6096. XIX чемпионат СССР по футболу. 1957 год

[Константин Есенин]

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЧЕМПИОНА
Футбол-хоккей №45 6 ноября 1983 года

19 Четверг, 31 октября «ДИНАМО» Москва
В матче «Динамо»-«Спартак» динамовцы, проигрывая 0:1, за 3 минуты до конца сквитали счет и, имея игру в запасе, стали чемпионами страны.

[Аксель Вартанян]

http://www.sport-express.ru/newspaper/2010-10-29/8_1/
ЦЕНТРФОРВАРД ПОД КОЛПАКОМ

Сложный путь прошли советские футболисты к золотому олимпийскому пьедесталу. Сложным и долгим было и возвращение с покоренного олимпа в столицу родимой отчизны: трехнедельное плавание на борту теплохода "Грузия" от австралийских берегов до Владивостока с последующим путешествием по самой длинной железнодорожной магистрали: Владивосток - Москва.

РАДОСТЬ - ОДНА НА ВСЕХ

На протяжении всего пути, на станциях и в городах, мимо которых мчался состав, люди приветственно машут руками. На стоянках подбегают к вагонам, жмут руки, обнимают, берут автографы.

Потрясающую историю рассказал Лев Яшин в книге "Счастье трудных побед": "На одном из полустанков у Байкала в наш вагон ввалился могучий старик, в тулупе, с окладистой бородой, в высоком треухе, весь заиндевевший на 30-градусном морозе. Его окающий бас прогудел на весь вагон:

- Где бы мне, сынки, Льва Яшина найти? Двести верст прошел, чтобы на него поглядеть, едва успел к поезду.

Когда я вышел из купе ему навстречу, он прижал мое лицо к колючей своей бороде, и мы трижды расцеловались... Он достал из торбы большого ароматного омуля с лоснящимися жиром боками.

- Вот, - говорит, - отведай с друзьями нашей байкальской рыбки".

Вратарь не упомянул об огромной бутыли с горячительным напитком - чтобы рыбку запивать. Может, цензор вымарал: книга готовилась к печати в начале антиалкогольной кампании. Другой олимпиец не так давно не об омуле журналисту рассказывал - о сосуде дедовом и о том, как быстро его ребята опустошили...

8 декабря 1956 года сборная СССР одержала в Мельбурне историческую победу. Ровно через месяц, 8 января 1957 года, Москва устроила олимпийцам торжественную встречу - многолюдный митинг на Комсомольской площади. Огромные транспаранты, исписанные белыми буквами на кумачовом фоне, цветы, улыбки, пламенные речи… Люди искренне восторгались героями, воспринимали их победу как личную. Радость была на всех одна.

На следующий день, 9 января, олимпийцам посвятили грандиозный вечер в Кремле. Дед Мороз в сопровождении ряженых провел гостей по мраморным ступеням в Георгиевский зал, в центре которого высилась огромная разукрашенная елка. Под звуки оркестра спортсмены закружились в танце. В разгар веселья в Большой кремлевский дворец прибыла партийная элита - Никита Хрущев, Николай Булганин, Анастас Микоян и гостивший в СССР премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай. Партия и правительство высоко оценили успех советских олимпийцев, обрушив на них град наград, а Всесоюзный комитет возвел победителей Мельбурна в сан заслуженных мастеров спорта.

Трудные, очень трудные задачи пришлось решать нашим спортсменам на Олимпиаде. С куда более трудными проблемами столкнулись они на родине: откуда взять силы, чтобы вовремя и, главное, на трезвую голову покинуть пьянящую атмосферу непрекращающегося праздника, как не поддаться чарующим звукам медных труб? Впереди новые, более ответственные турниры. Футболистам впервые предстояли отборочные матчи мирового первенства. К первому, с командой Польши, намеченному на июнь, надо было подойти в полной боевой готовности. Как это сделать, если по причинам, только что изложенным, подготовку к чемпионату пришлось начинать значительно позже обычного?

КОНТУРЫ СЕЗОНА

Открытие намечалось на 31 марта. За две недели, 16 марта, начальник Управления футбола Валентин Антипенок начертал корреспонденту "Вечерней Москвы" контуры сезона. Назвал даты отборочных матчей ЧМ-58 с поляками и финнами, рассказал о расширении географии советского футбола за счет класса "Б". Численность высшего класса осталась неизменной - 12. Циркуляция между "А" и "Б" сократится: туда и обратно проследуют по одной команде.

Первенство Союза разыграют: а) созданные при командах мастеров юношеские коллективы; б) футбольные школы молодежи (ФШМ); в) школьники всех союзных республик с Москвой и Ленинградом. И Кубков станет больше - два. Один - для мастеров, второй, массовый, разыграют коллективы физкультуры.

Упомянул он еще об одном новшестве: помимо вратаря разрешена замена полевого игрока. "Секция футбола СССР вышла с таким предложением в Международную футбольную федерацию, и оно принято", - не моргнув произнес Валентин Панфилович. Простим начальнику обычную (широко распространенную среди руководителей) человеческую слабость. Не мог он предположить, что через полвека кто-то раскопает в архивных недрах (ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 1134) переписку футбольных чиновников с ФИФА. Изобличают они функционера, мягко говоря и деликатно выражаясь, в уклонении от истины.

НЕ НА ТЕХ НАПАЛ

Советские деятели продолжали прессинговать ФИФА, добиваясь изменения правила № 3, касающегося замен. 14 - 15 августа 1956 года в отеле "Эксельсиор" югославского города Дубровник состоялось заседание судейского комитета ФИФА, где горячо дискутировался вопрос о заменах.

Англичан Стэнли Роуз предупредил собравшихся: ни исполком ФИФА, ни судейский комитет в правилах ничего менять не намерены. Уверенности в том, что большинство национальных федераций желают перемен, нет, так как многие страны (50 процентов) на вопросник об отношении к заменам не ответили. "К сожалению, несмотря на запрет, нарушения правила № 3 в последнее время в ряде стран возрастают", - вынужден был признать Роуз.

Многие делегаты предложили, чтобы не ставить ФИФА в неловкое положение, в кратчайшие сроки легализовать замены. "Большинство ассоциаций производят замены. Надо как можно быстрее решать этот вопрос. Речь идет об авторитете ФИФА", - заключил югославский представитель доктор Андрейевич.

Ситуация выходила из-под контроля. Консервативные англичане, заполонившие Комитет по правилам, продолжали упорствовать. ФИФА грозила санкциями, но реализовать их из-за массовых нарушений стало невозможно - не сокращать же наполовину свои ряды из-за пустяка.

Наши руководители воспользовались смутой, и 13 октября 1956 года Валентин Антипенок в письме генсеку ФИФА Курту Гассманну поставил того перед фактом: "Секция футбола СССР считает возможным разрешить в официальных соревнованиях замену двух игроков в любое время в ходе матча: вратаря и полевого игрока независимо от того, получил ли он травму или нет".

Решение Секции обосновал следующим образом:

"1. Вратарь - фигура специфическая. Выход его из строя снижает интерес к игре и не позволит объективно выявить победителя.

2. Поврежденный игрок, чтобы не дать преимущества сопернику, иногда в ущерб своему здоровью остается на поле, что часто приводит к усугублению полученной травмы и выводит его из строя на длительный срок.

3. Заменять только травмированного игрока нецелесообразно, так как в большинстве случаев невозможно прямо на поле определить - действительно ли игрок не может продолжать встречу или симулирует. Ни врач, ни тем более судья, разобраться в этом не в состоянии".

Гассманн - видимо, сознавая тщетность потуг надавить на Антипенка, - попытался образумить его, напомнив: "Международный комитет по правилам не внес никаких изменений в действующие правила. Прошу учесть, что в сезоне 1956/57 года они остаются в силе".

Не на тех напал. И это напоминание, и еще одно, прозвучавшее 21 июня 1957 года из резиденции ФИФА в Цюрихе с требованием подчиниться существующему закону, были проигнорированы.

ПРЕДСЕЗОННЫЕ СТРАДАНИЯ

О предсезонных страданиях команд на юге каждый год говорили в звуконепроницаемых помещениях. Я вас об этом постоянно с закулисных посиделок информировал. Ничего к сказанному добавить не могу: повторяться нет смысла, да и ценное газетное место транжирить почем зря ни к чему.

Спартаковский вратарь 40-х Алексей Леонтьев, не первый год уже сотрудничавший с "Советским спортом", вынес проблему на поверхность, написав картину яркими, сочными красками. Можете ознакомиться с фрагментами его статьи "В поисках полей...", опубликованную 23 марта:

"Утро. Футболисты готовятся к тренировке. Пора ехать!.. А между тренерами возникает горячий спор, повторяющийся изо дня в день.

- Поедем тренироваться на Золотой берег, - вносит предложение один из тренеров. - Там строили несколько полей.

- Ну, нет, - перебивает другой. - Строить строили, да не достроили. Поедем в Очамчире. До него хоть и 60 километров, но, говорят, поле ничего.

- Не знаю, кто тебе это сказал, - вмешивается третий. - Мне говорили, что оно из рук вон плохое. А вот в Ткварчели поле получше...

Только после длительного спора футболисты садятся в автобус и едут, наконец, на тренировку.

Но что представляет собой эта тренировка? Вот к мячу, застрявшему в грязи, устремляются два футболиста. Их единоборство, направленное на выбивание мяча из грязевой ловушки, не дает результатов. На помощь приходят товарищи. Футболисты изо всех сил пинают мяч, брызги летят во все стороны... К концу игры трудно бывает разобрать не только цвета футболок и трусов, но и лица футболистов - все становится черным...

В Сочи, Хосте, Сухуми, Гагре имеется по одному стадиону. Именно в эти города приезжает большинство команд. И начинаются споры между тренерами, когда и кому тренироваться, когда и кому играть. Составляются хитроумные графики тренировок... Наконец все урегулировано. Все довольны (хотя бы относительно). Но каким же образом поле может быть в хорошем состоянии, если на нем тренируются по пять-шесть команд и практически оно занято с раннего утра до темноты?..

И это повторяется из года в год, мешая командам мастеров качественно подготовиться к наступающему сезону".

Кто мог, тикал за рубеж. "Локомотив" часть февраля и март провел в еще дружественном, по крайней мере внешне, Китае. И готовился в более человеческих условиях, и баланс международных встреч улучшил - свой личный и советского футбола: в 8 встречах с китайскими командами 8 побед при разности мячей 31-3. Тбилисцы две мартовские недели провели в Бирме, а на обратном пути заглянули в Китай. Общий итог: +3=0-0, 15-5.

ЗАТО БЕСПЛАТНО

Весьма сожалею, но ничего обнадеживающего не могу сказать и о медицинском обслуживании лучших советских команд. Не повторять же бесконечную, бесперспективную историю о нежелании врачей работать в два раза больше за вдвое меньшую плату. Многие команды, оставшиеся без постоянных штатных докторов, пользовались дома и на выезде услугами ведомственных поликлиник: "Локомотив" - по линии МПС, динамовские коллективы - МВД...

Насколько квалифицированную помощь, не зная специфики спортивной медицины, оказывали футболистам эскулапы, говорить не берусь, зато знаю точно - бесплатную. Конституция СССР гарантировала.

О проблемах иного рода, нарушении техники безопасности игроков, говорила на пленуме Секции футбола Филиппова, член врачебной комиссии Всесоюзного тренерского совета: "Бич футболистов - повреждения голеностопного и коленного суставов. Мы неоднократно просили тренеров бинтовать эластичным бинтом, использовать голеностопники и наколенники, особенно тем, кто уже имел травмы. Один тренер ответил: "Я сам всю жизнь играл не только без наколенников, но и без щитков. Не позволю стеснять движения игроку и не позволю прививать телячьи нежности".

Правда, не все тренеры так поступали. Строго следили за здоровьем игроков тренеры сборных команд страны" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 13, дело 147).

ПЕРВЫЙ МАТЧ, ПЕРВОЕ УДАЛЕНИЕ

С серьезными трудностями, помимо хронических, столкнулись при подготовке к сезону команды, отдавшие игроков в сборную. Особенно тяжело пришлось "Спартаку": весь основной состав (кроме вратаря) участвовал в олимпийском турнире. Чемпион приступил к плановым занятиям на следующий день после наступления Нового года, 2 января, а олимпионики присоединились к своим 15 февраля, всего за полтора месяца до начала первенства.

Волей календаря спартаковцы вступили в чемпионат на неделю раньше остальных. Границы и без того куцего подготовительного периода еще более сузились.

31 марта "Спартак" открыл сезон в Тбилиси. Впервые в истории отечественного футбола в составе одной команды на поле вышли девять олимпийских чемпионов и столько же заслуженных мастеров спорта. Десятый, Анатолий Ильин, был нездоров.

По тому, как развивались события, трудно было определить, в каких футболках играет чемпион. На фоне темпераментной, динамичной игры хозяев москвичи, за исключением нескольких эпизодов, выглядели тяжеловатыми, инертными. Правда, они первыми забили, но тбилисцы вскоре дефицит ликвидировали и не использовали несколько благоприятнейших шансов, чтобы уйти на перерыв с солидным преимуществом. Не хватило хладнокровия.

"Спартак" все же победил: не по игре - по воле случая. Ближе к концу вратарь Маргания выронил мяч за линию ворот после несильного удара Паршина.

Обычно первые праздничные календарные дни проходят без эксцессов. А тут в течение месяца отмечено несколько ЧП. За пять минут до окончания только что описанного матча случился инцидент. Цитирую отрывок из отчета в "Советском спорте" (02.04.57), подписанного Гаруном Акоповым и Львом Филатовым: "Незадолго перед концом матча с поля был удален центральный защитник Дзяпшипа, ударивший одного из спартаковцев в момент, когда игра была приостановлена". Уточняю: удар в лицо получил Анатолий Исаев.

Нарушителя наказали "по всей строгости" - дисквалифицировали на одну игру. Тихо, мирно, в кабинетной тиши. К позорному столбу игрока не пригвоздили, общественного суда не устроили. Ударил и ударил - не он первый, не он последний. Ни к чему бурю в стакане возбуждать.

Через десять дней менее значительное правонарушение (удар ногой соперника в борьбе за мяч) вызвало девятый вал. Разразился грандиозный скандал, чрезмерно раздутый властями. Лет десять назад я о нем рассказывал. Повторюсь, ибо случай не частный, касается не только футболиста, ставшего вдруг неугодным начальству. Речь пойдет о вопиющей несправедливости властей предержащих, двойных стандартах при вынесении наказаний (или их отсутствии) за идентичные нарушения, бытовавших в советском футболе и не изжитых по сей день.

АТУ ЕГО!

11 апреля в Одессе торпедовцы играли с минским "Спартаком". На 10-й минуте нападающий москвичей Стрельцов увенчал стремительный марш-бросок на вражеские позиции мощным орудийным залпом. Через одиннадцать минут одесский судья Михаил Шляпин удалил центрфорварда с поля за опасную игру против соперника, успевшего за полтайма изрядно допечь торпедовца. Случай рядовой - привычная коммунальная склока, каких на футбольных полях немало. Пристального внимания начальства такие мелочи не привлекали, гласности не предавались, бузотеров никто особо не тревожил.

Мгновенная и необычайно бурная реакция на удаление в Одессе, последовавшая вслед за ней широкомасштабная антистрельцовская кампания с привлечением народных масс и неадекватные проступку карательные меры предполагают участие в акции невидимого режиссера.

Заказчики, как и ныне, оставались вне пределов досягаемости. С исполнителями проще - волей-неволей они оставляют на месте преступления вещественные улики.

Клич "Ату его!" исторгли средства массовой (в то время и в самом деле массовой - центральные газеты издавались миллионными тиражами) информации. В тщедушном отчете, озаглавленном "Это не герой матча", "Советский спорт" от 12 апреля самой игре посвятил семь строк, проступку футболиста - вдвое больше: "Гол, забитый Стрельцовым, решил исход встречи. Но можно ли назвать центрального нападающего торпедовцев, неоднократного участника сборной СССР, героем матча? Нет! Через двадцать минут заслуженный мастер спорта Эдуард Стрельцов позволил себе безобразный поступок - ударил спартаковца Артемова, нанеся ему серьезную травму. Хулиган был удален с поля. И этот возмутительный поступок испортил впечатление о матче".

Срочно организуются письма возмущенных трудящихся. Скорость необыкновенная. Сразу после игры (по прочтении отчета в газете успеть невозможно, разве что телеграмму-молнию отправить) читатели-активисты дружно заскрипели перьями, и по истечении недели им дали возможность высказать многочисленным бездеятельным, инертным своим собратьям все, что они думают о поступке олимпийского чемпиона. "Зрители увидели на поле не футболиста высокого класса, а зазнавшегося барина, прогуливавшегося по полю в ожидании мяча, хулигана, попирающего нормы спортивного товарищества", - негодовал один из них. Оскорбительный для футболиста развязный тон автора отчета в "Советском спорте" и читателей походил на возмущенный хор, изрыгавший потоки брани в адрес подсудимых во время известных политических процессов 30-х годов.

Запущенная кем-то машина стремительно набирала обороты. В тот же день, сразу после игры, экстренно проводится собрание торпедовской команды. К чему такая спешка? Незапланированные собрания созывались обычно по поводу ЧП союзного масштаба, к коим проступок Стрельцова не отнесешь. На следующий день, 12 апреля, от судьи потребовали объяснительную записку, что тоже делалось в исключительных случаях (бесчинства зрителей, срыв матча, безобразное судейство, вызвавшее широкий общественный резонанс...).

Через несколько дней Секция футбола СССР, организация общественная, не столько решавшая, сколько послушно исполнявшая распоряжения многочисленных начальников, исполнила работу киллера: лишила Стрельцова звания заслуженного мастера спорта, объявила ему строгий выговор и дисквалифицировала на три игры. Но очень скоро, уже 20 апреля, свое (?) решение изменила: звание ЗМС вернула. Документ (ГАРФ. Фонд 7576, опись 13, дело 122) наводит на мысль, что где-то вверху - возможно, почувствовав, что перегнули палку, - решили чуть тормознуть и звания пока не лишать. Успеется. Причем велено было пересмотреть решение настолько срочно, что не успели собрать людей. Четырех членов Президиума, в том числе председателя Секции Валентина Гранаткина, к тому времени в Москве не было. Странно. Сначала единогласно вынесли санкции, через пару дней договорились собраться вновь, а сами разбежались кто куда. Потому и ограничились устным (телефонным) опросом и так же дружно, единогласно отреклись от принятого ими же пару дней тому назад постановления.

Впрочем, ничего странного. Кому придет в голову обвинять оркестр в том, что он послушно повинуется движению дирижерской палочки?

23 апреля "Советский спорт" радостно оповестил о решении Секции, выделив прописными буквами заголовок:

"Э.СТРЕЛЬЦОВ ДИСКВАЛИФИЦИРОВАН НА ТРИ ИГРЫ

Неспортивное поведение игрока московского "Торпедо" Э.Стрельцова вызвало единодушное осуждение любителей футбола и спортивной общественности. Редакция "Советского спорта" получила много писем читателей, обвиняющих Стрельцова в зазнайстве и высокомерии. Члены Всесоюзной секции футбола также осудили неспортивный поступок футболиста. Сам Стрельцов признал несовместимость его поступка с высоким званием советского спортсмена.

Всесоюзная секция футбола решила объявить Стрельцову строгий выговор и дисквалифицировать его на три игры".

"ЗА ТОВАРИЩА ЗАСТУПИЛСЯ"

Для определения соразмерности преступления и наказания необходимо воссоздать истинную картину произошедших на поле одесского стадиона событий: не по газетному же отчету или мнению читателей, подавляющее большинство которых и матча-то наверняка не видело, делать выводы.

Торпедовцы, вынужденные на собрании осудить товарища, больше говорили о работе минских костоломов. Тренер Виктор Маслов, завершая собрание, сказал: "После забитого гола Стрельцовым противник особенно сосредоточил свое внимание на игре Стрельцова, часто допуская недозволенные приемы".

Выходит, били Стрельцова, он ответил, за что и был наказан. Может, руководители и футболисты "Торпедо" сгустили краски, чтобы смягчить товарищу наказание? Ничего подобного. Все так и было. Это подтвердил возникший нежданно-негаданно через тридцать лет очевидец одесского матча - минчанин Николай Угланов. О той игре он вспоминал летом 87-го на страницах "Советского спорта" в материале "Трудное счастье Эдуарда Стрельцова". "Что со Стрельцовым на поле вытворяли защитники! Толкали, цепляли, хватали за трусы, били по ногам... Проиграл тогда "Спартак". Единственный, но красивый гол ему забил все тот же Стрельцов: ох, как он обыграл двух защитников! А удар у него, сами знаете, был пушечный! Но спустя несколько минут допустил грубость - за товарища заступился, за Иванова. Того защитник "Спартака" Артемов локтем под дых ударил. Можно сказать, буквально нокаутировал. Ну а Стрельцов возьми да ответь Артемову..."

Ай да болельщик! Все видел, все помнил, все знал. Стрельцов в самом деле за товарища заступился. В 89-м Валентин Иванов в беседе с корреспондентом журнала "Спортивные игры" подтвердил рассказ минчанина почти в тех же выражениях: "Был там один защитник, фамилии даже не вспомню, который так меня допекал с первых же минут, что, как говорится, хоть стой, хоть падай - бил по ногам без всякого зазрения совести. Боролись за верховой мяч, и он буквально нокаутировал меня, ударил локтем в солнечное сплетение. Подходит Эдик, а я не то что привстать, воздуха глотнуть не могу. Он посмотрел на меня и отошел. А через минуту-другую Эдика судья удалил с поля. Стрельцов, который никогда не грубил на поле, по-своему расплатился с хулиганом его же способом... Он вступился за товарища, не за себя. Стрельцов, когда ему втыкали, как у нас говорят, по обеим, не отвечал. А тут - за товарища... Закон дружбы был для него свят".

ПОЛУПРАВДА

Свой взгляд на вещи изложил в объяснительной записке арбитр Шляпин: "На 14-й минуте первой половины игры между командами "Торпедо" Москва - "Спартак" Минск за нетактичное поведение, выразившееся в замахе на игрока №3 "Спартака" т.Иванова (однофамилец торпедовца Валентина Иванова. - Прим. А.В.), мной был предупрежден игрок №9 "Торпедо" т.Стрельцов.

На 21-й минуте этой половины игры Стрельцов был удален с поля, причиной удаления было следующее: Стрельцов, идя с мячом в центр поля и видя, что его пытается атаковать игрок №5 "Спартака" Артемов, пустил ногу поверх мяча на колено Артемова. В результате чего Артемов получил травму колена...

В перерыве я зашел в комнату врача, где Артемову оказывалась медицинская помощь, и выяснил, что у Артемова ушиб колена со ссадинами от шипов" (ГАРФ. Там же).

Правду Шляпин сказал не всю. Объективности ради судье следовало живописать и художества минских защитников Иванова и Артемова, но тогда пришлось бы объяснять причину своего бездействия. К чему головная боль? Так истинные насильники предстали жертвами. И наоборот.

Протокол собрания торпедовского коллектива, объяснительная записка Шляпина и заявление Стрельцова, в котором он, не отрицая своей вины, просил оградить себя в будущем от грубых и провокационных действий защитников, легли на стол футбольных руководителей. Об их вердикте вы знаете.

Так справедливо ли был наказан Стрельцов? Если рассматривать его проступок изолированно, вне контекста времени, гуманного, доброго, либерального к заплечных дел мастерам, профессионально делавшим свое черное дело, - вполне. Шляпин, каравший в тот день избирательно, если усмотрел в действиях Стрельцова в игровом единоборстве с Артемовым злой умысел, обязан был его изгнать. Вопросов нет. Не могло быть претензий и к властям, правильно отреагировавшим на объяснения арбитра. Если бы только руководители были последовательны и принципиальны всегда, во всех случаях. Увы и ах. Реальная картина слишком далека от идеальной.

ПРАВОСУДИЕ ПО-СОВЕТСКИ

Я проанализировал все удаления в классе "А" и реакцию на них компетентных футбольных органов за период с 1954 по 1958 год - пятилетие, совпавшее с первым периодом трудовой деятельности и творчества Эдуарда Стрельцова. За это время в классе "А" судьи изгнали 45 футболистов. Нарушений, превышавших по степени тяжести стрельцовское, насчитал 28. Что ни говори, формально Стрельцов фолил в борьбе за мяч. Подобных стыков лицом к лицу в каждом матче видимо-невидимо. Судьи относятся к ним с пониманием ("футбол - не балет"), порой штрафуют, реже прикладывают "горчичник", удаляют в исключительных случаях. Другое дело - руко- (ного-) прикладство вне игровой обстановки, или, как пишут арбитры в протоколах, "после остановки игры". Такие действия и футбольный, и уголовный кодексы квалифицируют как хулиганские. Их-то за пять лет набралось около трех десятков - 28 раз за это удаляли. Как часто прощали - знать не дано. Нарушения вопиющие, бесчеловечные, среди них и "удар в лицо головой", и "удар кулаком в лицо, пошла кровь", и "умышленная грубость, соперник потерял сознание", и многое другое в том же роде. Реакция СМИ и властей на все эти варварские действия такова:

1) В 11 случаях центральные газеты, включая "Советский спорт", об этих безобразиях даже не упоминали, будто их и вовсе не было.

2) В 15-ти - информация подавалась на уровне констатации факта: "С такой-то минуты из-за удаления Х команда осталась в меньшинстве". Или: "За грубость был удален с поля (вариант - судья вынужден был удалить с поля) имярек". Только двум потасовкам с участием игроков сборной СССР было уделено несколько строк.

3) Никого из хулиганов хулиганами не назвали.

4) Фемида, обрушившая свой гнев на торпедовского центрфорварда, в течение пяти лет пребывала в состоянии летаргического сна: 12 злостных нарушений из 28 остались безнаказанными - без дисквалификации! 11 футболистов дисквалифицировали на одну игру, четверых - на две, и только одного - на три матча.

Никого из них не лишили спортивных званий, не выводили из состава сборной.

Во всех случаях дела рассматривала дисциплинарная комиссия. Только Стрельцовым занималась Секция футбола. Можете представить, чтобы делом о скандале на бытовой почве, тянувшем на небольшой денежный штраф, максимум на 15 суток общественно-полезных работ, занимался бы Верховный суд СССР?

5) Экстренных собраний не созывали.

6) От судей объяснительных записок не требовали.

7) Общественность не будоражили, писем не писали, во всяком случае, их не публиковали.

ПАСЫНОК

Забавную историю рассказал на совещании тренеров и начальников команд, посвященном "мерам по улучшению воспитательной работы", известный в те годы тренер Олег Ошенков. Одного футболиста, разбившего в кровь лицо соперника, решили крепко наказать. Наказали, дисквалифицировав на... один матч. Через две недели его стали расхваливать в печати, затем наградили орденом и присвоили престижное спортивное звание. А летом 57-го, перед отборочным матчем чемпионата мира, включили в состав сборной.

Да что тут толковать. И в очерченный нами пятилетний период, и до него, и после, отцы советского футбола проявляли нежные родительские чувства к шаловливым своим чадам. Отчего же как с пасынком обошлись со Стрельцовым? Может, пострадал он от необузданного минутного гнева начальства или стал случайной жертвой объявленной 11 апреля краткосрочной кампании - "Неделя борьбы за чистоту советского футбола"? Ни то, ни другое.

Анализ и сопоставление перечисленных событий и фактов сомнений в предвзятом отношении к Стрельцову не оставляют. Центрфорвард "Торпедо" и сборной Союза оказался под колпаком.

О ходе первенства в первые два месяца и весенних обострениях в некоторых регионах страны расскажу в следующий раз.

[Аксель Вартанян]

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1957 год. Часть третья

[Аксель Вартанян]

http://www.sport-express.ru/newspaper/2010-11-19/8_1/

"ЧТО, ФУТБОЛА У НАС ТЕПЕРЬ НЕТ?"

В начале лета хлынули к нам гости званые из соседних и островных европейских государств и далекой Южной Америки. Хлебосольные советские люди тут же свернули домашние дела ради контактов с иностранцами и неизменных послематчевых банкетов.

СИЛЬНО И БОЛЬНО

В страдную летнюю пору, когда поля созрели и погода располагала, во внутреннем чемпионате провели всего 24 календарных матча, эквивалентных четырем турам: семь - в июне, девять - в июле, восемь - в августе. А международных только с участием команд класса "А" и сборной - чуть ли не втрое больше - 63. Соответственно - 21, 18 и 24. Из них только два официальных, отборочных к ЧМ-58, остальные - товарищеские.

В начале июня пожаловал к нам английский середняк, "Вест Бромвич Альбион", занявший в минувшем первенстве 11-е место. В небольшом газетном рекламном ролике представили его если не суперменом, то мужчиной крепким, с рельефными мускулами, бьющим сильно и больно.

Корреспондент "Комсомолки" по незнанию или иным соображениям чуть ли не полкоманды причислил к национальной сборной. На самом деле только центрфорвард Дерек Кеван успел к моменту приезда в СССР сыграть в составе сборной Англии один матч.

В одном корреспондент оказался прав: бил островитянин действительно больно. Силу его кулаков испытали на себе тбилисцы (0:3) и армейцы (2:4). Только "Зенит", усиленный игроками "Локомотива", унес незадолго до конца ноги - 1:1.

"ПЕРЕД МАТЧЕМ ПЛАВАЛИ, ЗАГОРАЛИ..."

25 июня тренер тбилисцев Гайоз Джеджелава на совещании тренеров и начальников команд делился впечатлениями от игры англичан. Он был объективен и самокритичен: "Нам сказали, что это не самая сильная команда, в скорости и технике нам уступает. Однако уже через две минуты мы поняли - ни в чем они нам не уступают. И защита сильнее нашей. Говорят, мы играли плохо. Я иного мнения. Мы играли в свою силу, а они играли лучше нас: ни в технике, ни в скорости, ни в тактике нам не уступали, а в воздухе были королями. Когда нужно, поднимали мяч, когда нужно - опускали.

Они прекрасно видят поле, хорошо переводят игру с фланга на фланг. У нас кто-то открылся и кричит: "Дай мне!" А они кричат: "Отдай туда!" И сразу с одного фланга мяч переводится на другой, и наши защитники часто не успевали перестраиваться.

Как они готовились к игре? Провели всего две тренировки без высоких физических нагрузок - поработали по 45 минут в первый и второй день. Разница: мы тренируем удары по воротам ногой, они - головой. Все остальное время ходили на море (искусственный водоем на окраине города. - Прим. А.В.), купались, плавали по два раза в день. И перед матчем там плавали и загорали. Прибыли на стадион за два часа до игры, приняли горячий душ, вышли на поле и делали, что хотели.

Мы проиграли 0:3. Они забили еще один мяч, но судья его не засчитал, хотя это был совершенно правильный гол.

После басков, которые нам показали в 1937 году высочайший класс, я такой команды не видел" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 30, дело 115).

"СПОТКНУЛИСЬ, ДАВАЙТЕ ВЫПРАВЛЯТЬ"

В "Советском спорте" от 15 июня на чувствительный проигрыш бронзового призера армейцев болезненно отреагировал Алексей Леонтьев. В заметке, озаглавленной "Предметный урок", он, как обычно, сказал, что думал: "ЦСК МО - команда бей-беги. Авось выведет!" Отругал за неумение отдать точный и своевременный пас, примитивную, отбойную игру защиты, стрельбу по воробьям форвардов. Лестно отозвался о гостях, особенно таранном центрфорварде Кеване, забившем в трех матчах пять мячей из восьми.

Критики, порой резкой, после визита англичан и посредственной бразильской "Байи", успешно проэкзаменовавшей половину наличного состава класса "А" (+3=2-1, 11 - 9), было много.

Взвешенно на уже упомянутом совещании отреагировал на нее главком советской физкультуры Николай Романов: "Джеджелава сказал, что английская команда очень высокого класса, технична. Она не слабая, нет. Англичане все техничны, но это не самая сильная команда, и проигрывать ей 0:3 ни к чему.

У нас две крайности. Как только немного встали после 1952 года на ноги, начали одерживать победы, нам уже все нипочем - ни англичане, ни бразильцы, хвост дудкой и пошли мести все подряд. Стоило споткнуться, поднялся крик: "Караул! Футбола нет!" Почему кричите? Споткнулись, давайте выправлять - умом, работой своей. Что, футбола у нас теперь нет? Ничего подобного. Он есть и будет!"

Золотые слова. Правильные, вовремя сказанные. В отличие от прежнего, февральского выступления Николая Николаевича. Раздосадованный натужной победой сборной на Олимпиаде в Мельбурне, он сам, взглянув на наш футбол сквозь черные очки, прокричал: "Караул! Сборной у нас нет!" Не буквально, но что-то вроде того. Стенограмма его выступления покоится в ГАРФ (Фонд 7576, опись 13, дело 147).

ЕЩЕ ОДИН УТОПИСТ

"Каковы перспективы перед чемпионатом мира? - обратился председатель Комитета к аудитории и, не дав ей поразмыслить, продолжил. - Главная слабость - атака.

Почему Ильин играет в сборной давно? Да потому что ему замены нет. Он игрок случайный, играет хорошо примерно в одном матче из десяти. Он вырос в технике? Нет.

Татушин технически одарен? Нет. В его арсенале скорость и два приема. Технически сильный защитник буквально уничтожает Татушина. Если ему не удается обвести противника, от него ничего не остается.

У нас два центра. Симонян перспективный? Нет. Он в "Спартаке" часто не выдерживает нагрузок… Перемещаться нужно. А Симонян часто перемещается на левый край не потому, что это нужно: там полегче, можно отдохнуть…

В 58-м брать за основу сборной "Спартак" нереально. Надо думать сейчас. Мы должны с вами помнить, что мы обязаны выиграть первенство мира (еще один утопист. - Прим. А.В.), а за это нужно драться. Вопрос нужно решать сейчас, а не тогда, когда мы туда поедем. Наши соперники выросли, это внушает беспокойство…

Я должен заявить, что недооценивать игры с Польшей мы не имеем никакого права, и мы должны на игру с Польшей выставить такую сборную, которая поедет на чемпионат мира. А какая она будет, мы должны решить".

На всякий случай предупреждаю: мнения Романова категорически не разделяю и не считаю нужным дискутировать с человеком, назвавшим белое черным. Сказал он немало незаслуженно обидных слов о футболистах, без которых невозможно представить сборную Союза 50-х, причастных к славным, вошедшим в золотую книгу советского футбола победам. Они не нуждаются в защите и в скором времени еще раз докажут, чего стоят, и опровергнут нападки потерявшего самообладание чиновника.

СУДЬЮ ВОСХИТИЛИ ТОЛЬКО БОЛЕЛЬЩИКИ

Первый выход сборной состоялся 1 июня в домашнем матче с Румынией. Обе команды проводили последнюю репетицию перед отборочными играми: румынам предстояло встречаться с греками, СССР - с поляками. Наши гости - уровня среднеевропейского. До приезда в Москву дважды проиграли на ноль себе подобным, болгарам и бельгийцам. За день до матча лишились правофлангового - Каковяну: его с острым приступом аппендицита доставили в одну из московских клиник. Операция прошла успешно, и руководители делегации выразили благодарность хирургу и всему персоналу.

Сто тысяч зрителей, переполнивших трибуны Лужников, предвкушали легкую победу. Не вышло. Разочаровал не столько счет, сколько игра, вялая, апатичная. Только прозевав проникновение в штрафную Ене, завершившееся голом, наши встрепенулись. Выручил Стрельцов: с лицевой линии под нулевым углом пробил в дальний нижний угол. Мяч, уткнувшись в стойку, нехотя вполз в ворота - 1:1.

Пресса, дабы не травмировать игроков перед ответственной отборочной встречей, возмущалась сдержанно. "Труд" указал на разрыв между линиями атаки и полузащиты, остался недоволен Крижевским, Ивановым и Рыжкиным. "Советский спорт" писал о разобщенности в действиях форвардов: "Общались" на поле друг с другом только одноклубники - Татушин с Исаевым, Иванов со Стрельцовым. "Третью "группу", - писал анонимный автор, - представлял один Рыжкин, который в прямом смысле не находил себе места".

Центральный партийный орган емкой, лаконичной фразой, прозвучавшей как последнее предупреждение, заключил: "Игра сборной СССР оставила чувство неудовлетворенности". Корреспондент румынской газеты "Информация Букурештиулуй" Аурэла Нягу оценил игру обеих команд как посредственную. Били по воротам редко: СССР - 17 раз (всего-то!), румыны - 15, и неточно.

После игры самокритично выступил наш капитан Игорь Нетто. Румын Аползан был тактичен. Выразил удовлетворенность почетным для его команды результатом, похвалил Крижевского, Нетто, Татушина. О Стрельцове, который не доставил ему особых хлопот, сказал: "Этот футболист очень опасен, но... ленив".

В данном случае дело было не в лени. Не владел румын темой, не знал того, что было известно главному футбольному начальнику Валентину Антипенку. В неведении вас не оставлю.

Высказался и арбитр, швед Альнер. Если мужчина открыто восторгается прической женщины, значит, ничего примечательного в ее внешности не обнаружил. Судья сделал комплимент... болельщикам: "Ваши зрители по объективности, бесспорно, превосходят зрителей Европы и Южной Америки, где мне приходилось судить много матчей".

"Внешний облик" сборной впечатления на скандинава не произвел: "Русские показали не ту игру, которую я от них ожидал. Действия олимпийского чемпиона не отличались четкостью".

"СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС"

На верхних этажах чиновничьего здания проявили тревожную обеспокоенность. На третий день после игры, 4 июня, созвали экстренное заседание Секции футбола совместно с тренерским советом с повесткой дня: "Мероприятия по укреплению сборной команды СССР к отборочной игре чемпионата мира командой Польши". Документ содержится в ГАРФ (Фонд 7576, опись 13, дело 122).

Заседание походило на судебный процесс. На скамье подсудимых - Гавриил Качалин. Защищался он от напора солидной группы прокуроров самостоятельно, без адвоката. Со следствием тренер сотрудничал, вину признал в полном объеме: "Игра со сборной Румынии показала - сборная СССР не в лучшей форме, особенно нападающие. Играли пассивно, не проявили волю к победе, качество ударов по воротам низкое. В целом команда находится в неудовлетворительном физическом состоянии". Выставил ученикам три "четверки" (Яшину, Крижевскому и Татушину), четыре "двойки" - нападающим, остальным - "тройки".

Обещал изменить к матчу с поляками состав, предложил список кандидатов из 18 игроков и попросил увеличить предматчевый тренировочный сбор с восьми до десяти дней.

Выступление "обвинителя" Михаила Товаровского отдаленно напоминало речи главного прокурора 30-х годов: "Наши футболисты берут от жизни слишком много радости. Настало время урезать их прихоти. Нужно с них только требовать".

Валентин Гранаткин: "Игра с Румынией явилась хорошим душем для футболистов и тренеров. Хорошо, что это случилось с Румынией, а не с Польшей. Игра показала, что мы недоработали, что мы еще живем успехами, достигнутыми на Олимпийских играх. Мы должны требовать не только с футболистов, но и с тренеров".

Антипенок: "Наша сборная играла с командой Румынии плохо. В этом виноваты не только футболисты, но и мы, руководители. Если раньше была какая-то дистанция между футболистами и тренерами, между футболистами и Управлением футбола, то сейчас такой дистанции нет, это очень мешает нашей работе...

Мы узнаем о том, что перед этой ответственной игрой Стрельцов женился. Это говорит о слабой воспитательной работе в команде, что мы отмечали неоднократно в прошлом".

Смысл последнего пассажа очевиден: если свадьба была не безалкогольной, понятны причина лени жениха на поле и заторможенная игра его товарищей, активно поздравлявших молодоженов.

Постановили план подготовки к матчу с поляками одобрить и согласились с предложенным Качалиным составом.

СССР - РУМЫНИЯ - 1:1 (0:0)

Голы : Ене, 51 (1:0). Стрельцов, 78 (1:1).

СССР : Яшин, Огоньков, Крижевский, Кузнецов, Войнов, Нетто (к), Татушин, Исаев, Стрельцов, В.Иванов, Рыжкин (Апухтин, 65).

Румыния : Тома, Завода, Аползан (к), Някшу, Кэлиною, Боне, Ангел Василе, Константин, Ене, Озон, Тэтару.

Судьи : Альнер, Андерссон, Лунделл (все - Швеция).

1 июня. Москва. ЦС им. В.И.Ленина. 102 000 зрителей.

ПРЕССИНГ

Матчу с Польшей предшествовали долгие, нудные переговоры между чиновниками двух стран. Начались они весной 56-го, сразу после жеребьевки в Цюрихе, и продолжались более полугода. Центральная тема переговоров-препирательств - время проведения двух отборочных матчей. При идентичности внутреннего календаря проблемы исключались. Но здесь иной случай. Польский чемпионат осенне-весеннего разлива, наши же, как и труженики села, начинали бороздить поля ранней весной и созревали, согласно законам природы, ближе к осени. Польская сторона, представленная ответственным работником национальной федерации футбола паном Рыльски, на протяжении полугода испытывала жесточайший прессинг со стороны товарища Антипенка. Он навязывал оппонентам совершенно не приемлемые для них сроки: первая встреча - в Москве в середине июля (разгар каникул польских футболистов), вторая - в Польше в августе, то есть до начала национального первенства. Поляки настаивали на мае и октябре. Первую дату Антипенок отверг безоговорочно: "Мы только в мае начинаем игры чемпионата СССР, - писал он коллеге. - С товарищеским приветом".

Трудно представить, что испытывал пан Рыльски, столкнувшись со столь беззастенчивым, бесстыдным измывательством над истиной. Не мог он не знать, что уже не первый год футбольный сезон в СССР начинался в апреле (в 57-м - вообще необычайно рано, в конце марта) и к первой игре со сборной Польши советские клубы провели почти все матчи первого круга и несколько игр второго. После долгих дискуссий обе стороны пошли на компромисс: 23 июня игра в СССР, ответная - 20 октября в Польше.

Сумел-таки Валентин Антипенок перехитрить своего визави, вынудив поляков сыграть во время отпуска. Октябрь - отнюдь не худший для нас вариант. Еще до выхода на поле мы получили небольшое преимущество.

ДО ИГРЫ

В 56-м, после трех подряд поражений сборной Польши в товарищеских встречах, под влиянием возмущенной общественности произошла реконструкция высшей футбольной власти в стране.

За месяц до приезда в Москву поляки проиграли в Варшаве туркам - 0:1. Морально и физически после тяжелого сезона были они не в лучшем состоянии. Из-за травм не смогли участвовать в матче несколько ключевых игроков. Форвард Лучиан Брыхчи не так давно перенес сложную операцию. Эрнст Поль не успел залечить травму и за день до игры признался: "Нога болит, и в любую минуту я могу покинуть поле". Ставить его на матч (замены не разрешались) было рискованно. Не приехал в Москву наш "палач" - Герард Чешлик (его фамилию советские СМИ коверкали из года в год: то Цесликом называли, то Цезликом). В предыдущих четырех матчах сборных, выступавших под вывеской Москва - Варшава (+2=0-2, 5-5), он забил четыре гола из пяти.

Плохая форма игроков, ослабленный состав, общий уровень польской сборной, значительно в тот год уступавшей советской, делали результат предстоящей встречи легко предсказуемым. Осознавая это, польская пресса тем не менее хорохорилась. "Надеемся выиграть", - таков был общий тон ее выступлений. Основывался он на приятных воспоминаниях от предыдущих матчей и не лучших кондициях советской команды.

Тадеуш Малишевски писал 19 июня в катовицком "Спорте": "Сборная СССР в последний год снизила уровень игры. Наибольшая неожиданность - ход олимпийского турнира. Хотя советские футболисты получили золотую медаль, но после трудной борьбы с соперниками, с которыми должны были легко справиться".

Малишевски и прочих оголтелых оптимистов опустил на землю обозреватель "Пшеглонд спортовы" Гжегож Александрович: "Есть в Польше люди, которые с большим оптимизмом ожидают сообщений с воскресной игры в Лужниках... Такие надежды, не имея под собой прочного фундамента, могут лопнуть, как мыльный пузырь...

Мы хотим за два дня до игры немного сбавить амбиции и предупредить: победа, которую мы все желаем, вне сферы наших возможностей, не подкреплена нынешней формой команды. Скорее это вера в счастливый случай... Учитывая силы, наши и противника, ничья в Москве была бы для поляков победой" ("ПС" от 21 июня).

Сборная СССР готовилась в обстановке строжайшей секретности и не предоставила возможности нашим журналистам проинформировать болельщиков о положении дел в команде. С результатом подготовки ознакомились в день матча свыше 100 тысяч зрителей в Лужниках. А читатели на следующий день получили представление по газетным отчетам, не всегда и не во всем совпадавшим.

ПЕРВЫЙ ТАЙМ

Волнующий момент. Команды - по обе стороны центрального круга. Зрители пожирают глазами своих. Качалин, пообещав после игры с румынами перекроить состав, ограничился косметическим ремонтом: Исаева и Рыжкина заменил Симоняном и Ильиным. В это время в центре круга английский судья Клаф и капитаны Нетто с Корынтом разыгрывают ворота. Начинать нам. Исторический, первый удар по мячу в дебютном матче чемпионата мира произвел Никита Симонян. Под грохот трибун Иванов с Симоняном обстреляли Шимковяка. Мимо. И тут же замерший на мгновение стадион выдохнул с облегчением. Из хронометража матча: "Гавлик, продвинувшись к штрафной площади, внезапно бьет. Яшин запаздывает с броском, но... мяч проходит рядом со штангой" ("Советский спорт" от 25.06).

10-я минута. Первый наш гол в чемпионатах мира. Во всех советских справочниках приписан он Татушину, что не соответствует действительности. Ежи Леховски ("ПС") подробно его описал: "Татушин промчался по краю и отпасовал вдоль ворот. Ситуация не таила опасности. На мяч вышел Шимковяк. Казалось, мяч в его руках. И тут случилась неожиданность. Мяч вдруг подскочил, оставив не у дел не только вратаря, но и находившихся рядом Гжибовски и Корынта. Наступило замешательство и мяч при помощи наших защитников попал в сетку".

Корреспондент газеты "Штандар млодых" не сомневался: Симонян на долю секунды опередил защитников. Катовицкий "Спорт" уверен - автогол. Наши обозреватели все до единого с ним солидарны. Кто-то назвал Машелли, остальные в подробности не вдавались. И только "Советский спорт" в наглядной схеме указал на Корынта, который чуть опередил наседавшего на него Стрельцова.

Перед тем, как "сварить компот", я позвонил Симоняну. Никита Павлович свою и Татушина причастность к голу отверг. "Я забил гол, но не первый", - честно признался лучший игрок матча.

Качалин преподнес полякам сюрприз, сыграл сдвоенным центром: Симонян - Стрельцов. Польская оборона сбилась с толку. Бросалась на одного, оперативный простор получал другой. Симонян часто отходил назад, плел интриги, руководил партнерами. Стрельцов выдвинут на острие.

В целом первая половина, живая, с обоюдными шансами, прошла в равной борьбе, но нашим повезло больше. Еще две выдержки из хронометража: "14 - 18 мин. Поляки подают два угловых. Яшин задерживается с выходом, но мяч попадает в штангу". За две минуты до перерыва она снова выручила вратаря: "43-я мин. Башкевич бьет в ближний угол. Яшин уверен, что мяч пройдет мимо, но тот ударяется в штангу и медленно катится вдоль ворот. Поляки не успевают добить легкий мяч".

"Три удара в штангу - это уж слишком", - сокрушался после игры тренер Концевич.

ВТОРОЙ ТАЙМ

Начало за гостями. Атакующего пыла хватило минут на десять, после чего наши показали, кто в доме хозяин. "Были моменты, - писал Леховски, - сборная СССР играла так здорово, что поляки не могли коснуться мяча. Шимковяк оборонялся, как в трансе".

Вратарь спас гостей от разгрома: в течение пяти минут предотвратил опасные удары Стрельцова, Иванова, Ильина, Симоняна. Но против одной симоняновской бомбы, метров с 22 в верхний угол, был бессилен. Гол-красавец потряс всех, кто его видел, своих и чужих. И третий мяч доставил эстетическое наслаждение: быстрая, четкая комбинация на раз-два-три Иванов - Симонян - Ильин завершилась точным ударом в дальний от вратаря нижний угол - 3:0.

Отдельные взрывоопасные выпады соперника вынуждали трибуны вздрагивать. Сухим счет сохранил нервничавший поначалу Яшин, отразив два мощнейших удара Кемпны из разряда "мертвых".

ПОСЛЕ ИГРЫ

Ко всем трем мячам приложили ногу футболисты, кого Николай Романов в феврале рекомендовал списать из сборной, выказав полнейшую некомпетентность в делах футбольных. Никита Симонян рассказывал мне, как после матча в раздевалке счастливый Романов в парадной чиновничьей форме, в костюме, сверкающей белизной рубашке при галстуке обнял и расцеловал его, мокрого, в почерневшей от грязи футболке.

Закономерность нашей победы признали судья Клаф, польские тренеры и журналисты. "Сильный удар получили польские оптимисты, - писал "ПС". - Их надежды строились на ветхом фундаменте - помощи высших сил... В футболе кроме счастья или несчастья решающую роль играют мастерство, класс".

Советские СМИ не сговариваясь отметили Яшина, Огонькова, Нетто, Симоняна и Стрельцова. У гостей - Кемпны, часто переигрывавшего Крижевского.

Поляки в восторге от Симоняна: "Это самый опасный форвард. Он определял тон игры, умело руководил партнерами, маневрировал, показал интеллигентную игру и отличную скорость". О Яшине: "Подтвердил высочайший класс и славу, какой пользуется... Огоньков и Кузнецов с заданием справились. Самый слабый из защитников - Крижевский, которого часто "возил" Кемпны".

Войнов понравился больше, нежели Нетто: "Капитан только фрагментами демонстрировал былой класс". Похвалили Иванова. "Стрельцов не бросался в глаза... Татушин быстр, создавал острые ситуации. Менее скоростной - Ильин. Но мы не имели бы ничего против, если бы он выступал за нашу сборную".

Боевое крещение состоялось, шаг на пути в Швецию сделан. Первый блин комом не вышел. В футболе не менее важно не спалить последний.

СССР - ПОЛЬША - 3:0 (1:0)

Голы : Корынт, 10 - в свои ворота (1:0). Симонян, 55 (2:0). Ильин, 77 (3:0).

СССР : Яшин, Огоньков, Крижевский, Кузнецов, Войнов, Нетто (к), Татушин, В.Иванов, Симонян, Стрельцов, Ильин.

Польша : Шимковяк, Машелли, Корынт (к), Вожняк, Гжибовски, Зентара, Чюпа, Гавлик, Левандовски, Кемпны, Башкевич.

Судьи : Клаф, Портер, Норд (все - Англия).

23 июня. Москва. ЦС им. В.И.Ленина. 110 000 зрителей.

Никто не догадывался, какая опасность нависла над советской командой. Деятели ФИФА получили два веских основания аннулировать результат игры и засчитать сборной СССР поражение.

ОСНОВАНИЕ ПЕРВОЕ

Нет нужды напоминать о санкциях за участие в матче незаявленного игрока. Во встрече СССР - Польша в составе советской сборной играли 11 (ОДИННАДЦАТЬ) незаявленных футболистов! Невероятно, но факт. Тому есть документальное подтверждение.

26 июня 1957 года, через три дня после игры, генеральный секретарь ФИФА Курт Гассманн отправил телеграмму в Секцию футбола СССР:

"Чемпионат мира - Кубок Жюля Римэ.

Предварительная игра СССР - Польша 23 июня 1957 г.

Господин Генеральный Секретарь, сообщаем, что Ваша Секция не представила список 22 игроков, которые были назначены участвовать в вышеуказанном матче.

Обращаем Ваше внимание на статью 18, пункт 2 Положения, по которой проходил этот матч, и мы просим Вас в будущем строго придерживаться этих предписаний. Примите, господин Генеральный Секретарь, выражения наилучших чувств" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 1133).

Удивительна реакция неуступчивых, педантичных седовласых старцев ФИФА на грубое нарушение одного из основополагающих пунктов Положения. Имея юридическое основание применить к нарушителям жесткие меры, ограничились отеческим внушением.

В физкультверхах после получения депеши из Цюриха возникла легкая паника с изрядной примесью раздражения. Начальник иностранного отдела Комитета физкультуры Песляк пишет 4 июля своему заму Чубарову: "В чем дело? Прикажите т.Антипенок ответить". В тот же день Чубаров перепоручил распоряжение шефа своему подчиненному - Державину: "Срочно ознакомить тов.Антипенок. Нужно направить список 22-х игроков в матче с Польшей и с Финляндией".

С Антипенка стружку сняли. Не без этого. В считаные дни он задним числом оформил заявку на сыгранную с поляками встречу, заблаговременно, за 17 дней (последний срок - 10 дней до игры) до московского матча с финнами, и отправил в ФИФА.

ОСНОВАНИЕ ВТОРОЕ

День игры выдался дождливый, сумрачный. Во время матча видимость заметно ухудшилась. В начале второго тайма на стадионе включили прожектора. Включили неожиданно - для поляков и представителей ФИФА. В это время Симонян забил второй гол. По правилам вопрос об электрическом освещении должен оговариваться до игры, и решение, то или иное, принималось только при обоюдном согласии сторон. Этого не сделали, что явилось еще одним грубым нарушением закона.

3 июля 1957 года Гассманн пишет Гранаткину: "Господин Президент, мы имеем честь сообщить Вам, что в своем отчете об указанном матче арбитр Клаф сделал следующие замечания: "Матч начался вовремя. После 52 минут игры видимость стала довольно плохой, и дирекция стадиона включила искусственный свет на 8 минут, во время которых был забит второй гол. После игры представители Польши заявили: они считают, что это было сделано неправильно, без консультаций с ними, но они также заявили, что не будут подавать протеста. Я должен согласиться, что это действие не оказало влияния на результат и не является нарушением со стороны русской футбольной федерации, а только со стороны служащих стадиона, подчинившихся крикам публики. Я очень сочувствую русским официальным лицам, которые были искренни в своих извинениях за случившееся, за что они как федерация не несут ответственности".

Учитывая, что речь идет, видимо, о недоразумении со стороны служащего, который действовал вразрез указаниям Вашей федерации, мы обращаем Ваше внимание на то, что такой инцидент мог быть рассмотрен как нарушение хода игры.

Просим верить в наши особые чувства. К.Гассманн, Генеральный Секретарь ФИФА" (ГАРФ. Там же).

В этой истории мне кажется очевидной вина администрации Лужников. Присутствующий на игре Гранаткин распорядиться не мог, так как знал о последствиях. Но предостеречь осветителей до игры следовало бы. Возможно, прожектора погасили благодаря оперативному вмешательству Гранаткина.

Как бы то ни было, сборная вторично оказалась на грани поражения. Хорошо поляки, по собственной инициативе или под нажимом "сокамерников" по соцлагерю, подавать официальный протест не стали. В противном случае английский арбитр представил бы рапорт в иной тональности. Но и без того ФИФА при желании могла власть употребить, если бы расценила случившееся как, цитирую Гассманна, "нарушение хода игры". Тем более что пока горел свет, поляки пропустили второй гол. И вновь деятели ФИФА отнеслись к нашим шалостям снисходительно. Возможно, благодаря "особым чувствам" генсека Курта Гассманна к Валентину Гранаткину, человеку авторитетному, уважаемому в среде его зарубежных коллег.

Минуя опасные подводные рифы, не видимые миллионам болельщиков, советская сборная успешно дебютировала в мировом чемпионате.

[Кирилл Майоренко]

Футбол СССР.

Дважды лучший бомбардир в сезоне 1956 Бузунов (Свердловск) 17 голов и в сезоне ЦСКА 1957 -16 голов.

[Анатолий Романов]

https://www.championat.com/football/...957-j-god.html

23 мая 2020, 13:30 МСК


Его участникам грозили расстрелом. Сажали в том числе невиновных.
До июня 2002 года, когда болельщики организовали беспорядки на Манежной площади в Москве после поражения сборной России от Японии на чемпионате мира, это был крупнейший футбольный бунт в истории нашей страны. Чуть более 63 лет назад, 14 мая 1957 года любители футбола устроили столкновения с милицией на матче чемпионата СССР «Зенит» – «Торпедо». Рассказываем об этом «Ленинградском деле».


Как сейчас выглядят игроки «Зенита», выигравшие Кубок УЕФА в 2008 году
Всё началось с того, что болельщик выгнал голкипера и встал в ворота. Народ был взвинчен из-за алкоголя, игры «Зенита» и государственных облигаций
В сезоне-1957 «Зенит» неудачно стартовал в чемпионате СССР. В первых восьми матчах ленинградцы одержали лишь одну победу и перед матчем с «Торпедо» занимали десятое место из двенадцати команд. Москвичи, за которых выступал легендарный Эдуард Стрельцов, напротив, находились в группе лидеров.

Превосходство в классе торпедовцы доказали и на поле стадионе имени Кирова. На глазах 60 000 зрителей гости забили пять мячей в ворота крайне неудачно сыгравшего голкипера «Зенита» Владимира Фарыкина, а хозяева смогли ответить только голом Валентина Царицына. Ленинградские болельщики были крайне возмущены игрой команды Аркадия Алова, а многим из них агрессию подогревал крепкий алкоголь, свободно продававшийся в те годы на футболе.

РЕКЛАМА

Бунт начался с того, что за несколько минут до конца матча 30-летний подвыпивший шофёр завода «Знамя Труда» Василий Каюков выбежал на поле, снял пиджак, под смех трибун выгнал Фарыкина из ворот «Зенита» и занял его место. Милиция не сразу заметила подмену – игра продолжилась. Но вскоре стражи порядка схватили Каюкова и повели его в пикет. Что случилось дальше, можно судить по рассказам очевидцев – участников той встречи и привлечённых к ответственности болельщиков.


ПО ДОРОГЕ НА МАТЧ

ФОТО: FC-ZENIT.RU

«Милиционеры, конечно, прозевали Каюкова, – рассказывал экс главный тренер «Зенита» Юрий Морозов, который тогда играл за ленинградцев на позиции полузащитника. – Потом опомнились, скрутили ему руки и потащили на выход. Зрители и так были возбуждены, а тут совсем обезумели. Я такого никогда не видел, тем более в Ленинграде. Бутылки на поле водопадом посыпались. Мы все игроки, тренеры, судьи едва успели в тоннеле скрыться. Едва вошли в раздевалку никто, по-моему, даже грязных гетр не успел снять, вбегает кто-то из администрации: «Ребята, там такое началось! Быстро отсюда в соседний корпус на второй этаж!» Мы бегом туда. К окнам прильнули, глазам не поверили: огромная толпа штурмует ворота, отделяющие внутренний дворик стадиона от площади. Ломились в дворик с двух сторон. Но со стороны тоннеля ворота металлические были, наглухо закрытые. А вот как они с площади не ворвались, до сих пор не пойму. Толпа озверела, и если бы добрались они до нас или торпедовцев (те в другом корпусе забаррикадировались, тоже на втором этаже), наверное, не пощадили бы никого. Честно говоря, очень страшно было.

Автобусы и наш, и торпедовский во дворе стояли. Что с ними сотворили! С открытой галереи над корпусами сбрасывали декоративные металлические вазы, каждая кило по 150-200. Хорошо, никого не раздавили. У многих были ломы, грабли, лопаты – разграбили склад хозяйственного инвентаря. Раненых было много. Помню, одного капитана первого ранга здорово покалечили. Пытались его вывезти на скорой помощи, так толпа втолкнула машину обратно во двор… Ни у кого из нас, футболистов, случившееся в голове не укладывалось: Ленинград всегда считался городом культурным. Наверное, совпали наша плохая игра и общая озлобленность народа: как раз отменили выигрыши по облигациям госзайма, на которые люди всю войну подписывались».


ТАК ВЫГЛЯДЕЛ СТАДИОН ИМЕНИ КИРОВА В 50-Е. ФОТОГРАФИЙ С МАТЧА ПРОТИВ «ТОРПЕДО» НЕ СОХРАНИЛОСЬ

ФОТО: FC-ZENIT.RU

История с облигациями – несомненно, ещё одна причина, по которой народ был в то время взвинченный, озлобленный. В Ленинграде незадолго до матча активизировалась подписка на государственный заём, который проводился в добровольно-принудительном порядке. Людям приходилось отдавать в кредит государству половину зарплаты. Вдобавок примерно в те же сроки вышло постановление, отсрочившее на 20 лет погашение облигаций и тиражи выигрышей по всем предыдущим займам. К этому нужно добавить негативное отношение большинства граждан к милиции, применявшей нередко жестокие методы.

«Каюкова скрутили двое милиционеров, – вспоминал в интервью для «Невского времени» болельщик Виталий Клау, осуждённый по этому делу. – Когда вели по беговой дорожке, он начал вырываться, с одного фуражку сбил. Ему стали руки заламывать, за волосы схватили. Он заорал матом и «Помогите!» С трибун стали кричать милиционерам, чтобы не мучили человека, те в ответ нагрубили, тогда народ на поле и рванул. Милиции было мало, и толпа быстро загнала их в тоннель. Не было никаких организаторов, всё стихийно произошло. Просто много было пьяных тогда, спиртное продавали прямо на стадионе. Милицию же очень не любили, она часто людей лупцевала почём зря. А тут ещё как раз на заводах подписывали на очередной госзаем, хочешь не хочешь, а на ползарплаты подпишись...».




Сотрудники милиции явно перестарались с агрессией по отношению к Каюкову. Ему разбили лицо, ударив о бетонный поребрик. Когда же зрители стали возмущённо спрашивать «Что вы делаете?», им также пригрозили задержанием. После финального свистка группа из 20-30 болельщиков спустилась с трибун на поле с целью отбить задержанного у милиции. По всей видимости, большинство из них не были знакомы друг с другом. Завязалась первая короткая драка. Неудавшегося вратаря освободить не смогли – милиция задержала нескольких участников конфликта.

После этого стражи порядка поднялись на трибуну и принялись атаковать всех подряд, виновных и невиновных, и вот в этот момент толпа обезумила. В ответ с трибун полетели бутылки. Прибежали болельщики из других секторов, а милиционеры, находившиеся в численном меньшинстве, вынуждены были ретироваться.


«Зенит» должен был вылететь, но его спасли. Тогда команда играла в красно-белом
Хулиганы призывали бить милицию и требовали выдать вратаря и тренера «Зенита». Повреждения получили 107 человек
В массовых беспорядках участвовали меньше тысячи человек. Остальные либо покинули стадион, либо просто наблюдали за происходящим со смехом и изумлением. Толпа принялась штурмовать металлические ворота южного двора стадиона, используя выломанную на секторе скамью (по утверждению других источников, – шведскую лестницу). Разбушевавшиеся болельщики разбили автобусы команд, требовали выдать им виновников поражения Фарыкина и Алова, а некоторых милиционеров сбросили в воды Финского залива. В ход против власти пошли камни, совки, обрезы водопроводных труб, облицовочная плитка и все те вещи, о которых говорил Морозов. Бунтарям помогло вооружиться не только разграбление хозяйственного склада стадиона, но и то, что на арене велись работы по замене асфальта. По свидетельству обвинения самые агрессивные хулиганы подстрекали толпу выкриками «Бей милицию!», «Бей футболистов!», «Бей гадов!» и «Делай вторую Венгрию!». Имелось в виду вооружённое восстание в Венгрии против просоветского режима, подавленное в октябре-ноябре 1956 года советскими войсками.

«После финального свистка мы направились к южному тоннелю, – рассказывал зенитовец Царицын. – Вдруг шум: по полю бегут милиционеры, а следом за ними – толпа болельщиков, человек сто. Мы в раздевалку, со Стрельцовым оказались вместе, сели к стене с окнами – чтобы в нас не попали камнями».


ФРАГМЕНТ ПРОГРАММКИ МАТЧА. ИЗ КОЛЛЕКЦИИ ПАВЛА БАШМАКОВА

ФОТО: FC-ZENIT.RU

«Было страшно – признавался нападающий «Зенита» Станислав Завидонов. – Я видел, как из тоннеля провели во двор милицейского офицера с разбитой головой, он был весь в крови. Рядом с закрытыми воротами находилась легкоатлетическая кладовая, так что во двор летело всё – например, ядра» (сайт ФК «Зенит»).

Нападающий «Торпедо» Валентин Иванов, который в этом матче оформил дубль, тоже вспоминал в интервью о случившемся в Ленинграде: «Когда в самом конце встречи на поле высыпали болельщики, мы бегом бросились в раздевалку. Едва мы очутились внутри, как в окна со всех сторон полетели разные предметы. Пришлось всей команде ничком укладываться на пол между оконными проёмами. Лежали довольно долго, пока обстановка немного не остыла. Со стадиона уехали лишь часа через полтора после матча. Не помню, сопровождал ли нас какой-то эскорт, но до вокзала добрались без происшествий».

Встреча началась в 19:30, а страсти бушевали почти до полуночи. На подмогу милиционерам приехали курсанты военных и медицинских училищ, однако и их сил не хватало, чтобы обуздать толпу. Тем не менее главный из находившихся на арене сотрудников правоохранительных органов полковник Пчёлкин не спешил вызывать подкрепление, полагая, что агрессия болельщиков сама собой сойдёт на нет. Приехали только пожарные, которые начали обливать бунтарей водой, но те быстро продырявили шланг. В какой-то момент ворота южного двора падают под ударами тарана. Агрессивная толпа направляется к спрятавшимся футболистам, однако предупредительный выстрел в воздух останавливает хулиганов. Кто-то залегает и попадает в руки сотрудникам, а остальные убегают. Когда же наконец прибыло более мощное подкрепление (в том числе новые пожарные машины) и всё успокоилось, футболисты «Зенита» и «Торпедо» покинули стадион.

На суде сообщалось, что в результате действий хулиганов 107 милиционерам, военнослужащим и другим гражданам были причинены тяжкие и лёгкие телесные повреждения, а материальный ущерб, нанесённый стадиону имени Кирова, составил 13 236 рублей. Солидную сумму по тем временам. К счастью, обошлось без жертв.


«СОВЕТСКИЙ СПОРТ», ВЫПУСК ОТ 15 МАЯ 1957 ГОДА

ФОТО: FC-ZENIT.RU

Естественно, в советской прессе на следующий день после матча «Зенит» – «Торпедо» не было упоминаний о бунте в Ленинграде. Лишь газета «Комсомольская Правда» завершил свой отчёт об игре одним предложением на эту тему: «Следует отметить плохую организацию соревнований на стадионе и недисциплинированность зрителей». Позже, в начале июня газета «Ленинградская Правда» опубликовала заметку под названием «В прокуратуре города Ленинграда».

«14 мая сего года на стадионе имени С. М. Кирова после футбольного матча между командами «Зенит» (Л) – «Торпедо» (М) группа хулиганов, находившихся в нетрезвом виде, сначала на трибунах, а позже на поле стадиона устроила скандал, – сообщалось в заметке. – Присутствовавшим на стадионе работникам милиции и ряду граждан, пытавшимся восстановить порядок, хулиганы оказали сопротивление, причинив некоторым из них телесные повреждения. В связи с этим арестованы и привлекаются к ответственности: нигде не работающие Краснов, Матюшкин, Клау, шофёр завода «Знамя Труда» Каюков, работник завода «Севкабель» Дорофеев, работник артели имени Третьей пятилетки Ниелов и другие, всего 16 человек. Дело для рассмотрения передано Прокуратурой в Ленинградский городской суд».


ЗАМЕТКА В «ЛЕНИНГРАДСКОЙ ПРАВДЕ», ВЫПУСК ОТ 15 МАЯ 1957 ГОДА

ФОТО: FC-ZENIT.RU


Тест. Что вы знаете об истории «Зенита»?
Участников массовых беспорядков хотели судить по политической статье. Хрущёвская оттепель помешала вынести более суровые наказания
Удивительно, но к ответственности привлекли только 16 человек из 140 задержанных. Да и в эту небольшую группу арестованных некоторые, судя по всему, попали совершенно случайно. Требовалось найти виновных – милиция находила. Указанный в материале «Ленинградской Правды» работник артели имени Третьей пятилетки Ниелов был инвалидом, потерявшим ногу во время Великой Отечественной войны. Как и нигде не работавший Алексей Матюшкин, у которого отказала правая рука. Они отрицали своё участие в хулиганских действиях, но получили свои сроки соответственно как «подстрекатель» и «антисоветчик».

Реклама
Поклонная 9. Дом-суперзвезда на Кутузовском
Апартаменты с премиальной отделкой. Сервис отеля для резидентов. 5 минут пешком до Парка Победы
«Я пришёл на стадион с приятелями, – рассказывал Ниелов. – Был на протезе, у меня с 42-го ноги нет до колена. Когда началась драка, мы встали и спокойно пошли со стадиона. Я натёр ногу протезом и присел отдохнуть у памятника Кирову. Вдруг подъезжает машина, выскакивают два милиционера, хватают меня и тащат. Один кричит старшему: «Да он же на протезе!» А тот отвечает: «Всё равно, они тут все зачинщики». Швырнули в машину с такой силой, что я сознание потерял. Перед допросом следователь Носков комсомольцам-бригадмильцам Банкову и Брискеру продиктовал их показания, будто бы они видели, как я дрался дубиной с курсантами. Я как услышал, у меня волосы дыбом встали! Допросили всего один раз, после чего перевели в «Кресты». Я сразу понял, что нас всех посадят, даже если не будет никаких доказательств. Охранники, сволочи, всё шутили, что скоро нас будут «пукать», то есть расстреливать. На суде обвинительное заключение изменили: поняли, наверное, что глупо инвалида обвинять в хулиганстве. Дали четыре года за подстрекательство». («Санкт-Петербургский Курьер»).

А вот ещё немного деталей из интервью Клау и другого подсудимого Михаила Чупрова.

Клау: «Всё само собой утихло, люди стали расходиться, я тоже пошёл к трамвайному кольцу. И тут появились грузовики с конвойным полком МВД. Стали всех подряд хватать. Меня отвезли в ДПЗ (Дом предварительного заключения) возле Дворцовой площади, там во дворе всех избили. На допросах тоже избивали».

Чупров: «Что милиция делала? С ними были пожарные. Пожарные из брандспойтов поливали… и когда эти люди мокрые шли к трамвайной остановке – тогда же не было другого транспорта – их там милиция вылавливала. По принципу – если мокрый, то участвовал в драке» («Культурный слой»).


ФРАГМЕНТ ПРИГОВОРА ВАСИЛИЮ КАЮКОВУ

ФОТО: FC-ZENIT.RU

Этим 16-ти «шили» политические дела, грозили 58-й статьёй (контрреволюционный мятеж) и самым суровым наказанием вплоть до расстрела. Возможно, в более ранний период тем бы всё и закончилось. Но в 1957-м участникам беспорядков повезло избежать обвинений в антисоветчине. В самый разгар хрущёвской оттепели партия проводила политику либерализации. К тому же сам Хрущев в эти дни приехал в Ленинград и заявил на пресс-конференции для зарубежных журналистов, что в СССР больше нет политических заключённых.
Трое из подсудимых не признали своей вины ни в ходе предварительного расследования, ни на суде. Ещё два человека признали себя частично виновными.

Сохранилось обращение одного из заключённых по футбольному «Ленинградскому делу» Николая Круглова в генеральную прокуратуру СССР. Он винил в случившемся милицию. Письмо начиналось такими словами: «Кровопролитие, происшедшее в Ленинграде, было подготовлено и организовано милицией города. Подготовка событий состоит в том, что за последние годы у милиции стало правилом избивать людей ни за что. Организация же кровопролития состоит в том, что несколько сот милиционеров, вооруженных палками, по команде своего начальника напали на ни в чем не повинных людей и зверски избили их…».


ФРАГМЕНТ ПИСЬМА НИКОЛАЯ КРУГЛОВА

ФОТО: FC-ZENIT.RU

В результате задержанных судили по статье «хулиганство». Улик против них недоставало, всё основывалось на свидетельских показания пострадавших милиционеров и сотрудников Бригадмила (общественной организации, оказывавшей помощь в охране порядка). Заседания суда проходили с 10 по 14 июня за закрытыми дверями под усиленной милицейской охраной. Наибольший срок получил Юрий Гаранин, который якобы и призывал «делать вторую Венгрию», – восемь лет лишения свободы. Клау и ещё двоим дали по семь лет, Матюшкину – пять, Ниелову – четыре, а остальным, включая «вратаря» Каюкова, меньше. «Совершенные действия подсудимыми представляют особую опасность для нашего Советского государства и общественного порядка», – утверждалось в судебном протоколе.


Игроков «Зенита» не выпускали из СССР. Так их наказали за поражение от финнов
Известно, что в декабре 1959-го после визита специальных комиссий все заключённые по этому делу были амнистированы с правом проживания в Ленинграде. Но при этом не оправданы. Впрочем, согласно одному из источников трое (те, кто не признал своей вины) отсидели полный срок – от трёх до семи лет, так как амнистии не подлежали.

Вскоре после матча в Ленинграде появились новые секретные инструкции по проведению массовых мероприятий. В «Зените» организовали собрание, на которое приехали работники горкома партии и органов. Говорят, футболистам объясняли, что их плохой игрой могут воспользоваться противники советской власти, а в качестве примера рассказали о присутствии большого количества иностранцев с фотоаппаратами на встрече с «Торпедо». Впрочем, спустя пять дней «Зенит» всё равно потерпел крупное поражение от «Спартака» – 1:4. Эта игра на спешно приведённом в порядок стадионе имени Кирова собрала рекордную для того сезона аудиторию – 80 000 болельщиков. Люди не испугались вернуться на стадион.

Подробнее на «Чемпионате»:
https://www.championat.com/football/...urce=copypaste