*4601. Карл Ясперс

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...97/st005.shtml
Жизнь и сочинения.

Карл Ясперс родился 23 февраля 1883 г. в Ольденбурге, где окончил гимназию. В 1901 -1902 гг. он начал изучать право в университетах Гейдельберга и Мюнхена, но затем увлекся медициной, которой до 1908г. учился в Берлине, Гёттингене и Гейдельберге. Решение заняться медициной было не в последнюю очередь продиктовано тем, что Ясперс в молодости (впрочем, и до самой смерти) страдал редкой и неизлечимой болезнью легких. Знание медицины и наблюдение за своим организмом помогли Ясперсу прожить восемьдесят шесть лет. Не исключено, что болезнь, протянувшаяся через всю жизнь, позволила Ясперсу глубоко прочувствовать смысл пограничной ситуации - понятия, поставленного им в центр философствования. Специализировался Ясперс в психиатрии. В 1909 г. он защитил диссертацию на тему "Ностальгия и преступление". После окончания учебы Ясперс работал ассистентом в психиатрической клинике в Гейдельберге, причем "на общественных началах", что помогало ему прежде всего сообразовывать степень занятости в клинике со своим слабым здоровьем. С 1916 по 1921 г. он был экстраординарным профессором психиатрии в Гейдельберге. В 1913 г. вышла из печати первая часть "Общей психопатологии", а в 1919 г. - труд "Психология мировоззрений", во многом отражавший влияние Дильтея.

С 1921 по 1937 г. Ясперс был в Гейдельберге профессором философии. В 30-е годы были созданы многие его выдающиеся философские работы: "Духовная ситуация времени" (1931); "Философия" (В 3 т., 1931 -1932); "Разум и экзистенция" (1935); "Ницше. Введение в понимание его философствования" (1936); "Декарт и философия" (1937); "Философия экзистенции" (1938). После прихода нацистов к власти в жизни Ясперса наступили тяжелые времена. Он был женат на еврейке, что предопределило гонения и преследования. Ясперс был исключен из университетского Совета, а в 1937 г. до положенного срока уволен на пенсию. С 1943 г. существовал запрет на публикацию произведений философа. Жизнь Ясперса и его жены оказалась под постоянной угрозой. Прекратилась дружба с Хайдеггером. После окончания войны Ясперс, вновь ставший профессором философии, принял участие в восстановлении нормальной работы Гейдельбергского университета, руководствуясь программой университетской реформы, которую он начал разрабатывать еще в 30-х годах. В 1948г. он переселился в Базель, в университете которого преподавал до 1961 г. После войны Ясперс написал значительные философские произведения, такие как "Философская логика.

Т. 1. Об истине" (1947); "Философская вера" (1948); "Происхождение и цель истории" (1949); "Разум и антиразум в нашу эпоху" (1950);

"Введение в философию" (1950); "Великие философы" (1957); "Об условиях и возможностях нового гуманизма" (1962). Он также создал монографии о Шеллинге (1955), Николае Кузанском (1964).

Ясперс был либерально, гуманистически настроенным мыслителем. Он оказал глубокое влияние на формирование демократических порядков и нового общественного сознания в послевоенной Германии. Этому способствовали его социально-политические работы "Вопрос о вине" (1946); "Атомная бомба и будущее человека" (1958); "Свобода и воссоединение" (1960); "Куда идет ФРГ?" (1966). Умер Ясперс 26 февраля 1969 г.

Философия Ясперса весьма популярна в современном мире. Учение Ясперса - непременный предмет преподавания в университетах всего мира. Ему посвящаются симпозиумы, коллоквиумы. Международное ясперсовское общество систематически проводит конгрессы, издает ежегодники, монографии, посвященные Ясперсу. Издается (в Швейцарии) Собрание его сочинений, его наследие. Из публикаций последних лет особенно интересна переписка Ясперса с X. Арендт и с М. Хайдеггером.

Перейдем к анализу философских идей Ясперса.

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...97/st006.shtml
Философия К. Ясперса заметно отличалась от других разновидностей экзистенциалистской философии, например хайдеггеровской, своей приверженностью рационализму, науке, демократии. Правда, и Ясперс критически оценивал некоторые центральные идеи классической рационалистической философии (например, не принимал ее самоуверенный сциентизм). Их результатом, по мнению Ясперса, стало пагубное "раздробление" мира, невнимание к целостности бытия и, как следствие, пренебрежение метафизикой как учением о первоосновах универсума. Ясперовская философия энергично пролагала путь к новой метафизике, которой вменялось в обязанность сосредоточиться вокруг трех основных проблемных сфер, очерчиваемых категориями "всё" (das All), "изначальное" (das Urspriingliche) и "одно" (das Eine). "Всё" наличного бытия - это миф, наша "изначальность" - это экзистенция, "одно" - это трансценденция6. В разъяснении этих категорий, охватываемых ими сфер и их единства состоит, по Ясперсу, главная задача философии. Одновременно ее выполнение имеет практический, смысложизненный характер. Мир надо осмыслить, чтобы ориентироваться в нем. "Высвечивание экзистенции" (Existenzerhellung) нужно нам, индивидам, чтобы обрести свою сущность. Трансценденции, ее "откровению" придается смысл религиозно-нравственного спасения, приобщения к вечности.

Ориентирование в мире, пишет Ясперс в работе "Философия", необходимо разделять на научно-исследовательское и философское.

Объективное познание мира наукой принципиально важно для человеческой жизни. "Без него невозможно никакое философское ориентирование в мире". Вместе с тем философское ориентирование необходимо и для науки и для практики, ибо оно предупреждает против превращения какой-либо определенной картины мира, которую в тот или иной момент предлагают науки, в абсолютную и окончательную.

"Высвечиванию экзистенции" принадлежит, по Ясперсу, уникальная роль в человеческой жизни. Но что такое экзистенция в понимании Ясперса? Об экзистенции, подчеркивает философ, можно говорить тогда, когда возникает решимость поставить поистине философский вопрос: что противостоит целостному бытию мира? Ясперс отвечает на вопрос так: ему противостоит особое бытие. "Это бытие и есть я сам в качестве экзистенции. Она - и есть я, поскольку я не становлюсь объектом. В ней я знаю себя в качестве независимого - правда, при этом я не могу видеть того, что называю своим Я. Но исходя из такой возможности я живу; только осуществляя ее, я есть я сам. . ..Итак, не мое наличное бытие есть экзистенция, но человек в наличном бытии - возможная экзистенция". Наличному бытию (Dasein) - в отличие, скажем, от раннего Хайдеггера, Ясперс не придает решающего категориального значения. "Наличное бытие", или "здесь-бытие", эмпирично, подвержено смерти. "Экзистенция не знает смерти, а стоит лишь под знаком взлета и падения. Наличное бытие эмпирически "здесь" (da), а экзистенция налична только в качестве свободы".

Экзистенциалистов не раз упрекали в непроясненности понятия "экзистенция". Для таких упреков есть некоторые основания. Их можно предъявить и Ясперсу, который одним из первых употребил понятие "Existenzphilosophie" - философия экзистенции. Он сам отмечал (например, в своей "Философской автобиографии"), что начиная с ранних своих работ разрабатывал экзистенциальную философию, ее главные темы и понятия - вопросы о мире, данном человеку, о неизбежных для человека пограничных ситуациях (смерть, страдание, вина, борьба), об основных чертах эпохи. Но центральным понятием была, конечно, экзистенция. Осознавая необычность и трудность освоения этого понятия, философ вновь и вновь предпринимал настойчивые попытки с разных сторон подступиться к "экзистенциальной" стороне человеческой сущности. И если мы попытаемся без предубеждения вникнуть в смысл раздумий Ясперса, то поймем, что под эгидой слова "экзистенция" речь идет о проблемах, имеющих для индивида и человечества глубинный жизненный смысл. Философ-экзистенциалист говорит человеку: твоя истинно человеческая экзистенция лишь тогда "налична", когда ты действуешь как свободное существо, когда не даешь самому себе и другим людям превратить себя в объект манипулирования; экзистенция сопряжена с поисками непреходящего смысла бытия, с заботой о наличном бытии (Daseinssorge). Этот мотив найдет развитие и в философии Хайдеггера.

Экзистенция, поясняет далее Ясперс, высвечивается в ситуациях заботы и страдания и в особенности в пограничной ситуации. Пограничная ситуация - именно такая, в которой "я не могу жить без борьбы и страдания", в которой я "неизбежно беру вину на себя" и мыслю о "неизбывности смерти". Ситуация эта, по словам Ясперса, подобна нерушимой стене - мы наталкиваемся на нее, мы не в состоянии ничего изменить; стена становится единой с нашим наличным бытием. Ситуация, в которую человек помещен, всегда имеет какие-либо определенные границы: индивид - это мужчина или женщина, человек молодой или старый; жизненные шансы и обстоятельства его жизни уникальны, но тоже ограничены. А определенность границ, подчеркивает Ясперс, резко контрастирует с идеей о человеке вообще, о неограниченности его сил и возможностей, что вызывает в индивиде тревогу и беспокойство. Здесь - через смерть, страдание, борьбу, вину - проявляет себя "специфическая историчность" отдельных пограничных ситуаций. Беспокойство и тревога, диктуемые конкретной историчностью, перерастают в открытый общий вопрос о бытии мира и моем бытии в нем. "Всеобщее, которое всегда остается таковым, вплавлено в сознание экзистенции; все мировой бытие - как ставшее, находящееся в процессе становления и возможное в будущем - видно в абсолютной историчности. Сознание бытия в пограничной ситуации исходя из исторической экзистенции индивида углубляется до сознания исторически являющегося бытия как такового".

Но такая "бытийная глубина экзистенции", по Ясперсу, в пограничной ситуации вовсе не дана индивиду просто и непосредственно. Необходимо специальное прояснение, высвечивание историчности ситуации. А вот здесь самое главное - не перепоручить "высвечивание" кому-нибудь другому, не "делегировать" другим сугубо единичные, ситуационные, мои и ваши вину, боль и страдание. Тут-то и нужно сохранить уникальную свободу, как и "тревогу, связанную со способностью к выбору". Необходимо учитывать, добавляет Ясперс, что во всякой единичной ситуации уникальна и неповторима коммуникация с другими людьми, "схватывание" индивидом своего Я, своей самости через коммуникацию. Еще во "Всеобщей психопатологии" Ясперс проанализировал проблемы и трудности коммуникации врача и больного и пришел к выводу о том, что наилучший вид их общения - экзистенциальный: врач подходит к больному не как к объекту манипуляции, а как к личности с неповторимой судьбой". В дальнейшем тема коммуникации станет для Ясперса центральной. Ясперс вводит понятие "любящая борьба", или "любовь-борьба" (liebender Kampf). Это "не слепая любовь", поясняет философ; любящая борьба ставит другого под вопрос; человек трудно и мучительно постигает, наряду со своей, и другие, "чужие" экзистенции. Особые препятствия на пути коммуникации - догматизм, предрассудки, застывшая мораль, эгоистическая гордыня.

Итак, экзистенция "высвечивается" через отнесение человека к бытию, к другим людям (т.е. через коммуникацию). Но главное в экзистенции, по Яслерсу, это свобода. Вот почему экзистенция необнаружима в предметно-вещном мире, подчиненном необходимости. Сама суть экзистенции - свобода, неподвластность объективизации, овеществлению.

Говоря о свободе, философы и ученые имели обыкновение связывать её главньм образом с объективным познанием, осмыслением. Между тем, по Ясперсу, свобода обеспечивается "не в мышлении, но в экзистировании, не в ее анализе и вопросах о ней, но в ее осуществлении..." Когда человек говорит: "я могу", "я не могу", то было бы неверно сводить все дело к конкретным случаям и проверке физических или духовных возможностей сделать или не сделать нечто. Ибо в смысле трансцендентальной свободы возможно предложение: я могу, ибо я обязан; в смысле экзистенциальной свободы: я могу, ибо я должен. Это "мочь" относится уже не к 'фактическому осуществлению цели в мире, но к внутреннему или внешнему действию... Здесь - та необусловленность этого "мочь", которая в сознании изначальной свободы не знает никаких границ.

Через пограничную ситуацию, экзистенцию и свободу человек, согласно Ясперсу, может "пробиться" к другому, не физическому, а духовному миру. Собственно, к этому миру ведет уже Простое утверждение: "Бог есть". "Во всех потерях остается единственное: Бог есть". Для философии, однако, этого недостаточно. Философия должна переходить от "высвечивания экзистенции" к глубочайшей метафизике, где главной категорией Ясперс делает "всеобъемлющее" (Umgreifende).

Цель этой категории - объединить в неразрывное целое мир и человека, материально-предметное и духовное. "Всеобъемлющее - это либо бытие в себе, которым мы охвачены, либо бытие, которое и есть мы. Бытие, которое охватывает нас, называется миром и транценденцией. Бытие, которое есть мы, называется наличным бытием, сознанием вообще, духом, называется экзистенцией". Объяснение того, что такое всеобъемлющее, - это и есть ясперовская онтология мира и человека, аналитическое выявление многообразия оттенков бытия и его единства. Вопросы, которые здесь ставятся и разрешаются - коренные философские темы: как бьггийствуют мир, дух, сознание и как они объединяются именно благодаря бытию. В ответе на них, по Ясперсу, - торжество разума, который способен не только познать отдельные вещи, состояния, но и раскрыть всеобъемлющие связи этого мира. "Уже десятилетия назад, - отмечал Ясперс, - я говорил о философии экзистенции... Сегодня я прежде всего назвал бы философию философией разума, ибо мне представляется настоятельно необходимым акцентировать эту древнейшую сущность философии. Если разум будет потерян, будет утрачена и философия. Ее задачей с самого начала было и остается обретение разума, преобразование разума - и именно разума в собственном смысле... который не попадает в тупик ограниченностей рассудка".

Ясперс вместе с тем высоко вознес не только разум, но и веру. Однако понятие "вера" он подверг существенному преобразованию, отличив "философскую веру", с одной стороны, от "веры откровения", а с другой - от знания.

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...97/st007.shtml

Отличие веры от знания пояснено на примере Джордано Бруно и Галилея. Оба, казалось бы, попали в одинаковое положение. Суд инквизиции под угрозой смерти требовал отречения от их научных и философских убеждений. Бруно был готов отречься лишь от некоторых положений, но отнюдь не главных для него; он умер мученической смертью. Галилей отрекся от фундаментальных тезисов новой физики - от учения о вращении Земли вокруг Солнца. Различие тут, по Ясперсу, существенное. Оно есть различие между истиной-верой, которая страдает от отречения, и истиной, которую отречение не затрагивает.

Философская вера и есть вера в истину, исходя из которой я живу. Она есть только потому, что я становлюсь с нею идентичным. По своей внешней, форме она является исторической, по форме своего объективного выражения она не общезначима, но безусловна. Истина, правильность которой я могу лишь доказать, существует вне меня самого: она всеобшезначима, неисторична, безвременна, но не безусловна, ибо относится к предпосылкам и методам познания конечного. И человек вряд ли захочет умереть за правильность, которая доказуема. В другом положении мыслитель, который верит в то, что от положений его веры нельзя отречься: тогда пострадает сама истина. Ни одна всеобще-безличная истина не может требовать от человека, чтобы он стал мучеником. Только когда он им становится - и именно как Бруно: не из мечтательного энтузиазма, не из чувства противоречия моменту времени, но после длительного самоопределения - то это и есть признак подлинной веры, уверенности в истине.

Однако и пример Бруно, по Ясперсу, необычен. Ибо философия имеет обыкновение концентрироваться не в положениях, которые принимают вид познавательных, но в мыслительных связях, которые пронизывают жизнь в целом. И если Сократ, Боэций, Бруно суть святые в философии, то они отнюдь не являются великими философами. Но они - достойные всяческого уважения люди, сохранившие философскую веру посредством мученичества. Философскую веру, разъясняет Ясперс, ни в коей мере нельзя понимать как нечто иррациональное. (Полярность рационального и иррационального только запутывает понятие экзистенции, как и понятие философской веры.) Однако философская вера - это знание, которое тесно связано с незнанием. Последнее - через философскую веру - наталкивается на бытие за пределами мысли, на нечто трансцендентное. И все-таки философская вера, вера мыслящего человека, во все времена существует только в связи с осознанием, с рациональным знанием. Философская вера хочет сама себя "высвечивать". Философствуя, я ничего не принимаю таким, каким оно мне кем-то или чем-то навязывается. Вера способна и должна становится светлее, сознательнее, должна развиваться благодаря сознанию.

Философскую веру Ясперс отличает от "веры откровения". Философия, в отличие от веры откровения, не занимается пропагандой, но оставляет каждого человека как такового свободным в его решениях.

Философия не вещает и не увещевает. В философии встречаются свободные люди как путешественники судьбы: "Философская вера имеет собственный источник. Но она оставляет откровение как возможность, значимую для других, хотя сама не может понять откровение. Философская вера хочет не вражды, а обсуждения, не изоляции, а коммуникации, не насилия, а либеральности".

Ясперс отличал философию и, соответственно, философскую веруют науки и, соответственно, научного знания и познания. При этом Ясперс не был врагом разума, науки и научности, но был их критиком. Он признавал, что естествознание, математика нуждаются в знаниях, которые - после их интерсубъективной проверки - становятся общезначимыми, обязательными, принудительными. Но возражал против того, чтобы такое точное научное знание становилось эталоном знания как такового, а его исследование превращалось в главный или даже единственный предмет философии. Ибо, во-первых, в других науках (исторических, политических и т.д.) подобные знания едва ли возможны. И "если за науку выдают мир принудительной всеобщезиачимости, то проваливаются в пустоту...". Во-вторых, кроме "принудительного" знания в познавательный мир входят такие феномены как недостоверность, вероятность или невероятность. Исследователи с определенным правом отмечают, что предпосылкой для критики науки и научности служит у Ясперса созданный самим мыслителем образ лишь "принудительного", общезначимого научного знания, не отвечающий современному пониманию, которое отводит большую роль в науке гипотезам, вероятностному знанию.

Тем не менее ригористический образ науки и научности был нужен Ясперсу для того, чтобы утвердить свое понимание философии как особого вида знания-веры, отличного от науки и научности. Если истина в науке может быть отделена от человека, то философская истина от человека неотделима. Она помогает понять человеческое существо и человеческий мир глубже, чем это способны сделать все науки вместе взятые. Однако было бы неправильно, замечает Ясперс, преувеличивать значение философии и всякого теоретического знания для практической деятельности человека и человечества. Принимает решение, действует и несет за это ответственность сам человек. Но философия также имеет важные практические функции.

Идеи и категории философии Ясперса, на первый взгляд абстрактно-метафизические, тем не менее близко соприкасаются в работах философа с коренными экзистенциальными вопросами, такими как жизнь, смерть, смысл жизни, выбор, судьба, ответственность, и с социально-политическими проблемами, такими как демократия, законность, права и свободы личности. "Обособление философского мышления - как якобы спекулятивного, мечтательного, утопического... - от мышления о реальности... я считаю ложным".

Пример связывания философии с политикой - участие Ясперса в осмыслении послевоенного состояния Германии, о чем раньше уже отчасти шла речь. Сделавши понятие "вины" одной из категорий своей экзистенциальной философии (и различив криминальную, политическую, моральную и метафизическую вину), Ясперс в послевоенной Германии был одним из тех, кто остро и бескомпромиссно поставил вопрос о "немецкой вине". В отличие, например, от Хайдеггера (который сотрудничал с фашистами и никогда публично в том не покаялся), Ясперс ничем не запятнал себя в годы гитлеризма. Более того, как отмечалось, он подвергался преследованиям, был отлучен от преподавания и лишен возможности публиковать свои работы. А вот после войны, настаивая на необходимости покаяния нации, признания и осознания "немецкой вины", Ясперс включал в число виноватых и самого себя - уже потому, что сохранил жизнь, когда миллионы людей встретили насильственную смерть. Он говорил: "мы виноваты", "наша вина". "За двенадцать лет с нами произошло что-то, что было как бы переплавкой нашей сущности... То, что мы выжили, это как чудо... И мы хотим заслужить спасенную нам жизнь". Для философии Ясперса характерны подобные конкретно-исторические размышления о современной истории, тесно связанные с социально-философскими диагнозами "нашей эпохи", а эти последние - с самыми широкими философско-историческими обобщениями.

[Filosof.historic.ru]

http://filosof.historic.ru/books/ite...97/st008.shtml

В послевоенные годы Ясперс, с одной стороны, с растущей тревогой предупреждал об опасностях той пограничной ситуации, в которую все человечество ввергло атомное оружие. С другой стороны, он вьвдвинул идею "осевого времени", "осевой эпохи" (die Achsenzeit), которую исторически связал с возникновением христианства и других мировых религий и суть которой усматривал в следующем: "В эти эпохи сложились все те основополагающие категории, с помощью которых мы сегодня мыслим; были заложены основные принципы мировых религий, исходя из которых люди живут до сегодняшнего дня. В этом смысле был сделан переход в универсальное".

В основе философии истории Ясперса лежит идея единства, целостности исторического бытия человечества, которое имеет "единственный первоисток и одну цель" (S. 17, 31). Как познать и осознать этот первоисток (Ursprung) и эту цель (Ziel)? Исторические дисциплины и связанные с ними историко-философские концепции исходят из того, что решение такой познавательной задачи возможно лишь на пути объективного познания, подчиненного критериям научности. Ясперс категорически отвергает подобный подход в самих его основаниях, утверждая, что суть, цель, первоисток истории вообще неподвластны объективистскому познанию.

Познавая отдельные факты и события, объективистская историография не способна ни охватить историю в ее широте, ни уловить "решающее единство человеческой истории" (S. 18). Ясперс же пытается приблизиться к выполнению этих масштабных задач - и именно с помощью понятия "осевое время", "осевая эпоха".

Другая тенденция философии истории Ясперса - попытка избавиться от опасностей европоцентризма и "христоцентризма". Будучи христианским философом, Ясперс вместе с тем подчеркивает: христианская вера не есть вера всего человечества (S. 19). Для него исторически равновелики - ибо равно подпадают под понятие "осевая эпоха" - все главные мировые религии, все "культурные круги", в которых они возникли и получили распространение. Поэтому поиски единства истории связаны у Ясперса с отстаиванием многообразия, неотменяемого этим единством. Что же касается единства, то его Ясперс -выражает с помощью "основных категорий", понятий, духовных феноменов, более или менее общих для мировых культур и имевших свой первоисток в осевой эпохе (приблизительно между IX и III столетиями до новой эры, когда "доистория" преобразовалась в осевое время). К ним принадлежат: сознание, рефлексия, способность ставить предельно широкие вопросы о бытии как целостности, о человеке и его самости (Selbst), о силе и бессилии человека, о человеческом существовании и его хрупкости, о вине, судьбе и спасении (S. 27). Важнейшее свойство мысли осевого времени - преодоление мифологизма ("логос" в его борьбе против мифа), вытекающее отсюда становление образа "единого Бога" - вместе с одухотворением бытия. Вот почему Ясперс называет осевую эпоху "священной историей".

Из ясперсовского изображения специфических особенностей мысли и сознания осевой эпохи ясно, что они родственны философской вере. Ясперс это признает: время рождения и закрепления философской веры как раз и есть осевая эпоха. И все-таки определенное первенство имеет единство самой эпохи, единство истории. Без этого исходного единства не стало бы возможным в принципе родственное толкование (герменевтика) истории, объединяющее рационализм и религиозность.

Но в отличие от традиционного рационализма новое толкование единства истории, о котором ведет речь Ясперс, не должно претендовать на создание универсалий. "Ясперс утверждает нечто прямо противоположное. Великое в истории - всегда особое и единичное; что до всеобщего, то здесь наталкиваешься лишь на общие места и на то, что именуют исторически непреходящим... Основа единства покоится на том факте, что люди благодаря духу и в процессе общения могут развить универсальную способность взаимопонимания... Единство истории есть поэтому бесконечная задача".

Возникнув в осевую эпоху, единящие Европу, единящие человечество понятия, ценности, духовные структуры долгое время сохраняли свое влияние на умы и деяния людей. Но оно постепенно ослабевало. Современная эпоха со всеми ее опасностями знаменует "исчезновение общего европейского мира" - когда уже нет единого Бога, в которого верят, нет солидарности людей одной веры, когда отсутствет основополагающее знание, единящее людей, когда будущее становится неопределенным.

Однако Ясперс не устает подчеркивать сложность, противоречивость исторического процесса. Осевое время древности неповторимо.

Но вот "замечательные духовные творения Европы 1500-1800 гг. - творения Микеланджело, Рафаэля, Леонардо, Шекспира, Рембрандта, Гете, Спинозы, Канта, Баха, Моцарта" (С. 97) заставляют поставить вопрос: не следует ли видеть в этом более близком к нам времени "вторую ось" истории человечества? Ясперс дает отрицательный ответ на поставленный вопрос. Он полагает, что различия между осевой эпохой и Ренессансом весьма значительны, и прежде всего в двух отношениях: вторая эпоха не питалась только собственными соками, как первая; кроме того, она - явление чисто европейское "и уже по одному этому признаку не может считаться второй осью" (там же). В общем виде именно в вопросе о влиянии Европы на мировое развитие в XIX и XX в. произошли коренные изменения: "Восприняв европейскую технику и национальные требования европейских стран, мир стал европейским и с успехом обратил то и другое против Европы. Европа - старая Европа - уже не является господствующим фактором в мире. Она отступила перед Америкой и Россией.. Правда, европейский дух проник теперь в Америку и Россию, но это - не Европа" (С. 98). Ясперс многое связывал с будущим объединением Европы, которое в наши дни стало реальностью.

Историческое развитие, в новое время инициированное именно Европой, привело, согласно Ясперсу, ко многим опасностям. Ясперс, например, подробно обсуждает опасности, исходящие от технического мира и шире - от созданного человеком мира "второй природы": человек лишается своих корней, его охватывает чувство бессилия и собственной никчемности; он страдает от бездуховности окружающего мира; его собственная "свободная духовность" оказывается под угрозой. А это противоречит самой человеческой сущности. Ибо "человек - такое существо, которое не просто есть, но которое знает, что оно есть... оно есть существо, которое все еще свободно принимает решения; человек есть дух, а специфическая ситуация человека - его духовная ситуация".

Подобно другим экзистенциалистским авторам, Ясперс требует принять в расчет опасности, исходящие от слепой веры в научно-технический прогресс. Такая вера, как и все слепые верования, коренным образом отличается от веры философской. Ошибаются те, кто верит в "прозрачность" и легкую управляемость как бы само собой прогрессирующего научно-технического мира и кто отказывается трезво взглянуть в лицо глубочайшим опасностям, которые таит в себе техника. Ведь человек все более превращается в средство, в объект, над которым господствуют. Что или кто господствует над человеком? Вряд ли это техника сама по себе. Ведь скрытые в технике силы и тенденции господства, замечает Ясперс (в согласии с Хайдеггером), сами не являются техническими. Над человеком господствуют те социальные силы, которые распоряжаются техникой и власть которых становится все более деспотической. Однако возможности такого господства коренятся в природе, "конституции" человека. Каков же выход? И возможен ли он?

Ясперс снова и снова повторяет: спасение человека и человечества возможно лишь на пути единства и коммуникации. А также - на пути все более глубокого осмысления истории. Заключительный раздел книги Ясперса "Истоки и цель истории" имеет примечательное название "Преодоление истории". Принципиальная незавершенность истории вызывает в человеке беспокойство и даже недовольство. И ему свойственно желание как бы выйти за пределы исторического бытия, оставив где-то в стороне трудности, противоречия, опасности, неотделимые от реальной истории. Человек подчас пытается уйти от истории - куда же? В мир "неподчинившейся человеку природы". Или в мир "вневременной значимости, истины" (S. 277). Или в сферу экзистенции (ибо даже пребывая в историй, экзистенция позволяет преступить ее Границы, приближаясь к "безусловному" полю ответственности, выбора, решения, понимания). Или в мир "высочайших творений" человека, улавливающих "само бытие". "История, - говорит Ясперс, - оказывается путем к надысторическому. В созерцании величия - в сотворенном, свершенном, мыслимом - история светит как вечное настоящее. Она уже не просто удовлетворяет любопытство, а становится вдохновляющей силой" (S. 279). Но вознесение над историей оказывается заблуждением, если человек надеется уйти от истории. "Основной парадокс нашей экзистенции, который заключается в том, что только в мире мы обретаем возможность подняться над миром, повторяется в нашем сознании, поднимающемся над историей. Нет пути в обход мира, путь идет только через мир, нет пути в обход истории, путь ведет только через историю". Человек, живя на едином теперь земном шаре, "должен задать себе вопрос - какое место он там займет и во имя чего он будет действовать" (S. 280).

Идеи Ясперса и других экзистенциалистов до сих пор злободневны. Глобальная историческая ситуация в наши дни стала пограничной: возможны и гибель человечества, и его выживание. Человечество впервые в истории не абстрактно, а вполне реально, оказалось перед угрозой смерти. Как в жизни индивидов, так и в жизни человеческого рода сегодня требуются высокий жизненный порыв, критическая рефлексия, усилия разума, борьба с иррациональными устремлениями, "ангажированность" - активность и инициатива всех и каждого из нас. В философии, как и в политике, Ясперс придерживался либеральных, плюралистических установок. Он также был сторонником обновленного просветительства. И действительно, важнейший шаг, который должен сделать и уже делает современное человечество, - осознание того, что сложилась качественно новая ситуация, что она действительно пограничная. Даже страх перед глобальной катастрофой, которым охвачены многие люди, должен послужить делу выживания человечества. Применимость ко всему человечеству ранее относимых к индивиду экзистенциальных понятий еще раз демонстрирует неразделимость судеб уникального индивида и общества, человечества как целого. Человек свободен осознать свою неотделимость от человечества - и он должен это осознать,

Проблема специфики человеческого бытия в мире является центральной и для философии М. Хайдеггера, к которой мы теперь переходим.

[Great_philosophers]

http://great_philosophers.academic.r...B0%D1%80%D0%BB
Ясперс Карл
(1883-1969) - крупнейший представитель немецкого экзистенциализма.

Начал он свою научную деятельность как психиатр, сначала как ассистент психиатрической клиники в Гейдельберге, а затем как профессор психологии в этом университете. С 1921 г. - профессор философии Гейдельбергского университета, а с 1948 г. - Базельского.

Основные работы: «Общая психопатология» (1913), «Философия» (1932, в трехтомах), «Духовная ситуация эпохи» (1931), «Экзистенциальная философия» (1938), «О происхождении и цели истории» (1949), «Философия и мир» (1958), «Философская вера» (1948), «Куда идет Федеративная республика» (1966), «Великие философы» (1957).

Ясперс писал о философии, что она должна быть не систематической, а иметь характер «философствования», подчеркивая тем самым, что философия - это «духовный процесс», который открыт для постановки вопросов и не может быть завершенным.

При этом Ясперс указывал, что духовную ситуацию эпохи, которая переживает кризисное состояние, может понять только философия. Поэтому перед ней стоит задача критики философий прошлого, которые претендовали на систематическое, законченное изложение своих положений.

Центральным понятием философии Ясперса выступает понятие экзистенции. Под ней он понимает ту сторону человеческого бытия, которая не может быть изучена наукой, вообще не может быть предметом изучения. «Экзистенция, - пишет Ясперс, - это то, что никогда не является объектом, она есть источник моего мышления и деятельности, и этот источник не познается. Экзистенция есть то, что соотносится лишь с самим собой и тем самым относится к своей трансценденции». Экзистенция не может стать объектом изучения, она не может проявиться в самосознании, ибо как только я, пишет Ясперс, начинаю делать себя объектом изучения, я теряю себя, так как я нечто большее, чем просто объект, я могу себя объективировать. В том случае, когда я понимаю себя как наличное бытие, я теряю себя и смешиваю то, чем я выступаю для себя, с тем, чем я сам могу быть.

Для Ясперса экзистенция тождественна свободе, которая находится за пределами предметного мира. Свобода располагается в бытие самости, в предметном же мире для нее не находится ни одного места, где она могла бы поместиться. Свобода для Ясперса - это вид отчужденного состояния. Он связывает свободу со знанием, произволом, законом и говорит, что без последних не может быть свободы.

Важное место в философии Ясперса занимают понятия «объемлющего», «разума», «коммуникации». Под объемлющим он понимает «то бытие, которое есть не только субъект, не только объект, а то, что присутствует на обеих сторонах и при расколе на субъект и объект». «Объемлющее есть или бытие в себе, которым мы объяты, или бытие, которым являемся мы сами».

Все способы объемлющего объединяет разум, который тесно связан с экзистенцией. Ясперс придавал роли разума решающее значение, выступая против иррационализма. Ясперс считал разум противоядием против произвола. Идеи Ясперса о роли разума в обществе были направлены против иррационалистических проявлений тоталитаризма. В работе «Разум и экзистенция» Ясперс писал, что «сегодня стоит задача обосновать подлинный разум заново, а именно - в самой экзистенции».

Большое значение Ясперс придавал экзистенциальной коммуникации. Структура человеческого бытия составляет общение индивида с другими. Он пишет, что коммуникация - универсальное условие человеческого бытия. «Мы являемся тем, что мы являемся, только благодаря общности взаимного сознательного понимания. Не может существовать человек сам по себе, просто как отдельный индивид... Все то, что есть человек и что есть для человека... достигается в коммуникации». Так как экзистенция не существует вне коммуникации, то, следовательно, в этой коммуникации обретается свобода, ибо экзистенция и свобода тождественны. Экзистенциальная коммуникация Ясперса отличается от тех ролей, которые играет человек, выступая как ученый, политик и т.п., то есть экзистенциальная коммуникация выступает как духовное общение в отличие от массовой коммуникации.

При рассмотрении экзистенции Ясперс подчеркивает ее историчность. При этом историчность индивида проявляется в том, что он постоянно находится в определенной ситуации. Ясперс рассматривает различные ситуации, которые могут возникнуть в политэкономии, истории.

Он выделяет ситуации всеобщие, типические и исторически определенные однократные. Наиболее важные, по Ясперсу, ситуации исторические, а среди них - пограничные ситуации, а именно: смерть, борьба, вина, страдание. Пограничная ситуация характеризуется тем, что для человека выступает несущественным все, что заполняло его повседневную жизнь. Человек постигает свою сущность.

История для Ясперса выступает как нечто однократное, неповторимое. Историю мы познаем, подчеркивает Ясперс, не через всеобщие законы, а через индивидуальное. То, что повторяется, то, что может быть заменено другим, это уже не история.

Человек не должен занимать отстраненную позицию по отношению к окружающему миру, он должен все время испытывать чувство боли за возможную утрату мира в силу его бренности и хрупкости.

Ясперс ставит вопрос о роли философии в современной мировой ситуации. В философии, полагает Ясперс, происходит то, чего не замечают все ее противники: с философствованием человек обретает свои истоки. Философии не может не быть, пока живут люди. Она претендует на то, чтобы обрести смысл жизни поверх всех целей в мире - явить смысл, охватывающий эти цели, осуществить этот смысл в настоящем, служить посредством настоящего будущему. Постоянная задача философствования для каждого такова: стать подлинным человеком посредством понимания бытия. Целью всегда остается обрести независимость единичного человека: обрести независимость в стороне от мира, в отказе от него и в одиночестве - или в самом мире, через мир, действуя в нем, не подчиняясь ему. Философия, подчеркивает Ясперс, обращается к отдельному человеку. В каждом положении философии происходит отбрасывание человека к самому себе [См.: Смысл и назначение истории. М. 1994. С. 501].

Ясперс полагает, что ситуация сегодняшнего дня требует возврата к более глубоким истокам нашего бытия, к тому источнику, откуда некогда пришла к человеку вера в ее особых исторических образах. «Вопрос заключается в следующем: как в условиях века техники и переустройства всех общественных отношений сохранить такое достояние, как огромная ценность каждого человека, человеческое достоинство и права человека, свобода духа, метафизический опыт тысячелетий?

Но подлинная проблема будущего, которая служит основным условием всех этих моментов и включает всех их в себя, состоит в том, как и во что будет веровать человек» [С. 226].

Проблеме веры и прежде всего философской веры Ясперс отводит значительное место в своем творчестве и даже посвящает отдельную работу - «Философская вера». «Вера есть то, что наполняет сокровенные глубины человека, что движет им, в чем человек выходит, возвышается над самим собой, соединяясь с истоками бытия» [С. 227]. Признаком философской веры, веры мыслящего человека, служит всегда то, что она существует лишь в союзе со знанием. Она хочет знать то, что доступно знанию, и понять самое себя [С. 423]. Философскую веру, согласно Ясперсу, надо определять негативно, так как она не имеет прочной опоры в виде объективного конечного в мире. «Философская вера должна в исторической ситуации все время обращаться к истокам... Она должна явить себя в мышлении и обосновании» [С. 425].

Веру, общую для всего человечества, по мысли Ясперса, не может дать ни одна из мировых религий - ни буддизм, ни христианство, ни ислам, ни брахманизм, ни иудаизм, так как они часто являются причинами раздора. Только философская вера может стать общей для всех людей.

Поэтому в современную эпоху философии принадлежит особая роль, она должна объединить людей при помощи философской веры, которая будет противодействовать рационалистическим утопиям на земле.

Ясперс считает, что философия тесно связана с политикой, каждая философия содержит политические выводы, и в этом проявляется ее суть.

Ясперс был против тоталитаризма в любых формах. Он писал, что национал-социализм лишил людей правовой гарантии в собственном государстве, и считал, что тоталитаризм не может быть преодолен изнутри, так как индивид ничего не может поделать перед реальной грубой силой. Поэтому свободные государства не должны занимать позиции невмешательства во внутренние дела тоталитарных государств.

В книге «Вопрос о вине» (1946) Ясперс рассматривает проблему виновности человека в мире. Он указывает, что нацизм несет ответственность за все злодеяния, вызванные им. В то же время вопрос о вине он рассматривает и с философской точки зрения, полагая, что кроме политической вины существует еще и метафизическая, возникшая в силу солидарности людей и их совместной ответственности за несправедливость. Поэтому ответственность за зло лежит на всех.

Великие философы: учебный словарь-справочник. — М.: Логос. Л. В. Блинников. 1999.

[Реале Дж., Антисери Д.]

http://reale_antiseri.academic.ru/38...B0%D1%80%D0%BB

Ясперс Карл
\
Карл Ясперс и крушение экзистенции
\
Наука и философия
\
Карл Ясперс (1883—1969), медик по образованию, считал Макса Вебера своим учителем. Будучи профессором Гейдельбергского университета, он опубликовал работы «Всеобщая психопатология» (1913) и «Психология мировоззрений» (1919). Философ-антинацист был изгнан из университета в 1937 г.
Наиболее значительной работой Ясперса стала трехтомная «Философия»: «Философская ориентация в мире», «Прояснение экзистении» и «Метафизика». Из других сочинений укажем на следующие: «Разум и экзистенция» (1935), «Ницше» (1936), «Декарт и философия» (1937), «Экзистенциальная философия» (1938), «Об истине» (1947), «Философская вера» (1948), «Смысл и назначение истории» (1949), «Введение в философию» (1950).
Между философией и наукой, полагает Ясперс, нельзя допускать опасного заражения, но и одна без другой они существовать не могут. Наука необходима для философии, ибо показывает ей возможные пути познания, методологически точные и выверенные результаты исследований, без чего философия была бы слепа. С другой стороны, философия присутствует в науках в качестве их внутренне связующего смысла. Философия, пишет Ясперс в «Экзистенциальной философии», обитая внутри науки, разъедает непрерывно прорастающий в ней догматизм, возможно, играя роль сознательного гаранта научного духа, своего рода антисциентистской прививки. Наука не живет без философии, и наоборот (хотя при контакте увеличивается опасность переноса «инфекции»), и не будем забывать, что философская деятельность не тождественна, но и не антиномична научной мысли.
\
Ориентация в мире и «объемлющее» (Umfassende)
\
Что же такое наука или, лучше, научная установка? Она, по Ясперсу, состоит в методологическом прояснении границ науки и ее ценности. Она подразумевает готовность исследователя принять любую критику относительно собственных выводов. Критика никогда не бывает излишней. Даже необоснованная критика действует на истинного ученого продуктивным образом. Избегающий критики, по сути, не желает ничего знать в собственном смысле слова.
С предельной ясностью философ суммирует в трех характеристиках особенности научного знания:
1. Научное знание о вещах не есть познание бытия. Научное познание соотносится с определенными предметами. Но наука не знает, каково само бытие. Совокупность предметных сфер и бытие как таковое — разные вещи.
2. Научное познание не способно направлять жизнь, оно не устанавливает ценности, и в нем нет доказательства необходимости собственного существования (известно, что были и есть культуры «ненаучные»). Будучи объективной (для всех), наука не решает всех проблем, напротив, исключает наиболее важные для человека.
3. Относительно собственного смысла у науки нет даже гипотез. Существование науки основано на импульсах в принципе недоказуемых.
Научное знание предметов и фактов Ясперс называет «ориентацией в мире», бесконечным процессом накопления знания относительно сущего в мире. Сам же мир как тотальность остается по ту сторону науки. Освоенное бытие — это еще не бытие. Наука как ориентация в мире замкнута на предметы, и несмотря на все более широкие обобщения, горизонт удаляется по мере продвижения к нему искателя: наука — бесконечный незавершенный процесс. Бытие как бытие — это скорее пропасть. Оно не есть нечто данное и замкнутое в себе, для него характерно одно: удаляться и отодвигаться от нас. Такое бытие Ясперс называет «объемлющим», которое непрерывно взывает к нам в качестве истока любой вещи.
\
Необъективируемостъ экзистенции
\
Как бы там ни было, но помимо рассудка (и науки) есть разум. Именно разуму склонен доверять Ясперс «прояснение экзистенции», с которым имеет дело философия. Есть способ мышления, лишенный универсальной значимости, не принуждающий ни к чему, но он открывает то, что составляет опору и норму жизни. Такая мысль, как световой луч, разрезающий тьму, показывает дорогу. Она не дает знания о посторонних вещах, но показывает совершенно отчетливо, что я действительно понимаю, что хочу и во что по-настоящему верю. Такая мысль создает меня и делает прозрачным мое самосознание.
Нельзя не заметить, как Ясперс принимает в свободной интерпретации гегелевское соотношение рассудка и разума. На основе их различия он дистанцируется как от рационалистов, отвергающих во имя науки все прочее (мораль, религию), называя все это произвольной, инстинктивной субъективностью, так и от иррационалистов, превозносящих все то, что презирают рационалисты. Впрочем, рационалистам, возражает философ, никогда не добиться «чистоты и точности», а иррационалисты не выходят из «опьянения витализмом».
Истина — нечто бесконечно большее, чем пресловутая «научная точность». Философия проясняет экзистенцию, приводя сознание к самому себе и к коммуникации с другими экзистенциями. Биология, психология, социология изучают человека как предмет среди предметов, оставляя за скобками экзистенцию. Существование в своей единичности и неповторимости не может быть предметом безличных дискурсов. Экзистенция — всегда моя экзистенция. Кьеркегор и Ницше поместили разум в глубину экзистенции, первый — ради веры, второй — во имя нового человека. Но оба были согласны, что, лишь поняв себя, можно найти дорогу к истине, не научной, а экзистенциальной. Стало быть, экзистенция, вопреки гегельянству, в принципе необъективируема. В подлинности ее нельзя отождествить ни с Dasein, ни с чем другим, научно постижимым. Экзистенция как «персональный вопрос» не имеет ничего общего с безличным фактом. «Я существую, поскольку не позволяю себе стать предметом, объектом. Я знаю себя, не задавая вопрос: что я такое? Я существую в реализации своих возможностей». Человек — «бытие в возможности». Сам выбор заключается в признании возможности, которая принимается как единственная. «Мое Я тождественно реальному месту, в котором я нахожусь».
Я тождественно ситуации: я не могу быть чем-то, если уже я не есть что-то, я совпадаю с реальностью и ее миссией. Я принадлежу к какому-то народу, имею этих, а не других родителей, могу любить лишь эту женщину. Могу и предать, но, предавая (присоединяясь к другому народу, любя другую женщину, не признавая родителей), я изменяю не кому-то — себе самому, поскольку я — это моя ситуация, реальность, из которой нельзя выйти. Я могу стать только тем, что есть. Единственный выбор — в осознании и приятии ситуации как моей ситуации. Свобода неальтернативна, скорее она похожа на «amor fati» Ницше.
\
Крушение экзистенции и шифры трансценденции
\
Необъективируемость и историчность экзистенции — плоды прояснения экзистенции, в свете которого ясно, что «экзистенция и разум — не две потенции в борьбе», каждая, благодаря другой, взаимопроникая, дает и ясность, и реальность. Осознанная экзистенция показывает, что все имеет свой конец. Достигнутые цели в изменившихся социальных условиях становятся неприемлемыми. Все мыслимые возможности истощаются. Маяки духовной жизни угасают. Ни один факт не вечен, ни один институт не выдерживает временной коррозии.
В конце концов наступает крушение, гибель не только вещей и институтов, но и творений мысли. И если взглянуть с точки зрения науки, то мир тонет как здесь-бытие по той причине, что он не понят как мир сам по себе и на основе самого себя.
Крушение мира и сущего в нем приводит к очевидности шифров трансценденции. Трансценденция непознаваема, но к ней как к иному отсылает мирское сущее. В этом смысле экзистенция, просветленная Разумом, мир и мирское сущее — язык, в котором зашифрована трансценденция. Трансценденция раскрывается в «пограничных ситуациях», суть которых Ясперс объясняет так: «Экзистенция, немыслимая вне борьбы и страдания, чувство непоправимой вины и смерти-расплаты образуют в сумме то, что я называю пограничной ситуацией».
Это не субстантивные изменения, а феноменальные. Относительно нашего здесь-бытия они весьма определенны по характеру. Границы непрозрачны, как стена, против которой мы негодуем и все же продолжаем терпеть ее. «Проясняя ситуацию, мы видим, что истинное я, то, которое желает быть самим собой, терпит крах, а это значит, что оно готово к чему-то другому, и это другое — Трансценденция». Я уже не Я без Трансценденции, о которой можно лишь смутно догадываться, ибо она недискурсивна. На вопрос, что такое экзистенция, нельзя дать ответ в научных терминах. Непрямой ответ напрашивается сам собой по мере того, как проясняется структура мира, никогда не замкнутого в себе, структура человека, который никогда не реализует себя совершенным образом, когда, наконец, очевидны невозможность полной систематизации и фатальность всеобщего крушения. Чувство разорванности бытия, господство раздора, повсеместность противоречий говорят о том, что уже ничто не может оставаться самим собой. «Последний вопрос, — читаем мы в "Метафизике", — в том, чтобы узнать, есть ли свет в обступающем со всех сторон мраке».
\
Экзистенция и коммуникация
\
Трансценденция недоступна научному познанию, но все же пограничные ситуации и экзистенциальное крушение указывают на нее, подобно шифрам. Но если философская истина, в отличие от анонимно-научной, укоренена в глубинах личной экзистенции, то как возможно сообщение и принятие ее другими?
Безусловно, истина связана с единичной экзистенцией, потому она и уникальна: Я — это моя истина. Но если истина и уникальна, то она и множественна, ведь одна экзистенция стоит рядом с другими, каждая из которых имеет свою собственную истину. Через иную вместе с ней каждая экзистенция находит себя. По существу, правда других не столько противоположна моей, сколько она — истина других экзистенций, ищущих Единственную правду, которая выше всех отдельных истин, это горизонт, к которому они двигаются».
Таким образом, Ясперсу удается уйти от догматизма, фанатизма, релятивизма и скептицизма. Не предлагая дефинитивных истин, он предпочитает путь, где нет гарантий, — диалог непохожих экзистенций. Поскольку тотальность мира недостижима ни в познании, ни в действии, то любые попытки установить тоталитаризм в политике основываются на насилии и убийствах. Долг философии, когда появляются все новые формы национал-социализма или большевизма, — в сопротивлении циничной пропаганде. Единственный противовес насилию — свобода мысли, дающей разнообразие возможностей бескровного решения жгучих социальных проблем.

Западная философия от истоков до наших дней. - "Петрополис".. Антисери Д., Реале Дж.. 1994.

[Открытая реальность]

http://www.openreality.ru/school/phi...B0%D1%80%D1%81
Немецкий философ Карл Ясперс (1883—1969) старался подражать Канту, который был для него во всем примером. Работы его так же, как у Канта, написаны сухим языком мыслителя, стремящегося постичь истину. У Ясперса нет той эмоциональности, которая присутствует в работах Сартра и Марселя. Основная проблема Ясперса — это проблема снятия противоположности между субъектом и объектом, и здесь нельзя обойтись без неологизмов, но Ясперс, тем не менее, старается обойтись без эмоций и темноты.

В начале Ясперс изучал в Мюнхенском университете философию и юриспруденцию, но юриспруденция разочаровала его еще в молодости, ибо она, как заметил Ясперс, навязывает всем людям одинаковые принципы, одинаковые положения, которым они должны подчиняться. По мнению Ясперса, не каждый человек может выдержать такой примат закона над личностью, поэтому Ясперс заинтересовался психологией.

Он изучает психологию в Гейдельбергском университете и в 1913 г. становится доктором медицины, а в 1916 г. — профессором психологии в этом же университете. Этот период оказал значительное влияние на все его дальнейшее мышление. Работы Ясперса психологического периода достаточно известны, по существу они плавно переходят в его философию. Философия, по мысли Ясперса, не может быть специальностью, философия — это самопознание. Занимаясь психологией как познанием внутреннего мира человека, Ясперс, изучая труды философов, прежде всего Гуссерля, видит в его работах ключ к самопознанию человека и становится на путь философского осмысления человека вместо психологического.

Философствование для Ясперса — это не учение, каким является философия. Ясперс говорит, что философия уже исчерпала себя, и таких гениев, как Платон, Лейбниц или Спиноза, уже просто быть не может. Все возможные философские системы уже созданы, и главная задача философов состоит теперь в том, чтобы этот метод, разработанный философией, использовать для самопознания. Ясперс пишет множество фундаментальных работ, в которых исследует творчество различных философов.

Одна из его работ называется «Великие философы», но у него есть и отдельные работы, посвященные Платону, Августину, Ницше, в которых он изучает этих мыслителей со своей точки зрения. Таким образом, философия, по Ясперсу, есть некий экзистенциальный акт, в котором человек приходит к самому себе, поэтому философия не может быть наукой. Философия есть самопознание, она субъективна, она не может быть объективной, поэтому Ясперс и разочаровался в Гуссерле, который стремился создать философию как строгую науку.

Философствование как инструмент самопознания (но также имеющее и объективную основу) стоит в центре внимания Ясперса. Он насчитывает три вида философствования в соответствии с трояким членением бытия. Во-первых, Ясперс различает бытие-в-мире. Это обычное существование, вещное существование, подразумевающее отношение к человеку как вещи, т. е. отношение субъект-объектное.

Человек, существующий на таком уровне бытия, обладает лишь существованием, которое Ясперс именует словом Dasein. У Хайдеггера этот термин обозначал истинное бытие, эк-зистенцию, а экзистенция означала у Хайдеггера именно то состояние, которое у Ясперса именуется Dasein — здесь-бытие, бытие в некотором месте, бытие человека именно как некоторой вещи, которая существует в мире.

Но человек не ограничивается, человек не вещь, человек - индивид, личность, индивидуальность. Поэтому Ясперс вычленяет второй вид бытия — это экзистенция (то, что Хайдеггер называл словом Dasein). Экзистенция у Ясперса — это ноуменальный мир, мир свободной воли. Этот мир не сразу и не каждому можно заметить. Когда мы живем в обычном мире, т. е. ходим на работу, в магазины, на лекции и т. д., мы относимся к вещам и к людям именно на уровне существования. Но бывают такие минуты, когда человек вырывается из этого вещного мира. Такие ситуации Ясперс называет пограничными ситуациями.

Это ситуации, когда человек оказывается лицом к лицу с другим планом бытия, с тем планом, в котором просвечивает экзистенция. В первую очередь сюда относятся, конечно, смерть и прочие ситуации, описанные у разных экзистенциалистов. Человек вырывается из обыденного течения вещей, и философствование на таком уровне — это уже не знание, не ориентация в мире, каковым было философствование на уровне бытия-в-мире. На уровне экзистенции философствование — это высветление экзистенции, это истинное самопознание человека, обнаруживающего в глубинах своего собственного я эту высветляющуюся экзистенцию, второй план бытия.

Но эта экзистенция может существовать только лишь постольку, поскольку она соотносится с другой экзистенцией и с трансценденцией. Экзистенция (и здесь отличие Ясперса от других философов, таких, как Хайдеггер и Сартр) не существует одна, не существует сама для себя. Невозможно самопознание в отрыве от коммуникации (это роднит Ясперса с Марселем). Экзистенция всегда соотносится с другой экзистенцией, и это соотнесенность выявляется в акте коммуникации, т. е. в общении личностей в истине.

Именно здесь проявляется экзистенция как просветление второго плана бытия, и коммуникация оказывается возможной именно потому, что этот второй план бытия существует. Сам разум оказывается тождественным с неограниченной волей к коммуникации. Разум направлен на единое во всем сущем, поэтому разум противостоит прерыванию коммуникации (скрытая полемика Ясперса с Хайдеггером и Сартром, которые видели, прежде всего, субъективное самопознание человека). У Ясперса разум противостоит разрыву коммуникации.

Именно в коммуникации высвечивает экзистенция, без коммуникации экзистенция непознаваема, и только коммуникация дарит человеку его подлинную сущность. Поэтому существует и нравственность. Нравственное отношение людей друг к другу — это отношение личностей в истине, это истинная коммуникация, а зло — это глухота к чужой экзистенции, и разивается оно из-за поверхностного общения, отношения человека к другому человеку не как к личности, а как к вещи. Неистинные отношения, неистинная коммуникация порождают зло.

Но сама коммуникация существует постольку, поскольку существует трансценденция. В акте коммуникации экзистенция направлена на единое. Если экзистенция как второй план бытия высветляет человека как неповторимое существо, как личность, как индивидуальность, то трансценденция как третий план бытия есть подлинное единое, которое объединяет в себе и бытие-в-мире, и экзистенцию как единственное. Соотнесенность экзистенции с трансценденцией осуществляется в акте веры. Трансценденция абсолютно и полностью непознаваема.

Философствование на уровне трансценденции есть метафизика, не метафизика Фомы Аквинского или Аристотеля, а метафизика как идеал, к которому стремились все философы. Трансценденция непознаваема, но человек, тем не менее, стремится познать трансценденцию, стремится ее помыслить. Но нельзя мыслить трансценденцию адекватным образом как саму трансценденцию. Сам термин, выбранный Ясперсом, должен показать, что трансценденция — это то, что превосходит все, она трансцендирует нашу возможность познания. А если она превосходит все, то она и сущности никакой не имеет.

Мыслить трансценденцию человек может лишь неадекватным образом. Мысля трансценденцию, человек, по выражению Ясперса, «вмысливает ее в предметы», т. е. выражает трансценденцию на некотором, более понятном ему, предметном уровне. Человек, таким образом, выдумывает некоторые шифры. Именно в шифрах человек пытается познать трансценденцию. Эти шифры создаются в экзистенциальном акте веры. Это философская вера, и Ясперс четко пытается отделить ее от религиозной веры, веры обычных религий.

Религиозная вера превращает шифры в символ и тем самым опредмечивает их, сводит трансценденцию на уровень бытия-в-мире. Истинная вера, которая понимает, что трансценденцию нельзя опредмечивать, понимает, что мысля ее, мы всего лишь выдумываем некоторые шифры. Религиозная вера всегда есть вера во что-то. Скажем, вера в Бога — когда Бог предстоит человеку как некоторый объект. Поэтому в данном случае это не истинная вера, ибо субъект-объектные отношения — это всегда отношения некоторого знания.

Представляя Бога в качестве объекта, религиозная вера как бы изменяет сама себе: она превращается в знание. И проблема отношения веры и знания на самом деле проблема ложная; в религиозной вере нет истинной веры, есть только знание, которое принимает вид веры. По сути же, как говорит Ясперс, «вера не есть знание, которым я обладаю, но уверенность, которая меня ведет». Отсюда идет и критика откровения, ибо откровение есть откровение кого-то кому-то, т. е. опять имеют место субъект-объектные отношения.

Бог, т. е. трансценденция, в данном случае противопоставляется человеку, и человек по существу оказывается как бы вне Бога. В откровении нет веры, в откровении человеку дается знание, вера выхолащивается. Но, тем не менее, религия имеет некоторую ценность, и Ясперс ставит перед собой задачу соединить религию и философию: «Религия, чтобы остаться правдивой, нуждается в совестливости философии. Философия, чтобы остаться наполненной, нуждается в субстанции религии».

После войны Ясперс разработал концепцию философии истории, концепцию «осевого времени». Исследуя дальше процесс коммуникации и ее соотношение с трансценденцией, Ясперс обращает внимание на тот факт, что практически все мировые религии были созданы за период IV—VI вв. до Р.Х. (имеется в виду иудаизм, философия Платона и Аристотеля, буддизм и т. п.).

По мнению Ясперса, этот период и был тем осевым временем, в котором просвечивает трансценденция, он является осевым временем для человека, через которое осуществляется дальнейшая коммуникация в глобальном ее понимании, т. е. не как отношения между людьми, а как некий онтологический акт, имеющий не только пространственные, но и временные характеристики.

[Filosof.at.ua]

https://filosof.at.ua/publ/biografii...pers/2-1-0-364

Карл Ясперс
Карл Теодор Ясперс (Karl Theodor Jaspers) — немецкий философ, психолог и психиатр, один из главных представителей экзистенциализма.

Родился Карл Ясперс 23 февраля 1883 года в Ольденбурге (Германия), изучал право в Гейдельбергском и Мюнхенском университетах, медицину в Берлинском, Гёттингенском и Гейдельбергском университетах. В 1909 получил право заниматься медицинской практикой. В 1909–1915 работал ассистентом врача в университетской психиатрической клинике. В 1916 был назначен ассистентом по психологии, в 1920 ассистентом по философии, а в 1921 профессором философии Гейдельбергского университета. Брак с еврейкой в 1910 и политические убеждения привели к его отстранению при национал-социалистах от всех административных обязанностей в 1933 и от преподавательской деятельности в 1937. В 1938 была запрещена публикация трудов философа. Ясперс остался в Гейдельберге и много времени посвятил изучению Библии. После войны (1945) был восстановлен в должности, открыто высказывал в университете свои взгляды по таким вопросам, как вина немцев и угроза ядерной войны. Известны радиовыступления по проблемам политики, а также на философские темы. Пытался провести идею денацификации университетов. В 1949 стал профессором философии Базельского университета (Швейцария), в 1961 отказался от преподавания и посвятил себя науке и публицистике. Умер Ясперс в Базеле 26 февраля 1969.

Наиболее содержательными в философском отношении являются его следующие работы: "Психология мировоззрений” (1919), "Философия” (1931 — 1932), "Духовная ситуация времени” (1932), "Об истине” (1947), "Философская вера” (1948), "Смысл и назначение истории” (1949), "Разум и антиразум в нашу эпоху” (1950), "Об условиях и возможностях нового гуманизма” (1962).

Философия Ясперса

Карл Ясперс считал философию неотъемлемым достоянием людей. Ее цель заключалась в том, чтобы возвышать человека, помогать ему осознать свою независимость. Для того чтобы философия отвечала этой цели, ее надо совершенствовать. По мнению Ясперса, философия не тождественна науке, хотя наука является помощницей философии. Исследование ее предмета — "личностно-мировоззренческой проблематики” позволяет философии бесконечно углублять и совершенствовать свои выводы.

Исходным понятием философии Ясперса является экзистенция, которая понимается как источник мышления и действия в самом человеке. Экзистенция способна проявляться в коммуникации. Последняя может быть неподлинной и подлинной. Коммуникация наличного бытия, или неподлинная коммуникация, характеризует общение людей, осуществляющееся с практической целью. В подлинной или экзистенциальной коммуникации люди противопоставляют себя миру и другим людям. Условием подлинной коммуникации является преодоление одиночества, обезличенности человека, его разобщенности с другими людьми. При этом возможно подлинное бытие, выступающее в качестве бытия с другими. Его достижение происходит на путях преодоления "пограничных ситуаций”, когда люди испытывают повышенное давление мира. Преодолевая эти ситуации, люди приходят к вере в Бога.

В своих социально-политических воззрениях Ясперс исходил из того, что философия не может существовать безотносительно к политике. Философия должна показать человеку, что возможно полное крушение того, чем он жил. Осознание возможной утраты притягательного заставляет человека любить этот мир и окружающих людей.

К. Ясперс считал невозможным постижение общественного целого и перспектив его развития, но он не сомневался в том, что общество находится в состоянии кризиса. В "Духовной ситуации времени” философ пишет: "Все охвачено кризисом, необозримым и непостижимым в своих причинах, кризисом, который нельзя устранить, а можно только принять как судьбу, терпеть и преодолевать”. Кризис этот носит планетарный характер (это кризис всего человечества), он выражается в нивелировании интеллекта людей, в утрате основательности в людях, в росте цинизма, в утрате гуманности, в усилении осознания опасности. При этом "люди ощущают близость катастрофы, стремятся помочь пониманием, воспитанием, введением реформ. Планируя, они пытаются овладеть ходом событий, восстановить необходимые условия или создать новые. Этот кризис, по Ясперсу, связан с вступлением общества в век техники. По его мнению, в нашем веке люди существуют не как индивиды, а как некая масса. Трагедия современного человека заключается в том, что он превращается в элемент массы, толпы. Этому "омассовлению” людей, согласно Ясперсу, способствует установление антигуманных режимов.

В своей концепции философии истории, нашедшей концентрированное выражение в работе "Смысл и назначение истории”), Ясперс исходит из неприятия теории культурных циклов, разрабатывавшейся сначала О. Шпенглером, а позднее А. Тойнби, согласно которой культуры независимы друг от друга. Ясперс считал, что "человечество имеет единые истоки и общую цель. Эти истоки и эта цель нам неизвестны, во всяком случае в виде достоверного знания”. Однако "все мы, люди, происходим от Адама, все мы связаны родством, созданы Богом по образу и подобию его”.

В отличие от цели истории человечества, ее смысл заключается в единстве, существенную основу которого составляет то, "что люди встречаются в едином духе всеобщей способности понимания... С наибольшей очевидностью единство находит свое выражение в вере в единого Бога”. Однако, по мнению философа, "единство истории как полное единение человечества никогда не будет завершено”. Ибо насильственно прикованный к ближайшим целям человек лишен способности видения жизни в целом, хотя он и пытается достичь этого видения.

Карл Ясперс был философом, который дорожил достижениями цивилизованного общества. Это обусловило наличие в его трудах идей, оправдывающих порядки, господствующие в Западном мире.