*557. Съезд РПР-ПАРНАСа: с романтикой пора кончать

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/politics/2014/08/26...achistotu.html
Мы должны перестать враждовать и начать понимать друг друга
Вчера в 18:46,

фото: Геннадий Черкасов

Так уж получилось, что в эти летние месяцы мне довелось довольно много раз пообщаться с теми, кого привыкли называть «европейцами». Беру это слово в кавычки лишь для того, чтобы подчеркнуть: речь идет об иностранцах, проживающих в тех странах, которые у нас многие уже стесняются называть «развитыми». Ведь мы, россияне, оказывается, из другого теста, мы — «евразийцы»… Но разговор не об этом, а о том, как наши соседи по материку Евразия смотрят на нынешнюю Россию.

Конечно, сейчас модно продолжить этот разговор фразой: «А нам, русским, на это глубоко наплевать!» Те, кто так думает, могут не читать дальше. Я не обижусь — хотя бы потому, что, например, уже много лет не смотрю федеральные телеканалы и не открываю многие прежде приличные газеты. Хотя и этот мой сознательный выбор — под угрозой. Идея введения политинформации в школе очень плодотворна: начав с принудительного кормления определенным контентом школьников, можно быстро дойти до обязательных «двухминуток ненависти» (©Джордж Оруэлл) для взрослых.

Так вот, для тех, кому не наплевать на наших европейских соседей, должен сообщить: та их часть, которая интересуется внешним миром, благодаря нам стала быстро увеличиваться. Еще несколько лет назад на Западе господствовало то, что в советское время презрительно называли «обывательщиной». Подавляющая масса людей интересовалась исключительно вопросами поддержания собственной комфортной жизни. Конечно, далеко не всем это удавалось — бедняки и малообеспеченные в европах были всегда, иногда даже в значительных количествах. А, с другой стороны, тамошняя политическая элита (всевозможные депутаты, чиновники, общественные активисты) всегда успешно делила между собой места во власти. Но все эти группы составляли не более 20–25% населения. Остальные участвовали в политике единственным способом — иногда приходили на выборы, чтобы сменить «правый центр» на «левый центр» и наоборот.

Про внешнюю политику после того, как советские танки ушли из Восточной Европы и СССР почил в бозе, рассуждали лишь дипломаты, специализированные журналисты и считаные топ-лидеры. Бурлящие Ближний Восток, Афганистан, нищая тропическая Африка казались расположенными на другой планете. А на открывшуюся миру Россию «еврообыватель» смотрел с изумлением из-за ее неевропейских просторов, гигантских природных богатств — и с осторожной симпатией к ее многострадальным жителям. Хотя, конечно, не обходилось (прекрасно помню!) без вежливого снисхождения — как к неразумному ребенку, которого надо воспитать настоящим человеком.

И так продолжалось вплоть до весны этого года. Европейское общественное (извините, обывательское) мнение абсолютно не волновали постепенное скукоживание гражданских свобод в России, жесткая риторика «мюнхенской речи» нашего лидера, наше вооруженное выяснение отношений с Грузией.

Поворотным пунктом стало присоединение Крыма к России. Думаю, что если бы это произошло в результате вооруженных столкновений (например, между местными жителями и заехавшим туда «Правым сектором») и вмешательства наших войск, то европейское общественное мнение на крымский вопрос бы и не отреагировало. Как это произошло с Северным Кипром, Косово, Южной Осетией и Абхазией. Но ситуация, как известно, пошла по иному варианту. Кровопролития, к счастью, не было, и вопрос о переходе Крыма в Россию был решен молниеносно.

Казалось бы, чего европейцам обижаться — ведь у них есть проблемы Каталонии и Шотландии, которые хотят стать независимыми государствами. Однако если прислушаться к европейской логике, то на первое место выходит именно скорость процесса. Каталония и Шотландия ведут переговоры о суверенитете с центральными правительствами уже не одно десятилетие, и соответствующие референдумы там не назначаются вечером на следующее утро.

Мой аргумент о том, что в случае с Крымом оттяжка решения могла как раз привести к кровопролитию, т.к. центральная власть на Украине в это время практически не контролировала ситуацию, вызывает недоумение. Подписав 21 февраля украинско-европейский документ об урегулировании кризиса, президент Янукович тут же исчез, объявившись через довольно продолжительное время в России. Кто мешал ему, с точки зрения простого европейца, перебазироваться, например, в безопасный для него Донецк и продолжить исполнять оттуда свои конституционные обязанности? Для нас-то как раз в таком повороте событий ничего странного нет: вспомним август 1991 года, стрельбу по Верховному Совету в октябре 1993-го...

И тут мы выходим на важнейшую черту европейского менталитета — нежелание менять устоявшиеся правила общественной жизни. Времена революций, передела границ для наших западных соседей — это далекое прошлое, которое не может повториться. Если угодно, то мы тут видим «обывательщину», плавно перетекающую в настоящий, а не высосанный из пальца консерватизм. И это относится не только к наиболее мощным странам типа Германии, Франции или Великобритании. Греция, пойманная на грубейших нарушениях финансовых правил Евросоюза, была наказана очень жестко: ощутимо снизились зарплаты и пенсии, выросла безработица. Ну и что? Люди, конечно, вышли на улицу, помитинговали, даже кидали в полицию камни, но на выборах победили те силы, которые продолжили все ту же жесткую политику.

Европа (как и весь остальной Запад) более чем 20 лет считала, что такие ее базовые ценности, как стабильность, предсказуемость и готовность идти на компромисс, постепенно, но неуклонно станут и нашим всем. Собственно, в этом и состояло бы российское вхождение в европейское ментальное пространство. Однако крымский казус, а затем и события на юго-восточной Украине развернули, как представляется европейцам, эту тенденцию вспять. У них начало складываться стойкое убеждение, что граница их континента, во-первых, сильно к ним приблизилась и, во-вторых, перестала быть границей партнерства. С их точки зрения в России теперь возможно все — как, например, в Венесуэле, где продукты в магазинах будут отпускать только после снятия отпечатков пальцев у покупателя. И это относится не только к нашим внутренним делам, но и к внешней политике.

Конечно, над страхами эстонцев и латышей по поводу гипотетического вторжения к ним русских танков можно лишь посмеяться. Но многие жители «старой Европы» в это искренне поверили, а это уже очень серьезная тенденция, которая не может нас не волновать.

Дело в том, что политики, играющие во взаимные санкции, могут легко все переиграть. Для этого достаточно нескольких раундов закулисных переговоров и — через взаимные уступки — нахождения компромисса. После этого они как ни в чем не бывало будут мило улыбаться и пожимать руки друг другу. А вот европейский обыватель еще очень долго будет сторониться всего российского — начиная от радикального сокращения турпоездок к нам и кончая свертыванием деловых и научных связей. Что, кстати, уже происходит и, как мне представляется, наносит все больший ущерб прежде всего России, которая по-прежнему вроде бы претендует на широкое включение в мирохозяйственные связи не только как экспортер необработанного минерального сырья.

Можно, конечно, по-прежнему талдычить, что Россия — это не Европа. Но надо понимать, что в современном мире линии разделения начинают проходить не между различными моделями государства (от демократического до авторитарного), а между безопасностью жизни обывателя и тем, что российский криминалитет назвал «беспределом».

Типичный европеец не может себе представить, чтобы в его городке из кранов не текла вода, отсутствовали свет и телефонная связь, а по улицам бродили вооруженные люди, которые грабят всех кого захотят. Ровно так же, я думаю, это уже не может себе представить и житель китайского городка. На этом фоне бытовые ужасы Донецка и Луганска (независимо от того, кто в этом виноват) тревожат европейского обывателя не потому, что его волнует судьба Украины. Его страшит, что такие же нравы могут быть навязаны Польше и Чехии, Германии и Великобритании... Тем более что с юга надвигается общая для России и Европы угроза — союз исламского халифата с «Талибаном», о котором западные СМИ сейчас сообщают с ужасающими подробностями.

Именно поэтому, перед лицом действительно фундаментальной угрозы, нам и европейцам смертельно опасно выяснять отношения в попытке отъесть друг от друга куски постсоветского пространства. Диалог руководителей государств должен быть обязательно дополнен диалогом интеллектуалов, которые должны транслировать обывательским слоям и России, и Европы ценности не розни и ненависти, а того, что нас объединяет.

Это очень тяжелая задача: очень многое испорчено и упущено. Но других шагов просто не осталось, если мы дорожим Россией, а европейцы — своим миром.

[Евгений Гонтмахер]

http://echo.msk.ru/blog/gontmaher/1660192-echo/
13:20 , 17 ноября 2015

автор
член Комитета гражданских инициатив

21-22 ноября пройдет уже третий Общероссийский гражданский форум. Что в этом факте удивительного?
Прежде всего, что он состоится. Наше время славно тем, что государство мастерски имитирует все, что угодно – демократию, гражданское общество, независимость от самого себя. Оно легко навешивает ярлыки «иностранных агентов» и «национал-предателей». А тут в Москве снова соберутся несколько сотен человек со всей страны, которым профессионалы от «внутренней политики» заранее не расписали роли, и никто их строго не предупредил – о цветочках и ягодках говорить можно, а о выборах нельзя.
Второе: неутихающий интерес к Форуму со стороны экспертов и гражданских активистов. Желающих приехать в Москву и поделиться своими мыслями в несколько раз больше, чем мы можем принять. А ведь вполне можно было ожидать общественного разочарования: ну, провели уже два Форума, и где результаты? С точки зрения неравнодушных людей, которые и являются нашей целевой аудиторией, ситуация в стране за эти годы только ухудшилась.
Но что можно считать значимым результатом в нынешних общественно-политических условиях? Предыдущий форум подготовил объемные предложения о том, как можно улучшить жизнь в России. Они касались всей проблематики внутренней и внешней политики. Этот документ был опубликован и разослан участникам Форума, СМИ и, заодно, органам власти. Эксперимент по взаимодействию с государством оказался на редкость показательным: официальные ответы в адрес Оргкомитета поступили всего от 2 (двух!) ведомств, и они были умело составленными отписками. Если мыслить по принципу «а давайте-ка обратимся с прошением наверх, может, нас там услышат», то результат этого эксперимента разочаровывающий. Вот только для кого?

Думаю, что скорее для государства, которое окончательно замкнулось на самом себе, отгородившись от общества и его реальных проблем. А это, как известно, рано или поздно ничем хорошим для власти не заканчивается.
Сейчас мы тем более не ставим в себя в позицию «ходоков к Ленину». Миссия Форума гораздо серьезнее.
Гражданское общество (по крайней мере, та его часть, которая не играет в имитационные действа с властью) должно, во-первых, сохраниться в нынешней кислотной среде – это программа-минимум. Именно поэтому мы считаем крайне важным давать возможность приехать из далекого города N упомянутым выше неравнодушным людям, которые у себя одиноки, намеренно изолированы от местной жизни, чтобы понять: еще не всё потеряно. И это не просто встреча с себе подобными, а, во-вторых, накопление опыта и не замутненных телевизором знаний, которые рано или поздно могут пригодиться в гражданской практике. Мы убеждены, что страна неизбежно предъявит запрос на реальные реформы, которые давно назрели везде – от политической системы до социальной сферы. Нынешнее государство, занятое своими внутренними делами и поддержанием «стабильности», которой уже давно нет, естественно, будет к такому повороту событий интеллектуально и организационно не готово. И тут может пригодиться накопленный опыт решения местных проблем, приобретенные навыки самоорганизации и, конечно, стратегический взгляд на то, что делать.
Понятно, что для реализации этой части миссии Форума явно недостаточно 1-2-дневного съезда в Москве. Задумка намного более глобальна: Форум должен стать постоянно действующей сетевой площадкой для общения, консультирования, креатива, горизонтального (мимо его Оргкомитета) взаимодействия. Для этого у нас есть свой ресурс: www.civil-forum.ru, который динамично развивается. Ежегодный ноябрьский off-line – просто одно из событий в этом потоке.
Любопытен процесс выбора и набор тем, на рассмотрении которых концентрируется объединенный Форумом экспертный и гражданский ресурс. Это не спущенные сверху, из Оргкомитета, сюжеты, а инициативы от проектных групп, многие из которых располагаются не в Москве. Еще два года назад, проводя самый первый Форум, мы уделили большое внимание экономике и положению бизнеса (http://2013.civil-forum.ru/). Однако теперь, несмотря произошедшее с тех пор серьезное ухудшение в этой сфере, участники форума не считают этот вопрос приоритетным. Почему?
Пришло понимание того, что звенья, потянув за которые можно вытащить всю цепь, находятся совершенно в другой области. Этим «звеньям» посвящены дискуссионные площадки приближающегося Общероссийского гражданского форума.
Что имеется в виду?
Например, реформа института выборов, которые не выполняют свою главную роль: формирование полноценных органов законодательной власти. Не менее важны и общественный контроль за действиями власти, возможности которого сейчас законодательно сильно ограничены, и трансформация государственного и муниципального управления. Участники Форума выдвинули для обсуждения и формулируют конкретные предложения по снижению уровня конфликтности, который сейчас в нашем обществе, к сожалению, просто зашкаливает.
Естественной для гражданского общества и, как показывает практика, неочевидной для государства является задача сохранения российского человеческого капитала. Тому, как это сделать на практике, будут посвящены две площадки форума, которые соберут независимых экспертов и гражданских активистов.
Не буду перечислять темы всех площадок – их 16. И они фактически составляют повестку дня для России, которая рано или поздно захочет вырваться из ползучей деградации не только институтов, но смыслов, общечеловеческих ценностей. На площадке, которая ее архитекторами названа «Глобальные вызовы и гражданский диалог», будут обсуждаться вопросы российского цивилизационного позиционирования. Мы с Европой (не географической, а ценностной) или идем каким-то неведомым «особым путём»? Может быть, на этот риторический вопрос полным голосом ответит гражданское общество или хотя бы та его часть, которая разделяет миссию Форума? И не просто ответит, но и призовет к общественному диалогу поверх границ.
В нынешних обстоятельствах легче всего отойти в сторону от гражданской позиции, оправдывая себя тем, что «плетью обуха не перешибешь». Но те несколько сотен человек, которые соберутся в Москве всего через несколько дней, все-таки верят в то, что они это делают недаром. Это дает мне повод для осторожного оптимизма. Исходя из этого обстоятельства и будем действовать.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/politics/2015/12/06...-a-boloto.html
Нынешняя политическая система успешно поглотит и эти протесты
Вчера в 15:16,

фото: Алексей Меринов

Когда официальные данные стали свидетельствовать о снижении реального содержания российских зарплат, мнения экспертов о социально-политических последствиях этой тенденции разделились.

Естественно, что те, кто себя ассоциирует с проводимой государством политикой, тут же стали заявлять, что ничего страшного не происходит.

Наиболее радикальные из них договорились до того, что кругом враги и надо заканчивать с буржуазным потребительством. Россия с ее особым путем всегда отдавала преимущество духовному (или, иначе говоря, скрепам) перед материальным.

Чуть более цивилизованные «эксперты-пропагандисты» стали всех нас уверять, что надо чуть-чуть потерпеть и не успеем оглянуться, как всё наладится. Будем снова радоваться повышениям зарплат, пенсий, улучшению доступной бесплатной медицины.

Также естественно, что противоположный лагерь — оппонентов нынешней власти — начал отсчитывать денечки, когда беднеющий народ выйдет на улицы и сметет ненавистный режим. Например, из-за введения платежа на капремонт жилья или очередного повышения тарифов на услуги ЖКХ.

Но вот прошла осень, которая своей непогодой заведомо раздражает людей, наступила зима с ее нехваткой солнца, статистика упрямо показывает социальный негатив, ничего хорошего в социальном плане люди не ждут даже в среднесрочной перспективе, а народного бунта всё нет и нет. Получается, что ошиблись и «эксперты-пропагандисты», и «оппоненты»?

Или, может быть, действительно «духовные скрепы» победили «низменное материальное»?

Ситуация с дальнобойщиками и эту гипотезу не подтверждает, уже давая пищу к весьма любопытным выводам о социальных настроениях большинства наших соотечественников.

Дальнобойщики готовятся к протестной акции против системы "Платон" (17 фото)

Не буду разбираться в чисто технико-экономических аспектах использования большегрузных автомобилей (нагрузка на дорожное полотно, справедливость или несправедливость вводимых платежей через систему «Платон» и т.п.). Для этого есть специалисты, которые сейчас пишут много умных текстов.

Меня заинтересовал сам факт публичного и довольно организованного протеста, который мы с вами сейчас наблюдаем. Сказать, что такого давно не было в современной России — не совсем правда. Например, в некоторых городах открыто выражали свое недовольство процессом «оптимизации» бесплатного здравоохранения врачи и даже на форуме Общероссийского народного фронта Владимиру Путину были предъявлены весьма серьезные доводы против сворачивания общественной медицины. Но что интересно: с врачами никакая другая отраслевая группа работников солидарности не продемонстрировала — например, учителя, у которых накопились аналогичные проблемы, или ученые, протестовавшие только против реформы Академии наук. И профсоюзы в этих секторах вроде бы есть, а протест был разрозненным и спорадическим.

Сейчас можно с уверенностью констатировать, что упомянутые выше бюджетники утихомирились — то ли устали протестовать и решили спасаться поодиночке, то ли патриотическая риторика («Родина в опасности!») всё перекрыла… Хотя ситуация и в здравоохранении, и в образовании, и в науке продолжает ухудшаться: снижается финансирование, продолжаются увольнения, живую работу окончательно накрыл бумажный вал отчетности.

И тут, на очевидном спаде сколько-нибудь организованной протестной активности, появляются никем не ожидаемые дальнобойщики. Эта группа, конечно, никогда особо не процветала: работа адская и оплата никак ее тяжести не соответствовала. Но всё же, получая на руки несколько десятков тысяч рублей в месяц, водитель фуры (а часто и ее владелец) чувствовал себя в своей провинции королем. Там ведь подавляющее большинство людей получают 15–20 тысяч и как-то выживают. Недаром дальнобойщики до сих пор гордятся тем, что они всячески поддерживают государство в лице нынешнего президента, «Антимайдан» и ненавидят «пятую колонну», которую они наконец-то увидели по телевизору.

Но ведь вышли с протестами и проводят даже какие-то всероссийские коллективные акции, типа похода на Москву. Что же произошло?

Во-первых, длящийся уже не один год кризис перешел в стадию, когда стал падать спрос на грузовые автомобильные перевозки. Доходы дальнобойщиков, естественно, пошли вниз. Но это был некритичный фактор: вся страна переживает трудности, потому что ее окружили враги и террористы. Поэтому надо терпеть. Это, кстати говоря, весьма распространенная логика объяснения нынешней ситуации среди провинциального малого и среднего бизнеса.

Но на это, во-вторых, именно в отношении дальнобойщиков, наложился еще один фактор: введение нового побора на них. Не считая упомянутого платежа на капитальный ремонт, который реально ударил по бюджету многих российских семей, других подобного рода адресных «подарков» ни одна другая группа населения не получала. Тут у водителей, естественно, стал закрадываться вопрос: а почему именно они, еле сводящие концы с концами, а не олигархи-богатеи, должны «делиться»? Они и так исправно формируют львиную долю собираемого по стране транспортного налога, обеспечивают не менее значительную часть акцизов на бензин. Надо только удивляться терпению дальнобойщиков, которые в этой ситуации предлагали не просто отменить «Платон», а заменить его повышенным акцизом! То есть они были готовы взвалить на себя дополнительное налоговое бремя, только чтобы помочь оказавшемуся в тяжелой ситуации государству. Если бы власть пошла на такое решение, то все протесты моментально бы рассосались. Водители бы тихо выругались, покряхтели да и вернулись бы за баранку своей фуры.

И вот тут вступил в действие третий фактор, который в конечном счете и взорвал ситуацию, — посмотрите выложенные в Интернете видео, в которых дальнобойщики не жалеют жестких слов уже в адрес не отдельных персон, а государства как института. Речь идет о том, что оператором «Платона» стала частная компания, которая берет за это немаленькие комиссионные. Тут уж водителям стало совсем обидно за государство (и я с ними полностью согласен), которое они так сильно уважают. И они стали записывать видео, давать интервью, объявили о протестных акциях и даже доехали до Москвы. Последней их надеждой было Послание Президента Федеральному Собранию, оглашенное 3 декабря, в котором они ожидали каких-то слов в свою поддержку. Однако и эта наивная мысль не материализовалась.

Здесь я хотел бы вернуться к описанным в начале этой статьи сценариям развития социальной ситуации в России:

1) «затянем пояса ради величия державы»;

2) «холодильник победит телевизор, и народ с массовыми протестами выйдет на улицу»;

3) «духовные скрепы победят материальное бытие».

Пример дальнобойщиков показывает, как мне представляется, что ни один из этих сценариев в России не реализуется.

Затянуть пояса ради державного величия чуть ли не 90% населения вроде бы согласны, но у дальнобойщиков эта установка явно и очень быстро сменилась на открытое недовольство сначала по чисто экономическим, а потом, не побоюсь этого слова, и политическим причинам. Но их протест, судя по всему, не приведет к цепной реакции событий, наподобие памятной Всесоюзной забастовки шахтеров 1989 года или, берем выше, зарождения польской «Солидарности». Почему?

В позднем Советском Союзе власть, по сути, уже находилась в состоянии полураспада. Ее уже не боялись, несмотря на предшествующие тоталитарные десятилетия. Сейчас это далеко не так. А если взять польский случай, то не надо забывать о том, что там, несмотря на сорок лет послевоенного социализма, в открытой оппозиции к власти практически всегда была церковь, а потом и большая часть интеллигенции. В России этого, очевидно, также нет. Более того, у нас, после короткой попытки построить реально работающие демократические институты в 1990-е годы, уже более 10 лет весьма успешно идет процесс построения управляемой, или имитационной, демократии. Эпизод с массовыми уличными политическими московскими протестами 2011–2012 гг. был успешно погашен без сколько-нибудь значимых для власти усилий. Наше политическое болото успешно засасывает всё.

Так и дальнобойщики: побузят — и разъедутся по своим городам и весям. Кто-то, сцепив зубы, будет продолжать работать за баранкой — семью все-таки кормить надо, — кто-то продаст свой автомобиль или поставит его на прикол, пытаясь сменить род деятельности, кто-то уйдет в традиционную российскую депрессию, обильно сдобренную низкопробным алкоголем.

Может быть, кто-то из нынешних протестантов действительно попытается отстраниться от бренной суеты, уйдя в монастырь. Но это никак не компенсирует накапливающийся социальный негатив миллионов водителей и тех, кто с ними связан по жизни. Всякий разговор об «особом» российском пути, о нашей выдающейся «духовности», а заодно и о грядущем российском инновационном лидерстве эти люди будут обрывать традиционными русскими непечатными выражениями. И они будут правы.

[Евгений Гонтмахер]

http://echo.msk.ru/blog/gontmaher/1727642-echo/
23:31 , 10 марта 2016

автор
член Комитета гражданских инициатив

Показательная история, характеризующая качество нашей политической элиты и подавляющей части медиасферы, произошла в связи с обнародованием Декларации о ситуации в российском здравоохранении. Этот документ, написанный и подписанный группой ведущих специалистов (включая академиков РАН), остро ставит вопрос недопустимости нынешнего положения в этой области и о необходимости начала настоящей дискуссии об оптимальной для России модели охраны здоровья. Думаю, что не надо объяснять широким массам жителей нашей страны о том, что российское здравоохранение – в кризисе, хотя бы из-за того, что его государственное финансирование постоянно снижается, а платить за медицинские услуги всё сложнее и сложнее из-за очевидного снижения уровня доходов населения.

Казалось бы, что эти очевидные и тревожащие обстоятельства должны быть в центре внимания политических партий, которые претендуют на места в следующей Государственной Думе (напомню, что выборы туда пройдут уже в сентябре этого года). Столь же важными эти обстоятельства должны быть и для СМИ, которые по идее являются коммуникаторами между обществом и государством, обществом и политической элитой.

Исходя из этих соображений я разместил 2 марта упомянутую Декларацию в своем блоге на сайте «Эха Москвы», а также разослал этот текст всем парламентским партиям, а также «Яблоку». Кроме того, рассылка была сделана всем ведущим печатным и электронным СМИ.

Сегодня, 10-го марта, можно подвести некоторые итоги. Из политических партий откликнулось только «Яблоко». Если же говорить о ведущих СМИ, то текст опубликовал Медицинский вестник и сайт Полит.ру.

Если говорить об отсутствии реакции парламентских политических партий, к которым в тексте Декларации содержится прямое обращение, то это важный показатель их искренности в отстаивании интересов своих избирателей – будь они сторонниками «Единой России» или КПРФ, «Справедливой России» или ЛДПР. Может быть я ошибаюсь, но доказательств моей неправоты я и мои коллеги пока не увидели. Наверное, лидеры этих партий в ходе предвыборной кампании будут говорить много правильных, но ни к чему не обязывающих слов и о здравоохранении, и об образовании, и о пенсиях, и о многом другом. Но можно ли будет им верить?

Что касается СМИ, то они, как видно, поглощены погоней за жареными фактами и дутыми сенсациями, увлечены пропагандой. И им до житейских проблем десятков миллионов россиян, с которыми они сталкиваются каждый день, дела нет. Получаются этакие кривые зеркала, а не средства массовой информации.

Я считаю, что описанная ситуация свидетельствует о тяжелом заболевании, поразившем наше общество. Его дальнейшее развитие может привести к очень тяжелым последствиям для страны. Давайте поймем это и начнем, наконец, заниматься коллективным самолечением.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/politics/2016/03/28...iz-evropy.html
Мы, барахтаясь в нашей цивилизационной «особости», рискуем отстать от прогресса навсегда
Вчера в 15:41,

фото: Алексей Меринов

В российской экспертной среде образ Европы (не в географическом, а в цивилизационном смысле) очень четко распадается на две позиции.

Первая: Европа погрязла в неразрешимых проблемах, быстро деградирует, дряхлеет, и ее ждут какие-то системные катаклизмы. На такой позиции стоят те, кто гордо именует себя «государственниками» и обосновывает необходимость «особого» российского пути.

Вторая: в Европе все отлично, ее институты работают как часы. Нынешние тамошние проблемы — это не более чем малозаметная рябь на поверхности воды. На этой позиции стоят те, кто именует себя «либералами» или использует похожие определения.

Думаю, что и тот, и другой взгляд на Европу неверен (обоснование — ниже). И это пагубно сказывается на выработке стратегических перспектив России. «Государственники» тянут нас в очередной исторический тупик, когда страна, потеряв столь драгоценное время, окончательно вылетит на обочину мирового развития. «Либералы» же до сих пор в качестве целеполагания рассматривают образ Европы конца 1980-х годов прошлого века, когда разваливался Советский Союз, и российской интеллигенции казалось, что через пару-тройку лет мы будем частью тогдашней Европы.

На самом деле повестка дня европейской цивилизации сейчас очень насыщена и напряжена. Например, в связи с неясными последствиями т.н. «четвертой» промышленной революции, которая может принципиально поменять многие общественные процессы.

Сейчас, как известно, все больше людей становятся занятыми в нематериальном секторе экономики. Это прежде всего производство услуг — как для юридических, так и для физических лиц. При этом, конечно, возникают риски безработицы и роста социального неравенства за счет тех, кто теряет работу в традиционных секторах «реальной экономики», о чем сейчас, в частности, в связи с роботизацией и «Интернетом вещей» предупреждают многие эксперты.

Но на такой возникающий вызов адекватный ответ уже начинает просматриваться. Например, это:

— коренные изменения в организации школьного образования;

— демократизация доступа к качественному высшему образованию;

— введение института минимального гарантированного дохода.

Если говорить о школе XXI века, то это отмена т.н. «классно-урочной» системы, которая была изобретена еще в глубоком Средневековье. Тогда учитель изрекал некие истины, а ученики должны были продемонстрировать умение их запоминать. Эффективность образования измерялась количеством втиснутой в память информации. Сейчас этот подход непоправимо устарел: ученик, пользуясь Интернетом, зачастую знает куда больше фактов, чем учитель. Цель обучения, о которой уже давно говорят и наиболее известные российские эксперты, — умение искать нужные знания и их обобщать, делая практические выводы, навыки коммуницирования с другими людьми для решения общих задач и т.п.

Есть такое международное исследование PISA (Programme for International Student Assessment), в котором каждые три года оценивается качество обучения. Тесты по определению грамотности чтения, математической и естественнонаучной грамотности проводятся среди 15-летних школьников по всему миру. И если в 2000 году Россия занимала в этом рейтинге 27-е место, то в 2012-м — только 34-е. Результаты исследования 2015 года пока не опубликованы. Но, судя по косвенным оценкам, ситуация для нас явно не улучшилась. А тут еще наш долгоиграющий экономический кризис, который съедает и без того скромные расходы на школьное образование: бедственное положение региональных бюджетов общеизвестно. А ведь если мы хотим перейти к современной школе — дополнительные деньги нужны на оборудование, организацию внеклассной активности, переподготовку учителей, обеспечение их достойного социального статуса.

Такой же противоход цивилизационным тенденциям мы видим и в российской высшей школе. Да, есть группа лидеров, в которых качество образования неплохое даже по европейским меркам. Но бÓльшая часть «университетов», «академий» и «институтов» готовят непонятно кого: и рынок труда XXI века, о котором я упомянул выше, таких «специалистов» не примет, и для самореализации человека такое образование практически ничего не дает. Ну и, конечно, число мест с бесплатным обучением постоянно уменьшается — в том числе в лучших вузах. Если бы это хоть как-то компенсировалось созданием сети качественных колледжей (техникумов, училищ), то можно было бы действительно сосредоточить высшее образование в немногих лидерских центрах. Но и этого у нас нет. В результате, несмотря на то, что Россия скоро перегонит всю планету по числу выданных вузовских дипломов на душу населения, квалифицированного человеческого ресурса для новой модели занятости становится все меньше и меньше.

Интересна тенденция с введением минимального гарантированного дохода. Уже в этом году референдум по этой теме пройдет в Швейцарии, интенсивное обсуждение с выходом на скорое принятие решения идет в Финляндии. В нидерландском городе Утрехте такой эксперимент уже начался. Его суть: каждый гражданин начинает получать фиксированную сумму денег (обычно — несколько сот евро в месяц, иногда — больше) без всяких предварительных условий по поводу их трат. С нашей, российской точки зрения — это дикость. Люди, как кажется на первый взгляд, эти деньги пропьют, потратят на всякую безделицу. Многие и вовсе перестанут работать. Но этого, видимо, не произойдет. Как показывают европейские исследования, получение «дармового» дохода не только не развратит людей, но и позволит им более свободно распоряжаться собой. Например, станет намного доступнее переквалификация для работы в наиболее продвинутых секторах экономики. У кого-то появится больше возможностей заниматься собственной семьей — без риска потери достойного уровня жизни.

Я, конечно, не склонен идеализировать этот проект. Но считать, что это очередной шаг к деградации «Гейропы», — глупо и унизительно для тех, кто в России так думает. На самом деле мы видим первые ростки не просто «четвертой» промышленной революции, но и перехода европейского общества в качественно новое состояние, когда гуманитарное начало его жизни станет не просто декларацией, а сутью многих процессов.

Например, меняется характер демократии. Еще недавно всем казалось, что парламенты и конкурирующие политические партии — это верх эволюции. Теперь, с бурным развитием информационного пространства и грядущим появлением у людей намного бÓльшей свободы (см. упомянутый выше «минимально гарантированный доход»), на первый план выдвигается уже не представительная демократия, чреватая бюрократизацией, а непосредственное народовластие. Это и набирающее силу местное самоуправление в самых разных его формах, и совершенно новые формы открытости власти (например, доступность к big data и использование blockchain — для этих очень перспективных вещей в русском языке пока еще нет даже адекватной интерпретации), и перевод в гражданское общество многих прежде исключительно государственных функций.

Меняется и отношение к окружающей среде — матери-Природе. Отсюда — добровольное самоограничение в использовании невозобновляемых источников энергии, быстро растущая энергоэффективность и бытовой, и промышленной сферы. В некоторых странах уже нельзя сдавать в эксплуатацию дома, которые самостоятельно не обеспечивают себя потребляемой энергией и отоплением.

Может показаться, что все это — научная фантастика или футурология. Но мы, барахтаясь в нашей цивилизационной «особости», которую так никто толком и не описал, рискуем отстать от прогресса навсегда. Этот феномен, весьма вероятный к реализации в немногочисленной группе стран типа Сомали, Судана и Афганистана (вот наши вероятные будущие соседи по мировым рангам), тоже является вызовом для европейской цивилизации. Хотя бы из-за миграционного перетока с условного Юга на условный Север, что является проблемой не столько укрепления границ, сколько ценностной позиции: европейцу безразлично или нет, как живут люди в бедных странах? Уверен, что нарождающееся там гуманистическое общество найдет достойный ответ на этот вопрос.

Ну а нам — тем, кто считает европейский выбор для России единственно возможным, — нужно во что бы то ни стало включаться в эту дискуссию. Ведь, я уверен, это и наше, возможно, и не столь отдаленное будущее.

[Евгений Гонтмахер]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...e-identichnost
Статья опубликована в № 4104 от 28.06.2016 под заголовком: Перспективы-2030: Где взять идентичность

Экономист о том, что России нужно сформировать принципиально новую процедуру конструирования будущего
27.06.1623:32

Может быть, надо вернуться в Советский Союз, который многие помнят, и некоторые даже с ностальгией?
Е. Егоров / Ведомости

Главная проблема, угрожающая будущему России, – отсутствие ясной и понятной идентичности. После развала СССР многие его части такую идентичность быстро нашли. Возьмите, например, прибалтийские общества – они вернулись ровно в 1940 год и, несмотря на огромные социальные и экономические издержки этого транзита, никак не ставят под сомнение свой исторический выбор в пользу Европы. Или возьмем Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан. Эти страны фактически вернулись на пару сотен лет назад, к временам ханов и эмиров. Опасность такому цивилизационному позиционированию могут составить разве что еще более архаичные (с европейской точки зрения) общественные устройства, построенные на принципах исламского фундаментализма.

Россия такую работу не проделала по вполне объективным причинам. Просто-напросто нам возвращаться некуда. В дореволюционную (до 1917 г.) эпоху? Но страна безвозвратно изменилась, хотя бы из-за исчезновения двух тогдашних несущих опор – крестьянства и аристократии. Да и дух самодержавия, несмотря на нынешние реалии якобы «вертикали власти», все-таки выветрился из общественного сознания. Вместо «традиционных ценностей» и «духовных скреп» все большее распространение получают цинизм и элементарная мимикрия, как на бытовом, так и на политическом уровне.

Может быть, надо вернуться в Советский Союз, который многие помнят, и некоторые даже с ностальгией? Но ведь та идеология, которая создала его в 1922 г., рухнула еще при жизни генеральных секретарей ЦК КПСС, что и привело к одномоментному исчезновению всей сверхдержавы. Когда в декабре 1991 г. ночью над Кремлем вместо красного полотнища взметнулся российский триколор, на следующий день ни один человек не вышел на Красную площадь с требованием вернуть ему Советский Союз. Ностальгия по тем временам носит скорее протестный характер по отношению к нынешним временам, полным социальной и всякой прочей вопиющей и нескрываемой несправедливости.

Можно ли вернуться в Европу, о которой так страстно мечтали реформаторы начала 1990-х? Но как, если мы там так и не побывали? На тамошние порядки наш народ посмотрел в основном по телевизору или из турецко-египетского далёка. Даже просто побывать в Западной Европе, а тем более пожить в ней удалось очень немногим. Приезжающие же к нам оттуда люди, как и 400 лет назад, «немцы», потому что они говорят на незнакомом нам языке и ведут себя не «по-нашему».

Поэтому перед Россией, судя по всему, стоит тяжелейшая задача: сформировать видение собственного желаемого будущего.

Можно, конечно, как это было в 1990-е гг., высочайшим повелением создать очередную рабочую группу, которая, запершись на государственной даче, будет придумывать для общества идеологию, «скрепы» и всякую прочую общероссийскую идентичность. Но такой подход заведомо обречен на провал, так как ничто, навязанное людям извне, не выдерживает экзамена на создание настоящего двигателя прогресса. В новой и новейшей российской истории такое случалось неоднократно:

– в феврале 1917 г. монархисты, несмотря на более чем 300-летнее существование династии Романовых, оказались глубокими маргиналами. Даже некоторые великие князья искренне приняли сторону республики;

– всего лишь через три года после смерти Сталина Хрущев на XX съезде огласил свой знаменитый доклад и в ответ получил лишь небольшое открытое недовольство в Грузии;

– про абсолютно спокойную реакцию общества на развал СССР я уже упоминал;

– демократическая риторика 1990-х, казалось бы, овладевшая умами масс, из мейнстрима без всяких потрясений стала маргинальной.

Этот ряд легко продолжить грядущей рано или поздно судьбой «особого пути», который нам сегодня пытается навязать государственная пропаганда.

Чтобы покончить с этой исторической традицией, нужно, как представляется, попытаться сформировать принципиально другую процедуру конструирования будущего.

Исходным ее элементом должно быть официальное признание концептуального тупика, в который попала современная Россия. Затем необходимо прекращение государственной пропаганды, возвращение СМИ их разнообразной природы. Это создаст хорошую основу для начала общенациональной дискуссии, для модерирования которой президент может создать специальный орган, состоящий из ведущих интеллектуалов России, придерживающихся самых разных взглядов. Они должны сформулировать несколько вариантов желаемой российской идентичности, которые, в свою очередь, будут предъявлены общественному вниманию через публичные дискуссии в СМИ.

А потом можно выходить и на досрочные выборы Государственной думы. Нынешний ее созыв, сформированный в сентябре текущего года, очевидно, будет непригоден для реализации судьбоносной для России задачи – выбора ее будущего пути. И, наконец, процесс завершается появлением нового правительства, перед которым стоят вполне определенные исполнительские задачи.

Реален ли такой или подобный сценарий? Скорее всего, нет. Но российская история дает нам повод сказать: никогда не говори никогда.

Автор – член Комитета гражданских инициатив

[Евгений Гонтмахер]

http://blog.newsru.com/article/06sep2016/vniz
6 сентября 2016 г. время публикации: 13:26

Левада-Центр

"Наклеивание на "Левада-центр" ярлыка "иностранного агента" - еще одна ступенька лестницы, которая ведет Россию вниз. Начали с "Голоса", который боролся с фальсификациями выборов, затем загнали в это положение целый ряд правозащитных и экологических организаций", - пишет экономист, член Комитета гражданских инициатив, в блоге на сайте радиостанции "Эхо Москвы".

"Теперь вот пришла очередь ведущего социологического центра России, чья профессиональная и научная репутация безупречна и результатами исследований которого широко пользуются у нас в стране.

Когда мы говорим о деградации нашего человеческого капитала, качество которого все больше отстает от требований бурного и динамичного XXI века, то вот эта цепочка событий с использованием закона об иностранных агентах - еще одно весомое подтверждение этой тенденции. Это прямая угроза нашей национальной безопасности.

Кстати, как известно, еще Юрий Андропов в 1983 году написал: "Tсли говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся". Через восемь лет из-за бездарного руководства страной развалился Советский Союз. Не повторяют ли те, кто сейчас репрессирует независимую социологию, тех же роковых для России ошибок?"

[Евгений Гонтмахер]

http://echo.msk.ru/blog/gontmaher/1861730-echo/
22:46 , 24 октября 2016

автор
член экспертной группы «Европейский диалог»

В нынешнее смутное время, когда попахивает «холодной войной», а кое-где в мире просто стреляют, пытаясь убить, российской правящей элите (а это – несколько десятков человек, допущенных к реальному процессу принятия решений национального уровня) кажется неинтересным всерьез задумываться о будущем собственной страны. В лучшем случае горизонтом стратегического планирования являются избирательные циклы (5-6 лет), правительство живет согласно 3-летнему бюджету, который, правда, ежегодно достаточно радикально пересматривается.

При этом государством регулярно делаются попытки заглянуть этак на 10-15 лет вперед. И тогда рождаются «программа Грефа» (2000-й год), «Стратегия-2020» (2010-й год), судьба которых незавидна. Вот и сейчас ЦСР во главе с Алексеем Кудриным пытается выстроить стратегию развития до 2025 года. Может быть, в данном случае проект окажется удачным? Это станет понятным уже в следующем году.

А пока для публичного использования нашими привластными идеологами выдвигается доктринальная идея о том, что Россия должна двигаться по какому-то «особому» пути. Подразумевается, что он не является европейским, потому что Запад ослабел, запутался в клубке собственных политических, социальных и экономических проблем и поэтому не может быть нам никаким примером. Но вот только я не вижу человеческих, гуманистических альтернатив европейскому устройству жизни.

Китай? Во-первых, мы давно проехали эту развилку – я думаю, еще в 60-е годы прошлого века, когда крестьянство еще не исчезло с российской земли. Во-вторых, потому что Китай медленно, но верно двигается к развилке, где надо будет выбирать между ценностями примата личности по отношению к государству и анархическим хаосом, падением в состояние failed state.

Если мы говорим про оставшиеся страны БРИКС, то не надо забывать, что Индия – крупнейшая в мире демократия, а в Бразилии только что, в полном соответствии с законом, объявили президенту импичмент.

Но сможет ли Европа перезагрузиться, обретя новое качество на, как сказано в Уставе ЕС, «ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности являются общими для государств-членов в рамках общества, характеризующегося плюрализмом, недискриминацией, терпимостью, справедливостью, солидарностью и равенством женщин и мужчин»? Я уверен, что сможет именно потому, что Европа и совокупный Запад выбрали именно эти ценности в качестве ориентира и пытаются внедрить их во все свои институты.

Уже через несколько лет мы увидим новую картину развитого мира. Почитайте, например, выступление премьер-министра Италии Ренци на Санкт-Петербургском экономическом форуме этого года или ознакомьтесь с материалами последнего Давоса. А главное – прислушайтесь к той оживленной дискуссии, которая сейчас идет в Европе о ее дальнейшей судьбе. Там нет запретных тем и цензуры, идет мощный мозговой штурм. А мы, россияне, тем временем совершенно впустую «обсуждаем» — через ор и поиск очередных внешних и внутренних врагов федеральных телеканалов – непонятно что. А ведь цивилизационный поезд медленно, но верно от нас уходит. И еще немного – он уйдет навсегда, оставив Россию за бортом общемирового мейнстрима, в кампании с Венесуэлой, Зимбабве и Северной Кореей. Мне, как российскому патриоту, такая перспектива кажется весьма обидной и недостойной нашей великой страны. Только европейский путь развития дает нам возможность влиять на события в мире сообразно нашему пока еще огромному социальному и экономическому потенциалу.

Поэтому я и мои коллеги-единомышленники решили не ждать пока на эту весьма простую, но единственно верную позицию встанет наша правящая элита. Мы решили объединиться в экспертную группу «Европейский диалог», которая будет стараться участвовать в тех дискуссиях, которые сейчас идут на Западе о его будущем. Это важно и для нас – не растерять интеллектуальную форму и обогатиться новыми идеями, и для наших европейских коллег, которые поймут, что в России остались еще те, с кем можно вести профессиональную дискуссию.

26 октября мы проводим первое публичное мероприятие, видеоотчет о котором будет выложен на нашем сайте www.eedialog.org и всех дружественных нам ресурсах. И это только начало. У нас уже есть предварительные договоренности о дискуссиях с нашими европейскими коллегами, мы планируем круглые столы и семинары, как в России, так и за рубежом.

Именно так, я надеюсь, мы сможем, в конечном счете, выработать стратегию перехода России в её европейское будущее, которое неизбежно.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/economics/2016/12/0...ne-koreya.html

У «гражданского общества» в России есть возможности для развития
Вчера в 19:42,

фото: Геннадий Черкасов

Мы живем во времена, когда все прежние политологические понятия сильно затерлись. Это и «демократия», и «социальное государство», и «гражданское общество». Они произносятся многократно с самых разных трибун, официальными лицами и экспертами уже скорее по инерции, чем с каким-то практическим смыслом.

Уже очевидно, что общественно-политические процессы и в России, и в развитых странах дают какие-то новые, необъясняемые прежними представлениями результаты. Это и Брекзит, и победа Трампа, и реакция на миграционный кризис в Евросоюзе, и повсеместный рост популизма, и неординарное поведение нашей страны.

Но значит ли это, что всю старую конструкцию институтов, которая сформировалась в странах европейского типа за послевоенные десятилетия, надо выкинуть на «свалку истории»? Думаю, что нет. Проблема только в том, чтобы осовременить эти институты, сделать их ближе к обществу.

Возьмем, например, понятие «демократия». Мы все привыкли, что граждане свое волеизъявление по поводу государственных дел демонстрируют на выборах, делегируя в законодательную власть своих представителей. Максимум демократии здесь, как принято считать, это честные, конкурентные избирательные процедуры, когда проигравшая сторона признает свое поражение. Но в чем, как уже видно, изъян такого механизма? Постепенно формируется профессиональный политический класс, который монополизирует власть. Он формально делится на «либералов», «консерваторов» и «социал-демократов», которые ожесточенно борются за места в парламентах и правительствах, но никого внутрь себя не допускают. Фактически речь идет о мелькании одних и тех же лиц (в разных сочетаниях), которые принимают решения от имени граждан. Но почему за них общество голосует? Тут и мастерство политической риторики, высочайший профессионализм избирательных штабов, и до недавних пор отсутствие реальной альтернативы, «свежей крови». Но, как известно, капля камень точит. Сделали свое дело усиливающееся подспудное недовольство сложившимся порядком, нарастающее ощущение того, что тобой манипулируют. Наиболее яркий пример — только что прошедшие выборы американского президента. И, судя по всему, это только начало — на очереди Франция, Нидерланды и, возможно, даже Германия.

Кстати говоря, я сильно не уверен, что все эти пертурбации пойдут на пользу перечисленным выше западным странам. Если пробить даже маленькую дырочку в плотине, то итогом может стать ее полное разрушение с последующей масштабной катастрофой. Поэтому упомянутому выше политическому классу надо извлечь уроки из уже состоявшихся внесистемных событий, чтобы не перевернуть лодку общественного развития.

И выход тут один: максимально приблизить граждан к принятию решений по всем — большим и малым — вопросам жизни страны. Децентрализация власти может происходить самыми разными способами: усилением местного самоуправления, делегированием управленческих функций от государства общественным и самоуправляемым организациям, использованием новейших IT-технологий для выявления предпочтений людей. Этот ход поможет примирить неизбежные из-за технического прогресса процессы глобализации с боязнью потери национальной и этнической идентичности.

Пойдет ли на это западный политический класс? Скорее всего, да, хотя по факту это радикальная смена лиц и поколений, находящихся у власти. Станет это возможным прежде всего из-за того, что, несмотря на очевидные сложности, — политические системы в странах европейского типа все-таки не утеряли своего демократического характера, главным признаком которого является сменяемость власти под давлением собственного населения.

С «социальным государством» все куда проще. Как показывает вся мировая история, оно невозможно без развитой демократии, которая направляет общественные ресурсы на настоящие приоритеты. Пушки, танки и ракеты становятся таковыми или в условиях горячей войны, или в авторитарном (тоталитарном) государстве, которое озабочено поиском внутренних и внешних врагов для «консолидации» нации вокруг правящей группы и конкретного несменяемого вождя. Конечно, и тут бывает рост уровня жизни, но он как появляется, так потом и меняется на падение в связи с неотвратимыми причинами. Хороший пример — Венесуэла, полностью зависящая от цены на нефть.

А вот для того, чтобы избавиться от «ресурсного проклятия», нужен нормальный инвестиционный климат, гарантии частной собственности, независимый суд и, конечно, по-настоящему конкурентная политическая система. Всем рекомендую по этому поводу почитать переведенную на русский язык книгу Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона о том, почему одни страны богатые, а другие бедные.

Конечно, и в развитых странах время от времени случаются экономические кризисы, которые в социальном плане неприятны значительной части общества (рост безработицы, снижение доходов). Но почему-то даже такие популисты, как Дональд Трамп или авторы Брекзита, не ставят вопрос об отходе от рыночной экономики или построении «социализма с человеческим лицом». Даже они прекрасно понимают, что такого рода эксперименты не будут поддержаны большинством населения, которое нутром чувствует: это красные флажки, перейдя за которые начинается социальная катастрофа, из которой выбраться можно только ценой потери десятилетий сытой обывательской жизни.

А теперь посмотрим на Россию. Несмотря на то что в нашей Конституции «социальное государство» закреплено как уже состоявшийся факт, можно с большой долей вероятности предположить: это пока не более чем декларация. Реальная ситуация в стране далека от социального благополучия, которое к тому же еще более скукоживается под влиянием экономического кризиса. Ну и до стандартов демократии не XXI, а даже XX века нам еще очень далеко…

И на этом месте самое время вспомнить про «гражданское общество». Это понятие давно превратилось из существительного в безликое, ничего не обозначающее междометие всемирного политического языка. А ведь гражданское общество — это не фантом, а вполне реальный институт жизни не только на Западе, но и в недемократичной России. Где же его разглядеть?

Сначала необходимо указать, что есть страны, в которых гражданского общества точно нет. Их не так много, но этот факт характерен для Северной Кореи, а также Сомали, Судана, Гаити, Ливии и подобным т.н. failed-state. Во всем остальном мире активность людей как граждан в той или иной степени проявляется в трех формах:

— группы, не имеющие официальной регистрации, появившиеся для отстаивания общих социальных интересов на микроуровне (экология, взаимовыручка в быту, школьное образование и т.п.);

— официально зарегистрированные НКО, занимающиеся самой разнообразной деятельностью — от благотворительности до защиты прав человека;

— местное самоуправление, которое, в частности в России, согласно Конституции не входит в систему органов государственной власти.

И вот тут как раз начинаются различия в сочетаниях этих трех колонн гражданского общества, что и определяет общий политический ландшафт каждой из стран.

Например, в наиболее демократических странах как настоящего, так и скорого будущего роль официально зарегистрированных НКО заметна, но явно не преобладает. Дело в том, что там, как правило, существует мощное местное самоуправление, которое берет на себя решение основной массы местных вопросов. При этом действует и большое число grass-routes — неформальных групп граждан, которые самоорганизовываются по интересам и только в редких случаях носят протестный характер. Для решения вопросов местной жизни есть, повторюсь, муниципалитет, а общенациональные интересы, системная благотворительность регулируются через зарегистрированные НКО и выборы.

В странах малоразвитых, в которых, как правило, установлен авторитарный режим, гражданское общество сосредоточено в самом низу, на микроуровне, в виде неформальной самоорганизации людей для решения своих самых насущных бытовых вопросов. Фактически это замена местного самоуправления, которое в такого типа странах не более чем коррупционная машина. Зарегистрированные НКО там являются так называемыми GONGO (Government Organized Non-Government Organization), или, если перевести на русский язык, — «организованные правительством неправительственные организации».

Мы в России находимся как раз посередине между описанными выше моделями устройства гражданского общества. У нас есть зачатки местного самоуправления — правда, в последние годы подавляемые через их огосударствление. Есть и множество — более 200 тыс. зарегистрированных НКО, из которых все более значимая часть может быть отнесена к GONGO, но большинство пока еще пытается выживать независимо от государственного руководства. Против наиболее строптивых наша власть использует ярлык «иностранного агента» или/и перерубает возможности независимой финансовой подпитки из российских источников. На этом негативном фоне некоторый оптимизм связан с появлением и активизацией, особенно в крупных городах, неформальных групп, отстаивающих социальные и общественные интересы, например, при «точечной» застройке территории, уничтожении памятников природного и культурного наследия, «оптимизации» сети школ и медицинских учреждений.

Понятно, что гражданское общество не может быть прямым инициатором давно назревших в России перемен. Но его голос, в целом становящийся все более тревожным, крайне важен именно сейчас, когда наша власть пытается заглянуть хотя бы на несколько лет вперед. И если мы все-таки решимся на реформы, то кроме профессионализма чиновников их успех невозможен без зубастого, ершистого, но неравнодушного к судьбам страны гражданского общества, которое возьмет на себя основные функции по формированию демократических институтов и социального государства в России XXI века.

[Евгений Гонтмахер]

http://www.mk.ru/politics/2017/10/18...e-100-let.html
Была ли Февральская революция 1917 года первой «цветной»?
Сегодня в 17:06,

фото: Алексей Меринов

Оказывается, мы стесняемся своего великого прошлого. Всё, что выходит за пределы победы в Великой Отечественной войне и полета Гагарина, не вспоминается в официальном обороте и не отмечается. Хотя это были события всемирно-исторического значения, в некоторых из которых участвовали ныне живущие россияне или их деды-прадеды. Я имею в виду 1917-й и 1991-й годы.

Еще в конце прошлого года мне было любопытно наблюдать за тем, как встретит наша власть февраль 1917 года. И, наконец, я дождался Распоряжения Президента №412-рп от 19 декабря 2016 года «О подготовке и проведении мероприятий, посвященных 100-летию революции 1917 года в России». Уже само название заинтриговало своей предопределенностью: значит тогда произошла одна революция, которая началась в Феврале и закончилась в Октябре? Некоторые современные историки так и считают, называя всё это Великой Русской (Российской) революцией. Но научная дискуссия, как я знаю, еще далеко не закончена. Многие авторитетные историки считают, что дело не исчерпывается только 1917-м. Великая Русская (Российская) революция, по их мнению, растянулась аж до окончания Гражданской войны, когда стало понятно, к кому перешла власть в той стране, что осталась от бывшей империи.

Не менее интересно и содержание самого президентского распоряжения. Оно весьма лапидарно и в содержательном плане сводится к рекомендациям в адрес «Российского исторического общества» организовать оргкомитет «по подготовке и проведению мероприятий, посвященных 100-летию революции 1917 года в России» и местных властей - принять участие в этой деятельности. Стало очевидно, что официальных мероприятий с участием «первых лиц» не будет. Но почему?

Это стало понятным на заседании Оргкомитета, который собрался в первый раз в конце января этого года. Единственное официальное лицо – глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин, который по совместительству является председателем Российского исторического общества – высказался вполне определенно: «В целом ряде стран в последние годы осуществляется импорт так называемых революционных технологий и цветных революций, которые всегда приносят вслед за собой кровь, смерть граждан, разрушения и бедствия для тех стран, которые стали жертвами подобных экспериментов. Но в генетической памяти российской нации живо представление о цене Революции и ценности стабильности».

Так вот что заставило нашу власть свести к минимуму всякие упоминания о событиях столетней давности! Февраль 1917 года в их представлении был чуть ли не первой «цветной революцией» на нашем куске Земли. Причем прозвучало слово «импорт», которое отсылает нас к конспирологическим версиям о том, что самодержавие пало жертвой то ли масонов, то ли немцев, то ли англичан. Получается, что монархия и в начале 1917 года была самодостаточна, обеспечивала стабильность развития страны и лишь какие-то внешние супостаты смогли ее обрушить. Я думаю, что эта трактовка событий председателя Российского исторического общества вызывает лишь недоумение у всех серьезных исследователей. Не буду приводит здесь пространные цитаты и фамилии – очень легко заглянуть в Интернет и их найти. Но лично для меня принципиально важен факт того, что отречения Николая II от престола потребовали практически все командующие фронтами сражающейся российской армии во главе с начальником Генштаба генералом Алексеевым. Это говорит о прогнившем насквозь самодержавном строе. Николай II, даровав в 1905 году Манифест, должен был довести дело до конца, установив в стране конституционную монархию. Но взяв свои прогрессивные намерения обратно, он фактически подписал смертный приговор и империи, и, как оказалось, собственной семье.

Урок Февраля 1917-го, который действительно актуален для нас, очень прост: любая власть должна вовремя трансформироваться сама, если, конечно, она хочет сохраниться хоть в каком-то элементе нового режима.

Кстати, этого не поняло и Временное правительство, которое продолжило ненавистную солдатами войну и фактически отказалось решить земельный вопрос. Большевики мастерски воспользовались этим, устроив, как оказалось, победоносный для себя Октябрь. Тут можно в очередной раз вспомнить о «пломбированном вагоне» и «золоте немецкого Генштаба», но любой серьезный исследователь снова же укажет на то, как именно Временное правительство (а не «иностранные агенты») последовательно готовило почву для собственного свержения.

Поэтому урок Октября 1917-го для нас заключается в том, что элита, внезапно вынесенная волею судьбы на вершину власти в стране, переживающей системный кризис, не должна чураться проводить и популистскую политику. Не в том, конечно, смысле, который вкладывается в это понятие сейчас: раздача денег, национализация собственности... Нужно просто угадать те болевые точки, поработав с которым можно развернуть общественное мнение в свою сторону. В этом контексте никак не годится нынешнее увлечение технократизмом, которое непонятно большинству нашего неплохо образованного населения. Куда отзывчивее была бы работа с такими феноменами, как «справедливость» и «мораль».

Если же обратиться к феномену 1991 года, то и тут мы видим отчетливое стремление власти как можно быстрее забыть о тех эпохальных событиях, которые тогда происходили: ГКЧП и конец СССР.

Кроме уже знаменитой фразы о «величайшей геополитической катастрофе» никакой другой официальной оценки тех еще недавних переломов нет. В августовский день, когда трое ребят отдали свои жизни за свободную Россию, ни один представитель нынешней власти не посещает ни известное место на перекрестье Арбата и Садового кольца, ни могилы героев. Нет никакого официального участия в годовщинах победы над ГКЧП, днях российского флага.

Но ведь события 1991 года даже в конспирологических версиях никак не связаны с иностранным вмешательством. Советский строй из года в год упорно рыл яму, в которую он сам же свалился, моментально разбившись как ледяное зеркало Снежной королевы. Этот факт надо просто зафиксировать, не пытаясь склеить из его осколков что-то старо-новое. Но тогда, как я понимаю, возникнет вопрос: а что же мы в России хотим создать или, как сейчас модно говорить, каков наш «образ будущего»?

А с этим, как я вижу, всё довольно грустно. В начальствующих головах смешались кони и люди: упомянутая уже ностальгия по «советскому», неприязнь к «западному», фетишизация «технократизма» вкупе с бесконечными разговорами о «традиционных ценностях». И всё это увенчивается элементарной боязнью что-либо менять, хотя «стабильности» в российской системе уже давно нет и она может рухнуть под тяжестью накопившихся диспропорций в один неожиданный для всех момент, как это произошло с царским самодержавием и Советским Союзом.

Для того, чтобы избежать такого гибельного для страны поворота событий и нужно не замалчивать аналогичные исторические события, произошедшие в 1917 и 1991 годах, а открыть полномасштабную не только экспертную, но и политическую дискуссию о том, что же тогда произошло. Конечно, тут столкнутся различные позиции, но это норма для общества, чувствующего себя здоровым и устремленным в будущее, а не цепляющееся за мифы о своем прошлом или вовсе забывшее о нем. Такой путь прошли или проходят все успешные страны – возьмите, например, Францию и ее Великую революцию 1792 года, Германию и ее нацистский период, США и их Гражданскую войну.

Символы иногда имеют принципиальное значение. Самый главный государственный праздник Франции – день взятия Бастилии. Это был момент перелома в борьбе за свободу против самодержавия. Для России таким днем было 3 (16 по новому стилю) марта 1917 года, когда великий князь Михаил Александрович, в пользу которого отрекся от престола Николай II, передал судьбу монархии в руки Учредительного Собрания. Это и есть тот день, когда Россия получила шанс на свободу. Другое дело, что мы этим шансом никак не можем воспользоваться. Но именно поэтому, если вглядываться в желаемый «образ будущего» нашей страны, то эта дата должна стать важнейшим государственным праздником. Надеюсь, что эти времена скоро настанут.
Автор, член Комитета гражданских инициатив