Последний американский ветеран Первой мировой войны – Френк Баклз скончался в возрасте 110 лет, сообщила сегодня газета The Washington Post со ссылкой на родственников покойного. Теперь в мире осталось в живых лишь двое из 65 миллионов участников Первой мировой войны.
Френк Баклз родился в штате Миссури в 1901 году. В 16 лет он, скрыв свой возраст, поступил на службу в армию США и принял участие в Первой мировой войне в качестве водителя медицинского грузовика. В 1941 году Баклз работал в Маниле в качестве гражданского специалиста. В 1942 году он попал в японский плен, где содержался в течении 38 месяцев.
По признанию самого Баклза, он не верил в то, что останется последним из живущих ветеранов Первой мировой войны.
Френк Баклз:
842
Содержание темы: 01 страница #01.Толкователь.Первая мировая война #02.Евгений Ихлов. "И всё завертелось" – как начинали Первую мировую #03.Евгений Пронин. «Злой гений России» #04.Историческая правда.Подвиг Ставропольской девы #05.Историческая правда. Первая Мировая война. Миллион павших африканцев #06.Историческая правда.Юрий Пивоваров: "Никто не хотел убивать" #07.Историческая правда. За веру, царя и отечество. Часть 2 #08.Историческая правда. 28 Июля 1914 - началась Первая мировая война #09.Павел Аптекарь. Сто лет назад началась Первая мировая война #10.Илья Женин. Причины и последствия Первой мировой войны 02 страница #11.Борис Соколов.Столетняя война. 04.08.2014, 21:51 #12Историческая правда.Объявление войны. Как это было #13.Историческая правда. 11 Ноября 1918 - заключено Компьенское перемирие - окончилась Первая мировая война #14."Коммерсантъ".День в истории: 25 февраля #15.Историческая правда.27 Февраля 1915 - русские дивизии разбили немцев под Праснышем, отбросив их в Восточную Пруссию #16.STAR MEDIA.Первая Мировая / World War I. 1 Серия. Документальный Фильм #17.STAR MEDIA. Первая Мировая / World War I. 2 Серия. Документальный Фильм #18."Коммерсант".День в истории: 22 апреля #19.Историческая правда.22 Апреля 1915 - Германия применяет хлор против англо-французских войск в районе города Ипр #20.STAR MEDIA.Первая Мировая / World War I. 3 Серия. Документальный Фильм. 2014 03 страница #21.Чистый исторический интернет.Предыстория Первой мировой: «записка Дурново» и другие дополнительные вопросы #22.Нistoric. Ru.Мировая Империалистическая война. Ход военных действий (август 1914 г.-ноябрь 1917 г.) #23.Нistoric. Ru.Западноевропейский театр военных действий #24.Foto_history. Столетие Ютландского боя #25.Екатерина Шутова. «Завещаем всем — никогда и никому с русскими не воевать» #26.Academia. Уроки Первой мировой войны для прошлого, настоящего и будущего 1 #27.Academia.Уроки Первой мировой войны для прошлого, настоящего и будущего 2 #28.Вадим Трухачев.Версальский мир привел к войне #29.Правда.ру. Забытая война #30."Коммерсант".Орудия Первой мировой 04 страница #31.Евгений Ихлов.Печально-стратегически-историческое #32.CALEND.RU.Началась Первая мировая война — один из самых широкомасштабных вооружённых конфликтов в истории человечества #33.Историческая правда.28 Июля 1914 - началась Первая мировая война #34.Eвразия Daily.Этот день в истории: 28 июля 1914 года началась Первая мировая война #35."Коммерсант". «Эта величайшая из всех войн — не какая-то очередная война, а война последняя!» #36.Xan-13.6 августа - годовщина "Атаки Мертвецов". Невероятный подвиг русских солдат в 1915 году #37.Eвразия Daily.Этот день в истории: 15 сентября 1916 года в ходе сражения на Сомме были впервые применены танки #38.CALEND.RU.11 ноября 1918 г. 98 лет назад Заключено Компьенское перемирие — окончилась Первая мировая война #39.Eвразия Daily.Этот день в истории: 11 ноября 1918 года заключено Компьенское перемирие #40."Коммерсант".День в истории: 11 ноября 05 страница #41.Иван Зацарин.11 ноября 1918 года в Компьене заключено перемирие, ставшее окончанием Первой мировой войны #42. Эдуард Эпштейн.Первые танки в бою: 100 лет назад завершилась битва на Сомме #43.Борис Юлин. О подготовке к Первой Мировой войне #44.Иван Зацарин. 22 апреля 1915 года Германия применила хлор против войск союзников #45.Евгений Ихлов. Все дороги вели к Великой войне #46.Eвразия Daily.Этот день в истории: 1915 год — начало Второй битвы при Артуа #47.Русская планета Ход Первой мировой и революция 1917 года #48.Сергей Антонов.Звездный день балтийского «Волка» #49.Историческая правда.Великая война в мемуарах великих людей #50.Евгения Приемская.Первый выстрел великой войны 06 страница #51.Russia Today. Запах смерти: 100 лет назад был впервые применён иприт #52.Eвразия Daily.Этот день в истории: 1917 год — впервые на поле боя применен иприт #53.Евгений Сухарников.Краткий курс истории. Сильнейший отравляющий газ #54.Петр Мультатули.Германия объявила войну Российской империи #55.Бессмертный полк. 1 августа германский посол передал ноту об объявлении войны #56.Петр Мультатули.Германия объявила войну Франции #57.Новомосковск. 4 августа. День в истории #58.Евгений Сухарников.Краткий курс истории. «Атака мертвецов» #59.Shatff.В это день… 6 августа #60.История. РФ.День в российской истории: 06 августа 07 страница #61.Новомосковск.8 августа. День в истории #62.Eвразия Daily. Этот день в истории: 1918 год — началось Амьенское сражение #63.Петр Мультатули. Николай II отверг предложение о заключении сепаратного мира #64.Владимир ВОРОНОВ. Исторический календарь-08 августа #65.История. РФ. День в российской истории: 17 августа #66.История. РФ. День в российской истории: 18 августа #67.Кирилл Брагин. Врагу не сдается «балтийский Варяг» #68.Новомосковск. 20 августа. День в истории #69.Петр Мультатули. Сражение при Танненберге #70.Алексей Олейников. Решающая битва Первой мировой. Восточно-Прусская операция 1914 года 08 страница #71.История. РФ. День в российской истории: 03 сентября #72Кадет Биглер.Военно-исторический календарь на 05 сентября #73.Историк. РФ.5 сентября 1915 года император Николай II принял на себя командование русскими войсками #74.Новомосковск.15 сентября. День в истории #75.Историческая правда.04 Июня 1916 - начало "Брусиловского прорыва" #76.Историческая правда.06 Августа 1915 - "Атака мертвецов" под крепостью Осовец #77.Историческая правда.12 Июля 1917 - в ходе Первой мировой войны впервые был применен газ иприт #78.Историческая правда.28 Июля 1914 - началась Первая мировая война #79.Грани.Ру.1914 год. Австро-Венгрия объявила войну Сербии #80.Грани.Ру.1914 год. Германия объявила войну Франции 08 страница #71.История. РФ. День в российской истории: 03 сентября #72.Кадет Биглер. Военно-исторический календарь на 05 сентября #73.Историк. РФ.5 сентября 1915 года император Николай II принял на себя командование русскими войсками #74.Новомосковск.15 сентября. День в истории #75.Историческая правда. 04 Июня 1916 - начало "Брусиловского прорыва #76.Историческая правда.06 Августа 1915 - "Атака мертвецов" под крепостью Осовец #77.Историческая правда.12 Июля 1917 - в ходе Первой мировой войны впервые был применен газ иприт #78.Историческая правда.28 Июля 1914 - началась Первая мировая война #79.Грани.Ру.1914 год. Австро-Венгрия объявила войну Сербии #80.Грани.Ру.1914 год. Германия объявила войну Франции 09 страница #81.Историческая правда.20 Августа 1914 - Битва при Гумбиннене — первое сражение на восточном фронте Первой мировой войны #82Александр Самсонов.Операция «Альбион» #83.ChronTime.Осада крепости Осовец #84.Грани.Ру.1914 год. Германия объявила войну России #85.Грани.Ру.1914 год. Битва при Танненберге #86.ChronTime.Первая мировая война на Средиземном море #87.Кадет Биглер.Военно-исторический календарь на 28 октября #88.Александр Самсонов.Кровавая битва на плато Байнзицца #89.Foto_history.Атака в Первой мировой войне #90.Кадет Биглер.Военно-исторический календарь на 10 ноября 10 страница #91.Грани.Ру.1918 год. Компьенское перемирие #92.Новомосковск.11 ноября. День в истории #93.Известия.История в датах: 11 ноября #94.Shatff.В этот день… 11 ноября #95.Литературная газета.11 ноября Суббота #96.История. РФ.День в российской истории: 11 ноября #97.Новомосковск.13 ноября. День в истории #98.Tunnel.ru.18 ноября - Календарь Истории #99.Nosikot.В этот день в 1915 году окончилась Первая Мировая война #100.Историк. РФ. 22 марта 1915 года русские войска занимают Перемышль 11 страница #101.Святослав Князев. «Разбалансировка системы отношений»: почему началась и как завершилась Первая мировая война #102.Eвразия Daily.Этот день в истории: 1912 год — Чаталджанское перемирие на Балканах #103.Петр Спивак.День в истории. 28 июля #104.Историческая правда.11 Ноября 1918 - заключено Компьенское перемирие - окончилась Первая мировая война #105.Святослав Князев.«Лебединая песня крепостей»: как осада русскими войсками Перемышля повлияла на ход Первой мировой войны #106. #107. #108. #109. #110.
http://www.kasparov.ru/material.php?id=52CD253A69A25
Mоя ложка дёгтя в бочку юбилейного гламура
08-01-2014 (14:31)
2014 год торжественно объявлен в России Годом Столетия Первой мировой войны. Юбилей – всегда период торжества казённой мифологии. И дабы поубавить гламура, напомню несколько давно известных фактов, которые, однако, старательно вытесняются из массового сознания.
До начала Первой мировой войны в мире царил прогресс, даже так – Прогресс. Все самые вопиющие политические и социальные недостатки в странах Запада, включая тогдашнюю Российскую империю, исправлялись путём постепенных эволюционных изменений. В главных незападных странах – Китае, Японии, Персии, Османской империи – начались необратимые реформы в духе вестернизации. Затем происходит срыв, отбрасывающий человечество к политической архаике, за какие-то два десятилетия перечёркиваются сто лет общественного развития.
Как Запад влез в Мировую войну
Основными конкурентами были Великобритания и Германия. Франция не была экономическим конкурентом Германии. Эти страны также не были соперниками в основных сферах колониального соперничества – Африке, Китае и на Среднем Востоке. Марокко тогда – до открытия там месторождений бокситов и до открытия алюминия и создания металлической авиации (основного потребителя алюминия) – никакой ценности не представляло, и спор за него был только вопросом престижа. Франции были нужны лишь утраченные за 40 лет до этого Эльзас и кусок Лотарингии. Однако 40 лет терпели, и непонятно было, чего страсти разыгрались. Прозорливым людям было ясно, что через несколько лет и в Германии, и во Франции (и в Великобритании) к власти придут социалисты (в коалиции с левыми либералами), которые смогут договориться о мирном и демократическом варианте разрешения спора.
О том, как в войну влезла Российская империя
При Александре I Россия, получив Варшаву и Хельсинки, стала европейской империей. Теперь была поставлена следующая задача – стать империей мирового класса. Завоевания на Кавказе и в Центральной Азии дали России статус великой евразийской державы, но все эти приобретения были геополитическими тупиками. В 1853 году Российская империя попыталась стать гегемоном "христианской" части Османской империи, но была остановлена объединённым Западом. России не удался прорыв ни на Балканы, ни на Ближний и Средний Восток. Новая попытка – 1878 года – также встретила отпор Запада, а отвоеванная Болгария была быстро перекуплена Германией.
Утешительным призом для России стали лишь нищие Сербия и Черногория. Китайский карательный поход 1900-1901 годов сделал Россию хозяином Манчжурии, но через 4 года война с Японией лишила Россию плодов и этих завоеваний, похоронив проект "Жёлтая Россия".
Для обретения статуса мировой империи России пришлось вернуться к балканско-ближневосточному вектору. Роль главного гаранта Османской империи тем временем от Великобритании перешла к Германии. Особенно после явно германофильской Младотурецкой революции 1908 г. К этому времени российский консервативный истеблишмент преисполняется буквально священной ненавистью к "германизму". При этом Великобритания остаётся главным геополитическим противником России и на Дальнем (через союз с Японией), и на Среднем Востоке, и в Центральной Азии, т.е. на подступах к Индии и Персидскому заливу. Республиканская и декадентская Франция же выглядит в глазах русских консерваторах "дьявольским соблазном" либерализма, "Содомом и Гоморрой".
И, несмотря на всё это, Петербург идёт на антигерманский альянс с Францией и Великобританией. После создания в 1892 году негласного военного союза между Россией и Францией стремительно складывается профранцузское лобби в российских военных, промышленно-торговых и аристократических кругах. Интеллигенция же и так душой и сердцем с "прекрасной Францией". Замысел петербургских дипломатов, возможно, кажется им гениальным – опираясь на Францию, полвека не пускавшую Россию в Восточное Средиземноморье, туда как раз и прорваться. Залог прорыва – Проливы. Они становятся навязчивой манией российской политики. Итак, к началу XX века Франция любой ценой хочет отвоевать потерянные в 1870 году провинции, а Россия – заполучить ушедшие буквально из-под носа в 1853 и 1878 годах турецкие владения. Два безумца находят друг друга. В апреле 1905 года Франция, презрев то, что сейчас бы назвали "грубые и массовые нарушения прав человека в России", даёт Петербургу огромные кредиты (главное – это, конечно, публичное размещение российских облигаций во Франции). Это даёт средства и для социальных реформ, помогающих задушить "Освободительное движение 1905-1906 годов", и для невиданного перевооружения армии, создания буквально заново флота. Одно условие – тайный протокол требует от России через две недели после мобилизации начать наступление на Берлин. Игнорируя и "тюремщика славян" Австро-Венгерскую империю, и "тюремщика восточных христиан" Османскую империю – казалось бы, главных противников петербургских славянофилов.
С этого момента обречены и Германская, и Российская империи. Германии никогда не выиграть войны у объединённых франко-британских сил, имея в тылу миллионную российскую армию, даже отступающую по Польше и Галиции. Российской империи (т.е. полуфеодальной монархии) заведомо не пережить огромного напряжения сил, необходимых для участия в общеевропейской войне.
О подготовке к войне
Все понимали, что основные события франко-германской войны развернутся на территории между Мецем и Парижем. На активную часть кампании отводили два-три месяца. На будущем восточном фронте точно так же дело обстояло на линии Варшава-Кёнигсберг. Поэтому львиная доля российских, германских и британских военных расходов уходила на строительство линкоров и дредноутов. Хотя логика войны, казалось, напротив, требовала делать множество грузовиков повышенной проходимости, с противопульной защитой и пулемётными турелями.
Однако это было вовсе не романтично и как-то не величественно. Кайзер, царь или король могли позировать на спуске на воду линкора, но не могли торжественно выпускать бронегрузовик, даже 1000-й, хотя без колёсного транспорта план Шлиффена был вообще практически нереализуем – армия пешком, тем более подтягивая тылы, не могла за три недели дойти до Парижа, а затем, не останавливаясь до Меца, начав марш от Льежа, – и не упасть от истощения замертво. Что в реальности и произошло после "Чуда на Марне".
Ещё о парадоксах стратегии
Для Германии, чтобы выиграть войну, критическим было удержать (или серьезно затруднить) Великобритании отправку экспедиционного корпуса в северную Францию – для защиты Парижа. Было понятно, что важнейшим доводом в пользу отказа от и так очень непопулярного среди английских генералов варианта действий – немедленной высадки на севере Франции, стал бы захват немцами портов вдоль Ла-Манша. Конечно, английская армия могла бы высадиться и южнее, например, в Нормандии и даже Аквитании, но её интенсивное и оперативное снабжение через такие удалённые от фронта пункты при тогдашней логистике было очень сложным мероприятием. Поэтому настоящими ключевыми пунктами к любой операции по овладению северной Францией, наряду с крепостью Верден, были порты у бельгийской границы и Амьен – на полпути от Парижа к побережью. Однако после прорыва через Бельгию немецкие войска, тупо следуя архаическому плану Шлиффена 9-летней давности, поворачиваются спиной к беззащитному побережью Па-де-Кале и мимо незащищённого Амьена прут на Париж. Чтобы через месяц, наперегонки с французами, устроить "бег к морю"…
А другая немецкая армия, уже в августе разметав французов в Приграничном сражении, послушно останавливается у стен Вердена и старательно ждёт, когда Париж возьмут те, кто в это время даёт кругаля по северно-западной Франции…
О последствиях метастратегии, или Не знаешь, где найдёшь, где потеряешь
Грандиозная победа российских войск под Луцком в июне 1916 (Брусиловский прорыв) стоила таких потерь, что сам Брусилов получает в войсках репутацию "генерала-мясника", аналогичную репутации Жукова в Красной армии.
Поэтому, когда в июле 1917 года Брусилов начинает печально знаменитое "наступление Керенского", то после первых больших потерь войска с ужасом забиваются обратно в окопы. Дальнейшее известно: июльское выступление Ленина, сентябрьское – Корнилова, и далее как по накатанному – новое выступление Ленина и Брест. Полное поражение России в Первой мировой войне.
Обратное происходит во Франции. Грандиозное поражение после провала французского наступления весной 1917 доводит дело до настоящих солдатских бунтов. Это французское поражение было куда более серьезным, чем провал второго Брусиловского прорыва, синхронизированного с действиями французов в рамках генерального наступления 1917 года. Но вот дальние последствия его оказались противоположными. Уверившись в слабости Франции, немцы отвели свои войска на укреплённую линию Гинденбурга, оставив за собой выжженную землю. И стали ждать перемирия, о котором они пытались договориться через Папу Римского. Но через год, весной 1918, после труднопредставимой немцами капитуляции Ленина в Бресте, немцев вновь послали брать Париж. И им пришлось потратить все накопленные силы на обратное отвоевание того самого гигантского пустыря, который они сами оставили французам. В середине июля это наступление выдохлось, и Антанта рванула вперёд…
О начале войны
К лету 1914 года военные верхи держав – после второго Марокканского кризиса в июле 1911-го – были убеждены в неизбежности общеевропейской войны. Однако в каждой из основных стран – Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Франции, России были очень сильны политические силы, категорически выступающие против войны. Кроме очень влиятельных социал-демократов, в Великобритании и России пацифистами были и либералы. В России самодержавие вновь нешуточно раскачивалось, Британию сотрясал ирландский кризис. Во Франции и в Дунайской монархии социалисты были уже на пороге превращения в младших партнёров по правящей коалиции. В том случае, если причиной войны был сговор элит каждой из двух европейских коалиций, то необходимо было очень тщательно подойти как к поиску предлога для объявления войны, так и порядка и очередности вступления в неё. Например, французские социалисты ответили бы массовыми протестами, если бы сошедшая с ума либеральная политическая элита (пришла к власти на защите Дрейфуса) вдруг решила бы напасть на Германию – для отвоевывания потерянных 44 года назад провинций. "Уважительным" предлогом могли бы стать только антифранцузские этнические чистки в Эльзасе-Лотарингии. Но кайзер такого "подарка" Парижу не сделал бы никогда. Ни Великобританию, ни Российскую империю невозможно было бы втянуть в войну для защиты Франции-агрессора. Притом, что Италия была формальным союзником Германии, крах Франции был бы мгновенным. И затем, возможно, начало гражданской войны, рождение новой Коммуны. Великобританию втянуть в войну на континенте в защиту легкомысленных "лягушатников" было невозможно. В реальности для этого потребовалась оккупация Бельгии – немцы в бельгийских портах воспринимались в Лондоне так же угрожающе, как советские ядерные ракеты на Кубе воспринимались в Вашингтоне – спустя 48 лет.
Неспровоцированное нападение Российской империи на Германию – одного из важнейших экономических и культурных партнёров – своей дикостью дало бы повод немедленного начала новой революции. У Германии также не было никаких причин нападать на Россию – для правых были святы заветы Бисмарка никогда не ссориться с русским медведем, а левые были принципиальными противниками империалистических войн в принципе.
Но Россию, которую уже два десятилетия буквально "облучали" панславистским "антигерманизмом", а с осени 1908 года, после Боснийского кризиса – концентрированной антиавстрийской истерией, можно было вдохновить на войну, только превратив страну в жертву германской агрессии. Францию можно было подловить только сыграв на "рыцарственности" – на необходимости встать на защиту России – жертвы германского нападения. Никакие африканские склоки держав общественное мнение склонить к войне не могло.
Суммируем
Первая мировая война могла начаться только так, как она началась. Германия объявляет войну России-агрессору. Франция, "верная своим союзническим обязательствам", объявляет войну Германии-агрессору. Великобритания вмешивается лишь когда "кованый сапог прусской военщины" выходит к Ла-Маншу. Осталось лишь заставить Российскую империю напасть на империю Германскую, руководимую Вильгельмом Фридриховичем – внуком английской королевы Виктории и двоюродным братом царя Николая Александровича. Или создать столь достоверную угрозу такого нападения, чтобы даже социал-демократы прокричали бы "Хох" кайзеру.
Для этого Российской империи надо было либо подвергнуться нападению со стороны Австро-Венгрии или, напротив, объявить ей войну, вынудив Берлин защищать ближайшего и соплеменного союзника. И, вдобавок, объявить мобилизацию в военных округах, прилегающих к Германии.
На самом деле именно это и произошло. Но заставить Санкт-Петербург объявить войну Вене можно было только в двух случаях: ничтожном с точки зрения вероятности австрийском наступлении из Галиции или куда более вероятном австрийском наступлении на российских союзников на Балканах. Таковых было два – Сербия и Черногория. В октябре 1912 Черногория уже сыграла роль запала Первой Балканской войны. Но для мировой войны Черногории было маловато…
Словом, для начала большой войны Австро-Венгрия должна была напасть на Сербию. И сделать это в сложнейшей внутренней ситуации, когда было ясно, что император Франц-Иосиф II доживает последние годы, а его преемник – кронпринц Франц-Фердинанд – публично заявляет, что превратит империю в федерацию, коронуется для этого королем славян, тем самым уравняв их с немцами и венграми, и умерит антиславянский шовинизм венгров.
Для справедливости отметим, что войну запаливали с обеих концов. В ноябре 1913 кайзер Вильгельм предложил бельгийскому королю Альберту добрый ломоть Франции, если тот согласится пропустить немецкие войска на Париж. Король был в шоке, и, несмотря на то, что был настоящий аристократ и супругу имел из Гогенцоллернов, дал знать французам о конфиденциальном предложении своего венценосного коллеги. Но те не вняли предупреждению. Или самодовольно решили, что пусть себе боши топают на Брюссель – всё дальше от Парижа и Эльзаса.
Почти одновременно царь Николай распорядился отправить в подарок сербам полмиллиона новейших винтовок и пять миллионов патронов. Через год для российской армии винтовки приходилось закупать в Южной Америке. Но только что победившая прогерманскую Болгарию Сербия нуждалась в компенсации боевых затрат. К тому же, через полгода ей придется выдержать удар австро-венгерской армии. Без такого пополнения арсеналов даже сербские генералы могли призадуматься, надо ли провоцировать собой общеевропейскую войну. Но в результате победитель болгар сербский принц-регент Александр I Карагеоргиевич, полностью оттеснивший от власти больного короля Петра, решился на то, перед чем спасовал Альберт I Саксен-Кобург-Готский – за будущие территориальные приращения стать запалом войны. Осталось переправить в Сараево романтических гимназистов с револьверами, гранатами и выдохшимся цианистым калием. Последнее очень важно. Ибо покушавшиеся на наследников престола обязательно должны были рассказать императорско-королевским следователям и о том, как их переводили через границу сербские офицеры, и как их учили стрелять в тире при сербском генштабе… Ведь без этого рассказа какие будут основания для ультиматума Белграду с требованием расследования теракта на суверенной сербской территории? Что столь ужасно унизит Сербию, что она решится на войну с Дунайской монархией?
Через пару дней Белград будет обстрелян, Россия объявит мобилизацию в военных округах, окружающих Германию, кайзер почувствует, что хитроумная ловушка Антанты захлопывается, и прикажет срочно – до завершения мобилизации российской армии - брать Париж…
Но тут сработают секретные франко-российские договоренности, и кадровая российская армия начнёт наступление на Аллентштейн и на Кёнигсберг. Аналогичное наступление – на Торн (Торунь) и дальше на Берлин, которое было обещано французам ещё в 1911 году на совместном совещании генштабистов в Красном селе, – было сорвано самоубийственно дерзким австро-венгерским фланговым ударом на Люблинском направлении.
С этого момента, говоря словами, которыми завершали описания эротических сцен застенчивые русские писатели вековой давности, "и всё завертелось"…
С началом Первой мировой войны все армии европейских монархий возглавили их правители или наследники трона. Лишь две монархии из числа воюющих были исключением. Франц Иосиф I, будучи уже в преклонном 84-летнем возрасте, назначил верховным главнокомандующим троюродного брата эрцгерцога Австрийского Фридриха. А вот назначение в Российской империи Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича (кстати, ровесника Фридриха) выглядит, действительно, отнюдь не бесспорным шагом.
Прежде всего, потому, что император Николай II и сам мог бы возглавить армию. Главнокомандование в начальный период войны великого князя, а не императора, пожалуй, можно объяснить только одной причиной, которую подчеркивают современники: у Российской империи не было более достойного, а главное, популярного кандидата на эту должность…
Великий князь Николай Николаевич Младший родился 6 ноября 1856 г. Его отец — великий князь Николай Николаевич Старший, третий сын императора Николая I, мать — германская принцесса Александра Петровна Ольденбургская. Брак оказывается несчастливым, родители постоянно ссорятся, изменяют друг другу и, в конце концов, разводятся. Семейные скандалы влияют на характер будущего главнокомандующего. С одной стороны, он производит впечатление своей твердостью и решительностью, даже граничащей с грубостью, но в то же время справедливостью и благородством. С другой стороны, он совершенно лишен важного для полководца качества — хладнокровия.
В пятнадцать лет молодой великий князь поступает юнкером в Николаевское инженерное училище, спустя год выпускается в чине подпоручика. Обычная служба августейшего офицера не устраивает. Единственный из всех Романовых, в 1876 году он оканчивает Николаевскую академию Генерального штаба, причем по первому разряду, с малой серебряной медалью.
С началом русско-турецкой войны 1877—1878 гг. великий князь прикомандировывается к дивизии генерала М.И. Драгомирова, выдающегося военного теоретика, возродившего в России изучение наследия А.В. Суворова. Помощником начальника этой дивизии был генерал М.Д. Скобелев, один из самых талантливых русских полководцев.
Николай Николаевич Младший участвует в форсировании Дуная, штурме Систовских высот и Шипкинского перевала. Был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени и золотым оружием.
По окончании русско-турецкой войны великий князь продолжает кавалерийскую карьеру. В Лейб-гвардии гусарском полку под его командованием служат другие Романовы, а также наследник трона, будущий император Николай II. Великокняжеская молодежь почтительно именует Николая Николаевича «Грозным Дядей». В то же время старшие князья пренебрежительно называют своего довольно нелюдимого родственника «Николашей».
Один из гвардейских офицеров-кавалеристов так вспоминает о великом князе: «Это было совсем особенное лицо очень большого начальника-вождя — властное, строгое, открытое, решительное и вместе с тем гордое лицо.
Взгляд его глаз был пристальный, хищный, как бы всевидящий и ничего не прощающий. Движения — уверенные и непринужденные, голос резкий, громкий, немного гортанный, привыкший командовать и выкрикивающий слова с какой-то полупрезрительной небрежностью.
Николай Николаевич был гвардеец с ног до головы... Престиж его в то время был огромен. Все трепетали перед ним, а угодить ему на учениях было нелегко».
В 1895 году Николай Николаевич назначается генерал-инспектором кавалерии. В этой должности он остается до лета 1905 г. Во многом именно на великом князе лежит ответственность за подготовку русской кавалерии к Первой мировой войне. В этом отношении он достигает и выдающихся результатов, и допускает грубые ошибки.
Действительно, перед началом Великой войны русская кавалерия была прекрасно подготовлена на низшем тактическом уровне. Конский состав армии была существенно улучшен, реорганизована Офицерская кавалерийская школа, давшая такого полководца, как А.А. Брусилов.
Однако, при всех достоинствах индивидуальной подготовки, конница по объективным причинам не могла эффективно взаимодействовать с пехотой и артиллерией. Подготовка же войск отличалась шаблонностью, тяготела к печально известной прусской муштре. Владению холодным оружием и верховой езде уделялось гораздо больше внимания, чем стрелковой подготовке. Приоритетом тактической подготовки кавалерии считалась отработка «шока» (прямой массированной атаки с целью уничтожения противника в рукопашной), устаревшего в условиях окопной войны. Значительно меньше значения придавалось таким необходимым компонентам тактической подготовки кавалерийских частей и подразделений, как маневрирование, обход, преследование и разведка.
В 1900 году великий князь становится генералом от кавалерии — выше был лишь чин генерал-фельдмаршала. И уже в начале XX века у Николая Николаевича появляется шанс проявить себя на войне. Дважды ему предлагают должность командующего русской армией в войне с японцами — и дважды он отказывается. В первый раз — по причине конфликта с наместником императора на Дальнем Востоке адмиралом Е.И. Алексеевым. Во второй раз великий князь боится испортить свою репутацию в непопулярной войне.
После окончания войны Николай Николаевич выступает инициатором создания Совета государственной обороны — особого органа управления, предназначенного для координации реформирования вооруженных сил. Он же и становится председателем Совета.
Деятельность Совета государственной обороны приводит к выведению генерального штаба из-под контроля военного министерства. Великий князь планирует создать генштаб по образцу германского. Из ведения военного министра полностью выводятся вопросы мобилизационного и стратегического планирования. Это искусственное разделение на несколько лет тормозит планирование военной реформы в России. Лишь в 1909 году генштаб возвращается в военное министерство. Эту реорганизацию проводит новый военный министр генерал В.А. Сухомлинов.
Другой задачей Совета государственной обороны становится чистка командного состава. При Совете учреждается Высшая аттестационная комиссия, которая рассматривает кандидатов на генеральские посты и отсеивает из армии генералов, бездарно проявивших себя на службе.
Кроме того, Николай Николаевич (как командующий гвардией) переводит в элитные гвардейские части ряд армейских офицеров, отличившихся в период русско-японской войны. Необходимые ротация кадрового состава и выдвижение талантливых командиров — заслуга именно великого князя.
Однако Совет государственной обороны существует недолго. Вмешательство в дела военного и морского министерств, конфликты с Государственной Думой, разобщенность действий различных структур военного управления приводят к упразднению этого органа в 1909 году.
Наряду с решением военных проблем Николай Николаевич играет немалую роль в период первой русской революции 1905—1907 гг. Именно он оказывает решающее влияние на императора в сторону уступок оппозиции. Великий князь, командующий гвардией и столичным военным округом, не оправдывает тайных надежд Николая II, предполагавшего наделить славившегося своей решительностью дядю диктаторскими полномочиями для бескомпромиссного подавления мятежников. И не кто иной, как именно Николай Николаевич, фактически заставляет царствующего племянника подписать Манифест 17 октября, якобы угрожая в случае отказа застрелиться. Безусловно, этот документ, даровавший российскому обществу широкие права и свободы, фактически представлял собой определенную уступку кругам либеральной оппозиции, мечтавшей установить в России конституционную монархию по британскому образцу и поставить самодержца под свой полный контроль.
В это время несостоявшийся диктатор тесно сближается с либеральной оппозицией. К этому толкает и франкмасонство великого князя (с 1907 года под влиянием супруги он становится членом мартинистской ложи), и его профранцузская ориентация.
Тем более, что многие из либералов являются масонами и надеются переустроить Российскую империю по западным образцам.
Убежденный противник Германии, великий князь считает войну со Вторым рейхом не только неизбежной, но и необходимой для России. Отсюда его стремление укрепить франко-русский союз — ведь французы дают царскому правительству заем на подавление революции. Союзники в свою очередь уже задолго до войны желают видеть Верховным главнокомандующим только дядю государя.
И недаром ещё с 1903 года в случае возникновения большой европейской войны Николай Николаевич - главный кандидат на должность сначала командующего армиями германского фронта, а затем и Верховного главнокомандующего.
Однако с приходом в 1909 году на пост военного министра В.А. Сухомлинова великий князь утрачивает своё влияние. Да и сам Николай II не может простить дяде давления при подписании Манифеста 17 октября.
В результате к 1914 году Сухомлинов полностью оттесняет великого князя от высших должностей в военном управлении, тем более, что заметно падает и престиж Николая Николаевича в глазах императора. Военный министр сводит его роль в предстоящей войне до уровня всего лишь командующего 6-й армией, которой предстоит охранять столицу от возможного десанта немцев с Балтики. Сам Сухомлинов планирует стать начальником штаба при императоре – Верховном главнокомандующем.
Однако надежды военного министра не сбываются. Гибель в 1911 году премьер-министра П.А. Столыпина, резко отзывавшегося о «гибельном для России» милитаризме великого князя, явный прогресс в перевооружении армии ослабляют позиции партии «голубей», в число которых входит и Сухомлинов. Министр иностранных дел англофил С.Д. Сазонов, «ястребы» из военных, сплотившиеся вокруг фигуры Николая Николаевича, франкофилы из Государственной Думы пересиливают миролюбие императора и сопротивление военного министра.
Точно так же и план Сухомлинова, предполагающий, что император станет Верховным главнокомандующим, обречен на неудачу. Николай II, будучи убежденным в 1914 году в непродолжительности войны, тогда не решается занять этот пост. Тем более, что против такого решения единодушно (за исключением военного министра) выступает Совет министров. Между тем в пользу великого князя говорит и его огромная популярность среди офицерского корпуса, и очевидное расположение французских союзников. Наконец, царь хочет избежать непослушания и интриг среди генералов. В результате 2 августа 1914 г., на следующий день после объявления войны Германией, великий князь назначается Верховным главнокомандующим.
Однако власть его была существенно ограничена. Во-первых, сразу определено, что назначение великого князя на высший пост носит временный характер.
Во-вторых, штаб Николая Николаевича (который фактически и был Ставкой) составляется военным министром. С его легкой руки начальником штаба становится Н.Н. Янушкевич. Этот генерал был известен тем, что не участвовал ни в одной войне. Вся его карьера прошла на адъютантских, чиновных и штабных должностях. Помощником Янушкевича становится 1-й генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов, в чью задачу входит разработка оперативных планов. Данилов также не обладает военным опытом, хотя на протяжении многих лет он занимается составлением планов войны против Германии и Австро-Венгрии. Генерал А.А. Брусилов так впоследствии охарактеризовал двух ближайших помощников великого князя: «Янушкевич, человек очень милый, но довольно легкомысленный и плохой стратег … Данилов, человек узкий и упрямый».
Справедливости ради нельзя не отметить, что при своем назначении великий князь пытается составить штаб из других лиц — Ф.Ф. Палицына (один из начальников генштаба в предвоенный период) и М.В. Алексеева (командир корпуса, а до того — начальник штаба Киевского военного округа). Наверное, этот состав был бы сильнее во всех отношениях. Однако военный министр убеждает императора оставить Ставку в прежнем составе. Тем самым Сухомлинов получает возможность контролировать действия главнокомандующего через своих протеже.
В-третьих, Николай Николаевич фактически не имеет возможности изменить довоенный план развертывания войск. Ведь великий князь до войны не принимал участия в составлении планов кампании против центральных держав.
Наконец, Положение о полевом управлении войск в военное время, принятое за неделю до начала войны, резко ограничивает власть Верховного Главнокомандующего в пользу фронтов.
В кампании 1914 года фактически ни одна из проведенных операций, кроме наступления войск Юго-Западного фронта в Галиции, не достигает намеченных целей. Но и успех Галицийской операции был получен благодаря тому, что войска выполняли планы, разработанные накануне войны (без участия Верховного главнокомандующего).
Всё же свою главнейшую задачу — спасение Франции ценой русской крови — Ставка выполняет.
Первым решением собственно Николая Николаевича становится образование третьего направления наступления (на Берлин), помимо двух уже существующих. Находясь под неослабным прессингом союзников, великий князь усиливает мощь удара на Германию. Для этого в районе Варшавы были образованы две новые армии, не предусмотренные перед войной — 9-я и 10-я. Вследствие чего оказались ослаблены оба русских фронта, наступавших в Галиции и Восточной Пруссии. Для Северо-Западного фронта решение великого князя станет одной из ключевых причин поражения. Более того, за несколько дней до катастрофы генерал-квартирмейстер Данилов предлагает перебросить 1-ю армию к Варшаве, оставляя в Восточной Пруссии одну лишь 2-ю армию. Именно после разгрома 2-й армии Верховный главнокомандующий начинает прибегать к совещаниям с фронтовыми штабами — стратегические «дарования» его помощников становятся ему вполне ясны…
В результате великому князю приходится постоянно лавировать между довольно разноречивыми мнениями фронтовых штабов, вместо того, чтобы выработать общий стратегический план действий. Итогами такой деятельности становятся либо поражения, либо прискорбное неиспользование успеха даже в тех ситуациях, когда в борьбе с австро-германцами верх берут русские войска…
После тяжелого поражения в Восточной Пруссии, когда 2-я армия потеряла только убитыми и пленными около 110 тысяч человек, а ее командующий генерал от кавалерии А.В. Самсонов, опасаясь пленения, застрелился, Николай Николаевич начинает делать ставку на искусственное раздувание малозначительных успехов в выдающиеся победы.
Великий князь ежедневно докладывает в Петроград сводки по результатам боев отдельных соединений и частей, «забывая» обобщать их. Тем самым общая картина успехов и неудач русской армии оказывается полностью неизвестна даже императору...
Показательна в этом отношении история со взятием Львова. Через два дня после разгрома немцами 2-й армии войска Юго-Западного фронта без боя занимают столицу австрийской Галиции — Львов. Это событие было раздуто Ставкой в грандиозную победу. Вопреки фактам, даже утверждалось, что город взят после кровопролитного штурма (которого на самом деле не было, потому что австрийцы просто оставили город). Командующий 3-й армии генерал Н.В. Рузский за взятие Львова получает беспрецедентную награду — одновременно ордена Св. Георгия 4-й и 3-й степеней.
К концу 1914 года в русской армии обостряется еще одна серьезная проблема: «снарядный голод». Нехватку снарядов для артиллерии русские части испытывают уже в сентябре, после первых операций. А к началу декабря командующие армиями получают секретное предписание Ставки: выпускать в сутки на каждое орудие… не более одного снаряда! Фактически русская армия становится безоружной перед врагом, превосходящим ее как в количестве, так и в качестве артиллерии (особенно тяжелой), и главное, располагающим достаточным боекомплектом… Верховный же главнокомандующий, вместо того, чтобы сделать должные выводы из создавшейся обстановки, обвиняет в «снарядном голоде» военного министра и готовит новые наступления, не желая поберечь людей и перейти к стратегической обороне. Причина «непонятной» приверженности Николая Николаевича просто безумной наступательной стратегии и тактике при полной неготовности войск, увы, чрезвычайно проста: французы, озабоченные своими большими потерями в сражениях на Ипре, настойчиво просят все новой русской помощи…
Все наступления зимы 1914-1915 гг. в итоге не достигают своих целей. Русским сопутствуют лишь локальные успехи, зато последние снаряды бездарно растрачены. Единственная значительная победа — капитуляция 3 марта 1915 г. 120 000 австрийцев в австро-венгерской крепости Перемышль, осажденной еще с октября 1914 г. в русском тылу. За Перемышль Верховный главнокомандующий награждается высоким полководческим орденом - Св. Георгия 2-й степени.
Тем временем германское командование решает в летней кампании 1915 г. перенести основные усилия на Восточный фронт. Целью кампании ставится вывод Российской империи из войны.
19 апреля 11-я германская армия прорывает фронт в районе Тарнов — Горлице. Чтобы избежать окружения, армии Юго-Западного фронта оставляют карпатские перевалы и отступают.
Ждать помощи русским неоткуда. Англичане и французы прочно зарылись в своих окопах и не желают проявлять активности. Не случайно благодаря союзникам ни один германский солдат так и не был снят с Восточного фронта в 1915 году. Вступление Италии в войну в мае на стороне Антанты отвлекает силы только австро-венгров. Немцы же, напротив, перебрасывают все новые дивизии с Западного фронта на Восточный.
Несмотря на нехватку (а временами и полное отсутствие) боеприпасов, великий князь отдает сакраментальный приказ: «Ни шагу назад!». Известный военный историк А.А. Керсновский так охарактеризовал эту «оборонительную» стратегию: «Ни шагу назад» приводило в конце концов к разгрому живой силы и, как неизбежное последствие, утрате той территории, для сохранения которой и приказывалось «стоять и умирать».
Расчет высшего генералитета на неисчерпаемость человеческих ресурсов становится настоящей бедой русской армии. В итоге непродуманного, а зачастую просто преступного военного управления в 1915 году фактически уничтожаются последние кадровые солдаты и офицеры русской армии…
Тем временем германское командование намеревается устроить войскам Северо-Западного фронта гигантский «котел» в Польше. Великий князь Николай Николаевич по-прежнему готов драться на занимаемых рубежах, что сулит противнику грандиозный успех...
Командующему Северо-Западным фронтом генералу М.В. Алексееву после долгих уговоров все-таки удалось уломать Ставку на постепенное отступление из Польши. Четыре русские армии организованно отходят, сдерживая натиск семи неприятельских армий. На всех участках русские терпят поражение, но врагу так и не удается прорваться в тыл Северо-Западного фронта.
Отступление заставляет Ставку принять решение о применении тактики «выжженной земли». Это приводит не только к уничтожению запасов продовольствия, но и обрекает население оставляемых территорий на голод. Помимо этого Ставка отдает распоряжение об эвакуации всех мужчин от восемнадцати до пятидесяти лет. Семьи угоняемых на восток мужчин неизбежно отправляются вслед за своими родственниками. Более четырех миллионов беженцев переселяются во внутренние губернии в годы войны. Железные дороги все время перегружены. Зимой 1917 года это вызовет кризис снабжения страны и фронта продовольствием…
Тактика «выжженной земли» в период Великого отступления, увы, влечет за собой и неизбежное разложение русской армии. Приказы Ставки о том, что оставляемая неприятелю территория «должна быть превращена в пустыню», прививают войскам привычку к грабежу, насилию и жестокости в отношении мирного населения.
Кроме того, желая отвести от себя обвинения в поражениях, Ставка еще с конца 1914 года принимается активно искать «шпионов». Это встречает горячую поддержку «снизу», так как фронт и тыл не желают поверить в очевидную неготовность страны и армии к войне…
Потенциальными шпионами признаются все, кто носит немецкие фамилии. Чтобы оказаться вне подозрений, необходимо иметь российское подданство с 1880 года. Всех прочих ссылают семьями, солдат берут прямо из окопов. Ставка отдает негласное распоряжение офицеров с немецкими фамилиями отправлять на Кавказский фронт. По иронии судьбы, именно на Кавказ вскоре отправится и сам Николай Николаевич…
Более того, Ставка объявляет, что евреи также являются потенциальными немецкими шпионами, а потому все они должны быть эвакуированы. Центральную Россию наводняют отчаявшиеся евреи, поляки и галицийские украинцы — массы озлобленного, винящего (и вполне справедливо) во всех своих бедах правительство, революционно настроенного населения.
В войсках подозрение в шпионаже тоже может пасть на каждого, особенно после отставки военного министра генерала от кавалерии Сухомлинова летом 1915 г. и следствия по делу о его государственной измене. В итоге все неудачи на фронте объясняются в армии и обществе изменой верхов.
Кампания тотальной шпиономании станет одной из причин того, что в феврале 1917 г. нация так легко отречется от монархии… Ведь согласно расхожему мнению, император окружен сплошь «шпионами», начиная со своей супруги, — потому и сам он «шпион». Отношения же между государыней Александрой Федоровной и Николаем Николаевичем от холодных становятся откровенно враждебными. Великий князь во всеуслышание заявляет, что императрица — якобы виновница всех неурядиц, и что единственное средство, чтобы избежать еще больших несчастий, — немедленно заточить ее в монастырь…
Причины ненависти следует искать ещё в 1905 году, когда именно супруга великого князя, черногорская принцесса Анастасия Николаевна, представила императрице тогда еще безвестного Г.Е. Распутина-Новых, рассчитывая через него оказывать влияние на царскую семью. Но Распутин не пожелал быть пешкой в руках именитых интриганов, обманул ожидания своих прежних покровителей, после чего стал личным врагом великого князя…
С лета 1915 г. Ставка, вероятно, чтобы снять с себя вину за свои военные неудачи, активно вмешивается во внутренние дела государства. Одновременно устанавливаются тесные связи великого князя с либеральной оппозицией. Это связано в первую очередь с тем, что львиная доля оборонных заказов передается частному капиталу.
Именно в Ставке под нажимом Николая Николаевича и большинства кабинета Николаю II приходится в июне 1915 г. пожертвовать четырьмя крайне правыми министрами (в том числе военным министром Сухомлиновым) и согласиться на возобновление заседаний Думы, которая с 1916 года все чаще превращается в трибуну для пропаганды антиправительственных, а затем и антимонархических настроений...
Невзирая на тяжелое, кровопролитное отступление, солдаты и офицеры в большинстве своем по-прежнему восхищаются своим главнокомандующим, придавая ему даже черты былинного героя и поборника справедливости. Дело доходит до того, что все неудачи приписываются генералам, а все успехи — только Николаю Николаевичу. Показательны разговоры о том, что великий князь лично выезжает на передовую, якобы подвергает телесному наказанию и даже расстреливает генералов за «неподчинение приказам». В реальности генералы смещаются по представлениям командующих армиями и фронтами (а их в свою очередь сменяет император). А на передовой великий князь, вопреки досужим разговорам, вообще ни разу не показался...
Конечно, подобное отношение вне зависимости от реального положения дел, способствует укреплению морального климата в армии, особенно в периоды неудач. Воины искренне верят, что их ведет в бой горячий заступник, с которым Россия непобедима. Но в то же время волевая фигура Николая Николаевича в общественном сознании начинает противопоставляться «слабовольному» императору и его супруге-«изменнице».
На самом же деле, когда в 1915 году Русская армия оказывается перед угрозой глобальной катастрофы, в Ставке воцаряются непрекращающаяся паника и раздоры. Великий князь, не стесняясь, рыдает в подушку, и даже утверждает, что война с германцами вообще «проиграна».
И все же, несмотря на стратегическое отступление, русской армии удается сдержать неприятеля. Планируется, что отличившийся генерал Алексеев станет новым начальником штаба при великом князе.
Однако 21 августа 1915 г. в Ставку прибывает император и объявляет о своем твердом решении самому стать главнокомандующим. В армии и обществе считают, что смещение Николая Николаевича происходит из-за интриг императрицы и Распутина. Войска уже заранее верят и в то, что царь будет «несчастливым» главнокомандующим. Смещение великого князя Николая Николаевича окончательно подрывает веру русских солдат в победу…
Николай Николаевич получает должность наместника царя на Кавказе. Несмотря на указания императора, он сразу же пытается лично возглавить Кавказскую армию в Эрзерумской наступательной операции зимой 1915-1916 гг. Разработанный штабом Н.Н. Юденича план операции вызывает неприятие великого князя и его помощников. Тем не менее, генерал Юденич настаивает на своем, берет на себя всю ответственность и вместо бесплодной осады проводит успешный штурм. Захват Эрзерума открывает русским дорогу вглубь Малой Азии и сулит скорый выход Османской империи из войны. Великий князь признает свою неправоту и с тех пор в действия Кавказской армии не вмешивается. Однако в армии и обществе великий князь всё равно (и совершенно незаслуженно) считается творцом побед русского оружия на Кавказе.
Нарастание общего недовольства правящим режимом в конце 1916 г. позволяет либеральной оппозиции перейти в наступление против императора. Понимая, что вооруженные силы являются последним и самым сильным козырем в руках царя-главнокомандующего, оппозиционные деятели втягивают в заговор генералов.
Не забыт и наместник на Кавказе. Ещё в конце 1916 г. ему предлагают сменить племянника на троне в результате дворцового переворота.
Великий князь отказывается, но в феврале 1917 г. ничего не делает для того, чтобы спасти императора. Больше того, в известной своей телеграмме великий князь «коленопреклоненно» просит царя уступить и отречься от престола.
Известно, что царь рассчитывает на своего дядю, и в момент принятия решения об отречении именно телеграмма от великого князя, которую он смотрел последней из всех, заставляет его согласиться с мнением генералов, втянутых либералами в заговор против государя и единодушно высказавшихся за отречение.
2 марта 1917 г. последним указом царя становится назначение на пост главнокомандующего Николая Николаевича, начальником штаба — генерала Алексеева. Назначение встречено с ликованием и в войсках, и в обществе. Это не остается незамеченным Временным правительством. По прибытии в Ставку 11 марта 1917 г. великого князя уже ждёт уведомление о его полной отставке от князя Г.Е. Львова, главы Временного правительства. А ведь несколько месяцев назад князь Львов сулил Николаю Николаевичу ни много ни мало, как трон Российской империи...
После отставки великий князь проживает в Крыму. Придя к власти, большевики арестовывают его, но в апреле 1918 г. князь освобожден бывшими врагами, немцами, оккупировавшими запад бывшей Российской империи согласно Брест-Литовскому мирному договору.
Спустя год Николай Николаевич навсегда покидает Россию. Он живет в Италии, затем во Франции, правительствам которых было за что благодарить великого князя… Среди белых эмигрантов Николай Николаевич считается номинальным руководителем всех русских заграничных организаций и по-прежнему одним из главных претендентов на российский престол. Однако активного участия в политике он уже не принимает. 5 января 1929 г. великий князь умирает в городке Антиб…
Бывший военный министр В. А. Сухомлинов в мемуарах сказал о великом князе: «злой гений России»…
Во многом именно ошибки Верховного главнокомандующего привели к возникновению революционной ситуации во время войны. Причем наиболее недопустимыми были ошибки не столько военно-стратегические, сколько политические. Ибо, отводя от Ставки обвинения в тяжелых поражениях через насаждение шпиономании, заигрывая с либеральной оппозицией, дядя очень заметно поспособствовал тому, чтобы лишить легитимности режим своего царствующего племянника, и тем самым невольно выступил одним из виновников относительно легкого падения монархии в 1917 году. Вслед за чем быстро наступил и полный развал фронта, и захват власти большевиками, и в конечном счете, переход России из лагеря победителей в Великой войне в стан побежденных… Специально для «Столетия»
На территорию сегодняшней Брестчины германские войска вступили спустя год после объявления войны России. В июле – августе 1915 года в результате так называемого Свенцянского прорыва они заняли Брест, Дрогичин, Иваново. В первых числах сентября из опасения оказаться в окружении и быть окончательно разбитым продолжающий отступать 31-й армейский корпус под командованием генерала Мищенко отошел за реку Ясельду, оставляя противнику Пинск и Логишин.
Не имея достаточного количества боеприпасов и заметно уступая в этом немцам, русские не желали иметь у себя за спиной непроходимую речную долину с прилегающими к ней лесными и болотистыми пространствами. А за Ясельдой можно было собраться с силами.
Контрудар последовал спустя неделю. 31-му армейскому корпусу была поставлена задача занять Логишин, тем самым выровнять линию фронта по Огинскому каналу, используя его, а также реку Ясельду как природный защитный рубеж. На участке фронта длиною в 10 км двенадцати тысячам русских штыков противостояли столько же немецких. После трех дней кровопролитных боев, завершившихся уходом немцев за Огинский канал, с обеих сторон были убиты и ранены более 5 тысяч человек.
«Солдаты! За мной!»
Самые ожесточенные бои проходили у деревни Мокрая Дубрава, в трех километрах от Логишина. Именно здесь 9 сентября 1915 года последний в своей жизни подвиг совершила сестра милосердия 10-й роты 105-го пехотного Оренбургского полка Римма Иванова.
Солдаты Русской императорской армии
Во время одной из атак командир роты и другие офицеры были убиты, рядовые, оставшись без командиров, повернули было назад. Но им навстречу выбежала сестра милосердия Римма Иванова и с криком «Солдаты, за мной!» бросилась вперед. Рядовые последовали за девушкой, ворвались во вражеские окопы и заняли их. Но радость успешной атаки была омрачена: медсестра, смертельно раненная в бедро, умерла на руках у солдат.
Справка
Орден Святого Георгия был учрежден императрицей Екатериной II в 1769 году. Он делился на четыре степени и предназначался для награждения офицерских чинов сугубо за отличие в военных делах. Самая высокая степень – первая. Святым Георгием разных степеней было награждено более десяти тысяч человек. Примерно, четверть из них за боевые заслуги, остальные – за выслугу лет. И лишь однажды орденом Святого Георгия IV степени в России за боевые заслуги наградили женщину. Этой награды удостоена Римма Иванова. Для нижних чинов был учрежден Знак отличия Военного ордена Святого Георгия также четырех степеней, получивший в 1913 году официальное название «Георгиевский крест». В первую мировую войну им наградили более 1 600 000 солдат, матросов и унтер-офицеров.
По просьбе родителей и общественности Ставрополя Римму Иванову похоронили в ее родном городе. Гроб с телом покойной на родину сопровождал ее брат Владимир, врач 105-го пехотного Оренбургского полка. Еще до прибытия их в город родители получили телеграмму от командира 31-го армейского корпуса генерала Мищенко, извещавшую о том, что император Николай II за мужество и жертвенность наградил их дочь орденом Святого Георгия IV степени. Римму похоронили со всеми военными почестями на кладбище у Андреевской церкви.
Ходатайство царю о награждении медсестры военным орденом посмертно было направлено по инициативе личного состава 105-го пехотного Оренбургского полка. Положительное решение монарху далось нелегко. Этим сугубо военным орденом, согласно статуту, награждали только офицеров. За 146 лет с момента его учреждения из женщин его получила только императрица Екатерина II, она же основательница ордена. И все же Николай сделал исключение из правил, соответствующий указ подписал.
Против этого в западной печати решительно выступил немецкий Красный Крест, его председатель генерал Пфюль, ссылаясь на Конвенцию о нейтралитете медицинского персонала, с возмущением заявил, что сестрам милосердия не подобает на поле боя совершать воинские подвиги. Протест даже рассматривали в штаб-квартире Международного Красного Креста в Женеве, но с мнением генерала там не согласились.
На фронт в мужской одежде
Римма Иванова родилась 15 июня 1894 года по старому стилю в семье ставропольского чиновника Михаила Павловича Иванова. В 1913-м после окончания Ольгинской женской гимназии работала учительницей в селе Петровском нынешнего Благодарненского района. Ее планы продолжить учебу нарушила война с Германией. Девушка окончила только что открывшиеся в Ставрополе краткосрочные медицинские курсы и сестрой милосердия направилась в военный госпиталь.
Римма Иванова
Наслушавшись там рассказов раненых солдат и офицеров о положении дел на фронтах, впечатлительная и пылкая Римма рвалась в действующую армию, чтобы на полях сражений помочь русским воинам. И 17 января 1915 года, несмотря на уговоры родителей, отбыла на Западный фронт в 83-й Самурский пехотный полк.
Она наотрез отказалась остаться при полковом лазарете и под именем санитара Ивана Михайловича Иванова, переодевшись в мужскую одежду, поспешила на передовые позиции. Лишь после того, как обман раскрылся, медсестра обрела свое настоящее имя. На поле боя бесстрашная девушка не раздумывая бросалась туда, где ее ждали раненые.
После шести месяцев нахождения на передовой Римма уступила родителям, которые в письмах уговаривали ее отдохнуть от ужасов войны, взяла отпуск и 9 июля приехала домой. К этому времени она уже имела два т. н. солдатских Георгиевских креста, которыми за проявленную в бою с неприятелем доблесть награждались нижние чины.
Мать с отцом надеялись, что после всего пережитого дочь останется дома. Однако Римма мыслями была с теми, кто писал ей: «Вы своей самоотверженностью и ласкою вселяете веру в тяжелораненых…» 19 августа 1915 года Р. Иванова снова отправилась на фронт. По пути к месту службы заехала на Украину к брату в 105-й Оренбургский пехотный полк. Владимир уговорил сестру остаться с ним. Она согласилась, но находиться в тылу не пожелала: пошла фельдшером в 10-ю роту. Воевать пришлось и на Белорусском Полесье.
9 сентября вышли к Мокрой Дубраве в Пинском уезде Минской губернии. Там рота угодила в роковую засаду…
Историческая правда не умрет
До революции 1917 года имя Риммы Ивановой, которую сравнивали с Жанной д’Арк, было известно всей России. О ней писали в газетах, сняли патриотический фильм, в Ставрополе на Крепостной горе планировали воздвигнуть памятник. Помешали затянувшаяся Первая Мировая, а затем гражданская войны, смена политической власти и духовных ценностей. В советское время подвиг Ставропольской Девы предали забвению.
Кладбище на территории Андреевской церкви снесли, вместе с ним сровняли с землей и могилу национальной героини. Лишь спустя десятилетия историческая правда снова заявила о себе. В ограде храма Андрея Первозванного на предполагаемом месте захоронения мужественной сестры милосердия появилось скромное надгробие, на здании бывшей Ольгинской гимназии (ныне школа-интернат для глухонемых детей) – мемориальная доска. Ставропольская и Владикавказская епархия, общественный благотворительный фонд «Мир и здоровье» и Союз деловых женщин Ставрополья учредили премию имени георгиевского кавалера сестры милосердия Риммы Ивановой «За жертвенность и милосердие». Сегодня общественность ставит вопрос о сооружении ей памятника.
След на пинской земле
Я побывал в местах былых боев у деревень Мокрая Дубрава и Стошаны Пинского района, посетил Свято-Троицкую церковь в деревне Доброславка, в которой, согласно записи в метрической книге Казанского кафедрального собора, сохранившейся в Государственном архиве Ставропольского края, отпевали Римму Иванову.
Прах вчерашних противников навеки примирила полесская земля. Три братских захоронения русских и немецких солдат отмечены скромными памятниками. Память о них на личные сбережения увековечил ныне уже покойный житель этой деревни Алексей Балюк.
Где-то здесь перевязывала раненых солдат и вместе с ними шла в атаку сестра милосердия Римма Иванова. К сожалению, сегодня имя это ни для жителей Мокрой Дубравы, ни Доброславки, ни Логишина ни о чем не говорит. Было бы справедливым хотя бы памятным знаком на месте боев, мемориальной доской на стене храма, названием улицы или школьного музея увековечить подвиг хрупкой девушки из далекого Ставрополья на белорусской земле, показавшей всему миру пример подлинной любви и жертвенности.
В текущем году 27 июня по новому стилю Римме Ивановой исполнилось бы 120 лет. Погибла она в возрасте 21 года 4 месяцев.
http://www.istpravda.ru/digest/8977/
В Восточной Африке во время Первой мировой войны погибло около миллиона человек, потому что африканцам пришлось защищать интересы своих европейских колонизаторов.
Самый впечатляющий памятник африканским жертвам Первой Мировой войны находится не в Африке, а во Франции, в Дельвильском лесу, пишет dw.de. Там во время одного из самых кровавых сражений той войны погибло более 3 тысяч африканских солдат. Члену правления южноафриканского объединения ветеранов "Южноафриканский легион" Джону Дель Монду (John Del Monde) это место хорошо знакомо.
Вместе с партнерскими объединениями других стран Британского Содружества наций он направляет свои усилия на то, чтобы сохранить память о тех, кто сражался под флагом Великобритании. "К столетнему юбилею Великой войны мы планируем проведение ряда мероприятий в Южной Африке и Намибии, а также открытие нового памятника в бельгийский Фландрии", - рассказывает он. Во время Первой мировой войны в Бельгии, Франции, Пакистане, Северной Африке и в бывших немецких колониях погибло около 10 тысяч южноафриканских солдат. "Южноафриканский легион" - одна из немногих организаций, которая хранит память о павших. Темнокожие граждане Южной Африки почти ничего не знают о них, сожалеет Дель Монд.
Около двух миллионов африканцев - солдат и вспомогательного персонала - были втянуты европейцами в Первую Мировую войну, бушевавшую как в Европе, так и на территории Африки. В 1914 году африканцы еще шли добровольцами, так как им платили неплохое вознаграждение. Но начиная с 1915 года их отправляли на фронт принудительно. Только в рядах французской армии сражались 450 000 новобранцев из Западной и Северной Африки.
Миллион погибших в Восточной Африке
Когда в 1914 году в Европе началась война, английские и французские войска приступили к захвату четырех немецких колоний на африканском континенте. Особо жестокими были бои в бывшей Германской Восточной Африке (Deutsch-Ostafrika). Из-за тактики немецкого генерала фон Леттов-Форбека (Lettow-Vorbeck), сделавшего упор на партизанскую войну, все больше близлежащих областей оказывались в зоне военных действий. Для транспортировки оружия, боеприпасов и продовольствия были рекрутированы около 200 тысяч носильщиков.
Без этих "верноподданных кайзера" гнил на корню урожай. Отступавшие войска поджигали леса и поля, чтобы оставить врага без продовольствия и фуража. Сколько африканцев умерло от голода, точно не известно. Историки предполагают, что в результате Первой мировой войны в Восточной Африке погибло до миллиона человек. Тяжелый вирус гриппа "испанка", поразивший изнуренных невзгодами людей в конце войны, унес еще от 50 до 80 тысяч человеческих жизней.
Но в сегодняшней Танзании, составлявшей некогда большую часть территории немецкой Восточной Африки, о Первой Мировой войне даже и не вспоминают. В ответ на запрос DW о том, как там собираются отмечать 100-летие начала войны, администрация Национального музея страны ответила, что никаких мероприятий по этому случаю не запланировано. Та же картина и в другой бывшей германской колонии, где погибли тогда тысячи подневольных рекрутов, – в Камеруне: никаких памятных мероприятий здесь не предусмотрено. И в школах, на уроках истории, Первая мировая война почти не упоминается, рассказывает Жан-Эмануэль Понди (Jean-Emmanuel Pondi), директор Института Международных отношений в столице Камеруна. "Воспоминания о давно минувших событиях все больше и больше стираются из нашей памяти. Участники событий давно мертвы. Но это были наши прадеды!" - подчеркивает он.
Африка не вспоминает
Поражение в Первой Мировой войне для Германии обернулось и утратой всех африканских колоний. Но независимость эти колонии не приобрели, они получили новых хозяев. Право на суверенитет государств, закрепленное Версальским договором, на европейские колонии не распространялось, а делегацию Южно-африканского национального конгресса, прибывшую в Версаль с этим наболевшим вопросом, никто даже не принял. "Окончательный распад колониальных империй связывают с окончанием не первой, а Второй мировой войны", - поясняет Юрген Циммерер (Jürgen Zimmerer), профессор истории Гамбургского университета.
Есть еще одна причина, по которой африканские историки о Первой Мировой войне почти не вспоминают. По словам Циммерера, колонизация Африки сопряжена с таким количеством ужасов, насилия и преступлений против местного населения, что павшие Первой мировой войны просто теряются среди других жертв. Например, только за 75 лет бельгийского господства в Конго погибли около десяти миллионов человек.
http://www.istpravda.ru/interview/9134/
Ни одна из войн в истории не становилась причиной появления столь большого количества споров и мифов, как Первая мировая. О каких мифах и легендах идет речь и почему многие политики, историки, журналисты и прочая общественность до сих пор спорят об этой войне? Своим мнением делится директор Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН, академик РАН Юрий Пивоваров.
– Юрий Сергеевич, если посмотреть советские школьные учебники, как и более серьезную партийную литературу с начала 20-х годов прошлого века, то в них та война была заклеймена как «империалистическая», «несправедливая» и «ненужная народу»…
– Если вы помните, то в этих учебниках весьма мало места уделялось этой войне. Гораздо больше говорилось о слабости России в той войне, о ее несостоятельности и неготовности. И это было понятно. Ведь большевики, придя к власти в октябре 1917 года, заявили, что они открывают новую эпоху. Что было до этого хорошим, преподносилось как плохое и ненужное. И от этого «хорошего» надо категорически отказаться. По своей природе большевики не могли признать, что царизм не столь уж бездарно вел войну или что это была война, в ходе которой русский народ проявил себя героически. К тому же та война в нашем сознании заслонена Великой Отечественной войной. Для русского народа именно Великая Отечественная, безусловно, стала основной войной ХХ столетия. А вот англичане и французы Великой войной называют именно Первую мировую. В их сознании гораздо более важна именно эта война, в которой с их стороны было больше жертв и где их участие было решающим. И по сей день у нас, даже среди достаточно образованной части общества, бытует мнение, что Россия проиграла Первую мировую войну. А ведь это большевистская, а вовсе не объективная точка зрения.
– Над нами во многом еще довлеет такой ленинский постулат: «превратим войну империалистическую в войну гражданскую». Его, что интересно, никто не отменял и не называл «преступным» или «антинародным». Вот это как?
– Представьте себе картину: Ленин, который сидит в благополучной Швейцарии, который давно не был в России. И вот 1 августа 1914 года начинается война. В такой ситуации будущему «вождю мирового пролетариата» предоставляется неплохой шанс громко о себе заявить. И Ленин, да и не только он на крайне «левом фланге», но и те, кто проповедовал крайне правые, консервативные идеи, увидели в этой войне возможность «проявить себя». Кстати, Николая II многие, в том числе бывший министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново, предупреждали не вступать в эту войну, ибо для России это закончится плохо. Но для статс-секретаря Дурново было плохо то, что для России плохо. А для Ленина было плохо, если ничего не произойдет. Война была для него шансом. Она, в понимании Владимира Ильича, ослабит капиталистическую систему в целом и всколыхнет русскую политическую сцену. А это уже шанс для политиков типа Ленина, чтобы сотворить революцию. А что такое революция? Это и есть гражданская война – ее синоним. Миллионные массы пойдут не друг против друга сражаться, а с оружием в руках пойдут убивать «своих капиталистов». То есть русские пойдут против русских. И ведь так оно и случилось. А через год уже в Германии началась революция, но ее удалось подавить. Страна получила передышку почти на пятнадцать лет. Однако, как и Россия, не сумела вырваться из-под негативного воздействия Первой мировой. К власти пришел «окопник» Гитлер. Удивительно другое – как относительно спокойно тогдашняя российская общественность рубила сук царского «прогнившего режима», на котором она же сама и сидела. Ведь с чего началась Февральская революция? С протестов, что в столицу не подвезли хлеба – свежего хлеба. Хлеб нескольких дней давности в магазинах был.
– Утверждается, в частности, что на тот момент война стала самым кровопролитным конфликтом. Так ли это? К примеру, в Китае подсчитали, что за четырнадцать лет Тайпинского восстания во второй половине ХIХ века погибло от 20 до 30 миллионов человек. В то время как в Первую мировую в общей сложности погибло около 17 миллионов солдат и мирных граждан. Согласны с такими подсчетами?
– Я думаю, что, делая такие подсчеты, китайцы нас не обманывают. Но просто надо помнить соотношение населения Поднебесной к населению Европы. И тогда Китай был самой населенной страной в мире. Важно то, что среди всех войн мирового масштаба таких жертв, которые были в ходе Первой мировой, еще не случалось. Более того, в конце ХIХ века целый ряд крупных военных экспертов полагали, что Большая война просто невозможна в связи с появлением отравляющих газов (правда, по инициативе Николая II Гаагские конференции 1899 и 1907 годов запретили применение газов и разрывных пуль. Но это не помешало немцам в 1915 году впервые применить газы на Западном фронте), танков, аэропланов, пулеметов и так далее. Та ситуация, к примеру, несколько напоминает нынешнюю, когда большинство специалистов считают, что ядерная война невозможна, поскольку над человечеством довлеет страх повторения новой Хиросимы с ее жертвами и разрушениями. Но когда сто лет назад началась Большая война, буквально все, в том числе и в России, предсказывали, что она продлится недолго. В этом смысле Первая мировая нанесла миру страшную травму. Она была началом ужасной трагедии, которая в общем и целом закончилась лишь по окончании Второй мировой войны. Фактически участники Первой мировой доиграли эту печальную пьесу в ходе Второй мировой. Межвоенное двадцатилетие стало страшным периодом, когда к власти в ряде стран пришли тоталитарные и авторитарные режимы. В экономике случился Великий кризис. Первая мировая открыла этот ящик Пандоры. Для Европы это стало коллективным самоубийством, суицидом всего Старого Света – с его изысканной культурой, отчасти декадентской, но очень сложной и великолепной. Россия той поры была в культурном смысле полноправным участником всей этой великолепной европейской культуры. И разрушение всего этого стало незаживающей раной, особенно для тех, кого тогда назвали «потерянным поколением». Страдания этого поколения блестяще описаны в произведениях Ремарка, Хемингуэя, Арагона и других. Но в России не было «потерянного поколения», поскольку в России произошли революция и Гражданская война, которые перечеркнули страдания Первой мировой.
– Как быть с мнением о том, что тогда «все ненавидели войну»?
– То, что никто, если не брать в расчет большевиков и им подобных, не хотел войны, это факт. В советское время на русский язык была переведена книга Барбары Такман «Августовские пушки». Это бестселлер о том, как началась Первая мировая. Автор подводит читателя к выводу, что ни одно тогдашнее правительство войны не хотело. Вместе с тем будущие участники этой войны активно к ней готовились. Взять, к примеру, Германию. Существовал известный план Шлиффена, предлагавший вести войну на два фронта, с блицкригом на Западном фронте и захватом Парижа. Франция готовилась тоже, желая взять реванш у Германии за поражение во Франко-прусской войне 1870 года. Англия готовилась воевать, выражая беспокойство ростом германских вооруженных сил и германского противодействия британскому морскому владычеству. Германия активно добивалась колониального передела. В России, в том числе и у либералов, таких как Милюков, лидер партии кадетов, была популярна идея получить контроль над проливами – Босфором и Дарданеллами – и тем самым дать России возможность стать хозяином Юга Европы. Австро-Венгрия также была начеку, в особенности из-за ситуации на Балканах. Как и тогда, не просто ответить на вопрос: «Кто виноват?» Не все так очевидно. Германию по Версальскому договору заставили признать, что она несет главную ответственность. Теперь появляются версии, что во всем виноваты Россия и Сербия, и именно тогдашние их правители были «поджигателями войны». Многие говорят о противоречиях между Германией и Британией, считая их «мотором войны». Или франко-германское противоречие… Нам надо помнить, что главным военным врагом России в тот момент была не Германия, а Австро-Венгрия. Нашей главной задачей было сражаться с Австро-Венгрией и хотя бы не проиграть Германии. Потому что основное должно было решиться на Западном фронте. То есть в этой войне, как бы нас это ни обижало, России отводилась второстепенная роль.
– Некоторые специалисты считают, что России не стоило ввязываться в эту войну. Якобы даже Григорий Распутин убеждал последнего «царя-батюшку» не участвовать в Первой мировой, ибо в противном случае Россию ждет погибель. Что вы об этом думаете?
– Я призываю не переоценивать «фактор Распутина». Распутин, конечно, играл при дворе определенную роль, потому что обладал некоей силой, помогавшей ему заговаривать кровотечение у наследника престола, а, скажем, врач Боткин, великолепный профессионал, не мог этого делать. Что в этой ситуации оставалось императрице? Она, как мать, полагалась на Распутина. Но эти его качества не могли, разумеется, предотвратить войну. Да, Распутин был против нашего участия в войне. Однако, повторим, тогда многие дальновидные люди были против вступления России в войну. Но дело в том, что Россия в той ситуации одна не могла избежать участия в Первой мировой. Все вместе смогли бы предотвратить ее. Но мы одни – нет. Россия была вплетена в общеевропейскую политическую, военную, хозяйственную систему настолько крепко, что взять и гордо заявить, что мы участвовать в надвигающейся войне не будем – она просто не могла.
– То есть нам было невозможно «отсидеться»?
– Абсолютно верно. К примеру, товарищ Сталин, вступая в пакт с Германией в 1939 году, хотел «отсидеться». Но Вторая мировая все равно к нам пришла. В данном случае я не обсуждаю пакт Молотова – Риббентропа. Но попытка отодвинуть войну от наших границ была. Мол, пусть Гитлер воюет на Западе, пусть обе стороны ослабнут, придет время – мы воспользуемся этим… Не получилось. В ситуации же, связанной с Первой мировой, мы, даже если бы Николай II хотел этого, не могли остаться в стороне. Вся диспозиция войны со стороны Антанты была в том, что русские должны были оттянуть какое-то количество немецких войск, чтобы те сразу же не взяли Париж. В тот момент это многие понимали. Также было ясно, что план Шлиффена, который немецкий Генштаб выработал задолго до 1914 года, вскорости устареет в результате быстрого прогресса военно-технической сферы. И это подталкивало Германию к войне.
– Существует еще мнение о том, что своим спасением на тот момент Франция во многом была обязана Русской армии. Но это спасение обернулось потом большой русской трагедией – революцией 1917 года. Согласны с этим?
– Тут мы не открываем никаких Америк. Более того, классик русской литературы Александр Солженицын в романе «Август четырнадцатого» считал, что гибель армий Самсонова и Ренненкампфа в Восточной Пруссии в самом начале войны во многом обусловила падение царизма в 1917 году. То наше поражение было тяжелым и действительно имело для нас тяжкие последствия, но оно, безусловно, спасло Париж. И не просто спасло один из самых блистательных городов мира, но и не дало Франции выйти из войны. Если бы такое случилось, то тогда немецкий сапог всей своей мощью прошелся бы по нам. То есть тогда мы спасали не только Францию, но и самих себя. А те наши армии, как это ярко показал Александр Исаевич в своем романе, героически, но, из-за устаревшей организации и особенно отсутствия связи между частями, погибли. Вообще, причина наших относительных неудач в той войне во многом заключалось в том, что у нас довольно быстро был выбит кадровый офицерский корпус. Дело в том, что у тех же немцев, поскольку в Германии было всеобщее образование, практически не было неграмотных людей. Там тогда, как у нас позднее, уже при советской власти, существовал институт «резервного офицера». «Офицеров запаса» было у немцев с избытком. А у России такого количества «резервистов» не было и близко. У нас образование было уделом меньшинства. Поэтому офицеров, имеющих образование, было не так много, как и офицеров-«резервистов», их было неоткуда брать. К тому же в первые годы войны и эти офицерские крохи были перебиты. Качество войск, а значит, и управления заметно понизилось. Что демонстрировало военную отсталость России тех времен (при этом не следует эту отсталость преувеличивать).
– То есть вы считаете, что Россия в Первую мировую воевала бездарно?
- Да нет же! Наоборот, я считаю, что мы воевали хорошо. Чего мы добились? Мы выполнили главную для нас задачу в той войне. Мы не дали разгромить Францию, а значит, не дали Германии и Австро-Венгрии навалиться на нас. На германском фронте мы далеко немцев не пустили. К концу войны мы потеряли Польшу, часть Белоруссии, Украины и Прибалтики. И все! То есть если посмотреть на линию фронта к 1917 году, то наши тогдашние потери не идут ни в какое сравнение с людскими и территориальными потерями советских войск к 1942 году. Тогда под немцами оказалось 85 миллионов населения и 2 миллиона квадратных километров территории. Что же касается Австро-Венгрии, то двумя ударами, в 1914 и в 1916 годах (Брусиловский прорыв), мы практически уничтожили австро-венгерскую армию. Мы не пустили немецкий флот в Петроград. Другое дело, что и наш флот не сумел себя по-настоящему проявить, поскольку немцы были все-таки сильнее. К 1917 году Россия была готова одержать победу. Известен доклад начальника Главного артиллерийского управления Русской армии генерал-лейтенанта Алексея Маниковского, который он представил Временному правительству в апреле 1917 года. В нем убедительно говорилось о том, что Россия готова к победе. Надо также иметь в виду, что в это же время в войну на стороне Антанты вступили США. А значит, участь Германии была фактически решена.
– А сколько Россия потеряла в живой силе в той войне?
– Мы потеряли порядка 2 с лишним миллионов человек. Эта цифра сопоставима с потерями других стран–участников Первой мировой. В чем мы всех превзошли, так это в количестве попавших в плен. Нечто подобное нам пришлось пережить на раннем этапе Великой Отечественной. Но это сугубо психологический вопрос. Человек попадает в плен, когда у него начинается паника. Русская царская армия состояла в основном из крестьян. А они в большинстве своем часто не понимали, за что они кровь проливают. Такие понятия, как «Россия», «Родина», не были для них понятны. Для российских крестьян начала ХХ века «Родиной» была их деревня. Надо понимать, что в социальном отношении мы тогда сильно отставали от Европы. Да, российская элита была сопоставима с европейской. А вот основная масса населения все еще жила в архаичном ХVII веке.
Но в любом случае Россия к 1917 году оказалась наименее пострадавшей среди всех основных воевавших держав. Если во всех этих странах были введены карточки на рационное питание, то Россия могла себе позволить этого не делать. Так зажиточно и сыто российская деревня ни до войны, ни после нее никогда не жила. Отчеты полиции свидетельствуют о том, что крестьяне могли себе позволить покупать в городах неизвестный им до тех пор шоколад. Если сравнивать социальную обстановку в царской России в годы Первой мировой с периодом Великой Отечественной, то можно констатировать: в первом случае в стране не было такого дикого перенапряжения сил, как это случилось через 25 лет. То есть в первом случае Россия не очень-то перенапрягалась. Удивительно, но это факт – в годы Первой мировой экономика России продолжала расти. Например, в военный период была построена уникальная железная дорога Петроград – Мурманск протяженностью более тысячи верст. Эта дорога прошла по непригодным для человеческого существования местам. Английские инженеры поражались тому, как в таких условиях подобное вообще возможно построить. Тем более ведя войну.
Существует точка зрения, согласно которой русские железные дороги не справились с вызовами войны. Положение, конечно, было тяжелым. Мы здесь исторически отставали, поскольку позже других вступили в «железнодорожную гонку». Но, что интересно, уже в 1916 году пропускная способность русских дорог была выше, чем, к примеру, у американцев! Можете себе это представить!
– С ваших слов выходит, что и воевали мы неплохо, и был экономический и технический рост, и крестьяне стали охотно шоколад покупать... Тогда объясните, откуда же на нас свалилась такая трагедия, как две русские революции 1917 года и кровопролитнейшая Гражданская война?
– Во-первых, не все было так благостно. Были серьезные провалы на фронте. Была общая усталость от войны. Были немалые потери в живой силе. У людей было ощущение, что все ведется неправильно. Была также и бездарная бюрократическая политика царизма (знаменитая «министерская чехарда»). Около престола постоянно крутились какие-то «темные людишки». Николай II взял на себя полномочия Верховного главнокомандующего. Что было ошибкой. С того момента все проблемы, возникавшие на фронте, стали связывать прежде всего с его именем. Император покинул Петроград и не мог контролировать ситуацию в столице. Еще один момент. В те годы сильно возросла роль гражданского общества. Возникло общероссийское земское движение во главе с князем Георгием Львовым, объединившее земства городские и сельские. Это была мощная организация, которая занималась помощью фронту. Но одновременно это была организация оппозиционных сил. В 4-й Госдуме возникает «Прогрессивный блок», в который вошли основные политические силы России. Блок занимает открыто антисистемные позиции. «Общественники» существенно выросли во время войны. Они, трактуя эту войну как абсолютно неудачную, обвиняя во всем царизм, почувствовали себя «спасителями нации». Ведь с чего началась Февральская революция? Именно думцы начали наступление на царизм, а Дума стала штабом революции. Обе основные политические силы сразу вышли из этого замороженного состояния. По сути, возник антицарский заговор, в котором участвовали представители генералитета, ведущие политики, члены императорской семьи. Ведь сто лет общество, начиная с декабристов, желало «подвинуть» самодержавную монархию в сторону и само руководить. Уже потом они поняли, что их «заговор» был ошибкой и даже преступлением. Нетерпение и безответственность элит привели Россию к катастрофе. Хорошо известны антиправительственные речи Милюкова и Керенского, произнесенные ими в Думе в конце 1916 года. Когда их читаешь, не понимаешь, почему эти люди не были арестованы. Критика нынешней оппозиции в адрес власти это просто детский сад по сравнению с тем, что тогда позволяли себе говорить эти люди в адрес Николая II и императрицы. То есть существовало много подводных камней, которые способствовали свержению монархии.
– А почему побежала с фронтов армия?
– Причин было много. Так, приказ №1 Петроградского совета после победы Февральской революции разрушил субординацию и дисциплину. Правильно говорят, что демократии не может быть в армии и в сумасшедшем доме. После этого приказа армия начала разваливаться. Были и другие причины. 1917 год был годом очередного передела земли. Крестьянская Россия жила в переделенной общине. Раньше раз в год делили землю по количеству едоков. Вчера в семье было пять человек, значит, тебе давалось пять долей земли. Завтра стало семь – получи семь долей. Но с 1893 года, еще при Александре III, решили этот передел проводить раз в двенадцать лет; считалось, что в таком случае культура сельхозпроизводства существенно возрастет. Человек, получивший землю на двенадцать лет, будет в нее больше вкладывать и на ней вкалывать, чем когда он получал ее на год. Если к 1893 году прибавить двенадцать лет, то мы получим 1905 год – начало первой русской революции. А если к 1905 году прибавить еще двенадцать лет, то мы получим 1917 год. Крестьяне, сидевшие в окопах, думали примерно так: вот они на фронте, а «Ванька с Петькой» в этот момент делят лучшую землю. Как тут усидишь? Вот солдатская масса и рванула из армии, причем с оружием в руках. После этого в стране началась Гражданская война. Мы не до конца понимаем, что настоящая русская революция происходила именно в деревне. Переворот в Петрограде и в Москве, разгон Учредительного собрания, казнь царя и его семьи, ну и так далее – важные, но не главные события той поры. Главные события происходили в деревне. Знаете, какая основная тема пронизывала всю Гражданскую войну? Ее можно сформулировать в одной фразе: «Кто опять введет деревню в спокойствие?» Кто прекратит крестьянскую революцию? Белые, красные, «зеленые»? Победили красные, и они на долгие годы заковали крестьян в крепостное рабство. Победили бы белые – они тоже попытались бы это сделать, но в более мягкой, цивилизованной форме.
– Говорят, война выковала новый тип человека. Так ли это?
– Несомненно. В чем это заключалось? Впервые убийство стало имперсональным, то есть безличным. По большей части солдаты сидели в окопах и палили друг в друга. То есть убийство потеряло личностный характер; оно стало анонимным. Кроме того, возникло общество, которое привыкло жить в условиях чрезвычайной ситуации. Рождается иной тип социального управления. В условиях войны все централизуется, огосударствляется. Русский большевизм во многом вышел из этой шинели.
http://www.istpravda.ru/research/9204/
Окончание истории о том, как героизм русских солдат и офицеров в годы Первой Мировой войны описывался в мемуарной литературе советского периода.
Героизм и награда
Наконец, третьим ключевым элементом образа героя в общественном дискурсе периода Первой Мировой стало наличие георгиевской награды. С одной стороны, она являлась формальным свидетельством того, что ее обладатель — истинный герой, а с другой — постоянные упоминания о награждениях были призваны убедить общество, что отечество не забудет их. Взаимосвязь «подвиг/герой — награда» являлась практически неразрывной, а на страницах газет имела нормативный характер: герой должен быть награжден, награда — справедлива и позволяет выделять особо отличившихся. Поставить же под сомнение награждение в публичном пространстве (на страницах газет или других печатных изданий) было невозможно.
В мемуарной литературе, несмотря на все особенности отношения к царскому прошлому в советские годы, авторы вовсе не стеснялись писать о желанности и престижности георгиевской награды. Генерал А. И. Верховский вспоминал: «Я получил телеграмму из штаба армии, извещавшего, что за бои под Бялой я представлен к Георгию. Белый крестик был моей мечтой еще с детских лет. Эта телеграмма особенно живо напомнила о фронте, и потянуло опять туда, где бились за родину друзья, где один не потерявший голову человек мог решить судьбу боя» [46]. С гордостью пишут о боевых подвигах, за которые они получили георгиевские награды, и бывшие унтер-офицеры С. М. Буденный, М. Н. Герасимов, П. М. Давыдов и Н. Н. Биязи [47].
Упоминает о представлении к награде в своих скупых воспоминаниях и П. А. Чеботаев [48]. Вс. Вишневский вспоминал о своем желании получить Георгиевский крест [49]. И. Черкасов оставил следующие строки, весьма смелые для 1935 г., но под которыми могли бы подписаться и многие другие мемуаристы: «За разгром турецкой батареи и за то, что остался на фронте, несмотря на контузию, меня наградили Георгиевским крестом третьей степени. Медаль и крест украшали мою грудь. Я мог гордиться тем, что честно несу службу царю и родине. И гордился» [50].
Вместе с тем это вовсе не мешает подвергнуть сомнению связку«герой — награда». Каждый из мемуаристов, затрагивающих данную проблему, делает это по-своему, но не выходит за рамки общего критического подхода и более общих способов осмысления социальных процессов.
Так, одной из ключевой тем коллективной дискуссии о Первой Мировой стало осмысление целей войны. А потому И. Черкасов следующим образом продолжил процитированные выше строки: «И гордился. И в то же время все чаще и чаще рождались сомнения: “А принесет ли война то освобождение, ради которого я с песней шел на фронт и ради которого рискую жизнью каждый день и каждую минуту?”» [51]. Георгиевский крест не был той наградой, которая могла бы в полной мереудовлетворить чаяния тех, кто шел отдавать жизнь.
Другой весьма резонный вопрос — справедливость выделения и награждения одних и обхождения наградой других, что лишний раз становилось подтверждением порочности царской военной системы. Поскольку героизм является частью фронтовой повседневности, тесно вплетенной в боевую работу, то весьма справедливыми будут следующие слова В. Арамилева о принципиальной сложности определения и выделения героев, особенно если все сражались достойно: «На наш полк отпущено изрядное количество георгиевских крестов. Нужно кого-то “выделить”, кого-то “представить“ в герои и кавалеры.
Но как выделять, когда перебит чуть не весь офицерский состав, ходивший с нами в атаку? Как выделять, когда вообще героев не было, геройства не было, когда была просто слепая, стихийная человеческая масса, загипнотизированная дисциплиной? Правда, когда наступали, то некоторые длинноногие ходоки бежали впереди, обгоняя других. Но где видано, чтобы выдавать за длинные ноги кресты и медали? <…> Неловко без героев. В других корпусах есть, почему ж у нас нет?» [52].
Недооценка заслуг с точки зрения награждения и известности является сквозной линией для мемуаров выдающегося русского генерала А. А. Брусилова, которая восходит к более высокому обобщению —неумению страны оценить собственных героев: «Повторяю: я славы не искал, но, проливая тогда солдатскую кровь во имя родины, теперь я имею право желать, чтобы хотя бы история достойно оценила моих самоотверженных героев — солдат и офицеров. В память погибших воинов я пишу эти строки, а не для прославления своего имени» [53].
Ради справедливости стоит все же отметить необоснованность многих претензий А. А. Брусилова. В частности, после победы в Галицийской битве (август-сентябрь 1914 г.) его имя также было известно России, как и другого героя тех сражений генерала Н. В. Рузского. Конечно, можно спорить о личном вкладе последнего, но несомненно: его армия внесла больший вклад в разгром правого крыла австро-венгерских войск [54], а войска Брусилова играли по большей части второстепенную роль.
При этом и в адрес последнего можно высказать упрек в нерасторопности при наградах, что вызывало определенное недовольство: в частности, начальник 3-й кавказской стрелковой дивизии осенью 1915 г. написал даже в Ставку Верховного главнокомандующего. Согласно приказу Верховного главнокомандующего от 15 апреля № 272 (на тот момент — вл. кн. Николай Николаевич), боевые награды строевым офицерам должны выдаваться в ускоренном порядке: не позже двух месяцев со дня боя их следовало утверждать приказом по армии. Реальность же оказалась несколько иной. 3-я кавказская стрелковая дивизия вела бои на р. Сан с 6 по 25 мая 1915 г. (по ст. ст.).
29 июня наградные листы были представлены в штаб 8-й армии. Окончательно решение было принято лишь в сентябре: только 18 сентября (по ст. ст.) вышел приказ о награждении 82 офицеров из представленных 153. О судьбе остальных представлений ничего не было известно, что делало практически невозможным награждение этого 71 офицера в дальнейшем. Осенью 1915 г. дивизия уже находилась в составе 5-йармии генерала П. А. Плеве, а ее штаб требовал сведений о судьбе предыдущих представлений, чтобы иметь возможность представить офицеров к награде [55].
Более того, в мемуарах зачастую судьба наград связывалась с личностью командиров: кто-то внимательно относился к подчиненными был щедр на награды, кто-то, наоборот, весьма скупо подходил к этому вопросу, полагая, что награждать следует лишь за наиболее выдающиеся подвиги. Например, А. А. Брусилов выделял командира 8-гоармейского корпуса генерала Орлова, который, несмотря на свои профессиональные качества, был нелюбим подчиненными офицерами за то, что «он страшно скуп на награды, с ними редко говорит и, по их мнению, относится к ним небрежно» [56].
Зато офицерам 5-гофинляндского стрелкового полка, судя по воспоминаниям А. А. Свечина (командир 6-го финляндского стрелкового полка), повезло больше: «Штаб 5-го полка отличался, между прочим, своим красноречием. Представления офицеров к наградам составлялись с изысканной тщательностью и любовью. Несмотря на гораздо большую боевую работу моего полка, в 5-м полку офицеры получали больше наград, в особенности орденов Георгия» [57].
С другой стороны, если героизм является частью повседневного боевого опыта, то выделить подвиг становится действительно сложно. Так, военный летчик А. К. Туманский вспоминал, как весной 1917 г. командир корпуса отменил его представление к очередному Георгиевскому кресту за сбитый германский самолет на том основании, что«сбивать немцев — воинский долг наших летчиков и никакого подвига в этом нет…» [58]. То разочарование, с которым об этом пишет автор, лишний раз указывает на всю сложность вопроса награждения.
Отсутствие справедливости в вопросе награждения порой вызывало переосмысление наградного процесса в целом. В этом плане стоит привести цитату из воспоминаний В. Арамилева, который записал следующее предложение нижнего чина Николая Власова ротному командиру: «Нельзя ли, ваше благородие, кресты по очереди всем носить: неделю бы тот, неделю бы энтот или бахто в отпуск в деревню проедет — тому креста три на грудь на временное пользование. Справедливо бы было, ей-богу! Я первый…» [59]. Интересно и то, как в общий контекст вопроса о заслуженности вплетается характерное для Первой мировой отношение в высших штабах к наградам как к чему-то само собой разумеющемуся[60].
Подобное нашло отражение в мемуарах генерала М. Д. Бонч-Бруевича (генерал-квартирмейстер штаба Северо-Западного фронта). В них он сокрушался, что генерал Н. В. Рузский (главнокомандующий фронтом) наградил его лишь георгиевским оружием, а представить к ордену Св. Георгия 4-й ст. обещал, но так этого и не сделал. Вопрос о том, заслужил ли он сам столь высокого отличия, М. Д. Бонч-Бруевич не поставил. Это, однако, не мешает ему критиковать А. И. Деникина, который якобы ушел из штаба 8-й армии на строевую должность для того, чтобы вступить «на желанный путь быстрого продвижения к “чинишкам” и “орденишкам”» [61].
Соответственно мы видим, что вопрос о награждении в мемуарах получает одновременно системное и личностное измерение, которые постоянно перемешиваются. Награда желаема, однако четких критериев выделения героев не существует. С одной стороны, этот вопрос ставится в зависимость от решения начальства, с другой — от личных(подчас эгоистичных) устремлений отдельных офицеров получить незаслуженную награду [62]. Проблема фиксируется, однако объясняется(разрешается) через традиционные отсылки либо к чьей-то (злой) воле, либо к порочности общей системы.
При этом вопрос о награждении нижних чинов получает и «классовое» (вернее, «наивно-классовое») измерение через противопоставление героизма простых солдат («трудовой класс»), честно сражавшихся за Родину, и офицеров («эксплуатирующий класс»), которые получали за это награды. С. М. Буденный вспоминал, как за его подвиг под Бжезинами получил награду и командир эскадрона, вообще не участвовавший в лихой атаке [63].
Ему как будто вторит рядовой Вавилов: «Благодаря русским солдатам наши офицеры слыли героями, производились в высокие чины и нашивали себе наградные знаки» [64].На несправедливость в распределении награждений указал и военный летчик А. Петренко: «Большинство летчиков-офицеров еле вылетывало в месяц положенные шесть часов, иные не выполняли и этой нормы; я в августе налетал 36 часов, неоднократно рисковал жизнью, а в благодарность получил выговор командира за “грубое обращение с офицером”» [65].
Заметим, что при этом заслуженное награждение офицера нередко преподносилось как исключение. Например, большевик А. Пирейко, работавший в типографии 7-й армии, писал: «Между прочим, в штабе 7-й армии зимой 1916 г. работал в контрразведке один полковник (фамилия мне неизвестна). Работал он днем и ночью, был очень серьезен, задумчив. Когда поступала его работа к нам в печать, то тут уже было не до сна. Он грозил расстрелом, если работа не будет выполнена вовремя…
А этот полковник за успешный Брусиловский прорыв под Бучачем, у реки Стрыпы, в мае 1916 г. получил генерала. Когда впоследствии мы рассматривали карты, которые мы печатали, в той местности, где шли бои, то оказалось, что этот полковник имел точные сведения о расположении неприятельской армии, и генерала он получил не зря, что очень редко бывало в царской армии» [66].
Хотя подобные свидетельства тесным образом сопряжены с отрицательным образом русского офицера, сама постановка вопроса имеет смысл. Здесь открывается пространство для изучения того, как выделить и зафиксировать роль того или иного начальника в успехе его войск (и что делать, если успех имеется, но начальник к этому непричастен). На этом фоне обратным (и более узким) выглядит подход, свойственный эмигрантским мемуарам: выделять подвиги исключительно офицеров, по сути, приписывая им героизм подчиненных солдат [67].
Героизм и контекст
Выше мы прояснили сущность героизма и ключевые темы, которые всплывают в случае, если данная проблема затрагивается мемуаристом. Однако анализ вряд ли стоило бы признать адекватным без изучения того, как героизм включается в общий контекст повествования о Первой Мировой войны.
Частично ответ на данный вопрос ясен из приведенных выше примеров. Во-первых, это повествование о собственных подвигах (особенно о тех, за которые мемуарист был награжден), которые позиционируются как часть повседневной боевой работы, лишенной излишней поэтичности. Во-вторых, это свидетельство о героизме своих товарищей, тех, кого автор знал лично (и здесь героизм предстает в куда более ярких красках). Все это — сфера личного опыта и личных отношений, рассказ о частностях, коими полон фронтовой путь каждого солдата.
Совсем по-иному предстает героизм, когда мемуарист обращается к более широким категориям или стремится делать обобщения, касающиеся не только его и близкого круга друзей. На этом уровне наиболее ярко видно влияние сложившейся коллективной дискуссии и тех ее ключевых характеристик, которые были выделены выше.
Так, героизм простых солдат становится частью общего представления о силе духа простого (трудового) народа, который противопоставляется «сгнившей элите». Например, А. Горбатов вспоминал о двух унтер-офицерах, которые во время одного из боев спасли от поражения полк, за что были произведены в прапорщики, но их перевели в другую часть, т. к. «господа офицеры нашего полка заявили, что не желают подавать руку бывшим нижним чинам» [68]. Другой известный полководец Великой Отечественной И. Тюленев описывает подвиг своего 5-го драгунского полка, когда в одном из боев осенью 1914 года командир полковник Чайковский не хотел спешить на помощь соседу. Тогда нижние чины, не дожидаясь приказа сверху, сами перешли в наступление. Немцы были оттеснены, и в итоге русские вошли в Сандомир [69].
Правда, не всегда отношение к офицерскому корпусу было столь однозначным и безапелляционным. Более распространенная структура — противопоставление «достойных» и «недостойных» офицеров, что можно с большой долей вероятности считать попыткой примирить на страницах мемуаров, с одной стороны, фронтовой опыт, а с другой - сложившееся в советское время негативное отношение к представителям офицерского корпуса.
Но было ли это исключительно риторическим приемом? Можно ли сказать, что, находясь тогда, в 1914–1916 гг., в окопе, мемуарист думал точно так же? Дать однозначного ответа на поставленные вопросы нельзя, однако логично предположить, что отношение к офицерам в реальной жизни было более дифференцируемым, более глубоким, индивидуализированным и не сводилось к «черно-белому»тону. Для нас же важно то, что указанная структура (противопоставление «достойных» и «недостойных») обнаруживается в большинстве мемуаров и именно она вводит в текст тематику героизма [70].
Например, в воспоминаниях подполковника Г. Н. Чемоданова противопоставление можно усмотреть между штабс-капитаном Андреевым, который без страха выходил на бруствер в полный рост, с тем чтобы ободрить свою роту, и штабс-капитаном Юрченко, который постоянно уклонялся от боя [71]. Точно так же Б. К. Колчигин критикует офицеров ряда гвардейских полков, выделяя отдельных из лейб-гвардии Литовского и Кексгольмского [72]. Рядовой С. А. Калинин (в советские годы генерал-лейтенант) противопоставлял своего первого командира роты капитана Частухина, который умел своим внимательным отношением завоевать авторитет среди солдат, и капитана Сухарева, который жесткой дисциплиной стремился «подавить в солдатах все живое, превратить их в безропотное “пушечное мясо”»[73]. При этом значительную роль в положительном образе офицера играли его личные качества, прежде всего уважительное и понимающее отношение к солдатам. Именно таковые и становятся героями, проявляя себя на поле боя с лучшей стороны.
Помимо этого, героизм нижних чинов лишь усиливает передачу социальной несправедливости в императорской армии. Летчик унтер-офицер А. Петренко дал такую оценку: «Значит, все равно, как ты ни летай, какую ни проявляй храбрость, но если ты “нижний чин”, любой прапорщик может безнаказанно тебя обругать» [74]. Рядовой В. Дмитриев вспоминал о том, как солдатам приходилось вести тяжелейший бой фактически без патронов, в то время как после первого разовравшегося вражеского снаряда их командир (некий капитан) спряталсяв блиндаж [75]. Такой же эпизод приводил И. Черкасов, когда нелюбимый всеми командир батареи подполковник Сикорский во время одного из боев на Кавказском фронте предпочел отсидеться в блиндаже, предоставив солдатам самим решить исход боя [76].
Военный врач А. Михайлов прямолинейно сформулировал заложенную в основе подобных рассказов мысль, очистив ее от всех дополнительных контекстов, нюансов и уточнений: «Требуя проявления геройства от солдат, офицерство в своем большинстве всячески старалось перед боем и во время боя исчезнуть с фронта, не брезгуя никакими средствами» [77].
Героизм помещается не только в контекст социальных («псевдо-классовых») противоречий, но и общего развала Российской империи и «загнивания» общества. Весьма характерно, как военный врач Л. Н. Войтоловский передавал обсуждение подвига П. Н. Нестерова (тараном сбил вражеский самолет) в кругу офицеров артиллерийского парка и военных врачей. Акцент был сделан именно на бессмысленность поступка героя-летчика: «Таких днем с огнем поискать, — сказал командир, — а у нас зря погиб, безо всякой пользы…» [78]. В приведенном в мемуарах диалоге никто не отрицает величественность подвига, скорее Нестеров противопоставляется всей остальной России, что лишний раз подчеркивает трагедию героизма.
Показательна статья полковника авиации А. Шиукова, которая была опубликована осенью 1945 г. Рассказ о выдающихся русских авиаторах Первой Мировой также представлен как повествование о выдающихся личностях, которым приходилось противостоять системе и непониманию требований времени со стороны высшего военного руководства. Однако героизм вовсе не принимает столь трагических черт: «Сказанного достаточно, чтобы видеть, как беззаветно любили онисвою Родину, как мужественно, преодолевая многочисленные трудности того времени, дрались с ненавистным врагом и неизменно выходили победителями» [79].
Другой военный летчик, А. Петренко, писал сходным образом: «Горько вспоминать о том времени (речь в мемуарах шла о той несправедливости, с которой приходилось сталкиваться нижним чинам. — П. К.), но все же и тогда мы гордились и верили в творческую мощь нашего великого народа, и тогда любили свою родину, верили в ее грядущее счастье, в то счастье, которое открыла перед всеми народами бывшей Российской империи Великая Октябрьская социалистическая революция…» [80].
Заключение
Таким образом, мы видим, что проблематика героизма в советских мемуарах хоть и находится на периферии, но и не обойдена стороной. Более того, фиксируется определенная взаимосвязь между восприятием героизма во время Первой мировой и осмыслением его бывшими фронтовиками. Она прослеживается и через резкое отрицание (в частности, неприятие репрезентации героизма в пропаганде), и через диалог (опровержение мемуаристами поэтической романтики фронтового подвига), и через наличие общих тем («духовное» измерение и вопрос награждения).
И если конкретное описание героев и их подвигов, как правило, опирается на фронтовые реалии, то в случае более широких обобщений, попыток вписать тематику героизма в общий контекст повествования или прийти к каком-то заключениям обозначается сильное влияние именно коллективной дискуссии советского времени. Эти две перспективы переплетаются, в конечном итоге дополняя друг друга. А потому обращение к героизму усиливает критическое отношение к императорской России. В итоге, героизм либо позиционируется какисключение, либо противопоставляется некоей «порочной» системе.
И здесь мы выходим на одну из центральных проблем коллективной дискуссии: в чем авторы видели прагматику героизма, его высший смысл, ради которого стоило жертвовать собой. Да, героизм — часть фронтовой повседневности, лишенный поэзии, он тесно связан с каждодневной боевой работой. Его сущность заключается в повседневном исполнении своего долга, в этом и состоит ключевая задача героя. Но что делать, если война оказывается бессмысленной, а правительство превращается в главного врага? Тогда и героизм начинает терять высший смысл и приобретает оттенок трагизма (его степень зависит от восприятия мемуариста). Не случайно военный врач Войтоловский, постоянно говоря о разложении страны, считает подвиг Нестерова ярким, но бессмысленным.
Не случайны и попытки соотнести героизм с личными смыслами, что зачастую также подводит к мысли о бессмысленности подвига. Однако в подобном ракурсе проблема не имеет решения. Те, кто ставит этот вопрос (особенно характерно для мемуаристов, писавших воспоминания в 1920–1930-х гг.), не могут дать вразумительного ответа, тем более приемлемого с точки зрения законов публичного пространства Советского Союза. А потому они и не стремятся прояснить феномен героизма, переводя разговор на то, почему армия в массе пришла к коммунистическим идеям.
Более того, потрясения 1917 г., из которых и родилась Советская Россия, выдвинули на первое место иную ценность, претендующую на всеобщий статус, а именно — революцию, которая требует служить себе. Соответственно в этом контексте героизм солдат Первой мировой не только меркнет, но и становится чем-то неудобным: ведь в почете те, кто выступал против войны и вел антивоенную пропаганду, а не рисковал собой, сражаясь в царской армии.
Для мемуаров, изданных после 1945 г. (к тому времени произошел фактический пересмотр государственной идеологии), свойственна попытка примирить две ценности: патриотизм («образца царского времени») и революцию. Теперь доблестная служба в императорской армии сама по себе не имеет оттенка контрреволюционности, от которого надо откреститься. Патриотические чувства 1914–1916 гг. во многом реабилитируются. Как писал Вс. Вишневский, повествуя о своем военном прошлом: «Я сохранил в себе эту готовность к войне все годы, вплоть до 1921-го, но чувство патриотизма обогатилось жаждой борьбы за идеи революции» [81].
Тем не менее героизм, каким бы образом он ни вводился, какими бы смыслами не наполнял его автор и какое бы место он ни занимал в повествовании, остается свидетельством (и одновременно данью памяти)того, как русские войска (идет ли речь об отдельных личностях, редких исключениях или всех русских солдатах) выполняли свой долг в годы Первой Мировой войны.
Автор выражает искреннюю благодарность М. С. Бобковой и О. Ю. Малиновой за ценные советы, высказанные при редактировании статьи.
Список использованных мемуаров:
1.Абрамов В. Л. На ратных дорогах. М., 1968.
2.Арамилев В. В дыму войны: Зап. вольноопределяющегося (1914–1917 гг.).
[Л.], 1930.
3.Баграмян И. Х. Мои воспоминания. Ереван, 1979.
4.Белькович Л. Н. Воспоминания участника войны // Военное дело. 1918.№ 10 С. 11–12; № 14. С. 8–9; № 15; С. 14–15; № 16. С. 7–8.
5.Биязи Н.Н. В огне трех войн // Ставрополье. 1970. № 1.
6.Бои Черноморского флота с крейсером «Гебен»: Бой 5 ноября 1914 г. (повоспоминаниям и донесениям) // Морской сборник. 1920. № 8/9. С. 10–23.
7.Бой эскадренного миноносца «Новик» с двумя германскими эсминцами4 августа 1915 г.: (Операция 1915 г. в Рижском заливе) // Красный флот.1922. № 1. Стб. 56–58.
8.Болдин И. В. Страницы жизни. М., 1961.
9.Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть — советам. М., 1957.
10. Бояков-Анжерский И. Записки полкового телефониста // Сибирские огни.1931. № 1. С. 3–19.
11. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1963.
12. Буденный С. М. Пройденный путь. Кн. 1. М., 1959.
13. В немецком плену // Огонек 1924. № 35.
14. Вавилов А. Записки солдата. М.; Л., 1927.
15. Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1978.
16. Верховский А. И. На трудном перевале М., 1959.
17. Вишневский Вс.В. Мои воспоминания (1914–1921 гг.) // Вишневский Вс. В.Собр. соч. Т. 2. М., 1954. С. 647–794.
18. Вогак В. А. Последние дни канонерской лодки «Кореец»: (Из воспоминаний участника последней войны) // Морской сборник. 1918. № 7/8. С. 35–60.
19. Войтоловский Л. Н. Всходил кровавый Марс: По следам войны. М., 1998.
20. Воспоминания участника мировой войны на Черном море: Трапезонд //Морской сборник. 1920. № 1/3. С. 207–219.
21. Герасимов М. Н. Пробуждение / предисл. В. Поликарпова. М., 1965.
22. Горбатов А. В. Годы и войны. М., 1965.
23. Гринштейн О. В немецком плену // Вопросы истории. 1975. № 9. С. 115– 126
24. Давыдов Л. В. Гибель транспорта «Ормесби» в Ледовитом океане: Эпизодиз Великой войны 1914–1918 гг. // Морской сборник. 1919. № 2. С. 101–134; № 3. С. 109–136.
25. Давыдов П.М. В огне трех войн. Ставрополь, 1972.
26. Дмитриев В. Доброволец: воспоминания о войне и плене. М., 1929.
27. Егерев М. Русские солдаты во Франции: (Воспоминания участника Первоймировой войны) // Военно-исторический журнал. 1959. № 9. С. 87–96.
28. Есютин Т. В. Гибель корабля «Императрица Мария»: Воспоминания моряка Черноморского флота. М. ; Л., 1931.
29. Калинин С. А. Размышления о минувшем. М., 1963.
30. Карев П. Ф. Экспедиционный корпус: (Воспоминания о рус.экспедиц. корпусе во Франции во время первой мировой войны). Куйбышев, 1957.
31. Каржанский Н. Записки военного корреспондента // Знамя. 1940. № 4/5С. 59–120.
32. Каррик В. Война и революция // Голос Минувшего. 1918. № 4/6. С. 5–47;№ 7/9. С. 26–76.
33. Кидяев П. В кровавых лапах «прекрасной» Франции // Октябрь за рубе-
жом: сб. воспоминаний. М., 1924. С. 31–47.
34. Кирш Ю. Под сапогом Вильгельма. М., 1925.
35. Козлов А. Проданные за снаряды: Рус.солдаты на фр. фронте в 1916 г. Л.,1931.
36. Коллонтай А. М. Отрывки из дневника. Л., 1924.
37. Колчигин Б. К. Брусиловский прорыв // История СССР. 1971. № 3. С. 148–152.
38. Крейсон П. Из воспоминаний // Вестник воздушного флота. 1927.
39. Лезин М. А. Воспоминания рядового М., 1958.
40. Лемишевский Н. Гибель крейсера «Палюлада» 28 сентября (11 октября)1914 года // Морской сборник. 1922. № 8/9. С. 102–119.
41. Лемке М.К. 250 дней в царской ставке (25 сент. 1915 — 2 июля 1916). Пг.Госиздат, 1920.
42. Лисовенко Д. У. Их хотели лишить Родины / под общ.ред. И. И. Зубкова.М., 1960.
43. Лукашевич С. Гибель миноносца «Летучий» и «Исполнительный» // Морской сборник. 1934. № 8. С. 176–178.
44. Любимов Л. Д. На чужбине: (Воспоминания). М., 1963.
45. Малиновский Р. Я. Солдаты России. М., 1969.
46. Мачавариани М.С. «Глаза — на юг». Тбилиси, 1969.
47. Меньчуков Е. А. Воздушный флот в начале мировой войны на русско-германском фронте // Вестник воздушного флота. 1927. № 6. С. 3-6.
48. Михайлов А. Из воспоминаний врача о русско-германской войне // Нашкрай. Царицын, 1924. № 1. С. 47–49.
49. Невинский А. М. Бой с линейным крейсером «Гебен» 5 ноября 1914 г.у мыса Сарыч // Русское военно-морское искусство. М., 1951. С. 407–415.
50. Новиков В. Н. Мытарства русских солдат: Воспоминания рус.солдата о пребывании во фр. лагерях. М.; Л., 1929.
51. Оськин Д. П. Записки прапорщика // Откровенные рассказы. М., 1998.
52. Петренко А.К. В небе старой и новой России. М., 1952.
53. Пирейко А. В тылу на фронте империалистической войны. Л., 1926.
54. Рассказы участников войны в воздухе // Анощенко Н. Д. Война в воздухе.М., 1923. С. 121–137.
55. Родин Г. С. По следам минувшего. Тула, 1968.
56. Рыжов И. В Македонии // Октябрь за рубежом: сб. воспоминаний. М.,1924. С .54–63.
57. Самойло А. А. Две жизни: Воспоминания ген.-лейт. в отставке. Л., 1963.
58. Свечин А. А. Искусство вождения полка. По опыту войны 1914–1918 гг. М. ;Л., 1930. Т. 1.
59. Сорокин Т. Страничка из воспоминаний: Встреча и проводы русскихво Франции // Огонек. 1924. № 31.
60. Степной Н. А. Белые рабы. М.; Л., 1925.
61. Страницы из обороны Новогеоргиевска // Военно-инженерный журнал.1920. № 1. С. 38–46.
62. Туманский А. К. Полет сквозь года. М., 1962.
63. Тюленев И. В. Через три войны. М., 1972.
64. Федоров В.Г. В поисках оружия. М., 1964.
65. Фридланд Л. С. Шесть баллов. М., 1932.
66. Ховрин Н. А. Балтийцы идут на штурм. М., 1966.
67. Чеботаев П. А. Немало нами хожено. Свердловск, 1967.
68. Чемоданов Г. Н. Последние дни старой армии. М., 1926.
69. Черкасов И. Т. Повесть о простых людях. М., 1957.
70. Чичаев И. А. Незабываемые годы. Саранск, 1976.
71. Чоп Э.М. Годы в огне // Южный Урал. 1958. № 1. С. 12–36.
72. Шабашев Н. И. Работа 14-й воздухороты под Ивангородом в 1914 годуВоспоминания участника) // Аэро. 1923. № 7. С. 122–123.
73. Шаевский Д. А. Русские солдаты на Балканах: (Воспоминания участника первой мировой войны) // Военно-исторический журнал. 1964. № 10.С. 66–74.
74. Шапошников Б. М. Мои воспоминания. М., 1974.
75. Шиуков А. Зачинатели летно-боевого мастерства русской авиации // Вестник воздушного флота. 1945. № 18. С. 53–58.
76. Шихлинский А. А. Мои воспоминания. Баку, 1984.
77. Яковлев С. М. Пионер русской авиации Глеб Васильевич Алехонович. Смоленск, 1960.
Ссылки:
1. Petrone K. The Great war in Russian memory. Bloomington: Indiana university press, 2011. P. 199
2. В данном случае мы отсылаем к понятиям дискурса и социальной онтологии: см.: Коктыш К. Е. Социокультурные рамки институционализации политических практик и типы общественного развития // Полис. 2002. № 4, 5; Коктыш К. Е. Закономерности и динамика развития социальных онтологий // Полис. 2002. № 2; Бирюков Н. И., Сергеев В. М. Становление институтов представительной власти в современной России. М., 2002; Фуко М. Археология знания. СПб., 2004.
3. За пределами внимания остались дневниковые записи, вышедшие либо после смерти авторов (например, Д. А. Фурманова или Штукатурова), либо в то время, когда сам автор находился в эмиграции и не был причастен к публикации (дневник вл.кн. Андрея Владимировича). Также к отдельной группе источников были отнесены публикации авторов-эмигрантов, а также переведенные воспоминания иностранцев. Вместе с тем в общее количество были включены работы А. А. Свечина и Б. М. Шапошникова, которые были написаны при широком использовании различных документов, а потому носят не только мемуарный, но и научный характер
4. Поиск мемуарной литературы осуществлялся прежде всего на основе справочника: История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях : аннот. указ. книг и публикаций в журн. / научное рук., ред. и введ. П. А. Зайончковского: В 4 т. М., 1976–1989. Т. 4. Ч. 1. М., 1983. Вместе с тем необходимо отметить, что в него были включены не все вышедшие воспоминания участников Первой мировой.
5. В частности, мемуары генерала А. А. Брусилова выдержали пять изданий: 1929, 1941, 1943, 1946 и 1963 г. Воспоминания генерала А. А. Шихлинского сначала были опубликованы в 1944 г., а затем переизданы в Баку в 1984 г. Точно так же записки И. Т. Черкасова сначала увидели свет в 1933 г., а затем — в 1963. Воспоминания М. Д. Бонч-Бруевича публиковались в 1957, 1958 и 1964 г., а А. А. Самойло — в 1958 и 1963 г.
6. Лемке М. К. 250 дней в царской Ставке (25 сент. 1915 — 2 июля 1916). Пг., 1920.
7. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М., 1963; Войтоловский Л. …По следам войны. Л., 1931; Арамилев В. В дыму войны: Зап. Вольноопределяющегося (1914–1917 гг.). [Л.], 1930; Чемоданов Г. Последние дни старой армии. М. ; Л.,1926; Свечин А. А. Искусство вождения полка. По опыту войны 1914–18 гг. М. ; Л., 1930. Т. 1; Оськин Д. П. Записки прапорщика. М., 1929.
8. См., например: Нора П. Между памятью и историей // Франция память. СПб., 1999. С. 17–51; Копосов Н. Е. Память строгого режима. М., 2011.
9. См. Баграмян И. Х. Мои воспоминания. Ереван: Айастан, 1979
10. Верховский А. И. На трудном перевале. М., 1959; Бруевия М. Д. Вся власть — советам. М., 1957.
11. См., напр., Лезин М. Воспоминания рядового. Горький, 1958; Давыдов П. В огне трех войн. Ставрополь, 1974; Козлов А. Проданные за снаряды. М.,1931; Лисовенко Д. У. Их хотели лишить родины. М., 1960; Егерев М. Русские солдаты во Франции // Военно-исторический журнал. 1959 № 9. С. 97–96; Шаевский Д. Русские солдаты на Балканах // Военно-исторический журнал. 1964. № 10. С. 66–74; Карев П. Экспедиционный корпус. Куйбышев, 1957; Ховриин Н. А. Балтийцы идут на штурм. М., 1966; Родин Г. С. По следам минувшего. Тула, 1968.
12. В качестве наиболее ярких исключений можно назвать, например, следующие работы: Малиновский Р. Я. Солдаты России. М., 1969; Герасимов М. Н.Пробуждение. М., 1965.
13. См.: Федоров В. Г. В поисках оружия. М., 1964
14. Малиновский Р. Я. Солдаты России. М., 1969; Тюленев И. Через три войны. М., 1972; Шапошников Б. М. Воспоминания. Военно-научные труды. М.,1974. Впервые отрывки из мемуаров Б. М. Шапошникова увидели свет в «Военно-историческом журнале» под заглавием «Пройденный путь» (1966. № 6–9, 12; 1967. № 1, 3, 6).
15. Бои Черноморского флота с крейсером «Гебен»: Бой 5 ноября 1914 г. (по воспоминаниям и донесениям) // Морской сборник. 1920. № 8/9. С. 10–23; Бой эскадренного миноносца «Новик» с двумя германскими эсминцами 4 августа 1915 г.: (Операция 1915 г. в Рижском заливе) // Красный флот. 1922. № 1. Стб. 56–58; Вогак В. А. Последние дни канонерской лодки «Кореец»: (Из воспоминаний участника последней войны) // Морской сборник. 1918. № 7/8. С. 35–60; Воспоминания участника мировой войны на Черном море: Трапезонд // Морской сборник. 1920. № 1/3. С. 207–219; Давыдов Л. В. Гибель транспорта «Ормесби» в Ледовитом океане: Эпизод из Великой войны 1914–1918 гг. // Морской сборник. 1919. № 2. С. 101–134; № 3. С. 109–136; Есютин Т. В. Гибель корабля «Императрица Мария»: Воспоминания моряка Черноморского флота. М. ; Л., 1931; Лемишевский Н. Гибель крейсера «Паллада» 28 сентября (11 октября) 1914 года // Морской сборник. 1922. № 8/9. С. 10–119; Лукашевич С. Гибель миноносца «Летучий» и «Исполнительный» // Морской сборник. 1934. № 8. С.176–178; Невинский А. М. Бой с линейным крейсером «Гебен» 5 ноября 1914 г. у мыса Сарыч // Русское военно-морское искусство. М., 1951. С. 40–415; Ховрин Н. А. Балтийцы идут на штурм. М., 1966.
16. Степной Н. А. Белые рабы: Воспоминания о фр. фронте. М. ; Л., 1925; Вавилов А. Записки солдата. М.; Л., 1927; Егерев М. Русские солдаты во Франции: (Воспоминания участника первой мировой войны) // Военно-исторический журнал. 1959. № 9. С. 87–96; Карев П. Ф. Экспедиционный корпус: (Воспоминания о рус.экспедиц. корпусе во Франции во время Первой мировой войны). Куйбышев, 1957; Кидяев П. В кровавых лапах «прекрасной» Франции // Октябрь за рубежом : Сб. воспоминаний. М., 1924. С. 31–47; Козлов А. Проданные за снаряды. Л., 1931; Лисовенко Д. У. Их хотели лишить Родины / под общей ред. И. И. Зубкова. М., 1960; Новиков В. Н. Мытарства русских солдат: Воспоминания рус.солдата о пребывании во фр. лагерях. М.; Л., 1929; Рыжов И. В Македонии // Октябрь за рубежом : Сб. воспоминаний. М., 1924. С. 54–63; Сорокин Т. Страничка из воспоминаний: Встреча и проводы русских во Франции // Огонек. 1924. № 31; Шаевский Д. А. Русские солдаты на Балканах (Воспоминания участника первой мировой войны) // Военно-исторический журнал. 1964.№ 10. С. 66–74.
17. См.: Вавилов А. Указ.соч. С. 29; Козлов А. Указ. соч. С. 14; Лисовенко Д. У. Указ. соч. С. 49.
18. Малиновский Р. Я. Солдаты России. М., 1969
19. Давыдов П. Указ соч. С. 7–8
20. Речь идет о газетах «Биржевые ведомости», «Утро России», «Русское cлово», «Московские ведомости». Первые итоги исследования были представлены на Международной научной конференции «Первая мировая война в истории и культуре России и Европы», г. Калининград, 24–26 октября 2013 г. (БФУ им. И. Канта, Калининградский историко-художественный музей). В настоящее время готовится к выходу статья в сборнике, который издается по итогам конференции
21. О Крючкове и созданном образе см..: Пахалюк К. Безликая война // Рейтар. 2010. №. 1. С. 122–149.
22. См.: Пахалюк К. Идеологические причины делегитимизации самодержавия в России // Исторический журнал: научные исследования. 2012. № 5.С. 45–52.
23. Бояков-Анжерский И. Записки полкового телефониста // Сибирские огни. 1931. № 1. С. 18
24. Войтоловский Л. Указ.соч. С. 270.
25. Арамилев В. Указ.соч. С. 163.
26. Вишневский Вс. Мои воспоминания (1914–1921 гг.) // Собрание сочинений. М., 1954. Т. 2. С. 685
27. В данном случае понятие дискурса отсылает к особому способу понимания и вербализации действительности. Дискурсивное пространство, в свою очередь, представляет собой систему, задающую ключевые смыслы и границы осмысления и высказывания.
28. Чемоданов Г. Последние дни старой армии. М. ; Л., 1926. С. 33.
29. Чемоданов Г. Там же. С. 78.
30. Войтоловский Л. Н. Указ.соч. С. 96.
31. Горбатов А. В. Годы и войны. М., 1989. С. 38.
32. Свечин А.А. Искусство вождения полка. По опыту войны 1914–1918 гг. Т. 1. М.; Л., 1930. С. 31.
33. Герасимов М. Н. Указ.соч. С. 119–120.
34. Там же С. 121.
35. Бояков-Анжерский И. Указ.соч. С. 10.
36. Войтоловский Л. Указ.соч. С. 213.
37. Войтоловский Л. Указ.соч. С. 213.
38. Брусилов А. А. Воспоминания. М., 1963. С. 130–131
39. Свечин А. А. Указ.соч. С. 89–90.
40. Герасимов М. Н. Указ.соч. С. 124.
41. Там же. С. 157.
42. Бояков-Анжерский И. Указ.соч. С. 12.
43. Мачавариани М. С. «Глаза — на юг». Тбилиси, 1969. С. 46.
44. Анощенко Н. Д. Война в воздухе. М., 1923. С. 121. Стоит лишний раз обратить внимание читателя на то, что даже в этом отрывке, где автор пытается выделить авиацию как совершенно особый вид службы, героизм предстает перед нами как «нормальная» работа.
45. Шиуков А. Зачинатели летно-боевого мастерства русской авиации // Вестник воздушного флота. 1945. № 18. С. 53–58
46. Верховский А. И. Указ.соч. С. 52.
47. Буденный С. Указ.соч.; Давыдов П. М. В огне трех войн. Ставрополь,1972; Герасимов М. Н. Пробуждение М., 1965; Биязи Н. Н. В огне трех войн // Ставрополье. 1970. № 1. С. 25.
48. Чеботаев П. А. Немало нами хожено. Свердловск, 1967. С. 12.
49. Вишневский Вс. Мои воспоминания (1914–1921 гг.) // Собрание сочинений. М., 1954. Т .2. С. 670
50. Черкасов И. Указ соч. С. 73.
51. Черкасов И. Указ соч. С. 73.
52. Арамилев В. Указ.соч. С. 137.
53. Брусилов А. А. Указ.соч. С. 157. Отметим, что внимание Брусилова к солдатам отмечал и военный корреспондент Н. Каржанский, пересказывая его слова: «Русский солдат искони показывал себя самоотверженным воином, беззаветно храбрым в бою, стойким в походе и стремительным в атаке. Еще Фридрих Великий говорил, что русского солдата мало убить — его надо еще повалить. Таковы не только свойства солдата, но и русского народа, из рядов коего вышел солдат». См.: Каржанский Н. Записки военного корреспондента // Знамя. 1940. № 4/5. С. 107.
54. См.: Белой А. Галицийская битва. М., 1929.
55. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 2003. Оп. 2.Д. 67. Л. 293.
56. Брусилов А. А. Указ.соч. С. 130.
57. Свечин А. А. Указ.соч. С. 28.
58. Туманский А. К. Полет сквозь годы. М., 1962. С. 59.
59. Арамилев В. Указ.соч. С. 138.
60. Это особенно ярко явствует из сохранившихся документов управления дежурного генерала при Верховном главнокомандующем. См.: РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 67, 70.
61. Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть — советам. М., 1957. С.29 — 30.
62. См., напр.: Чемоданов Г. Н. Указ.соч. С. 33; Мачавариани М. С. Указ. соч.С. 110–112.
63. Буденный С. М. Указ.соч.
64. Вавилов А. Указ.соч. С 29.
65. Петренко А. В небе старой и новой России. М., 1952. С. 55–56.
66. Пирейко А. В тылу на фронте империалистической войны. Л., 1926. С. 38.
67. См., напр.: Пестержецкий М. И. Воспоминания командира 12-го гренадерского Астраханского императора Александра III полка. М., 2011.
68. Горбатов А. Указ.соч. С. 38.
69. Тюленев И. Через три войны. М., 1972. С. 34–35.
70. Исключение представляет цитированная выше работа А. А. Свечина, который дал подробные характеристики многим своим сослуживцам. Однако стоит помнить, что речь идет о выдающемся теоретике, а его работа хоть и носит мемуарный характер, но является при этом и полноценным исследованием.
71. Чемоданов Г. М. Указ.соч. С. 78–79.
72. Колчигин Б. К. Брусиловский прорыв // История СССР. 1971. № 3.С. 148–152.
73. Калинин С. А. Размышляя о минувшем. М. : Воениздат, 1963. С. 11.
74. Петренко А. Указ.соч. С. 55.
75. Дмитриев В. Доброволец. М.; Л., 1929. С. 8.
76. Черкасов И. Указ.соч. С. 72–73.
77. Михайлов А. Из воспоминаний врача о русско-германской войне // Наш край. Царицын, 1924. С. 48
78. Войтоловский Л. Н. Указ.соч. С. 38.
79. Шиуков А. Указ.соч. С. 58.
80. Петренко А. Указ.соч. С. 58.
81. Вишневский Вс. Указ.соч. С. 679.
Константин Пахалюк, специально для «Исторической правды»
00:38 30/05/2014
ТЕМЫ: Первая Мировая война военные мемуары героизм русс
http://www.istpravda.ru/chronograph/4559/
Непосредственным поводом к войне послужило Сараевское убийство 28 июня 1914 года австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда сербским студентом Гаврилой Принципом, членом тайной организации «Млада Босна», боровшейся за объединение всех южнославянских народов в одно государство. Этот факт сам по себе не был угрожающим миру. Мировая пресса оценила его сначала сравнительно спокойно, народ отнёсся к нему с безразличием. Реакция в дипломатических кругах была сдержанной. Однако австрийские и германские правящие круги решили использовать сараевское убийство как предлог для войны.
И вот, 23 июля Австро-Венгрия, заявив, что Сербия стояла за убийством Франца Фердинанда, объявляет ей ультиматум, в котором требует от Сербии выполнить заведомо невыполнимые условия. Среди них – чистка госаппарата и армии от офицеров и чиновников, замеченных в антиавстрийской пропаганде; арест подозреваемых в содействии терроризму; разрешение полиции Австро-Венгрии проводить на сербской территории следствие и наказание виновных в антиавстрийских действиях. На ответ было дано всего 48 часов.
В тот же день Сербия начинает мобилизацию, однако, соглашается на все требования Австро-Венгрии, кроме допуска на свою территорию австрийской полиции.
Германия настойчиво подталкивает Австро-Венгрию к объявлению войны Сербии. 25 июля Германия начинает скрытую мобилизацию. 26 июля Австро-Венгрия объявляет всеобщую мобилизацию и начинает сосредоточивать войска на границе с Сербией и Россией.
28 июля 1914 года Австро-Венгрия, заявив, что требования ультиматума не выполнены, объявляет Сербии войну. Россия заявляет, что не допустит оккупации Сербии.
30 июля мобилизация начинается во Франция.
31 июля в России объявлена всеобщая мобилизация в армию.
В тот же день Германия предъявляет России ультиматум: прекратить призыв в армию, или Германия объявит войну России. Также Германия стягивает войска к бельгийской и французской границам…
В результате вспыхнул — один из самых широкомасштабных вооружённых конфликтов в истории человечества, в ходе которого прекратили свое существование четыре империи: Российская, Германская, Австро-Венгерская и Османская.
Сто лет назад, 28 июля 1914 г., австро-венгерская артиллерия обстреляла столицу Сербии Белград, началась Первая мировая война. В который раз есть повод задуматься о том, способны ли политики подчинить эмоции рассудку и предотвратить непоправимое. Пристальное изучение уроков истории, способность отрефлексировать катастрофические события прошлого не дают стопроцентной гарантии от их повторения, но заставляют руководителей важнейших мировых держав действовать сдержаннее.
Летом 1914 г. монархи и президенты поддались шовинистическим настроениям и соблазнились геополитическими миражами. Спустя сто лет мир стал иным не только с точки зрения границ и новой конфигурации влияния. Научные и отчасти политические элиты цивилизованных стран осознали: обладание новыми технологиями, не сопровождающееся должным уровнем осмысления и ответственности, несет угрозу миллионам людей. Сейчас руководители крупнейших мировых держав понимают, что применение силы угрожает самоубийственной ядерной войной.
Миллионы погибших и колоссальный экономический ущерб заставили элиты многих государств пристальнее изучать уроки прошлого и предостережения историков. Карибский кризис не перерос в третью (и, вероятно, последнюю) мировую войну в октябре 1962 г. во много благодаря тому, что лидеры СССР и США проявили мудрость. Известно, что Джон Кеннеди хотя бы отчасти ориентировался на опыт предшествующей мировой истории (см. историю с книгой Барбары Такман «Августовские пушки» в статье Ивана Крастева «Как история направляет политику» в номере от 25 июня 2014 г.). Над сиюминутной логикой конфликта сумел подняться и Никита Хрущев. Хорошо, когда труды историков не просто украшают начальственные кабинеты, но и служат передаче опыта поколений.
За сто лет изменилось и политическое устройство многих стран. Во многих из них политическое долголетие правительства и политиков зависит от мнения избирателей. Впрочем, войны как инструмент политики не ушли в прошлое. Они нередко продолжаются, как в 1917-1918 гг., под флагом их окончательного предотвращения. Вовлечение масс в политику принесло дополнительные риски: лозунги помощи братьям по крови и вере, реванша, а также принуждения к миру силой оружия — удобный способ переключения внимания обывателей с внутриполитических проблем на внешнего врага. В этой ситуации знания и стратегическое мышление иногда уступают место эмоциям и сиюминутным целям.
По мнению британского историка Эрика Хобсбаума, содержательно XIX век берет свое начало в 1789 году, то есть с Великой французской революции, и заканчивается в 1913 году. В свою очередь, XX век — не календарный, а исторический ХХ век — начинается в 1914 году, с Первой мировой войны, и продолжается до 1991 года, когда в мире произошли глобальные изменения, прежде всего объединение Германии в 1990 году и распад СССР в 1991-м. Такая хронология позволила Хобсбауму, а вслед за ним и многим другим историкам говорить о «длинном XIX столетии» и «коротком ХХ веке».
Таким образом, Первая мировая война — это своего рода пролог короткого ХХ века. Именно здесь были обозначены ключевые темы столетия: социальные разногласия, геополитические противоречия, идеологическая борьба, экономическое противостояние. Это притом что на рубеже XIX и ХХ веков многим казалось, что войны в Европе канули в Лету. Если и случаются столкновения, то только на периферии, в колониях. Развитие науки и техники, утонченная культура Fin de siècle, по мнению многих современников, не предполагали «кровавую бойню», стоившую миллионы жизней и похоронившую четыре великих империи. Это и первая война в мире, обладающая тотальным характером: были затронуты все социальные слои населения, все сферы жизни. Не осталось ничего, что не было бы вовлечено в эту войну.
Основные участники: страны Антанты, куда входила Российская империя, Французская республика и Великобритания, и центральные державы, представленные Германией, Австро-Венгрией, Османской империей и Болгарией.
Возникает вопрос: что же объединило каждую из этих стран? Какие цели преследовал каждый из участников конфликта? Эти вопросы тем более важны, что после подписания Версальского мирного договора 28 июня 1919 года вся ответственность за развязывание войны падет на Германию (статья 231). Конечно, все это можно оправдать, исходя из универсального принципа Vae victis. Но только ли Германия виновата в этой войне? Только ли она и ее союзники желали эту войну? Конечно, нет.
Германия хотела войну ровно настолько же, насколько войну хотела и Франция, и Великобритания. Чуть меньше в этом были заинтересованы Россия, Австро-Венгрия и Османская империя, оказавшиеся самыми слабыми звеньями в этом конфликте. Интересы стран-участниц
В 1871 году в Зеркальном зале Версальского дворца произошло триумфальное объединение Германии. Была образована вторая империя. Провозглашение происходило на фоне Франко-прусской войны, когда Франция терпела катастрофическое поражение. Это стало национальным позором: мало того, что Наполеон III, император всех французов, был пленен почти сразу, от второй империи во Франции остались одни руины. Возникает Парижская коммуна, очередная революция, как это часто бывает во Франции. Война заканчивается тем, что Франция соглашается с поражением, которое наносит ей Германия, подписывает Франкфуртский договор 1871 года, в соответствии с которым Эльзас и Лотарингия отчуждаются в пользу Германии и становятся имперскими территориями.
Помимо этого, Франция обязуется выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд франков. В значительной степени эти деньги пошли на развитие немецкой экономики, что впоследствии уже к 1890-м годам привело к ее небывалому подъему. Но дело даже не в финансовой стороне вопроса, а именно в национальном унижении, которое испытали французы. И о нем будет помнить не одно поколение начиная с 1871 года вплоть до 1914 года.
Именно тогда возникают идеи реваншизма, которые объединяют всю Третью республику, рожденную в горнилах Франко-прусской войны. Становится неважным то, кто ты: социалист, монархист, центрист — всех объединяет идея отмщения Германии и возврата Эльзаса и Лотарингии.
Британия
Британия была озабочена экономическим доминированием Германии в Европе и мире. К 1890-м годам Германия занимает первое место по объемам ВВП в Европе, оттесняя на второе место Британию. Британское правительство не может смириться с этим фактом, учитывая, что на протяжении многих столетий Британия была «мастерской мира», самой экономически развитой страной. Теперь же Британия жаждет своего рода отмщения, но экономического.
Россия
Для России ключевой темой стоял вопрос о славянах, то есть о славянских народах, живущих на Балканах. Идеи панславизма, которые набирают оборот в 1860-е годы, в 1870-е приводят к Русско-турецкой войне, в 1880–1890-е эта идея остается, и так она переходит в XX век, а окончательно воплощается уже к 1915 году. Основной идей стало возвращение Константинополя, поставить крест над Святой Софией. Помимо этого, возвращение Константинополя должно было решить все проблемы с проливами, с переходом из Черного моря в Средиземное. В этом и заключалась одна из основных геополитических целей России. И плюс ко всему, конечно, оттеснить немцев с Балкан.
Как мы видим, здесь пересекается сразу несколько интересов основных стран-участниц. Таким образом, в рассмотрении данного вопроса одинаково важен и политический уровень, и геополитический, и экономический, и культурный. Не стоит забывать, что во время войны, по крайней мере в первые ее годы, культура становится базовой частью идеологии.
Не менее важным является и антропологический уровень. Война затрагивает человека с разных сторон, и он начинает существовать в этой войне. Другой вопрос, готов ли он был к этой войне? Представлял ли он, что это будет за война? Люди, прошедшие Первую мировую войну, жившие в условиях этой войны, после ее окончания стали совершенно иными. От прекрасной Европы не останется и следа. Изменится все: социальные отношения, внутренняя политика, социальная политика. Ни одна страна не будет уже такой, какой она была в 1913 году. Формальный повод к конфликту
Алиса Сербиненко / ПостНаука
Формальным поводом для начала войны послужило убийство Франца Фердинанда. Эрцгерцог, наследник престола Австро-Венгрии Франц Фердинанд и его жена были застрелены в Сараево 28 июня 1914 года. Убийцей оказался террорист из сербской националистической организации «Млада Босна». Сараевское убийство вызвало небывалый скандал, в котором оказались замешаны и в какой степени заинтересованы все основные участники конфликта.
Австро-Венгрия заявляет протест Сербии и просит провести расследование при участии австрийской полиции, для того чтобы выявить террористические организации, направленные против Австро-Венгрии. Параллельно с этим идут напряженные дипломатические секретные консультации между Сербией и Российской империей с одной стороны и между Австро-Венгрией и Германской империей с другой стороны.
Был ли выход из сложившегося тупика или нет? Выяснилось, что нет. 23 июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии, дав ей 48 часов на ответ. В свою очередь, Сербия согласилась со всеми условиями, кроме одного, связанного с тем, что секретные службы Австро-Венгрии начнут совершать аресты и вывозить в Австро-Венгрию террористов и подозрительных лиц без уведомления сербской стороны. Австрия, подкрепленная поддержкой Германии, объявляет 28 июля 1914 года войну Сербии. В ответ на это Российская империя заявляет о мобилизации, на что Германская империя заявляет свой протест и требует остановить мобилизацию, в случае же непрекращения германская сторона оставляет за собой право начать собственную мобилизацию. 31 июля в Российской империи была объявлена всеобщая мобилизация. В ответ на это 1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Война началась.
3 августа к ней присоединяется Франция, 4 августа — Великобритания, и все основные участники начинают военные действия.
Важно заметить, что, объявляя мобилизацию, никто не говорит о своих корыстных интересах. Все заявляют о высоких идеалах, стоящих за этой войной. Например, помощь братским славянским народам, помощь братским германским народам и империи. Соответственно, Франция и Россия связаны союзническими договорами, это союзническая помощь. Сюда же относится и Британия.
Интересно отметить, что уже в сентябре 1914 года подписывается еще один протокол между странами Антанты, то есть между Великобританией, Россией и Францией — декларация о незаключении сепаратного мира. Такой же документ будет подписан странами Антанты и в ноябре 1915 года. Таким образом, можно говорить о том, что среди союзников существовали подозрения и существенные опасения в вопросах доверия друг к другу: вдруг кто-то сорвется и заключит сепаратный мир с вражеской стороной. Первая мировая война как война нового типа
Историк Илья Женин о новых типах оружия, отступлении российской армии и демистификации смерти
Германия вела войну в соответствии с планом Шлиффена, разработанным прусским генерал-фельдмаршалом и деятелем германского генерального штаба фон Шлиффеном. Предполагалось сосредоточить все силы на правом фланге, нанести молниеносный удар по Франции и только после этого переключаться на русский фронт.
Итак, Шлиффен разрабатывает этот план как раз в конце XIX века. Как мы видим, в основе его тактики лежал блицкриг — нанесение молниеносных ударов, которые ошеломляют противника, вносят хаос и сеют панику среди войск противника.
Вильгельм II был уверен, что Германия успеет разбить Францию до того, как в России закончится всеобщая мобилизация. После этого планировалось перекинуть основной контингент немецких войск на Восток, то есть в Пруссию, и организовать наступательную операцию уже на Российскую империю. Именно это подразумевал Вильгельм II, заявляя, что завтракать он будет в Париже, а ужинать — в Петербурге.
Вынужденные отступления от этого плана начались уже с первых дней войны. Так, немецкие войска слишком медленно продвигались по территории нейтральной Бельгии. Основной удар по Франции пришел со стороны Бельгии. В данном случае Германия грубо нарушила международные договоренности и пренебрегла понятием нейтралитета. Что потом будет отражено в Версальском мирном договоре, равно как и те преступления, прежде всего вывоз культурных ценностей из бельгийских городов, и расценено мировым сообществом не иначе как «германским варварством» и дикостью.
Для отражения немецкого наступления Франция обратилась с просьбой к Российской империи спешно начать контрнаступление в Восточной Пруссии, для того чтобы часть войск оттянуть с Западного фронта на Восточный. Россия успешно осуществила эту операцию, что во многом спасло Францию от сдачи Парижа.
Отступление в России
https://youtu.be/zUJOrapPhHc
В 1914 году Россия одерживает целый ряд побед, прежде всего на Юго-западном фронте. Фактически Россия наносит сокрушительное поражение Австро-Венгрии, занимает Львов (тогда это был австрийский город Лемберг), занимает Буковину, то есть Черновцы, Галицию и подходит к Карпатам.
Но уже с 1915 года начинается великое отступление, трагическое для русской армии. Оказалось, что катастрофически не хватает боеприпасов, по документам они должны были быть, но по факту их не оказалось. За 1915 год теряется русская Польша, то есть Царство Польское (Привислинский край), теряется завоеванная Галиция, Вильно, современная западная Белоруссия. Немцы подходят фактически к Риге, оставлена Курляндия — для русского фронта это будет катастрофа. А начиная с 1916 года в армии, особенно среди солдат, наблюдается общая усталость от войны.
На русском фронте начинается недовольство, безусловно, это повлияет на разложение армии и сыграет свою трагическую роль в революционных событиях 1917 года. По архивным документам мы видим, что цензоры, через которых проходили солдатские письма, отмечают упаднические настроения, отсутствие боевого духа в русской армии уже начиная с 1916 года. Интересно, что русские солдаты, которые в массе своей были крестьяне, начинают заниматься самоувечиваниями — стрелять себе в ногу, в руку, чтобы поскорее покинуть фронт и оказаться в родной деревне. Тотальный характер войны
Одной из главных трагедий войны станет применение в 1915 году ядовитых газов. На Западном фронте в битве при Ипре впервые в истории немецкими войсками был использован хлор, в результате это унесет жизни 5000 человек. Первая мировая война технологична, это война инженерных систем, изобретений, высоких технологий. Эта война идет не только на земле, она идет под водой. Так, немецкие подводные лодки наносили сокрушительные удары по британскому флоту.
Это война и в воздухе: авиация использовалась и как средство выяснения позиций противника (разведывательная функция), и для нанесения ударов, то есть бомбардировок.
Первая мировая война — это война, где уже не так много места для доблести и мужества. Из-за того, что война уже в 1915 году приняла позиционный характер, не происходило прямых столкновений, когда можно было бы увидеть лицо противника, посмотреть ему в глаза. Здесь не видно врага. Смерть начинает восприниматься совершенно по-другому, потому что появляется из ниоткуда. В этом смысле газовая атака является символом этой десакрализованной и демистифицированной смерти.
History of the great war. German cloud gas
History of the Great War, based on official documents. Medical Services, diseases of the war, volume II. London: HMSO, 1923. Map 1, German cloud gas attack April 30th, 1916. — See more at: http://www.europeana1914-1918.eu/en/...90#prettyPhoto
Первая мировая война — это колоссальное количество жертв, невиданное прежде. Можем вспомнить так называемую «Верденскую мясорубку», где было 750 тысяч убитых со стороны Франции и Англии, со стороны Германии — 450 тысяч, то есть суммарные потери сторон составили больше миллиона человек! Кровопролитий такого масштаба история еще не знала.
Ужас от происходящего, присутствие смерти из ниоткуда вызывают агрессию и фрустрацию. Именно поэтому в конце концов все это вызывает такую озлобленность, которая выльется в вспышки агрессии и насилия уже в мирное время после Первой мировой войны. По сравнению с 1913 годом растет рост случаев бытового насилия: драки на улицах, насилие в семье, конфликты на производстве и др.
Во многом это позволяет исследователям говорить о готовности населения к тоталитаризму и насильственным, репрессивным практикам. Здесь можно вспомнить прежде всего опыт Германии, где в 1933 году побеждает национал-социализм. Это тоже своего рода продолжение Первой мировой войны.
Именно поэтому существует мнение, что нельзя разделять Первую и Вторую мировые войны. Что это была одна война, начавшаяся в 1914-м и закончившаяся только в 1945-м. А то, что было с 1919-го по 1939-й — всего лишь перемирие, потому что население все еще жило идеями войны и было готово воевать дальше. Последствия Первой мировой войны
Война, начавшаяся 1 августа 1914 года, продолжалась вплоть до 11 ноября 1918 года, когда было подписано перемирие между Германией и странами Антанты. К 1918 году Антанта была представлена Францией и Великобританией. Российская империя покинет это союз в 1917 году, когда в октябре произойдет большевистский переворот революционного типа. Первым декретом Ленина станет Декрет о мире без аннексий и контрибуций ко всем воюющим державам 25 октября 1917 года. Правда, ни одна из воюющих держав не поддержит этот декрет, кроме Советской России.
При этом официально Россия выйдет из войны только 3 марта 1918 года, когда в Брест-Литовске будет подписан знаменитый Брестский мир 1918 года, в соответствии с которым Германия и ее союзники с одной стороны и Советская Россия с другой прекращали военные действия в отношении друг друга. При этом Советская Россия теряла часть территорий, прежде всего речь шла об Украине, Белоруссии и всей Прибалтике. О Польше уже никто даже и не думал, да, собственно, она никому не была нужна. Логика Ленина и Троцкого в этом вопросе была очень простая: мы не торгуемся за территории, потому что мировая революция все равно победит. Более того, в августе 1918 года будет подписано дополнительное соглашение к Брестскому миру, в соответствии с которым Россия обяжется выплатить Германии контрибуции, будет даже осуществлен первый перевод — 93 тонны золота. Итак, Россия выбывает, что станет нарушением союзнических обязательств, которые брало на себя еще царское правительство и которым было верно Временное правительство. Роль США
В 1917 году в войну вступают Соединенные Штаты Америки. Впоследствии президент Вудро Вильсон сыграет одну из ключевых ролей в деле послевоенного мироустройства. Именно ему принадлежит идея создания Лиги Наций — международной организации, призванной не допустить новых военных конфликтов и столкновений. Конец войны
Алиса Сербиненко / ПостНаука
К 1918 году для руководства Германии становится очевидной необходимость поиска пути к компромиссу со странами Антанты. При этом хотелось потерять как можно меньше. Именно с этой целью было предложено контрнаступление на Западном фронте весной-летом 1918 года. Операция прошла крайне неудачно для Германии, что лишь усилило недовольство в войсках и среди мирного населения. Кроме того, в Германии 9 ноября произошла революция. Ее зачинщиками были матросы в Киле, которые подняли восстание, не желая исполнять приказ командования.
11 ноября 1918 года между Германией и странами Антанты было подписано Компьенское перемирие. Отметим, что перемирие подписывается в Компьене в вагоне маршала Фоша не случайно. Это будет сделано по настоянию французской стороны, которой было очень важно преодолеть комплекс поражения во Франко-прусской войне. Франция будет настаивать на этом месте, для того чтобы свершился акт отмщения, то есть произойдет сатисфакция. Надо сказать, что вагон еще всплывет еще раз уже в 1940 году, когда его опять пригонят, чтобы в нем Гитлер принял капитуляцию Франции.
Алиса Сербиненко / ПостНаука Перемирие
По условиям перемирия, по которому Германия прекращает любые военные действия, денонсируется Брестский мирный договор. Кроме того, Германия обязуется вывести свои войска с территории Бельгии и отдает Эльзас и Лотарингию Франции. Войска стран Антанты занимают территорию левого берега Рейна. Для окончательного урегулирования конфликта созывается конференция, которая должна положить конец войне. 18 января 1918 года открылась Парижская мирная конференция 1919 года.
Second album of photos by Max Jacoby of the Eastern Front — See more at: http://www.europeana1914-1918.eu/en/....iekWbiyg.dpuf
28 июня 1919 года подписывается мирный договор с Германией. Это был унизительный для нее мир, она теряла все свои заморские колонии, часть Шлезвига, Силезии и Пруссии. Германии запрещалось иметь подводный флот, разрабатывать и иметь новейшие системы вооружений. В договоре, правда, не была прописана сумма, которую Германия должна была выплатить в качестве репараций, так как Франция и Британия не смогли между собой договориться из-за чрезмерных аппетитов Франции. Британии же было невыгодно создавать такую сильную Францию. Поэтому сумму в итоге не вписали. Окончательно она была определена только в 1921 году. По Лондонским соглашениям 1921 года Германия должна была выплатить 132 млрд золотых марок.
Алиса Сербиненко / ПостНаука
Германия была объявлена единственным виновником в развязывании конфликта. И, собственно, из этого и вытекали все наложенные на нее ограничения и санкции.
Версальский договор имел катастрофические последствия для Германии. Немцы почувствовали себя оскорбленными и униженными, что привело к подъему националистических сил. На протяжении 14 нелегких лет Веймарской республики — с 1919-го по 1933 год — любая политическая сила ставила своей целью пересмотр Версальского договора. Прежде всего, никто не признавал восточные границы. Немцы превратились в разделенный народ, часть которого осталась в Рейхе, в Германии, часть в Чехословакии (Судетская область), часть в Польше. И для того чтобы чувствовать национальное единство, необходимо воссоединиться великому немецкому народу. Это легло в основу политических лозунгов и национал-социалистов, и социал-демократов, и умеренных консерваторов, и других политических сил.
Итоги войны для стран-участниц и идея великих держав
Для Австро-Венгрии последствия поражения в войне обернулись национальной катастрофой и распадом многонациональной империи Габсбургов. Император Австрии Франц Иосиф I, который за 68 лет своего правления стал своего рода символом империи, умер в 1916 году. Ему на смену пришел Карл I, который не сумел остановить центробежные национальные силы империи, что вкупе с военными поражениями привело к крушению Австро-Венгрии.
В горнилах Первой мировой войны погибли четыре величайшие империи: Российская, Османская, Австро-Венгерская и Германская. На их месте возникнут новые государства: Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехословакия, Венгрия, Королевство сербов, хорватов и словенцев.
При этом сохранились обиды и разногласия, а также территориальные претензии новых стран друг к другу.
Венгрия была недовольна теми границами, которые были определены ей в соответствии с достигнутыми договоренностями, потому что Великая Венгрия должна включать в себя еще и Хорватию.
Болгария недовольна теми границами, которые ей достались, потому что Великая Болгария должна включать в себя почти все территории вплоть до Константинополя.
Сербы тоже считали себя обделенными. В Польше широкое распространение получает идея Великой Польши от моря до моря.
Вероятно, Чехословакия была единственным счастливым исключением из всех новых восточно-европейских государств, которая была довольна всем.
После Первой мировой войны во многих странах Европы возникает идея собственного величия и значимости, что привело к созданию мифов о национальной исключительности и их политическому оформлению в межвоенное время.
Всем казалось, что Первая мировая война разрешит проблемы, а она создала новые и углубила старые.
кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории РГГУ
Последний раз редактировалось Chugunka; 24.06.2017 в 04:52.
*1006. Первая мировая война
Воспоминания участника) // Аэро. 1923. № 7. С. 122–123.
Линейный вид
