*305. Вторая мировая война-3

[Святослав Князев]

https://russian.rt.com/science/artic...-nachalo-voyna

30 сентября 2018, 14:28

80 лет назад в Мюнхене представители Великобритании, Франции, Германии и Италии подписали соглашение, позволившее Адольфу Гитлеру захватить Судетскую область Чехословакии, а затем и другие регионы страны. Польша также активно участвовала в разделе, хотя и не присутствовала на переговорах в Мюнхене. При этом западные страны заблокировали попытки Советского Союза оказать помощь Праге. Историки отмечают, что развитый военно-промышленный комплекс Чехословакии позволил нацистской Германии «нарастить мышцы». Эксперты уверены, что без чехословацкого оружия Гитлера ждало быстрое поражение, а потому он мог и вовсе не решиться на объявление войны.
«Чехословацкое оружие позволило нацистам нарастить мышцы»: как Мюнхенский сговор привёл к началу Второй мировой
Подписание Мюнхенского договора, 1938 год AFP © FRANCE PRESSE VOIR

Предпосылки для Мюнхенского сговора и Второй мировой войны начали формироваться за несколько десятилетий до этого. Германия, ставшая единой централизованной державой только во второй половине XIX века, опоздала к колониальному разделу мира и была недовольна тем, что на её долю пришлись небольшие по сравнению с британскими или французскими имперские владения в Африке и Океании.

Союзная Германии Австро-Венгрия мечтала об экспансии в Восточной и Юго-Восточной Европе, одновременно опасаясь восстания находившихся под её властью славянских народов, тяготевших к союзу с Россией.

В свою очередь, руководство ослабевающей Османской империи беспокоилось, что другие державы могут поделить её владения в Европе и на Ближнем Востоке. Всё это привело к формированию сначала Тройственного (Германия, Австро-Венгрия, Италия), а затем Четверного (Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария) союза так называемых центральных держав. Им противостоял блок Антанта, ведущую роль в котором играли Великобритания, Россия и Франция.

«Прощай, оружие»

В 1914 году началась Первая мировая война. Несмотря на первоначальные успехи, для Германии и её союзников она закончилась поражением.

Также по теме

Один день, изменивший судьбу Старого Света: 28 июня началась и закончилась Первая мировая война
История Первой мировой войны началась и закончилась в один и тот же день с разницей в пять лет. 28 июня 1914 года в боснийском городе...
Противники Берлина и Вены опирались на экономические ресурсы большей части земного шара, и это в конечном счёте предопределило исход войны, завершившейся 11 ноября 1918 года подписанием Компьенского перемирия.

Семь месяцев спустя, 28 июня 1919 года, был подписан унизительный для Германии и её союзников Версальский мирный договор. На «центральные державы» была возложена вся ответственность за войну и её последствия. Германские колонии были полностью поделены между Великобританией, Францией, Бельгией, Португалией, Японией, Австралией и Новой Зеландией. Кроме того, Берлин терял ряд экономически развитых и густонаселённых районов в Европе.

Османская и Австро-Венгерская империи вскоре после завершения войны просто перестали существовать — их территории поделили между собой новые независимые государства и державы-победительницы, а Германия была обязана выплатить внушительные репарации. Также ей запрещалось иметь армию численностью более 100 тыс. человек, боевую авиацию и бронетехнику.

Гитлеровский реванш

Условия Версальского мира, которые многие немцы сочли оскорбительными, привели к резкому росту популярности реваншистских и ультраправых идей в немецком обществе.

Воспользовавшись этим, в начале 1930-х годов к власти в Германии пришли нацисты во главе с Адольфом Гитлером, в одностороннем порядке отказавшиеся соблюдать ограничения, предусмотренные договором 1919 года.

«По мере усиления Германии западные страны, опасавшиеся за будущее своих колоний, решили вступить с Гитлером в сепаратные переговоры, чтобы договориться о сохранении статус-кво. В 1937 году, приехав в гости на охоту к Герману Герингу, представитель британского правительства лорд Галифакс встретился с Гитлером и дал понять нацистскому фюреру, что Лондон готов закрыть глаза на его действия по отношению к Австрии, Чехословакии и Данцигу в обмен на неприкосновенность своих колоний. Гитлер умел идти к своим целям поэтапно, и тогда такая постановка вопроса его вполне устроила», — рассказал в интервью RT обозреватель журнала «Историк» и ответственный секретарь сборника «Мюнхен-38: падение в бездну Второй мировой войны» доктор исторических наук Олег Назаров.

В Австрии в 1930-е годы установился режим, близкий по идеологии к итальянскому фашизму. Впрочем, его лидеры прохладно относились к усилению нацистского влияния на их страну. В 1934 году нацисты попытались организовать в Вене переворот, но потерпели неудачу. Тогда Германия усилила экономическое и политическое давление на Австрию, принудив её руководство в 1936 году пойти на сближение с Берлином.

Получив карт-бланш от лорда Галифакса, 12 марта 1938 года Гитлер ввёл войска в Австрию и организовал плебисцит, в ходе которого абсолютное большинство жителей страны поддержали идею присоединения к Германии. Таким образом он создал удобный плацдарм для агрессии против Чехословакии, образованной 28 октября 1918 года на территориях, вышедших из состава Австро-Венгрии.


Строительство французского лайнера Normandie на заводе Skoda Gettyimages.ru © Hulton Archive
Следует отметить, что Чехословакия в межвоенное время входила в десятку наиболее развитых стран мира. После объявления независимости ей досталось до 80% всей промышленности Австро-Венгерской империи. При этом наиболее промышленно развитым регионом Чехословакии была Судетская область, населённая судетскими немцами. В 1920—1930-е годы между Чехословакией, Францией и Советским Союзом была заключена система договоров о взаимопомощи.

Получил Судетскую область без боя
Осуществив аншлюс Австрии, Гитлер перешёл к открытому давлению на Чехословакию. В мае 1938 года зашла речь о проведении в Судетской области плебисцита о её переходе в состав Германии. В ответ Чехословакия провела частичную мобилизацию, а Франция и СССР заявили о поддержке Праги.

Также по теме
Спортивный праздник, Германия, Берлин, 1936 г.
«Суть нацистского режима»: как Гитлер планировал создать «расу господ»
7 июня 1938 года в Австрии начали действовать нацистские законы об «охране германской крови». Населению аннексированной страны...
Но у Советского Союза существовала проблема: общих границ с Чехословакией и Германией у СССР не было, а Польша, отделявшая Союз от Центральной Европы, ориентировалась во внешней политике на Третий рейх и имела свои территориальные претензии к Праге.

21 мая 1938 года посольство Польши во Франции передало посольству США информацию о том, что официальная Варшава объявит СССР войну, если Москва попытается прийти на помощь Праге. «К тому моменту (в результате войны с Советской Россией) Польша захватила часть бывшей территории Российской империи, и отношения СССР с поляками складывались отвратительно. Фактически Варшава до возникновения Третьего рейха была для СССР самым опасным врагом в Европе», — подчеркнул Олег Назаров.

Гитлер не стал форсировать события в мае 1938-го и перешёл к переговорам с западными державами, а 11 сентября Лондон и Париж сделали заявление о том, что войны они не допустят, но Гитлер получит всё, что ему нужно, и без их участия в боевых действиях. 13 сентября в Судетах начался мятеж, а через два дня Гитлер в Берхтесгадене (Бавария) встретился с премьер-министром Великобритании Артуром Невиллом Чемберленом и заявил ему, что войны не будет, только если Лондон согласится на передачу Судетской области Германии.

Через три дня, 18 сентября, правительство Великобритании на консультациях в Лондоне согласовало предложение Гитлера с представителями Франции.

19 сентября президент Чехословакии Эдвард Бенеш обратился к советскому руководству с вопросом, как оно относится к происходящим событиям. Москва ответила, что готова поддержать Прагу по её просьбе, даже если Париж останется в стороне.

Спустя всего один день правительства Великобритании и Франции передали Бенешу, что если Чехословакия пойдёт против их воли, то помогать ей никто не будет.

«Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне», — говорилось в сообщении западных держав.

22 сентября Чемберлен уведомил Гитлера о согласии западных держав на передачу Судетской области Третьему рейху. Нацистский лидер потребовал сделать это до 28 сентября, а также удовлетворить территориальные претензии Польши и Венгрии к Чехословакии. В тот же день правительство Чехословакии возглавил генерал Ян Сыровый, и Прага объявила всеобщую мобилизацию.

Предательство Европы

28 сентября Чемберлен заявил Гитлеру, что тот получит всё, что желает, и без промедления. На следующий день в Мюнхене начались переговоры между руководителями правительств Великобритании, Франции, Италии и Германии.

«Представителей СССР, зная о позиции Москвы, звать не стали. А чехословацких лидеров более 11 часов продержали в «предбаннике», не пропустив в помещение, где решалась судьба их страны. Окончательное решение приняли, когда было уже за полночь и наступило 30 сентября», — рассказал Олег Назаров.

Подписанное представителями Лондона, Парижа, Рима и Берлина Мюнхенское соглашение передавало Судетскую область Германии. Кроме того, были достигнуты соглашения о взаимном ненападении между Третьим рейхом, Великобританией и Францией. Допущенная постфактум в зал чехословацкая делегация заявила о протесте, но уже утром Эдвард Бенеш принял соглашение к исполнению. Советские войска не получили официального обращения об оказании военной помощи и в октябре были отведены от западных границ в места постоянной дислокации.

30 сентября, заручившись поддержкой Берлина, Польша ввела войска в Тешинскую область и предъявила Чехословакии ультиматум о передаче Варшаве контроля над регионом. Официальная Прага была вынуждена его принять.


Адольф Гитлер и министр иностранных дел Польши в 1930-е годы Юзеф Бек globallookpress.com
«Польша нанесла Чехословакии подлый удар в спину, опозоривший Варшаву. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: польское руководство поддерживало близкие отношения с нацистским, а министр иностранных дел Польши Юзеф Бек вообще рвался пятым за стол переговоров в Мюнхен. Только Гитлер и Чемберлен его не пустили, посчитав участие Польши несерьёзным», — отметил Назаров.

По словам эксперта, Франция предала Чехословакию, в одностороннем порядке отказавшись от данных ею гарантий. «Париж мало того что не помог Праге, так ещё и не стал влиять на Румынию, которая могла пропустить советские войска в обход Польши», — подчеркнул он.

Формально Великобритания и Франция гарантировали Чехословакии, что после передачи нацистам Судет её новые границы будут нерушимы. Однако на практике Лондон и Париж в дальнейшем просто не стали вмешиваться в ситуацию. В ноябре 1938 года Венгрия забрала у Чехословакии Закарпатье, а в Словакии в марте 1939-го было создано формально независимое государство, ориентированное на Берлин. 15 марта аннексия Чехословакии завершилась: Германия ввела войска на территорию Чехии и объявила о создании протектората Богемии и Моравии.

Чехословакия являлась арсеналом Европы. Она имела мощный военно-промышленный комплекс и огромные запасы оружия, пояснил Олег Назаров.

«Если бы европейские державы оказали Чехословакии поддержку, то Гитлер либо был бы разбит, либо не решился бы на агрессию, и Вторая мировая война была бы подавлена в зародыше», — уверен эксперт.

«Кроме того, не факт, что Гитлеру удалось бы сломить Чехословакию, если бы она сама решилась на сопротивление. А так она передала нацистам оружие, из которого они три года спустя стали убивать наших дедов», — заявил Назаров.

По словам методиста Музея Победы кандидата исторических наук Дмитрия Суржика, Мюнхенский сговор показал, что национальный суверенитет восточноевропейских государств не стоил даже чернил, которыми были написаны французские гарантии безопасности Чехословакии и ограничительные статьи Версальского мирного договора в отношении Вооружённых сил Германии.


Немецко-фашистские солдаты в центре Праги Gettyimages.ru © Hulton-Deutsch Collection / CORBIS
«Оказалось, что судьбы Европы могут решать между собой четыре страны, а все остальные в этом процессе лишние. При этом среди «лишних» оказался и Советский Союз, предлагавший создать систему коллективной безопасности перед лицом гитлеровской угрозы. Наша страна была маргинализирована и поставлена перед фактом: нельзя верить никаким соглашениям с Лондоном и Парижем, рассчитывать в случае войны с Германией можно лишь на свои силы», — подчеркнул историк.

«Агрессия Гитлера началась не в сентябре 1939-го, с которого мы обычно отсчитываем Вторую мировую войну, а еще в 1938-м — с аншлюса Австрии и Мюнхенского сговора. Только тогда всё обошлось без стрельбы, и это позволило говорить о начале собственно боевых действий Второй мировой войны в более поздние сроки. В любом случае именно Мюнхенские соглашения стали поворотным моментом истории, приведшим ко Второй мировой войне. А то, что западные державы позволили Гитлеру «нарастить мышцы» за счёт чехословацкого оружия и военно-промышленного комплекса, имело чудовищные последствия для нашего народа в 1941 году», — подытожил Олег Назаров.

[Dvoevlodke73]

https://uctopuockon-pyc.livejournal.com/3721207.html
January 6th, 15:27
Дополнение к моему посту Защита Польши поляками в 1939 году
https://ic.pics.livejournal.com/dvoe...118208_900.jpg
Тадеуш Кутшеба прибывает на подписание акта о капитуляции Варшавы.

Недавно просматривал мемуары руководителя фашистской разведки Вальтера Шелленберга и обнаружил поразившее меня место, где Шелленберг говорит о своем первом посещении Варшавы после ее капитуляции в конце сентября 1939г.
"28 сентября 1939 года Гейдрих прибыл в штабквартиру фюрера; он должен был обеспечить безопасность Гитлера во время его посещения Варшавы. Мы расстались со специальным поездом и поехали в только что завоеванный город. В польской столице нам представилась ужасающая картина — повсюду море развалин, сгоревшие дома, голодные, изможденные люди. Некогда прекрасная Варшава стала мертвым городом.

Время до прибытия Гитлера я использовал для того, чтобы ознакомиться с польской разведкой. Вопреки моим ожиданиям, я нашел там обширную картотеку, в которой была зарегистрирована вся польская агентурная сеть.
1 октября 1939 года немецкие полки торжественным маршем прошли по польской столице.
***
Вернувшись в Берлин, я сразу же занялся оценкой разведывательных материалов, взятых в Варшаве. Из документов явствовало, что почти 430 немцев, проживавших в рейхе, состояли на службе у польской разведки; всех их предали суду.

Как это понимать? Без малого целого месяца войны пшекам не хватило, чтобы позаботиться о безопасности важнейших документов? В конце концов разве у них не нашлось полведра бензина и одной спички, чтобы уничтожить архив? Ведь не под бомбами же это происходило, наверняка хотя бы во время подписания акта о капитуляции были минимум сутки затишья! За это время многое можно было сделать. О чем они думали, отдавая на верную смерть немцам свою агентуру?
И как они планировали продолжение войны с немцами, создав для этого Армию Крайову и оставшись без глаз и ушей разведки?
Безусловно, Черчилль был прав: Нации, которые оказались не в состоянии защитить себя, должны принимать к руководству указания тех, кто их спас и кто предоставляет им перспективу истинной свободы и независимости."

[Tunnel.ru]

https://tunnel.ru/tmp/ElChiOrx7PyI9Z...41wsaulby9.jpg

25 ноября 1936 года нацистская Германия и Япония подписали Антикоминтерновский пакт, с целью не допустить дальнейшее распространение коммунизма.

[Русская семерка]

22 сентября 1939 года в польском Бресте встретились подразделения вермахта и РККА. Им предстояло участвовать в церемонии передачи города советскому командованию, которая по распространенной версии сопровождалась совместным военным парадом. С двух сторон Подписав «Пакт о ненападении», Германия обезопасила себя от непредсказуемой реакции со стороны СССР при вторжении в Польшу. Причем, Гитлер всячески старался афишировать, что СССР является его союзником, в то время как советское руководство держало нейтралитет. Тем не менее, «дружба, скрепленная кровью», как выразился Сталин, была налицо. Перейдя польскую границу 1 сентября 1939 года, германские войска разделались с Польшей фактически за 20 дней. Сопротивление продолжали оказывать лишь Варшава, которая пала 28 сентября и крепость Модлин, сдавшаяся на день позже. 17 сентября в Польшу вошли части Красной Армии, чтобы выполнить свою часть договоренностей – освободить белорусов и украинцев, проживавших на восточных окраинах Польской Республики от гнета местных панов и капиталистов и обеспечить их безопасность.( Collapse )
Брест немцы заняли 14 сентября, а 17-го овладели Брестской крепостью. В операции принимал участие 19-й моторизованный корпус вермахта под командованием генерала Хайнца Гудериана. 20 сентября к городу подошла 29-я танковая бригада РККА Семёна Кривошеина. В тот же день представители советской стороны прибыли в расположение немецкой части для согласования деталей, касающихся перехода Бреста и Брестской крепости под советскую юрисдикцию. Переговоры продолжились на следующий день. Только 22 сентября в 10 утра флаг Германии, развевавшийся над крепостью ровно пять суток, был спущен: под звуки марша подразделения 76-го пехотного полка вермахта покинули крепость, оставшиеся немецкие части вышли из Бреста во второй половине дня. В экспозиции музея «Брестская крепость» представлено донесение командования группы армий «Север» от 22 сентября 1939, в котором так описывается церемония передачи города: «Состоялся торжественный марш одного русского и одного немецкого полков. Город и Цитадель переданы в праздничной форме русским». В историографии событие запомнилось как «совместный советско-германский парад». Насколько это соответствует действительности?

Отметить парадом Кривошеин вспоминал, что Гудериан действительно намеревался провести полноценный советско-германский парад, на что комбриг ответил отказом, сославшись на усталость и неподготовленность своих войск. Но Гудериан продолжал настаивать на своем, указывая на пункт соглашения между вышестоящими командованиями, в котором оговаривался именно совместный парад. Кривошеин предложил компромисс: «В 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знаменами салютуют проходящим частям. Оркестры исполняют военные марши». На этом варианте и решили остановиться. Впрочем, после прошедшего мероприятия Гудериан записал: «Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией смены флагов в присутствии комбрига Кривошеина!». Пройдет всего 5 дней, как в Германии выйдет очередной выпуск кинообозрения «Ton-Woche» («Нюансы недели»), в котором был показан сюжет о передаче Бреста. Как и любая немецкая пропаганда, сюжет создавался под бдительным оком любящего помпезность Геббельса: возможно поэтому Гудериан в переговорах с Кривошеиным так настаивал на проведении совместного парада. В хронике показаны идущие мимо трибуны немецкие части, двигающиеся грузовики, мотоциклы и артиллерия. Дальше камера выхватывает Кривошеина и Гудериана, которые приветствуют марширующие войска. В кадр также попадают советские военнослужащие и перемещающиеся по улице танки Т-26. Все действительно выглядит как совместный парад.

Что это было? Историк Олег Вишлёв считает, что процедура торжественной передачи Бреста была обычным «церемониальным выводом немецких войск под наблюдением советских представителей», а пропагандистский киносюжет о «совместном параде» ни что иное, как хорошо смонтированное видео, способное ввести в заблуждение. И действительно, если внимательно изучить киноряд немецкого сюжета, то можно заметить, что все кадры перемещения немецких и советских войск даются раздельно, но в целом картинка выглядит так, словно торжественным маршем мимо трибун идут и германские, и советские части. Эксперты предполагают, что съемка советских войск производилась либо в другое время суток, либо на других улицах. Следует обратить внимание и на советско-германский протокол «О порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию в Польше», составленный 21 сентября 1939 года. Там четко сказано, что движение вооруженных сил надо организовать так, чтобы соблюдалась дистанция между передовой частью колонны Красной Армии и хвостом колонны армии Германии, не менее чем 25 км.

Также обращают на себя внимание показания свидетелей, которые описывали мероприятия по передаче города, как обычную церемонию, не употребляя слово «парад». Ни один из очевидцев не упоминает и о прохождении советских войск мимо трибуны с военачальниками. Сам Кривошеин тоже оставил воспоминания о событии, однако он сообщает только о движении немецкой техники. Очевидно, если слово «парад» и применимо к церемонии передачи Бреста, то его участником был лишь 19-й моторизованный корпус вермахта. Тарас Репин

Источник: Парад Красной Армии с вермахтом в Бресте в 1939 году: что это было
© Русская Семерка russian7.ru

[JeTeRaconte]

https://picturehistory.livejournal.com/3739685.html
JeTeRaconte (jeteraconte) написал в picturehistory
2018-09-13 11:16:00

История

Утром 31 августа Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу на рассвете 1 сентября, а в 12.40 он подписал Директиву № 1: «1. Теперь, когда исчерпаны все политические возможности урегулировать мирным путем положение на восточной границе, которое стало невыносимым для Германии, я решил добиться этого силой.

В 16 часов 10 сентября Молотов пригласил к себе Шуленбурга и заявил, что Красная армия застигнута врасплох быстрыми успехами вермахта в Польше и не готова к действиям. Коснувшись политической стороны дела, Молотов заявил, что «советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что в следствии этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белоруссам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором».

Но в итоге советские войска получили приказ о наступлении только 14 сентября с соответствующими изменениями срока выполнения задач.

Пару слов о событиях произошедших в мире до этого дня.

В 4-20 15 сентября Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ № 01.

Стремясь подтолкнуть советское правительство к вводу войск в Польшу, Риббентроп предложил Шуленбургу указать Молотову, что «если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум», создав «условия для формирования новых государств». Вечером 16 сентября Молотов заявил Шуленбургу, что советское правительство решило вмешаться в польские дела завтра или послезавтра, и он уже вскоре сможет точно назвать день и час.

В 2.00 17 сентября германское командование было информировано о вступлении на территорию Польши Красной армии и в 7.00 приказало своим войскам «остановиться на линии Сколе — Львов — Владимир-Волынский — Брест — Белосток».

Около 2-00 19 сентября советский сводный мотоотряд 2-го кавкорпуса и 24-й танковой бригады с 35 танками подошел к Львову.

«При подходе к городу польская артиллерия открыла огонь. Преодолевая уличные баррикады, головной разведывательный батальон в составе 6 танков дошел до центра города и был встречен огнем батареи, стоявшей у костела. Первый танк был подбит. Командир разведроты старший лейтенант тов. Чуфаров, сбив орудие у костела, поджег выстрелом снаряды противника. Орудийная прислуга разбежалась, а офицеры закричали «не штрелять». Но по танкам был открыт из казарм и многих домов ружейно-пулеметный и револьверный огонь. Танки в ответ били по вспышкам.

Тимошенко по телефону из Проскурова доложил Ворошилову об инциденте под Львовом:

«Еще в 4-00 19 сентября наши части бронетанковый полк и кавполк вошли в г. Львов. В это время немецких войск в городе не было, кавполк в город не входил, а остался укрытым. Посланные две наши бронемашины из Львова по другой дороге навстречу нашим войскам внезапно подверглись артиллерийскому обстрелу. Наши подумали, что это польские войска и огнем 45-мм пушек и пулеметов подбили две противотанковые пушки, убили, по словам немцев, одного офицера и четырех солдат. Затем прибыли немецкие представители из штаба 1-й горной немецкой дивизии и 137-го германского полка, где выяснилось, что огонь вели немецкие войска, т.к. не имели указаний от германского командования. Было решено Львов не занимать и ждать указаний командования обеих сторон. Наши две бронемашины с их славными экипажами дрались до последнего момента и сгорели.

В 4-20 командир бригады полковник П.С. Фотченков, находясь в танке во Львове, получил через свою делегатскую машину записку от командарма 2 ранга тов. Городовикова приказание: 24-й танковой бригаде остановиться у Злочув и ждать дальнейших распоряжений. Командир бригады не знал причин такого приказа. Предположил, что получены указания свыше об отмене первого приказа по захвату Львова.

К 4-30 огонь прекратился.

В 5-00 командир бригады отдал приказ разведбатальону, оставаясь в городе, закрыть выходы восточной окраины Львова. Остальным танкам выйти на восточную окраину Винники (окрестность г. Львова). Начальнику 2-й части капитану Шуренкову связаться с польским штабом и вызвать начальника гарнизона Львова для переговоров о сдаче города.

В 6-00 19 сентября части заняли свои места и приступили к обезоруживанию польских войск, подходивших к Львову на помощь, а разведбатальон обезоруживал казармы в самом городе Львове.

В 6-30 к командиру бригады прибыло два польских майора для переговоров. Командир бригады вести переговоры с ними отказался и приказал явиться начальнику гарнизона, или начальнику штаба.

В 7-00 19 сентября прибыл полковник и два других майора, с которыми также переговоры не велись.

В 7-40 прибыл начальник штаба гарнизона полковник генерального штаба Б. Раковский и с ним два полковника и три майора. Командир бригады отрекомендовался командиром танкового корпуса, который окружил г. Львов и предложил сдать город Львов. Начальник штаба гарнизона просил повременить, так как он не уполномочен на это и должен получить указание свыше. На все это было дано 2 часа. Командир бригады потребовал, чтобы танки, находящиеся в городе и на окраине, продолжали оставаться там и разрешения занять командные пункты для наблюдения за немецкими позициями, которые полукольцом прилегали к городу. На это было дано согласие. Договорились взаимно обменяться делегатами связи.

В 8-30 немцы неожиданно предприняли атаку на западную и южную окраину города. При этом танки и бронемашины разведбатальона оказались между двух огней (немцев и поляков). Командир бригады выслал с куском нижней рубахи на палке бронемашину к немцам. Танки и бронемашины выбрасывали красные и белые флажки, но огонь по ним с обеих сторон не прекращался, тогда из бронамашин и танков был открыт по противнику огонь. При этом подбито у немцев 3 противотанковых орудия, убиты 2 майора и 1 офицер, ранены 9 солдат. У нас подбито 2 бронемашины и 1 танк, убиты 3 человека и ранены 4 человека. Вскоре огонь был прекращен, с бронемашиной прибыл командир 137-го полка горной немецкой дивизии полковник фон Шляммер, с которым командир бригады в немецком штабе договорились по всем спорным вопросам. Мы подобрали своих раненых и убитых, а они своих.

В течение 19 и 20 сентября велись неоднократные переговоры между командованием 24-й легкой танковой бригады, с одной стороны, и представителями командования немецкой горной дивизии - с другой, о прекращении боевых действий и ликвидации возникших конфликтов. В результате переговоров окончательно восстановились нормальные отношения между договаривающимися сторонами. После чего между частями 24-й танковой бригады и частями горно-стрелковой немецкой дивизии никаких недоразумений не было. Части немецкой дивизии начали отход в западном направлении, ведя арьергардные бои с польскими войсками». В ходе переговоров командующего артиллерией Украинского фронта комбрига Н.Д. Яковлева с германским командованием стороны требовали друг от друга отвести войска от города и не мешать его штурму.

К вечеру 20 сентября германские войска получили приказ отойти от Львова. Тем не менее командование вермахта вновь потребовало от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября: «Если сдадите Львов нам — останетесь в Европе, если сдадите большевикам — станете навсегда Азией».

В 11-40 20 сентября 1939 г. германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Кестринг по телефону сообщил, что «Гитлер отдал приказ о немедленном отводе немецкие войск на 10 км западнее Львова и передать Львов русским».

В 12-45 Кестринг прибыл к Ворошилову и заверил его, что по личному приказу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. На замечание Ворошилова, «чем вызваны такие недоразумения, доходящие до отдельных стычек со стороны германских войск и в то время, как нашим войскам даны четкие и твердые указания о линии поведения при встрече с германскими войсками, Кестринг сказал, что это был, к сожалению, местный маленький инцидент и что приняты все меры к неповторению подобных случаев в будущем. Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рр. Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет.

В ночь на 21 сентября германские части стали отходить от Львова, а их позиции занимали советские войска, готовясь к атаке города, назначенной на утро. План штурма города сводился к следующему: 14-я кавдивизия должна была атаковать город с севера и северо-востока, сводный отряд 17-го стрелкового корпуса с 38-й танковой бригадой — с востока; 5-я кавдивизия вместе с 10-й танковой бригадой — с юго-востока, а 3-я кавдивизия - с юга и юго-запада.

В 9-00 21 сентября было решено атаковать город, поскольку переговоры с польским командованием никаких результатов не давали.
В назначенное время советские войска двинулись к городу, но польское командование возобновило переговоры, и советские части были возвращены в исходное положение.

В 17 часов возле дрожжевого завода на восточной окраине города командир польского гарнизона генерал В. Лянгнер, подполковник К. Рыжинский, майор Я. Явич, капитан К. Чихирин встретились с кобригами П.А. Курочкиным и Н.Д. Яковлевым, бригадным комиссаром К.В. Крайнюковым, полковников Фотченковым, полковым комиссаром Макаровым и И.А. Серовым. В ходе переговоров выяснилось, что польский гарнизон готов капитулировать, но следует это сделать организованно.

Вернувшись в город, около 20 часов Лянгнер объявил на совещании командования обороны о решении сдать город Советам. Большинство офицеров высказалось за окончание боев.

21 сентября командующий 6-й армией издал приказ: «Противник удерживает последний опорный пункт на своей территории - г. Львов. Обороной города руководит фашистская организация. Принцип обороны — круговой, с уличными баррикадами и частично минированными проездами. Восточная группа войск в 9-00 22.09.1939 атакует противника с задачей сломить его сопротивление, принудить сложить оружие и сдаться», но выполнить его не пришлось.

В 8-00 22 сентября Лянгнер с составленными накануне предложениями для переговоров прибыл в штаб 24-й танковой бригады в Винники.

В 11-00 в результате последнего раунда переговоров было подписано соглашение о «передаче города Львова войскам Советского Союза». Согласно 8-му пункту соглашения, офицерам польских войск гарантировалась «личная свобода и неприкосновенность их личного имущества. Отъезды в зарубежные страны им разрешаются местными властями вместе с представителями дипломатических властей данного государства».

В 14-00 польские войска стали складывать оружие, а в 15-00 соединения 2-го советского кавкорпуса в пешем строю совместно с танками 24-й, 38-й и 10-й танковых бригад вступили в город. В целом гарнизон выполнил соглашение о сдаче, лишь отдельные группы офицеров в нескольких местах открыли огонь с баррикад. С помощью танков сопротивление было быстро подавлено.



К вечеру 23 сентября в городе был наведен порядок и основные силы советских войск были выведены на его окраины.



Как отмечал 20 сентября в своем донесении Сталину из войск 4-го кавкорпуса начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис, «польские офицеры, кроме отдельных групп, потеряв армию и перспективу убежать в Румынию, стараются сдаться нам по двум мотивам: 1) Они опасаются попасть в плен к немцам и 2) Как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».

В выборах из 7 538 586 избирателей приняли участие 94,8%, из которых «за» предложенных кандидатов проголосовало 90,8%, «против» — 9,2%.

Итоги выборов показали, что подавляющее большинство населения этих регионов согласилось с установлением советской власти и присоединением к Советскому Союзу . Избранные 22 октября Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины 27—29 октября провозгласили Советскую власть и обратились с просьбой о включении их в состав Советского Союза. 1—2 ноября 1939 г. Верховный Совет СССР удовлетворил их просьбу. Территория, занятая советскими войсками, «была освобождена от помещиков и капиталистов», и ее народы «получили возможность воссоединиться с братскими народами ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ и единой дружной семьей крепить великое дело ЛЕНИНА — СТАЛИНА, дело построения коммунизма». Этими событиями завершилось решение польского вопроса в 1939 году.

(На основе материалов историографии Михаила Ивановича Мельтюхова "Советско-Польские войны".)

[Александр Огнев]

https://kprf.ru/international/96336.html
Суть начатой либерально-буржуазными кругами — как доморощенными, так и закордонными — фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ним — и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории — это попытка наглой подмены самой России.
https://kprf.ru/media/images/newssto...list/1_209.jpg
По страницам газеты «Правда»,
Автор, фронтовик, профессор, заслуженный деятель науки
2011-09-04 01:25 (обновление: 2011-09-04 11:42)
Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты не приемлют эту игру напёрсточников. Поэтому читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью фронтовика, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории. Выполняя пожелания читателей, редакционная коллегия «Правды» приняла решение публиковать главы исследования заслуженного деятеля науки РФ А.В. Огнёва в пятничных номерах газеты.

Спланированный обман

Вторая мировая война началась в результате отказа Польши удовлетворить германские требования. Гитлер предъявил Польше ультиматум: передать «вольный город Данциг» Третьему рейху, разрешить строительство экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые свяжут Восточную Пруссию с основной частью Германии.

Западные демократии сеяли у поляков иллюзии о том, что в случае войны они окажут Варшаве должную помощь. 31 марта 1939 года премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен заявил в палате общин: «В случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши и при которой польское правительство соответственно сочтёт необходимым оказать сопротивление своими национальными вооружёнными силами, правительство Его Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству заверение в этом. Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Его Величества».

14—19 мая 1939 года в ходе франко-польских переговоров Франция пообещала в случае нападения Гитлера на Польшу «начать наступление против Германии главными силами своей армии на 15-й день мобилизации». Англо-польские переговоры 23—30 мая привели к тому, что Лондон заявил о своей готовности предоставить Варшаве 1300 боевых самолётов для польских ВВС и предпринять воздушные бомбардировки Германии в случае войны.

Эти обещания были целенаправленно спланированным обманом, а кичливое польское руководство наивно верило им. Оно самонадеянно полагало, что Гитлер не решится начать войну, лелеяло планы создания великой Польши, с алчной глупостью ждало того времени, когда можно будет захватить Украину и Белоруссию.

Анализируя военно-политическую обстановку в Европе в 1939 году, историк Л. Гарт посчитал: «Единственная возможность избежать войны заключалась в том, чтобы заручиться поддержкой России, единственной державы, которая могла оказать Польше непосредственную помощь, и таким образом сдержать Гитлера». Но это претило британским консерваторам. По словам А. Тейлора, «англичане с ужасом отшатнулись» от предложения заключить договор с Советским Союзом: «Война, в которой они бы сражались на стороне Советской России против Германии, для них была немыслима» В марте 1939 года в Отчетном докладе XVIII съезду ВКП(б) И. Сталин предупредил западных правителей: «Опасная и большая политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом». Это предвидение полностью сбылось.

Великобритания и Франция, понимая, что военно-политическая обстановка складывается не так, как хотелось бы, предложили Советскому правительству взять на себя обязательство: в случае вовлечения их в военные действия оно оказало бы «немедленное содействие, если оно будет желательным». 15 апреля Англия и Франция дали гарантии Польше, Греции и Румынии. Оценивая требования Англии об односторонних обязательствах СССР, И. Сталин рекомендовал В. Молотову запросить мнения полпредов о них. И. Майский написал: «Мне уже не раз приходилось указывать на то, что «душа души» Чемберлена в области внешней политики сводится к сговору с агрессорами за счет третьих стран».

Советские руководители резонно посчитали, что «должен быть создан единый фронт взаимопомощи между тремя державами на принципах взаимных и равных обязательств. Там, где нет взаимности, нет возможности наладить настоящее сотрудничество». В. Молотов на сессии Верховного Совета 31 мая 1939 года отметил серьезное ухудшение международного положения и подчеркнул, что основой соглашения должен быть «принцип взаимности и равных обязанностей». 26 июня советский посол в Лондоне Майский сообщил наркому иностранных дел Молотову: «Бивербрук вчера говорил мне, что война близка и что она, вероятно, начнется нынешней осенью... Риббентроп убедил Гитлера, что Англия и Франция не способны к серьезной войне и что из переговоров о тройственном союзе ничего не выйдет».

Чемберлен всё ещё лелеял мечту о том, что Гитлер поведет свои войска на завоевание восточных территорий. В середине июля 1939 года английские и германские представители вели в Лондоне переговоры, которые по своей военно-политической направленности носили антисоветский характер. Обстановка всё больше накалялась, но английское и французское правительства не хотели заключить равноправный договор с Советским Союзом. Для того чтобы хитроумно возродить уже полностью провалившуюся «политику умиротворения», они пытались создать видимость переговоров, искали приемлемый для них путь к сделке с обнаглевшим агрессором, заставить Польшу пойти навстречу германским требованиям. Они хотели заключить договор, похожий на мюнхенский.

Лукавые переговоры

Посол Германии Дирксен 24 июля 1939 года доложил своему министру иностранных дел Риббентропу, что «достижение соглашения с Германией является для Англии всё еще самой важной и желанной целью». Самый проницательный буржуазный политик того времени У. Черчилль, трезво оценивая обстановку, резко критиковал пагубную для самих западных демократий политику Чемберлена и Галифакса: «Ясно, что Россия не пойдет на заключение соглашений, если к ней не будут относиться как к равной и, кроме того, если она не будет уверена, что методы, используемые союзниками — фронтом мира, — могут привести к успеху. …Наше правительство должно понять, что ни одно из этих государств Восточной Европы не сможет продержаться, скажем, год войны, если за ними не будет стоять солидная и прочная поддержка дружественной России в сочетании с союзом западных держав».

Правительство Англии, стремясь усыпить встревоженное общественное мнение, в начале августа приняло советское предложение начать военные переговоры. 11 августа 1939 года английская и французская миссии прибыли в Москву для переговоров, не имея полномочий заключить военное соглашение (английскому адмиралу Драксу документ, уполномочивающий вести переговоры, прислали лишь к их завершению). Уже это не могло внушать доверия к целям, поставленным перед ними правительствами Англии и Франции. Советская делегация во главе с наркомом обороны К. Ворошиловым представила развернутый план возможных военных действий против агрессора. «Из рассекреченных недавно Службой внешней разведки (СВР) России документов следует, — пишет историк А. Пивоваров, — что буквально дней за десять до заключения Пакта и за две недели до официального начала войны, т.е. до 1 сентября 1939 года, И. Сталин встречался с представителями делегаций Англии и Франции, предложив не только заключить трёхсторонний договор о взаимопомощи на случай агрессии, но и перебросить к границе Германии до миллиона солдат, чтобы не допустить, сдержать очевидные агрессивные устремления Германии».

По словам английского дипломата Г. Феркера, «задолго до прибытия британской военной миссии английское посольство в Москве получило инструкцию правительства, в которой указывалось, что переговоры ни в коем случае не должны закончиться успешно». В секретном наставлении для английской делегации говорилось, что «британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определенное обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах». 8 августа 1939 года посольство США в Англии сообщило в Вашингтон: «Военной миссии, которая в настоящее время отправляется в Москву, было дано указание приложить все усилия, чтобы продлить переговоры до 1 октября».

Переговоры зашли в тупик. 21 августа адмирал Дракс предложил отложить их на 3—4 дня, поскольку не был получен ответ на вопрос о пропуске и действиях советских войск на территориях Польши и Румынии. Министр внутренних дел США Г. Икес пришел к выводу: «Чемберлен... надеется, что Гитлер в конце концов решит двигаться на восток, а не на запад. Вот почему он медлит в отношении соглашения с Россией». Гарт имел основания обвинить английское правительство в срыве московских переговоров и создании условий, подготовивших заключение советско-германского пакта о ненападении. О нём он писал: «При рассмотрении положения в Европе в последующие годы нельзя сказать с такой уверенностью, как в 1941 году, что меры, принятые Сталиным, нанесли ущерб России. Западу же всё это нанесло неизмеримый урон».

Закулисные сделки

Когда Чехословакию настойчиво принуждали к капитуляции, Чемберлен стремился объяснить Гитлеру позицию Великобритании: «…исходя из того, что Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России». Последняя фраза — «кроме России» — подчеркивает, чего жаждал Чемберлен, вынашивая план создать англо-германский союз. 29 июня 1939 года Галифакс от имени своего правительства выразил готовность договориться с немцами по всем вопросам, «внушающим миру тревогу». Предварительный зондаж проводили видные члены консервативной партии, предлагая «Гитлеру разделить мир на две сферы влияния: англо-американскую на Западе и германскую — на Востоке». Зная, что не позже сентября вермахт нападет на Польшу (11 апреля 1939 года Гитлер подписал план «Вайс» о подготовке войны против Польши), Англия решила пожертвовать ею, чтобы расчистить дорогу Германии на восток.

Начальник генштаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер (он занимал этот пост с 14 августа 1939 по 24 сентября 1942 года и часто встречался с Гитлером) записал в служебном дневнике 14 августа 1939 года: «Англичанам дано понять, что фюрер после разрешения неизбывного для Германии польского вопроса еще раз обратится к Англии с предложениями. В Лондоне поняли. Париж также знает о нашей решимости. Поэтому весь большой спектакль приближается к своему концу... Англия уже теперь зондирует почву на предмет того, как фюрер представляет себе дальнейшее развитие обстановки после разрешения польского вопроса». В дневнике Гальдера есть запись: «28.08.1939г. 13 час. 30 мин. Визит Н. Гендерсона (посол Великобритании в Германии) к фюреру. Вручение памятной записки. Н. Гендерсон: «Нет никакой основы для переговоров. Фюрер не обидится на Англию, если она будет вести мнимую войну».

Стоит запомнить эту мысль о «мнимой войне».

В Англии Чемберлену и его сторонникам противостояли более дальновидные политики — Черчилль, Иден и другие. Они видели главную опасность в Гитлере, а не в политике большевиков. 4 мая 1939 года, комментируя предложение о союзе, сделанное СССР англичанам, Черчилль писал: «Прошло уже десять или двенадцать дней с тех пор, как было сделано русское предложение. Английский народ, который …принял теперь принцип воинской повинности, имеет право совместно с Французской Республикой призвать Польшу не ставить препятствий на пути к достижению общей цели. Нужно не только согласиться на полное сотрудничество России, но и включить в союз три прибалтийских государства — Литву, Латвию и Эстонию. Этим трем государствам с воинственными народами, которые располагают совместно армиями, насчитывающими, вероятно, двадцать дивизий мужественных солдат, абсолютно необходима дружественная Россия, которая дала бы им оружие и оказала другую помощь».

Многое тогда зависело от политики польских правителей. 20 июня 1939 года министр иностранных дел Польши Ю. Бек поручил своему заместителю Арцишевскому встретиться с германским послом в Варшаве фон Мольтке и заверить последнего, что польское правительство не заключит «никакого соглашения с Советами». Примечательно то, что польско-английский договор от 25 августа 1939 года «имел секретное приложение, в котором, в частности, Литва объявлялась сферой интересов Польши, а Бельгия и Голландия — Великобритании».

Польское правительство категорически отказывалось от советской помощи в случае германской агрессии. Министр иностранных дел Франции, наконец осознав, что она попадает в зловещую немецкую ловушку, посчитал 22 августа 1939 года необходимым «попробовать предпринять в самом срочном порядке новые усилия перед маршалом Рыдз-Смиглы с целью устранить, пока еще есть время, единственное препятствие, которое вместе с тем мешает заключению трехсторонних соглашений в Москве». На самом деле уже не было времени, чтобы можно было решительно изменить твердолобую политику Польши, заставить её трезво оценить опаснейшую ситуацию.

Черчилль так охарактеризовал обстановку 1939 года: «Имело смысл вступить в бой за Чехословакию в 1938 году, когда Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном фронте, когда французы, располагая 60—70 дивизиями, несомненно, могли бы прорваться за Рейн или в Рур. Однако всё это было сочтено неразумным, неосторожным, недостойным современных взглядов и нравственности. …И вот теперь, когда все эти преимущества и вся эта помощь были потеряны и отброшены, Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши — той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства».

Гитлер не сомневался в том, что Англия и Франция бросят Польшу на произвол судьбы, и решил использовать их планы в своих далеко идущих целях. 11 августа 1939 года Гитлер в беседе с комиссаром Лиги Наций в Данциге К. Буркхардтом указал: «Всё, что я предпринимаю, направлено против русских. Если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, тогда я буду вынужден пойти на соглашение с русскими, побить Запад и затем, после его поражения, снова повернуть против Советского Союза со всеми моими силами». 22 августа 1939 года на совещании с военными, заявив о своём решении начать войну с Польшей, Гитлер сказал: «Англия и Франция не вступят в войну, если ничто не вынудит их к этому». Он подчеркнул: «Несчастных червей — Даладье и Чемберлена — я узнал в Мюнхене. Они слишком трусливы, чтобы атаковать нас… Польша будет опустошена и заселена немцами…»

Генерал З. Вестфаль в сборнике статей «Роковые решения» признал: «Основным роковым решением было то, которое исходило из ошибочного предположения Гитлера, что западные державы позволят ему уничтожить Польшу, не заступившись за своего союзника. Как только было принято решение о вторжении в Польшу, решилась и наша судьба». Генерал Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» подтверждал: «Гитлер и его министр иностранных дел были склонны считать, что западные державы не решатся начать войну против Германии и у неё поэтому развязаны руки для осуществления своих целей в Восточной Европе». Генерал К. Типпельскирх в своей «Истории Второй мировой войны» писал об убеждённости Гитлера в том, что Англия и Франция не решатся напасть на Германию, если она обрушится на Польшу: «Когда Гитлеру перевели ультиматум английского правительства, он точно окаменел — он понял, что ошибался относительно возможной реакции англичан и действовал слишком неосторожно». Он после продолжительного молчания спросил Риббентропа: «Что же теперь будет?»

«Мнимая война»

1 сентября 1939 года Германия стремительно вторглась в Польшу. Англия и Франция, объявив 3 сентября войну Германии, не вели против нее активных боевых действий, на что очень надеялась Польша, которая под ударами немецких войск стала рассыпаться, как карточный домик. Дав публичное обязательство защищать её, Англия и Франция цинично предали свою союзницу, удивительно спокойно наблюдая, как немецкие соединения крушат польскую армию.

Поляки явно преувеличивали тогда свои военные возможности. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич в беседе с министром иностранных дел Франции Ж. Бонне 18 августа 1939 года заявил: «Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!»

Г. Иссерсон писал в работе «Новые формы борьбы» (1940) о главной ошибке польского командования: «На польской стороне считали, что главные силы Германии будут связаны на западе выступлением Франции и Англии и не смогут сосредоточиться на востоке. Исходили из того, что против Польши будет оставлено около 20 дивизий и что все остальные силы будут брошены на запад против англо-французского вторжения. Так велика была вера в силу и быстроту наступления союзников. Таким образом, план стратегического развертывания Германии в случае войны на два фронта представлялся совершенно превратно. Так же оценивались и возможности Германии в воздухе. Наконец, твердо рассчитывали на непосредственную эффективную помощь Англии воздушными и морскими силами. Бесследно прошли исторические уроки прошлого, уже не раз показавшие подлинную цену обещанной помощи Англии, которая всегда умела воевать только чужими солдатами».

Ф. Гальдер занес 7 сентября 1939 года в свой дневник: «Кое-какие факты говорят о том, что западные державы не хотят войны… Французский кабинет отнюдь не настроен на решительность и героизм». Начальник английского генштаба полагал, что Польша сможет продержаться против Германии минимум полгода. Главнокомандующий французской армией 31 августа выразил надежду, что поляки смогут долго противостоять немцам, «сражаться до весны 1940 года». В 2007 году американец Р. Пайс оправдывал поведение британцев и французов в сентябре 1939 года тем, что «у них не было ни сил, ни возможностей помочь тогда Польше». Наш публицист Г. Рычков посчитал основной причиной позорного бездействия западных союзников Польши то, что Франция «не смогла отмобилизовать армию и перевести экономику на военные рельсы».

Весомые факты опровергают эти версии. М. Мельтюхов в книге «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз в борьбе за Европу: 1939—1941 гг.» (2002) писал: «Сил для наступления было вполне достаточно. К началу сентября 1939 года французские войска на германской границе насчитывали 3253 тыс. человек, 17,5 тыс. орудий и миномётов, 2850 танков, 1400 самолётов первой линии и 1600 в резерве. Кроме того, против немцев могли быть задействованы свыше тысячи английских самолётов. Им противостояли 915 тыс. германских войск, имевших 8640 орудий и миномётов, 1359 самолётов и ни одного танка».

Английский историк Д. Кихме в своей книге «Несостоявшаяся битва» (1967) утвер-ждал, что Франция и Англия, начав боевые действия против Германии, одержали бы решающую победу. Но они отказались дать «именно то сражение, которое покончило бы с войной, а возможно, и с самим Гитлером осенью 1939 года». Генерал-фельдмаршал Э. Манштейн в книге «Утерянные победы» отметил, что «французская армия с первого дня войны во много раз превосходила немецкие силы, действующие на Западном фронте». А. Тейлор подчеркнул: «Если бы французы предприняли наступление, у немцев не было бы возможности сопротивляться».

З. Вестфаль заключил: «Если бы французская армия предприняла крупное наступление на широком фронте против слабых немецких войск, прикрывавших границу (их трудно назвать более мягко, чем силы охранения), то почти не подлежит сомнению, что она прорвала бы немецкую оборону, особенно в первые десять дней сентября. Такое наступление, начатое до переброски значительных сил немецких войск из Польши на Запад, почти наверняка дало бы французам возможность легко дойти до Рейна и, может быть, даже форсировать. Это могло существенно изменить дальнейший ход войны».

Генерал-полковник А. Иодль, начальник штаба оперативного командования вооруженных сил (ОКВ), на Нюрнбергском процессе признал: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе про-тив 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».

Посетивший линию фронта французский писатель Ролан Доржелес, в то время военный корреспондент, удивился царившей там тишине: «Артиллеристы, расположившиеся у Рейна, смотрели, сложа руки, на немецкие колонны с военным снаряжением, передвигавшиеся на другом берегу реки, наши лётчики пролетали над огнедышащими печами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главной заботой высшего командования было не провоцировать противника». 8 сентября весьма встревоженный польский военный атташе во Франции полковник Фыд доложил в Варшаву: «До 10 часов 7 сентября 1939 года на западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы друг в друга не стреляют. Точно так же нет до сих пор никаких действий авиации. Моя оценка: французы не проводят ни дальнейшей мобилизации, ни дальнейших действий и ожидают результатов битвы в Польше». Польские военные представители 9 сентября 1939 года на встрече с начальником английского имперского генерального штаба фельдмаршалом Э. Айронсайдом узнали, что вообще не существует британского плана военной помощи Польше.

«Робкое» правительство Франции

На вопрос, почему же французская армия, располагавшая на западе подавляющим превосходством, не предприняла наступление, как письменно обещали генерал Гамелен и французское правительство, американский публицист Ширер ответил: «Было много причин: пораженческие настроения французского высшего командования, правительства и народа; память о том, как была обескровлена Франция в Первую мировую войну, и стремление при малейшей возможности не допустить подобной бойни; осознание, что к середине сентября польские армии будут окончательно разгромлены и немцы вскоре смогут перебросить свои превосходящие силы на запад и остановить первоначальное продвижение французов; страх перед немецким превосходством в артиллерии и авиации».

Французское правительство с самого начала настаивало на том, чтобы английские военно-воздушные силы не бомбили объекты в самой Германии, опасаясь, что в качестве ответной меры немцы могут нанести бомбовые удары по французским заводам, хотя бомбардировка Рура, индустриального сердца рейха, могла обернуться для немцев катастрофой. …На вопрос о том, почему Франция не выступила против Германии в сентябре, наиболее обоснованный ответ дал Черчилль: «Это сражение …было проиграно несколько лет назад. В Мюнхене в 1938 году; во время занятия Германией Рейнской области в 1936 году, за год до того, как Гитлер ввел воинскую повинность, игнорируя условия Версальского мирного договора. Теперь подошло время расплаты за горестное бездействие союзников, хотя в Париже и Лондоне, казалось, думали, что этой расплаты можно избежать».

Будущий президент Франции генерал Шарль де Голль писал: «Когда в сентябре 1939 года французское правительство… решило вступить в уже начавшуюся к тому времени войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в нём господствуют иллюзии, будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет». Он отмечал, что тогда во Франции «некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере, они были озабочены тем, как нанести удар по России».

Выступая 4 октября 1939 года в палате общин, британский министр иностранных дел Галифакс выказал неудовольствие тем, что Гитлер, заключив пакт о ненападении со Сталиным, поступил вразрез всей своей прежней политике. Французский политолог Р. Арон безоговорочно оправдывал мюнхенский сговор и даже позорную капитуляцию Франции в 1940 году. Почему? Да только потому, что она помогла «бросить немцев в направлении их восточных притязаний». А если бы Франция не была разбита, то «нападение на Советский Союз совершенно было бы отложено». Национальные интересы своего народа и государства для подобных деятелей — сущие пустяки, самое главное — существенно ослабить, расчленить СССР. Главная причина удивительного бездействия Франции в то время коренилась в подорванности национального духа народа, особенно господствующих кругов, они стали поразительно мало ценить государственную самостоятельность своей страны.

Польские расчёты и просчёты

5 мая 2005 года польский сейм обратился к правитель-ству России с требованием осудить Сталина за то, что в 1939 году он поддержал Германию в войне против Польши. Сейм почему-то совсем «забыл», что Польша приняла активное участие в подлом разделе Чехословакии, заняла недальновидную антисоветскую политику.

Сразу после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября 1938 года польское правительство направило чешскому ультиматум, в котором потребовало немедленной передачи ему пограничной Тешинской области. В ней в 1938 году проживали 156 тысяч чехов и всего 77 тысяч поляков. Черчилль так оценил поведение правителей Польши: «Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания. В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав. Теперь, в 1938 году, из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться».

В Пакте о ненападении с Польшей, подписанном в Берлине 26 января 1934 года (28 апреля 1939 года Германия разорвала его), были секретные антисоветские статьи: поляки собирались воевать совместно с вермахтом против СССР, желая в награду заполучить Украину. Польский посол в Париже Ю. Лукасевич 25 сентября 1938 года высокомерно сказал американскому послу У. Буллиту: «Начинается религиозная война между фашизмом и большевизмом… Польша готова к войне с СССР плечом к плечу с Германией. Польское правительство уверено в том, что в течение трех месяцев русские войска будут полностью разгромлены и Россия не будет более представлять собой даже подобие государства».

В декабре 1938 года в докладе разведотдела Главного штаба Войска Польского утверждалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель — ослабление и разгром России».

28 декабря 1938 года состоялась беседа советника посольства Германии в Польше Рудольфа фон Шелии с посланником Польши в Иране Я. Каршо-Седлевским, который говорил: «Политическая перспектива для европейского Востока ясна. Через несколько лет Германия будет воевать с Советским Союзом, а Польша поддержит, добровольно или вынужденно, в этой войне Германию. Для Польши лучше до конфликта совершенно определённо стать на сторону Германии, так как территориальные интересы Польши на западе и политические цели Польши на востоке, прежде всего на Украине, могут быть обеспечены лишь путём заранее достигнутого польско-германского соглашения. Он, Каршо-Седлевский, подчинит свою деятельность в качестве польского посланника в Тегеране осуществлению этой великой восточной концепции, так как необходимо в конце концов убедить и побудить также персов и афганцев играть активную роль в будущей войне против Советов».

26 января 1939 года министр иностранных дел Польши Ю. Бек заявил Риббентропу, что его страна «претендует на Великую Украину и на выход в Черное море». Какая историческая слепота! Это говорилось за 8 месяцев до катастрофического крушения польского государства в результате нападения Германии. 20 августа 1939 года Ю. Бек сказал послам Франции и Англии: «Я не допускаю, что может быть какое-либо использование нашей территории иностранными войсками. У нас нет военного соглашения с СССР. Мы не хотим его».

Каким образом и почему мы должны были в то время помочь Польше, наотрез отвергавшей нашу помощь и лелеявшей заветную мечту захватить Украину? Что вразумительное могут привести при ответе на этот вопрос хулители политики Советского правительства?

[Foto_history]

https://foto-history.livejournal.com/11884387.html

13th-Sep-2018 01:14 am



Утром 31 августа Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу на рассвете 1 сентября, а в 12.40 он подписал Директиву № 1: «1. Теперь, когда исчерпаны все политические возможности урегулировать мирным путем положение на восточной границе, которое стало невыносимым для Германии, я решил добиться этого силой.

В 16 часов 10 сентября Молотов пригласил к себе Шуленбурга и заявил, что Красная армия застигнута врасплох быстрыми успехами вермахта в Польше и не готова к действиям. Коснувшись политической стороны дела, Молотов заявил, что «советское правительство намеревалось воспользоваться дальнейшим продвижением германских войск и заявить, что Польша разваливается на куски и что в следствии этого Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белоруссам, которым угрожает Германия. Этот предлог представит интервенцию Советского Союза благовидной в глазах масс и даст Советскому Союзу возможность не выглядеть агрессором».

Но в итоге советские войска получили приказ о наступлении только 14 сентября с соответствующими изменениями срока выполнения задач.

Пару слов о событиях произошедших в мире до этого дня.

В 4-20 15 сентября Военный совет Белорусского фронта издал боевой приказ № 01.

Стремясь подтолкнуть советское правительство к вводу войск в Польшу, Риббентроп предложил Шуленбургу указать Молотову, что «если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум», создав «условия для формирования новых государств». Вечером 16 сентября Молотов заявил Шуленбургу, что советское правительство решило вмешаться в польские дела завтра или послезавтра, и он уже вскоре сможет точно назвать день и час.

В 2.00 17 сентября германское командование было информировано о вступлении на территорию Польши Красной армии и в 7.00 приказало своим войскам «остановиться на линии Сколе — Львов — Владимир-Волынский — Брест — Белосток».

Около 2-00 19 сентября советский сводный мотоотряд 2-го кавкорпуса и 24-й танковой бригады с 35 танками подошел к Львову.

«При подходе к городу польская артиллерия открыла огонь. Преодолевая уличные баррикады, головной разведывательный батальон в составе 6 танков дошел до центра города и был встречен огнем батареи, стоявшей у костела. Первый танк был подбит. Командир разведроты старший лейтенант тов. Чуфаров, сбив орудие у костела, поджег выстрелом снаряды противника. Орудийная прислуга разбежалась, а офицеры закричали «не штрелять». Но по танкам был открыт из казарм и многих домов ружейно-пулеметный и револьверный огонь. Танки в ответ били по вспышкам.

Тимошенко по телефону из Проскурова доложил Ворошилову об инциденте под Львовом:

«Еще в 4-00 19 сентября наши части бронетанковый полк и кавполк вошли в г. Львов. В это время немецких войск в городе не было, кавполк в город не входил, а остался укрытым. Посланные две наши бронемашины из Львова по другой дороге навстречу нашим войскам внезапно подверглись артиллерийскому обстрелу. Наши подумали, что это польские войска и огнем 45-мм пушек и пулеметов подбили две противотанковые пушки, убили, по словам немцев, одного офицера и четырех солдат. Затем прибыли немецкие представители из штаба 1-й горной немецкой дивизии и 137-го германского полка, где выяснилось, что огонь вели немецкие войска, т.к. не имели указаний от германского командования. Было решено Львов не занимать и ждать указаний командования обеих сторон. Наши две бронемашины с их славными экипажами дрались до последнего момента и сгорели.

В 4-20 командир бригады полковник П.С. Фотченков, находясь в танке во Львове, получил через свою делегатскую машину записку от командарма 2 ранга тов. Городовикова приказание: 24-й танковой бригаде остановиться у Злочув и ждать дальнейших распоряжений. Командир бригады не знал причин такого приказа. Предположил, что получены указания свыше об отмене первого приказа по захвату Львова.

К 4-30 огонь прекратился.

В 5-00 командир бригады отдал приказ разведбатальону, оставаясь в городе, закрыть выходы восточной окраины Львова. Остальным танкам выйти на восточную окраину Винники (окрестность г. Львова). Начальнику 2-й части капитану Шуренкову связаться с польским штабом и вызвать начальника гарнизона Львова для переговоров о сдаче города.

В 6-00 19 сентября части заняли свои места и приступили к обезоруживанию польских войск, подходивших к Львову на помощь, а разведбатальон обезоруживал казармы в самом городе Львове.

В 6-30 к командиру бригады прибыло два польских майора для переговоров. Командир бригады вести переговоры с ними отказался и приказал явиться начальнику гарнизона, или начальнику штаба.

В 7-00 19 сентября прибыл полковник и два других майора, с которыми также переговоры не велись.

В 7-40 прибыл начальник штаба гарнизона полковник генерального штаба Б. Раковский и с ним два полковника и три майора. Командир бригады отрекомендовался командиром танкового корпуса, который окружил г. Львов и предложил сдать город Львов. Начальник штаба гарнизона просил повременить, так как он не уполномочен на это и должен получить указание свыше. На все это было дано 2 часа. Командир бригады потребовал, чтобы танки, находящиеся в городе и на окраине, продолжали оставаться там и разрешения занять командные пункты для наблюдения за немецкими позициями, которые полукольцом прилегали к городу. На это было дано согласие. Договорились взаимно обменяться делегатами связи.

В 8-30 немцы неожиданно предприняли атаку на западную и южную окраину города. При этом танки и бронемашины разведбатальона оказались между двух огней (немцев и поляков). Командир бригады выслал с куском нижней рубахи на палке бронемашину к немцам. Танки и бронемашины выбрасывали красные и белые флажки, но огонь по ним с обеих сторон не прекращался, тогда из бронамашин и танков был открыт по противнику огонь. При этом подбито у немцев 3 противотанковых орудия, убиты 2 майора и 1 офицер, ранены 9 солдат. У нас подбито 2 бронемашины и 1 танк, убиты 3 человека и ранены 4 человека. Вскоре огонь был прекращен, с бронемашиной прибыл командир 137-го полка горной немецкой дивизии полковник фон Шляммер, с которым командир бригады в немецком штабе договорились по всем спорным вопросам. Мы подобрали своих раненых и убитых, а они своих.

В течение 19 и 20 сентября велись неоднократные переговоры между командованием 24-й легкой танковой бригады, с одной стороны, и представителями командования немецкой горной дивизии - с другой, о прекращении боевых действий и ликвидации возникших конфликтов. В результате переговоров окончательно восстановились нормальные отношения между договаривающимися сторонами. После чего между частями 24-й танковой бригады и частями горно-стрелковой немецкой дивизии никаких недоразумений не было. Части немецкой дивизии начали отход в западном направлении, ведя арьергардные бои с польскими войсками». В ходе переговоров командующего артиллерией Украинского фронта комбрига Н.Д. Яковлева с германским командованием стороны требовали друг от друга отвести войска от города и не мешать его штурму.

К вечеру 20 сентября германские войска получили приказ отойти от Львова. Тем не менее командование вермахта вновь потребовало от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября: «Если сдадите Львов нам — останетесь в Европе, если сдадите большевикам — станете навсегда Азией».

В 11-40 20 сентября 1939 г. германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Кестринг по телефону сообщил, что «Гитлер отдал приказ о немедленном отводе немецкие войск на 10 км западнее Львова и передать Львов русским».

В 12-45 Кестринг прибыл к Ворошилову и заверил его, что по личному приказу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. На замечание Ворошилова, «чем вызваны такие недоразумения, доходящие до отдельных стычек со стороны германских войск и в то время, как нашим войскам даны четкие и твердые указания о линии поведения при встрече с германскими войсками, Кестринг сказал, что это был, к сожалению, местный маленький инцидент и что приняты все меры к неповторению подобных случаев в будущем. Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рр. Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет.

В ночь на 21 сентября германские части стали отходить от Львова, а их позиции занимали советские войска, готовясь к атаке города, назначенной на утро. План штурма города сводился к следующему: 14-я кавдивизия должна была атаковать город с севера и северо-востока, сводный отряд 17-го стрелкового корпуса с 38-й танковой бригадой — с востока; 5-я кавдивизия вместе с 10-й танковой бригадой — с юго-востока, а 3-я кавдивизия - с юга и юго-запада.

В 9-00 21 сентября было решено атаковать город, поскольку переговоры с польским командованием никаких результатов не давали.
В назначенное время советские войска двинулись к городу, но польское командование возобновило переговоры, и советские части были возвращены в исходное положение.

В 17 часов возле дрожжевого завода на восточной окраине города командир польского гарнизона генерал В. Лянгнер, подполковник К. Рыжинский, майор Я. Явич, капитан К. Чихирин встретились с кобригами П.А. Курочкиным и Н.Д. Яковлевым, бригадным комиссаром К.В. Крайнюковым, полковников Фотченковым, полковым комиссаром Макаровым и И.А. Серовым. В ходе переговоров выяснилось, что польский гарнизон готов капитулировать, но следует это сделать организованно.

Вернувшись в город, около 20 часов Лянгнер объявил на совещании командования обороны о решении сдать город Советам. Большинство офицеров высказалось за окончание боев.

21 сентября командующий 6-й армией издал приказ: «Противник удерживает последний опорный пункт на своей территории - г. Львов. Обороной города руководит фашистская организация. Принцип обороны — круговой, с уличными баррикадами и частично минированными проездами. Восточная группа войск в 9-00 22.09.1939 атакует противника с задачей сломить его сопротивление, принудить сложить оружие и сдаться», но выполнить его не пришлось.

В 8-00 22 сентября Лянгнер с составленными накануне предложениями для переговоров прибыл в штаб 24-й танковой бригады в Винники.

В 11-00 в результате последнего раунда переговоров было подписано соглашение о «передаче города Львова войскам Советского Союза». Согласно 8-му пункту соглашения, офицерам польских войск гарантировалась «личная свобода и неприкосновенность их личного имущества. Отъезды в зарубежные страны им разрешаются местными властями вместе с представителями дипломатических властей данного государства».

В 14-00 польские войска стали складывать оружие, а в 15-00 соединения 2-го советского кавкорпуса в пешем строю совместно с танками 24-й, 38-й и 10-й танковых бригад вступили в город. В целом гарнизон выполнил соглашение о сдаче, лишь отдельные группы офицеров в нескольких местах открыли огонь с баррикад. С помощью танков сопротивление было быстро подавлено.



К вечеру 23 сентября в городе был наведен порядок и основные силы советских войск были выведены на его окраины.



Как отмечал 20 сентября в своем донесении Сталину из войск 4-го кавкорпуса начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис, «польские офицеры, кроме отдельных групп, потеряв армию и перспективу убежать в Румынию, стараются сдаться нам по двум мотивам: 1) Они опасаются попасть в плен к немцам и 2) Как огня боятся украинских крестьян и населения, которые активизировались с приходом Красной армии и расправляются с польскими офицерами. Дошло до того, что в Бурштыне польские офицеры, отправленные корпусом в школу и охраняемые незначительным караулом, просили увеличить число охраняющих их, как пленных, бойцов, чтобы избежать возможной расправы с ними населения».

В выборах из 7 538 586 избирателей приняли участие 94,8%, из которых «за» предложенных кандидатов проголосовало 90,8%, «против» — 9,2%.

Итоги выборов показали, что подавляющее большинство населения этих регионов согласилось с установлением советской власти и присоединением к Советскому Союзу . Избранные 22 октября Народные собрания Западной Белоруссии и Западной Украины 27—29 октября провозгласили Советскую власть и обратились с просьбой о включении их в состав Советского Союза. 1—2 ноября 1939 г. Верховный Совет СССР удовлетворил их просьбу. Территория, занятая советскими войсками, «была освобождена от помещиков и капиталистов», и ее народы «получили возможность воссоединиться с братскими народами ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ СОВЕТОВ и единой дружной семьей крепить великое дело ЛЕНИНА — СТАЛИНА, дело построения коммунизма». Этими событиями завершилось решение польского вопроса в 1939 году.



(На основе материалов историографии Михаила Ивановича Мельтюхова "Советско-Польские войны".)

[Freesmi.by]

https://freesmi.by/featured/317707
https://uctopuockon-pyc.livejournal.com/3715461.html


igorek44 wrote in uctopuockon_pyc
January 3rd, 18:19
Так называемый, «Польский поход РККА» начался на рассвете 17 сентября
1939-го. Его официальной целью было возвращение западных территорий
Украины и Беларуси, переданных Польше в 1921-м по кабальному Рижскому
мирному договору. В этом событии есть несколько фактов, которые на
протяжении многих десятилетий трактуются историками в зависимости от
политической конъюнктуры, сложившейся в текущий временной период. В
угоду идеологической необходимости истина вынуждена оставаться вне поля
общественного зрения. Именно таким образом сформировался миф о
совместном параде частей Вермахта и Красной Армии в Бресте осенью
1939-го и о потере Польшей значительной части своих исконных земель в
результате «большевистской оккупации».

cc71a7070a
На улицах Ракова. 1939г. Фото:fs3.fotoload.ru

*Земли князя Даниила*

Современные трактовки «Польского похода РККА», в результате которого в
состав СССР вошли западные части Украины и Беларуси, неоднозначны.
Советские историки называли его «освободительным», а их западные коллеги
предпочитали использовать более жесткую терминологию – «вторжение»,
«оккупация». Наши ближайшие соседи и сегодня говорят о «Четвертом
разделе Польши», проводя аналогию с тремя предыдущими территориальными
переделами земель Речи Посполитой между Австрией, Пруссией и Россией,
последний из которых произошел в 1795-м.

После развала Советского Союза данную наступательную операцию Красной
Армии стали считать захватнической и некоторые российские историки
либерального направления. В любом случае ее нельзя вырывать из контекста
многовековых российско-польских отношений.

В XIII столетии русский князь Даниил, правящий в Галиче, заявил о
создании на своих землях обособленного Русского королевства, будущее
которого он видел в мирном союзе с католиками, что предопределило вектор
развития этих территорий. Независимое государство просуществовало
относительно недолго и уже в XIV столетии стало частью Королевства
Польша. Так началось трагическое перерождение искусственно изолированной
части русского народа, который с течением времени существенно отдалился
от своей исторической родины в этническом и культурном плане.

roy2cszp45i
Фото:900igr.net

Белорусам в этом смысле «повезло», поскольку они испокон веку жили в
Великом Княжестве Литовском, которое в федеративном союзе с Польским
королевством образовало Речь Посполитую. В 1795-м новое государство
исчезло с географических карт, а «белорусская часть» стала Западными
губерниями Российской Империи.

В 1914-м царская Россия оккупировала Львов и захватила большую часть
исконных Галицких земель. Появилось Галицкое генерал-губернаторство.
Теоретически, данный процесс действительно был воссоединением
исторических русских территорий. Однако, их удаленность создавала
предпосылки для возможного отторжения. Что вскоре и произошло.

*Возрождение Великой Польши*

Используя слабость молодой советской республики, правящие польские круги
при поддержке своих западных союзников, преступили к реализации идеи
возрождения «Великой Польши» в старых границах Речи Посполитой. Она
предполагала возврат части украинских, белорусских и прибалтийских
территорий.

В 1919-м началась советско-польская война. Большевики вынашивали не
менее амбициозные планы. Они искренне считали, что в результате
длительного нахождения Польши в составе Российской Империи сформировался
единый рабочий класс с общими устремлениями, конечной целью которых
является общемировая пролетарская революция. Для осуществления
многовековой мечты ему необходима «братская помощь».

Первоначальные успешные наступательные действия польской армии весной
1920-го сменились не менее решительным атакующим порывом красноармейцев.
Под командованием М.Тухачевского рабоче-крестьянские полки вытеснили
противника с Украины, и пошли на Варшаву.

В августе на подступах к польской столице произошло решающее сражение
этой войны, завершившееся сокрушительным разгромом РККА: десятки тысяч
погибших, сотни тысяч – плененных. Ситуация на фронте стала настолько
катастрофичной, что ленинское правительство было вынуждено безоговорочно
согласиться на кабальные условия мирного договора, заключенного в Риге в
1921-м. РСФСР возвратила Польше материальные ценности и земли, некогда
отвоеванные царскими войсками. И, тем не менее, обе стороны остались
недовольны.

*Линия Керзона*

Окончательное решение по вопросу прохождения восточных границ Польши
высший совет Антанты принял еще в декабре 1919-го. В его основу легла
идея британского министра иностранных дел Джорджа Керзона, который
предложил исходить из принципа народов-этносов. Территории с
преобладающим польским населением оставались к западу от линии
разграничения, а с восточной стороны численное превосходство было у
белорусов, русских и украинцев.

053
Линия Керзона Фото:900igr.net

Стороны вооруженного конфликта то принимали «линию Керзона», то
категорически отвергали. Первыми воспротивились поляки, вошедшие в Киев,
а после уже большевики, оказавшиеся у стен Варшавы. Окончательную точку
в этом противостоянии поставил мирный Рижский договор, зафиксировавший
текущее положение противоборствующих сторон на фронте. В результате
новая советско-польская граница прошла в нескольких километрах от Минска.

Сегодня нельзя однозначно утверждать, что население западной Беларуси
страдало от польского гнета и противилось ассимиляции. Люди жили
спокойно, благополучно и зажиточно. Естественно, среди них были и
коммунисты-революционеры, и националисты. Массового желания возвращаться
в Россию, а тем более в СССР современники не заметили.

*Завышенное самомнение*

Вплоть до осени 1939-го отношения между двумя приграничными
государствами оставались напряжёнными. Польские правящие круги искренне
считали, что Советы незаконно оккупируют часть «Великой Польши», которую
непременно нужно вернуть в ходе предстоящей экспансии стран западной
коалиции. Именно по этой причине они блокировали все инициативы
сталинского правительства, направленные на установление дружеских
международных взаимоотношений со всеми европейскими партнерами.

BSSR4
Карта границ по состоянию на 1921г. Фотоress.lv

В конечном итоге из-за постоянных политических интриг так и не была
сформирована единая антигитлеровская сила, способная еще в зародыше
задушить набирающий силу нацизм. Когда Германия напала на Чехословакию,
СССР был готов оказать ей военную помощь, однако, другие союзники —
Англия и Франция – ввязываться в бой не торопились. Более того, Польша
также приняла участие в аннексии на стороне Третьего рейха и
оккупировала Тешинскую область.

Подобная безнаказанность вскружила головы ее руководителям. Они
возомнили себя серьезными геополитическими игроками, способными
наконец-то перекроить карту Европы по собственному усмотрению. Свою
значимость, возможности и силы они явно переоценили. Завышенная
самооценка сыграла с поляками злую шутку – в одночасье из кровожадного
хищника, превратив в беззащитную жертву. СССР и Германия подписали
мирный договор с рядом секретных протоколов. Один из них определил линию
соприкосновения, на которую должны были выйти «союзные войска» после
раздела польской территории.

*Гроссмейстерская пауза Сталина*

О том, что Гитлера активно подталкивают к нападению на СССР, стало
известно еще в 1936-м, когда советская разведка получила неопровержимые
доказательства крупных иностранных инвестиций в военную промышленность
Германии. Экономика начала быстро расти, но поступательное движение
вверх требовало все больше и больше ресурсов. Внутри страны их не было,
зато жизненное пространство на Востоке притягивало своими неисчерпаемыми
природными богатствами.

В Кремле иллюзий на этот счет не испытывали. Подписывая мирный договор,
Сталин планировал отодвинуть существующую границу, как можно дальше от
Минска. С этой точки зрения «линия Керзона» выглядела довольно
привлекательно, тем более, что она фактически была признана объединенным
Западом.

Буквально через несколько суток после нападения на Польшу стало
очевидно, что ее армия не способна ничего противопоставить давлению
Вермахта. Союзники в лице Франции и Англии нарушили договорные
обязательства по оказанию всесторонней помощи и объявили войну
нацистской Германии лишь формально, а фактически никаких действий не
предпринимали. В результате передовые части гитлеровцев уже 8 сентября
вошли в Варшаву, 14 сентября – в Брест, а еще через день – в Белосток.
Польская властная верхушка сконцентрировалась на спасении золотого
запаса страны и собственной эвакуации в Англию.

CNy0Sq7WsAARcKM
Фотоbs.twimg.com

Темпы продвижения немецких танковых клиньев были таковы, что буквально
через пару недель они могли оказаться под Минском, хотя, и должны были
остановиться на «линии Керзона». Берлин не скрывал своего удивления от
бездействия Москвы. На уровне министров иностранных дел велись
постоянные консультации, в ходе которых оговаривались вопросы создания
на «свободных» землях западной Украины и Беларуси марионеточных народных
республик под немецким протекторатом.

113391_mob
Фото:exclusive.kz

Дальнейшее развитие событий грозило СССР неминуемой катастрофой. Однако,
гроссмейстерская пауза, выдержанная Сталиным, была действительно
необходима. В Кремле до последнего ждали, что Лондон и Париж пошлют свои
войска на защиту Варшавы. Если бы это произошло, то Советский Союз
фактически должен был вступить с ними в войну на стороне Германии, как
это было прописано в мирном договоре. Москве это было крайне невыгодно.
Сталин дождался момента, когда можно безболезненно заявить, что к
разгрому Польши и прекращению ее существования, как суверенного
государства, СССР никакого отношения не имеет. Когда все точки над «i»
были расставлены, настало время активных и решительных действий.

Так называемый, «Польский поход РККА» начался на рассвете 17 сентября
1939-го. Его официальной целью было возвращение западных территорий
Украины и Беларуси, переданных Польше в 1921-м по кабальному Рижскому
мирному договору. В этом событии есть несколько фактов, которые на
протяжении многих десятилетий трактуются историками в зависимости от
политической конъюнктуры, сложившейся в текущий временной период. В
угоду идеологической необходимости истина вынуждена оставаться вне поля
общественного зрения. Именно таким образом сформировался миф о
совместном параде частей Вермахта и Красной Армии в Бресте осенью
1939-го и о потере Польшей значительной части своих исконных земель в
результате «большевистской оккупации».

3875d6c39720d746aa317fc33464cca6
Время действовать Фото:i.pinimg.com

Утром 17 сентября польского посла вызвали в наркомат иностранных дел,
где вручили ноту советского правительства. В документе, в частности,
говорилось: «В настоящий момент Польша, как государство, фактически
прекратило свое существование. Это создает основание для прекращения
действий всех договоренностей, заключённых между нашими странами.
Территория, оставленная без руководства, предоставлена самой себе. Тем
самым она превращается в удобный плацдарм для возникновения
случайностей, угрожающих безопасности СССР. Советский Союз больше не
может позволить себе оставаться нейтральным и безучастным к событиям,
происходящим у его границ, а также к бедственному положению населения,
основу которого составляют этнические украинцы, белорусы и русские.
Исходя из сложившейся обстановки, советское правительство приказало
командованию Красной Армии перейти границу в целях защиты жизни и
имущества мирного населения западных территорий Беларуси и Украины».

Буквально через несколько часов в Кремле стало известно, что польское
правительство эвакуировалось за пределы страны. На этом организованное
сопротивление вторжению гитлеровской Германии фактически завершилось.

17 сентября моторизованные и кавалерийские части Белорусского и
Киевского военного округа, усиленные личным составом и техникой соседних
округов, перешли советско-польскую границу сразу в нескольких местах.
Активного сопротивления не было. Пограничная стража оставляла позиции и
уходила вглубь территории уже после нескольких минут боя, когда его
финал становился очевидным для командования.

*Лёгкая прогулка с большими потерями*

Приход «освободителей» местное белорусское население встретило весьма
прохладно, что впоследствии обернулось несколькими волнами депортаций
наиболее неблагонадежных. На Западной Украине настроения были еще более
противоречивыми. Находясь под влиянием националистических идей, многие
рассматривали красноармейцев как очередных оккупантов. И, тем не менее,
отряды ОУН-УПА вооружённого сопротивления осенью 1939-го частям РККА не
оказывали. Это дало им возможность некоторое время жестоко уничтожать
мирных поляков, но подобные действия вскоре были пресечены.

0193614a4e715a4ef719d9e5ed2e5a4d
Фото:i.pinimg.com

«Польский поход РККА» проходил в период 17…29 сентября. Масштабных
сражений не было. Основную часть военной операции составляли локальные
бои с разрозненными польскими частями, лишенными единого командования.
Параллельно шли постоянные переговоры на различных уровнях о
разграничении зон ответственности с «союзником» на основе секретных
протоколов к мирному договору. Как правило, необходимость оперативного
решения этих вопросов возникала постфактум.

Так 19 сентября в районе Львова советская артиллерия нанесла удар по
пехотным частям Вермахта, перешедшим условную демаркационную линию. В
ответ стремительной атакой танков ее позиции были уничтожены.
Разгорающийся конфликт удалось быстро погасить.

Несмотря на полное отсутствие кровопролитных сражений, советские войска
за 12 дней умудрились потерять свыше 1.100 убитыми, около 2.000 ранеными
и порядка 300 человек пропавшими без вести. Поверхностный анализ потерь
показал, что их основной причиной является крайне низкая воинская
дисциплина, а также практически полное отсутствие надлежащей выучки
боевых частей и их непосредственных командиров. Данный факт не остался
без внимания и гитлеровского командования. Через два года они
воспользовались «особенностями» Красной Армии сполна.

Что касается потерь с польской стороны, то западные историки приводят
следующие цифры: до 3.500 убитыми, до 20.000 пропавшими без вести и
порядка 250…450тыс. пленными.

*Нюанс, о котором принято молчать*

В Лондоне и Париже на итоги «Польского похода РККА» отреагировали весьма
сдержано. Мотив действий Сталина был хорошо понятен. На фоне
собственного предательства Польши обострять отношения с Кремлем никто не
захотел. Москва не перешла «линию Керзона», предложенную Антантой в
1919-м, поэтому предъявлять какие-либо обвинения было неуместно.

Когда отдельные современные историки говорят о «советской военной
агрессии» против независимой Польши в 1939-м и захвате ее территорий, то
оставляют вне поля зрения один мелкий, но важный нюанс. В послевоенный
период между СССР и Польшей не существовало никаких территориальных
споров и взаимных претензий.

Проблему окончательно закрыли на Ялтинской конференции
стран-победительниц в 1945-м. В финальной резолюции четко указано, что
потери на востоке компенсируются польской стороне передачей немецких
земель, прилегающих к ее западным и северным границам.

«Злодейский пакт» Молотова – Риббентропа не дает спокойно спать
отдельным лицам, которые либо не слышали о соглашении, либо предпочитают
о нем не вспоминать. Оно и понятно. В свете ялтинских решений их
стенания выглядят комично.

*Миф о брестском параде*

Факт «совместного парада» советских и немецких частей, прошедшего в
Бресте в сентябре 1939-го, «подтвержден» многочисленными архивными
фотографиями, воспоминаниями очевидцев и кое-какими чудом сохранившимися
архивными документами. Со стороны нацистов его якобы принимал
командующий XIX моторизованным корпусом генерал Г.Гудериан. В Великую
Отечественную он командовал группой армий «Центр», наступавшей на
Москву. Большевиков представлял командир 29-й танковой дивизии комдив
С.Кривошеин.

В данном контексте ошибочным является само слово «парад». В архиве
частично сохранился немецкий план процедуры передачи захваченного города
советским войскам. Он сильно обгорел в одном из пожаров, но для
исследователей наибольший интерес представляет момент церемонии,
назначенный на 14.00. Он описан следующим образом: «Begin des
Vorbeimarschs der russisches und deutschen Truppen vor den
beiderseitigen Befehlschabern mit anschliesendem Flaggenwensel…».

Фраза переводится как « Начало марша русских и немецких подразделений
перед обоюдным командованием со сменой флага…». Слова «марш» и
«парад» не являются синонимами. Более того, в немецком языке «военный
парад» обозначается как «Truppenparade».

В реальности происходили следующие события. Согласно ранее достигнутым
договоренностям, Брест, захваченный немцами 14 сентября, передавался
советской стороне. Для этого гитлеровские офицеры 20 сентября прибыли в
Пружаны на встречу с командиром передовой дивизии легких танков
С.Кривошеиным. Беседа происходила в полевой «ленинской комнате», плакаты
которой с одной стороны восхваляли гений товарища Сталина, а с другой –
призывали к борьбе с фашизмом.

1503349723883_36824297053527418
В Пружанах Фото:cloudstatic.eva.ru

Как после вспоминал Семен Моисеевич, во время приема незваных гостей он
оказался в крайне неудобной ситуации, поскольку немецкие пропагандисты
попросили разрешение на фотосъемку, и отказать не получилось. Более
того, никаких особых полномочий на ведение переговоров он не имел. И,
тем не менее, процедуру передачи города с маршем, проигрыванием гимнов и
сменой флагов оформили официально.

22 сентября Кривошеин с группой сопровождающих офицеров прибыл в Брест
на несколько часов раньше своих танкистов. Они опоздали и вместо 12
часов вышли на городскую окраину лишь в 17.00. Предварительный план
мероприятия был нарушен. По воспоминаниям Гудериана, большевиков решили
не ждать и мимо импровизированного помоста на выход из города пошли
немецкие моторизованные части.

Фотокорреспонденты берлинских газет сделали кучу снимков, которые нужно
лишь внимательно рассмотреть. Ничего «совместного», кроме Кривошеина и
Гудериана, стоящих рядом, и смешанной массовки на них нет.

Brest_11_39
С.Кривошеин и Г.Гудериан. Брест. 1939г. Фото:waralbum.ru

Изначально парад, как таковой, был выгоден гитлеровцам, стремившимся
сделать англичан и французов более покладистыми. Этим они
демонстрировали единство взглядов со Сталиным, направленных на
завоевание Европы. Кремль всячески пытался абстрагироваться от немецкого
«энтузиазма», поддерживая свою официальную версию о возвращении исконных
территорий и заботе о мирном населении.

unnamed
Немецкие части покидают Брест. 1939г. Фото:lh4.googleusercontent.com

С пропагандистской агитки полувековой давности стряхнули пыль уже после
развала СССР, когда начали раскручивать тему «одинаковой
ответственности Гитлера и Сталина за развязывание и последствия Второй
мировой войны».

[Freesmi.by]

https://freesmi.by/byloe/317712

[Красная звезда]

https://picturehistory.livejournal.com/2584788.html
ymorno_ru (ymorno_ru) написал в picturehistory
2017-09-08 07:00:00 124