*8356. ЦСКА

[Советский хоккей (Хоккей СССР)]

[ЦСКА. HISTORY]

Интервью
Дни рождения
Фамилия и имя Спорт Д.Р.
Хомицкий Вадим Хоккей 21 июля 1982
Мухачев Андрей Хоккей 21 июля 1980
Кудашов Алексей Хоккей 21 июля 1971

[ЦСКА. HISTORY]

Елизаров Владимир Николаевич

22 июля 1925 года родился Елизаров Владимир Николаевич — советский хоккеист и футболист, нападающий. Заслуженный мастер спорта СССР.
Выступал за ЦСКА.

Хоккей с шайбой: 1949-1953, 1955-1959. В чемпионатах СССР — 120 матчей, 84 гола.
Чемпион СССР 1950, 1956, 1958, 1959
Обладатель Кубка СССР 1956
Чемпион Европы 1958

Хоккей с мячом:
Чемпион СССР 1954, 1955

Футбол:
Чемпион СССР 1950, 1951

Коньки с крылышками
Умер Владимир Николаевич Елизаров в начале 2000-х годов. Ориентировочно в 2000 или 2003/04 г.

Зубов Сергей Александрович

22 июля 1970 года родился Зубов Сергей Александрович — советский и российский хоккеист, защитник.
Воспитанник хоккейной школы ЦСКА.

Выступал за ЦСКА с 1988 по 1992 годы.

Чемпион СССР 1989
Олимпийский чемпион 1992

Сергей Зубов: полтора года на родине
Дни рождения
Фамилия и имя Спорт Д.Р.

Дубинин Антон Хоккей 22 июля 1985
Ясс Марек Хоккей 22 июля 1976
Зубов Сергей Хоккей 22 июля 1970

[Юрий Голышак]

https://cska.in/hockey/news/text/331...oda-na-rodine/

Вернувшийся в Россию хоккеист Сергей Зубов и сегодня — одна из самых загадочных фигур. За полтора года почти не давал интервью. Уезжал когда-то в Америку с репутацией среднего игрока — но встал вровень с ярчайшими звездами НХЛ. Яромир Ягр передал Сергею через меня поклоны: «Пожалуй, Зубов лучший защитник, которого я встречал…» Но Сергей отчего-то грустен. Может, погода тому виной?

— Полтора года в России. Счастливое время?

— Это для меня слишком сложный вопрос. Очень угнетает, что не играю. Каждый день прихожу на каток, смотрю: вот моя форма, вот клюшки. Я катаюсь, тренируюсь. А вечером сижу на трибуне. Тяжело!

— Тогда давайте о другом. Самый интересный человек, с которым познакомились за эти полтора года?

— В хоккейном мире знакомств не было, зато в конце прошлого сезона встретился с дирижером Мариинского театра Михаилом Татарниковым. Неординарная личность. Оказался фанатом хоккея.

— Познакомились на хоккее?

— В театре. Ходил в Мариинку с женой и детьми. Супруга у меня в курсе всех событий — постоянно ходим на какие-то концерты. Были на A-ha, «Океане Эльзы», на «Граммофонах» каких-то, в опере… Но особенно любим балет.

— Вот так новость.

— Я начал разбираться! Хороший балет — это кайф. Весь репертуар Мариинского театра видели. Да и в Михайловском тоже. Это довольно интересно — там поменялось все руководство, и в театре огромные перемены.

— К лучшему?

— Да. Рекомендую. И обязательно сходите на «Лебединое озеро» в Мариинку. Я был потрясен.

— Живя в Петербурге, стоит не только на балет ходить. Еще на футбол.

— Я хожу. Руководство СКА помогло билетами — я не только на «Зените» бывал, но и на сборной. Спасибо Вадиму Фисько и Андрею Точицкому.

— Неординарный вы человек, Сергей.

— Я-то ладно, а вот жена Ирина у меня действительно неординарный человек. Самая умная, мудрая женщина на свете. И самая красивая. А сын Павел умнее нас с женой, вместе взятых, раз в пять. Я поражаюсь!

— Чему?

— Очень хорошо себя помню 17-летним — был совершенно другим. В школе меня почти не видели, все время где-то в хоккей играл. Правда, умудрился закончить без троек. Отцу даже грамоту дали за такое воспитание, дома хранится. А мой сын обожает школу. Говорить может на любую тему — хоть математика, хоть музыка.

* * *

— Балет вы для себя за эти полтора года открыли. А какого-нибудь хоккеиста?

— Да. Меня поразил Илья Никулин. Вроде не из молодых, давно уже сборник, но все равно стал открытием. Смотрю на его хоккей и получаю удовольствие. Я вообще люблю наблюдать за защитниками. У Никулина чутье, он все контролирует. Классный игрок.

— В Америке заиграл бы?

— Спокойно.

— Недавно Максим Соколов поразил меня фразой: «Роберт Эш гораздо сильнее меня как вратарь».

— Я могу те же слова сказать про Никулина. Он гораздо сильнее меня.

— А самый большой нераскрывшийся талант на вашей памяти?

— Я в молодежной команде ЦСКА играл с двумя гениальными ребятами — Толя Фетисов и Толя Виноградов. Фетисов был потрясающий игрок, царство ему небесное. До сих пор эти похороны перед глазами.

— Вячеслав Фетисов говорил, что брат был талантливее его.

— Это правда. Только вот Толя был нападающим. Виноградов тоже казался уникумом. Манерой игры напоминал Сашку Могильного. Даже не знаю, что с ним стало.

— Если говорить о героях сегодняшнего дня — провал Набокова вас удивил?

— Я бы не назвал это «провалом». Вы попробуйте себя представить в шкуре Набокова. Я, например, попытался. Когда дома неспокойно, на площадке сконцентрироваться не получается. Будь Женя готов на сто процентов, мы увидели бы совсем другого вратаря. Еще Набоков недооценил уровень игры в КХЛ. Мне жаль.

* * *

— Хоть раз были близки к тому, чтобы тоже собрать чемоданы?

— Пару раз — в первые полгода. Но сейчас все иначе. Год назад я сначала внутренне проговаривал фразу по-английски, а потом произносил на русском.

— Бэрри Смит не сдержал слез, расставаясь со СКА. А Занатта?

— Понятия не имею. Его отправили в отставку после выездной игры, меня там не было. В Питере уже не встретились. Прощание не состоялось.

— Юлиус Шуплер сказал: «Будь моя воля, в раздевалке звучала бы только музыка Верди». Какую ставили бы вы?

— Разную. Под настроение.

— Мне кажется, люди из СКА «Океан Эльзы» не одобрили бы.

— С чего вы взяли? Ошибаетесь!

— В чем эти полтора года вас изменили как человека?

— Я более трезво взглянул на жизнь в России. Еще лучше понимаю, как долго этой стране надо идти, чтоб куда-то прийти. Вы меня понимаете?

— Стараюсь. Но вы и прежде на этот счет, кажется, не обольщались.

— Но я всегда оставался русским человеком. Очень переживал за Россию и за людей здесь. За общество, если оно есть в России. Пытаешься сравнивать с Западом, и не можешь понять: почему так? Да вот пример — собираюсь на встречу с вами. Дороги от квартиры до «Юбилейного» — 6 минут. Шесть! А я добирался полтора часа! Почему?

— Почему?

— В больших американских городах улицы убирают ночью. Когда нет машин. В Петербурге либо не убирают вообще, либо посередь дня. Это мелочь, я понимаю…

— За эти полтора года вы стали еще большим фанатом Америки?

— Ни в коем случае. Я просто глубже окунулся в жизнь России. Переживаю сильнее, постоянно об этом думаю. А еще думаю о своих детях.

— То есть?

— У меня сейчас из-за травмы много свободного времени, провожу его с детьми. Начал сознавать, как много терял прежде. Не воспитывая по-настоящему. Сейчас все это сказывается.

— Как?

— Не тот уровень тепла в отношениях с детьми, хочется большего. Что-то я упустил. Они быстрее повзрослели, чем я ожидал.

* * *

— Черта характера, от которой с удовольствием избавились бы?

— Моментально взрываюсь. Стоит быть посдержаннее. Иногда проклинаю собственную эмоциональность. Пару недель назад жестко поговорил с сыном — потом жалел…

— Вся жизнь состоит из мелких открытий. Последнее ваше?

— Недавно для себя открыл — как классно, когда собирается вся семья: и мы, и бабушки с дедушками!

— Прежде этого не чувствовали?

— Праздники проводили вместе, но так тепло эти встречи не воспринимал. Чем старше становишься, тем сильнее осознаешь, как это важно. Вот недавно собрались под Тулой.

— Последний страх, с которым справились?

— Вел машину, дорога ледяная. Немного зазевался, автомобиль впереди затормозил, а я поздновато среагировал. Летел в него и понимал, что сейчас врежусь.

— Так и случилось?

— Остановился в сантиметре. Было очень страшно, но взял себя в руки.

— Помню, как-то на Невском дожидался Радимова, а тот подъехал с другой стороны. И, недолго думая, развернулся через две сплошные на глазах у всех. Вы так могли бы?

— Несколько раз делал — как раз на Невском. Ни разу не взяли. Зато поймали в другом месте.

— Во сколько обошлось?

— Тысяча рублей.

— Недорого. В Москве стоит пять. Год назад мы с вами встречались — и вы казались очень напряженным от жизни в России. Сейчас напряжение ушло?

— Осталось. В России вообще нельзя расслабляться, к сожалению.

* * *

— Андрей Николишин мне недавно рассказывал: «Самый совершенный игрок, которого знаю — Зубов». Кого назвали бы вы?

— Если форвард — Яромир Ягр. Если защитник — Крис Пронгер. Если вообще — Петер Форсберг. Я называю тех, против кого играл и мне было тяжело.

— Есть ли в нынешнем СКА человек, про которого можете сказать: «Я им восхищаюсь»?

— Восхищаюсь я Лехой Яшиным. Когда он в ударе, на пике игры, на кураже — это прекрасно…

— С кем в СКА особенное удовольствие говорить не на хоккейные темы?

— С Лехой Петровым. А еще, пожалуй, с Максом Соколовым и Серегой Брылиным.

— Будь вы журналистом, к кому в СКА отправились бы на интервью в первую очередь?

— Если смотреть на сегодняшнюю ситуацию, я бы отправился говорить с тренерами.

— А если говорить с человеком не из хоккея?

— К Стиву Джобсу. Основателю Apple.

— Один из вице-президентов «Альфа-банка» выступал в журналах как эксперт по моде. О чем можете профессионально рассуждать вы — не считая хоккея?

— Об электронике. Разбираюсь и в компьютерах, и в телефонах. Новые технологии мимо меня не проходят. Все лучшее, что выходит, — сразу у меня.

— Сейчас у вас какой телефон?

— Четвертый iPhone. Сильнее ничего не изобрели. С одной стороны, я ненавижу телефонные звонки. А с другой — не смогу обойтись без телефона даже день.

— Писатель Владимир Войнович сказал: «Я достиг в жизни гораздо большего, чем ожидал». Это ведь и ваша история?

— Может быть! Я уж точно, начиная играть, не предполагал, что стану олимпийским чемпионом и выиграю Кубок Стэнли. Сам от себя не ожидал. Не знаю, что было бы, если б не везение. Попал в фарм-клуб, но тут Брайан Лич получил травму и меня вызвали в первую команду. Дали шанс. Вторую половину сезона-1992/93 провел в основном составе «Рейнджерс». И — пошло.

— Нет ощущения, что все это было не с вами? Прошлая-прошлая жизнь?

— Наоборот. Все настолько близко — будто вчера было. Я постоянно об этом думаю, вспоминаю свою юность. Каждый день.

— Виктора Тихонова?

— Конечно. Виктор Васильевич расслабиться не давал.

— Мозякина поражало, как Виктор Васильевич, забывшись, надевал две шапочки на тренировку.

— Я тоже удивлялся. А потом понял — он специально надевает.

* * *

— 40 лет — это «еще» или «уже»?

— В моей ситуации — «уже». Однозначно. По хоккейным меркам 40 лет — это совсем глубоко. По обычным — самое начало. Сыну 17 лет, уже можно общаться на равных. Есть любимое дело. Посмотрим, как сложатся ближайшие полгода. Многое для меня решится. А просыпаясь, я чувствую себя 15-летним… Прихожу на тренировку — и хочется подурачиться. Чтоб тренер на тебя гаркнул. Для меня хоккей — удовольствие.

— Если скажу, что доиграете до сорока пяти — рассмеетесь и ответите: «Никогда в жизни»?

— Не зарекаюсь. Может, в 51 сыграю, как Вячеслав Александрович.

— Пара советов хоккеисту, который мечтает доиграть до сорока.

— Не смотри назад. Правильно питайся.

— Встречали хоть одного хоккеиста, который питался чем хотел — и доиграл до серьезных лет?

— Нет таких.

— Значит, вас не встретить в «Макдоналдсе», как Доминика Гашека?

— Раз в месяц с семьей ходим. Мне кажется, там вкусно.

— Лучший год в вашей жизни?

— 94-й и 99-й. Два Кубка Стэнли. В эти же годы у меня родились дети. А особенно здорово как хоккеист я чувствовал себя на третий год в НХЛ. Не то что «могу все», но чувствовал огромную силу.

— Чем вы сегодняшний отличаетесь от Зубова из 1994-го?

— Намного медленнее. Не такой техничный. Прежде мог разогнаться, на одной ноге обыграть двоих — троих. Сейчас такого нет, дриблинг на убыль. Зато я мудрее.

— По имени-отчеству вас в команде называют?

— Да, взяли моду. Мне непривычно, поначалу пытался с этим бороться. С особенным удовольствием по имени-отчеству меня Леха Петров называет. Будто издевается.

— Год назад вы рассказывали: «Каждый день у меня что-то болит». Что болело сегодня?

— Сегодня — как вчера и позавчера — ноет тазобедренный сустав. Работаю через боль.

— Анатолий Тимощук запросто мог прокатиться по Питеру на маршрутке. У вас такой опыт был?

— На метро ездил, на маршрутке — не решился. Страшно. Половина водителей не умеет водить, другая половина — говорить по-русски.

* * *

— Среди тихих мест Петербурга появилось любимое? Куда повели бы американских друзей?

— В Александровский парк, это возле Спаса-на-Крови. Обожаем там гулять семьей. А если хочется посидеть в тихой обстановке — неподалеку от нашей квартиры чудесный ресторан, «Волна».

— Лучший ресторан в Питере?

— Нет, лучший для меня другой. Маленький, домашний ресторанчик. Называется «Марьиванна». Кстати, недалеко от «Юбилейного» — чуть в сторону от Большого проспекта.

— Живете вы где?

— Около «Авроры», Петроградский район. Замечательное место, самый центр. Сводил детей на «Аврору», фотографировались. Они, правда, так и не поняли, что за «Аврора» такая…

— В Америке остались люди, по которым скучаете?

— С удовольствием посидел бы, поболтал с Кевином Лоу. Это мой партнер по «Рейнджерс». Повидался бы с ребятами из «Далласа».

— Когда в последний раз поражались собственной сентиментальности?

— Вот моя супруга, Ирина, очень сентиментальный человек. Может плакать по любому поводу, достаточно прочитать что-то в газетах.

— Как здорово.

— Недавно был случай, мы как раз вылетали из Нью-Йорка. Стоим в аэропорту JFK на паспортный контроль и видим, как впереди прощается семья. Молодая пара и мужчина постарше, мусульмане. Как же трогательно! Все вокруг плакали!

— И вы?

— Ирина просто разрыдалась, у меня тоже подступило… Было близко… Последний раз я плакал от счастья, когда в 99-м дочка родилась.

— Где узнают чаще — в Питере или Нью-Йорке?

— В Нью-Йорке. Хоть я отыграл за «Рейнджерс» всего три сезона.

— Последний случай, заставивший вас смеяться?

— Ехал к вам — и хохотал! Честно говорю! Передо мной плелся в пробке человек — вдруг остановился посередь проезжей части, включил аварийку и отправился по своим делам. Как не смеяться? Россия!

* * *

— Сергей Гончар много дрался в России. Потом приехал в НХЛ и понял — для настоящих драк не годится. А вас какие открытия ждали в Америке?

— У меня было открытие в 14 лет, которое помню до сих пор. Первый раз встретился на площадке с канадцами. Три матча на Востоке, три в маленьких городках посередине и еще три в Ванкувере. И вот первый матч, вбрасывание. Канадцы пускают шайбу по борту, мчусь за ней, ничего не жду — и вдруг удар! Бух! Я лежу на льду — и начинаю понимать, что такое канадская игра. Нам тут же забили один гол, другой…

— Чем дело закончилось?

— Мы собрались — и загнали им восемь в ответ. Но удар настолько отложился в голове, что я всю жизнь был готов к чему-то похожему. Даже когда мне позвоночник пытались выбить приемом под названием «шлагбаум».

— Самый грязный хоккеист, против которого играли?

— Джефф Куртнолл, нападающий из «Ванкувера». Вот этот парень был готов действительно на все. Вообще то поколение игроков НХЛ было воспитано по-особенному. Не то что безголовые — наоборот. Очень продуманно играли. Все было направлено на то, чтоб вывести тебя из строя. Еще несколько лет назад нельзя было говорить в интервью, что у тебя болит плечо, — потому что именно в него тебя потом и били бы весь матч.

— Жестокие уроки.

— Полезные. Я вот вспоминаю одно упражнение, которое показалось мне поначалу нелепым. Нам его дали в Далласе в 96-м году. Нас, пятерых защитников, отправили на лед минут за сорок до начала общей тренировки. Выстроили на синей линии. Упражнение было простое — бросаешь шайбу в зону, догоняешь как можно скорее и выбрасываешь что есть сил назад. Не глядя. Обязательно — через стекло. Если в стекло не попадаешь — бежишь назад и делаешь то же самое. Сорок минут бегали и выбрасывали, бегали и выбрасывали!

— Не свалились на лед от усталости?

— Нет. Но запомнили на всю жизнь. Отличное упражнение.

— Что ж тут отличного?

— Во время игры постоянно возникают моменты, когда не знаешь, куда отдать. Когда ты под давлением, это самый правильный способ.

— Когда станете тренером, дадите такое упражнение своей команде?

— Если стану — обязательно.

— Вы видели разных тренеров. Что пролетало рядом с вашей головой?

— Майк Кинэн мог бросить что угодно и в кого угодно. Но особенно прикольно было, когда Пэт Вербик бросил клюшку в тренера, Кена Хичкока. А Кинэн… Особенно хорошо о нем может рассказать Леха Ковалев.

— Почему?

— Однажды, заходя в автобус, Кинэн зарядил ему по почкам. Дескать, не расслабляйся. Ковалев долго сидел, согнувшись.

— Один наш тренер объяснял причины жизненной успешности: «Я очень добрый и честный». Как объясните вы?

— Я очень упорный и трудолюбивый. Ненавижу проигрывать.

— Три занятия, которые вы не умеете делать, но очень хотели бы научиться.

— Не умею играть на гитаре — хоть прежде что-то получалось, но куда-то ушло. Все позабыл. А сын у меня почти профессионал. Вытворяет такие вещи, что мурашки по коже. Вот в такие минуты становлюсь очень эмоциональным. Еще хочу научиться быть лучшим отцом. Хотя я хороший семьянин. А третье… Не знаю. У меня есть пожелание.

— Какое?

— Чтоб мир стал немножко другим. Люди — одна большая семья. Вот я никому не делал зла.

* * *

— Есть разные хоккейные миллионеры. Озолиньш, на время завершив карьеру, про хоккей слышать не хотел. А Каспарайтис, кажется, готов отдать половину своего состояния, чтоб остаться рядом с игрой… Каким будете вы, завершив играть?

— Я буду Каспарайтисом. Из сорока лет своей жизни 33 занимаюсь хоккеем. Это все, что я умею.

— Готовы сказать, что готовы и дальше жить в России?

— Сегодня это для меня самый большой вопрос.

— В Америке вы теряли сознание от обычных уколов. Российских докторов успели удивить?

— Пока ни разу не было. Нахожу способы держать себя в руках. Обычно помогает нашатырь. Или просто ложусь на кушетку. К каждому уколу тщательно готовлюсь. Больше не встречал людей, которые так реагировали бы на уколы.

— Самый необычный Новый год в вашей жизни?

— Бывало, что встречал в самолете. То есть вообще никак. Летишь, смотришь на часы, представляешь, как там Москва гуляет. Весело было в Далласе лет семь назад. На Новый год сначала повалил снег, потом за полчаса все растаяло — и вдруг ударил мороз. Город превратился в каток. Это было очень смешно. Даллас парализовало — американцы и отказаться от машины не могут, и ехать не получается. Общий ступор.

— А вы?

— Я поступил хитрее. Отыграл матч и собирался с семьей в ресторан. Так позвонил в компанию лимузинов, заказал водителя — чтоб он нас отвез. На нашей же машине. Сам боялся садиться за руль.

— Зато не побоялись однажды поучаствовать в программе «Поле чудес».

— Один из выпусков снимали в Нью-Йорке. Не помню, в каком ресторане, — зато отлично запомнил, что ждать кого-то пришлось часа четыре. И эти четыре часа болтали ни о чем с Якубовичем. А потом быстренько сняли отрывок — и разъехались в разные стороны.

— Ничего не запомнилось?

— Запомнилось — насколько празднично все это выглядит на экране, настолько же обыденно во время съемок. Буднично и непримечательно.

— Завтра еще раз позовут — пойдете?

— Нет.

— Равиль Гусманов мне недавно рассказал, как с «Металлургом» играл матч Евролиги где-то во Франции. Раздевалка с крысами, вместо стекла на катке металлическая сетка…

— Ничего себе. Я и не знал, что остались такие дворцы. Хотя мне на память сразу приходит ужас, с которым столкнулся в прошлом году.

— Тоже Европа?

— Новокузнецк. Просто каменный век. Вот над этим, считаю, КХЛ надо работать. Если клуб хочет играть в Лиге — пусть обеспечивает условия. Я оглядывался по сторонам и думал: несчастная команда, которая вынуждена здесь работать постоянно…

— Что шокировало?

— Все. Лед, трибуны, раздевалки.

— Крыс не было?

— Не видел. Зато чувствовал запах из душевой.

* * *

— Вы не попали на последнюю Олимпиаду. Познакомились со словом «депрессия»?

— Была обида. Я считаю, был готов. Форму набрал неплохую. Да что там говорить… Я ведь пытался попасть и на те два чемпионата мира, которые выиграли наши ребята. И оба пропустил из-за травм. Одна случилась вообще в последней игре перед вылетом, против «Ванкувера».

— Вы с Быковым после Олимпиады общались?

— Пару раз поговорили по телефону перед чемпионатом мира. Даже не помню, о чем.

— Если вдруг снова позовут в сборную — что ответите?

— Есть ребята помоложе — они выступят лучше, чем я. Тяжело физически… Я не могу позволить себе выйти на лед с мыслью, что не смогу ускориться в нужный момент. Или сильно бросить. Я уже не готов к двум фронтам.

— Восемь лет вы вообще не приезжали в Россию. Жалеете?

— Нет. У меня появилась семья, маленькие дети. Сплошные хлопоты.

— На какой год без России перестали по ней скучать? Когда проходит ностальгия?

— Года через четыре.

— Перестали приезжать вы после тяжелого эпизода на Кубке «Спартака"-96. Когда на вас напали в ресторане.

— Совершенно верно.

— Переживи вы заново ту ситуацию — что сделали бы иначе?

— Ничего. Все было бы точно так же.

— Этот эпизод к вам не возвращался во сне?

— Никогда.

— Вокруг вас было много хоккеистов — но никто не помог. Почему?

— Да, вокруг было много ребят. Но, наоборот, они и успокаивали, и разнимали. В этом смысле все было нормально.

— Мне казалось, этот случай у вас отнял многих друзей.

— Друзей не отнял. Зато отбил охоту приезжать сюда. Это был грубый наезд на мою жену.

— Вы вступились — и на вас накинулись несколько человек?

— Никто не накидывался, просто какой-то подонок напал на меня сзади. Причем этот человек должен был охранять — а поступил вот так. Один из секьюрити мероприятия.

— Вы улетели с женой на следующий день — и решили, что о России забываете?

— Только не на следующий день. Через несколько. Решили: лучше пока не приезжать. Мы еще долго мысленно возвращались к этому эпизоду. Жена очень переживала, я тоже. Это стало хорошим уроком. Давайте больше не будем об этом? Смысла никакого…

— Хорошо. Тогда скажите — это ведь вы покалечили Кубок Стэнли?

— Не я, зато около моего дома. Я получил его на день и выставил на обозрение для друзей и болельщиков. Подходите, трогайте. И вот один товарищ взял, приподнял — и чашечка отлетела.

— Кубок тяжелый?

— Очень.

* * *

— Кубок вы не ломали, зато стали объектом злой шутки. Это же в вашем номере одноклубники развинтили всю мебель и свалили в туалете?

— Нет-нет, не в моем. Правда, случилось в нашей команде. Это еще не самая злая шутка. Могли взять твой автомобиль, отогнать к ближайшему супермаркету и поставить на резервную парковку инвалидов. Причем поперек. Чтоб занимала три места разом. А на окне написать: «Ненавижу инвалидов».

— Весело.

— Были еще варианты. Пока ты тренируешься, твой автомобиль отгоняют в сторонку, открывают люк и подводят к нему шланг…

— Боюсь предположить, что вливают.

— Не вливают, а насыпают. Крошку пенопласта. Ею засыпают, например, чайник в коробке, чтоб не побился дорогой. Такие машины работают при почтовых отделениях. И вот ты отыскиваешь свой автомобиль, отворяешь дверь — а оттуда все это сыпется.

— Когда слышите про египетских акул, вам страшно? Ведь с акулами сталкивались близко?

— Если б я находился в Египте — было бы страшно. Я в самом деле знаю, что такое акула. Так что хочу сказать людям, которые туда собираются: если природа идет на тебя, лучше изменить планы. Я смотрел в глаза живой акуле, вытаскивал ее своими руками на палубу — это настоящий ужас…

— Какие глаза у акулы?

— Неприятные. В моем гараже до сих пор висит чучело этой акулы.

— Белая?

— Это рыба-молот. У нее плоская башка, впереди себя не видит вообще ничего. Зато просекает все, что творится по бокам. Глаза на кончиках лопастей. Неприятная тварь.

— Долго охотились?

— Целый день, с телевизионщиками четвертого канала, CBS News из Майами. Эти ребята вообще три дня не вылезали из лодки, ждали акулу. У них было задание — репортаж из жизни хищника. Мы уже отчаялись, и вдруг капитан корабля заорал как ненормальный, рванул газ…

— Испугался?

— Надо было подсечь ее на скорости. Через секунду мы увидели, что рыбина попалась как раз на ту удочку, которая и предназначена для акул.

— Их ловят на удочку?

— Конечно. Просто удочка особая, очень тяжелая. Фильмы про гарпуны и газовые баллоны — чепуха.

— Такой улов положено хорошо отметить.

— Не помню, как отметили тогда, но сейчас я вообще бросил пить.

— Какое несчастье. Что-то случилось?

— Завязал, и все. Алкоголь — это огромный вред. Как и табак.

— Но курить-то вы не бросили?

— Пока не бросил. Эта привычка, к сожалению, пока сильнее меня. Курю очень много лет. Но буду пытаться бросить снова и снова. Я присматриваюсь — среди молодых в хоккее почти нет курящих, и это здорово. В мое время в «Рейнджерс» многие дымили.

— Боярский, время от времени бросающий пить, говорит: «Мир становится черно-белым».

— Да наоборот! Я столько для себя открыл! Это большая для меня новость — без алкоголя-то веселее. Сейчас так себя настроил, что даже к пиву не прикасаюсь после игр. Мне больше это не нужно.

[ЦСКА. HISTORY]

Дни рождения
Фамилия и имя Спорт Д.Р.

Пивцакин Никита Хоккей 23 июля 1991
Михайлов Егор Хоккей 23 июля 1978
Васильев Виктор Футбол 23 июля 1959

[ЦСКА. HISTORY]

Дни рождения
Фамилия и имя Спорт Д.Р.

Михайловский Максим Хоккей 24 июля 1969
Быков Вячеслав Хоккей 24 июля 1960


Быков Вячеслав Аркадьевич

24 июля 1960 года родился Быков Вячеслав Аркадьевич — советский и российский хоккеист (центральный нападающий) и тренер. Заслуженный мастер спорта СССР. Заслуженный тренер России.

Выступал за ЦСКА с 1983 по 1990 годы.

Чемпион СССР 1983—1989
Обладатель КЕЧ 1982−90
Чемпион мира 1983, 1986, 1989, 1990, 1993
Олимпийский чемпион 1988, 1992

По завешению игровой карьеры стал тренером.
С 28 апреля 2004 года — по 4 апреля 2009 года работал главным тренером ЦСКА.
С 11 августа 2006 года по 26 мая 2011 года Быков занимал должность главного тренера сборной России по хоккею.

Чемпион мира 2008, 2009 гг. в качестве главного тренера сборной России.

Кузнецы славы

Михайловский Максим Михайлович

24 июля 1969 года родился Михайловский Максим Михайлович — советский и российский хоккеист. Вратарь.
Выступал за ЦСКА 1988−1993, 1996−1997, 1998−2001, 2003−2004.

Чемпион СССР 1989

Интервью

[Sports.Ru]

https://www.sports.ru/hockey/68989250.html
Тридцать три тройки. Часть третья
Короткий сериал Sports.ru о лучших звеньях советского хоккея подошел к концу. Сегодня заключительная серия: Макаров, Ларионов, Крутов, Михайлов, Петров, Харламов, Балдерис, Жлуктов, Капустин, Шалимов, Шепелев, снова Капустин, Фирсов, Бобров, Старшинов и братья Майоровы.
1. Макаров – Ларионов – Крутов
Клуб: ЦСКА, 80-е

Достижения: олимпийские чемпионы 1984, 1988 гг., победители Кубка Канады 1981 г., чемпионы мира 1982, 1983, 1986, 1989 гг., финалисты Кубка Канады 1987 г., участники «Рандеву-87», чемпионы СССР 1982, 1983, 1984, 1985, 1986, 1987, 1988, 1989 гг., обладатели приза «Три бомбардира» 1982, 1983, 1984, 1985, 1986, 1987, 1989 гг.

Наш сериал подошел к концу. Венчает его лучшая советская тройка. Точнее, пятерка: шедевр Виктора Тихонова невозможно представить без защитников Фетисова и Касатонова. Настоящая «команда в команде», где партнеры чувствовали друг друга спиной и узнавали по дыханию. Великие мастера. И добавить к этому больше нечего. Да и не надо.

Голы Ларионова и Крутова в финале Кубка Канады-81 (в самом начале, 2.30, 3.05)

Гол Крутова в ворота «Эдмонтона» в 85-м (6.16)

Финал Кубка Канады-87, 2-й матч, гол Крутова (2.34)

Финал Кубка Канады-87, 3 матч, гол Макарова (в самом начале)

«Рандеву-87», 2 матч: гол Крутова при счете 1:1

«Рандеву-87», 2 матч: гол Крутова при счете 3:2

[Советский хоккей (Хоккей СССР)]

Анатолий Тарасов и Владислав Третьяк. 14 декабря 1972 года

[ЦСКА. HISTORY]

Дни рождения
Фамилия и имя Спорт Д.Р.

Барбашев Сергей Хоккей 26 июля 1992
Шефер Андрей Хоккей 26 июля 1981
Кваша Олег Хоккей 26 июля 1978
Тарахчан Денис Хоккей 25 июля 1978
Фетисов Анатолий Хоккей 26 июля 1967

[ЦСКА. HISTORY]