*1034. Реставрация будущего России

[Михаил Леонтьев]

[Михаил Леонтьев]

http://www.odnako.org/almanac/materi...a-revolyuciya/

Путинская апелляция к консервативным ценностям, содержащаяся в президентском послании, — это политическая реакция на безумную, ничем не сдерживаемую, трансграничную агрессию разрушения, «расчеловечивания» социума и индивида. Тоталитарная гендерная революция, имеющая целью создание универсального «общечеловека», требует стирания граней не только между мужчиной и женщиной, но между исторической памятью и амнезией, между культурой и дикостью, искусством и безобразием, в конечном счёте между Добром и Злом. Наша реакция — это этический и политический протест, это попытка предложить Россию как одну из последних цивилизаций, сопротивляющихся этой революции, в качестве оплота и знамени этого набирающего по всему миру силу протеста. Политически это очень сильная своевременная идея. Однако при этом надо отдавать себе отчёт, что она полностью лежит вне действующей «современной» политической практики и того политического поля, которое сложилось за последние десятилетия в результате кризиса традиционных светских религий социализма-коммунизма и либерализма-демократизма, о котором пишут наши авторы. Политическая сторона этого кризиса практически завершилась падением советской системы, что вылилось в полную утрату содержательной составляющей современного политического, то есть партийного процесса. То есть полной маркетизацией политики и политических партий. На примере многих стран — и чем цивилизованнее, тем больше — мы видим превращение бывших идеологических партий в PR-команды, предлагающие избирателю товар строго по принципу «маркетинг — реклама — реализация».

Возвращение к традиционным ценностям — то есть к исторической идентичности, памяти и смыслам — не может не означать отказа, разрыва с нормативной политической системой, считающейся единственно приемлемой и обязательной к исполнению. То есть ограничиться декларацией или даже реализацией идеи отстаивания «ценностей» не удастся. Возвращение в идеологическое поле должно быть осознанно, то есть декларируемый консерватизм должен быть осознан, понят и освоен как идеология. Хотелось бы хотя бы пунктирно обозначить параметры понимания этой идеологии, сформулированные нашими авторами.

Мы считаем себя свободными от всех шаблонов, моделей, «понятий», навязываемых нам в качестве обязательных к исполнению современной модельной либерально-демократической идеологией. Мы не свободны только от самих себя, от собственной традиции и веры, от исторической памяти.
Мы опираемся на нашу культуру. Культура как основа консервативного мировоззрения всегда консервативна по сути. Что и отличает её от так называемой «контркультуры». Кстати, если говорить об искусстве как о составляющей культуры: искусство в его традиционном человеческом понимании — это возможность сопереживания, а христианское искусство — сострадания. Так называемое «современное» постмодернистское искусство построено на принципиальном отказе от сопереживания, не говоря уже о сострадании. Благодаря чему, собственно, и открывается возможность объявить искусством практически любой объект или акт, включая дефекацию.
Наш консерватизм принципиально базируется на христианских источниках и корнях, на религиозном понимании развития. С точки зрения религии и христианства в частности, идея прогресса не имеет смысла. Прогресс носит прикладной характер как способ выживания социума, государства в жёсткой конкурентной борьбе. Социально и политически мы обречены на прогресс, но это совершенно не означает идею поклонения прогрессу. Причём речь идёт в первую очередь об утилитарных аспектах прогресса военно-технического и экономического характера (см. статью Д. Куликова, Т. Сергейцева, стр. 10). Идея социально-культурного прогресса консерваторам чужда по определению.
Для консерваторов естественно неприятие революции (в смысле насильственного свержения власти) как приемлемого способа реализации социальных и государственных задач. В этом смысле революция — это катастрофа, последствия которой изживаются огромной ценой. При этом мы понимаем, что такая революция есть результат неспособности власти разрешить назревшие проблемы и противоречия. Для консерваторов, безусловно, желаемы и необходимы революции «сверху». Революция «сверху» и есть, по сути, консервативная революция (при этом мы понимаем, что не всякая революция является консервативной). Консервативная революция подразумевает, естественно, опору на традицию, её синтез и модернизацию традиции, а не уничтожение.
На системной необходимости консервативных революций построена идея социального проектирования. Мы рассчитываем на способность, склонность нашей цивилизации к генерированию социальных проектов. При этом жизнеспособный социальный проект возможен только как реализация традиционных органически присущих нашей цивилизации ценностей и архетипов.
Мы не считаем наши цивилизационные ценности и архетипы универсальными и одинаково пригодными для других культур и цивилизаций. Мы не видим смысла в задаче навязывать наши формы организации жизни и хозяйства иным цивилизациям. Мы полагаем, что кризис нынешней глобальной системы ведёт к очередной (не первой и не последней в истории человечества) деглобализации, в процессе которой сформируется несколько крупных экономических, политических и культурных цивилизационных агломераций — «мир-цивилизаций», которые с неизбежностью будут достаточно автономны и замкнуты и, естественно, будут отличаться своим государственным, политическим, хозяйственным и культурно-мировоззренческим устройством. Мы надеемся, что Большая Россия станет ядром одной из таких мир-цивилизаций. Иначе наша цивилизация перестанет существовать, будучи разорванной конкурирующими соседями. Сохранение нашей самобытной цивилизации — это единственный способ нашего выживания в кризисном мире как народа и государства. В этом, собственно, мы и видим смысл евразийской интеграции.

Это пунктир. Однако этого явно недостаточно для того, чтобы сформулировать развёрнутую операбельную консервативную идеологию. Идеологию русской консервативной революции, которую мы считаем глубоко назревшей. В том числе и для того, чтобы не допустить катастрофической революции снизу. И «сбоку». В контексте нашего исторического опыта ещё раз повторим: наличие у внешнего противника воли и желания разрушить нашу страну не является оправданием для нашего исторического поражения.

[NewsMix]

[Вести ФМ]

[Вести ФМ]

[Вести ФМ]

https://www.youtube.com/watch?v=MnE3PoZORcM

[Михаил Леонтьев]

http://www.odnako.org/blogs/sindrom-tretey-mirovoy/
16 января 2009

Прошлогодний итогово-прогнозный текст вашего покорного слуги назывался «Синдром Третьей мировой». Собственно, это тот самый зловещий и самый табуированный аспект прогнозирования, на котором казалось целесообразным сосредоточиться на старте 2008-го. Сегодня этот аспект не перестал быть менее зловещим, но явно стал менее табуированным.

По мере осознания теперь уже многими характера и масштабов нынешнего кризиса естественно понимание того, что такого рода кризисы не могут остаться в плоскости исключительно экономической, а выливаются в процессы социально-политические и военно-политические.

Опять же — все, что происходит вокруг кризиса, не может не подтвердить, что Соединенные Штаты до последнего будут стремиться сохранить свое глобальное доминирование, не только политическое, но и финансово-экономическое — несмотря на то, что весь мир, включая их ближайших союзников и партнеров, отказался признать их деятельность как глобального финансового регулятора удовлетворительной. То есть отказ от доминирования как цена предотвращения экономического коллапса системы для Соединенных Штатов неприемлем. Ни при каких рациональных соображениях. Это и есть системный кризис, когда и американские граждане, и американские элиты становятся рабами собственной системы, вынужденными обеспечивать ее воспроизводство.

Что касается конкретных очагов военно-политической дестабилизации, которыми можно было бы обеспечить реализацию идеи «Война все спишет», — стоит провести краткую ревизию прошлогодних акцентов.

1. Иранский узел. В прошлом году не сработало, хотя ситуация, как хорошо знают специалисты, находилась буквально на грани. Острому желанию ударить по Ирану противостояли как внутренняя вашингтонская оппозиция со стороны реалистов-прагматиков, так и категорический отказ части ключевых потенциальных союзников поддержать антииранскую операцию. США не смогли обеспечить северный фланг операции, получив очевидно мотивированный отказ Турции и Азербайджана и поставленные перед фактом нейтрализации военной инфраструктуры Грузии, которая, по известным причинам, Соединенным Штатам не могла бы отказать ни в чем. Тем не менее в сочетании с ХАМАСстанско-сирийско-израильским соусом иранский очаг представляет собой вполне разогреваемое блюдо.

2. Индо-пакистанский узел. Операция по демократизации Пакистана, снесшая в этой стране единственную дееспособную в кризисной ситуации власть. Мумбайская история, сегодняшнее развитие которой только подтверждает самые неприятные предположения по поводу ее инициаторов и их целей. Пакистан в настоящий момент остается гранатой с вынутой чекой, притом гранатой с ядерной начинкой. Пнуть которую очень легко технически, но все-таки пока еще очень страшно даже при самом поверхностном взгляде на цепочку последствий, предсказать дальнейшее развитие которых не берутся даже геополитические авантюристы, разрабатывавшие планы «Нового Ближнего Востока». Возможность инициировать глобальную катастрофу легко и втемную делает этот очаг чудовищно соблазнительным в условиях обострения кризиса.

Однако одним из ключевых событий минувшего года стало возникновение нового узла, который можно назвать «постсоветским» (то есть, что самое неприятное, контрроссийским). Самым важным аспектом грузинской акции против Южной Осетии (мы здесь не рассматриваем конкретные параметры, цели и результаты операции) была, несомненно, прямая санкция Вашингтона на военную операцию своего сателлита, направленную против России. То есть Соединенные Штаты продемонстрировали нежелание напрямую связываться с Москвой силами собственными и своих статусных союзников, но одновременно продемонстрировали очевидную волю в использовании живой силы и техники на постсоветском пространстве в военном конфликте против России.

И здесь сегодня основная потенциальная угроза — узел №3 — уже, наверное, не Грузия, а Украина. Опять же, Соединенные Штаты пока не давали санкции на прямые силовые действия против России своим ставленникам на Украине (хотя действия Ющенко в период осетинского кризиса прямо намекают на такую возможность), однако, как сегодня становится очевидным, Соединенные Штаты дали санкцию на беспрецедентно наглую и публичную блокаду Украиной газового транзита, без которой такие действия были бы попросту невероятны.

Украина находится на грани экономического коллапса. Что, кстати, лишает всяких ограничений организаторов антироссийских авантюр. Это беспроигрышный шанс перевести стрелки на Россию в ситуации экономического обвала, в неизбежности которого украинские политические элиты уже не сомневаются. Если такая санкция у «оранжевых» имеется до наступления коллапса, то есть основания полагать, что после его наступления даже специальные санкции не понадобятся. Достаточно веры в поддержку и заинтересованность «глобального регулятора». То есть одним из наиболее опасных потенциальных очагов реализации стратегии «Война все спишет» на настоящий момент становится именно Украина.

Идея крайне соблазнительная, поскольку позволяет с легкостью реанимировать всю систему антироссийских мотиваций, союзов, мифов и предрассудков. То есть единственную реально действующую западную систему управления сознанием, поскольку никакой другой после пресловутого «завершения холодной войны» создано не было.

И здесь надо обратить внимание на одну деталь: если прозападные, то есть проамериканские, деятели и на Украине, и на всем остальном постсоветском пространстве абсолютно уверены в крайней заинтересованности Вашингтона в их усилиях, то у обратной стороны такой уверенности нет. Вне зависимости от потенциала народной поддержки. И потому возникает впечатление, что и обратной стороны нет вовсе. В политических и неполитических классах на постсоветском пространстве окрепла уверенность, что там никаких операторов, кроме американцев и их порученцев, просто нет.

Российская Федерация доказала свою способность занимать очень жесткую позицию в защите своих интересов в пределах своих границ и своих ограниченных, публично закрепленных обязательств (Южная Осетия, Абхазия, может быть и дай бог — Приднестровье). И, кстати, именно этим в значительной степени деморализовала русоцентричные силы за пределами обозначенной территории.

Если кто-то рассчитывает, что такая позиция способствует укреплению мира на постсоветском пространстве и снижению напряженности в отношениях с западными партнерами, — это ошибка. Во-первых, партнерам напряженность и конфликты, как уже говорилось, нужны как таковые. А во-вторых, самый надежный способ гарантировать мир — это капитуляция. Лучше безоговорочная.

Что касается самого кризиса. В рамках глобального видения придется повториться. Номинально кризис — «29-й год» — состоялся в октябре 2008-го. Реально на живом теле мировой экономики он проявляется с серьезной задержкой благодаря мудрой антидефляционной политике «глобального регулятора». Для того чтобы первичный спад достиг «дна», и в эпоху Великой депрессии понадобилось три года. Прогноз Михаила Хазина о том, что благодаря антидефляционной политике сползание на «дно» в нашем случае может занять большее время, представляется спорным, поскольку степень воздействия безграничной необеспеченной эмиссии на платежную систему не имеет прецедентов. Есть основания полагать, что антидефляционная политика окажется еще более разрушительной, чем дефляционная, то есть приведет не просто к глубокому спаду и депрессии, – что является, в общем, болезненной, но закономерной стадией экономического цикла в нормальном капитализме, – а к разрушению основ общественной системы и существующего экономического уклада. Тем не менее, какое-то время у нас, очевидно, есть.

Социально-политические процессы, если они уже не дошли где-то до стадии полной спелости, зреют еще дольше, чем экономические. Даже у смертельной болезни есть инкубационный период. То же самое касается и собственно военно-политических конфликтов.

[Михаил Леонтьев]

https://www.vedomosti.ru/newspaper/a...ovanie-zastoya

29 ноября 1999 00:00
Ведомости

Экономический, в особенности промышленный, рост в России отмечается практически всеми. Наш корректный премьер даже заметил, что рост этот является заслугой в первую очередь предыдущих правительств. Это так. Также практически всеми признается, что источником текущего роста является прошлогодняя четырехкратная девальвация.

Однако распространилось и считается чуть ли не общепризнанным мнение, что резерв этого роста может быть очень скоро исчерпан. Что препятствием станет низкий платежеспособный спрос. Низкий платежеспособный спрос – это и вправду препятствие, но что же тут поделаешь: низкий рост тоже препятствие для занятий баскетболом или для победы на конкурсе красоты. Что касается идеи стимулирования платежеспособного спроса, проникшей в экономические декларации практически всех политических движений – от коммунистов до проправительственных, – это какое-то массовое заболевание. Обещали эпидемию гриппа, а дождались эпидемии кейнсианства в каком-то нечерноземном исполнении.

Эффект девальвации не может быть исчерпан, если не допускать ползучей и искусственной ревальвации, а мы ее как раз допускаем, да еще как. Что касается реальных препятствий к экономическому росту, то их более чем достаточно: в первую очередь отсутствие легальной экономической среды, совместимой с жизнью, и блокада свободного движения капитала и товаров. Живая экономика подвергается административному террору и уходит в подполье, т. е. отдается террору криминальному. Поскольку никаких возможностей для радикальных экономических шагов до окончания президентских выборов не будет, то остается единственная возможность сохранить нынешнюю тенденцию к росту – компенсировать идиотизм экономической среды низким обменным курсом рубля. Слабый рубль удешевляет издержки неконкурентоспособной экономики до уровня конкурентоспособности. Это пока все, что мы можем, а высокие цены на экспортную нефть делают такие действия не слишком обременительными.

Задачей же новой российской власти, от которой она никуда не денется, станет легализация экономики. Это снижение налогов, тарифов и пошлин до уровня реальных – тех, которые реально платятся. Это прекращение налогообложения заработной платы (кстати, вот вам и стимулирование платежеспособного спроса). Опять же лучший повод для оздоровления региональных бюджетов – сейчас они, кроме поборов с зарплаты, вообще ничего не собирают. Легализация экономики подразумевает истребление всех форм дотирования производства – скрытого и открытого. Это та же самая борьба с терроризмом, только в экономике. Как говорит наш премьер, хватит разговоров на эту тему – поймаем в сортире, замочим и в сортире. Экономических террористов давно пора мочить в сортире, а теоретиков стимулирования платежеспособного спроса путем централизованной раздачи денег трудящимся надо спускать в толчок головой вниз, и тогда, уверяю вас, никаких препятствий к самому мощному экономическому росту в России не будет.

[Михаил Леонтьев]

https://www.vedomosti.ru/newspaper/a...s-kapitalizmom
06 декабря 1999 00:00
/ Ведомости

Предполагалось, что нынешняя конференция ВТО в Сиэтле откроет новый раунд переговоров по всеобщей глобализации. Однако это мероприятие запомнится прежде всего побоищами с неясного происхождения демонстрантами и комендантским часом.

Давненько мы ничего не слышали о евроамериканских леваках. Бывшие розово-зелено-голубые бунтари, потребители травки и участники антивоенных маршей вроде бы как обуржуазились, не изменив, впрочем, своих взглядов. Теперь свои пацифистские коммунистические принципы они внедряют во всемирном масштабе с помощью высокоточного оружия. Интересно, что поводом для реанимации международного красно-зеленого экстремизма стало именно ВТО. Американский футуролог Фукоямо заметил, что “глобализация” заменила нынешним левым американский империализм в качестве любимой мишени.

С глобализацией тоже не все в порядке. Главной темой нынешней конференции были сельскохозяйственные субсидии. Известно, что аграрные субсидии – 67% бюджета ЕЭС – вызывают гнев и возмущение американских аграриев, частично вылившийся на улицы Сиэтла. Представители интересов бедствующего американского крестьянства утверждают, что ВТО, допускающая эти субсидии, наносит ущерб слаборазвитым странам. Наиболее слаборазвитой страной таким образом получаются США. Договориться в такой ситуации ни о чем практически невозможно.

Кроме одного. Правящие в Европе и Америке левые пытаются (и небезуспешно) с помощью ВТО внедрить некие “экологические и трудовые стандарты”, за нарушение которых негуманных производителей будут выставлять за дверь глобального рынка. Это генеральная линия социального рыночного регулирования – прямое ограничение свободной конкуренции. И лишение более бедных стран всякого шанса подняться с колен.

Многих удивило странное поведение американской администрации, которая практически приветствовала уличных скандалистов. Президент Клинтон выразил солидарность с демонстрантами и обратился к участникам конференции с призывом поддержать их требования. Есть мнение, что позиция нынешней администрации мотивируется грядущими выборами. Что профсоюзы, зеленые и голубые – это традиционный электорат “демократов”. Правда, сообщается, что в гуманитарных безобразиях в Сиэтле приняли участие представители 89 стран – 1200 организаций. Чем-то это напоминает памятные съезды КПСС.

Думаю, что дело не в выборах. Тем более что Клинтон политику, очевидно, покидает. Дело в самом Клинтоне – он и вправду совсем не менялся: саксофон, травка, пацифизм – этот цельный политик хочет уйти из политики через то же место, через которое в нее вошел, через левый молодежный протест. Сиэтл вполне может стать началом реанимации розово-зеленого экстремизма. Этакое разделение труда: подросшие Блэры, Клинтоны, Йошки Фишеры, Соланы – респектабельное государственное крыло левого экстремизма – насаждают гуманные социальные ценности с помощью санкций бомбардировок, а их молодые сменщики отстаивают те же ценности, громя витрины и поджигая уличный транспорт. Беспорядки в Сиэтле и Лондоне были названы “днем борьбы с капитализмом”. Не удивлюсь, если окажется, что Уильям Клинтон признался, что всегда был и остается принципиальным борцом с капитализмом.

[Михаил Леонтьев]

https://www.vedomosti.ru/newspaper/a...a-chto-opasnee
20 декабря 1999 00:00
/ Ведомости

Успешное завершение операции в Чечне является для России в не меньшей степени экономическим вопросом, чем политическим. И отнюдь не с точки зрения дополнительной нагрузки на бюджет – прямые и косвенные потери от присутствия на российской территории легального криминального анклава гораздо больше, чем любые инфляционные издержки. Угрожая по сути экономической блокадой в случае продолжения чеченской кампании, наши западные партнеры, кстати, ни в коем случае не обещают начало инвестиционного бума в России (если к их пожеланиям прислушаются), и правильно делают. Никто не будет инвестировать деньги в страну, территория которой служит источником сырья для обыкновенной работорговли и на территории которой дислоцируются боеспособные силовые структуры работорговцев.

Ликвидация пиратского анклава – единственная предпосылка восстановления нормального бюджетного федерализма. Вообще, можно себе представить, как отреагируют региональные стервятники на наш провал в Чечне. В этом случае Россия перестанет существовать как государство сначала экономически и финансово, а только потом уже политически. С этой точки зрения никакие санкции не являются большей угрозой для России, чем перспектива полного развала федерального бюджета.

Самое интересное, что весь этот механизм внешних репрессий начинает работать как бы в самый удачный момент. Заметьте: борьба с так называемым отмыванием российских денег началась как раз тогда, когда начал мелеть колоссальный поток потребительского импорта, когда западные банки зафиксировали свои астрономические прибыли, “поработав” с российскими кредитными линиями и госбумагами. Когда только напрямую из России было вывезено до $100 млрд, которые – что, кстати, совершенно справедливо – никто нам не вернет, невзирая на любую степень “отмытости”.

Сейчас можно просто констатировать, что все кредиты МВФ, предоставленные до августовского кризиса, вне зависимости от субъективных целей и намерений обеих сторон работали во вред объявленным задачам. Они просто стимулировали паразитический импорт. Сейчас нам эти кредиты, как и вообще соглашение с фондом, нужны только для того, чтобы получить возможность вернуть этот долг, не обрушив только начавшийся экономический рост. И для того, чтобы реструктурировать остальную задолженность, значительная часть которой – долг СССР в периоды его агоний. Утверждать, что эти кредиты пошли на пользу России, уж точно не станет никто. У незнакомого с тонкостями международных финансовых механизмов складывается впечатление, что Россию просто использовали – отжали как губку, а теперь еще и пытаются выставить счет. Что все это было сделано специально. И что все политические повороты: поддержка реформ – разочарование в реформах, терпимость к нашим проблемам – грубое давление в пользу сепаратистов и бандитов, прием в “восьмерку” – объявление практически страной-изгоем, – все это делалось сознательно и исключительно с корыстной целью. Не думаю, что это так, не думаю, что за жесткой риторикой о санкциях против России последуют действия. Однако, если такие действия последуют, никому не удастся убедить кого-нибудь в России и не только в России, что все это делалось случайно, что это видные западные гуманисты и борцы за права человека просто так меняли свою позицию. Слишком очевиден корыстный интерес, и слишком неизбежна российская реакция на все это, и слишком серьезны уже исторические последствия такого развития событий. Если наши западные партнеры допустят такое развитие событий, это будет первой исторической катастрофой XXI в. и первым его глобальным политическим преступлением.