*2611. "Эхо Москвы"

[Игорь Яковенко]

http://www1.kasparov.org/material.php?id=58BC6F23A5537

Алексей Венедиктов и Владимир Путин. Источник - rossiyanavsegda.ru

05-03-2017 (23:15)
Штрихи к автопортрету редактора самого демократичного радио России

! Орфография и стилистика автора сохранены

На сайте "Эхо Москвы" 3.03.17 опубликована распечатка программы "Суть событий". Сам эфир тоже есть, можно послушать. Это авторская программа Сергея Пархоменко, но, поскольку сам автор в момент передачи находился в самолете в воздушном пространстве США, программу вел редактор "Эха" Алексей Венедиктов.

Алексей Алексеевич говорил о расследовании Навального, о выборах во Франции и совсем чуть-чуть о Трампе. Ничего существенного ни по одной из тем Венедиктов не сказал, зато из этой программы можно было много узнать о самом Венедиктове.

По сути это был психологический автопортрет. Начнем с ключевой для понимания сути Алексея Венедиктова фразы, сказанной по поводу писем радиослушателей: "Ну, мне тут многие пишут: "При авторитарном режиме власть никак не реагирует на подобные расследования". И далее следует практически селфи Венедиктова: "Ну, и сидите своей задницей в своем Екатеринбурге, Дмитрий Мезенцев…".

Кто такой Дмитрий Мезенцев я до того не знал, но тут выяснил, что это историк, член польского общества "Полярос", живет, действительно в Екатеринбурге, постоянный слушатель, блогер и комментатор на "Эхе". Впрочем, историк он или безработный собиратель бутылок – в данном случае никакого значения не имеет. Дмитрий Мезенцев – слушатель "Эха", то есть часть той аудитории, ради которой вещает это радио. Он - одна сколько-то миллионная того, перед чем журналист и редактор должен снять шляпу и говорить уважительно, как с реальным работодателем. Не заискивать, не выполнять капризы, не подстраиваться, и уж точно относиться без хамства…

Предложив неведомому мне доселе Дмитрию Мезенцеву сидеть "своей задницей" в "своем Екатеринбурге", Алексей Венедиктов сообщил своим слушателям массу интересного о себе. То, что он хам, было, конечно, известно и ранее. Но тут его хамство вылезло за пределы обычного трамвайного уровня. Это уже не "аптека за углом"… Кроме того, ААВ внезапно показал физиономию вполне одичавшего столичного сноба. Поскольку в его словах явственно прозвучала гордость за свою собственную задницу, которой г-н Венедиктов сидит не где-нибудь, а в самой Москве.

На фоне дикого хамства, обращенного к слушателю, поражает трепетная деликатность, с которой ААВ упоминает любое начальство. Медведев у него Дмитрий Анатольевич, Усманов – непременно Алишер Бурханович, если Трутнев, то – Юрий Петрович, а уж как Голикова, так сразу - Татьяна Алексеевна. И по сути обсуждаемых проблем, ААВ – также сама аккуратность и деликатность. Насчет коррупции, выявленной в докладе ФБК, то тут знаете какое дело… Вот "есть "коррупция" - термин юридический, и это пусть разбираются юристы. А есть "коррупция" - термин бытовой…". То есть, ААВ намекает аудитории, что подарки премьеру на сумму 70 миллиардов, это бытовая коррупция, вроде бутылки коньяку хирургу, или букета цветов преподавательнице. И далее идут многословные рассуждения насчет того, что, вполне возможно, что и нет там никакой коррупции, и что Усманов, подарив Медведеву вещицу, стоимостью в 5 миллиардов, может, и не взяточник, а честный благотворитель…

Человек, который пресмыкается перед начальством и хамит тем, кого считает ниже себя, имеет в русском языке название – холуй. Это название, безусловно, не вбирает в себя все богатство многогранной и многослойной натуры Алексея Венедиктова, но, пожалуй, отражает ее суть, ядро этой прелюбопытной личности.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/02...po-sergam.html
12 февраля 2002 в 00:00,
На состоявшейся вчера встрече главного редактора “Эха Москвы” Алексея Венедиктова с гендиректором “Газпром-медиа” Борисом Йорданом достигнута принципиальная договоренность о способе формирования совета директоров радиостанции.
На первый взгляд, Йордан уступил и практически принял схему Венедиктова: совет директоров будет избираться по принципу пропорционального представительства трех акционеров (Гусинского, коллектива журналистов и “Газпрома”). Это значит, что главред “Эха”, на днях громко заявивший о возможной отставке, никуда не уйдет.
Хотя сам Венедиктов признал, что Борис Йордан по закону имел полное право назначить в совет директоров исключительно своих людей. Но нынешняя политическая конъюнктура по-прежнему оставляет для “Эха” хорошие шансы остаться в автономном плавании. Пока единственное изменение, которое может ущемить позицию коллектива “Эха”, касается Владимира Гусинского. Теперь он может протащить в совет директоров только одного протеже, а не трех, как раньше. Соответственно у главного акционера “Эха” — “Газпром-медиа” — в руководящем составе будет пять человек из девяти, то есть относительное большинство. В принципе это компромисс, но в чью пользу — покажут только дальнейшие переговоры.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/02...ov-silnee.html
Примет ли Венедиктов Коха на работу
13 февраля 2002 в 00:00,
Гендиректор “Газпром-медиа” Борис Йордан и главный редактор “Эха Москвы” Алексей Венедиктов встретились, поговорили и разошлись. Неизвестно, остались ли они довольны друг другом, но рандеву закончилось результативно: достигнута договоренность по составу совета директоров “Эха”. Хотя до окончательной любви до гробовой доски еще очень далеко. “МК” решил дать слово обоим участникам процесса.
Борис Йордан.
— Венедиктов — партнер по переговорам или противник, которого нужно переиграть?
— Конечно, партнер. “Эхо Москвы” отлично работает и финансово, и творчески. Венедиктов — очень сильный начальник, и я хочу найти с ним общий язык.
— Его заявление о возможном уходе с поста главного редактора — это ультиматум?
— Я так не считаю. Его не могло устроить абсолютное представительство “Газпрома” в совете директоров “Эха”. Теперь, как известно, мы договорились, что наших представителей там будет пять из девяти, и это справедливо.
— Получается, вы его шантажировали?
— Считаю это неприемлемым. Я лишь воспользовался своим правом, но никогда не настаивал. Прошли переговоры, и было принято решение. Это нормально. Впереди — обсуждение персонального состава совета директоров.
— А если Венедиктов выдвинет свою кандидатуру на пост главреда, вы его поддержите?
— Да. И не только я, но и пять представителей “Газпрома” в совете директоров.
— Кто может стать покупателем “газпромовских” акций “Эха”?
— Не знаю. Вопросом продажи занимается председатель совета директоров “Газпром-медиа” г-н Дыбаль и Дрезден-банк.
— Но ведь вы сами хотели купить эти активы.
— Да, я заинтересован и стараюсь привлечь западных инвесторов. Но пока нет определенности: если медиаактивы будут продаваться единым блоком — это одно, по частям — совершенно другое. Много нюансов.
— Но главный — политический?
— Политикой не занимаюсь и никакого давления не ощущаю. Я уже десять месяцев возглавляю НТВ, и ни разу в информационную политику никто не вмешивался. А разве это не видно по нашим программам?
Алексей Венедиктов.
— Вы довольны соглашением с Йорданом?
— Сейчас для меня важно, кто будет нашим новым главным акционером.
— И кто это может быть?
— Есть четыре варианта. Первый: “Газпром” продает коллективу “Эха” свои 50% акций. В результате у нас становится 84% и мы контролируем совет директоров. Для меня это лучший выход из положения. Второй: “Газпром” продает нам часть своих акций, в результате чего ни у кого не будет контрольного пакета. Это тоже нормально. Третий: “Газпром” продает свои активы афелированной структуре. И четвертый — “Газпром” никому ничего не продает. Последние два варианта для меня неприемлемы.
— Вы слишком многого хотите...
— Ничего подобного. Сам я человек достаточно компромиссный. Поле для переговоров огромное. Когда собственность “Медиа-Моста” отбирали у Гусинского, “Газпрому” помогали почти все силовые ведомства, кроме армии. Хочется, чтобы сейчас все прошло более цивилизованно.
— Журналисты “Эха” вас поддерживают?
— На собрании коллектива 85% из них сказали мне “да”. Они также готовы участвовать в конкурсе на частоту радио “Арсенал”. Но все наши журналисты — люди самостоятельные, и каждый будет сам решать, уходить ему или нет.
— От вас ушел Сергей Корзун. Говорят, уже и с Бунтманом есть разногласия. Так вы все передеретесь.
— Если отец уходит, не всегда виновата семья. На самом деле я гораздо более компромиссный человек, чем те же Корзун и Бунтман. Некоторые на “Эхе” за это меня жестко критикуют. А другие говорят, что я слишком неуступчивый. У меня нет недоброжелателей. Хотя есть один — Кох. А все потому, что ему не удалось меня сломать, как НТВ. В результате я по-прежнему на “Эхе”, а Кох — простой публицист. Он еще на работу ко мне на “Арсенал” попросится.
— Не говорите “гоп”. Вы можете и без “Эха” остаться, и радио “Арсенал” не выиграть. А ведь за вами команда.
— Да, но каждый из нас представляет только себя. Лично я абсолютно свободный человек и имею право на собственное решение. Главное для меня, чтобы “Эхо Москвы” осталось частным и независимым радио и сохранило ту репутацию, которую оно имеет сейчас на рынке информации.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/02...aivaetsya.html
27 февраля 2002 в 00:00,
Вчера главный редактор радио “Эхо Москвы” Алексей Венедиктов заявил, что в скором времени готов оставить свой пост.

Это сообщение могло потянуть на сенсацию, если бы не конкурс на частоту радио “Арсенал”, который должен состояться сегодня. На “Арсенал” г-н Венедиктов со товарищи претендует уже давно. Ясно, что усидеть на двух стульях ему никто не даст, и в этом случае конкурсная комиссия Минпечати не оставит “эховцам” никаких шансов. Отсюда вывод: для победы в конкурсе необходимо сделать реверанс и немного поделиться властью. Но если все-таки выиграть тендер не удастся, Венедиктов будет драться за “последний оплот демократии” до победного конца переговоров с главным акционером “Эха” — “Газпромом”. А теплое место на любимом радио за ним никогда “не заржавеет”.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/old/article/2002/07...diktovyim.html
1 июля 2002 в 00:00,
Итоги субботнего собрания совета акционеров радиостанции “Эхо Москвы” в цифровом выражении выглядят так: 4—1—4. Это означает, что “Газпром-медиа” и коллектив журналистов решили жить дружно.
Фактически гендиректор “Газпром-медиа” Борис Йордан принял план главного редактора “Эха” Алексея Венедиктова. Теперь совет директоров “Эха” состоит из четырех представителей станции, четырех газпромовцев и одного независимого научного руководителя Высшей школы экономики — Евгения Ясина. Контроля ни у кого нет, что и требовалось доказать. Сам же Йордан избран “эховским” председателем совета директоров единогласно. Все просто: Венедиктов нашел ключик к сердцу бизнесмена Йордана, убедив его, что главная ценность “Эха Москвы” — это его журналистская команда. Теперь, побратавшись с главным акционером, станция с тревогой и надеждой будет ждать, кому достанется 52% акций “Газпрома”. А пока все остаются на своих местах и на запасной аэродром — радио “Арсенал” — спешно уходить не собираются.

[Евгений Додолев]

http://www.mk.ru/blogs/posts/veller-vs-ekho.html

Вчера писатель и профессиональный ходок по эфирам Михаил Веллер покинул студию «Эха Москвы» с истеричным визгом: «Скотина, я тебя больше не знаю», швырнув микрофон в ведущую Ольгу Бычкову. Ну и содержимое своей чашки в лицо собеседнице на прощание выплеснул.

Интересный кейс для студентов журфака.

Да, ведущая перебивала гостя. Звучит, конечно, это как проявление неуважения к приглашенному, но на самом деле у всякой шоколадки две стороны. Дело в том, что во время прямого эфира модератор просто обязан корректировать беседу, чтобы радикально не менять повестку.

Мне самому не раз приходилось заставлять гостя придерживаться намеченной линии и не давать провалится в хорошо разработанную колею домашних заготовок.

Помню, пять лет назад во время беседы в день юбилея Виктора Цоя мой собеседник Александр Градский совершенно игнорировал торжественный контекст даты. И вещал преимущественно (если не исключительно) о значении музыкального профессионализма, категорически не желая признавать очевидное: феномен популярности потому и называется таковым, что от сугубо профессиональных параметров пропорционально не зависит. Моей задачей было возвращать Александра Борисовича в русло разговора, напоминая о том, что сегодня не простой день, а «датский»: 50 лет основателю «Кино». Не обошлось без жертв. Я отчетливо понимал, какое негодование цоевских фанатов вызовут самоуверенные реплики Градского. То есть, просто на грани приличия приходилось все время перебивать собеседника, чтобы вывести его из русла концептуальной рассуждалки и превентивно уберечь от наездов. Ролик только на одном из аккаунтов посмотрело зрителей под миллион и там тысячи комментов-проклятий (в мой адрес, в основном)

Так что в принципе это не есть профессиональное преступление – собеседника перебивать.

Другое дело, что на «Эхе» такая тактика носит идеологически обоснованный характер: там гостя гасят, если он не озвучивает то, что от него ожидалось. В случае с Веллером ведущую очевидно не устроила позиция ее визави: на кандидатуру госпожи Ле Пен они взирают с различных полюсов.

А там не терпят «шаг влево, шаг вправо». Строго по предписаниям. В этом смысле «Эхо» – вне всяких рамок и норм, включая нормы элементарного приличия.

Дима Быков в свое время точно подметил:

«Я неоднократно слышал от разных людей о том, что Алексей Венедиктов бывает в гостях у представителей власти часто и по-свойски… Мне было бы тяжело допустить, что он выполняет некую программу по сознательной и целенаправленной дискредитации свободы слова в России, но никаких других предположений о смысле этой «смены дискурса» у меня в самом деле нет – я решительно не догадываюсь, почему «Эхо Москвы» служит образцом хамства и самоупоения в отечественном радийном эфире и формирует свои ряды явно с учетом этих требований. Можно, конечно, допустить, что это своего рода ориентация на таргет-группу – то есть что демократически ориентированная интеллигенция в России склонна к мазохизму по своей природе. Олигархи ее обобрали до нитки, а она все верит в рынок и сочувствует его рыцарям. Но далеко не все сторонники российской демократии мазохисты. Сужу по себе и друзьям, которых немало, несмотря на всю мою омерзительность».

Но «Эхо» эхом, однако жалкому поведению Веллера оправдания в этой ситуации нет. Перебивают? Не отгружают достаточно респекта? Пытаются манипулировать? Это такое ремесло, baby, это прямой эфир! Мог бы жестко, но вежливо прокомментировать расклад и удалится из студии. А кидаться чашками – стилистика полит-фрика Жириновского. И хамить даме – совсем не по-мужски. Странно, что никто ему по физиономии не двинул в кулуарах.

Бычкова, кстати, оказалась на высоте и совершенно профессионально вышла из ситуации. И не стала выходить из себя. Подобно ее хамоватому оппоненту.

[Андрей Шипилов]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5903741C54933

Микрофон и змея. Фото: imgs.photo4me.com

28-04-2017 (20:13)

Ведь эта милашка Хельга фон Штюммель была с ним так вежлива. Как и все эсесовцы

Однажды доктор Гебельс сказал, что в Германии — демократия и надо давать высказываться всем.

После этого радиостанция "Эхо Берлина" пригласила в прямой эфир писателя Томаса Манна и попросила его высказаться.

Но когда Томас Манн начал высказываться, то ведущая радиостанции, оберштурмфюрер СС Хельга фон Штюммель стала очень вежливо перебивать его и объяснять радиослушателям, что господин Манн сам не понимает, что говорит.

Томас Манн очень сильно рассердился и потребовал не перебивать его и дать ему закончить мысль. Но оберштурмфюрер СС Хельга фон Штюммель подчеркнуто вежливо пояснила этому самому Манну, что она и дальше будет его перебивать, потому что за ее спиной стоит сам великий Фюррер. А те, за чьей спиной стоит великий Фюрер могут творить, что хотят, и никто им не указ.

Возмущенный Томас Манн отбросил микрофон, опрокинул стакан с водой, стоящий на столе, и уехал с семьей в Швейцарию.

А все Берлинские газеты на следующее утро вышли с заголовками "Писатель Манн разгромил студию радиостанции Эхо Берлина", а директор радиостанции штурмбанфюрер СС Алекс фон Бенедикт заявил, что пока Томас Манн не извинится перед оберштурмфюрером СС Хельгой фон Штюммель и лично перед рейхсминистром фон Кадиром, ему дорога в эфир заказана навсегда.

Честные Берлинцы долго еще возмущались поведением этого хама Манна, ведь эта милашка Хельга фон Штюммель была с ним так вежлива. Как, впрочем, и все эсесовцы.

[Игорь Яковенко]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5906D1264D2EB
01-05-2017 (09:25)

Кризис профессии - 1

! Орфография и стилистика автора сохранены

Кроме "медиафрении", которая захватила большую часть медийного поля, оставшаяся часть журналистики страдает от заразной хвори под названием "тусовка". Об этом – новая серия статей.

Инцидент, который случился 27.04.2017 во время "Особого мнения" на "Эхе Москвы" довольно подробно, в деталях и не без смакования обсужден в СМИ и социальных сетях. Особенно скрупулезно разобраны психологические, психиатрические, геронтологические, гендерные и политические аспекты скандальной выходки писателя Веллера.

Сам по себе эпизод с участием писателя Веллера никакой сложности для оценки не представляет, как, по моему глубокому убеждению, нет никакой сложности в оценке самого Михаила Иосифовича как личности, как писателя и как "философа".

Писатель Веллер, имея собственную авторскую монологовую программу на "Эхе", 27.04.2017 попросился на "Особое мнение", в котором начал вести агрессивный монолог на единственную тему: о выборах во Франции, в которых всем людям доброй воли необходимо поддержать Марин Ле Пен. Примерно на 10-й минуте ведущая Ольги Бычкова попыталась вклиниться в речевой поток Веллера и от имени радиослушателя задать писателю вопрос, "с какой радости приход к власти нацистки Ле Пен на бюджете Путина спасет Францию?". На что писатель Веллер сообщил, что радиослушатель не читал программу Ле Пен и Макрона, и, стало быть, он "дубина и мякинная голова". Ведущая Бычкова высказала предположение, что радиослушатель читал какую-нибудь программу. Тогда писатель Веллер совершил следующие действия. Во-первых, спросил Бычкову: "Оля, вы ведущая или вы спотыкающая, мешающая и затыкающая?". Когда Бычкова возразила, что она и дальше будет задавать ему вопросы, писатель Веллер произвел второе и третье действие. А именно, швырнул микрофон и чашку в сторону ведущей Бычковой. Не попал в цель, рассвирепел окончательно, и с криком: "Скотина тупая, я тебя больше не знаю!" выскочил из студии.

Неловко и странно было читать в соцсетях тексты, авторы которых рассуждают о равной ответственности за инцидент Веллера и Бычковой, или даже возлагают вину на Бычкову.

Всегда есть люди, которые в насилии готовы обвинить короткую юбку жертвы. Здесь именно тот случай. Никакой вины, частичной вины, или доли вины Бычковой в происшедшем нет. Но есть две другие проблемы. Первая – невероятно раздутая СМИ фигура Веллера, который подается и воспринимается не только как писатель, что тема отдельного разговора, но и как "философ", и вообще как глубокий мыслитель. Сам Веллер скромно утверждает, что "в современной России не существует философии, кроме, простите великодушно, моего энергоэволюционизма". Самое деликатное, что можно сказать об этой "философии", было сказано философом Давидом Дубровским: дилетантизм. Более детальный анализ продуктов "философской" мысли Веллера крайне затруднен по той же причине, по которой сложно аргументированно разбирать содержательную сторону "Письма к ученому соседу". Поскольку, несмотря на некоторые различия между писателем Веллером и отставным урядником Василием Семи-Булатовым, способ производства и изложения философской мысли у них общий: неукротимый словесный понос в виде нагромождения все новых гор бреда и околесицы.

Политические взгляды Веллера проще всего характеризует то, что в 2011 году он призывал голосовать за Зюганова, а в данный момент – за Ле Пен. То есть в голове у человека ассорти из правой и левой реакции. Эксцесс в "Особом мнении" от 27.04.2017 не первый. До этого 15.03.2017 Веллер уже бросал стакан в ведущего на телеканале ТВЦ, так что это входит у него в привычку.

"Казус Веллера" сам по себе довольно прост, но заслуживает внимания исключительно из-за тех процессов и предпосылок, которые к нему привели. Во-первых, это расширенное производство российскими СМИ медиатизированных "философов", "политологов", "экономистов" и прочих вполне безграмотных, но невероятно амбициозных "мыслителей", которые роняют планку общественной дискуссии до такого уровня, что сама дискуссия становится невозможной. Галерея героев "Эха Москвы" в значительной степени состоит именно из таких персонажей. Экономист Хазин, публицист Шевченко, политологи Марков, Белковский и Павловский, это те "мыслители", чье "особое мнение", как и "особое мнение" философа Веллера вполне заслуживает обнародования, но лишь как экспонат в кунсткамере забавных причуд и отклонений человеческой мысли, а не в качестве серьезной аналитики текущих событий. То, что это не случайность, а осознанная редакционная политика Алексея Венедиктова доказывается тем, что "Эхо" не интересует "особое мнение", например, политолога Лилии Шевцовой, или экономиста Натальи Зубаревич. Просто потому, что эти две дамы, в отличие от всех вышеперечисленных "экспертов", являются профессионалами в своих областях и именно поэтому не интересны "Эху". Приглашение дилетантов с невероятно завышенной самооценкой создает почву для скандалов, подобных, тому, что произошел 27.04.

Вторая предпосылка "казуса Веллера" лежит в чисто журналистской плоскости. "Эхо" Алексея Венедиктова, благодаря искусственно организованой Кремлем монополии, сформировало новый журналистский стандарт, который существенно меняет суть профессии, превращает журналистику из важнейшей общественной службы в нечто принципиальное иное. А именно в тусовку для своих, в которой легкие на язык и на коротенькую как у Буратино мысль, сотрудники и сотрудницы создают и рушат репутации, наклеивают ярлыки и назначают кумиров.

Мне могут возразить, что так ведут себя любые СМИ и эти болезни свойственны журналистике во все времена в любых странах. И это было бы справедливое возражение, если бы не два обстоятельства. Первое – та самая монополия на "плюрализм". Было бы хотя бы три таких канала, каждый со своими "тусовками", ситуация была бы принципиально иной. В 90-е "тусовка" медиа империи Гусинского конкурировала с "тусовкой" империи Березовского и несколькими другими медиа империями помельче. В итоге граждане могли собрать по кусочкам объективную картину происходящего. Сейчас есть "выбор без выбора". То есть, предлагается "выбирать" между "медиафренией" государственных СМИ и "тусовкой" "Эха", "Дождя" и примкнувших к ним СМИ помельче. Аудитория искусственно вводится в "ложную дилемму": либо соловьев-киселев либо ААВ.

Суть профессии "тусовщик", которая на "Эхе" практически полностью вытеснила профессию "журналист" наиболее ярко проявляется в двух форматах, которые стали фирменным блюдом "Эха": "Особое мнение" и "A-Team". В журналистике к этим форматам ближе всего стоит интервью. Есть человек, интересный для аудитории. Журналист, представляющий интересы аудитории задает этому человеку вопросы от имени аудитории, то есть задает форму. Гость наполняет эту форму содержанием. Форма тут первична еще и потому, что журналист выбирает гостя, а не наоборот. Отличие "Особого мнения" и в еще большей степени "A-Team" от интервью в том, что тусовочные изобретения Алексея Венедиктова – это, прежде всего, троллинг гостя. Венедиктов неоднократно публично объявлял, что цель журналиста "Эха" в таких передачах: не дать гостю чувствовать себя комфортно в студии, что надо постоянно сбивать его с мысли, перебивать и возражать. Это, по мнению ААВ, делает передачу живее и повышает рейтинг. Пиком этой политики ААВ было доминирование на "Эхе" некоей "помощницы", но и с ее уходом политика троллинга не исчезла, просто перешла из острой фазы в вялотекущую.

Классическая школа интервью делает различие между интервью с политиком и интервью с экспертом, интеллектуалом. Интервью с политиком это своего рода допрос с пристрастием, ловля на противоречиях, попытка вывести собеседника на те темы, о которых он предпочел бы умолчать. Политик, находящийся во власти или стремящийся к ней, для журналиста всегда по ту сторону баррикады. Веллер, кстати, раз уж речь зашла о нем, попросился на то злополучное "Особое мнение" не как писатель, а как политический агитатор. О своей цели он прямо написал в тексте "Эхо профессии", опубликованном на сайте "Свободная пресса" 28.04.2017. "Если бы хоть один французский избиратель русского происхождения, услышав мои аргументы, проголосовал не за Макрона, а за Ле Пен, я бы внес хоть ничтожный, как неразличимая пылинка, вклад в дело огромного мирового значения. В предотвращение гибели Европы и нашей цивилизации", - так определил Веллер цель своего внепланового прихода на "Эхо". Конец цитаты. То есть он пришел как спаситель цивилизации, как мессия. А к таким у журналистов должен быть совсем другой подход, этих "спасителей" и "мессий" категорически нельзя оставлять без присмотра. И пускать его в эфир в данном конкретном случае со стороны ААВ было просто непрофессионально. Для таких случаев есть формат дебатов, дискуссий, в которых против одного "спасителя человечества" выступает другой, чей рецепт "спасения" в корне отличается.

"Тусовка" и "медиафрения" имеют общее происхождение, и та и другая – порождение путинского режима. Трудно сказать, какая из этих болезней опаснее. "Медиафрения" не имеет ничего общего с журналистикой, поэтому рассчитана на массовую аудиторию, а на образованную публику не действует. "Тусовка" очень похожа на журналистику, поэтому вполне в состоянии сбить с толку тех, кто имеет иммунитет против федеральных каналов ТВ. С исчезновением путинского режима и "медиафрения" и "тусовка" не исчезнут автоматически. Их надо целенаправленно заменять здоровыми тканями журналистики. О том, как это сделать – в одной из публикаций этого цикла.

[Анастасия Миронова]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=5906418030D12

"Эхо Москвы". Источник - http://jourdom.ru/

30-04-2017 (23:02)

Это профессиональный провал, потому что рабочая задача не была выполнена

! Орфография и стилистика автора сохранены

Не все помнят, что у Михаила Веллера и Ольги Бычковой уже был конфликт. Несколько лет назад. И уж совсем мало кто помнит позицию Венедиктова, который:

1) всегда и во всем поддерживает сотрудника,
2) намеренно сводит сотрудника с рассорившимся с ним гостем, чтобы показать, кто на радиостанции хозяин.

Так было всегда. Особенно зверствовал апломб Венедиктова во времена Леси Рябцевой. К Рябцевой, как в тюрьму, подсаживали тех, кто активно ее не любил и не уважал. Шендерович, Алешковский (Дмитрий), Касьянов (не пошел к ней и молодец)... Я даже не знаю, был ли у Леси Рябцевой действительно умный гость, которого бы она не раздражала.
Это понты. Обычные понты. "Я здесь главный" - только эту мысль должна была донести до публики и до самого Михаила Веллера Ольга Бычкова. Причем, это мысль Алексея Венедиктова.

Мне не нравится идея Венедиктова. Потому что это самая настоящая травля. Он пользуется тем, что остался на медиарынке единственным игроком и единственным, для многих лидеров мнения, выходом к аудитории.

У Веллера, судя по всему, дрянной характер. Я сама его видела однажды на передаче - неприятный. Писатель Веллер, на мой взгляд, великолепный, но кончился он еще в советское время. Михаил Веллер - прекрасный рассказчик, может, лучший в этом жанре в современной русской литературе (после многочисленных замечаний исправлено из "лучший в русской литературе XX века"). Но то, что Михаил Веллер пишет сейчас, я высокой литературой назвать не могу.

Тем не менее, Веллер - человек с великолепным языком. Даже если Михаил Веллер скатится в дремучий лес, некоторым гражданам стоит его слушать просто в целях усвоения хорошего языка. Для российских медиа он хорош еще и тем, что не носит российского гражданства и потому имеет право чувствовать себя свободнее в выражениях. Михаила Веллера знают десятки миллионов, миллионы с интересом его слушают. Когда Алексей Венедиктов говорит, что программа "Особое мнение" это программа Ольги Бычковой, он врет - никто не включает приемники слушать Ольгу Бычкову. Люди хотели услышать Михаила Веллера. И не услышали.

У Ольги Бычковой была одна профессиональная задача - сделать так, чтобы Михаил Веллер высказался и ответил на вопросы. Ольга Бычкова с ней не справилась. Веллер ушел не из-за сердечного приступа и не из-за падения метеорита, а из-за Бычковой. Она виновата. Это профессиональный провал, потому что, повторяю, рабочая задача не была выполнена. Не важно, почему у писателя случилась такая реакция, важно, что она была ответом на действие ведущей. И это означает, что действие было неправильным.
Ольга Бычкова не вела диалог. Она не задавала вопросы в тот момент и не предлагала неприятнуе Веллеру мнение. Знаете, я слушала выступения Веллера редко (очень редко, может, всего несколько за всю жизнь) и отрывками. Но я помню, что Михаил Веллер прекрасный спорщик и отлично отвечает на любые точки зрения. В этом случае с ним не спорили. Бычкова выдавала обычные, служебные, фразы-связки. Чтобы просто присутствовать в эфире. Разбавить голос Веллера. Я считаю, что ее связки были неуместны, не вынуждены и выбраны в неподходящий момент. И, значит, непрофессиональны.

Все, точка! Любые остальные объяснения никакого отношения к профессиональной оценке инцидента не имеют... Даже если Михаил Веллер склочный мужик и психопат - неважно. Хотите иметь его в эфире - учитывайте. А не сажайте напротив человека, которого он не переносит. На "Эхе" полно прекрасных ведущих, которым, я уверена, Веллер не бросил бы стакан в лицо. Почему из всех имеющихся сотрудников Веллера посадили с тем, кто ему глубоко неприятен?

Добавлю, кстати, что и на "Эхе", и вообще в околожурналистской среде об Ольге Бычковой говорят как об исключительно глупой женщины (кто не знает - я работала на питерском "Эхе" и немного ориентируюсь в вопросе). Вот так и говорят: красивая, хорошее самообладание, отличный голос, но глупая. Прислушайтесь к ее эфирам - никаких умных мыслей, никакого обширного образования и сообразительности Ольга Бычкова не показывает...

И из-за изначальной позиции Венедиктова, из-за его быкования, из-за непрофессионального поведения Бычковой в публичном пространстве остается теперь Бычкова, а не Веллер... Очень мило.

Кстати, если господин Венедиктов считает, что то была передача Ольги Бычковой, то пусть посадит теперь Бычкову отвечать на вопросы вместо Михаила Веллера. Люди оценят.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...redelaesh.html
31 июля 2003 в 00:00,

Куда деваться бедному зрителю-демократу, желающему по всем вопросам иметь собственное мнение: на ТВ стало нечего смотреть. Щелкнешь на первый, второй, третий, четвертый, а там почти как при Брежневе — я тебе попереключаю! Остался один выход: смотреть ТВ... по радио. Радио “Эхо Москвы”.

Пока там еще активно спорят с официозом и не соглашаются. А ведущих можно узнать по голосу и додумать внешность. Вот Ксения Ларина. Театр Райкина и ТВ у нее уже в прошлом. Зато какой тембр, сколько в нем секса! Она кажется властной, очень уверенной в себе. Ее хочется слушать, слышать. И видеть. Фото прилагается.

— Вы без обиды ушли из театра?

— Никаких обид нет. Костю Райкина я вообще обожаю, он очень много сделал для меня. Помог избавиться от многочисленных комплексов. Я люблю сама себя кушать с утра до ночи. Я ему очень благодарна. Был, конечно, тяжелый период, когда я вообще не могла переступить порог театра.

— Потому что не было ролей?

— Когда я понимала, что больше в театре у меня уже ничего не будет, Костя говорил: “Подожди, возьми академический отпуск, я найду для тебя что-то”. У нас были очень хорошие отношения, он любил меня, я это знаю. Но я не стала больше ждать, ушла, и все. А фантомные боли так и остались. Вот у микрофона, на радио, я могу работать сколько угодно и получать от этого удовольствие. Но если мне придется выходить на сцену для того, чтобы вести какие-то вечера, говорить: “Здравствуйте, сегодня у нас...” — исключено. Просто начинается “колотушка”. Появляется жуткий панический страх зала. Это профессиональная травма. Я тост не могу за столом сказать, даже когда сидят близкие друзья, мне страшно.

— Этот комплекс передавался на ТВ, ведь по ящику вас видели миллионы?

— Нет, для меня это была роль. Вживаешься в нее, и вперед. Хотя, может быть, и зря. Такой естественной, как на радио, я нигде уже не могу быть. Вообще мне очень нравится работать в телевизоре, но, если бы меня при этом еще никто не видел, я была бы просто счастлива.

— Вы на радио ведете программу “Человек из телевизора”. ТВ меняет характер телеведущего?

— Это очень индивидуально. Вот отними у Светы Сорокиной это, она провалится в бездну. Я знаю, как телевизионщики пренебрежительно относятся к радио. Конечно, на радио нет такой популярности, как на ТВ. Ну и что? В этом смысле я спокойна. Мои амбиции давно уже приказали долго жить. Я все похоронила в театре.

— На пейджер “Эха” много оскорблений получаете?

— Полно. Я попадаю в категорию главных жидов России, что очень смешно. Однажды мне рассказал один из наших известных антисемитов (хороший человек, но антисемит), что, когда он впервые увидел меня на “Эхе Москвы”, то, вернувшись домой, радостно закричал своей жене: “Она курносая, какое счастье!” Первое подметное письмо я получила в 92-м году, там было написано печатными буквами одним матом. Я его сохранила. Судя по нашему пейджеру, злых людей больше, чем добрых. За последние десять лет слушатели распоясались, всякая шваль, люмпены вышли на поверхность со страшной силой. Они чувствуют эту атмосферу. Если раньше люди присылали на пейджер просто анонимки, то теперь готовы подписываться и по телефону это говорить. Не боятся.

— И что же можно после этого думать о жизни и о стране, где живешь?

— Дураков всегда больше. И их везде больше, в любой стране. Мы в этом случае не исключение. А хочется быть исключением. У нас Гавел никогда не будет президентом, с этой мыслью надо смириться.

— Ваши враги вам скажут: ну и езжайте в ту страну, где Гавел стал президентом, чего же вы здесь делаете?

— Ну почему я должна отсюда уезжать? Это моя родина, у меня здесь ребенок живет. Я хочу, чтобы он был счастлив. Мы большую часть жизни прожили в очень циничном обществе. Перед нами всегда были дороги: первая — путь на Запад, вторая — во внутреннюю эмиграцию, третья — быть как все. Я не хочу, чтобы он жил в такой стране. Я хорошо помню, как родители прятали от меня какие-то книжки. Не потому что они были трусливыми, а потому что боялись за меня. То же самое и сейчас.

— Вам не нравится “сейчас”?

— Я очень люблю фильм “Мефисто” о судьбе актеров в нацистской Германии, он на все вопросы отвечает. Там герой, у которого сначала уничтожили одного близкого человека, потом второго, все твердил: я только актер, я только актер... Это кино надо показывать каждый день, особенно для наших сегодняшних деятелей культуры, которые так стремятся в Кремль сбегать и в какую-нибудь партию вступить. Они меня поражают. Вы уже все это проходили, вы знаете, как все это бывает. Куда же вы? А то время, когда все это помнили, ушло. Я недавно была в Переделкине у Юрия Карякина, записывала передачу. Он никому не нужен. Как не нужен сейчас никому Борис Васильев, как не нужен был Окуджава. Очень странное сейчас время. Единственное, что я поняла за эти годы, — ничего изменить невозможно ни словом, ни делом, ни звуком.

— Раньше казалось: вот посмотрят люди фильм “Покаяние” и изменятся.

— Да, казалось. Прочитают журнал “Огонек”, и все. Вот Юра Щекочихин все бился, бился, и не изменилось ничего.

— Ладно, не будем о грустном. У вас на “Эхе” практикуются служебные романы, переходящие в здоровый крепкий брак.

— Это нормально. Мы здесь варимся, сутками сидим. Поэтому это происходит неизбежно. Я очень рада, что нашла здесь мужа, что так сложилась моя жизнь.

— До этого не было браков?

— Как не было? Были. Был муж, потом еще был муж. Первый брак у меня был студенческий. Он был артист. Мне казалось, что так и должно быть. Кто мог быть моим мужем, если не артист!

— Теперь вы тоже можете сказать, что актерские браки непрочны?

— Не скажу так никогда. У нас же есть Немоляева с Лазаревым, Юрский и Тенякова, все индивидуально. Профессия здесь не играет роли. Хотя я знаю очень много мужчин-актеров, которые ужасно страдают от этой профессии. Ведь это же бабская сущность — всем нравиться, терпеть унижение. Режиссеры, они же не стесняются в выражениях. Особенно режиссеры-оборотни.

— Это кто такие?

— Это которые думают, что они режиссеры, а на самом деле они ничтожество.

— Если у человека третий брак, это его как-то характеризует? У вас невыносимый характер?

— Нет, я так не могу про себя сказать. Но бываю несдержанной, к сожалению. Просто я иногда противная, зануда. Вспыльчивая. Но уроки извлекаю. Конечно, теперь строишь семью на полном доверии. А всякую ерунду бытовую нужно прощать. Из-за чашки, тряпки бывают такие трагичные истории, а потом человек рвет на себе волосы. Я понимаю, что моего мужа переделать невозможно. Я принимаю его таким. И меня уже не переделаешь.