*1184. Госбанк СССР и Центробанк РФ

[Валентин Катасонов]

http://communitarian.ru/publikacii/f...ssii_03022014/
Краткая история Госбанка СССР и Центробанк РФ, как угроза суверенитета России

Сторонники «рыночных» реформ на разные лады повторяют либеральную мантру насчет того, что Центробанк, де, должен быть «независимым» от государства, только так он может более эффективно выполнять свои функции. Однако под вывеской «независимости» скрывается еще более жесткая подчиненность Банка России Федеральной резервной системе США

проф., д.э.н., председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова

Считается, что наш банковский сектор имеет смешанную форму собственности. Давайте разбираться по порядку. Центральный банк Российской Федерации, или Банк России, стал в свое время аналогом Госбанка СССР. До сих пор считается, что это государственный институт. С формально-юридической точки зрения – это действительно государственное учреждение, потому что уставной капитал сформирован государством. Но при этом, как ни странно, Центробанк не относится к категории органов государственного управления. Он не имеет отношения ни к одной из ветвей государственной власти. А в Федеральном законе о ЦБ вообще записано, что Центробанк не отвечает по обязательствам государства, а государство – по обязательствам Центробанка.

Если в СССР монополистом в денежно-кредитной системе страны было государство, то сегодня таким монополистом стала Федеральная резервная система – частная корпорация, принадлежащая небольшой горстке мировых олигархов.

ЦБ России – лишь филиал Федерального резерва. Федеральный же резерв, опираясь на монопольные позиции доллара, стремится установить эффективный контроль над денежно-кредитными системами всех стран мира. В том числе и России.

Что касается коммерческих банков, число которых сегодня в России без малого тысяча, то нам говорят: это банки разной формы собственности. Даже встретил такое выражение: «многоукладная банковская система Российской Федерации». Действительно, есть частные банки, на 100% принадлежащие российским инвесторам (акционерам). Каждую неделю узнаем о том, что такой-то российский банк обналичил миллиард рублей, такой-то банк объявил о своем банкротстве, оставив вкладчиков с носом (естественно, банкротство ложное), такой-то банк вывел свои активы за границу и т.п. Частные банки, по определению, представляют собой идеальные машины по деланию денег «из воздуха» и обкрадыванию клиентов. Особенно в «рыночной» среде. Особенно когда их «курирует», а фактически «прикрывает» центральный банк, который развернут не в сторону отечественной экономики, а в сторону Запада. Частные банки нас с вами богаче сделать в любом случае не могут, они могут нас только обокрасть.

Есть у нас и иностранные банки (с разной долей участия в капитале). Между прочим, доля иностранного капитала в совокупном акционерном капитале российских банков приближается к 30%. Это официально. А неофициально, учитывая двойное гражданство некоторых акционеров, подставных лиц и сложные, многоуровневые схемы участия в капитале, она может быть и 50%.

Присутствие иностранного капитала в банковском секторе экономики намного опаснее, чем в любой отрасли экономики. Поскольку любой коммерческий банк является эмиссионным институтом, выпускающим безналичные (кредитные, депозитные) деньги.

Нельзя забывать, что деньги – важнейший атрибут государственной независимости. Если к их выпуску получают доступ иностранцы, возникает угроза суверенитету.

Есть у нас и государственные банки. Среди государственных называют таких российских гигантов, как Сбербанк, Газпромбанк, Внешторгбанк (ВТБ). Во-первых, в этих банках участие государства частичное. Там есть частные акционеры, в том числе иностранные. К тому же сомнительно называть Сбербанк вообще государственным банком, поскольку под «государством» там понимается такой акционер, как Центробанк. Во-вторых, смешанная государственно-частная форма собственности в любой отрасли экономики при нашем коррумпированном правительстве - самая идеальная форма для того, чтобы перекачивать деньги из государственного бюджета и государственного сектора экономики в частные карманы наших клептоманов.

Спрашивается, как же тогда должна выглядеть государственная монополия на банковское дело?

Этот принцип впервые был сформулирован еще до революции В. Ленином. После вооруженного переворота 24 октября 1917 года центральная контора Государственного банка Российской империи была захвачена восставшими. Одним из первых декретов советской власти стал декрет ВЦИК от 27 декабря 1917 года о национализации банков: банковское дело объявлялось государственной монополией. Все частные акционерные банки и банкирские конторы объединялись с Государственным банком, на основе которого учреждался Народный банк РСФСР.

Примечательно, что национализация промышленных предприятий и предприятий иных отраслей экономики большевики стали проводить позднее, причем национализация не была тотальной. Они понимали особую роль банков в экономике страны. На практике слияние частных банков с Народным банком было завершено лишь к концу 1919 г. Правда, в условиях гражданской войны и экономической разрухи государственная банковская система начала разрушаться. Практически банковская система перестала существовать после того, как в январе 1920 г. Народный банк РСФСР был упразднен, а остатки его аппарата перешли под начало Народного Комиссариата Финансов (НКФ). Когда начался НЭП, Народный банк был восстановлен (в октябре 1921 г.) под новой вывеской: «Государственный банк РСФСР». В период НЭПа в банковском секторе кроме чисто государственных (специализированных) банков еще существовали акционерные банки. Также существовало несколько тысяч кредитных кооперативов и товариществ, которые были, по крайней мере формально, негосударственными учреждениями. В феврале 1922 г. был учрежден Покобанк (Банк потребительской кооперации), чуть позднее в том же году появился Торгово-промышленный банк, затем акционерное общество «Электрокредит» (через два года было преобразовано в специальный банк для финансирования электрификации и электропромышленности – «Электробанк»). В 1923 г. был учрежден Всероссийский коммерческий банк для налаживания коммерческих связей с иностранными банками, реорганизованный в следующем году в Банк для внешней торговли (Внешторгбанк)[1].

Декретами 24 января и 20 февраля 1922 г. были признаны кредитные и ссудо-сберегательные товарищества, существовавшие до революции. Потом появились общества сельскохозяйственного кредита. Позднее были признаны общества взаимного кредитования, которые были частными учреждениями. Появились также коммунальные банки. Бум учредительства банков пришелся на 1922 – 1926 гг. На завершающей фазе НЭПа количество банковских и кредитных учреждений было крайне большим (больше, чем до революции). На 1 октября 1929 г. кредитование народного хозяйства осуществляли 1312 кредитных учреждений (многие из них были акционерными банков, участие государства в капитале некоторых банков было символическим) и их филиалов, не считая более 10.000 кредитно-кооперативных обществ.

Но вот началась индустриализация и формирование «сталинской экономики».

В результате кредитной реформы 1930-1932 гг. были окончательно ликвидированы акционерные банки, а затем - кредитные кооперативы. Что касается обществ взаимного кредитования, то они исчезли еще даже до начала реформы.

Реформа началась с Постановления ЦИК СССР и СНК СССР «О кредитной реформе» от 30 января 1930 г. Постановление предусматривало, что Госбанк сосредоточивает в своих руках все краткосрочное кредитование.

Создаются четыре специальных банка долгосрочного кредитования, которые выводятся из-под контроля Госбанка и передаются в ведение Народного комиссариата финансов. Все расчеты, платежи и кассовые операции сосредоточиваются в Госбанке. В результате кредитной реформы деятельность Госбанка окончательно утратила коммерческий характер, и сформировались основные функции Госбанка: (1) плановое кредитование хозяйства, (2) организация денежного обращения и расчетов, (3) кассовое исполнение государственного бюджета и (4) осуществление международных расчетов. Само собой Госбанк стал единым эмиссионным центром советской ДКС.

Общая характеристика советской денежно-кредитной системы, так называемой «сталинской экономики», такова - это была некая система отношений и институтов, тесно между собой связанных и функционирующих по определенным правилам. В рамках этой системы существовали подсистемы, которые были непосредственно связаны с деньгами.

Их можно назвать кредитной, банковской, денежной, финансовой подсистемами. Все подсистемы были органически взаимосвязаны. Фактически они образовывали единую систему, в рамках которой создавались деньги, регулировалось и контролировалось обращение денег в экономике, происходила аккумуляция денег в специальных фондах и их последующее распределение и перераспределение в масштабах всей экономики, осуществлялись расчеты между предприятиями и организациями, регулировались денежные отношения страны с другими странами и т.п.

Для упрощения описания объединим денежную, кредитную и банковские подсистемы в одну, которую назовем денежно-кредитной системой (ДКС). Другой, связанной с деньгами системой была финансовая система, которая включала в себя государственный бюджет, внебюджетные государственные фонды, финансы предприятий, страхование (страховые фонды).

Рассмотрим подробнее ДКС «сталинской экономики». С институциональной точки зрения, она представляет собой систему банков и небанковских кредитных организаций, а также организаций, осуществляющих общее руководство денежно-кредитной системой. С точки зрения функциональной в рамках ДКС осуществлялись такие виды деятельности и операции, как создание и уничтожение денег, кредитование, расчеты и платежи внутри страны, контроль за использованием кредитных ресурсов, регулирование денежной массы и поддержание устойчивости денежной единицы, кассовые операции с наличными деньгами, осуществление международных расчетов. Если судить по названиям институтов (различные банки), а также набору функций, то разницы между ДКС «сталинской экономики» и ДКС капиталистических стран (а также современной России) сразу можно не заметить. Формы похожи, а содержание разное. Вот некоторые важные особенности «сталинской» ДКС:

- государственная монополия на банковское дело;
- государственная монополия на денежную эмиссию;
- высокая централизация управления ДКС;
- сосредоточение всей денежной эмиссии и всего денежного оборота в одном государственном банке;
- централизация кредитных отношений;
- запрет на осуществление кредитных сделок «по горизонтали», т.е. между предприятиями (коммерческий кредит, денежные займы);
- подчинение ДКС решению задач социально-экономического развития СССР, определяемых пятилетними планами;
- планирование денежного обращения;
- контрольная функция ДКС;
- постоянный контроль со стороны банков за текущей финансово-экономической деятельностью предприятий (соблюдение платежной дисциплины, эффективность использования основного и оборотного капитала, обоснованность кредитных заявок, контроль исполнения кредитных договоров и др.);
- государственная валютная монополия;
- использование особых методов поддержания покупательной способности денежной единицы (рубля), обеспеченность денежной эмиссии;
- наращивание государственного золотого запаса как стратегического ресурса;
- независимость внутреннего денежного обращения от золотого запаса;
- опора на внутренние источники финансирования и кредитования народного хозяйства;
- опора на сбережения населения и внутренние займы;
- двухконтурная система денежного обращения.

На протяжении 56 лет (1932 – 1988 гг.) в кредитно-банковской системе СССР существовала государственная монополия. Центральная роль принадлежала Госбанку. Госбанк работал в самой тесной связки с Наркоматом (позднее Министерством) финансов СССР. Госбанк был автономным подразделением финансового ведомства. В период 1932-1988 гг. происходили лишь некоторые корректировки в части набора институтов банковского сектора СССР, их функций и полномочий. Но все они непременно были государственными.

Государственный банк расширял сеть своих территориальных учреждений и расчетно-кассовых центров. Наблюдалась усиление централизации управления ДКС в Государственном банке. Может быть, последний акт централизации произошел в 1959-1960 гг. В апреле 1959 г. в связи с реорганизацией кредитной системы Госбанку была передана часть операций Сельхозбанка, Цекомбанка и местных коммунальных банков (все указанные банки были упразднены). Госбанк взял на себя финансирование и кредитование сельского и лесного хозяйства, потребительской кооперации, а также банковское обслуживание населения, которое ранее осуществляли коммунальные банки. C 1960 г. Госбанк начал составлять планы кредитования долгосрочных вложений. В 1962 г. Государственному банку были переданы сберегательные кассы, которые до этого находились в ведении Минфина СССР.

Из банков долгосрочных вложений остался лишь Промбанк (часть функций упраздненных банков были переданы и ему). Он был реорганизован во Всесоюзный банк финансирования капитальных вложений и стал называться Стройбанком. Обслуживал капитальное строительство во всех отраслях народного хозяйства. При этом банк был переведен из под-под Минфина СССР под непосредственное кураторство правительства.

Был еще третий государственный банк – Банк для внешней торговли (Внешторгбанк), который занимался кредитованием внешней торговли, международными расчетами, а также операциями с иностранной валютой, золотом и другими драгоценными металлами. Внешторгбанк был призван обеспечивать государственную валютную монополию, начало которой положил Декрет СНК РСФСР от 22 апреля 1918 г. «О национализации внешней торговли».

Государственная монополия начала размываться в ходе «перестройки», когда были приняты законы, легализующие частную форму собственности в банковском секторе.

В 1988 году в Советском Союзе зарегистрированы первые частные коммерческие банки. Нескольких специализированных государственных банков (самый крупный из них – Промстройбанк) были акционированы и приватизированы. Накануне развала СССР их число составляло несколько сотен.

Думаю, что никаких дополнительных доказательств и фактов не надо приводить для того, чтобы читатель мог почувствовать разницу между государственной банковской монополией, которая работала на укрепление экономики страны, и нынешней «многоукладной» банковской системой РФ, которая работает на чужую экономику, разрушая свою собственную.

___________________

[1] который, впрочем, имел весьма своеобразную историю создания. Мы уже говорили о том, что в 1912 года под патронажем представителя крупнейшего клана банкиров, будущего члена совета Рейсхбанка и главы IG Farben Макса Варбурга в Стокгольме создается «Nya Banken» (Новый банк) под управлением Олофа Ашберга, через который позже пойдут деньги большевикам, но не только деньги от немецкого правительства и американских банкиров.

(Напомним, что семейка Варбургов происходит из итальянской династии еврейских ростовщиков, которые стали «Варбургами» в XVI, приехав в вестфальский городок Варбург из Болоньи (в которую перебрались из Венеции). В 1798 году, братья Моисей-Марк и Герсон Варбурги основали в Гамбурге банк «M. M. Warburg & Co.», по сей день крупнейший частный финансовый институт Германии. Его брат был первым главой ФРС США. Семья до сих пор владеет крупнейшими американскими банками, являясь родственниками Ротшильдов, Лёбов, Шиффов, Леманов и др. «видных представителей финансового кагала. Именно к ним до сих пор льнёт и мерзкий предатель Горбачёв)

К этому времени Абрам Животовский - крупнейший банкир России, а по совместительству дядя (и тесть!) Лейбы Бронштейна-Троцкого, он же компаньон чиновника Минфина (родственника заводчика) А.Путилова и акционер «Русско-Азиатского банка», входит в тесный контакт с управляющим «отмывочного» «Ниа-банка» Ашбергом и создает с ним «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». Через этот же отмывочный банк «интернационала», от имени министра финансов РИ П.Л. Барка в 1916 году пойдут и официальные закупки оружия в США для российской армии, на что моргановский Guaranty Trust выделяет 50 млн кредита. В том же 1916 году Ашберг в Петрограде уже вместе с представителями Guaranty Trust и National City Bank занимается организацией займов в рублях для консорциума Моргана – Ротшильда, собрав им… 150 млн. рублей. Т.е. финолигархия получает деньги от процентов за кредит, взамен обеспечивая себе гарантию его возврата. До конца Первой Мировой через Nia Banken прошло около 800 военных контрактов на сумму $500 млн. При этом часть денег (более 8 млн. руб.), выделенных из русских фондов, оседает на счете М. Козловского – адвоката РСДРП(б).

После переворота 1917 года банк открывает контору в «революционном Петрограде». В совете директоров банка входят:

- Яков Ганецкий-Фюрстенберг - будущий член коллегии наркомфина Совнаркома, доверенное лицо Ленина, через которого Германия финансировала большевистскую партию. В 1915–1917 годах он вместе с Парвусом возглавлял подставную фирму, через которую Германия финансировала партию большевиков, а летом — осенью 1917 года вместе с Лениным, Троцким и др. проходил по делу о «большевиках — агентах германского Генерального штаба» - дело вел следователь Павел Александров, позднее расстрелянный НКВД;
- Лев Красин - по совместительству матерый немецкий агент, поставлявший оружие через представительство Simens;
- пресловутый Парвус-Гельфанд, русофоб, агент немецкой разведки и организатор возвращения Ленина из эмиграции через территорию Германии.

Компанию им в банке составили:

- Михаил (Моше) Грузенберг – официальный главный агент «интернационалистов» в Скандинавии, кузен(?) интернационалиста С.Зорина (Александра Гомберга) - главы ревтрибунала, «министра иностранных дел», бывшего литературного агента Троцкого в Нью-Йорке, а затем переводчика «гаитянской армии» миссии Красного Креста. Он же являлся доверенным советником банка «Чейз Нэшнл Бэнк» в Нью-Йорке, позже становится организатором Гоминьдана в Китае. О его двойной игре знали все, а его история – показательна для «истории болезни интернационализма»;

- Михаил «Митька» Рубинштейн, - масон, банкир-аферист, крутившийся вокруг Распутина, арестованный в 1916 за государственную измену (сотрудничество с немцами) и финансовые махинации, после залпа «Авроры» освобожденный «интернационалистами» из тюрьмы и направленный в Швецию в качестве финансового агента;

- Абрам Животовский (дядя и тесть Лейбы Бронштейна) - уютно обосновывается в Стокгольме[31], где вместе с Ашбергом занимается реализацией награбленных режимом «племяннико-зятем» ценностей. В 1923 Животовский оказывается в Париже, где проворачивает аферу с одним из банков, пытаясь получить концессию на Криворожские заводы. Это была попытка подмять под себя еще один европейский банк, «для каковой цели большевики согласились ассигновать 25 млн. франков. Инициаторами этого дела в Париже были евреи: Высоцкий, Златопольский, Добрый, Цейтлин, братья Животовские, Лесин и другие...».

После того, как в 1918 г. вскрывается история с финансированием большевиков со стороны Германии и скандала с документами Сиссона, «Nya Banken» заносится в черные списки банков США и Антанты, поэтому он реструктуризируется в Svenska Economibolage. 18 августа 1922 года при содействии советского правительства «большевистский банкир» Ашберг создает и возглавляет «Российский коммерческий банк». Учредителем числится Svenska Economibolaget, директором иностранного отдела становится президент моргановского Guaranty Trust Макс Мэй, лондонским агентом - Эрл Грей, бывший коллега Сесила Родса. Ныне банк нам известен как «Внешэкономбанк».

Т.е. с поражением Германии (и публичного - отвлекающего? - скандала), контроль над валютными запасами большевиков переходит от «германо-американской» ветви ротшильдовского кагала к «чистой» «англо-американской» ветви – пока от этого крана их не оторвал «кровавый тиран Сталин» (см. подробнее – К. Мямлин, «Бнай-Брит и проект «интернационал». Часть III. Искусство стричь купоны с «русского» бунта, «бессмысленного» и беспощадного» и след. части, Институт Высокого Коммунитаризма).

[Владимир Милов]

http://izvestia.ru/news/546624
13 марта 2013, 19:03 | Экономика |

О том, сможет ли Эльвира Набиуллина стать эффективным главой ЦБ

Эльвире Набиуллиной предстоит возглавить Центробанк в непростое время, когда обострилась идеологическая дискуссия по поводу будущего денежно-кредитной политики. Считается, что в последнее время эта политика была в большей степени подвержена влиянию «монетаристского» лагеря, который волновало прежде всего сдерживание инфляции. Критики такого подхода апеллировали к необходимости смягчать монетарную политику, снижать процентные ставки, чтобы сделать деньги более доступными для бизнеса и стимулировать экономический рост.

Ситуация действительно выглядит, прямо скажем, дурным образом. Несмотря на заметное упорство в антиинфляционной политике и высокие ставки, сдерживающие доступность кредита и ограничивающие экономический рост (а также критикуемое многими экономистами укрепление национальной валюты), инфляция в России продолжает оставаться высокой — 6–7% в годовом выражении, что по международным меркам очень много. Низкой инфляции российским денежным властям вообще не удавалось добиться за все 20 с лишним лет реформ. То есть вроде как все монетарные строгости — чтобы остановить рост цен. А где результат-то?

При этом экономический рост замедляется, что дает дополнительный повод сторонникам стимулирования экономики поднять голос. Призывы активнее кредитовать экономику звучат все громче, тем более что западные центробанки, не в пример российскому, давно уже используют политику низких учетных ставок.

Однако всё не так просто. С нашими монопольной структурой экономики и проблемным инвестиционным климатом дополнительные вливания ликвидности в экономику могут привести к серьезной раскрутке инфляции, причем безо всякого роста. Мы уже в принципе проходили это в начале 1990-х годов, когда либерализовали цены и активно использовали печатный станок в монопольной постсоветской экономике, — получили гиперинфляцию. Сегодня эти риски так же высоки — особенно с учетом опыта последних лет, когда инфляцию так и не удалось сбить хотя бы до 3–4% в год. А инфляция — это не какая-то там теоретическая конструкция монетаристов. Это рост цен, бьющий по нашим кошелькам, снижающий реальные доходы населения и тормозящий развитие экономики. Это проваленная пенсионная реформа (когда приемлемую доходность пенсионных накоплений не удалось обеспечить во многом из-за высокой инфляции), дороговизна кредитов для бизнеса и т. д.

Поэтому взять и поступить «по Глазьеву» — просто смягчить денежную политику, не улучшая условия для инвестиций и не обеспечивая демонополизации экономики (а по сути — только усугубляя эти проблемы путем усиления централизации и госконтроля в экономике, как предлагает Глазьев), — верный путь свалиться в «инфляцию без роста». Собственно, так и получилось в 1992 году, когда дали слабинку перед «красными директорами», требовавшими «помочь предприятиям с оборотными средствами», активно использовали печатный станок и получили то, что получили.

Но и продолжать сегодняшнюю политику было бы странным делом. Ни к каким особым успехам в борьбе с инфляцией политика ЦБ не привела, а рост тормозится.

В этой ситуации правильным представлялся бы третий путь: кардинальная демонополизация экономики, которая облегчила бы борьбу с инфляцией мерами денежной политики и помогла снизить цены. В том числе демонополизация и в банковском секторе: наши банки чересчур много зарабатывают на перепродаже привлеченных средств бизнесу, ставки по кредитам для предприятий существенно выше, чем в Европе, вовсе не только из-за дороговизны привлеченных средств и странового риска, а в значительной степени за счет завышенной маржи и операционных расходов банков. В целом демонополизация могла бы высвободить массу ресурсов для повышения производительности труда и роста экономики, и во многом рассудить и спор «монетаристов» с «неокейнсианцами», и смягчить остроту вопроса о том, надо ли укреплять рубль для сдерживания инфляции.

Но вот большой вопрос в том, сможет ли Эльвира Набиуллина сыграть роль настоящего стратега, идеолога, визионера государственной политики, способного стать арбитром в споре разных идеологических лагерей, и эффективно пробивать свою политическую линию. По моему опыту работы с ней, не могу сказать, что у нее есть такие качества. Со второй половины 1990-х годов она занималась в правительстве координацией хода выполнения экономических программ, написанных кем-то другим, — ее роль сводилась к тому, чтобы проверить, в срок ли внесены все предусмотренные планом постановления, все ли разногласия сняты. Хороший администратор, но не более того: часто за «сглаживанием разногласий» и внесением в правительство согласованных документов вместе с водой выплескивался и ребенок, выхолащивалась суть запланированных мер. Недаром у «программы Грефа», запущенной в 2000 году, сформировалась репутация набора благих пожеланий, оставшихся в основном на бумаге.

В период своей работы министром Набиуллина никак не смогла противостоять дальнейшей монополизации и огосударствлению экономики, да и следов ее попыток, в общем-то, не заметно — если по выступлениям ее предшественника Грефа можно сформировать некую целостную картину его воззрений и идей, то попробуйте сформируйте такой идеологический портрет Набиуллиной. А если представить ее под перекрестным огнем разных лагерей лоббистов? Одни будут требовать включить печатный станок, другие жестко отстаивать монетарные принципы. Периодически кто-то из них сможет прорываться к президенту и добиваться одобрения неких своих идей. Вы представляете себе Набиуллину жестко отбивающей все эти атаки и продвигающей свою генеральную линию? В чем будет заключаться эта линия? Предыдущая ее деятельность убедительного ответа на эти вопросы не дает.

Что касается демонополизации, то тут все еще хуже. На Набиуллину сохраняет серьезное влияние Герман Греф, глава банка, контролирующего более четверти активов российской банковской системы и треть портфеля корпоративных кредитов. Учитывая, что у ЦБ сохраняется невиданная концентрация полномочий — он и правила игры для банков издает, и контролирует их исполнение, и лишает лицензий, да еще и кредиты выдает, и с наделением ЦБ функций мегарегулятора его всевластие только усилится, — влияние руководства крупнейшего госбанка на главу ЦБ не представляется позитивным фактором.

В общем, думаю, что не буду оригинальным, если скажу, что объявление кандидатуры Эльвиры Набиуллиной на пост главы ЦБ хоть и внесло персональную ясность, но определенности по части будущей денежно-кредитной политики страны не добавило.

[Владимир Милов]

http://www.forbes.ru/mneniya-column/...-49-mlrd-v-god

Сергей Игнатьев и Владимир Путин
Фото ИТАР-ТАСС
Почему власти не видят гигантскую преступную группу, выводящую капитал из России

В преддверии своего ухода председатель ЦБ Сергей Игнатьев сделал сенсационное заявление. В интервью «Ведомостям» он сообщил, что криминальный вывод из России денежных средств в сумме $49 млрд в год осуществляется «одной хорошо организованной группой лиц». Профессиональные деловые и экономические издания обсудили эту тему, ужаснулись, но дальше она так и осталась уделом нескольких сотен тысяч читателей. Политических последствий это заявление не имело.

Это удивительно, поскольку в России политические бури бушуют вокруг куда более скромных сюжетов. Например, стремительно растраченный летом 1998 года кредит МВФ на $4,8 млрд вспоминают до сих пор — а это в 10 раз меньше озвученной цифры ежегодного (!) криминального вывода денег за границу. Всего же начиная с 2000 года по статье платежного баланса «Сомнительные операции» из России было выведено около $310 млрд — это официальная статистика ЦБ.

Что особенного в заявлении Игнатьева? Статья «Сомнительные операции», которая раньше называлась «Своевременно не полученная экспортная выручка, не поступившие товары и услуги в счет переводов денежных средств по импортным контрактам, переводы по фиктивным операциям с ценными бумагами», существовала всегда и воспринималась как неизбежное зло. Ну вот есть недособранные налоги, теневая экономика, коррупция — можно бороться с ними, добиваясь сокращения их масштаба, но окончательно победить очень трудно. Поэтому само наличие существенных цифр по строке «Сомнительные операции» в ежегодных отчетах ЦБ по платежному балансу как-то мозолило глаза, но не вызывало широкого резонанса.

Сергей Игнатьев первым из руководителей национального масштаба заострил внимание на другом: больше половины объема этих операций контролируется «одной хорошо организованной группой лиц», фирмами, «прямо или косвенно связанными друг с другом платежными отношениями». То есть все наоборот — это не трудно поддающийся контролю со стороны государства экспорт теневого капитала, а сеть хорошо организованных спецопераций по выводу средств, скорее всего, криминального происхождения.

Игнатьев говорит о деньгах наркомафии, взятках и откатах, отмывании доходов от неуплаты налогов.

Невозможно представить себе, чтобы такая организованная деятельность оставалась незамеченной властями. Это происходит в государстве, где расходы на «национальную безопасность и правоохранительную деятельность» удвоились за 6 лет и достигли 1,5 трлн рублей, а численность сотрудников МВД выросла за это же время на треть. Где более трети мелких предпринимателей жалуются на постоянные помехи, чинимые правоохранительными органами. Где Следственный комитет занят делами такого масштаба, как якобы нанесение ущерба провинциальному лесозаготовительному ГУП «Кировлес» на сумму 16 млн рублей.

Как в стране со столь разветвленным и всепроникающим полицейским аппаратом можно осуществлять организованный и повторяющийся из года в год криминальный вывод за рубеж десятков миллиардов долларов? Да еще и по схемам, известным и понятным руководству Центробанка? Ведь озвученная главой ЦБ формула про «фирмы, связанные друг с другом платежными отношениями», означает, что в Банке России детально изучали схемы вывода средств и располагают подробной информацией о конкретных фирмах, их владельцах, происхождении средств и т. п. Можно не сомневаться, что банкиры докладывали обо всем этом руководству страны.

Вывод напрашивается: власти хорошо знают о схемах многомиллиардного вывода из страны грязных денег, но не принимают мер по этому поводу, предпочитая заниматься «Кировлесом».

Трудно сказать, решил ли Игнатьев перед уходом сказать обществу непривычную для последнего времени правду или просто не понимал, какие выводы можно сделать из его интервью. «Игнатьевгейт» потенциально может стать крупнейшим финансово-политическим скандалом, подобно шумихе в конце 1990-х вокруг «стабилизационного» кредита МВФ или «дела «Мабетекса». Только тут и масштаб крупнее, и вовлеченность госструктур очевиднее, и первый публично заявивший о проблеме — глава ЦБ, один из крупнейших чиновников в стране.
Читайте подробнее на Forbes.ru: http://www.forbes.ru/mneniya-column/...-49-mlrd-v-god

[Никита Кричевский]

http://www.mk.ru/economics/article/2...biullinoy.html
Зачем Центробанк России «подставил ножку» рублю?

На прошлой неделе ослабление рубля прекратилось. «Плавная девальвация», достигшая на пике 5 февраля 7,9% с начала года, высветила малозаметную, но крайне непривлекательную роль Центробанка в очередных валютных горках.

фото: Михаил Ковалев

Без сомнения, главным фактором, сыгравшим против рубля и валют развивающихся стран, стало уменьшение с $85 до $65 млрд программы финансового стимулирования американской экономики QE-3, в рамках которой ФРС США ежемесячно выкупает казначейские и ипотечные облигации. Свежие статистические данные из США оптимистичны, посему ФРС решила сбавить обороты виртуального печатного станка.

Китайские «партнеры» также подкузьмили — в конце прошлого года аналитические агентства дружно констатировали снижение деловой активности в Поднебесной. Действительно, рост ВВП Китая замедляется: по прогнозам, в 2014 г. китайская экономика прибавит «всего» 7,5% (после многих лет 10-процентного увеличения). Нарастают и финансовые проблемы, вызванные искусственно заниженным курсом юаня.

Международные валютные спекулянты всегда чутко держат нос по ветру — вот и в этот раз они быстро уловили перемену финансовой погоды. В январе случилось самое масштабное за последние пять лет падение курсов валют развивающихся стран. Если за весь 2013 г. индекс Bloomberg, отражающий динамику 20 наиболее активно торгуемых валютных пар на развивающихся рынках, снизился на 9,4%, то только за одну рабочую неделю с 20 по 24 января 2014 г. он «подсел» еще на 1,2%. Южнокорейский вон упал до самой низкой отметки за предыдущие 4 месяца, малазийский ринггит стоил меньше, чем в мае 2010 г., тайваньский доллар приблизился к двухлетнему минимуму. «Первенствовал» же аргентинский песо — его январская девальвация составила сразу 18,7%.

Определенная часть российского экспертного сообщества, признавая очевидные внешние причины, все же склонна предъявлять итоговый счет за январский обвал родному правительству, некомпетентная политика которого привела к торможению экономики, снижению сальдо внешнеторговых операций и обнулению промышленного роста. Все это так, но если бы кабинет министров совместно с Центробанком при помощи девальвации решили бы, к примеру, уменьшить бюджетные проблемы (дефицит федеральной казны составил по итогам прошлого года 0,5% ВВП), то ослабление было бы плавным и составило порядка 2–3%, да и то не сразу.

Итак, в порядке значимости: QE-3, Китай, спекулянты и «дремлющее» правительство. Но почему же столь резко?

Сегодня с уверенностью можно сказать, что в январском обвале рубля и попутном потворствовании спекулятивным заработкам, мягко скажем, не последнюю роль сыграл доблестный российский Центробанк, обязанный костьми ложиться, лишь бы рубль был устойчив. Каким способом? Вариантов немало, но, пожалуй, один из самых непыльных — кредитование в первую очередь приближенных банков под залог ценных бумаг (такие сделки именуются РЕПО, или продажа в данном случае Центробанку ценных бумаг с непременным обязательством их последующего выкупа по заранее оговоренной цене).

В самый разгар январской девальвации ЦБ провел три аукциона РЕПО сроком на 7 дней. По итогам каждого объем предоставленных краткосрочных кредитов составлял от 2,2 трлн рублей 14 января до 2,7 трлн рублей 28 января — и все это по ставке 5,5% годовых (0,1% в неделю). Кредитные организации закладывали ЦБ находящиеся в их распоряжении акции и облигации, а взамен получали безналичные рубли или ликвидность, перенаправлявшуюся по разным схемам, в том числе на валютный рынок.

В среднем по 2,5 трлн рублей за одно размещение — много это или мало? Вопрос предполагает сравнение: ровно год назад, в январе 2013 г., объем аукционов семидневных РЕПО колебался в пределах 1–1,3 трлн рублей. Без калькулятора видно, что в январе 2014 г. общая сумма предоставленных средств увеличилась приблизительно в два раза.

Напомню: плата за недельное пользование центробанковскими деньгами составляла всего 0,1% от суммы в неделю. А теперь посмотрим на хронику девальвации по датам проведения семидневных РЕПО — с 14 по 21 января рубль «усох» на 1,5%, с 21 по 28 января — на 3,1%, с 28 января по 4 февраля — еще на 1,5%. Итого только за три недели курс рубля просел с 33,12 руб./$1 на 14 января до 35,23 руб./$1 на 4 февраля, или ровно на 6%.

Сколько могли заработать банкиры, если бы все деньги, полученные на аукционах РЕПО, направляли на покупку и последующую продажу долларов? Подсчитаем (за вычетом все тех же 0,1% в неделю): с 14 по 21 января — 31,2 млрд, с 21 по 28 января — 76,8 млрд, с 28 января по 4 февраля — 37,1 млрд рублей. Итого (повторюсь, теоретически): 145,1 млрд рублей. Естественно, при условии, что каждый раз все деньги «крутились» ровно неделю, а не две или три.

Это, что называется, на круг. Сколько и кому перепало в действительности, доподлинно неизвестно. Как и то, участвовал ли ЦБ в неформальных договоренностях с крупнейшими банками.

Центробанк гневно возразит, что внимательно отслеживает валютные операции «зареповавшихся» банков. И что он строго покарал бы всех, кто решил поиграть деньгами регулятора против национальной валюты.

Отговорка для дилетантов — ни один уважающий себя банк в жизни не станет напрямую и пропорционально занятым средствам увеличивать заявки на покупку валюты. Для этого есть «дочки», «внучки» и «друзья», которым посредством межбанковского кредита можно делегировать не только презренные деньги, но и почетную обязанность подзаработать «за долю малую» на ослаблении рубля. К примеру, месячный межбанковский оборот главного сберегательного банка страны в относительно спокойном декабре прошлого года составил 244,5 млрд рублей. Не удивлюсь, если в январе даже с поправкой на новогодние каникулы этот показатель будет значительно выше.

Еще один занимательный эпизод, на который, возможно, кто-то обратит внимание в дальнейшем (или не обратит, раз рука руку моет). Перечень ценных бумаг, принимаемых к обеспечению на торгах недельными РЕПО, на каждом январском аукционе был разным. В принципе криминала в этом нет, однако не исключено, что отдельные акции и облигации, а также дисконт, с которым они принимались в залог, могли быть выгодны определенным банкам. Вдруг сегодня в наличии у той или иной «дружественной» кредитной структуры много незаложенных акций какой-нибудь компании с госучастием, а завтра — облигаций регионального правительства? Так почему бы не порадеть за «правильного человечка»?

Наконец, ответ на еще один, казалось бы, логичный вопрос: почему, несмотря на то, что 4 февраля было размещено 2,3 трлн рублей, рубль начал укрепляться с 35,45 руб./$1 по состоянию на 5 февраля до 34,60 руб./$1 на 8-е?

Вполне вероятно, что именно в те дни крупнейшие игроки сбрасывали ранее прикупленную валюту, фиксируя, таким образом, спекулятивную прибыль и перегружая дешевеющие доллары наивным простакам. Это наглядно видно по показателям внебиржевых торгов валютой: к примеру 5 февраля объем внебиржевого оборота был в 1,5 раза выше в сравнении с предыдущими днями. Не удивляйтесь, если по итогам февраля небольшие коммерческие банки зафиксируют очередное ухудшение своего финансового положения с перспективой новых проблем (вплоть до отзыва лицензий) во взаимоотношениях с мегарегулятором.

В итоге все молодцы: Центробанк, банковский крупняк, сырьевики-экспортеры и, конечно, правительство. Все, кроме российского населения, которому в ближайшей перспективе предстоит столкнуться пусть с небольшим, но все же повышением цен на продовольственный и промтоварный импорт. Вроде бы пустячок, всего-то на 4–6%, но нам доходы никто соразмерно увеличивать не собирается.

...7 февраля в Сочи торжественно открылись Олимпийские игры. В числе спонсоров — тот самый главный Сберегательный банк России, контроль над которым, напомню, находится в руках ЦБ. После успешно проведенной операции «девальвация» расположение духа у банкиров, надо полагать, приподнятое. Одно непонятно — зачем нужно было портить предпраздничное настроение всем нам?

[Сергей Блинов]

Москва, 07 апр, понедельник
Куда ведет нас Центробанк
http://expert.ru/2014/04/4/kuda-vedet-nas-tsentrobank/
«Expert Online» 04 апр 2014, 16:24


Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Павлишак

Судя по некоторым показателям, мы близки к ситуации осени 2008 года

"Эксперт Online" сообщил 2 апреля: «ЦБ РФ совершил нетто-продажу (продажа минус покупка) долларов в марте текущего года на сумму 22,296 миллиарда, евро — 2,268 миллиарда, свидетельствуют данные по валютным интервенциям ЦБ». Действительно, статистика об операциях ЦБ на валютном рынке за март была опубликована на сайте ЦБ РФ.

Для многих людей это просто цифры. Давайте попробуем их понять. Как известно, всё познается в сравнении. Поэтому сравним текущую ситуацию с ситуацией кризисной осени 2008 года. И для этого приведем данные о валюте к общему знаменателю – рублю. Оценим, сколько рублей было изъято из экономики в процессе интервенций ЦБ (рис.1).

Рис. 1. Изъятие рублей в результате валютных операций ЦБ в марте 2014 года соответствует темпам кризисной осени 2008 года.

На рисунке 1 видно, что изъятие рублевой ликвидности в марте 2014 года было больше, чем в сентябре 2008 года (напомню, это месяц краха инвестиционного банка Lehman Brothers и глобальной паники на финансовых рынках). С определенной долей упрощения можно было бы сказать, что мы находимся в ситуации, аналогичной той, что была «между сентябрем и октябрем 2008 года».
Реклама

Как воспринимать «валютную активность» Центробанка

Можно воспринимать эту информацию буквально. Ведь аналогия с осенью 2008 года не может не настораживать. Активность ЦБ РФ в продаже валюты вполне может рассматриваться как «плохая примета» сама по себе. Особенно, если учесть, что заметные интервенции ЦБ начались раньше, с июня 2013 года (см. рис.1). Изъятие рублей с рынка за эти 10 месяцев уже составило около 2,3 трлн. рублей. А это половина того, что было изъято в разгар кризиса 2008 года.

Критерий – денежная масса (денежное предложение)

Но если мы будем понимать механизм воздействия валютных операций ЦБ на экономику, мы сможем точнее оценить их воздействие в сегодняшних условиях. А механизм влияния достаточно прост – валютные операции ЦБ влияют на денежную массу (предложение денег) в экономике. Этот механизм достаточно подробно рассмотрен в статье «ЦБ – главный нефтяник страны» и в статье «Причины падения и возможности роста».

В кризис 2008 года с сентября 2008 по январь 2009 ЦБ за счет своих валютных интервенций изъял более 5,5 трлн рублей из оборота. При этом это изъятие было лишь частично компенсировано вливаниями рублей по другим каналам (РЕПО и т.п.). В итоге денежное предложение (денежная масса) снизилось на 2,4 трлн рублей (максимальное снижение от пиковых значений составило 19%), что привело к серьезному кризису и падению ВВП.

В Китае и Индии в 2009 году снижения денежной массы не было, она даже выросла. В результате в этих странах не было падения ВВП (в отличие от России), а наоборот, наблюдался рост.

Другими словами, экономика падает (или замедляется) не от валютных операций ЦБ как таковых, а от того, что изъятие рублей из экономики в результате этих операций, не компенсируется денежным предложением по другим каналам.

Рис. 2. Динамика денежной массы имеет три основных пути.

На рис.2 показана динамика денежной массы (М2) в России. Последствия мартовских интервенций на этом рисунке еще не видны (статистика по денежной массе будет известна через месяц). И по поведению денежной массы будет видно, справился ЦБ с задачей удержания денежной массы на необходимом уровне, или не справился.

Путей решения этой задачи много. «Высшим пилотажем» со стороны ЦБ будет наращивание денежной массы с минимальным влиянием на инфляцию и курсы валют.

[Анастасия Башкатова]

12.05.2014 00:01:00
Центробанк взял курс на 1998 год
Версия для печати
Добавить в избранное
Обсудить на форуме

http://www.ng.ru/economics/2014-05-12/1_nabiullina.html
Заместитель заведующего отделом экономики "Независимой газеты"

Центробанк взял курс на 1998 год Глава ЦБ Эльвира Набиуллина борется с инфляцией. Фото ИТАР-ТАСС

Действия Центробанка (ЦБ) РФ сейчас точно повторяют сценарий кризисов 1998 и 2009 годов. ЦБ снова пытается погасить ожидания девальвации рубля за счет повышения ставок и валютных интервенций. Однако эта политика больно бьет по реальному сектору, увеличивая платежи предприятий по кредитам и затрудняя восстановление экономики. Такой вывод сделали специалисты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). Противоречивую политику ЦБ эксперты объясняют тем, что у него нет политического мандата на более жесткие экономические меры.

Денежно-кредитная политика, проводимая Центробанком, заставила специалистов ЦМАКП вспомнить о провалах во время двух прошлых кризисов – дефолта 1998 года и резкого спада 2009 года.

Как и в прошлые кризисы, весной 2014 года ЦБ резко повышает ключевую процентную ставку, по которой он выдает средства коммерческим банкам. Сначала на 1,5 процентных пункта в марте, затем еще на 0,5 процентных пункта в конце апреля. Таким образом, сейчас ставка увеличена до 7,5%.

За счет повышения ставки регулятор планировал снизить девальвационное давление на рубль и избежать ускорения инфляции. Но его борьба с инфляцией лишала страну шансов на экономическое оживление. Вслед за ключевой ставкой ЦБ подорожали кредиты коммерческих банков, которые они выдают предприятиям реального сектора. По экспертным оценкам, с учетом временного лага ставки по кредитам для предприятий вырастут в среднем на 1,5%.

«Похожей стратегии Центробанк придерживался в конце 1997 года – первой половине 1998 года. Тогда это не смогло предотвратить последующей девальвации рубля, но стимулировало сжатие внутреннего кредитного рынка, а также сильный инвестиционный спад, начавшийся еще за полгода до девальвации», – говорится в исследовании ЦМАКП, опубликованном в конце минувшей недели.

Не получается загасить девальвационные ожидания и на этот раз. Наоборот, риски девальвации нарастают, банки продолжают скупать доллары, это приводит к дефициту рублевой ликвидности. ЦБ вынужден выдавать банкам новые кредиты, но и эти средства тоже идут на покупку иностранной валюты – и этот факт тут же отражается в статистике оттока капитала.

«Сформировался механизм денежной эмиссии, весьма похожий на тот, что наблюдался в период кризиса 2008–2009 годов. В рамках этого механизма невозможно ни снять девальвационные ожидания, ни устранить напряженную ситуацию с банковской ликвидностью», – предупреждают в ЦМАКП.

Пытаясь хоть как-то выправить ситуацию, ЦБ повышает ключевую ставку, чтобы банкам стало менее выгодно кредитоваться у ЦБ. Ожидалось, что эта мера ослабит дефицит рублевой ликвидности. Но, как показывает практика, куда ощутимее ключевая ставка ударила по промышленным предприятиям, чем по банкам. Потому что именно на предприятия банки переложили свои издержки.

Кредиты – как новые, так и старые – для промышленности стали дороже. Это уже привело к росту просроченной задолженности. «В первом квартале 2014 года среднемесячные темпы прироста просроченной задолженности по кредитам предприятиям составили 2,4%. В то время как в прошлом году эти темпы были практически равны нулю», – говорится в исследовании.

В ЦБ пытаются погасить ожидания девальвации. Фото Reuters

«Решение ЦБ о повышении ключевой ставки приведет к тому, что процентные платежи предприятий в 2014 году при прочих равных условиях достигнут в обрабатывающей промышленности 42% прибыли от продаж – это лишь немного ниже, чем в кризисном 2009 году», – предупреждают экономисты.

Все это станет дополнительным импульсом для инвестиционного спада. Неплатежеспособные предприятия, тратящие значительную часть выручки на обслуживание кредитов, не смогут вкладываться в развитие.

Центробанк разрывается между двумя задачами – борьбой с инфляцией и поддержкой экономического роста. Получив нового главу в лице Эльвиры Набиуллиной и дополнительные функции мегарегулятора, ЦБ теоретически должен был каким-то образом решать две эти задачи одновременно. Но, как поясняет директор Института стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев, регулятор выбрал в качестве приоритетной борьбу с инфляцией – пусть и в ущерб экономическому росту. И это логично, считает эксперт: «Ведь за инфляцию ответственный прежде всего Центробанк. И он действует в соответствии с тем, что от него в первую очередь требуется. Если бы он не боролся с инфляцией, то ситуация с ней была бы значительно хуже».

Однако проблема в том, что, несмотря на все предпринимаемые действия, инфляция все равно не укладывается в прогнозные показатели. «Она будет далеко не 5%, о которых говорили в начале года. Вполне реально, что инфляция достигнет по итогам года 8–9%, – ожидает Николаев. – Существуют даже риски перехода к двузначной инфляции – из-за ухудшения экономической ситуации и огромного оттока капитала».

Бывший первый зампредседателя ЦБ, ныне председатель совета директоров МДМ-Банка Олег Вьюгин замечает, что для российской экономики курс национальной валюты – якорь, к которому слишком многое привязано. «У нас открытая экономика. Экспорт составляет 25% ВВП, импорт – 15% ВВП. То есть 40% ВВП – внешнеэкономические торговые операции. И, конечно, курс валюты играет огромную роль во всех расчетах, которые проводят предприятия, он важен для их прогнозов и для их планов», – поясняет Вьюгин.

Поэтому отучить экономику от ориентации на валютный курс очень сложно. По крайней мере, если уж отучать, тогда нужно действовать более последовательно и жестко, добавляет эксперт. Как минимум, необходимо прекратить метаться: надо либо удерживать процентную ставку, отпуская валютный курс, либо фиксировать на каком-то уровне курс и двигать в зависимости от ситуации процентную ставку. «На это у ЦБ не хватает духа. Более того, насколько я понимаю, сегодня на это у ЦБ нет и политического мандата», – продолжает Вьюгин.

Повышение ключевой ставки до 7,5% Вьюгин назвал логичной мерой. «Курс рубля был все-таки снижен. Инфляционные ожидания выросли, инфляция оценивается примерно в 7% в годовом выражении в ближайшие несколько месяцев. Держать ставку ниже уровня инфляции было бы довольно странно, это провоцировало бы атаки на рубль», – пояснил Вьюгин. Хороши или плохи действия регулятора – эксперт оценивать не берется. Но ясно одно: регулятор сегодня действует в рамках, которые ему обозначены.

[Владислав Жуковский]

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/266925
24.12.1990, 00:00

ГЕОРГИЙ МАТЮХИН - ГЛАВНЫЙ БАНКИР РОССИИ

25 декабря Верховный Совет России утвердил исполняющего обязанности

председателя правления Госбанка РСФСР Георгия Матюхина в должности
председателя Центрального банка республики.

Георгию Матюхину 56 лет. Окончил МГИМО МИД СССР. Последние 17 лет занимался
научно-педагогической деятельностью. Занимал должности заведующего кафедрой
Академии внешней торгами и ведущего научного сотрудника Института США и
Канады АН СССР. С августа 1990 года исполнял обязанности председателя
правления Госбанки РСФСР.

Госбанк РСФСР преобразован в Центральный банк РСФСР в соответствии с
Законом РСФСР "О банках а банковской деятельности" (см. "Ъ" N 47). Является
главным банком республики, верхним уровнем двухуровневой банковской
системы.

В беседе с корреспондентом "Ъ" Георгий Матюхин сообщил, что Центральный
банк РСФСР намерен продолжать тесное сотрудничество с Министерством
финансов РСФСР. Хорошие отношения, сложившиеся с этим министерством, по
мнению Матюхина, вряд ли изменятся в связи с отставкой министра финансов
Бориса Федорова.

Несколько сложнее, отметил Матюхин, складываются отношения с Госбанком
СССР, который, по его словам, продолжает действовать в старом стиле, часто
давая указания на места без согласования с российским Госбанком. Более
того, подчеркнул Матюхин, действия союзного Госбанка в ряде случаев идут
вразрез с законом, и российскому банку приходится вмешиваться для
восстановления правопорядка.

Что касается коммерческих банков, то Центральный банк РСФСР рассматривает
их как единую с собой систему и пытается помочь ее скорейшему становлению.
По словам Георгия Матюхина, невысокая квалификация некоторых работников
коммерческих банков нередко приводит к необдуманному предоставлению
кредитов, что в свою очередь ведет к банкротству отдельных коммерческих
банков. Но и в этих случаях Центральный банк готов оказывать им помощь.

В настоящее время российский Центральный банк начал работу по
компьютеризации банковской системы и созданию спутниковой системы связи.
Эта программа осуществляется совместно с западными банками и будет
завершена к 1994 - 1995 г. В создании системы, по словам Матюхина, равно
заинтересованы и ЦБ РСФСР и западные партнеры. Конечная цель ЦБ России и
западных банков - проведение операций "день в день". Пока создание системы
не закончено, для ускорения расчетов будет использоваться закольцованная
система расчетных центров в городах России. На сегодняшний день уже создано
40 таких центров. В начале будущего года система расчетных центров начнет
функционировать на всей территории РСФСР.

[Валентин Катасонов]

http://politikus.ru/articles/70665-v...i-sankcii.html
Вчера, 14:17 Статьи

Как я и подозревал, российский Центробанк, точно так же, как и американская ФРС, так сказать, «застыл в позе» и оставил учетную ставку на предельно высоком уровне. Собственно, в этом нет ничего нового. Это продолжение того кредитного паралича, который длится, не побоюсь сказать, на протяжении всей истории Российской Федерации. Лично я не могу припомнить времени, когда бы у нас были нормальные низкопроцентные ставки. Адекватная учетная ставка должна ориентироваться на среднюю рентабельность реального сектора экономики. У нас же те процентные ставки, которые назначались и назначаются Центробанком и на которые, безусловно, ориентируются коммерческие банки, — это ставки, выгодные только тем, так сказать, предпринимателям, которые зарабатывают за счет финансовых спекуляций и манипуляций. А реальный сектор экономики тем временем «голодает» вот уже четверть века. Чтобы реальный сектор хоть что-то начал получать, нужно, чтобы процентная ставка была ниже его средней рентабельности. Конечно, этот показатель сильно разнится по отдельным отраслям, но в среднем, если сказать грубо, это около 5–8%, то есть вдвое ниже, чем ставка, назначенная ЦБ. Для сравнения: тем же американским компаниям деньги достаются практически бесплатно. Там учетная ставка давно колеблется в диапазоне от 0% до 0,25%. И только благодаря этим бесплатным деньгам их экономика до сих пор выживает. А вот как будет чувствовать себя «пациент», если его снимут с «капельницы», сказать трудно. Он может уже никогда и не встать на ноги самостоятельно. Экономика США настолько развратилась на этих деньгах, что, боюсь, даже повышение учетной ставки до 1% будет для нее смертельным ударом. Что касается нашего ЦБ, некоторые говорят, что он в части регулирования учетной ставки проводит, мягко говоря, странную политику. Я не согласен. Я считаю, что он совершенно сознательно проводит разрушительную политику и фактически намеренно душит национальную экономику, сжимая денежную массу. И все это проводится под эгидой следования якобы научно доказанной, а на самом деле глупой и, я бы даже сказал, предательской теории, согласно которой уровень инфляции зависит от объема денежной массы. Я написал книгу о реформах Александра II. Так вот, тогда в Российской империи происходило то же самое, что мы наблюдаем сейчас: в 1860 году был создан Госбанк (это наш ЦБ), и он точно так же вместе с Минфином начал проводить политику сжатия денежной массы. Тогда, правда, это объясняли не борьбой с инфляцией, а необходимостью как-то стабилизировать курс рубля, который стал ходить на европейских биржах. Но результат был столь же плачевный. И теперь все повторяется: наши власти тупо сжимают денежную массу — об этом знают все. Всем известно, какой показатель монетизации, то есть насыщенности деньгами у нашей экономии, это никакой не секрет. Он ниже, чем во многих африканских странах. Для сравнения: в России на 2013 год экономика была монетизирована на 47,1%, это один из самых низких показателей в мире. В Папуа — Новой Гвинее он составляет 52%, в Парагвае — 46%. А в среднем по миру монетизация экономик приблизительно равна 125%. После этого остается лишь удивляться поразительной живучести нашей экономики. Ее обескровливают, а она еще дышит. Так что, с одной стороны, ЦБ РФ — это так называемая пятая колонна, которая с успехом делает то, чего не смогли сделать экономические санкции против России. С другой стороны, такая высокая процентная ставка выгодна тем ростовщикам, которые сегодня оказались у разбитого корыта там, на Западе. Ведь там ставки по кредитам уже настолько низкие, что банковский бизнес практически загибается. А здесь, в России для него создали эдакий заповедник: сюда беспрепятственно — через систему всяких посредников и подставных структур — заходят так называемые хозяева денег (банки, стоящие у печатного станка и получающие деньги бесплатно), здесь они очень хорошо зарабатывают, а затем выводят заработанный капитал обратно за пределы России. Чтобы убедиться в том, что это так, достаточно посмотреть статистику нашего платежного баланса. Я не поленился и подсчитал чистое сальдо международного движения капитала (сколько приходит в Россию и сколько уходит) и посмотрел сальдо инвестиционных доходов (это разница между тем, сколько зарабатывают иностранцы, вводя свой капитал к нам, и сколько зарабатываем мы, инвестируя свои деньги за границей). И получилось, что за 10 лет, с 2004-го по 2014-й, разница между «приходом» и «уходом» капитала из РФ составила 1 трлн долларов. То есть в среднем из России уходило по 100 млрд долларов в год. Деньги сюда заходят, а потом через какое-то время уходят, причем уходит намного больше, чем вошло. Скажу больше: у нас еще никогда не было чистого притока иностранного капитала, всегда был только чистый отток. Такая вот математика. Наш Центральный банк непосредственно и целенаправленно способствует этому процессу. И высокая ставка, и такие сюрпризы, как, например, обвал рубля, все это заслуги Эльвиры Набиуллиной. Не зря же на Западе ее назвали лучшим «центробанкиром» в современном мире.

[Анна Киюцевская, Павел Трунин]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...77-tsentrobank
Статья опубликована в № 4111 от 07.07.2016 под заголовком: Финансовое регулирование: Центробанк как центробанк

Экономисты о том, что денежно-кредитная политика ЦБ РФ вполне отвечает мировой практике
07.07.1600:32

Инфляционного таргетирования придерживаются монетарные власти Австралии, Великобритании, Японии, Бразилии, Мексики, Японии или, например, Ганы
Luc Gnago / REUTERS

Официальные статистические данные, характеризующие текущее состояние российской экономики, вряд ли можно назвать оптимистичными. По данным Росстата, в I квартале темпы падения российской экономики составили 1,2% к соответствующему периоду предыдущего года, реальные располагаемые доходы населения за этот же период упали на 3,7%, реальная начисленная заработная плата – на 0,6% в аналогичном исчислении. Розничный товарооборот сократился на 5,4%. О продолжающемся ослаблении деловой активности позволяют судить и данные о динамике промышленного производства, объемы которого в апреле сократились на 5,6% к предыдущему периоду, а без учета влияния сезонных и календарных факторов динамика нулевая.

Десятого июня Центральный банк принял решение об уменьшении ключевой ставки, снизив ее на 0,5 п. п. до уровня 10,5%, что стало первым снижением с 31 июля 2015 г. Долгожданное уменьшение ключевой ставки произошло в условиях сохраняющейся высокой неопределенности как внутренних, так и внешних условий функционирования российской экономики, которые могут значительно повлиять на будущую направленность денежно-кредитной политики. При этом все чаще появляются призывы к более агрессивному смягчению денежно-кредитной политики ЦБ исходя из того, что во всем мире целью центральных банков якобы является стимулирование экономического роста.

Отметим, что мандат Банка России, представляющий собой стратегические цели регулятора, был утвержден на заре становления новой российской экономики Конституцией 1993 г. и законом о Центральном банке. Мандат включал защиту и обеспечение устойчивости рубля, а также развитие и укрепление банковской системы страны. Однако с учетом изменений, произошедших в российской экономике, и последствий мирового финансово-экономического кризиса в 2011 г. мандат Банка России был расширен за счет включения в него полномочий по обеспечению стабильности и развитию национальной платежной системы, а в июле 2013 г. – и финансового рынка страны.

Как свидетельствует мировой опыт, мандаты центральных банков содержат наиболее широко сформулированные, общеэкономические идеи. В результате они крайне редко подвергаются каким-либо изменениям. Так, например, мандат Центрального банка Канады, утвержденный в 1985 г., предполагает обеспечение экономического и финансового благосостояния страны, Новой Зеландии (1989 г.) – обеспечение стабильности цен, поддержание надежной и эффективной финансовой системы, эмиссию банкнот и монет. Аналогичным образом сформулированы и мандаты центральных банков развивающихся стран. В соответствии с конституцией Мексики к первостепенным задачам монетарных властей страны отнесены эмиссия национальной валюты, поддержание ее покупательной способности в долгосрочной перспективе для повышения благосостояния населения, к второстепенным – поддержание устойчивости финансовой и платежной систем.

В отдельных случаях в посткризисный период в мандаты центральных банков были включены полномочия по поддержанию стабильности финансовой системы. Так, например, мандат Банка Англии в редакции 2012 г. заключается в обеспечении монетарной и финансовой стабильности во благо британцев.

Мандат Банка России не только полностью соответствует мировым традициям, но и эволюционирует в соответствии с особенностями развития мировой экономики. При этом обратим внимание, что выше перечислены мандаты центральных банков, таргетирующих инфляцию, однако в большинстве случаев они не содержат прямого указания на цель по обеспечению ценовой стабильности.

Практическое достижение стратегических целей осуществляется центральными банками в рамках реализации денежно-кредитной политики, предполагающей формулировку конкретных целевых количественных ориентиров на краткосрочную или среднесрочную перспективу. Проводить денежно-кредитную политику без явного номинального якоря могут позволить себе регуляторы только крупнейших экономик, например ФРС США и ЕЦБ. В остальных случаях режим денежно-кредитной политики, т. е. соотношение конечных целей регулятора и спектра задействованных им инструментов, определяется с учетом размеров экономики, степени ее открытости, ее структурных особенностей, в тои числе параметров развития финансового сектора. Так, если обменный курс таргетируют, как правило, малые открытые экономики (исключением является Китай), то режим инфляционного таргетирования реализуется большей частью в крупных, а главное – в глубоко интегрированных в мировую финансовую систему странах. Инфляционного таргетирования придерживаются монетарные власти Австралии, Великобритании, Японии, Бразилии, Мексики, Японии, а также, например, Ганы и Парагвая. Возможность его применения в странах, существенно отличающихся друг от друга по уровню экономического развития, связана с гибкостью используемых монетарными властями подходов, позволяющих учитывать структурные особенности экономики.

В то же время, отказываясь фиксировать обменный курс или искусственно сдерживать его изменения, центральные банки, таргетирующие инфляцию, получают возможность проводить независимую денежно-кредитную политику при сохранении мобильности капитала. Временные ограничения на движения капитала центральные банки используют лишь в качестве эстраординарной меры. Справедливо это и для валютных интервенций, проведение которых, как показывает мировая практика, также допустимо, но только в целях пополнения валютных резервов или ограничения чрезмерной курсовой волатильности. При этом достижение или поддержание определенного уровня обменного курса не является целью центральных банков, таргетирующих инфляцию: их основная, если и не единственная цель заключается в обеспечении ценовой стабильности. Именно это и определяет вклад центральных банков в стимулирование и поддержание деловой активности.

Изменения, внесенные в закон о Центральном банке Российской Федерации в 2013 г., гласят, что основная цель реализуемой денежно-кредитной политики заключается в защите и обеспечении устойчивости рубля посредством поддержания ценовой стабильности, в том числе для формирования условий сбалансированного и устойчивого экономического роста. Другими словами, стремясь обеспечить ценовую стабильность, т. е. замедление инфляции до 4% к концу 2017 г., Банк России вносит свой вклад в восстановление роста российской экономики.

Таким образом, на наш взгляд, не только мандат, но и цели денежно-кредитной политики Банка России органично вписываются в мировую практику и отвечают потребностям российской экономики.

Авторы – старший научный сотрудник; ведущий научный сотрудник РАНХиГС