*2521. Публикации Сергея Алексашенко

[Сергей Алексашенко]

http://echo.msk.ru/blog/aleksashenko/1770044-echo/
17:51 , 22 мая 2016

автор
экономист

На этой неделе нам предстоит повеселиться – предстоит заседание Экономического совета, на котором президенту Путину предложат выбрать один из трех сценариев экономической политики, каждый из которых обещает вывести экономику на 4%-ный рост, то есть пообещает из имеющихся под рукой букв сложить слово «счастье». В своеобразном «конкурсе эрудитов» со своими предложениями будут участвовать:

· Минэкономразвития, предлагающий нарастить инвестиции за счет «создания и поддержания инвестиционного ресурса, создания условий для трансформации сбережений в инвестиции, стимулирования инвестиционной активности через механизмы государственной поддержки»,

· Алексей Кудрин, предлагающий сократить бюджетные расходы и провести структурные реформы, в том числе судебную и реформу правоохранительных органов,

· Столыпинский клуб, предлагающий напечатать денег и за этот счет профинансировать инвестиции.

На мой взгляд, предложение МЭРа есть, в принципе, сохранение того, что мы видим на протяжении последних 5-6 лет, т.е. много слов в надежде «на авось» и никаких реальных изменений. Вопрос к этому ведомству у президента может быть только один – а что мешало все это сделать раньше? И какого решения вы хотите? Приказать всем инвестировать? В том числе и Каменщику?

Другие два предложения, будь они реализованы, неизбежно приведут к коллапсу той политико-экономической системы, которая создана в России. Правда, каждое будет разрушать эту систему по-своему. Предложение Кудрина направлено на установление верховенства права, что стратегически абсолютно необходимо, но в краткосрочной перспективе неизбежно ведет к политической конкуренции и угрозе потери власти нынешней группой лиц, управляющих страной. А, что, Владимир Путин похож на человека, готового рубить сук, на котором он сидит?

Предложение Столыпинского клуба состоит в том, чтобы радикально изменить параметры макроэкономической политики в стране и перестать себя сдерживать – ведь, ради благих целей нам ничего не жалко. Но насколько красиво звучит эта идея, настолько же неизбежно ее реализация разгонит инфляцию, что заставит власти в широком масштабе применять административные ограничения, т.е. последовать примеру Венесуэлы. А там – опять то же самое, потеря власти, да еще и через референдум, похоже…

Готов побиться об заклад: никакого решения на этом «историческом» заседании принято не будет; президент произнесет что-то близкое к бессмертным словам Агафьи Тихоновны — Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась — и … предложит всем подумать еще немного. Действительно, в любом случае речь идет о том, что делать после выборов 2018-го года, то есть через два года. А тогда зачем принимать решение сегодня? Лучше постоять на распутье. Тем более, что о прохождении экономикой дна уже заявлено публично.

[Сергей Алексашенко]

http://www.kommersant.ru/doc/3012850...ampaign=author
14.06.2016, 09:45

Потенциал снижения ключевой ставки в России сохраняется. Об этом заявили в Министерстве экономики. В пятницу Центробанк опустил ставку рефинансирования с 11 до 10,5%. Регулятор объяснил решение тем, что инфляционные риски снизились, а экономика близка к восстановлению. Экономист Сергей Алексашенко не видит оснований для такого оптимизма.

Промучавшись почти целый год над гамлетовским вопросом — снижать или не снижать, — Банк России принял героическое решение снизить ключевую ставку. Слегка, немного — с 11% до 10,5%. Последовавшие вслед за этим комментарии руководителей Центробанка меня, скорее, запутали, нежели прояснили ситуацию.

С одной стороны, за последние полгода ничего нового в экономике не произошло. Ну, или точнее, Центральный банк с начала года описывает экономику примерно в одних и тех же словах. Замедление спада и признаки роста в маргинальных секторах типа производства одежды, надежда на общий разворот экономики во второй половине года, низкий спрос, снижающиеся инфляция и инфляционные ожидания. С другой стороны, сохраняется тот же самый набор рисков, который мешал Банку России пойти на снижение ставки раньше — непредсказуемые цены на нефть (то ли снизятся, а то ли подрастут), возможность смягчения бюджетной политики, избыточный оптимизм потребителей, волатильность мировых рынков. Одним словом, понять, что такого случилось за последние полтора месяца, что подтолкнуло Банк России к принятию решения, я не смог.

Точно также я не смог понять, что двигало советом директоров, когда ставку снизили на мизерные полпроцента. В озвученном базовом прогнозе инфляция на год вперед оценивается в 5%, то есть реальный уровень уже пониженной ставки — за вычетом инфляционных ожиданий — составляет 5,5%. Извините, но это абсолютно запредельная цена денег для любой экономики — нигде в мире вы не найдете массового спроса на деньги по такой цене; такая эффективность использования денежных ресурсов просто недостижима. Если Банк России уверен в своем прогнозе, то что мешало снизить ставку на пару процентов сразу? Или в прогнозе есть какие-то невидимые нам подводные камни?

Продолжение обсуждения руководством ЦБ тезиса о структурном профиците ликвидности вообще привело меня к странному выводу. Сегодня в России кредитная ставка ЦБ не работает просто потому, что банки не берут деньги взаймы у ЦБ. Вернее, сам ЦБ не считает нужным давать банкам кредиты, контролируя их выдачу в ручном режиме. Проводя свои кредитные аукционы, Центробанк каждый раз снижает общие лимиты кредитования; в итоге с начала прошлого, 2015-го года задолженность банков по кредитам, полученным от Банка России, сократилась почти в 10 раз. А в условиях грядущего профицита ликвидности работающей ставкой должна стать депозитная, которая сегодня составляет 9,5%. То есть банки могут смело брать у населения деньги под 6-7 процентов годовых и, сдавая их на хранение в Центробанк, избегать всяческих рисков и спокойно жить на эту разницу. Не уверен, что именно такую экономическую модель хочет видеть Центробанк.

В решении по ставке для субъектов российской экономики — и для банков, и для компаний, и для простых людей — важны оценка ситуации Банком России и его обещания в отношении будущей политики. А здесь пока приходится констатировать сплошной туман.

[Сергей Алексашенко]

http://www.kommersant.ru/doc/3017725...ampaign=author
20.06.2016, 09:28

Туман в головах российских чиновников, о котором я говорил на прошлой неделе, стал еще более густым. Это произошло на Питерском экономическом форуме, где они собрались все вместе, чтобы пообсуждать как текущие, так и стратегические проблемы, стоящие перед страной. Текущая проблема в стране одна, и это после яркой фразы премьера Медведева знают все: денег нет. То есть вопрос состоит в том, как строить бюджетную конструкцию на следующий год.

Министр финансов Силуанов, традиционно встал в позу кассира, для которого главное, чтобы приход был больше расхода. Налоги повышать нельзя, а в экономический рост Минфин не верит — поэтому доходов больше не предвидится. Можно было бы занять денег на рынке, но министр боится, что рынок не верит в долгосрочную стабильность и поэтому не захочет давать деньги на 10-15 лет. А короткие деньги, на 2-3 года, Минфину не нужны — кризис 98-го был хорошим уроком. Поэтому, говорит Минфин, выход один — сокращать расходы.

Министр экономики Улюкаев с ним не согласен и говорит, что можно обойтись и без сокращения расходов, а тем более, без сокращения инвестиционных расходов, которые создают основу для будущего экономического роста. Правда, где взять для этого денег, министр Улюкаев прямо не говорит, лишь намекая на то, что можно получить побольше денег от приватизации.

Алексей Кудрин в свою очередь утверждает, что все беды от того, что не выполняется бюджетное правило, забывая при этом, что это правило сочинил он сам. И сочинил он его так, что правило хорошо работает только в одну сторону — когда нужно изъять поток нефтедолларов. А вот что делать, когда поток иссякает, бюджетное правило не говорит.

Председатель Центробанка Набиуллина решила вообще встать над схваткой и заявила, что ей все равно какой будет дефицит, но если он будет выше 3%, то это будет удерживать ЦБ от снижения процентной ставки. Почему Банк России встал на эту точку зрения, она не сообщила, так же как и не сообщила, будет ли Банк России в будущем давать деньги на спасение банков-банкротов, которые (деньги) прямым ходом идут на покупку ОФЗ, то есть на финансирование дефицита бюджета. Не давали бы деньги на спасение банкротов, вот и добились бы сокращения дефицита.

Еще больший туман царит в вопросах стратегических. Только остыли копья после заседания Экономического совета, на котором, казалось, президент выдал карт-бланш Алексею Кудрину, как заявлено, что при президенте создается новый, Стратегический совет, который будет заниматься примерно теми же самыми проблемами. Плюс какими-то приоритетными проектами, которые тут же напомнили историю десятилетней давности, когда Дмитрий Медведев готовился стать президентом.

Туман, в принципе, — явление красивое. Его, например, очень любят художники и фотографы. Но вот управлять большим кораблем в тумане мало кому из капитанов нравится, и их можно понять.

Российский экономический корабль, судя по всему, будет дрейфовать в тумане ближайшую пару лет. И нам остается только надеяться, что он не повторит судьбу «Титаника».

[Сергей Алексашенко]

http://echo.msk.ru/blog/aleksashenko/1820144-echo/
06:52 , 15 августа 2016

автор
экономист

Консорциум Nord Stream-2, который занимается строительством газопровода через Балтику, отозвал ходатайство польскому антимонопольному регулятору на одобрение проекта. Таким образом, «Газпром» и его европейские партнеры смирились с тем, что Польша не одобрит проект, и теперь должны будут искать способы реализовать его по новой схеме.

Легкость, с которой консорциум отказался от своих планов, сразу же настораживает. Ну, да, заняли Польша и Италия жесткую позицию против. Но мало ли «Газпром» встречал похожих препятствий в ходе реализации своих проектов? Можно было поторговаться, повыкручивать руки, кому-то пообещать большие бонусы, а кому-то — низкие цены. Но всего этого не случилось. И думается, не случайно. Постольку поскольку это заявление последовало всего через пару дней после сообщения ФСБ о якобы имевшей место попытке осуществления теракта в Крыму украинскими военными.

Вся идея массированного строительства новых газопроводов в Европу – Южный поток, Турецкий поток, Северный поток-2, — не имеет никакого экономически рационального объяснения. Имеющиеся сегодня экспортные мощности «Газпрома» на европейском направлении почти в два раза превышают объемы продаж в Европе. Да и сами объемы продаж не растут уже много лет – «Газпром» после перекрытия газопроводов в 2006-м и 2010-м потерял репутацию надежного поставщика, и вся газовая стратегия Евросоюза направлена на снижение доли российской монополии на европейском рынке. Вся задумка российских властей – именно властей, «Газпром» в данном случае не играет никакой самостоятельной роли в этом вопросе – нацелена на одно: лишить Украину доходов от транзита российского газа.

В целом, мечта российских политиков об обрушении экономики соседней страны уже принимает признаки маниакальной навязчивости. Посмотрите, чего только не сделала Россия за последнюю пару лет помимо присоединения Крыма и поддержки донбасских сепаратистов: разорвала в одностороннем порядке соглашение стран СНГ о зоне беспошлинной торговли, ввела все возможные меры санитарного контроля, фактически запретила транзит украинских товаров через российскую территорию в страны Средней Азии и Казахстан, запретила импорт «Киевских» тортиков в Россию. И все никак не хочет рухнуть украинская экономика.

В начале прошедшей недели в ходе переговоров президентов Путина и Эрдогана было достигнуто соглашение о возобновлении проекта «Турецкий поток», который по большому счету является конкурентом «Северного потока». Это сообщение наталкивает на одну простую мысль. О том, что направление главного удара в газовой войне против Украины находится на юге. Понятно, что строительству трубы в Черном море никто не будет мешать. Понятно, что попавшему в политическую изоляцию турецкому лидеру, как воздух, нужны какие-то внешние импульсы для оживления экономики своей страны. То, что сегодня не существует никакой проработанной идеи, куда газовая труба пойдет дальше после Турции – никого не останавливает. Наполеоновский принцип – ввяжемся, потом посмотрим – очень хорошо описывает многие действия российского и турецкого лидеров.

Я не знаю, что думают кремлевские экономисты про экономику Украины. Возможно, они действительно верят, что она стоит на пороге краха. Но хочу их разочаровать – это далеко не так. А вот то, что сам «Газпром» все туже затягивает петлю на своей шее – это, похоже, правда. Практическое отсутствие прибыли по итогам второго квартала, быстрая потеря своих позиций на российском рынке, непомерные расходы по строительству газопроводов, единственными бенефициарами которого являются друзья российского президента, – все это говорит, что компания сваливается в крутое пике. Выйти из которого будет крайне проблематично.

[Сергей Алексашенко]

https://openrussia.org/post/view/17104/
22 августа 2016

По предварительной оценке Росстата, ВВП России во втором квартале вырос на 0,1% по отношению к первому кварталу года. С этой оценкой согласны многие эксперты, поэтому подвергать ее сомнению я не буду.

Но точно так же я не буду поддерживать тех, кто начал бить в фанфары, говоря: вот видите, мы же говорили: спад закончился! Во-первых, оценка Росстата носит предварительный характер, а масштаб роста настолько невелик, что при первом же пересмотре он может превратиться в спад. Во-вторых, для того, чтобы технически спад закончился, нужно, чтобы рост продолжался как минимум два квартала. В-третьих, и это самое главное, хочется увидеть, за счет чего и кого Росстат насчитал этот рост.

Динамика розничного товарооборота, сезонно и календарно сглажено, 2008-2010 и 2014-2016 годы (100 = июнь 2008 = июнь 2014)
Источник: Росстат, сглаживание — Центр развития НИУ ВШЭ
Спрос населения продолжает снижаться, а это половина ВВП — динамика розничного товарооборота не дает никаких оптимистических сигналов. Строительство, как аппроксимация инвестиций, летит вниз стремительнее, чем в любой момент с середины 2014 года, с момента начала кризиса в российской экономике. Бюджет заморожен в номинальном выражении, и даже низкая инфляция должна обесценивать расходы в реальном выражении; а тут еще Минфин непонятно зачем решил попридержать расходы в первые семь месяцев года, профинансировав за это время на 350 млрд рублей меньше, чем в прошлом году, притом что годовой план по расходам в этом году — на 600 млрд рублей больше.

Динамика строительства, сезонно и календарно сглажено, 2008-2010 и 2014-2016 годы (100 = июнь 2008 = июнь 2014)
Источник: Росстат, сглаживание – Центр развития НИУ ВШЭ
Что остается? Рост запасов, который очень любит демонстрировать Росстат, но в правдивость которого верить трудно, так как непонятно: зачем наращивать запасы, когда никакого оптимизма в экономике не видать? Рост внешнего спроса? В физическом выражении экспорт слегка подрос по сравнению с прошлым годом, но его падение на треть в стоимостном выражении должно сильно утянуть вниз оптовую торговлю… Игра с занижением дефлятора при расчете отдельных компонент?

Одним словом, предлагаю подождать более детализированных данных Росстата и вернуться к этому вопросу.
Грозящая катастрофа?
Или я чего-то не понимаю, или с исполнением бюджета текущего года будут огромные проблемы. Смотрите!

Минфин настойчиво заявляет, что дефицит федерального бюджета в текущем году не превысит 3,3% ВВП, а по итогам семи месяцев дефицит составил 3,2% ВВП. Казалось бы, все по плану! Но… Дело в том, что, с одной стороны, Минфин в этом году тратит менее щедро, чем годом ранее, попридержав уже 350 млрд рублей, а итоговые расходы года должны быть на 600 млрд рублей больше. Если эти последнюю сумму равномерно размазать на 12 месяцев, то получается, что Минфин «зажал» уже около 700 млрд рублей или 1,5% ВВП. С другой стороны, если посмотреть на приведенный график, то хорошо видно, что с доходами бюджета ситуация не только не улучшается, но и, напротив, в последние месяцы ухудшается: нефтегазовые доходы продолжают снижаться, и повышение цен на нефть пока никак не сказывается на них; а с марта и ненефтегазовые доходы начали демонстрировать снижение.

В среднем за первые семь месяцев года нефтегазовые доходы составляли 365 млрд/месяц, ненефтегазовые — 630 млрд. Если предположить, что до конца года первые вырастут в среднем на треть (до 485 млрд), а вторые — на 15% (до 725 млрд), и при этом все расходы бюджета будут профинансированы в полном объеме, то дефицит бюджета составит 3,1 трлн рублей, или 4% ВВП; если и те, и другие вырастут на 10%, то дефицит составит 3,65 трлн рублей, или чуть больше 4,5% ВВП. (Сразу скажу, что если до конца года состоится продажа акций «Роснефти», которая может принести около 1 трлн рублей, то в силу того, что акции «Роснефти» принадлежат не государству, а «Роснефтегазу», то доходы бюджета вырастут, и, соответственно, дефицит бюджета уменьшится на этот самый триллион; хотя, по честному, эти деньги должны показываться как источник финансирования дефицита бюджета, поскольку речь идет о продаже государственных активов; но, думается, все министры, которые сегодня говорят о том, что «Роснефть» является государственной компанией, и по этой причине она не имеет права участвовать в приватизации «Башнефти», не будут спорить с министром финансов, который будет утверждать обратное.)

Что из этого следует? Во-первых, все налогоплательщики должны быть готовы к тому, что их начнут кошмарить, выбивая должное и недолжное. Во-вторых, чтобы в оптимистическом (в части доходов) сценарии бюджет удержал дефицит в заявленных пределах, Минфину нужно будет до конца года сократить расходы бюджета на 600 млрд рублей (в пессимистическом — на 1,15 трлн), то есть все расходы, не связанные с выплатами населению (зарплаты, пенсии, пособия), должны сократиться в среднем на 18% (34%). А если предположить, что оборонные расходы и расходы на правоохранительные органы не подлежат сокращению в принципе, то это означает, что все остальные статьи расходов должны урезаться вполовину.

Министру финансов, конечно, не присуща тонкая душевная организация, но, думаю, предложение о подобном секвестре он в Кремль не понесет.
Можно ли победить, не борясь?
Странная картина наблюдается: инфляция снижается, и население это видит; эксперты Банка России уверенно говорят о снижении трендовой инфляции; а инфляционные ожидания — независимо от способа измерения — населения растут уже третий месяц подряд. У меня есть только одно объяснение этому: степень доверия населения к властям в целом и к Центробанку в частности резко упала. Не могу не повториться: на мой взгляд, Банк России делает все возможное, чтобы инфляционные ожидания не снижались: в своих решениях по ставке он постоянно говорит о немеряных инфляционных рисках, которые представляются ему весьма вероятными (иначе бы они не мешали снижать ставку), а общение с рынком и населением практически сведено на нет.

Китайская мудрость гласит: тяжело поймать черную кошку в темной комнате, особенно, если ее там нет. Перефразируя ее, хочу сказать: тяжело победить инфляционные ожидания, особенно, если этим не заниматься.

Источник: Банк России
Экономика не хочет, банки не могут,
но свои 2% имеют
Точно так же, как Минэкономики каждый месяц объявляет о прохождении дна кризиса, Банк России каждую ежемесячную сводку об итогах развития банковского сектора начинает с хороших новостей. Итоги июля начинаются со следующих фраз: «За июль активы банковского сектора выросли…» и «восстанавливается кредитная активность банков»; правда, потом, при анализе приложенной таблички, выясняется, что с начала года активы банков сократились на 3,7%, а совокупный объем выданных кредитов (c учетом валютной переоценки) — на 2%. Если же углубиться в статистику еще немного, то вырисовывающаяся картина выглядит гораздо хуже.

Хорошо известно, что российская экономика живет в бивалютном мире, поэтому анализировать сводные показатели банковской системы без разбивки на валютные составляющие будет не совсем правильно.

Глядя на быстро снижающиеся объемы валютных кредитов, выданных нефинансовому сектору (главным образом, компаниям, у населения объем валютных займов весьма невелик) — минус 10% с начала февраля — я терялся в догадках: не то заемщики испугались быстро падавшего до того момента курса рубля и решили не брать на себя дополнительные курсовые риски, не то банки оказались такими хорошими «провидцами», что предугадали укрепление рубля и начали выдавать новые кредиты в рублях, что делало их гораздо более выгодными.

Динамика валютных кредитов и депозитов в российской банковской системе, 2014-2016 (100 = 1 июля 2014)
Источник: Банк России
Однако обе эти гипотезы пришлось отбросить после того, как я построил график рублевого кредитования в реальном выражении, то есть дефлированного по (потребительской) инфляции, и стало хорошо видно, что объемы реальных заимствований в рублях в первой половине текущего года тоже быстро снижались. Получается, всю первую половину года реальный сектор экономики интенсивно снижал объемы заимствований («делевередж» по-научному), что хорошо коррелирует и с общим снижением экономической активности, и с продолжающимся падением инвестиций.

Динамика рублевых кредитов и депозитов в российской банковской системе, 2014-2016 (100 = 1 июля 2014)
Источник: Банк России
Во всей этой истории, однако, остается одна загадка: каким образом банки умудрились за первые семь месяцев заработать 459 млрд рублей прибыли, притом что в 2014 году за весь год они заработали 589 млрд, а в докризисно-докрымском 2013-м — чуть больше 1 трлн рублей.
C цыплятами подождем до весны
Продажи новых автомобилей в России продолжают стремительно падать — минус 16% к прошлому году в июле… Знаете, многовато будет! Это сильно меньше половины того, что было продано в июле 2012 года. А по итогам семи месяцев — на 12% меньше, чем было продано в самом что ни на есть кризисном 2009-м.

Стоит обратить внимание, что разворот растущего тренда начался во второй половине 2012 года, то есть за полтора года до того, как Росстат показал начало спада в экономике. И вот уже четыре года подряд мы наблюдаем похожую картину: падение рынка в первой половине года и его стабилизацию во втором. Поэтому не спешите радоваться, если вдруг в августе-сентябре вы услышите оптимистические заявления и прогнозы: автомобильных цыплят нужно считать по весне.

Ежемесячные продажи новых автомобилей в России и скользящая 6-месячная средняя, 2009-2016 (штуки)
Источник: Ассоциация европейского бизнеса
P.S.:

На прошедшей неделе я опубликовал свою оценку достаточности валютных и финансовых резервов, ее можно скачать здесь.

[Сергей Алексашенко]

http://blog.newsru.com/article/13oct2016/plan
13 октября 2016 г. время публикации: 10:47

Фото NEWSru.com

"По отношению к ВВП расходы федерального бюджета снизятся с 19,8 процента в 2016 году до 18,5 процента в будущем году и 16,2 процента в 2019 году... все мы прекрасно понимаем: это непростая задача. Но мы считаем, что эта задача правильно сформулирована, и очень аккуратно собираемся двигаться по этому пути, не нарушая наших обязательств в социальной сфере перед гражданами России", - такими словами описал президент Путин современную бюджетную политику России, выступая на форуме "Россия зовет!", - пишет экономист в своем блоге.

"К приведенным им данным следует добавить еще то, что в 2013 и 2014 годах расходы федерального бюджета к ВВП составляли 20% и 20,9% соответственно.

Сжатие бюджетных расходов в условиях кризиса - процесс болезненный и зачастую неизбежный. Многим странам в моменты экономического спада или падения цен на основные сырьевые товары приходится сталкиваться с недостатком доходов в казне и делать непростой выбор между сокращением расходов и наращиванием госдолга. Не у всех стран такой выбор существует, так, если посмотреть на Украину, то наши соседи не могут при всем желании существенно увеличить дефицит бюджета и нарастить государственный долг просто потому, что сегодня емкость внутреннего рынка крайне незначительна и он не может дать Минфину больших денег по тем процентным ставкам, которые ему под силу обслуживать".

"России в этом отношении гораздо лучше: нашему Минфину не обязательно сокращать расходы бюджета, так как он может и на рынке денег занять (как у российских инвесторов, так и у иностранных), или активы какие-то продать ("Башнефть", "Роснефть" и далее по списку), или использовать средства резервных фондов. Но он выбрал другую политику и получил поддержку правительства и президента в ее проведении - замораживание общей суммы расходов и перераспределение расходов между статьями по мере необходимости".

"Когда у вас имеется общая сумма расходов и при этом какие-то из них должны обязательно расти, то какие-то другие обязательно будут сокращаться. В этом и состоит "бюджетный маневр" времен текущего кризиса - отобрать у одних ради того, чтобы дать другим.

Президент Путин уверен, что при проведении такой политики социальные обязательства государства выполняются в полном объеме, что звучит более чем странно. А как тогда быть с неполной индексацией пенсий в 2016 году после скачка инфляции в 2015-м? А как быть с тем, что у работающих граждан уже три года подряд конфискуются пенсионные накопления, которые им должны начисляться по закону? А как быть с приостановкой действия отдельных положений 24 федеральных законов в 2015-2016 гг., устанавливающих порядок индексации социальных выплат, пособий, компенсаций, денежного содержания государственных гражданских служащих, денежного довольствия военнослужащих, оплаты труда судей и иных выплат - а чтобы совсем было понятно, нужно сказать прямо: в 2015-2016 годах размеры указанных выплат, пособий и компенсаций, осуществляемых за счет средств федерального бюджета, не индексировались, как того требовали 24 закона.

Спорить нельзя: все эти действия были совершены на основании законов, то есть правительство и президент, действуя по двум известным принципам: 1) закон что дышло, куда повернул, туда и вышло, 2) "Мое слово, что хочу, то и делаю! Хочу дам, хочу возьму обратно!" - то пропихивали через парламент законы, устанавливающие одни правила и объемы социальных выплат из бюджета, то заменяли их другими, отменяющими действие первых.

Конечно, к словам президента о полном выполнении социальных обязательств можно отнестись формально, по-бухгалтерски, заявив: что написано в законе про социальные обязательства, то и профинансировано; а то, что законы перед этим поменялись, так это другая история. Но мне эта история сильно напоминает практику, широко распространенную в Советском Союзе, где повсеместно звучал лозунг: "выполнение плана - долг, перевыполнение - честь!" и где в последний рабочий день каждого года директора предприятий, не справившихся с выполнением плана, сидели допоздна в своих кабинетах и ждали: придет или не придет заветная телеграмма от министерства, которая гласит: "Факт считать планом!" Ведь если ты получал такую телеграмму, то можно было считать, что жизнь удалась, а если не получал - то и должность потерять можно было.

И услышав от российского президента о ненарушении социальных обязательств государства при сокращении бюджетных расходов, я подумал: человек, придумавший ту, советскую телеграмму, был бы рад услышать, что его дело живет и побеждает при том, что и Советского Союза давно нет и экономика в России давно перестала быть плановой".

[Сергей Алексашенко]

http://echo.msk.ru/blog/aleksashenko/1855478-echo/
07:41 , 14 октября 2016

автор
экономист

Часто, обсуждая статистические сводки, приходится говорить, что есть ложь, большая ложь и статистика. Потому что, например, соединяя в одной строке производство сыра и сырного продукта можно предоставить начальству доказательства успехов политики импортозамещения. А то, что этот самый продукт не содержит ни капли животных жиров — так это не по статистической части!

Но бывают и обратные ситуации, когда политики в своих интересах преднамеренно искажают статистическую информацию. Так, например, Банк России проделывает огромную и очень качественную работу по составлению платежного баланса, документа, который является одной из наиболее важных статистических форм, позволяющих понять, что происходит в экономических взаимоотношениях страны с остальным миром, есть или нет угроза устойчивости курса национально валюты. Публикации этой статистической формы ждут все эксперты и аналитики. Не сомневаюсь, ждут и внимательно изучают ее и в Кремле.

Но когда российский президент выходит на сцену и произносит фразу: «По сравнению с прошлым годом чистый вывоз капитала из России за три квартала текущего года сократился, прошу внимания, в пять раз, до 9,6 миллиарда долларов. Напомню, что за три квартала прошлого года вывоз капитала составил свыше 48 миллиардов долларов» — у меня в голове немедленно рождается вопрос: кто и зачем подставляет российского президента, заставляя его искажать действительность? Тем более, делать это на инвестиционном форуме «Россия зовет!», где, как минимум, половина участников знает, что такое платежный баланс, умеет его читать и понимать.

Дело в том, что в 2015-2016 году Центральный банк проводил с российскими банками разнообразные операции (например, кредитование в иностранной валюте или ведение долларовых корреспондентских счетов), которые вносили сильные искажения в статистику. Тем более это важно учитывать, если вспомнить, что в 2015-м Банк России валютные кредиты давал, а в 2016-м стал требовать их погашения.

Для того, чтобы устранить влияние этих операций на итоговые таблицы, и чтобы содержащиеся в них данные более адекватно отражали реальное положение вещей, эксперты Банка России ввели в стандартные таблицы дополнительные строки, в которых показали масштабы этих операций и «очистили» важный для российских реалий показатель «отток капитала» от их влияния. Вот как выглядят эти строки:

Действительно, есть $9,6 млрд. за три квартала этого года и $48,1 млрд. за три квартала года предыдущего, но ... эти объемы оттока капитала даны ДО корректировок, которые Банк России считает правильным произвести, чтобы понимать происходящее в экономике. А после корректировок объемы оттока капитала равны $21,4 млрд. и $37,7 млрд., соответственно. И разница становится не пять раз, а чуть меньше двух.

На первый взгляд, не Бог весть какая разница — подумаешь, в два раза или в пять?! Да, и отток капитала, действительно, уменьшился! Но если сравнить показатели оттока капитала с сальдо счета текущих операций (СТО) — а это есть результат экономического обмена (торговля товарами, услугами, заработная плата, проценты и дивиденды, и т.д.) России со всем остальным миром, — то оказывается, что разница есть, и эта разница большая.

Традиционно считается, что устойчивость платежного баланса и, следовательно, курса российского рубля опирается на устойчивое положительное сальдо СТО. В этом году данный показатель стал быстро снижаться: с $54,4 млрд. за 9 месяцев 2015-го до $15,6 млрд. в 2016-м. И если сравнить объемы оттока капитала с сальдо СТО, то в версии российского президента ничего серьезного не происходит: отток капитала меньше положительного сальдо СТО. А вот в версии российского Центробанка слабость платежного баланса немедленно проявляется — отток капитала в полтора раза больше положительного сальдо СТО. А это означает, что рубль находится далеко не в столь комфортном положении, как это может показаться, глядя на его динамику в последние месяцы.

Я далек от мысли, что российский президент сам заходит на сайт Центрального банка и отыскивает там нужные ему для выступления данные. Конечно, это делают его помощники. И в случаях, когда они вкладывают в текст президентской речи заведомо неадекватную информацию, меня мучают два вопроса: Они делают это осознанно, считая всех слушателей полными идиотами, или по своей неграмотности? А, если по неграмотности, то сводки для президента тоже неграмотные?

[Сергей Алексашенко]

http://www.saleksashenko.com/2016/11/republicru.html

суббота, 12 ноября 2016 г.

Едва новая книга Виктора Пелевина «Лампа Мафусаила» появилась на прилавках, мне задали вопрос, а не прокомментируете ли вы изложенную в ней экономическую теорию? С тех пор вопрос звучал настойчиво, и я понял, что мне не отвертеться – роман нужно прочесть. Сразу скажу, все, что будет сказано ниже, не имеет никакого отношения к роману,
к его художественным достоинствам или недостаткам, более того, имеет совсем малое отношение к той теории, которая в нем изложена – ровно потому, что вся экономическая теория Пелевина (то есть его героя) сводится к конспирологии, к одной простой мысли: миром, его экономической частью, управляют «злые и жадные люди», сидящие где-то в Америке. Для того чтобы быть правдой, эта теория по-язычески проста: все, что ты не можешь осознать, приписываешь каким-то сверхсилам, объяснить мотивацию которых никто не в силах. Поэтому дальше речь пойдет о вопросе, к ответу на который нас ведет через весь роман Виктор Пелевин. Этот вопрос волнует многих российских политиков: ну что такого особенного в долларе, что его все готовы покупать и хранить? Ну почему Америке можно, а России нельзя жить при постоянно работающем печатном станке?
Начну с самого очевидного. Работа печатного станка – в Америке, в России или любой другой стране – совсем не означает, что таким образом государство финансирует свои расходы. Регулирование количества денег в обращении можно сравнить с регулированием количества масла в автомобильном двигателе: если масла мало, то детали двигателя начинают слишком сильно тереться друг о друга, и это трение разрушает двигатель; если масла много, то оно переливается через край, что приводит к резкой потере мощности и необходимости ремонта двигателя. При этом хорошо понятно, что двигатель автомобиля в своей работе не потребляет масло напрямую, а использует бензин или дизельное топливо. В этой связи первоочередная задача руководителя Центрального банка (что ФРС, что Банка России) состоит в том, чтобы не дать двигателю ни засохнуть, ни захлебнуться. В переводе на экономический язык – действия центральных банкиров не должны давать инфляции разгоняться, но и не должны давать ей переходить в дефляцию; совокупностью инструментов денежной политики центральные банки должны делать так, чтобы экономический рост не подавлялся, но и не ускорялся до того, что называется перегревом и надуванием пузырей. Именно поэтому в свое время центральные банкиры отказались от золотого стандарта, который был нормой во второй половине XIX – начале XX века: как только экономические циклы стали отчетливо проявляться, стало понятно, что невозможность нарастить количество денег в обращении из-за невозможности для Центрального банка нарастить свой золотой запас оказывает тормозящее действие на экономику.
Само по себе наращивание количества долларов не является целью для ФРС (так же как и наращивание количества рублей для Банка России), хотя растущая экономика и пусть низкая, но присутствующая инфляция в долгосрочной перспективе требуют этого. Временами – например, в 2009–2013 годах – работа американского печатного станка должна становиться более интенсивной: повышение требований к банковскому сектору привело к замедлению скорости обращения денег и потребовало более активной эмиссии со стороны ФРС (вспомните «количественное смягчение»). Временами, как в последние полтора года, печатный станок может совсем остановиться, поскольку ФРС уже озаботился тем, что слишком низкий уровень процентных ставок может загнать экономику в дефляцию. Но ни в том ни в другом случае ФРС не принимает решения исходя из того, выгодно или невыгодно это американскому бюджету, не говоря уже о том, выгодно или невыгодно это отдельным американским корпорациям.

В работе ФРС вы не встретите эпизодов, когда она откликается на просьбу правительства и предоставляет компаниям кредиты по льготной ставке для реализации «особо важных» инвестиционных проектов или для финансирования программы военной ипотеки, когда ФРС решает профинансировать программу спасения банка-банкрота. ФРС озабочен только «количеством масла в двигателе», и за «давление в шинах» Центральный банк Америки точно не несет никакой ответственности, и никто даже и не пытается возложить на ФРС эту ответственность.
Ответ на следующий вопрос, который волнует российских политиков: «Почему весь мир готов держать доллары в качестве своей резервной валюты?» и подспудно: «Почему никто не хочет использовать рубль в качестве резервной валюты?» – звучит для этих самых политиков крайне неприятно: только потому, что американская экономика производит то, что востребовано всем миром, она производит знания и наиболее передовые технологии. И именно этим обеспечивается покупательная способность американского доллара, а вовсе не запасами золота или евро в хранилищах ФРС. Той уникальной надписью на оборотной стороне, которую может прочитать каждый владелец iPhone: «Designed in California», «Made in China». Да, в современном мире мощь и устойчивость экономики определяются не количеством произведенных нефти, газа, чугуна и танков, а количеством и качеством разработанных передовых технологий.
Американская система поистине уникальна. Она функционирует таким образом, что привлекает к себе таланты и энергию со всего мира. Из 124 нобелевских лауреатов по физике, химии и медицине, премии которым были вручены в XXI веке (начиная с 2001 года), 60 человек работали в университетах США. Для сравнения: за те же годы Нобелевскую премию получили только четыре человека из России – Алексей Абрикосов и Виталий Гинзбург в 2003-м, а также Андрей Гейм и Константин Новоселов в 2010-м. В скобках отмечу, а вы слышали, чтобы с ними встречался российский президент? Или премьер? Или министр науки? Вот с байкером Хирургом и ему подобными президент России периодически встречается и выделяет им бюджетные гранты и предоставляет для этого сообщества земельные участки. А с нобелевскими лауреатами – нет. Так вот, привлекаемые со всего мира таланты двигают экономику США вперед. И именно такая экономика, которая раздвигает технологические горизонты в современном мире, привлекательна для капитала со всего мира.
Мировая экономика меняется на наших глазах. Когда в СССР в программных партийных документах говорилось что-то вроде «наука становится фактором производительных сил», мы тихонько посмеивались: ну какая там была наука в «Жигулях», скопированных с «Фиата-124» образца двадцатипятилетней давности? В сегодняшнем мире только компании, активно внедряющие передовые технологические решения, могут добиваться успеха. И это не только Amazon и его собратья по цеху онлайновой торговли, которые обеспечили львиную долю прироста производительности труда в США в первое десятилетие этого века. И это не только Google и Facebook, фактически с нуля создавшие рынок интернет-рекламы, который сегодня по своим размерам превысил рынок телевизионной рекламы. Это нефтяные и газовые компании, которые освоили 3-D геологическую разведку и внедрили технологии гидроразрыва пласта, что позволило извлекать запасы нефти и газа, казавшиеся ранее недоступными.
Рассуждения о предстоящем внедрении искусственного интеллекта в медицину, банковскую деятельность, в работу юридических компаний, о создании полноценного самоуправляемого автомобиля стали общепринятыми в современных дискуссиях о предстоящих технологических изменениях; и вопрос стоит уже не в формулировке «да или нет?», а «когда это случится?».
Часто приходится слышать уверенные утверждения российских экспертов, мол, американскому доллару грозит неминуемый крах в силу тех или иных причин. Уже само по себе такое утверждение представляется мне не слишком грамотным – доллар является денежной единицей США, и я плохо понимаю, что такое его крах. Ни одна экономика в нашем мире пока не научилась обходиться без денег, и американская тем более. Доллар обслуживает внутренний экономический оборот в США, и в этом деле у него нет конкурентов. Поверить же в то, что в один прекрасный день экономика США перестанет производить что-либо вообще, сложно.
Если же под «крахом доллара» понимается его девальвация по отношению к другим валютам, то ФРС не сильно «парится» в этом отношении. С середины 70-х до начала 90-х доллар ослаб в три раза по отношению к японской иене и швейцарскому франку. Уже недавно, на наших глазах, за какие-то десять лет, с 1998-го по 2008-й, курс евро к доллару вырос на 75%, с 85 до 148 центов, но это не вызвало никаких разговоров о крахе доллара.

В целом многие расхожие в российском общественном сознании представления о роли золота в мире, о том, как и почему движутся курсы мировых валют, о том, что и как может сделать правительство для более уверенного развития экономики, опираются, с одной стороны, на любовь многих россиян к конспирологии и, с другой стороны, на их стремление найти золотую рыбку, то есть веру в чудодейственные простые рецепты. На самом деле и то и другое – следствие низкой экономической грамотности, преодолеть которую можно, только читая классические учебники по экономике, каковых в мире издано большое количество.

[Сергей Алексашенко]

http://worldcrisis.ru/crisis/2518879?COMEFROM=SUBSCR
23 Ноя 08:34

«Маленькие эпизоды большого экономического пазла» на Открытой России.
Сегодняшний эпизод — о том, как можно строить экономический прогноз при отсутствии одного из ключевых статистических инструментов, и какие признаки говорят о глубине и сроках рецессии

Хвост вытащишь, нос увязнет ...

Сообщение Росстата о том, что в третьем квартале текущего года российский ВВП оказался на 0,4% ниже уровня годичной давности, по большому счету мало что сказало о состоянии экономики — вышла она из состояния спада или нет, Росстат сказать не решился. Мне остается только в который раз выразить искреннее удивление тому, что статистическое ведомство страны никак не наладит выпуск информации о динамике ВВП к предыдущему кварталу, и повторить, что отсутствие этих данных для российских властей — все равно, что отсутствие работающего спидометра и компаса в летящем самолете.

На этот раз наше положение немного облегчают аналитические центры, которые дружно говорят о слабом росте экономики в прошедшем квартале. Минэкономразвития говорит о 0,1-0,2% роста, ВЭБ — о 0,1%, Центр развития НИУ ВШЭ — о 0,16%. Поскольку раньше такого единодушия экспертов в оценке экономической динамики не наблюдалось, я предлагаю согласиться с тем, что в третьем квартале российская экономика росла со скоростью 0,4-0,45% годовых.

Насколько устойчивым окажется этот рост, продлится ли он в последнем квартале года и можно ли будет уверенно говорить о завершении рецессии — на эти вопросы сегодня уверенно ответить невозможно. С одной стороны, нужно дождаться более подробных данных Росстата, которые покажут, за счет чего экономика росла в третьем квартале. С другой стороны, данные о динамике промышленного производства в октябре оказались не сильно вдохновляющими — минус 0,2% в целом, в том числе минус 0,7% в добывающей, которая росла, практически, на протяжении всего кризисного периода. После летнего всплеска вновь пошли вниз объемы ввода жилых домов (в октябре минус 13% к прошлому году), продолжается спад в розничной торговле.

Одним словом, все выглядит ровно так, как и должно выглядеть во время рецессии — вверх-вниз, лучше-хуже...

Никак не получается с равномерностью

Если стагнация доходов федерального бюджета мало кого удивляет (экономика растет, но чисто символически; цены на нефть тоже никак не желают повышаться), — то упорное нежелание Минфина смазать пиковые расходы бюджета в конце года не может не вызывать удивления, граничащего с непониманием. В октябре месяце (по оперативной отчетности Казначейства) расходы бюджета оказались ниже (!), чем в среднем за предыдущие девять месяцев года.

В итоге бюджетный навес вырос до такого размера, что при условии полного исполнения бюджета по расходам и равномерности расходов, в ноябре и декабре Минфин должен выливать в экономику на 77% больше средств, чем в октябре. Понятно, что такая бюджетная политика не может не вызывать тревоги у Банка России и, по всей видимости, вызывает у него нервную дрожь в ожидании того, что может произойти на валютном рынке на рубеже декабря-января.

Полутора миллионов не видать

Октябрьские данные о продажах в России новых легковых автомобилей — минус 2,5% к октябрю прошлого года — подтвердили мрачные оценки состояния потребительского спроса. Чтобы годовые объемы продаж вышли на полуторамиллионый уровень нужно, чтобы в ноябре и декабре продажи оказались на 20-25% выше уровня 2015 года. Во что верится слабо.

Из хороших новостей следует отметить то, что по сравнению с концом 2009-го года, когда экономика вышла из кризиса, ситуация выглядит не так и плохо — уже три месяца подряд объемы продаж превышают соответствующие уровни того года.

Продажи новых легковых автомобилей в России,
2009-2016 гг. (штуки, нарастающим итогом с начала года)

Источник: Ассоциация европейского бизнеса

Жилье важнее автомобиля

По сравнению с рынком продаж легковых автомобилей, объем которого сжался в два раза по сравнению с пиковым 2012-м годом, рынок ипотечного кредитования выглядит достаточно неплохо — снижение количества выданных кредитов составляет всего 20% по сравнению с пиковым значением 2013-го года. Ускорение, полученное рынком в начале текущего года (+60% к первым месяцам 2015-го года), хотя и притормозилось, но не исчезло совсем — количество выданных ипотечных кредитов за девять месяцев текущего года оказалось на 28,6% выше прошлогоднего уровня. В результате, похоже итоговые данные в текущем году окажутся немного ниже уровня 2013 года, что по сравнению со многими другими показателями выглядит совсем даже неплохо.

Выдача новых ипотечных кредитов в России, 2010-2016 гг. (штуки, накопленным итогом с начала года)

Источник: Банк России

Такое существенное различие в динамике продаж легковых автомобилей и выдачи ипотечных кредитов — если в 2012 году на 100 новых проданных автомобилей приходилось 25 выданных ипотечных кредитов, то в текущем году это соотношение достигнет 60, — может говорить о долгосрочном оптимизме россиян: не будучи готовыми покупать новый автомобиль в ситуации резко снизившихся доходов, они готовы покупать жилье в кредит, по всей видимости, рассчитывая на более благоприятное долгосрочное будущее.

Доля ипотечных кредитов (по количеству), направляемых на рефинансирование ранее

Источник: Банк России

Пожалуй, единственным признаком сохранения кризисного состояния рынка ипотечных кредитов является все еще высокий уровень доли кредитов, направляемых на рефинансирование ранее полученных кредитов — выше 60%. В докризисное время этот показатель находился в диапазоне 40-60%. Впрочем, в условиях пусть и медленно, но устойчиво снижающихся процентных ставок по кредитам высокая доля рефинансирования может быть новой нормальностью. Поживем, увидим.

Банковский сектор сжимается, но продолжает зарабатывать

Оперативные оценки итогов развития банковской системы в октябре, опубликованные Банком России, оказались вполне ожидаемыми и говорящими о постепенном сжатии банковской деятельности. С начала года (с поправкой на валютную переоценку) активы российских банков снизились на 0,2%, объем кредитов, предоставленных нефинансовому сектору, — на 1,5%, объем средств на счетах нефинансового сектора — на 5,3%. Некоторым оптимизмом может повеять от данных о динамике депозитов физических лиц (плюс 4,7%) и кредитов, выданных им же (плюс 0,9%), но этот оптимизм мгновенно испаряется, если вспомнить, что речь идет о номинальных показателях, и о том, что потребительская инфляция за десять месяцев составила 4,5% (или 5,2% по базовой инфляции) — получается, что сокращение банковской активности в России выглядит уже гораздо серьезнее, около 5% в реальном выражении.

Динамика потребительской и трендовой инфляции в России

Источник: Банк России

Причины этого хорошо понятны: с одной стороны, Банк России продолжает проводить сверхжесткую денежную политику, удерживая свои реальные процентные ставки (разница между уровнем ключевой ставки Банка России и ожидаемой инфляцией через 12 месяцев) на уровне 500-550 б.п., что делает кредит недоступным даже для устойчиво работающих компаний, не связанных с экспортом сырья. С другой стороны, на сводных статистических данных неизбежно отражается продолжающаяся расчистка банковской системы.

К хорошим новостям можно отнести то, что, похоже, прекратился рост просроченной задолженности на балансах банков, и то, что совокупный финансовый результат деятельности банковской системы России за десять месяцев (прибыль плюс отчисления в резервы) остался на уровне прошлого года при сжатии объемов операций.

Любое решение хорошо для игроков

В конце месяца состоится очередное заседание ОПЕК, в ходе которого может быть принято решение об ограничении добычи нефти странами-членами картеля, к которому (решению) пообещала присоединиться и Россия. Если таковое решение состоится, то оно будет первым с момента начала падения нефтяных цен летом 2014 года, и, безусловно, будет отыграно финансовым рынком. Следует ожидать, что по мере приближения даты заседания картеля количество информации в пользу принятия решения будет возрастать, что позволит нефтяным ценам заметно подрасти, но.... В более долгосрочной перспективе я не думаю, что сокращение добычи нефти членами ОПЕК сильно повлияет на уровень цен — как только цена барреля превысит $50, следует ожидать оживления добычи сланцевой нефти в США, и через не очень продолжительное время сокращение предложения нефти членами картеля будет компенсировано. Что, свою очередь, также будет отыграно финансовым рынком.

[Сергей Алексашенко]

http://echo.msk.ru/blog/aleksashenko/1884998-echo/
17:41 , 02 декабря 2016

автор
экономист
Денежно-кредитная политика Банка России в ближайшие полтора года останется умеренно жесткой. «Умеренно жесткая политика означает, что мы будем формировать ставки в экономике на уровне несколько выше инфляции», — отметила глава ЦБ Эльвира Набиуллина на пленарном заседании Госдумы в пятницу.
Центральные банки, устанавливая свою ставку, никогда не ориентируются на текущую инфляцию, они принимают решение, исходя из того, какой уровень инфляции они ожидают через 9-12-15 месяцев. Это связано с тем, что повышение или понижение ставки оказывает влияние на экономику со значительным лагом.
Поэтому, когда российский ЦБ принимает решение о своей ставке, то он должен смотреть на ту инфляцию, которую он ожидает через год. А это, как нам заявляют со всех трибун, 4 процента годовых. То есть сегодняшняя ставка (10 процентов) «лишь несколько выше инфляции», всего-то на 6 процентных пунктов. Думаю, ни одна экономика в мире не может продемонстрировать эффективность, которая окупит столь высокую процентную ставку.

Механизм действия процентной ставки прост: ее повышение транслируется банками на процентные ставки заемщикам, которые снижают спрос на кредиты, что ведет к снижению спроса и снижению инфляционного давления. И наоборот – снижение ставки ведет к повышению спроса на кредиты.
Однако председатель российского ЦБ с этим не согласна. «Есть распространенное заблуждение, что снижение ставок сейчас и быстро могло бы сделать для компаний заемные ресурсы дешевле», —говорит она, утверждая, что снижение ключевой ставки окажет только краткосрочное стимулирующее воздействие на экономику. «Низкие ставки в текущих условиях могут стать причиной роста привлекательности вложений в долларовые активы и вызвать ослабление рубля. Это приведет к ускорению инфляции и обратному росту ставок», — отметила Набиуллина. Следовательно, за коротким периодом экономического роста экономика снова может прийти к спаду, добавила она.

Знаете, здесь не только мухи и котлеты хорошенько перемешаны, здесь еще и металлической стружки подмешано достаточно. И, боюсь, российская экономика может поперхнуться этой смесью. Глава российского ЦБ считает, что если кредит в экономике подешевеет, то все – и компании, и граждане – побегут покупать доллары, поскольку они станут привлекательными. И это при том, что процентные ставки по валютным депозитам вплотную приблизились к нулевому уровню.

Дешевые кредиты, действительно, провоцировали атаку на рубль. Так было осенью 2008-го и осенью 2014-го. Но эту атаку совершали не граждане и не компании, а банки, которые получали практически неограниченные дешевые кредиты у Центробанка. Сегодня Банк России посадил банковскую систему на голодный паек – кредиты банкам не выдаются вовсе, но не потому, что банки в них не нуждаются, а потому, что Банк России регулирует объем кредитов не через процентную ставку, а простым бюрократическим решением – хочу дам, хочу не дам. В такой ситуации представить себе атаку на рубль просто невозможно!

Я с уважением отношусь ко многому, что делает Банк России – после многих ошибок и мучений, наконец, он перешел к плавающему курсу рубля; хотя банковский надзор по-прежнему хромает на обе ноги, ЦБ последовательно расчищает банковскую систему от жуликов и воров (правда, зачастую перекладывая обязанность компенсировать украденное на налогоплательщиков); на фондовом рынке начались (пусть и единичные) расследования фактов манипуляции рынком. Но главной задачей Банка России остается устойчивая макроэкономическая ситуация, которая опирается на низкую инфляцию и устойчивый рост. И мне странно, что, заявляя о своей политике инфляционного таргетирования, Банк России продолжает с опаской смотреть на возможные колебания курса рубля, и жертвует экономическим ростом ради его стабильности.

Те, кто сталкивался с переломами костей знают, что на преодоление их последствий – атрофирование мышц –требуется тем больше времени и болезненных упражнений, чем дольше ты носишь гипс. Высокая процентная ставка это гипс для экономики. На определенном этапе этот «гипс» необходим, чтобы привести систему в равновесие, но маниакальное стремление заставить экономику носить «гипс» постоянно неизбежно приведет к тому, что ее возвращение к нормальной жизни будет максимально затянуто.

Эльвира Сахипзадовна, снимите гипс! Экономике нужно двигаться!