*133. Август 1991 года

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №134 от 24.08.1992

Отмечая первую годовщину прошлогоднего путча, российская пресса предложила читателям огромное количество юбилейных публикаций — в том числе воспоминаний разного рода ответработников и общественных деятелей о том, чем они занимались 19--21 августа 1991 г., а также комментариев, посвященных итогам прожитого под демократами года.

В большинстве демократических газет по случаю годовщины столь важного события появились статьи, подписанные главными редакторами. Так, в "Независимой газете" выступил возглавляющий ее В. Третьяков. Он заявил, что 19 августа 1991 года был самым свободным днем в истории России, потому что в этот день Москва была готова лечь под гусеницы танков — причем совершенно бескорыстно, лишь за идею свободы. Продолжая зародившуюся год назад традицию бескорыстного служения свободе, В. Третьяков тут же объявил, что часть тиража "НГ" от 19 августа 1992 г. распространяется бесплатно.
Главный редактор газеты "Куранты" А. Панков вспомнил на страницах своего издания о том, чем он занимался в период путча. По словам Панкова, его первой реакцией на известие о перевороте была не, как можно было бы подумать, дрожь в коленках, а ехидная улыбка: наконец-то они засветились — рано или поздно они должны были сделать нечто подобное. При этом, пишет Панков, для него с самого начала было ясно, какой конец ожидает заговорщиков.
Представление о том, как встречала путч демократически настроенная творческая интеллигенция, можно получить из статьи драматурга А. Гельмана, опубликованной "Московскими новостями". Гельман пишет, что в первый день переворота, когда до него дошел ужас происшедшего, он был способен только громко материться, сидя в квартире. Только на второй день чувство безысходности начало проходить и писатель смог приступить к более активному сопротивлению.
Совсем иначе, нежели писатель Гельман, вел себя в этой ситуации спикер Хасбулатов. Рассказ председателя ВС о том, какую кипучую деятельность он развернул во время путча, опубликован на прошлой неделе "Российской газетой". Повествование носит довольно подробный характер — вплоть до "выпил чашку кофе", "умылся", "побрился" (правда, прочие интимные детали в тексте не фигурируют).
Между тем другой видный антипутчист — госсек РФ Г. Бурбулис — считает неуместным публично распространяться о своей деятельности в августе 1991 года. Согласившись в интервью "Литературной газете" говорить на тему путча лишь в общем плане, он сформулировал свою позицию с присущим ему лаконизмом: "По отношению к тем трем дням я остаюсь махровым моралистом: в моей памяти сохраняется сложное неповторимое чувство — трепет, преклонение перед теми, кто показал себя — не только у Белого дома, но и по всей России — безусловным сторонником собственной свободы и тем самым оказал поддержку президенту и всем нам, и потрясающая грусть, глубокая обида — даже без ненависти — на тех, кто попытался реализовать свое репрессивное, доносное мировоззрение в такой фашистской, заговорщической форме".
В оппозиционной прессе годовщина путча была встречена в совершенно ином ключе. Она еще раз заявила, что никакого путча на самом деле не было, и выразила удовлетворение по поводу того, что все больше бывших защитников Белого дома переходят в лагерь патриотов. К одному из таковых — народному депутату РФ И. Константинову газета "Литературная Россия" обратилась с вопросом: "Пошли бы Вы защищать Белый дом, случись август-91 в августе этого года?" Бывший демократ ответил отрицательно и добавил, что прошлогодний путч был на самом деле "подставкой, сопоставимой по своим последствиям с поджогом рейхстага".

[Нурали Латыпов]

https://www.ng.ru/ideas/2019-08-14/5...versation.html
14.08.2019 18:49:00

Сальто с переворотом. ГКЧП: от трагедии к фарсу
Версия для печати
Обсудить на форуме
Нурали Латыпов

Об авторе: Нурали Нурисламович Латыпов – кандидат философских наук, методолог.

Тэги: история, общество, политика, экономика, ссср, гкчп, путч, китай, тяньаньмэнь

история, общество, политика, экономика, ссср, гкчп, путч, китай, тяньаньмэнь 19 августа 1991 года. Пресс-конференция членов ГКЧП. Попытка «легитимного переворота» стала фатальной ошибкой. Фото РИА Новости
Очень скоро после защиты диссертации на философском факультете МГУ мне пришлось воочию увидеть, как работают философские законы. В качестве фронтового корреспондента я прошел все горячие точки Советского Союза. Парадоксально, но факт – там я стал лучше понимать Гегеля. Ведь именно этот величайший философ изрек в свое время: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй – в виде фарса».

Как крыша съехала с фундамента

В этом году нашему ГКЧП исполняется 28 лет. И этим же летом – 30-летие китайского ГКЧП, событий на площади Ворот небесного спокойствия – Тяньаньмэнь.

Это был последний этап встречных попыток переворотов. Но началось движение еще раньше – со времен первого китайского «Горбачева», бывшего главного комсомольца Китая, генерального секретаря партии Ху Яобана, главного проводника «буржуазной либерализации». После его самобичевания и отставки первые поддерживающие его волнения были купированы. Его преемник на посту генерального секретаря – Чжао Цзыян – оказался затем под домашним арестом до конца своей жизни по той же причине, связанной со студенческими протестными выступлениями.

Студенты, начавшие протестовать на этой площади с апреля 1989 года (подавление их движения произойдет в июне), искренне желали политических перемен, но экстраполировали свои достаточно узкие знания и понимание обстоятельств на свои ожидания большого скачка. По сути, они хотели совершить тот же большой скачок, что и Мао, но ровно наоборот: Мао хотел сделать его в экономике, а студенты – в политических реформах. Увы, такого не бывает.

Дэн Сяопин, опережая события, очень правильно ставил диагноз обстановке в стране и соизмерял уровни прогресса в базисе и надстройке (надо сказать, что это очень удачная терминология, введенная еще во времена марксизма-ленинизма). Ху Яобан и его последователь Чжао Цзыян выступали за опережающее продвижение надстройки, в то время как Дэн Сяопин следил за тем, чтобы она не убежала от базиса. Иными словами, экономическая свобода должна развиться, закрепиться, дать результат, и уже на экономическом подъеме можно выстраивать свободы надстроечные – политические. Свой подход к преобразованиям Дэн Сяопин обозначал очень четко: «Если вы хотите преобразовать социалистическую экономику в рыночное хозяйство, то вам нужно сильное государство. Поэтому реформа должна начинаться с экономики». Еще в 1985 году Дэн Сяопин дал понять, что решение задач интегрирования в мировую экономику, проводимого с 1978 года, и переход к политике реформ и открытости вовсе не означают уход от социализма и внедрение принципов западной демократии.

В свое время изучение опыта НЭПа стало для Дэн Сяопина доказательством того, что экономическую демократию можно – и нужно! – развивать под жестким политическим контролем. Принятый же у нас при Горбачеве обратный порядок обернулся развалом и экономики, и ее концентрированного выражения – политики.

Когда Ху Яобан умер от сердечного приступа (15 апреля 1989 года), поминание этого либерала, имевшего большой авторитет у интеллигенции и студентов, считавших, что политическая модернизация Китая идет слишком медленно, переросло в митинги – частично стихийные, а по некоторым сведениям, частично инициированные генсеком. Они и запустили события на площади Тяньаньмэнь. Во всяком случае, закончилось это большой трагедией.

Кстати, приезд Михаила Горбачева совпал по времени с волнениями. Его визит 1989 года – после 30 лет почти полного разрыва отношений – должен был стать признаком нормализации. Дэн Сяопин встретил его словами: «Я знаю, что вы также за то, чтобы смысл, итог нашей встречи можно было выразить формулой из восьми иероглифов, в переводе на русский язык означающих «закрыть прошлое, открыть будущее». Вместе с тем в своих интервью он высказывался о Горбачеве весьма взвешенно и критично, считая политику открытости правильной, но последовательность действий – ошибочной: политические реформы должны быть вторым шагом после стабилизации экономики.

Несмотря на то что принимающая сторона провезла Горбачева по нецентральным улицам города, так как центр оказался занят многочисленными студентами-демонстрантами, ему удалось остановить кортеж и кратко пообщаться с протестующими. Они видели в нем лидера нового типа, открывающего дверь демократическим преобразованиям.

Так или иначе посещение Поднебесной советским лидером оказало детонирующее влияние на студенческие настроения. До этого – в начале мая – появилась надежда на то, что силовые меры не потребуются. Оценив себя как силу, с которой будут считаться (на площади собралось 100 тыс. человек), студенческий профсоюз призвал всех возобновить занятия, но вдруг возникли частные активисты, объявившие голодовку, появились люди, раньше в акции не участвовавшие, был разбит палаточный городок, и ко всему этому 15–18 мая в городе оказался Горби. В начале июня на площади находилось уже около миллиона протестующих.

На бой кровавый?

Формальный лидер Чжао Цзыян поддерживал студентов, а возможно, и играл в свою политическую игру, пытаясь при помощи улицы убрать контролирующую персону – представителя старой гвардии Дэн Сяопина. На следующий после отъезда Горбачева день Чжао Цзыяна снимают со всех должностей. Но до этого момента двум «Горбачевым» все-таки удалось встретиться и кратко поговорить о реформах и демократии.

Хаос в Пекине продолжал нарастать, на улицах начали появляться темные личности. И команда Дэн Сяопина приняла тяжелое решение: не просто разогнать демонстрацию, но и проявить публичную жесткость – история подсказывала, что именно такая встряска может остановить горение этого опасного бикфордова шнура.

Сразу после визита Горбачева студентам был объявлен ультиматум и на площадь Тяньаньмэнь направлены танки. Западные страны бурно отреагировали на события, причисляя к погибшим 10 тыс. человек. По китайским же сведениям, погибли 200 человек и 7 тыс. ранены. Это несоизмеримые друг с другом данные. Скорее истинные цифры – где-то посередине.

В Китае приняли сложное решение, принеся в жертву малое, чтобы спасти большое – в том числе человеческие жизни. История показала их правоту. Суть событий, представлявших собой китайский вариант ГКЧП, в том, что был смещен законный руководитель Китая Чжао Цзыян и назначен соответствующий духу перемен, понимающий последовательность реформ руководитель КПК Цзян Цзэминь. Китай пережил драматический момент – да, погибли люди, это очень горькая страница. Но тем не менее, если бы не была проявлена решительность, сновавшие по Пекину представители криминала (даже западная пресса писала о людях с коктейлями Молотова) уже готовы были включиться в ожидаемые беспорядки. Не прояви Дэн Сяопин в то время волю и жесткость, дестабилизация полуторамиллиардного Китая аукнулась бы всему миру! Не только беспорядками вокруг ядерного оружия, но и сотнями миллионов беженцев. Советский публицист, много лет работавший в разных странах, Всеволод Овчинников назвал события на площади Тяньаньмэнь «необходимой хирургической операцией».

Уменьшенной моделью драматических событий на площади Тяньаньмэнь были события в Андижане, которые автор изучал на месте. Там создалась практически такая же ситуация, только вместо 1,5-миллиардного Китая – 20-миллионный Узбекистан. Но она могла привести к взрыву с не меньшим уровнем геополитических последствий. Если бы Ислам Каримов не обезвредил этот детонатор, то именно на территории современного Узбекистана возникло бы пресловутое «Исламское государство» (запрещено в РФ). В альтернативу же Каримов создал свое «исламское» государство – то есть государство, построенное Исламом Каримовым. И до поры до времени его политика была успешной. Однако смена курса давно назрела и перезрела, что успешно демонстрируют сегодняшние руководители Узбекистана.

Стоит перед глазами и более ранний – обратный – пример из моей родной Ферганы, когда власть не применила силу вовремя и не пресекла первые попытки беспорядков все в том же 1989 году, в мае-июне. Неважно, какие лозунги декларировал Рафик Нишанов, имевший прозвище «личный «рафик» Горбачева» (те, кто помнят это авто латвийского производства, знают, о чем речь), клубнику ли кто-то опрокинул или еще что-то произошло. Важно было, что власть показала: она ни на что не способна. В итоге произошли кровавые события – страшные погромы, убийства, изнасилования, поджоги и т.п. Пришлось вводить серьезный контингент войск МВД, чтобы подавить насилие, – увы, с изрядным запозданием. А это ведь просвещенный город, где и русская, и узбекская интеллигенция составляли его цвет!

Не брезгуют жертвовать меньшим ради большего и в западных странах. По одной из версий, британцы, обладая секретом немецкой шифровальной машины «Энигма», узнали о предстоящем массированном авианалете на город Ковентри, но не предприняли никаких встречных и эвакуационных мер – ради того, чтобы противник не догадался о расшифровке англичанами кодов. Тогда бы британцы лишились серьезного преимущества в получении достоверной информации о планах рейха на более высоком уровне и не предотвратили бы гораздо большее количество жертв.

Горечь от всех этих жертв, безусловно, остается: от Ковентри до Тяньаньмэнь, Андижана и моей родной Ферганы. И автор, давая высокую оценку действиям Дэн Сяопина, в то же время не считает таковые панацеей. И даже наоборот: пример драматических событий 1993 года, включая бессмысленный танковый обстрел Белого дома, резко опустил авторитет былой сверхдержавы. Кстати, именно после этого с нами практически перестали церемониться, развернув открытое расширение НАТО на Восток. Что особенно интересно: Запад однозначно поддержал антиконституционные действия Бориса Ельцина и Ко, а танковые действия того же Дэна были им решительно осуждены. Каково сходство западной «демократии» с дышлом – «куда повернешь, туда и вышло»!

Сумев удержать баланс между политической и экономической свободой, Китай достиг колоссальных успехов и заявил о себе как сверхдержава, с которой все считаются. Кстати, после событий на площади Тяньаньмэнь западные страны ввели было санкции, но в результате оставили их только в оружейном секторе: ведь огромный китайский рынок настолько привлекателен, что можно на многое закрыть глаза – западная прагматика в полной красе! А наша страна имеет ВВП меньше 2% от мирового, скукоженный неплатежеспособный рынок и множество других проблем – поэтому никого не волнует, что мы живем под санкциями.

Тени у «Лебединого озера»

Но возвратимся к ГКЧП. Через пару лет случилась попытка переворота и в нашей стране. Но в отличие от Китая, где уже был зафиксирован экономический рост, у нас отмечался стремительный экономический спад и шла деградация госинститутов с бездарной организацией смены власти.

Это была горбачевская телега впереди лошади: политические реформы при разрушающейся экономике и привели к развалу страны.

При аховом состоянии экономики демократизация, либерализация политической жизни безусловно приведет к хаосу, к разрушению общества, к гражданской войне, что и произошло с Советским Союзом. Когда Горбачев все это затевал, уже был известен опыт НЭПа. Сдается нам, именно этот советский опыт был первичен для преобразований не только в Китае, но и в успешной демократизации Японии, Гонконга, Тайваня, Сингапура и многих других стран, где вначале занялись базисом, а потом надстройкой.

Когда идет экономический подъем, можно постепенно ослаблять политические винты и либерализовать политический режим. Но шаг за шагом – лишь по мере созревания экономики. В это время политическая демократизация имеет большие шансы на успех. Так было (кто бы мог подумать!) в Южной Корее при жестоком диктаторе Пак Чон Хи. А ведь это был жесточайший политический режим, но одновременно экономике там дали свободу, а потом по мере роста благосостояния общества началось и построение демократических политических институтов на уровне надстройки. Так было у Ли Куан Ю в Сингапуре, у Чан Кайши на Тайване, то же самое сейчас делает Вьетнам и даже пытается делать в Северной Корее Ким Чен Ын. Но ровно наоборот поступил Горбачев, пойдя на поводу у либеральных радикалов, бытующих в каждом обществе.

В такой обстановке вмешательство было необходимо. Но организаторам советского ГКЧП хотелось и Конституцию соблюсти, и переворот провести. Так сказать, и рыбку съесть, и во власти сесть. Но такого не бывает! Получился фарс трусоватых людей: им не хватило решительности и авторитета как в организаторском звене, так и в исполнительском. Михаил Жванецкий в свое время одним предложением описал эту смутную ситуацию: «В этом путче много странного: путчисты, потерпев поражение, побежали к тому, кого они свергли, докладывать, что у них ничего не получилось». А вот у генерала Валентина Варенникова – представителя ГКЧП в украинской столице Киеве – получилось! Он быстро взял положение в республике под контроль. В Москве же решительные действия не были предприняты: зависшая политическая тишина на фоне памятной трансляции балета Петра Чайковского показала безволие организаторов и отсутствие сколько-нибудь значимой перспективы.

Попытка «легитимного переворота» была фатальной ошибкой. Кроме того, человек, возглавлявший переворот, должен быть авторитетным, а Горбачев намеренно взял недалекого, поверхностного выходца из Комитета молодежных организаций СССР, где одно время отсиживались блатные дети. Вообще это давняя традиция наших правителей (и нынешний – не исключение) – брать вторыми номерами убогих. Однако не только у убогого Геннадия Янаева тряслись руки. Мелкая дрожь охватила всю псевдохунту. Сергей Станкевич сказал о ГКЧП: «Делали и боялись». А о Янаеве выразился и вовсе резко: «Что? Возглавил переворот? Да у него же люди разбегались с комсомольских строек, потому что не мог подвоз продуктов организовать».

Было бы гораздо последовательнее, если бы ГКЧП возглавил авторитетный военный, потому что к тому времени любые партийные и государственные деятели являлись политическими банкротами. По крайней мере в московском регионе, а москвичи как раз и определяли структуры будущей власти. Поэтому ГКЧП должен был распустить все политические партии и движения, включая КПСС, опечатать все партийные органы, но оставить государственные – облисполкомы, советы министров и далее по инстанциям исполнительной власти. Временное управление и силовую поддержку должен был взять на себя переходный комитет под руководством военных – того же Варенникова.

Еще один близорукий шаг ГКЧП – привлечение дивизий из Центра, уже пропитанных бациллами «демократического» вещания. Военные же соединения из Средней Азии и с Кавказа, уже хлебнувшие первых результатов бездарной «демократизации», должным образом поддержали бы смену власти, будь они приглашены.

Надо сказать, что у советского и китайского представителей власти, несмотря на разное развитие событий в этих переворотах, много общего. И Михаил Горбачев, и Чжао Цзыян подыгрывали либеральной интеллигенции для набора политического веса (такая сложилась конъюнктура), оба применяли тактические уловки и интриги, чтобы загрести жар власти чужими руками. Чжао Цзыян старался сделать это при помощи толпы, Горбачев же де-факто благословил своих соратников на смещение ельцинской команды, надеясь при этом остаться в выигрыше при любом исходе событий: провалится мероприятие – он здесь ни при чем, удастся его реализовать – он триумфально возвращается генсеком. Только он просчитался – Ельцин был не тот человек, который из своих когтей выпустит хоть малый кусочек власти. И у Чжао Цзыяна был подобный просчет: закаленный в классовых и внутрипартийных боях Дэн Сяопин решительно пресек его интриги.

Исторические развилки и рогатины

Итак, сравнивая китайский и российский варианты переворотов, имеем: трагедию, закончившуюся триумфом – Китай немыслимыми темпами вырос, став державой со второй экономикой мира, теперь он проводит постепенную либерализацию. Китайская Компартия, проводя буржуазные реформы экономики и достигнув к 2014 году первого в мире ВВП по ППС, при всем том остается партией с марксистской идеологией, выступая гарантом социальной справедливости – не выплескивая ребенка вместе с водой из ванночки.

Фарс августовских дней 1991 года привел нашу страну к развалу и деградации, продолжающейся в замедленном варианте и сейчас. Наши горе-реформаторы выплеснули ребенка, оставив при этом грязную воду.

Приходится констатировать, что произошла очень неприятная рокировка: из младшего брата Советского Союза Китай превратился в доминирующего партнера.

Вот что произошло с Россией: обнулены полностью и успехи перелома XIX века, когда Китай перестал считать Россию вассальным государством и стал равным, и достижения советского периода, когда СССР вообще был лидером, помогавшим встать на ноги тому же Китаю.

В результате все эти многочисленные политические перевороты привели к геополитическому сальто: Китай стал экономическим гигантом, а Россия скатилась до положения экономического карлика. Но пока у Давида есть сдерживающая Голиафа ядерно-ракетная праща, стране жизненно необходимо подняться с экономических колен. Деклараций такого рода у нашей власти – великое множество. Однако нашим правителям нужно усвоить очень простую истину: Китаем правит Компартия, при этом 60% экономики – частная. Мы же – махровая капиталистическая страна – зажали свою экономику государственным корсетом, даже более жестким, нежели советский. И еще: недавние масштабные аресты политических активистов в Москве – мера вроде бы правильная (стабильность дорогого стоит), но у того же Китая взамен зажатой политической свободы граждане имеют очень высокий уровень экономической свободы. Дай народу возможность зарабатывать, и народ не будет рваться порулить. Сергею Кириенко и Ко хорошо бы внимательно перечитать труды Николая Бухарина – именно это сделал в свое время Дэн Сяопин.

P.S. О том, как Китай смог переиграть (а именно – столкнуть) США и Россию, скоро можно будет прочитать в книге «Летальные игры стратегов», которая уже готовится к печати.

[Андрей Камакин]

https://www.mk.ru/politics/2019/08/1...e-lagerya.html
18.08.2019 В 18:44
ПОЛИТИКА
67709
Глава союза офицеров «Альфы»: «Власть делит народ на конфликтующие лагери»
«Ответственность всегда лежит на том, кто отдает приказ»

ПОДЕЛИТЬСЯ
Августовский путч все глубже погружается в прошлое, но вопросы, поднятые событиями 18–21 августа 1991 года, приобретают, напротив, все большую актуальность. Многие из них касаются взаимоотношений власти и людей в погонах — в критические, переломные моменты истории. Накануне очередной годовщины несостоявшегося переворота мы решили задать их президенту союза офицеров группы «Альфа» Алексею Филатову — автору нескольких книг, посвященных истории спецподразделения, подполковнику запаса ФСБ РФ.

«Ответственность всегда лежит на том, кто отдает приказ»
АЛЕКСЕЙ ФИЛАТОВ.
ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
— Алексей Алексеевич, вопрос к вам как к летописцу «Альфы». Согласно общепринятой версии, кульминационным и, по сути, переломным моментом августовского путча стал отказ группы выполнить приказ о штурме Белого дома. Однако Виктор Карпухин впоследствии утверждал, что никакого приказа не было: если бы, мол, был, он бы его выполнил. Как же все было на самом деле?

— Я не был свидетелем этих событий, поскольку пришел в «Альфу» спустя несколько месяцев после них. Но я лично разговаривал на эту тему с Карпухиным (командир группы «А» в 1988–1991 гг. — «МК»), беседовал с другими ветеранами и достаточно хорошо знаю эту страницу истории группы. Насколько мне известно, приказа о штурме действительно не было. Участие «Альфы» в путче ограничилось тем, что утром 19 августа поступила команда выдвинуться на маршрут следования Бориса Николаевича Ельцина — с дачи в сторону Белого дома. Что подразделение и сделало. Задача была организовать засаду и ждать команду на задержание Ельцина и препровождение его по указанному адресу. Но такой команды, как известно, не последовало.

— Ну а если бы приказ о штурме все-таки был отдан? Он был бы выполнен?


— Уверен в этом. Считаю, что неплохо знал Виктора Федоровича, и я совершенно не представляю его колеблющимся. Да, Карпухин, безусловно, выполнил бы приказ.

— Тем не менее, когда два года спустя, в октябре 1993 года, история повторилась (группе вновь приказали штурмовать Белый дом, на сей раз уже сам Ельцин), колебания у руководства группы возникли. И вы, насколько понимаю, были уже непосредственным участником этих событий.

— Совершенно верно. Был.

— «Альфа» и «Вымпел» отказались принимать участие в операции», — вспоминал в своих мемуарах Борис Ельцин. Позицию альфовцев, по его словам, изменила лишь гибель вашего товарища Геннадия Сергеева: после этого, писал Ельцин, «никого уже не надо было уговаривать». Ваша версия совпадает с ельцинской?

— В принципе да. Командовал «Альфой» тогда Геннадий Николаевич Зайцев. Думаю, им руководило прежде всего нежелание брать на себя лишнюю ответственность, участвовать в политической разборке, смахивающей на начало гражданской войны. Это, мол, Кремль с Верховным Советом воюют, а мы здесь ни при чем. Поддержишь одну сторону, а завтра к власти придут другие, и ты окажешься не прав. Похоже, мотивы были именно такие. Как бы чего не вышло!

Реклама Relap
Но, когда погиб Гена Сергеев, решение принималось уже на другом уровне. Собрались офицеры и сказали: «Ну, это беспредел!» Погиб наш товарищ, гибнут солдатики, по Белому дому палят танки... Бардак! В общем, проблему надо решать. И мы можем ее решить. Два старших офицера — Келексаев и, если не ошибаюсь, Финогенов — провели переговоры с защитниками Белого дома, и «Альфа» вошла в здание.

Операция была практически бескровной. Это был, что называется, высший пилотаж. Насколько помню, погиб всего один белодомовец — и то по чистой случайности. Все, вопрос был решен — больше в центре Москвы никто никого не убивал... Мы ведь тогда прошли, по сути, по краю пропасти. И то, что не свалились в нее, — в значительной мере заслуга «Альфы». И если бы сопротивление не было подавлено и если бы был жестокий штурм со многими сотнями погибших — оба эти варианта с высокой вероятностью привели бы к гражданской войне.


ОФИЦЕРЫ ГРУППЫ «АЛЬФА» ВО ВРЕМЯ КОМАНДИРОВКИ НА СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ. 1995 ГОД (АЛЕКСЕЙ ФИЛАТОВ — ТРЕТИЙ СЛЕВА В ВЕРХНЕМ РЯДУ).
ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
— Существует версия — вы, конечно же, о ней знаете, — согласно которой пуля, убившая Сергеева, прилетела не из Белого дома. Что «Альфу» спровоцировали на штурм силы, поддерживавшие Ельцина. Есть основания у этой гипотезы?

— Ну, в американский заговор я не верю. Уверен, что эта пуля прилетела не из американского посольства. На шальную, случайную она, конечно, не была похожа. Сергеев находился в составе группы из трех альфовцев, которая выдвинулась на рекогносцировку к Белому дому. На БМП. Как потом рассказывал мне Юрий Торшин, который также был в этой группе, они заметили раненого солдата, который стонал и просил о помощи. Когда они вышли и попытались перенести раненого в БМП, раздался выстрел. Один выстрел, не очередь. Такое ощущение, что снайпер знал, в кого целился. А раненый солдатик был заранее приготовленной приманкой.

Говорить о том, кто это сделал — защитники Белого дома или люди, стоявшие за Ельциным, — я не берусь. Не знаю. Но если смотреть на все это с точки зрения вероятности, то смерть Сергеева более выгодна была, конечно, пропрезидентским силам. Они в итоге добились своего. Смущает, правда, то, что уж слишком хитро в таком случае все было задумано. Если бы Ельцин и его окружение были насколько умны, то вообще не допустили бы этих событий. Славировали бы политически.

— Политические события в стране развиваются по такой траектории и с такой скоростью, что совсем нельзя исключить того, что однажды ваши коллеги вновь окажутся в ситуации, похожей на ту, которая была в 1991-м и 1993-м. На ваш взгляд, имеет ли право человек, связанный присягой, отказаться при определенных условиях от выполнения отданного ему приказа?

— Вопрос сложный, но у меня есть на него однозначный ответ: человек в погонах ни при каких обстоятельствах не имеет права отказаться выполнять приказ. Если приказы будут всякий раз анализироваться с точки зрения их правильности и законности, наши силовые структуры превратятся не пойми во что. Военный человек по уставу обязан выполнить любой приказ, каким бы он ни был. Иначе это будет не армия, не полиция, не спецназ.

На днях я разговаривал с одним своим товарищем — обсуждали бесланские события (теракт в Беслане, Северная Осетия, сопровождавшийся захватом заложников в школе 1–3 сентября 2004 года. — «МК»). В какой-то момент там было принято решение переодеть двух спецназовцев в гражданскую одежду и послать на разведку к школе. И вот этот человек, он уже в отставке, говорит: «Ясно было, что это глупость полная. Мне надели майку на два размера меньше! По моему торсу сразу было видно, что я не тот, за кого себя выдаю».

Он понимал, что идет на верную смерть, но готов был идти. Он остался в живых по чистой случайности: когда они уже должны были выдвинуться, произошел подрыв школы, и приказ был отменен. Вот это отличает военного человека от невоенного. Он знает, что погибнет, знает, что приказ глуп, но все равно его выполняет.

— А если приказ будет не просто глупым, а преступным?

— Да, такое тоже бывает. Но ответственность всегда лежит на том, кто отдает приказ. На офицере, генерале, Верховном главнокомандующем. В случае какого-то разбирательства страдать должны они — приказавшие, а не исполнители.

— То есть вы не одобряете тех метаний, которые были в октябре 1993 года у Геннадия Зайцева?

— Нет, не одобряю. Еще раз говорю: военный человек обязан выполнить приказ. Тем более если это приказ Верховного главнокомандующего.

— Но тогда было сразу два Верховных главнокомандующих: Верховный Совет, как известно, сместил Ельцина и назначил на его место Руцкого. То есть у военных был выбор — чьи приказы выполнять, кому подчиняться. И в августе 1991-го, кстати, тоже. Верховный главнокомандующий, Горбачев, находился тогда под домашним арестом.

— Ну, такие коллизии все-таки возникают, согласитесь, очень редко. А когда возникают, то каждый, наверное, решает за себя. Каких-то общих правил нет. Закон? Но все говорят, что действуют по закону. Юриспруденция — это, на мой взгляд, вообще не наука. Первая судебная инстанция решила одно, вторая — другое, третья вернула дело в первую... Разобраться, кто прав, кто виноват в таких ситуациях практически невозможно. Правда всегда лежит где-то посередине. Лично я в 1993 году исходил из того, что Верховным главнокомандующим является Ельцин. Кстати, на тот момент «Альфа» подчинялась непосредственно ему.

— Всех очень волнует, каков сегодня моральный климат в силовых структурах, какими глазами смотрят на происходящее в стране люди в погонах. Как бы вы ответили на этот вопрос?

— Очень сильно, конечно, у нас пострадала идеологическая составляющая. Когда я, например, шел служить в подразделение, мне задали вопрос: «Почему вы ничего не спрашиваете о зарплате?» Я ответил, что знаю, что будут получать на 20–30 рублей меньше — по тем деньгам на 10 процентов меньше, чем на прежнем месте. Для меня это было неважно. Я понимал, что рисковать своей жизнью за деньги невозможно. Рисковать можно только ради какой-то идеи.

Социолог предрек России бурные времена: власть оказалась в изоляции

ФОТО
138203
РЕКЛАМА


Мнение: жить в провинции с хорошим доходом бессмысленно
Relap

4 МАТЕРИАЛА ПО ТЕМЕ
Раньше эта идея была. Мы готовы были работать не за страх, и тем более не за деньги, а за совесть. Некоторых офицеров «Альфы» — тех, которые пришли вместе со мной и раньше меня, — можно было унести со службы только, как говорится, вперед ногами. Человеку уже полтинник стукнул, а он не хочет увольняться, хочет служить. Сейчас у нашей молодежи я, честно скажу, такого энтузиазма не вижу. Они, наверное, сильнее нас физически — нормативы стали более жесткими, — но «нутрянка» намного слабей. Часто люди приходят, служат 3–5 лет и находят другую работу. Более спокойную и денежную.

Да, в Советском Союзе была бедность. Но эта бедность была всеобщей. Нынешнее социальное расслоение убивает наше общество, разъедает его изнутри. Несколько лет назад моя бывшая классная руководительница пригласила меня провести открытый урок в моей родной школе. И меня поразило то, что ребята, с которыми я общался, это были 10-е или 11-е классы, не верят, что чего-то могут добиться в этой жизни благодаря своим способностям. Они понимают, что у генералов и руководителей госкорпораций есть свои дети и что именно эти дети станут военачальниками, возглавят советы директоров. А они, ребята, заканчивающие математическую школу, способные и одаренные, могут вырасти максимум до уровня своих родителей.

К сожалению, с тех пор ситуация в этом плане только ухудшилась. Что отражается, естественно, и на офицерском составе. Если так будет продолжаться, то в какой-то момент у молодого человека, получившего приказ, могут возникнуть сомнения. «С какой стати, — спросит он, — я должен рисковать жизнью, получая скромную зарплату, если чей-то сынок, нигде не работая, катается на «Феррари», разбивает одну машину за другой?»

И тут недостаточно объявить, провозгласить какую-то «общенародную» идеологию. Декларировать можно все что угодно, но, если в жизни происходит по-другому, толку не будет. Глаза не обманешь.

— Вы очень эмоционально откликнулись в социальных сетях на недавний скандал, потрясший спецслужбы, — арест сотрудников ФСБ, в том числе трех сотрудников «Альфы», обвиненных в разбойном нападении. «Реакция ветеранов спецслужб единодушна, — пишете вы. — Генерал-майор запаса, ветеран КГБ-ФСБ Александр Михайлов выразил ее максимально кратко и емко: «Сыплется все». То есть вы согласны с такой оценкой? Действительно «сыплется все»?

— Насчет «единодушной реакции» я, пожалуй, погорячился. К сожалению, социальная разобщенность привела к определенной моральной коррозии и в нашей ветеранской среде. Приходилось слышать и такую оценку: «Ну, забрали деньги у каких-то барыг. Что тут такого? Правильно сделали!» Но для меня, конечно, это было шоком.

Вся моя работа в ветеранском движении была нацелена на пропаганду, в хорошем смысле этого слова, нашего подразделения. На то, чтобы «заразить» желанием служить в «Альфе» как можно больше молодых ребят. 15 лет я выстраивал пиар-сопровождение, рекламировал братство, состоящее из необыкновенных людей... И у меня, считаю, неплохо получалось. После каждой теле- и радиопередачи, после каждой спетой песни мне звонили люди и спрашивали, как попасть в «Альфу». И вот в бочку меда, которую все эти годы я наполнял, как пчела, сунули большую ложку дегтя. И размешали...

Знаю, что шокированы и командиры арестованных спецназовцев. Двоих из «залетевших» я знаю лично. Они очень хорошие бойцы, прошли серьезные испытания. Я разговаривал с командирами, и, по их словам, к ребятам были вопросы по дисциплине, но они были настолько хороши, настолько надежны в бою, что это перевешивало все сомнения.

Не в оправдание их, а для понимания ситуации должен сказать, что спецназовцы — это действительно необычные люди. Человек, который готов рисковать своей жизнью, готов убивать и быть убитым сам, — человек особого склада, из особой материи. К сожалению, он плохо адаптируется к мирной жизни и может представлять собой угрозу. Нельзя, когда он возвращается из командировки, взять и переключить его сознание тумблером — с «войны» на «гражданку». И этот человек сегодня зачастую испытывает раздражение. Почему он, который кладет жизнь и силы на благо Отечества, вынужден сводить концы с концами, а кто-то, кто ни черта не делает, все имеет? Происходит разрыв сознания.

Но повторяю: это ни в коем случае не оправдывает их поведения. Они не просто преступили закон, они подставили всех нас. И своих командиров, и своих боевых товарищей, и нас, ветеранов.

— Вы, как и многие ваши коллеги, отрицаете связь между скандалом и сменой командира группы — увольнением Валерия Канакина. Но если это совпадение, то совпадение очень неудачное для Валерия Владимировича.

— Я не пытался никого выгородить: решение по Канакину действительно состоялось еще зимой. Насколько помню, контракт у него закончился в апреле или в мае, но решение в таких случаях всегда принимается заблаговременно. Каковы причины отставки — не знаю, но эта ситуация в любом случае тут совершенно ни при чем. Что же до «неудачного совпадения», то, мне кажется, Канакину, наоборот, повезло. Если бы он был действующим командиром, то ему, скорее всего, тоже бы досталось.

— За то, что вовремя не разглядел «гнильцу» в подчиненных?

— Конечно. В армии всегда виноват командир. И это правильно, так всегда было и будет. Это одна семья, командир должен жить проблемами своих подчиненных. Если они провинились, то и он должен отвечать.

— Кто-то из командиров понес наказание?

— Непосредственные командиры, начальники соответствующих отделов, конечно, понесут наказание. Не знаю, правда, какой глубины оно будет — строгий выговор, несоответствие, понижение в должности, увольнение... Но то, что оргвыводы последуют, — сто процентов.

— Вы приветствуете действия власти по очищению силовых структур, но то, как власть решает проблему политических протестов, насколько я мог заметить, восторга у вас не вызывает. Верное впечатление?

— Я всегда говорил, что лучшая спецоперация — та, которая закончилась не начавшись. Закончилась на уровне переговоров. И не важно, идет речь об освобождении заложников или об отношении к людям, которые выходят на улицы. Любые проблемы лучше решать путем диалога. Были времена, когда власти это удавалось. Она лавировала, принимала адекватные законы, давала дырочку для выхода пара. Сейчас же, как я вижу, набирает силу тренд на силовое решение такого рода проблем. С помощью дубинок и ударов кулаком в живот. Не знаю, удастся ли власти добиться своих целей такими методами, но сомневаюсь в этом. Очень сильно сомневаюсь.

Как-то, когда начались известные украинские события, меня пригласили на одну телевизионную передачу. Пригласили как военного специалиста, рассказать, кто лучше воюет — «укропы» или «донецкие патриоты». Но я сказал: «Вы не о том говорите». Сказал, что мы находимся на пороге катастрофы: наполняем энергией ненависти два братских народа, которые становятся врагами. Не одному поколению придется потом расхлебывать это дерьмо. Меня, правда, тогда никто не понял. Все обсуждали, кто лучше стреляет...

Сейчас то же самое происходит уже в самой стране: власть своей политикой делит народ на два конфликтующих лагеря. Ожесточение нарастает с обеих сторон. Читаю, например, недавно одного из своих друзей в Фейсбуке: за каждого, пишет, кто пришел митинг на Сахарова, некие «бандеровцы» платили по 100 евро. И люди начинают это на полном серьезе обсуждать! Люди верят в это, предлагают способы расправы с «бандеровцами» и «пятой колонной»!

О том, что на протестные акции люди приходят за деньги, я слышал от многих разных людей. В том числе от серьезных чиновников. Только что, кстати, встречался с одним человеком. Достаточно взрослый, продвинутый товарищ, но и он искренне считает, что люди, которые пришли на митинг, получили по тысяче рублей. Я ему говорю: «Открой глаза! Как можно 50 тысяч человек собрать за деньги?!»

— Самое плохое, если в байки про протест за деньги верит и сама власть.

— Ну, там все-таки не так много дураков. Думаю, люди, принимающие решения, отделяют реальность от пропаганды.

— Иногда пропаганда действует как бумеранг...

— То есть начинают врать и сами потом в свое вранье верят? Да, бывает такой психологический эффект. Но очень хочу надеяться, что в нашем случае это не так. Не дай бог! Иначе на самом деле становится страшно. Иначе вопрос, получится или не получится у власти справиться с ситуацией, теряет смысл. Если принимаются решения, не адекватные ситуации, не получится однозначно.

Читайте также: Парадоксы политической жизни России: предлагаешь выход из кризиса — сдай загранпаспорт

[Екатерина Барова, Александр Колесниченко]

https://aif.ru/society/history/stran..._gosperevorota
19.08.2016 00:02

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 33. ...А мы крепчаем! 17/08/2016
Защитники «Белого дома» прикрепили цветы к орудийному стволу одного из танков, введеных в Москву 19 августа 1991 года в связи с объявлением членами ГКЧП чрезвычайного положения в столице.
Защитники «Белого дома» прикрепили цветы к орудийному стволу одного из танков, введеных в Москву 19 августа 1991 года в связи с объявлением членами ГКЧП чрезвычайного положения в столице. / Алексей Федосеев / РИА Новости






Утром 19 августа гражданам Советского Союза сообщили: Президент СССР Михаил Горбачёв «по состоянию здоровья» больше не может руководить страной, а начатые им реформы зашли в тупик. Власть в свои руки взяли 8 членов Госкомитета по чрезвычайному положению, которые это самое положение ввели на 6 месяцев. Но путч умер через три дня.

Читайте также: Спасение или фарс? Историки об августовском путче

Сорвали договор
«В советской империи нарастал острый кризис, который весной — летом 1991 г. достиг кульминации, — вспоминает события тех дней Сергей Станкевич, народный депут СССР, в 1991-1993 гг. советник Президента России по политическим вопросам. — Все 15 республик и большинство автономий (их было 20) приняли собственные декларации о суверенитете. 6 республик объявили о полной независимости от Москвы. Но надежда на сохранение союзной государственности оставалась: 9 республик в трудных дебатах подготовили и парафировали Договор о создании Союза Суверенных Государств (ССГ) в качестве мягкой децентрализованной федерации. Союзный договор предполагалось подписать 20 августа 1991 г. Неслучайно авантюра с захватом власти началась 19 августа: главной целью путчистов был срыв подписания. Можно сказать, что в главном ГКЧП добился своего: создание обновлённого Союза было сорвано. Цена мнимой “победы” оказалась, однако, фатальной. Республики, накануне ещё готовые объединяться, бросились буквально врассыпную. Именно авантюра с ГКЧП превратила закономерный закат советского государственного проекта в катастрофу. И не позволила республикам создать объединение — добровольное и подкреплённое референдумом, с огромным хозяйственным потенциалом и с уровнем интеграции на голову выше, чем в нынешнем Евросоюзе».

Члены ГКЧП (слева направо): А. Тизяков, В. Стародубцев, Б. Пуго, Г. Янаев и О. Бакланов.
Члены ГКЧП (слева направо): А. Тизяков, В. Стародубцев, Б. Пуго, Г. Янаев и О. Бакланов. Фото: РИА Новости/ Владимир Родионов
Читайте также: Понять Горбачёва. Какую роль сыграл президент СССР в истории России?

Раскачали?
«Путч готовился вполне определёнными силами. Я тогда был 1-м секретарём Ленинского райкома партии в Москве и отлично помню, как раскачивалась эта ситуация искусственно, — рассказал “АиФ” Александр Куваев, экс-депутат Госдумы (1995-2007 гг.). — Были определённые силы, в том числе за рубежом, которым нужно было развалить СССР. Мы дружили с Ленинским районом Софии, и в начале июля 91-го они нам показали, как горел болгарский партийный дом (центральное здание правительства). Они сказали: ребята, вас ожидает то же самое. Мы не поверили, что это может быть так скоро...

Август 1991 г.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Несостоявшийся переворот. Мог ли 25 лет назад победить ГКЧП?Члены ГКЧП были очень грамотные люди с огромным политическим опытом. Но я уверен, что они поддались на эту провокацию извне, как тот карась, который всегда на жирного червяка клюёт. Нельзя было вводить войска, надо было предотвратить искусственное кровопролитие. Ребят, которых задавили на Новом Арбате, просто подставили: нужны были жертвы».
Несмотря на явно разные политические взгляды, наши эксперты согласны: социально-экономическая ситуация в стране летом 91-го была критическая. «Горбачёву ни хозяйственной, ни экономической подготовки, да и политической просто не хватило. Одно дело хорошо принимать в Ставропольском крае руководителей государства и водить с ними дружбу, а другое — управлять страной, — уверен Куваев. — Вот китайцы: они административно-политическое здание начали по кирпичику разбирать с крыши, добрались до фундамента, заменили его и потом выстроили новое здание. А Горбачёв подошёл, выдернул фундамент — и здание рухнуло».

Народ путчистов не поддержал.
Народ путчистов не поддержал. Фото: АиФ/ Валерий Христофоров
Могли ли путчисты остановить развал? «Режим военной диктатуры продержался бы не более 2-3 лет в условиях международной изоляции и гражданской войны, — уверен Станкевич. — Гражданская война развивалась бы по сценарию, гораздо худшему, чем югославский. Никакого “союзного единства” на крови возникнуть не могло».

Союз нерушимый...
В республиках отреагировали на путч по-разному.

В Эстонии, Литве и Латвии ОМОН блокировал здания радио, основные магистрали и порты. Руководство Литвы и Эстонии сразу заявило о попытке госпереворота. А 1-й секретарь ЦК Компартии Латвии А. Рубикс на пресс-конференции 19 августа приветствовал ГКЧП «не только с радостью, но и с гордостью». Руководство Молдавии отказалось подчиняться требованиям военных и вводить режим ЧП. Президент М. Снегур объявил ГКЧП вне закона. Противниками путчистов заявили себя президенты РСФСР — Б. Ельцин и Кыргызстана — А. Акаев.

Всесоюзный референдум в Литве.
СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ
Воля не народа. Как закончилась история СССРНа Украине военные заявили, что будут выполнять приказы ГКЧП, а глава Верховной рады Л. Кравчук выступил с призывом сохранять спокойствие и демократические свободы. Спикер парламента Белорусской ССР Н. Дементей открыто поддержал ГКЧП. Руководство Казахстана путч официально не осудило. 19 августа Н. Назарбаев призвал все силовые структуры уважать права человека.
1-й секретарь ЦК Компартии и президент Таджикистана К. Махкамов 20 августа вылетел в Москву, чтобы получить директивы, что и как делать дальше. Президент Узбекистана И. Каримов спешно прервал официальный визит в Индию, но с заявлениями выступать не стал. ЦК Компартии Туркменистана тоже отмолчался, лишь вечером 21 августа появился указ С. Ниязова о недействительности постановлений ГКЧП.

Премьер-министр Армении В. Манукян заявил, что Ереван воздержится от оценок: «Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха». Зато глава Грузии З. Гамсахурдия объявил о необходимости выполнять указания ГКЧП, а президент Азербайджана А. Муталибов заявил о поддержке ГКЧП.

Августовский путч. 25 лет со дня попытки госпереворота в СССР
Встревоженные москвичи читают воззвание ГКЧП, расклеенное на улицах города 19 августа 1991 года.
© РИА Новости / Александр Поляков

[НТВ Гусинского]

https://www.youtube.com/watch?v=JpoOkFZsPT8

[Леонид Радзиховский]

ОГОНЕК № 41 (3351)
5-12

В числе многих журналистов, так или иначе писавших с начала 91-го года о возможности военного переворота (а кто же был таким смелым, чтобы вопреки общей тенденции о нем не писать?), я мог бы 19 августа воскликнуть: «Предвидел!»
Ни черта я, разумеется, не предвидел….. Комбинировал некие логические выводы, не более того. Но одна статья все же получилась довольно любопытной. Она называлась «Советский Пиночет: первая примерка» («Горизонт» №8) и вышла, странно сказать, прямо накануне путча.
Любопытна она, однако, не этим совпадением. Речь в ней шла про Лаврентия Берия как несостоявшегося советского Пиночета. В последней подглавке «Берия-наше будущее?», оценивая шансы военно-гэбэшных «переворотчиков» сегодня, я писал, что они слабее Берия по четырем основным позициям.
«Берия имел идеально отлаженную машину МГБ и военно-промышленного комплекса. Ясно, что сегодня разложение коснулось и этих структур.
Берия имел еще неплохую экономику. С 1953 года советская власть жила тем, чтопаразитровала на «папином» капитале. Ныне он потрачен до конца. Все размотано.
Берия имел перед собой двести миллионов, стоящих на коленях. Сегодня выходят 50 тысяч солдат, а толпа не боится.
Берия был цельным человеком. У него бы не дрогнула рука. ….Он мироно ел сырое мясо, понятия не имея, что бывает вареное. Нынче таких нет, а от частного повторения слова «плюрализм» лицевые мускулы вконец слабеют».
Что ж, вот это «предсказание», в общем, оправдалось. Только меня смущает такой вопрос: нужто все это так невозможно трудно предусмотреть самим заговорщикам? Как говорится, «тоже мне бином Ньютона». И не люблю я расхожих разговоров: вот такие они идиоты, эти путчисты-коммунисты, настолько глупее нас, умненьких писателей и читателей….. «Козлы», словом, как невольно выразился о себе Янаев, «мудаки», как якобы отозвался Горбачев о своих друзьях-однополчанах из политбюро.
Не знаю, не знаю…. Может, чье-то самолюбие и тешат такие оценки, кого-то, может, они и успокаивают, я, простите, считаю подобные «рассуждения» просто смешными. Покойный философ Мамардашвили любил выражение «презумпция ума философа». Так вот, давайте уж допускать презумпцию ума заговорщиков тоже. Конечно, это не ум, нужный, чтобы создать философскую теорию, доказать теорему, написать роман или даже несчастную газетную статью (наверное, написать роман или даже несчастную газетную статью (наверное, поэтому-то газетная братия и чувствует превосходствр перед теми «козлами», которых она описывает, добывая себе дневное пропитание). Но ведь эти ребята вроде бы не доказывали нам 19 августа теорем, не играли на виолончели и шпаги не глотали. Они занимались своим делом-плели заговоры. А потом они, кажется, профессионалы? Иначе бы они оказались в Политбюро. Почему же профессионалов не хватило «ума, чести и совести» учесть простейшие факторы, что же у них все так скверно вышло?

ПУСТЫЕ МУДРСТВОВАНИЯ

За эти месяцы народ времени даром не терял: версий выписали столько, что известные мне (конечно, я прочел далеко не все) впору классифицировать.
Ну, первая, как уже говорилось, «козлы». Хотели организовать крутой путч, а забыли о простейших вещах (не арестовали Ельцина, не отключили телефоны-это всех особенно умиляет!-и т.д.).
Втора. Геройское сопротивление Ельцина и москвичей сорвало планы путчистов. Да тут еще и армия не та стала, непокорная.
Третья, самая распространенная. Нет, слишком уж все странно….
Путчисты со всей их мощью ни с того ни с сего поскользнулись-неведомо на каком «подсолнечном масле»-и загремели под трамвай истории. «Неужели вы думаете, что он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управили с ним кто-то совсем другой?».
Вот эту самую ходовую и вроде бы самую «хитрую» версию давайте рассмотрим внимательнее.
Итак, игра, провокация. Замечательно и нтересно. Чья же игра, с какими целями? Чья же игра, с какими целями?
Сначала эту версию запустили те, кто мечтал о победе путча и повесил нос при виде провала. Признать простое поражение «наших», разумеентся, невозможно. И вот Кургинян, Невзоров, газета «День» и все остальные, чтобы преуменьшить победу своих врагов и накал борьбы (кстати, допускаю, что это желание отчасти даже не осознается), ищут более сложные ходы. Они рассуждают по старому принципу- «кому выгодно?». Выгодно демократам, Ельцину. Значит, они как-то хитро «подставили» правых: а) спровоцировали путч, б) изнутри контролировали, точнее, блокировали действия заговорщиков. Но кто же этот демократический Штирлиц в ставке Янаева-Крючкова, кто этот Сусанин, заведший путчистов в болото? Ну, имена таких «сверхшпионов» всегда узнаются через десятки лет.
Некоторые версии еще мудренне. Они исхитряются как-то обьяснить, что провал путча будет выгоден Горбачеву. Он и организовал, он и контролировал из Фороса, он и пустил под откос-с помощью Ельцина и по договоренности с ним. Наконец, особо умудренные (тот же Кургинян) роют еще глубже-обнаруживают, что, оказывается, провал путча выгоден самим правым, которые свой путч и провалили…. нарочно!
Что же касается «левых» журналистов и политологов, то они включились в разгадывание «тайной интриги псевдопутча» немного позже-все-таки не в их интересах преуменьшать значение победы, кроме того, многие из них были у «Белого дома», и им как-то трудно убедить себя, что все это была «игра», что они, оказывается, были фишками в игре…. Но, включившись в бег за лидером, они, в общем, повторили-с вариантами-те же немудренные рассуждения.
Во всем этом есть известный психологический резон.
Классики марксизма некогда банально заметили: «История есть не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека». Вот мы (пусть и не помня цитату, но думая точно так же) и пытаемся «вычислить»: кто же этот человек? Результат известен. Кто же мог бы преследовать такие цели?
Здесь, правда, начинается легкая путаница, поскольку непонятно, что же все-таки результатом считать. Ельцин преследовал цель укрепить свою власть? Резонно. Но, может быть, в разваливающейся стране, когда ясно, что в обозримом будущем недовольство людей будет только нарастать, кто-то, наоборот, преследовал цель свалить с себя непосильную ношу власти, перекинуть ее на широкие плечи того же Ельцина, скажем? Тоже резонно, черт возьми!... В первом случае провал путча выгоден демократам, во втором-неким «коммунистически-военным структурам». А может, это Горбачев хотел избавиться от «мудаков», которых оннарочно вокруг себя собрал, чтобы смести их всех вместе, одним махом (версия Владимира Дашкевича)? А может, это Крючков хотел…. Чего? Вот тут как-то непонятно. Отдохнуть на свежем воздухе? Похудеть на простой пище? Нет, тут что-то, воля ваша, не выходит….. Это относится к любому историческому событию. Результаты его всегда не однозначны, действие равно противодействию, а значит, любое действие можно при желании считать обманным и провокационным, а можно и не считать, видеть в нем только прямой, буквальный смысл. Поэтому и нет «окончательных» версий исторических событий-и старых, и новых. Кстати, поэтому недорого стоят и заявления тех же заговорщиков (равно как и других участников событий), скажем, на следствии, на суде. Раз уж мы не верим делам, ищем их тайный смысл, то тем более имеем все резоны неверить словам.
Но это все хорошо, если считать, что какой-то человек (группа людей, социальный институт) контролирует события, добивается поставленных результатов. Если же исходить из того, что при столкновении разных целей, разных воль, разных групп в результате получается какой-то совершенно новый вектор, не совпадающий с изначальными целями ни одной участвующей группы, если считать, что человек предполагает, а Бог располагаете, тогда мы и вовсе запутываемся. Да и вообще-что считать «результатом», «конечным счетом»? Жизнь-то, история-то бесконечна. Сегодняшняя победа-залог завтрашнего поражения, и наоборот….
Как говорится, «дуракам полработы не показывают», но история, когда на нее не посмотри, всегда полработы. «Вся работа» будет только в Судный день.
Это «пустые мудрстования»-простенькая попытка на конкретном примере проследить общую трудность, заведомо неразрешимую трудность, заведомо неразрешимую трудность точного исторического обьяснения.

[Андрей Полунин, Алексей Зимин, Сергей Орлов, Сергей Терентьев]

http://svpressa.ru/society/article/46945/
18 августа 2011 года 13:19 | Андрей Полунин, Алексей Зимин, Сергей Орлов, Сергей Терентьев


После каждой революции происходит реставрация. Россия исключением не стала

Ровно 20 лет назад, в СССР случилась попытка военного переворота. Путч продлился всего три дня, но стал точкой невозврата для огромной страны. Империя, которая в августе 91-го только трещала по границам республик, в декабре того же года бесповоротно разломилась на несколько кусков. Но тогда, 21 августа, победу над ГКЧП встречали ликованием. Люди верили, что пусть не сразу, пусть трудно, но в обозримом будущем мы будем жить в процветающей, цивилизованной, демократичной стране.

Увы, этого не случилось. «Свободная пресса» попыталась ответить на вопрос: какую страну мы хотели построить в 1991-м, и какую построили через 20 лет мы и наши соседи – ключевые республики, ранее входившие в состав СССР?

РОССИЯ

– Могу сказать, чего я хотел. Я осознанно хотел не допустить нарушения закона, и прихода к власти старой консервативной номенклатуры, – говорит политолог Дмитрий Орешкин. – Мне казалось, это губительно для страны. Логика была такая. Горбачев, плох он или хорош, был законным руководителем. Горбачев провел законный референдум за сохранение Союза, который позволил ему проводить курс на обновление. Верховный Совет дал ему законное разрешение на то, что называлось Ново-Огаревский процессом (руководители РФ, Белоруссии, Узбекистана и Казахстана встречались в подмосковной резиденции Горбачева в Ново-Огарево и вырабатывали проект Союза Советских Суверенных Республик - более мягкой федерации республик взамен СССР - «СП»).

Было понятно, что Советский Союз распадается. Было ясно, что, в лучшем случае, он мог стать конфедерацией независимых государств. К этому шло, это понимал Горбачев. Единственное, что можно было противопоставить этим тенденциям, соответствующим настроениям в обществе – это сила.

Противники Горбачева понимали, что конфедерации типа нынешнего Евросоюза не нужна огромная армия, которая была в СССР, такая огромная милиция и КГБ. Было понятно, что эти структуры ждет радикальное сокращение и падение политической роли. В этой ситуации они пошли на нарушение закона – на силовой сценарий.

«СП»: – Вам было очевидно, что ГКЧП – это нарушение закона?

– Да. Было очевидно, что по ТВ врут, будто Горбачев заболел. Противозаконным было лишение законно избранного президента средств правительственной связи на трое суток. Противозаконным было лишение главнокомандующего ядерного чемоданчика. Формально говоря, это – подрыв обороноспособности страны. Было понятно, что ребята пошли на вульгарный военный переворот.

Соответственно, перед обществом стоял вопрос: либо жить дальше, соблюдая законы, которое государство само установило, либо верить людям, которым не хотелось верить, потому что у них дрожали руки. Для меня лично стало тогда очевидно, что СССР – это структура, которая не может существовать, если она ограничена правовыми рамками. Ведь получалось, что попытку спасти СССР можно делать только противозаконными методами. И для меня встал вопрос: что важнее – незаконное государство, или жизнь по закону? Думаю, этот вопрос – в ясной или неясной форме – стоял перед многими. И судя по тому, что в поддержку Горбачева вышли тысячи людей к Белому дому, а в поддержку ГКЧП никто никуда не вышел, – люди выбрали жизнь по закону.

«СП»: – В 1991-м была надежда, что пусть трудно, не сразу, но страна будет демократичной. Через 20 лет мы видим де-факто возврат к СССР. Почему так получилось?

– Изложу свои ощущения. Как я теперь понимаю, я в значительной степени был жертвой советской пропаганды. В представлении пропаганды мы соревновались с США. Многим моим коллегам и друзьям искренне казалось, что мы – как Америка. Только беднее, потому что у нас нет рыночной экономики, демократии, и есть 6-я статья конституции СССР, которая отдает власть старым дуракам типа Черненко, Слюнькова или Ивана Полозкова. В 6-й статье было написано, что руководящей и направляющей силой является КПСС. Нам казалось, стоит убрать 6-ю статью, ввести рыночную экономику и демократию, как мы довольно быстро догоним западный мир.

Мы верили в бинарность мира, в то, что возможны только два состояния: либо мы, как Америка, либо как Советский Союз. И не было в голове гипотезы – и это изъян нашего общественно-политического образования – что мы вовсе не Америка, которая не состоялась. Что мы, как невежливо выразилась Маргарет Тэтчер, «Верхняя Вольта с ракетами». Не было гипотезы, что в Бразилии нет компартии, шестой статьи, социалистической плановой экономики. Но это, тем не менее, не США.

И вот, когда убрали 6-ю статью, убрали компартию и учредили рыночную экономику, оказалось, что мы по своим культурным параметрам – довольно дикая страна. Откуда-то выползли бандиты, которых раньше держали за 101-м километрам, а мы делали вид, что не знаем об их существовании. (Мои московские друзья, например, в те годы были искренне уверены, что Россия – это такая же Москва, только немного недоразвитая)… Оказалось, что собственностью владеют «красные» директора, которые приводят по нужному им сценарию… Оказалось, экономику монополизировали региональные группы влияния, спортивные организации, преступные группы, чекистские группы.

Словом, оказалось, что перестройка страны потребует чертову прорву времени. Мы к этому не были готовы. Народ честно ждал три года, когда же жизнь войдет в колею. И Ельцин ждал. Но оказалось, что он прежний контроль над страной потерял, а рыночных механизмов контроля технически не было. По-прежнему нужно было платить зарплату учителям, врачам, и огромной армии казенного народа, а бюджет был глубоко дефицитным.

«СП»: – Тогда и начался возврат в СССР?

– В этой ситуации политического отката назад не могло не произойти. Население пережило ментальный шок от перестройки. Вдруг стало можно все, и пользоваться этим всем стали не честные и добросовестные люди, а бандиты, номенклатура, спортсмены, чекисты. Они знали, как жить по корпоративным, внутренним правилам, а не по писанным законам. По писанным жили только лохи.

Советский человек, который привык уважать законы и действовать, как ему велят, оказался совершенно неподготовленным к такому повороту. Он не знал, что для того, чтобы зарабатывать, нужно подмышкой иметь пистолет и носит красный пиджак. Единственное, что он мог – съездить в Турцию, накупить там барахла, а здесь продать. Все это вызывало шок.

Не случайно после каждой революции происходит реставрация. Люди из прежней системы ценностей остались, они пережили шок, считают себя обделенными – и на самом деле, часто так и есть. И понятно, почему вернулся Путин.

«СП»: – Что такого сделал Путин?

– Путин обещал создать союз России и Белоруссии – и ему аплодировали. Путин проявил силу воли – победил чеченцев и создал иллюзию укрепления государства. Путин говорил те слова, которые от него хотели услышать советские, по сути, люди – ведь прошло всего 10 лет со времени развала СССР. Наконец, Путин пришел в то время, когда экономика начала расти. Прошли самые мучительные годы, потраченные на адаптацию к новому устройству. Приватизированную «общенародную собственность» привели в порядок, уволили алкоголиков, привлекли международных экспертов, освоили новые технологии, взяли кредиты на обновление фондов. Чтобы все это сделать, нужен был очень сильный мотив, которого не было в советскую эпоху (на Севере я видел, как кирпич и сталь завозили вертолетами, а потом бросали). И экономика начала расти.

Быстрый подъем шел объективно, вне зависимости от того, что командовал экономикой. После кризиса 1998 года командовал Примаков – экономика росла, потом Касьянов, потом Путин – экономика все росла. Она росла, потому что появилась твердая валюта в виде рубля, который есть смысл зарабатывать, потому что он что-то собой представляет, в отличие от советского «деревянного».

Надо было лишь решить некоторые технические задачи. Взять под контроль ТВ – то есть, убрать Гусинского и Березовского. С тем, чтобы с помощью телевидения объяснить, что рост экономики идет благодаря Путину. Это было сделано. Населению объяснили, что олигархов устранили, теперь они боятся, платят налоги, в стране наступил порядок, и именно поэтому мы растем. Это была ложь, но люди верили, потому что видели: да, растем, зарплаты увеличиваются.

Кроме того, у Путина было существенное преимущество – у него была корпорация. Со своими правилами игры, не подчинялась общим закона, умела строить стратегические планы, и добиваться их реализации. Это была чекистская корпорация, коммунистов в ней не любили. Она была готова легко жертвовать идеологическими побрякушками, за которые хватались коммунисты. Зато понимала, что необходимо подмять инфраструктурные проекты в стране, чтобы ее контролировать.

«СП»: – А население как на это реагировало?

– Люди удовлетворили голод. В нулевые они получили возможность покупать еду, обувь, телефоны (в СССР люди стояли по 10 лет в очереди на телефон), холодильники, телевизоры, даже автомобили. Люди насытились, но остался идейный голод. Осталась мифология великой страны, которую боялись американцы, и весь мир уважал. (Мифология лживая, потому что СССР, конечно, побаивались, но когда советский человек выезжал за рубеж, он был, мягко говоря, человеком бедным. А абсолютное большинство населения вообще не ездили за границу).

И когда люди в путинскую эпоху получили телефоны, холодильники и прочее, это их уже не радовало, а воспринималось, как само собой разумеющееся. Особенно когда подросло путинское поколение, которое не может представить, что в магазине нет пива, хлеба, мяса. Они вообразить не могут себе эту советскую реальность. Но зато у них создалось ясное представление, что была великая, могучая, процветающая, как сейчас страна, с такими же изобильными магазинами и «ашанами». Страна, которую продали и развалили предатели – Горбачев с Ельциным. Мифологический образ всегда ярче и нагляднее реальности.

Тем более, Путин еще в «нулевом» году говорил правильные слова в обращении к Федеральному собранию. Он говорил, что экономическому росту мешают налоговый пресс, произвол чиновников и криминал. Надо усилить государство, говорил Путин, чтобы снизить налоги, убрать произвол чиновников, и взять в ежовые рукавицы криминал. Но как только он начал укреплять государство, выяснилось, что количество бюрократов надо увеличивать. Налоги надо увеличить, потому что выросли расходы государства, а криминал сросся с силовиками. Это то, что произошло через 10 лет.

На самом деле, Путин начал долгосрочную стратегию, и благополучно ее реализовал. А общество было довольно, потому что всегда после революций оно страдает ностальгией. Люди помнят хорошее, а то, что приобрели, не ценят – им кажется, всегда так было. Реставрация – нормальное, неизбежное явление, и именно реставрацию реализовал Путин.

Первые четыре года укрепление государства было правильным, а вот вторые четыре года этот процесс начал уже пугать. Сейчас мы имеем дело с корпорацией, которая совершенно отвязалась от общественного контроля и преследует только свои интересы, которая расставляет своих людей на ключевые сектора, которая ввела монополию повсюду (ты не можешь создать серьезного бизнеса без разрешения корпорации).

«СП»: – И что из-за этого происходит?

– Все то, что было в Советском Союзе: признаки застоя, вранья по телевизору, презрения к собственным законам, ощущение, что схватили Бога за бороду, и теперь можно делать, что угодно. Все это в быстром темпе повторяет 70-летнюю историю развития Союза. По моим представлениям, мы сейчас в 1970-х, в самом начале серьезного застоя, когда пока все хорошо, когда мы привыкли в этой системе, когда мы еще верим телевизионным сказкам. Думаю, это закончится довольно быстро – мы видим, как фальсифицируют выборы, у нас все меньше доверия к этим политикам.

Словом, советская власть номер два закончится быстрее. Она неизбежно мягче – есть посадки, но нет расстрелов. Есть интернет, где можно высказать недовольство. Есть интересы людей, которые недовольны, что их грабят, и готовы легально сопротивляться. Есть какая-никакая конкуренция внутри элит: господин Миронов собачится с госпожой Матвиенко, и мы лучше понимаем, как устроена политическая жизнь.

«СП»: – Чем это кончится?

– Это большой вопрос. Потому что опять окажется, что в рамках закона они не могут контролировать ситуацию. Закон не позволяет фальсифицировать выборы, а если не фальсифицировать – «Единая Россия» вдвое потеряет, и Бог знает, что мы получим в Дагестане и Чечне, если вертикаль ослабнет. Законы не позволяют отбирать бизнес и сажать людей, потому что генералу понадобился лишний миллион долларов. А на практике это делается, потому что, если не отбирать, генералы не будут лояльны, им нужно бросать кусок. Законы запрещают коррупцию, а если не давать откаты тому же Кадырову, он не будет фальсифицировать выборы, как нужно, и уйдет в горы со своими солдатами.

Все это будет проявляться, накапливаться раздражение, и система рухнет. Вопрос, рухнет ли она, как в Советском Союзе, в рамках закона, или выйдет за рамки: попытается отменить выборы или учинить маленькую победоносную войну. Боюсь, нынешние силовики пойдут по второму пути. Когда с ними говоришь, они искренне считают, что ГКЧП делал все правильно, только там были слабосильные старикашки, которые в ненужный момент замочили штаны. А если бы не замочили, и стрельнули слегка по толпе, толпа бы разбежалась, и все было бы замечательно – как в Китае…

Другие мнения

Владимир Прибыловский, президент информационно-исследовательского центра «Панорама»:.

– Лично мои ожидания образца 1991 года соответствуют нынешней ситуации. Я не строил иллюзий, что у нас будет шведский социализм – о чем говорили великие люди вроде Гавриила Попова. Я ожидал, что будет страна Третьего мира, такой индийский капитализм. С точки зрения политического устройства – у нас олигархия с элементами автократии. Но ближе к олигархии, Путин все-таки не всевластен. А с точки зрения социально-экономического устройства – у нас недоразвитый капитализм страны Третьего мира.

Нынешняя элита – плоть от плоти партийной номенклатуры. За исключением небольших вкраплений «фарцы», представители элиты – детки партийной номенклатуры, просто не обязательно верхних ее эшелонов. Думаю, господствующий класс как минимум на 80% остался прежним, в него входят те же семьи.

«СП»: – Если сравнивать с советским временем, люди стали жить лучше или хуже?

– По-разному. Думаю, 30% населения живут или несколько хуже, или так же, как во времена СССР – при большем количестве соблазнов. Есть 2-3% людей, которые вошли в мировую элиту по материальному достатку. 10-15% улучшили материальное положение. Это служащие и мелкие бизнесмены.

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы:

- Кто выиграл от поражения ГКЧП? Лично мне – парню из семьи рабочего и учительницы – ничего особенного при советской власти не светило. Я мог бы стать максимум завкафедрой провинциального вуза. И дай Бог, чтобы к моим сорока годам я имел собственную квартиру. Я выиграл. Но не думаю, что со мной согласятся люди, которых убили в ходе гражданской войны в Таджикистане, например. Или русские, кого выдавливали из Чечни. Поэтому, если не брать людей, которым повезло, цена заплачена совершенно несоразмерная за то относительное благополучие, в котором мы сейчас живем.

Тем более, к сожалению, мы сталкиваемся с тем же, что и двадцать лет назад: с проектным кризисом правящей элиты. Элита сегодня, как в 1991-м, не способна сформулировать, какую страну она строит.

УКРАИНА

В следующую среду, 24 августа, Украина планирует с размахом отметить 20-летие независимости. Считается, что история новейшей украинской государственности берет начало с того дня, когда Верховный Совет УССР принял Акт о самостоятельности республики.

Киевская пропаганда в последние недели сосредоточена на превознесении «Дня незалежности». 20-я годовщина ГКЧП воспринимается лишь как промежуточный этап. Официальная трактовка гласит, что именно 24 августа многовековая борьба украинского народа против колонизаторов увенчалась успехом.

Не так давно один из бывших руководителей КГБ УССР Евгений Марчук озвучил свою версию, почему всесильная спецслужба не смогла предотвратить выход республики из Союза. По версии Марчука, виной тому стала инициатива Михаила Горбачева о рассекречивании архивов, в частности, касающихся «голодомора».

«70-80% работников не хотели возвращаться к тому, о чем они прочитали и что увидели. Это были кровавые, страшные, но правдивые архивные материалы. Именно благодаря Горбачеву произошла трансформация в системе репрессивных органов. Причем, не только КГБ, но и судебной системы, где рассматривались дела о реабилитации репрессированных», – утверждает бывший высокопоставленный сотрудник КГБ, затем переприсягнувший на верность Украине.

Как признается первый президент независимой Украины Леонид Кравчук, на самом деле, в истории выхода республики из СССР точка была поставлена лишь через несколько месяцев – в декабре 1991 года. Именно тогда был проведен национальный референдум, где киевским властям удалось получить нужный результат – большинство голосов за независимость Украины.

«После 24 августа, когда был принят Акт о государственной независимости, Украина обратилась к миру с просьбой, чтобы ее признали. Но до 1 декабря ни одна страна мира так этого и не сделала! Потому что в этом же году, но раньше, 17 марта, был проведен Всесоюзный референдум. И там более 75% украинцев проголосовали за «обновленную федерацию», - вспоминает Кравчук.

«Большинство жителей Украины были против развала СССР, но вопросы на референдуме ( национальном – ред.) были сформулированы таким образом, что люди голосовали «за», - в свою очередь, поясняет депутат одесского горсовета Игорь Марков.

Сегодня в Интернете без труда можно найти отсканированные листовки образца 1991 года. Как правило, жителей УССР тогда убеждали, что, выйдя из Союза, республика превратится в процветающее государство, поскольку в СССР все продукты и ресурсы забирала Москва.

«Украина: европейская держава по возможностям, московская колония в действительности. Потому бедные, что невольные. Чтобы быть богатыми, нужно быть независимыми!» - такие листовки распространялись на Западной Украине.

В Крыму и на Юго-Востоке содержание агитации было совершенно иным.

«Дорогие русские братья и сестры, живущие на Украине! Гарантирую вам сохранение полнокровных, беспрепятственных связей с Россией и другими республиками бывшего Союза. Ни в коем случае не будет допускаться насильственная украинизация русских. Любые попытки дискриминации русских будут решительно пресекаться. Построим независимую Украину как общий дом украинцев и русских, всех национальностей, ее населяющих!» - взывал к электорату Кравчук.

Но вскоре стало ясно, что обманули как западенцев, так и русских. Вместо обещанного процветания республика погрузилась в хаос и разруху – Украина до сих пор не восстановила экономику до уровня 1991 года. А русские Юго-Востока по сей день ощущают все новые проявления ползучей украинизации, начатой еще при Кравчуке.

Недавно Институт социологии национальной академии наук Украины опубликовал данные, согласно которым за последние 10 лет сократилось число сторонников независимости страны – с 56 до 46%. При этом 47,4% респондентов признались, что жалеют о распаде СССР. 47,8% опрошенных жителей Украины заявили, что считают современный этап развития страны «временем преступников и мошенников».

«Люди сравнивают, что было тогда и сейчас, и видят, что сейчас стало жить плохо. Поэтому эти данные – сформулированная реакция народа на то, что есть. За эти годы у нас минус 7 миллионов граждан, абсолютная зависимость от внешнего мира, и отсюда снижение доверия к государству. Одна из сторон этого снижения - отношение к независимости Украины», - поясняет одесский депутат Георгий Кваснюк.

«За последние годы большая часть жителей Украины не только разочаровались в независимости, они хотят настоящей интеграции со славянскими народами – Россией и Белоруссией», – утверждает Геннадий Басов, лидер партии «Русский блок».

Впрочем, сами творцы украинской независимости объясняют данные социологов по-другому. Кравчук, к примеру, считает одним из факторов влияние российской пропаганды. А украинский националист Левко Лукьяненко, один из авторов Акта о независимости, который за антисоветскую деятельность провел 26 лет в лагерях и ссылках, выдвигает другую версию, почему после распада СССР «украинское чудо» не стало реальностью.

«Все 20 лет Украиной руководит бывшая оккупационная администрация. Она немного обновлена, немного изменена, но в принципе страной руководят люди, воспитанные в советские времена и в духе ненависти к украинскому национализму, к идее самостоятельности. Эти руководители воспитаны в духе подчинения Москве и страхе перед ней, любви к централизованному большому государству и так далее. И вот этот прокоммунистический и промосковский слой руководит 20 лет Украиной. Очень быстро такой слой изменил идеи и из «красного директората» образовались олигархи... Мы на своей земле живем! Нам нужно очищать нашу землю от разных памятников дзержинским, кировым и так далее. Нам нужно противостоять, воевать с остатками московской оккупации в Украине. Нечего дружить с врагами!» - призывает Лукьяненко.

Это противостояние – с одной стороны Запада, с другой Востока и Юго-Востока страны – продолжается долгие годы. Выхода из тупика пока не видно, а голоса тех, кто говорит о расколе государства, звучат все громче. И чем все закончится, никто сказать не может.

БЕЛАРУСЬ

- Дата, когда фактически развалился СССР – это августовский путч, а мы в Беловежской пуще только констатировали, что это произошло. Бесспорное для Беларуси достижение – во время подписания Беловежского соглашения была завоевана независимость страны де-юре, - говорит бывший председатель Верховного Совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич, человек, чья подпись стоит под тем документом. Позже его с поста руководителя страны сместил Лукашенко, который своим указом издевательски назначил Шушкевичу самую низкую пенсию в мире – около 15 российских рублей в месяц. Сегодня опальный политик и доктор физико-математических наук читает лекции за границей, председательствует в партии «Белорусская социал-демократическая Громада»

«СП»: - Почему Беларусь, несмотря на ожидания 1991 года, не стала демократическим государством?

- Когда мы планировали будущее Беларуси после 1991 года, в нас была высока доля романтизма. Мы думали, что будем строить цивилизованный народный капитализм. Но ни в одной бывшей республики СССР, кроме стран Прибалтики, это не получилось. Есть дикий капитализма, и степень его дикости различная в разных странах. Что же касается Беларуси – тут воцарилось вообще что-то непонятное - коммуно-капитализм. Такого мы и представить тогда себе не могли. Мы собирались идти к рынку, к демократии, к правам человека. Я понимал, что это нелегкий путь, что главная сложность - убедить народ в правильности такого выбора. Но сейчас людям в головы вбивают совершенно другое.

«СП»: - Почему же ваши надежды и мечты не сбылись?

- Нынешняя ситуация в Беларуси не соответствует ожиданиям 1991 года потому, что в стране было достаточно много коммунистических кланов, которые после путча прикидывались демократами и рыночниками, а потом их потянуло на старую, в лукашистском оформлении, коммунистическую идеологию. Это выгодная ситуация для приближенных к власти. Такие «специалисты» нашлось немало, поэтому пока страна очень далека от демократии.

«СП»: - Может, дело в менталитете самих белорусов?

- Я бы воздержался от того, чтобы в сложившейся ситуации обвинять народ. Виновата та продажная элита, которая вместо того, чтобы просвещать людей, зомбирует их выгодным для нее образом, и это замедляет путь к обществу народного капитализма. Он, конечно, не панацея от всех бед, этим нужно заниматься, корректировать постоянно, чтобы некоторые сбои не стали определяющими.

«СП»: - Чем, по-вашему, люди, стоящие сейчас у кормила власти отличаются от партийно-советской номенклатуры конца 80-х?

- Сегодняшняя правящая элита страны отличается от партийной номенклатуры тем, что последняя внешне притворялась очень благопристойной, а сейчас и этого нет – гниение началось с головы и длится уже давно. Когда человек, занимающий пост президента, может ругаться, поносить лидеров других стран, путать Евгения Онегина с Франциском Скориной, когда воинствующее невежество берет верх - это очень опасно. В советское время этого не было, а сейчас в Беларуси воинствующее невежество победило.

«СП»: - Какие самые острые проблемы сегодня в стране?

- У нас одна острая проблема – это наш нелегитимный президент и навязанные им порядки. Сплошная фальсификация выборов. Во многих странах часто выбирают не тех, кого нужно, но потом народ постепенно корректирует это во время новых выборов. В Беларуси нет одной черты, которая есть в других бывших республиках СССР – Украине, Молдове, странах Прибалтики – там в результате выборов власть передается в другие руки, и за этим следуют изменения. У нас же фальсифицируются выборы при помощи мобилизованных для этой цели спецслужб, поэтому идет загнивание и полное власти.

«СП»: - А люди как жить стали?

- Я думаю, что в среднем в Беларуси люди все же стали жить лучше, чем при СССР. Причина очевидна – расходы на серьезную военщину серьезно уменьшились. В советской Белоруссии 55% промышленности было ориентировано на войну, и это приносило очень малый доход гражданам республики. Хотя по современным методикам оценки валового внутреннего продукта на душу населения мы, наверное, были на первом месте в СССР, но на обычных людях это сказывалось слабо - все отдавалось на военные цели. Сейчас эти военные страсти чуть-чуть улеглись, и преимущественно производится не то, что нужно военным, а то, что нужно гражданам, поэтому улучшение наблюдается. Оно было бы категорически больше, если б у нас произошла либерализация экономики.

«СП»: - А отношение к России изменилось?

- Что касается отношения к России, то у белорусской власти оно лицемерное – так, как ей это выгодно, а белорусские люди никогда не относились дурно к русским, но на российскую власть поглядывают с напряжением, потому что эта власть хочет Беларусь сожрать, то есть сделать ее частью России.

ЛИТВА

Литва была самой решительной республикой в СССР, смелее всех боровшаяся против Кремля. Акт о восстановлении независимости Верховный Совет Литовской ССР во главе с лидером движения «Саюдис» профессором Витаутасом Ландсбергисом, ныне европарламентарием, объявил раньше всех – 11 марта 1990 года (не путать с принятой еще 16 ноября 1988 года «Декларацией о суверенитете Эстонии», где был лишь обозначен путь в суверенитету, а вот резолюцию «О государственной независимости Эстонии» ВС республики принял только 20 августа 1991 года).

На пути к независимости в Литве было свое «ГКЧП» в январе 1991-го, когда анонимный комитет национального спасения с помощью советской армии взял власть. Они даже чем-то похожи – трагические события в Вильнюсе января 1991-го и августовские московские. В обоих случаях подставили армию, и там и там президент Михаил Горбачев «ничего не знал», и там и там в итоге – поражение советской власти. Правда, в январе 1991-го Ландсбергис действовал решительнее, сразу призвав людей на защиту демократии, а 19 августа он поначалу обратился лишь к советским военнослужащим, призывая их не применять силу против законных властей.

По утверждениям бывшего секретаря ЦК компартии Литвы (на платформе КПСС) Владислава Шведа, Ландсбергис будто бы даже звонил в Москву, выясняя ситуацию. У литовских полицейских вдруг исчезла с кокард национальная символика, а у самого Шведа его бывшие коллеги по партии выясняли, будут ли их арестовывать.

Но даже если и так, это не отменяет порыва людей к независимости. С ней большинство литовцев связывало свое будущее. «Будем жить как в Финляндии», - говорили многие защитники независимости. Как в Финляндии пока не получилось, примерно пятая часть жителей Литвы оказалась за чертой бедности, эмиграция превысила 500 тысяч из 3-миллионного населения страны. Выиграли инициативные активные люди, сумевшие найти себя в рыночных условиях, а также прослойка все той же номенклатуры, которая процветала и в советское время.

Власть в Литве, как, впрочем, и в других странах Балтии, представляет собой причудливую смесь - новых людей, пришедших из лабораторий, врачебных кабинетов, вузовских аудиторий и концертных залов (но не цехов!), и старой советской партийной номенклатуры. Президент Литвы - «выпускница» Академии общественных наук при ЦК КПСС Даля Грибаускайте, а премьер – бывший физик-лаборант, научный сотрудник вильнюсского университета Андрюс Кубилюс. Но объединяет их стремление укреплять государственность и критическое отношение к России, с которой, тем не менее, они хотели бы активно сотрудничать в экономической сфере. Правда, как-то специфически: так, чтобы республике было выгодно, но при этом российские компании, особенно энергетические, не набирали силу в Литве.

Ну а главное завоевание – независимость, несмотря на бедность, коррупцию и засилье олигархов (эти явления политики называют главными проблемами страны), не подвергается сомнению. И если кто-то из обедневших жителей Литвы, случается, говорит, что «при русских жили лучше», это все же звучит как исключение. Просто потому, что при всех нынешних издержках назад не хотят. Поэтому попытка выяснить у разных жителей Литвы, оправдались ли их надежды, связанные с крахом ГКЧП (понятно, что у тех, кто рассчитывал на победу ГКЧП, были другие надежды), натыкались на объяснение о том, что свобода важнее.

Об этом же корреспонденту «Свободной прессы» сказал и человек, находившийся на острие борьбы с Кремлем в момент появления ГКЧП - бывший генеральный прокурор независимой Литвы Артурас Паулаускас, ныне известный политик, бывший спикер Сейма, лидер одной из партий, которая в оппозиции к власти.

- Это больше вопрос политический, - заметил он. – Главное, что Литва стала признанным, свободным, независимым государством. А экономические, социальные вопросы решаем каждый день. Да, может быть, было бы лучше, если бы во внутренней политике было больше сбалансированности, и я надеюсь, мы к этому придем. Но самое важное, что мы сами управляем своей страной и сами за все отвечаем.

«СП»: - Возникли у вас какие-то сомнения, когда 19 августа 1991-го стало известно о создании ГКЧП?

- Какие еще сомнения? Мы боролись за свободную Литву. Между нашей прокуратурой и прокуратурой СССР была конфронтация. Они не признавали Литву как свободное государство, а я не признавал их полномочий. Было понятно, что если они победят, то нам придется сидеть. Но отступать мы не собирались.

«СП»: - А что вы почувствовали, когда ГКЧП рухнул?

- Определенное облегчение. Все встало на свои места. Мы начали нормально работать. Советская прокуратура ушла. Законам свободной Литвы перестали противодействовать...

ЛАТВИЯ

В Латвийской ССР в 1988-м году, словно по чьей-то указке, как и в соседней Литве появилось свое национальное движение - Народный Фронт, выступавший за независимость. 4 мая 1990 года Верховный Совет республики принял Декларацию о восстановлении независимости Латвийской Республики. Правда, в отличие от Литвы предусматривался некий переходный период, закончившийся с крахом ГКЧП.

По мнению координатора Совета общественных организаций Латвии, директора Балтийского центра исторических и социально-политических исследований Виктора Гущина, надежды представителей нацменьшинств, исповедовавших «идеалы демократии», были разрушены после поражения ГКЧП и признания Россией 24 августа государственной независимости Латвийской Республики без всяких условий.

- Такое подписание документа способствовало тому, что национал-радикальные политические силы Латвии стали действовать решительнее, поскольку уже не опасались встретить сопротивление. Именно эти силы разделили население страны на граждан и неграждан, стали строить мононациональное государство, главным лозунгом которого является лозунг довоенного авторитарного и этнократического режима Карлиса Улманиса «Латвия - для латышей!». Это главная проблема республики.

«СП»: - А что позволяло нацменьшинствам надеяться на иное отношение национальных сил?

- Повторюсь: приверженность демократическим идеалам и заблуждение в том, что будто бы их исповедуют и национал-радикальные силы. А к тому же к событиям августа 1991 года между Россией и Латвией вроде был решен вопрос о необходимости закрепить права русскоязычного населения. 13 января 1991 года в Таллине Латвийская Республика и Российская Федерация подписали такой договор. Но после ГКЧП обе стороны забыли о нем. Фактически, русскоязычное население оказалось предано.

«СП»: - Такому отступлению от демократии придается идеологическое обоснование?

- Да. Этнократы, которые находятся у власти в Латвии с 1990 года, говорят о правовой обоснованности возврата к прерванному в июне 1940 года строительству «Латышской Латвии». Создание института неграждан они оправдывают тезисом о непрерывности существования Латвийской Республики де-юре с 1918 по 1991 год. Говорят о незаконности Советской Латвии, обосновывая это утверждение тезисом о «двух оккупациях» – сталинской и гитлеровской.

Способствовала реализации этнократического курса в Латвии непростительная беспечность председателя Верховного Совета РСФСР, а затем первого президента России Бориса Ельцина, который при подписании актов о признании независимости не смог обеспечить достойный статус русскоязычной диаспоре. Виноват и Михаил Горбачев. 7 сентября 1991 года союзное руководство согласилось с выходом республик Прибалтики из состава СССР на условиях Ельцина - то есть вообще без каких-либо условий.

Эксперты обращают внимание: никто так не поступал со своими. Франция, покидавшая Алжир, Великобритания, уходившая из Индии, Испания, Португалия и Бельгия, покидавшие колонии, не оставляли своих граждан на произвол новых властей. Россия позволила Латвии превратить треть населения в бесправных жителей. После 1991 года политическое развитие латвийского государства было отброшено назад - к идеологии и практике националистической диктатуры второй половины 1930-х годов.

«СП»: - Но правящая элита Латвии, среди которой также есть и представители бывшей советской номенклатуры, и националисты, и бывшие диссиденты, считает иначе, уверяя, что укрепляет государственность...

- В стране серьезный социально-экономический кризис. Это не только последствия мировых проблем. Такая идеология серьезно ослабляет позиции Латвийского государства и внутри страны, осложняет отношения с Россией. С ней пытаются заигрывать, но на самом деле правящая политическая элита стремится продвигать свои интересы, не отступая от националистических принципов и пытаясь навязать свое видение истории. Эта элита находится у власти лишь благодаря недемократическим выборам и активной эксплуатации исторических мифов среди латышей. Она заинтересована в принудительном навязывании обществу своей интерпретации истории Латвии, которая позволит дольше находиться у власти. Но проблемы будут нарастать.

«СП»: - Но все же немалая часть населения поддерживает националистов.

- Идеология недемократического режима Ульманиса возведена в ранг государственной. По разным причинам - в том числе и из-за того, что в общей структуре населения Латвии очень велик процент пожилых людей, юность или молодость которых пришлась на годы правления Ульманиса – эта идеология пользуется поддержкой значительной части латышского населения.

Как серьезное предупреждение таким взглядам звучат слова современной латышской писательницы Лаймы Муктупавеле и американского историка латышского происхождения Андриевса Эзергайлиса о том, что латвийская правящая элита, буквально взламывая идеологию послевоенного мира и насаждая в Европе идеологию радикального латышского национализма, несет всем реальную угрозу.

ЭСТОНИЯ

В Эстонии в 1988 году появился свой Народный Фронт, и его лидеры тоже два с лишним года морочили Кремлю голову утверждениями о том, что это – организация в поддержку перестройки и тоже формально не ставили целью выход Эстонии из состава Союза. Но люди понимали, что происходит.

- Я тоже прекрасно это понимал, да все понимали, только не знали, произойдет ли точно и когда? - говорит корреспонденту «Свободной прессы» его старый знакомый из Таллина, точнее, нынче из Лондона, по имени Тоомас, который был активным поборником независимости, стоял на защите Верховного Совета Эстонии 15 мая 1990 года, когда русские рабочие заводов союзного подчинения потребовали отставки руководства республики и ворвались на территорию еще как бы советского парламента, продвигавшего Эстонию к независимости.

– Конечно, мы хотели свободы, - продолжает Тоомас.

«СП»: - Твои надежды оправдались?

- Отчасти. Свободу мы получили. Положение моей страны немного лучше, чем в Латвии и Литве, экономика прочнее. Хотя я был против введения евро, хотел, чтобы оставили крону. Но все же мне пришлось уехать в Лондон, потому что дома у меня проблемы с работой. А сейчас работаю... Ну, в общем, в обслуживающей сфере, и вот деньги есть, и могу общаться с тобой не только по скайпу – если пригласишь - прилечу.

«СП»: - А не обидно, что пришлось уехать? Не жалеешь, что защищал независимость?

- Обидно, но не жалею. Да и все же открылись еще какие-то возможности. Европу увидел. А обидно то, что некоторые бывшие активные коммунисты так и остались при власти, а простые люди, певшие песни о родине, вынуждены перебиваться (среди высших представителей власти Эстонии - бывший секретарь ЦК Компартии Эстонии Арнольд Рюйтель, который был президентом, нынешний премьер-министр Андрус Ансип, который в 1988 году, будучи заведующим орготделом Тартуского райкома компартии, оказался причастен к разгону антисоветской студенческой демонстрации– «СП2). – Но не думаю, что независимостью ради заработка пожертвует кто-то из эстонцев, оказавшийся в трудной жизненной ситуацией. Свободой не торгуют.

«СП»: - Эстонцы известны, как очень прагматичный народ. Как ты считаешь, правильно ли выстраиваются отношения с Россией? Ведь выгоднее торговать, а не ругаться.

- Конечно, выгоднее. Если бы мы дружили, то и жизнь была бы получше. В последнее время, мне кажется, какие-то подвижки появились. Но все-таки и Россия должна идти нам навстречу. Наверное, хватит нас ругать за нашу историю, это наше дело, давайте лучше просто сотрудничать...

Так же как рядовой гражданин Эстонии Тоомас думает и председатель Центристской партии республики, мэр Таллина Эдгар Сависаар – один из самых известных и влиятельных эстонских оппозиционеров. Он последовательно выступает за налаживание отношений с нашей страной.

Бороться с безработицей, повышать уровень жизни трудно без нормального, спокойного сотрудничества с Россией, говорит Сависаар, критикуя правительство. Этого политика стремились объявить агентом Москвы за его взгляды и тесные связи с российскими политиками, даже пытались натравить на него эстонскую контрразведку. Но превратить во врага государства не удалось, ведь он – популярная среди эстонцев личность, активный борец за независимость. 15 мая 1990 года, когда Тоомас бросился на защиту Верховного Совета, Эдгар Сависаар был главой правительства Эстонской ССР и призвал граждан на защиту парламента.

20 августа 1991 года Сависаар был назначен премьером независимой Эстонии. Сразу проявил себя как активный противник ГКЧП. Заявил, что не верит в болезнь Михаила Горбачева. Высказал надежду: действия ГКЧП не увенчаются успехом. Призвал жителей республики не выполнять решений ГКЧП. Поэтому объявить Сависаара врагом Эстонии практически невозможно. И биография у него чистая, непартийная. Ребенком был в ссылке – отца приговорили к 15 годам лагерей. Крепкий экономист. С 1980 по 1988 год занимался в разных организациях экономическим планированием. В 1987 году стал одним из авторов программы по переводу Эстонии на полный хозрасчет. Он говорит не политическими формулами, а на понятном людям языке. Поэтому раз за разом избиратели оказывают ему доверие, несмотря на применяемые против него черные технологии. По словам Сависаара, правящие в Эстонии партии за последние четыре года превратили ее в страну дешевой рабочей силы. За чертой бедности в республике официально находится 16 % населения.

Так что если говорить о надеждах на материальное благополучие, то на родине они не оправдались не только у Тоомаса, но и у многих других, особенно - русскоязычного населения, которое, впрочем, вряд ли связывало свои надежды с поражением ГКЧП. Многие русские Эстонии, как и в Латвии, оказались на обочине жизни. Трудно получить эстонское гражданство. Существует ряд ограничений для тех, кто не имеет эстонского паспорта. Впрочем, социальные неурядицы переживают и тысячи граждан республики. Однако для эстонцев, как для литовцев и латышей независимость – понятие святое...

[Андрей Полунин]

http://svpressa.ru/politic/article/46946/



18 августа 2011 года 13:20 | Андрей Полунин


Они ждали приказа, которого не последовало. Заговорщики не решились стрелять в народ

19 августа 1991 года, ровно 20 лет назад, советский народ из утреннего выпуска теленовостей узнал об образовании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Было объявлено, что президент страны Михаил Горбачев болен и исполнение его обязанностей взял на себя вице-президент Геннадий Янаев - председатель ГКЧП.

В Москву, между тем, входила бронетехника. Колонны из БТР и танков послушно останавливались на красный. Дикторы телевидения каждый час передавали документы ГКЧП, после чего то телевизору показывали «Лебединой озеро». Это начало походить на фарс.

Борис Ельцин (к тому времени – уже президент РСФСР) стягивал к Белому дому соратников для «отпора хунте». Сами же члены советского руководства отсиживались, словно чего-то выжидая. Пресс-конференция, которую члены ГКЧП дали вечером, ясности не добавила. Наоборот, вызвала смешки по поводу трясущихся рук Янаева. Это был очень странный путч.

20-го августа стало ясно: ГКЧП проигрывает Ельцину, который собрал у «Белого дома» митинг для отпора «путчистам» и защиты незаконно отстраненного от власти Горбачева. В ночь на 21-е в туннеле на Садовом кольце погибли под гусеницами трое парней, пытавшихся остановить бронетехнику, а днем из Фороса был вызволен Горбачев. Затем последовали аресты российской прокуратурой членов ГКЧП и тех руководителей, кто его активно поддерживал.

В итоге, в камерах следственного изолятора «Матросская тишина» оказались: вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер В.С.Павлов, министр обороны Д.Т.Язов, глава КГБ СССР В.А.Крючков, зам.председателя Совета обороны О.Д. Бакланов, председатель Ассоциации государственных предприятий промышленности, транспорта и связи А.И.Тизяков, председатель Агропромышленного союза и председатель колхоза В.А.Стародубцев. А так же их единомышленники: секретарь ЦК КПСС и член Политбюро О.С.Шенин, руководитель аппарата Президента СССР В.И.Болдин, зам.министра обороны, Главком Сухопутных войск генерал В.И Варенников, начальники управлений КГБ Ю.С.Плеханов и В.В. Генералов. Через пару дней к ним присоединился председатель Верховного Совета СССР А.И.Лукьянов, который не входил в комитет и его не поддерживал. Всем им российский прокурор Валентин Степанков шил «измену Родине».

До ликвидации СССР оставалось всего 4 месяца.

В чем смысл ГКЧП с позиций дня сегодняшнего, рассуждает бывший председатель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов

«СП»: – Руслан Имранович, почему комитет, который отстаивал идею целостности СССР, не нашел поддержки у народа?

– ГКЧП был всецело затеей КГБ. Естественно, политические акции, связанные с КГБ, заранее были обречены на неуспех и поражение. Так что дело не в каких-то ошибках. ГКЧП осуществляло свои благородные вроде бы цели – негодными, неконституционными средствами. Поэтому для истинных демократов другого пути быть не могло, кроме как решительно выступить против этой акции.

И напрасно ГКЧП обвиняют в том, что они плохо подготовились, что у них не было политической воли. Что означают эти упреки? Что они должны были расстреливать мирных людей?! Да была там воля. Но они остановились на краю пропасти, не стали применять вооруженную силу против безоружных. Это делает им честь. Поэтому я был с самого начала сторонником того, чтобы не наказывать жестоко членов ГКЧП. Хватит последствий, которые они причинили своим выступлением.

Что касается наших действий, руководства Российской Федерацией… Основная сила, которая подавила ГКЧП, был не Ельцин, – со своими двумя десятками помощников и десятком милиционеров, которых привел Баранников (Виктор Баранников, на тот момент – глава МВД РСФСР. 4 октября 1993 года был взят под стражу по обвинению в организации массовых беспорядков, в тот же день уволен со службы и отправлен в Лефортово. В феврале 1994-го амнистирован решением Госдумы. В 1995-м – умер от инсульта, – «СП»). Основная сила – Верховный Совет, депутаты, которые сумели мобилизовать в этих сложных условиях выступления москвичей. Благодаря огромному желанию москвичей не допустить развязки – благодаря народу, горожанам, – мы сумели четко организовать сопротивление. Мы объявили войну ГКЧП, и заставили комитет капитулировать.

Так что через 20 лет у меня оценки не изменились. Только ситуация стала потом более трагичной: через два года Ельцин сам стал в тысячу раз худшим гэкачепистом – расстрелял парламент. Он-то не колебался, потому что был безответственный, жестокий, абсолютно лишенный нравственного, морального элемента в своей деятельности человек.

«СП»: – Он был более решительным, чем ГКЧП?

- Ну, знаете, Нерон был еще более решительным, когда сжег Рим.

«СП»: – Кстати, по поводу нерешительности. «Альфа» не стала захватывать Ельцина в Архангельском, в армии был раскол в отношении ГКЧП – о чем это говорит?

– На Ельцине свет клином не сошелся. В списке тех, кого ГКЧП планировал арестовать, на втором месте стоял ваш покорный слуга, был в списке и еще десяток людей. «Альфа» не стала захватывать, потому что не было приказа. Если был бы приказ, на стороне ГКЧП выступил бы и Грачев, и Лебедь, и нынешний губернатор Подмосковья Борис Громов. Они ждали приказа, а приказа не было.

«СП»: – Почему?

- Язов, хотя и участвовал в ГКЧП, хотя и его сумел обхитрить пройдоха Крючков, – все равно колебался. Он не был склонен применять оружие. А его первый заместитель – второе лицо в Минобороны, авторитетный генерал Ачалов – прямо мне сказал (мы встречались вечером): «Руслан Имранович, наша армия, пока Язов и я руководим ею, не будет стрелять в народ».

«СП»: – Можно ли сказать, что руководил ГКЧП, прежде всего, Крючков, что он был серым кардиналом?

– Я не знаю, с какой стати возвеличивают Крючкова. Возможно, чекистам кажется, что он был каким-то идеалом. На самом деле, он был бюрократом системы. Зануда, без царя в голове. Если у него были серьезные соображения, если он с чем-то был не согласен, надо было выражать несогласие законным образом. На Верховном Совете, в парламенте, на правительстве выступить, публично о своей позиции заявить. А не действовать такими, знаете, традиционно-чекистскими методами, заговорщицкими.

«СП»: – Говорят, в КГБ исследовали, какой будет реакция народа на введение чрезвычайного положения…

– Не исследовали. Они внушили себе, что их поддержат. Все-таки в горбачевских реформах есть мощные стороны. Это реальная свобода, демократия, гласность, фактическое уничтожение цензуры. И люди поверили в эти реформы, захотели стать свободными.

Могу показать это на примере себя самого. Когда я избирался народным депутатом России от Грозненского национально-территориального избирательного округа, моими противниками были секретарь обкома, директор завода, партбоссы. Но люди поднялись за меня! Кстати, все мои денежные расходы на избирательную кампанию составили двухмесячную ставку зарплаты профессора.

Это была реальная демократия, и люди, конечно, не хотели какому-то ГКЧП вручать свою судьбу. Да, Горбачев к тому времени имел не очень высокий рейтинг, люди были недовольны. Но все понимали: Горбачев – законный президент. Если есть к нему претензии – выступайте: у вас есть возможности, вы сами – большие люди. А методы ГКЧП, свойственные сталинизму, сразу дурно запахли. И люди, конечно, с этим вовсе не хотели смириться.

«СП»: – Правда ли, как говорил впоследствии Ельцин, что Горбачев, фактически, знал, что возможен переворот?

– Ерунда, ничего он не знал. Ельцин это говорил, чтобы оправдать свои преступления, которые были еще больше, чем преступления Горбачева.

«СП»: – Какие ваши самые драматичные воспоминания о ГКЧП?

– Самыми драматичными были две ситуации. Первая – начало переворота. 19 августа я был в Архангельском, потому что накануне ночью встречал Ельцина, который возвращался от Назарбаева. И вот в начале восьмого утра – скупые сообщения, что Горбачев заболел и власть перешла к Янаеву, потом – «Лебединое озеро».

Я сразу понял, что это – переворот. Я тут же бросился в дом к Ельциным, и застал Бориса Николаевича в глубоком трансе, глубокой растерянности. Он мне прямо сказал: «Ну вот, мы проиграли. Сейчас сюда придут люди Крючкова, нас арестуют». Я был возмущен. Я сказал ему, что мы два года боролись за определенные идеи и ценности, а вы сразу же сдаетесь. Так не годится, надо драться! Давайте поднимем людей, узнаем реакцию других лидеров союзных республик! Звоните Назарбаеву, Кравчуку, а я сейчас созову наших соратников…

В общем, мы начали действовать организованно. Эта растерянность Ельцина запомнилась надолго.

А второй момент – трагический, в буквальном смысле – это когда в ночь с 20 на 21 августа Ельцин хотел сбежать в американское посольство. Причем, он пригласил меня: «Машина уже стоит, а через час будет штурм – я точно знаю, что отдан приказ расстрелять и вас, и меня. Но мы сейчас скроемся в американском посольстве, в мире поднимется шум, и через несколько недель мы вернемся к власти». Это его слова, сказанные в присутствии помощников. Разговор происходил в гараже «Белого дома», туда меня затащил Коржаков – заглянул в мой кабинет, и сказал, что президент приглашает.

Кстати, в кабинете в этот момент находились Лужков и Попов, которые, опасаясь ареста, перебрались к нам в «Белый дом». Это я к слову о том, что ни Лужков, ни Попов не принимали участия в подавлении ГКЧП, они даже не входили в наш штаб. Весь центр подавления находился в «Белом доме» – парламентском центре…

Так вот, ехать в американское посольство я решительно отказался. Я сказал: «Борис Николаевич, вы у нас единственный президент, ваша жизнь дорога – езжайте в американское посольство. А у меня здесь – 500 депутатов, которые борются с ГКЧП. И, надеюсь, мы победим». Я повернулся, нажал на кнопку вызова лифта, сел в лифт и поехал наверх.

Ельцин потом сказал: ну, когда вы отказались, я не мог один уехать…

Минуты, когда я шел один, в голове было черт знает что: как объяснить людям, что президент сбежал а американское посольство?! Для меня это были самые тяжелые минуты за мою жизнь до этого периода. Эти эпизоды и показывают, кто действительно организовывал сопротивление, а кто воспользовался плодами этой… не могу сказать – победы.

Это была пиррова победа. Я и тогда понимал: сокрушение ГКЧП ничего не означало в плане укрепления СССР. Наоборот, союзные республики, напуганные такими акциями в союзном центре, еще с большей силой будут стремиться выйти из состава СССР.

«СП»: – А вы были против развала Союза?

- Конечно, против. Люди, которые выступали за развал, казались мне дикарями. Не было никаких оснований расчленять Советский Союз. Другое дело, требовались серьезные реформы, децентрализация. У нас, например, у Российской Федерации, не было возможности самостоятельно осуществлять какие-либо экономические реформы. Все более-менее крупные заводы и фабрики подчинялись союзному центру, Госплану, ведомствам, правительству СССР. Мы не могли организовывать свои подходы, чтобы выводить огромные территории из кризиса. Такая же ситуация была в других союзных республиках – вот о чем шла речь!

«СП»: – Чем вам запомнился момент возвращения Горбачева из Фороса?

- Мы встретились в кабинете у Ельцина, втроем, и часа два обсуждали ситуацию. Я сразу увидел и понял – это другой Горбачев. Он был морально сломлен и деморализован. Поэтому последующие два-три месяца он стал заложником, буквально пленником Ельцина.

Горбачев ничего не мог делать. Он не сформировал даже союзное правительство, не сумел использовать трибуну союзного парламента, чтобы укрепить позиции СССР. Опять начал латать и перелатывать мелкие пункты своего союзного договора (договор о ССГ – союзе суверенных государств, – в который должны были войти Россия, Белоруссия, Казахстан и Узбекистан, – «СП»), в то время как надо было создать сильные органы управления, вовлечь в союзное правительство сильных людей.

Горбачев был сломан. И потому, когда он выступал у нас в парламенте, его буквально уничтожали – с одной стороны, депутаты, с другой издевался Ельцин. Однажды мне даже пришлось вмешаться: давайте, говорю Ельцину, заканчивать заседание! «Почему?» Не видите, что ли – достаточно этого спектакля. Вам что, не жалко Горбачева? Он так усмехнулся, но согласился: будем заканчивать.

«СП»: – Ваши пути с Ельциным уже тогда разошлись, или в тот момент вы его воспринимали еще как союзника?

- Я принимал его полностью - как соратника, как своего руководителя. Все-таки, два года я был у него первым замом, я был верный и надежный, и в этот период тоже. Я простил, что он испугался и хотел сбежать в американское посольство, я сам искал какие-то моменты оправданий ему. Тогда было все нормально – были какие-то штрихи, но они не имели значения.

Расхождение началось с того, как Ельцин стал формировать органы власти. Ведь два месяца после ГКЧП не было ни правительства союзного, ни российского – Ельцин разогнал правительство Силаева (кстати, без разрешения Верховного Совета, на что не имел права). Естественно, я требовал от него, чтобы он как можно быстрее назвал мне главу правительства. Фактически, мне пришлось президиум Верховного Совета превратить в правительство, которое бы управляло делами. Надо было руководить, потому что регионы привыкли работать по указке из Москвы.

Наконец, ночью, накануне съезда, Ельцин назвал ряд фамилий на пост премьера, в том числе – Святослава Федорова. Я был в восторге, и сказал, что Федорова мы поддержим. И вдруг на съезде Ельцин говорит, что сам будет руководить правительством, и у него будут заместители – Бурбулис и Гайдар.

Возмущению парламента не было предела. Кто такой Гайдар? Журналист из журнала «Коммунист», потом – редактор отдела экономики в газете «Правда». Ну, внук какого-то бывшего легендарного Гайдара. Ну, что с того, что внук, сам-то он кто – никто! И Бурбулис – никто! Если Ельцин в самые ответственные минуты назначает вот таких людей – как тут не разойтись!

Из уважения к нему, с огромными трудностями я провел эти кандидатуры через Верховный Совет. Но когда они стали предлагать совершенно разрушительные модели – Вашингтонский консенсус, неолиберальные реформы, абсолютную приватизацию в один день, свободу цен… Я – профессиональный экономист, и знал, к каким последствиям все это приведет. Вот отсюда, с вопроса об экономической политике, начались наши распри с Ельциным.

«СП»: – Как вы оцениваете, какую страну построили после победы над ГКЧП?

– Сегодня мы видим плоды той ельцинской политики. Все 1990-е годы в России – да и в других странах СНГ по примеру России – осуществлялась деиндустриализация. В результате сегодня мы имеем один актив – нефть и газ. А если мировые цены на нефть упадут, куда нам деваться? У нас же вся машиностроительная база исчезла…

Говорят, мы сейчас экспортируем много зерна. А почему мы вывозим зерно? Да потому, что в 10 раз стало меньше крупного рогатого скота – по сравнению с 1990 годом. Мы завозим со всего мира не только ширпотреб, но и продовольствие. Это значит, нас крепко держит за горло мировой рынок. И все – благодаря политике Ельцина, которую потом успешно продолжил Путин.

20 лет спустя: ГКЧП стал трагедией

Большинство россиян впервые стало считать, что путч ГКЧП 19–21 августа 1991 года является трагедией, которая имела гибельные последствия. Об этом свидетельствует опрос общественного мнения, подготовленный Левада-центром в преддверии двадцатилетия попытки государственного переворота.

39% россиян назвали события августа 1991 года в Москве «трагическими» и «имевшими гибельные последствия для страны и народа». 35% респондентов по-прежнему считают, что это не более чем «эпизод борьбы за власть в высшем руководстве страны».

В 2010 году «трагедией» эти события называли 36% россиян, «борьбой за власть» – 43%. Схожая картина наблюдалась все эти годы, причем чем свежее эти события были в памяти, тем большая доля респондентов называли августовский путч склоками в верхах. В 1994 году целых 53% россиян считали, что попытка госпереворота была не более чем противостоянием Ельцина, Михаила Горбачева и партийной верхушки.

А победой демократической революции события августа 1991 года называет лишь 10% россиян.

Жизнь после путча

На карьере гэкачепистов после «путча» был поставлен крест. Формальный руководитель ГКЧП (на деле председатель ГКЧП так и не был избран) Геннадий Янаев 4 сентября 1991 был освобожден от обязанностей вице-президента СССР внеочередным V Съездом народных депутатов СССР и помещен в тюрьму «Матросская тишина». Освободили его согласно постановлению об амнистии, принятому Государственной Думой 23 февраля 1994 года. После освобождения Янаев работал консультантом Комитета ветеранов и инвалидов государственной службы, также был руководителем Фонда помощи детям-инвалидам (Фонд входит в негосударственную организацию «Духовно-просветительский комплекс традиционных религий в Москве»). В последние годы занимал должность заведующего кафедрой отечественной истории и международных отношений Российской международной академии туризма. 24 сентября 2010 года Янаев скончался от рака легких.

Главный, как считается, экономический идеолог ГКЧП Валентин Павлов, тогдашний премьер-министр СССР, уже на другой день после объявления о создании ГКЧП был госпитализирован с диагнозом «гипертонический криз» (недоброжелатели утверждали, что это был запой). 22 августа указом вернувшегося из Фороса Горбачева он был уволен с должности главы правительства, в больнице к нему была приставлена охрана, и 29 августа уже бывший премьер был переведен в «Матросскую тишину». В 1994 году амнистирован вместе с другими участниками ГКЧП. Вскоре после освобождения стал президентом «Часпромбанка», покинул этот пост 31 августа 1995 года, а 13 февраля 1996 года у банка была отозвана лицензия. В 1996-1997 гг. Павлов занимал должность советника в «Промстройбанке», затем был сотрудником ряда экономических институтов, заместителем председателя Вольного экономического общества (ВЭО). В августе 2002 года Валентин Павлов перенес инфаркт. В январе он вернулся к работе, обсуждал с тогдашним лидером Аграрной партии России Михаилом Лапшиным возможность выдвижения своей кандидатуры от АПР на выборах в Госдуму в декабре 2003 года. Но 12 марта 2003 года Павлов перенес обширный инсульт и 30 марта скончался.

«Серый кардинал» ГКЧП, как его многие называют, тогдашний председатель КГБ СССР Владимир Крючков был арестован вечером 21 августа 1991 года. Ему инкриминировалось преступление по 64-й статье УК «Измена Родине». Находясь под арестом, 3 июля 1992 года Крючков выступил с обращением к Ельцину, в котором, в частности, обвинил его в перекладывании вины в развале СССР на членов ГКЧП. После амнистии 1994 года Крючков занимался общественной деятельностью, входил в оргкомитет Движения в поддержку армии. Скончался 23 ноября 2007 года в Москве на 84-м году жизни после продолжительной болезни.

Наиболее трагической фигурой среди гэкачепистов считается тогдашний министр внутренних дел СССР Борис Пуго. 22 августа 1991 года на арест Пуго выехали председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко, первый заместитель министра внутренних дел Виктор Ерин, заместитель прокурора Лисин, а также Григорий Явлинский. Спустя два дня Явлинский в интервью газете «Московский комсомолец» рассказал, как они, не дожидаясь группы захвата, «начали действовать». По его словам, дверь им открыл тесть Пуго, сам Пуго и его жена были еще живы: «Его голова откинулась на подушку, и он дышал; (жена) выглядела невменяемой. Все движения у нее были абсолютно не координированы, речь – несвязной». Явлинский особо подчеркнул, что два обстоятельства показались ему странными: 1) пистолет аккуратно лежал на тумбочке, куда положить его самому Пуго было трудно; 2) он увидел три стреляные гильзы. Журналист «Московского комсомольца» в конце статьи добавляет: «Через несколько часов после моего разговора с Григорием Явлинским поступила новая информация. В результате следствия стало известно, что последней стреляла жена. Она же положила пистолет на тумбочку». Однако сын Пуго Вадим, согласно публикации в газете «День» в 1993 году, говорил, что пистолет положил на тумбочку 90-летний тесть: «Они, по всей видимости, легли на кровать. Отец приставил пистолет к виску матери и выстрелил, после этого выстрелил в себя, а пистолет остался зажатым у него в руке. Дед услышал выстрел, хотя он плохо слышит, и зашел в спальню… Мать не умерла: она скатилась с кровати и даже пыталась забраться на нее. Дед взял у отца пистолет и положил его на тумбочку. И месяц об этом никому не говорил – боялся. Непонятно ему было: говорить – не говорить. И сказал он о пистолете через месяц, когда начались допросы…». Жена министра, Валентина Ивановна Пуго, кандидат технических наук, доцент Московского энергетического института, умерла в больнице через сутки, так и не придя в сознание.

Еще один силовик среди членов ГКЧП, министр обороны СССР Дмитрий Язов уже утром 21 августа отдал приказ о выводе всех войск из Москвы, после чего отправился в Форос к Горбачеву, но принят не был. Тотчас по возвращении в Москву Язов был арестован на аэродроме. По утверждению журнала «Власть», из тюрьмы Язов «обратился к президенту Ельцину с записанным на видео посланием, где каялся и именовал себя «старым дураком». Сам Язов это опровергал. После амнистии был уволен в отставку указом президента Бориса Ельцина, правда, был при этом награжден именным пистолетом. Сохранил звание Маршала Советского Союза. После отставки некоторое время занимал должности главного военного советника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России, главного советника-консультанта начальника Академии Генерального штаба. После воссоздания в 2011 году Службы генеральных инспекторов МО РФ Дмитрий Язов – ведущий аналитик (генеральный инспектор) Службы генеральных инспекторов Министерства обороны Российской Федерации.

[Сергей Турченко]

http://svpressa.ru/society/article/46896/

19 августа 2011 года 17:20 |

Странное самоубийство маршала Ахромеева до сих пор вызывает массу вопросов

24 августа 1991 года в своем кремлевском кабинете покончил жизнь самоубийством (по официальной версии) советник президента СССР Маршал Советского Союза Сергей Федорович Ахромеев. Крупный военачальник, 51 год отдавший службе в Вооруженных силах, прошедший Великую Отечественную с первого до последнего дня, много сделавший для развития обороны страны в мирное время. Он достоин того, чтобы его не забывали. Тем более, что официальная версия его смерти с самого начала вызывала сильное сомнение у многих.

Официальная версия

Мне довелось беседовать со старшим следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Леонидом Прошкиным, который занимался расследованием обстоятельств гибели Маршала Советского Союза С.Ф. Ахромеева. Вот как, коротко, выглядит с его слов следственная версия. Она как основная излагалась и в средствах массовой информации той поры...

С 6 августа 1991 года Ахромеев вместе с супругой находился в очередном отпуске в военном санатории г.Сочи. О подготовке ГКЧП и его планах маршалу известно не было. Утром 19 августа, услышав по телевидению о происходящем в стране, он вылетел в Москву. В тот же день встретился с вице-президентом СССР Геннадием Янаевым и вошел в состав штаба ГКЧП, где проводил работу по сбору и анализу информации о военно-политической обстановке в стране.

24 августа Сергей Федорович прибыл в свой рабочий кабинет в Кремле и, будучи в состоянии депрессии после провала замысла ГКЧП, принял решение о самоубийстве. В 9 часов 40 минут утра он совершил первую попытку повешения, о чем оставил записку такого содержания: «Я плохой мастер готовить орудие самоубийства. Первая попытка (в 9.40) не удалась. Порвался тросик. Очнулся в 10.00. Собираюсь с силами все повторить вновь. Ахромеев».

Вечером того же дня маршала обнаружили повешенным в собственном кабинете. Следственная бригада во главе с Прошкиным прибыла на место в 23.27 и зафиксировала на видеопленку следующее. Ахромеев сидел у окна на полу, прислонившись спиной к стене. Синтетический шпагат, перетянувший шею, свободным концом был привязан к ручке оконной рамы. В кабинете царил идеальный порядок, следов борьбы не обнаружено. На рабочем столе лежали предсмертные записки и письма. Их содержание, а также осмотр места происшествия, опрос лиц, контактировавших в этот день с Ахромеевым, и данные экспертизы позволили Прошкину сделать однозначный вывод о том, что маршал повесился по собственной воле.

Противоречия и нестыковки

Тем не менее после внимательного изучения материалов расследования, собранных в две пухлые красные папки, возникает немало вопросов и сомнений. Начну с элементарных противоречий и нестыковок, зафиксированных в самом следственном деле. Приведу несколько цитат из него.

«24 августа 1991 года в 21 час 50 минут в служебном кабинете N 19а в корпусе 1 Московского Кремля дежурным офицером охраны Коротеевым был обнаружен труп Маршала Советского Союза Ахромеева Сергея Федоровича (1923 года рождения), работавшего советником президента СССР». (Из рапорта).

«Приехали в Кремль. Ахромеев сказал: "Езжайте на базу, я вас вызову". И не вызвал. В 10 часов 50 мин. я позвонил ему в Кремль и отпросился на обед. Он меня отпустил и сказал мне, чтобы я в 13.00 был на базе.» (Из показаний водителя Н.В. Платонова)

«Был на работе с 10 до 15 часов. Ахромеева не видел. Его кабинет был открыт, я это определил по тому, что в кабинет входили и выходили, но кто - я не знаю. Я считал, что это входит и выходит Ахромеев, так как секретари в субботу не работали. Когда я уходил, то в двери Ахромеева ключ не торчал... Я точно помню, что ключа в двери Ахромеева не было, иначе я не выключил бы свет в коридоре.» (Из показаний советника президента СССР В.В.Загладина)

«Коротеев В.Н. доложил мне (около 24 часов. - Авт.), что в 19а кабинете советника президента СССР Ахромеева С.Ф. ключ - в замочной скважине, а света в кабинете нет и что он просит меня прибыть...» (Из показаний коменданта корпуса 1 Кремля М.И. Барсукова)

«От кого-то из охраны, его зовут Саша, я слышала, что он видел Сергея Федоровича около 2 часов дня в субботу.» (Из показаний референта советника президента СССР А.В.Гречиной)

Из приведенных цитат следует, что, очнувшись в 10 часов (записка Ахромеева) после первой попытки самоповешения, в 10.50 Сергей Федорович преспокойно разговаривает с шофером и даже после 13.00 собирается куда-то ехать. Опять же после 10.00 (!) в кабинет к нему кто-то многократно заходит и выходит. Некто Саша видит Ахромеева живым и здоровым в 2 часа дня. Загладин свидетельствует, что в 15 часов ключа в двери кабинета Ахромеева нет, а в 21.50 он откуда-то появляется.

Это не самоубийство?

Уже этих загадочных фактов, на мой взгляд, достаточно, чтобы следствие было продолжено и попыталось ответить на возникающие в связи с ними вопросы. Но есть и немало других не объясненных следствием нюансов, в той или иной мере "диссонирующих" с официально принятой версией.

Во-первых, самоповешение, согласитесь, для сугубо военного человека - крайне не характерная форма сведения счетов с жизнью. Еще более удивляет способ - в сидячем положении. Трудно поверить, что человек, никак не связанный с криминальным миром, где такой способ практикуется часто из-за "архитектурных особенностей" тюремных камер, сам смог дойти до такой придумки. Да еще и реализовать ее в помещении, где потолок будто специально оборудован всяческими крюками и коушами для тяжелых люстр. А синтетический шпагат (кстати, в записке он назван «тросиком», будто Ахромеев писал ее до того, как лично увидел орудие повешения), который порвался при первой попытке? По данным следствия, в соседней комнате для секретарей его было полно. От-туда, собственно, злополучный отрезок и был взят. Однако Ахромеев, собравшись с силами после неудавшегося самоповешения, вместо того чтобы просто взять новый кусок шпагата да сложить его вдвое для прочности, ищет клеящую ленту и обматывает ею оборванные концы. Такое впечатление, будто он был закрыт в кабинете и не имел доступа в комнату секретарей...

Во-вторых, когда Прошкину поручили расследование случившегося, то следователя долго не пускали к месту происшествия и в конце концов запретили взять с собой понятых. Ими стали... сотрудники госбезопасности, дежурившие в том же здании, где находился кабинет Ахромеева.

В-третьих, накануне трагедии 23 августа Сергей Федорович закончил работу над текстом выступления на сессии Верховного Совета СССР, которая была запланирована на 26 августа. Он обсуждал его с дочерью (у нее даже сохранился черновик). Ахромеев предполагал довести до сведения депутатов убийственные, как он полагал, факты предательства некоторыми высшими чиновниками СССР интересов государства. Вероятно, кому-то из них было крайне невыгодно, а может, и опасно такое выступление в наэлектризованный борьбой момент...

Почему бы, учитывая сказанное, не предположить и следующую версию?

Ахромееву, угрожая арестом и последующими репрессиями против семьи (тогда в это легко было поверить), предлагают единственный выход: самоубийство. Исполнители в соответствии со своим профессиональным опытом определяют ему и метод повешения. Затем дают синтетический шпагат из комнаты секретарей и закрывают маршала в кабинете на какое-то время.

Такая версия (не претендующая, конечно же, на бесспорность) способна все же дать ответы на возникающие вопросы. К тому же на предположение о том, что маршала шантажировали благополучием семьи, невольно наводит и его предсмертное письмо к родным: «Всегда для меня был главным долг воина и гражданина. Вы были на втором месте. Сегодня я впервые ставлю на первое место долг перед вами. Прошу вас мужественно пережить эти дни. Поддерживайте друг друга. Не давайте повода для злорадства недругам...»

Когда я спросил Леонида Прошкина, рассматривал ли он аналогичную или какую-либо иную версию, тот ответил, что для этого не было оснований, не просматриваются причины, по которым для кого-нибудь имелась необходимость убрать Ахромеева. «А готовящееся выступление на сессии?» - спросил я. «Впервые об этом слышу»,- был ответ. Не странно ли, что профессионал упустил из виду серьезный, как мне кажется, факт, способный повернуть расследование в другое русло? Для того чтобы убрать Ахромеева, могло быть немало причин. В военных вопросах он был правой рукой Горбачева и прекрасно знал всю кухню предательства стратегических интересов СССР в Европе, разворования средств и техники западных групп войск. Представьте себе, какой убийственный это был компромат...

Мнение семьи

- Расследование дела полностью прекращено, - рассказала мне дочь маршала Наташа. - Отца постепенно забывают даже бывшие сослуживцы. Правда, в мордовском селе Виндрей, где он родился, к юбилею со дня рождения земляки открыли памятную доску, местный художник написал портрет маршала, который висит теперь в сельской библиотеке. Если многие российские маршалы и генералы чураются всяких контактов с нашей семьей, то западные военные в этом отношении проявляют настоящую верность дружбе и добрым взаимоотношениям. Бывший председатель комитета начальников штабов вооруженных сил США Вильям Крау, с которым отец дружил, до сих пор присылает нам весточки, а когда бывает в России, обязательно заходит к маме, на могилу к отцу. В нью-йоркском журнале «Тайм» он опубликовал теплую статью о своем друге. Слова из ее заголовка «Коммунист. Патриот. Солдат» мы выбили на памятнике отцу. А вот что пишет в книге «Моя война» бывший президент США Джордж Буш-старший: «У меня как у президента была однажды запомнившаяся мне встреча с маршалом Ахромеевым, который затем трагически погиб. Ему не нравились перемены, которые он видел. Но... в каждом его дыхании чувствовалась любовь к своей стране, преданность своей стране, готовность к выполнению долга перед своей родиной. Он был коммунистом, он отличался от нас по своим убеждением. Но он был военным человеком и с почетом служил своей стране. Это-то и произвело на меня огромное впечатление!»

В семье Ахромеевых категорически не верят в самоубийство маршала, как и в то, что истинные обстоятельства его гибели могут быть раскрыты в обозримом будущем... Как, возможно, и тайна гибели его младшего коллеги с похожей судьбой - генерал-лейтенанта Льва Рохлина.

Кстати, могилы маршала Сергея Ахромеева и генерал-лейтенанта Льва Рохлина оказались вблизи друг от друга на одной аллее Троекуровского кладбища. Оба при жизни (в разное время и в разной социальной обстановке) находились близко к самой вершине власти. И тот, и другой честно и бескомпромиссно отстаивали собственные взгляды. Каждый оказался по-своему неудобен и даже опасен силам, режиссирующим очередную драму в истории России. Наконец, обстоятельства гибели обоих военачальников окутаны таинственностью, вызвали неоднозначные, разноречивые суждения в обществе. И до сих пор не прояснены.

[Humus]