Лев Шлосберг не нуждается в том, чтобы доказывать кому-то свое мужество, бойцовские качества и честность. Это все давно доказано. И его последний страстный призыв – абсолютно честный текст. До сих пор "бойкотисты" и сторонники "участия" спорили друг с другом совершенно ни о чем. О совершенно не имеющих отношения к сути дела вещах. О значении слова "легитимность". О том, какие проценты имеют значение для власти, а какие не имеют для нее значения. А вот выступление Льва Шлосберга – оно о вещах действительно важных. О том главном, что действительно волнует партию "Яблоко"и определяет ее политический курс.
Текст Льва Шлосберга о том, что путь "забастовки избирателей" – это путь к революции.
Партия "Яблоко" против революции. Это и есть то главное, что определяет весь ее политический курс.
Можно считать ерничеством иронию, с которой партию "Яблоко" называют "партией умеренного прогресса в рамках законности". Сторонниками "путинизма с человеческим лицом". Цивилизованного, просвещенного путинизма.
Ярослав Гашек, конечно же, ерничал со своей "Партией умеренного прогресса в рамках законности". Не важно, как называть. Важно, что главная цель, которой подчинена вся деятельность партии "Яблоко" – отвести от страны тот кошмар, который она прозревает в надвигающейся угрозе революции. Всполохи обжигающего пожара гражданской войны и сумрак холодных застенков Всероссийской чрезвычайной комиссии по люстрации. Жестокость, кровь, произвол, невинные жертвы, о которых пишет в своем воззвании Лев Шлосберг.
Поэтому партия "Яблоко" будет последовательно делать все, чтобы спасти – нет, конечно, не режим,– а шанс на его мирную эволюционную трансформацию. Партия "Яблоко" за то, чтобы действовать исключительно в "правовом поле". Чтобы соблюдать действующие законы.
И если "бешеный принтер" подсуетится и примет закон, криминализующий призывы к бойкоту выборов, партия "Яблоко", конечно, этот закон осудит. Как антидемократический, нарушающий свободу слова. И разместит информацию об этом на своем партийном сайте.
Но гораздо громче она будет осуждать тех, кто этот закон нарушает. И дело не в предвыборных партийных интересах. Дело в том, что любое нарушение закона "вызывает отторжение оппозиции" у законопослушной части общества с одной стороны, а с другой стороны – ведет к распространению правового нигилизма. Что, в свою очередь, увеличивает угрозу революции.
И если сегодня угрозы властей "жестко пресекать" не останутся только запугиванием, а будут реализованы в полной мере, дальнейшее легко предсказуемо. Две команды идейных противников революции будут действовать в две руки. Тех, кто выйдет протестовать против того, что их лишили их прав, одни будут бить, хватать, держать по 48 часов в обезьянниках и конвейерно отправлять оттуда в спецприемники в порядке "упрощенной судебной процедуры", отбросив последние процессуальные формальности. А другие будут в очередной раз называть их участниками "провокационных и интриганских политических выходок". Разумеется, сбитыми с толку и охмуренными коварными крысоловами, ведущими дело к революции.
"Партия умеренного прогресса в рамках законности" будет делать это не по поручению Кремля, а по зову сердца.
Не ради мифических бонусов от власти. Эта партия отлично знает, что кремлевская братва своих добровольных помощников всегда кидает. Она будет делать это совершенно бескорыстно и жертвенно. Потому что она не может не понимать, что те, кого она называет участниками провокационных и интриганских политических выходок, никогда за нее не проголосуют.
Не может она не понимать и другого. Когда протесты будут подавлены, торжествующая реакция просто отшвырнет жандармским сапогом "партию умеренного прогресса в рамках законности" со всеми ее благими пожеланиями "мирной трансформации". Чтобы не мельтешили, не путались под ногами. Сделали свое дело.
А можно найти что-то общее между Ксенией Собчак и Григорием Явлинским?
! Орфография и стилистика автора сохранены
Я с большим запозданием посмотрел программу "Познер" с Ксенией Собчак. А зря. Ведь надежда просвещенной части правящей путинской элиты произвела там настоящую революцию в исторических и экономических науках сразу. Она выдвинула дерзкую гипотезу о существовании связи между борьбой западников со славянофилами, циклами "реформы-контрреформы" в России и "кондратьевскими циклами". Это посильнее "стрелки осциллографа" будет.
Разумеется, представителям элиты знать географию не обязательно. Извозчики довезут. Но у меня сработал инстинкт занудной школьной училки. Я долго размышлял, что бы я сделал, если бы такое мне рассказал десятиклассник на зачете. Потом подумал, что так цепляться тоже недобросовестно. Не вся же "здравомыслящая часть элиты" такая. Есть вот профессор Явлинский, глубоко аналитичную программную статью которого в "Новой газете" я тоже прочитал недавно. И вот тут мне тоже захотелось подобно Ксении Собчак поискать неожиданные связи. А можно найти что-то общее между Ксенией Собчак и Григорием Явлинским?
Пересмотрел интервью, перечитал статью. И нашел. Оба автора, каждый по-своему, подводят своих читателей и зрителей к мысли, что брутальное гопничество Путиина на международной арене неразумно даже с точки зрения имперской "реаль политик". Что это? Тонкая работа с аудиторией, находящейся в плену имперских предрассудков? Или дело в том, что мышление самих "прогрессивных путинистов" не идет дальше "либеральной империи" Чубайса? Анализируя противостояние путинской России и Запада, Григорий Явлинский совершенно абстрагируется от таких "оценочных" категорий, как право и справедливость. Лишь холодно взвешивает "баланс силы". А Ксения Собчак прямо заявляет, что Запад был неправ, отказавшись договариваться с Путиным о судьбе Украины за ее спиной.
Ладно, другой "прогрессивной части элиты" у меня для вас нет. И, в конце концов, вопрос о том, что она думает на самом деле, не главный. Я отлично понимаю, что имперско-шовинистическому "ватнику", кроме "злого следователя" вроде меня, нужен еще и "добрый следователь", который его поймет и пожалеет. И если Григорию Явлинскому на пару с Кенией Собчак удастся хоть какую то часть "путинского большинства" заставить засомневаться в том, что путинское гопничество – это классно и круто – флаг им в руки, барабан на шею. Я меньше всего хочу в этом им мешать. Вот только я сам сильно сомневаюсь в способности "здравомыслящей части" нашей "элиты" вытащить страну из той выгребной ямы, в которую ее затянули "неверные псы Путиина".
Я не особенно расстраивался по поводу того, что в преддверии очередных перевыборов Путина различные группы демократической и либеральной оппозиции вновь сцепились между собой в беспощадной схватке. Не особенно переживал, что Ксения Собчак откровенно "подрезает" Алексея Навального, а тот в ответ похабно высмеивает Ксению Собчак. Я лишь меланхолически констатировал, что противостояние между демократической и либеральной частями оппозиции неизбежно, пока либералы считают Путина лучше революции.
Мое благодушие объяснялось уверенностью в том, что никакие склоки между демократами и либералами, никакая борьба за лишние полпроцента между Собчак, Явлинским и бойкотистами до перевыборов уже ни на что не повлияют. Волна уличного протеста, которую пытается поднять Навальный, далеко не достигла той высоты, когда она могла бы реально раскачать ситуацию. Общество продолжает пребывать в спячке. Нужна настоящая военная или хотя бы дипломатическая Цусима, которая надает по щекам насосавшемуся крымнашистской сивухи социуму и заставит его очнуться.
Такой Цусимы я до перевыборов не ожидал. В Кремле не идиоты и будут избегать опасных виражей. Так что пусть пока демократы и либералы тешатся своим любимым занятием — взаимными склоками и светскими сплетнями друг про друга. Вот только Цусимы иногда случаются внезапно.
Уничтожение американцами основных сил ЧВК нациста "Вагнера" на Евфрате, возможно, еще не тянет на Цусиму. Однако все наше ура-патриотическое фанфаронство зиждется на самодовольной уверенности, что наш "главный геополитический соперник" никогда не решится на прямой боевой контакт с нами. Со времен Корейской войны общим местом было то, что прямой боевой контакт между сверхдержавами неминуемо приведет к неконтролируемой эскалации. Значит, избегать его надо любой ценой.
На этом и строилась так полюбившаяся Путину стратегия ведения гибридных войн с помощью "зеленых человечков", переоформленных в боевиков частных военных компаний. Пока они успешно наступают — это не мы, их там нет и все такое. Но если надо, они в любой момент могут оказаться "нашими соотечественниками", поэтому давать им отпор напрямую боязно. Поэтому можно договориться с "партнерами", что мы не будем атаковать объект их союзников в Сирии, а потом безнаказанно их "кинуть", послав туда ЧВК.
Сейчас уже множатся конспирологические версии, согласно которым бросок вагнеровцев на штаб курдов, в котором присутствовали американские советники и офицеры связи, был результатом сложных интриг придворных "партий" в Кремле. Мол, кто-то пытался намеренно взвинтить конфронтацию с США. А все, наверное, проще. В своей обычной манере решили в очередной раз "скрысятничать" по мелочи, будучи уверены, что американцы побоятся нового "Карибского кризиса" и "сольются".
Не прошло. Безнаказанность закончилась. И это шок для общественного сознания, проникнутого гопницкой уверенностью в том, что "нас никто не тронет", а "кто нас обидит — трех дней не проживет". Но дальше — больше. Российские силы, как официальные, так и "гибридные", были наиболее боеспособной частью войск, на которые опирается "дамасский мясник". Боевая ценность собственного воинства режима, представляющего в лучшем случае 10% населения, всегда была крайне невысокой. Выбивание российских ЧВК может привести к обрушению всего асадовского фронта и быстрому распаду режима в Дамаске. С перспективой "срочной эвакуации" российских баз, которая больше будет похожа на бегство.
Сочувствую ли я погибшим вагнеровцам? В любом случае очередной тысяче жителей Сирии, погибших за первую неделю февраля под ударами асадовской и российской авиации, я сочувствую больше. И негодование русских фашистов-гиркинцев по поводу того, что Путин не только не смог обеспечить им привычную безнаказанность, но и струсил за них отомстить, я не разделяю. Но, с другой стороны, нельзя же совсем уж как со скотом... Там тоже своя гордость есть. И не один "ватник" может засомневаться в том, нужно ли вообще посылать людей на убой ради имперских понтов.
Власть будет, как всегда, подло скрывать правду о масштабах потерь, заставлять молчать родных погибших. Всколыхнет ли это общество, у которого, как кажется, начисто атрофировалась способность реагировать на что бы то ни было? Или подлость покорно проглотят и на этот раз? Я не знаю. Только ясно, что от возмущения подлостью власти недалеко и до возмущения подлой властью. Дальше останется только осознать, что агрессивная великодержавная политика и есть подлость.
И если этот сдвиг в общественном сознании произойдет, что-то начнет зависеть и от поведения оппозиционных лидеров. От того, будут ли они продолжать самозабвенно предаваться привычным склокам между собой или все-таки проявят способность к совместным согласованным действиям. А для начала — совместно и согласованно поднимут свой голос по поводу произошедшего на Евфрате. Хотя бы поднимут шум, как шумел Лев Шлосберг по поводу могил "ихтамнетов". И это лучший тест на то, являются или не являются они "мурзилками", "марионетками" и "кремлевскими проектами".
Пока и зарегистрированные, и незарегистрированные оппозиционные кандидаты в президенты хранят по этому поводу молчание. Не разворашивают. Может, боятся спровоцировать Кремль на попытку погасить возмущение Цусимой новыми авантюрами. А может, чего-то другого боятся.
Иногда уже не хочется ничего анализировать и объяснять. Хочется просто повторить слова из культового советского сериала: "Я сомневаюсь, подпоручик, была ли у вас мать".
https://www.youtube.com/watch?v=JbCv...ature=youtu.be
Совет Безопасности ООН в очередной раз не смог принять резолюцию, требующую прекращения асадовских бомбардировок. Не смог, потому что ее принятие всячески тормозит Россия. Кто бы сомневался. И это великолепно иллюстрирует мой тезис, который я отстаивал на вчерашних дебатах по одностороннему ядерному разоружению. Вопреки утверждениям русских фашистов (рашистов) и примкнувшего к ним некоторого количества "полезных левых идиотов", в подоплеке противостояния РФ западному миру лежит вовсе не борьба вокруг присвоения чужих ресурсов и результатов чужого прибавочного труда. Кремль ведет свою "священную войну" против Запада за право диктатора Асада бомбить госпиталя и роддома в Восточной Гуте.
Кремль защищает право Асада бомбить Восточную Гуту, право Милошевича превращать Косово в одну большую Сребреницу потому, что он сам хочет во что бы то ни стало сохранить за собой право превращать в одну большую Сребреницу Чеченскую республику. Путинская клика хочет жить в мире, в котором любой "легитимный" (то есть по факту правящий) выродок имеет "суверенное" право превращать подконтрольную ему территорию в большую Сребреницу. Запад хочет жить в мире, где так делать не принято.
Путинская клика ведет борьбу за возвращение мира в XVII век – к "вестфальскому" пониманию суверенитета как неограниченного права Государя есть с потрохами своих подданных. Именно это понимание суверенитета лежит в основе меттерниховских принципов "легитимизма", которые уже в начале XIX века воспринимались как дремучее мракобесие. Именно такой "легитимизм" отчаянно пытается втащить в современный мир Путин. Для него выродок, развязавший ради сохранения власти войну, в которой погибло полмиллиона его подданных – легитимнейший из государей. Что бы он ни творил, мы не дадим лишить его власти – вот какое послание миру несет политика Путина в Сирии.
Вестфальское понимание суверенитета окончательно отменено ялтинско-потсдамским проектом. Оно отменено Всеобщей декларацией прав человека ООН. Потому что эта Декларация – про то, что устраивать Сребреницы на подконтрольной территории теперь запрещено. Кем запрещено? Кем надо, тем и запрещено. Мировым сообществом. Мировым полицейским в лице США. Но запрещено. И если ты превращаешь в одну большую Сребреницу Косово – за тобой прилетят. И если ты превращаешь в Сребреницу Чеченскую Республику – за тобой рано или поздно тоже прилетят. Лучше, конечно, рано. Но лучше поздно, чем никогда.
И не надо говорить, что никакого мира, построенного на ялтинско-потсдамских принципах, в реальности никогда не существовало. Что за ширмой красивых деклараций "конкретные пацаны" Сталин, Черчилль и Рузвельт просто делили Европу и мир по бандитским "понятиям". Да, Всеобщая декларация прав человека не могла быть реализована сразу и в полном объеме. Но "Декларация прав человека и гражданина" 1789 года тоже не могла быть реализована сразу и в полном объеме. Где-то она до сих пор не реализована. И тем не менее, с 1789 года мир находится на пути к ее реализации. Потому что находится достаточное количество людей, которые верят в возможность ее реализовать и готовы за это бороться.
Не надо спрашивать, верите ли вы в светлое будущее, в котором Всеобщая декларация прав человека станет не мечтой, а реальностью. Просто ответьте на вопрос: в каком мире вы хотите жить сами? В мире, где уродам позволено устраивать Сребреницы? Или в мире, в котором так делать не принято? Рано или поздно подавляющее большинство далеко не идеальных, а просто нормальных людей выберет второе и найдет способ этого добиться. Сколько бы кремлевские выродки ни думали, что право вето в СБ ООН всегда будет гарантировать им возможность этому помешать.
И если шайка кремлевских уголовников превратила ООН в бессильное посмешище, неспособное никого защитить, мир рано или поздно найдет тех, кто возьмет ответственность на себя. Ответственность за ликвидацию режимов упырей. Сначала в Сирии. Далее везде.
И тогда поздно будет взывать к Совету Безопасности. Поздно будет взывать к международному праву. Кремль сам показал всем, как можно игнорировать Совет Безопасности. Как можно игнорировать международное право. Как можно игнорировать мнение мирового сообщества.
Если старый международный порядок необратимо расшатан и разрушен, ему на смену неизбежно придет какой-то новый порядок. Такой, какой будет подкреплен решимостью его создателей его защищать. Вот только вряд ли кремлевская Бледная Моль будет среди создателей нового мирового порядка. В новом мировом порядке будет не принято устраивать Сребреницы. В него не возьмут любителей их устраивать.
Последний раз редактировалось Александр Скобов; 01.03.2018 в 20:39.
Борис Немцов вполне мог стать ключевой фигурой в процессе консолидации оппозиционных течений
update: 25-02-2018 (18:44)
! Орфография и стилистика автора сохранены
Увы, не пошел сегодня на "Немцов митинг". Из-за мороза и ветра. В Москву на дебаты Игоря Яковенко я поехал полупростуженный, а вернулся с хорошим обострением хронических легочных болячек.
Когда-то мне пришла в голову грустная мысль: в этой стране, чтобы тебе поверили, надо, чтобы тебя убили. Но все еще хуже. Даже в этом случае не верят. И сегодня мне больно наблюдать, как строгий юноша, бывший в 2011 году школьником, фактически обвиняет Бориса Немцова в работе на Кремль.
Борис Немцов мог допускать политические ошибки. Как и все мы. Но прислужником режима он не был никогда. Я не был знаком с ним близко. Несколько раз разговаривал по несколько минут. Несколько раз на всяких форумах и собраниях задавал "вопросы из зала". Но и этого мне было достаточно, чтобы почувствовать исходившую от него ауру. Очень светлую.
Я не считал себя единомышленником Бориса Немцова. Мои взгляды всегда были значительно левее. Но у него было очень ценное и страшно редкое для современных политиков качество: доброжелательность к оппоненту. Настрой на поиск точек соприкосновения, а не линий разделения. Открытость к диалогу. И способность корректировать собственные установки.
Благодаря этим качествам Борис Немцов вполне мог стать ключевой фигурой в процессе консолидации отчаянно враждующих друг с другом оппозиционных течений в широкий оппозиционный фронт. Да, они знают, кого выбивать. Выбивают лучших.
И последнее. Самое значимое в политической биографии Бориса Немцова лично для меня. Убежден, что когда-нибудь это оценит и освобожденная Россия. Миллион подписей против чеченской войны, собранных ельцинским губернатором Нижнего Новгорода и привезенных им Ельцину.
Почему я считаю Настю Рыбку феминисткой "новой волны"
! Орфография и стилистика автора сохранены
Зарекался не писать про Настю Рыбку больших статей. Но, видимо, не зря ее учили мужикам крыши сносить. А тут она еще и в тюрьму попала. Уж этого я обойти никак не мог. Что ж, побывать в застенках – это не лишний политический багаж для начинающего общественного деятеля. А я считаю Настю Рыбку именно общественным деятелем со своим посланием обществу. Посланием от "новой волны феминизма".
Тысячелетиями патриархальная, "мужская" цивилизация базировалась на подавлении сексуальности. Важным элементом этого подавления было представление о том, что в сексуальном плане индивид (любой) не принадлежит сам себе. Он обязательно должен находиться во владении кого-то другого. Причем – в исключительном владении.
На уровне общественной морали всегда и у всех народов было закреплено, что иметь более одного сексуального партнера одновременно либо легко менять сексуальных партнеров – предосудительно. Степень репрессивности общества по отношению к отклонениям от этих установок общественной морали, разумеется, может варьироваться в достаточно широком диапазоне. Цивилизованное, "эмансипированное" общество может относиться к подобным отклонениям достаточно снисходительно, с "пониманием", как к "мелким грешкам". Но все равно как к грешкам. И в снисходительности всегда будет проглядывать унижающее пренебрежение.
Излишне напоминать, что к нарушению этих норм морали мужчинами общество всегда относилось на порядок более снисходительно, чем к их нарушению женщинами. И нет более наглядной иллюстрации к тому, что вся эта "общественная мораль" как институт всегда была инструментом закрепления мужского доминирования. Но, как известно, любая доминирующая социальная группа всегда стремится обернуть банальные интересы поддержания своего доминирования в некие мистические "сакральные покровы".
Таковыми "сакральными покровами" является жесткая привязка секса к неким возвышенным чувствам чисто духовного свойства. Любой взрослый человек знает, что секс сочетается с этими чувствами, мягко говоря, не всегда. Хотя бы потому, что наивысшие взлеты эмоциональных переживаний – вообще товар штучный по определению. Просто потому, что они наивысшие. И если бы секс допускался только при их наличии, человечество давно бы вымерло как мамонты. И тем не менее, общественная мораль тысячелетиями смешивает божий дар с яичницей, делая вид, что секс может санкционироваться только возвышенными чувствами. "Секс просто" не просто стоит по сравнению с "большой и чистой любовью" ниже в иерархической лестнице ценностей. Он стоит ниже нулевой отметки. Он общественно порицаем. Считается чем-то грязным, отвратительным.
"Мистическая тайна" раскрывается довольно просто. Секс более чем с одним партнером считается заведомо лишенным высокой духовной составляющей, и в конечном итоге это работает против женщины, не желающей быть собственностью только одного мужчины. Эти глубиннейшие основы патриархальной, "мужской" цивилизации до сих пор практически не были затронуты никакими прокатывавшимися над ней волнами эмансипации. Те, кто на них замахивался, всегда оставались маргиналами. Лишь иногда в момент самых драматических социальных потрясений пронесется по небосклону подобно метеору какая-нибудь "валькирия революции", которая начнет с проповеди "теории стакана воды", засветится в самой левой среди большевиков "рабочей оппозиции" (анархо-синдикалистский уклон в партии), чтобы потом успокоиться на должности посла в Швеции, а через много лет удостоиться почетного некролога от "кремлевских старцев".
Во всех патриархальных культурах самыми презираемыми и заведомо неполноценными существами всегда считались проститутки, то есть женщины, профессионально занимающиеся оказанием сексуальных услуг за плату. Плата тут как раз – дело десятое. В таком отношении к проституткам общество в концентрированном виде выражало неприятие женщин, которые, во-первых, имеют много сексуальных партнеров, во-вторых, не обуславливают секс высокими чувствами. То есть, нарушают два наиболее фундаментальных установления общественной морали патриархальной цивилизации. Именно поэтому в глазах общества они – "девушки с пониженной социальной ответственностью".
В этом секрет так удивившей Алину Витухновскую волны злобы и ненависти к проституткам, выплеснувшейся в социальные сети в ходе обсуждения истории Насти Рыбки. Отношение к самой Насте Рыбки колебалось в диапазоне от высокомерно-иронического до опять-таки крайне злобного и агрессивного. В целом общество реагировало на нее с откровенным раздражением. Девушка из эскорт-агентства, а еще чего-то рассуждает. Девушка из эскорт-агентства не должна рассуждать. Она должна знать свое место.
Ну кто ей мешал заниматься, чем она хочет? По тихому, не вылезая. Как все. И пользоваться цивилизованной снисходительностью со стороны общества. Но оказалось, что Насте Рыбке снисходительность общества – до фени. Она открыто требует на уровне общественной морали уравнять моногамные и немоногамные формы сексуальных отношений, уравнять "высокую любовь" и "просто секс".
Именно поэтому "перфоменсы" Насти Рыбки – это "пощечина общественному вкусу" в особо циничной и изощренной форме. Она ткнула палкой под корягу, под которой прятались самые страшные кикиморы архаики. И приняла на себя забивший из-под этой коряги фонтан дерьма.
В любом случае, это посягательство на фундаментальные элементы патриархальной морали, на которых тысячелетиями основывалось приниженное положение женщины в обществе. Именно поэтому я считаю Настю Рыбку провозвестницей "новой волны феминизма". Более радикальной, чем предыдущие его волны. По силам ли девочке из Бобруйска достойно презентовать эту "новую волну", я не знаю. Но буду за нее болеть.
За рамки моего [предыдущего] текста полностью выведен сложнейший вопрос о том, какие такие жизненно важные для существования общества функции выполняет институт общественной морали (как совокупности норм, регулирующих сексуальные отношения), что люди никак не могут от этого института избавиться. Несмотря на то, что он является очевидным злом. То же ведь относится и к другим так называемым "базовым институтам общества", таким как Религия, Церковь, Армия, Государство. Все они – очевидное зло, а вот просто "взять, да отменить" почему-то не получается. Поколения штурмующих Небо, штурмующих Замок Дракона не ведают, какая бездна откроется, если когда-нибудь взять Замок у них таки получится.
А вот старый умудренный ящер как раз все про это знает. И, глядя на штурмующих, он, наверное, про себя сокрушается: ну куда вы все лезете, родные? Ведь там – такое… Право, как мотыльки на огонь. Вот, позавчера тот бастион взяли, вчера – этот. И что, нашли там счастье? Не пришло в ваши тупые головы, что, может, не зря туда не пускали? Задумайтесь!
Но Настя Рыбка не обязана над этим задумываться. Тем более, что общество само определило уровень ее социальной ответственности как пониженный. Она и не задумывается. Просто ломает стены. Как стенобитная машина. И беззаботно напевает: "Давайте разрушим эту тюрьму. Здесь этих стен стоять не должно. Но стены рухнут, рухнут, рухнут…" А что дальше? Не дает ответа. Но сначала надо место расчистить.
Опять огорчил Виктор Шендерович. Нет, он честно признается, что тоже, как и все мы, испытал удовольсвие, когда свой стакан воды в морду получила, наконец, распоясавшаяся скотина, привыкшая считать, что подобные формы выражения свой позиции являются ее исключительной монополией. Как доминирующего самца. Но дальше Шендерович начинает с грустью рассуждать о том, что в либеральной среде становится доблестью "перехамить хама".
Периодически возобновляющиеся дискуссии о том, как себя вести, когда сталкиваешься со скотством, выявили любопытную вещь: наша "прогрессивная общественность" далеко не всегда различает скотские взгляды и скотское поведение. Вот есть люди с фашистскими или сталинистскими взглядами, каковые я считаю взглядами, безусловно скотскими. Кстати, я считаю скотскими не только фашистские и сталинистские взгляды. Практикуемые в совсем ином сегменте идеологического спектра формы "быдлоборчества" для меня не лучше.
Можно ли общаться с людьми, взгляды которых ты считаешь скотскими? Можно ли вступать с ними в идеологические дискуссии? На мой взгляд, можно, если соблюдать при этом некоторые несложные правила и ограничения. Не пить с ними на брудершафт. Держать дистанцию. Иное дело, когда ты сталкиваешься со скотским поведением. Когда твой "оппонент" начинает хулиганить, хамить, оскорблять. Тут просто надо давать отпор, не отходя от кассы. И это не называется "перехамить хама".
Особенно, если речь идет о такой специфической форме оскорблений, как "оскорбления сексуального характера". Что означают подобные оскорбления в "культурном" плане? А они означают, что тебе символически лезут лапами под одежду без спросу. Это такое демонстративное "вторжение в личное пространство". Не просто скотство. Дистиллированное скотство.
И вот на это надо отвечать сразу в морду. Однозначно. Хотя бы водой. Нет возможности дать в морду, хотя бы скажи: "Ты – скотина!" Это ведь тоже такая символическая пощечина. Это не значит "перехамить хама". Это – нормально. Освящено многовековой культурной традицией. Да, не все традиции надо отбрасывать.
Если бы у нас не пренебрегали этой традицией, то, возможно, не процветала бы откровенная неряшливость в отношениях с людьми скотских взглядов. Когда "Эхо Москвы" крутит рекламный анонс одной из своих программ, в котором хорошо знакомый голос игриво вопрошает: "Где Алексей Алексеич Венедиктов?" – это невероятная неряшливость, неразборчивость, нечистоплотность. "Милый прикольный дедушка" регулярно требует нанести ядерный удар хоть по кому-нибудь. Вы же не будете мило щебетать с человеком, говорящим: "Мало их в Холокост давили, жаль, что не всех"?
Оппозиции необходимо выработать общий взгляд на действия Кремля в Южной Осетии и Абхазии
update: 03-03-2009 (21:50)
Когда высокие официальные лица и прикремлевские пропагандисты, дававшие гневные отповеди критикам бомбардировок и зачисток в Чечне, негодуют по поводу военных преступлений Саакашвили, они могут вызвать лишь отвращение и презрение. Не дороже стоит и возмущение значительной части обывателей, с полнейшим равнодушием взиравших на трагедию чеченского народа. Эти обыватели не вышли за пределы первобытного племенного сознания с его "готтентотской моралью": когда "чужие" стреляют из "Градов" по "нашим" — это преступление, когда же "наши" стреляют по "чужим" — это доблесть. И волнуют их отнюдь не страдания народа Южной Осетии. Для них обстрел города из "Градов" — всего лишь "неуважение к нам". Вряд ли обыватели так возмущались, если бы жителей Цхинвали убивали с полным уважением к великой энергетической державе. Например, заявили бы при этом, что Грузия отказывается от вступления в НАТО.
Но истина не перестает быть истиной от того, что ее изрекают лицемеры и фарисеи. А истина состоит в том, что президент Грузии на сегодняшний день такой же убийца и военный преступник, как Караджич, Ельцин и Путин.
Эта истина не перестает быть истиной и от того, что "защитники прав народа Южной Осетии" в ходе "операции по принуждению Грузии к миру" уже натворили гадостей не меньше, чем Саакашвили в Цхинвали (а что они еще натворят, никто не знает). Куда больше, чем воевать с вооруженным противником, им нравится наказывать его гражданское население. Такова их природа. Хищники с психологией карателей не могут в одночасье превратиться в освободителей и защитников прав человека. Но погребенным под развалинами Цхинвали было все равно, кто их вызволит: рыцари без страха и упрека или такие же бандиты, как те, кто их бомбил. А среди российских граждан есть и такие, кто искренне ужаснулся тому, что стоит за формулой "восстановление территориальной целостности". И теперь задумается.
Между тем именно так "по умолчанию" трактуют международное право консервативные правящие элиты большинства современных государств. Международно-правовые документы же не дают прямого ответа на вопрос, что и в каких случаях должно быть приоритетно. Но поскольку право на самоопределение в них все же зафиксировано и из песни слова не выкинешь, используется оно "сильными мира сего" весьма своеобразно: как общее правило приоритетна территориальная целостность, но для исключительных случаев можно использовать право на самоопределение. А так как признанных на международном уровне правовых критериев, по которым можно определить степень исключительности ситуации, также не существует, эту степень определяют все те же "сильные" как им Бог на душу положит, фактически исходя из соображений "реальной политики" и собственных прагматических расчетов.
Двойной стандарт лидеров Запада не менее отвратителен, чем фарисейство кремлевских клоунов. Те, кто говорит о непременном сохранении территориальной целостности Грузии, не могут не понимать, что оно возможно лишь ценой массового насилия над населением Южной Осетии и Абхазии, не меньшего, чем насилие Милошевича в Косово. Способы приведения к покорности населения, устойчиво не желающего под данной властью жить, не изменились со времен древних римлян и Чингисхана. Других способов не существует в природе. Зачистка, она и в Африке зачистка.
Многие правозащитники скептически относятся к праву на самоопределение. Они указывают, например, на то, что размежевание по условным, искусственно проводившимся в лоскутных государствах административным границам само по себе рождает массу новых несправедливостей, новых недовольных и ущемленных в правах. Действительно, национальный эгоизм бывших союзных республик под стать национальному эгоизму бывших автономий. И те, и другие пытаются опираться на прежние условные границы: в одном случае — на границы республик, в другом — на границы автономий. А если может быть оспорено одно, то может быть оспорено и другое. Но категорически отказываясь в течение многих лет даже обсуждать независимость Южной Осетии и Абхазии, Грузия сама лишила себя возможности поставить вопрос хотя бы о более справедливых границах. А совершив широкомасштабное военное вторжение в Южную Осетию, Грузия в сильнейшей степени затруднила решение и без того непростой проблемы возвращения грузинских беженцев. Даже Юлия Латынина недавно признала, что государство, пославшее танки против населения территории, которую оно считает своей, тем самым теряет всякое право на эту территорию. Популярный сейчас Столыпин как-то сказал: "В политике нет мести, но есть последствия".
Как и следовало ожидать, грузинская война вызвала обострение разногласий в оппозиции по линии "либералы-патриоты". Причем и те, и другие на самом деле исходят из одной и той же логики — логики геополитики, хотя и с обратным знаком. Просто одни больше всего опасаются имперских устремлений Москвы, другие — Вашингтона. В результате одни невольно смазывают вопрос о гадостях, совершаемых руководством Грузии, другие готовы хотя бы временно закрыть глаза на некоторые не самые красивые "шалости" Кремля.
Сможет ли оппозиция преодолеть эти разногласия и выработать какую-то общую платформу по нынешнему кризису? Для этого надо, как минимум, отбросить ложную, разъединяющую нас логику геополитики. А вот правозащитная логика, на мой взгляд, способна нас объединить. Если будет взята на вооружение она, сразу станет ясно, что приверженность западной системе ценностей вовсе не предполагает некритическое одобрение всего, что делают правящие круги ведущих западных стран. А противостояние политике этих стран вовсе не означает отрицание западной системы ценностей. Если эти ценностей становятся менее значимыми для самой западной элиты, противостоять ей можно и нужно, даже в одиночку. Калькулировать доходы и убытки от такого противостояния — подход, недостойный оппозиции.
Удастся ли найти взаимоприемлемую основу для общей позиции, во многом зависит от расстановки приоритетов и акцентов. Со своей стороны хочу предложить следующий набросок:
Первое. Безусловное осуждение действий режима Саакашвили в отношении Южной Осетии. Оно должно стоять именно на первом месте. Когда некоторые либеральные общественные деятели и правозащитники упоминают о своем осуждении Саакашвили между прочим, этого совершенно недостаточно, создается впечатление снисходительного отношения к безобразиям "мелкого мерзавца". Логика "главный мерзавец — тот, который самый сильный" работает не всегда. Важно подчеркнуть, что никакие провокации осетинской стороны, никакие подлости и гипотетические намерения Кремля не могут служить оправданием нападения на Южную Осетию. Точно так же, как планы Сталина напасть на Гитлера первым есть гипотетические намерения, а нападение Гитлера на СССР — исторический факт. Очевидно, что действия грузинской стороны не были спонтанной нервной реакцией на провокации, а планировались и готовились давно с целью насильственного установления контроля над территорией Южной Осетии.
Второе. Признание военного вмешательства России в сложившейся ситуации оправданным защитой жизни и свободы населения Южной Осетии. Хотя оно выходит за правовые рамки, установленные прежними международными соглашениями об урегулировании грузино-осетинского конфликта, но перечеркнуло эти соглашения, сделало их фактически не действующими массированное применение военной силы грузинской стороной. Факт выхода за рамки прежних договоренностей и фактическое прекращение их действия также необходимо честно признать и отстаивать его вынужденность. Попытки ссылаться на эти договоренности смехотворны и лишь превращают защиту российской позиции в клоунаду, в бессмысленное хамство окружающему миру с единственной целью самоутвердиться.
Третье. Одновременно должны быть осуждены все действия Кремля, выходящие за рамки защиты населения Южной Осетии, прежде всего те, которые привели к гибели мирных граждан Грузии. Эти действия не были вынуждены. У России было более чем достаточно сил, чтобы дать отпор грузинскому вторжению, не разрушая военную инфраструктуру Грузии и не вводя войска на ее территорию. То, что российское руководство действовало в соответствии с известной "доктриной Пауэлла" — слабое утешение. Почему эта американская доктрина должна быть для нас критерием? Когда янки, не вступая в боевой контакт с зачищавшей Косово сербской армией, наказывали "плохих сербских парней" с безопасного расстояния бомбардировками Белграда, это не прибавило уважения к США в мире. И любые действия Кремля, направленные на то, чтобы отомстить, наказать и унизить грузинский народ, должны осуждаться.
Четвертое. Констатация того факта, что одностороннее, то есть в обход международных структур (прежде всего ООН), признание Российской Федерацией независимости Южной Осетии и Абхазии явилось логическим следствием нежелания западных лидеров обсуждать вопрос о статусе этих республик. Кремль трудно упрекнуть в том, что шестой пункт плана Саркози-Медведева куда-то делся. Двойной стандарт и избирательное применение международно-правовых норм правящими кругами Запада также должны быть решительно осуждены. Возвращение процесса самоопределения народов Южной Осетии и Абхазии в международно-правовые рамки возможно и желательно, но лишь при согласии западных стран всерьез заняться разработкой механизма, который позволит малым народам реализовывать свое право на самоопределение. Точно также возможна и желательна замена российских войск в Абхазии и Южной Осетии нейтральными миротворческими силами, но только после заключения всеобъемлющего международного соглашения о путях окончательного решения проблемы. Условием такого соглашения является недвусмысленно выраженная готовность Грузии признать волю народов этих республик после того, как она будет выражена в рамках международно согласованных процедур. Пока же такое соглашение не достигнуто, присутствие российских войск в Южной Осетии и Абхазии является единственной гарантией безопасности их населения, каков бы ни был кремлевский режим.
Пятое. Поддержка определенных шагов Кремля как вынужденных не должна означать поддержки его целей. Оппозиции необходимо четко обозначить принципиальное отличие своих целей от целей режима. Истинной целью режима, несмотря на все красивые слова, было и остается самоутверждение через демонстрацию силы. Приоритет международного права — вообще герой не его романа. Его идеал — мир, поделенный на сферы интересов между великими державами, каждая из которых по своему хотению определяет, что есть право в ее сфере. Вожделенная мечта Кремля — признание за ним такой сферы, где он может действовать без ограничений. В борьбе за такую сферу он, подобно западным элитам, играет судьбами народов, которые для него не более чем пешки на великой шахматной доске. Цель же оппозиции — справедливость, право и свобода. И если Кремль, вынуждаемый обстоятельствами, будет действительно добиваться серьезного и содержательного международного обсуждения проблем самоопределения, его следует в этом поддерживать. Если же он сам будет уклоняться от такого разговора или подменять его дворовым хамством, его необходимо беспощадно критиковать.
Как депутат Национальной ассамблеи вношу на ее рассмотрение этот набросок в качестве проекта общей платформы оппозиции.
Уважаемый Борис Юльевич! Через целую серию Ваших недавних статей красной нитью проходит мысль о неприменимости в современной России опыта Народных Фронтов 30—40-х гг. прошлого века. Как известно, в рамках этих Фронтов революционно-социалистические силы сотрудничали с силами «буржуазно-либеральными».
Вы совершенно справедливо указываете, что программы этих коалиций не сводились к совместной защите демократических свобод от наступающего авторитаризма и фашизма, а предполагали проведение социально-экономических реформ в интересах народа.
«Эти реформы были непоследовательны, они оказались обратимы. Но они были реальны и ощутимы», — пишете Вы. От себя добавлю, что эти реформы обеспечили условия для социального прогресса на целую историческую эпоху.
Далее Вы утверждаете, что в отличие от «буржуазных» участников западных Народных Фронтов, понимавших, что блок с левыми подразумевает социальный компромисс, «в нашем отечестве сегодня неолиберальные оппозиционеры искренне уверены, что они могут заполучить поддержку слева, оставаясь самим на последовательно правых позициях». То есть, они намерены проводить прежний праволиберальный курс антисоциальных «людоедских» реформ и надеются использовать левосоциалистические силы в качестве подпорки такой политики.
Подтверждение этому Вы увидели в последнем выступлении Ходорковского. Ведь он пишет, что приход к власти коммунистов должен примирить народ с результатами криминальной приватизации и тем закрепить ее результаты. А вот это уже, как минимум, серьезное упрощение.
Ситуация в либеральном лагере существенно сложнее. Действительно, существует некоторое количество оппозиционеров, мечтающих о «правильной» парламентской демократии, готовых координироваться с левыми в борьбе с «путинским авторитаризмом», но всецело приверженных праволиберальным принципам в социально-экономической области. Можно сказать, что их взгляды соответствуют позиции той части бизнеса, которая недовольна господствующим положением бюрократии.
Вы не без оснований считаете предлагаемую ими альтернативу в принципе нежизнеспособной в России, ибо авторитарно-бюрократические тенденции в периферийной стране неизбежно порождаются самой праволибеоальной политикой. Это чувствует преобладающая часть как бизнес-элиты, так и праволиберальной «общественности», поэтому и делает ставку на встраивание в путинскую систему. Отсюда ничтожность реального политического веса «революционных» правых либералов. Они заметны исключительно в силу статусности и громкости имен своих лидеров.
Однако наряду с этим, условно говоря «левым крылом правого либерализма» в России существует либерализм собственно левый, причем не со вчерашнего дня. Немалая часть либерального лагеря выступает против коммерциализации образования и медицины, против разрушения всей системы социальных гарантий, и их участие в массовых протестах начала года — тому подтверждение.
Немногие сохранившие независимость от Кремля либеральные издания полны материалами, обличающими социальную несправедливость, ущемление именно социальных прав граждан. Партия Явлинского всегда была в оппозиции криминальной приватизации и сегодня выступает не за замену одного клана у власти другим таким же, а за демонтаж олигархического капитализма именно как системы.
В выступлении Ходорковского Вы увидели лишь стремление узаконить неправедно приобретенную собственность. Но есть там и другая тема: необходимость социальной ответственности и бизнеса, и государства. А вот весьма любопытная цитата из статьи Александра Осовцова, тоже достаточно «успешного» бизнесмена: «Да, я не согласен с Глазьевым по вопросу о природной ренте, но сегодня эта проблема не только для Ходорковского, что очевидно, но даже для Абрамовича отнюдь не главная, иначе "начальник Чукотки" не готовил бы "Сибнефть" к продаже. А я даю обязательство, что приму любое решение по этому вопросу той российской власти, которая будет избрана на свободных, честных и справедливых выборах. Главное, чтобы они всегда были такими».
Что это, если не декларация части бизнес-элиты о готовности к социальному компромиссу? Дело однако не сводится к позиции отдельных представителей крупного капитала, осознавших необходимость социальных уступок для своего исторического выживания и готовых «поделиться с народом», ради того, чтобы не делиться с чиновниками. У левого либерализма своя собственная социальная база. Это формирующиеся, несмотря на все трудности, средние слои, для которых ограничение засилья крупного «олигархически-бюрократического» капитала и социально ориентированная политика — не конъюнктура, а их собственный кровный интерес.
Союз средних слоев с социальными низами против финансовой олигархии и был, собственно базой Народных Фронтов. Возможно, Вы вслед за Лениным возразите, что левые либералы в России дряблы, невнятны, непоследовательны и в качестве союзников ненадежны, ибо их «промежуточная природа» обрекает на колебания. Мало того, что легко могут «повернуть оглобли» когда дело дойдет до вопроса о собственности, так ведь еще, того и гляди, удовлетворятся относительно либеральным «наследником» Путина. В этом много правды.
Вопрос однако в другом: желательны ли социалистическому движению более решительные, последовательные и надежные леволиберальные партнеры, или это ему в принципе не интересно? А этот вопрос упирается в проблемы совсем уж глобальные: существует ли еще у мирового капитализма потенциал прогрессивного развития и возможна ли реализация его социал-реформистской модели конкретно в России?
Большинство наших нынешних «левых» склонно полагать, что в рамках современной экономической «миросистемы» этот путь для России закрыт. А потому любые попытки выйти на него они рассматривают не только как бесполезные, но и как однозначно вредные. Подобно коммунистам 20-х гг., объявившим «злейшими врагами рабочего класса» не фашистов, а социал-демократов, наиболее опасного врага они видят не в правых, а именно в левых либералах. И не за то, что они «недостаточно последовательные левые», а как раз за то, что они все-таки левые. Ведь они коварно замышляют придать капитализму человеческое лицо и тем продлить его существование!
Признаюсь в этом страшном грехе. Признаюсь также, что хотел бы «использовать» для этого коммунистов. Не для закрепления господства олигархов, а для создания «социально ориентированной рыночной экономики». При этом считаю: коммунисты тоже вправе хотеть использовать меня для того, чтобы, свалив вместе путинский режим, открыть дорогу для полной ликвидации частной собственности и рынка. В итоге, кому кого и для чего удастся «использовать», зависит от объективных факторов, а не от наших желаний. Причем эти факторы трудно прогнозируемы.
Скорую гибель капитализму предрекали не один раз. До сих пор прогнозы не оправдывались. А вот отказ от социальных компромиссов неоднократно приводил к глобальным трагедиям. Только попытавшись на деле реализовать социал-реформистскую модель, можно увидеть, какие она имеет перспективы, откроет ли она новую эпоху «капитализма с человеческим лицом» или станет преддверием его окончательного крушения.
Глупо было бы требовать от либералов отказаться от защиты частной собственности и рынка как таковых. Точно так же было бы глупо требовать от коммунистов отказа от ликвидации частной собственности и рынка как от конечной цели. Недальновидно также требовать от них гарантий не пытаться сделать это в течение какого-то конкретного срока (пять, десять, пятнадцать лет?). А вот об условиях, при выполнении которых коммунисты согласились бы не ставить об этом вопрос, можно. И главное такое условие — реальное и успешное осуществление социал-реформистской политики.
Либералы же должны согласиться с тем, что какое-то вторжение общества в отношения собственности в настоящий момент необходимо. Тогда можно будет договариваться, в каких формах оно будет осуществляться и как далеко оно должно зайти. На этой почве и может возродиться Народный Фронт.
И последнее. Отказываясь от поиска союзников среди левых либералов, демократические и интернационалистские левосоциалистические силы рискуют оказаться один на один с силами откровенно черносотенной тоталитарной реакции, имеющими вполне серьезные шансы оседлать социально-протестное движение.
Партия умеренного прогресса в рамках законности
Линейный вид
