*1101. Экономика России

[Путиноидная пропагандисткая мельница]

В 2013 году число людей с денежными доходами ниже прожиточного минимума выросло на 300 тыс человек и составило 15,9 млн.
Это 11,1% от общей численности населения.
В 2012 году таких людей было 10,9%.

Всего-то 0,2%. Но это 300 тысяч человек.
А если подумать обо всех 15,9 млн, то это ведь страшно много.
Пятнадцать миллионов девятьсот тысяч. Людей.

Их количество должно снижаться, а оно растет. И что-то я не слышал от наших правителей, чтобы их сильно беспокоила эта проблема.
Есть другие. Крым, Олимпиада. Перевод часов.
Борьба патриотической Думы с гомосексуалистами, демонстрантами, СМИ, блогерами, иностранными агентами и угрозой с Запада.
Даже об экономике говорится в другом ключе - добиться экономического роста, обеспечить майские указы президента.

Такое впечатление, что люди никого не интересуют.
Или 15,9 млн - это тот процент избирателей, которым можно пренебречь?
Тем более что они не устраивают демонстраций и других уличных акций?

Главное, что прожиточный минимум совсем ведь минимальный - 7 тыс 896 руб для трудоспособных, 6 тыс 023 рубля для пенсионеров, 7 тыс 021 руб для детей. В среднем - 7 тыс 326 руб в месяц на человека в IV квартале 2013 года.
Разве это деньги?
Но они есть не у всех.

Зато у нас теперь новая территория - Крым.
Мы людей из другого государства взяли под свое отеческое крыло.
И на Олимпиаде победили.
И вообще, готовы опять противостоять всему миру.

Вам не кажется, что все это можно делать при одном условии - если благосостояние граждан растет, а нищета окончательно уходит из нашей жизни?
Если же ничего этого не происходит, то главное, чем должны быть озабочены власти - это борьба с бедностью?

[Абел Аганбегян]

http://www.aif.ru/money/opinion/prig..._campaign=main
00:03 07/12/2017
Статья из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 49

Ещё 1 декабря 2016 г. президент заявил о необходимости так переориентировать налоговую систему, «чтобы она работала на главную цель: на стимулирование деловой активности, на рост экономики и инвестиций».

Для этого, сказал В. Путин, нужно «в 2018 г. подготовить и принять все соответствующие поправки в законодательство, в Налоговый кодекс, а с 1 января 2019 г. ввести их в действие». Прошёл год, и в прессе со ссылками на официальные источники всё громче звучит мысль, что реформу в 2018 г. лучше не проводить, что налоговая система у нас и так хорошая.

Смена приоритетов

Последние 5 лет наша экономика и социальная сфера находятся в состоянии стагнации и рецессии. Жизненно важная задача сейчас — возобновить социально-экономический рост. Однако существующий бюджет на эту цель не работает и, более того, тянет экономику вниз. С 2012 по 2016 г. доходы федерального бюджета в ценах 2016 г. сократились с 18,3 до 13,4 трлн руб. Этот негативный тренд сохраняется и на перспективу: недавно Госдума приняла проектировки бюджета до 2020 г., который тоже в реальном выражении снижается из года в год. Хотя в 2017 г. наша экономика преодолела рецессию и валовый продукт пусть и медленно, но начал расти.

Причина — неадекватная налоговая система, формирующая бюджет, поскольку в основном она ориентируется на доходы от нефти и газа, которые перестали расти. Наши налоги не стимулируют экономический рост, ведь они разрабатывались Минфином — фискальным ведомством. Но поручить этому министерству составить налоговый кодекс — всё равно что возложить на полицию подготовку Уголовного кодекса. Надеюсь, что к работе по налоговой реформе будет привлечён широкий круг учёных и специалистов, которые учтут цели, поставленные президентом.

Инвестиции в будущее

Что необходимо сделать? В первую очередь нужно нацелить новую налоговую систему на рост инвестиций в основной капитал — главный двигатель социально-экономического развития. Для этого целесообразно отменить налог на прибыль, на ту её часть, которую предприятия используют для инвестирования. Налоговые льготы надо также дать банкам при использовании средств на увеличение инвестиционного кредитования.

Не надо облагать налогами ту часть доходов граждан, которые направляются в фонды, используемые для инвестиций и вложения в накопительные пенсии, страхование жизни, приобретение облигаций и акций, вложения в венчурные фонды, в образование и лечение и др.

Нам нужно не простое наращивание инвестиций в основной капитал, а их использование для технологического обновления действующего производства, создания новых мощностей высокотехнологических производств, формирования современной транспортно-логистической инфраструктуры, для развития информационных технологий. Целесообразно ввести налоговую паузу на период технологического обновления.

Решение неравенства

Необходимо использовать новую налоговую систему для преодоления бедности, сокращения социального неравенства. Россия по уровню реальных доходов занимает 50-е место, а по индексу социального неравенства (коэффициенту Джини) — 90-е место в мире. Средний душевой доход 10% богатого населения нашей страны составляет 96 тыс. руб. в месяц, в то время как у 10% бедного населения — около 6 тыс. В РФ эта децильная разница в 2016 г. составила 15,7 раза, в то время как в Японии — 5 раз, в странах ЕС — 8-10 раз.

Чтобы в разы сократить это неравенство, целесообразно полностью освободить от подоходного налога семьи, чей доход на душу ниже прожиточного минимума. Затем следовало бы перейти к прогрессивной ступенчатой шкале налогов, оставив для среднего класса нынешний уровень подоходного налога. Но, когда месячный доход превысит 100 тыс. руб., с суммы этого превышения правильнее было бы брать 20%-ный налог, с суммы, превышающей 400 тыс. руб., — 25%-ный налог и, наконец, с суммы свыше 1 млн руб. в месяц взимать 30%-ный налог.

Целесообразно ввести повышенные налоги на товары и услуги, недоступные среднему классу, — на жильё стоимостью свыше 100 тыс. руб. за 1 кв. м, на 5-звёздочные отели, на товары в дорогих торговых сетях.

Чтобы радикально улучшить пенсионную систему, целесообразно, по примеру ФРГ и Казахстана, ввести 10%-ное отчисление с зарплаты и доходов на будущие пенсии. Чтобы удвоить расходы на здравоохранение, нужно 7% от зарплаты и доходов населения вносить на обязательную медстраховку.

Следовало бы также ввести налог на недвижимость в размере около 1% от рыночной стоимости. В частную собственность можно перевести всё ЖКХ, установив рыночные цены на коммунальные услуги, покрывающие общие затраты.

Чтобы эти меры не привели к снижению реальных доходов, нужно при проведении каждого из этих мероприятий проводить индексацию зарплат.

Эти предложения снизят налоговую нагрузку в России в составе ВВП с 35% (как в среднем в развитых странах) до 25-30% (как в развивающихся странах), оставив больше средств предприятиям для саморазвития.

Всё сказанное далеко не полный перечень того, что нужно сделать в новом Налоговом кодексе. Пишу эту заметку с единственной целью: убедить, что новый Налоговый кодекс нам крайне нужен, чтобы содействовать ускоренному социально-экономическому росту страны — сначала по 3-4% в год до 2025 г. и по 5-6% после 2025 г. При таком развитии в 2030-2035 гг. Россия по основным экономическим и социальным показателям войдёт в число развитых стран, а в 2035-2040 гг. займёт своё место среди самых развитых стран мира.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Алексей Афонский]

http://www.profile.ru/economics/item/122752-fbk
13.12.2017 |

Эксперты ФБК подвели итоги года и усомнились в экономических достижениях России

Фото: shutterstock

Аудиторская компания ФБК Grant Thornton провела ежегодное итоговое заседание своего экономического клуба. Сотрудники компании и приглашенные эксперты рассказали о своем видении экономической ситуации в России и поделились прогнозами на ближайшее будущее. Почти все они вышли не такими радужными, как у официальных лиц: вопросы есть к росту ВВП, инфляции, доходам населения. Страна, по мнению экспертов, пребывает в структурном кризисе и не выйдет из него в ближайшее время.

Рост как иллюзия

Главной темой заседания стал экономический рост. По заверениям властей, по итогам года он достигнет 2% ВВП (и это притом, что осенью он резко замедлился — до 1% в октябре против весенних 2,5%). Участники мероприятия были единодушны. Только директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев сказал, было, о том, что рост можно считать очевидным плюсом уходящего года, но тут же оговорился: «Разочарование в том, что начавшийся было экономический рост как минимум неустойчив и неочевиден. В октябре промышленность показала 0%, сельское хозяйство — −2,5%, строительство — −3,1%. Рост выдыхающийся и неустойчивый».

Остальные и вовсе считают данные от правительства сильно завышенными. «Всех перевозбудил второй квартал в плане роста. Но если мы посмотрим на драйверы роста, то увидим, что они более, чем странные. Прежде всего, это пополнение товарно-материальных запасов. Этого все ожидали, потому что в последнее время они только сокращались. Второе — это инвестиции. Там тоже странная история. По официальным данным за три квартала, инвестиции по крупным и мелким предприятиям выросли на 1,3% (с учетом малых предприятий, которые не сдают отчетность, — на 4,2%, но это фантазии Росстата). Никакого инвестиционного роста не видно», — отметил директор Центра структурных исследований РАНХиГС Алексей Ведев.

«Примерно 90% всех инвестиций в стране — это реновация, Керченский мост, "Сила Сибири" и Дальний Восток. Это тяжелая и неэффективная попытка России нефтяной помочь России социальной. Попытка, не отражающаяся на ВВП», — поддержал коллегу директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан.

«Для меня поразителен разрыв между частным потреблением, которое выросло в первом полугодии на 3,5%, розничным товарооборотом (а он составляет 80%), который вырос на 0,5%, и платными услугами, которые выросли на 0,2%. На мои запросы мне ответили, что на то есть два фактора: натуральное хозяйство и иностранный туризм. Вот основные драйверы роста. Все остальное, в лучшем случае, на нуле. Это означает, что рост абсолютно чистый, коррекционный», — продолжил Ведев. По его оценкам, 2% по итогам года — явное преувеличение. Реалистичный прогноз — 1,5-1,6%.

«Как такового экономического роста вообще нет. Можно говорить о каких-то цифрах — плюс 1-1,3%, но это все, скорее, статистические эффекты, которые в отдельных отраслях занижают общий результат, в других — завышают, но в целом роста нет, как и не было. Хорошо, что нет рецессии, как в 2014-15 годах, — председатель совета директоров холдинга «САФМАР Финансовые инвестиции» Олег Вьюгин еще более радикален. — Почему так вышло? Нельзя на эти вопросы ответить математически. Но с точки зрения здравого смысла ситуация достаточно понятная. Серьезных ресурсов для роста нет, равно как и мотивации. Если мы посмотрим на структуру собственности и распределения ресурсов внутри экономики, увидим, что госсектор (государственные или квазичастные компании) какими-то ресурсами располагает, но использует их либо на непроизводительные цели, либо просто неэффективно. Как результат — ограниченные ресурсы не дают экономического роста».

Такая разная Россия

Андрей Мовчан рассказал собравшимся о теории двух сущностей России: нефтяной и социальной. Весь экономический рост, по согласно этой теории, полностью держится на нефтяной сущности, социальная же находится в упадке. «Из чего складывается ВВП? Рост цены нефти марки Urals — примерно на 20% за год — превращается примерно в 2,5% роста ВВП. Еще 0,5% дали госпроекты и инвестиции, 1,5% набежали из госрасходов и других разовых вещей. Получается, что если удалить нефтяную отрасль, остальная Россия сократила ВВП на 1-2%».

Главные причины упадка ненефтяных секторов, по Мовчану, кроются в провале экспорта. «Зерна в этом году мы продали больше из-за хорошего урожая. При этом мы чрезвычайно облажались в области сельского хозяйства, потому что не оказалось нужного количества вагонов, а транспортные коридоры оказались неспособны это все перевозить. К тому же, нет систем хранения и переработки. В самый разгар вывоза было принято решение вывозить не через Европу, а через Новороссийск, и это спровоцировало большие пробки. На этом фоне заказ на новые вагоны появился только в ноябре. Что касается экспорта оружия, кажется, мы полностью потеряли бизнес. Каждый предыдущий год наши статистические ведомства с гордостью сообщали об объемах экспорта. В этом году они сообщили, что мы остаемся вторыми после США. В прошлом году у нас было 14,5 миллиарда долларов, в этом будет 6,5. Учитывая, что в наших поставках доля приборов импортного производства составляет до 30%, а по программам совместного производства — и вовсе до 70%, а Франция, Израиль и США больше не поставляют нам авионику и другие приборы, думаю, с экспортом вооружений можно заканчивать. Разве что мы будем поставлять патроны для Калашникова».

С нефтегазовым экспортом, между тем, тоже не все гладко из-за пресловутого соглашения ОПЕК+. Оно привело к росту цен, но наложило на участников обязательства по сокращению добычи (а это падение ВВП). К тому же, нефть полностью подчинила себе рубль. «Нет никаких действий ЦБ и правительства, которые влияли бы на курс рубля в долгосрочной перспективе — есть только цена на нефть. У рубля нефтяной стандарт. Рубль можно считать в баррелях — не ошибетесь», — утверждает Мовчан.

«Денег нет»: куда они делись, и откуда их взять

Советник Института современного развития Никита Масленников уверен, что страна находится в структурном кризисе и преодолеть его в обозримом будущем не удастся, даже несмотря на локальные успехи. «Мы вышли на предельные показатели по потенциальному выпуску за счет во многом случайных факторов. Но уже сейчас понятно, что на этом рубеже — 1,5-2% — мы зациклимся на долгое время вперед. Чтобы государству выполнять все свои социальные обязательства, нужно расти темпами 3-3,5% в год. Ожидания от экономики — как от коровы, а на деле есть коза. Ситуация во многом связана с неопределенностью и демотивацией. Государство не намерено ничего делать до выборов, а там уже придет новое правительство», — рассказал Масленников.

Когда дешевизна не в радость

Еще одно достижение, которым любят хвастаться правительство и ЦБ, — низкую инфляцию — участники Экономического клуба ФБК тоже поставили под сомнение. Именно она, по их словам, во многом ответственна за недостаточно бурный рост. Заморозка цен — следствие низкого потребительского спроса. Не зря переломить тенденцию к падению инфляции не получается даже постоянным снижением ключевой ставки (за год ее значение менялось уже пять раз). Обычно такая мера, наоборот, приводит к повышению цен за счет наполнения экономики дешевыми деньгами и перехода населения к потреблению, но не в сегодняшней России.

«Спрос сейчас находится около ноля, притом, что кредитование — +8%, ипотека — +40%. В дополнение ко всему, в этом году упала норма накопления. В итоге, обеспеченный собственными доходами спрос продолжает стремительно падать. Мы догнали США по доле доходов населения, которая тратится на кредиты. При этом у нас кредиты берут, в основном, необеспеченные слои населения, а в Америке — все. С учетом этого на нижнюю треть населения кредитная нагрузка выше в пять раз, чем в Америке. Это знак того, что в течение пяти лет у нас будет потребительская катастрофа. И этих пяти лет у нас нет», — драматизирует Андрей Мовчан.

«То, что домашние хозяйства вновь обратились к внутренним займам в банках, — это не ресурс роста, это ресурс перераспределения», — уточняет Олег Вьюгин. «Я не очень понимаю, где у нас рост зарплат [о котором к концу года отчитывался ЦБ: сначала о номинальных, а потом, под воздействием низкой инфляции, — и о реальных]. Во-первых, он есть не везде, во-вторых, очень сильно сдвинут в сторону государства, в-третьих, очень сильно сдвинут в сторону высоких зарплат и высоких должностей. Диспропорция зарплат продолжает нарастать», — продолжает Мовчан.

В способность России обогнать мировую экономику по темпам роста не слишком верят даже правительственные чиновники. Эксперты считают, что при сохранении нынешней политэкономической модели это невозможно

Алексей Ведев считает, что даже имеющийся рост зарплат выходит экономике боком — он ведет к росту затрат предприятий: «Как следствие, валовая прибыль и финансовый результат снижаются. И мы возвращаемся все в ту же неэффективную экономику, которая не хотела расти даже в 2012 году при цене на нефть в 120 долларов за баррель».

А Игорь Николаев указывает, что реальные доходы населения (в отличие от номинальных) в этом году продолжили падение, как и предыдущие три года: «За четыре года набежало уже 11%. Такого не было никогда. Спасает только то, что это происходит плавно. Реальные зарплаты по итогам года покажут плюс, но реально располагаемые доходы населения — все же более важный показатель». Как следствие — низкие спрос, инфляция и экономический рост.

Будущее туманно

Еще один макроэкономический показатель, который затронули эксперты, — курс рубля. В уходящем году он, если и отвязался от нефтяных котировок, то только за счет carry trade, а это весьма переменчивый фактор, особенно на фоне постоянного снижения ключевой ставки — чем она ниже, тем меньше желающих вкладываться в российские долговые инструменты в надежде сыграть на разности ставок. Впрочем, сходятся участники Экономического клуба, в будущем году национальная валюта будет достаточно стабильной — на уровне 60-62 рублей за доллар.

А вот с остальными показателями дела обстоят хуже. Игорь Николаев прогнозирует рост ВВП в пределах 1%, Алексей Ведев — не больше 1,6%. «Тут снова два фактора: цена на нефть, которая опосредованно сыграет на стабильном рубле и, может быть, увеличит конечный спрос (и это оживит товарооборот), и эффект базы (по сравнению со вторым кварталом 2017-го). Первый фактор — положительный, второй — отрицательный. Инвестиционная активность снова, скорее всего, будет на низком уровне. То же и с товарооборотом. То есть все факторы, на которых мы якобы росли в этом году, будут исчерпаны», — констатирует Ведев.

«Я не вижу больших изменений с точки зрения экономической динамики в ближайшие годы. Реально что-то поменять сейчас в этой системе крайне трудно. Есть интересы определенных групп, которые сложились и зацементировались. И преодолеть их очень сложно. Все должно идти к своему логическому концу. С 2007 примерно года ситуация была пущена на самотек. Система управления строилась таким образом, что позволяла реализовывать интересы более сильным. Но сильнее всегда государство, потому что оно обладает монополией на насилие», — рассказал Олег Вьюгин.

«То есть не надо думать, что был определенный злой умысел людей, которые находились рядом с властью и задумали построить такую модель экономики. Нет, так сложилась система интересов. А механизма ребалансировки этих интересов не было. Я считаю, что тенденция нарастания госконтроля и построения государственной экономики пока продолжится. А в такой экономике рост является вторичным. Первично перераспределение», — резюмировал топ-менеджер «САФМАР Финансовых инвестиций».

«Мой прогноз роста ВВП на следующий год — −1,5%. он нейтрален относительно нефти. Налоги растут. Налоговая нагрузка у нас тоже выше, чем в США. И она будет только расти за счет косвенных сборов, налога на имущество, на движимое имущество. Правительство девять месяцев разрабатывало налоговую реформу и вот вчера объявило, что ее не будет — она откладывается на год, потому что никто не понимает последствий, — добавляет Андрей Мовчан из Московского центра Карнеги.

«Государства в экономике будет только больше, потому что тренд на огосударствление экономики не прекращается ни на день. Малый и средний бизнес преодолел планку в 18% от ВВП и продолжает идти вниз. У нас сейчас четыре главных проблемы: тотальное недоверие и неправовая среда, огромные административные издержки ведения бизнеса (банковская система рухнула, в основном, из-за них), накопленное отставание от мира и псевдосоциальность государства — перекос в сторону госсектора. Вместо внедрения новых профессий, в которых выше пенсионный возраст, государство дотирует рождение новых детей в низкообеспеченных слоях населения».

О растущих налогах говорит и Никита Масленников из Института современного развития. Отдельного внимания, по его мнению, заслуживает грядущая пенсионная реформа, с котрой пока ничего не понятно: «Пенсионная реформа — с внедрением индивидуального пенсионного капитала — откладывается и неизвестно когда заработает. А это определяющий момент, в том числе и для бизнеса, — он должен понимать, какие у него будут страховые взносы. Содержание экономической политики демотивирует бизнес. А в пенсиях — прямой ущерб. Экономика недосчиталась длинных денег от пятилетней заморозки пенсионных накоплений»

От следующего года Масленников ждет не больше 1% экономического рота. «Но уходящий год все же не безнадежен — он обнажил проблемы до предела. Я не вижу драйверов для переосмысления экономической политики», — говорит он.

[Spydell]

За 10 лет (с конца 2007 по конец 2017) накопленный экономический рост в России (11.7%) стал самым слабым в мире среди развивающихся стран. Хуже России небольшая группа стран, раздираемая госпереворотами, войнами и тотальным экономическим коллапсом: Венесуэла (минус 25%), Украина (минус 19%), Греция (минус 25%), ну еще Венгрия (плюс 9,6%)

Экономика1
На диаграмме список стран отсортирован от большей к меньшей слева направо.

Абсолютным лидером среди крупных стран является Китай с невероятным ростом на 120% и почти удвоение ВВП в Индии (97.3%), на третьем месте по мощности роста Индонезия (72%)

Удивительно, но даже Египет, переживший серию госпереворотов 2011-2013, вырос на 47.8% за 10 лет, а Нигерия со своими бесконечными террористами и политической нестабильностью показала рост на 60%. Иран под всеобъемлющей финансово-экономической и торговой блокадой, с высокой зависимостью от нефти и газа обеспечил рост на 20% за 10 лет. Бразилия и Аргентина с целой серией смен правительства, затяжным экономическим кризисом, параличом долгового рынка и дефакто ограничениями иностранных инвестиций выросли на 15-16%, что является наихудшей динамикой среди развивающихся стран, но все равно лучше России! Немного, но лучше…

В принципе, это все, что нужно знать об эффективности работы финансово-экономического блока правительства.

За 5 лет (с конца 2012 по 2017) накопленный рост в России составил сказочные 1.2% (это после изменения методики расчета ВВП, несколько, мягко говоря, сглаживающей последствия кризиса 2014-2016). Без всех этих статистических ухищрений, судя по динамике товарооборота, инвестиций и розничных продаж, реальный ВВП России, вероятно снизился на 2.5-3% за 5 лет.

Экономика2
Есть ли кто нибудь хуже России? Есть конечно! Венесуэла минус треть ВВП, как минимум. В реальности, конечно же хуже – видимо минус 55-65%, судя по данным розничных продаж и промышленного производства. Достоверность данных по Венесуэле, как и по Украине вызывает вопросы. Украина официально минус 12%, в действительности где-то в два раза хуже (до минус 22-25%). Бразилия минус 3.2%, Греция минус 1.4% и Белоруссия минус 3%. Так что есть страны, которые хуже России, но компания так себе, прямо скажу.

Вот, например, Турция, находясь в эпицентре войны, геополитического противостояния и в состоянии весьма неоднозначного внутриполитического ландшафта показала рост на 30% за 5 лет. Иран под тотальными финансового-экономическими санкциями (это вам не запрет шопинга в Милане для проворовавшихся чинуш) после радикального снижения цен на сырье вырос на 18% Про Китай, Индию и Индонезию я даже и не говорю – это какой то иное измерение.

Так что когда говорят, что росту в России мешают санкции, нефть и люди, типо не те, - то это, как бы цензурно сказать – от лукавого. Есть крупные страны, ничуть не меньше, зависящие от нефти и газа (Саудовская Аравия, Алжир, Казахстан, мелочь не берем), но где экономическая динамика, буквально кратно выше, чем в России. Политическая нестабильность, санкции тоже не оправдание, потому что Турция, Египет и Иран растут сильнее России. Тем более против России еще никто не вводил санкции. То, что ввели – это благо и спасение для России, - то, что мы сами должны были ввести против себя (запрет на паразитный вывоз капитала, размещение чинуш и олигархов на запасных аэродромах в Европе и США, нецелесообразное долгосрочное фондирование на Западе и т.д. т.п)

Развитые страны я вынес в отдельный блок в виду того, что иная фаза/стадия экономического развития, принципиально другая база роста и структура экономики.

Большинство крупных развитых европейских стран за 10 лет выросли на 7-12%. Лучше всего среди успешных: Германия (12%), хуже всего Франция (7%). Известные проблемы в Италии (минус 5.6%), Португалии (-1.5%) и Испании (+2,6%).

Экономика3
США выросли примерно на 15%, а Япония на 5% Впечатляющий рост в Корее (35%), 80% (те 28% роста) из которого обеспечило хайтек производство.

За 5 лет все развитые страны в плюсе, но хуже всего дела в Италии и Финляндии. Среди крупных стран наиболее сильные рост в Корее (+15,7%) и Австралии (+12,7%). США и Великобритания по 11.7% роста за 5 лет, Германия 8%

Экономика4

Все тоже самое, но в таблице

Экономика5
Данные на основе официальных статистических ведомств и МВФ (охватывает Африку, Ближний Восток, Латинскую Америку). Цифры означают, насколько изменился накопленный реальный ВВП с указанной даты к 2017 году в %

[РБК.Ru]

http://top.rbc.ru/economics/02/02/2011/537069.shtml
PwC: Россия к 2014г. войдет в пятерку крупнейших экономик мира

Россия уже в 2014г. обгонит Германию по объему ВВП (рассчитываемого по паритету покупательной способности, ППК) и войдет в пятерку крупнейших экономик мира. Такой прогноз приводится в новом исследовании PricewaterhouseCoopers (PwC) "Мир в 2050г.", посвященном будущему мировой экономики.

Лидерство в экономическом плане к 2014г. за собой сохранят США, а вот Японии, которая пока еще официально является второй по величине экономикой мира, придется потесниться. По прогнозам экспертов PwC, уже по итогам этого года Китай и Индия станут соответственно второй и третьей экономикой мира. Токио же придется довольствоваться к тому времени скромным четвертым местом.

Правда аналитики признаются, что Россия будет входить в пятерку крупнейших экономик мира лишь до 2037г., потом ее потеснит Бразилия. По мнению PwC, основная проблема РФ - сокращающееся население. "Россия может похвастаться довольно высокими темпами роста экономики, но снижение численности населения будет не лучшим образом отражаться на темпах роста этого государства", - подчеркивается в исследовании.

Что касается темпов роста российского ВВП в период с 2009 по 2050гг., эксперты PwC полагают, что ежегодно экономика России будет расти в среднем на 4%. При этом численность населения будет снижаться каждый год на протяжении следующих примерно 40 лет в среднем на 0,7%.

02 февраля 2011г.

Читать полностью: http://top.rbc.ru/economics/02/02/2011/537069.shtml
134

[Татьяна Ломская, Екатерина Бурлакова]

https://www.vedomosti.ru/economics/a...vipolnila-plan
Итоги 2017 года – рецессия в промышленности и сокращение доходов населения
26 января 00:26

Опасения аналитиков оправдались: в середине 2017 г. экономика восстанавливалась за счет разовых факторов, оценивает итоги года главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова: за весь 2017 год ВВП не вырос даже на 1,5%. Главный экономист БКС Владимир Тихомиров чуть более оптимистичен – рост в пределах 1,6%. Это существенно меньше официального прогноза Минэкономразвития в 2,1%. Официальную оценку роста ВВП Росстат представит в начале февраля.

Главным источником плохих новостей стала промышленность, сократившая выпуск и в ноябре, и в декабре, говорит Орлова. По итогам IV квартала рост ВВП замедлился до 0,3%, оценивает она, это будет второй квартал подряд торможения экономики после роста на 2,5% во II квартале. ЦБ из-за статистики за декабрь 2017 г., возможно, снизит оценки темпа роста за 2017 г., предупреждает представитель регулятора. Пока ЦБ ждет рост вблизи нижней границы интервала 1,7–2,2%. Снизило оценку роста ВВП и Минэкономразвития: в январе – до 1,4–1,8%.

Из самой продолжительной за 20 лет рецессии российская экономика вышла всего год назад. В апреле – мае она совершила неожиданный рывок вслед за промышленностью, которая благодаря холодной весне и календарным факторам увеличила выпуск на 3,8%.
Экономические и политические риски ушли на второй план

Замедление роста ВВП до 0,3–0,4% в IV квартале было предопределено осенним падением промышленности, объясняет директор аналитического департамента «Локо-инвеста» Кирилл Тремасов. В IV квартале 2017 г. российские предприятия сократили выпуск на 1,7% в годовом выражении. Упали все основные отрасли. Экономисты объясняли падение погодными условиями – в 2016 г. был один из самых холодных ноябрей, а в 2017 г. – один из самых теплых декабрей, из-за теплой осени упала газодобыча и сократился сектор коммунальных услуг. Нефтедобыча снизилась из-за продления соглашения об ограничении добычи нефти ОПЕК+.

Экономике России не удалось разогнаться до 2%

Продолжили падать и реальные доходы населения – на 1,8% в годовом выражении в декабре, а за весь год – на 1,7%. Это уже четвертый год их последовательного падения. Реальные зарплаты растут, но это лишь 42–44% всех доходов, оценивал Игорь Поляков из ЦМАКПа. Сократиться могли не связанные с зарплатой источники доходов, предполагает главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Полевой. Скрытая оплата труда снижалась, подтверждает представитель ЦБ.

Россиян падающие доходы, правда, не смущают: потреблять в 2017 г. они стали больше. Розничный товарооборот по итогам года вырос на 1,2% – после сокращения годом ранее на 4,6%. Люди проедают сбережения, отмечал Тихомиров: по оценке Росстата, на протяжении трех кварталов прошлого года доля сберегаемых доходов заметно отставала от прошлогодней. С августа по декабрь доля людей, у которых есть личные или семейные сбережения, упала с 39 до 31%, а тех, у кого нет вообще никаких сбережений, – выросла с 59 до 67%, следует из опроса «ИнФОМа».

По прогнозу инвестбанка, рост в 2018 году составит 3,3%, что значительно выше прогноза властей

Но рост потребительского сектора может поддержать экономику, считает Тихомиров, кроме того, в конце 2017 г. выросло строительство, что говорит и об оживлении инвестиций. Экономика в рецессию не уйдет, заключает он, в 2018 г. начнет восстанавливаться, зарплаты будут расти, что поддержит рост спроса.
Минфин отчитался об опережающем сокращении дефицита бюджета

Поддержит экономику и стабильный рост розницы и розничного кредитования, считает Орлова, а также рост цен на нефть. Быстрее экономики будет расти и сельское хозяйство, считает Тихомиров. За 2017 г. оно выросло на 2,4%, что выше прогноза Минэкономразвития. Контрсанкции повысили спрос на российскую продукцию, но доходы людей снижаются, а для отдачи от инвестиций требуется время, объясняет Тихомиров.

В 2018 г. экономика вырастет не больше чем на 1%, считает Орлова. Это не соответствует ожиданиям министра экономического развития Максима Орешкина, который рассчитывает, что через «пару лет» темпы роста ВВП могут достигнуть 3–3,5% (цитата по «Интерфаксу»).

[Davydov_index]

Рост экономики в 2017 году составил 1,5%, оказавшись даже более слабым, чем ожидалось. На 2018 год прогнозы более оптимистичные.

Рост ВВП оказался ниже, чем прогнозировали Минэкономразвития и Банк России, которые оценивали увеличение показателей примерно до 2%. Правда, министерство в январе 2018 скорректировало свой прогноз до 1,7-1,8%, но даже он оказался невыполнимым.

Как пишет "Коммерсант", исходя из структуры использования ВВП, основными источниками его восстановительного расширения оказались частное потребление, запасы и инвестиции. По оценкам аналитиков они дали 1,8 п.п., 1 п.п. и 0,8 п.п. прироста экономики за год. Потребление же государства в 2017 году сжалось на 0,2 п.п. Чистый экспорт был отрицательным: экспорт внес в рост 1,4 п. п., а импорт вычел из него 3,5%.

"По оценкам, меньший рост ВВП в 2017 году по сравнению с прогнозом ЦБ был связан со снижением в ноябре-декабре выпуска в промышленности и транспорте. По оценке, в IV квартале прирост ВВП по сравнению с предыдущим кварталом был отрицательным с исключением сезонности. Вместе с тем, по оценке Банка России, факторы, обусловившие сокращение экономической активности в IV квартале 2017 года, имели краткосрочное действие. Спад производства был локализован в отдельных отраслях," — приводит "Интерфакс" выдержки из комментария Банка России.

Среди отраслей быстрее ВВП валовую добавленную стоимость увеличивали транспорт (3,7%), информация и связь (3,6%) и торговля (3,1%). Добыча полезных ископаемых выросла на 1,4%, а обработка фактически стагнировала (0,4%).

Основными источниками столь резкого торможения роста оказались те же факторы, которые обеспечивали ему ускорение в первом полугодии — частный потребительский и инвестиционный спрос. Согласно последним данным Росстата, увеличение оборота розницы в годовом выражении ускорилось с 2,1% в третьем до 3% в четвертом квартале, тогда как расширение частного потребления замедлилось с 5,2% до 1,6% соответственно.

В то же время показатели еще могут измениться, если будет скорректированы оценки Росстата: в его показателях слишком сильно отличаются динамика торговли и спрос. О предстоящем уточнении оценки Росстата, после появления информации о "динамике малого и среднего бизнеса и другой годовой отчетности" в четверг сообщил глава Минэкономики Максим Орешкин.

Министр считает, что после проведения коррекции динамика ВВП может ускориться. Эти уточнения, судя по всему, в первую очередь должны коснуться инвестиций, рост которых, исходя из текущих данных,— также до 2,4% в четвертом квартале, с 3,9-6,4% во втором-третьем кварталах. О том, что инвестиции в четвертом квартале росли, свидетельствуют оценки Центра макроэкономического анализа и Внешэкономбанка.

В первом полугодии 2018 года ожидается дальнейшее восстановление производственной активности, темп прироста ВВП за 6 месяцев в годовом выражении, по предварительной оценке, составит 1-1,5%, говорится в обзоре Банка России.

Данные Росстата комментирует кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и менеджмента Вологодского государственного университета Анна Щербакова: "Согласно данным Росстата, российская экономика растет слабо в основном за счет оптовой торговли, то есть перепродажи товаров (спекуляции). При каждой перепродаже добавляется новая стоимость, но товары не производятся, а ВВП растет. Следовательно, этим ростом можно управлять и манипулировать.
Таким образом, тренды, указанные Росстатом сохранятся, то есть экономический рост будет искусственным и ненадежным. Реальный сектор экономики значительного увеличения не покажет."

Аспирант Ульяновского государственного университета Ксения Бегинина считает, что в обозримом будущем возможно ускорение роста ВВП: "Ускорение роста ВВП должно произойти из-за увеличения потребительских расходов. В принципе в экономике стараются стимулировать рост расходов за счет увеличения МРОТ, роста заработных плат на его фоне и как следствие — роста потребления, однако здесь еще необходимо смотреть на вид потребления: товары повседневного спроса или же инвестиционные товары. Рост потребления инвестиционных товаров, конечно же, привносит больший вклад в ВВП, но в современных условиях мы наблюдаем, что для потребителей стоимость нового жилья сокращается по сравнению с периодом 2013-2015 годов за счет увеличения предложения и незначительного спроса.
В общем, можно сказать, что современная российская экономика находится в глубоком кризисе, который требует различных мер по его преодолению. Эти меры должны быть направлены на стимулирование спроса за счет инвестиций и открытия новых предприятий, роста заработных плат, как следствие — сокращения уровня безработицы. При этом возможно будет увеличивать производство товаров и услуг и соответственно увеличить показатель чистого экспорта. Только такими методами можно будет прийти к стабильному росту ВВП."

Ну, как-то так.

Полную версию материала с развёрнутыми комментариями экспертов можно прочитать тут.
Повестка, тренды, мнения, эксклюзив. Неформально на Telegram-канале «Давыдов.Индекс».

[РБК-ТВ]

https://www.youtube.com/watch?v=uaplYNsueRw

[РБК.Ru]

http://daily.rbc.ru/opinions/economi...7947283d84f9c3
14.09.2015, 07:45

Валерий Зубов
Профессор Высшей школы бизнеса МГУ, депутат Госдумы
Владислав Иноземцев
Директор Центра исследований постиндустриального общества
Китай, по поводу мостов, туннелей и небоскребов которого слышны были толь*ко восторги, видимо, надорвался. Развитые страны уже не стоят в очереди за Олимпиадами и чемпионатами. И только Россия продолжает «инвестировать»

Валерий Зубов, профессор Высшей школы бизнеса МГУ, депутат Госдумы
Фото: Из личного архива

В новом цикле статей на РБК «Белые слоны российской экономики» Валерий Зубов и Владислав Иноземцев рассматривают, в какие объекты инвестировало государство в последние годы и почему эти вложения оказались крайне неэффективны.

И инвестировать, и заработать

Государство играет важную роль даже в самых либеральных экономиках. Но там, где под его непосредственным контролем находится до половины материальных активов (как в случае России), а бюджет почти не контролируется обществом, именно государство своими действиями неизбежно задает национальные стандарты эффективности.

Эта эффективность (а точнее — ее отсутствие) лучше всего фиксируется как раз на примере инвестиций, где затраты на реализацию лег*ко сравниваются с аналогичными программами, осуществляемыми как за рубежом, так и в России, частным бизнесом, а степень востребованности полученных результатов легко просчитываема.

В России государство владеет основной инфраструктурой. У нас отсутствуют частные автомобильные или железные дороги, трубопроводы или причальные стенки. Проекты в данной сфере реализуются через Росавтодор, «Транснефть» и другие агентства и компании — и даже самый поверхностный взгляд показывает, сколько тут «белых слонов». Дорог, увы, в России мало — а те, что строятся, стоят дорого. Почему? Потому что в этой «повседневной» сфере чиновникам и близкому к ним бизнесу выгоднее зарабатывать на постоянном ремонте, чем на качественном строительстве.

В России на ремонт дорог в 2014 году было выделено в 19 раз больше средств, чем на прокладку новых трасс. Именно потому дорогу в Сколково, по*строенную в 2011 году за $38,5 млн за 1 км, начали перекладывать уже через 14 ме*сяцев. Асфальт на «знаковых» дорогах в Подмосковье перестилают раз в два года. Получается, что на каждый рубль, вложенный в дорожное строительство, экономика должна «зарезервировать» еще несколько рублей, которые будут в ближайшие годы потрачены на ремонт. Притом это государственные, а не частные деньги. Платных трасс в стране почти нет, и даже под давно обещанные трассу Москва — Петербург или ЦКАД «частники» занимают деньги в ВЭБе, стопроцентно государственном банке.

Крупные проекты еще более сомнительны. Какова эффективность моста на о. Русский за 32 млрд руб. (за эти деньги каждый житель острова мог купить четырехкомнатную квартиру во Владивостоке), если его пропускная способность используется на 3–7%? Обсуждается строительство моста через Лену у Якутска за 54 млрд руб. (в ценах 2013 года). Хотя традиционный завоз по реке куда дешевле железнодорожного. В планах — мост на Сахалин и чуть ли не туннель под Беринговым проливом — к Аляске, где нет железных дорог.

Праздник на один раз

Есть также и «имиджевые» проекты, расходы на которые выходят за рамки разумного и для последующего поддержания которых требуются новые и новые ассигнования — такие «слоны» давно топчутся на наших просторах.

На подготовку к саммиту АТЭС во Владивостоке ушло больше денег, чем на 11 предшествующих саммитов. На Олимпиаду в Сочи — больше, чем на шесть предыдущих зимних Олимпиад. Но оба гиперпроекта оказались «одноразовыми». Кто помнит прорывные соглашения и контракты, заключенные в хо*де саммита АТЭС? Но ведь на него в 2011–2012 годах пошло 8,5% всех инвестиций, сделанных из федерального бюджета. В результате заполняемость гостиниц — не более 25%, аэроэкспресс пустует, аэропорт загружен на треть, театры, океанариум и часть прочих объектов по-прежнему требуют денег на достройку.

Сочи-2014 были ознаменованы как прекрасной организацией мероприятия, так и красивой победой российской сборной, но ее мировой эффект был «перечеркнут» Крымом и украинским конфликтом.

Сейчас спортсооружения простаивают: за 12 месяцев после Игр не все они использовались даже по одному разу. Между тем в Сочи в 2013 году было направлено 23% всех федеральных инвестиций. В Казани на подготовку к Универсиаде и перестройку городского центра ушло почти 230 млрд руб. — но большая часть офисных и торговых площадей в центральной части города также пустует. А впереди чемпионат мира по футболу, который пройдет в том числе и в городах, которые никогда в будущем не соберут полные стадионы зрителей. На подготовку к первенству выделено почти $5 млрд. В среднем по $800 млн на каждый стадион, хотя $265-миллионная Amsterdam Arena и $390-миллионная Allianz Arenа в Мюнхене окупаются, принимая по 240–270 мероприятий в год. Но там делают бизнес, а не одноразовый праздник.

Развязать себе руки

Российское государство позволяет приближенным компаниям откровенно издеваться над своими гражданами, бессмысленно тратя их деньги. «Скоростная железная дорога» из Москвы в Казань должна быть построена за 1,068 трлн руб. Сами эти затраты, не считая операционных расходов, окупятся за 85 лет. А с учетом последних событий — никогда. Представляя проект этой трассы на слушаниях в Госдуме, РЖД указала его рентабельность на уровне 2,4%, что совпадало с доходностью размещенных средств ФНБ, из которого запрашивались средства на проект. Может, лучше не трогать спокойно лежащие деньги?

Мы переносим космодром с Байконура на Дальний Восток, тем самым увеличивая себестоимость запусков. При этом стоимость строительства Восточного равна 96-летней аренде Байконура у дружественного Казахстана. О какой эффективности здесь может идти речь? Или мы хотим развязать себе руки в отношениях с Астаной, как развязали их в отношениях с Киевом после прокладки газовых труб в обход Украины?

Главное — избежать ответственности

Ведь если говорить по существу, то в мире уже 60 государств ведут космические программы и предъявляют спрос на запуски. Но в последнее время нас подпирают частные зарубежные компании, умудряющие производить вывод грузов на орбиту банально дешевле. И это еще до того, как россиянам придется учитывать в стоимости запуска издержки на новый космодром.

Результатом большинства масштабных государственных планов становятся бессмысленные проекты, либо в значительной мере не используемые (как упомянутые мосты), либо не приносящие никакого улучшения для эксплуатантов (как новый космодром) — но при этом требующие значительных средств на свое поддержание. И средства эти тоже будут государственными.

Неслучайно в России почти не применяются «контракты жизненного цикла», а большинство компаний, участвующих в стройках века (вспомним знаменитый «Мостовик»), успевает вовремя обанкротиться, чтобы не нести никакой ответственности.

Государство в России умеет не столько инвестировать, сколько транжирить деньги. И самый беглый анализ крупных «белых слонов», выпущенных за последние годы на просторы России, показывает, что отношение к государственным инвестициям нужно пересмотреть.

Даже Китай, по поводу дорог, мостов, туннелей и небоскребов которого долгое время слышны были толь*ко восторги, похоже, надорвался. Примечательно, что развитые страны уже не стоят в очереди за Олимпиадами и чемпионатами.

«Точечно» Россию не развить. Вместо того чтобы выращивать очередных диковинных «животных», лучше ослабить давление на бизнес и позволить ему развивать пусть и менее амбициозные, но нужные куда бóльшему числу людей и компаний проекты. Однако вместо этого власти, похоже, лишь создают дополнительные «слоновьи» ясли.

[РБК.Ru]

http://daily.rbc.ru/opinions/economi...79477cb07ce9b2
31.08.2015, 15:46

Валерий Зубов
Профессор Высшей школы бизнеса МГУ, депутат Госдумы
Владислав Иноземцев
Директор Центра исследований постиндустриального общества
Без вливаний государственные и окологосударственные бизнесы быстро потеряют свою искусственную привлекательность. Им на смену придет частный бизнес, куда более эффективный. Самое сложное — это перестать инвестировать

В новом цикле статей на РБК «Белые слоны российской экономики» Валерий Зубов и Владислав Иноземцев рассматривают, в какие объекты инвестировало государство в последние годы, и почему эти вложения оказались крайне неэффективны.

Россия — родина слонов

Экономический спад в России обретает затяжной харак*тер: заклинания чиновников не помогают, инструментов повышения предпринимательской активно*сти власти не предлагают, бюджетные траты всё сложнее урезать, а аппаратная борьба за государственные деньги обостряется. Уже не такой революционной выглядит идея о необходимости смены модели хозяйственного развития. С сегодняшней точки интересно было бы оценить те последствия, которые принесли современной России инве*стиционные решения последних лет.

Оценивая роль государства в экономике, лучше избегать полярных суж*дений: одинаково неверно полагать, что власти вообще не должны вмеши*ваться в хозяйственную жизнь, как и то, что экономика должна быть полностью ого*сударствленной. Но интересно, что российская и советская история создали предпосылки для воспри*ятия экономики не как важнейшего самостоятельного элемента социальной структуры, а как обслуживающего государство инструмента. Эффективно*сть считалась вторичной, когда речь шла об обороноспособности страны, о пропорциональном развитии ее отдельных регионов, о том же самом прес*ловутом импортозамещении. В результате в СССР возникли индустриа*льные гиганты, многие из которых не пережили краха страны, так как ин*корпорирование России в глобальную экономику показало их вопиющую неэффективность. Сегодня, с возрождением «советскости» в нашей полити*ческой жизни, прежние методы начинают возвращаться.

Прямым следствием становится появление у государства особой функции: изъятия значительных средств в виде налогов, акцизов и пошлин у относительно успешных бизнесов и направление их не в создание общественных благ, а на инвестиции в проекты, окупаемость и эффективность которых сомни*тельна. Проблема заключается не только в том, что государство тратит средства на неокупаемые проекты, но и в том, что большинство из них остаются дотационными на протяжении всего их «жизненного цикла», не только не решая текущих экономических задач, но и порождая финансовые проблемы для следующих поколений.

Такого рода проекты называются «белыми слонами». Этот термин пришел из Южной Азии, где в старину короли Сиама дарили вышедшим из фавора придворным этих животных. Слоны считались священными и не могли задействоваться ни в хозяйстве, ни в ар*мии, но ели не меньше своих собратьев и могли разорить даже богатого че*ловека. Россия начала XXI века — если и не родина «белых слонов», то ме*сто, где их «популяция» стала одной из самых заметных в мире.

Бесконечные траты

Российские «белые слоны» существуют в нескольких видах.

Во-первых, это «малые слоны» — объекты, которые еще не достигли «зрелости», но уже стали катастрофически дорогими и привели к гигантским бюджетным тратам. В России это прежде всего незавершенные стройки. Среди них выделяются автомобильный суперхайвэй Москва — Санкт-Петербург, первый заявленный проект частно-государственного партнерства, который пока поглощает только бюджетные средства. Железная дорога Кызыл — Курагино, ведущая к месторождениям с непонятной рентабельностью и неясной схемой реализации проекта (выделение средств из бюджета началось, но проект приостановлен), и многие другие объекты.

Этот вид «бэби-элефантов» очень распространен, и почти в любом крупном городе России подобного рода проекты можно встретить десятками. Все они постоянно требуют дополнительных средств на поддержание или текущий ремонт, без больших шансов на то, что их начнут производительно использовать в обозримом будущем.

Второй тип — классические «взрослые слоны»: объекты, на которые уже потрачены триллионы рублей и которые никогда не окупятся, но продолжают требовать все больше денег на свое поддержание. Это, например, мост на острове Русский во Владивостоке — 30 млрд руб. и практически нулевой трафик. Сюда же можно отнести объекты Олимпийских игр 2014 года в Сочи — около 1 трлн руб. непосредственных вложений в олимпийские объекты, для снижения дотаций на которые теперь приходится придумывать все новые мероприятия. Объекты, строящиеся к чемпионату мира по футболу 2018 года, а также масса пока еще пребывающих в проектной или предпроектной стадии — от моста между материком и Сахалином до мостового перехода через Лену в районе Якутска, реконструкции портов вдоль вечного пустого Северного морского пути, железной дороги на Чукотку и т.п.

Третий тип «белых слонов» — проекты, формально ассоциируемые с модернизацией, научно-техническим прогрессом и высокими технологиями. Здесь выделя*ется «Сколково» с запланированными затратами в полтриллиона рублей до 2020 года и пока с практически невидимыми результатами. «Роснано» — к уже выделенным 130 млрд руб. предполагается добавить еще 50. К слову, этот проект вполне может показать эффективность на своем участке, но только за счет деформации всей инновационной поляны. Пока средства прибыльных компаний-налогоплательщиков через бюджет перераспределяются в одну привилегированную компанию в отсутствие конкуренции, такие инвестиции вряд ли могут быть эффективными.

Российские космические программы, при исполнении которых хищения достигают 70%, а эффект не вполне понятен. Например, новый космодром Восточ*ныйсо сметой на сегодняшний день в полтриллиона рублей, строящийся взамен вполне работающему Байконуру. Сюда же относятся проекты в области авиации — тот же Superjet, с каждым годом все более далекий от окупаемости, а также многие дру*гие проекты, оправдываемые нашим постоянным стремлением к «светлому высокотехнологичному будущему».

Четвертая совершенно особая категория — «дети белых слонов», сугубо убыточные проекты госкорпораций, ко*торые сами по себе выглядят не бюджетными подразделениями, а коммер*ческими компаниями. Это последняя и самая дорогая часть «стада». Можно вспомнить газопроводы, заполненные наполовину мощности или того менее; разработку Штокмановского и других отложенных (с понесенными убытками) проектов в Арктике, начатых госкомпаниями; проекты «Российских железных дорог» в части высокоскоростных магистра*лей и «модернизации Восточного полигона железных дорог», деятельность «Ростехнологий» и массу других примеров.

Недополучение денег в бюд*жет из госкомпаний и их (зачастую политически мотивированная) перекачка в бессмысленные проекты — самый распространенный метод расширения «слоновьей популяции» в России. В рамках привычной терминологии это означает поддержание экономики, которая проедает накопления и амортизирует свой предыдущий задел. Ресурсы фонда амортизации выступают не в роли инвестиций для новых видов производства, а в форме дотирования текущих издержек.

Самое сложное — перестать инвестировать

Все большее распространение получает практика создания видимости эффективности в этой категории проектов. Государственные и окологосударственные компании, например, выигрывают «конкурсы» на разработку новых месторождений сырья, добиваясь при этом налоговых и иных льгот, то есть скрытой формы государственной поддержки. Потом на практике полученные ресурсы направляются не на конкретный проект, а на дотирование всего хозяйственного комплекса.

Такие проекты не являются «белыми слонами» в прямом смысле слова, этот компонент «суррогатной инвестиционной системы» тоже не должен сбрасываться со счетов.

При цене нефти менее $15 российская экономика начала свой самый успешный исторический цикл (1998–2008 годы), когда среднегодовой темп экономического роста в рамках рыночной модели составил почти 7%. Выход из финансового кризиса 2008–2009 годов пошел по траектории не совершенствования рыночных форм хозяйствования, а по пути расширения неоправданного участия государства непосредственно в хозяйственных процессах. Это усилило доставшиеся в наследство от советской системы диспропорции, в первую очередь в инвестиционном процессе.

В 2013 году при цене на нефть свыше $110 экономика страны, очевидно, стала падать. Вся модель хозяйствования поставлена под сомнение.

Правда, ситуация не так уж безысходна. Гораздо легче (и главное, дешевле) найти выход, чем придерживаться неправильной политики: необходимо в первую очередь сократить государственные инвестиции. Ведь именно они подпитывают и размножение, и последующее содержание стада «белых слонов», которые успешно вытаптывают поляны для других видов живности. Если государство не будет регулярно выдавать «бесплатный корм» в виде дотаций, государственные и окологосударственные бизнесы потеряют свою сегодняшнюю искусственную привлекательность. На смену естественным образом выйдет частный бизнес, который, как показывает опыт, заведомо эффективнее государства на любой стадии конкретного производственного процесса.