5118. Александр Ширвиндт

[CALEND.RU]

http://www.calend.ru/person/5975/

Александр Ширвиндт советский и российский актер театра, кино и эстрады, режиссер, сценарист и педагог
19 июля 1934
82 года назад

Александр Анатольевич Ширвиндт Александр Анатольевич Ширвиндт родился 19 июля 1934 года в Москве, в творческой семье. В их доме часто бывали выдающиеся деятели искусства: А.Яхонтов, Д.Журавлев, Р.Зеленая, Л.Утесов... Поэтому еще в школе Саша решил, что станет актером. Он играл в самодеятельном театре, учился в музыкальной школе и посещал студию бальных танцев. В 1956 году Ширвиндт с отличием окончил Театральное училище им.Щукина и был принят в труппу Театра им.Ленинского комсомола, где дебютировал в спектакле «Первая Конная». Но основной успех молодому актеру принесли роли в спектаклях, поставленных А.Эфросом, который возглавил театр в 1964 году. Всего на сцене этого Театра Ширвиндт сыграл более 30 ролей. С 1970 года и по настоящее время Ширвиндт работает в Московском театре сатиры (с 2000 года — художественный руководитель театра). Его первая роль на сцене этого театра — в знаменитой постановке В.Плучека «Безумный день, или Женитьба Фигаро», которая стала одной из лучших в репертуаре актера. Среди других спектаклей, в которых он сыграл – «Обыкновенное чудо», «Ревизор», «Горе от ума», «Бремя решения», «Андрюша»… С первых дней работы в Театре сатиры Ширвиндт пробует себя и в режиссуре, и вскоре он получил известность как театральный режиссер. Свой первый спектакль «Проснись и пой!» поставил совместно с М.Захаровым в 1970 году. Всего Александр Анатольевич поставил более 15 спектаклей, в которых часто выступал и в качестве автора или соавтора сценария, а также и в качестве исполнителя. Особое место в творчестве Ширвиндта занимает эстрада. Его тяга к этому жанру началась еще со студенческих «капустников». Позднее такого рода творческие собрания Александр со своими коллегами устраивал в Доме актера, которые имели огромный успех у зрителей. Это был настоящий сатирический театр миниатюр. На эстраде Ширвиндт был и режиссером, и конферансье, и автором, и исполнителем. Это он придумал и создал знаменитый дуэт — Авдотьи Никитичны и Вероники Маврикиевны (Б.Владимиров и В.Тонков). Он автор блестящих монологов, написанных им для артистов советской эстрады, а также организатор юбилеев многих замечательных деятелей искусства. Со спектаклями и концертами он сам объехал почти весь мир. Ширвиндт — актер интеллектуального юмора. Его яркий комедийный талант проявился и в кинематографе. Его дебютом в кино стала роль в фильме «Она вас любит» в 1956 году. В последующие годы он много и с успехом снимался. Всенародную славу ему принесли роли в фильмах «Приходите завтра», «Двенадцать стульев», «Трое в лодке, не считая собаки», «Мнимый больной», «Ирония судьбы, или С легким паром», «Старики-разбойники», «Миллион в брачной корзине», «Принцесса цирка», «Зимний вечер в Гаграх», «Бабник», «Роковые яйца», «Сокровища кардинала Мазарини или Возвращение мушкетёров»… Параллельно с работой в кино и театре Александр Анатольевич, начиная с 1958 года, преподает в Высшем театральном училище им.Щукина (с 1995 года — профессор). Среди его выпускников: А.Миронов, Н.Гундарева, А.Мордвинова, М.Голубкина, Л.Ярмольник и многие другие актеры, работающие в разных театрах страны. С середины 1990-х Ширвиндт мало снимается в кино, но он частый гость на телевидении и постоянный участник, а также создатель, целого ряда программ. В качестве автора и режиссера Александр Анатольевич много работал и на радио, а также принимал участие в озвучивании мультфильмов. Он также автор книг «Былое без дум» и «SHIRWINDT, стертый с лица земли». Александр Ширвиндт – Народный артист РСФСР, лауреат различных премий, кавалер орденов Дружбы народов, «За заслуги перед Отечеством» IV и II степени, награжден многими наградами. Он член Союза театральных деятелей, Союза кинематографистов, правления Московского английского клуба, Общественного совета ГУВД города Москвы… Ширвиндт женат, у него есть сын Михаил. Несмотря на амплуа сердцееда, Александр Анатольевич со своей женой Натальей уже более полувека живёт душа в душу. Он увлекается рыбалкой, баскетболом, любит играть на скрипке, более 40 лет курит трубку, которая стала его непременным атрибутом. Сегодня Александр Анатольевич Ширвиндт продолжает преподавать, снимается в кино, успешно руководит Театром Сатиры (с 2000 года), ставит спектакли, и сам в них участвует. Живет и работает в Москве.

© Calend.ru

[Анжела Якубовская]

http://www.pravda.ru/culture/cultura...026-theatre-0/
27 мар 2013 в 12:30

Культура » История культуры » Личность в культуре

19 июля 1934 года родился Александр Ширвиндт, актер Московского театра сатиры, его художественный руководитель с 2000 года. Мы предлагаем читателям вспомнить наше интервью с актером, которое состоялось в 2013 году.

Александр Ширвиндт

Сегодня мировой праздник театралов — Всемирный день театра. Профессиональный праздник всех работников театра и… зрителей, которые театр любят. Накануне корреспондент "Правды.Ру" встретилась с Александром Ширвиндтом, художественным руководителем Театра "Сатиры", народным артистом России, легендой театра и кино, признанным мастером импровизации.

— Александр Анатольевич, вы недавно выступали в киноклубе "Эльдар", в живом выпуске журнала "Театрал". Прежде чем пригласить на сцену, вас долго представляли зрителям: перечисляли звания, награды, заслуги. Как вы к этому относитесь?

— Я вспоминаю, когда-то давным-давно, в каком-то Дворце культуры был концерт, и мы с Аркадием Исааковичем Райкиным стояли за кулисами, ждали, когда нас объявят. Так вот, ведущий стал перечислять все заслуги и регалии Райкина. Это было так нудно и долго, что Аркадий Исаакович сказал: "Обо мне так говорили, как будто это не я, а мой гроб". Поэтому, всегда так сложно, когда тебя начинают представлять. Испытываю смешанные чувства, главное, чтобы в конце не перепутали фамилию.

— Как такое возможно? Вы самый лучший актер в России, ваш знаменитый творческий тандем с Михаилом Державиный — это искусство высшего пилотажа. Достичь такого всесоюзного успеха, который был у ваших остроумных миниатюр, до сих пор никому не удается. Вспомним, хотя бы сценку с "Закадром Внекадровичем Нетронутым". Когда вы видите эти старые кадры, что испытываете?

— Смотрю с умилением и печалью, потому что уже половины людей, которые смеялись над нашими шутками, давно нет в живых. Конечно, от наших шуток всегда ждали дикого сарказма, остроумия, но ведь и это приходит с годами, с мастерством. Что касается перепутать фамилию, то за столько лет уж, наверное, запомнили. Но помню как-то давно мы с Державиным выступали в госпитале под Ашхабадом, и Миша как всегда надо мной издевался: предмет его издевок — моя фамилия. Его фамилию трудно перепутать, а меня как только поначалу не называли. Так вот перед выступлением идем на сцену и видим плакат на палатке госпиталя: "Выступают Дарвин и Ширвал!". Сейчас и это вспоминаем с умилением.

— Выступая в финале церемонии "Гвоздь сезона", вы так мило и стильно "вбили" гвоздь в организаторов награждения, назвав этот праздник — бесхитростным, незамысловато-ненужным. Это ваше выступление действительно стало гвоздем. Часто приходится давать отпор критикам, журналистам?

— На "гвозде" пришлось постоять за артистов. Ведущие ерничали три часа на сцене, а мне что нельзя было выйти и сказать все, что я думаю, об этой церемонии? Правда, Костя Богомолов обиделся. Что касается критики, то не будем о грустном, сегодня критика уже вообще не на что не влияет.

— А плохие рецензии о спектаклях вас расстраивают?

— Взаимоотношения театра, критики, артистов и зрителя должны всегда быть в сцепке, потому что без взаимного "покусывания" друг друга сложно прожить.

— Александр Анатольевич, вы с 2002 года являетесь художественным руководителем Театра "Сатиры". Какие раньше были трудности в театре и какие сейчас?

— Проблемы у театра во все времена были и будут огромные. Сегодня иногда просто приходится умолять артистов играть в репертуарном театре, мало кто хочет работать в театре за мизерные зарплаты. Не хочет работать актер за маленькие деньги. Он хочет большие деньги, все и сразу.

У меня дикое количество учеников, но сколько я не взывал к их совести: "Как тебе не стыдно… Ты же мой ученик, ученица… Театр — это святое…". Ничего не помогает! Потому что за одну смену рекламы прокладок любая актриса получает три месячные театральные зарплаты. И мне приходится с этим смириться, потому что женщине актрисе по молодости всего хочется. Но я не могу ударить по столу кулаком и заставить отказаться от сериалов.

— Александр Анатольевич, но вы-то сами отказались. Вас вообще в кино не видно, в этом-то и печаль. Какая должна быть роль, чтобы заполучить в картину Ширвиндта?

— Роль должна быть хорошая. Так как я сегодня чиновник и начальник театра, то вся моя творческая деятельность сводится к тому, чтобы вернуть артистов в театр из, так называемого, кино. Эти сериалы невыносимы и артисты в них сами становятся как мыло… И просто выскальзывают из рук. А если я сам начну "шастать" по сериалам, то что это будет? Придется повесить на театр "Сатиры" амбарный замок.

— Не может быть, чтобы вам не прислали ни одного серьезного сценария, и вы бы не соблазнились?

— Присылают. Начинаю читать, опять сериалы, сериалы. Сплошной ужас и не одной приличной роли. Вот покойная Люсенька Гурченко делала фильм и я не мог ей отказать как подруге. Снялся, вроде бы получилась милая штука. Ну, вот как представить себе, что Ширвиндт начал бегать с пистолетом? Я уж немолодой, не добегу…

— Каким сейчас должно быть молодое поколение артистов? Какие качества вы считаете приоритетными? Что бы вы от себя лично хотели сказать молодежи?

— Молодая театральная поросль, глядя на нас, на старый конгломерат художественных руководителей, которые по всем параметрам приближаются к Ватикану (против этого не попрешь), нетерпеливо вздыхает: "Ну, когда же вы все уже помрете". Когда-то и мы так думали о старшем поколении, теперь думают о нас. А лучше всего было бы с этим вымирающим кланом монстров советоваться.

Помню, Дом актеров в Москве, я тогда двадцатитрехлетний на каком-то собрании орал: "Доколе будет это старье!". Прошло сто лет и теперь в этом кресле сижу я и молодежь тоже кричит: "Доколе…"А на самом деле поколения должны мириться, ведь, только мы сможем научить их самому главному в нашей профессии — стойкости.

[1 канал]

https://www.youtube.com/watch?v=orwKCJbW3x8

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/chronograph/4414/
Александр Анатольевич Ширвиндт родился 19 июля 1934 года в Москве, в творческой семье. Поэтому еще в школе Саша решил, что станет актером. Он играл в самодеятельном театре, учился в музыкальной школе и посещал студию бальных танцев.

В 1956 году Ширвиндт с отличием окончил Театральное училище им.Щукина и был принят в труппу Театра им.Ленинского комсомола, где дебютировал в спектакле «Первая Конная». Но основной успех молодому актеру принесли роли в спектаклях, поставленных А.Эфросом, который возглавил театр в 1964 году. Всего на сцене этого Театра Ширвиндт сыграл более 30 ролей.

С 1970 года и по настоящее время Ширвиндт работает в Московском театре сатиры (с 2000 года — художественный руководитель театра). Его яркий комедийный талант проявился и в кинематографе. Его дебютом в кино стала роль в фильме «Она вас любит» в 1956 году. В последующие годы он много и с успехом снимался. Всенародную славу ему принесли роли в фильмах «Приходите завтра», «Двенадцать стульев», «Трое в лодке, не считая собаки», «Мнимый больной», «Ирония судьбы, или С легким паром», «Старики-разбойники», «Миллион в брачной корзине», «Принцесса цирка», «Зимний вечер в Гаграх», «Бабник»… Правда, несмотря на амплуа сердцееда, Александр Анатольевич со своей женой Натальей уже более полувека живёт душа в душу. Он увлекается рыбалкой, баскетболом, любит играть на скрипке, более 40 лет курит трубку, которая стала его непременным атрибутом.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/culture/interview/...-smeshite.html
Александр Ширвиндт: “Я — доцент консерватории, развращающий студенток, в дальнейшем переросший в бабника”

17.07.2009 в 18:09

Если вы скажете, что Ширвиндт только артист, будете глубоко не правы. Режиссер, сценарист, шоумен — нет, мало, недостаточно. Он просто Ширвиндт, Шура Ширвиндт. И фамильярностью здесь не пахнет. Ширвиндт — это уже звание, единица радости жизни. Он войдет так сонно, вальяжно, а все уже ждут от него острую шуточку. Хотите — пожалуйста. Он дарит их, как конфеты в Новый год. Он умеет дружить, умеет смеяться, и прежде всего над собой. Ширвиндт добродушен, ироничен, любим. Но, может, это только маска? Тогда что под ней? Что у него за душой, в душе? Обо всем этом Александр Анатольевич поведал нам накануне своего, как он сам говорит, столетия. На самом деле все гораздо веселее: от сотни отнимите четвертак, и вы получите искомую цифру.

— Александр Анатольевич, вас обидеть легко?

— Легко. Но обижаюсь я трудно. То есть я понимаю, что меня обидели, но очень
дифференцированно реагирую на это. Есть люди, которые при каждой попытке обиды становятся на дыбы, краснеют, дерутся, матерятся и на всю жизнь это запоминают. Но так жить очень трудно. За обиду можно принять все что угодно, даже комплимент. Так что нужно сначала переждать, потом отсеивать степень катастрофы.

— Но это вы сейчас такой мудрый стали. В молодости, наверное, тут же отвечали?

— Отвечал, даже дрался. А сейчас, если мне кого-то ударить захочется, наверное, буду полгода взвешивать. Все в жизни можно оправдать. Сам себя спросишь: почему не ударил? И тут же ответишь: потому что не нужно ставить себя ниже. Так что любой поступок, даже самый неблаговидный, можно очень хитро замотать и быть в порядке. Очень удобная позиция. К тому же непосредственная реакция все-таки подразумевает некоторую глупость.

— А как же в XIX веке, когда дуэли были? Тогда это называлось — защита чести и достоинства в прямом смысле.

— Чтобы тут же реагировать в защиту чести и достоинства, нужно точно знать, в чем они заключаются. А когда эти параметры размыты… Что такое честь и в чем достоинство — сегодня можно придумать одно, завтра другое. А в XIX веке перчатку бросали в определенном случае: если это женщина, если это действительно твоя родовая дворянская честь или если это пощечина. Сейчас же, если кто-то что-то сказал про женщину, это вообще не предмет обиды.

— Извините за пафос, но у вас лично есть же свои понятия чести и достоинства?

— Понятно, есть. Но для того, чтобы затронуть мою честь и достоинство, нужно очень постараться. Если не дали по морде, не обозвали жидом или импотентом, то с реакцией можно подождать. Хотя жидом меня никогда не обзывали.

— Ну уж импотентом вас никак не могли обозвать.

— По этому поводу у меня есть история. В советское время в управлении культуры служил один крупный чиновник, который очень любил актрис. Но как-то он не угодил одной актрисе, и она написала на него “телегу”. Был ужасный скандал до тех пор, пока его жена не принесла в главк справку, что он импотент. И на партсобрании организации предъявили эту справку и сказали чиновнику: “Ну тогда извините, живите дальше”.

— Неужели вы никогда на хамство не отвечали? Ладно пощечина, но все же знают, как вы словом можете приложить.

— По молодости все было. А насчет слова… Вообще, я сатиру как явление очень не люблю. Сатира подразумевает озлобленность. Не бывает же беззубой сатиры. А я физиологически не люблю ни злых людей, ни злые проявления, как бы они ни были остры и актуальны. Все-таки монотонная ненависть — это ужасно. Должен быть воздух. Я не люблю прямых шуток, прямого мордобоя.

— Но вы можете вспомнить, когда кому-нибудь ответили так, не впрямую?

— Ой, тяжело. Я анекдоты-то, которые мне сегодня рассказали, тут же забываю. Это страшная трагедия.

— А в “Белом попугае”, когда вы анекдоты рассказывали, вам их на бумажке писали?

— Нет, я садился рядом с Юрой Никулиным, и, когда очередь рассказывать доходила до меня, он мне на ухо суфлировал. Никулин же был энциклопедист в этом вопросе. Но вот сегодня я прочел анекдот и, пока еще помню, хочу рассказать. Психушка. Огромная палата. Совершенно затюканный психиатр решает кроссворд: остров, куда был сослан Наполеон. Поднимает голову, обращается к пациенту: “Слушай, кретин, ты куда был сослан?” Но завтра я уже этот анекдот забуду.

— Когда вы приходите в малознакомую компанию...

— …то все ждут, что я все время буду смеяться, балагурить. Приходишь в какое-нибудь более-менее нормальное общество и уже как бы про себя думаешь: стоп, стоп, положите вилки, я пришел. Это ужасно.

— А у вас не было внутреннего побуждения освободиться наконец от этого печального образа?

— Но это крест. Можно, конечно, нахамить, но тут же про тебя начнут шептаться: тихо-тихо, он больной сегодня, лучше его сейчас не трогать. Послать с ходу в ж… тоже глупо. А зачем тогда позвали?

— А вы ходок на все эти тусовки-корпоративы?

— Раньше, по молодости, организовывал юбилеи. А ведь юбилей — это не то чтобы поздравить какого-нибудь милого человека. Прежде всего такое мероприятие должно хорошо пройти. Это эстрадный концерт, шоу. Потому что потом тебе в спину будут шептать: слушай, этот-то на юбилее так опозорился. А он всего лишь сказал: поздравляю тебя, дорогой друг.

— Тогда похороны Майкла Джексона — это апофеоз?

— Ужас. Чем значимее фигура, тем больше вокруг страшной пошлой пены. Тебя тут же начнут обсуждать по всем событиям: половая жизнь, свадьба, деньги, творчество.

— Творчество — на последнем месте.

— Но когда ты еще живой, то что-то иногда их останавливает. Стеснительность какая-то есть. Что они делали на панихиде Майкла Джексона с этой девочкой несчастной, его дочкой… А рядом стоят его братья — крепкие ребята, и слезы, как у случайных плакальщиц на кладбище.

— А вы разве не считаете, что по жизни шоу всегда должно продолжаться и остановиться уже нельзя?

— Но век-то компьютерный, и компьютеры эти усовершенствуются. А человек как был животным тысячи лет назад, так им и остался — с теми же ногами, руками и членами. Человек сейчас ничего не читает, кроме сайтов. Да и “сайт” — слово какое-то унитазовое.

— То, что вы сейчас говорите, почтут за брюзжание человека из прошлого, который вдобавок еще не понимает, что такое компьютер.

— А я это все говорю, потому что я старый и потому что я не умею им пользоваться. То есть во мне свербит черная зависть. Я смотрю на девочек и мальчиков, крутящих эту мышку, и дико им завидую.

— Но вы же помните, как Григорий Горин в солидном уже возрасте освоил компьютер и просто там пропадал. Вы ему тоже завидовали?

— Конечно. Но прежде я завидовал Ролке Быкову. Он-то освоил компьютер первым и замечательно рисовал на нем. Я к нему ездил на “Сокол” и смотрел, как он это делает. Быков этим дико увлекся. Но я говорю не о Быкове или Горине, а о населении. Горин, как и Быков, могли отсесть от компьютера и написать что-то на бумаге. А эти — нет.

— Вы не любите светиться физиономией по любому поводу и поэтому в свой юбилей от всех убегаете?

— Юбилей, особенно если большая дата, — это, как ни крути, итог и очень тяжелый труд. Даже очень умные и талантливые люди, когда сидят на сцене среди большого зала, глядя на эту помесь клумбы с могилой, превращаются в даунов, в зомби. Они боятся, переживают, что кто-то на их юбилей не придет. Сами составляют списки, а потом крутят головой: а где же этот, он же обещал. Это страшное дело. Я вот в своей жизни уже напоздравлялся так, как никто. Но, глядя при этом на виновника торжества, часто видел у него отсутствующий глаз, он меня не слышал. У него же крутилось в голове: так, этот меня поздравил, а кто же следующий… А потом, конечно, опустошенность. Ну вот, все поздравили, подарили, поднесли, потом отметили…

— И тут же забыли. Да и почти всех ваших друзей уже нет. Как вы это переносите?

— С одной стороны, я понимаю, что никуда не денешься, есть лимиты. Ужас в том, что это становится сейчас очень плотно. Еще ужасно, что смерти сейчас неправомочно помолодели. Это началось, когда погиб Андрюша Миронов, умер Гриша Горин. Это же были молодые люди. Гришке только в будущем году было бы 70. Раньше друзья уходили, потом можно было чуть-чуть отдохнуть. А сейчас не успеваешь оглянуться. Это, конечно, сигналы довольно неприятные. Недавно я по телевизору передачу хорошую видел про Славу Федорова. Там один его друг замечательно сказал: вот, говорят, он трагически погиб. А на самом деле какое счастье — так уйти: без клистиров, не вздыхая и не думая про себя, когда же черт возьмет тебя.

— Вас можно назвать успешным человеком? Вот режиссер Сергей Соловьев сказал, что невозможно считать себя успешным в стране, где жила и писала Ахматова.

— Я Сережку понимаю. Дело в том, что все зависит от планки отсчета. С одной стороны, “быть знаменитым некрасиво”, хотя это тоже элемент гениального пижонства. Это же очень удобная позиция: а почему вы в такой ж…? А потому что быть знаменитым некрасиво. Просто нужно соображать, особенно подходя к критическим годам. Но не надо скрупулезно высчитывать: это сделал, то… Посадил соседа, вырастил сына. Это я все и так знаю. Вопрос в том — что ты есть в этой жизни. Есть ниша, которую только ты и должен занимать. Вот в Бахрушинском музее работают замечательные тетки, получающие три копейки в год. Там настоящий крематорий с ячейками, где лежат личные дела артистов. Пухлость этих папочек зависит от того, сколько принесли документов. Бывает человек нулевой, а досье на него полно. А у гениев всего лишь один листочек лежит. Как писал Пушкин: “И пыль веков от хартий отряхнув, правдивые сказанья перепишет…” Недавно мне пришло в голову, что перепишет — это не повторит, а даст другую версию. Это очень страшно, когда твою жизнь будут переписывать. Вот умрешь, и перетряхнут все твои койки, письма, и потихонечку значимая фигура превращается не пойми во что.

— На сороковой день после смерти знаменитой балерины Ольги Лепешинской программу “Пусть говорят” ведущий закончил так: вот, мол, Лепешинской надо было думать, кого вводить в свой дом, а кого нет. Вот знала бы она, что после ее смерти тут же появится Малахов и начнет учить ее уму-разуму…

— В том-то и дело. Помню, появление на ТВ “Кинопанорамы”. Вел ее тогда Каплер. Он приглашал в свою программу работников кинематографа, рассказывал про их профессию. Пришел к нему главный пиротехник “Мосфильма” и стал рассказывать, как в “Алых парусах” делалась кровь на белой рубашке Васи Ланового. Тогда после этого кадра рыдало все население Советского Союза. И вот пиротехник говорит: “Мы клали ему в карман небольшие пистоны с красной жидкостью, потом стреляли, Лановой дергал за веревочку, разрывался этот “презерватив” и…” Представляете — “Алые паруса”, девушки от Васьки без ума, а тут пистоны с веревочкой. Тайна уходила. А без тайны нет ни актера, ни художника.

— Александр Анатольевич, простите, ну а про вас что напишут? Александр Ширвиндт — …

— Был такой великий сатирик Дон Аминадо, он сказал: “Надо жить так, чтобы, когда ты умер, людям стало скучно”. Вот я за это. А еще мне бы хотелось, чтобы потом про меня не говорили глупостей.

— Это уже от вас не зависит. А какая самая большая глупость на свете, которую вы совершили в этой жизни?

— Есть такая латинская пословица — все свое ношу с собой. Вот это моя самая большая глупость. Все, что у меня есть за 75 лет, я ношу в себе. На самом деле это очень глупо.

— Ваша ирония естественна для вас или это только маска, с помощью которой вы защищаетесь от людей?

— Меня часто обзывают циником. А еще давным-давно в нашей компании, куда входили Миронов, Захаров, у меня была кличка — Маска. Андрей был Дрюсик, а я — Маска. Но она уже вошла в кровь. Сейчас я без нее никуда не могу пойти, иначе подумают, что у меня поехала крыша. Но это не от хорошей жизни, я так защищаюсь.

— В ваш юбилей по телевизору покажут фильм “Бабник”. Вы же столько ролей в театре сыграли, а в кино лишь одну главную, да и то бабника. Не тот масштаб.

— Когда мы еще были востребованы, существовала точная разблюдовка типажных амплуа: социальный герой — Рыбников, интеллектуальный герой — Баталов, Смоктуновский, народный герой — Алейников, Пуговкин, Крючков. Еще были со страшными судьбами замечательные актеры, игравшие вредителей, которые все время что-то взрывали и перекрывали воздух в шахтах. Их потом никуда нельзя было взять, и если они появлялись в каком-то нормальном фильме, все равно все ждали, что сейчас шахта взорвется. А я — это доцент консерватории, развращающий студенток, в дальнейшем переросший в бабника. Все ходили в этих масках. Если бы не режиссер Столпер, который из Папанова вынул трагизм, Леша Герман, рискнувший снять Андрюшу у себя, а иначе он так бы и остался для всех танцующим… Леонов в “Старшем сыне”. Это все единицы, а сколько артистов так и погибло в этих заданных рамочках.

— На вас в этом смысле не поставили, никто так и не рискнул?

— Жду.

[Александр Ширвиндт]

https://astori-18.livejournal.com/3467236.html
Пишет Ирина (astori_18)
2019-07-20 13:01:00 467

Вчера 19 июля 2019 года Александру Ширвиндту исполнилось 85 лет...



Раньше мы неслись к коммунизму, теперь к обогащению. И то, и другое — призраки.

Старость — это не когда забываешь, а когда забываешь, где записал, чтобы не забыть.

Мне элементарно неинтересно коллективное мышление. Мне больше нравится жить своим умом.

Если без позы, для меня порядочность — чтобы не было стыдно перед самим собой в районе трех часов ночи.

Сатира — это уже не мое, она подразумевает злость. Мне ближе самоирония — это спасение от всего, что вокруг.
Сатира должна единственно что — настораживать. Если адресат сатиры не полный кретин, он насторожится, почуяв стрелы.

Я ору только на тех, кого люблю: чем громче крик — тем сильнее чувство. С людьми, мне безразличными, я тих и интеллигентен.

Сегодня полностью девальвированы вечные понятия: если «авторитет» — то только криминальный, если «лидер» — то лишь политический.

Сейчас такая рейтинговая конкуренция, что полчаса не шутишь — могут забыть. Гонка за круглосуточностью приводит к бессмысленности.

Кругом бутики пооткрывали, мюзиклы ставим. Во всем на российскую действительность нанизана западная вторичность. И чем дороже, тем вторичнее.

Мне иногда говорят: «Знаете, о Вас такую гадость написали!» Зачем мне это читать? Во-первых, половина написанного — вранье. Во-вторых, все написано неграмотно.

По мнению Оппенгеймера, счастливыми на Земле могут быть только женщины, дети, животные и сумасшедшие. Значит, наш мужской удел — делать перечисленных счастливыми.

Очень страшно, когда твою жизнь будут переписывать. Умрешь, и перетряхнут все твои койки, письма. Так потихонечку индивидуальность превращается в версии исследователей.

Что касается женщин, то наступает страшное возрастное время, когда с ними приходится дружить. Так как навыков нет, то работа эта трудная. Поневоле тянет на бесперспективное кокетство.

С возрастом мы всё время преодолеваем разного рода пороки, и, когда, наконец, всё преодолено, образуется огромное количество времени, которое нечем занять. Тут и выручает рыбалка.

Я всегда стеснялся и сейчас стесняюсь разных политических программ. Столько их насмотрелся, что, когда с пеной у рта отстаивают даже самые светлые идеи, мне становится скучно, я подозреваю за этим очередную глупость.

Смеяться нельзя только над идиотизмом: когда человек поглощен какой-то идиотической идеей — его не сдвинешь. Он может лишь злиться, отбиваться. В шутке же, в иронии все-таки есть надежда, что предмет иронии это услышит.

Дефицитная жизнь давала импульс энергии. В духовной, интеллектуальной сфере — то же самое: дефицит свободы, дефицит острого слова, дефицит открытого смеха. Было счастье обретения. А сейчас бери — не хочу. И куда девать эту энергию желания?

Я очень надеюсь на кризис. Мне кажется, он ближе нашему менталитету, чем достаток. Когда настроили плечо в плечо эти особнячки, наставили у подъездов «хаммеров» — Россия потеряла лицо. А сейчас надо потихонечку возвращаться к частику в томате и сырку «Дружба»... Ведь это было не так давно. И вкусно.

Артисты драмы, лишь бы засветиться, ломают ноги на фигурном катании, дискредитируя этот великий вид спорта. Те, кто физически не может встать на коньки, надевают боксерские перчатки и бьют друг другу морды, забывая, что морды их кормят. А те, кто вообще ничего не умеет и всего боится, шинкуют вялый салат по всем телеканалам под пристальным вниманием дилетантов от кулинарии. Дилетантизм шагает по планете.

[Сергей Урсуляк]

https://web.archive.org/web/20000930...ubilei/ju2.htm

Автор вспоминает, как снимал юбиляра в роли самого себя

7 НОЯБРЯ 1977 года четверо студентов (среди них были Михаил Ширвиндт и Роман Козак), гуляя по городу, стащили красный флаг с крыши Архитектурного института и сдуру его порвали. Их замели в милицию: власти настолько заждались случая неповиновения, что замять эту историю не удалось. Дело было громкое, мне - тогда секретарю комсомольской организации курса в Щукинском училище, где учился Михаил Ширвиндт, - пришлось посещать райком. Хотя меня не было в составе злополучной четверки, я дружил с Мишей с 75-го года, часто бывал у него дома и всегда искренне почитал его отца Александра Анатольевича. Ширвиндт-старший, пользуясь тем, что его любили все, а советскую власть - никто, тогда сделал все, чтобы спасти ребят. Но даже ему удалось немногое: весь "квартет" исключили из их институтов на два года.

Спустя 20 лет я рассказал эту историю Гене Островскому, и он написал сценарий фильма "Русский регтайм". Я сразу пригласил Ширвиндта на роль отца героя. Не потому, что он был реальным участником истории. А в первую очередь потому, что я люблю работать с людьми, которых принимаю. А когда мы встречаемся с Александром Анатольевичем, у меня волей-неволей расплывается лицо в улыбке и я готов принять от него абсолютно все.

Это один из самых добрых людей, с которыми мне доводилось встречаться. Если существует понятие антизлоба - то оно приложимо именно к Ширвиндту. Многие побаиваются его иронии - нет человека, который не стал бы ее жертвой. Но на Ширвиндта нельзя обижаться, поскольку его шутки не унизительны для человека. Он никогда не хохмит специально, но в самой простой его фразе заложен потаенный смысл. Ирония - форма его существования. Он как будто аккумулирует юмор, вбирает его в себя.

Играть в моем фильме Александр Анатольевич согласился не сразу. При его разносторонности и одаренности ему скучно быть просто артистом. Он отказывался: "Глупо играть самого себя". Но я объяснил, что это не документальный рассказ, а фильм о нас молодых и о нем - молодом. Мне было легко с ним работать. Ширвиндт - актер габеновского типа, с годами почти не меняется. Как всякая сильная личность, он никогда не пытается утвердиться за чужой счет. При всей своей вальяжной манере, Ширвиндт - человек застенчивый, поэтому он умеет слушать собеседника. Но не нужно пытаться его перешутить или играть на его поле. Не нужно пытаться быть умней, чем Ширвиндт.

Соглашаясь сниматься в моем дебютном фильме, Александр Анатольевич сказал: "Детям надо помогать". Это его любимая фраза. Он всегда готов помочь. Не случайно, когда Константин Райкин хотел на ком-нибудь "проверить" свой первый спектакль "Лица", он пригласил Александра Анатольевича - не друга, просто знакомого. Человека с честным и талантливым взглядом, обладающего несгибаемой репутацией порядочного человека.

Работу Ширвиндта в Щукинском училище можно назвать такой же чистой, бескорыстной помощью детям. Всего три дня назад он рассказывал мне о своих студентах, заботясь о тех, кого приручил. Преподавание не прибавляет ему ни денег, ни популярности. Зато в Щукинском училище нет студента, который бы не считал, что работа с Ширвиндтом - подарок.

Александру Ширвиндту - от студентов 3-го курса Щукинского училища:

Мы, как маленькие дети, ревнуем вас ко всему, чем вы занимаетесь без нас. Знаете, когда у вас украли джип, девочки пришли домой в слезах, вспоминая все свои прегрешения перед вами. Спасибо за то, что, понимая суть нашей будущей нищенской профессии, вы приучаете нас выживать, используя любые подручные и подножные средства. Помните, как однажды вы придумали нам задание: показать на подиуме сумасшедшие костюмы из отходов. Одна из нас соорудила костюм из одноразовой посуды - бумажных стаканов и тарелок. Другой обвешался баранками с ног до головы. Теперь голышом не останемся. Спасибо, что вы подбадриваете нас, называя себя нашим поклонником. Неужели наш дипломный спектакль все-таки будет по хармсовскому "Винни-Пуху"? Это было бы просто волшебно.

Ваши Пятачки