|
|
#21
28.07.2014, 10:40
|
||||
|
||||
Калликл – один из «младших» софистов, ученик Горгия
http://www.reina-sophia.ru/index.php...EB%EB%E8%EA%EB
 Политические симпатии этого софиста были на стороне аристократии. Он считал, что законы изначало созданы слабыми (демократами) для устрашения сильных (аристократов). Калликл – один из участников диалога Платона "Горгий". Он говорит о том, что есть справедливость «по природе» и справедливость «по обычаю». И относит принцип социального равенства как раз к последнему. По настоящему силен, по его мнению, тот, кто полностью господствует над слабыми, кто полон своих идей и желаний, которым он непременно должен давать волю. Сдерживать желания заставляет толпа, но сильный поднимется над толпой. Однако, ближе к концу диалога, Калликл немного отступает от своего идеала сильного человека, полного необузданных желаний и говорит уже о том, что риторика – вот высшая ценность. Умение говорить, убеждать, отстаивать свое мнение – вот то, что дает людям свободу и власть. 
|
|
#22
28.07.2014, 10:51
|
||||
|
||||
|
Критий
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%...82%D0%B8%D0%B9
Материал из Википедии — свободной энциклопедии Критий др.-греч. Κριτίας Род деятельности: афинский тиран Дата рождения: около 460 года до н. э. Место рождения: Афины Гражданство: Афины Дата смерти: 403 до н. э. Место смерти: Мунихия, Пирей Отец: Каллесхр Критий (др.-греч. Κριτίας, 460—403 до н. э.) — древнегреческий афинский государственный деятель, оратор и писатель времён Пелопоннесской войны (431—404 гг. до н. э.). Критий происходил из знатного царского рода Кодридов. Знатное происхождение Крития обусловило соответствующее его воспитание и образование, и его лаконофильство, преклонение перед олигархической Спартой. Критий был в той или иной степени близок как к софистам, так и к Сократу. С Сократом он позже порвал, и стал видным представителем софистического движения. Начав с общей неприязни к демократии и лаконофильства, Критий в молодости стал членом антидемократической олигархической гетерии. Участие в перевороте 411 года до н. э. было для Крития первым серьёзным шагом в политике. Тогда он, вероятно, принадлежал к умеренному направлению олигархического движения. В 407 г. до н. э. Критий, как сторонник олигархии, был изгнан из Афин. Годы изгнания он провёл в Фессалии. После возвращения в Афины в 404 г. до н. э. он стал одним из членов коллегии Тридцати тиранов. Критий, который уже был крайним олигархом, и его сторонники со временем укрепили свои позиции. Начались репрессии против нелояльных к режиму. Критий устранил вождя умеренных Ферамена и стал проводить собственную политику без какого-либо противодействия. Демократы-изгнанники, которыми командовал Фрасибул, перешли к активным действиям и вторглись в Аттику. Успешному наступлению демократов способствовала утрата популярности режима Тридцати в народе. В 403 году до н. э. Критий погиб в сражении с демократами при Мунихии. Содержание 1 Источники 2 Молодость и происхождение 3 Начало политической деятельности. Изгнание 4 Тридцать тиранов 5 Личность 5.1 Политические взгляды 5.2 Религиозные взгляды 5.3 Литературное наследие 6 Примечания 7 Литература 7.1 Источники 7.2 Исследования Источники  Платон — племянник (или внучатый племянник) Крития В «Греческой истории» Ксенофонта, во второй книге, Критий выступает в качестве одного из главных героев. Кроме того, он появляется и в другом произведении Ксенофонта — «Воспоминаниях о Сократе». Также он упоминается в речах Лисия, а в «Афинской политии» Аристотеля он парадоксальным образом совсем не появляется. Платон, который приходился Критию племянником, сделал его действующим лицом некоторых своих диалогов. Одному из своих диалогов он даже дал название «Критий». Это произведение осталось незавершённым. Существует также античное жизнеописание Крития, написанное автором рубежа II—III вв. Флавием Филостратом и входящее в сборник «Жизнеописания софистов». Эта биография не очень большая и полностью скомпилирована из более ранних источников, которые в подавляющем большинстве дошли до нашего времени. В целом в античной традиции Критий оценивается негативно. Так, Ксенофонт отрицательно отзывался как о занятиях Крития философией, так и о его политической деятельности. Как и Алкивиад, Критий общался с Сократом только для совершенствования в диалектике и риторики, которые требовались в политической деятельности. Также Ксенофонт решительно осуждает и Крития как тирана. Лишь только Платон приводит положительные суждения о нём. В некоторых его диалогах Критий представлен как высоко образованный, достойный отпрыск старинной аристократической семьи, который выводится в качестве одного из главных участников беседы. Такое отношение к нему объсняется двумя причинами. Во-первых, Платон приходился Критию племянником (или внучатым племянником), а в аристократической среде, к которой они оба принадлежали, это обязывало к обоюдной, насколько это было возможно, лояльности. Вторая причина могла заключаться в сочувственном отношении Платона к тирании. Аристотель, по-видимому, счёл за лучшее совсем не упоминать Крития в «Афинской политии», даже в рассказе о Тридцати тиранах, а в другом труде отметил раннее забвение Крития в Греции[6]. Позднее Филострат суммировал мнение древних следующим образом: судя по содеянному Критием, его должно считать «самым дурным из всех людей, имена которых покрыты бесславием»[1]. Правда, вторая софистика в лице Герода Аттика (в эпоху правления Антонинов) возродила интерес к Критию. По свидетельству Филострата, Герод «усердно занимался всеми древними авторами, особенно же сильно он был привязан к Критию и ввёл его, дотоле находившегося в пренебрежении и не пользовавшегося вниманием, в общее употребление эллинов». Молодость и происхождение Критий, сын Каллесхра, родился около 460 года до н. э. Точная дата его рождения неизвестна. Историк И. Е. Суриков считает, что Критий, скорее всего, был примерно ровесником Алкивиада (он родился около 450 года до н. э.), так как они вместе учились у Сократа и их имена нередко встречаются вместе в источниках[9]. Он происходил из знатного царского рода Кодридов. Его племянником или внучатым племянником был Платон.  Бюст Сократа Отрывок из речи Крития «Для таких людей, как мы с вами, демократический строй, конечно, крайне тягостен и невыносим». Знатное происхождение Крития обусловило соответствующее его воспитание и образование. Он славился умением играть на флейте. Также знатное происхождение обусловило и его лаконофильство, преклонение перед олигархической Спартой. Критий, как Ферамен и Алкивиад, был в той или иной степени близок как к софистам, так и к Сократу. С Сократом Критий позже порвал, так как он был заинтересован только в практических приёмах достижения власти. А вот с софистами его связывало более продолжительное общение. Крития часто включают в число младших софистов. Он имел репутацию хорошего оратора. Начав с общей неприязни к демократии и лаконофильства, Критий в молодости стал членом антидемократической олигархической гетерии. В 415 году до н. э. он оказался замешан в деле о повреждении герм и профанации мистерий. В ходе следствия он был арестован по доносу Диоклида, но затем освобождён[13]. Начало политической деятельности. Изгнание Хронология жизни Крития около 460 до н. э. — рождение Крития 415 до н. э. — Критий оказался замешан в дело о гермокопидах 411 до н. э. — участие в олигархическом перевороте 407 до н. э. — изгнание из Афин по предложению Клеофонта 407—404 до н. э. — пребывание в Фессалии 404 до н. э. — возвращение в Афины. Участие в правлении Тридцати тиранов. Устранение Ферамена 403 до н. э. — вторжение демократов в Аттику. Битва при Мунихии. Смерть Крития Участие в перевороте 411 года до н. э. было для Крития первым серьёзным шагом в политике. Согласно Демосфену, какая-то группа сторонников олигархии во главе с Критием собиралась впустить спартанцев в Эетионею, специально устроенное для этой цели укрепление в Пирее. Вероятно, примкнув к олигархам, он последовал примеру своего отца Каллесхра, на принадлежность которого к группе Четырёхсот есть указание в речи Лисия «Против Эратосфена». Неизвестно, какое непосредственное участие Критий принимал в правление Четырёхсот. Возможно, он входил в состав Совета, но занимал не очень влиятельную позицию. Также неизвестно, к какому направлению олигархического движения он принадлежал. Вероятно, к умеренному, так как он не подвергался преследованию и остался в Афинах. Критий внёс в народное собрание предложение о возвращении Алкивиада из изгнания и признании его стратегом. Насчёт инициатора этого постановления в источниках есть разногласие. Диодор и Непот писали, что Алкивиада вернул Ферамен, а Плутарх назвал инициатором постановления Крития и в связи с этим привёл стихотворение Крития, напоминающее Алкивиаду об этой услуге. Свидетельство Плутарха считается наиболее достоверным. Впрочем, скорее всего, Критий предложил вернуть Алкивиада из изгнания с согласия Ферамена[21]. Также известно, что по его инициативе народное собрание приняло постановление о посмертном преследовании Фриниха. Останки Фриниха были выкопаны и удалены за пределы Аттики. После восстановления демократии демагоги вновь стали играть большую роль в афинской политической жизни. В 407 году до н. э., после сражения при Нотии, демагог Клеофонт предложил изгнать из полиса наиболее влиятельных сторонников олигархии. В числе изгнанных по его инициативе оказался и Критий. Несколько лет изгнания Критий провёл в Фессалии. Согласно Ксенофонту, там он «был занят тем, что помогал Прометею устраивать демократический переворот и вооружал пенестов для борьбы со своими господами». Впрочем, эти слова входят в речь Ферамена, направленную против Крития и оттого, возможно, очерняющую его. Сам Ксенофонт в другом месте писал, что в Фессалии он «вращался в обществе людей, склонных скорее к беззаконию, чем к справедливости». Про Прометея ничего неизвестно, возможно, он происходил из Фер и являлся предтечей будущих тиранов Ликофрона и Ясона. В этом случае «демократизм Крития носил только фасадный характер, между тем как на деле он участвовал в подготовке тирании»[. По другой версии, в Фессалии он поддерживал крайнюю олигархию. Тридцать тиранов В 405 году до н. э. спартанский наварх Лисандр разгромил афинский флот при Эгоспотамах. Теперь в Эгейском море господствовал спартанский флот, и Лисандр осадил Афины с моря и с суши. Ферамен был отправлен послом к Лисандру. Эфоры продиктовали суровые условия мира, по которым Афинская морская держава распускалась, флот уничтожался, Длинные стены срывались, Афины вступали в Пелопоннесский союз и признавали спартанскую гегемонию. Вновь активизировалась деятельность олигархических лаконофильских гетерий, которые стали планировать новый переворот. Лисандр вскоре после заключения мира прибыл в Афины, созвал народное собрание, упрекнул афинян в том, что условия мира выполняются недостаточно быстро, и потребовал ликвидировать демократию. Ферамен предложил учредить новую коллегию из тридцати человек, которой будет передана вся полнота власти. Десять членов коллегии были предложены Фераменом, десять были назначены гетериями и ещё десять народное собрание избрало голосованием. Персональный список членов коллегии сохранился у Ксенофонта. В новом правительстве на равноправных началах были представлены все десять фил Аттики. Началось правление Тридцати тиранов. Тираны опирались на спартанский гарнизон, который по их просьбе занял Акрополь, и на конницу, в которой служили аристократы. Они назначили новый состав Совета Пятисот и должностных лиц. Характер режима был ближе к корпоративной тирании, нежели к олигархии. Впрочем, эта тенденция не очень явно проявлялась, пока фактическим лидером Тридцати был Ферамен. Первоначально Тридцать взяли курс на «отеческое государственное устройство». Например, они приказали казнить сикофантов и стали упорядочивать законы Солона. Отрывок из речи Крития «Если до нашего сведения доходит, что кто-либо враждебно относится к олигархическому правлению, мы принимаем все возможные меры для устранения таких лиц». Однако укреплявшие свои позиции Критий и другие лаконофилы решили изменить афинский государственный строй на спартанский. Тридцать уменьшили количество полноправных граждан до трёх тысяч, причём эта община была сформирована не на основе имущественного ценза, а по лояльности к режиму. Афиняне, не вошедшие в это число, были обезоружены. Начались репрессии против неялояльных к Тридцати из числа не-граждан, которых можно было казнить без суда и следствия. Поскольку казна была пуста после Пелопоннесской войны, а нужно было платить воинам спартанского гарнизона, Критий и его сторонники постановили арестовать десятерых метэков, а их имущество конфисковать. По версии Ксенофонта, Тридцать разрешили каждому из их числа арестовать и убить одного метэка, а затем конфисковать его имущество. Ферамен отказался это сделать, посчитав это несправедливостью. Платон о режиме Тридцати тиранов ...Я был убеждён, что они отвратят государство от несправедливости и, обратив его к справедливому образу жизни, сумеют его упорядочить, и потому с большим интересом наблюдал за ними: что они будут делать? И вот я убедился, что за короткое время эти люди заставили нас увидеть в прежнем государственном строе золотой век. Ферамену не могла нравиться тенденция к лаконофильской корпоративной тирании, связанная с возвышением Крития. Сначала они вели споры ещё как друзья и единомышленники. Но затем их отношения обострились. Однажды был созван Совет Пятисот, на который Критий и его сторонники приказали явиться вооружённым молодым людям, чтобы пресечь любое проявление недовольства со стороны приверженцев Ферамена. Критий произнёс речь против Ферамена, обвиняя его в измене режиму, и предложил казнить его. Следующим выступил Ферамен, который сказал во время речи, что «с тех пор как правители стали арестовывать добрых граждан», он разошёлся с ними во взглядах. После его речи большинство граждан стало склоняться в его пользу. Но Критий, приказав вооружённым молодым людям подойти поближе, вычеркнул Ферамена из списка трёх тысяч граждан и предал его казни. После этого Ферамен встал на алтарь Гестии, находившийся в булевтерии, и произнёс новую обличающую речь против Крития. Члены коллегии Одиннадцати схватили его, оторвали от алтаря и вынудили выпить яд. Теперь Критий и его сторонники могли проводить свою политику, не опасаясь влиятельного Ферамена. Они закрыли для не-граждан доступ в город, а потом наиболее богатых из них арестовывали и сгоняли с усадеб, чтобы завладеть их землёй. Многие афиняне бежали в Пирей, но преследовались и там, и тогда они бежали в Мегары и Фивы[53]. В то же время, им запрещалось и удаляться за пределы полиса, там их разыскивали, чтобы вернуть[54][55]. Спартанцы по инициативе Лисандра издали указ, предписывающий всем городам-членам Пелопоннесского союза возвращать изгнанников назад[56]. Тем не менее некоторые полисы (прежде всего Фивы) демонстративно отказались выполнять это постановление.  Беотия и Аттика Демократы Фрасибул и Анит, сбежавшие в Фивы ещё до смерти Ферамена, начали собирать там своих сторонников. Демократическую оппозицию возглавил Фрасибул, который решил вооружённым путём свергнуть тиранов. Зимой 404/403 г. до н. э. Фрасибул во главе отряда примерно из 70 человек вторгся из Беотии в Аттику. Ему удалось захватить укреплённый пункт Фила. Тираны с отрядом из трёх тысяч граждан подошли к Филе. Сначала они безуспешно попытались взять крепость штурмом, а потом приступили к осаде и стали строить осадную стену. Но ночью начался густой снег, и олигархические войска отступили в город. Тогда тираны отправили к Филе спартанский гарнизон и два отряда всадников, который занял позицию неподалёку от Фрасибула. Между тем численность отряда демократов достигла 700 человек. Режим Тридцати всё более терял влияние в народе. Затем изгнанники напали на войска тиранов. Разгромив спартанцев и всадников, демократы вернулись в Филу[58]. Ощущая, что их положение только ухудшается, Тридцать решили повести переговоры с Фрасибулом. Ему предложили место в коллегии Тридцати взамен казнённого Ферамена, но он решительно отказался[59]. Тогда тираны решили на случай поражения приобрести убежище. Они прибыли в Элевсин, обманом арестовали его жителей, привели в Афины, произвели формальный судебный процесс над ними, обвинив в связях с демократами, и казнили[60]. Силы Фрасибула достигли тысячи человек[61]. С ними он в мае 403 г. до н. э. занял Пирей. Критий с войском немедленно двинулся против демократов. Отряд Фрасибула попытался не пропустить их в Пирей, но затем все их силы были стянуты в Мунихию. Тридцать тиранов стояли на левом фланге. Демократы стояли на возвышенности, олигархические войска двинулись на них. В бою Критий, доблестно сражаясь, пал. Личность Политические взгляды Отрывок из речи Крития Цитата:
Религиозные взгляды До нашего времени сохранился отрывок из сатировой драмы «Сизиф», написанной, как считается, Критием. Этот отрывок был приведён Секстом Эмпириком, автором II века[64]. В нём излагается одна из наиболее радикальных атеистических теорий древности. Согласно ей, богов выдумал некий мудрец-законодатель, озабоченный строгим соблюдением законности[65]. Цитата:
Литературное наследие Критий был очень плодовитым и разносторонним писателем. Его сочинения дошли до нашего времени в кратких и немногочисленных фрагментах. Между тем среди них имелись как прозаические, так и поэтические труды. В его поэтические произведения входят гексаметрическая поэма, очевидно, посвящённая творчеству древних поэтов (сохранился отрывок, посвящённый Анакреонту), элегии, одна из которых посвящена Алкивиаду, драмы — тетралогия, включающая трагедии «Тенн», «Радамант», «Пирифой» и сатирова драма «Сизиф», и стихотворные Политии[68]. В элегии Алкивиаду Критий напоминает ему о том, что именно он провёл через народное собрание псефисму о его возвращении из изгнания. От стихотворных Политий сохранился только отрывок из «Лакедемонской политии», где восхваляется умеренность спартанцев в еде и питье, упоминается спартанский мудрец Хилон и поётся гимн спартанской системе воспитания[69]. В прозе Критием также был созданы несколько Политий (известны «Афинская полития», «Фессалийская полития» и «Лакедемонская полития»), сочинения разнообразной тематики, возможно, в диалогической форме — «Афоризмы» (или «Определения», в 2-х книгах), «Беседы» (в 2-х книгах), «О природе любви, или о добродетелях»; и пособие по риторике «Ораторские введения». В составлении этого пособия Критий выступал подражателем Антифонта, который был известным автором таких «Введений» и «Эпилогов», а «Беседы», возможно, были произведением новаторского плана, составленным в диалогической форме, что могло повлиять на литературную отделку произведений Платона[69]. Особое место среди его прозаических сочинений занимают Политии. Некоторые исследовали полагают, что именно Критий и был создателем этого жанра историко-политических трактатов. В этом случае Критию могли подражать Ксенофонт (автор «Лакедемонской политии») и Аристотель (автор «Афинской политии»). Фрагменты сохранились только от «Лакедемонской политии», где, по-видимому, описывался весь спартанский строй. «Лакедемонские политии» Крития и Ксенофонта имеют сходство: оба трактата начинаются с описания воспитания в Спарте. Также сочинение Крития имеет лексическое сходство с «Афинской политией» Псевдо-Ксенофонта. Выдвигалось предположение, что Критий и был автором последней[69]. Примечания Флавий Филострат. Жизнеописания софистов. I. 16 ↑ Суриков, 2011, с. 231 Фролов, 2004, с. 237 ↑ Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. I. 2. 12 Фролов, 2004, с. 239 ↑ Аристотель. Риторика. II. 16. 1416b ↑ Флавий Филострат. Жизнеописания софистов. II. Фролов, 2004, с. 244 Суриков, 2011, с. 234 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 25 ↑ Суриков, 2011, с. 235 ↑ Фролов, 2004, с. 246 ↑ Андокид. I. 47 ↑ Демосфен. LVIII. 67 ↑ Лисий. XII. 66 ↑ Суриков, 2011, с. 245 Фролов, 2004, с. 249 ↑ Диодор. XIII. 38. 2 ↑ Корнелий Непот. Алкивиад. 5 ↑ Плутарх. Алкивиад. 33 Суриков, 2011, с. 251 ↑ Ликург. Леократ. 113 ↑ Суриков, 2011, с. 252 ↑ Суриков, 2011, с. 253 ↑ Аристотель. Риторика. 1375b32 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 36 ↑ Суриков, 2011, с. 260 ↑ Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. I. 2. 24 Фролов, 2004, с. 250 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 2. 9 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 2. 16 ↑ Суриков, 2011, с. 259 ↑ Плутарх. Лисандр. 15 ↑ Суриков, 2011, с. 262 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 2 Суриков, 2011, с. 263 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 11 Суриков, 2011, с. 264 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 12 ↑ Аристотель. Афинская полития. 35. 2—3 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 26 ↑ Суриков, 2011, с. 265 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 20 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 21 ↑ Платон. Письма. VII. 324d ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 16 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 23 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 24—34 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 35—49 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 50 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 51 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 52—53 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 4. 1 ↑ Лисий. XII. 95 ↑ Демосфен. XV. 22 ↑ Плутарх. Лисандр. 27 ↑ Суриков, 2011, с. 266 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 4. 2—7 ↑ Диодор. XIV. 32. 5—6 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 4. 8—9 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 4. 10 ↑ Ксенофонт. Греческая история. II. 3. 34 ↑ Фролов, 2004, с. 245 Секст Эмпирик. Adv. math. IX. 54 ↑ Критий. Сизиф ↑ Фролов, 2004, с. 260 ↑ Суриков, 2011, с. 236 ↑ Фролов, 2004, с. 254—255 Фролов, 2004, с. 257 Литература Источники Плутарх. Сравнительные жизнеописания: Алкивиад, Лисандр Фукидид. История Ксенофонт. Греческая история Лисий. Речи Платон. Диалоги Аристотель. Афинская полития Флавий Филострат. Жизнеописания софистов Исследования Белох Ю. Падение демократии // Греческая история. — 3-е изд. — М.: ГПИБ, 2009. — Т. I. Егер О. Всемирная история. — М.: АСТ, Полигон. — Т. 1. Древний мир. — ISBN 978-5-17-050157-1 Кузищин В. И. Глава XV. Пелопоннесская война. 431—404 гг. до н. э. // История Древней Греции. — М.: Высшая школа, 1996. — ISBN 978-5-7695-7746-8 Курциус Э. История Древней Греции. — М.: Харвест, 2002. — Т. III. — ISBN 985-13-1123-5 Лурье С. Я. История Греции. — СПб.: Издательство С.-Петербургского ун-та, 1993. — 680 с. Сергеев В. С. История Древней Греции. — СПб.: Полигон, 2002. — 704 с. — ISBN 5-89173-171-1 Суриков И. Е. Глава IV. Рубеж веков: Ферамен, Критий, Фрасибул // Античная Греция: политики в контексте эпохи. Година междоусобиц. — М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011. — 328 с. — ISBN 978-5-91244-030-4 Зайцев А. И. Критий // Новая философская энциклопедия / Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин. — М.: Мысль, 2001. — ISBN 5-244-00961-3. Фролов Э. Д. Критий, сын Каллесхра, афинянин — софист и тиран // Парадоксы истории-парадоксы античности. — СПб: Издат. дом СПбГУ, 2004. — 420 с. — ISBN 5-288-03475-3 Критий // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. Последний раз редактировалось Chugunka; 07.12.2015 в 09:56.
|
|
#23
28.07.2014, 11:32
|
||||
|
||||
|
Ликофрон
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%...D1%81%D1%82%29
Материал из Википедии — свободной энциклопедии Направление: софисты Ликофрон (др.-греч. Λυκόφρων); IV в. до н. э.) — древнегреческий философ-софист, ученик Горгия. Известен по утверждению, процитированному в «Политике» Аристотеля, что «законы являются соглашением и гарантом справедливости в отношениях друг с другом». Это означает, что он рассматривал законы не более, как средство, в контексте (возможно ещё примитивной) теории общественного договора, не придавая им особое значение, в противовес, например, Платону, но схоже с Фрасимахом и Калликлом, хотя их теории (как можно установить из доступных источников) имели более специфический характер. Литература Зайцев А. И. Ликофрон // Новая философская энциклопедия / Предс. научно-ред. совета В. С. Степин. — М.: Мысль, 2001. — ISBN 5-244-00961-3. Античная философия: Энциклопедический словарь. М., 2008. С.148-150. ISBN 5-89826-309-0 (ошибоч.) Последний раз редактировалось Chugunka; 07.12.2015 в 09:58.
|
|
#24
28.07.2014, 11:39
|
||||
|
||||
|
Алкидамант
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%...B0%D0%BD%D1%82
Материал из Википедии — свободной энциклопедии Алкидамант Ἀλκιδάμας Направление: Софисты Алкидамант (др.-греч. Ἀλκιδάμας; IV в. до н. э.) — древнегреческий философ-софист и ритор. Родился в Элае, был учеником и последователем Горгия, учил в Афинах. Современник Исократа, был его соперником и оппонентом. До нас дошли две речи Алкидаманта: О софистах, обращенная против Исократа, и Одиссея, обвиняющая Паламеда в предательстве во время осады Трои. Согласно Алкидаманту, высшей целью оратора является способность произнесения неподготовленных речей для убеждения каждого слушателя. Аристотель критиковал его сочинения за помпезность стиля и экстравагантное использование поэтических эпитетов и сложных метафор.[1] Другие его произведения сохранились фрагментарно или известны только их заголовки: Мессенская речь защищает свободу мессинцев и представляет мнение, что «все свободны от природы»; Панегерик смерти — размышления о страданиях человека; Техника или руководство по искусству риторики; Мусейон содержит рассказ о состязании Гомера и Гесиода. Примечания ↑ Аристотель, Риторика, III, 3 Литература Античная философия: Энциклопедический словарь. М., 2008. С.148-150. ISBN 5-89826-309-0 (ошибоч.) Ссылки Алкидамант // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907. Various articles on Alcidamas — статьи об Алкидаманте (англ.) Alcidamas.Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon — список дополнительной литературы об Алкидаманте (нем.) Последний раз редактировалось Chugunka; 07.12.2015 в 09:59.
|
|
#25
17.09.2014, 04:58
|
||||
|
||||
|
Возникновение и своеобразие софистики
http://www.bm-info.ru/pages/26.htm
С середины пятого века среди греков начинают выступать воззрения, распространение которых произвело через несколько десятилетий коренное изменение в образе мыслей образованных кругов и в направлении научной деятельности. Уже противоречия между философскими теориями, и смелость, с которой они выступали против обычного способа представления, были способны пробудить недоверие к этим попыткам научного мирообъяснения. Если, далее, Парменид и Гераклит, Левкипп и Демокрит отрицали истинность чувственного познания, то это легко могло дать начало более общим сомнениям в познавательных способностях человека, тем более, что материализм этих философов не давал им возможности научно обосновать высшую истинность разумного познания, и что даже Анаксагор не использовал с этой целью своего учения о разуме. Но ещё более неудержимо влекло к изменению направления научной деятельности общее развитие греческой народной жизни. Чем выше и быстрее росло со времён персидских войн общее образование во всей Элладе и прежде всего в Афинах, — средоточии её духовной и политической жизни — тем сильнее чувствовали те, которые хотели выделиться, потребность в специальной подготовке к политической деятельности. Чем более победоносная демократия постепенно устраняла все преграды, которые прежде традиция и закон ставили произволу самодержавного народа, и чем более блестящие перспективы открывались именно в силу этого перед всяким, кто умел склонить на свою сторону этот народ, — тем ценнее и неизбежнее должно было казаться преподавание, с помощью которого можно было становиться оратором и народным вождём. Навстречу этой потребности явились люди, которых их современника называли мудрецами или софистами, и которые сами объявляли себя таковыми. Обычно странствуя из города в город, они предлагали своё преподавание всем жаждущим знания и требовали за это довольно высокого вознаграждения, что по существу не может служить им упрёком, но что было доселе не принято и что, при укоренившемся у греков предубеждении против всякого труда, направленного на заработок, во всяком случае могло быть истолковано в дурную сторону. Это преподавание само по себе могло распространяться на всякие знания и технические приёмы, и мы действительно находим, что лица, которые причислялись к софистам, и даже некоторые из самых значительных между ними, обучали даже совершенно механическим искусствам. Но главным предметом учебной деятельности софистов была подготовка к практической жизни, и в качестве софистов в узком смысле слова принято со времени Платона обозначать людей, которые выступали профессиональными учителями «добродетели» (беря это слово в широком значении и обещали делать своих учеников умелыми в действиях и речах и способными к руководству частными и государственными делами. Это ограничение практическими задачами основывалось у всех софистов на убеждении, которое более выдающиеся из них высказывали в форме скептических теорий, а большинство осуществляло на деле своей эристикой, — на убеждении, что объективно истинное познание невозможно и что наше знание не выходит за пределы субъективных явлений. Это воззрение должно было, однако, в свою очередь, воздействовать на этику, и с течением времени прямо привести к тому, что восстание против закона, нравственности и права, выросшее из партийной борьбы и распрей того времени, находило себе мнимое оправдание в софистических теориях. И само дальнейшее развитие культуры доставляло сильнейшую поддержку этому этическому скепсису. Чем более расширялся кругозор греческого народа, чем более греки знакомились с чужими странами и с собственным прошлым, с многообразием и изменчивостью законов, государственных устройств, нравов и религий, тем труднее было уклониться от вопроса, что же есть устойчивого в этом изменении, и почему только то, что существует в данное время и в родной стране, должно считаться правомерным. И тем самым было дано то различие, — или, пока недоставало более глубокого научного обоснования этики — то противоположение («закона») и («природы»), которое стоит в средоточии софистической морали. Так называемые софисты являются, таким образом, выдающимися глашатаями и посредниками греческого просвещения 5-го века, и они разделяют все преимущества и слабости этого положения. В противоположность обычному осуждению софистов, находящемуся под влиянием воззрения Платона, Гегель, К. Фр. Герман, Г. Грот и др. осветили их историческое значение; последний, однако, из-за этого упустил из виду все поверхностное, нездоровое и опасное, что с самого начала сочеталось у них с правомерным и ценным и в дальнейшем развитии все сильнее проступало наружу. Последний раз редактировалось Михаил Ломоносов; 17.09.2014 в 05:02.
|
|
#26
17.09.2014, 05:00
|
||||
|
||||
|
Наиболее известные софисты
http://www.bm-info.ru/pages/27.htm
Первый, кто называл себя софистом и публично выступал в качестве учителя добродетели, был, согласно Платону) — Протагориз Абдер. Родившись, по Аполлодору, 484/0 до P. X., вероятно, в конце этой Олимпиады, около 480 г. — он, странствуя по всей Элладе, в течение сорока лет с блестящим успехом отдавался своей учебной деятельности, неоднократно бывал в Афинах, где его ценил и Перикл; но под конец он был здесь обвинён в атеизме, должен был покинуть Афины и утонул на 70-ом году во время путешествия на Сицилию. Из его произведений сохранились лишь немногие отрывки. Одновременно с ним развивал педагогическую деятельность леонтинец Горгий (родившийся, по предположительному расчёту Аполлодора, в 484/3 г. до P. X.) — сначала на Сицилии, с 427 г. также в Афинах и других среднегреческих городах; позднее он поселился в фессалийской Лариссе, где, по Аполлодору, умер в возрасте 109 лет. Своё преподавание он в позднейшие годы ограничивал риторикой; однако нам известны также его этические наставления и скептические сображения, которым он (вероятно, в юношескую пору) посвятил особую работу; но и с Эмпедоклом он некоторое время стоял в связи и не только подражал ему как оратору, но и, по-видимому, воспринял его физику. Немного моложе Протагора и Горгия два современника Сократа: Про дик с острова Кеос, который пользовался большой славой в близлежащих Афинах, и Гиппий из Элиды, которого упрекают в том, что в своих лекциях и сочинениях он с чванливой поверхностью выставлял напоказ свои математические, физические, исторические и технические знания; по-видимому, одновременно с ними жил упоминаемый Демокритом (согласно Sext. Em p. Mathem. VII, 53) Ксениад из Коринфа. Из остальных софистов более известны: Фрасимах из Халкедона, прославившийся как оратор; характер его Платон обрисовал в неблагоприятных чертах; братья Евтидем и Дионисиодор, комические герои Платонова диалога «Евтидем»; ритор, учитель добродетели и поэт Евен из Пароса; одновременно с ними Антифонт1 и риторы из школы Горгия: Пол, Ликофрон, Алкидамант, Протарх, Критий, вождь «тридцати», а также и Калликл Платонова диалога «Горгий» (о последнем, впрочем, не установлено, был ли он вообще историческим лицом) были не софистами в техническом смысле, а учениками софистов. Последний раз редактировалось Михаил Ломоносов; 17.09.2014 в 05:02.
|
|
#27
17.09.2014, 05:01
|
||||
|
||||
|
Скепсис и эристика софистов
http://www.bm-info.ru/pages/28.htm
Уже Протагор высказал изменившееся отношение мышления к своему предмету в положении: «человек есть мера всех вещей, существующих — для их существования, несуществующих — для их несуществования»; т. е. для каждого истинно и действительно то, что ему представляется, но именно поэтому есть только субъективная и относительная, а не объективная и общеобязательная истина. Для обоснования этого положения он ссылался (согласно Платону, Theat. 162 В. Е. 166 С. 179 D. Sext. Pyrrh. I, 216 и сл.) — примыкая к учению Гераклита о течении всех вещей и о совместности противоположностей в одном и том же объекте, а может быть, и к учению Левкиппа о субъективности восприятий — на то, что в силу постоянного изменения внешних впечатлений и воспринимающих субъектов вещи кажутся разным людям и тем же самым людям при различных обстоятельствах различными, и что поэтому из качеств, которые мы, по-видимому, замечаем в них, одни могут быть приписываемы им столь же мало, как и другие. Г оргий, напротив, в своём сочинении «О не-сущем или о природе» не только взял себе за образец диалектический метод Зенона, но воспользовался также положениями Зенона и Мелисса, чтобы не без остроумия доказывать) что ничто не существует, что сущее было бы для нас непознаваемо, и что познанное не могло бы быть сообщено другим. В школе Горгия мы встречаем учение, что никакому субъекту нельзя приписать предикат, ибо единое не может быть многим. Положение Протагора лежит в основе как утверждения Ксениада, что все мнения людей ложны, так и с виду противоположного ему утверждения Евтидема: все всегда и совместно присуще всему. Если далее последний из элеатских предпосылок заключает, что нельзя ни мыслить, ни высказывать не-сущего, а следовательно и ложного, то и это суждение, как и сходное с ним утверждение, что невозможно противоречить себе, также встречается у Протагора и его последователей. Но фактическое поведение софистов ещё яснее, чем эти теории, показывает, как глубоко был заложен отказ от объективного знания во всем характере этого образа мыслей. Нам неизвестно, чтобы хоть кто-либо из софистов дал самостоятельные исследования в физической области философии, хотя они при случае и пользуются отдельными допущениями физиков, и Гиппий распространял своё преподавание, а Антифон — свою литературную деятельность также и на математику и естествознание. Тем более обычна у них, напротив, эристика, — то искусство спора, цель и триумф которого состоит не в приобретении научного убеждения, а исключительно в опровержении и смущении собеседника. «Эристик» и «софист» суть для Платона, Аристотеля, Исократа почти равнозначные понятия. Уже Протагор утверждал, что всякое положение можно доказать и опровергнуть одинаково сильными аргументами. Он сам лично и в своих сочинениях обучал этому искусству, и его соотечественник Демокрит жалуется на «спорщиков и путальщиков» своего времени. Позднее мы встречаем теорию и практику софистов в одинаково печальном состоянии. Теория их, согласно Аристотелю (Top. IX, 33. 183 b 15), состояла в том, что учителя заставляли своих учеников заучивать наизусть наиболее распространённые софизмы. Практика, как показывает «Евтидем» Платона, выродилась в пустейшее фокусничество и даже в форменное балаганничание; считать это изображение, которое не скрывает своего сатирического характера, за простую карикатуру; невозможно, ввиду исследования Аристотеля о софистических опровержениях (Top. IV), которое заимствует свои примеры — точно так же, как мегарская эристика — свои образцы — преимущественно у софистов сократовской эпохи. Протагору и Горгию, правда, не приписываются убогие выдумки Дионисодора и Евтидема; но что последние по прямой линии происходят от первых, — этого нельзя не заметить. Если, тем не менее, эта эристика могла приводить большинство в смущение, во многих возбуждать восхищение, и если она казалась даже Аристотелю достойной серьёзной проверки, то это доказывает, как неопытно было тогда вообще мышление, и какой толчок к его дисциплинированию могли давать даже такие его плутания; мышление едва ли могло избегнуть последних, когда, ещё незнакомое с условиями правильной своей деятельности, оно впервые осознало во всем объёме своё могущество.
|
|
#28
17.09.2014, 05:03
|
||||
|
||||
|
Софистическая этика и риторика
http://www.bm-info.ru/pages/29.htm
Если не существует общеобязательной истины, то не может существовать и общеобязательного закона; если для каждого истинно то, что кажется ему истинным, то для каждого и справедливо то, что ему нравится. Первое поколение софистов ещё не сделало этого вывода из своих посылок. Если они выступали как учителя добродетели, то ни под добродетелью понимали в существенном то же самое, что все привыкли понимать под нею. Как «Геракл» и другие моральные секции Продика, так и советы, которые Гиппий вкладывал в уста Нестора, конечно, не встретили бы такого одобрения, если бы они (противоречили нравственным воззрениям своего времени. В диалоге Платона Pratagoras, и сл. Протагор говорит речь, которую мы можем считать в существенных чертах воспроизведением речи, действительно произнесённой софистом, а может быть и письменно опубликованной им; в этой речи он в мифологической форме разъясняет, что чувство права и обязанности есть дар богов, присущий всем людям; он, следовательно, признает естественное право, которого ещё не отличает, как Гиппий, от положительного. Горгий приписывает добродетель мужчины, женщины, ребёнка, раба и т. д. в духе обычного воззрения; и этому воззрению соответствуют ещё моральные фрагменты Антифона. Но все-таки уже у софистов первого поколения обнаруживаются некоторые из практических последствий их скептицизма. Протагор не без оснований шокировал греков, когда он своим обещанием «делать слабейшую сторону сильнейшей» порекомендовал свою риторику именно со стороны возможного злоупотребления ею; а Гиппий устанавливает ту противоположность между законом и природой, которая позднее образует руководящую идею софистического искусства жизни. Платон вкладывает в уста Фрасимаха, Пола и Калликла воззрение, широкое распространение которого в софистических кругах подтверждает и Аристотель (Top. IX, 12, 173 а 7): естественное право есть только право сильнейшего, все положительные законы суть лишь произвольные установления, утверждённые каждым данным властителем в его собственных интересах; если справедливость всеми восхваляется, то это происходит лишь от того, что масса народа находит её полезной для себя, тогда как тот, кто чувствует в себе силу игнорировать законы, имеет и право на это. Гиппий сомневается в противоестественности брака между родителями и детьми; по-видимому также, уже в 5-ом веке в софистических кругах было много людей, восхвалявших общность жён. Но что, с другой стороны, различение между законом и природой могло содействовать освобождению от национальных предрассудков, — об этом свидетельствуют основанные на нем возражения против естественности рабства, которые упоминает Аристотель. К человеческим установлениям принадлежала также вера в богов и почитание богов, ибо это казалось вытекающим из многообразия религий. «О богах, — писал Протагор, — я ничего не знаю, существуют ли они, или не существуют, и какую имеют природу». Продик видел в богах олицетворения небесных тел, стихий, плодов земли, вообще полезных для человека вещей. В «Сизифе» Крития вера в богов изображалась как изобретение политика, который с помощью страха хотел удержать людей от преступлений. Но чем более человеческая воля освобождалась от преград, которые ставили ей доселе вера, традиция и закон, тем выше росла ценность тех средств, с помощью которых можно было склонить на свою сторону и подчинить себе эту всемогущую волю. И все эти средства объединялись для софистов в искусство речи, сила которого при тогдашних условиях действительно была совершенно исключительной и к тому же ещё преувеличивалась теми, кто были обязаны этому искусству всем своим влиянием. И действительно, об огромном большинстве софистов нам определённо сообщают, что они выступали в качестве учителей красноречия, составляли руководства ораторского искусства, произносили и писали образцовые речи и даже заставляли своих учеников учить их наизусть. Весь характер софистического преподавания требовал того, чтобы при этом наибольшее значение придавалось техническим средствам языка и изложения, а не логической и реальной правильности содержания. Речи софистов изготовлялись напоказ, и прежде всего стремились производить впечатление искусным выбором своей темы, неожиданными оборотами, многообразием выражений, изысканным, изящным и цветущим языком. Прежде всего Горгий был обязан этим качествам блестящим успехом своих речей, которые, правда, более зрелому вкусу, уже и в древности, казались во многих отношениях слишком вычурными и холодными. Но некоторые из этих софистических риторов, как напр. в особенности Фрасимах, имели действительные заслуги в разработке ораторского искусства и его техники; и именно в их среде возникли также первые филологические изыскания. Протагор, по-видимому, первый различил роды имён существительных и прилагательных, времена глаголов и виды предложений; Гиппий дал правила о размере слогов и о благозвучии; а Продий к своим различением синонимических слов, которому он, правда, придавал преувеличенное значение, положил начало лексическим исследованиям и развитию научной терминологии. Последний раз редактировалось Chugunka; 07.12.2015 в 10:01.
|
|
#29
20.10.2015, 18:02
|
||||
|
||||
|
Эвен Паросский
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD...BA%D0%B8%D0%B9
Материал из Википедии — свободной энциклопедии Эве́н Паро́сский, Евен Паросский (др.-греч. Εὔηνος, Εὐηνός; расцвет ок. 399 г. до н. э.) — древнегреческий поэт, софист и теоретик ораторского искусства. Упоминается неоднократно в диалогах Платона (Apol. 20a-b, Phaid. 60d-61c, Phaidr. 267a) как профессиональный поэт, теоретик ораторского искусства и высокооплачиваемый учитель-софист. Платон называет его изобретателем риторических приёмов — косвенного порицания (παράψογος) и косвенной похвалы (παρέπαινος). Его также упоминает Аристотель в «Никомаховой этике» (7.10.1152a32). Эратосфен упоминает о двух элегических поэтах с Пароса по имени Эвен, из которых «знаменит только младший» (FGrH 241 F3). Квинтилиан (Inst. orat. I,10.17) ссылается на его (несохранившийся) труд, в котором Эвен Паросский (как и Архит Тарентский) считал изучение грамматики делом мусической науки (в классической античности μουσικός занимался не только музыкой, но и текстологией, которая ныне входит в сферу научной деятельности лингвиста). Творения Эвена сохранились во фрагментах — это морализующие стихи, написанные элегическим дистихом. 10 эпиграмм под именем Эвена сохранились в Палатинской Антологии (IX.62, IX.75, IX.122, IX.251, IX.602, IX.717, XI.49, XII.172, XVI.165-166). Эти эпиграммы иногда причисляют также к творениям Эвена Паросского, но часть их принадлежит одноимённому поэту из круга («венца») поэта-эпиграммиста Филиппа Солунского (ок. 40 г. н. э.). Издания и литература Iambi et elegi Graeci, ed. M.L. West. Vol. 2. Oxford: Clarendon Press, 1972. Nails D. The people of Plato: a prosopography of Plato and other Socratics Indianapolis, IN : Hackett Pub., 2002. Ссылки Фрагменты Эвена в переводе Р.Златинского Последний раз редактировалось Chugunka; 07.12.2015 в 10:02.
|
|
#30
20.10.2015, 18:07
|
||||
|
||||
|
Цитаты
http://ancientrome.ru/antlitr/even/even.htm
1 (2) Лучшая мера для Вакха — не много, не мало чтоб было: Может он вызвать печаль, может в безумье вовлечь. Взятый четвертою частью к воде, он приносит веселье, Также годится вполне к брачному ложу тогда. Если окажется крепким сверх меры, прогонит Эротов: Сразу опустится сон, смерти ближайший сосед. 2 (1) Многие взяли привычку на все возражать без разбора, Верно хоть раз возразить — то не в обычае их. К людям таким изреченье старинное часто годится: «Мненье свое у тебя, я остаюсь при своем». Так говоря, убедить очень скоро ты сможешь разумных, Тех, для которых просты всякой науки пути. Смелость, с умом сочетаясь, бывает нам очень полезна; Но без ума только вред людям приносит она. Если и ненависть нам и любовь причиняют страданья, Лучше пусть буду страдать от уязвленной любви.
|
 |
| Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1) | |
|
|
Линейный вид
