*1866. Андрей Ермоленко

[Андрей Ермоленко]

http://ermolenko-andrey.blogspot.com...g-post_29.html

понедельник, 29 августа 2011 г.

Котова Е.Г.
Фундаментальный подход Котовой
Через суд удалось добиться от следствия разрешения на снятие копий экспертизы, выполненной в ЧелГУ, и уже внимательно с ней ознакомиться. Специалистов для экспертизы выбирала следователь, вопросы им формулировала тоже она, отказав в этом праве мне и защищающему меня адвокату.
Вот сформулированные ей вопросы:

1. Содержит ли текст: «Мы объявляем Вам войну» высказывания, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, или принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации?
2. Содержит ли текст: «Нет - политической импотенции!» высказывания, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии или принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации?

Ответить на вопросы, представляющие собой тривиальную диспозицию ст. 282 УК РФ, то есть, относящиеся к компетенции юристов, Котова поручила преподавателям Челябинского государственного университета (ЧелГУ): заведующей кафедрой психологии, кандидату психологических наук Циринг Д.А. и доктору социологии Тараданову А.А., по существу, мотивировав их принять решение с юридически значимыми последствиями. Это типичное поведение представителей государственных служащих, распоряжающихся свободой граждан: они перекладывают ответственность за решения, принимать которые обязаны самостоятельно, на лиц, которые вообще никакой ответственности не несут.
Но дело для экспертов осложняется тем, что в подобных случаях им приходится обосновывать претензии государственных служащих на антиконституционный переворот, вследствие чего они оказываются вовлечены в весьма небезопасное мероприятие, квалифицируемое ст.278 УК РФ как действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя, нижний порог наказания за которые составляет 12 лет. Третий вопрос Котовой выглядит так:

3. Принадлежат ли представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты государственной думы РФ к какой-либо социальной группе?

Тут следует отметить, что ранее следователи не обращались к специалистам с вопросами о том, можно или нет считать ту или иную совокупность людей социальными группами. Они использовали репрессивный потенциал антиэкстремистскго законодательства: отсутствие в нём определения "социальная группа", равно как их исчерпывающего списка, соревнуясь друг с другом, кто заметнее обогатит отечественную социологическую науку. Все возникающие сомнения в том, составляют ли представители органов государственного управления особые социальные группы или нет, разрешались, в основном, стороной защиты попавших под железную пяту граждан, своими деньгами оплачивающих социологические исследования. И практика складывалась в пользу граждан.
Следователь Котова решила прекратить столь вольное отношение к себе подобным, применив научный подход, которым предполагалось раз и навсегда закрепить в правоприменительной практике фактически сложившуюся социальную стратификацию общества. В моём ходатайстве о прекращении дела на основании уже сложившейся практики, она отказала, подменив понятие единства правоприменительной практики понятием "недопустимость применения закона по аналогии". Она, конечно же, не теоретик права, но и практику-правоприменителю с университетским дипломом путать эти понятия не очень прилично. Если не знать, с какой целью это делается.
Что будет означать факт утвердительного ответа эксперта на третий вопрос Котовой: подтверждения принадлежности представителей прокуратуры, суда, МВД, государственных служащих, депутатов государственной думы к какой-либо социальной группе? Судебная практика легитимизирует сложившиеся субъективные представления людей, получающих зарплату от общества за выполнение общественно-полезных функций, о себе, как об избранной касте, стоящей над этим самым обществом. Это будет отражено в судебной практике, а через некоторое время в Конституции появится статья, аналогичная ст.6 брежневского основного закона:

Статья 6. Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу.

Государственные служащие будут освобождены от службы обществу уже и формально, а их должности станут неприкрытой формой получения своей доли от национальных богатств - кормлением. С демократией будет покончено даже на уровне официальных речей.
Это вам, доблестные профессора, не цветочки, это - антиконституционный переворот. Единственным источником власти в России является народ, а вы теоретически обосновываете наличие у людей, выполняющих функции государственного управления, обособленных от общества интересов. С учётом их возможностей преследования прочих граждан вплоть до лишения их свободы, вы, доблестные профессора, обосновывая появление правоприменительной практики, возводящей в закон волю частных лиц, ставите их над обществом, являясь идеологами хунты, .
Вражда и ненависть
Статья "Мы объявляем вам войну» была написана отчасти как реакция на вопиюще противозаконное осуждение главного редактора газеты "Дуэль" Ю.И.Мухина. Но процесс Мухина был удобным поводом для популяризации идеи антифашистского трибунала и прочих методов ненасильственной идеологической борьбы: главная мысль заключалась в том, что АВН по-прежнему не намерена сворачивать с пути следования законам России, но рассматривает достижение своей главной цели в условиях изменившейся политической обстановки – необходимости борьбы с пособниками фашизма, которые стали препятствием на законном пути организации референдума. Позднее была опубликована статья "Нет политической импотенции", которая также подчёркивала законность пути АВН, показывая имеющиеся законные методы против тех лиц, которые вознамерятся препятствовать АВН в проведении референдума.
В этих статьях я, действительно, возбуждал вражду и ненависть по отношению к лицам, насильственно меняющим основы конституционного строя России, устанавливающим в ней режим, по всем основным признакам не отличающийся от фашистского. И буду продолжать это делать впредь. Присягая на верность своему Отечеству - Российской Федерации, я поклялся достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, поэтому не имел права оставаться равнодушным при виде того, как отдельные представители государственной власти своими противозаконными деяниями способствуют насильственному изменению основ конституционного строя. Так как действие воинской присяги не ограничено временем, пространством и конкретными ситуациями, обязывающими к её исполнению, то я выполнил свой гражданский долг, использовав доступные мне средства - слово, право на применение которого гарантировано Конституцией, направляя его против пособников фашизма.
Об этом я сообщил в те структуры, где трудятся лица, относящиеся к социальной группе "лица, насильственно, меняющие основы конституционного строя России", и в федеральные органы государственной власти, приложив к письму-обвинению расследование действий названных лиц, в которое включены и фрагменты возбудивших челябинских правоохранителей статей.
Подтверждением моего обвинения должен был стать факт молчания обвиняемых мной лиц. Также я предложил им поспособствовать мне, организовав против меня процесс за разжигание ненависти и вражды по признаку их принадлежности к социальной группе "лица, насильственно, меняющие основы конституционного строя России". В этом процессе я намеревался стать их обвинителем, доказав каждое слово своего обвинения.
Они моё предложение приняли, возбудив уголовное дело по факту публикации моих статей. Правда, сделали это таким образом, что помочь им уже не сможет никто, тем более, эксперты ЧелГУ, усилиями которых правоохранители как раз таки и встали на путь откровенного низложения Конституции. А ведь я их предупреждал, причём неоднократно.
Поэтому ответы экспертизы на первые 2 вопроса малоинтересны, о них в конце. Начать надо с 3-его вопроса.
Андрей Николаевич Савельев

Савельев А.Н.
Достоверно зная о существовании категории казённых экспертов, готовых за небольшие деньги влёгкую распрощаться с честью, достоинством и профессиональной репутацией, не дожидаясь выполнения экспертизы в ЧелГУ, я обратился с просьбой о проведении исследования к Андрею Николаевичу Савельеву - депутату Государственной Думы IV созыва, доктору политических наук. Я никогда не был знаком с Савельевым, он о моём существовании даже не догадывался. Мы никогда друг друга не видели, тем не менее, Андрей Николаевич отказался даже обсуждать вопрос цены, руководствуясь принципом "русские должны помогать русским". Исследование было выполнено в течение недели, причём оно было настолько основательным и убедительным, что защищающий меня адвокат - человек, которого решительно невозможно чем-либо удивить, своё отношение выразил примерно такими словами "мне очень сильно понравилось".
Прежде, чем коснуться содержательной части исследования, следует отметить, что оно немаленького объема: исследовательская часть (без выводов) содержит более 17 тысяч знаков, а список использованной литературы состоит из 14 позиций, среди которых такие специфические, как этические кодексы и положение о службе.

Доблестный профессор социологии

Тараданов А.А.
Доктор социологических наук и кандидат наук философских, доцент, член диссертационного совета по защите докторских диссертаций по философии, член и научный эксперт редколлегии научного журнала "Вестник ЧелГУ", заведующий кафедрой социологии Александр Ардалионович Тараданов никаких исследований проводить не собирался.
В качестве литературы он использовал только социологическую энциклопедию и электронный (ыыы!!!) словарь социологических терминов. Исследовательская часть заняла немногим более полстраницы (1, 2) или 1600 знаков.
А.Н.Савельев проделал полноценное исследование, с первых строк которого указал на то, что термин "социальная группа" не только в публицистике, но и в науке не имеет однозначного определения и его значение возможно установить только из контекста. И в подтверждение этого тезиса сослался на 4 отличающихся определения одного и того же понятия из 4-х различных источников. Доблестный же профессор заявил, что

понятие социальной группы является общесоциологическим, обобщающим сущностные характеристики коллективных субъектов...

И отнес всех, перечисленных Котовой, к одной единственной социальной группе по признаку принадлежности к органам государственного управления, отказавшись дать название этой группе:

Представители прокуратуры, суда, МВД, государственные служащие, депутаты Государственной Думы РФ принадлежат к социальной группе по основанию наличия общего социального признака - выполнения общественно необходимой функции "государственное управление".



Об отсутствии среди социологов общего понимания, чем является социальная группа, доблестный профессор поведать следствию отказался. Его коллеги - кандидаты социологических наук, старший научный сотрудник сектора социологии девиантности Константин Белоусов и исполняющий обязанности заведующего сектором социологии девиантности и социального контроля Социологического института РАН Яков Костюковский пришли к выводу:

“Современное отечественное социо-гуманитарное знание вообще и социология в частности в настоящее время не выработали единого подхода к пониманию термина “социальная группа” …

Допустить, что он об этом не знал, нельзя; полагать, что в его библиотеке всего лишь одна профильная книга, и та - энциклопедия, тоже вряд ли возможно - много больших звёзд на его погонах учёного. Также нет оснований считать Тараданова алчным барыгой, который за смешные деньги (объём подобного исследования оценивается примерно в тысячу американских рублей, и те поделены им с коллегой - психологом) пожертвовал профессиональной репутацией.
В общем, на выбор: либо доблестный профессор настолько несведущ в своей науке, что выдал за исследование весьма сомнительное творчество, за аналог которого, наверняка, изгоняет с экзаменов своих студиозусов, либо он самоотверженно пожертвовал профессиональной репутацией ради жизненно необходимого корпорации вывода. Но, в любом случае, независимо от его субъективных намерений, он научно обосновал претензии лиц, имеющих целью насильственное изменение Конституции. А законодательство это квалифицирует как экстремизм:

возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства человека по признаку его социальной принадлежности;

Тараданов противопоставил лиц, обязанных служить обществу, всему остальному обществу, признав их за касту с отличающимися от общественных интересами. И сделал это публично с использованием служебного положения. Это ст.282 УК РФ.
В его интересах прикинуться некомпетентным: дескать, я профессор-то липовый, видите же, что, кроме энциклопедии, у меня и книг-то по специальности никаких нет. Если же он примется отстаивать свои феноменальные знания, он и некомпетентность явит, и подпадёт под действие более скромной ст.307 УК РФ "Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод".
Циринг

Д.А.Циринг
Не в пример ответственнее и старательнее к производству экспертизы нежели счастливый обладатель социологической энциклопедии отнеслась его коллега Диана Александровна Циринг - кандидат психологических наук, доцент, заведующая кафедрой психологии ЧелГУ. И объём исследования больше в разы, и отношение, на первый взгляд, добросовестнее. И подставилась гораздо сильнее, проявив пренебрежение к законам России, не умея скрыть своё презрение к людям, не относящимся к

представителям прокуратуры, суда, МВД, государственным служащим, депутатам государственной думы РФ.

Циринг из всех методик, которыми владеют подобные ей специалисты, мобилизовала метод содержательного анализа,

представляющий собой совокупность определённых логических построений, направленных на раскрытие основного содержания изучаемого материала, позволяющего выявить не только явно присутствующие и отчётливо фиксируемые текстовые данные, но и скрытые, латентные смыслы сообщения.

Е.Г.Борисова, к которой я обратился с просьбой о проведении лингвистического исследования моих текстов по тем же вопросам, кроме содержательного, использовала 5 методов анализа текстов: лингвостилистический, лексико-семантический, лексико-стилистический, логико-грамматический, системный. И установила, что в текстах выявлено немало эмоциональной лексики, в том числе и носящей обидный или оскорбительный характер, но отнесена она к конкретным лицам в связи с определенными действиями некоторых работников правосудия, которые в каких-то случаях поступили, по мнению автора, вопреки требованиям законности.
А.Н.Савельев подмечает, что в статьях речь идёт о конкретных уголовных делах и конкретных лицах. Ст. 16 закона, которым регулируется осуществление судебно-экспертной деятельности, запрещает экспертам самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы, именно поэтому ни он, ни Борисова не делали никаких выводов о справедливости моих заключений. И Савельев, и Борисова, выполняя всего лишь внесудебные исследования, руководствовались упомянутым № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации". Чтобы утверждать о справедливости моих выводов по конкретным уголовным и гражданским делам, необходимо с ними, как минимум, ознакомиться. В их распоряжение эти дела предоставлены не были, а искать их они не имели права. Даже, если бы эти дела были им предоставлены, то и лингвист, и политолог отказались бы их анализировать, поскольку анализ юридических документов не соответствует их профессиональной компетенции.
Циринг же выполнила именно экспертизу, поэтому соблюдать требования №73-ФЗ была обязана. Она же, описывая какими методами я возбуждаю вражду и ненависть, кроме подчёркивания моей экспрессивной непредпочтительной лексики, уточняет, что унижение достоинства

выражается в высказывании ложных измышлений, извращённых сведений о судебных делах, позорящих и оскорбляющих социальную группу.

Циринг попала: если она твёрдо уверена, что распространяемые мной сведения являются ложными и извращёнными, значит, она знакомилась с этими делами, а это запрещено указанным выше законом. В соответствии со ст.75 УПК РФ, доказательства, полученные с нарушением требований УПК, являются недопустимыми, не имеющими юридической силы, которые в силу этих причин не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств дела. То есть, ценность экспертизы ЧелГУ становится нулевой, она является недопустимы доказательством.
Если же Циринг не знакомилась с материалами судебных дел, о которых упомянуто в поименованных ей извращёнными сведениях (а она с ними не знакомилась, поскольку никаких ссылок на них не даёт), значит, её экспертиза заведомо ложна. А это квалифицируется ст.307 УК РФ как заведомо ложное заключение эксперта. Кроме этой, специфической, статьи в УК есть статья попроще, 129-я - клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. Циринг не использовала желательный для любого эксперта оборот "по мнению публикатора", и подставила и себя, и следствие.
Уже этого достаточно, чтобы Циринг озаботилась поиском адвоката.
Обслуга
Используемые в статьях экспрессивные и непредпочтительные выражения, как подметил А.Н.Савельев,маскируют конструктивный смысл статьи, который и очевиден, и указан в её тексте: «идея общественного осуждения и предания гласности деяний чиновников-преступников».
Перед Циринг задача исследования не стояла, перед ней стояла задача обоснования претензий лиц, один из представителей которых заплатил ей деньги. И она обосновала: абстрагировавшись от конкретных примеров, утверждает, что непредпочтительная и экспрессивная лексика используется для унижения всех перечисленных следователем Котовой социальных групп

за счёт приписывания им неких преступлений, а все они рассматриваются как люди, вершащие беззаконие, исполняющие преступные приказы, игнорирующие законы.

Исполнитель из Циринг неважный, равно как из Котовой постановщик вопросов. Вот Циринг и путается, то утверждая, что мои высказывания позорят отдельных представителей суда, то целиком целые группы. Прежде, чем писать вот такие вещи

Унижение человеческого достоинства в данном случае осуществляется через подрыв уважения к данным социальным группам в целом и конкретным их представителям, чьи фамилии называются в тексте, -

надо много раз подумать. Лица, чьи фамилии упоминаются в тексте, обнаружив их (а они их читали, будьте покойны), могли обратиться в правоохранительные органы с просьбой проверить мои статьи и возбудить против меня уголовное дело не по одной даже статье, ибо их УК защищает более, нежели овец, то есть, налогоплательщиков - "Клевета", "Оскорбление", "Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя". Циринг же надо было обосновать экстремистскую направленность моих статей, а ни оскорбления частных лиц, ни государственных служащих антиэкстремистским законодательством не рассматриваются.
Пусть попробует объяснить, что означает вот это

унижение человеческого достоинства через подрыв уважения к данным социальным группам.

В приведенном ей определении "уважение" говорится об уважении к достоинству человека, но об уважении к социальным группам не сказано ни слова. Как можно уважать группы и как подрывом уважения к группам можно унизить человеческое достоинство? А это проблема Циринг: её коллега Тараданов, открыв энциклопедию и электронный словарь, отнёс всех перечисленных к социальной группе, но она об этом ещё "не знает", ибо его вопрос идёт третьим, а сослаться на его исследование она не догадалась. Вот и приходится портить впечатление: говорить то об оскорблении физических лиц, что следствию глубоко безразлично, то о социальных группах, не зная, существуют ли они вообще.
А.Н.Савельев и Е.Г.Борисова не поощряя меня за использование экспрессивной и непредпочтительной, граничащей с оскорблениями, лексики, отмечают очевидную для них цель её применения: обоснование законного путь общественных преобразований, призыв к моральному осуждению лиц, нарушающих законность и справедливость. Для восстановления последних использование помянутой недобрым словом лексики в соответствии с практикой Европейского суда по правам человека не может быть расценено как чрезмерное.
Циринг же считает, что не свиным рылом апельсины нюхать: по её мнению, действия, направленные на осуждение лиц, являющихся работниками государственных структур, заведомо являются ложными и извращёнными, и однозначно направлены не против конкретного человека, а против всей совокупности лиц. И не пристало овцам, то есть, налогоплательщикам осуждать своих пастухов.
Исследуя статью "Нет политической импотенции!", Циринг никоим образом не ставит под сомнение право "пастухов" действовать вопреки закону. Она оставила вне рамок своего исследования достаточно длинное описание законного пути организации всероссийского референдума, и, порой избыточное, описание того, как будут квалифицироваться действия должностных лиц, препятствующих законной инициативе граждан. Понятие "нарушение законов" Циринг подменяет понятием "препятствие реализации замыслов авторов текста", а "несоответствующее закону решение" - понятием "не соответствующее требованиям авторов", и считает недопустимым добиваться следования законности от представителей государства.
Тем самым, Циринг признаёт за представителями государственных органов обоснованным любое нарушение законов и Конституции.
Вот тут ей уже понадобится хороший адвокат. Её заключение содержит пропаганду превосходства одной части общества над другой. И превосходство это фундаментальное: одним запрещено добиваться исполнения законов, право других на пренебрежение ими даже не обсуждается. Тем самым, разрушается один из основополагающих принципов современной государственности: равенства всех перед законом. А антиэкстремистское законодательство называет это

пропаганда исключительности и превосходства человека по признаку его социальной принадлежности.

С учётом того, что заключение Циринг ляжет в основу правоприменительной практики, обозначив факт смены общественно-политического строя России, а также с учетом того, что сделано это ей с использованием служебного положения и публично (экспертиза будет оглашаться в суде, а судопроизводство в РФ открытое, к тому же в глобальную сеть интернет исследование уже попало), а ст.278 УК РФ - весьма серьёзная, то Циринг надо озаботиться не только поиском адвоката, но и решением вопроса с оплатой его услуг. Удовольствие сие недешёвое, и вырученных от проданного следственному отделу креатива денег ей явно не хватит.
Циринг и Тараданов пренебрегают не только собственным спокойствием (уголовное преследование по совокупности ст.278, 282, 307 - это отнюдь не хиханьки), профессиональной репутацией, но и репутацией уважаемого ВУЗа. Публичная демонстрация его не самыми последними преподавателями своих профессиональных и нравственных качеств, которые они обозначили проделанной экспертизой, не способствует престижу ЧелГУ.
__________
Сопровождающая мою защиту межрегиональная ассоциация правозащитных организаций "Агора", кроме прочего, занимается информационным обеспечением процессов. Опубликованный пресс-релиза "В Челябинске эксперты снова признали чиновников социальной группой", содержащий ссылку на фотокопии экспертизы ЧелГУ, распространён "Агорой" среди ведущих информационных агентств. Здесь можно ознакомиться с обсуждением читателей.
622