*266. Василий Алексанян

[Козьма Минин]

Умер Василий Алексанян. Один из героев нашего времени.

[Василий Алексанян]

...Я прошу меня выслушать. Вы меня извините, Ваша честь, я перед Верховным судом тоже не в первый раз, и каждый раз мне добавляется один, два, три диагноза, сколько может выдержать человек?! В апреле месяце следователь Хатыпов – я называю фамилию, потому что эти люди когда-нибудь должны понести ответственность – говорит моей защитнице, присутствующей здесь: пусть он признает вину, пусть он согласится на условия и порядок, и мы его выпустим. Все это время, между прочим, мне не то что лечение не назначали, меня не хотели вывозить даже на повторные анализы. Это пытки, понимаете. Пытки! Натуральные, узаконенные пытки! Они говорят, я отказывался от лечения! Это бред!

...В июне месяце тяжелое обострение началось. Три недели каждый день я умолял, чтобы меня вывезли к врачу. А они вместо этого даже ограничивали передачу мне обычных лекарств, которые боль снимают, болевой шок. Понимаете, что они делали! Дьявол в деталях. Меня морили голодом, холодом, я год одетый спал. Два градуса, три градуса. Вода по стенам течет. Плесень. Это XXI век. Вы что делаете?! Ну, не вы, а власти. Что делаете?!

...Довели до того, что врачи уже с ужасом на меня смотрят... За время, пока я здесь, я еще три диагноза тяжелых получил. Понимаете, вместо того чтобы меня госпитализировать в МГЦ СПИД. В чем проблема? А проблема, оказывается, в том, что 15 ноября мне продлили срок содержания под стражей, а 27 ноября ко мне заявилась следователь Русанова Татьяна Борисовна, которая всегда была помощницей ближайшей Салавата Кунакбаевича Каримова, который сейчас советник генпрокурора Чайки, если кто не знает. И сделала мне опять то же самое предложение, в этот раз в присутствии одного из моих защитников, который сейчас в зале находится: дайте показания, и мы проведем еще одну судебно-медицинскую экспертизу и выпустим вас из-под стражи. Это преступники! А когда Европейский суд вынес свое указание немедленно меня госпитализировать, она, уезжая в командировку, передает моему адвокату через следователя Егорова, который ходит ко мне: предложение остается в силе. Плевать они хотели на Европейский суд! Им надо из меня показания выбить, потому что им процесс нужен постановочный... А я не буду лжесвидетелем. И лгать я не буду. И оговаривать невинных людей я не буду, мне неизвестно ни про какие преступления, совершенные компанией «Юкос» и ее сотрудниками. Это ложь все.

Никто не собирался меня лечить. Я никогда не отказывался от лечения, я не самоубийца. Я еще раз повторю: тот, кто это утверждает, пусть попробует хоть часть мучений, которые я здесь вынес. У меня маленький ребенок на иждивении 2002 года рождения. Это я не хочу лечиться?! Я не хочу жить?! Это ложь. И я прошу вас раз и навсегда забыть про эти инсинуации и никогда их не использовать. Сколько я попыток предпринял, чтобы получить это лечение.

...Я прошу Верховный суд показать, что в России есть правосудие, что не надо российским гражданам идти помирать на ступенях Европейского суда, чтобы добиться какой-то справедливости. Что ее можно добиться здесь, в Москве, в вашем зале. Покажите это. Уж сколько можно костями мостить страну. У меня еще суд не начался, между прочим, какое же это предварительное заключение?! Два года в тюрьме искалеченный человек! Спасибо за внимание.

[Александр Минкин]

http://www.mk.ru/politics/article/20...i-morali-.html

Московский Комсомолец № 25764 от 6 октября 2011 г.

Что думать?
Рисунок Алексея Меринова

В четверг хоронят Алексаняна; работал в ЮКОСе, не дал нужных показаний, гноили в тюрьме... Он умер 3 октября, пережив на 10 дней президента Медведева.

Медведев, конечно, жив, но президентство его кончилось 24 сентября. Сам он думает, что оно кончится 7 мая 2012-го, а до тех пор, как ему кажется, он может всё. А что всё? Если за три с половиной года почти ничего, то теперь... Ну разве что уволит еще кого-нибудь.

Эти два имени соединены здесь не случайно. Такие истории называются «связанные одной цепью».

Они — больной арестант и здоровый президент — очень зависели друг от друга. Алексанян это понимал, а Медведев нет.

«Кризис морали» — под таким заголовком 15 декабря 2008 года в «МК» было опубликовано «письмо президенту» про Алексаняна и про то, что наши богачи не рискнули внести за него залог, даже когда суд наконец решил его отпустить.

В тот исторический момент президент Медведев зачитал свое первое Послание. Там, среди множества красивых слов о правовом государстве, обещаний, призывов (как кощеева игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце), было спрятано продление президентского срока.

Обращаясь в 2008-м к президенту, мы писали: «Г-н президент, в своем послании вы предложили увеличить президентский срок и начать (в который раз?) борьбу с коррупцией. Президентский срок Дума проглотила мгновенно (хотя до выборов еще три года), а коррупцией опять подавилась, опять отложила на год.

В Америке никто не объявлял борьбу с коррупцией. Зато на прошлой неделе там арестовали (за коррупцию) губернатора штата Иллинойс. Сам по себе арест губернатора — факт любопытный, но не более. Для нас интереснее, что коррупционер отпущен под залог.

А у нас — день в день — под залог «отпустили» почти слепого смертельно больного, у которого рак, СПИД, а на днях ему удалили селезенку.

Суд его формально отпустил, но он еще сидит, а все смотрят, как его родня уже неделю ищет 2 миллиона. И Кремль смотрит: не пришлют ли ему денег беглые враги народа? А ведь в стране столько легальных миллионеров — целая РСПП и еще вагон, т.е. эшелон. Любой мог бы легко выкупить Алексаняна, тем более деньги вернутся либо после приговора, либо после смерти подсудимого. Но — страшно. Приглашать за 2 миллиона Элтона Джона — не боятся, а помочь арестанту — уже отпущенному судом! — боятся: вдруг самый главный запишет в личные враги?

С американского губернатора взяли залог в 4500 долларов, а с нашего умирающего потребовали 2 миллиона долларов. В 444 раза больше. Заметная разница. Как объяснить?

У нас царствует безответственность. И для вас, г-н президент (и всех, кто вокруг вас), очень выгодно говорить: «Россия — особая страна!» — и этим оправдывать всё, что у нас творится.

Но что такое «особая страна»? — климат? территория? люди?

Врач, из-за ошибки которого новорожденной девочке отрезали руку, — покончил с собой. Учительница, чьи ученицы погибли под рухнувшей школьной лестницей, — покончила с собой (хотя абсолютно не была виновата). Так что люди у нас в стране разные, как и в других странах. И многие способны горько каяться и остро переживать ответственность (некоторые — вплоть до самоубийства).

А вот чиновники у нас — особенные, даже в отставку никогда не подают. Это не страна особая, это власть особая, не ведающая стыда.

Финансовый кризис вторичен. Первичен кризис морали.

Мир увлекся деньгами. Он всегда увлекался деньгами, но иногда — сверх меры. И тогда... Ну, сами знаете.

Г-н президент, вы все еще смотрите телевизор? Он вам всё еще нравится? Ну тогда кризис придет лично к вам».

* * *

И пришёл. ...Он не сделал (и уже не сделает) тех важных дел, которые так торжественно и часто обещал. Коррупцию не сумел даже притормозить (куда уж победить), образование грохнулось, медицина, армия... этот перечень всем известен.

Важные дела трудно сделать. А добрые — легко. Но он и добрых не сделал. Беременную Бахмину не помиловал... Уважаемые читатели, может, вы скажете, что он сделал доброго? Раздача орденов, разумеется, не в счёт.

...Сейчас, после смерти Алексаняна, общество обсуждает виновников: тюремщики, следователи, судьи... Надо бы внести этих мучителей в «список Магнитского», чтобы не могли поехать в самые жирные, самые правовые государства. Действительно, если бы не тюрьма и пытки, Алексанян прожил бы дольше.

Но общество забыло еще одну категорию виновников. Это богачи. Любой из них мог уменьшить страдания смертельно больного, внеся (временно!) два миллиона долларов. И никто этого не сделал. Ни один из тысяч наших миллионеров-миллиардеров денег на выкуп не дал.

Власть продержала его в тюрьме три года, а бизнесмены — три недели. С точки зрения календаря разница большая. С точки зрения морали — никакой.

Суд его освободил, а они (главные любители жирных стран, знатоки и ценители тамошней медицины), они его не выкупили. Знали, что ему нужна немедленная медицинская помощь, и не выкупили. Значит, оставили в опасности. Значит, уголовники. («Оставление в опасности», УК РФ ст. 125.)

Побоялись выкупить. Трусость — самый страшный порок. Это понял могущественный Понтий Пилат, который мог отпустить беднягу, но побоялся гнева императора.

Суд «освободил» Алексаняна 8 декабря 2008-го, но до внесения залога он оставался под стражей. Через неделю, 14 декабря, в России создалось оппозиционное демократическое движение «Солидарность». И на «Эхе Москвы» один из сопредседателей «Солидарности» Борис Немцов (б. губернатор, б. вице-премьер, б. лидер СПС) с гордостью говорил:

«Я Вам скажу, что „Солидарность“ вообще очень хорошее слово. Это то, что нам многим не хватает. Начиная с бытовых вещей, когда человек лежит весь бледный на улице... Это жестокость, отсутствие солидарности, отсутствие милосердия. Когда какой-то человек попадает в беду, на него все остальные плевать хотели. Дефицит солидарности, на мой взгляд, это одна из проблем страны».

Казалось, он вот-вот скажет: «И первое, что мы решили сделать, это выкупить Алексаняна». Нет, не сказал. И Светлана Сорокина (которая вела передачу) не спросила Немцова, почему...

Деньги у «Солидарности», наверное, есть. Политика стоит очень дорого. Идиотские билборды, календарики с портретами вождей, конференции и банкеты... — это миллионы долларов, выброшенных на ветер.

Немцов по «Эху» говорил замечательно (он всегда красиво говорит): «Пришло время нашим согражданам слушать оппозицию. У нас есть абсолютно позитивная, внятная программа, которая называется «300 шагов к свободе»...

Только представьте себе: собираются лучшие люди (все — отцы русской демократии, все её дочки-матери, все поголовно знающие про Алексаняна), учреждают прекрасную «Солидарность», под аплодисменты принимают программу «300 шагов к свободе» и — не делают такого простого шага.

Отцы русской демократии или жлобы русской демократии? Возможно, кто-то из них выступит с речью на похоронах Алексаняна.

...Родственникам удалось собрать деньги на залог к 30 декабря 2008-го. Еле живой Алексанян пробыл под стражей на 22 дня больше.

Когда 31 декабря 2010-го совершенно здоровому Немцову дали 15 суток, ему горячо сочувствовали все люди доброй воли.

[Елена Санникова]

http://grani.ru/blogs/free/entries/192115.html
October 07, 2011 19:01


Так совпало, что похороны Василия Алексаняна состоялись накануне пятой годовщины гибели Анны Политковской. И в том, и в другом случае мы имеем дело с политическими убийствами, отличными друг от друга лишь по форме. И эти две судьбы — по всему абсолютно разные, можно сравнить на основании силы характера личности, бескомпромиссности, смелости и обостренного чувства справедливости.

На похороны Василия Алексаняна вчера пришло очень много людей, так что большой траурный зал крематория Хованского кладбища показался в какой-то момент тесным. Люди несли и несли цветы ко гробу, так что цветам уже не хватало места, и сотрудницы крематория несли охапки не уместившиеся гвоздик, роз и хризантем к фотографии слева от изголовья, накладывая горы цветов вдоль фасадной стены зала. Молодой священник отпевал Василия Алексаняна на армянском языке душевно и искренне, так что все могли оценить красоту армянских духовных песнопений. Затем он передал горсть земли родным Алексаняна и те крестообразно положили ее во гроб. Георгий Гарникович, отец Василия Алексаняна, объяснил пришедшим, что в тюрьме его сын пришел к Богу, он крещен в армянской церкви, и потому так важно здесь было отпевание. Затем, встав у изголовья гроба, короткую речь произнесла Марина Филипповна Ходорковская. Она сказала, что смерть этого молодого и талантливого человека — убийство, и что убийцы его должны понести наказание по заслугам. Георгий Гарникович в свою очередь сказал, что вера, к которой пришел его сын, призывает к добру и миру, и потому мы должны быть добрее. Утверждение об убийстве он подтвердил, засвидетельствовав, что до ареста у сына было отличное здоровье. Затем люди получили возможность подойти к усопшему, высказать слова соболезнования отцу и братьям Василия, задержаться на мгновение рядом с его мамой, сидевшей у гроба.

Люди самые разные — и адвокаты, и бывшие сослуживцы, и родные, и друзья родителей, и общественные активисты, участвовавшие в уличных акциях в защиту Алексаняна, и журналисты — все объединились здесь в каком-то молчаливом потрясении этой гибелью. Выйдя из зала крематория, Георгий Гарникович сказал в ответ корреспондентам, что у Василия было острое восприятие справедливости с самого детства. Себя же он винит в том, что не дал сыну чувства самосохранения. Он считает это чувство национальным, поскольку его народ подвергался в истории геноциду, и потому армяне имеют обыкновение быть в житейских делах осторожными ради сохранения рода, не лезть, что называется, на рожон. У Василия же это чувство полностью отсутствовало. «Василий очень любил Армению и любил ездить туда, но он и «обожал Россию», был воспитан на русской культуре. Окончив Гарвард, Василий имел возможность остаться работать за рубежом, ему предлагали престижные вакансии в разных странах, но он вернулся в домой, а когда его позвали в ЮКОС, пошел туда не ради денег, первый год он вообще получал гроши, его просто увлекли масштабные начинания Ходорковского».

Георгий Алексанян, по профессии физик, приехал из Армении в Москву в студенческие годы, здесь женился и вырастил троих сыновей. Василий был по счету вторым сыном. Из отзывов друзей семьи, пришедших в большом количестве на похороны, можно было понять, какой удивительно сплоченной, дружной и сердечной была семья Алексанянов, как любили друзья приходить к ним в гости. Георгий Гарникович рассказал о студенческих годах сына. Василий учился сначала на вечернем отделении юридического факультета МГУ, и отец устроил его работать садовником в институте химической физики. Уже тогда сослуживцы, глядя на трудоспособность Василия, говорили: «Ну у вас и сын, он далеко пойдет...»

Чтобы перевестись на дневное отделение, Василию нужно было сдать 2 сессии на одни пятерки и дополнительные экзамены, включая латынь. Все это ему удалось. «После этого я начал в него верить, я увидел, что он по-настоящему умеет работать и у него есть способности», - сказал Георгий Гарникович. В Гарвард Василия рекомендовали также по результатам блестящей учебы. В студенчестве Василий за две недели освоил латынь, а в тюрьме он выучил итальянский настолько, что мог после освобождения переводить отцу на русский итальянские радиопередачи.

На днях, разбирая документы сына, Георгий Гарникович наткнулся на ящики, битком набитые квитанциями благотворительных переводов: Василий Алексанян посылал их тяжело больным детям, которым требуется помощь на лечение, а информацию о них он находил в интернете.

Очевидно, что в лице Василия Алексаняна система убила не только ни в чем не повинного человека, но и человека высоких нравственных принципов и редких качеств, талантливого, мужественного, работоспособного, каким любое здоровое общество дорожило бы и гордилось.

Григорий, младший брат Василия Алексаняна, рассказал, что когда начались аресты сотрудников ЮКОСа, он попытался уговорить брата уехать, но Василий реагировал резко: «Они не имеют права меня арестовать!» После ареста Ходорковского Василий стал еще более активно работать, восполняя отсутствие тех, кто поспешил из ЮКОСа разбежаться.

В следственном изоляторе Алексаняну создавали особо тяжелые условия в отместку за его бескомпромиссность. Когда смертельная болезнь стала стремительно развиваться, он не только категорически отказался вести разговоры о даче ложных показаний в обмен на свободу, но и огласил имена предлагавших ему грязную сделку во всеуслышание в Верховном суде, несмотря на то, что находился во власти этих людей.

Василий Алексанян был бы жив сегодня, если бы пошел тогда на компромисс. И жил бы еще долго, если бы не сам его противозаконный арест. Поэтому можно смело сказать, что он не просто был убит, а погиб в противостоянии системе. И еще раз хочется вспомнить слова Алексаняна, произнесенные из-за решетки: «Если уж такая жертва приносится мною, вольно или невольно, она должна пробудить сознание у людей. Помочь увидеть им то, что происходит в стране...»

Жесткие слова Марины Филипповны Ходорковской, которая посылает проклятия палачам, и мягкие слова Георгия Гарниковича Алексаняна о той доброте, к которой призывает принятая Василием Алексаняном вера, могут и должны гармонично сочетаться в том душевном пробуждении и в том противостоянии злу, к которым взывает память о судьбе Василия Алексаняна.

[Mladovesti]

http://mladovesti.livejournal.com/442231.html#cutid1

4 Окт, 2011 at 1:16 PM

Лебедев, Ходорковский, МБХ
Их надо знать поименно...

СЛЕДОВАТЕЛИ

БАСТРЫКИН Александр Иванович, руководитель Следственного комитета при прокуратуре. Контролировал расследования по «делам ЮКОСа», включая дела Ходорковского и Лебедева, Алексаняна, Бахминой, Вальдес-Гарсия и других. Осуществлял непосредственное руководство подчинёнными следователями.

БИРЮКОВ Юрий Станиславович, первый заместитель Генерального прокурора (с июня 2000 г. по июнь 2006 г.). Через сменявшихся руководителей «следственной группы» обеспечивал постоянный характер преследований – санкционировал обыски в адвокатских бюро и банках, изъятия адвокатских досье и банковских документов. С целью воспрепятствования хозяйственной деятельности, дал указание об аресте банковских счетов предприятий группы ЮКОСа. Санкционировал возбуждение уголовных дел по материалам в отношении Алексаняна.

ГРИНЬ Виктор Яковлевич, заместитель Генерального прокурора. Санкционировал и настаивал на содержании под стражей тяжело больного Алексаняна, направил его дело в суд, сознавая смертельно опасный характер своих действий.

КАРИМОВ Салават Кунакбаевич, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, советник Генерального прокурора. Руководил следственными группами по расследованию первого дела Ходорковского-Лебедева, а также дела Невзлина, Бахминой, Алексаняна и других. В 2008 году, выступая в Верховном суде, Василий Алексанян, один из осужденных по «делу ЮКОСа», сообщил присутствующим, что в ходе следствия Каримов лично предлагал ему сделку - «освобождение в обмен на показания против Ходорковского и Лебедева». Алексанян отказался, после чего, по его словам, были резко ухудшены условия его содержания, а ВИЧ-инфекция за полтора года прошла путь, который при надлежащем лечении занимает 10—12 лет.

Приведем фрагмент заседания в ВС:

«22 ноября 2006 года прокуратуре стало понятно, что с Алексаняном проблемы (к 22 ноября была готова судебно-медицинская экспертиза, которую ВИЧ - инфицированному Алексаняну делали беспрецедентно долго - три месяца) Потому что болезнь единственная имеет юридическое определение в законе – смертельное, неизлечимое заболевание. Это приговор, который нельзя обжаловать. Смерть не обжалуется. Я готов за каждое свое слово ответить, что я сейчас произнесу. Тогда предварительное следствие находилось полностью под контролем прокуратуры. И что происходит?

28 декабря 2006 года меня под предлогом ознакомления с какими-то материалами вывозят в здание Генеральной прокуратуры. Я объясняю, почему я до сих пор в тюрьме, и для чего я сижу, умирая здесь. И следователь Каримов Салават Кунакбаевич лично, как оказалось, тогда он только готовил новые абсурдные обвинения против Ходорковского и Лебедева, предлагает мне сделку. Адвокаты здесь присутствуют. При них меня привели к нему, нас оставили одних. Он мне сказал: руководство Генеральной прокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России, у вас тяжелая ситуация. Нам, говорит, необходимы ваши показания, потому что мы не можем подтвердить те обвинения, которые мы выдвигаем против Ходорковского и Лебедева. Если вы дадите показания, устраивающие следствие, то мы вас выпустим. И предложил мне конкретный механизм этой сделки. Вы пишите мне заявление, чтобы я перевел вас в ИВС на Петровке 38, и там с вами следователи недельку или две активно поработают. И когда мы получим те показания, которые устроят руководство, мы обменяем их, как он выразился, подпись на подпись, т.е. я вам кладу на стол постановление об изменении меры пресечения, а вы подписываете протокол допроса.

При этом он меня всячески убеждал это сделать и демонстрировал мне титульные листы допросов якобы других лиц, которые согласились помогать следствию. Но я не могу быть лжесвидетелем, я не могу оговорить невинных людей, я отказался от этого. И я думаю, какое бы ужасное состояние мое ни было сейчас, Господь хранит меня, потому я этого не сделал, я не могу так покупать свою жизнь. (СУДЬЯ РАЗРЕШАЕТ АЛЕКСАНЯНУ СЕСТЬ). Дальше мне резко ухудшили условия содержания. Вот этот изолятор СИЗО № 99/1 - это спецтюрьма, она вообще не публичная, ее еще найти надо. Там сидит не больше ста человек в самый пиковый период. Меня в таких камерах держали! Они еще Берию помнят и Абакумова! Там плесень, и грибок, и стафилококк съедают заживо кожу вашу. Это при том, что люди знают, что у меня иммунитет порушен. Это фашисты просто!».

В настоящее время Салават Каримов – по-прежнему является советником генпрокурора Чайки.

ЛАХТИН Валерий Алексеевич, старший прокурор второго отдела по надзору за расследованием уголовных дел в Следственном комитете при прокуратуре управления по надзору за расследованием особо важных дел Генеральной прокуратуры. Являясь одним из надзирающих прокуроров за действиями следственной группы, именно он несет непосредственную ответственность за пытки в отношении Алексаняна, так как лично инициировал его содержание под стражей, допрашивал и отказывался отпустить на свободу, зная о заболеваниях обвиняемого.

РУСАНОВА Татьяна Борисовна, можно сказать «боевая подруга» и ближайшая помощница Салавата Каримова в том, что касается «дела ЮКОСа». Официальная должность - заместитель руководителя отдела Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре. До 2007 года - следователь следственной группы Генеральной прокуратуры, управление по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры. После 2007-го – следователь следственной группы Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре, младший советник юстиции. В составе следственных групп осуществляла преследование сотрудников ЮКОСа: Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Бахминой, Невзлина, Малаховского, Переверзина и Вальдес-Гарсии. Систематически оказывала незаконное давление на свидетелей и обвиняемых с целью вынудить их давать ложные показания. Причастна к составлению обвинительных заключений и самих обвинений.

По словам, Василия Алексаняна, сказанным им в том же Верховном суде в январе 2008 года, Русанова в ходе его допроса предлагала ему ту же сделку, что и ее шеф Каримов - свободу и лечение в обмен на показания против Ходорковского и Лебедева. «15 ноября (2007 года – В.Ч.) мне продлили срок содержания под стражей, а 27 ноября ко мне заявилась следователь Русанова Татьяна Борисовна, которая всегда была помощницей ближайшей Салавата Кунакбаевича Каримова, который сейчас советник генпрокурора Чайки, если кто не знает. И сделала мне опять то же самое предложение, в этот раз в присутствии одного из моих защитников, который сейчас в зале находится: дайте показания и мы проведем еще одну судебно-медицинскую экспертизу и выпустим вас из-под стражи. Это преступники!», - рассказывал на суде Алексанян.

ХАТЫПОВ Радмир, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, советник юстиции. Добивался содержания под стражей тяжело больного Алексаняна. Наравне с Каримовым и Русановой также предлагал последнему сделку – лечение в обмен на показания. Выдержки из выступления Алексаняна в Верховном суде 22 января 2008 г.: «В апреле месяце <2007 года> следователь Хатыпов – я называю фамилию, потому что эти люди когда-нибудь должны понести ответственность, - говорит моей защитнице, присутствующей здесь: пусть он признает вину, пусть он согласится на условия и порядок, и мы его выпустим. Все это время, между прочим, мне не то что лечение не назначали, меня не хотели вывозить даже на повторные анализы. Это пытки, понимаете. Пытки! Натуральные, узаконенные пытки! <Они говорят> я отказывался от лечения! Это бред! Вы меня сейчас видите по телетрансляции, видимо, в черно-белом изложении. Если бы вы сейчас увидели <меня> в зале суда, вы бы ужаснулись. У меня на лице написаны следы от последствий тех заболеваний, которые я ношу сейчас на себе. <Они> хотят создать на мне прецедент, преюдицию. Мы законники, мы понимаем, по ст. 90 УПК. Им не надо ничего доказывать уже против Ходорковского и Лебедева, и других руководителей. В июне месяце <2007 года> тяжелое обострение началось. Три недели каждый день я умолял, чтобы меня вывезли к врачу. А они вместо этого даже ограничивали передачу мне обычных лекарств, которые боль снимают, болевой шок. Понимаете, что они делали! Дьявол в деталях. Меня морили голодом, холодом, я год одетый спал. Два градуса, три градуса. Вода по стенам течет. Плесень. Это XXI век. Вы что делаете! Ну, не вы, а власти. Что делаете?! <…> Довели до того, что врачи уже с ужасом на меня смотрят. Вы знаете, что значат эти показатели, что оглашала Елена Юлиановна <Адвокат Елена Львова рассказала суду, что у ВИЧ –инфицированного Алексаняна иммунный статус 4%, а вирусная нагрузка – более миллиона копий в миллилитре>? Больше миллиона и 4%. Это на два трупа хватит. Больше ста тысяч, и уже врачи за голову хватаются. У них прибор зашкаливал».

ВЛАСОВ Николай Васильевич, старший прокурор отдела по поддержанию государственного обвинения управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел Генеральной прокуратуры. Сотрудник Генпрокуратуры, советник юстиции. Будучи еще рядовым советником юстиции, добился тюремного заключения для заместителя начальника правового управления «ЮКОСа» Светланы Бахминой. Власов настаивал на том, что дети детьми, а наказать ее стоит все-таки по всей строгости закона. ИТОГ: в апреле 2006-го Бахмину приговорили к 7 годам лишения свободы за хищение и неуплату налогов, в сентябре Мосгорсуд уменьшил срок наказания на полгода. После оглашения приговора прокурор Власов заявил, что «суд вынес правомерное решение», разобравшись «с тяжелым делом».

В том же Симоновском суде Власов являлся гособвинителем по делу Василия Алексаняна, арестованного по обвинению в хищении акций «Томскнефти» и имущества Восточной нефтяной компании и отмывании и легализации денежных средств. Пытаясь не допустить истечения сроков уголовного преследования, настаивал на продолжении преследования тяжело больного человека. Алексаняна продержали в СИЗО более 2,5 лет, несмотря на обнаруженный у него ВИЧ, и заработанные в заключении туберкулез и рак лимфатических узлов. В конце 2008 г. Алексаняна наконец отпустили под залог в 50 млн руб., но спустя пару месяцев в дело вмешался прокурор Власов, усомнившись в достоверности данных о состоянии здоровья подсудимого. Для проверки этих сведений обвинитель инициировал перерыв в суде. Процедура прекращения дела в отношении Алексаняна заняла еще полтора года – только в июне 2010 г. Симоновский суд за истечением срока давности согласился прекратить процесс, при этом, правда, так и не поставив диагноз виновности или невиновности бывшего сотрудника ЮКОСа.

ГАНИЕВ Фарит, следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры, Следственного комитета. В составе следственных групп осуществлял преследование по делам Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Бахминой, Ивлева, Малаховского, Переверзина, Вальдес-Гарсии и др.

ЮРЗДИЦКИЙ Игорь, следователь следственной группы Генеральной прокуратуры, юрист 2 класса. В составе следственных групп осуществлял преследование сотрудников ЮКОСа. В том числе Василия Алексаняна.

МАРКЕЛОВ Сергей, исполняющий обязанности руководителя Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре. Осуществлял непосредственное руководство следствием по делу против Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Переверзина, Малаховского и Вальдес-Гарсии. Прикрывал интересы лиц, непосредственно осуществлявших репрессии, отказывая в удовлетворении ходатайств и жалоб защите Ходорковского и Лебедева.

ТУМАНОВ Михаил. Старший следователь по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры. Возглавлял расследование по делам в отношении Невзлина, Бурганова, Гололобова, Бахминой, Ходорковского, Лебедева, Алексаняна. Задерживал и брал под стражу обвиняемых, расследовал дела (не менее шести) направлял в суд.

АЛЫШЕВ Валерий Алексеевич. Руководитель первого отдела управления №2 по расследованию особо важных дел ГСУ СК при прокуратуре РФ. С 2003 г. входил в следственную группу Салавата Каримова. В составе следственных групп осуществлял преследования Алексаняна и других сотрудников ЮКОСа.

ИОГАН Александр Владимирович, следователь следственной группы Генеральной прокуратуры, советник юстиции, до этого - следователь по особо важным делам прокуратуры Курганской области. В составе следственных групп осуществлял незаконное преследование Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Бахминой и др.

ЛЮТОВ Е.А. Старший прокурор отдела по надзору за расследованием особо важных дел управления по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры. Поддерживал в Басманном суде 23.08.2006 года ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей до 02.12.2006 года тяжело больного Алексаняна.

СУДЬИ

ДУДАРЬ Наталия Николаевна, судья Басманного районного суда Москвы. В свое время продлевала содержание под стражей тяжело больному Алексаняну.

РАСНОВСКИЙ Андрей Владимирович, судья Мосгорсуда. Отказал в удовлетворении ходатайства об освобождении тяжело больного Алексаняна.

ТРУБНИКОВ Александр Николаевич, судья Басманного суда. В свое время продлил срок содержания под стражей Алексаняну.

ЯРЛЫКОВА Елена Николаевна, бывшая судья Басманного суда. Избирала содержание под стражей Алексаняну.

В сентябре 2009 г. квалификационная коллегия судей города Москвы досрочно прекратила полномочия судьи Ярлыковой: она поплатилась за то, что освободила в зале суда не того заключенного.

МУШНИКОВА Наталья Евгеньевна, судья Басманного районного суда Москвы. Вынесла постановление о продлении срока содержания под стражей Алексаняна, отказывала в удовлетворении жалоб защиты на действия следствия.

КУЗНЕЦОВА Н.С., судья Мосгорсуда. Продлила содержание под стражей Алексаняна.

НАЙДЕНОВ Евгений, судья Мосгорсуда. В «деле ЮКОСа» засветился дважды. Первый раз – как следователь Генпрокуратуры, когда его обвинение обернулось для бывшего начальника службы безопасности нефтяной компании Алексея Пичугина 20-тью годами тюремного заключения. Затем, впрочем, новые обвинения и новые приговоры утяжелили наказание до пожизненного срока. Из пожизненного срока 20 лет тюрьмы для Пичугина в 2005 году добился лично Евгений Найденов. Во второй раз Найденов столкнулся со скандальным делом уже в судейской мантии – в марте 2008 г., уже будучи председателем Кассационной коллегии Мосгорсуда отказался изменить меру пресечения смертельно больному Василию Алексаняну, помимо обнаруженного у него вируса ВИЧ заработавшего в тюрьме туберкулез и рак лимфатических узлов.

НЕДЕЛИНА Ольга Анатольевна, судья Симоновского районного суда Москвы. Приняли активное участие в преследовании Алексаняна – продлевали срок содержания под стражей, оставили его под стражей на период лечения, возобновили приостановленное дело, при прекращении производства по делу оставили всё его имущество под арестом.

РЫЖОВА Анастасия Васильевна, судья Мосгорсуда. Отказала в удовлетворении жалобы на постановление о продлении содержания под стражей Алексаняна.

ОРЕШКИНА Ирина Владимировна, судья Симоновского районного суда Москвы. Приняла решение о наличии в действиях Алексаняна признаков преступления, санкционировала обыски, отказывала в помещении в стационар тяжело больного обвиняемого.

КОРНЕЕВА Татьяна Павловна, судья Симоновского районного суда Москвы. Родилась в 1954 году. Приговорила бывшего замначальника правового управления ЮКОСа Светлану Бахмину к семи годам колонии. Продлевала срок содержания под стражей тяжело больному Алексаняну.

«Дело Магнитского»: Судья, которая разрешила открытие уголовного дела против адвоката Фонда Hermitage 26 ноября 2008 года, утверждая, что после того, как компании были незаконно присвоены, их директора больше не могут выпускать Доверенности, и адвокаты не могут представить их, чтобы бороться за возвращение компаний. Судья приняла как подтверждающие свидетельства документы, которые были представлены чиновником МВД Кузнецовым и его подчиненными, в ответ на то, что они были ранее упомянуты адвокатами Hermitage в нескольких жалобах относительно злоупотребления служебным положением и мошенничестве на $230 миллионов.

ПИЛЬГАНОВА Вера Михайловна, судья Басманного районного суда Москвы. Продлевала срок содержания под стражей тяжело больному Алексаняну

ФОМИН Дмитрий Анатольевич, судья Московского городского суда. Продлил содержание под стражей тяжело больному Алексаняну.

ЕГОРОВА Ольга Александровна, председатель Московского городского суда. По данным защиты бывших сотрудников ЮКОСа, руководила деятельностью всех судей г. Москвы, направленной на допущение привлечения к уголовной ответственности, заключение под стражу, одобрение незаконных следственных действий и осуждение заведомо невиновных Ходорковского, Лебедева, Алексаняна, Бахминой и многих других лиц в рамках дел ЮКОСа.

ТЮРЕМЩИКИ

Тагиев Фикрет, начальник СИЗО 77/1 («Матросская Тишина»). Совершал незаконные действия при содержании в СИЗО Алексаняна. Отказывал ему, а также Платону Лебедеву в медицинской помощи, ухудшал условия пребывания обвиняемых в тюрьме.

Калинин Юрий, во времена нахождения Алексаняна в «Матросской тишине» - директор Федеральной Службы исполнения наказаний МЮ РФ, затем заместитель министра юстиции. Знал о том, что Алексануну не оказывают помощь в тюрьме.

По материалам «Новой газеты»

03.10.2011

[Зоя Светова]

http://newtimes.ru/articles/detail/44769
№ 33 (218) от 10 октября 2011 г.

Неопубликованное интервью Василия Алексаняна

«В течение года он умрет». 6 октября на Хованском кладбище был похоронен Василий Алексанян. На свободу после двух с половиной лет заключения он вышел в январе 2008 года под залог 50 млн рублей. В СИЗО он так и не дал показаний на Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, которых от него требовали в обмен на свободу. В те редкие моменты, когда Алексанян чувствовал себя хорошо, он рассказывал The New Times, как продолжается травля его и его близких. Он откладывал публикацию, чтобы резкостью суждений не повредить оставшимся за решеткой коллегам. Теперь, после его смерти, The New Times публикует выдержки из тех разговоров

После смерти в СИЗО юриста фонда Hermitage Сергея Магнитского в обществе заговорили о состоянии тюремной медицины. В тюрьме лечат?

Я бы хотел забыть этот кошмар. Это ад, где обычные люди приходят «на работу» и делают зло. У них даже никаких чувств по этому поводу не возникает. Если бы после моего случая были какие-то радикальные изменения, то и Сергей Магнитский был бы жив, царствие ему небесное! Надо было всех этих людей в свое время лишить возможности делать зло. А в тюрьме вы не разберетесь никогда — там круговая порука. Они день и ночь думают, как бы от ответственности уйти. Бумажки лепят. В Матросске (СИЗО «Матросская Тишина». — The New Times) не надо камеры инспектировать, там надо просто в морг зайти и спросить: «Это кто? А это кто?»


Живым не выпускать

Почему вас, тяжелобольного, не переводили в гражданскую больницу?

Когда я сидел в тюрьме, ко мне приходили люди и говорили, что Се-
чин приказал: «Живым не выпускать!» Мне передавали такие пугалки и страшилки.

Кто? Следователи, оперативники?

Это очень сложно объяснить. В тюрьме по-разному все бывает: подсадят кого-то, он тебе чего-то шепнет, потом вдруг тебя куда-то поведут, сзади идет конвоир и чего-то в спину скажет. Все эти методы оперативной работы у них отработаны.

После освобождения вас оставили в покое?

Нет, они меня кошмарят каждый день. Это невозможно пережить. Они терроризируют людей, которые со мной работают, которые мне пытаются помочь. Я не хочу, чтобы кому-то другому было плохо. Моего водителя два раза арестовали под предлогом того, что он сбил пешехода, совершил ДТП и уехал с места аварии. А машина стояла в гараже в течение недели, и они даже не могут историю согласовать: на одном посту ДПС одно говорят, на другом — другое. Водитель звонит в истерике, я звоню адвокатам… Власти не оставляют меня в покое. Мои родители с ума сходят. Они боятся, что меня посадят снова и никогда не выпустят.


Продолжение кошмара

Но ведь ваше дело закрыто, почему вас не оставляют в покое?

Они кошмарят всех, кто мне помогает. Есть врач, который меня держит на плаву. Пришли даже к нему.

Они хотят, чтобы он перестал вас лечить?

Они говорят: мы его выпустили в расчете на то, что он в течение года умрет.

Прямо так и говорят?

В лицо. Проблема еще и в том, что они и меня держат на крючке: все мое имущество до сих пор арестовано, несмотря на то что дело, в рамках которого накладывался арест, прекращено. Судья сделала это специально и ничуть не скрывала зачем. Она сказала буквально следующее: «Мало ли, может к нему еще какие претензии предъявят?» С ее стороны — это очевидное преступление против правосудия. Автомобили и дом арестованы. Я не могу ими распоряжаться. Жить в доме я могу. А имущество, которое при обыске было изъято в качестве вещественных доказательств — в основном деньги, часы (то, что не имеет никакого отношения к инкриминированным мне присвоениям акций), — просто пропало из уголовного дела, хотя вещдоки должны храниться при деле и возвращаться в случае его прекращения. Попросту говоря, они банально все украли и ни на одно ходатайство о возвращении этих вещей не ответили. Когда они изъяли часы, я смеялся и спрашивал: не обвиняюсь ли я в ограблении часового магазина? Видимо, кто-то сейчас их носит — да отсохнут у них руки, прости меня Господи!

Почему вы не уезжаете за границу лечиться?

Англичане мне не дали визу. Дали идиотские объяснения: я якобы не доказал, что меня что-то крепко связывает с Россией. На моем иждивении восьмилетний ребенок, 73-летние родители. Этого разве недостаточно? Там, видимо, какие-то другие причины. Они, наверное, не хотят, чтобы я туда приехал умирать, а я умирать не собираюсь. Они мне отказали в визе еще в октябре прошлого года. Напишите: я считаю, что это позор. Мой врач живет в Лондоне, он поддерживал меня в Страсбурге на процессе. Мне нужно поехать в Лондон к нему, чтобы пройти медицинские тесты, чтобы определить дальнейшее лечение. Я с 1993 года был в Великобритании раз шестьдесят. А после того как мне выдали в прошлом году заграничный паспорт, я был за границей несколько раз, ездил по разным врачам. И я нигде не остался, ни помощи, ни политического убежища не просил. А англичане меня не пускают.



Василий Алексанян
(15 декабря 1971 — 3 октября 2011)

Окончил юрфак МГУ, школу права Гарвардского университета США с дипломом магистра права.

С декабря 1996 г. — начальник правового управления, с 1 апреля 2006 г. — исполнительный вице-президент НК ЮКОС (Москва).

6 апреля 2006 г. арестован по обвинению в хищении имущества компании «Томскнефть» и акций ВНК.

В сентябре 2006 г. у сидящего в СИЗО Алексаняна обнаружили СПИД, туберкулез, лимфому.

В ноябре 2007-го Европейский суд по правам человека принял решение о немедленном переводе Алексаняна из СИЗО в гражданскую больницу. В результате мощной общественной кампании 8 февраля 2008 г. он переведен в 60-ю городскую больницу. Прикован к больничной койке наручниками, которые сняли после вмешательства членов Общественной палаты.

18 декабря 2008 г. Симоновский суд принял решение об освобождении Алексаняна под залог 50 млн рублей.

12 января 2009 г. выписан из больницы домой.

24 июня 2010 г. Симоновский суд Москвы закрыл уголовное дело в отношении Алексаняна в связи с истечением срока давности.