*1114. Публикации Никиты Кричевского

[Никита Кричевский]

http://nkrichevsky.livejournal.com/56083.html
Господа, если кому и открывать рот по поводу бизнес-прегрешений Алишера Усманова, то всяко не Навальному, а мне как автору нашумевшего в 2009 году доклада "Постпикалевская россия: новая политико-экономическая реальность" (погуглите, там об усмановском "Металлоинвесте" сказано немало).

Однако фактология прекрасно, на мой взгляд, отражена в сегодняшнем РБК, в котором одним из соавторов публикации выступил Тимофей Дзядко, которого уж никак не заподозришь в ангажированности.

Был ли Усманов осужден по экономической статье, не связанной с преступлением против личности? Да.

Уплачивал ли Усманов налоги в России и не только со своих личных заработков, но и как один из собственников предприятий, в частности, при получении дивидендов? Да.

Участвовал ли Усманов в приватизации железнорудных и металлургических активов (Удокан не в счет)? Нет. Больше того, ГОКи, как и другие предприятия были куплены на вторичном рынке за очень серьезные деньги.

Давал ли Усманов взятки Медведеву? Смешно. Грузовики с валютой что ли к дому премьера подгонял?

Что же до "Постпикалевской России", то в ней разговор шел больше об этических принципах (при условии их наличия, естественно) у доблестных российских олигархов, чем о нарушении ими законодательства. С последним у Усманова все в порядке, в чем я и в 2009 году не сомневался.Спасибо РБК - ребята избавили меня от необходимости опираться на воздух, то есть на собственное субъективное мнение.

И последнее. Я по-хорошему, искренне, завидую бизнес-интуиции Усманова. Эх, если б я в начале нулевых точно также распознал взлет интернет-индустрии!..

[Никита Кричевский]

Бывший чиновник с многолетним стажем Алексей Кудрин решил примерить мантию экономиста-исследователя, выступив с пространной колонкой в понедельничном «Коммерсанте». Затея, практически всегда приводившая к профанации науки. Не избежал этой участи и Кудрин со своими пятью мифами, якобы, являющимися опасными заблуждениями.

Итак, миф первый: «инфляция в нашей стране носит преимущественно немонетарный характер, следовательно, ее бессмысленно регулировать мерами денежной политики, и Банк России должен отказаться от таргетирования инфляции как своей основной задачи, поскольку с ней можно справиться с помощью ограничения монопольных тарифов».
Сразу очевиднейшее передергивание: с одной стороны, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО немонетарный характер (значит, доля монетарных факторов все же присутствует), с другой – БЕССМЫСЛЕННОСТЬ регулирования.
Пируэт, предпринятый в обоснование своей позиции, достоин включения в учебники по риторике: «Рост тарифов напрямую коррелирует с ростом денежной массы в предшествующий год, поэтому инфляция на рынке потребительских товаров, спровоцированная индексацией тарифов, является результатом предыдущей денежной политики ЦБ». Вот, оказывается, на чем основывается рост тарифов: не на коррупционных аппетитах монополистов, не на необходимости инвестирования в выбывающие фонды, не на издержках, в конце концов, а на росте денежной массы! Получается, что если за прошлый год денежная масса выросла на 9,2%, то тарифы в этом году должны быть подняты как минимум на 9-10%! В Новосибирске повышение тарифов на 15% после активного протеста горожан вылилось в 4%. Так что, монополисты там работают в убыток? 

Миф второй: «экономический рост сдерживается недостаточностью денег, следовательно, его можно подтолкнуть с помощью расширения денежного предложения». «Заблуждение» подтверждается исследованием ВБ, по которому «в развивающихся странах, где центральные банки активно накачивали экономику деньгами, монетизация росла теми же темпами, что и в странах, где наращивание денежного предложения было более сдержанным».
И вновь передергивание – то ли мы говорим об экономическом росте, то ли о монетизации. Ну да ладно, уже простительно. Вот конкретные подтверждения зависимости монетизации и среднегодового экономического роста по трем странам-лидерам в 2000-2012 гг.: в 2012 г. в Китае соотношение денежная масса/ВВП составляло 188,3%, а среднегодовой рост экономики – 10,6%. В Индии, соответственно, 79,5% и 7,7%, во Вьетнаме – 106,5% и 6,6%. В России – 52,5% и 4,8%. Снова не бьется. Взаимосвязь есть, но в данном случае не будем углубляться, а просто констатируем очередную ложь.

Миф третий: «экономический рост можно разогнать, задействовав имеющиеся в стране значительные незагруженные производственные мощности с помощью смягчения денежно-кредитной политики — снижения процентной ставки».
Ничего нового: незагруженные мощности отдельных видов экономической деятельности присутствуют при любом росте – такова специфика развития, кто-то рвется вперед, кто-то стагнирует. Но то, что написано дальше – повергает в шок: «даже если отдельные свободные мощности есть, нельзя "стрелять" по ним из тяжелой монетарной артиллерии, увеличивая риск общего разгона инфляции. Теоретически можно было бы использовать адресные субсидии. Но и в этом случае нужно понимать, что те отрасли или конкретные предприятия, которые получат льготное финансирование, будут лишены стимулов к повышению эффективности. Возникнет реальная угроза формирования целых кластеров, которые при отрицательной реальной рентабельности станут лоббировать получение дешевых кредитов от Центрального банка».
Риск, конечно, есть, но зачем стричь всех под одну гребенку? Разве льготные кредиты предопределяют переход к отрицательной рентабельности? Отнюдь. Льготные кредиты способствуют получению большей прибыли за счет роста реализации, а также к снижению отпускных цен на продукцию вследствие уменьшения издержек. Аграрный сектор или сфера с/х машиностроения – лучшие тому подтверждения.

Миф четвертый: «увеличению темпов роста может способствовать какой-либо аналог политики "количественного смягчения" — предоставления дополнительной ликвидности на льготных условиях».
В обосновании вся «соль» политики либералов: «предлагаемое некоторыми авторами адресное использование такой эмиссии — ограничение в целях, на которые она может быть потрачена,— не спасет. Даже если предположить, что первоначально все выданные ЦБ кредиты будут израсходованы в строгом соответствии с инвестиционными требованиями, на втором шаге они все равно окажутся на валютном и потребительском рынках — через выплату зарплаты, оплату работы подрядчиков, покупку оборудования и так далее».
Я не стебусь по поводу роста зарплат, который, оказывается, приводит к инфляции (в нулевые зарплаты росли, но инфляция почему-то снижалась). Я, для примера, возьму инфраструктуру. Если вложить «льготные» деньги в качественное развитие сети автодорог или железнодорожных путей, каким образом деньги выплеснутся на валютный рынок? Вроде бы, асфальтовые заводы у нас собственные, российские, рельсы со шпалами также производятся в России, следовательно, к импорту экономика не прибегнет. Кроме того, уровень зарплат далек от операций на валютном рынке. А то, что более высокие зарплаты работников приведут к росту потребления – так это же хорошо, не так ли? Не для этого ли денно и нощно трудится наше доблестное правительство?

Миф пятый: «возвращение ЦБ к активной валютной политике — вплоть до фиксации валютного курса на заниженном уровне — будет способствовать росту за счет снятия с российских компаний валютных рисков, усиления конкурентных позиций экспортеров и компаний, ориентирующихся на импортозамещение».
Обоснование такое же, как и выше – хоть святых выноси: «хотя режим регулируемого обменного курса может ненадолго обеспечить иллюзию стабильности, уже в среднесрочной перспективе он, скорее всего, приведет к кризису платежного баланса. В результате зависимость от условий торговли, обусловленная доминированием сырья в структуре экспорта, только вырастет».
С чего начали – тем и заканчиваем, конкретно, Китаем, длительное время использовавшим искусственно низкий юань как дополнительное конкурентное преимущество. Почему регулируемый (низкий) курс рубля, СКОРЕЕ ВСЕГО, приведет к кризису платежного баланса, ни один из здравомыслящих экономистов не объяснит (Китай, к примеру, имеет не только 300 млрд. долл. устойчиво положительного торгового сальдо со своим главным потребителем США, но и трехтриллионные долларовые резервы). А то, что продавать будем, в основном, сырье, очевидно, что при сегодняшнем крепком рубле, что при фантастическом низком, разница в том, что при крепком рубле бюджет сводится с дефицитом и приводит к необходимости приватизации прибыльных активов (Улюкаев его поддержкой крепкого рубля сам приготовил себе ловушку – был бы рубль слабым, не было бы резона продавать «Башнефть», а затем палиться на откате). Кто или что мешает развивать технологические производства внутри страны, да еще при фактических субсидиях (см. миф четвертый), а также при льготной конвертации (см. японский опыт 1960-х), Кудрин не объясняет.
В этом пункте – еще один образчик экономического передергивания: «это можно проиллюстрировать на нашем недавнем примере: ослабление рубля привело к тому, что за 2015 год прибыль российских компаний выросла на 2,2 трлн руб. (+21%) по сравнению с предыдущим годом, тогда как за 2008 год она упала на 1,1 трлн руб. (-16,5%)». Фишка в том, что в 2008 г. рубль сначала, до середины июля, укреплялся, а в последние четыре месяца падал камнем. Если уж сравнивать, то с 2009 г., когда на низком рубле прибыль предприятий по сравнению с 2008 г. выросла 

В качестве вывода Кудрин пишет, что «при разработке стратегии экономического роста необходимо делать акцент на его устойчивости».
Рост сам по себе никому не нужен, от него людям ни холодно, ни жарко, все познается в сравнении с повышением уровня и качества жизни людей. Алексей Леонидович, задайте вопрос своим кандидам, почему Буш-старший в 1992 г. проиграл президентские выборы Биллу Клинтону, ведь рост экономики после краткосрочной рецессии тогда возобновился? Сразу подскажу ответ: потому что при позитивных сдвигах в экономике безработица осталась прежней. Граждане США дали понять, что рост должен в обязательном порядке трансформироваться в повышение благосостояния населения, а иначе зачем такой рост нужен? За это, кстати, Вас, господин Кудрин и не любят – в голове у Вас сплошь циферки вместо мыслей об обычном человеческом супе.

[Никита Кричевский]

«Столыпинский клуб» Бориса Титова и Центр стратегических разработок Алексея Кудрина представляют стратегии социально-экономического развития страны. Из двух документов Кремль намерен взять наиболее приемлемые, на его взгляд, предложения и дополнить ими правительственную программу. Которая станет такой же пустопорожней, как и все предыдущие.

Почему современное российское общество испытывает стойкую ностальгию по ушедшему СССР, с его очередями, дефицитами и бытовой неустроенностью? В чем причина популярности Сталина, олицетворяющего сильную руку, со всеми присущими тому периоду перегибами, репрессиями и культом личности?

Ответ в обоих вопросах одинаковый: тоска по справедливости, которая в первом случае отождествляется с солидарностью и равенством возможностей, а во втором — с противодействием коррупции, казнокрадству и незаконному обогащению. А еще с бесплатными для людей образованием и медициной, стабильными пенсиями и другими видами социального обеспечения, имперским авторитетом на международной арене.

Справедливость или соблюдение базовых прав и свобод граждан, непосредственное участие государства в общественном распределении и перераспределении доходов, а также поддержка социального взаимодействия, по мысли нобелевского лауреата Амартии Сена, «в конечном счете связывается с тем, какой жизнью живут люди, а не только с природой окружающих их институтов». Иными словами, следует различать прикладную и абстрактную справедливость, сущее и должное.

Знаменитая седьмая статья Конституции страны, та, в первом пункте которой говорится, что «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека», в глазах людей ставит знак равенства между социальным и справедливым государством. Не зря же второй пункт постулирует, что «в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты».

Имеет ли национальная идея справедливости отношение к экономике? Несомненно. Тот, кто не согласится, может прочитать седьмую статью Конституции еще раз. Есть ли хотя бы отдаленное напоминание о безусловном национальном приоритете в программах новоявленных экономических гуру? Нет. Зато пышным цветом цветут гордыня и тщеславие, графоманство и идейная тирания, поклонение рынку, свободному от нравственности, и рациональному выбору, основанному исключительно на личной выгоде.

Программа Титова незамысловата: безусловный рыночник Титов, выставляя главным предложением контролируемую денежную эмиссию, что пойдет на расширение кредитования реального сектора, не учитывает минимум три железобетонных возражения. Во-первых, ежедневные остатки на счетах коммерческих банков в ЦБ составляют около 2 трлн рублей, то есть деньги в банковской системе есть, но кредитовать кого бы то ни было банки почему-то не хотят. Во-вторых, удельный вес банковских кредитов в общем объеме инвестиций ненамного превышает 8%, тогда как практически две трети вложений осуществляются за счет прибыли, средств собственников и бюджета. В-третьих, авторы, сами того не желая, подменяют собой рынок и хотят самолично определять приоритеты экономического развития страны. В советские времена подобный эксперимент назывался «Госплан». Напомнить, чем это закончилось?

Программа Кудрина, какими бы гениальными ни были ее составители, не найдет положительного отклика в социуме по причине наличия в ней всего одного пункта: маниакального стремления бывшего министра финансов повысить пенсионный возраст. Причем сделать это по бухгалтерским соображениям уменьшения расходов казны, тогда как пенсионный возраст, то есть определение периода, когда работник теряет способность продуктивно трудиться, — категория медико-социальная, требующая специализированных отраслевых исследований, к которым сотрудники Минфина не имеют ровным счетом никакого отношения.

Общеизвестно, что именно Кудрин в 2005 году стал отцом дефицита пенсионной системы, когда продавил снижение Единого социального налога (ЕСН) с 35,6% до 26%, при этом 8 процентных пунктов общего снижения было достигнуто за счет сокращения отчислений в ПФР. Надежда была на то, что бизнес начнет выходить из тени и сокращение ставки ЕСН будет компенсировано увеличением совокупных взносов.

Если бы Центробанк тогда приступил к проводимому в последние годы оздоровлению банковского сектора, проще говоря, отзыву лицензий у «обнальных» банков, налоговики резко усилили контроль над расходами граждан, а финансовая разведка озадачилась оттоком капитала, то снижение ЕСН имело бы положительный эффект. Но поскольку после первого шага второго не последовало, цена незаконных финансовых операций осталась на уровне 2–3% от суммы.

В тех условиях предпринимателям было все равно, на сколько государство снизит налоги на личные доходы. Либо уменьшать до тех же 2–3%, что нереально, либо опустить шлагбаум в форме длительного тюремного заключения, что стало бы нарушением неписаной конвенции «мы, народ, не лезем в ваши дела, вы, государство, — в наши».

Сегодня, вместо того чтобы признать ошибку и лоббировать повышение ставки пенсионных взносов, Кудрин пытается завуалировать вину повышением пенсионного возраста — мерой, тяжесть негативных социальных последствий которой неизвестна.

Бизнес взбунтуется? Тогда сначала нужно определиться, за какую команду играют «программные» хедлайнеры, а затем подсчитать, как сильно вырастет себестоимость по экономике в целом. За прошлый год доля оплаты труда в ВВП составила 46%. Получается, что повышение пенсионных взносов на 4 процентных пункта приведет к увеличению себестоимости продукции в среднем на 1,9%, что относительно легко «переварится» налоговыми агентами.

Или, вычисляя рост цен при внедрении налогового маневра «22 на 22» (снижение совокупной ставки социальных взносов с 30% до 22% вместе с повышением НДС с 18% до тех же 22%), Минфин соглашается на разовый всплеск инфляции, а при увеличении взносовой нагрузки — нет? Мне одному кажется, что это двойные стандарты?

Кстати, о двойных стандартах. Многие ли знают, что согласно Федеральному закону «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» государственные гражданские служащие получают право на пенсионное обеспечение при наличии стажа госслужбы в 15 лет и 6 месяцев (к 2026 году минимальный стаж вырастет до 20 лет), а размер пенсии составит 45% от среднемесячного заработка? Мало того, за каждый последующий полный год «переработки» к базовому размеру пенсионного обеспечения (45%) добавляется по 3%, но не может превышать 75%?

Это еще что. Доблестные депутаты Госдумы приобретают право на пенсионное обеспечение в размере четверти от думского оклада уже через год после выполнения ими своих «тяжелейших» обязанностей, через два года — половину, а через три года — 75%.

Что сегодня важнее: стремление к абстрактной общественной справедливости или уменьшение проявлений прикладной несправедливости? Обществу ясно, что второе. «Стратеги» же об этом даже не задумывались. Иначе пусть даже пунктиром, но обозначили бы движение по направлению восстановления доверия людей к государству.

Классик современной моральной философии Джон Ролз в «Теории справедливости» утверждал, что общественные и экономические неравенства, раз уж без них не обойтись, должны подчиняться двум условиям. Во-первых, они должны быть привязаны к должностям и постам, открытым для всех при условии честного равенства возможностей их достижения. А во-вторых, вынужденные неравенства должны приносить наибольшую пользу наименее обеспеченным слоям общества.

Прогрессивная шкала подходного налога при условии освобождения от налогообложения доходов малоимущих, так же как прогрессивная шкала налога на наследование или налога на капитал (дивиденды или арендные платежи в пользу физлиц), в наилучшей степени соответствует принципу Ролза. В России все наоборот: плоская шкала НДФЛ вроде бы направлена на обеление доходов, а действующая балльная система обязательного пенсионного страхования делает бессмысленным легальный заработок свыше 876 тыс. рублей в год или 73 тыс. рублей в месяц (эти параметры утверждены на 2017 год), поскольку взносы, уплаченные свыше указанной суммы, «сгорают».

В итоге все программы грешат одним стратегическим недостатком: их авторы отказываются учитывать общепринятый порядок мысли и действий (не зря же говорят, что «реформаторам» с народом не повезло), представая в образе фальшивого Данко, уже четверть века пытающегося донести до нас, грешных, свет процветания. За это время в нашем менталитете намертво отпечаталась привычка жить одним днем и надеяться не на чудодейственные институты, а на авось, себя или родственников. Случись в недалеком будущем очередная смена экономических правил, народ еще раз убедится в верности выбранной дороги.

[Никита Кричевский]

http://nkrichevsky.livejournal.com/58264.html
June 14th, 2017, 09:56 pm

До сего дня, вы все – свидетели, я остерегался высказываться по поводу московской реновации. Осторожничал по двум обстоятельствам: во-первых, дом, в котором я живу, под расселение не подпадает, во-вторых, и это главное, мне (да что там мне – даже депутатам ГД) до сих пор не до конца ясны некоторые нормативные аспекты обсуждаемого процесса.

Но знаете, что бросается в глаза? О реновации горячо и, естественно, неодобрительно отзываются люди, живущие не то чтобы в комфортных – практически в элитных условиях! За несколько месяцев после старта обсуждения мне не попался ни один негативный отзыв от людей, по сию пору живущих на скотских метрах «хрущоб». Как правило, все они «за», а те, кто «против», давно выразили свое мнение через доступные каналы коммуникации с мэрией. Что же до наносных «противников», то все они хорошим, качественным жильем обеспечены и, не извольте волноваться, имеют массу возможностей для того, чтобы еще более улучшить свои жилищные условия.

Я не знаю, что движет «карбонариями», но, во всяком случае, это не забота о малообеспеченных москвичах. Может, это личная неприязнь до «кушать не могу» к власти, а может, исключение из списка допущенных к кормушке, не знаю. Я лишь хочу, чтобы вы иногда, когда нарветесь на очередную гневную филиппику, как и я задумывались об истинных намерениях новоявленных «героев».

[Никита Кричевский]

http://nkrichevsky.livejournal.com/58054.html
June 14th, 2017, 09:48 pm

«Я не останавливал приватизацию, – заявил в интервью Оливеру Стоуну Владимир Путин, – я просто попытался придать ей более справедливый характер. Я сделал все, чтобы государственное имущество не уходило за бесценок». Далее Путин заметил, что «мы прекратили действия схем, при которых была создана олигархия и при которых люди в одночасье становились миллиардерами» .

Поводов не согласиться с представленными утверждениями предостаточно: от резкого снижения доходов казны от разгосударствления госкомпаний (фактически – приостановки приватизации) до свежего списка друзей-олигархов путинской эпохи, основой могущества которых стало умение извлекать выгоду от участия в многочисленных «проектах века» и освоении бюджетных средств. На смену устаревшим схемам пришли модернизированные.

На первой максиме о придании приватизации более справедливого характера стоит остановиться подробнее. И дело здесь не в том, что кое-какие госактивы за прошедшие 17 лет все же перешли в частные руки по «справедливым» ценам, а в том, что весь период пребывания Путина на вершине власти характеризуется не дальнейшей распродажей, а, скорее, национализацией утраченных имущественных комплексов, в первую очередь, в сырьевом, точнее, в углеводородном секторе.

Вспомним «Газпром», в котором в момент избрания Путина президентом доля государства составляла всего 38%, а сейчас – больше половины; «ЮКОС», «проданный» за фискальные долги; «ТНК-ВР», где государство предстало в роли «белого рыцаря»; наконец, «Башнефть», оставшуюся в ведении государства несмотря на реализацию контрольного пакета. Что уж говорить о лицензиях на разработку шельфа, единственными получателями которых согласно изменениям в Законе о недрах могут быть исключительно компании с преобладающей долей государства в капитале.

Общепризнанно, что приватизация, имевшая место в 1990-х, была несправедливой. О кардинальных расхождениях между классическими целями приватизации и истиной подоплекой разгосударствления собственности свидетельствует высказывание «крестного отца» новой экономики Анатолия Чубайса: «У коммунистических руководителей была огромная власть – политическая, административная, финансовая. Они были неизменно связаны с коммунистической партией. Нам нужно было от них избавляться, а у нас не было на это времени. Счет шел не на месяцы, а на дни. Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка».

Как видно, главные бюрократические акторы той поры были одержимы не высоким стремлением привнести в российскую экономику рыночные начала через изменение структуры производственной собственности, а боязнью коммунистического реванша, опорой которого могли стать «красные директора».

В специальной литературе часто приводится пример специфического отношения русских к собственности, показанный философом Федором Гиренком в его фундаментальной статье «Моральная экономика: третий путь»: «Крестьянин нарубил лес, погрузил его на телегу и повез к себе в деревню. Его остановили и стали укорять за кражу господского леса. Когда крестьянина назвали вором, он пришел в ярость, уверяя, что никогда в жизни ничего не украл чужого. Тогда ему указали на лес. Ну, это другое дело. Ведь лес же он ничей. Он божий. Его никто не сажал, за ним никто не ухаживал. Поэтому лес для всех, как воздух. А вот если бы к нему был приложен труд, тогда другое дело».

«Не только лес, но и другие природные богатства, в первую очередь, недра, а также предприятия, созданные для переработки полезных ископаемых», – добавим мы.

Западные философы, например, Роберт Нозик в книге «Анархия, государство и утопия», объясняли подобное отношение к собственности первоначальным присвоением бесхозных предметов, объявляя природу как никому не принадлежащее имущество, обретающее права собственности в результате захвата и переработки. Такое объяснение подходит к природным объектам, однако неприменимо к созданным руками человека (социума) имущественным комплексам по извлечению и переработке природных ресурсов.

В случае с Россией абсолютное большинство населения исходит из посыла, что природа и ресурсы изначально принадлежали всем, больше того, активы по добыче, переработке и реализации природных ресурсов передавались из поколения в поколение. Следовательно, ресурсы являются своеобразным общественным благом, обладающим такими же свойствами неисключаемости в доступе и несоперничества в потреблении как, например, автодороги.

Население (Путин – не исключение) считает, что природные ресурсы и продукция их первичной переработки принадлежат государству и только ему, а все, что случилось в ходе «дикой» приватизации – не что иное, как массовое ограбление людей. Это прекрасно понимали российские олигархи из 1990-х, на протяжении всех лет владения и пользования активами выкачивавшие из обманно присвоенной собственности максимум прибыли в ущерб реинвестированию. В итоге именно незнание (игнорирование) русского национального характера стало главной причиной провала тех рыночных реформ.

Еще один урок, таящийся в опыте российской приватизации, заключается в том, что идея честности конкурентных цен в условиях частной собственности на средства производства, что, якобы, характерно для рыночной экономики, оказалась мифом, а ценовая конкуренция, приводящая к снижению цен на продукцию, скорее, случайность, чем закономерность. С другой стороны, государственный контроль над ключевыми ценообразующими факторами производства, такими как нефть, газ, электроэнергия, инфраструктура, сфера жилищно-коммунального хозяйства, предоставляет для властей возможности гибкого ценового регулирования в интересах всего общества. Что, впрочем, не означает, что государство такой возможностью пользуется.

Тем не менее, ползучая национализация так и не стала (и при Путине не станет) началом общего процесса пересмотра итогов приватизации. Точечный возврат общенародной собственности под опеку государства – паллиатив, замораживающий проблему до лучших времен. Как бы ни стремился скрыть этот факт президент.
Редактировать/удалить сообщение

[Никита Кричевский]

Во вторник завершился визит председателя КНР Си Цзиньпина в Россию. Соглашусь с Михаилом Делягиным, считающим, что «информация о встрече лидеров России и Китая крайне скупа», хотя в этом году это уже третья встреча двух лидеров, а потому было бы точнее сказать, что каждый саммит знаменует как новые точки соприкосновения интересов, так и очередной виток развития межгосударственного сотрудничества. Частота встреч как лакмус демонстрирует, что отношения между двумя странами все больше определяются экономикой, а не политикой.

Какой экономикой, – спросите вы, – сырьевой? Спасибо, не надо. Что нам будет с очередных громких контрактов «Роснефти» и «Газпрома»? У первой – по покупке китайской компанией CEFC доли в сети из 2962 АЗС «Роснефти» и окончании сделки с Bejing Group по продаже последних 20% в «Верхнечонскнефтегазе»? У второго – соглашение с нефтегазовой компанией CNPC о начале поставок по газопроводу «Сила Сибири» 20 декабря 2019 года?

Сюда же можно было бы добавить договоренности по созданию транспортных коридоров «Приморье-1» и «Приморье-2», учреждение и докапитализацию инвестфондов на базе ВЭБа, Газпромбанка, РФПИ и Госбанка развития Китая, участие инвестфонда «Шелкового пути» в партнерстве с крупнейшими инвесторами из Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейта и Бахрейна в финансировании комплексного развития бывшего аэродрома Тушино на северо-западе Москвы.

Оставим медведевскому правительству здравые в общем рассуждения о новых рабочих местах, дополнительных налогах или иностранных инвестициях. Все они правильные, однако, не дают ответа на вопрос, зачем нам закрепление сырьевого сектора нашей экономики? Можно же было приобрести на вырученные деньги или, на худой конец, обменять наше сырье на производственные линии, новые технологии, заводские модули?

В том-то и дело, что вряд ли, вот парочка примеров из недавнего китайско-белорусского прошлого.

Не секрет, что Китай, выделяя инвестиции, как правило, увязывает их с покупкой китайского же оборудования. В нулевые белорусы решили модернизировать свою цементную промышленность. Общая сумма предоставленных китайцами средств составила 1,2 млрд долл. Что же поставили китайцы? Частью – ржавое, частью – не подходящее под белорусские нормативы ненужное Китаю оборудование!

Или запуск завода по производству сульфатной беленой целлюлозы. Для реализации проекта в 2012 году были привлечены китайские средства в размере 654 млн долл. На эти деньги были проложены сотни километров китайского кабеля, который, как оказалось, не прошел местную сертификацию. В итоге кабель пришлось перекладывать заново.

Это я к чему? А к тому, что витрина китайской экономики далеко не всегда соответствует начинке. Это как первая фасадная линия многих китайских улиц, скрывающая мало изменившийся с середины прошлого века образ жизни простых китайцев.
Вы хотите превратить нашу страну в склад китайского неликвида? Лично я нет. Так что пусть покупают нефть с газом и участвуют в российской сырьевой сфере, а с остальным мы как-нибудь сами.

[Вести ФМ]

https://www.youtube.com/watch?v=j26xM8phl5Y

[Вести ФМ]

https://www.youtube.com/watch?v=UiLtmlQlsxA

[Никита Кричевский]

http://www.aif.ru/money/opinion/opas..._campaign=main
00:16 29/09/2017

Статья из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 39 27/09/2017

Очередной крупный банк «приболел» - ЦБ по просьбе собственников Бинбанка взялся за его спасение.

Ситуация в банковском секторе страны сравнима с культовым триллером великого Николая Некрасова «Дед Мазай и зайцы». Только вместо Мазая - глава ЦБ, в роли зайцев выступают ушлые банкиры, а от всей истории исходит садомазохистский запашок.
В чём причина постоянных банкротств банков?

Долгое время Банк России откармливал резвящихся в финансовом лесу ушастых. Подсовывал им клиентов обанкротившихся банков, закрывал глаза на несварение проглоченных страховых компаний и НПФ, поставлял денежный корм через санацию менее удачливых собратьев.

Со временем зайцы разжирели, сдружились. Мазай осклабился и выгнал жирдяев на вольные хлеба, лишив некоторых из них высших рейтингов собственного агентства АКРА.

Тут-то и началось. Поскольку условия в нашем финансовом секторе по-прежнему не*идеальные, мелочовка слиняла, прихватив деньги вкладчиков, а большие грызуны под тяжестью набранного веса начали тонуть. Мазай поспешил на помощь, попутно прибивая веслом подвернувшихся беляков типа «Югры»: сначала за уши вытащил «Открытие», потом принялся спасать «Бин», а прямо по курсу замаячили другие жирдяи, смекнувшие, что учиться прыгать вовсе не обязательно - и так спасут.

Рисунок: АиФ/ Андрей Дорофеев

Но утлая лодочка накренилась и в любой момент рискует перевернуться. Вместе с финансовым Мазаем в юбке, зарвавшимися банкирами и отходами их совместной жизнедеятельности.
Вклад липовый, безвозвратный. Как вернуть свои деньги, если банк закрылся?

Изюминка в том, что описываемые события происходят в небольшом озере, над которым только-только начало подниматься солнце восстановления. Крушение мегарегулятора вызовет инфляционную, курсовую и бюджетную волну, устранять последствия которой придётся всем миром. В лучшем случае экономику страны ждёт кредитный голод, в худшем - потеря рабочих мест и обесценение рубля. Но уже сейчас ясно, что деньги можно хранить только в безрисковых госбанках и под минимальный процент.

Вот к чему приводят эксперименты с переодеванием в одежды главы ФРС США Джанет Йеллен, управляющей финансовым кораблём при помощи выверенных опытным путём правил судоходства, отлаженной работы бортовых устройств, постоянного контроля со стороны регулярно обновляемых береговых служб. В России ничего этого, к прискорбию, нет. Зато есть непрофессионализм, истеричность и очковтирательство, присущие, как мне кажется, руководству Банка России. «Хозяину леса» нужно стреножить Мазая и посадить на диету его обрюзгших зайцев.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Никита Кричевский]

Вы, наверно, заметили, что я держал паузу, не высказываясь по статистике за январь-сентябрь этого года. Интересно наблюдать, как критиканствующие бычки проносятся мимо тебя, попутно разнося все вокруг в пух и прах.

Пронеслись, теперь настало наше время.

Ситуация в экономике, безусловно, далека от идеальной, но и провальной назвать ее язык не поворачивается.

1. Да, ВВП вырос на 1,5% (полугодие к полугодию), но здесь, я совершенно согласен, сказывается эффект низкой базы, к тому же цена нефти в этом году выше прошлогодней (за 9 месяцев экспорт товаров, как, впрочем, и импорт, прибавили 26,4%).

2. Да, оборот розничной торговли в сентябре этого года вырос на 3,1% (за 9 месяцев – на 0,5%), но реальные располагаемые доходы, и здесь я тоже полностью согласен, падают почти 3 года – в сентябре на 0,3% (за 9 месяцев – на 1,2%). Кредиты стали брать чаще? Но, во-первых, 54% новых кредитов идут на погашение старых, а во-вторых, дело не столько в кредитах, сколько, вы удивитесь, в банковской санации (вчера об этом говорил руководитель ВТБ-24 Задорнов), когда выведенные из крупных банков деньги не перекладываются в другие банки, а тратятся, либо на них закупается валюта.

3. Да, сельхозпроизводство в сентябре этого года к сентябрю прошлого выросло на 8,5%, но сезонные фрукты и овощи, и здесь мне снова возразить нечего, нынче стоят как минимум не дешевле (скромно говорю) по сравнению с прошлым годом. Тем не менее, рост налицо, а то, что у кого-то вскоре на складах сгниют пресловутые яблоки, так это дело того самого малого бизнеса, который все нещадно «забижают».

Теперь о том, о чем наши горлопанчики не пишут.

1. Обрабатывающие производства за 9 месяцев выросли всего на 1,0%. Рост скромный, но знаете, какая отрасль больше всех провалилась? Производство табачных изделий (минус 19,2%)! Разве это плохо? Или какой-нибудь упоротый мизантроп скажет, что табака надо производить как можно больше, потому что это хорошо для экономики? Специально для упоротых сообщаю, что водки за 9 месяцев произведено на 14,2% больше в сравнении с прошлым годом. Радуйтесь.

2. Есть проблемы с производством компьютеров, электронных и оптических изделий (минус 4,1%) или с производством готовых металлических изделий (минус 3,8%), но разве это для кого-то новость?

3. О пищёвке. Производство говядины за 9 месяцев увеличилось на 3,1%, свинины – на 9,3%, птицы – на 5,3%, колбасы – на 4,3%, рыбного филе – на 27,6%. Правда, выпуск хлебобулочных изделий сократился на 3,2%, но не потому, что зерна нет, а потому, что хлеба а) выпускается столько, что мы не съедаем; б) по всей стране происходит запуск минипекарен, проследить точное производство на которых невозможно (мы же против проверок, не так ли); в) качество хлеба стало столь низким, что даже ваш профессор пару месяцев назад от отчаяния купил хлебопечку.

4. Стройка, вопреки ожиданиям, просела несильно – за 9 месяцев всего на 2,0%. Но, в сентябре прирост составил 6,8%, а по жилью прирост – 6,5%. Другой вопрос, что качество роста лично меня не устраивает: я полагаю, что значительная часть нового жилья, особенно, загородных коттеджей и коттеджных поселков строится на неучтенные, коррупционные деньги, которые, как говорится, лишь бы вложить. Но это снова не экономические вопросы.

5. Напоследок безработица. За 9 месяцев этого года безработных (не официальных, зарегистрированных, а всех, по методике МОТ) стало меньше на 6,8%. Где они работают, – спросите вы, – ведь заводы закрыты, а фабрики разграблены? «Иксперды», видимо, специально не говорят, что мы живем в постиндустриальную эпоху, когда сфера услуг в общем объеме нашей экономики по прошлому году составила 62,2%, а промышленность – лишь 33,1%. Причем, так во всем мире, даже, не поверите, в Китае, где сервис по прошлому году составил 51,6%, а индустрия – 39,8% ВВП.

Все это к тому, что «оналитегам» не надо нагонять жути на несведущих в экономике (они могут закошмарить в ответ, когда вы придете к ним, к примеру, на врачебный прием), а простым смертным – полагаться на мнение алчущих хайпа алармистов.

Все не так плохо, пусть, и не столь хорошо, как хотелось бы.