*2136. «Конституция Российской Федерации (1993)»

[Ельцин Б.Н., Первый Президент России]

Газета "Коммерсантъ" №120 от 29.06.1993

Вокруг новой Конституции

"В результате напряженной работы мы имеем сейчас единый проект Конституции. Считаю, что он готов, выражаясь парламентским языком, к обсуждению в первом чтении".

[Василий Лихачев, вице-президент Татарстана]

"Равноправие субъектов федерации не в должной мере получило отражение в проекте. Нельзя закрывать глаза на то, что Россия — национальное государство. Необходимо включить нормы об особом статусе отдельных республик".

[Максим Соколов]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №33 от 23.08.1993

Политический вектор

Сделанные руководством ВС прогнозы касательно природы ожидаемых антиконституционных действий президента не вполне оправдались. Заместитель председателя ВС Юрий Воронин еще 17 августа посвятил членов президиума ВС в президентские планы ворваться 20 августа в Дом Советов РФ и установить там кровавую диктатуру, что, однако, не произошло — как не произошло и столь чаемого всеми праздничного уличного мордобоя: и полиция и манифестанты были на редкость благочинны.
Впрочем, прогнозы парламентариев внушали сомнение с самого начала. Когда 18 августа в Кремле президент изъяснил свеженагражденным журналистам-медалистам, что им избран "полулегитимный путь" разрешения политического кризиса, т. е. попытка преодолеть пустоты конституционного законодательства посредством использования прямо не предписанных (но и не возбраненных), базирующихся на естественном праве общеюридических конструкций, он лишь повторил неоднократно высказанные прежде доводы своих юристов. Но уже сама установка на то, чтобы использовать дыры в законодательстве, минимизируя нарушения не то что уголовного закона, но даже и весьма противоречивой нынешней Конституции, делала весьма сомнительной гипотезу о том, что движимый столь щепетильными советниками президент вдруг, ни с того ни с сего, станет посылать в бой отряды спецназначения: если игрок в шахматы искренне убежден, что у него есть грамотный план реализации позиционного преимущества, весьма сомнительно, чтобы он вдруг стал охаживать партнера доской по голове. Наконец, хасбулатовское желание оказаться героическим защитником Белого дома, обороняющим российскую свободу от засевших в Кремле кровавых путчистов, было столь велико, что для Ельцина естественно было воздержаться от самомалейших проявлений столь желаемой Хасбулатовым грубости.
Вместо того был использован стандартный букет разоблачений, вручение которого ожидалось уже недели две-три. Президентские юристы объявили, что у них есть данные по противоправной деятельности тесно связанной с капиталами КПСС международной корпорации "Сеабеко", что в противоправной деятельности замешан ряд выскопоставленных лиц, в частности, вице-президент Руцкой, и что в попытках предотвратить разоблачение этих лиц покровительствовавший им генеральный прокурор Степанков готов был пойти и на мокрое дело. Исследователи коррупции сообщили, что будут добиваться отстранения Степанкова от должности и рассмотрения финансовой деятельности Руцкого в Конституционном суде и намекнули, что все это лишь начало, поскольку не менее интересные документы есть и на других, покуда не названных, лиц, которым, таким образом, прозрачно порекомендовано умерить прыть и не высовываться.
Возражения противной стороны пока что не касались существа дела, вместо того было указано, что разоблачения выгодны президентской стороне (чего последняя и не отрицала) и что они являются частью спланированной политической кампании (в чем и так никто не сомневается). Наиболее грамотно квалифицировал разоблачения разоблаченный вице-президент. Указав: "Я предупреждал о возможных провокациях против конституционного строя страны", Руцкой отметил, что пророчество сбылось, но не в виде ожидавшегося Хасбулатовым и Ворониным мордобоя, а в более утонченной форме: "Сделана попытка подорвать конституционный статус высших должностных лиц государства — вице-президента РФ и генерального прокурора РФ".
В этом и вправду заключается существенное отличие разоблачений Макарова 2-го (адвоката) от недавних разоблачений Макарова 1-го (прокурора). Макаров 1-й разоблачал вице-премьера Шумейко и руководителя ФИЦ Полторанина, которые, будучи более или менее полезными соработниками Ельцина, не являются, однако, лицами, на которых возложены уникальные государственные функции. Если бы президентская сторона желала ответить ударом сходной силы, Макаров 2-й должен был бы разоблачать, условно говоря, зампреда ВС Исправникова и руководителя комитета по СМИ Лисина, без лести преданных Хасбулатову, как Шумейко и Полторанин Ельцину, — но и не более того. Такой укол мало что бы значил — в случае их политического уничтожения Хасбулатов мог бы философически отозваться о них, прямо как Лепорелло о "бедной Инезе": "что ж, вслед за ней другие были. А живы будем, будут и другие".
Не то со Степанковым и Руцким, роль которых в кризисных сценариях куда значительнее: Руцкой должен обеспечивать легитимность происходящих поворотов, воссев на вакантный после Ельцина трон, Степанков — обеспечить юридическое преследование ельцинской команды в случае резких действий президента, и в особенности — в случае его поражения. Существенно и то, что под ударом президентской команды оказывается и третий гарант легитимности — председатель КС Зорькин, который, с поручением исследовать финансово-экономическую деятельность Руцкого, оказывается в сложном положении. Если Зорькин своими руками уничтожает Руцкого, признавая, что казнокрадство несовместимо с исполнением обязанностей вице-президента, — тем лучше для Ельцина. Если же Зорькин объявляет, что КС не вправе изучать конкретные обстоятельства дела Руцкого, тогда создается прецедент, согласно которому КС вообще не вправе изучать деяния высших должностных лиц, в том числе — деяния президента, а между тем, без изучения таких деяний невозможно учинить Ельцину правильный импичмент и у президента развязываются руки.
В результате весь сценарий импичмента, такой привлекательный при наличии триады "Зорькин — Руцкой — Степанков", оказывается полным пшиком при политическом уничтожении упомянутых лиц и "полулегитимный путь" развязывания политического кризиса оказывается более или менее расчищенным и относительно безопасным, поскольку один Хасбулатов (и даже один президиум ВС), без ряда ключевых фигур, формально служащих по другим ветвям власти, способен только сотрясать воздух и служить манной небесной для фельетонистов и карикатуристов.

[Сергей Шахрай]

"Выработанная группой субъектов федерации формула (республики — суверенные государства в составе России, другие субъекты — государственно-территориальные образования) — оптимальная и единственно возможная".

[Екатерина Хампира]

Газета "Коммерсантъ" №127 от 08.07.1993

РДДР покидает Конституционное совещание

Вчера, выступая на пресс-конференции, председатель Российского движения демократических реформ Гавриил Попов предупредил, что если Конституционное совещание не закончится до середины июля, то возглавляемое им движение откажется принимать участие в его работе.
Попов также сообщил о своем окончательном решении не вступать в "пропрезидентский" избирательный блок "Выбор России" и объявил о намерении приступить к созданию собственного предвыборного правоцентристского блока.

"Мы озабочены той ситуацией, которая сложилась ныне вокруг Конституционного совещания", — сообщил на пресс-конференции Гавриил Попов. По его словам, до сих пор неизвестно, состоится ли 12 июля пленарное заседание (как это предполагалось изначально). По мнению г-на Попова, затягивание работы Конституционного совещания приводит к росту нестабильности в стране и обострению региональных проблем. "И президент, и парламент в своем противоборстве используют регионы, суля им различные льготы", — заявил он. В подтверждение своих слов г-н Попов указал на то, что представители регионов получили на совещании значительно больше мест, чем основные общероссийские партии и движения.
Таким образом, Конституционное совещание превращается в "еще один дебатирующий институт наподобие нашего парламента." Г-н Попов предупредил, что, если Конституционное совещание не закончит свою работу к середине июля, то Российское движение демократических реформ прекратит свое участие в его деятельности. Лидер движения выразил мнение, что совещание тормозится "теми людьми из парламента и аппарата исполнительной власти, которые не хотят новой Конституции и боятся досрочных выборов". Тем не менее Российское движение демократических реформ намерено, по словам своего председателя, приложить все усилия, чтоб приблизить дату новых выборов. Как сказал Гавриил Попов, осенью надо избрать новый парламент, а через два года переизбрать и парламент, и президента. С этой целью Российское движение демократических реформ приступает к созданию правоцентристского блока и начало переговоры с Партией экономической свободы и Демократической партией России. Однако сам Попов, по его словам, не намерен выдвигать свою кандидатуру на пост президента России, так как считает себя для этого "слишком бескомпромиссным и принципиальным".

[Валерий Погорелый]

Газета "Коммерсантъ" №130 от 13.07.1993

Конституционное совещание

Главная неожиданность вчерашнего пленарного заседания Конституционного совещания — это то, что оно закончилось лишь одобрением проекта нового Основного закона. Между тем большинство его участников и журналистов прежде всего надеялись в Кремле услышать ответ на самый острый вопрос: как будет приниматься новая Конституция. Однако Борис Ельцин, который по праву мог себя чувствовать вчера победителем, не стал развивать успех и предложил отложить на некоторое время обсуждение процедуры принятия. Скорее всего, Конституционное совещание приступит к этому вопросу в начале августа.

Сам Борис Ельцин и люди из его окружения, говоря о проекте Конституции, особенно подчеркивали, что на совещании общими усилиями выработан не президентский или парламентский, а единый Основной закон. Очевидно, это действительно так, потому что данный проект одобрили 433 из 585 участников совещания, представляющих самые различные слои общества, политические течения и юридические школы.
В проекте Конституции сохранена возможность роспуска Государственной думы — одной из палат Совета Федерации, высшего представительного и законодательного органа. Президент получает право на это, если депутаты с трех попыток не утвердят предложенную им кандидатуру председателя правительства или если выразят кабинету министров вотум недоверия. Со своей стороны и Государственная дума получает право начать процедуру отставки президента, если сочтет его виновным в измене родине или других преступлениях. При этом весомость обвинений должны подтвердить Конституционный и Верховный суды.
Гибкость в отношениях между Москвой и субъектами федерации, заложенная в Конституции, вероятно, объясняется не только стремлением пресечь процесс "республиканизации", но и сенсационным заявлением, которое сделал в кулуарах совещания вице-премьер Владимир Шумейко. По его словам, к России уже обращались некоторые станы СНГ (конкретно назвать их вице-премьер отказался), которые хотели бы войти в состав федерации.
Теперь проект Конституции отправляется на одобрение субъектов федерации. По словам Ельцина, примерно в начале августа участники Конституционного совещания будут обсуждать процедуру принятия Основного закона и закон о выборах. Однако уже сейчас похоже, что большинство склоняется к тому, чтобы Конституцию принимал съезд. Причем без внесения поправок, а лишь в целом. В случае отрицательного результата, вероятно, проект будет вынесен на референдум. Об особенностях одобренного вчера проекта Конституции Ъ сообщит в номере от 14 июля

[«Ь» Владимира Яковлева]

Газета "Коммерсантъ" №131 от 14.07.1993

Проект новой Конституции

Текст одобренного в понедельник Конституционным совещанием нового Основного закона России направлен вчера для обсуждения в регионы. Процедура эта, видимо, затянется, так как большинство Советов ушли на каникулы. Однако президентская команда, похоже, уверена, что как бы не сложились дела, Конституция будет принята в нынешнем году. В разделе проекта "Переходные положения" говорится, что Основной закон вступает в силу со дня опубликования. Вместо даты и месяца публикации стоит прочерк, зато год определен четко — 1993. Парламентский корреспондент Ъ ВАЛЕРИЙ Ъ-ПОГОРЕЛЫЙ анализирует проект новой Конституции.

[Валерий Погорелый]

Одним из аргументов сторонников скорейшего принятия новой Конституции является то, что действующий Основной закон не дает возможности эффективно проводить экономические реформы. Между тем, в отличие от "брежневско-съездовской" конституции, в ельцинском проекте отсутствуют разделы, посвященные экономической системе, государственному плану экономического и социального развития и государственному бюджету.
Положения, на базе которых предполагается реформировать экономику, разбросаны в разных главах, конкретны и лишены идеологических заклинаний. Так, об основе любого демократического общества — частной собственности — говорится в главе о свободах и правах человека: "Право частной собственности является естественным правом человека". О свободном движении товаров, услуг и финансовых средств на территории страны записано в главе "Российская Федерация". Здесь же, пожалуй, единственное отражение экономической ситуации, сложившейся в России, — статья о том, что рубль является денежной единицей и введение других денег не допускается. Возможно, это — предостережение доллару. Однако, вероятно, что тут есть и политическая подоплека, поскольку собственные деньги — один из символов суверенитета.
Кстати, недавно стало известно, что в Грозный уже доставлены отпечатанные в Лондоне чеченские сомы. Тем не менее Чечня числится в списке республик, входящих в федерацию. И это лишь одно из свидетельств широты и гибкости отношений между Центром и регионами, зафиксированных в проекте Конституции.
Прежде всего, в ней впервые использован термин "государственно-территориальное образование". Именно так, чтобы не дразнить Москву словом "республика", называют себя регионы, повышая свой статус. В Москве же пошли даже дальше некоторых местных властей и предусмотрели для краев и областей нечто вроде республиканских Конституций — Устав (основополагающий закон). Впрочем, республики, в отличие от других регионов, смогут вводить собственное гражданство и государственный язык, который, однако, будет употребляться в официальных учреждениях наряду с русским.
Более того, хотя Татарстану, утверждающему, что он "ассоциирован" с федерацией, и не удалось добиться узаконивания этого положения, в Конституции предусмотрен и "особенный статус" для некоторых регионов. Очевидно, при этом учитывалась не только позиция Казани, но и возможность присоединения к России некоторых стран СНГ (по мнению экспертов Ъ, переговоры об этом с Москвой могли проводить лидеры Армении и Таджикистана).
Проект не дает ответа, какая республика будет в России. Однако она скорее президентская, чем парламентская. Из Конституции, например, исчезла уступка, которую Борис Ельцин еще весной готов был дать парламенту: согласовывать с депутатами кандидатуры силовых министров. Президент сможет лично раздавать портфели по представлению главы правительства. Президент же представляет парламенту кандидатуру самого председателя Совета Министров, генерального прокурора и судей в Конституционный, Верховный и Высший арбитражный суды. Оставлена в проекте, правда, в несколько измененном виде, и статья, в которой прямо говорилось, что президент является высшим арбитром. Теперь проект предусматривает, что президент "может использовать согласительные процедуры" для разрешения споров между федеральными органами власти и органами власти регионов.
Высшим представительным и законодательным органом предполагается сделать Федеральное Собрание, состоящее из двух палат. В Совет Федерации будут входить по два депутата от каждого субъекта, то есть 178 человек. Государственная Дума будет состоять из 400 депутатов. Именно она сможет начать процедуру отрешения президента от должности через импичмент. В парламенте не предусмотрена должность единого руководителя. Каждая палата будет избирать председателя лишь для ведения заседаний и наблюдения за внутренним распорядком. Таким образом, они будут спикерами палат и не смогут претендовать на руководство представительной властью в России. При этом федеральная исполнительная власть может создавать свои территориальные подразделения, а президент — приостанавливать действие актов исполнительной власти субъектов.

[«Ь» Владимира Яковлева]

Газета "Коммерсантъ" №133 от 16.07.1993

Вокруг новой Конституции

В связи с одобрением Конституционным совещанием проекта Основного закона ответственный секретарь Конституционной комиссии Олег Румянцев сделал вчера официальное заявление, которое было распространено по каналам ИТАР-ТАСС. По мнению г-на Румянцева, в проекте есть свои плюсы и минусы, но окончательный вариант должны дорабатывать Конституционное совещание и ВС. На равных с ними в этом процессе должна участвовать и Конституционная комиссия. Затем Основной закон может принять съезд. Мнение Олега Румянцева комментирует парламентский корреспондент Ъ ВАЛЕРИЙ Ъ-ПОГОРЕЛЫЙ.

[Валерий Погорелый]

То, что Олег Румянцев сказал вчера, он мог бы сказать и месяц, и три назад. Его позиция вряд ли встревожит Бориса Ельцина или депутатов. Словно не заметив, чем занимались в последнее время в Кремле, г-н Румянцев заявляет, что необходимо создать "небольшую совместную группу" для работы над президентским и парламентским проектами Конституции. Правда, если раньше, выдвигая эту идею, говорили лишь о необходимости сотрудничества президента и ВС, то теперь г-н Румянцев предлагает им третьего партнера — Конституционную комиссию. Она, однако, и создавалась как "совместная группа". Олег Румянцев считает, что новая Конституция должна пройти съезд, но тут никто не спорит — спорят о последствиях этого.
Между тем, молчание ответственного секретаря Конституционной комиссии в связи с одобрением проекта Основного закона в Кремле, очевидно, свидетельствовало бы о том, что Олег Румянцев смирился с тем, что остался в стороне от главной линии конституционного процесса, прочерченной Борисом Ельциным. При этом он, с одной стороны, теряет возможность попасть в историю как отец российской Конституции, и, с другой стороны, может запомниться как политик, с которым не обязательно считаться.
Вместе с тем сейчас трудно предсказать, за кем в конце концов останется победа. Пока на коне президент, но рано или поздно ему придется пойти со своей Конституцией на поклон к съезду. Делать какие-то резкие заявления в поддержку одной из сторон, когда ее перевес четко не обозначился, значит сузить поле для будущего маневра и получить серьезные шансы выпасть из политической элиты.
Вероятно, учитывая все это, Олег Румянцев и выступил с весьма аморфным заявлением. Однако заявление, сделанное только ради того, чтобы лишний раз напомнить о себе, не прибавляет авторитета политику.