https://www.vedomosti.ru/opinion/art...ma-nevipolnima Статья опубликована в № 3955 от 09.11.2015 под заголовком: Стратегия: Реформа невыполнима Политик и экономист о том, что дискуссия об экономических реформах потеряла смысл
08.11.2015
На форумах по-прежнему звучат пустые слова о том, что Россия должна заняться наконец диверсификацией экономики
Валерий Шарифулин / ТАСС
Глубокий системный кризис российской экономики не вызывает сомнений. В июне на Петербургском экономическом форуме элиты еще пытались делать вид, что это не столько кризис, а это так Россия идет «своим путем». Правда, компания, в которой президент России выступал с трибуны (вице-премьер Китая, вице-премьер Мьянмы и греческий премьер Алексис Ципрас), была малоубедительной.
Но осенние форумы – владивостокский, сочинский и в особенности форум ВТБ с забавным названием «Россия зовет» – это констатация того, что рост без развития предшествующих лет сменился ситуацией, когда нет ни роста, ни развития, и так, как раньше, уже не будет. Растерянность, противоречивые оценки чиновников и топ-менеджеров, экстравагантные заявления о том, что в нынешних условиях не надо поддерживать малый бизнес (выживет, так выживет, а нет – туда ему, нежизнеспособному, и дорога), пустые слова о том, что Россия должна навсегда отказаться от стратегии догоняющего развития и заняться, наконец, диверсификацией экономики...
Слушать и обсуждать это неинтересно тем более, что министр финансов сообщил о близкой исчерпанности резервного фонда, а министерство экономики теперь уже не исключает возможность цены на нефть около $40 за баррель.
Однако и сказать по экономическим проблемам теперь, в принципе, нечего.
Политика назад и в бок, а экономика вперед?
Нет ничего более странного в рассуждениях о российской экономике, чем разговоры о том, что «трудности подействуют отрезвляюще и заставят заниматься делом, реальными реформами». Всякий, кто хоть немного знает, что представляют собой российская бюрократия, бизнес и власть, ни минуты не сомневается, что это невозможно.
Институциональные и структурные реформы в экономике невозможно проводить при обвальном политическом откате по всем направлениям. Концентрация власти в одних руках при отсутствии сдержек и противовесов в сочетании с ориентацией верхнего сегмента несменяемой власти на политические (евразийство, «особый путь») и экономические («импортозамещение», война и изоляция как двигатели экономики) фантазии создают ситуацию, когда и сами реформы, и необходимое общественное давление с целью их осуществления становятся абсолютно нереальным делом.
Даже такие ограниченные меры, как отмена продовольственных самосанкций, сокращение военных расходов и увольнение наиболее одиозных коррупционеров, невозможны, потому что самосанкции и военные расходы – это важные составляющие курса. А борьба с коррупцией в исполнении существующей властной системы была и будет прежде всего важным инструментом контроля над чиновной элитой.
Сложившаяся к настоящему времени российская экономическая модель никакому «реформированию» уже не подлежит, и дискуссии на эту тему не более плодотворны, чем разговоры о совершенствовании хозяйственного механизма СССР периода руководителей советского правительства Тихонова и Рыжкова.
Системное преобразование возможно только под воздействием очень мощного и длительного политического импульса, а также наличия необходимого минимума экономических, социальных и внешних условий. С точки зрения состояния глобальной экономики и ситуации в мире в первое десятилетие ХХI в. в целом наш шанс на совершение такого перехода в исторически разумные сроки выглядел как минимум ненулевым. Однако российский авторитаризм проскочил момент, который мог бы превратить его в инструмент модернизации экономики и общества, и приобрел форму авторитарной системы застойного, «демодернизационного» типа. Возможность создания широкой коалиции в поддержку реформ с участием авторитарной власти, о которой говорилось в начале 2000-х гг., оказалась безнадежно упущенной и как исторический шанс, и как возможный механизм принудительной модернизации.
Российский авторитаризм, политическая система в целом доказала свое сознательное нежелание и абсолютную неспособность трансформировать свой экономический базис – периферийный капитализм.
Российская экономическая система не может иметь стратегии
Характерные черты периферийного капитализма всем известны: экспорт сырья как ключевой элемент благосостояния, иностранные инвестиции как главный и почти единственный элемент технологических изменений, зарубежные финансовые рынки как основной источник средств для инвестиций, тесная связка государства и бизнеса, исключительно важная роль административно-коррупционной ренты как конфигуратора внутренних финансовых потоков и т. д.
Именно удаленность российского капитализма от современных экономических институтов и, соответственно, от его современного мирового ядра определяет особенности российской экономики: характер и темпы накопления капитала, источники и направления инвестиций, их возможные объемы, а также характер отношений между бизнесом и административной властью, структуру собственности, секторальные приоритеты, возможности управления экономическим ростом и его объективные пределы.
Главная же особенность современного российского периферийного капитализма с точки зрения развития – он не имеет и не может иметь стратегии развития.
Разумеется, в его рамках возможны тактические вариации – в бюджетной, фискальной и кредитно-денежной политике, в программах поддержки тех или иных отраслевых сегментов или стимулирования спроса, в регулировании внешнеэкономической деятельности и улучшении отдельных характеристик деловой среды.
Однако они не меняют положения национального хозяйства в глобальной системе мирового капитализма. Именно с этим мы постоянно сталкивались в течение последних полутора десятилетий в российской экономико-политической практике, где активное манипулирование инструментами текущей экономической политики сопровождалось неспособностью правительства влиять на долгосрочные, стратегические параметры экономики. То, что задумывалось и даже подробно разрабатывалось в качестве долгосрочной стратегии экономического развития и структурных реформ, в итоге неизменно сводилось в лучшем случае к поддержанию некоторых параметров макроэкономической стабильности.
Причина не в личных качествах разработчиков и исполнителей, а в том, что единственно возможная линия поведения в рамках периферийного капитализма – пассивное приспособление к условиям, создаваемым деятельностью глобального капиталистического ядра, «коллективного Запада», и использование этих условий для получения текущих доходов, которые улавливаются и распределяются политической верхушкой. Вывод российской экономики и общества на орбиту, более близкую к ядру современного капитализма, требует целенаправленного создания необходимых для этого предпосылок, прежде всего институциональных. Однако попытки создать институциональные условия для качественных изменений на протяжении всего постсоветского периода неизменно встречали упорное сопротивление институтов, сложившихся в рамках существующей системы и обеспечивающих благосостояние ее специфической элиты.
В 1990-х – начале 2000-х сопротивлению способствовали такие факторы, как социальная слабость слоя сторонников реформ, дефицит политической воли к их проведению «сверху»; разлагающее влияние внешней и внутренней среды, в которую погрузил себя специфический, как и вся «элита», слой «капитанов» российского предпринимательства, «рулящих» основной частью крупнейших хозяйственных активов, имеющихся в стране.
Затем сформировавшаяся в результате мощного действия законов периферийного хозяйства адекватная ему авторитарная политическая надстройка выступила в роли фактора, закрепляющего status quo и цементирующего такие системные особенности, как отсутствие верховенства закона и эффективного независимого суда, подвижные и нечеткие правила игры в хозяйственной деятельности, наличие крупных и существенных различий между формальными регулирующими актами и фактическими взаимоотношениями в экономике, широкие возможности для произвольного перераспределения активов между юридическими и физическими лицами, находящимися в зависимости от государства, условность частной собственности на крупные хозяйственные активы.
Экономический рост без модернизации ведет к войне
Сегодня вопреки антизападной риторике последних полутора лет периферийная суть российской экономики сохраняется и закрепляется. Никакого резкого поворота, одностороннего инициативного разрыва всех и всяческих экономических контактов с Западом не произошло. И связано это, конечно, в первую очередь с сознанием того непреодолимого обстоятельства, что российская экономика в том виде, в котором она сложилась за последние 25 лет, является зависимой частью мирового капиталистического хозяйства и не может существовать без него или в отрыве от него. Более того, именно этот тип экономики – источник обогащения авторитарной верхушки, чиновной и бизнес-«элиты».
Однако экономический рост без развития, т. е. при отсутствии политической, социальной, экономической модернизации страны и общества, привел к крайне опасным последствиям. У «верхушки» сформировались и закрепились преувеличенные представления о собственных возможностях, безмерно разрослись необоснованные амбиции. Теперь, не уходя от периферийного капитализма, они хотят закрепления за собой права экономического, военного, политического, идеологического доминирования на части периферии, безусловного сохранения своих правил в своей провинции, границы которой определяют произвольно. Возраставшие и казавшиеся неограниченными материальные ресурсы позволили им создать прикормленные группы поддержки в обществе. Произошла и продолжается глубокая демодернизация элиты, деградация и архаизация общественного сознания. Даже слой мелкого и среднего бизнеса, который является одним из главных и непосредственных выгодоприобретателей в случае модернизационных реформ, в таких условиях не только не сформировался как политический класс, но и оказался чрезвычайно податливым материалом для мощного административного и пропагандистского воздействия и психологической обработки «сверху».
В результате в последние два года периферийный авторитаризм, опираясь на ошибочное представление о масштабе наших ресурсов, возможностях российской экономики, искаженное представление об устройстве современного мира и мотивации «коллективного Запада», вывел нашу страну на путь, в конце которого даже не катастрофа, а крах.
Сегодня дискуссия об экономических реформах бессмысленна
Если отвлечься от личных амбиций и интересов, заставляющих конкурирующие экспертные группы бороться за приоритетное финансирование, обвинять друг друга в некомпетентности и настаивать на необходимости разработки все новых программ, то дискуссию о направлениях и путях возможной экономической модернизации можно считать закрытой.
Программа смены модели российского капитализма в направлении приближения к его нынешнему ядру в основных чертах давно уже определена и многим известна.
Это освобождение и поощрение предпринимательской инициативы вообще и – в особенности – в тех сферах и областях, где не теория, а практика обнаруживает признаки международных сравнительных преимуществ. Это создание благоприятной и стабильной институциональной среды для бизнеса, готового соблюдать законы и нести свою долю социальной ответственности, для чего необходимо обеспечить неукоснительное соблюдение законов после их тщательной ревизии на предмет реалистичности и коррупциогенности. Такая среда предполагает наличие обратной связи между государством и ответственным бизнесом, предоставление бизнесу возможности легально и открыто участвовать в политической жизни страны.
Это создание максимально конкурентной среды во всех сферах, за исключением оправданных случаев естественной монополии. Грамотные законы и эффективные, прозрачные органы антимонопольного регулирования должны сочетаться с политическими механизмами антимонопольного контроля, делающими невозможным скрытое давление и теневой лоббизм со стороны групп, заинтересованных в сохранении своего монопольного положения.
Понятно, что эффективное действие таких механизмов требует максимальной прозрачности деятельности и информационной открытости в государственном и частном секторах.
Следует всячески стимулировать накопление и инвестиции, создавать отрицательные стимулы для проедания доходов и экономических активов. На выполнение этой задачи должна быть ориентирована налоговая система. А для этого должна функционировать система так называемых институтов развития, задачей которых является поощрение долгосрочных инвестиций и использование для этих целей большей части рентных доходов государства.
Проблема сегодня заключается не в отсутствии программ и рецептов, а в отсутствии государства, способного и готового всерьез работать над реализацией этих жизненно важных задач. Более того, российское государство в его нынешнем виде и с его нынешним курсом неспособно даже исправлять ущерб, нанесенный периферийной экономике осложнением ее отношений с глобальным ядром – экономически развитыми странами. Когда станут возможны реформы?
Не завтра. Чтобы понять, что это будет нескоро, назову лишь три проблемы, без предварительного решения которых настоящих реформ не будет никогда и все, что будет делаться, будет лишь бесперспективной имитацией.
Во-первых, это создание атмосферы исторической уверенности: а) безусловной европейской самоидентификации; б) преемственности с исторической Россией через полную и внятную государственную оценку периода коммунизма и большевизма и практические шаги по преодолению сталинизма, в том числе в государственном управлении и общественной жизни.
Во-вторых, это легитимация, обеспечение в полном объеме неотъемлемых прав частной собственности. Надо экономическими методами исправлять пагубные последствия мошеннической приватизации, осуществленной через ваучеры и залоговые аукционы. Чтобы власти больше никогда не могли, например, заявлять, как сейчас, что «...по мнению РФ, истцы вообще не могут претендовать на какие-либо выплаты, так как они связаны с бывшими владельцами ЮКОСа, купившими в 1995–1996 гг. акции компании на аукционах с нарушением закона».
В-третьих, прекращение агрессии в отношении Украины и определение итогового статуса Крыма через механизм международной конференции и референдума под международным контролем. Кстати говоря, еще надо суметь как-то выбраться из Сирии и Ближнего Востока, что теперь будет совсем не просто.
Российское общество сейчас в таком состоянии, что оно не готово полноценно обсуждать ни одну из этих тем. Понятно, что все это возможно лишь после Путина, т. е. после смены политического руководства страны – президента, правительства, парламента. До этого вопрос об экономических реформах и стратегиях закрыт.
Чиновники обсуждают экономические перспективы страны на различных форумах и с компетентным видом озвучивают заведомо нереалистичные официальные прогнозы. Бизнесмены, опасаясь неприятностей в духе истории с Владимиром Евтушенковым, ходят на начальственные форумы как на работу и делают хорошую мину, несмотря на очень плохие ожидания. Всех их можно понять: и тем и другим просто некуда деться. Однако у научного и экспертного сообщества, у российских интеллектуалов особая ответственность. Несмотря на серьезные ограничения они сохраняют еще пока возможность верно оценивать ситуацию, не подменяя профессиональный диагноз бессмысленными дискуссиями, школярскими предложениями по решению нарастающих серьезнейших проблем и обещаниями вот-вот представить развернутую программу реформ.
Автор – доктор экономических наук
Последний раз редактировалось Chugunka; 30.01.2019 в 03:33.
Стратегия вывода России из мировой периферии отложена на неопределенный срок
1. Через 40 лет в мире не будет развивающихся стран. Страны будут только развитые – их будет меньшинство – и неразвитые навсегда. Разрыв будет настолько велик, что преодолеть его будет невозможно ни в области продолжительности жизни, ни в области здоровья, ни в образовании, ни в технологиях, ни в чем. И главным смыслом мирового развития весь XXI век будет выяснение отношений между развитой частью мира и всей остальной. Хаос в Сирии, на Ближнем Востоке, в Европе – теракты, миграционный кризис – всё это первые проявления начавшегося выяснения отношений.
2. В России был нефте-наркотический экономический рост и рост реальных доходов, рост уровня жизни. Экономический рост без развития ведет к войне, ведет к деградации, а не к развитию общества. Полученные от экономического роста средства в итоге используются в ущерб экономике страны.
3. Для того, чтобы изменить систему периферийного капитализма, что теоретически возможно, нужны две вещи. Нужна концепция, и уже понятно, что она из себя должна представлять. Но сейчас вопрос не в программе, а в отсутствии государства, способного и готового осуществлять эти реформы политически, потому что проведение таких реформ означает удар по действующему экономико-политическому режиму. Всякое институциональное положительное изменение в экономике, даже её диверсификация, означает ослабление той системы, которая есть сегодня. Поэтому политической воли к таким преобразованиям нет и не будет. Политическая система заниматься саморазрушением не будет, по крайней мере сознательно.
С другой стороны, для проведения таких реформ и реализации такой программы необходимо общественное давление, необходимо давление тех сегментов общества, которые заинтересованы в этих реформах. Необходимо давление со стороны крупного бизнеса, мелкого и среднего бизнеса, самых различных ассоциаций, со стороны несуществующих у нас профсоюзов, всех социальных групп, потому что это общий интерес, это жизненно важно для всех: это вопрос сохранения страны. Ничего подобного сегодня нет.
Поэтому на сегодняшний день перспектива реализации стратегии, которая обеспечит вывод России за пределы периферийного положения, за пределы зависимой во всех отношениях страны, отложена на неопределенный срок. По крайней мере, в современных политических условиях это невозможно.
Полная стенограмма выступления:
Я начну с того, о чем говорил Александр Александрович [Аузан, декан экономического факультета МГУ]. Я скажу о дальновидности взглядов. Если говорить о серьезной перспективе, лет на сорок, то я, например, думаю, что в мире не будет развивающихся стран. Страны будут только развитые – их будет меньшинство – и неразвитые навсегда. Разрыв будет настолько велик, что преодолеть его будет невозможно ни в области продолжительности жизни, ни в области здоровья, ни в образовании, ни в технологиях, ни в чем. И главным смыслом мирового развития весь 21 век будет выяснение отношений между развитой частью мира и всей остальной. Кстати говоря, многое из того, что мы сейчас наблюдаем – хаос в Сирии, на Ближнем Востоке, в Европе - теракты, миграционный кризис – всё это первые проявления того, о чем я сейчас сказал.
В контексте нашей конференции главный вопрос заключается в том, а где будет находиться Россия – в числе наиболее развитых или в числе неразвитых навсегда. Попадание России в число неразвитых стран будет означать, что распад страны станет весьма вероятен, потому что Россия так организована, что она либо может существовать как страна с относительно сильной экономикой, либо она просто не сможет удерживать такое огромное пространство с самыми протяженными границами в мире с самыми нестабильными регионами. Поэтому понимание где будет находится Россия через 30-40 лет для нас – вопрос критический.
Об экономической стратегии. Я хочу предложить вашему вниманию определение той экономической системы, в которой мы все оказались в последние 25 лет. На мой взгляд, это система периферийного капитализма. Для нее применение термина экономической стратегии очень условно, и, строго говоря, малоприменимо. Потому, что эта система обладает настолько жесткими внутренними правилами, конструкциями и взаимосвязями между своими частями, что она сама диктует себе стратегию развития, и вмешаться в эту стратегию со стороны почти невозможно.
Что означает система периферийного капитализма? Это система, обслуживающая ядро развитых стран. Каковы её особенности? Сырьевой экспорт, зависимость от зарубежных финансовых рынков, зависимость от иностранных инвестиций и технологий, неразрывная органическая связь государства и бизнеса и даже более того – власти и собственности, высокая роль административно-коррупционной ренты. Не просто роль, а роль как конфигуратора финансовых потоков, который определяет, куда направляются основные средства. Очень слабое и постоянно подавляемое гражданское общество. Эта система выстроила специфическую политическую надстройку, которую можно назвать, соответственно базису, периферийным авторитаризмом. И при этом абсолютно зависимое положение в глобальной экономической системе.
По последнему вопросу я бы хотел обратить внимание на такую иллюстрацию. Вы знаете, что сейчас зависимость курса рубля от цен на нефть около единицы. Корреляция, рассчитанная международными агентствами, в августе-сентябре составляла почти единицу. Курс рубля меняется в прямой зависимости от цен на нефть буквально по часам.
С другой стороны, я хотел бы обратить ваше внимание на недавнюю цитату Игоря Ивановича Сечина – впервые в жизни я цитирую такой источник, - который на днях сказал следующее:
«Именно в США имеется весь набор факторов, который формирует развитие конкурентного нефтяного рынка. Это и финансовые источники, финансовые деривативы, биржевые площадки, развитая система нефтегазопроводов и огромное количество подрядных организаций. И в ближайшем будущем, и в средне срочной перспективе именно США будут определять тенденции мирового нефтяного рынка. США превратились в важнейший регулятор глобального масштаба" - заключил президент Роснефти.
У меня вопрос. Если курс российской национальной валюты полностью зависит от торговли нефтью в Нью-Йорке и Лондоне и каждый день меняется прямо по часам в зависимости от того какова цена на нефть, то о каком государственном российском суверенитете, а, следовательно, о какой собственной стратегии можно говорить?
Вообще, на этом в нашей дискуссии можно поставить точку, потому что, как вы прекрасно понимаете, от курса рубля зависит вся макроэкономическая конструкция. Вот, например, Госдума принимает сейчас бюджет на основе таких цен на нефть, которых уже сейчас нет и вероятно не будет, и на основе курса рубля, которого уже нет и нереально к нему вернуться. Судьба этого бюджета понятна – мы будем весной его переделывать. Вот и вся стратегия.
К этому я хотел бы добавить, что частью этой периферийной экономической системы естественно являются весьма слабые государственные институты: слабая судебная система, слабая исполнимость законов и очень слабое и противоречивое положение с правами собственности. А, как вы понимаете, права на частную собственность – это вообще фундаментальная вещь в экономике.
Я хотел бы обратить внимание на, казалось бы, совсем забытую тему. Мне все время говорили: хватит об этом говорить, хватит это вспоминать. Я имею в виду тему залоговых аукционов, которые легли в основу конструкции всей нашей экономики. Понятно, что они были мошенническими, в этом нет никакого секрета, понятно, что это была криминальная приватизация, и она дала соответствующий результат. Понятно, что именно на этой базе сформировали всю политическую систему. Но удивительным даже для меня оказалось, что вдруг, когда дело ЮКОСа попало в американские суды, государство направило туда свое представление о происходящем в следующем виде. Там было написано, что оказывается ЮКОС и его акционеры не имеют права претендовать ни на что, потому что ЮКОС был получен владельцами на мошеннических залоговых аукционах. Это пишет государство и отправляет эту бумагу на международную, извините за выражение, арену. Не будь сейчас войны в Сирии, наш бизнес просто умер бы от ужаса. Весь. Это же просто землетрясение. Это значит все в таком положении, это значит – всё вернулось. А кто в таких условиях будет инвестировать, думать о каких-то стратегиях, думать о каком-то будущем, думать хотя бы на три года вперед? Кому это нужно? Все будут думать только о том, как спрятать свои капиталы. Всё это касается огромного количества людей. И, кстати, самых крупных активов.
В таких условиях говорить о какой-либо стратегии просто несерьезно.
Какие возможны выводы? Вывод очень серьезный. Я его ставлю на обсуждение следующим образом. В России был нефте-наркотический экономический рост и рост реальных доходов, рост уровня жизни. Так вот.
Экономический рост без модернизации страны, без модернизации общества, без модернизации политической системы ведет, в частности, к войне.
Экономический рост без развития, о котором я говорил 10-15 лет назад, ведет к войне, ведет к деградации, а не к развитию общества. Его можно иллюстрировать многими примерами, они теперь очевидны в том числе потому, что полученные от экономического роста средства в итоге используются в ущерб экономике страны.
Для того, чтобы систему периферийного капитализма изменить, что теоретически возможно, нужны две вещи.
Нужна, конечно, концепция. Но, должен сказать вам, что здесь большого вопроса нет. Примерно ясно, какая нужна программа. И попытки создавать всё новые и новые программы – это просто попытки распиливания денег и личные амбиции. Потому что всё примерно ясно, и ясно очень давно. Это не 1991 год, когда ничего не было ясно, и надо было впервые разработать программу перехода к рыночной экономике (не скажу, как они назывались).
А сейчас в главном всё ясно: есть мировой опыт, есть понимание российских взаимосвязей и есть много грамотных людей в стране. Поэтому сейчас вопрос не в программе, а в отсутствии государства, способного и готового осуществлять эти реформы политически, потому что проведение таких реформ означает удар по действующему экономико-политическому режиму. Всякое институциональное положительное изменение в экономике, даже её диверсификация, означает ослабление той системы, которая есть сегодня. Поэтому политической воли к таким преобразованиям нет и не будет. Политическая система заниматься саморазрушением не будет, по крайней мере сознательно.
С другой стороны, для проведения таких реформ и реализации такой программы необходимо общественное давление, необходимо давление тех сегментов общества, которые заинтересованы в этих реформах. Необходимо давление со стороны крупного бизнеса, мелкого и среднего бизнеса, самых различных ассоциаций, со стороны несуществующих у нас профсоюзов, всех социальных групп, потому что это общий интерес, это жизненно важно для всех: это вопрос сохранения страны. Ничего подобного сегодня нет. Мелкого и среднего бизнеса сегодня нет в том виде, в котором он мог что-нибудь политически делать.
А крупный бизнес находится в положении заложника. Ему очень быстро напомнят: кто забыл ЮКОС, – пожалуйста, Евтушенков, кто забудет Евтушенкова, – пожалуйста, завтра кто-нибудь еще… А дальше только аплодисменты стоя.
Мало того, что сама политическая система не будет этого делать, так еще и нет групп давления в обществе, которые настаивают на реформах.
Итак, на сегодняшний день перспектива реализации стратегии, которая обеспечит вывод России за пределы периферийного положения, за пределы зависимой во всех отношениях страны отложена на неопределенный срок. По крайней мере в современных политических условиях это невозможно.
Это и есть ответ на главный вопрос нашей конференции об экономической стратегии и будущем российской экономики.
Экономика и бизнес Политика Общество
Григорий Явлинский назвал четыре причины роста цен на продукт
Чем выше рейтинг президента Владимира Путина, тем выше будут цены в России. Такой прогноз сделал сегодня Григорий Явлинский на пресс-конференции Рост цен на продукты питания и его социальные последствия , которая прошла в Москве. Лидер партии Яблоко нашел сразу несколько политических и экономических причин столь резкому скачку цен на масло, молоко и другие продукты.
Активисты партии Яблоко в самых разных регионах России провели исследование, какие продукты и насколько подорожали за последний месяц. Цифры оказались гораздо выше тех показателей, которые опубликовала Роскомстатистика. Лидер Яблока нашел сразу четыре основные причины роста цен на продукты питания: две политического характера и две экономического. Первое политическое объяснение: в России произошло слияние политического и экономического монополизма.
В первую очередь произошел сговор не между отдельными продавцами, а между политическими монополистами и экономическими монополистами. Они все слились вместе , - сказал Григорий Явлинский.
К первому объяснению можно добавить и то, что значительно осложнились торговые отношения с соседями: прибалтийскими странами, Польшей, Грузией, Украиной. По лидера Яблока , второй фактор, повлиявший на рост цен, - взятки и коррупция: Взятки за последнее время резко выросли. Ну, вот они докатились до молока, творога и подсолнечного масла. Если на всех итерациях вы платите очень большие взятки в виде ли откатов, в виде ли прямой мзды, то это, в конце концов, доходит и до самых обычных продуктов. Почему сейчас выросли так резко взятки? Потому что очень большая непредсказуемость для тех, кто их берет. Потому что никто толком не знает, сохранится он все-таки через полгода или не сохранится, поэтому все берут столько, сколько могут. Они так и говорят: "Мы теперь ничего не знаем. Если мы сейчас столько, сколько надо не возьмем, то как нам дальше существовать?" .
Первая экономическая причина роста цен на продукты, если говорить языком профессионала, звучит так: в стране сложилась слабая институционально-экономическая среда. Что это значит - объясняет Григорий Явлинский: Это означает, что когда у вас есть рост доходов, но у вас при этом нет никаких накопительных механизмов, которыми население могло бы пользоваться, то понятное дело, что это всегда заканчивается инфляцией. И эта проблема заключается не в том, что обеспечивается рост доходов. Сейчас нам будут всем рассказывать, что не надо повышать пенсии, зарплаты, но дело-то не в этом совсем. А дело в том, что на сегодняшний день все банки, все без исключения, имеют отрицательные ставки. Накопить ни в каком банке ничего невозможно. Проценты, которые дают банки, они ниже инфляции .
Вторая экономическая причина, по мнению Явлинского, - отсутствие здоровой конкуренции среди производителей продуктов питания. Григорий Явлинский делает не утешительный и неожиданный вывод: чем выше сегодня рейтинг главы государства, тем выше будут цены: Чтобы выйти из этого положения, формула очень простая: надо, наконец, поставить власть под контроль граждан. До тех пор, пока этого не будет, огромная группа людей в России будет находиться в постоянном приближении черты бедности .
Григорий Явлинский считает, что рост цен может в будущем способствовать росту рейтинга Единой России . Политтехнологи сделают так, что именно стараниями партии власти цены на продукты питания расти перестанут. Однако говорить о падении цен не стоит, этого, по мнению лидера Яблока , точно не будет.
Политик, экономист
Ряд фундаментальных факторов свидетельствует о том, что цена на нефть в ближайшие годы может оставаться в диапазоне $20–50 за барр. Более того, расчеты экспертов показывают, что такой уровень цен может сохраниться на 7–10 лет. Эта статья публикуется в рамках проекта РБК «Сценарии-2020», в котором известные экономисты и эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы
Весомым фактором ухудшения экономической ситуации в России стал полный провал российской энергетической политики. Целая серия ошибочных решений и просчетов правительства объясняется неспособностью правильно понять и оценить основные тренды в развитии мирового нефтяного рынка, в том числе:
– общий рост производства нефти в мире и особенно в США;
– появление на рынке мощного направления добычи нефти из сланца;
– расклад политических сил на нефтяном рынке: кому выгодны высокие цены на нефть, а кому – низкие и т. д.;
– снижение спроса вследствие прогресса в энергосбережении и увеличения производства альтернативной энергии (в первую очередь биотоплива).
Поговорим подробнее о каждой из этих ошибок.
1. Перепроизводство нефти может сильно затянуться
При нынешних ценах на нефть разработка новых месторождений в США, Канаде и многих других странах действительно когда-нибудь прекратится, что приведет к новому витку роста цен. Но вопрос в том, когда именно это произойдет.
Это зависит от того, насколько долго будет поступать нефть из уже разрабатываемых месторождений, сколько новых месторождений уже в процессе разработки – а ее останавливать еще менее рентабельно, чем продолжать даже при более низких ценах. В целом геологи сходятся на том, что пик производства нефти в США (оно уже выросло в четыре раза за последние 10 лет) придется на 2017-2018 годы, после чего может начать снижаться. На «традиционных» месторождениях качают нефть до 20 лет, но сланцевые могут иметь более короткий жизненный цикл. Если это так, то нынешний «кризис перепроизводства» будет продолжаться не 15 лет, как в 1984–1999 годах, а лет 10 или даже 7-8 – но все равно не год и не два.
Многие прогнозы российских специалистов и «стратегов» ошибочно включают в себестоимость нефти все предельные издержки, то есть все то, что нужно затратить на разведку и разработку нового месторождения. Похоже, именно из этого исходили российские руководители и эксперты, по представлениям и расчетам которых себестоимость добычи нефти – от $80 до $110, а потому ее цена не может быть в среднем ниже $90.
Однако в среднесрочном плане (те самые 7-8 или более лет) определяющим фактором цены на нефть будут не совокупные предельные издержки, а переменные предельные издержки, нефтяные аналитики еще называют их cash costs. Это расходы, необходимые, чтобы покрывать издержки добычи и доставки потребителю нефти из уже разработанных месторождений. Они намного ниже: как показывают расчеты Morgan Stanley, свыше 80% мирового производства нефти рентабельно при цене немногим более $30 за барр., свыше 90% – при цене порядка $40 за барр.
На основании этих расчетов можно сделать вывод, что цена нефти в ближайшее время будет отражать предельные переменные издержки от $20 до $50 за барр. Таким образом, сегодня рынки приблизились к тому, что скоро будет верхним (а не нижним!) пределом.
2. Недооценка сланцевой революции
Сланцевая революция в США – еще один сильный аргумент для возвращения к конкурентной цене в $30–40 за барр. Хотя сланцевая нефть является относительно дорогостоящей, ее производство может быть «включено и выключено» гораздо легче – и дешевле, – чем обычные месторождения. Она легко прекращается, когда спрос слаб, и быстро наращивает объем, когда спрос растет.
EOG Resources из Хьюстона считается одной из самых эффективных энергетических компаний в США. Недавно она заявила, что на некоторых скважинах на сланцевых месторождениях норма прибыли после уплаты налогов может достигать 10%, даже если нефть подешевеет до $40 за барр. 80% американских сланцевых проектов будут прибыльными при ценах от $40 за баррель WTI.
И если сложно призвать к совместным действиям 12 стран ОПЕК, попробуйте заставить тысячи независимых операторов отреагировать на снижение цен на нефть. Также многие из этих компаний воспользовались хеджированием, гарантировав выгодную цену на часть добываемой нефти. А срок погашения задолженности у энергетических компаний обычно составляет несколько лет. Поэтому многие американские производители нефти могут столкнуться с проблемами только после 2015 года. Так что добиться сокращения добычи и сворачивания нефтяного бума в США будет непросто и при низких ценах на нефть.
Это опять-таки подсказывает, что предельные переменные издержки на производство сланцевой нефти в США, которые, как правило, оцениваются не выше $40–50 за барр., и будут являться потолком мировых цен на нефть в ближайшие 7–10 лет.
3. Правила игры на нефтяном рынке
Сейчас в предложении нефти наблюдается избыток, который и оказывает давление на цены на нефть. В ответ многие ожидали, что ОПЕК объявит о сокращении производства. Этого не произошло, в том числе и потому, что был учтен прошлый опыт: арабская политика сокращения производства нефти в 1970-е годы не привела к росту цен на нефть, но привела к банкротству бюджета Саудовской Аравии.
Поэтому борьба с низкими ценами – это не просто сокращение добычи. По мнению аналитика Morgan Stanley Адама Лонгсона, «простого замедления роста поставок, как правило, недостаточно, чтобы сбалансировать избыток предложения на рынке в краткосрочной перспективе. Нужно добиться, чтобы практически не производился товар – нефть – вне картеля».
Вероятно, в снижении цен играет роль и политический фактор – разрыв отношений и конфронтация России с США и антисирийскими нефтяными арабскими странами. Возможно, это также привело к ускорению падения цен на нефть в связи с задачей отодвинуть Россию (как и Иран) от рынков нефти путем негласных договоренностей и неформальных санкций.
История динамики цен на нефть, с поправкой на инфляцию и с учетом индекса потребительских цен в США, показывает, что $50 за барр. – своего рода «пограничная» цена. Последние 40 лет, с тех пор как реально окреп и стал влиятельным ОПЕК, некоторые аналитики делят на три больших периода:
1. С 1974 по 1985 год цена на эталонную нефть США – West Texas Intermediate (WTI) – колебалась между $48 и $120 в сегодняшних ценах.
2. С 1986 по 2004 год цена колебалась от $21 до $48 (за исключением двух кратких моментов во время российского кризиса 1998 года и в 1991 году, во время войны в Ираке).
3. С 2005 по 2014 год нефть вновь торговалась в диапазоне примерно $50–120, за исключением 2008-2009 годов, периода финансового кризиса.
Диапазон цен в последние 10 лет очень напоминал первое десятилетие господства ОПЕК, но сегодня особое внимание следует уделить 1986–2004 годам. Разницу между этими двумя периодами можно объяснить фактическим распадом ОПЕК в 1985 году, что привело к переходу от монополистической к конкурентной цене на последующие 20 лет. ОПЕК в конце концов воспользовалась ростом китайского спроса и вернула контроль за ценой на нефть и монопольное ценообразование в 2005 году.
Будут ли следующие 10–15 лет новым периодом конкурентного ценообразования (при которых $50 за барр. является верхним пределом) или же ОПЕК удастся восстановить свою монополию, при которой эта цена снова будет нижним пределом? Обозреватель Reuters Анатоль Калетски считает, что именно второе – цель Саудовской Аравии в последние месяцы. Для этого ей необходимо сломать альянс России и Ирана в поставках нефти и в смысле цен, и в плане масштабов рынка, а также убрать с рынка американских производителей сланцевой нефти. Но даже если эта стратегия будет реализовываться успешно, за несколько месяцев или даже за год-два низких цен ее не воплотить в жизнь.
В то же время дополнительное давление на цены в среднесрочной перспективе окажет и отмена санкций в отношении Ирана, и окончание гражданских войн в Ираке и Ливии. Эти страны могут активировать такие дополнительные запасы и объемы производства нефти, которые суммарно, вместе с Россией, больше, чем потенциал Саудовской Аравии.
4. Новые технологии и экологические требования
Есть и другие основания ожидать, что Саудовской Аравии и странам ОПЕК не удастся в ближайшие 7–10 лет вернуться к монопольному ценообразованию (а потому цена в $50 будет верхней границей нового ценового диапазона). В их числе новые технологии (например, благодаря технологиям гидроразрыва пласта и горизонтального бурения объем добычи нефти в США только с 2010 года увеличился более чем на 60%, до 9 млн барр. в день), экологическое давление; снижение долгосрочного спроса на нефть.
Экологические требования, развитие альтернативной и «зеленой» энергетики и прогресс в энергосбережении (правительство США, например, требует к 2025 году довести экономичность автомобильных двигателей до уровня 23 км пробега на литр бензина, а правительство Южной Кореи вводит стандарт в 24 км на литр бензина уже к 2020 году) могут превратить значительную часть нефти, добываемой за пределами Ближнего Востока, в так называемые замороженные ресурсы. Таковыми уже стали, например, огромные запасы угля, которые остаются под землей в Европе и США, но утратили свою экономическую ценность по экологическим и технологическим причинам.
Дальнейшая динамика цен на нефть, таким образом, будет зависеть от того, удастся ли ОПЕК восстановить свою монополию – тогда вероятно возвращение к ценовому диапазону $50–120 за барр., – или же мировой рынок нефти ввиду изложенных факторов будет двигаться в сторону нормальных конкурентных условий и цены будут удерживаться в диапазоне $20–50. Ситуация, вероятно, прояснится не прямо сейчас, а в пределах года-двух.
Для России и один год в таких условиях – огромный срок. В этом случае, согласно расчетам Morgan Stanley, дефицит текущего счета составит более 2%, экспорт упадет на 8% ВВП, реальный дефицит бюджета составит не менее 5% ВВП, инфляция вырастет на 6–8 процентных пунктов, т.е. вплоть до 20% в годовом исчислении. Следует ожидать активного использования резервного фонда для покрытия дефицита в размере 2% ВВП и спада ВВП не менее чем на 6%. Вдвое сократятся резервы и в абсолютном выражении, и в процентном по отношению к ВВП (с 22% до 10%), на 30 процентных пунктов ухудшится соотношение резервов к внешнему долгу (с 67% до 37%).
За падением курса рубля последует рост цен, увеличение тарифов монополий, снижение номинальных и реальных доходов населения, недоступность кредитования, что приведет к снижению покупательной способности населения и существенному сокращению потребления. Бюджет в связи с резким сокращением доходов от экспорта перестанет быть двигателем экономики, остановится целый ряд программ и крупных проектов, которые составляли несколько процентов ВВП; отток капитала заморозит инвестиции и капитальное строительство, упадут цены на жилье, нежилые помещения и аренду.
Практика ручного управления и огосударствления бизнеса приведет к дальнейшему росту издержек, падению конкурентоспособности, снижению производительности труда. С учетом полной загрузки производственных мощностей, недоступности кредитования в стране (из-за запредельно высоких процентных ставок) и за рубежом (из-за санкций), отсутствия свободного капитала для создания новых мощностей все это уже в первом полугодии текущего года может привести к серьезной рецессии и двузначной инфляции.
При этом у правительства нет ни кредита доверия со стороны бизнеса, ни стратегии преодоления кризиса. Постоянно произносятся слова, никак не связанные с реальностью, и репутационный ресурс власти, столь необходимый в нынешних условиях, полностью отсутствует. Это ведет к нарастанию так называемых рациональных ожиданий инфляции, и переломить этот тренд будет крайне трудно.
Даже беглый анализ показывает, что все эти процессы (кроме санкций) были очевидны в течение как минимум последних пяти-шести лет. Неготовность российского правительства к такому развитию событий – следствие крайне низкого качества аналитической работы, дилетантского уровня обсуждения. Продолжающаяся военно-политическая авантюра на Украине, абсурдный антиевропейский политический курс и некомпетентное руководство сделают выход из этой ситуации практически невозможным. Для России с учетом ее проблем это может стать экономической катастрофой.
Несколько лет назад ведущие экономисты по заказу правительства разработали «Стратегию-2020» – план долгосрочного развития России. Сегодня об этом плане и показателях, которые в нем ставились, уже мало кто помнит. Горизонты планирования для бизнеса, чиновников и потребителей сузились в лучшем случае до нескольких месяцев. Но думать о будущем все равно необходимо. В проекте РБК «Сценарии-2020» известные экономисты и эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы по окончании экономического и политического кризиса. Другие материалы проекта читайте здесь.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
При нынешнем курсе уже через 20 лет вывести Россию из зоны необратимой отсталости будет невозможно
На Гайдаровском форуме президент Сбербанка Герман Греф сделал нашумевшее заявление: Россия проиграла конкуренцию и оказалась в числе стран-дауншифтеров. О перспективе демодернизации (на иностранный лад – дауншифтинге) Григорий Явлинский предупреждал еще в начале 2000-х, когда Греф был министром экономического развития. Явлинский считает, что при сохранении нынешнего курса уже через 20 лет вывести Россию из зоны необратимой отсталости будет невозможно, и она так и останется страной—дауншифтером.
«Суть демодернизации заключается в том, что резко нарастают все процессы отставания. Об этой дилемме наша партия говорит очень давно. Через 20-30 лет не будет развивающихся стран, а будут только развитые и неразвитые навсегда. Сегодня эта дилемма стоит перед нами в полный рост. Впору провести национальный опрос: вы хотите жить где? В отсталой навсегда стране? Или вы все же хотите попытаться жить среди развитых стран? Развитых с точки зрения уровня жизни, продолжительности жизни, с точки зрения качества образования, здравоохранения и т. д. Просто отвечайте на этот вопрос, потому что времени для обсуждения нет. Или сейчас это будет решено, или вы должны знать, что ситуация предопределена навсегда. При сохранении нынешнего курса уже через 20 лет вывести Россию из зоны необратимой отсталости будет невозможно никаким способом. Проблема России, ее культуры, нации, проблема русского мира, которая на самом деле существует, будет навсегда решена в отрицательном смысле. У нас осталось совсем мало времени.
Потому что в мире происходит глобальная смена циклов – экономического, технологического, финансового, социального. Из-за этого мы наблюдаем кризисные явления и в Европе, и США, и в Японии. Никто не знает, как они произойдут, но точно известно, что Россия в этом не участвует вообще. Нам не знакома ни альтернативная энергетика, ни проблема частного космоса, ни виртуальные валюты и соответствующие технологии. Это то новое, что появилось за последнее время. Начинается конкурентная гонка за будущее, а Россия даже не подходит к ней. Нарождается новая парадигма развития человечества на будущее, а Россия умышленно стоит в стороне и утверждает, что она хочет стоять в стороне и сама выдумывает свое далекое провинциально-периферийное место. Сама не хочет ничего делать, еще и гордится этим.
Не знаю, обратили ли вы внимание на крайне драматичное выступление президента РАН Фортова на президентском совете. Он цитировал такие цифры отставания России в части науки, которые вообще никакой надежды не оставляют. Отставание в десятки раз по публикациям, по главным секторам, по точкам роста».
Модернизация российской экономики — это неотъемлемое право частной собственности
Почему забрать Крым можно, а ларек сломать нельзя? Собянин говорит, что нельзя "прикрываться бумажками на право собственности, приобретенными жульническим путем". Очень показательно. Нам напомнили в очередной раз, что у нас временные, условные права собственности.
А вы знаете, что такое модернизация российской экономики, о которой все говорят? Это неотъемлемое право частной собственности. Когда от смены руководства города или от смены руководства в стране все, что вы делаете, у вас не отнимут. Чуть больше двух месяцев назад говорил об этом в эфире "Фонтанки".
Тренд российской экономики будет не застойный, а понижающий
Посмотрел "прогноз" Минфина до 2030 года. Оказывается, что если в ближайшие 15 лет не делать ничего, а цена на нефть почему-то не будет падать и инфляция почему-то не будет расти, то ничего и не произойдет. То есть буквально ничего — рост ВВП порядка 1% в год в течение 15 лет.
Это оптимистический прогноз для начальства, который почему-то не допускает никаких дополнительных кризисов за это время: ни финансовых, ни политических, что практически невероятно.
Однако, как известно, в экономике даже "чтобы стоять на месте, надо быстро бежать" (Льюис Кэролл). Причём в нужную сторону.
Кстати, из расчетов ЦБ, например, следует, что экономика России до 2018 года потеряет 6 лет развития: если рост будет околонулевой, а мир будет расти на 3,6% в год, то в лучшем случае за 6 лет Россия вырастет на 4%, тогда как весь мир — на 23%.
Чтобы оставаться на уровне 1% роста в год в тех условиях, в которые загнали нашу экономику, нужны структурные реформы, перераспределение ресурсов в более конкурентные отрасли, несырьевой экспорт, новые технологии, повышение качества человеческого капитала, прекращение военно-политических авантюр... Но всё это в нынешней системе нереально.
Поэтому этот вариант прогноза Минфина очень мало реалистичен. Тренд российской экономики будет не застойный, а понижающий. Демодернизация продолжится.
--------------
(В таблице приведены данные министерства финансов РФ, опубликованные в газете "Ведомости")
Весь антикризисный план правительства – только о том, как распилить деньги
Министр финансов обнаружил, что у правительства не хватает половины бюджета на придуманный им же антикризисный план. Не хватает каких-то 130 миллиардов рублей. И вот Силуанов думает: то ли их у президента взять, то ли у народа, то ли сократить расходы на Sukhoi Superjet.
Все последние 15 лет правительство было похоже на наркомана, у которого в одну руку вставлена труба с газом, в другую — с нефтью, а в голове экономические галлюцинации: удвоение ВВП, догнать Португалию, энергетическая сверхдержава, Москва — всемирный финансовый центр... Теперь цены на нефть и газ упали, "дурь" кончилась — началась ломка.
Вместо того чтобы проводить серьёзные реформы — повышать конкурентоспособность экономики, уходить от сырьевой модели, прекратить военно-политические авантюры, отменить самосанкции, преодолевать стремительно нарастающее технологическое отставание, — правительство решило залить кризис деньгами. То есть изначально весь антикризисный план правительства был планом только того, как потратить деньги.
Почему? Потому, что это бюджетные деньги и их можно "распилить" и растащить по своим норам. Но когда выход из кризиса понимается исключительно как раздел денег, то и российское правительство, обсуждающее антикризисную программу, напоминает вурдалаков, обсуждающих обустройство станции по переливанию крови. Есть бюджетные средства, появилась возможность под кризис их перераспределить, и, конечно, в этот момент чиновники и бизнесмены от власти придумывают, как их поскорее распилить. Вот в этом кризис, а не в ценах на нефть.
Теперь сами подумайте, когда у нас кризис закончится и какой на самом деле нужен антикризисный план.
*3536. Публикации Григория Явлинского
Комбинированный вид
