*2793. Грузия

[Михаил Ростовский]

http://www.mk.ru/politics/2014/07/07...vardnadze.html
Сто жизней Эдуарда Шеварднадзе
Не сотвори себе кумира — главный урок карьеры последнего руководителя советской внешней политики
Сегодня в 16:33, просмотров: 407

«Взгляните вокруг. Разве что-нибудь стоит прочно? Можно сказать, что весь мир в движении. Ни у кого нет... ничего устойчивого, ничего постоянного. Все течет, все исчезает» — именно эта цитата из «Философских писем» Петра Чаадаева лучше всего подходит на роль надгробной эпитафии Эдуарда Шеварднадзе — культового политика, в чьи 86 лет на этой земле уместилась не одна, а множество жизней.


фото: AP
Эдуард Шеварнадзе

Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе был символом свирепой борьбы с коррупцией и символом свирепой коррупции. Эдуард Шеварднадзе был кумиром народных масс и предметом их горячей ненависти и презрения. Шеварднадзе был олицетворением разумной внешней политики и олицетворением внешней политики, основанной на распродаже национальных интересов.

Есть политики, чьи карьеры доказывают: человеческая воля может оказаться сильнее любых обстоятельств. Карьера Эдуарда Шеварднадзе — доказательство противоположного: в зависимости от обстоятельств один и тот же государственный деятель может вести себя совершенно по-иному. Эдуард Шеварднадзе был не просто многоликим — он был пестрым и противоречивым, как наша жизнь со всей ее безумной сложностью, противоречивостью и неоднозначностью.

Я родился в 1975 году. И поэтому мои подростковые годы пришлись на время, когда было модно и принято интересоваться политикой. И самым впечатляющим из отечественных политиков тех лет в моих глазах, безусловно, являлся член политбюро Эдуард Шеварднадзе.

В силу возраста и своего московского места жительства я, естественно, не мог помнить ранних карьерных достижений Эдуарда Амвросиевича. Я не знал, например, как, пребывая на постах сначала министра внутренних дел, а потом и первого секретаря ЦК КП Грузии, он в течение многих лет вел «священную войну» с коррупцией. Но я отлично помню Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел Советского Союза. И я отлично помню, как нравилось мне все, что он делал и говорил.

Эдуард Шеварднадзе сменил на посту министра иностранных дел СССР скучного (так мне, во всяком случае, тогда казалось) Андрея Громыко в июле 1985 года. И долгое время из высотки на Смоленской площади приходили, с моей точки зрения, только хорошие вести. В общественном сознании МИД тогда был синонимом кумовства. И я с удовольствием читал, как Шеварднадзе запретил кровным родственникам одновременную службу в министерстве. Мне нравилось, какие дерзкие идеи о внешней политики он высказывал и как он вступал в дружеские отношения с западными министрами иностранных дел. Меня восхищало, как смело и открыто он боролся со сторонниками «жесткой линии» в советском руководстве.

Как только я сделал свои первые шаги в журналистике, сразу же побежал к Эдуарду Шеварднадзе с просьбой об интервью. И у меня, возможно, даже были шансы его получить. В начале 1992 года мне удалось проникнуть в красивый особняк в Яковоапостольском переулке, где размещалась основанная Шеварднадзе Внешнеполитическая ассоциация. Там ближайший помощник Эдуарда Амвросиевича Сергей Тарасенко доброжелательно посмотрел мои листочки с вопросами и пообещал доложить шефу.

Но, увы, вмешалась судьба. Очень скоро я прочитал в газетах «суперновость»: измученная гражданской войной Грузия обратилась к Шеварднадзе с просьбой стать ее спасителем и руководителем. И «вживую» я Эдуарда Амвросиевича увидел лишь во время своего приезда в Тбилиси с российской правительственной делегацией в 1997 году. И тот Шеварднадзе — благородного вида человек из плоти и крови — уже мало напоминал тот образ идеального политика, у которого мне так хотелось взять интервью.

В президентской резиденции Крцаниси, где мы жили, столы во время банкета ломились от яств. Но утром, когда я проснулся, выяснилось: есть на завтрак практически нечего. Стол в нашем коттедже был элегантно накрыт, официант — элегантно одет. Но утолять голод мне пришлось исключительно грушевым пюре. Еще более депрессивную картину можно было наблюдать на улицах Тбилиси. Под руководством моего недавнего политического кумира Эдуарда Шеварднадзе Грузия уверенно шла к полному развалу и катастрофе.

К моменту следующего приезда в Тбилиси в 2001 году ситуация совсем ухудшилась. Все вокруг проклинали коррупцию в ближайшем окружении президента Шеварднадзе, жаловались на творимый МВД беспредел и с интересом говорили о бесстрашном молодом экс-министре юстиции Михаиле Саакашвили. Когда осенью 2003 года Эдуарда Шеварднадзе наконец свергли, я воспринял это как должное.

И вот летом 2014 года Эдуард Шеварднадзе закончил и свой земной путь. Какой главный вывод можно сделать по итогам его карьеры? Вывод о том, что он изначально был негодным политиком, умевшим, однако, хорошо пускать пыль в глаза? Каждый пусть решает по-своему. Но я с таким мнением категорически не согласен — и не только потому, что о мертвых либо хорошо, либо ничего.

Да, в конечном итоге Эдуард Шеварднадзе не сумел оправдать тех надежд, которые на него возлагали — и в Грузии, и во всей нашей огромной бывшей единой стране. Но вот только ли сам Шеварднадзе в этом виноват? Может, наши ожидания изначально были слишком завышены? Может, мы зря забыли принцип «не сотвори себе кумира»?

Возьмем, например, выглядящие с позиции сегодняшнего дня фундаментальными и безусловными ошибки и провалы Эдуарда Шеварднадзе на посту министра иностранных дел СССР. А мог ли их не совершить человек без предыдущего дипломатического опыта, которого неожиданно для него самого катапультировали в кресло главы МИДа?

Сейчас многие считают Шеварднадзе человеком, который всегда ненавидел советское государство и пытался разрушить его изнутри. Не верю. Не верю, даже несмотря на известный эпизод, когда на ужине в честь госсекретаря США Джеймса Бейкера в московской квартире советского министра иностранных дел жена Шеварднадзе Нанули ко всеобщему изумлению заявила: «Грузия должна быть свободной!»

Можете со мной не соглашаться. Но я убежден, что, если бы СССР не распался, Эдуард Шеварднадзе с готовностью продолжил бы ему служить. Если кто не помнит, то во второй раз Шеварднадзе возглавил советское внешнеполитическое ведомство в конце 1991 года — за считаные недели до Беловежских соглашений.

Шеварднадзе — политик, который всегда менял свое поведение в зависимости от внешних обстоятельств. Когда эти внешние обстоятельства были сравнительно благоприятными — например, во времена его первого руководства Грузией или в первые годы во главе МИДа, — результаты деятельности Шеварднадзе казались успешными. Когда внешние условия были штормовыми — второй период во главе Грузии или финал его пребывания в советском МИДе, — у Эдуарда Шеварднадзе ничего не получалось.

Любой политик — это всего лишь человек. Вот в чем я вижу главный урок политической карьеры Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе.

Смотрите видео по теме "Скончался Эдуард Шеварднадзе. Смотрите видеокадры его выступления на XXVIII Съездe КПСС"

[Михаил Горбачев]

http://echo.msk.ru/programs/beseda/1355002-echo/
Человек очень способный, очень расположен к этой работе – с народом, с массой... У него большой талант в этом. И многое он делал – там много было безобразия – в плане наведения порядка, с разнообразными преступлениями... он подтянул здорово. И он был таким... идеальным представителем республики.
С ним можно было напрямую говорить, он был не капризный... Хотя немножко по-грузински заводился. Но он все равно был человек отходчивый такой. И я должен сказать, что вот это вот его умение и талант поддерживать общение – и с людьми разными учеными, и просто с народом – это удивительно просто.

[EchoMSK]

http://echo.msk.ru/guests/8572/

президент Грузии в 1993-2003 гг.
Эдуард Шеварднадзе в 1985—1990 годах — Министр иностранных дел СССР, с 1985 по 1990 — член Политбюро ЦК КПСС, с 1976 по 1991 — член ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР (1974—89 гг.).

Эдуард Шеварднадзе родился 25 января 1928 года в селе Мамати Ланчхутского района (Гурия) Грузинской ССР в семье педагога. Его старший брат Акакий погиб в 1941 году во время обороны Брестской крепости, и в настоящее время похоронен в мемориале на площади Церемониалов в цитадели мемориального комплекса «Брестская крепость-герой»[3]. Трудовую деятельность он начал в 1946 году инструктором, а затем заведующим отделом кадров и оргинструкторской работой Орджоникидзевского райкома комсомола в Тбилиси[4]. В период с 1949 по 1951 годы Эдуард Амвросиевич был слушателем двухгодичной партийной школы при ЦК КП(б) Грузии, после окончания которой стал инструктором ЦК ЛКСМ Грузии. В 1952 году Шеварднадзе стал секретарём, затем вторым секретарём Кутаисского обкома ЛКСМ Грузинской ССР, а уже в следующем году — первым секретарём Кутаисского обкома ЛКСМ Грузинской ССР.

Окончил Тбилисский медицинский техникум. В 1959 году окончил Кутаисский педагогический институт им. А. Цулукидзе.

1956—1957 гг. — второй, в 1957—1961 гг. первый секретарь ЦК ЛКСМ Грузии, в эти годы познакомился с Михаилом Горбачевым.

С 1961 по 1963 годы был первым секретарём Мцхетского райкома Компартии, а затем с 1963 года первым секретарём Первомайского райкома партии Тбилиси. В период с 1964 по 1965 — первый заместитель министра по охране общественного порядка, с 1965 по 1972 министр охраны общественного порядка, затем — министр внутренних дел Грузинской ССР.

В 1972 г. — первый секретарь Тбилисского горкома КП Грузии.

Руководитель Советской Грузии

29 сентября 1972 года избран первым секретарём ЦК КП Грузии. Шеварднадзе объявил о начале кампании по борьбе с коррупцией и теневой экономикой. За первые полтора года чистки кадров он освободил от занимаемых постов 20 министров, 44 секретаря райкомов, 3 секретарей горкомов, 10 председателей райисполкомов и их заместителей, назначив на их места сотрудников КГБ, МВД и молодых технократов[5]. По данным В. Соловьёва и Е. Клепиковой, за пять первых лет на новом посту, было арестовано более 30 тысяч человек, половина из которых являлись членами КПСС; ещё 40 тысяч были освобождены от своих постов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 февраля 1981 года Эдуарду Амвросиевичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Министр иностранных дел СССР

Министр иностранных дел СССР Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе (справа) и государственный секретарь США Джордж Шульц после подписания Соглашения о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях. Москва, 15 апреля 1987 года.

Назначение Шеварднадзе на пост министра иностранных дел СССР было неожиданным. Шеварднадзе создавал имидж современного, демократичного министра по контрасту с партийным функционером Громыко. Завоевал большую популярность на Западе. Часто выступал с лекциями в зарубежных университетах.

В январе 1986 года, в ходе визита в Пхеньян, Шеварднадзе подписал Договор между СССР и КНДР о разграничении экономической зоны и континентального шельфа, а также Договор о взаимных поездках граждан СССР и КНДР[. В сентябре следующего года он совершил визит в США, в ходе которого сторонам удалось договориться о начале полномасштабных двухсторонних переговоров по ограничению, а затем прекращению ядерных испытаний. В ходе визита он подписал соглашение о создании центров по уменьшению ядерной опасности[. Находясь, в январе 1988 года, с рабочим визитов в ФРГ, Шеварднадзе достиг договорённости о продлении на пять лет Соглашения о развитии и углублении долгосрочного сотрудничества в области экономики и промышленности, а также подписал Протокол о консультациях и Протокол переговоров, связанных с учреждением генконсульств СССР в Мюнхене и ФРГ — в Киеве[6]. В апреле того же года с госсекретарём США Джорджем Шульцем он подписал Декларацию о международных гарантиях и Соглашение о взаимосвязи для урегулирования положения, касающегося Афганистана.

После тбилисских событий апреля 1989 года выступил с осуждением действий армии. 1 июня 1990 года в Вашингтоне совместно с госсекретарем США Джеймсом Бейкером подписал соглашение о передаче США акватории Берингова моря по разделительной линии Шеварднадзе — Бейкера.

20 декабря 1990 года с трибуны IV Съезда народных депутатов СССР заявил о своей отставке «в знак протеста против надвигающейся диктатуры» и в том же году вышел из рядов КПСС. Как вспоминал Л. П. Кравченко: «В конце 1990 года Горбачёв решил ввести пост вице-президента и назвал Шеварднадзе одним из кандидатов на него. Но на ближайшем съезде народных депутатов СССР Шеварднадзе делает громкое заявление об угрозе демократии в Советском Союзе и уходит из официальной политики» Свои тогдашние планы по выдвижению Шеварднадзе вице-президентом впоследствии подтверждал и сам Горбачёв. Уйдя с поста министра иностранных дел, Шеварднадзе работал в президентской структуре у Горбачёва.

В ноябре 1991 года по приглашению Горбачёва вновь возглавил МИД СССР (называвшийся в то время Министерством внешних сношений), но через месяц после распада СССР эта должность была упразднена.

В декабре 1991 года Шеварднадзе одним из первых среди руководителей СССР признал Беловежские соглашения и предстоящее прекращение существования СССР.

Шеварднадзе являлся одним из соратников М. С. Горбачёва в проведении политики перестройки, гласности и разрядки международной напряженности.

Сам Шеварднадзе в 2006 году так говорил о своей деятельности на посту главы МИД СССР: «что было сделано за шесть лет, в течение которых я был министром иностранных дел. О том, что удалось сделать — не только мне, но и Горбачеву. Именно тогда закончилась „холодная война“. Ведь никто не ожидал, что это произойдет. Мне и моим друзьям удалось урегулировать натянутые отношения между СССР и США. Именно тогда, когда я был главой МИД, состоялись объединение Германии, освобождение Восточной Европы, вывод войск из Афганистана… Это мало или много? Думаю, довольно много. Я не говорю, что это я очень талантливый, что именно я сумел все это сделать. Просто СССР и США к тому моменту оказались готовы подумать о новых отношениях».

Руководитель независимой Грузии

В декабре 1991 — январе 1992 годов в Грузии произошёл государственный переворот, в результате которого Президент Звиад Гамсахурдия был смещён и бежал из страны[13]. Существует мнение, что за организаторами переворота стоял Шеварднадзе. Он был приглашён лидерами переворота вернуться на родину и возглавить страну.

Шеварднадзе вернулся в Грузию в начале марта 1992 года и 10 марта 1992 года был назначен председателем временного органа высшего управления страны — Государственного Совета Республики Грузия, сменившего Военный совет. В октябре 1992 года на всеобщих выборах избран председателем Парламента Республики Грузия, вступил в должность на первом заседании нового Парламента 4 ноября 1992 года. Вскоре после этого Парламент ввёл должность Главы грузинского государства, и 6 ноября 1992 года Шеварднадзе был безальтернативно избран на этот пост. Формально сохранив за собой должность председателя Парламента, Шеварднадзе был освобождён от повседневной работы по руководству его заседаниями, которая была возложена на Вахтанга Гогуадзе, занявшего новосозданный пост спикера Парламента. Должности председателя и спикера Парламента были объединены в 1995 году одновременно с восстановлением поста Президента Грузии.

7 мая 1992 года Шеварднадзе, являясь Председателем Госсовета Грузии, подписал постановление «О решении комплексных проблем по формированию и функционированию пограничной зоны Автономной Республики Абхазия».

24 июня 1992 года в Сочи подписал с президентом России Борисом Ельциным Соглашение о принципах мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта, временно прекратившее грузино-осетинский военный конфликт. Неудачной для Шеварднадзе была попытка восстановить грузинский суверенитет в Абхазии, приведшая к поражению грузинской армии и изгнанию подавляющей части грузинского населения из Абхазии.

В ноябре 1992 года Шеварднадзе прошёл обряд святого крещения в Кафедральном соборе Грузинской православной церкви, получив церковное имя Георгий.

Когда в 1992 году Шеварднадзе подписывал с Турцией договор о дружбе, то в его преамбуле, по настоянию турецкой стороны, было оговорено, что положения Карского договора остаются в силе.

Хотя в мае 1993 года издал акт «Об урегулировании некоторых социальных проблем депортированных месхов», а в декабре 1996 года указ «Об утверждении государственной программы решения правовых и социальных проблем депортированных и репатриированных в Грузию месхов», реальных шагов не последовало.

После обращения Шеварднадзе от 8 октября 1993 года, 3 декабря 1993 года Грузия принята в СНГ.

В 1993 году по инициативе Шеварднадзе узаконены российские военные базы и миротворцы; назначил главами силовых структур Гиоргадзе (ГБ), Квирая (МВД) и Надибаидзе (МО).

В марте 1994 года Шеварднадзе совершил поездку в США и во время визита убеждал Б. Клинтона в необходимости международного военного присутствия в Грузии. В ходе поездки в США Шеварднадзе подписал соглашение об открытии военных представительств двух стран и осуществлении «программы военного сотрудничества», включающей в себя американскую помощь и финансовое содействие перестройке вооруженных сил Грузии. В соглашении содержалось заявление о территориальной целостности Грузии.

В 1994 году предлагал России ввести своих миротворцев на берега Ингури для разъединения Грузии и Абхазии. [ В 1994 году подписал договор о дружбе и добрососедстве с Турцией, в котором подтвердил верность Грузии Карскому договору.

29 августа 1995 года в Тбилиси было совершенно покушение на Шеварднадзе: около парламентского гаража взорвалась машина «Нива», в результате чего получил лёгкие ранения. В организации покушения был обвинён министр безопасности Грузии Игорь Гиоргадзе, затем снятый со своего поста и объявленный в международный розыск.

Президент Грузии

5 ноября 1995 года в Грузии прошли президентские выборы, победу на которых одержал Эдуард Шеварднадзе, набрав 72, 9 % голосов.

В 1996 году Шеварднадзе назвал период правления Гамсахурдиа провинциальным фашизмом и обещал, что «борьба с фашизмом в Грузии будет усилена.

В Тбилиси с 25 по 30 апреля 1997 года при поддержке ЮНЕСКО, Совета Европы, Президента и Парламента Грузии были проведены первые в истории Международные молодёжные Дельфийские игры

9 февраля 1998 года президент пережил новое покушение. В центре Тбилиси его кортеж был обстрелян из гранатомета и автоматического оружия. Однако бронированный «Мерседес» спас ему жизнь.

Летом 1998 года Шеварднадзе прислал Ельцину письмо, в котором потребовал созвать внеочередную встречу глав государств СНГ для срочного решения вопроса о возвращении беженцев в Абхазию.

В октябре 1998 году вспыхнул мятеж Акакия Элиавы, подавленный правительственными войсками.

13 декабря 1999 года Шеварднадзе в традиционном выступлении по радио в очередной раз заявил, что Грузия даст «достойный ответ» террористам, если они попытаются войти на ее территорию. Однако Грузия, по словам Э.Шеварднадзе, по-прежнему будет принимать чеченских беженцев и предоставит им временное прибежище. Грузинский лидер выразил удовлетворение заявлением председателя правительства России Владимира Путина, в котором тот сказал, что не намерен допустить разрастание конфликта в Чечне на весь Кавказ.

9 апреля 2000 года переизбран президентом Республики Грузия, получив более 82 % голосов избирателей, принявших участие в выборах.

В сентябре 2002 года Шеварднадзе заявил, что после завершения президентского срока правления в 2005 году он намерен уйти на пенсию и начать писать мемуары.

8 октября 2002 года Шеварднадзе заявил, что его встреча с Путиным в Кишинёве стала «началом перелома в грузино-российских отношениях» (лидеры стран заявили о готовности совместной борьбы с терроризмом).

Революция роз 2 ноября 2003 года в Грузии прошли парламентские выборы. Оппозиция призвала своих сторонников к акциям гражданского неповиновения. Они настаивали, чтобы власти признали выборы несостоявшимися.

20 ноября ЦИК Грузии обнародовал официальные результаты парламентских выборов. Прошеварднадзевский блок «За новую Грузию» набрал 21,32 % голосов, «Союз демократического возрождения» — 18,84 %. Противники Шеварднадзе сочли это «издевательством» и открытой, тотальной фальсификацией. Сомнительность результата выборов стала причиной Революции роз 21-23 ноября. Оппозиция выдвинула ультиматум Шеварднадзе — уйти в отставку с поста президента, или оппозиция займёт резиденцию Крцаниси. 23 ноября 2003 года Шеварднадзе подал в отставку.

В июле 2012 Шеварднадзе в интервью тбилисской газете извинился и покаялся перед гражданами Грузии за то, что отдал власть М.Саакашвили во время «революции роз». Подчеркнув, что тогда у него не было другого выбора, кроме досрочного ухода в отставку, Шеварднадзе публично признал свою ошибку, раскритиковал политику Саакашвили, утверждая, что тот не способен решить ключевые проблемы Грузии.

[Вадим Дубнов]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w...=note&id=25511
7 ИЮЛЯ 2014 г.

ИТАР-ТАСС

Несколько лет назад кто-то пустил слух, что Шеварднадзе умер. Те, кто поверил, стали писать некрологи, а в больших изданиях, которые знают, что такое настоящая конкуренция, такие некрологи в виде гранок, где надо уточнить лишь дату, и вовсе ждут своего часа годами.

Эдуард Шеварднадзе прожил 85 с половиной лет. Жизнь, достойную романа, в котором нет положительного героя и который уже никто не напишет, потому что эпоха давно ушла, а герой остался и без эпохи оказался не так уж и интересен.

Эдуард Шеварднадзе, который прожил долгую жизнь, — очень поучительная и увлекательная история про незаслуженное, но очень понятное забвение. Его именем, наверное, не назовут ни площадь, ни теплоход. Ну разве что оправдание... Шеварднадзе, в отличие от многих своих современников, по крайней мере, может на него рассчитывать.

Маркесианские хроники

Это почти сюжет для Маркеса: большой и красивый правитель в маленькой стране, которую так долго и знали-то лишь по его имени. Сюжет на любой вкус, хоть про патриарха, хоть про одиночество.

Уже никто не помнит, были ли у него друзья. Его другом считался Солико Хабеишвили, соратник по грузинскому ЦК, которого он даже думал оставить преемником, уходя на повышение в Москву. Наверное, этот порыв оказался роковым, потому что настоящий преемник, Джумбер Патиашвили, Хабеишвили посадил, обвинив во взяточничестве, и член политбюро ЦК КПСС всесильный Эдуард Шеварднадзе ничем не помог ему, будто даже слова сэкономив для пышных похорон опального друга.

Некоторые считали его другом Нодара Думбадзе, но и это недоброжелатели считали скорее традиционным влечением властителя из крестьян к тем, кто уже считается бессмертным. А недоброжелателей у него было много, в том числе и бывшие друзья — и их почти всех он пережил.

Кажется, за всю жизнь Шеварднадзе не скрыл и не сымитировал только одно чувство — к жене Нанули, дочери полковника Цагарейшвили, расстрелянного как врага народа. Шеварднадзе, уже приступившему в конце сороковых к своему почти вертикальному взлету, партийно-комсомольское начальство очень не рекомендовало жениться на ней. Шеварднадзе ослушался. Он вообще был странно везуч в своей фронде, но при воспоминании об этой истории даже у одного из его заклятых врагов спустя много лет потеплеет взгляд: «Ну что сказать — влюбился, а кто сказал, что он не мужчина?».

Человек из контекста

Он умер, и теперь снова все будут спорить, что было настоящим, а что нет: «Солнце, которое для Грузии восходит на севере» или Берлинская стена, перестройка и пророчество о том, что в России грядет диктатура? То пророчество 1990 года сбылось, Шеварднадзе хорошо знал, что такие пророчества обязательно сбываются в стране, которую он тоже знал, и он так эффектно смотрелся на трибуне и так красиво и вовремя ушел. Все, что говорил и делал — будто вырвано из контекста, те, кто его знал, заклинали не верить ни одному слову, но и они знают, что так не бывает. Мать видела его врачом, и он пошел в медицинский техникум, но его медицинская карьера была даже короче адвокатской у Ленина. У него блестели глаза, и даже те, кто откажет ему потом в оправдании, признавали его убежденность, граничившую с фанатизмом. Но это не фанатизм Торквемады или Суслова. Это — Грузия, здесь все по-другому.

Двоюродный дядя по отцовской линии возглавлял один из повстанческих крестьянских отрядов в 1905-м. Дядя по материнской линии — бывший царский офицер, ставший меньшевиком и ярым антисталинистом. В Грузии брат не подстерегал брата с обрезом, и политический антагонизм не мешал им поднимать друг за друга тосты. Отец, сельский учитель, к грузинским меньшевикам особого доверия не питал. Но лишь благодаря вовремя предупредившему его бывшему ученику, ставшему энкавэдэшником, скрылся и избежал развязки, к тому времени в Грузии ставшей обычной. Пионера Шеварднадзе, кстати, брали в пионерлагерь.

Шеварднадзе делал карьеру там, где все знали то, о чем сделает фильм Абуладзе. (Кстати, именно Шеварднадзе спасет «Покаяние», предложив расширить круг принимающих решение региональным партийными вожаками. Некоторые из них, скажем, свердловский первый секретарь, который еще не знал, конечно, что станет первым демократическим президентом России, фильму в будущем как раз откажет. Но большинство ожидания Шеварднадзе оправдает.) Грузии, как больше никому в великой стране, не позволялось жить в такой гармонии с собственной мифологией. Грузию было принято любить и дружбу с ней считать исторической, вековой и органичной. «Мимино», тбилисское «Динамо», пляжи Пицунды, отец народов, в конце концов — была ли еще в стране республика, так восторженно принимавшаяся по любой из своих визитных карточек?

Но и по уровню интеллектуального диссидентства Грузия вполне могла поспорить за первенство даже с Прибалтикой. Грузинская интеллигенция не забывала ни 18-й, ни 37-й, ни 56-й. Но Грузии, кажется, прощалось и это. В Грузии не принято было даже прятать глаза при вопросе о наличии родственников за границей, и во Францию как-то собрался легендарный Джаба Иоселиани. Джаба был таким авторитетом, что пошел прямо к Шеварднадзе. Эту историю он рассказывал незадолго до смерти, когда уже долго и необратимо не любил Шеварднадзе. «А тогда, что ж, я ему верил» Во Францию тогда Джаба, впрочем, так и не попал. «Шеварднадзе мне объяснил: я все, что могу, сделаю. Но эти...» — первый секретарь мотнул головой куда-то за окно, где, видимо, к разговору внимательно прислушивались бдительные «соседи». Шеварднадзе, как полагал Иоселиани, тогда был честен: действительно сделал все и действительно «эти» не пустили. «А потом помог, между прочим, с постановкой ''Ричарда III''».

Человек, которому не перед кем оправдаться

Это удивительный дар, которому могли позавидовать самые тертые из осторожных коллег: быть иногда всего на треть шага впереди — но считаться прогрессистом. В 1972 году он возглавляет Грузию — после тусклого Мжаванадзе он выглядит чуть ли не как Горбачев после Черненко. Он точно знал, когда можно вырваться вперед: скажем, предложить » в начале 80-х так называемый потийский эксперимент, прообраз «местного хозрасчета», который станет, в свою очередь, через несколько лет первым импульсом к будущему республиканскому суверенитету. А тогда просто легализовал местную экономическую экзотику.

Чем дольше длится такая жизнь, тем больше вчерашних друзей тебе чего не прощают, но даже они что-то за ним признавали. Скажем, личную смелость, которую он тоже умудрялся проявлять точно и ко времени. В начале 70-х ворошиловградскую «Зарю» с родины вождя великой страны тащили в футбольные чемпионы, и в тбилисском матче на последних минутах при ничейном счете не назначили бесспорный пенальти. Шеварднадзе спустился из правительственной ложи прямо в гущу начинавшегося погрома — страшно подумать, под какими лозунгами. «И молодец, отчаянный он мужик, как же так можно, слушай, да я того судью сам бы тогда удушил…» — снова теплеют голоса его врагов.

Это очень плотная жизнь, из которой ничего не вырвать, это ткань века, который должен был вместить всю его жизнь, но не вместил, потому что он всех переиграл и обхитрил — и коммунистов, и антикоммунистов, и друзей, оказавшихся врагами, и врагов, которые даже ненавидели его с каким-то усталым и обреченным почтением. И даже само время. И Саакашвили, хорошо его знавший, так и сказал в свою революцию: «Никаких переговоров с Шеварднадзе — он нас всех переиграет». Переговоры все-таки были, и Шеварднадзе ушел, не потому, что проиграл, а потому что к этому времени уже начал переживать собственную эпоху и, наверное, уже об этом догадался. Ему шел всего лишь 76-й, и он никак не хотел мириться с мыслью, что надо назначать себе преемников.

Даже затворником он жил, не прерывая светской жизни, и даже давал интервью, лукаво улыбаясь на вопросы, которые многозначительно продолжал обходить. Человек, который мог стать врачом — и не стал им. Человек, который мог иметь сотню преданных друзей — он их никогда не имел. Человек, который начинал с фанатической веры — он просто не представлял себе жизни без власти, пусть она к тому времени не простиралась дальше его президентского дворца. Про человека, который мог добиться успехов где угодно и в чем угодно, уже рассказывали анекдоты. Правда, незлые.

…Покойный Зураб Жвания, которого считали его преемником, в 1998 году после покушения на Шеварднадзе не успел к месту событий на набережной Куры и отправился прямо в резиденцию президента в Крцаниси. «Я зашел и остолбенел, — вспоминал он позже. — Два очень старых человека сидели и отрешенно молчали. Нанули тихо мне сказала: ''Зачем ты здесь? Уходи. Они сейчас придут и сюда''. И Шеварднадзе кивнул — так, что я до сих пор уверен: невозможно сыграть такую обреченность». А потом Жвания улыбнулся своим сантиментам и добавил с сомнением, которое уже не мог разрешить: «Хотя, черт его знает… Это же все-таки Шеварднадзе!»

Через пять лет он расстанется с властью, еще через год уйдет Нанули. Потом Жвания. Про Шеварднадзе почти перестанут вспоминать, он останется памятником — самому себе, своей эпохе со своими нравами, которые вместе с эпохой и с ним самим уже никому не будут интересны. Последний человек из великого безвременья и gолитбюро 70-х — если ему и есть в чем оправдаться, то не перед кем. А тех, кто с ним о чем-то не доспорил, он уже давно пережил.

Фотография ИТАР-ТАСС

[Александр Рыклин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=14014
30 МАЯ 2005 г.

Четверо осетинских военных решили покататься на машине. По версии грузинской стороны, все они находились в нетрезвом состоянии. Иначе чего бы их понесло кататься на территорию, контролируемую грузинами? Когда осетины поняли, что заехали явно не туда, было уже поздно. На приказ остановиться они не отреагировали. Вернее, отреагировали, но неожиданно для полицейских - начали стрелять из всего, что было под рукой. Сейчас на месте работает двухсторонняя комиссия, которая и установит истину.

[Вахтанг Кикабидзе]

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2007-11-08/2_red.html
08.11.2007

Мятеж в Грузии подавлен. Грузинская власть, представленная героями революции роз и четыре года позиционирующая себя как власть и рупор свободного народа, на сей раз отказалась признать право этого народа на собственное мнение и личный протест. Грузинская оппозиция, обещавшая не уходить с улиц до победы, продержалась на них меньше недели. Главная площадь страны зачищена спецназом и даже дезинфицирована санитарами. Этим сталинским жестом Михаил Саакашвили хотел показать: с возмутителями спокойствия, как и с их идеей ликвидации института президента в Грузии, покончено. Окончательно и бесповоротно. Лидеры оппозиции водворены в камеры, оттеснены с площади к родным пенатам, и все – по просьбе трудящихся. Тбилиси может спать спокойно. Однако это только кажущееся благополучие, мир – на час.

Несмотря на разгон демонстраций, пять окаянных дней в Тбилиси стали показательными для Грузии. И не только. Они также могли бы стать уроками для нынешней грузинской власти. Если бы, конечно, сама власть этого захотела. Главный урок для всенародно избранного и в какое-то время народного любимца президента Саакашвили – грохот революций всегда сменяется тишиной, которую опытные политики используют для созидания. Но именно опыта молодому грузинскому лидеру и не хватило. Как не хватило четырех лет правления для того, чтобы сменить революционную риторику на кропотливый реформаторский труд. Саакашвили остался только трибуном. А многие из его обещаний населению оказались пустыми. И в этом его беда. Прежде всего как политика. Нынешние волнения в Грузии – это счет, который предъявили Саакашвили бывшие сторонники. За мизерные пенсии на фоне роста бюджетных отчислений на армию. За повальную безработицу. За растущее влияние силовиков. За разрыв экономических отношений с Россией, который привел к потере традиционных рынков сбыта для Грузии. За остающиеся под фактическим протекторатом России грузинские территории – Абхазию и Южную Осетию. Понимая, что обе самопровозглашенные республики существуют только благодаря поддержке Москвы, Саакашвили тем не менее не понял, что договариваться с ней можно, но только через посредников в Вашингтоне. Грузинский президент переоценил себя и недооценил Россию. Хотя сама Россия вряд ли четко осознает свои интересы в этой маленькой стране на Южном Кавказе. Это видно на примере не только Грузии, но СНГ в целом.

Замечено: чем больше мы говорим о приоритетах в рамках Содружества, тем больше от нас отдаляются страны, в него входящие. Практически из сферы приоритетов выпала Грузия. После того как стало известно о намерениях миграционных служб РФ вывести из-под льготного режима приезжающих к нам граждан Украины, можно предположить, что дорога от Москвы до Киева станет длиннее. Если мы не пойдем на уступки Кишиневу в приднестровском вопросе, то от нас опять дистанцируется Молдавия. Что же касается опекаемых Кремлем непризнанных республик на территории СНГ вообще, то их судьба зависит от направленности российской политики на постсоветском пространстве. Но такой результативной политики, как показывает 15-летний опыт современной России и ее партнеров по СНГ, нет. И Южная Осетия, Абхазия, защиту населения которых Россия преподносит как одну из главных целей своей миротворческой миссии на Кавказе, в любой момент могут остаться на обочине интересов России. Как в случае с Приднестровьем, когда Москва думала, что вот-вот – и вся Молдавия попадет в сферу ее постоянного влияния. Но в 2003 году президент Молдавии Владимир Воронин не подписал подготовленный в Кремле план урегулирования приднестровского конфликта, и Москва на время осталась и без Кишинева, и без Тирасполя. России, как и Грузии, 15 суверенных лет оказалось мало. Время риторики прошло. Наступило время «дорожных карт» и «сетевых графиков» достижения поставленных целей. Но сначала все-таки хотелось бы определиться с целями.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2007-11-12/2_red.html
12.11.2007

За последнюю неделю Грузия трижды удивила мир. Вначале выступлениями оппозиции, направленными против действующего президента – накануне заявленной акции протеста такая направленность напрочь исключалась. Затем приказами самого президента, которые мало напоминали продуманные действия человека, облеченного государственной властью. Разгон митингующих, пресс-давление на СМИ и в высшей точке развязки разворачивающейся на проспекте Руставели в Тбилиси драмы – введение чрезвычайного положения – все это воспринято различными слоями грузинского и российского общества одинаково. И оценка была единой: грузинская власть в лице одного человека, президента Михаила Саакашвили, перешла черту, до которой – демократия, за которой – авторитарность.

Но буквально на следующий день – в минувший четверг – последовало решение президента, которое не только спутало карты грузинской оппозиции, но вообще перевернуло представление о нем. Саакашвили предпринял ход, которого никто как в самой Грузии, так и за ее пределами не предвидел. Он назначил дату новых президентских выборов – 5 января будущего года. Это значит, что ровно через две недели с момента подписания указа – 22 ноября – президент должен сложить с себя властные полномочия, передав их спикеру парламента.

Такого хода от Саакашвили не ожидали. Скорее все его недруги, как, впрочем, и доброжелатели предполагали, что он будет удерживать власть всеми силами. Легитимными и выходящими за рамки закона. Это, считали многие, в характере Саакашвили. А характер, как известно, за неделю не меняется. Однако грузинский лидер не только перевернул представление о себе, но и внес коррективы в наше умение строить планы.

Саакашвили совершил поступок, который можно назвать прецедентом на постсоветском пространстве. Чтобы понять это, достаточно вспомнить, как сдавал пост его предшественник. Или недавний кризис в Украине, не преодоленный даже после перевыборов Верховной Рады. Виктор Ющенко, который мог бы снизить степень накала в обществе, заявив о собственных выборах, в свое время этого не сделал. Список лидеров, играющих по правилам, где глава государства при всех обстоятельствах является священной коровой, можно продолжить. Саакашвили вернется. Этот его поступок предоставляет ему не только временной люфт, он позволяет по-иному посмотреть на него согражданам. И сравнить с соперниками на предстоящих выборах. Сравнение скорее всего окажется не в пользу последних.

Грузинский президент озадачил не только соотечественников. Он показал нам, что выстраивать отношения со страной, расположенной по соседству, не принимая во внимание время нахождения во власти ее президента, – позиция неверная и невыгодная. Долгосрочные интересы России требуют корректировки взгляда на Саакашвили, который еще пять лет может находиться у власти. Наши интересы также требуют реально оценить угрозы cобственной безопасности и определить потенциал стоящих за ними конкретных людей. Как это сделали, например, американцы, когда после трагедии 9 сентября провели специальное расследование. Комиссия Конгресса США в своем докладе отметила, что нельзя исключить возможность ее повторения, но определила максимальный перечень необходимых мер, которые помогут этого не допустить. Соседняя Грузия, в которой есть две отколовшиеся конфликтные территории – Абхазия и Южная Осетия, для нас – источник потенциальной угрозы. По крайней мере пока эти конфликты не урегулированы. И работать в направлении их ликвидации мы сумеем только, если будем реально представлять, с кем во власти в Тбилиси мы имеем дело. Чувство реальности – это то, что поможет нам решить судьбу конфликтов.

[Александр Рыклин]

http://sdfsdf.ejnew.org/?a=note&id=13588
18 МАРТА 2005 Г.

Дело в том, что раньше Окруашвили как раз занимал пост главы МВД Грузии, а новый министр Мерабишвили, проводя чистку в рядах своего ведомства, в частности в регионе Шида Картли, уволил несколько сотрудников, близких к Окруашвили. Последний, ясное дело, расстроился и поставил перед президентом вопрос ребром: или я - или Вано. Видимо, Михаилу Саакашвили Мирабишвили чем-то дороже Окруашвили, иначе бы в оставку пришлось подавать Мирабишвили.

[Александр Рыклин]

http://sdfsdf.ejnew.org/?a=note&id=13590
18 МАРТА 2005 Г.

Реакция властей на набирающий мощь и темп революционный процесс не выглядит адекватной. Президент Акаев заявил, что "накажет" организаторов "беспорядков". Между тем, уже блокирована трасса Бишкек-Ош. Лидеры оппозиция прямо заявляют, что их главная цель -отставка Аскара Акаева. Правда, представители ОБСЕ, признавая, что прошедшие недавно парламентские выборы сложно назвать справедливыми, в то же время призывают оппозицию действовать в рамках закона. Чтобы избежать эскалацию насилия.