*98. Александр Политковский: О телевидении

[Vagant]

25 июля 2011 года 11:44 | Константин Цивилев

Александр Политковский: «Любимова скоро уволит Добродеев»

Бывший ведущий программы «Взгляд» не видит перспектив у нынешнего российского телевидения

Александр Политковский – один из самых известных журналистов России. В конце 80-х, начале 90-х был ведущим и корреспондентом телевизионной программы «Взгляд». Один из создателей телекомпании «ВИД». Автор и ведущий программы «Политбюро». Был депутатом Верховного Совета.В настоящее время преподаватель МИТРО ( Московский институт телевидения и радиовещания). Владеет чешским и испанским языками. В молодости занимался каратэ, имеет коричневый пояс.

«СП»: - Не успел Президент РФ Д.Медведев высказать пожелания, что хорошо бы в России создать общественное телевидение, которое бы не зависело ни от государства, ни от бизнеса, как тут же на горизонте возник Виталий Третьяков, который заявил, что у него уже готова концепция Общественного канала, и, вдобавок, он, не покладая рук, готовит еще телевидение «Сколково». Подходит ли Третьяков для этой роли?

- Виталий Тоевич не имел отношения к телевидению, ну, «Независимая газета», главный редактор, то, се… Я объехал много городов страны и знаком со многими людьми, которые руководят и управляют телевидением, и я никогда не видел ни одного журналиста, который мог бы эффективно управлять каналом. К сожалению. Журналист по своей сути, профессии, привычкам не может заниматься этой работой. Я тоже такой. Понимаете, нет, к сожалению, таких журналистов, которые могли бы эффективно управлять. Все телекомпании, которые были подвластны моим коллегам, прекратили свое существование. В тех телекомпаниях, где руководителем становился какой-нибудь техник - все в порядке. Здесь есть какие-то печать, ярмо, которые накладывает наша профессия. Даже моя «Студия Александра Политковского»: начинаю руководить творчеством - хорошие программы. Если начинаю руководить деньгами (а я это тоже могу, хотя, и без особого удовольствия)- кирдык, денег нет. Хотя у меня маленькая компания, но я не в состоянии хорошо делать и то, и другое.

«СП»: - Но, может, у г-на Третьякова получится?

- Не знаю. У них существует своя тусовка, олигархическая. Это люди, про которых кто-то сказал: «В свое время хорошо окэшились», т.е, люди с деньгами. Насколько я разбираюсь в телевидении, если на место генерального продюсера приходит человек без денег, он начинает воровать, и качественного продукта нет. Если же в это кресло садится человек не бедный, возникает другая коллизия. У каждого генпродюсера есть свои производственные структуры, либо производственные структуры его хороших знакомых, которые ему отстегивают. Жадность, фантастическая жадность…Вот, существовала одна телекомпания, акционером которой я был. К сожалению, к ней приложил руку Саша Любимов...

«СП»: - Ваш коллега, Александр Любимов, занимает сейчас на «России» пост одного из заместителей Генерального директора. Вы можете позвонить ему с просьбой дать вам работу?

- Никогда. Это - ноль в журналистике. Его скоро уволит Добродеев. Но ждет. Он все делает чужими руками. Пока эти руки не нашел.

«СП»: - А Добродееву?

- Ему могу, но у него есть свои тараканы. Да, Олег - хороший технолог, может быть, лучший в нашей стране. Для меня когда-то было открытием, что Влад Листьев, который оказался плохим журналистом, стал хорошим продюсером, технологом телевидения, и в этом смысле Олег тоже фантастический человек, но у него свои минусы - в политике он никто, обслуживающий персонал. В начале 90-х я был депутатом Верховного Совета, поехал с Юшенковым в Мексику - выдалась такая поездка. За свои же деньги не съездишь - дорого…И вот мы там с работающими в Мексике российскими журналистами смеялись над местным телевидением. Вроде, каналы все коммерческие и как один лижут ж...у государству. А мы - типа, такие крутые, у нас в России свобода слова, «Взгляд»… Видите, со временем и к нам это пришло. «Кто платит, тот девушку и танцует»…

«СП»: - Работающие на современном телевидении любят говорить, что они - профессионалы…

- В 60-е годы был такой термин - «наблатыкался». Сейчас продюсеры сидят, сигареты курят, кофе пьют, ярлыки развешивают: «это формат, это неформат»…а сами такое показывают... Встретишь его в нерабочей обстановке: «Ой, мне не дают то, мне не дают се»…Сейчас такое время неблагодатное, оно скоро закончится, но что они тогда будут говорить?… «Мне Сурков приказал…» А ты что молчал? Деньги копил на старость?

«СП» : - Откуда уверенность, что все скоро закончится?

- Чувствую.

«СП»: - Новый Ельцин придет?

- Ну, не Ельцин. Просто чувствую, что народ доведен до ручки. Не хочу быть оракулом, но достаточно отъехать от Москвы на 100 км, с людьми поговорить…

«СП»: - Когда у нас учитывали мнение деревни? Как жили в грязи - так и живут.

- Согласен. Но посылать ОМОН из Серпухова во Владивосток разгонять акции автомобилистов - это дорогое удовольствие. Сколько нужно иметь самолетов, чтобы из Хабаровска посылать ОМОН в Калининград? При этом, что интересно, местные менты оказывают помощь пострадавшим от командировочного ОМОНА, залечивают им раны, делают перевязки.. это тоже происходит.

«СП» : - Давайте вернемся к общественному каналу. Если деньги на него выделит государство, то о независимости можно забыть. Может, нам как в Англии брать налог с населения за каждый стоящий в доме телевизор?

- Это нормально. И это практически уже сделано. Откуда государство берет деньги на содержания, например, канала «Россия»? Это же деньги налогоплательщиков. Открытая статья, так что, это уже существует. Я вчера вечером был в Торжке, люди говорят: «Какое же г...ное у нас телевидение!» Человек говорит, что у них ребенок постоянно видел на экране трупы, насилие, стрельбу…в какой-то момент они телевизор отдали знакомым. Теперь живут без телевизора и не жалеют. Я пытаюсь людей научить не смотреть телевизор, как, знаете, раньше бабушки подчеркивали в программе те передачи, которые нужно посмотреть, чтобы телевизор не работал весь денег, как фон. Потому что в противном случае он превращается в ящик для дебилоидов, который постоянно вторгается в ваше сознание и подсознание.

Я пытаюсь как преподаватель МИТРО, чтобы люди, которые выходят из стен нашего института, не говорили эти первоканальные дебильные фразы «это - формат, это – не формат, этот человек - не формат». В нашей профессии должны точно сознавать, что есть критерии это - хорошо, а это плохо… Знаете, «крошка-сын к отцу пришел и спросила кроха: «Что такое хорошо и что такое- плохо?» (изображает продюсера, откинувшись на стуле с сигаретой). «Мне не понравилось…Это не наш формат». Понятно, что это какой-то продюсер говорит, который ворует бабки… Но когда говорят про человека - не формат, это - что? Плохой человек? Мы уходим от профессиональной шкалы. Есть ноль, минус один, плюс один, давайте так и будем оценивать. Когда у меня студент говорит: «Мне это нравится», я ему ставлю двойку. Нравится может солнышко, что птички поют, цветочек, трусики на девушке, и то можно объяснить почему тебе это нравится. А если мы оцениваем телевизионный контент, то существует (загибает пальцы) работа корреспондента, режиссерская работа, работа монтажера и т.д. И можно спокойно оценить и сказать: это плохо потому что…

«СП»: - Сами смотрите телевизор?

- Конечно, ну, даже не смотрю, а пролистываю. Я же преподаю в МИТРО, и студенты часто аргументируют свою позицию, ссылаясь на те или иные передачи. Так что, я как преподаватель должен быть в курсе. Принимал я, к примеру, курсовую. Вижу, студент сравнивает Малахова и Познера. У Малахова ток-шоу, и у Познера ток-шоу. Я говорю: «Разве у Познера ток-шоу?» А студент в ответ: «А вы видели последний эфир Познера с Прохоровым? Это - ток-шоу.» Я говорю «да»..нечем крыть.

«СП»: - Вы преподаете будущим телеведущим или тележурналистам?

- И тем, и тем.

«СП» : - А вы не говорите телеведущим: «Ребята, куда вы лезете?»

- Я другую фразу говорю. Моя первая фраза, когда я вхожу в аудиторию: «Телеведущий - это не профессия, это диагноз. Вы никогда в жизни ими не станете». Это действительно мои первые слова. Месяца через 3-4 они подходят: «Вы были правы». Одно дело маячить на телеэкране, а другое - работать. Я никогда, исходя из особенностей своей внешности, не претендовал на роль телеведущего, меня всегда интересовало телерепортерство. Мне было интересно поехать на Камчатку, сделать репортаж, в Хатангу…

«СП»: - А когда вы пролистываете-просматриваете телевизор, глаз на чем-то останавливается?

- Я могу открыто сказать, что это - убогое телевидение. За некоторые программы я даже не могу понять, как платят деньги.

«СП»: - Например?

- «Большая разница», например. Подкладывают туда смех (изображает): эге-ге-ге-ге-ге-ге…. А я понимаю, что не смешно. Ужасная программа про путешествия «Ястреб-видео», какое-то хоум-видео, попавшее в руки профессионального монтажера. Но самое ужасное, наверное, когда наши студенты аргументируют свою позицию Катей Андреевой. Понятно, что пока существует Путин, на нашем ТВ есть Катя Андреева, Собчак…Не будет Путина, не будет ни Собчак, ни Кати Андреевой, ни Алины Кабаевой на экране. Пока есть некий человек, у нас есть Малахов, не будет его - не будет и Малахова. Это такие, знаете, связочки (показывает руками), не будет этого - посыпятся эти. Вот Познер не посыпется, к нему можно по-разному относиться, но он - профессионал, и он не посыпется. Когда мы расстаемся, я отправляю в журналистский путь молодых людей, я говорю: «Сейчас независимо от пола можно устроиться через постель, через взятку, через звонок…неважно! Все варианты - тупиковые, если вы не владеете профессией. Только владея профессией, вы не будете зависеть, что не понравитесь Пупкину, Топтыжкину и т.п.»

«СП» : - Ну, а хоть что-то нравится на телевидении?

- «Моя планета», там был совершенно чумовой репортаж из Доминиканской Республики, у меня аж рот открылся. Клянусь, я был счастлив! Потом что-то про Адыгею, это не мои студенты, я даже фамилию не запомнил. Но это настоящая работа. Я бы с удовольствием использовал эти фильмы как учебные работы для студентов. Я бы, наверное, хотел снимать что-то типа «Моей планеты» (изображает): «познакомьтесь с нашими теленгитами» …Вы знаете, где теленгиты живут?

«СП» : - Нет.

- Вот! Познакомьтесь с нашими нганасанами. Знаете, где нганасане живут?

«СП» : - Нет.

- Вот! Познакомьтесь с нашими сайотами! Вы знаете, где сайоты живут?

«СП» : - У вас на ТВ есть работа? Вы - формат?

- Не знаю. Продюсеры приглашают вести что-то типа ток-шоу, понятно - это быстрее, морда где-то засветилась…В серьезную журналистику сложно. Я бы с удовольствием поехал, клянусь, куда угодно! Но там, когда продюсер платит за эту журналистику серьезную, там нет отката. Сейчас такая журналистика не востребована, мы сейчас ушли от журналистики. Журналистика превратилась как бы в обслуживающий персонал.

Помните, в прошлом году Медведев сказал: «Про пожары должны рассказывать свои журналисты», когда в прошлом году горели леса и деревни, стояли пожарные расчеты, которые охраняли дачи и коттеджи чиновников, и они не тушили эти деревни. И вот Медведев: «Пусть про пожары свои…» А кто тогда, какие журналисты расскажут про эти пожарные расчеты, которые не тушат пожары? С одной стороны говорят про общественное телевидение, а с другой - что должны рассказывать наши? «Наши»- это общественное движение, вот пусть к ним и обращаются.

«СП» : - И все-таки, как вы считаете - получится у Третьякова общественное телевидение?

- Не знаю, если как он говорит, что у него все готово, и «деньги потекут рекой»…пожалуйста! Хорошо, когда много каналов. Нет у меня черной зависти. Только белая, если такая вообще бывает. Это помните, как было с самбо и карате в нашей стране: сначала говорили, что это - спорт убийц и т.д.., было под запретом. Потом разрешили. И что? Страна огромная, все пошли заниматься, а хороших специалистов-тренеров мало. В результате упал общий уровень, и вот с журналистикой произошло нечто подобное.

Когда происходил процесс демократизации, и возникла огромная нехватка людей, имеющих журналистское образование, этой профессией стало заниматься огромное количество случайных людей. Я ездил по Сибири, встречал молодых людей, которые обожают телевидение, но делают орфографические ошибки. Ничего страшного в этом нет, я тоже, наверное, их делаю, но я их потом могу поймать когда редактирую, а они - нет. В этом - отличие.

Фото: Дмитрий Лекай/Коммерсантъ

[Правда.ру]

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...yiy-roman.html
13 ноября 2003 в 00:00,

Недавно ему стукнуло 50.

Да, тот симпатичный седой мальчик романтической “взглядовской” поры немало помыкался по телеэфиру. Сейчас Александр Политковский на ТВЦ ведет программу с очень актуальным названием “Тюрьма и воля”. Как говорится, сиди и смотри.

— В связи с последними событиями “Тюрьму и волю” сейчас должны смотреть все.

— Согласен. В этом сезоне мы начали показывать разговор в студии на зоне, а уж там не соврешь. Ты не можешь на зоне корчить из себя олигарха или киллера, если таковым не являешься. В России сидит миллион человек, а это огромная часть населения, которую нужно уважать. Я сам уже четыре года сужусь по поводу своей машины с таможенной и ментовской мафией. Без суда и следствия у меня отобрали машину и продали ее через коммерческую структуру за какие-то копейки. Я никогда ни от кого не скрывался и живу открыто, спокойно, мне не за что бояться.

— То есть бандиты вас уважают?

— У них хотя бы есть свой кодекс чести. Недавно я был на зоне под Ковровом, и оказалось, что для серьезных преступников западло пользоваться досрочным освобождением. Иначе тебя заподозрят в дружбе с администрацией. И какой бы ты хороший ни был, отсиди свое до конца — это честно.

— Но это же не только в зоне. В свое время генерал Варенников отказался воспользоваться амнистией за 1991 год и отсидел все что положено.

— Варенников — историческая фигура. Большую ошибку сделал наш предыдущий президент, что не дал пронести ему Знамя Победы через 50 лет после того исторического Парада на Красной площади. У нас страна ссучилась. Мы об убитых в 1993 году на задках Белого дома стали говорить только через 10 лет после случившегося. Людей постреляли, вывезли, где-то захоронили — и нет их. Все это говорит о характере наших правителей.

— Вы 10 лет назад вместе с Александром Любимовым были в студии и тоже послали народ пить чай и идти спать?

— Нет, я так не говорил, но получил по шее, так же, как и Любимов, потому что был народным депутатом. А Любимов был тогда просто пьян. На самом деле я сказал, что наша исполнительная власть не должна допустить гражданской войны. Помню, в те дни я болел, у меня была температура, и когда мне сказали, что нужно приехать, я выпил водки, сел за руль машины и махнул на Шаболовку. По дороге я не встретил ни одного милиционера... Для меня абсолютно ясно, что все наши беды — из 93-го года. Ведь кто были до этого гусинские и березовские? Почему сейчас так плачут, что посадили Ходорковского? Да если бы у нас было миллион ходорковских — было бы все в порядке, и страна не пахала бы на Абрамовича, который жирует и пользуется тем, что принадлежало всему народу. Это то же самое Политбюро, которое никак нас не представляет.

— И вы не против того, что один из “бюро” (я имею в виду Ходорковского) сидит сейчас в “Матросской Тишине”?

— Я не про это. Ходорковский сделал очень много ошибок, потому что считал себя самым умным и пытался приватизировать Думу. Но этим же занимались все, а сидит только Ходорковский. Поверьте, я ни в коей мере не исповедую коммунистические взгляды, но я — за нормальное социальное государство, где понятно, зачем человек платит налоги.

— По-моему, вы сейчас вспомнили свое депутатское прошлое — будто на теледебатах выступаете.

— Может быть. Но я всегда ставил свою профессию выше депутатской. Можно сказать, что я неудавшийся депутат. Но я горжусь тем, что был депутатом тогда, а не сейчас.

— Вас теперь можно считать экспертом по российским тюрьмам. Вопрос к эксперту. Почему вы считаете, что передача “Тюрьма и воля” стала актуальна именно сейчас, после ареста Ходорковского? Милицейский беспредел был все время, просто шума такого никто не поднимал.

— Да, все похоже на наше коммунякское прошлое. Сейчас олигархи требуют, чтобы вмешался наш президент, а он отвечает, что не хочет этим заниматься. А раньше Генсек вмешивался? Людей сажали? Все то же самое.

— Вы сказали про себя, что бояться вам нечего. Но так многие думали, а потом оказывались на нарах...

— Я все это понимаю. Я знаю, что после убийства Листьева мои телефоны прослушивались целый год. Я никогда ни от кого не скрывался, не отказывался от своих друзей. Я знаю, как невинным людям подкладывают наркотики и оружие. В нашей стране все возможно. Часто я вижу, как гаишники останавливают машину — и люди выходят, начинают рыться в карманах, искать документы... А нужно вести себя достойно. Когда меня останавливают, я всегда говорю: борьбу с коррупцией надо начинать с себя. Это действует.

— Да ладно, Александр! Там же ушлые люди. Они вам скажут: да-да, с себя, — а потом как ни в чем не бывало опять пойдут тормозить людей и требовать взятки.

— Пускай. Но я им никогда платить не буду. Как-то меня остановил майор, и я заставил его заполнять акт об административном нарушении. Он заполнил, а потом говорит: “Но вы же не заплатите...” “По квитанции заплачу, а вам — нет”, — ответил я.

— В своей программе вы так или иначе защищаете людей, сидящих в тюрьме. Если бы вам предложили быть адвокатом Ходорковского, согласились бы?

— Я бы с большим удовольствием взял у него интервью в “Матросской Тишине”, но его адвокатом я бы безусловно не был. И конечно, я бы задавал ему не очень приятные вопросы. Сейчас, когда я встречаюсь с людьми из большого бизнеса, все они начинают нервничать, поэтому моя передача действительно становится актуальной. У меня другие друзья, и я знаю, что они мне всегда помогут. Еще я люблю в метро ездить. Поверьте мне, что среди журналистов таких нет.

— В “МК” 90 % журналистов ездят в метро...

— Я имею в виду телевизионных журналистов. Я не хвалюсь — просто в общественном транспорте люди иногда на меня странно реагируют. Зато в метро столько можно прочитать!

— Как-то на “Эхе Москвы”, говоря о программе “Взгляд”, вы сказали, что один “толстый кукушонок” выкинул всех из гнезда. Раньше-то вы дружили с этим “кукушонком”?

— Да нет, это легенда все была. На самом деле никакой дружбы не было. Я специально не называл никаких фамилий, чтобы в суд никто не подал.

— Но получается, что стреляный воробей Политковский завидует “кукушонку”?

— Я совершенно никому не завидую. Мне уже пошел шестой десяток, и я прекрасно знаю свое место. Я в своей жизни часто ошибался в отношении к людям. Я верил им. Но теперь я понял, что зря. Человек — достаточно слабое животное.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...dozhdetes.html

Его сердце бьется как часы
16 октября 2006 в 00:00,

“Слухи о его “смерти” оказались сильно преувеличены”, — заявляет Александр Любимов после недавней публикации в “МК”. Он и теперь живее всех живых, хоть в космос отправляй. Сердце бьется как часы, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

— Александр, как вы себя чувствуете?

— Чувствую я себя очень хорошо. Как до публикации, так и после. Теперь мои деловые партнеры и родственники тоже задают мне этот же вопрос. Мне приходится им объяснять, что о моем здоровье лучше справиться в “МК”, там ответят.

— А может, “МК” настолько информированное издание, что знает больше о вашем здоровье, чем вы сами?

— Больше на несколько порядков.

— Это очень лестно слышать.

— Да, я тоже стал прислушиваться к ударам сердца, после того как прочитал эту заметку.

— Ну и как ваше сердце, Саша?

— Вы знаете, как обычно — бьется ровно. Как говорится, не дождетесь. В той заметке написано, что Александр Любимов на днях обратился за помощью к врачам одной из элитных клиник Москвы. Если это обо мне, то я не обращался за помощью ни в одну из элитных, неэлитных или суперэлитных клиник Москвы, страны и планеты Земля. “Пациент пожаловался на боли в сердце”. Может быть, какой-то пациент и жаловался, но это точно не я.

— И вы готовы лететь в космос в качестве туриста?

— В принципе я не рассматриваю такую возможность. А что касается физических данных, то когда мы пытались сделать шоу про человека, который выигрывает приз — полет на космическую станцию, то вместе с Константином Эрнстом общались по этому поводу с медиками. Они сказали, что единственной нашей проблемой будет рост, так как большим людям в специальном космическом кресле некомфортно, голова будет упираться в потолок. А все остальное мы в принципе могли.

— Но все-таки после автокатастрофы как вы себя чувствуете?

— У меня не было болей в сердце до, во время и после автокатастрофы.

— То есть здоровья вам желать не стоит?

— Здоровье по старой русской традиции надо всегда друг другу желать и беречь друг друга.

— В таком случае я вам желаю очень крепкого здоровья.

— Я вам тоже желаю очень крепкого здоровья.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...yiy-roman.html
13 ноября 2003 в 00:00,

Недавно ему стукнуло 50.

Да, тот симпатичный седой мальчик романтической “взглядовской” поры немало помыкался по телеэфиру. Сейчас Александр Политковский на ТВЦ ведет программу с очень актуальным названием “Тюрьма и воля”. Как говорится, сиди и смотри.

— В связи с последними событиями “Тюрьму и волю” сейчас должны смотреть все.

— Согласен. В этом сезоне мы начали показывать разговор в студии на зоне, а уж там не соврешь. Ты не можешь на зоне корчить из себя олигарха или киллера, если таковым не являешься. В России сидит миллион человек, а это огромная часть населения, которую нужно уважать. Я сам уже четыре года сужусь по поводу своей машины с таможенной и ментовской мафией. Без суда и следствия у меня отобрали машину и продали ее через коммерческую структуру за какие-то копейки. Я никогда ни от кого не скрывался и живу открыто, спокойно, мне не за что бояться.

— То есть бандиты вас уважают?

— У них хотя бы есть свой кодекс чести. Недавно я был на зоне под Ковровом, и оказалось, что для серьезных преступников западло пользоваться досрочным освобождением. Иначе тебя заподозрят в дружбе с администрацией. И какой бы ты хороший ни был, отсиди свое до конца — это честно.

— Но это же не только в зоне. В свое время генерал Варенников отказался воспользоваться амнистией за 1991 год и отсидел все что положено.

— Варенников — историческая фигура. Большую ошибку сделал наш предыдущий президент, что не дал пронести ему Знамя Победы через 50 лет после того исторического Парада на Красной площади. У нас страна ссучилась. Мы об убитых в 1993 году на задках Белого дома стали говорить только через 10 лет после случившегося. Людей постреляли, вывезли, где-то захоронили — и нет их. Все это говорит о характере наших правителей.

— Вы 10 лет назад вместе с Александром Любимовым были в студии и тоже послали народ пить чай и идти спать?

— Нет, я так не говорил, но получил по шее, так же, как и Любимов, потому что был народным депутатом. А Любимов был тогда просто пьян. На самом деле я сказал, что наша исполнительная власть не должна допустить гражданской войны. Помню, в те дни я болел, у меня была температура, и когда мне сказали, что нужно приехать, я выпил водки, сел за руль машины и махнул на Шаболовку. По дороге я не встретил ни одного милиционера... Для меня абсолютно ясно, что все наши беды — из 93-го года. Ведь кто были до этого гусинские и березовские? Почему сейчас так плачут, что посадили Ходорковского? Да если бы у нас было миллион ходорковских — было бы все в порядке, и страна не пахала бы на Абрамовича, который жирует и пользуется тем, что принадлежало всему народу. Это то же самое Политбюро, которое никак нас не представляет.

— И вы не против того, что один из “бюро” (я имею в виду Ходорковского) сидит сейчас в “Матросской Тишине”?

— Я не про это. Ходорковский сделал очень много ошибок, потому что считал себя самым умным и пытался приватизировать Думу. Но этим же занимались все, а сидит только Ходорковский. Поверьте, я ни в коей мере не исповедую коммунистические взгляды, но я — за нормальное социальное государство, где понятно, зачем человек платит налоги.

— По-моему, вы сейчас вспомнили свое депутатское прошлое — будто на теледебатах выступаете.

— Может быть. Но я всегда ставил свою профессию выше депутатской. Можно сказать, что я неудавшийся депутат. Но я горжусь тем, что был депутатом тогда, а не сейчас.

— Вас теперь можно считать экспертом по российским тюрьмам. Вопрос к эксперту. Почему вы считаете, что передача “Тюрьма и воля” стала актуальна именно сейчас, после ареста Ходорковского? Милицейский беспредел был все время, просто шума такого никто не поднимал.

— Да, все похоже на наше коммунякское прошлое. Сейчас олигархи требуют, чтобы вмешался наш президент, а он отвечает, что не хочет этим заниматься. А раньше Генсек вмешивался? Людей сажали? Все то же самое.

— Вы сказали про себя, что бояться вам нечего. Но так многие думали, а потом оказывались на нарах...

— Я все это понимаю. Я знаю, что после убийства Листьева мои телефоны прослушивались целый год. Я никогда ни от кого не скрывался, не отказывался от своих друзей. Я знаю, как невинным людям подкладывают наркотики и оружие. В нашей стране все возможно. Часто я вижу, как гаишники останавливают машину — и люди выходят, начинают рыться в карманах, искать документы... А нужно вести себя достойно. Когда меня останавливают, я всегда говорю: борьбу с коррупцией надо начинать с себя. Это действует.

— Да ладно, Александр! Там же ушлые люди. Они вам скажут: да-да, с себя, — а потом как ни в чем не бывало опять пойдут тормозить людей и требовать взятки.

— Пускай. Но я им никогда платить не буду. Как-то меня остановил майор, и я заставил его заполнять акт об административном нарушении. Он заполнил, а потом говорит: “Но вы же не заплатите...” “По квитанции заплачу, а вам — нет”, — ответил я.

— В своей программе вы так или иначе защищаете людей, сидящих в тюрьме. Если бы вам предложили быть адвокатом Ходорковского, согласились бы?

— Я бы с большим удовольствием взял у него интервью в “Матросской Тишине”, но его адвокатом я бы безусловно не был. И конечно, я бы задавал ему не очень приятные вопросы. Сейчас, когда я встречаюсь с людьми из большого бизнеса, все они начинают нервничать, поэтому моя передача действительно становится актуальной. У меня другие друзья, и я знаю, что они мне всегда помогут. Еще я люблю в метро ездить. Поверьте мне, что среди журналистов таких нет.

— В “МК” 90 % журналистов ездят в метро...

— Я имею в виду телевизионных журналистов. Я не хвалюсь — просто в общественном транспорте люди иногда на меня странно реагируют. Зато в метро столько можно прочитать!

— Как-то на “Эхе Москвы”, говоря о программе “Взгляд”, вы сказали, что один “толстый кукушонок” выкинул всех из гнезда. Раньше-то вы дружили с этим “кукушонком”?

— Да нет, это легенда все была. На самом деле никакой дружбы не было. Я специально не называл никаких фамилий, чтобы в суд никто не подал.

— Но получается, что стреляный воробей Политковский завидует “кукушонку”?

— Я совершенно никому не завидую. Мне уже пошел шестой десяток, и я прекрасно знаю свое место. Я в своей жизни часто ошибался в отношении к людям. Я верил им. Но теперь я понял, что зря. Человек — достаточно слабое животное.

[Вера Цветкова]

http://www.ng.ru/tv/2017-09-29/8_7084_vzglyad.html
29.09.2017 00:01:00

Вспоминая "Взгляд", или Другое телевидение

Вера Цветкова
Обозреватель приложения "НГ-Антракт"

Фото автора

Программе «Взгляд», изменившей российское телевидение и ставшей в свое время символом перестройки, 2 октября исполняется 30 лет. С тех пор передачи с подобной значимостью так больше и не появилось в телеэфире; чем «Взгляд» был для общества, говорит тот факт, что когда его в 91-м году закрывали, на Манежную площадь с протестом вышли 600 тысяч (!) человек. Обозреватель «НГ» Вера ЦВЕТКОВА встретилась и поговорила с одним из «великолепной четверки» ведущих – Александром ЛЮБИМОВЫМ, ныне президентом телекомпании «ВИD».

– Саша, гордились твои дети, когда обнаружили «Взгляд» в учебнике истории?

– Они мне об этом не говорили. А было такое?

– Собственными глазами видела картинку, где вы за столом в эфире, и текст в учебнике новейшей истории. Как бы ты сегодня объяснил тому, кто его не застал, чем был «Взгляд»?

– Он был площадкой, где и зрители, и участники искренне познавали себя, свое прошлое и настоящее, искали ответы на основные вопросы – кто виноват и что делать.

– А прямой эфир, раскованность и динамичность в ведении, отсутствие запретных тем…

– «Взгляд» вытаскивал запрещенные вещи, в этом и была наша еженедельная борьба.

– …невероятной искренности сюжеты – я некоторые помню до сих пор, гости – это ведь в вашем эфире впервые появились Ельцин, Артем Тарасов, Кашпировский, известный ныне борец с наркотиками Евгений Ройзман? Благодаря «Взгляду» русский рок вышел из подполья.

– Его показывали по телевидению только мы – запрещено же было.

– Причем с телеэкрана не только зазвучали песни «Аквариума», «Алисы», «ДДТ», «Кино», «Наутилуса» – была дана возможность говорить с многомиллионной аудиторией их лидерам! Вообще, заслуг «Взгляда» не счесть: это вы впервые заговорили о дедовщине, о захоронении Ленина, об отмене смертной казни. Благодаря «Взгляду» был снят с полки фильм Аскольдова «Комиссар» и спасен от уничтожения фильм Алексея Учителя «Рок». Именно «Взглядом» впервые была поднята тема сталинских репрессий, ГУЛАГа, а КПСС и КГБ названы преступными организациями.

– В 87-м году было понятно, что страна в тупике во всех смыслах – экономическом, политическом, духовном…

– Что-то мне это напоминает…

– Сейчас все совсем не так, это очень маргинальное представление. Стилистически похоже, но фактически не так. Для нас, для креативного класса, это так – мы, может быть, самые потерпевшие от путинской стабилизации, поскольку нет свободы слова, свободы собраний, свободы выборов. А для большинства людей много чего есть. Цена человеческой жизни совсем иная по сравнению с советскими временами, когда тебя закатывали и всем было наплевать. Сегодня если ты реально борешься за себя, можешь не победить – но можешь и победить, а раньше однозначно был обречен. Вырос уровень жизни по сравнению с тем, как люди жили раньше и ездили в Москву за колбасой. Уже не убивают – уже нет такого произвола ни со стороны властей, ни со стороны бандитов. Всегда говорил, что ошибка оппонентов Путина в том, что они не признают его достижений, а надо бы признать: это было хорошо, а теперь надо сделать то, то и то. Масса достижений – Серебреников под домашним арестом, но спектакль-то его идет, премьера была. «Матильду» выпускают в прокат. Хотя, конечно, масса всяческого произвола еще имеет место. Госаппарат – он идеологический, не нейтральный, и если ты придерживаешься независимых политических взглядов – тебя будут гнобить. Занятие политической деятельностью в России, надо признать, сейчас так себе удовольствие. И все-таки эволюция есть.

– Телевизор опять идеологический. Сегодня передачи – суть интерпретационные площадки, пропагандистски-интерпретационные, если говорить об общественно-политических программах.

– Да уж, на экране все больше общественно-политические игры, в которых говорится исключительно про Украину и Америку, причем в такой истеричной тональности… Хотя если различать степень пропагандистского ужаса, у нас-то будет получше, чем в Украине. Мы с тобой про Путина спокойно разговариваем, а в Украине люди между собой боятся говорить, существуя под прессингом жесточайшей пропаганды. Мы тут понимаем, что если пойти на митинг, быть заметным и сильно не понравиться ментам – можно и загреметь, если идти тихо – ну, административку словишь в худшем случае, а там реально пытают и сажают. Рано или поздно появятся другие политические силы в Украине, возьмут власть и начнут строить другую, реально независимую страну. Сейчас можно только сожалеть и протягивать руку украинцам, попавшим в очень тяжелую ситуацию, молиться и болеть за них.

– Скажи, тебе сейчас больше нравится жить, чем в молодости?

– Мне всегда нравится жить! Мне и при Брежневе нравилось жить. Размер моей свободы ограничивался комнатой в коммунальной квартире, но в этой комнате было очень хорошо. Питерские квартирники, кассета с концертом «Машины времени», когда нас бьют милиционеры, родное 108-е отделение милиции рядом с кафе «Лира», где я неоднократно сидел… Было очень нормально и весело!

– На недавней книжной ярмарке ты представил свою книгу, которую проиллюстрировал Андрей Макаревич. Вы по-прежнему дружны?

– С Макаревичем, БГ, Серегой Вороновым – конечно. Ну, как дружны – дружить, значит, вместе что-то делать, когда вместе пробивали эфир – общения было больше.

– «Битлов перестройки» Додолева читали, книгу Мукусева читали, книгу Лысенко читали… Про что твоя?

– Все про то же – про телевидение. Называется: «ВИD на ремесло. Как превратить талант в капитал», это такой авторский учебник для студентов-тележурналистов с рассказами о главных проектах телекомпании «ВИD» – «Поле чудес», «Последний герой», «Жди меня» и т.д. Она кроссмедийная, на каждой странице есть QR-код, по которому размещены ссылки на видеоинтервью с Лысенко, Сагалаевым, Эрнстом… Написана была к 30-летию «Взгляда», на днях появится в книжных. Кстати, выпуск «Пусть говорят» тоже будет посвящен нашему юбилею.

– Ты пойдешь в «Пусть говорят»?.. Приличные люди туда не ходят.

– Кто эти приличные люди – те, которых не зовут? Если что, мы можем встать и уйти. Мы же были там на 25-летии «Взгляда», если помнишь, – как только передачу понесло не туда, Дима Захаров ушел и мы с Ломакиным не промолчали. Я сказал все, что об этом думаю, – что мы такого себе никогда не позволяли.

– Отлично помню – тем более что писала об этом (только это было не в студии «Пусть говорят», а в «Сегодня вечером»). Вспоминали лучшие сюжеты «Взгляда», в том числе про семейный ансамбль Овечкиных, попытавшихся угнать самолет, что кончилось для них трагедией. Присутствовали оставшиеся в живых сестры Овечкины, одна из них семилетним ребенком была в том самолете. «Что вы чувствовали, когда ваш брат застрелил вашу мать?» – спросил ее ведущий. И ты сразу сказал: «Передача перешла в такую тональность, что я неловко себя чувствую. Овечкины были популярным коллективом и, надеюсь, этим запомнились. Нам было интересно показать зрителю то, что было до самолета, и мы никогда не обсуждали того, что обсуждаете вы».

– Для меня это другое телевидение, я такого делать не умею: он ее убил, похоронил, потом откопал и они поженились.

– Какие планы сегодня у «ВИDа», который, как известно, расшифровывается как «Взгляд» и другие»?

– Спрос на новое, чем всегда славился «ВИD», очень слабый на центральных каналах – боятся экспериментировать. Аудитория уменьшается, становится все более консервативной и старой. Вот отпразднуем 30-летие – и двинемся в Интернет, там интересная среда, там можно экспериментировать, там много интересного можно попробовать сделать. К сожалению, там пока трудно монетизироваться, но это временные трудности. Недавно запустили официальный канал «Телекомпания ВИD» в YouTube, разместили там лучшие программы за все годы существования компании.

– Давай немного про жизнь – что ты думаешь про европейскую толерантность? Это качнулся маятник после трагического XX века с его войнами, Холокостом и проч.?

– Политкорректность, или толерантность, мне кажется псевдоценностью, поскольку основана на отрицании общих ценностей. Это не может быть основой общей цивилизации, все это понимают, поэтому и Трамп появился… Одна из позиций его предвыборной кампании – вернуться к базовым ценностям. Политкорректность разъединяет людей.

– Я бы даже сказала – способствует терроризму, но это сугубо мое мнение. А как тебе разговоры о христианском фундаментализме в связи с «Матильдой»?

– А как это иначе назвать, когда угрожают, атакуют кинотеатры? Мне очень понравилось, как выступил Мединский, поддержав и «Матильду», и ее режиссера Учителя. Искусство всегда будет провокационным, иначе и смысла в нем нет. Будут ли еще после этого всего в России режиссеры, которые осмелятся что-то экранизировать о православных святых?

– Не о старце же из Оптиной пустыни «Матильда»! Ой, до женитьбы (и уж всяко до времен канонизации) у взрослого мужчины был любовный роман, скроем этот постыдный факт!

– Подожди, для кого-то это важно…

– Для кого, для тех, кто «Пастернака не читал, но осуждаю»? Я-то думаю, дело не в канонизированности героя, а в том, что он – российский правитель: у нас же скрепы, и вставание с колен, и кольцо врагов, а посему не замай.

– В демократическом обществе надо уважать свободу других людей. Так, как ты говоришь, создается ощущение, что ты ее не уважаешь.

– Я не уважаю быдло, которое ни фильма, ни дневника Николая в глаза не видели, но смеет травить талантливого режиссера.

– Как только ты говоришь «быдло» – ты призываешь к гражданской войне. Мне не близко это разделение – на быдло, интеллектуалов, элиту… Делить людей на касты – очень опасно.

– Ты еще скажи, что общество у нас однородное!

– Оно очень разнородное, но задача человека, любящего свою страну, не выражаться так, чтобы сеять раздор.

[Евгений Додолев]

http://www.mk.ru/blogs/posts/aleksan...byl-o-net.html


Сегодня в прямом эфире программы «МимоНот» Александр Политковский сказал гениальное.

Я попросил легендарного «взглядовца» объяснить, почему он не пойдет на вечер, посвящённый 30-летию программы «Взгляд» (сегодня в 20:00). И он перефразировал знаменитый штамп из голливудских фильмов («Ничего личного, всего лишь бизнес»):

– НИЧЕГО БИЗНЕСОВОГО, ТОЛЬКО ЛИЧНОЕ.

И я оч хорошо понимаю, почему ведущие культовой программы Владимир Мукусев и Александр Политковский не желают принимать приглашение экс-коллеги, который «приватизировал» не только бренд, но и акции телекомпании ВИD. У меня-то именно этих акций никогда не было, однако я помню аналогичный маневр по «отжиму» другого своего коллеги (чьё имя, кстати, тоже в лонг-листе ведущих перестроечной программы) – там тоже создатели культового медиа-бренда «Совершенно секретно» обманом были лишены многого (в том числе и пресловутых акций).

Порою, когда в глаза оппоненту смотреть бесполезно, лучше отойти в сторону и понаблюдать, словно в кино. Главное, чтобы не кончался поп-корн.

[Евгений Додолев]

http://www.mk.ru/blogs/posts/rozhdyo...-vzglyada.html

Вчера вечером был на канале «Ностальгия»: выпуск программы «Рождённый в СССР» посвящён был выходу книги «Мушкетёры перестройки».

У автора и ведущего этой передачи Владимира Глазунова есть традиция: он предлагает своему гостю придумать вопрос для телезрителей, которые во время прямого эфира звонят в студию и на этот самый вопрос отвечают. В моем случае на следующий: «Кто из ведущих «Взгляда» был любимым и запомнился?» – это один из 30 тестов в «Мушкетёрах».

Назвали Артёма Боровика, Владимира Мукусева и Александра Политковского.

То есть совсем, совсем не тех, кого назвали респонденты мемуаров!

Вывод. Пристрастия зрителей (ну, во всяком случае канала «Ностальгия») совершенно не совпадают с оценкой условно говоря «богемы» – среди «спикеров» книги: барды, телеведущие, рок-музыканты, поэты, художники, медиаидеологи, писатели, etc.

Что и требовалось доказать, как говорили у нас на матфаке.

[Евгений Додолев]

http://www.mk.ru/blogs/posts/lenin-i-vzglyad.html

Сегодня в прямом эфире программы «МимоНот» Владимир Мукусев рассказал, как готовился знаменитый (в ту пору, конечно) демарш Марка Захарова во «Взгляде»: режиссёр предложил вынести мумию Ленина из Мавзолея.

У меня в книге «Мушкетёры перестройки», которая вышла позавчера, об этом совсем вскользь. Я, например, не знал, что сценарий того скандала писал, помимо «взглядовцев» и руководителя Ленкома, ещё и отец Мень. Который по какой-то причине на эфир так и не приехал.

Для меня самым отрадным было то, что наконец то мы с Мукусевым пришли к непростому консенсусу: памятники (в том числе и тов. Дзержинскому на Лубянке) сносить негоже!

[Евгений Додолев]

http://www.mk.ru/blogs/posts/vzglyad...-govoryat.html

Вчера в прямом эфире программы «МимоНот» обсуждали с Владимиром Мукусевым книгу «Мушкетёры перестройки. 30 лет спустя» и грядущую во вторник дату – 30-летие культового проекта «Взгляд».

Помимо прочего, говорили и об «отмечалках». В понедельник на Первом запланирована запись программы «Пусть говорят»; выпуск будет посвящён годовщине.

Мне позавчера звонила «взглядовский» режиссёр Татьяна Дмитракова. Мы вспомнили вечер у Малахова пятилетней давности (re: 25 лет «Взгляду»). На фото из малаховской студии Таня вместе с музредактором проекта Лозовой и вдовой ведущего Артёма Боровика – Вероникой Хильчевской. Тогда, в 2012-м прямо в разгар записи ушёл «взглядовец» Дмитрий Захаров, а знаменитый тандем Мукусев/Политковский и вовсе в студии отсутствовал. От Дмитраковой я узнал, что в списках приглашённых на Первый Мукусева снова нет, зато есть… Татьяна Пушкина. И Оксану Пушкину пригласили.

С другой стороны, почему бы нет.

Мой вчерашний собеседник Мукусев по этому поводу вспомнил двадцатилетие программы «Взгляд», когда вышла забавная шняга с вручением «ТЭФИ»: Любимов был тогда единственным из награждённых ведущих! А из 31 приглашённого организатором мероприятия Владимиром Познером – 25 в программе не работали по словам Мукусева.

Он, кстати, высказался по этому поводу в предыдущей книге – «Битлы перестройки» (2011 год):

«Ну, красивая идея наградить «Взгляд» к 20-летию. Потому что нет других передач, которые бы умерли, а о них вот еще помнят. Это было, конечно, приятно. Но каково же было изумление огромного количества людей и прежде всего мое, когда я увидел эту церемонию по телевизору, а там вовсе не было фамилии Мукусев!

Там не назвали даже Политковского — человека, который создал тогда принцип нового телевизионного репортажа. Это не было, конечно же, чем-то новым в истории журналистики. Но на телевидении проникновения Саши в криминальные либо в полукриминальные сообщества — это было впервые. Тогда техника нам помогала совсем немного, потому что камеры были громоздкие, их нельзя было спрятать, а вот радиомикрофоны уже у нас появились. Мы были первые, кто использовал радиомикрофоны для того, чтобы проникнуть к жуликам. Никто не предполагал, что там может оказаться журналист. То, что сделал Саша, — это фактически была настоящая школа!...

А во время церемонии на сцене оказалось 30 человек, большинство из которых были в то время водителями, администраторами, а то и просто людьми, которые, как и автор этого учебника, где-то что-то о «Взгляде» слышали.

Был там и еще один человек, который имел отношение к «Взгляду», — это Слава Флярковский, мой ученик и тоже, в общем, друг. Мы встретились с ним после всей этой истории, и я ему сказал: «Тебе не стыдно?» Он мне ответил: «Да кто это «ТЭФИ» смотрит?»
 И что я должен был сказать? Что это стыдно? Мы потеряли такое нормальное человеческое качество, как брезгливость. Как можно было оказаться на сцене с людьми, которые так нагло и так некрасиво в каких-то странных своих целях устроили все это? Или мы не знаем, что такое «Медиасоюз» и кто его возглавляет? Бог с ним, с этим...

Меня удивили еще и академики. Так называемые телевизионные академики, которые мне звонили вместе с сотнями других людей и извинялись: «Володя, мы выходили в этот момент из зала и мы не знали, что так произошло». Когда позвонил один, я еще это понимал. Но когда их позвонил десяток, и все они «выходили», я понял, что это более серьезная штука, чем просто какая-то межтусовочная, межтелевизионная неприличность. Это не просто непорядочно и глупо. Это гнусно и омерзительно! Эдуард Сагалаев в списке даже не упоминался!».

***

Ну вот я бы воздержался от таких резких характеристик: «гнусно и омерзительно». Вовсе нет. Нормально и закономерно. Историю пишут победители. Всегда так было, есть и будет. В конце концов, как приговаривал ныне покойный ТВ-гуру: «Это ведь телевидение, baby». Так тому и быть. Меня это лишь забавляет, право.