https://uctopuockon-pyc.livejournal.com/2424359.html
25 июля 2018, 00:47 35
На днях вдруг получаю электронное письмо от Кэтрин Ньюман, директора по подписке лондонской «Таймс» и её воскресного выпуска «Санди таймс» (The Times & The Sunday Times). Впечатлился! Пишет: «Дорогой читатель! Теперь вы можете получить доступ к своим двум бесплатным статьям в неделю». Так, видимо, оценили в Лондоне мои частые посещения сайта газет и попытки прочесть недоступные публикации (их открывают только подписчикам). Что ж, ответил я, спасибо — хотя бы две, и то хлеб. А потом стал лихорадочно выбирать мою дармовую парочку — а как выбирать, если глаза разбегаются?!
Вторую так пока и не выбрал, но первая дармовая статья, вышедшая в «Санди таймс» в минувшее воскресенье, легла на сердце сразу же. Ибо — о «Битлз». Думаете, я меломан? Бог с вами, по моим ушам вся Африка ходила! Нет человека, более далёкого от музыки, чем я. Так что для меня «Битлз» вовсе не музыка. Для меня «Битлз» — время. То самое время, которые мы называем «моим» («А вот в моё время...»).
Всё! Теперь читать, наслаждаясь превосходным, по-хэмингуэевски лаконичным английским старого британского журналиста Хантера Дэвиса, биографа битлов, который я в своём переводе, конечно, не смог передать ни на йоту.
Хантер Дэвис, автор этой великолепной статьи.
Как рассыпались «Битлз»
Хантер Дэвис, официальный биограф группы, вспоминает напряженность, которая привела «великолепную четвёрку» к расколу
Через пятьдесят лет после того, как он написал единственную авторизованную биографию «Битлз», Хантер Дэвис вспоминает напряженность, тлевшую подспудно во время фотосессии 1968 года «Безумный день».
Нельзя купить любовь: слева направо: Леннон, Старр, Харрисон и Маккартни в Уппинг-Пирхе, восток Лондона. Дон МакКуллин.
Шёл 1968 год, когда Дон МакКуллин сделал эти замечательные портреты «Битлз» в разгар их славы. Это также был год, когда после двух лет, что её упорно не хотели печатать, вышла наконец моя книга о них. На самом деле ожидание этого мне не было в тягость. Это было чистое удовольствие. Я хотел не останавливаться, а без конца продолжать изучать их, любой ценой, только б увидеть, что будет дальше. Казалось, они все время появляются в новых вещах, новых звуках, новых идеях. Я боялся, что когда моя книга выйдет, то тут же и устареет.
Первым из битлов, с кем я встретился, был Пол Маккартни. Это случилось в сентябре 1966 года. Я работал в этой газете, ведя колонку «Аттика». Я был газетчиком с 1960 года, в основном писал скучные вещи о том, кто станет нашим следующим послом в Вашингтоне или епископом Даремским. Как будто меня это волновало! Я хотел писать о серьезных северных романистах, поп-звездах, футболистах, модельерах. Я по-прежнему убеждён, что шестидесятые годы не начинались до 1965-го — года, когда мне поручили эту колонку, года, в котором люди, о которых я хотел писать, стали мейнстримом.
«Элеанор Ригби» вышла в августе 1966 года (выпущена на сингле с двумя сторонами «А» вместе с «Жёлтой подводной лодкой»). Музыка, использующая классические гармонии и инструменты, стала еще одним шагом вперед, но и слова песни тоже были блестящими. Я решил, что это лучшие стихи 1966 года. Как будто я что-то смыслил в поэзии.
Здесь весело: слева направо: Старр, Маккартни, Леннон и Харрисон позируют с реквизитом во время съемки в Томсон Хауз. Весь день Леннон и Маккартни выделывались. Дон МакКуллин.
Я пошел к Полу в его новый дом в Сент-Джонс-Вуд (исторический район на северо-западе Лондона — Прим. aprosh), которым он и по сию пору владеет, будучи в душе консерватором с маленькой буквы «к». Мне хотелось узнать, как эти слова у него родились. В интервью я назвал его мистером Маккартни, а его композитора — мистером Ленноном. Это вышло в 1966 году в «Санди таймс». Пока что до ужаса вежливо.
Примерно через пять месяцев я пошел к нему домой уже в ином качестве. Теперь я был киносценаристом. По моей первой книге, роману под названием «Мы шагаем по Малберри Буш», одна голливудская кинокомпания снимала фильм, и я отправился с режиссером попросить Пола написать к нему музыкальную тему. Он так и не написал, но по ходу общения я предложил сделать о «Битлз» хорошую книгу. Они были самой знаменитой группой в мире, известной любому от США до Японии, но о них было всего две книги, обе тонкие в мягкой обложке, одна для членов фан-клуба, а другая — об их американском турне.
В 1966 году многие брюзжали, что с ними покончено, пузырь вскоре лопнет. В популярных печатных изданиях они все еще продолжали рассказывать о битловских волосах и почему — о почему?! — они произносили «Битлз» так забавно. Я сказал Полу, что если бы появилась серьезная книга в твердом переплете, достойно описывающая их музыку, это могло бы остановить людей, задающих им одни и те же тупейшие вопросы. Он сказал, что идея хорошая, но вам придется поговорить с Брайаном (Эпштейном, их менеджером). Тут же Пол помог мне составить подобострастное письмо Брайану.
Брайан Эпштейн - менеджер группы «Битлз» с 1962 по 1967 гг. Под его коммерческим руководством «The Beatles» добились известности сначала в Великобритании, а затем и во всём мире.
Назначенные мне Брайаном встречи несколько раз отменялись по причинам, о которых я в то время не подозревал. Он был активным геем, предпочитавшим мальчиков негеев, он дал им выпивку и наркотики, уложил их в постель, они избили его, чем доставили ему наслаждение, а потом сбежали, украв у него какие-то вещи, как, например, неизданные звукозаписи «Битлз». Испытывая чувство стыда и вины, Брайан принимал снотворное и заваливался спать, порою на нескольких дней. Никто не знал о его личной жизни. До 1967 года геев можно было сажать в тюрьму за грубую непристойность.
В конце концов наша с ним встреча всё же состоялась 25 января 1967 года в его доме на Чапел-стрит в Белгрейвии (район Лондона неподалеку от Вестминстерского дворца — Прим. aprosh). Меня впустил дворецкий. Я сидел и восхищался двумя прекрасными картинами Лоури. Мне сейчас трудно поверить, оглядываясь назад, что Брайан был на два года моложе меня — он родился в 1934-м. В 32 года он был вполне зрелым, утонченным, с безупречной одеждой, голосом и манерами. Начав с работы за прилавком в их семейном магазине в Ливерпуле, он стал поразительно успешным импресарио Вест-Энда. Благодаря «Битлз». Которых он очень любил. И они любили его.
Брайан проиграл мне последний битловский сингл, который должен был вот-вот выйти, «Пенни Лейн» и «Земляничные поляны». Последние меня поразили. Я терялся в догадках, как отреагируют фанаты — а вдруг посчитают, что это уж слишком? Композиции показали мне, что битлы все еще развиваются, все еще прогрессируют. У моих издателей Хейнеманнов один режиссер, когда я предложил написать биографию «Битлз», сказал: «О нет, они кончились. Мы все уже знаем о них, да и поп-музыка не продается».
Прикол: Леннон изображает мертвеца во время съемки на Утреннем пирсе — за 12 лет до того, как его застрелил сумасшедший поклонник в Нью-Йорке. Дон МакКуллин.
Я спросил Брайана, почему композиция называется «Земляничные поляны». Он не знал. Хотя он-то, как и они, приехал из Ливерпуля, где детский дом Армии спасения назывался «Земляничная поляна». Только намного позже я понял, в чём тут загвоздка: Брайан больше не общался повседневно с «Битлз». Его освобождали от их жизни. Они взялись за себя сами.
Брайан согласился с идеей книги. И предложил оговорку в контракте, о которой мы и не подумали. Он сказал, что гарантирует, что ни один другой книжный писатель не получит доступ к «Битлз» в течение двух лет после выхода моей книги. Два года спустя, в 1970 году, «Битлз» больше не было. Разделенные, закончившиеся как группа, они пошли своими путями. Так моя книга стала единственной санкционированной биографией.
Я проводил бесконечные вечера в 1967 году в студии вместе с ними, когда они записывали «Сержант Пеппер», и у них дома, наблюдая, как Джон и Пол буквально вколачивают свои песни в задуманную форму. Они даже отказались в 1966 году от гастролей, что дало им больше времени творить, добиваться задуманного, позволило освободить головы от звуков. Это был период, когла были созданы их самые значительные пластинки, такие как «Револьвер» и «Сержант Пеппер».
Теперь мне хотелось бы, чтобы в книге я написал больше об обрывках песен, которые, казалось, никуда не пошли, так и не были вполне завершены ни тогда, ни позже. Я пытался объяснить законченные песни, написанию которых был свидетелем с самого начала, которые, как я знал, будут записаны. И, конечно, мне жаль, что я не использовал магнитофон. В студии я пытался быть мухой на стене, не привлекая к себе внимание, но мог ведь легко использовать магнитофон, интервьюируя их дома, просто беседуя с ними, их семьями и друзьями, а также с людьми, которые знали их по прежним временам, от Ливерпуля до Гамбурга. Я выследил отца Ринго, которого тот не видел с детства, работавшего мойщиком окон в Кру (город в графстве Чешир. — Прим. aprosh). Связался с отцом Джона, Альфредом, который мыл посуду в придорожной гостинице недалеко от дома Джона. Я провел много времени со всеми их родителями и с тетей Джона, Мими, которая его воспитала. Все они теперь мертвы. Как и Эпштейн, их продюсер Джордж Мартин, дорогие им люди Нил и Мал, их пиарщик и друг Дерек Тейлор — и, конечно, двое из «Битлз»: Джон и Джордж.
Какой бы архив был нынче у библиотеки Британского музея, если б я только вёл звукозапись! Вместо этого я записал свои интервью в 30 маленьких красных блокнотиках. И теперь не могу разобрать свой же собственный почерк.
Летом 1968 года, во время съемки Дона МакКуллина, битлы работали над тем, что стало их двойным «Белым альбомом», их девятой пластинкой и до сих пор самым амбициозным проектом, включавшим 30 песен. У них было так много материала, привезённого из поездки в начале года в Индию с Махариши Махеш Йоги, что им понадобился целый сдвоенный альбом, чтобы вобрать его весь.
Махариши Махеш Йоги - индийский гуру, основатель трансцендентальной медитации.
Я отправился с ними на поезде до Бангора в августе 1967 года на их первую полноценную встречу с Махариши. Их жены и техники остались в Юстоне, поэтому я поехал вместе с ними, а также с Миком Джаггером и Марианной Фейтфулл.
Дневные экскурсии: в переулке Суэйн, недалеко от Хайгейтского кладбища, на севере Лондона, где они планировали сняться умогилы Карла Маркса, но так этого и не сделали это. Дон МакКуллин.
В поезде мы встретили Махариши. Я получил от него мантру, которую мне было сказано никогда не разглашать. Что-то вроде «Уммм». Или может быть «Хмммм».
Случайно на платформе на станции Честер оказался фотограф и снял нас через окно поезда. Я всегда старался избегать фотографий, когда был с ними, чтобы меня не сочли одним из фанатов, всюду следующих за ними по пятам хотя моя жена считала, что я им и был. Это были те самые выходные, когда умер Брайан Эпштейн, ещё в Лондоне.
Во время записи «Белого альбома» в период с мая по октябрь 1968 года, когда они пытались слепить все музыкальные фрагменты, привезённые из Индии, Ринго взял и ушел. В то время они работали над «Назад в СССР». Ему надоело, что его будто не замечают. Он вернулся через две недели, вовремя, чтобы поработать над песней Джорджа «Пока моя гитара». Джордж тоже устал, убежденный, что Пол им всячески помыкает. Некоторое время у него не выходило из головы, что Пол с Джоном умышленно не берут его песни в их альбомы, хотя на этот раз их было четыре в двойном альбоме, остальные три были «Поросята», «Долго, долго, долго» и «Савойский трюфель». Ринго, наконец, дебютировал как композитор в двойном альбоме с «Не проходи мимо меня».
По крайней мере, на первый взгляд, как казалось фанатам летом 1968 года, в музыкальном плане у них продолжается хорошая совместная работа. Хотя большинство фанатов знали к тому времени, что кто-то новый вошёл в жизнь Джона. Я познакомился с Йоко Оно раньше Джона, еще в 1967 году. Она приехала в Лондон, чтобы снять фильм о голых задницах и позвонила мне спросить, не появлюсь ли и я в нем. Я отговорился тем, что мой агент этого не допустит, но пошел посмотреть, как это делается, и написал об этом в колонке «Аттика».
Йоко Оно в ту пору.
Так или иначе, в мае 1968 года они с Джоном встретились. Пока его жена Синтия была в отпуске, он пригласил Йоко домой. Они вместе занимались музыкой. Потом легли в постель. Затем Джон перебрался из своего псевдо-тюдоровского особняка в частное поместье в Вейбридже и в лондонскую квартиру.
Каждый раз, когда я навещал его в Вейбридже, он выглядел втиснутым в маленькую комнату, где смотрел детские дневные телепередачи. Или мы плавали в его бассейне, не разговаривая. Я приходил в неистовство, когда, притащившись из северного Лондона в пригород Суррея, узнавал, что он решил в этот именно день помолчать.
Волшебный исторический тур: балансирование около станции метро «Старая улица» в центре Лондона — за три десятилетия до того, как этот район стал хипстерской столицей Великобритании. Дон МакКуллин.
Вскоре после этого я однажды вечером зашел в студию звукозаписи «Абби-роуд» и увидел Джона и Йоко в объятиях друг у друга. Остальные трое битлов переглядывались и вопили: «Кто это, чёрт побери?».
Йоко вошла в жизнь Джона в то время, когда ему стало скучно и надоело быть битлом. И он был сыт по горло Синтией. В студии он нередко молчал, отвлекался, часто тащился от наркотиков — если только они не работали над одним из его собственных произведений. Затем он ожил. Как и в старые времена.
Единственный человеком в 1968 году, кто, как мне показалось, всё ещё наслаждался битловством, был Пол. Он купил дом в Лондоне, недалеко от «Абби-роуд». Ринго, как и Джон, жил в поместье Вейбридж, а Джордж обретался недалеко от Эшера, в очень скучном бунгало, хотя и нарисовал снаружи искусственную стену. Полу же нравилось быть столичным жителем, а не обитателем предместий. Он пустился в лондонское плавание, посещал галереи, вращался среди художников, подталкивая «Битлз» к созданию чего-то нового, например, телефильма «Волшебный тайный тур», который вышел на экраны в конце 1967 года и был главным образом проявлением его тщеславия и творчества.
В студии звукозаписи в 1968 году Джорджем Мартином помыкали, или, по крайней мере, он рассчитывал на их одобрение, дожидаясь, когда они составят своё мнение. В 1962 году, когда записывали свою первую песню «Love Me Do», они были от него в восторге.
Во исполнение стремления самим отвечать за себя, у них теперь была своя компания «Apple». Она задумывалась альтруистической, чтобы помогать другим создавать музыку, а также и записывать собственные вещи. Это был также способ потратить часть их огромных доходов, чтобы не платить 98-процентный налог с высоких ставок. Богачи нынче стонут от налогов. Пожили б они в 60-х!
«Apple» оказалась ужасной ошибкой. Их почём зря надували, у них возникали споры и столкновения с деловыми партнерами. Они выглядят довольно счастливыми в тот день, когда их фотографировал Дон, но летом 1968 года дела «Apple» сводили их с ума, отнимая все больше времени для встреч и оформлении документов.
Место битла: слева направо: Старр, Маккартни, Леннон и Харрисон в толпе прихожан у Старой церкви Св. Панкраса на севере Лондона. Дон МакКуллин.
Хотя каждый из них пытался идти своим путём, они все ещё записывались как «Битлз». Ринго часто слонялся без дела, не зная, стать ли киноактером, производителем мебели или фотографом. Он купил все приспособления, имел собственную фотостудию, поэтому ранней весной 1968 года я попросил его провести отдельную фотосессию с каждым из «Битлз» и их партнерами — Джоном с Синтией, Полом с Джейн Ашер, Джорджем с Патти и Ринго с Морин. Мы использовали фотографии в моей книге о них, которая вышла в сентябре 1968 года (их оригиналы по-прежнему висят у меня на стене, но, увы, повреждены потопом).
В 1967 и 1968 годах они имели то, что выпало мало кому из выходцев из рабочей среды. Всего за пять лет они превратились из ничего в самых известных людей на планете. Они создали музыку, которая будет звучать вечно. У них было так много денег, что им больше незачем было работать. И при этом они были еще молодыми людьми, каждый из которых сидел в своем огромном доме, думая, в чем же дело? И что же дальше?
Они достигли того, чего хотели, выпустив в 1962 году «Love Me Do». Быть любимыми. Быть знаменитыми. Быть вершиной самого совершенства. И что теперь? Они также к тому времени перепробовали всевозможные наркотики и духовные практики. И сочли их по большей части никчемными. Только Джордж все еще пытался понять и исследовать свою внутреннюю, мистическую жизнь. К 1968 году Пол казался мне самым содержательным из них, пребывающем в ладу с собой, счастливым как часть «Битлз» и, по-видимому, довольным Джейн Ашер, его невестой. Джон нашел Йоко, но закружился в вихре диких и странных экспериментов, подхватывая любые поветрия, поддерживая революционеров. В конце 1968 года я жил в Португалии вместе с женой и двумя детьми, когда неожиданно явился Пол с блондинкой, с которой я никогда раньше не встречался, — я предположил, что она из тех фанаток, всюду преследующих звёзд ради одной ночи с ними, — и ее маленькой дочкой Хизер. Вся эта троица пробыла с нами две недели. Линда оказалась любовью его жизни. Она каким-то образом спасла его, дав ему цель и став партнёром во время распада «Битлз».
Цветочная сила: позируют в зарослях мальвы у госпиталя Св. Панкраса на севере Лондона. Дон МакКуллин.
Атмосфера в студии летом 1968 года стала напряжённой и хрупкой, и все же «Белый альбом», выпущенный в ноябре того года, обернулся огромным успехом. Появились еще два альбома — «Abbey Road» в 1969 году и «Let It Be», отложенный до 1970 года. Но к тому времени все мы знали, что всё уже позади. «Великолепная» кончилась.
Вопреки тому, что может почудиться на фотографиях Дона, сделанных летом 1968 года, они сами уже знали, что время пришло. Они хотели двигаться дальше, но не знали, куда. Они видели мир, и мир их видел. Но к лету 1968 года они начали понимать, что они больше не лучшие друзья.
Оригинал статьи:
https://www.thetimes.co.uk/article/h...plit-cghdvdzfr
История в датах: 25 октября
Линейный вид
