2019. Мифотворцы в погонах

[Алексей Навальный]

Так, многое будет как раз зависеть от того, каким образом режим падет. Может, и не понадобится никакого переходного правительства. Вдруг будет так — просто Путин ушел, а вместо Путина решил избраться, условно говоря, Лавров, а против Лаврова выступил Шойгу, и по итогам их конкуренции режим окончательно обвалился, потому что, кто бы из них ни победил, он к тому моменту не будет обладать достаточной легитимностью и народной поддержкой. Достаточной, чтобы удержать власть. Поэтому задача тут очень просто формулируется — нужно, чтобы этот транзитный режим и переходное правительство не привели ни к каким волнениям и экономическим катастрофам.

Да, безусловно, предстоит объявить честные выборы. Но, собственно говоря, как мы видим на примере Ближнего Востока и отчасти Украины: режим пал — и новые честные выборы, это примерно одно и то же, и никакого долгого переходного периода там не понадобилось. Провели новые выборы и начали конституционные реформы. Но в России, правда, проблемы другого масштаба.

Главная цель переходного периода — железобетонно исключить вот эту вечную российскую беду. Я имею в виду систему, автоматически воспроизводящую узурпаторов, которые, может, и не выглядят сначала узурпаторами, но в конце концов такими становятся

Тут главная цель переходного периода — железобетонно исключить вот эту вечную российскую беду. Я имею в виду систему, автоматически воспроизводящую узурпаторов, которые, может, и не выглядят сначала узурпаторами, но в конце концов такими становятся. Ведь с приходом Путина сначала многие ликовали. Ельцин, правда, не стал узурпатором, но зато превратился в самодура-алкоголика, который точно так же фальсифицировал выборы и начал переназначать губернаторов на какие-то там 23-и сроки.

То есть социально-экономическая задача переходного периода — чтобы ничего не сломалось, экономика устояла, а люди не чувствовали существенного дискомфорта, а задача политическая — провести выборы и построить новую систему власти таким образом, чтобы узурпаторы не самовоспроизводились. Нас сама история России заставляет жестко контролировать власть, не давать ей разгуляться. Поэтому первоочередные задачи — судебная система, честные выборы, СМИ.

Судебная система — крайне сложная вещь для реформирования, особенно быстрого реформирования. Но без того, чтобы кто-то в Уфе пошел и отменил результаты выборов на участке, потому что камера показывает, что они сфальсифицированы, — без этого никогда ничего не получится. Только когда человек приходит в суд, показывает видеозапись, и все — эти выборы отменяются. Только так мы имеем гарантию того, что выборы на самом деле являются способом смены власти и обеспечивают реальное народовластие. Без судебной реформы не будет ни одной другой. В законе должно быть четко закреплено, что попытка украсть или контролировать выборы — тяжелое преступление. История нашей страны говорит о том, что, например, мэр маленького города, который решил немножко вбросить за себя и остаться — он хуже убийцы. Вот это на самом деле суперпреступление.

Средства массовой информации — важнейшая тема. Они должны быть свободны и от тотального государственного контроля, и от олигархического. Это тоже очень важно, как мы видим, в том числе, и на примере Украины сейчас. Конечно, классно, когда много разных каналов принадлежат разным олигархам — это все же в известном смысле соревнование. Но все равно — СМИ, которые принадлежат олигархам, не СМИ. Они просто гонят олигархическую точку зрения. В России сейчас такой проблемы нет, здесь все олигархи сидят под кроватью, тотально всем владеет государство. И, соответственно, все контролирует.

Еще, конечно, важно, чтобы в переходный период заработала партийная система. Но тут как раз проблемы не будет — начнется общественный подъем. Есть у тебя 500 человек сторонников — пожалуйста, иди, регистрируйся в уведомительном порядке. А не так, как с нашей партией «Россия будущего», в которой мы проводили недавно съезд в восьмой раз или в девятый. Безусловно, когда всех отпустят, появится огромное количество партий. А старые, которые сейчас так называемые «системные», они же совершенно дохлые и существуют только благодаря тому, что больше туда не пускают никого — ну конечно, эти партии так или иначе умрут или станут основой для создания новых партий.

Конечно, появится партия националистов, появится партия новых левых, появятся партии всех, кого сегодня душат и не дают дышать. То есть огромное количество несистемных и с левой стороны, и с либеральной стороны, с правой стороны — все они повалят на выборы. Так что новоизбранный парламент будет многообразным, и вполне возможно — довольно радикальным. Мы же видим на примере того же Египта: не пускали мусульман, маргинализировали их, а потом — раз, и на свободных выборах они получают все места, захватывают и узурпируют власть. Такой сценарий развития тоже крайне негативен, но политически возможен. Поэтому тут надо принимать такие меры, чтобы никто не смог вытеснять других.

Что же касается участия главы этой самой переходной власти в первых выборах, то я не вижу тут проблемы. У него же все равно не будет абсолютной власти, в любом случае какая-то коалиция займется выработкой новых правил и законов. Не один человек. Поэтому у него не будет возможности создать себе преимущества. Если это буду я, конечно, стану участвовать в первых выборах на равных конкурентных условиях со всеми остальными кандидатами.