*4271. Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг

[Русская историческая библиотека]

http://rushist.com/index.php/philoso...ellinga-kratko
Философия Шеллинга – кратко

Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг, знаменитый немецкий философ, род. 1775, ум. 1854, учился в Тюбингене и Лейпциге, 1798 был назначен, при содействии Фихте и Гёте, экстраординарным профессором философии в Иене, где примкнул к романтикам Фр. и А. В. Шлегелю, на жене которого впоследствии женился. В 1803 Шеллинг принял приглашение в Вюрцбург, а 1806 в Мюнхен в качестве генерального секретаря королевской академии образовательных искусств, причем король Максимилиан Иосиф возвел его в дворянское достоинство. Из-за литературного несогласия с Ф. Г. Якоби, тогдашним президентом академии, Шеллинг оставил 1820 Мюнхен и читал некоторое время лекции в Эрлангене, пока не возвратился 1827 в Мюнхен в качестве ординарного профессора во вновь основанном университете. Здесь, вскоре назначенный председателем королевской академии наук, Шеллинг оставался до тех пор, пока не был приглашен прусским королем Фридрихом Вильгельмом IV (1840) в Берлин. При чрезвычайном наплыве слушателей, он начал здесь свои лекции о «философии мифологии и откровения», изданные Паулусом по записной тетради без согласия Шеллинга. Из-за этого возник процесс о перепечатке, окончившийся не в пользу автора. Вследствие связанного с этим процессом скандала, а также разочарования, которое принесло с собой новое философское направление, первоначально встреченное с напряженным вниманием, Шеллинг отказался от дальнейшей преподавательской деятельности и с тех пор жил попеременно в Берлине, Мюнхене и других местах. В Рагаце, где Шеллинг умер, король Максимилиан II Баварский поставил ему 1856 памятник.

Великий немецкий философ Шеллинг. Портрет работы Й. К. Штилера, 1835

Первый период философии Шеллинга

Будучи богато одаренной и многосторонней натурой и вместе с тем образцовым писателем, Шеллинг оставил глубокие следы не только в философии, но и в иных, самых разнообразных областях: в естествознании, медицине, теории искусства, науке права и государства и, наконец, в богословии. В отношении Гегеля, которого встретил сначала очень дружественно, он постепенно занял враждебное положение, после того как тот в своих сочинениях не разделял его взглядов. Философия Шеллинга, вследствие впечатлительности её творца, протерпела так много превращений, что его не без основания называли «Протеем философии». Шеллинг поочередно опирался на Фихте, самым гениальным учеником и худшим комментатором которого еще раньше считался, на Спинозу, Платона, Дж. Бруно, неоплатоников, Якоба Беме, гностиков и др. Поэтому в философском развитии Шеллинга различают три, даже пять или шесть периодов. Тем не менее, рассматриваемое в целом, оно распадается на два главных периода, отделенных один от другого появившимся 1809 сочинением «О зле», и охарактеризованных им самим как отрицательный и положительный, а другими (более правильно) как пантеистический и теистический.

В первом периоде Шеллинг стремится, как и Фихте, изложить философию в смысле науки о разуме. Во втором, когда он, по его собственным словам, опять вернулся к Канту, он, напротив, старается изложить её как «положительную науку, простирающуюся далеко за пределы познания одним разумом». Обоим периодам свойственно стремление систематически вывести целое науки из единого начала, с той, однако, разницей, что в первом периоде (философия – наука о разуме) это начало рассматривается, как содержащееся в пределах самого разума (имманентное, рациональное начало), а во втором периоде (философия – положительная наука) оно стоит уже выше разума (трансцендентное начало), и его следствия познаются «свободно» (т. е. независимо от желания или нежелания) и, следовательно, только чрез «опыт» (история и откровение).

Принципом шеллингианской философии в первом периоде, под влиянием «Наукоучения» Фихте, является творческое «я», как единственное реальное начало, через неустанную попеременно творческую и разрушительную деятельность которого возникает совокупность знания; отсюда система Шеллинга является идеализмом. Но в то время, как Фихте понимал «я» исключительно в смысле человеческого сознания, Шеллинг с самого начала разумел его в смысле всеобщем, абсолютном, в смысле мирового духа. Бессознательно (в форме природы) творческая деятельность этого «мирового я» образует реальный мир природы, а сознательно (в форме духа) – идеальный мир духа, но оба они, идеальный и реальный мир, в корне своем тождественны, как «стороны» того же самого (абсолютного) «я». Дедукция всего бытия природы (natura naturata) из абсолютного, как бессознательного творческого реального начала (natura naturans), составляет предмет натурфилософии (1797 – 1799), той формы учения Шеллинга, посредством которой он претендовал «открыть новую страницу в истории философии». Дедукция всего духовного содержания сознания в трех следующих одна за другой сферах искусства, религии и философии (науки) из абсолютного, как (после пробуждениясознания) творческого идеального начала, составляет у Шеллинга философию духа, или систему трансцендентального идеализма (1800). Заимствованное у Спинозы и Бруно учение о тождестве обеих сфер, реальной и идеальной, составляющих только различные точки зрения на один и тот же единый абсолют, образует содержание так называемой философии тождества, которую Шеллинг, первоначально развивал в издаваемом вместе с Гегелем журнале «Zeitschrift für speculative Physik» (1801), а затем, присоединив к ней еще учение Платона об идеях, в диалоге «Бруно» и «Лекциях о методе академического изучения» (1802).

Из этих сочинений натурфилософия Шеллинга получила наиболее широкое распространение, хотя оказанное ею влияние на естествознание и даже на медицину не может быть названо особенно благотворным. Её автор, объясняя природу как «бессознательно» (в форме природы) творческий дух, а, следовательно, деятельность природы, как «бессознательную» деятельность духа, освещал мрак созидающей природы факелом «Наукоучения» Фихте. Согласно натурфилософии Шеллинга, как знание не есть нечто мертвое, а напротив, всякий продукт знания возникает в силу вечно деятельной ритмической игры противоположных духовных сил и в свою очередь продолжает развиваться далее, так и природа не есть косное бытие, а напротив, беспрерывная жизнь, ибо, в силу ритмической игры противоположных естественных сил – одной безразлично положительной (дающей материал) и другой безгранично отрицательной (созидающей форму) – возникает каждый отдельный продукт природы и в свою очередь продолжает развиваться далее. В качестве самых первоначальных сил природы действуют бесконечное расширение и бесконечное сжатие, из взаимного напряжения которых возникает материя (как первый продукт принципа природы). Оба они сравниваются в натурфилософии Шеллинга с аналогичной сознательной деятельностью (беспредметного) зрения и (определённого) ощущения, из взаимного напряжения которых возникает первый продукт духа – созерцание. Как из этого последнего путем дальнейшей деятельности духа исходят все высшие продукты сознательной жизни (понятие, суждение, умозаключение) в качестве скрытых возможностей созерцания, так путем дальнейшей деятельности природы возникают все её высшие продукты, неорганический естественный процессе, органическая жизнь и сознание, в качестве скрытых возможностей материи, составляющей реальную жизнь универсального или абсолютного «я» (мирового «я»). Завершение материи на высшей ступени природы, в человеке, образует, согласно философии Шеллинга, пробудившееся сознание, когда дотоле бессознательный, но целесообразно действовавший дух природы, мировая душа, как бы открывает глаза и делает самого себя, единственное реальное, объектом своего созерцания. Вместе с этим со стороны созерцающего самого себя (в качестве человека во вселенной) абсолюта начинается новый духовный процесс, в котором воплощенный в человеке, и, следовательно, сам ставший частью природы абсолют возвышается до сознания себя, как абсолюта – своей собственной бесконечности и свободы. Он аналогичен процессу природы, в котором абсолют постепенно возвышается до самого совершенного продукта природы – человека. Как ход первого из этих двух процессов составляет историю природы, становление человека, так течение нового процесса образует всемирную историю, становление Бога. В конце его, по выражению Шеллинга, «Бог становится бытием». Фазы нового процесса (подобно ступеням процесса природы: неорганической, органической и человеческой) протекают таким образом, что абсолют первоначально (объективно) созерцается под формой видимой природы (реально, видимые боги, язычество), затем (субъективно) чувствуется под формой невидимого духа (идеально: невидимый Бог; христианство), и. наконец, сознается как единое с познающим (как субъект – объект). Этими же моментами характеризуются три формы откровения абсолюта: искусство, религия и философия, и три главных периода всемирной истории: древний мир, средние века и новое время, долженствующее начаться с появлением философии Шеллинга.

Второй период философии Шеллинга

Эту несомненно пантеистическую форму своей философии Шеллинг решительно отринул во втором своем периоде. Если первоначально она должна была составлять всю философию, то теперь была низведена до степени подчиненного члена общего организма науки. Ибо если Бог мыслится как конец и результат нашего мышления, а не как результат объективного процесса, то отсюда следует, что вся бывшая до сего времени рациональная философия, даже философия самого Шеллинга, находилась в недоразумении относительно себя самой, так как представляла себе весь процесс («Бог становится бытием») как реальный, тогда как он есть только идеальный. Результат чисто рациональной философии первого периода творчества Шеллинга, которую он сам именно поэтому назвал отрицательной, является исключительно делом мысли – не действительным Богом, а только мыслью о Боге. Действительный же мир возможно понять не из чистой мысли, а только из объективного процесса, из действительного Бога. Поэтому Шеллинг опять вернулся к высказанному Кантом взгляду, что из чистой мысли нельзя извлечь существования Бога. В то время, как отрицательная философия имеет Бога как принцип «в конце», положительная философия (для которой первая должна приготовить лишь средства) возводит его «в принцип» с самого начала. Бог является абсолютным началом, существование которого поэтому ничем не может быть доказано и которого ничто не могло бы принудить создать мир. Последний может быть только следствием свободного божественного акта и как таковой, не предметом рационального познания, а лишь познанием из опыта. Отсюда Шеллинг формулирует задачу позитивной философии: она «должна в свободном мышлении на почве письменных преданий вывести данное в опыте не как возможное, подобно отрицательной философии, а как действительное». Поэтому верность «источникам» откровения теперь предписана философии самим Шеллингом как руководящее начало, и ей поставлена задача данный из опыта мир вывести из Бога, как первоначала всякого опыта.

Но из всех фактов следующей за откровением истории, по-видимому, ни один не стоит в большем противоречии с существованием божественного творца мира, как существование в этом мире зла. Поворот в философии Шеллинга начался с его «Философских исследований о сущности человеческой свободы» (1809), толчком к которым, по его собственному признанию, послужило знакомство с сочинениями христианского мистика и теософа Якова Беме. Бог не может быть мыслим источником зла, так же, как и самое существование последнего не может быть мыслимо беспричинным, поэтому причина его находится исключительно в основе, независимой от Бога. Но так как нельзя мыслить ничего от него независимого, то эта основа кроется в темной «бездне», которая, хотя и мыслится в Боге, но не есть Бог. Шеллинг полагает, что это признание в Боге чего-то такого, что не есть Бог, переносит мысль от современного, вызванного библейским грехопадением состояния человечества к тому периоду времени до мысли и до истории, когда первоначальное совершенное творение «замкнутого внутри Бога» мира, благодаря возникновению первого человека Адама, получило свое окончательное завершение. В противоречии с этим созданным божественной волею миром стоит другой, вне Бога пребывающий мир, которого Бог не хотел, но возникновению которого не препятствовал; он возник вследствие грехопадения человека и образует единственно нам известный, так называемый, реальный мир, полный зла (Universum или perversum). Возвращение его к первоначальному единству с Богом начинается, согласно Шеллингу, в человеческом сознании сперва как совершающийся вне Бога теогонический процесс, который порождает представления о богах. Изложение этого процесса образует у Шеллинга содержание философии мифологии. Мир достигнет своего завершения и вместе с ним достигнута будет цель всего творения лишь после преодоления мифологического процесса, когда человек и мир возвратятся к Богу при помощи откровения, исшедшего из свободного божественного акта и отчасти ставшего в христианстве достоянием человечества; изложение этого последнего процесса, как философии откровения, составляет у Шеллинга увенчание всей системы, благодаря которой приобретается новая, философская, т. е. свободная и истинная религия, совершенно отличная от так называемой естественной религии.

Влияние Шеллинга на развитие философской мысли

Во время жизни Шеллинга его философия оценивалась весьма различно. Сам он ставил свои произведения чрезвычайно высоко. Из тех, кто был под влиянием системы Шеллинга, можно назвать Гегеля, Краузе, Баадера, Окена и Кузена. К почитателям шеллингианских идей в естествознания принадлежат медики Рошлауб, Маркус, Эшенмайер и Бурдах. Среди юристов последователями философии Шеллинга были Фр. Ю. Шталь и исследователь римского права Пухта. Читайте также статью Шеллингианство и гегельянство в России.

[Реале Дж., Антисери Д.]

http://reale_antiseri.academic.ru/31...80%D0%B8%D1%85
\
Шеллинг и романтические страдания идеализма
\
Жизненный путь, эволюция и сочинения Шеллинга
\
Фридрих Вильгельм Иозеф Шеллинг родился в Леонберге (близ Штутгарта), в 1775 г., в семье пастора. Окончив классическую гимназию, в пятнадцать лет он стал семинаристом Тюбингена, где познакомился с Гёльдерлином и Гегелем. Несмотря на разницу в возрасте, он оказал заметное влияние на Гегеля.
С 1796-го по 1798 г. Шеллинг изучает математику и естественные науки в Лейпциге и Дрездене. Затем он в возрасте двадцати трех лет начал сотрудничать с Фихте в Йенском университете, а в 1799 г., после «спора вокруг атеизма», сменил Фихте на его посту.
«Одна звезда на закате, другая — на восходе», — скажет по этому поводу Гёте. И в самом деле, уже в 1800 г. вышла знаменитая «Система трансцендентального идеализма», принесшая философу огромную славу. В эти годы он поддерживал отношения с кружком романтиков во главе с Ф. Шлегелем, и прежде всего с Каролиной Шлегель, ставшей его женой.
В 1803 г. Шеллинг преподавал в университете Вюртсбурга, в 1806-м его пригласили в Академию наук Монако. В 1841 г. король Пруссии Фридрих Вильгельм IV пригласил его в Берлинский университет, где среди слушателей Шеллинга был и Кьеркегор. Однако через шесть лет слава его угасла, а в 1854 г. всеми забытый Шеллинг скончался в Швейцарии. Эволюция его творчества довольно сложна, и все же в ней можно выделить шесть периодов: 1) фихтеанский (1795—1796); 2) философии природы (1797—1799); 3) трансцендентального идеализма (1800); 4) философии тождества (1801—1804); 5) теософии и философии свободы (1804—1811); 6) позитивной философии и философии религии (начиная с 1815 г.).
Сочинения Шеллинга можно разделить на группы: 1) « О возможной форме философии» (1794), «Я как принцип философии» (1795), «Философские письма о догматизме и критицизме» (1795); 2) «Идеи к философии природы» (1797), «О мировой душе» (1798), «Первый набросок системы философии природы» (1799); 3) «Система трансцендентального идеализма» (1800); 4) «Изложение моей философской системы» (1801), «Бруно, или Природное и Божественное начало вещей» (1802), «Философия искусства» (1802—1803); «Всеобщая методология и энциклопедия наук» (1803); 5) «Философия и религия» (1804), «Философские исследования о сущности человеческой свободы» (1809), «Штутгартские беседы» (1810); 6) «Введение в философию мифологии», «Философия мифологии», «Философия откровения» — берлинские лекции, опубликованные посмертно.
\
Фихтеанские начала у Шеллинга и новые ферменты (1795—1796)
\
Шеллинг начал с кантианской «вещи в себе»: апории, с ней связанные, он пытался решить в фихтеанском духе. По мнению двадцатилетнего Шеллинга, так называемые кантианцы сбились с пути, ибо «истинная» кантианская теория — это фихтеанство: то, что раньше искали во внешнем мире объектов, следует искать в сфере Субъекта. Очевидно, Шеллинг понимает чистое Я как Абсолют, единство которого не числовое, а скорее неподвижное «Единое-Всеобщее». Сознание, мышление, личность лишь выводятся из Я.
Важное значение Шеллинг придает «интеллектуальной интуиции», как и свободе. Спиноза под его пером выступает застрельщиком догматизма, поскольку он абсолютизировал объект (не-Я), а умиротворение духа достигал ценой утраты эмпирического субъекта, отданного на откуп Абсолюту. Фихте, напротив, полагает абсолютный Субъект, приводя к нему субъект эмпирический посредством интеллектуальной интуиции.
Шеллинг попытается позже найти равновесие между спинозовским объективизмом и фихтеанским субъективизмом, спасти тот и другой от односторонности. С другой стороны, он ясно видел зияющую пустоту в фихтеанской системе, где природа, сведенная к чистому не-Я, утрачивала какую бы то ни было специфику. В философской переоценке статуса природы Шеллингом постепенно открылась новая перспектива развития идеализма: кризис «Наукоучения» был очевиден.
\
Философия природы Шеллинга (1797—1799)
\
Если природа — не чистое не-Я, то что же она тогда? Решить проблему, по Шеллингу, можно, лишь допустив единство идеального и реального, духа и природы. «Система природы — это вместе с тем и система нашего духа», — полагает он.
Это следует понимать так, что модель объяснения духовной жизни, по Фихте, с успехом приложима к природе. Разум, дающий в развертке Я, по мнению Шеллинга, привносит в природу «чистую активность», открытую Фихте как «сущность» Я. Шеллинг только добавляет, что природа — продукт «бессознательного разума», он действует изнутри, постепенно развиваясь, проявляет себя структурно в виде цели.
«Природа должна быть видимым Духом, духом невидимой Природы. В этом, следовательно, абсолютное единство Духа в нас и природы вне нас; и следует решить проблему, как если бы была возможна Природа вне нас». Природа не что иное, как «некий застывший разум в бытии», «угасшие чувства в небытии», «формирующее искусство идей, передающихся телам».
Николай Гартман так обобщил шеллингианскую философию природы: «В природе есть общая организация, но организация немыслима без продуктивной силы. Такая сила, в свою очередь, нуждается в организационном начале, которое не может быть слепым, оно должно, будучи созданным целенаправленно, вести к цели, содержащейся в его творениях». Речь, видимо, идет о духовном начале, которое, впрочем, выше нашего духа. Поскольку вряд ли законно допустить сознание вне Я, дух, действующий в природе, должен быть бессознательным духом.
Здесь очевиден как момент совпадения с Фихте, так и момент отличия. «Наукоучение» выводило природу чисто идеалистически из продуктивного воображения Я, из силы, действующей нерефлексивным образом, а потому лишенной сознания. Шеллинг сохраняет это бессознательное действие, но переносит его в объективную реальность, это начало для него уже не Я, оно выше его. Речь идет о реальном первоначале, но внешнем по отношению к сознанию. В этом смысле философия природы Шеллинга абсолютно реалистична; и все-таки речь идет о духовном, а значит, идеальном начале. Поскольку здесь идеальное вместе с реальным, такую точку зрения можно назвать реалидеализмом.
Если Дух и Природа проистекают из одного и того же принципа, то в Природе должны встретиться динамическая сила и ее останавливающий предел, что мы находим в фихтеанском Я. Оппозиция предела и экспансивной силы утихает лишь на мгновение, чтобы вновь начать свой бег к очередному рубежу.
Каждой фазе такой встречи соответствует некая ступень и некий уровень природы, которая предстает как более полная и располагается выше в иерархическом плане. Первая встреча позитивной силы и негативной (ограничивающей) рождает «материю» (как результат динамики сил). Вторая встреча — «универсальный механицизм» как общий динамический процесс. Шеллинг, используя естественно-научные открытия своего времени, показывает подвижную игру сил и их полярность в магнетизме, электричестве, химизме. Ту же схему мы находим на органическом уровне, где Шеллинг говорит о чувственности, раздражимости и репродукции.
Итак, Природа образована из самотождественной силы (бессознательного разума), которая развертывается описанным образом, проявляясь на разных, все более высоких, ступенях. В человеке появляется разум и сознание. Становятся яснее некоторые, ставшие знаменитыми, положения Шеллинга: один и тот же принцип объединяет органическую и неорганическую природу, природное выступает в виде звеньев «жизненной цепи», замыкающейся на себя, где каждый момент необходим для целого. «То, что кажется неживым в природе, — на самом деле живо, хотя и дремлет. Жизнь — "дыхание универсума", "материя — оцепеневший дух"».
В «Трансцендентальном идеализме» Шеллинг поясняет, что «совершенная теория природы должна была бы привести всю природу к разуму... так называемая мертвая природа есть на деле незрелый разум... Природа достигает своей высшей цели, когда она полностью становится предметом самой себя, в виде последней рефлексии и не иначе как в человеке... Кажется очевидным, что природа изначально тождественна тому, что мы привыкли считать интеллигибельным началом, сознанием».
Понятно теперь, как у Шеллинга оказалась вновь на Олимпе «мировая душа» древних в виде гипотезы для объяснения «универсального организма». Наконец, и человек, взятый в бесконечности космоса, несмотря на свою физическую маломощность и далеко не гигантские размеры, оказывается последней целью Природы, ибо именно в нем просыпается дух, отдыхавший на предыдущих ступенях ее развития.
\
Идеализм трансцендентальный и идеализм эстетический (1800)
\
Теперь Шеллингу необходимо переосмыслить философию сознания на уровне оснований фихтеанского «Наукоучения». Если ясно, как природа приходит к разуму, то каким путем к природе может прийти разум? На этот вопрос отвечает едва ли не самая удачная его работа «Система трансцендентального идеализма».
«Предположить для начала объективное, а затем получить из него субъективное — задача философии природы. Теперь, если трансцендентальная философия существует, ничего другого не остается, как проследовать путем противоположным: от субъективного как первого и абсолютного прийти к объективному». Так философия природы и философия духа равным образом необходимы, а различия между ними — в разнице двух возможных направлений в философии.
Как и в философии природы, здесь Шеллинг делает акцент на полярности сил, следуя по пути, проложенному Фихте. «Картезий говорил как физик: дайте мне материю и движение, и я построю Вселенную. Трансцендентальный философ говорит: дайте мне природу активности противонаправленных сил, одна из которых раскрывается в бесконечном, вторая созерцает сама себя в этой бескрайности, и я покажу, как рождается разум со всей системой представлений. Все другие науки предполагают разум как данный; философ же видит его в становлении, показывает рождающимся прямо пред нашими очами».
Схема рассуждений Шеллинга такова. Я — это изначальная активность, располагающая себя в бесконечном, продуктивная активность, становящаяся предметом самой себя (стало быть, это интеллектуальная интуиция). Но чистое бесконечное порождение, характерное для Я, чтобы быть не только производящим началом, но и ставшим продуктом, «должно положить себе и пределы», а значит, «что-то себе противопоставить».
Шеллинг называет бесконечно производящую активность «реальной деятельностью», а ту, что становится сознательной, сталкиваясь с пределом, — «идеальной деятельностью». Эти два типа деятельности образуют, по его мнению, всю механику Я.
Мы видим, как горизонты «Наукоучения» раздвигаются, из фихтеанского субъективного идеализма вырастает идеал-реализм, о чем говорит и Шеллинг: «Как два типа активности взаимопредполагают друг друга, так идеализма нет без реализма. Если я размышляю только об идеальной активности, для меня рождается идеализм, или утверждение, что предел установлен со стороны Я. Если я отражаю активность только реальную, выступает реализм, согласно которому предел от Я не зависит. Если я подумаю о двух вместе, возникнет нечто третье, что можно назвать идеал-реализмом, или, как мы назвали, трансцендентальным идеализмом. Теоретическая философия объясняет идеальность предела (или как ограниченность сначала свободного действия становится ограничителем знания); практическая философия, призвана объяснить реальность предела (или как ограничение изначально субъективное становится объективным). Теоретическая философия — идеализм, практическая философия — реализм». В самом Я они оба связаны.
Очевидно, что трансцендентальная философия Шеллинга выступает в виде синтеза двух философий — теоретической и практической. Эта новая перспектива понятна еще лучше в свете другого довода Шеллинга. В теоретической философии объекты выглядят как «неизменно детерминированные», а наши представления — как зависимые от них, и мир кажется застыло окоченелым где-то вне нас. Напротив, в практической философии вещи представляются текучими и изменчивыми, кажется, что цели, которые мы ставим, могут их модифицировать. Налицо противоречие. В первом случае чувственное преобладает над мышлением, во втором, наоборот, мышление (идеальное) подавляет чувственное. Чтобы добиться теоретической достоверности, мы жертвуем практикой; а для практической достоверности приносится в жертву точность теоретическая. Каким образом представления могут быть в одно и то же время мыслимы как зависимые от объектов, а объекты — как детерминированные представлениями? Вот задача для трансцендентальной философии.
Решение проблемы, полагает Шеллинг, лежит глубже, чем лейбницианская «предустановленная гармония». Речь идет о таком виде деятельности, который, будучи сознательным и бессознательным одновременно, присутствует как в Духе, так и в Природе, порождая все вещи. Эта сознательно-бессознательная деятельность есть «эстетическая активность». И духовное, и природное рождены ею. Комбинация сознательного и бессознательного без самосознания дает реальный мир; присутствие самосознания означает, что мы в мире эстетического. Объективный мир есть не что иное, как поэзия примитивная и пока не сознающая духовное. Универсальный орган философии — и иногда ключ ко всему строению — это философия искусства.
В основе художественного творчества лежат оба начала — сознающее и несознающее. Художественный продукт конечен, но имеет бесконечный смысл. В лучших произведениях человеческого искусства содержится тот же шифр, что и в лучших произведениях космического творчества. Искусство, таким образом, становится «вечным и единственным откровением».
Шеллинг приходит к следующим выводам. То, что для философа интеллектуально как интуиция (созерцание), эстетично по своей цели. Первое — исключительно к услугам философствования и не входит в сферу здравого смысла; второе, т. е. та же интеллектуальная интуиция, но завоевавшая универсальную ценность и ставшая объективной, открыта любому сознанию. Отсюда, кстати, видно, почему философия никогда не обретет универсальной ценности. Единственно искусству доступна абсолютная объективность. Отнимите у искусства объективность — и вы получите философию. Придайте философии объективность — она перестанет быть философией, поднявшись до искусства. Философия быстрее может достичь высот истины, но к этой горной вершине доберется лишь кусочек человеческого. Искусство же не растеряет всего человека, каков он есть, приведет к познанию высшей правды, в коей вечная единомножественность. Кроме того, единство трансцендентальной философии основано на непрерывной самоинтуиции, от более простой — в самосознании, до более высокой — в эстетике.
Шеллинг не отказал себе в удовольствии помечтать о будущем человечества, которое возведет науку к истокам поэзии и создаст новую мифологию, сотворенную возрожденным родом: «Философия, рожденная и вскормленная поэзией в пору своего детства вместе с прочими науками, однажды выйдет из берегов, подобно рекам в половодье, вернется потом во всеобщий океан поэзии, из которой она вышла». Каким будет возвращение науки в лоно поэзии, вообще-то не сложно угадать, полагает Шеллинг; видимо, через мифологию, из которой она выросла. Но как родится новая мифология, да еще в творчестве целого племени, — проблема не из простых, взывающая к мировым судьбам и течению истории в туманной дали.
Такой «эстетический идеализм» произвел на современников огромное впечатление, вызвав мощную волну энтузиазма. Но, как и всякая мечта, пусть даже самая величественная, она прожила недолго.
\
Философия тождества (1801—1804)
\
Такое понимание искусства, точнее эстетического созерцания, постигающего идеальное и реальное в их единстве, ясно подразумевало новое понимание Абсолюта, призванное устранить односторонние представления Канта и Фихте такие как «субъект», «Я», «самосознание» и им подобные. Теперь Абсолют следовало понимать как изначальное тождество Я и не-Я, субъекта и объекта, сознательного и бессознательного, духа и природы (короче говоря, «coincidentia oppositorum», «совпадение противоположностей»). Философия (идеалреализма), следовательно, есть абсолютное знание об Абсолюте, основанное на интуиции как условии любого последующего знания.
В «Идее к философии природы» (примечание к изданию 1803 г.) Шеллинг пишет: «Первый шаг в философии и условие, без которого нельзя и приступить к ней, — это интуиция, которая абсолютно идеальна, как и абсолютно реальна, и вообще вне ее может быть только реальность, чувственно обусловленная». Тому, кто лишен такого созерцания, не помогут и доказательства, просто потому что сам Абсолют — условие любого доказательства. И лишь посредством изначального созерцания возможно восхождение к Абсолюту.
Философия, по мнению Шеллинга, «абсолютная наука», ведь различные по генезису и противоречащие друг другу понятия сходятся в ней в виде универсальной результирующей. Среди множества предметов философия имеет само знание как предмет, которое, следовательно, не может быть чем-то подчиненным. Из этого формального определения философии как безусловного знания вытекает, что ее занимает лишь абсолютное в необъятной сфере предметного. А если это так, и Абсолют раскрывается только через само знание, то очевиден факт, что уже первая идея философии молчаливо подразумевает «некоторую возможную индифферентность абсолютного Знания к Абсолюту в себе и для себя, основанном на том, что абсолютно идеальное так же абсолютно реально».
Имя Абсолюту — Разум. Позиция Канта, как видим, полностью перевернута. Нельзя не заметить в этом предвосхищения гегелевской перспективы, хотя и с заметными модификациями, о чем речь впереди. «Я называю Разумом Разум абсолютный, — говорит Шеллинг, — поскольку он мыслим как всеобщая неразличимость объективного и субъективного. В природе самой философии элиминировать начисто все, что идет одно за другим. Различие любой природы доступно лишь воображению: продуктивное воображение как трансцендентальная способность вмонтировано в мышление так, что оно видит вещи, поскольку последние выражают абсолютный разум».
Очевидно, перед нами синтез Фихте и Спинозы в форме пантеистического спиритуализма или спиритуалистского пантеизма. Все есть Разум, а Разум — это все. И точка зрения Разума есть точка зрения абсолютного Знания. Единственно абсолютное Знание — абсолютное тождество, это нечто простое одно и просто равное самому себе. Абсолютное тождество бесконечно, а следовательно, все, что есть, тождественно. Все, постигаемое в своей самодостаточности, разрешается в это «бесконечное тождество»; вне его ничего нет.
Тождество не выходит за пределы самого себя, но, напротив, все в нем: «Фундаментальная ошибка любой философии, — пишет Шеллинг, — состоит в допущении, что абсолютное тождество реально приходит как бы извне, и в наших силах понять, как это происхбдит». Абсолютная идентичность никогда не перестает быть, а все, что постигаемо само по себе, уже не есть феномен абсолютного тождества. Истинная философия состоит в доказательстве, что бесконечное не вне себя, а все в нем — принцип, который из всех философов вполне понимал лишь Спиноза: Абсолютное тождество есть «единое целое», вне которого никакая вещь не существует сама по себе. Это сам Универсум, совечный Тождеству.
Единичное и феноменальное вытекает из качественной дифференциации на «субъективное» и «объективное», при этом рождается конечное. Нечто, качественно определившееся, не только остается укорененным в Тождестве (как в фундаменте), но и связанным структурно и органично с тотальностью вещей. Неразличимость, или первоначальное тождество, раскрывается в двойном феноменальном ряде «потенций», в том ряде, в котором преобладает момент субъективности (А), и ряде, где преобладает объективность (В). Однако в преобладании А всегда подразумевается В, и наоборот, так что Тождество сохраняет свою тотальность при любой дифференциации.
Противоположные направления субъекта и объекта внутри сохраняющегося Тождества Шеллинг выразил в виде схемы: +А=В +А=В / А = А
Центральный момент призван обозначить равновесие и абсолютную неразличенность субъекта и объекта Левый символ указует на преобладание субъективности (+), правый — на объективность. Сравнив, к примеру, эти два полюса с полюсами электрической сети, мы лучше поймем смысл шеллингианского принципа Тождества
Ясно, что самое трудное в этом новом подходе Шеллинга — объяснить, как и почему из «бесконечного тождества» возникают различия и конечное. Иногда Шеллинг ищет выход из этих затруднений в платоновской теории Идей. В Разуме, понятом как абсолютное Тождество и единство всеобщего и особенного, существуют некие партикулярные единства (Идеи), они и становятся причинами конечных вещей. Но в Абсолюте все Идеи пребывают во всех, в чувственном же мире они разделены. Шеллинг считает, что в чувственном мире вещи таковы только для нас, т. е. только для нашего эмпирического сознания.
Решая сложнейшую проблему происхождения конечного из бесконечного, Шеллинг не счел возможным принять ни креационизм (объясняющий все конечное как рожденное свободной волей Творца), ни спинозизм (почти аннулирующий конечное, представляющий доидеалистическую позицию). Ему больше импонирует античное гностическое (уже усвоенное немецким мистицизмом) представление. В соответствии с ним существование вещей и их возникновение предполагают изначальное «падение» и «отделение» от Бога.
\
Теософия и философия свободы (1804-1811)
\
Решение проблемы, о которой мы только что упомянули, потребовало от Шеллинга ревизии всей проблематики Абсолюта. Шеллинг принимает пантеизм при условии, что под пантеизмом подразумевается, что все — в Боге, но не наоборот (что все есть Бог). Бог — антецедент, предпосылка; вещи — следствие. Следствие заключено в посылке, но не наоборот; посылка присутствует в следствии, но в другом смысле. Шеллинг даже склонен интерпретировать Бога как «личность» (чего не было ни у Спинозы, ни у Фихте), но это Личность-Которая-Делает-Себя. Противоположности, которые сначала принимались как объединенные в Абсолюте, теперь представлены как борющиеся в Абсолюте. В Боге есть как темное и слепое начало, иррациональная воля, так и позитивно рациональное начало. Победа позитивного над негативным характеризует Его жизнь, ведь Бог не только чистый Дух, но и Природа.
Человеческая драма борьбы добра и зла, свободы и необходимости не может не отражать изначальный конфликт противоположных сил в основе существования и самой жизни Бога Если есть зло в мире, значит, оно есть в Боге. Темные, негативные и болезненные моменты существования имеют исток в самом Абсолюте. Но и разум, свет и любовь, наличествующие в мире, сначала суть в Боге, жизнь которого — борьба двух сил. Отражение победы позитивного над негативным дает нам понимание Божественной Личности. Негативное, преодолеваемое Богом, изгоняется в сферу небытия, а потому непобедимы свобода, благо, чистота и любовь.
В этой концепции обнаруживаются отзвуки идей Экхарта и Бёме. Непривычные для неолатинской культуры акценты, они все же необходимы для понимания творчества Шеллинга. «Бог — реальная сущность, не имеющая ничего до и вне себя... Бог создает Сам Себя, и, если это так, то тем более верно, что Он не завершен, иначе не было бы необходимости самотворения». Всякое существование начинается с неосознанного, с того состояния, когда нечто различное еще неразделимо и едино. Это состояние Шеллинг определяет как индифферентность сил, абсолютное тождество субъективного и объективного, но не в себе, а для некоего третьего.
В каждом из нас есть два начала, бессознательное и сознательное. Процесс самоформирования заключается в доведении до сознания того, что есть уже в подсознании: высветить врожденные теневые пятна. То же можно сказать о Боге: Ему предшествует тьма, свет извлекает из ночной тьмы Его суть.
В Боге есть те же начала, что есть в нас. Обнаруживая в себе два начала, мы поднимаемся к лучшей в нас части: с этого момента начинается сознание. Вся наша жизнь — это все более полное сознание: большинство остаются на низшей ступени, но и те, кто понимает это, не достигают большего. Возможно, абсолютной ясности не достигает никто.
То же можно сказать о Боге. Начало сознания в Нем обязано факту, что Он отделен от Себя, противоречит Себе. В Нем есть как высшее, так и низшее. Начало сознания связано с тем, что Бог полагает в Самом Себе как первую потенцию бессознательное. Однако Он не может представить ее только как предмет, но лишь вместе и как субъект, освобождая идеальное и реальное одновременно. То, что в процессе самоформирования человек вынужден выталкивать из себя, — нечто темное и бессознательное, — оно не вечно ему противостоит как нечто чуждое, но как нечто, подлежащее возвышению, как богоподобное.
\
«Позитивная философия», или Философия мифологии и Откровения (с 1815 г.)
\
Для позднего Шеллинга характерно различение «позитивной» философии и «негативной». Под «негативной» философией (которой он придерживался прежде) Шеллинг понимает размышления о «сущности вещей». Под «позитивной» философией он понимает философию, занимающуюся «реальным существованием вещей». Негативная философия целиком основана на разуме, позитивная — на религии и Откровении; необходима, по мнению Шеллинга, их интеграция.
Шеллинг распространяет понятие Откровения на все исторические формы религии, включая политеистические и языческую мифологию. Важно помнить, что Бог в позитивной философии понят как личностный Бог, Творец и Спаситель.
Усилия Шеллинга, полагает А. Баусола, направлены на некий синтез религиозных чаяний, на которые уповал поздний романтизм, чтобы одновременно спасти конкретные науки в их развитии в постижении мира. Речь идет еще об одной попытке примирить разум и свободу, цель и необходимость. По мнению Парейсона, творчество позднего Шеллинга говорит о внутреннем разложении рационалистического идеализма в экзистенциальном смысле. Не случайно отчетливо слышен мотив несводимости существования к сущности, позже сформулированный Кьеркегором.
\
Заключение
\
Внутренняя подвижность мысли Шеллинга способна обескуражить самых терпеливых читателей, а у иных вызвать раздражение.
Лучшие свои идеи он выразил в йенский период между 1799— 1803 гг. Его закат совпал в восходом звезды Гегеля, который с 1818 г. привлек к себе всеобщее внимание.
Возможно, Шеллинг был тем самым мыслителем, который лучше других выразил романтические устремления. «Система трансцендентального идеализма» остается наиболее завершенным произведением, хотя новизна его относится лишь к тридцати страницам, посвященным искусству и художественной интуиции.
Гегель позже отзовется о Фихте как о представителе субъективного идеализма, а о Шеллинге как о представителе объективного идеализма. Себя Гегель видел творцом абсолютного идеализма, в котором снимается «тезис» и «антитезис». Эта схема исторически неточна, ибо Фихте и Шеллинг, взятые каждый сам по себе, не укладываются в нее. Однако это не помешало Гегелю разыграть свою карту, расставив своих предшественников по ступеням Абсолютного Духа, чему и посвящена следующая глава.

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st121.shtml
Фридрих Вильгельм Шеллинг Ф.В.Й. Шеллинг родился 27 января 1775 г. (в Леонберге близ Штутгарта) в семье теолога, преподававшего (после переезда в другое местечко, Бебенхаузен близ Тюбингена) в монастырском училище. Мальчик уже с шести лет стал учиться в начальной, с восьми лет — в латинской школе, а потом — в монастырском училище, где преподавал отец. У Фридриха Шеллинга рано обнаружились необычайные способности к языкам: он изучил, кроме латыни и древнегреческого, древнееврейский и арабский языки. В 1790 г. — шестнадцатилетним (для чего понадобилось специальное разрешение) — он поступил в Тюбингенский Теологический институт. Учебное время было заполнено изучением языков (что вполне устраивало Шеллинга), догматического богословия (что юношу отталкивало), отчасти и философии. Но главные социальные и интеллектуальные события (Французская революция, выход в свет сочинений Канта) происходили вне стен Теологического института. Одновременно с Шеллингом в институте учились (и дружили с ним) Гегель и Гельдерлин. С друзьями Шеллинг делился сокровенными мыслями, "состязался" в творчестве и быстро стал интеллектуальным лидером этого маленького, но блестящего юношеского кружка. Институтские начальники в своих кондуитах отмечали, что Шеллинг посещает лекции нерегулярно, но одновременно констатировали: способности у юноши блестящие, знания — отличные.

Уже в Теологическом институте одаренный Шеллинг начал писать свои первые философские тексты (например, опубликованную в 1793 г. статью «О мифах, исторических сказаниях и философемах древности»). К 1793 и 1794 гг. относятся встречи Шеллинга с Фихте, который, как и Кант, на некоторое время стал интеллектуальным кумиром философствующей молодежи Германии. После окончания института Шеллинг не стал теологом. Как в свое время Кант и Фихте, он был вынужден стать (в 1795 г.) домашним учителем, отдавая свободные часы созданию и публикации философских и богословских сочинений. Еще в 1794 г. вышла работа «О возможной форме философии», а в 1795 г. — «Я как принцип философии», «Письма о догматизме и критицизме». В том же 1795 г. Шеллинг защитил диссертацию по богословию «Об исправлении Маркионом посланий Павла». Конец 90-х годов отмечен в творческом развитии Шеллинга появлением целого ряда работ («Новая дедукция естественного права», «Общий взгляд на новейшую философскую литературу», 1796 г.; «Идеи к философии природы», 1797 г.; «О мировой душе», 1798 г.; «Первый набросок натурфилософии», 1799 г.), которые стали своего рода подготовительными шагами к формированию и формулированию собственного систематического философского учения, отличного и от кантианства, и от фихтеанства. Это учение было изложено в произведении «Система трансцендентального идеализма» (1800), самом значительном сочинении молодого (двадцатипятилетнего!) мыслителя.

В конце 90-х годов Шеллинг активно общался и переписывался с Фихте, Гегелем, Гёте, Шиллером, романтиками Новалисом, братьями Шлегелями. В 1796 г. он переехал из Штутгарта в Лейпциг, а затем в Йену. С 1798 г. он стал (в частности, благодаря поддержке Гёте) экстраординарным профессором Йенского университета, с блеском и успехом читал лекции по натурфилософии и философии искусства. В начале XIX в. Шеллинг много занимался естествознанием и медициной и даже получил (от университета в Ландсгуте) звание доктора медицины. С 1800 г. в Йене (несомненно, благодаря Шеллингу) появился новый преподаватель — Гегель. Шеллинг и Гегель плодотворно сотрудничали; например, они вместе издавали «Критический философский журнал». В 1803 г. Шеллинг покинул Йену; с весны 1803 по март 1806 г. он преподавал в Вюрцбургском университете. В 1809 г. вышел в свет первый том его «Философских произведений», где была напечатана превосходная работа Шеллинга «Философские исследования о сущности человеческой свободы». Она знаменовала глубоко пережитый философом идейный поворот: преимущественный интерес к природе, естествознанию сменился глубоким вниманием к проблемам истории, государства, человека, искусства, религии. С 1810 г. Шеллинг начал работать над произведением «Мировые эпохи». Задуманное как популярное — не для философов, а для народа — сочинение, посвященное прошлому, настоящему и будущему, оно многократно переделывалось Шеллингом и не принесло ему самому творческого удовлетворения. Уже с 1806 г. Шеллинг стал академиком Баварской академии наук, а с 1808 по 1823 г. был генеральным секретарем Академии художеств Баварии. Он устроил ряд художественных выставок, ставших значительными событиями в немецкой культуре. Смерть в 1809 г. горячо любимой жены Каролины на годы повергла его в состояние отчаяния. Парадокс состоял в том, что Шеллинг, в 10-20-е годы XIX в. кроме «Мировых эпох» мало что писавший и публиковавший, именно тогда приобрел мировую славу. Так, с 1816 г. в Швеции начало выходить полное собрание сочинений Шеллинга. Курсы лекции и выступления философа (в университете Эрлангена: «Философия мифологии», 1821 г.; «История новой философии», 1822 г.) пользовались огромной популярностью. Шеллингу покровительствовали высшие должностные лица Баварского королевства. В 1827 г. он был назначен президентом Баварской академии наук. 30-е годы XIX в. были посвящены продолжению работы над «Философией откровения». С 1841 г. Шеллинг, уже в довольно почтенном возрасте, читал курсы лекций по философии откровения и философии мифологии в Берлинском университете. Он критически относился ко многим философским учениям своих предшественников и современников. Но главный удар Шеллинг направлял против системы своего соученика, коллеги по Йене, Гегеля. Он буквально проклинал особенно модную в 30-40-х годах гегельянскую философию. В 1845 г. Шеллинг в последний раз читал курс по философии мифологии. В последние десять лет жизни престарелый философ приводил в порядок рукописи, пытался изменить структуру своей философии. Но старость и немощь брали свое. 20 августа 1854 г. в Швейцарии (Рагац) великий немецкий мыслитель Шеллинг скончался. Вскоре после смерти философа его сын Фридрих опубликовал Полное собрание сочинений Шеллинга (в 14-ти томах).

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st122.shtml
С первых самостоятельных шагов в философии Шеллинг обращался как к истории естествознания, так и к его современным достижениям. Но делал это скорее не как естествоиспытатель, а как натурфилософ; натурфилософия в свою очередь мыслилась им в качестве необходимой и органичной части философской системы. Вот почему из естественнонаучных и медицинских открытий прошлого и современности философа особо привлекали и становились предметом непосредственного осмысления такие, которые в наибольшей степени отвечали главным тенденциям шеллингианской системы и функциям ее натурфилософского раздела.

Натурфилософия же в системе Шеллинга покоилась на некоторых весьма важных теоретических предпосылках, которые касались нового понимания природы, ее вещей, явлений, отношений. Вслед за Лейбницем и Кантом и еще более определенно, чем они, Шеллинг мыслил природу как живую, одухотворенную, самосозидающую целостность, как совокупность процессов творчества. Другими словами, в философии пробил час диалектического, а не механистического подхода к явлениям природы и к природе как целому. Однако и Шеллинг, подобно своим предшественникам, с трудом внедрял диалектическое миропонимание в естествознание и даже в философию природы. Он исходил из того, что материальная природа формулируется без участия свободы, "выступает в форме создания хотя и закономерного, но порождаемого без какой-либо цели, т.е. такого, что хоть и получилось в результате слепого механизма, но представляется таким, словно бы было создано сознательно". Или: "Своеобразие природы на том и держится, что в своем механизме она все же целесообразна, несмотря на то, что сама в себе является не чем иным, как слепым механизмом".

Для созданий природы характерны специфические целостность и необходимость. Растение таково, каково оно есть: свободное в нем необходимо и необходимое свободно. В нем еще нет "вековечного разлада" необходимости и свободы, свойственного человеку. Противоречие, "заключенное в одном и том же произведении природы", — противоречие между слепым механизмом и целесообразностью, — не истолковывалось, согласно Шеллингу, адекватно ни одной философской системой за исключением трансцендентального идеализма.

Другое противоречие, над которым бьются и естествознание и натурфилософия, — между ставшим и бытием как становлением. Наука, согласно Шеллингу, имеет своей задачей "конструировать возникновение фиксированного продукта". Этому соответствует важнейшая черта самой природы: она есть противоречие, одна сторона которого — продуктивность; ее формы, результаты суть устойчивые продукты. Их-то и пытается ухватить и конструктивно воспроизвести естествознание. Вторая сторона противоречия — становящийся, исторически развивающийся характер всей природы: ее продуцирование бесконечно. И эту сторону имеет в виду естествознание, которое принимает в расчет активность, подвижность природы, ее становление и непрерывное творчество. А функция натурфилософии состоит как раз в том, чтобы понять обе противоположности в их единстве и полярности, удержать их именно как противоречие, научить естествоиспытателя, да и любого человека, наблюдающего за природой, видеть за ставшим — становление, за процессом вечного продуцирования — возможные фиксированные природные продукты. Ставшее природы должно быть также схвачено в его истории.

Шеллинг считал необходимым для натурфилософии вводить диалектику в природу не извне, только со стороны философии, но следуя новым достижениям и идеям самих наук о природе. В них он искал прежде всего такие открытия, которые позволили бы понять природу как Единое, Одно, как Целое, само по себе Тождественное. На этом пути Шеллинг пытался опереться на такие природные явления (и соответственно открытия естествознания), которые бы наиболее зримо демонстрировали их внутреннюю подвижность, полярность природных сил, противоречие устойчивости и становления — и потому могли быть расценены как "основания" для всех других форм природных противоположностей. Отсюда — совершенно особое внимание, которое Шеллинг уделил магнетизму. Последний был расценен не как отдельное и специфическое явление природы, а как "свойство материи вообще" и как основополагающая, "подлинная" категория физики. Отталкиваясь от "полярности" магнита, Шеллинг развил идею о "законе полярности", о единстве противоположностей как первом принципе учения о природе и, более того, о "всеобщем мировом законе", — что сделал не менее, если не более энергично, чем Гегель, с чьим именем обычно связывают этот закон диалектики.

Не менее впечатляет то внимание, которое Шеллинг уделил формирующейся на его глазах области физики, где объединялись в единое целое магнетизм и электричество (исследования Гальвани, Риттера, Вольта). Ибо здесь еще более, чем в сфере магнитных явлений, Шеллинг мыслил найти опору для своей диалектики природы с ее тезисами о единстве природных явлений, о полярности, о внутренней динамичности и активности природы, о её "восхождении" по ступеням активизма. Такими ступенями Шеллинг считал магнетизм, электричество и химизм. В случае магнетизма мы видим "полюса" объединенными внутри одного тела. Электричество — стадия разделения противоположностей, их "распределения" в различных телах, их (относительное) взаимное напряжение. Химизм как стадию развития природы Шеллинг как бы подгоняет к первым двум и трактует довольно сложно: тела относятся друг к другу так, как магнетические силы; но результатом становится индифференция тел, как на "электрической" стадии. Переходя к толкованию живой природы, натурфилософ Шеллинг прежде всего стремится перекинуть мостик от неорганических явлений к органическим. В результате чувствительность организма он уподобляет магнетизму, раздражимость — электричеству, воспроизводимость живого трактуется как аналог "химизма". При объяснении живой природы Шеллингом снова движет стремление понять ее единство и целостность, проявляющиеся во взаимодействии и взаимозависимости внешне существующих относительно независимо конкретных организмов. Необходимо отметить, что главным устремлением Шеллинга становится экстраполяция свойств "более высоких" стадий развития природы на более "низкие": живое есть для него символ и образец для неживого, наделенное духом — прообраз бездуховного, которое представляется таковым лишь по видимости, а на деле заключает в себе какой-то зародыш духовности. Это снова же служит идее изначального единства природы. Согласно позиции Шеллинга, "на различных ступенях создания видов и родов проявляется одна и та же бессознательная деятельность природы. За шестьдесят лет до Дарвина и за десять лет до Ламарка Шеллинг выдвигает в предисловии к сочинению «О мировой душе» идею о том, что последовательный ряд всех органических существ должен представлять собой результат постепенного развития одной и той же организации. В другом месте он отмечает, что в человеке это развитие завершается и подытоживается: "в самом себе человек пробегает всю лестницу живых существ".

"Натурфилософия Шеллинга ведет от материи к человеку, от неживой природы к царству организмов. Исходный пункт и результат натурфилософии — тождество природы и духа, материи и сознания, познающего духа и наблюдаемой природы. То, что в нас осуществляет познание, должно быть идентично, тождественно с тем, что познано. Это тождество должно облегчить адекватное понимание природы — а именно такое, которое соответствует природе и не подчиняет природу человеческому рассудку".

Диалектическое понимание организма и органического в натурфилософии Шеллинга отличается оригинальностью и глубиной. Организм можно рассматривать и как объект, и как субъект. В качестве объекта его определяет природа. Как субъект организм не подпадает под простое влияние механизма и химизма, и физика не является решающей наукой для познания органики, для адекватного познания феномена жизни. Организм в интерпретации Шеллинга предстает как отношение реальности и первообраза или, конкретнее, материи и "света" — отношение, которое проявляется в разных формах, когда преобладает влияние реального принципа (свет только "встраивается" в материю) или когда перевешивает принцип идеальный (свет "растворяется" в материи). Во втором случае и имеет место так важное для Шеллинга тождество.

В натурфилософии Шеллинга заметное место занимает интерпретация медицины и ее открытий, ибо медицине придается статус высшего пункта естествознания ("врачебная наука — это крона и цвет всего естествознания"). Он ратует за философскую обработку медицинских дисциплин, за научную классификацию болезней и методов их лечения. Исследователи показали, что Шеллинг досконально знал медицинские открытия своего времени.

Натурфилософия — одно из выдающихся достижений раннего Шеллинга. Её расцвет совпадает с заметным оживлением — на рубеже веков и в первые два десятилетия XIX в. — интереса мировой культуры к наукам о природе и к медицине. Под влиянием Шеллинга так или иначе находились известные естествоиспытатели и ученые-медики его времени, например Риттер, Эшенмайер, Штеффенс, Эрстед, Трокслер, Окен, Карус. Другие ученые и медики, признавая шеллингианское воздействие на естествознание, напротив, сетовали на засилье философско-метафизических воззрений даже в конкретных научных исследованиях, не говоря уже о теоретических разделах наук о природе и медицины.

Однако по мере того, как социальные процессы (отмена крепостного права, наполеоновское нашествие, объединение Германии) выступали на первый план, угасал и интерес к натурфилософии. Другие проблемы станут волновать и самого Шеллинга — на смену прежней, ориентированной на природу и естествознание модели системы придет новая, где с разумом и наукой станут соперничать вера, откровение, художественное созерцание, мифология, религия. У раннего же Шеллинга система включала, кроме натурфилософии, также и тесно связанную с ней трансцендентальную философию, или трансцендентальный идеализм.

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st123.shtml
«Система трансцендентального идеализма» (1800) — важнейшее произведение раннего Шеллинга. Это прежде всего был его критический ответ на философские представления, господствовавшие на исходе XVIII в., — на кантианство и фихтеанство. Одновременно это был уже довольно зрелый и самостоятельный набросок философского учения, где принципы Канта и основоположения Фихте были не только глубоко проработаны, приняты во внимание, но и подвергнуты решительному преобразованию. Свою главную задачу Шеллинг теперь видит в том, чтобы, продолжая дело Канта и Фихте, осмыслить человеческое знание в его системности и целостности, для чего требуется, по его мнению, представить идеализм в его наиболее развернутом и доказательном виде.

Философия для Шеллинга — это "устремленная вперед история самосознания, по отношению к которой наслоения, отложившиеся в качестве опыта, служат как бы исторической памяткой и документацией". Особое значение в изображении "чистой" истории самосознания Шеллинг придает такому результату, как "параллелизм, существующий между природой и разумным", — ему и будет отвечать задуманное философом объединение прежде разрозненных натурфилософии и трансцендентальной философии. Поэтому в отличие от Фихте, требующего начинать философию с Я, Шеллинг — в силу указанного параллелизма — считает проблему начала более или менее условной: безразлично, говорит он, "примем ли мы за первичное объект или субъект".

Исходная посылка трансцендентального идеализма — это, таким образом, тождество субъективного и объективного, однако такое, которое не должно превращаться в "какую-то субстанциональную и обладающую чертами личности сущность" и изображаться в виде "голой абстрактности". Всякое знание, продолжает Шеллинг, "зиждется на соответствии между объективным и субъективным" (что Гегель, кстати, считает "фихтевским исходным пунктом" у Шеллинга). "Природой мы можем назвать совокупность всего того, что лишь объективно в нашем знании; совокупность же всего субъективного, наоборот, назовем Я, или интеллигенцией". От этого — идеалистического по характеру — положения можно двигаться двумя путями. За первичное можно принять объективное (не забудем: объективное в знании) и поставить вопрос, как в него привходит субъективное. Это путь естествознания. Правда, Шеллинг делает оговорку: "В понятии природы нет ничего, что заставило бы предположить также и интеллигенцию в качестве выражения этой природы. Как видно, природа продолжала бы существовать, если даже не существует никто, кто стал бы ее представлять". Другими словами, Шеллинг готов признать независимость природы от Я, от представления. Однако, по его мнению, при этом никак не разрешается и не исследуется проблема всех проблем философии, заданная кантовским и фихтевским трансцендентализмом. Ведь разумность представлений о природе — единственный для человека способ иметь с нею дело. "Задача наша, следовательно, может быть сформулирована еще и так: как к природе присоединяется разумность или по какой причине природа становится представлением". Может показаться удивительным, но, по Шеллингу, ответ на этот вопрос дает не философия, а само естествознание, которому и присуща коренная тенденция, — "переходить от природы к интеллигенции". "Высочайшей степенью совершенства для естествознания было бы полное одухотворение всех законов природы путем превращения их в законы созерцания и мышления". Отсюда — необходимость перехода естествознания на ступень натурфилософии. Таков, следовательно, первый путь — от объективного к субъективному.

Вторая возможность — движение от субъективного к объективному — реализуется на пути трансцендентальной философии, "второй первонауки философии". "Трансцендентальная философия готова объяснить, как возможно знание вообще, исходя из того, что субъективный момент в последнем берется в качестве руководящего и первичного". Опираясь на свое понимание кантовско-фихтевского разделения на теоретическую и практическую философию, Шеллинг приходит к выводу, что их синтез не удался. Главный вопрос остался неразрешенным: как объединить равно оправданные мысли о том, что представления сообразуются с предметами, и о том, что предметы согласуются с представлениями. Выход он видит в необходимости изначально предположить "известную предустановленную гармонию" между миром реальным и миром идеальным, между деятельностью по порождению мира и той, которая заключается в волевом устремлении. Первый подход к объединению — уже рассмотренная выше натурфилософия, где в "телеологии природных целей" объединяются теоретическая и практическая философия.

Натурфилософия объединена с трансцендентальной философией именно благодаря тому, что она идеализирует, одухотворяет природу. В натурфилософии как раз и начинается подробное обоснование идеализма, в чем Гегель видит непреходящую заслугу Шеллинга: "Природа есть для него не что иное, как внешний способ существования форм мысли, точно так же как дух есть существование этой системы в форме сознания. Заслуга Шеллинга, стало быть, состоит не в том, что он внес мысль в понимание природы, а в том, что он изменил категории мышления природы... Он не только показал наличие этих форм в природе, но и стремился, исходя из таких начал, показать ход развития природы".

Постулированная философией природы тождественность объективного и субъективного, развитая далее в трансцендентальной философии и ее анализе сознания, находит свое высшее проявление, согласно Шеллингу, в эстетической деятельности, в искусстве. Поэтому "общим Органоном философии и заключительным аккордом во всей ее архитектонике оказывается философия искусства". Соответственно не научное познание, не рассудок и разум с их категориями, а художественно-эстетическое созерцание Шеллинг ставит во главу угла в философии. С этих позиций можно понять и то, почему интеллектуальному созерцанию отводится решающая роль в познании и природы, и Я, или интеллигенции. Во втором случае значение созерцания поистине уникально: ведь духовным можно "овладеть" только изнутри, благодаря самосознанию, которое есть единство созерцания и рефлексии. После опубликования «Системы трансцендентального идеализма» Шеллинг осуществляет — в тесном сотрудничестве с переехавшим в Йену Гегелем — переосмысление оснований и структуры философии. Исследователи до сих пор спорят, стал ли идейный поворот начала XIX в. результатом плавного, преемственного развития прежних идей философа или он послужил началом довольно радикального изменения прежних воззрений. Спор идет также о том, в каких именно произведениях Шеллинг начинает формировать новую философию, названную метафизикой абсолюта. Иногда истоки находят в статье, содержащей полемику с Эшенмайером, в письмах и лекциях 1800-1801 гг. Но чаще поворотными сочинениями считают «Изображение моей системы философии» (опубликовано в начале мая 1801 г.), диалог «Бруно» (1802), лекции летнего семестра 1801 г.

Теперь Шеллинг понимает структуру философии таким образом: фундаментальной философской дисциплиной, на которой основываются философия природы и философия духа (т.е. трансцендентальная философия), является метафизика. "Ибо абсолют, который по своей структуре есть абсолютное тождество, объединяет в себе бытие и познание; самому ему принадлежит высшее метафизическое достоинство... Шеллинг теперь ведет дело к метафизике абсолюта через триединый тезис:.. есть лишь одна абсолютно-первая Истина, один Предмет и только одна философия".

С историко-философской точки зрения кумирами Шеллинга (а отчасти и Гегеля) в первые годы XIX в. становятся Спиноза, древнегреческие философы (особенно Гераклит и Платон), Дж. Бруно. Полагая, что философия только Одна, Едина и служит развитию лишь Одной истины — одного Абсолюта, Шеллинг, тем не менее, считает возможным дать типологию философских систем, выделяя спекулятивный материализм (ионийские натурфилософы), интеллектуализм (Платон и Лейбниц), реализм как высший этап спекулятивного материализма (Спиноза) и идеализм (Фихте). Эти подходы высвечивают то одну, то другую сторону абсолюта. Так, в спинозизме важны принцип тождества, монизм бытия и познания, в идеализме — раскрытие идеальности абсолюта. Шеллинг стремится к разумному синтезу различных элементов в понятии Абсолюта и абсолютного тождества: это единство, тождество, познания и бытия, мышления и созерцания, конечного и бесконечного, материи и формы, субъекта и объекта. Высшим способом постижения такого единства не может быть разум — и Шеллинг снова выдвигает на первый план интеллектуальное созерцание, которое единственно способно уловить "бесцветный чистый свет" абсолютного, его простое, чистое тождество. Более ранние (опиравшиеся на Канта и Фихте) разработки философии в связи с логикой не просто отходят на задний план. Единство абсолютного, настаивает Шеллинг, есть единство Истины и Красоты. В статье «О конструкции в философии» (1802) Шеллинг хвалит Канта за всеобщее понятие конструкции, но критикует, однако, кантонское учение, согласно которому "конструкция понятий в чистом созерцании ограничивается математикой... Как раз метод философии есть для Шеллинга, напротив, изначальная конструкция".

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st124.shtml
Основная проблема и одновременно главное противоречие философии позднего Шеллинга определяются прежде всего тем, что философ, с одной стороны, сохраняет верность идее Абсолюта, абсолютного тождества, более того, все решительнее и определеннее придает ей религиозное значение, а с другой стороны, остро пережинает несомненный для него разрыв между Абсолютом и действительностью. Это "отпадение от Абсолюта" характерно, согласно Шеллингу, для всей предшествующей философии нового времени независимо от того, шла ли она на такой разрыв сознательно или, напротив, сверх меры апеллировала к абсолютному и божественному. Поэтому, признавая заслуги выдающихся мыслителей нового времени перед культурой человечества, Шеллинг склонен считать, что целые века существовала лишь "негативная философия'. И только теперь стоит задача создать философию позитивную, обращенную не к отвлеченным сущностям, а к существованию, действительности вещей, событий, обстоятельств.

Естественно, что на этом пути противостояние Гегелю, вознамерившемуся превратить все действительное в простое инобытие логического, выступило на первый план. Заслуга Гегеля, по Шеллингу, — в том, что он осознал логическую природу своей философской системы. "Однако этот отход в сферу чистого мышления, к чистому понятию, был связан — что становится очевидным с первых же страниц гегелевской «Логики» — с притязанием на то, что понятие есть все и ничего не оставляет вне себя", — говорил Шеллинг, отрицая тем самым всякую претензию гегельянства на роль не только негативной, но и позитивной философии.

Абсолютному идеализму логицистского типа (в основном немецкого образца) в истории мысли противостоит, по Шеллингу, философия эмпиристской направленности, развитая главным образом англичанами и французами и ближе подошедшая к решению задач позитивной философии. Но и она требует как переосмысления, так и нового синтеза с идеями абсолюта.

Читанный Шеллингом в зимнем семестре 1832-1833 гг. и летом 1833 г. курс «Положительная философия» дает ответ на вопрос, как должна строиться эта новая философия как система. Первую часть этой системы должно составить своего рода введение — с обоснованием самой идеи, сути "положительной философии", её отличия от других философских систем. Вторая часть системы — "философия мифологии", а третья — "философия откровения".

Философия мифологии, согласно Шеллингу, имеет своим предметом не восхваление мифа и мифологического способа мышления, а их тщательное философское осмысление. Прежнюю рационалистическую философию Шеллинг не без оснований упрекает в том, что она отнесла миф и мифологию к канувшим в прошлое явлениям. Верно, что Прошлое (а его философ пытался постичь еще в «Мировых эпохах») тесно спаяно с мифотворчеством. Однако Настоящее и Будущее еще не раз почувствуют, — пророчествует Шеллинг, неувядающее значение мифов для человеческой жизни. Шеллинг последовательно рассматривает различные теоретические объяснения мифов — поэтические, религиозные и другие, достаточно конкретно и аргументирование опровергая эти мифологемы. Проект исследования, предлагаемый самим Шеллингом, и его основная идея таковы: "Мифология — исторически неизбежный момент в развитии сознания. В религии ей соответствует пантеизм-многобожие. Изначально, по мнению Шеллинга, человеческой природе присущ монотеизм (представление о едином Боге), но для того, чтобы такое представление укоренилось в сознании как нечто истинное, оно должно пройти через свое отрицание. Возникает триада: первобытный монотеизм — политеизм (мифология) — монотеизм христианства (откровение). Положительная философия в целом посвящена обоснованию и истолкованию монотеизма".

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...05/st125.shtml

"Философия свободы", развитая Шеллингом в работе «Философские исследования о сущности человеческой свободы» (1809) и более поздних произведениях, служит продолжением и переосмыслением идей его ранней философии. И не только идей о свободе, но и понятия абсолюта. Если в ранних произведениях абсолют был приближен к процессам познания, осознания проблем мира и человека, то теперь "основой мирового процесса" Шеллинг считает волю. Не только и не столько знание, сколько воля позволяет объяснить зло и вину, в таком обилии накопившиеся в мире. Зло необъяснимо ни из разума Бога, ни даже из разумной воли — к его возникновению причастна лишь воля, противоположная разуму, т.е. неразумная и слепая, темная воля, "просто воля".

Во время написания упомянутого произведения и в последующий период Шеллинг находился под большим влиянием Якоба Бёме и философии гностицизма, что было обусловлено идейной близостью к тем немецким романтикам, которые пытались возродить идеи гностицизма и немецкой мистики. Это были Лоренц Окен (1779-1851), Карл Густав Карус (1789-1860), Фридрих Aст (1778-1841), Йозеф Гёррес (1776-1847), Мартин Дейтингер (1815-1864). Но особенно значительным было влияние, оказанное на Шеллинга Францем фон Баадером (1765-1841). Впрочем, и Баадер испытал воздействие идей Шеллинга.

Баадер был одним из тех католических философов, которые рано начали критиковать немецкую философию, прежде всего Канта, за сугубый рационализм и которые стремились не на словах, а на деле потеснить разум, знание и их место отвести вере. Вера обладает приоритетом по отношению к знанию. Без веры в Бога, утверждает Баадер, невозможно никакое основательное знание, ибо в любых своих действиях, включая познание, человек изначально зависит от власти и промысла Бога. "Все наше знание есть только сопричастное знание (Mit-Wissen, conscientia), духовное зачатие из божественного первознания (Urwissen)". Декартовское cogito Баадер видоизменяет так: cogitor, ergo cogito et sum, что в его толковании означает — мыслит Бог, и вследствие этого я мыслю и существую. Баадер понимает Бога не только как силу, мощь, перво-знание и перво-мышление, но и, в согласии с Якобом Бёме, как высший духовный свет, озарение. Баадер "чувствует себя главным образом истолкователем божественного откровения и основанной на авторитете традиции; его метод есть теософия и гнозис. Поэтому философию, согласно Баадеру, следует строить на традиционных религиозных учениях. Она повествует сначала о Боге и тем самым развивает здесь основополагающую религиозную науку, которая также именуется логикой и трансцендентальной философией; потом речь идет о природе, причем наука эта должна быть натурфилософией или космологией в смысле религиозного учения о творении; и наконец, философия обращается к человеку, причем она также должна развить философию духа, или этику и учение об обществе на религиозной основе". Таким образом, Франц фон Баадер, используя системные идеи немецкого идеализма, пытался возвратить философию в теологическую колею. Однако учение Баадера вызвало протест со стороны католических фундаменталистов, которых отталкивал мистицизм в философии откровения.

Между тем именно этот сплав веры и знания, авторитета и откровения в концепциях романтиков оказался привлекательным для Шеллинга. Ему показалось заманчивым, следуя Якобу Бёме и его романтическим интерпретациям, искать первопричину зла и грехопадения в некоторой темной "первооснове", в которую, как в бездну, падает греховный и плодящий зло человеческий мир. Так совершается, по Шеллингу, "раскол абсолюта": он включает в себя не только прекрасное, доброе, совершенное, целесообразное — словом, светлое начало, но и злое, безобразное, неразумное и несовершенное — словом, темное начало. Тем самым абсолют становится не только воплощением первоосновы (Urgrund) бытия, но и его безосновности (Ungrund). Отсюда, полагает Шеллинг, понятно, почему в жизни индивидов и в истории общества такое большое место занимают грехопадение, вина, трагика, загадки, парадоксы, вообще бессмысленное, эгоистическое, произвольное начало. Здесь проявляется воздействие "универсальной воли" — с ее темной первоосновой — на низменное начало индивидуальной человеческой воли.

Смысл шеллинговской "философии свободы" тесно связан с этим толкованием, которое опосредовано учением мистиков и романтиков. Свобода должна быть объяснена, согласно Шеллингу, как столкновение добра и зла, как трудный путь от греховности к Богу, от темного "природного порыва" к свету истории, ориентирующейся на божество и веру в него. "Эта философия истории есть одновременно теогония; Абсолютная Самость вступает в процесс становления: сначала слепая воля еще дремлет, Бог еще не развертывает себя и только имплицитно в себе заключает свои возможности (deus implicitis); но вот слепая воля просыпается и свершается изначальное грехопадение по отношению к Богу; вследствие этого зло проникает в мир и человека; они уже больше не являются мыслью Бога; разгорается борьба между светом и тьмой; дело закончится победой светлого начала, — победой наступающей после того, как зло будет вытеснено и побеждено божественным духом. И вот только тогда Бог впервые и полностью является в откровении, становится... Богом раскрывшимся (deus explicitus) и тем самым обретает свою самозавершенность".

В шеллинговской концепции откровения находит свое теоретическое обоснование та полемика против традиционного рационализма, в особенности против панрационализма, панлогизма Гегеля, которую Шеллинг так яростно вел в своих более поздних лекциях и произведениях. При жизни Шеллинга его полемика против бывшего сотоварища по Тюбингену и Йене вызывала скорее подозрение и неприятие. Но к концу XIX в. и в нашем столетии многие обвинения Шеллинга в адрес рационализма от Декарта до Гегеля получают поддержку и дальнейшее обоснование. Одно из самых главных обвинений состоит в следующем: рационализм и его диалектика парят в безвоздушном пространстве пустых абстракций; между тем философия должна опираться на факты, на эмпирию. Она должна стать доказуемой позитивной философией. Но что это, однако, значит для "философии откровения"?

[Царьград TV]

http://tsargrad.tv/article/2017/01/2...e-imperii-duha
27/01/2017 11:15

Цель человечества по Шеллингу - построение Империи Духа
Именно в ней Бог будущего века сможет обрести место своего полного раскрытия

Сегодня День Рождения величайшего немецкого философа Фридриха Вильгельма Йозефа фон Шеллинга. Он родился 27 января 1775 года. Шеллинг вместе с Гегелем и поэтом Гельдерлином, отмечает философ и политолог Александр Дугин, составлял великую германскую тройку XIX века, которые накануне возникновения Германии как государства создали Германию как Идею, как мысль, как миссию, как духовную интеллектуальную Империю.
И хотя имя Гегеля и его грандиозная философская, политическая, историческая и религиоведческая система затмили всех, заслуги Шеллинга в этом не меньшие. Более того, если внимательно разобраться с Шеллингом, то станут прозрачными и самые трудные диалектические построения Гегеля. Хотя они и разошлись позднее в деталях, по сути, они духовно одно.

О Шеллинге можно говорить и размышлять вечно, продолжает философ. Любой аспект его философии свободы, его диалектики, его учения о философской логике священной истории - можно осмыслять по отдельности, не уставая поражаться духовной мощи и утонченному проникновению этого мыслителя.
Самое важное в Шеллинге то, что он мыслит мир, человека и историю не отдельно от Бога и метафизики, как свойственно деистской мысли Нового времени и даже поздней высохшей схоластике, но неразрывно связывает их, подчеркивает Дугин. Шеллинг мыслит мир как мысль Бога, а, значит, творение - не просто изготовление горшка горшечником, после чего горшок предоставлен сам себе, но непрерывное соучастие Бога в мире - вплоть до того, что мир как таковой вне Бога и вне Его мысли вообще исчезает, теряет всякий смысл, испаряется.
У Шеллинга есть очень важная мысль, высказанная против поднимавшегося в его время атеизма. Атеисты утверждали: люди приписали Богу или богам в эпоху язычества свои собственные чувства, свойства, создав рукотворного идола. Но Шеллинг возражает: может быть, все наоборот - все содержание человека, его чувства, его переживания, его эмоции, его ошибки - все это ткань, пусть искаженная, извращенная Божественной Мысли? Фраза Библии о том, что Бог сотворил человека по образу и подобию своему Шеллинг ставит во главу угла своей философии: образ Бога в человеке и в большом мире надо понимать пронзительно, остро. Бог заложил в нас все - более чем все, он заложил в нас Самого Себя. И поэтому наши слова, дела, мысли, наша политика и наша история - не просто копошение материальных ничтожеств, на которых отвлеченное Божество холодно взирает с недоступных высот, это драма самого Бога, его боль и его радость, его победы и его скорбь. Бог входит в мир, распинается в мире, и от этого мир перестает быть чем-то строго отдельным. Мир и человек превращаются в формы проживания Богом Его самого, становятся элементами внутрибожественной проблематики, указывает Дугин.
Отсюда и метафизика свободы, продолжает философ. Человек, по Шеллингу, свободен так же, как свободен Бог. Но эта свобода -одновременно могущество и бремя, возможность и ответственность. Человек, делая выбор, поступает так не только от своего имени, но и во Имя или против Имени Того, чей образ он в себе носит, чьим подобием является. Человек ответственен за Бога. Поскольку он есть его Мысль.
Апофеозом философии Шеллинга, отмечает Дугин, была мысль об истории. История для него и есть развертывание Божественной Мысли о мире и человеке, но это развертывание не есть план, это и есть мир и человек. Шеллинг, рассуждая о Трех Лицах Пресвятой Троицы, соотносит их с историческим домостроительством - хотя сам Бог вне времени, но время не вне Бога. Оно внутри него. Поэтому у прошлого, настоящего и будущего есть свое божественное измерение. Поэтому история есть всегда священная история, божественная история, история Бога.
Человек призван действовать в этой истории осознанно, активно, ответственно. Его бытие полностью и целиком исторично. Наше прошлое - это расшифровка Божественного послания, содержащегося в творении. Наше настоящее - это выбор, но не выбор со стороны - за Бога или против Него, это в каком-то глубинном смысле выбор Самого Бога сквозь нас. И, наконец, будущее - это движение человека к Откровению Бога, к Богу будущего века. К царству Святого Духа. История охватывает все. В том числе и политику. А, значит, история политики тоже находится внутри священного времени, обращает внимание философ. Отсюда вывод Шеллинга: цель человечества - построение Империи Духа, в которой Бог будущего века сможет обрести место своего полного раскрытия.
Нашему времени патологически не хватает связи с историей. Наша философия потеряла связь с традицией настоящего подлинного мышления. Нашей политике недостает высшего абсолютного духовного горизонта. Обратимся к Шеллингу - ведь и он обращается к нам, заключает Дугин.

[Great_philosophers]

http://great_philosophers.academic.r...B7%D0%B5%D1%84
Шеллинг Фридрих Вильгельм Йозеф
(1775-1854) - немецкий философ.

Родился в семье пастора; родители хотели, чтобы он стал священником. Окончил семинарию и Тюбингенский теологический институт. Сокурсником Шеллинга по институту был Гегель. После окончания института работал домашним учителем в аристократических семьях Лейпцига, одновременно изучал философию, математику, физику. В 1798 г. занял кафедру философии в Иенском университете. В последующие годы был профессором Эрлангенского. Мюнхенского, Берлинского университетов. Имел знакомства с Фихте, Ф. Шиллером, Гете, с братьями Шлегелями, с йенским кружком романтиков.

В творчестве Шеллинга можно выделить несколько периодов развития: натурфилософия (90-е годы), трансцендентальный идеализм (1800), философия тождества (первое десятилетие XIX в.), философия откровения (до конца жизни).

Свои натурфилософские взгляды Шеллинг изложил в ряде работ: «Идеи философии природы» (1797), «О мировой душе» (1798), «Первый набросок философии природы» (1799), «Общая дедукция динамического процесса» (1800).

Этот период жизни и творчества Шеллинга приходится на время крупных открытий в естествознании, не случайно в своих натурфилософских исследованиях он опирается на эти достижения.

Понимание природы формировалось у Шеллинга под влиянием Фихте. Он рассматривал природу как некое единство противоположностей, проявляющееся в разных формах в ввде мирового закона: это и полярность полюсов магнита, и положительный и отрицательный заряды электричества, и противоположные отношения кислот и щелочей. Он также распространяет этот принцип противоположностей и на органическую жизнь. Раздвоение на противоположности порождается живой силой, бессознательным духовным началом. Все указанные противоположности образуют единство.

Бессознательное духовное начало в природе, пройдя через ряд ступеней, порождает сознание в человеке. Целостность природы как живого организма создается мировой душой.

Второй этап философского развития Шеллинга знаменуется публикацией «Системы трансцендентального идеализма» (1800), в которой Шеллинг пытается объяснить превращение субъективного в объективное. Трансцендентальная философия вовсе не исключает натурфилософию, а дополняет ее, имея своим предметом субъективное Я, первичное Я, из которого выводится объективное.

Шеллинг сам указывал, что его трансцендентальный идеализм не есть субъективный идеализм, так как субъективное Шеллинг понимал не как субъективный процесс чувствования и мышления, а как непосредственное созерцание разумом предмета, т.е. как особое орудие познания. Такое познание у Шеллинга называется «интеллектуальной интуицией».

Объективное или первичное рассматривается в натурфилософии, поэтому Шеллинг считает, что натурфилософия и трансцендентальный идеализм связаны между собой. Развитием понятия интеллектуальной интуиции явилось у Шеллинга принятие искусства как высшей формы познания.

Сознание в своем развитии проходит ряд ступеней: оно начинается с ощущения, затем через рефлексию поднимается к акту воли, и здесь начинается практическое Я. Пройдя еще через рад ступеней, сознание достигает высшей ступени развития - нравственного действия, которое имеет целью самое себя, т.е. сознание одновременно познает себя и как необходимое, и как свободное.

Через натурфилософскую систему и систему трансцендентального идеализма Шеллинг приходит к идее тождества духа и природы, которая стала основной проблемой его философии. Эту концепцию он представил в работе «Изложение моей системы философии» (1801). Шеллинг рассматривает абсолютный разум и полагает, что кроме него ничего нет. В этом абсолютном разуме субъект и объект так связаны между собой, что становятся неразличимыми. Философия постигает истинное «в себе», сущее, которое выступает тождеством субъективного и объективного. В Абсолюте все тождественно, раздвоение тождества происходит как переход от единого ко многому. Тождественное в Абсолюте обладает вечностью и совершенным, мир же вещей многообразен, множествен и развивается во времени. Абсолют познает себя как безусловное тождество. Кроме того, Абсолют в своем развитии следует целесообразности. Абсолют не является духом, природой, он есть такое нечто, которое содержит возможность всего.

Развертывая свои потенции, Абсолют приходит ко Вселенной. Происходит эманация Вселенной из Абсолюта наподобие творения ее художником.

Шеллинг задается вопросом: как происходит возникновение Вселенной из Абсолюта и говорит, что этот процесс может быть объяснен лишь иррационально, как акт воли, а не разума. Бессознательная воля - это нечто темное, иррациональное. В результате самоутверждения этой воли происходит раздвоение Абсолюта.

Воля не может, по Шеллингу, быть предметом рассмотрения философии, так как она представляет собой изначально иррациональный акт, а философия - это рациональное понимание процесса развития всего существующего. Философию, которая рассматривает иррациональную волю, Шеллинг называет «позитивной философией» в отличие от рационалистической «негативной философии». В «позитивной философии» иррационалистическая воля постигается лишь эмпирически, в особом опыте, который недоступен рациональному познанию.

Шеллинг отказывается от философии тождества и примыкает к мифологии и религии, создавая свою систему откровения, задуманную как теософия, которая не ограничивается рамками христианства. Шеллинг разделяет «положительную философию» на «философию мифологии» и «философию откровения», которые объединяют веру и знание. Если раньше Шеллинг подвергал критике Библию, то сейчас он отказывается от какой-либо критики Библии. Лекции, которые читал Шеллинг с проповедью своей «философии откровения», не пользовались популярностью и даже встретили отпор. Влияние Шеллинга вскоре упало.

Философия Шеллинта оказала значительное воздействие на философскую мысль Европы XIX-XX веков, особенно она повлияла на Гегеля, а также на русскую философию (славянофильство, Чаадаев). Иррационалистические идеи Шеллинга оказали свое воздействие на философию жизни. В основном же влияние Шеллинга сказывалось в распространении некоторых отдельных диалектических идей, которые были им высказаны.


Великие философы: учебный словарь-справочник. — М.: Логос. Л. В. Блинников. 1999.

[Открытая реальность]

http://openreality.ru/school/philoso...sic/Schelling/
Шеллинг родился 27 января 1775 года и умер 20 августа 1854 года близ Штутгарта. Отец его был священнослужителем, диаконом лютеранской церкви, пастором он мечтал видеть и своего сына. Сначала Шеллинг учится в духовной семинарии, затем поступает на богословское отделение Тюбингенского университета, где судьба его сводит с двумя людьми. В одной комнате в студенческом общежитии живут вместе Шеллинг, Гегель и Гельдерлин, впоследствии знаменитый немецкий романтик. Эта студенческая дружба во многом повлияла и на взгляды каждого из этих мыслителей; дружбу они сохранили на долгое время, хотя творческие пути их значительно разошлись.

Во время учебы в университете Шеллинг вдруг читает "Критику чистого разума" Канта и понимает, что не богословие его влечет, а философия. Он начинает изучать философию, в 1793 году знакомится с Фихте и под его влиянием начинает создавать собственное философское учение, пытаясь преодолеть недостатки кантовской философии с точки зрения философии Фихте.

Обычно всю философию Шеллинга делят на несколько периодов. Первый период называют философией природы или натурфилософией. Второй период — трансцендентальный идеализм. Третий — философия тождества. Затем — философия искусства и, наконец, — философия откровения. Хотя сам Шеллинг утверждал, что никакой эволюции у него не было, а было постепенное скрупулезное развитие тех идей, которые Шеллинг высказал в первых своих работах.

Основная идея Шеллинга, которая встречается практически во всех его работах раннего, среднего и позднего периодов, состоит в следующем. Главное открытие Канта и Фихте состоит в том, что они создали систему трансцендентального идеализма. Они впервые исследовали истину со стороны субъекта. Но что такое истина? Истина есть адекватное отражение действительности, познающейся в субъекте, т.е. иначе говоря, истина есть тождество, совпадение субъекта и объекта.

Это классическое понимание истины исходит от Аристотеля, и большинство философов, за небольшим исключением, скажем, Гоббса или Канта, считали именно таковой концепцию истины (совпадение, тождество субъекта и объекта). А поскольку субъект и объект тождественны, то, следовательно, можно, исследуя объективный мир, вывести из него субъект. И наоборот, занимаясь трансцендентальной философией, т.е., исследуя "я", чистое знание, можно из него вывести объективный мир.

В первый период творчества Шеллинг как бы пытается восполнить тот недостаток, который был в философии Канта и Фихте. Чересчур увлеченные трансцендентальной философией, Кант и особенно Фихте, у которого "все есть я", свели все к субъекту. Но это лишь одна сторона тождества субъекта и объекта. В своей критике спинозизма Фихте забыл о второй части этого тождества - о том, что из объекта также можно вывести знание, вывести субъективный мир. Поэтому в своей философии Шеллинг пытается провести реконструкцию субъекта исходя из природы. Именно в этом состоит смысл его первого периода, периода философии природы.

Во второй период, особенно в работе "Система трансцендентального идеализма", Шеллинг пытается подойти к истине с другой стороны и стремится вывести природу исходя из субъекта. В следующей работе "Изложение моей системы философии" Шеллинг переходит к следующему этапу своей эволюции — к философии тождества. Он пытается показать, что же есть истина, в чем состоит тождественность субъекта и объекта.

Исследуя систему тождественности, Шеллинг, увлеченный идеями романтиков, понимает, что тождественность субъекта и объекта существует в некоем абсолюте, напоминающем плотиновское "единое" или "максимум" Николая Кузанского, совершенно недостижимом для рационального человеческого познания. Абсолют открывается в эстетическом творчестве гения. Шеллинг пишет "Философию искусства", в которой излагает свое понимание природы гения. Он пишет, что вначале было искусство, поэзия, затем из поэзии стали вычленяться некоторые рационалистические формы — мифология, философия и наука. А в основе всего лежит непосредственное переживание единства абсолюта — поэзия.

Шеллинг в дальнейшем развивает эту концепцию и, анализируя абсолют, который для него все больше и больше становится синонимом Бога, особенно после его личной трагедии (смерти жены в 1809 г.), понимает, что абсолют живет своей жизнью, что это есть не просто некое безличное начало, а есть личность, и существовать он может, только лишь открывая себя кому-то. Поэтому следующий и окончательный этап философской эволюции Шеллинга - это философия откровения. Шеллинг действительно не совсем лукавил, когда утверждал, что не было у него скачков, а было плавное развитие одних и тех же принципов. Шеллинг "философии откровения" и Шеллинг "философии природы" - это один и тот же Шеллинг.

Философия природы. Она основывается на попытке преодоления фихтевского трансцендентального идеализма, и Шеллинг исходит из спинозизма, т.е. из догматизма. Догматизм по определению, которое дал еще Фихте, и Шеллинг с ним совершенно согласен, исходит из существования внешнего мира как аксиомы. Как физик исследует природу, не сомневаясь в ее существовании, не задаваясь философскими вопросами - существует ли природа или нет, познаваема она или нет, - так и для Шеллинга «философии природы» существование природы и ее познаваемость является аксиомой. Поэтому и философия природы, по Шеллингу, должна исходить именно из такого понимания природы.

Отличие физики от философии состоит лишь в том, что физика исследует материю, формы движения, а философия поднимается до более общих вопросов. Шеллинг называл философию спинозизмом физики, потому что, с одной стороны, это есть учение о природе, так же, как и физика, а с другой - есть не просто физика, а философская физика, умозрительная, ориентированная не на опытное познание.

Она не изучает связь между движениями тел, а исследует, откуда эта связь происходит, почему мир имеет такой вид, а не другой, почему он трехмерен, а не двухмерен или четырехмерен и т. д. Поскольку природа познается, то, следовательно, истина существует. А поскольку истина есть совпадение объекта и субъекта, то от природы возможно восхождение к субъекту. Поэтому природа представляется для Шеллинга не как нечто бездушное, не как торжество смерти, не как некая неподвижная материя.

Главный принцип, из которого исходит Шеллинг в своем понимании природы, это принцип единства природы. Этот принцип был для Шеллинга одним из наиболее последовательных эвристических принципов; он был убежден, что все природные явления связаны друг с другом. Эти идеи Шеллинга оказали очень серьезное влияние и на современную ему физику. Скажем, в то время уже были открыты явления и электричества, и магнетизма. Известный датский физик Эрстед под влиянием идей Шеллинга длительное время пытался найти единство и связь этих явлений. Именно благодаря такой его убежденности и был открыт электромагнетизм.

Шеллинг рассматривал природу как живую и творящую, а не бездушную и неподвижную. В самой природе можно рассматривать два аспекта:

Природа как нечто сотворенное, нечто готовое, как то, что познает физик-экпериментатор; Шеллинг здесь использует термин Спинозы "natura naturata" — природа сотворенная
Природа как продуктивность, как субъект этого творения ("natura naturans")

Поэтому природу можно рассматривать с двух сторон — как объект, как продукт, что рассматривают естественные науки, и как субъект, как продуктивность, то, что рассматривается только лишь философией. Природа едина и поэтому продукт и продуктивность в ней совпадают, но, совпадая, они, тем не менее, ограничивают друг друга. Это ограничение и совпадение двух противоположностей по Шеллингу является основным принципом рассмотрения всей природы. Вся природа состоит из такого рода полюсов; в качестве примера Шеллинг, в частности, приводил полюса магнита, которые существуют, дополняя друг друга; или кислоту и щелочь в химии, плюс и минус в математике.

В природе возникают противоположности, противоречия — это первый постулат натурфилософии. Противоположность есть движущая сила развития природы, это тот механизм, благодаря которому существует продуктивность. Возникает чередование различных явлений, неразрывно связанное с единством природы, тождественностью, что, в конце концов, есть тождественность противоположностей.

Шеллинг на этом не останавливается и пытается рассмотреть, как из принципа продуктивности возникает материя. Тайна продуктивности состоит в слиянии сил. Шеллинг видит три основные силы, в которых проявляется материя, — магнетизм, электричество и химизм. Эти три понятия Шеллинг называет категориями изначальной конструкции природы, при помощи которых природа продуцирует сама себя из себя.

Впоследствии такую же конструкцию Шеллинг будет находить и в органической природе, и в высшей разумной природе. Эти три силы Шеллингу нужны для того, чтобы обосновать существование трехмерного пространства. Магнетизм есть сила, которая действует только лишь по прямой линии; он обеспечивает одномерность пространства. Электричество, соответственно, обеспечивает двумерность, а химизм дает третью составляющую пространства; возникает, таким образом, объем.

В конце концов, из химизма возникает следующий этап, раздражительность, возникает органическая природа. Там происходит своя эволюция — из раздражительности возникает чувствительность, из чувствительности - ощущения, из ощущений - мышление и далее мыслящая природа и, как результат, познающий субъект. Первую задачу философии природы Шеллинг считает выполненной — он показал, как ему кажется, как из философии природы возникает субъект.

Трансцендентальный идеализм. Более близкими мыслям Канта и особенно Фихте, представляются идеи, высказанные Шеллингом в его системе трансцендентального идеализма — философии второго периода, где он показывает, как из субъекта возникает объект, демонстрируя вторую сторону тождества. Здесь для понимания учения Шеллинга важен термин "интеллигенция", обозначающий не то, что обычно вкладывается в это слово, а некоторый носитель интеллекта, субстанцию, которая может мыслить. Интеллигенция есть то, что имеет свойство интеллекта. Понятно, что именно интеллигенция исследуется Шеллингом в трансцендентальной философии.

Если философия природы, натурфилософия исходила из того, что для нее аксиомой является существование объективного внешнего мира, то трансцендентальная философия исходит из другой аксиомы, из уверенности в том, что существует лишь субъект, "я". Поэтому основным принципом трансцендентальной философии является принцип скептицизма. Именно эту линию неосознанно развивали все философы античности, когда пытались сомневаться в существовании внешнего мира. Особенно радикально этот поворот был виден у Рене Декарта. Как показывает Шеллинг, это лишь одна часть истинной философской системы.

Трансцендентальная философия начинает с повального сомнения и в результате этого сомнения приходит к убежденности в существовании только субъекта, только мыслящего фихтевского "я", или кантовского трансцендентального разума. Здесь на первых порах Шеллинг рассуждает подобно тому, как рассуждал в свое время Фихте. Если для человека единственной достоверной реальностью является "я", то философ в трансцендентальной философии начинает с положения, что "я" полагает "я". "Я" мыслит и созерцает только лишь себя. Но "я" созерцает себя ограниченным и в этом ограничении себя оно понимает, что существует некоторое "не-я".

Если существует "не-я", то, значит, оно воздействует на "я", а поскольку кроме "я" ничего не существует, то значит это "не-я" есть аффицирование "я" самим себя со стороны самого себя. То есть "не-я", объект познания возникает из самого же субъекта, из самого познающего "я". Поэтому "я" созерцает себя ощущающим (когда сознается, что существует еще "не-я"). Поэтому следующий факт, который наблюдает мыслитель, трансцендентальный философ, это факт уже не созерцания, а ощущения - ощущения объективного мира. То есть возникает представление о внешнем мире.

На этом же этапе Шеллинг исследует и второй раздел трансцендентальной философии — практическую философию. Трансцендентальная философия есть философия, состоящая из двух частей: теоретической философии, исследующей познание, и практической философии, исследующей свободную, т.е. нравственную деятельность человека. В субъекте совпадает и познавательная деятельность, и нравственная. Но законы, которые познают ученые, и свобода противоречат друг другу. Это очевидное противоречие свободы и необходимости, поэтому разрешиться оно может в более высокой философии.

Эта философия может быть основана на принципах, превосходящих человеческий разум. Таким учением для Шеллинга является принцип предустановленной гармонии. Шеллинг высоко оценивал Лейбница и всю его философию. Он писал: "Какую работу Лейбница я ни возьму, какую фразу ни прочитаю, везде видна огромная мысль. И нет такой работы, в которой бы Лейбниц не изложил свое гениальное видение". В преодолении противоречия свободы и необходимости возникает понятие целеполагания — предустановленная гармония существует ради какой-то цели.

Целеполагание, о котором Кант говорил в "Критике способности суждения", опять же обнаруживается в субъекте, т.е. философ вновь, как бы уходя от субъекта для разрешения противоречия между необходимостью и свободой, возвращается к субъекту. Шеллинг указывал, что этот круг в философии не есть порочный круг, а, наоборот, признак действительной системы философии, ибо истинность системы как раз и состоит в том, что философия в своем последнем пункте возвращается к своей исходной точке, из которой она исходила. То есть истинная система всегда должна быть системой всеохватывающей, цикличной, круговой.

Философия тождества. Единство целеполагающей, свободной и познавательной деятельности образуется в субъекте, в "я". "Я" оказывается, таким образом, единством, превосходящим обычную разумную познавательную деятельность. Единство, существующее в "я", включает в себя тождество противоположностей — разума, свободы и цели. Поэтому в человеке проявляется более высокое начало.

Именно в этом состоит творчество гения, который может находить в своем "я", в своей интеллигенции принципы, превосходящие человеческий разум. Художник, гений всегда творит, не понимая, откуда исходит источник его творчества, не понимая того механизма, при помощи которого происходит это творение. На самом деле существование гения и доказывает то, что человеческое "я" есть гораздо более сложная система, чем ее представляли себе мыслители типа Декарта, сводивших все человеческое "я" только к разумной познавательной деятельности.

Поэтому, если мы вместе с Шеллингом видим единство в субъекте, то мы необходимо должны прийти к существованию особой познавательной способности, при помощи которой гений и творит. Эту способность Шеллинг называет привычным для нас словом "разум", понимая его не в кантовском смысле, для которого не было различия между рассудком и разумом, а в платоновском, точнее неоплатоническом.

Различие рассудка и разума встречается впервые у Платона, хотя Платон сам не разрабатывал эту тему подробно, что сделано у Плотина и Николая Кузанского. Эти мыслители видели в рассудке деятельность, существующую во времени, подчиняющуюся законам формальной логики, и поэтому действующую на основании принципа "или - или", принципа запрещения противоречия.

Разум же восходит к истине вневременной, к истине вечной. Поэтому разум может превосходить все эти противоречия и созерцать, зрить истину, объемлющую в себе все многообразие мира, все противоречия. Именно этим разумом и мыслит гений, творец, мыслит и человек, находящийся на стадии не просто научного, а на стадии религиозного познания, о чем Шеллинг будет говорить в последующих работах.

Шеллинг в последующих работах все больше и больше объективирует единство человеческого "я", понимая, что субъект и объект, которые раньше он выводил друг из друга, на самом деле образуют единство, которое существует не только в человеке и природе. Это единство абсолютное, в котором субъект и объект полностью совпадают. То есть это абсолют, который существует неразличенно, но раздваивается в процессе своей собственной жизни, непостижимой для нас, на субъект и объект, на то, что мы непосредственно и наблюдаем. Это мысли Шеллинга периода философии тождества.

Шеллинг все больше и больше мыслит как христианский философ, и проблемы, которые теперь волнуют Шеллинга, уже не столько проблемы спинозизма или трансцендентального идеализма. Это проблемы, всегда интересовавшие западную христианскую философию, — проблемы существования зла в мире (теодицея), свободы и благодати.

Философия откровения. Шеллинг в своем трансцендентальном идеализме, как и Фихте, делает "я" принципом всей философии. Но "я" есть начало деятельное и, прежде всего, нравственное. Деятельность "я" состоит в выборе между добром и злом. "Я", прежде всего, свободно, а свобода есть способность к добру и злу, способность выбирать между добром и злом.

А в этом и состоит наибольшая трудность, пишет Шеллинг в работе «Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах», - в том, что зло или действительно существует или не существует вообще: либо манихейское решение проблемы, либо истинно христианское, что зло не существует. Но если зло действительно существует, тогда фактически отрицается понятие Бога, всесовершенного и всемогущего Существа. А если отрицается реальность существования зла, то отрицается реальность свободы, ибо свобода человека состоит в выборе между добром и злом; если нет зла, значит, нет свободы.

И тот и другой вариант получаются тупиковыми, в том числе и для богословия, — ибо, если зло существует объективно, следовательно, Бог попускает существование зла в мире. Или, если зла объективно не существует – значит, свобода, как выбор между добром и злом, существует лишь как иллюзия, реальной свободы не существует, и поэтому за зло, существующее в мире, ответственен не человек, а его Творец, т.е. Бог. Значит в любом случае, и при том, и при другом варианте решения этой проблемы, ответственным за зло является Бог.

Дальше, рассуждает Шеллинг, все положительное в мире исходит из Бога. Поэтому, если во зле есть нечто положительное, то оно тоже исходит из Бога. Этот аргумент приводился еще Августином. Августин понял, как может существовать зло, не имея при этом субстанциальной основы. Пример с гниением — дерево гинет, и гниение возможно лишь тогда, когда существует дерево, т.е. существует добро. Если дерево сгнило, добра нет, то, следовательно, и процесса гниения нет, т.е. нет зла.

Зла как такового нет, оно есть лишь умаление добра. Шеллинг рассматривает и другой вариант решения: если положительное - то есть то, что существует, - есть добро, а зло существует как умаление добра, то, следовательно, есть некоторое сущее во зле, т.е. то, что существует во зле, и оно есть добро. Откуда же берется то, в чем существует сущее зла, некий базис зла?

Возникает опять же неразрешимая проблема, ибо получается, что зло необходимо должно иметь некоторое основание в себе. Тем более, что во зле являет свое существование некоторая сила. Она, конечно, менее совершенная, чем сила Божественная, но, тем не менее, она все же существует. Следовательно, если все, что существует, — от Бога, то она тоже существует от Бога. Бог есть Творец этой злой силы.

Шеллинг пытается честно рассмотреть все возможные варианты проблемы существования зла в мире и приходит к тому, что ни один из существующих вариантов решения не может устроить. Поэтому он пытается осмыслить его с другой позиции. Как пишет Шеллинг, позиция философского идеализма, т.е. фихтевской философии, есть уход от решения проблемы зла, потому что для философского идеализма природы вообще не существует, поэтому не существует вообще деятельности "в чем-то".

Шеллинг рассуждает следующим образом: Бог есть существо всемогущее и всеобъемлющее, поэтому вне Бога нет ничего. Но Бог существует, следовательно, должна существовать и основа Его существования, некоторая природа в Боге. Но вне Бога нет ничего, поэтому природа, основа существования Бога, существует в Самом Боге. Получается некоторое противоречие: основа существования Бога не есть по определению Бог, но существует в Боге, поэтому она есть Бог. Поэтому эта природа в Боге неотделима от Бога, но, тем не менее, не есть Бог.

Сущность Бога состоит в жизни. В нашем мире вещи движутся, но принцип их движения не может находиться в самих вещах, он находится в Боге, поэтому становление вещей происходит из Бога. Но Бог есть Существо всеобъемлющее, поэтому Он порождает все и, в конце концов, Сам Себя, стало быть окончательного единства в Боге не существует. Для Себя Бог существует как некоторая воля и то, что Он порождает есть Его представление о Самом Себе, есть Его Слово, есть Логос. Это представление Бога о Самом Себе существует в некотором духовном начале, т.е. в Духе.

Этими рассуждениями Шеллинг пытается философски обосновать и прийти к действительной необходимости существования Пресвятой Троицы. Бог представляет Сам Себя в некотором действии, т.е. в Разуме, в Слове, творит и представляет нечто другое, а действие разума состоит всегда в разделении, поэтому и творение Богом единого мира невозможно без существования в этом мире принципа делимости, множественности вещей. Но множественность вещей существует только лишь в единстве как в некотором семени. Поэтому вещи, существующие в мире, всегда имеют двойную природу, двойное начало.

Первое - то, которое отделяет вещи от Бога, показывает, что они есть, говоря привычным языком тварь, а не Творец. Другое начало - то, которое показывает их сотворенность, то, что они существуют в Боге, существуют в Его основе. Принцип философствования Шеллинга, последовательно проводимый им, — наличие некоторой основы в Боге, основы, которая проявляется и в вещах. Вещи могут существовать, потому что в самом Боге существует Его основа, то, что в Боге не есть Сам Бог. Поэтому и вещи могут существовать в Боге и не быть Богом. Они поэтому имеют двойную природу.

В человеке эта двойная природа проявляется в его свободе. Из-за того, что человек произведен из основы Бога (потому что человек не есть Бог), он содержит относительно независимое от Бога начало. Но это начало, в отличие от природы, освящено светом Божественного Логоса; это начало есть Разум, Свет. Но самость человека, который есть дух, разум, тем не менее, отличается от сущности Бога, ибо она происходит из Божественной основы, т.е. отличается от Бога. Поэтому человек, с одной стороны, имеет в себе все от Бога, и все, что он делает, он делает силой Божией, с другой - он происходит из этой основы в Боге, поэтому он может творить то, что не имеет Божественного происхождения, т.е. творить зло.

Поэтому человеческая воля, действует, с одной стороны, в природе, а с другой — возвышается над природой. Поэтому эта самость, т.е. воля человека, может отличаться и от природы, и от Божественного света, т.е. Разум и Воля, неразрывно связанные в Боге, у человека могут разделяться, различаться. Поэтому человек делает поступки, не подлежащие никакому разумному осмыслению, поступки безнравственные. Таким образом, возникает способность творить зло.

Шеллинг интересен еще тем, что он был первым европейским философом, оказавшим непосредственное влияние на российскую философию и культуру. Ломоносов учился у Христиана Вольфа, ученика Лейбница; в Россию проникали идеи Канта и Фихте. Но Шеллинг оказал влияние, непосредственное и по масштабам своим несравнимое с влиянием Канта или Лейбница. В начале XIX века появляется все больший и больший интерес к идеям Шеллинга. Первым русским последовательным шеллингианцем был Д.М. Велланский, который осуществил перевод некоторых работ Шеллинга на русский язык.

Последователем Шеллинга был и один из преподавателей Царскосельского Лицея, учитель А.С. Пушкина, А.И.Галич, позднее — профессор Петербургского университета М.Г.Павлов. Один из декабристов, Г.С. Батеньков, в свое время вспоминал: "Еще во время утомительных походов французской войны нас трое - Елагин, я и некто Паскевич вздумали пересадить Шеллинга на русскую почву, и в юношеских умах наших идеи его слились с нашим товарищеским юмором. Мы стали изъясняться в новых отвлечениях легко и приятно".

В 20-е годы выходят три философских шеллингианских журнала: "Атеней", "Мнемозина" и "Московский вестник". Последний издавался Погодиным, редактором "Мнемозины" был Одоевский, там же сотрудничали Веневитинов, Киреевский, Шевырев, Кошелев, примыкали Кюхельбекер, Хомяков, Погодин. С увлечения Шеллингом начинал Станкевич, из кружка которого вышли Белинский, Бакунин, Аксаков, Самарин. Аполлон Григорьев, известный русский поэт и философ, также был большим поклонником Шеллинга; в частности его цитата: "Шеллингизм проникал меня глубже и глубже - бессистемный и беспредельный, ибо он жизнь, а не теория".

Ф.Тютчев, который долгое время жил в Мюнхене в качестве сотрудника русского дипломатического представительства, был лично знаком с Шеллингом; стихи его были написаны также под влиянием его идей. В.Ф.Одоевский под впечатлением разговора с Шеллингом записал: "Шеллинг стар, а то верно бы перешел в православную Церковь", т.е. те идеи, которые Шеллинг высказывал в своих работах позднего периода откровения, явно многими воспринимались как идеи, близкие православию. Да и сам Шеллинг достаточно нелестно отзывался о протестантизме, считая его некоторым промежуточным этапом на пути к истинному христианству.