2720. Председатели Правительства России

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/14248
31.03.1998, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Сюжет Недели Номер 011 от 31-03-98
Полоса 018
Мемориал

ОТ ВИТТЕ ДО ЧЕРНОМЫРДИНА

Основателем российского правительства как самостоятельного органа считают Сергея Витте. В 1905 году ему удалось убедить Николая II, что революция для престола опаснее, чем премьер, способный затмить самодержца.

1. Сергей Витте — председатель Совета министров в 1905-1906 гг. Добился введения винной монополии и золотого обеспечения рубля. Первым из госдеятелей призвал к сотрудничеству правительства с предпринимательскими кругами.
2. Иван Горемыкин — председатель Совета министров в апреле-июле 1906 г. и в 1914-1916 гг.. Лучше, чем он сам о себе сказал, не придумаешь: "Будто пронафталиненную шубу из сундука достали". Зато был исключительно предан государю.
3. Петр Столыпин — председатель Совета министров в 1906-1911 гг. Не любил дворян и крестьян-общинников. Первых хотел вытеснить из земств, заменив их профессиональными чиновниками, а последних — заставить меньше пить водку и вести частное хозяйство.
4. Владимир Коковцов — председатель Совета министров в 1911-1914 гг. Профессионал в сфере финансов. Прагматик и пацифист. Недофинансировал армию и игнорировал Григория Распутина, за что и был снят со всех постов накануне первой мировой войны.
5. Борис Штюрмер — глава правительства в январе-ноябре 1916 г. Ничтожество, но был предан императрице Александре Федоровне.
6. Николай Голицын — последний царский премьер-министр, занимавший этот пост ровно два месяца с 27 декабря 1916 г. по 27 февраля 1917 г. Убит в ЧК.
7. Георгий Львов — в марте-июле 1917 г. глава Временного правительства. Был уверен, что госпринуждение будет заменено "добровольным подчинением граждан ими самими созданной власти".
8. Александр Керенский — министр-председатель Временного правительства с июля по октябрь 1917 г. До конца жизни земляк Ленина был уверен в том, что он единственный спаситель свободной России.
9. Владимир Ульянов — председатель Совета народных комиссаров РСФСР с 25 октября (8 ноября) 1917 г. по 21 января 1924 г. Ему удалось соединить совершенно утопическую идею с конкретной практикой массового принуждения. От соединения родился советский коммунизм.
10. Алексей Рыков — председатель СНК СССР и РСФСР в 1924-1930 гг. Самый прагматичный большевик. В 1928 г. предложил вместо колхозов дать крестьянам тракторы. Народ был ему благодарен за дешевую, хотя и плохую водку-"рыковку".
11. Вячеслав Скрябин — председатель СНК СССР с 1930 по 1941 г. Первый представитель нижегородской "мафии" в Кремле, в 1919 г. был председателем исполкома съезда советов Нижегородской губернии.
12. Иосиф Джугашвили — председатель СНК-СМ СССР с 1941 по 1953 г. Стал премьером с одной целью — создать антигитлеровскую коалицию: ни Рузвельт, ни Черчилль не могли подписывать договоры с генеральным секретарем ЦК ВКП(б).
13. Георгий Маленков — председатель Совмина в 1953-55 гг. Дал крестьянам паспорта и снизил налоги.
14. Николай Булганин — глава правительства в 1955-57 гг. Известен лишь благодаря участию в "антипартийной группе" Молотова-Маленкова в 1957 г.
15. Никита Хрущев — председатель Совмина СССР в 1958-64 гг. После того как подписал тысячи смертных приговоров, стал коммунистом-утопистом.
16. Алексей Косыгин — глава советского правительства с 1964 по 1980 г. Пытался вдохнуть жизнь в умирающую советскую экономику — придумал хозрасчет.
17. Николай Тихонов — председатель Совмина с 1980 по 1985 г. Главой правительства стал в преклонном возрасте.
18. Николай Рыжков — первый глава перестроечного правительства в 1985-1990 гг. Расплакавшись на трибуне съезда народных депутатов СССР, вошел в историю.
19. Валентин Павлов — председатель кабинета министров СССР в 1991 г. Начал с неожиданной замены 50-ти и 100-рублевых купюр, закончил участием в ГКЧП.
20. Иван Силаев — председатель СМ РСФСР в 1990-1991 гг. Первый премьер суверенной России.
21. Борис Ельцин — с ноября 1991 г. по декабрь 1992 г. возглавлял правительство, осуществлявшее гайдаровские реформы.
22. Виктор Черномырдин — премьер-министр с 14 декабря 1922 г. по 23 марта 1998 г. 63 месяца просидел в премьерском кресле благодаря преданности президенту. Лишился поста из-за самостоятельности.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/14265
07.04.1998, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Вопрос недели Номер 012 от 07-04-98
Полоса 006

Если 35-летний Сергей Кириенко станет главой правительства, он войдет в историю как самый юный премьер России.

Геннадий Меликьян, заместитель председателя совета директоров Сбербанка России, 50 лет. Нет, похоже, я уже староват для этого. Но риска тут особого нет, экономическая ситуация в стране более подходящая, чем лет пять назад. Вот тогда идущие в правительство действительно были камикадзе. А сейчас по многим параметрам есть тенденции к изменениям в лучшую сторону. И, с точки зрения личных перспектив, шансы у будущего премьера очень неплохие.

Николай Еременко, артист, 49 лет. Это еще зачем?

Евгений Болдин, президент продюсерской компании "SAV-Entertainment", 46 лет. Нет, поскольку премьером может быть только высокопрофессиональный человек. А вот президентом быть я вполне подготовлен.

Виктор Болотов, заместитель министра общего и профессионального образования, 45 лет. Боже упаси! Не то что премьерство, но и любая министерская должность сейчас меня не прельщает. Все первые лица сегодня слишком зависимы от политической игры, правила которой определяют не они. Министр — заложник этой игры, первый заместитель — пожарник, просто зам — в значительной мере бюрократ. Из всего этого я предпочел бы последнее, поскольку хочу оставаться профессионалом в образовании.

Николай Сванидзе, председатель ВГТРК, 43 года. Никогда! У меня нет таких данных, чтобы ворочать делами всей страны. Я профессиональный журналист и политолог и занимаюсь своим делом. И потом: я очень хорошо отношусь к Сергею Кириенко. Мне он кажется твердым, спокойным человеком, без признаков комплекса неполноценности. Он молодой и резвый, ему и карты в руки.

Сергей Шахрай, представитель президента в Конституционном суде, 42 года. Риск — благородное дело. Однако в наше время руководить правительством — дело не только неблагородное, но и неблагодарное. И вдобавок для этого нужно согласие трех сторон — президента, кандидата и Думы. А пока в товарищах согласья нет, рискуй не рискуй — результат один. И дело не в возрасте — эффективным премьером может стать каждый. Только одному на это понадобится тридцать лет, а другому — триста.

Гарегин Тосунян, президент Технобанка, 42 года. Это первоапрельский вопрос? Но даже 1 апреля такой вопрос надо задавать так: мы вам предлагаем стать премьером, рискнете? Я ко всему отношусь с юмором, в том числе и к премьерству. Но если бы премьерство было мне интересным и нужным, то рискнул бы. И, желательно, в своей стране.

Владимир Лысенко, депутат Госдумы, лидер Республиканской партии, 41 год. Наверное, рискнул бы. Все-таки есть двухлетний опыт работы заместителем министра — в 1991-1992 годах в министерстве по национальной политике. Уже семь лет я работаю в парламенте. Возглавляю партию, есть команда. Рискнул бы. А вообще, я считаю, что председателем правительства должен быть политик-профессионал.

Аркадий Мурашов, председатель Центра либерально-консервативной политики, 41 год. Конечно! Почему бы и нет? Тем более что я старше Кириенко на 6 лет.

Игорь Шабдурасулов, руководитель департамента информации, печати и культуры правительства России, 40 лет. Нет, не рискнул бы, так как считаю этот груз несоразмерным моим возможностям.

Мария Арбатова, президент Клуба женщин, вмешивающихся в политику, 40 лет. Я бы рискнула, если бы имела минимум лет пять организаторского опыта. А до сих пор я только феминистскими клубами и руководила. Вообще, женщина-премьер в нашей стране — нереально. И не из-за статуса, а просто сейчас такой женщины я не вижу.

Сергей Бабурин, вице-спикер Госдумы, лидер Российского общенародного союза, 39 лет. Смотря на каких условиях. Если в качестве марионетки при президенте, то ни в коем случае. Если с нормальными полномочиями и возможностью принимать принципиальные решения — конечно, рискнул бы. А то, что президент сказал в отношении Кириенко — "оперативное управление", меня не устраивает. Этого недостаточно в наших экстраординарных условиях.

Сергей Медведев, начальник департамента общественных связей РАО ЕЭС, 39 лет. Нет. В России эта должность отнюдь не представительская. Премьер отвечает за все, что делается. А делается все не по планам и желаниям правительства.

Александр Стрельников, председатель правления Московской гильдии риэлтеров, 39 лет. Нет — для этого я все-таки слишком честный человек. Я стараюсь за свои поступки отвечать.

Андрей Вавилов, директор Института финансовых исследований, 37 лет. Столь экзотическая мысль мне даже в голову не приходила.

Андрей Илларионов, директор Института экономического анализа, 36 лет. А Госдума рискнет утвердить?

Владимир Сидоров, вице-президент инвестиционной фирмы ОЛМА, 36 лет. Я бы рискнул. Не из тщеславия, а просто потому, что в последнее время возможности для ведения бизнеса в очередной раз сократились. А близость к государству значительно влияет на успех крупного бизнеса. Вообще, в России, чтобы стать премьером, надо успешно поруководить крупной промышленной корпорацией либо иметь большой опыт политической деятельности. Таких среди людей моего возраста немного.

Борис Иванов, заместитель председателя правления банка "Юнибест", 36 лет. Вызов такого масштаба, как руководство правительством России, должен быть интересен любому энергичному творческому человеку. Но, как говорил один герой в "Кавказской пленнице", имею желание, но не имею возможности.

Сергей Крылов, певец, 36 лет. Конечно, но в другой стране. Прежде всего потому, что интеллектуальный уровень среднестатистического населения не такой, как у меня. Иначе я был бы сейчас на месте Киркорова или Пугачевой. А премьером быть намного сложнее.

Сергей Калугин, президент "КФП Капитал", 31 год. Нет, и дело совсем не в риске. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что для поста такого уровня мне пока опыта не хватает. Опыта управления крупными предприятиями и другими крупными системами. А вот у Кириенко он есть. Правда, я не считаю, что другие были бы хуже. Прекрасный пример эффективной работы молодых управленцев демонстрирует Центральный банк России.

Герман Стерлигов, предводитель Московского дворянского собрания, 31 год. Рискнул бы, но только при действующем монархе. А у нас монарх бездействующий.

Андрей Бородин, президент московского муниципального банка "Банк Москвы", 30 лет. Конечно, нет. Для этого нужен специфический круг знаний и практической подготовки на протяжении многих лет. Нужна программа по выводу страны из кризиса, гарантии того, что обещания будут выполнены. У премьера нет времени учиться и входить в курс дела.

Алексей Френкель, председатель правления банка "Диамант", 27 лет. Рискнул бы. Будущее, безусловно, за молодым поколением, и возраст, как известно, не помешал ни Пушкину, ни Наполеону стать теми, кем они стали.

Александр Трофимов, президент Всероссийской ассоциации рокеров, 32 года. Запросто. Кто-то ведь должен навести порядок в этой стране. Почему не я?

Наталья Кудрявцева, финансовый директор компании "Альфа-Эстейт", 31 год. Нет, я женщина и хочу остаться женщиной. А в нашей стране придется выбирать: либо — либо.

Андрей Сусолов, студент III курса МАДИ, 20 лет. Сейчас — нет: не хватает пока знаний и опыта. А вот лет через десять-пятнадцать согласился бы. Нашей страной руководить должны только молодые, не отягощенные старческими проблемами.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/14749
15.09.1998, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Сюжет Недели Номер 035 от 15-09-98

Утвердив Евгения Примакова четвертым премьер-министром постсоветской России, Государственная дума зафиксировала поражение Бориса Березовского. Хозяином Белого дома стал не его человек.

Трехнедельная борьба между Кремлем и нижней палатой парламента представляла собой лишь надводную часть борьбы вокруг кандидатуры нового премьер-министра России. Ничего удивительного в том, что непосредственными участниками этой борьбы являются представители деловой элиты, нет. Крупный бизнес любой страны никогда не бывает равнодушен к тому, кто возглавит исполнительную власть. И уж тем более это верно в России: Евгений Примаков, как и предыдущий премьер Сергей Кириенко, стал главой правительства при непосредственном участии олигархов. Однако с одной довольно важной разницей.
В апреле этого года против Сергея Кириенко выступили все олигархи. Именно из-за их позиции Кремлю удалось провести Кириенко через Думу только с третьего раза. Осенью российские олигархи раскололись на две неравные группы. Виктора Черномырдина поддерживала группировка, олигархическую часть которой олицетворял исполнительный секретарь СНГ Борис Березовский. Среди членов второй группировки были такие олигархи, как Владимир Потанин, Михаил Ходорковский и Владимир Гусинский. Более того, как утверждают противники Березовского, его задачей-максимум была не только замена премьера, но и получение контроля над ЦБ путем смены его руководства.
Отставка Сергея Дубинина показала, что Борис Березовский очень близок к осуществлению своего плана. Остальные олигархи не могли не счесть, что такая концентрация политического и экономического могущества в руках одного человека прямо угрожает их интересам. Однако в отличие от апреля финансовое положение российских банков не позволяло им даже при условии объединения провести свою кандидатуру через Думу.
Предложенная Кремлем под давлением Думы кандидатура Евгения Примакова, таким образом, вполне их устраивала. Примаков, как правительственный чиновник, лишь однажды пошел наперекор интересам российских нефтяных компаний — когда уговорил США не бомбить Ирак. И без того низкие цены на нефть после это победы российской дипломатии упали еще ниже. Однако у Примакова было главное преимущество — он до сих пор не принадлежал ни к одному из политических кланов и, по большому счету, был совершенно неизвестен российским деловым кругам.
Зато Евгения Примакова знают на Западе. И если сначала (а он стал министром иностранных дел в 1996 году) в нем видели "имперский осколок" и опасались крена российской политики в сторону таких прежних союзников СССР, как Ирак, то со временем Примакову удалось добиться авторитета довольно умелого и настойчивого дипломата. Так что теоретически кабинету Евгения Примакова будет чуть легче договориться с "семеркой" или МВФ, чем, например, если бы кабинет возглавил коммунист Юрий Маслюков. Но это не все.
Евгений Примаков обладает научными регалиями, какие и не снились его предшественникам на посту премьер-министра России или Советского Союза. Он академик главной Академии наук, бывший директор двух известнейших академических научных институтов (Востоковедения и Мировой экономики и международных отношений), разведчик и дипломат. Словом, все при нем.

Оппозиции после голосования по Примакову придется с смириться с тем, что в дальнейшем ее влияние на процесс формирования правительства будет довольно ограниченным. Несмотря даже на то, что Дума добилась от президента согласия на внесение поправок в закон о правительстве. По ныне действующему закону парламент отделен от участия в формировании кабинета после того, как проголосует за его главу. Политическое соглашение между президентом и парламентом, будучи трансформированным в поправки к закону, ситуацию меняет, но не принципиально.
Текст поправок звучит так: перед представлением президенту кандидатур, выдвигаемых на должности вице-премьеров и федеральных министров, премьер-министр проводит консультации по кандидатурам вице-премьеров с Думой, а федеральных министров — с профильными комитетами и комиссиями. И все. А это значит, что могут быть назначены и те, против кого в ходе консультаций депутаты будут возражать. То есть прерогативы премьера и президента почти не ущемляются.
Тем более что в сохранении как можно большей кадровой независимости Примакова от Думы заинтересованы и олигархи. Утрата возможности повлиять на выбор премьер-министра и председателя Центрального банка делает для олигархов еще более важным контроль над формированием министерского уровня правительства.
Появившиеся было слухи о том, что Виктор Черномырдин может быть назначен вице-премьером в правительство Примакова, следует счесть абсолютно невероятными. Во-первых, Виктор Черномырдин не обладает достаточно гибкой психикой для того, чтобы признать начальником своего бывшего подчиненного. А вице-премьерская должность никакого политического — учитывая грядущие парламентские и президентские выборы — выигрыша ему не дает.
Кроме того, почти сразу же после назначения Евгения Примакова источники в МИДе заявили, что начальником аппарата правительства станет Роберт Маркарян, директор департамента секретариата Министерства иностранных дел России. А это означает неизбежное увольнение одного из самых близких Черномырдину чиновников — Игоря Шабдурасулова.
Так что перед деловой элитой страны впервые откроется столь широкое поле для кадровых комбинаций во властных структурах — масштабные кадровые перемены ожидаются и в Белом доме, и в Центральном банке. Дума, как утверждают ее лидеры, крайне негативно воспримет сохранение своих постов нынешними министрами экономики, финансов и руководителем Госналогслужбы. Поэтому вполне возможно, что Яков Уринсон, Михаил Задорнов и главный идеолог черномырдинской экономической программы Борис Федоров покинут свои посты в правительстве. Кроме того, не исключено, что и Центральный банк после появления в нем Виктора Геращенко будет основательно перетрясен. Например, Павел Бунич, председатель думского комитета по собственности, заявил в прошедшую пятницу, что "от прежнего ЦБ практически ничего не останется".
Но Федоров все же может остаться в правительстве. Причиной тому два обстоятельства. Во-первых, как вице-премьер, он вполне устраивает почти всех олигархов — как тех, которые поддерживали кандидатуру Черномырдина, так и тех, кто выступал за компромисс с левыми по вопросу о главе правительства. Во-вторых, еще не успев сформироваться, правительство Примакова уже приобрело имидж откровенно левого. В конце прошлой недели претендентами на вхождение в новый кабинет назывались Юлий Воронин, бывший председатель Госснаба СССР, Андрей Кокошин, бывший секретарь Совета безопасности, а бывшего министра внутренних дел Анатолия Куликова прочили в секретари Совета безопасности РФ. А если учесть и возможные кадровые чистки в ЦБ, то угроза потерять все сколько-нибудь доверительные отношения с высшим руководством международных финансовых организаций становится более чем реальной.
В этом смысле Борис Федоров мог бы слегка поправить имидж нового состава правительства. К тому же представители западных финансовых и политических кругов все прошлую неделю заявляли, что ждут от России недвусмысленного подтверждения намерений продолжать экономические реформы.
Впрочем, какие бы заверения в приверженности курсу реформ правительство Примакова ни сделало в ближайшее время, недоверие чиновников МВФ быстро сломить ему не удастся. Несмотря на то что все они в один голос заверяют, что при обсуждении вопросов о помощи России политическое прошлое членов кабинета во внимание приниматься не будет, это не так. Кроме того, похоже, что четвертое правительство России будет обладать наиболее громоздкой и неэффективной структурой. Сугубо политический премьер-министр, плохо разбирающийся в современной экономике страны, будет вынужден отдать своим заместителям почти все текущие и значительную часть стратегических проблем макроэкономической политики.
А если первых (или приравненных к ним по статусу простых вице-премьеров) будет двое или больше, то конкуренция между ними может буквально парализовать деятельность кабинета.

ДЕНИС СОЛОВЬЕВ

Подписи
Хотя специализация Примакова — Ближний Восток, на Дальнем он тоже пользуется поддержкой
В течение нескольких дней глава Москвы и рука Москвы были лишь претендентами на пост премьера. 10 сентября стало ясно: рука длиннее
7 сентября Виктор Черномырдин последний раз посетил заседание Думы: в новом правительстве места для него не будет
7 сентября прошла Межпарламентская ассамблея с участием руководителей фракций и членов президентской команды. Через несколько часов после кулуарного разговора с Юмашевым Явлинский впервые назвал в Думе фамилию Примакова

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/17816
10.10.2000, 00:00


Мы завершаем публикацию интервью с бывшим управляющим делами Совета министров СССР Михаилом Смиртюковым. На этот раз он рассказал обозревателю "Власти" Евгению Жирнову о советском премьере Николае Рыжкове, которого многие помнят как "плачущего большевика".

— Михаил Сергеевич, как произошло назначение Рыжкова председателем правительства?
— В сентябре 1985 года, за несколько дней до отставки Николая Александровича Тихонова с поста премьера, я был у Горбачева: накопилось много нерешенных "политико-бытовых" вопросов — выделение дач, размеры пенсий некоторым освобожденным от работы руководителям и т. п. Тихонов прибаливал, а когда приезжал в Кремль, понимая, что его скоро "уйдут", не хотел принимать решений по этим щекотливым вопросам. Возвращал мне бумаги и говорил: "Решай как знаешь". А как решать, особенно когда просят то, что не положено?
К примеру, в то время "Чайки" никому не продавали. Как служебные машины, они полагались только министрам и секретарям ЦК. А у меня лежало заявление одного известного писателя, рьяного сторонника Горбачева. Он просил разрешить ему купить "Чайку", поскольку-де много времени находится в разъездах, разъясняя народу курс партии на ускорение, и почти не видит семью. И, мол, в такой вместительной машине семья могла бы ездить вместе с ним. Горбачев посмотрел это заявление, усмехнулся и говорит: "Выброси в корзину!" Потом рассмотрел пенсионные вопросы и спрашивает: "Ну, как ты считаешь, Николаю Александровичу трудно работать?" Я честно ответил, что трудно. "Я тоже так думаю,— говорит Горбачев.— Я считаю, что он честнейший человек, но с таким здоровьем в новых условиях ему не справиться. Я говорил с ним на эту тему. Надо ему на пенсию". Потом помолчал и спросил: "Ну а кого на его место?" — "Да вы уж наметили,— говорю,— наверное, Михаил Сергеевич, кого".— "Да уж, конечно, конечно. И все же?.." Не успел я рта раскрыть, как он говорит: "Вот и я думаю, что Рыжков".

"Рыжков понял, что без оглядки на ЦК, он может руководить только аппаратом Совмина"
— Почему Горбачев выбрал именно его?
— Кандидатов было именно раз, два и обчелся: Долгих и Рыжков. Оба в прошлом руководили крупнейшими предприятиями. Долгих — Норильским горно-металлургическим комбинатом, Рыжков — "Уралмашем". Но Долгих к тому времени больше пятнадцати лет был секретарем крайкома и ЦК, имел авторитет в партийном аппарате и, получив пост премьера, мог бы со временем стать конкурентом Горбачева. А Рыжков в те годы был менее известным политиком.
К тому же Рыжков человек довольно мягкий и податливый. Я наблюдал это на комиссии по улучшению работы аппарата управления. Главой комиссии был Тихонов, который временами бывал довольно резким. Когда Николай Александрович ставил какой-то вопрос ребром, Рыжков с ним соглашался. Тут же другой член комиссии — Горбачев — прибегал к своему излюбленному способу сглаживания углов: "Но, может быть, вот так пока сейчас поступить? Этот вопрос, товарищи, можно ведь рассмотреть отдельно, не здесь и не сейчас. Поглядим-посмотрим, что получится, а там видно будет. Давайте отложим этот вопрос". Рыжков и его поддерживал в числе первых.
И потом, генсек считал его знающим экономистом. Наверное, потому, что сам хорошо разбирался в основном в курортном и сельском хозяйстве. А на деле у Рыжкова и подготовки, и опыта для работы премьером было маловато.
— Но ведь он был заместителем министра, первым замом в Госплане, секретарем ЦК...

"При подготовке зарубежных визитов супруга Рыжкова просила организовать ей "все, как у Раисы Максимовны"
— Он как-то галопом по этим постам проскакал. Косыгин, прежде чем возглавить правительство, проработал в нем двадцать пять лет, Тихонов — тридцать. А Рыжков? Четыре года в Министерстве тяжелого и транспортного машиностроения, три — в Госплане, три — в ЦК. В правительстве, получается, семь лет, и все в должности зама. А служба в ЦК в плане практики управления человека во многих случаях только портила. Отбивала охоту брать на себя хоть какую-то ответственность. Получил дельное предложение — обязательно напиши возражения. Что случись — ты предупреждал, ты был начеку. На Старой площади чаще всего занимались пустой говорильней.
— Но вряд ли Рыжков всего за три года работы в ЦК мог стать ярым приверженцем этих порядков...
— Мне тоже хотелось в это верить. Через день после разговора с Горбачевым мы встретились в кабинете Рыжкова на Старой площади. Он принял меня как человека, с которым дружит сто лет. После официального назначения не стал он менять и сложившиеся структуру и систему работы правительства. Выслушивал специалистов, хотя и чувствовалось, что делает он это неохотно. Вообще, настроение Рыжкова из-за проблем с бюджетом было не лучшим. Минфин тогда привел расчеты огромных потерь бюджета от снижения продажи спиртного. И Рыжков попытался уменьшить масштабы и снизить темпы антиалкогольной кампании. Он внес свои предложения на Политбюро, и было решено, что снижение производства спиртного будет происходить постепенно — в течение пяти лет. Но в дело вмешались Соломенцев с Лигачевым, боровшиеся за трезвость изо всех сил. Вот они вдвоем бюджет и подорвали. А Рыжков понял, что самостоятельно, без оглядки на ЦК, он, по сути, может руководить только аппаратом Совмина.
— Он как-то изменился после этого?

"Генсек считал Рыжкова знающим экономистом. Наверное потому, что сам разбирался только в курортном и сельском хозяйстве"
— Стал ранимым и обидчивым. К примеру, у нас работал очень квалифицированный юрист Яковлев. И Рыжков начал мне намекать, что ему нужно подыскать другую работу. Оказалось, что премьеру не нравится выражение лица Яковлева. "Смотрит,— говорит,— на меня и все время ухмыляется". Насилу удалось убедить премьера, что человек был тяжело ранен на фронте и ухмылка — результат неудачной операции в полевом госпитале.
Вслед за этим он начал жаловаться, что попал в "тинно-рутинную заводь" и прежде всего решил изменить систему подготовки постановлений правительства. У нас все постановления готовил не аппарат правительства, а то ведомство, которому предстояло его выполнять. Рыжков решил все делать так, как в ЦК. К примеру, для подготовки проекта решения о снабжении Москвы овощами была создана группа из нескольких десятков экспертов во главе с помощником премьера Саваковым. Со стенографистками и машинистками они выехали в подмосковный правительственный санаторий "Сосны". Месяца два там работали так, что кто-то даже успел развестись и жениться на стенографистке. Готовый документ стали согласовывать с Моссоветом. И получили оттуда ответ, что в таком виде этот проект столице не нужен.
— И что предпринял Рыжков?
— Видимо, решил, что это происки аппарата, и начал менять его структуру и состав. Скопировал почти точно штатное расписание ЦК. И начал заниматься проектами решений сам. Подбирал слова, расставлял запятые.
— Но ведь на это должно было уходить море времени?
— А он приезжал рано утром и работал допоздна. А вскоре я узнал, почему он не торопится домой. Мне позвонил начальник 9-го управления КГБ (правительственная охрана) Плеханов и попросил совета. "Нужно,— говорит,— поменять начальника охраны у Николая Ивановича. Парень-то он неплохой, но попал под каблук супруги Николая Ивановича — Людмилы Сергеевны. И теперь занимается не столько охраной премьера, сколько выполняет ее поручения. Туда надо поставить человека с сильным характером".
Ну я в эти дела, конечно, влезать не стал. Потом мне докладывают, что при подготовке зарубежного визита Рыжкова его супруга попросила организовать ей все "как у Раисы Максимовны". Вмешиваться опять не пришлось. Об этой просьбе кто-то сообщил и в ЦК. Оттуда позвонили в хозяйственное управление Совмина, готовившее визит, и сказали: "В стране есть только одна первая леди. Ясно?"
— А не пыталась Людмила Рыжкова вмешиваться в большую политику?

— В большую политику не вмешивался сам Рыжков. Поэтому Людмила Сергеевна сосредоточилась на хозяйственных вопросах. Начала с дачи. Рыжкову после назначения премьером дали дачу, на которой когда-то жили Молотов, потом Хрущев, а за ним Подгорный. Дача приличная, и участок огромный — около 30 гектаров. Перед тем как ему вселяться, ее отремонтировали и обставили новой мебелью.
Вдруг во время одного из наших разговоров Рыжков сообщает, что беседовал о своей даче с Горбачевым. "Сказал генеральному, что дача маленькая и старая. Говорю, что хочу построить скромную, но новую. А Горбачев ответил: 'Правильно'". Я ему говорю: "Николай Иванович, зачем огромные деньги тратить, строить? Гришин вот-вот дачу освободит. Отремонтируем и живите". Он ничего не ответил.
Через некоторое время мне звонит замначальника 9-го управления КГБ Клен. "У вас,— говорит,— недалеко от Барвихи строится дом приемов. Так туда Людмила Сергеевна каждую неделю стала приезжать. Ходит по стройке с собачкой. Рабочие зубоскалят. Неудобно. Надо бы Николаю Ивановичу как-то об этом сказать". Я удивился. Мы ведь договорились с Рыжковым построить там особняк для приема иностранных делегаций. При чем здесь его жена? Мне докладывают, что она указывает, как расположить комнаты и прочее. Спрашиваю у Рыжкова. Он мнется: "Да вот мы решили сделать этот дом загородной дачей Совета министров". Кто мы? Вот тебе и новая дача. Обставили мебелью и ее. Но прожил он на ней всего полторы недели. В газетах поднялся шум, и Рыжковы быстренько съехали.
— С началом гласности таких скандалов вокруг имени Рыжкова было немало...
— Это точно. Был скандал с попыткой приватизации дачи, уже третьей, той самой гришинской, которую для него все-таки отремонтировали. Потом со строительством элитного жилого дома в самом центре Москвы, где поселились Рыжков, семья его дочери и некоторые приближенные. Скандалов могло бы быть гораздо больше, если бы журналисты могли увидеть некоторые распоряжения правительства. Каким-то кооперативам предоставлялись немыслимые права, для хозяйственного управления (ХОЗУ) Совмина закупались в огромных количествах импортные радиоприемники и лифчики. Затем, как писали газеты, с согласия внешнеэкономической комиссии Совмина был образован печально знаменитый АНТ, который должен был вроде бы за границей менять наши танки на западный ширпотреб. Словом, правительство превращалось в какую-то биржу.
Всей этой коммерцией руководил назначенный по настоянию Людмилы Сергеевны начальником ХОЗУ Александр Стерлигов. Я, сколько мог, сопротивлялся его появлению в правительстве, а потом плюнул. Лет мне уже было — ого-го. В 1989 году перед первым съездом народных депутатов СССР вместе со всем составом правительства я ушел в отставку.
— А вы могли бы составить рейтинг советских премьеров, с которыми вы работали? Кто из них был самым сильным управленцем или, если вам больше нравится, хозяйственником?

— У каждого из них были свои достоинства и недостатки. Но если говорить об управлении экономикой, самым сильным, безусловно, был Косыгин. Потом Молотов, Сталин, Маленков, Тихонов, Булганин, Хрущев, Рыжков.
— Поставив Рыжкова последним в списке, вы не перегнули палку?
— Знаете, когда он находился вдали от Горбачева и своей жены, оказывалось, что он отличный управленец. В Армении, например, после землетрясения Рыжков быстро и четко организовал спасательные и восстановительные работы. Из него мог бы получиться великолепный министр по чрезвычайным ситуациям. Но слабее Рыжкова на моей памяти в Советском Союзе премьера не было.

[Глеб Черкасов]

https://www.kommersant.ru/doc/2745761?from=spec
07.05.2018, 16:00

7 мая вступивший в должность президент РФ Владимир Путин внес в Госдуму кандидатуру Дмитрия Медведева для назначения его председателем правительства. За 28 лет в кресле премьера уже побывали 12 человек (двое — дважды), и у каждого премьера была своя история и свои обстоятельства работы. Какими они были — в материале “Ъ”.

Иван Силаев

Сроки работы. 15 июня 1990-го — 26 сентября 1991 года

Обстоятельства назначения. Был предложен среди прочих кандидатов на пост премьера председателем Верховного Совета РСФСР Борисом Ельциным. Иван Силаев не считался членом его ближнего круга, что в какой-то степени и помогло получить поддержку Верховного Совета.

Условия работы. По мере сил и возможностей занимался хозяйством, однако на практике главной его задачей стало содействие Борису Ельцину в борьбе с союзным центром.

Члены правительства. Именно в правительстве Ивана Силаева дебютировал в роли вице-премьера Григорий Явлинский с программой «500 дней», правда, первый опыт его работы в исполнительной власти был недолог. Недолго проработал в правительстве и министр финансов Борис Федоров, но, в отличие от господина Явлинского, он в кабинет министров возвращался еще дважды. В том же составе правительства был и Сергей Шойгу, ставший впоследствии рекордсменом про продолжительности работы в кабинете министров.

Обстоятельства ухода. Волна победы над ГКЧП вынесла Ивана Силаева на пост председателя межреспубликанского экономического комитета СССР, который был призван заменить союзное правительство. Там он встретился с Григорием Явлинским. Повышение оказалось формальным, через несколько месяцев СССР был упразднен, а услуги МЭК оказались не нужны.

Что было после отставки. Недолгое время был на дипломатической работе, а потом стал руководить союзом машиностроителей.

["Коммерсантъ"]

2007 год. Михаил Фрадков, девятый премьер-министр России, подал в отставку