*256. Когда бы речь шла о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию жалко, и весьма

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990/018.shtml

Коммерсантъ №24 25.6.90
В 1963 г. Никита Хрущев обвинил Мао Цзэдуна в том, что коммунистический лозунг "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" был заменен в Китае на лишенный классового содержания лозунг "Ветер с востока довлеет над ветром с запада". На этой неделе оба лозунга оказались актуальны.
События на западе Союза ССР перестают быть в центре внимания. Витаугасу Ландсбергису, несмотря на некоторые трудности, предстоит переход от романтики первых дней независимости к рутинным переговорам с Москвой. Зато Восток куда менее спокоен. До сих пор продолжают поступать сообщения о подробностях ошской трагедии. В Узбекистане вдруг наметились контуры альянса между оппозиционной Демократической партией и лидером республики Исламом Каримовым. В результате провозглашена далеко идущая декларация независимости. Говорят, что когда между собакой и кошкой вспыхивает внезапная дружба, она направлена против повара.
Но самые интересные события происходят в Москве. Борис Ельцин, которого было принято изображать неистовым популистом, ныне в своем новом качестве председателя ВС РСФСР предстает как сама умеренность. Недаром еще в начале века во Франции была открыта закономерность: министр-социалист уже вроде как бы и не социалист.
В меньшей степени это можно сказать о настоящих коммунистах. КПСС, в течение вот уже нескольких месяцев влачившая не вполне понятное и мало кому интересное существование, вновь вышла на авансцену политической жизни. Форум коммунистов России прошел контрапунктом к собранию народных депутатов России, как бы оттенив достоинства и недостатки молодой демократии и менее молодой партократии. Подготовка к форуму шла уже давно. Кульминацией надежд и забот коммунистов, не допущенных к кормилу власти, стали конференции Марксистской и Демократической платформ в КПСС, развязкой - уже первый день работы конференции российских коммунистов, показавший скептикам, что ленинская партия несгибаема.
Между тем жизнь шла своим чередом. Паноптикум российской многопартийности пополнился еще одной диковиной - либертарианской партией. Но смех смехом, а генералу Макашову сошло с рук столь вольное отношение к главе государства, какое вряд ли возможно где-нибудь еще. Простота нравов? Или звоночек с того света?

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №25 2.7.90

2 июля открывается XXVIII съезд КПСС. По большинству экспертных оценок, добиться переизбрания на пост Генерального секретаря ЦК КПСС будет для Михаила Горбачева непростой задачей: за пять лет КПСС накопила к нему немало претензий. Эксперты полагают, что Горбачев безусловно хочет сохранить свой status quo, партаппарат - взять реванш, и оба испытывают все возрастающий напор снизу.

По преобладающему большинству прогнозов, Горбачев имеет шанс добиться желаемого, но, чтобы реализовать этот шанс, ему, вероятно, потребуется все его искусство фракционной борьбы.

Взгляды на проблему были сформулированы еще на I Съезде народных депутатов СССР 25 мая 1989 года. Валентин Логунов предложил Горбачеву "оградить наш народ... от партократии... сложить с себя обязанности Генерального секретаря". Сам Горбачев заявил тогда, что "без того, чтобы, так сказать, опереться на партию... деваться просто некуда". В течение последующего года Михаил Горбачев действительно пытался опереться на партию - с переменным, впрочем, успехом. Будь опора прочной, вряд ли нужно было бы так срочно учреждать пост президента.
Сегодняшние выступления самого Горбачева и секретаря ЦК Вадима Медведева показывают, что понятное желание совмещать остается. Партаппарат в руках Горбачева - вещь, по большинству оценок, достаточно бесполезная, в том числе и для самого генсека, но партаппарат в чужих руках - вещь ещё слишком живая, а потому слишком опасная, чтобы оставлять ее без присмотра. К тому же забросить руководство КПСС значит выйти из "блестящей изоляции" и ставить свое политическое бытие в зависимость от союзников, чего Горбачев не любит. Так что на карту поставлено слишком много, чтобы оставлять пост генсека без отчаянной борьбы.
На февральском Пленуме ЦК КПСС Горбачеву сильно досталось от коллег именно за то, за что его хвалят на Западе: за потерю Восточной Европы, за ослабление цензуры, за экономические новации. Проще говоря - за смягчение режима. На мартовском процедура была повторена. И все пленумы, вместе взятые, превзошел съезд КП РСФСР.
И дело далеко не в одних поруганных устоях социализма. Партия имеет куда более серьезные претензии к своему главе.
Если Горбачев с грехом пополам все-таки имел возможность опираться на партию (т. е. партаппарат), то партия не имела возможности опираться на Горбачева. И это позволяет сделать не самые приятные для Горбачева прогнозы. Делегаты съезда КП РСФСР - генерального прогона съезда КПСС - в немалой степени руководствовались пословицей "отольются кошке мышкины слезки".
И хотя предложенная новым уставом должность председателя партии оценивается большинством экспертов как заготовка компромисса для партийного съезда, тем не менее, этого едва ли хватит. При существующем раскладе Горбачеву остается полагаться на поддержку той или иной фракции делегатов. Поскольку имеются два что-то значащих блока - партийно-аппаратный и либерально-популистский - выбор невелик.
Мир с ортодоксами дает возможность остаться на посту генсека. Но он же означает резкий крен вправо, что нанесет сокрушительный удар по президентскому авторитету. Резкое падение народного доверия вряд ли будет полностью компенсировано возвратившейся поддержкой аппарата - тем более что неизвестно, сколь прочной она будет. Растерять остатки доверия в стране и в мире (возврат к ортодоксии сильно подорвет доверие к советскому руководству) значит оказаться заложником в руках соратников. А так как правый поворот никаких проблем страны не решит, ортодоксальным коммунистам ничего не останется, как искать козла отпущения, и, возможно, поиски будут недолгими.
Отказ от поста генсека в принципе не является катастрофой. Кроме партийного аппарата есть и другие общественные силы. Либералы прекратили нападки на Горбачева, а Юрий Афанасьев и Московское объединение избирателей планируют провести 3 июля большой митинг под девизом "Нет - правому повороту!", фактически - в поддержку Горбачева, Обыкновенно чутко ощущающий конъюнктуру Федор Бурлацкий призывает к "круглому столу".
Но кроме завлекательных перспектив имеются и сложности. Левый блок слишком аморфен и недостаточно предсказуем. Личные отношения Горбачева с либералами оставляют желать лучшего. И самое главное - и Горбачев, и съезд находятся в жестоком цугцванге, Если съезд предпримет откровенную атаку на Президента или произойдет попытка более или менее насильственным путем произвести изменения в руководстве, Горбачев может спасти себя, отмежевавшись от партии и выступив защитником устоев. Если он начнет первым, защитником устоев окажется правый блок.
Открывающееся 2 июля всесоюзное партийное собрание будет означать жестокую войну нервов. Пока Михаил Горбачев был в ней весьма искусен, так что пост генсека с большой вероятностью останется за ним. [an error occurred while processing the directive]

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №25 2.7.90

3 июня ВС СССР отметил первую годовщину своей работы; 14 июня закончилась его III сессия; 3 сентября предполагается созыв IV сессии. По мнению экспертов, за два с половиной месяца каникул ситуация в стране может измениться столь сильно, что ВС СССР будет вынужден радикально перестроить стиль своей работы и, быть может, согласиться на новый статус.

Перед тем как оценивать работу ВС СССР, следует уточнить, для чего этот ВС был созван. И критики, и поклонники Михаила Горбачева обыкновенно считают, что парламентские структуры были созданы им в рамках демократизации советского общества, что этот шаг был продиктован желанием даровать своим подданным представительный способ правления.
Никто, однако, не утверждает, что Людовик XVI созвал 5 мая 1789 г. Генеральные штаты в рамках дальнейшей демократизации французского королевства. Историки находят иное объяснение: хозяйство страны разваливалось на ходу, государственный дефицит достиг чудовищных масштабов - и монарх был вынужден вводить новые налоги. А так как авторитет короля был недостаточен для проведения этого акта в жизнь, были созваны представители сословий - Генеральные штаты, чтобы разделить с короной ответственность за непопулярные меры. В этом смысле задачи Михаила Горбачева и Людовика XVI - а равно задачи ВС СССР и Генеральных штатов - вполне идентичны, а результаты усилий равно далеки от ожидаемых.
Последнее обстоятельство объясняется противоречивостью изначальных установок. С одной стороны, парламент должен быть послушным и не посягать на прерогативы верховной власти. Это плохо согласуется с другим требованием: парламент должен обладать авторитетом. Иначе его можно и не созывать - малоавторитетных учреждений в СССР и без него хватает. Пока что ВС СССР демонстрировал в основном послушание; в итоге опросы общественного мнения показывают неуклонное падение доверия к нему. "Не смешите людей, ведь смеются над вами!" - призывал еще при открытии сессии, 16 февраля, народный депутат Владимир Тихонов.
И лишь в крайних случаях, когда общественность была близка к невменяемому состоянию, - при апрельских слушаниях дела Гдляна и Иванова и при майско-июньских слушаниях по "экономическому чуду" - ВС принимал соломоново решение, откладывая дело в долгий ящик. С Гдляном и Ивановым - до тех пор, пока они опять не набедокурят; с "экономическим чудом" - до сентября. "Ни мира, ни войны, а армию распустить" - как предлагал в свое время Лев Троцкий.
На отношение избирателей к союзному парламенту повлияли и процедурные новации Председателя ВС СССР Анатолия Лукьянова: "В том случае, когда отсутствует делегация, решение принимается за вычетом делегации... Да, товарищи на галерке, это решение выходит за пределы Регламента, который вы так чтите в определенных случаях и не чтите, когда это... не в ваших интересах". Обвинение серьезное, хотя отчасти обоюдоострое. Ведь выходит, что все, так или иначе, погрешили против Регламента, а потому праведность председательского негодования не вполне уместна. Константин Лубенченко в беседе с корреспондентом "Ъ" весьма низко оценил процедурные новации А. Лукьянова: "Отныне наши заседания не только по содержанию, но и по форме будут идентичны партийному собранию".
И не было бы счастья, да несчастье помогло: от окончательного посрамления в глазах общественности ВС СССР был спасен учредительным съездом Компартии России, показавшим, ЧТО есть реальная альтернатива парламенту. И суровые критики бестолкового советского парламентаризма были вынуждены признать, что самый плохой парламент лучше самого хорошего партийного съезда.
И, однако: даже в стране с однородным национальным составом опасно иметь парламент, столь раздираемый скандалами. А тут добавились еще и национальные дрязги. В начале 1988 г., когда до парламента было как до Луны, философ Григорий Померанц предсказывал: "Союзный парламент немедля расколется на враждующие национальные курии, как в парламенте Австро-Венгрии". В июне 1990 г. член ВС СССР Николай Медведев отмечал то же самое: "Есть депутатская группа "Союз", есть Россия, есть Балтия, есть Армения и Азербайджан, есть Средняя Азия, есть автономии, которые противостоят им всем. Блоки между фракциями распадаются, не успев сформироваться, - проведение сколь-нибудь долгосрочной политики в таких условиях просто невозможно."
И произошло то, что должно было произойти. "Центр политической жизни страны реально перемещается сегодня из этих стен, из Верховного Совета, из зала Съезда в парламенты республик", - напомнила народный депутат Галина Старовойтова 31 мая, на следующий день после избрания Бориса Ельцина Председателем ВС РСФСР. Изобиловавшая драматическими эпизодами борьба республик за суверенитет увенчалась известным успехом: 12 июня Михаил Горбачев решил пойти на мировую с республиками, предложив конфедеративную формулу "Союз суверенных государств". "Кувалдой не все решишь", - прокомментировал этот шаг А. Лукьянов.
Но расставание с кувалдой - дело непростое.
Переход к конфедеративному принципу означает коренное изменение целей и принципов законодательной деятельности, ибо рамки союзного законотворческого процесса неизбежно сужаются до пределов, установленных республиками, а сами законы приобретают весьма обобщенный характер: детализация их - дело республик. Даже при наличии доброй воли парламентариям трудно будет преодолеть чисто психологический барьер (то, что член ВС СССР Михаил Бронштейн назвал "ловушкой активности") - стремление объять необъятное, приводящее к безнадежному увязанию в частных вопросах.
Опасения усиливает оглашенный А. Лукьяновым список законов, намеченных к принятию IV сессией, - антимонопольное законодательство, защита инвестиций, банки, акционерные общества и т.д. Безусловно, необходимы законы, позволяющие Эстонии торговать с Туркменией, но, вообще говоря, интернациональность коммерческого права не стоит переоценивать. Если, например, республики Балтии имеют возможность попросту восстановить упраздненные в 1940 г. юридические акты, основанные в конечном счете на римском частном праве, то, скажем, республики Средней Азии скорее всего установят нормы, базирующиеся на мусульманском обычном праве. И какой путь изберут парламентарии - выработку механизмов посредничества между разными правовыми системами или предписание универсальных "от Либавы до Владивостока" норм, остается неясным.
Да и в самом А. Лукьянове (а формально он - второе лицо в государстве) конфедерат пока что не всегда успешно борется с унитаристом. Об этом свидетельствуют его высказывания на пресс-конференции 15 июня: "Будут приниматься и указы Президента (очевидно, для всего Союза. - "Ъ") по экономическим вопросам... Энергетика, железнодорожный и воздушный транспорт остаются в компетенции Союза... (Литва знает, что это такое. - "Ъ")".
Нынешние принципы формирования и работы союзного парламента - это принципы не столько даже федерации, сколько унитарного государства с некоторой автономией национальных регионов. Кардинальное перераспределение компетенции республик и центра, переход от принятия решений большинством к принятию решений на основе консенсуса (liberum veto) - все это должно повлечь за собой серьезную конституционную реформу, отчего перспективы ВС делаются еще более туманными. Исторический опыт показывает, что как подготовку, так и принятие Союзного договора успешнее всего могут осуществить представители республик (земель, штатов и т.д.), наделенные специальным мандатом. Если деловые соображения возьмут верх, вполне вероятен созыв собрания, аналогичного филадельфийскому конституционному конвенту 1787 г., и тогда оно заберет конституционные функции у ВС СССР.
Когда новая конституция будет принята, трудно надеяться, что нынешняя союзная законодательная система сохранится в прежнем виде. "Возможно, съезд (народных депутатов СССР. - "Ъ") в значительной части выполнил уже свою историческую миссию", - считает Г.Старовойтова. Если съезд, то и ВС тоже - проведение новых выборов в новое законодательное собрание было бы, по мнению экспертов, логичным завершением текущего этапа политической реформы. Опять же, исторические аналогии подсказывают, что перестройка структур исполнительной власти влечет сходные изменения структур власти законодательной. Когда в 1958 г. во Франции де Голль установил сильную президентскую власть, - на его пример, кстати, постоянно ссылались сторонники президентской власти весной этого года, - переход к Пятой Республике сопровождался выборами нового Национального собрания.
Нынешнему составу ВС пойти на самоупразднение будет нелегко, а открытие IV сессии ВС СССР (если она откроется) скорее всего будет до удивления походить на открытие III сессии, где Михаил Бочаров взывал: "Только один вопрос - об устройстве СССР!.. Иначе ни один закон не будет работать - их будут игнорировать. Что мы тогда будем делать? Войска вводить?.. Наш парламент должен стремиться к образцу Европарламента..." 14 февраля, в день открытия III сессии, Сергей Станкевич счел призывы М. Бочарова вполне уместными: "Об этом кричит сама действительность за стенами Кремля, и ее нельзя не слышать".
Дай Бог, чтобы услышали 3 сентября. [an error occurred while processing the directive]

[Максим Соколов]

Коммерсантъ №25 2.7.90
По мнению экспертов "Ъ", либо Договор будет устраивать все республики, либо его не будет вовсе - потому что только от доброго согласия республик зависит, подписывать его или нет, а выкручивание рук (как показывает пример Литвы) приводит к обратным результатам. Поскольку от разногласий никуда не деться, остается единственный путь к успеху: при невозможности достичь единомыслия по какому-либо вопросу он попросту исключается из договора и отдается в компетенцию суверена, подписавшего договор. Максимально "аскетический" вариант договора, предлагаемый ниже, представляется наиболее вероятным плодом такого компромисса. Скорее всего, он вызовет меньше нареканий, чем иные, более пространные - как раз благодаря краткости и минимизации сфер компетенции союзной власти.

По мере успокоения межнациональных распрей и становления союзного рынка такой договор может "обрастать мясом", включая в себя все более подробную регламентацию расширяющихся полномочий Союза. Опыт Соединенных Штатов Америки - от Декларации Независимости 1776 года через статьи Конфедерации 1781 года к Конституции 1787 года - показывает, что такой путь является наиболее вероятным в условиях, когда будущие члены Союза руководствуются лозунгом "вечная бдительность - цена свободы" и, применяя его, готовы скорее пересолить, чем недосолить.

Союзный договор

1. Мы, полномочные представители суверенных государств Европы и Азии, сочли необходимым заключить Союз суверенных государств (в дальнейшем - Союз) на нижеследующих условиях.
(Ъ - Вопрос, как именовать Союз, а также употреблять ли эпитеты "советский" и "социалистический" в применении к суверенным государствам, может вызвать разногласия, поэтому наименования условны. Слово "республики" не употребляется, так как нет никакой гарантии, что в числе субъектов конфедерации не окажется княжества или эмирата.)
1.1. Основой для Союза являются двусторонние и многосторонние договоры между суверенными государствами, могущие устанавливать более тесные связи между суверенами, чем те, которые предусмотрены в данном Договоре.
(Ъ - Договор представляет собой minimum minimorum, могущий удовлетворить всех потенциальных его участников. Большинство нынешних республик предпочло бы установить более тесные связи: это желание может быть удовлетворено серией дополнительных договоров, базирующихся на п. 1.1.)
1.2. Решение о вхождении суверенного государства в Союз принимается высшей законодательной властью данного государства в соответствии с волей населения. Порядок вхождения регулируется специальным протоколом, прилагаемым к настоящему ДОГОВОРУ.
1.3. Решение о выходе суверенного государства из Союза принимается высшей законодательной властью данного государства в соответствии с волей населения. Порядок выхода регулируется специальным протоколом, прилагаемым к настоящему договору, и базируется на двустороннем и многостороннем урегулировании возникающих имущественных и правовых последствий такого решения. Государство, законным образом принявшее решение о выходе из Союза, является субъектом международного права в полном объеме с момента принятия такого решения.
(Ъ - Максимальная свобода выхода из Союза явилась бы по крайней мере на нынешнем этапе, с учетом опыта Литвы - одним из наиболее надежных гарантов его стабильности, смягчая подозрительность ряда республик.)
2. В ведение союзной власти передаются:
a) вопросы обороны,
b) дипломатические сношения с иностранными государствами,
c) регулирование денежной системы Союза,
d) вопросы реализации экономических, научных, культурных и социальных программ общесоюзного значения,
e) функции посредничества при спорах между суверенными государствами - членами Союза.
Суверенные государства вправе делегировать Союзу на индивидуальной или коллективной основе также и другие полномочия.
(Ъ - Хотя вопросы хозяйственной унификации, аналогичные тем, которые стоят перед Европейским сообществом, могут стать едва ли не важнейшими в Союзе, "аллергия" на диктат центра столь сильна, что в настоящее-время вряд ли возможна более решительная формулировка, чем 2.d.)
2.1. В мирное время оборонные вопросы решаются суверенными государствами на основе соглашений с военными ведомствами Союза и на основе двусторонних и многосторонних соглашений между суверенными государствами. В военное время все вопросы обороны переходят в ведение военных ведомств Союза.
(Ъ - Проведение единой программы военного строительства (за исключением вопросов стратегической обороны) при нынешнем различии в уровнях развития республик, разнообразии традиций и уровне предубеждения против союзных Вооруженных Сил было бы утопичным, а создание национальных воинских формирований вряд ли удастся остановить.)
2.2.1. Члены Союза вправе проводить самостоятельную внешнюю политику и заключать договоры, не посягающие на суверенные права других членов Союза и не противоречащие международным обязательствам Союза в целом.
(Ъ - Первые признаки такого подхода проявляются уже сегодня в практике союзного МИДа: допускаются особые интересы отдельных республик в сопредельных регионах (Эстония - Швеция, Азербайджан - Иран и т. д.).)
2.2.2. Международные соглашения, заключенные Союзом, подлежат ратификации высшей законодательной власти всех суверенных государств, входящих в Союз.
(Ъ - Одним из источников напряжения являются многочисленные договоры со странами третьего мира, возлагающими на Союз ССР тяжелое бремя. В то же время односторонний отказ от них противоречил бы международным законам и обычаям. Устрожение механизма ратификации явилось бы гарантом того, что в будущем не возникнет вопросов типа "кубинского".)
2.3. Суверенные государства имеют свою денежную систему или используют на своей территории денежную систему Союза. Вопросы взаимодействия систем регулируются специальными соглашениями.
(Ъ - Опыт Российской Империи, допускавшей функционирование местных валют (типа финляндской марки) является достаточно обнадеживающим - был бы твердым рубль.)
3. Для осуществления функций, указанных в п. 2, создаются органы союзной власти.
3.1. Союзная исполнительная власть осуществляется президентом Союза. Полномочия и порядок избрания президента регулируются законом.
3.2. Союзная законодательная власть осуществляется Союзным собранием, состоящим из двух палат. Палата представителей избирается по территориальному принципу от округов с примерно равным числом избирателей. Верхняя палата состоит из представителей суверенных государств, избираемых законодательной властью этих государств, поровну от каждого государства - члена Союза. Акты союзного собрания действительны по утверждении квалифицированным большинством каждой из палат.
(Ъ - Так как субъектами договора являются нынешние союзные республики, принцип равного представительства в верхней палате является логичным. Скорее всего, этот принцип встретит сильное сопротивление автономий, тем не менее такой подход - единственный способ добиться согласия нынешних 15 (или 14?) республик на конфедерацию, Принцип квалифицированного большинства является компромиссом между принципом простого большинства, принятым ныне, и принципом llberum veto, более уместным в конфедерации.)
3.3. Союзная судебная власть осуществляется Верховным Судом Союза. Члены суда назначаются пожизненно суверенными государствами - членами Союза.
4. Настоящий договор может быть изменен единодушным решением представителей суверенных государств - членов Союза при условии ратификации изменений высшей законодательной властью всех членов Союза.

[Максим Соколов]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №48 от 10.12.1990

Последняя неделя закончившегося в субботу Съезда народных депутатов РСФСР
была отмечена весьма относительными достижениями Председателя ВС РСФСР и
серьезными успехами перешедших в контратаку "Коммунистов России". Для
Ельцина ситуация усугубляется тем, что кроме ультраправых "Коммунистов
России" в противостояние с ним втягивается и правоцентристская фракция
"Россия".

Ельцин вышел победителем из дебатов по Союзному договору и 11-й статье
Конституции РСФСР, разрешающей частное землевладение, одержал чисто
символическую победу в вопросе о президентстве и потерпел поражение в
вопросе об изменении Конституции путем референдума и при выборах
заместителя Председателя ВС РСФСР. И при этом трудно ожидать, что на
последующих Съездах ситуация коренным образом изменится.

Не самое удачное окончание российского Съезда серьезно осложняет и без того
непростые проблемы, стоящие перед оппозицией на открывающемся в понедельник
IV Съезде народных депутатов СССР.

Народный депутат РСФСР Виктор Шейнис оценивает итоги съезда "на четверку с
минусом"; причины такой оценки анализирует парламентский обозреватель "Ъ

[Максим Соколов]

https://www.kommersant.ru/doc/266956

Узелки на 1990 год были завязаны в декабре 1989 года на II Съезде народных
депутатов СССР.

20 декабря 1989 года Съезд одобрил экономическую программу Рыжкова -
Маслюкова, не дававшую, по оценкам экономистов, никакого шанса выйти из
кризиса; спустя год экономическая разруха - и экономические интересы
противоборствующих групп - стали важнейшим фактором и внутренней, и внешней
политики СССР.

20-го же декабря КП Литвы вышла из состава КПСС - прелюдии к состоявшемуся
11 марта 1990 гида восстановлению независимости Литовской Республики. А
само 11 марта вызнало "эффект домино": следом потянулись другие республики
и кризис Империи приобрел обвальный характер. За год практически
сформировалась новая республиканская политическая элита, не замедлившая
вступить с центром в схватку за власть.

22 декабря Юрий Афанасьев объявил Съезду о создании оппозиции. Это событие
осталось почти незамеченным - оппозиция насчитывала всего около 150
депутатов. Между тем оно сигнализировало о том, что процесс политического
структурирования общества входит в фазу организационного оформления. В
феврале была отменена 6-я статья Конституции СССР, что узаконило
многопартийность, в феврале-марте прошли выборы в республиканские
парламенты - de facto по партийным спискам. В течение первой половины 1990
года левые и правые прекратили вынужденное сожительство под крышей КПСС, и
к декабрю как левый, опирающийся на движение "Демократическая Россия", так
и правый (КПСС, группа "Союз", российские патриоты) блоки окончательно
укрепились в противостоянии.

А Горбачев, всю жизнь руководивший аморфными "массами", оказался перед
необходимостью искать себе места в складывающемся гражданском обществе.

Горбачев и левые не поделили трофеи победы

Говорить о добрых отношениях Горбачева с левыми давно уже может только
неисправимый оптимист; можно говорить лишь о моментах, когда эти отношения
были но из руг. ион плохи. Таких моментов было два. Февраль, когда после
полумиллионной манифестации в Москве (против которой, по слухам, Горбачев
решительно ничего не имел) была отменяя 6-я статья Конституции. Тогда левые
получили многопартийность, а Горбачев - президентство.

Июнь-июль, когда на съездах КП РСФСР и КПСС правые чрезвычайно
активизировались, Горбачев оказывал им сопротивление и в глазах левых
выглядел явно меньшим злом.

С осени Горбачев разошелся с левыми, и похоже, отнюдь не по причине
какого-то прискорбного недоразумения (вроде крайней взаимной нелюбви
Михаила Сергеевича и Бориса Николаевича). До лета 1990 года и левые и
Горбачев имели, одну общую цель: вывести из игры партийную власть. XXVIII
съезд КПСС, по сути дела, похоронил прежнюю КПСС, но от свежей могилки было
как минимум два пути:

- попытаться сформировать структуры гражданской власти, базирующиеся на
коалиции общественного доверия, - для чего необходимо было придать
"демократов" равноправными партнерами и поделиться с ними частью власти;

- воскресить андроповскую идею "наведения порядка": коррумпированный
партаппарат делается козлом отпущения и выводится из игры, а кормило власти
переходит к военно-чекистской коалиции, пытающейся железной рукой
остановить нарастающий развал и - в перспективном плане - железной же рукой
совершить технологический рывок, возвращающий стране теряемый статус
сверхдержавы.

Публичные угрожающие речи Крючкова и Язова (произносимые, как сообщил
Горбачев, с его благословения); конкретные действия военных в странах
Балтии;

обнародованные майором Лопатиным "Предложения о чрезвычайных мерах по
борьбе с нарушениями правопорядка" (см. N 49); кадровые перестановки
(больше нет Шеварднадзе и Бакатина, зато есть Громов и Пуго) и очередные
чрезвычайные полномочия Президента СССР, - все это склоняет к мысли, что
избран второй путь.

В 70-е годы югославский исследователь коммунизма Милован Джилас
предсказывал, что к 1984 году КПСС будет лежать в развалинах, а во главе
государства будут стоять военные, - с опозданием на семь лет его прогноз
может сбыться. Вызвав у левых соответствующие чувства.

"И МАРШАЛЫ ЗОВА НЕ СЛЫШАТ..."

Привязанность правых к Горбачеву также весьма относительна. Серьезные
уступки, которые он сделал им за последние месяцы (отказ от программы "500
дней", выдача головой Бакатина и Шеварднадзе, ужесточение позиции по
отношению к республикам, фактическое президентское veto, наложенное на
российскую аграрную реформу) пока что только разжигают аппетит "сторонников
фундаментальных ценностей".

Нынешнее поправение Президента более относится к области благих намерений -
ни один республиканский ВС еще не разогнан, ни один президентский наместник
в мятежных республиках еще не назначен, альтернативная экономика еще не
подверглась серьезному погрому, а раскрытые генералом Крючковым и
полковником Петрушенко агенты ЦРУ (они же - демократы) еще не сидят в
Лефортове. Пока что, по сути дела, идет лишь глухая блокировка политических
и экономических реформ: требуя воспроизвести в 1991 году хозяйственные
связи 1990 года, центр фактически отменяет вновь заключенные горизонтальные
хозяйственные соглашения, президентский референдум по частной собственности
на землю означает для России - если он будет проведен - потерю еще и 1991
сельскохозяйственного года, министерская чехарда достигает такой
интенсивности, что железную руку являть попросту недосуг. Наконец,
всяческие преобразования приходится делать с оглядкой на Запад, а там
далеко не все жаждут видеть на кремлевском троне Андропова номер 2.

В приватных беседах нынешние "делатели королей" полковники Алкснис и
Петрушенко не проявляют особого оптимизма по поводу сотрудничества с
Горбачевым. Похоже, внешне лояльное отношение правых к Президенту связано с
тем, что пока он им еще нужен для придания определенного флера законности
чаемому наведению порядка. В длительной же перспективе Горбачеву придется
выбирать между правыми и Западом, а правым, в свою очередь, решать, сделал
мавр свое дело или еще не сделал.

ЦЕНТРИЗМ И ЦЕНТРИЗМ

Уже несколько лет Горбачева принято хвалить за разумный центризм. Фраза
Солженицына "труднее всего прочерчивать среднюю линию" сделалась любимым
для обозревателей. Между тем слово "центризм" может иметь по меньшей мере
два значения.

Центризм как попытка органически соединить достойные того положения
различных программ (чем занимался любезный Солженицыну премьер Столыпин). И
центризм, понимаемый чисто геометрически: левее правых, но правее левых. В
реальной жизни центризм второго рода обыкновенно сводится к чрезвычайной
эклектике по-принципу "ни нашим, ни вашим".

Иногда центристов второго рода смешивают с центристами первого рода, что .
Является плодом логической ошибки. В самом деле, центристов типа Столыпина
критикуют и справа и слева, однако далеко не всякий человек, критикуемый и
справа и слева, является центристом типа Столыпина, - иногда накал критики
бывает связан не с тем, что ее объект "прочерчивает среднюю линию", а с
тем, что он не прочерчивает никакой.

Пока что центризм по-горбачевски воспринимался участниками политической
борьбы относительно терпимо, более того, аморфная позиция Горбачева в
известной степени соответствовала аморфному состоянию общества. В 1990 же
году стремительно оформлялись протопартии (условно - "Союз" и
"Демократическая Россия") и протогосударства (бывшие союзные республики),
решительно заговорили о своих интересах различные сословия
(торгово-промышленный класс, военные, наемные рабочие, крестьяне и т. д.),
позиция же Горбачева в основном по-прежнему характеризовалась отсутствием
позиции. И если тем не менее предложение депутата от КПСС Сажи Умалатовой
вынести Президенту вотум недоверия было поддержано лишь 426 депутатами IV
Съезда, это объясняется в основном тем, что и левые и правый видят в нем
меньшее зло (а возможно также и тем, что голосовали кнопками, а не
бюллетенями: у депутатов остается боязнь того, что электронное голосование
- не совсем тайное).

Есть, однако, и другая основа относительной прочности горбачевской позиции:
ни одна из политических сил до сих пор все еще не выдвинула лидера,
сопоставимого с Горбачевым по "технологическим навыкам", аппаратной
квалификации, тактическому искусству и чутью. Горбачев по-прежнему остается
единственным политиком, в котором и аппарат и либералы видят отчасти
"своего". А в отсутствие фигуры альтернативного лидера того же плана
(причем общесоюзного масштаба) любая критика Горбачева не будет означать
серьезной угрозы его положению. Если, конечно, не произойдет катастрофы.

Трудно, однако, ожидать, что такая ситуация будет длиться до бесконечности:
скандальная отставка Эдуарда Шеварднадзе показала, сколь, в сущности,
хрупко нынешнее равновесие. А конституционный срок полномочий Президента
СССР кончается только в 1995 году.

"Сколь веревочка ни вейся, все равно свернешься в плеть - таков наиболее
часто предлагаемый ответ на вопрос, чего ждать от будущего. Можно только
надеяться на то, что Горбачев в очередной раз остановится в миллиметре от
края пропасти, ибо вывести достаточно уже разложившуюся армию из казарм -
дело нехитрое, но последствия такого решения могут быть совершенно
неожиданными. В том числе и для того, кто его принял.

Менее апокалиптические прогнозы бывают двух родов: исходящие из того, что
Союз ССР обречен, и исходящие из того, что, может быть, он уцелеет.

Прогнозы первого рода исходят из экстраполяции тенденций, существовавших
летом 1990 года: республики укрепляют свою суверенную государственность,
вступают между собой в горизонтальные связи, а "сильный центр",
периодически разражаясь грозными посланиями, ничего серьезного этому
процессу не противопоставляет. В этом случае - впрочем, после длительного
процесса выяснения отношений и при очень большом запасе доброй воли - можно
ожидать, что роль Президента СССР Михаила Горбачева будет аналогична,
например, роли президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера.

Если же верх возьмут центростремительные тенденции, может возникнуть
феномен, аналогичный нынешнему процессу становления межреспубликанских
связей. Если столь разные лидеры, как Борис Ельцин, Нурсултан Назарбаев и
Арнольд Рюйтель, по необходимости находят между собою общий язык, минуя
Горбачева-посредника, не исключено, что левые и правые попытаются - также в
обход Горбачева - отыскать какие-то точки соприкосновения, довершив тем
самым его изоляцию.

Идея же левого центра, столь ревностно отстаиваемая либералами,
представляется наиболее сомнительной версией будущего: составляя прогнозы,
можно экстраполировать хоть как-то проявившиеся в последнее время тенденции
- но отнюдь не святочные истории.

Специальное ежемесячное обозрение

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №25 2.7.90

Пока в Москве идут разговоры о переходе к конфедерации, республики продолжают свои переход к независимости, Молдавия приняла Декларацию о суверенитете. Эстония прекратила финансировать КГБ союзного подчинения, решив, что эстонская безопасность плохо совместима с союзной госбезопасностью. Литва при этом по-прежнему на шаг впереди - литовский парламент согласился, наконец, заморозить на 100 дней Декларацию о восстановлении литовской государственности ради примирительных переговоров с Центром. Дай-то Бог, чтобы этот шаг литовцев стал началом новой полосы в отношениях народов и государств, которым суждено при любых режимах жить бок о бок.
Однако перспектива мирного будущего на одной шестой части мировой суши зависит сегодня не столько от того, что происходит в республиках, сколько от того, чем окончится в центре борьба альтернатив развития. Явная победа консервативного крыла партаппарата на учредительном съезде Компартии РСФСР, избрание его лидера Ивана Полозкова на пост первого секретаря новообразованной партии делает предстоящее столкновение этих альтернатив в высшей степени драматичным.
XXVIII съезд правящей партии может стать местом этого решающего столкновения. Трезвые расчеты говорят, что команда реформистов в руководстве компартии, скорее всего, удержит контроль над этой самой мощной на сегодня властной структурой советского общества. Однако уверенного прогноза сделать нельзя: в силу организационной неоформленности групп и фракций решающим для принятия решений делегатами может оказаться общее политическое настроение, которое никакими расчетами не вычисляется. Именно поэтому страна с некоторым замиранием сердца следит за происходящим перетягиванием каната между "прогрессистами" и "консерваторами" в Кремле.
На этот раз, однако, далеко не все будет решаться во Дворце съездов, многое будет зависеть от улицы, фабрики, казармы. Но в самое ближайшее время - от шахты. Сможет ли Конфедерация труда СССР провести объявленную на 11 июля всеобщую политическую стачку с требованием отставки правительства - по-прежнему неясно. Но считаться с самой возможностью такой стачки придется любому руководству страны - кто бы ни победил в Кремле.
Между тем, "крот истории делает свое дело": структура гражданского общества в стране развивается неудержимо. В Москве возникла еще одна партия - социалистическая, а в Белоруссии - даже две.

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №26 9.7.90

Напряженность в окраинных регионах страны кочует с севера на юг.
Балтия все больше превращается из взрывоопасного региона в оазис спокойствия. Эстонский парламент предпочел не дразнить гусей и воспрепятствовал намеченному на уикэнд слету эстонских ветеранов второй мировой войны. Блокада Литвы заканчивается, и Верховный Совет Литовской Республики формулирует принципы грядущих переговоров с Москвой. Правда, старые обиды сильны: парламент больше всего боится, что правительство окажется чрезмерно уступчивым, и потому желает вести переговоры сам. Под тем же знаком старых обид прошел II съезд Народного фронта Молдавии. Если Румыния утрачивает национальные амбиции, столь сильные во времена Чаушеску, то румыны с восточного берега Прута все больше укрепляются в них - дело доходит до территориальных претензий к Украине. И на самой Украине неспокойно: начинают формироваться комитеты граждан, аналогичные существующим в странах Балтии. Если тенденция пробуждения Украины сохранится, то в недалеком будущем всем желающим будет предоставлена возможность убедиться в том, что украинцы долго запрягают, но быстро едут.
Наряду с национальным возрождением республик идут процессы возрождения уничтоженных при советской власти сословий: в Москве собрался большой казачий круг. Пока, впрочем, неясно, чего ждать от этого; возрождения сильного и свободолюбивого народа вольных хозяек или появления очередной парамилитарной организации, в которых итак нет недостатка в наше беспокойное время.
Впрочем, казаки казаками, а демонстрации демонстрациями. В преддверии XXVIII съезда КПСС собрались на свои митинги и демократы, и ОФТ. Демократов, как всегда, побольше, ОФТ - поменьше. Одни бранили Лигачева с Полозковым, другие - Горбачева с Яковлевым, но и у тех, и у других задор явно пошел на убыль. Дела КПСС вызывают интерес либо у самих коммунистов, либо у совсем уж политизированной публики. Что до простого обывателя, то вопрос, кто будет генсеком, интересует его куда меньше, чем финал чемпионата мира по футболу. Тем более что "судьбоносный" съезд показал, что КПСС никак не хочет избежать назначенной ей судьбы.
Куда более занимательной, чем все коллизии партийного съезда вместе взятые, представляется история с генералом КГБ Калугиным. "Партия Ленина, сила народная нас к торжеству коммунизма ведет", а чекистские генералы тем временем начинают потихоньку покидать тонущий корабль. Деловой человек знает, что бывает, когда все стремятся избавиться от акций какой-нибудь фирмы...

[Максим Соколов]

http://www.conservator.ru/lib/msokol/1990.shtml

Коммерсантъ №27 16.7.90

На XXVIII съезде КПСС ничего неожиданного, за исключением, пожалуй, заявления Бориса Ельцина о выходе из коммунистической партии, так и не произошло. Эксперты оценивают уход бывших партийных лидеров в государственные структуры как явное свидетельство утраты коммунистической партией реальной власти в СССР.

По большинству послесъездовских оценок, сами по себе прогнозы, что съезд мог что-то серьезно изменить, были беспочвенными. Многие эксперты сходятся во мнении, что страна уже прошла тот период, когда возможно резкое неожиданное изменение политического курса. Это объясняется тем, что сам по себе нынешний курс является результатом парламентского противодействия политических группировок, а не проявлением чьей-то единоличной воли.

Правые меняют тактику

По большинству оценок, съезд показал, что правые переходят от практики кавалерийских политических атак к парламентским методам, характерным для оппозиции.
Июньские успехи правых больше походили на отчаянную контратаку, поначалу успешную, упорную до фанатизма - и при этом обреченную: нет ни солидных ресурсов, ни надежных тылов. На съезде при выборах на руководящие посты фаворитам противостояли как раз правые, и весь их ресурс оставлял желать лучшего - 501 голос за Авалиани против Горбачева, 776 за Лигачева против Ивашко, т. е. всего 10-15%. И это - от сугубо аппаратного кворума.
Безусловно, опыт стран Балтии показывает, что "партия порядка" в мгновение ока превращается в партию беспорядка - лишь только власть ускользает из ее рук. Тем не менее выдвижение Теймураза Авалиани на пост генсека - явный признак того, что приверженцы авангардной миссии сделали серьезную ставку на популизм, что более подобает партии оппозиционной.
Правила этой игры требуют появления на месте номенклатурных персонажей типа Лигачева людей со стороны, имеющих хоть какое-то отношение к низовым неформальным движениям. Именно этим объясняется выдвижение альтернативной генсеку кандидатуры Теймураза Авалиани, бывшего год назад руководителем кузбасского стачкома, а ныне занимающего куда более правые, чем шахтерские стачкомы, позиции.
До сей поры правые вменяли руководству партии в вину либо либеральные намерения, либо отказ от "социалистических ценностей" (спрос на которые близок к нулю). Выступления Авалиани продемонстрировали новую для правых и вполне парламентскую тенденцию: атаковать не теоретические принципы, а непосредственно Горбачева, обвиняя его не в мнимых, а в действительных грехах; в недостаточной договороспособности, в сведении большой политики к интриге, в беспомощной национальной политике, в туманности экономических воззрений.
Игра несомненно рискованная, но и сулящая больше шансов на успех.

КПСС - правящая партия в оппозиции

Заключительное слово Горбачева, произнесенное 10 июля, свидетельствует, что центр изрядно полевел. Говоря о перспективах сохранения существующей системы, генсек выразился открытым текстом: "Если пойдем так дальше, то, прямо скажу, приведем страну к банкротству".
По большинству оценок, его положение генсека после съезда вполне откровенно сводится к надзору за КПСС, которая без присмотра может оказаться опасна.
Парадокс, по большинству оценок, заключается в том, что КПСС становится правящей партией в оппозиции. Реальная власть переходит от партийных структур к советским. Начинает сбываться прогноз нынешнего российского министра печати Михаила Полторанина: "Президент на первых порах должен сыграть роль патрубка, по которому исполнительная власть перетечет из кабинетов Политбюро, обкомов... в демократические структуры".
После съезда многие эксперты склоняются к тому, что коллапс КПСС - лишь вопрос времени. Примечательно, что и члены Президентского совета Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе в смягченной форме вторят Ельцину - Попову - Собчаку. Если последние вовсе уходят из КПСС, то ближайшие сотрудники Горбачева уходят из Политбюро, сосредоточиваясь на исполнении чисто государственных обязанностей.

Шестой уж год я царствую спокойно...

Центр в лице Горбачева начинает чувствовать себя все лучше и увереннее в рамках конституционных структур - и манеры приятнее, и люди цивилизованнее. При случае эта мысль доводится до коллег в достаточно жесткой форме. На прошлой неделе Борис Гидаспов (вряд ли неожиданно для Горбачева) предлагал учредить что-то вроде института назначаемых Президентом генерал-губернаторов (а тогда зачем обкомы КПСС?). На этой неделе уже сам Горбачев прозрачно намекнул: "Все находящиеся на службе должны быть лояльными по отношению к правительству. А если это порядочные люди и они не согласны с политикой правительства, то они должны уйти в отставку".
Премьер Рыжков имел случай убедиться, что все реверансы в пользу "социалистических начал" и "недопущения эксплуатации" могут обмануть кого угодно, только не правых, обладающих превосходным классовым чутьем. После того, как Горбачев заявил, что "преимущества рыночного хозяйства доказаны в мировом масштабе", а Лигачев пожелал: "Тот, кто толкает страну на свободные рыночные отношения, тот пусть и станет первым советским безработным", премьеру, очевидно, придется выбирать, и выбор легко прогнозируем.

От судьбы не уйдешь

Общий же итог съезда в том, что никакого итога, собственно говоря, нет. Правые и прежде в основном мутили воду - с большим или меньшим искусством они будут делать это и дальше. Горбачев и прежде все более уютно чувствовал себя в роли надпартийного президента - ныне этот пост становится для него еще уютнее: Левых и прежде интересовало в этой КПСС главным образом ее имущество - если события будут развиваться своим чередом, оно от них никуда не денется.
Роль съезда таким образом свелась к протоколированию неизбежного.

[Максим Соколов]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №8 от 18.02.1991

Выступая в прямом эфире по ЦТ 19 февраля, российский лидер Борис Ельцин выступил за немедленную отставку президента СССР Михаила Горбачева и за передачу власти Совету Федерации.

ВС СССР объявил, что призывы Ельцина создают "чрезвычайную ситуацию", а ряд
членов Президиума ВС РСФСР потребовал созыва внеочередного Съезда народных
депутатов РСФСР чтобы ушел сам Ельцин. Выступление Ельцина вызвало у ряда
его приверженцев сомнения в своевременности такого шага, однако ясно, что
российский лидер преуспел хотя бы в одном: война объявлена, перед выбором
стоит вся страна, и конфликт из коридоров власти может выплеснуться на
улицы - с неясным исходом.

Обстановку, сложившуюся на политической сцене после "ельнинской ноты" от 19
февраля анализирует парламентский обозреватель "Ъ" МАКСИМ СОКОЛОВ.

"НО БРУТ ВОССТАЛ ВОЛЬНОЛЮБИВЫЙ..."

Вечером 19 февраля Ельцин в прямом эфире бросил прямой вызов Горбачеву: "Я
отмежевываюсь от позиции и политики президента, выступаю за его немедленную
отставку, передачу власти коллективному органу - Совету Федерации".

Выражаясь политическим языком. российский лидер совершил таким образом тот
самый ход, который профессиональные политики обычно стараются не совершать
ни при каких обстоятельствах. А именно: ход одновременно очень рискованный
и совершенно необратимый.

Естественный вопрос, который возникает по этому поводу: зачем?

По большинству оценок, ответ. собственно, не менее естественен: рискованный
и необратимый ход был совершен постольку, поскольку другого выхода у
Ельцина не было.

К началу года развитие конфликта между центром и республиками оставило на
руках у Горбачева всего три - . Хотя и сильных - козыря. Армия, милиция и
КГБ, денежное обращение. И президент использовал их по максимуму. События в
Литве, указы о совместном патрулировании и экономическом саботаже,
проведенная денежная реформа и намеченная реформа цен - все эти меры,
несмотря на их откровенную непопулярность, если не улучшили положение
Михаила Горбачева в конфликте с Борисом Ельциным, то по крайней мерее
серьезно ухудшили положение Бориса Ельцина в конфликте с Михаилом
Горбачевым.

К середине февраля Ельцин оказался в западне. С одной стороны, имидж
народного любимца требовал от него немедленной реакции на действия центра.
С другой стороны, ВС РСФСР, а точнее фракция "Коммунистов России" намертво
перекрывала возможность ответных действий. Ельцин, взятый в клеши центром и
"Коммунистами России", рисковал лишиться последнего достояния - народного
доверия. Со времени литовский событий его рейтинг начал падать.

В этой ситуации первое со времени вступления в должность выступление в
прямом эфире приобретало очевидно принципиальное значение.

Не сделать заявления означало бы для Ельцина ухудшить свое положение до
критической точки.

Сделать заявление означало лишь риск.

"Я сделал свой выбор, и каждый должен сделать свой выбор", - такими словами
кончалось выступление.

Борис Ельцин перешел Рубикон.

"От дурака слышу!"

За Рубиконом Ельцина ждали. По словам участников пленума МГК КПСС, уже
вечером 19 февраля Горбачев позвонил ведшему пленум Юрию Прокофьеву, и по
его просьбе вожак московских коммунистов дал отпор. Согласно слухам из
кулуаров ВС РСФСР, тогда же Горбачев связался с руководством ВС РСФСР
(двумя заместителями Ельцина и председателями палат).

А 20-го председатель комиссии по депутатской этике ВС СССР профессор
Анатолий Денисов возглавил комиссию, установившую, что содержащиеся в
выступлении Ельцина положения и призывы "входят в противоречие с
Конституцией СССР и создают в стране чрезвычайную ситуацию". Наблюдатели
отмечают, что использование Анатолия Денисова, снискавшего а кругах ВС СССР
репутацию "мастера чистых дел", для такой довольно топорной работы
свидетельствует о нервозности центра: в более спокойном состоянии духа
гвозди фотоаппаратом не забивают.

21-го на заседании ВС РСФСР заместитель Ельцина Светлана Горячева огласила
"Политическое заявление" ряда руководителей Президиума ВС РСФСР: "Народ
устал от обещаний... Они (граждане России. - "Ъ") ждут устойчивой и
дееспособной власти, которая бы прекратила развал в экономике, остановила
взлет преступности". В заявлении было выражено требование созвать
внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР с отчетом Ельцина - и,
очевидно, отставкой.

Так что от официальных структур власти Ельцин получил воздаяние сполна.
Если говорить в категориях "войны законов", российский лидер был едва ли не
уничтожен.

А между тем, пока гремели громы в Кремле и Доме Советов РСФСР, Ельцин
путешествовал по северо-западным областям России (Ярославль, затем
Новогород), изъясняя народу свою политику.

По конфиденциальным сведениям, исходящим из окружения Ельцина, его команда
рекомендует своему лидеру занять примирительную позицию по отношению к ВС
РСФСР, в то же время дистанцируясь от него и "подчеркивая, что имеет
собственную точку зрения по всем вопросам, и она в той или иной степени
отличается от мнения большинства в ВС России".

И похоже, что пока Горбачев сокрушает Ельцина на одном поле, тот играет
совсем на другом.

МАРТОВСКИЕ ИДЫ ЕЩЕ НЕ НАСТУПИЛИ

Воззвание Ельцина как бы ознаменовало перелои в ходе событий. Центру
удалось прибрать к рукам ВС СССР и заблокировать работу ВС РСФСР. Похоже,
что. успешно заклепав все предохранительные клапаны, центр добился отнюдь
не победы: дальше свое слово начинает говорить митинговая стихия (она же -
"мнение народное"), что вряд ли - накануне резкого повышения цен - обрадует
Горбачева и Павлова.

Своим решением о референдуме касательно судьбы Союза Горбачев сам предпочел
парламентской демократии демократию плебисцитарную. Ельцин использовал это
обстоятельство, аппеллируя к народу напрямую. Благо на уровне
плебисцитарном он имеет возможность доставить сопернику самые серьезные
неприятности: обозреватели рассматривают выступление Ельцина по ЦТ как
первый - и довольно успешный - шаг в его борьбе за пост президента России.

Еще 19-го была возможность превратить воззвание Ельцина в "гром не из тучи,
а из навозной кучи", попросту никак не реагируя на него. "Собака лает,
ветер носит, Борис у Глеба в морду просит", - как писал Иосиф Бродский. Но
Ельцин, очевидно, понимал, что стоической реакции со стороны президента
можно не опасаться. В результате "громом не из тучи" оказались уже
воззвания центральной власти: ВС СССР, по мнению ряда народных депутатов
СССР, сильно уподобился ЦК КПСС.

15 марта 1989 г. пленум ЦК КПСС по требованию передового рабочего
Тихомирова решил расследовать антипартийную деятельность Ельцина. 13 нарта
Ельцин был избран народным депутатом СССР от Москвы. получив почти 90 %
голосов.

При нынешних настроениях общества Горбачев не в состоянии выставить Ельцина
обанкротившимся политиканом. Устранять же его посредством аппаратных
комбинаций - значит актуализировать в сознании граждан России новозаветный
стих "блаженны изгнанные за правду", в каковой евангелизации россиян
Горбачев - накануне повышения цен и при полностью бесперспективной
экономической политике Павлова - вряд ли заинтересован. Любое непопулярное
(а время популярных прошло) действие Горбачева будет резко поднимать
рейтинг опального Ельцина.

Истекшая неделя продемонстрировала резкую реакцию обиженных "верхов". На
очереди, судя по всему. не менее резкая реакция вновь политизирующихся
"низов". Ельцина поддержали Ленсовет и Совет рабочих комитетов Кузбасса.
Свердловск собрал 200 тыс. подписей в поддержку Ельцина.
"Антикравченковская" манифестация в поддержку гласности в Москве 22 февраля
преобразовалась в "проельцинскую" и собрала, по оценкам организаторов, 400
тыс. человек. 24-го на Манежной площади - новая манифестация в поддержку
Ельцина.

Так что для кого мартовские иды (они же - референдум) окажутся роковыми,
можно только гадать.