1513. Тот, кто вправе требовать

[Эксперт online]

http://www.expert.ru/expert/2010/50/...rave-trebovat/

«Эксперт» №50 (734) / 20 дек 2010, 00:00

«Человек 2010 года» по версии журнала «Эксперт» — Новый Гражданин России. Многочисленные события уходящего года демонстрируют, что в нашей стране стремительно формируется новый слой политически активных людей

East News

На этот раз мы не смогли вы*б*рать одного конкретного человека, в котором однозначно проявилась бы главная тенденция года. Хотя тенденция эта, на наш взгляд, очевидна — рост общественно-политической активности рядовых граждан России.

Первым событием из этого ряда стали акции протеста в Калининграде, уже они задали новый формат гражданской активности. Помимо привычных социальных требований в калининградском протесте — пожалуй, впервые в России — зазвучало деятельное начало: поддержанные местным бизнесом акции фактически были направлены на расширение возможностей местного бизнеса в своем регионе. Далее, как говорится, везде. Приморские «партизаны». Интернет-клип рэпера Noize MC по поводу аварии на Ленинском проспекте в Москве — и акции «синих ведерок». Химкинский лес, Кадаши — и продолжение эпопеи вокруг питерского Охта-центра. Нижнетагильское дело Егора Бычкова. Станица Кущёвская, так много нам рассказавшая о реальной ситуации в регионах. Гражданский протест по поводу июльского убийства на Чистых прудах в Москве болельщика «Спартака» Юрия Волкова (и реакции правоохранительных органов) — и уже совершенно взрывной протест после аналогичного убийства Егора Свиридова.

Выделить какое-то одно из этих событий, какую-то одну персону — значит не только символически заузить тему, но и в силу конкретности ситуации придать ей определенную двусмысленность. Поскольку практически все эти события либо лишены однозначности, либо недостаточно масштабны; поскольку в каждом деле есть свои нюансы и нравственные дилеммы. Тем не менее — в важной для нас трактовке — мы бы выделили дело Егора Бычкова и акции футбольных болельщиков.

Именно в этих двух акциях наиболее наглядно проявилось, что выросшая гражданская активность направлена не против государства. Наоборот, люди так или иначе требуют возвращения государства: указывают, что государство не исполняет априори возложенные на него функции и либо пытаются заместить собой эти функции (как в деле Бычкова), не посягая на государство как таковое, либо активно требуют выполнения этих функций (как в случае с футбольными фанатами). На наш взгляд, это и есть новая гражданская позиция: все больше людей чувствуют себя вправе требовать от государства вернуться к своим прямым обязанностям, а значит, считают государство своим.

Гражданин и государство — вот центральная коллизия 2010 года.

Кто-то из политических аналитиков по случаю заметил, что в речах должностных лиц России вместо вполне уместных слов «гражданин, граждане» все чаще используется «наши люди». Мы-де должны позаботиться о «наших людях». Но, оказывается, «наших людей» уже нет, и государственным деятелям придется привыкать к слову «гражданин».

Истоки нынешней квазипатерналистской модели понятны: само российское общество довольно долго соглашалось на нее. С одной стороны, народ предпочитал заниматься своими делами, не желая, чтобы в них кто-то вмешивался, и искренне — до недавних пор — не понимая, зачем ему вообще нужно государство. С другой — это устраивало не только власть, но и элиты, которые также предпочитали заниматься своими делами, избегая брать на себя «лишнюю» ответственность. (Это устраивало многих в той же правоохранительной системе — тех, кто под зонтиком «вертикали власти» предпочел заняться «своими делами».) Недостаток гражданской активности не только позволял это делать, но просто-напросто не оставлял другого выбора — не на кого было политически опереться.

По иронии судьбы, руководитель самого «атакуемого» ведомства, МВД, кажется, предвидел этот тренд. Еще под занавес 2009 года Рашид Нургалиев сделал нашумевшее заявление о том, что граждане имеют право на необходимую самооборону от милиционера, буде он нарушит закон. Предложив гражданам обороняться от милиции, Нургалиев предвосхитил события 2010-го.

Можно ли говорить о том, что в этом тренде таится источник социальной революции, которой все мы, помня «неприятные последствия» 1917 года, боимся? На наш взгляд, нет. Несмотря на трагичность большинства причин, побудивших людей на активность, мы можем смотреть в будущее с оптимизмом. В наиболее ясных проявлениях гражданской позиции мы видим настоящую социальную зрелость: люди готовы стоять за свои права, они готовы рисковать, но они не хотят рушить все вокруг и поэтому готовы к публичности, компромиссам, совместной работе с государством. Похоже, именно сейчас мы видим первые по-настоящему глубинные плоды той свободы, которую получили в конце 1980-х. Мы видим первые фундаментальные изменения социальной ткани российского общества.

Хочется рассчитывать на то, что государство сможет начать не только содержательный диалог с новыми гражданами, но и совместную работу — ради выстраивания дееспособного государства для всех.
190