6899. Эрих Фромм

[Great_philosophers]

http://great_philosophers.academic.r...80%D0%B8%D1%85
Фромм Эрих
(1900-1980) - немецко-американский философ и социальный психолог. Родился во Франкфурте-на-Майне. Учился в университетах во Франкфурте, Мюнхене, Гейдельберге, в Берлинском институте психоанализа. В 1933 г. переехал из Германии в США, где работал сначала в Чикагском психоаналитическом институте. В 1942 г., не удовлетворенный «бюрократическим состоянием и фанатическим духом» руководства психоаналитического движения в США, Фромм со своими соратниками организовал Институт психиатрии.

Фромм стал известным как представитель неофрейдизма, пытавшегося связать идеи Фрейда с марксизмом. Признавая основные концепции психоанализа, Фромм делает основной упор на социальные факторы. Он полагает, что именно они определяют содержание человеческой жизни. Фромм считает, что как капитализм, так и коммунизм превращают человека в робота. Общество, основывающееся на накоплении богатства, как и общество, характеризующееся тоталитаризмом, под которым он подразумевал социалистические страны, не могут быть удовлетворительной моделью социального развития. По его мнению, изначальные гуманистические взгляды Маркса были полностью искажены современным реальным социализмом и превращены в «вульгарную подделку». Фромм нашел «примечательное родство в идеях Будды, Экхарта, Маркса и Швейцера».

По мнению Фромма, общество должно быть таким, чтобы человек в нем был связан с человеком любовью, узами братства и солидарности, а не кровью и грязью, таким, «которое дает ему возможность преодолеть свою природу посредством творчества, а не посредством разрушения, в котором каждый ощущает собственное «я», воспринимая себя субъектом собственных сил, а не подчинения, в котором система ориентации и приверженности существует без принуждения человека к разрушению реальности и поклонению идолам».

Фроммом создан ряд книг (многие из них переведены на русский язык), в которых он анализирует место личности в обществе и различные стороны ее проявления. Так, в «Анатомии человеческой деструктивности» (1973) на основе анализа характеров Гитлера, Гиммлера, Сталина дается всестороннее исследование различных личностных и социальных факторов, которые воспитывают в людях садистские и деструктивные наклонности. В работе «Забытый язык» анализируется символизм в снах, в сказках и мифах и критикуются теории сновидений Фрейда и Юнга как односторонние. В этой работе он излагает точку зрения, что символический язык является «универсальным языком, посредством которого человеческая раса развивается».

Фромм в своих работах убедительно показал, что психологические и психоаналитические идеи могут продуктивно применяться для исследования общества, как и для исследования семейных отношений. Он также продемонстрировал, что может быть создано общество, в центре внимания которого находится личность, а не вещи.

Великие философы: учебный словарь-справочник. — М.: Логос. Л. В. Блинников. 1999.

[Частный корреспондент]

http://www.chaskor.ru/article/erih_f...ermarket_41859
Елена Тулина для monocler.ru вторник, 25 апреля 2017 года, 13.00

Эрих Фромм в 1974 году

Публикуем архивную запись интервью с Эрихом Фроммом, в которой немецкий психолог рассказывает о болезнях общества XX века, проблемах личности, с которыми она сталкивается в эпоху потребления, отношениях людей друг к другу, истинных ценностях и тех опасностях, которые поджидают нас в эпоху войн и государственных манипуляций.

Об отношении человека общества потребления к работе:

Майк Уоллес: Я хотел бы узнать ваше мнение как психоаналитика, что же происходит с нами как с личностями. Например, что бы вы сказали о том, что происходит с человеком, американцем, по отношению к его работе?

Эрих Фромм: Я думаю, что его работа в значительной мере бессмысленна для него, потому что он не имеет к ней никакого отношения. Он становится частью большого механизма — социального механизма, управляемого бюрократией. И я думаю, что американец очень часто бессознательно ненавидит свою работу, потому что он чувствует себя в ловушке, заключенным в тюрьме. Он чувствует, что тратит большую часть своей жизни, своей энергии на то, что не имеет смысла для него.

Майк Уоллес: Для него это имеет смысл. Он использует свою работу, чтобы зарабатывать на жизнь, так что это достойно, разумно и необходимо.

Эрих Фромм: Да, но этого совсем недостаточно, чтобы сделать человека счастливым, если он проводит восемь часов в день, занимаясь тем, что для него не имеет смысла и интереса, кроме зарабатывания денег.

Майк Уоллес: Это и есть смысл. Это и интересно в работе. Может быть, я излишне настойчив, но что конкретно Вы имеете в виду? Когда человек работает на заводе, например, с разводным ключом, какой в этом может быть глубокий смысл?

Эрих Фромм: Существует творческое наслаждение, которое было у ремесленников в Средние века и ещё осталось в таких странах, как Мексика. Это удовольствие от создания чего-то определённого. Вы найдете очень мало квалифицированных работников, которые до сих пор получают это удовольствие. Может быть, оно знакомо работнику на сталелитейном заводе, может быть, работнику, чей труд связан с использованием сложных машин — он чувствует, что создает что-то. Но если взять продавца, который продает товар без пользы, он чувствует себя мошенником, и он ненавидит свой товар, как… что-то…

Майк Уоллес: Но вы говорите про бесполезные товары. А если он продаёт зубные щётки, автомобили, телевизоры или…

Эрих Фромм: «Бесполезные» — это понятие относительное. Например, чтобы сделать свой план, продавец должен заставить людей покупать их, осознавая, что они не должны покупать их. Тогда, с точки зрения потребности этих людей, они бесполезны, даже если сами по себе вещи в порядке.

Что такое «рыночная ориентация» и к чему она ведёт

Майк Уоллес: В своих работах вы часто говорите о «рыночной ориентации». Что вы подразумеваете под «рыночной ориентацией», доктор Фромм?

Эрих Фромм: Я имею в виду, что основной способ отношений между людьми такой же, как люди относятся к вещам на рынке. Мы хотим поменять собственную личность или, как иногда говорят, «наш личностный багаж», на что-то. Сейчас это не касается физического труда. Работник физического труда не должен продавать свою личность. Он не продаёт свою улыбку. Но те, которых мы называем «белыми воротничками», то есть все люди, которые имеют дело с цифрами, с бумагой, с людьми, кто манипулирует — используем лучшее слово — манипулирует людьми, знаками и словами. Сегодня они должны не только продавать свои услуги, но, вступая в сделку, они должны более или менее продавать и свою личность. Конечно, есть исключения.

Майк Уоллес: Таким образом, их чувство собственной значимости должно зависеть от того, сколько рынок готов платить за них…

Эрих Фромм: Именно! Так же, как сумки, которые не могут быть проданы, потому что нет достаточного спроса. С экономической точки зрения они бесполезны. И если бы сумка могла чувствовать, то это было бы чувство ужасной неполноценности, потому что её никто не купил, а значит, она бесполезна. Так же и человек, который считает себя вещью. И если он не является настолько успешным, чтобы продать себя, он чувствует, что его жизнь не удалась.

Об ответственности:

Эрих Фромм: …Мы отдали ответственность за то, что происходит в нашей стране, специалистам, которые должны заботиться о ней. Отдельный гражданин не чувствует, что он может иметь собственное мнение. И даже то, что он должен это делать, и нести ответственность за это. Я думаю, целый ряд последних событий доказывает это.

Майк Уоллес: …Когда вы говорите о необходимости что-то делать, может быть, проблема в том, что в нашем аморфном обществе очень сложно развить это чувство. Каждый хотел что-то сделать, но очень трудно развить в себе чувство ответственности.

Эрих Фромм: Я думаю, здесь вы указываете на один из основных недостатков нашей системы. Гражданин имеет очень мало шансов оказать какое-либо влияние — выразить своё мнение в процессе принятия решений. И я думаю, что это само по себе приводит к политической летаргии и глупости. Это правда, что надо сначала думать, а потом действовать. Но также верно, что если человек не имеет возможности действовать, его мышление становится пустым и глупым.

О ценностях, равенстве и счастье

Майк Уоллес: Картина общества, которую вы рисуете, — мы говорим сейчас в основном о западном обществе, об американском обществе — картина, которую вы рисуете, очень мрачная. Конечно, в этой части света наша основная задача — это выжить, оставаться свободными и реализовать себя. Как всё то, что вы сказали, влияет на нашу способность выживать и оставаться свободными в этом мире, который сейчас находится в кризисе?

Эрих Фромм: Я думаю, что вы сейчас коснулись очень важного вопроса: мы должны принять решение о ценостях.. Если нашей высшей ценностью является развитие западной традиции — человека, для которого важнейшей является жизнь человека, для которого любовь, уважение и достоинство являются высшими ценностями, то мы не можем сказать: «Если так лучше для нашего выживания, то мы могли бы оставить эти ценности». Если это высшие ценности, то живы мы или нет, мы не будем их менять. Но если мы начинаем говорить: «Ну, может быть, мы сможем лучше справиться с русскими, если тоже превратим себя в управляемое общество, если мы, как кто-то предложил на днях, будем обучать наших солдат, чтобы быть, как турки, которые так смело боролись в Корее…». Если мы хотим изменить весь наш образ жизни ради так называемого «выживания», то я думаю, мы делаем именно то, что угрожает нашему выживанию. Потому что наши жизненные силы и жизнеспособность каждого народа основывается на искренности и на глубине веры в идеи, которые он объявляет. Я думаю, что мы в опасности, потому что мы говорим одно, а чувствуем и действуем по-другому.

Майк Уоллес: Что вы имеете в виду?

Эрих Фромм: Я имею в виду, что мы говорим о равенстве, о счастье, о свободе и о духовной ценности религии, о боге, а в нашей повседневной жизни мы действуем по принципам, которые отличаются и частично противоречат этим идеям.

Майк Уоллес: Хорошо, я хочу спросить вас о том, что вы сейчас упомянули: равенство, счастье и свобода.

Эрих Фромм: Ну, я попробую. С одной стороны, равенство можно понимать в том смысле, который есть в Библии: что мы все равны, так как мы созданы по образу Бога. Или, если не использовать богословского языка: что мы все равны в том смысле, что ни один человек не должен быть средством для другого человека, но каждый человек является самоцелью. Сегодня мы много говорим о равенстве, но я думаю, что большинство людей понимают под этим одинаковость. Все они одинаковые — и они боятся, если они не похожи друг на друга, они не равны.

Майк Уоллес: И счастье.

Эрих Фромм: Счастье — очень гордое слово всего нашего культурного наследия. Я думаю, если вы сегодня спросите, что люди на самом деле считают счастьем, то это будет неограниченное потребление — такие вещи мистер Хаксли описал в своём романе «О дивный новый мир». Я думаю, если вы спросите людей, что такое рай, и если они будут честны, то они скажут, что это своего рода большой супермаркет с новыми вещами каждую неделю, и достаточно денег, чтобы купить всё новое. Я думаю, сегодня для большинства людей счастьем является вечно быть грудным младенцем: пить больше этого, того или другого.

Майк Уоллес: А что же должно быть счастьем?

Эрих Фромм: Счастье должно быть результатом творческих, подлинных, глубоких связей — понимания, отзывчивости ко всему в жизни — к людям, к природе. Счастье не исключает печаль — если человек реагирует на жизнь, он иногда счастлив, а иногда ему грустно. Зависит от того, на что он реагирует.

Источник: monocler.ru

[Софья Бронтвейн]

http://www.chaskor.ru/article/imet_ili_byt_39780
суббота, 5 декабря 2015 года, 17.00

Интеллектуальная собственность превыше всего

Мы – общество потребления: дорогие машины, квартиры, шмотки и безудержное стремление к статусности. Но общество постепенно трансформируется, и от материальной собственности мы переходим к собственности интеллектуальной. О том, какое оно, информационное общество будущего, почему нужно переводить произведения прошлого в общественное достояние и как сберечь свое интеллектуальное хозяйство.

GTA. Все мы с вами слышали о такой игре для персональных компьютеров, приставок и прочих устройств. Либо ночами напролет играли, приближая себя к эпилепсии, либо отбирали это воплощение жестокости, насилия и разврата у детей, либо продавали или одалживали подросткам диск, не интересуясь их реальным возрастом, либо осуждали за увлечение похабной американской культурой. Так вот, каждый игрок в GTA развлекался тем, что догонял какой-нибудь автомобиль, желательно покруче и подороже, на ходу открывал дверь, вышвыривал водителя и усаживался на его место. Дальше гнал на бешеной скорости по встречке, разбивал машину вдребезги и угонял следующую.

Это то, что, собственно, всех и смущало в этой игре. Стирались границы законного поведения, и под коркой у детей откладывались неверные жизненные ориентиры и моральные устои. Но как не удивительно, поколение гангстеров и мафиози, которые отстреливали бы головы на улицах и бегали с бензопилами по городу, так и не выросло, хотя игра вышла почти 20 лет назад — в 1997 году. А все почему? Рано или поздно мы усваиваем, что автомобиль или квартира — это чужая собственность, и нельзя просто так ею пользоваться. Нам остается только завидовать соседке Ире, которая так удачно вышла замуж и получила от мужа Мерседес, Ваське с работы, катающимся на Рендж Ровере с кожаным салоном и люком. Выкинуть их с водительского сидения и покататься денек-другой — все-таки как-то слишком.

Но тогда назревает вопрос. Почему считается нормальным и вполне себе нравственным поступком скачать чужой реферат из интернета, купить контрафактный диск или украсть чужую идею? Это же точно такая же собственность, которую холят и лелеют, намывают, совершенствуют и используют для извлечения прибыли или комфорта.

А ответ простой: потому что обычно дяденька-полицейский не приходит взыскать с нас штраф за украденную исследовательскую работу или нелицензионный диск с песнями Стаса Михайлова, и мы остаемся ликовать, никем не замеченные, радуясь, что нам удалось схалтурить или сэкономить.

Как же научится уважать интеллектуальную собственность и вообще на кой черт нам эта высокоморальная морока сдалась?

В 1976 году философ Эрих Фромм издал труд под названием «Иметь или быть?». Он сфокусировал внимание на том, что человек отождествил существование (жизнь) и потребление. Все бытие человека превратилось в накопление или стремление к накоплению материальных богатств. Мысли фрейдомарксиста Фромма на этот счет можно выразить в одном абзаце:

«Сегодня весь средний класс, представители которого не обладают ни экономической, ни политической властью и личную ответственность за что-либо ощущают лишь в очень слабой степени, влачит никчемную, ограниченную потреблением жизнь. Большая часть населения западного мира изведала радости и счастье потребления, и ширятся ряды тех, кто вкусил этих благ и не получил удовлетворения. Люди приходят к пониманию, что обладать многим — еще не значит быть счастливым; традиционное этическое учение было подвергнуто испытанию — и получило подтверждение на практике.» («Иметь или быть?», глава IX «Существуют ли реальные шансы создать новое общество?»)

Жизнь — это не новый автомобиль и не «трешка» в новостройке. Жизнь есть развитие, самосовершенствование, интеллектуальный прогресс. Разумеется, Фромм, тяготеющий к идеям марксизма, имел в виду коммунизм и социализм. Мы же в качестве нового общества можем рассмотреть общество информационное. Перейти в ноосферу и превратить знания в основную валюту.

Знаете, важный аргумент в пользу интеллектуального развития — оно бесплатное. Вспоминается старый анекдот про евреев о том, почему у них такие большие носы. Да потому что воздух бесплатный. И вот они дышат им в полную меру, наслаждаются, не экономят и используют по-максимуму, потому что это право дано им от рождения, отобрать его никто не в силах.

И ведь наше право на знания и интеллект такое же. Дано от природы, неисчерпаемо. Ведь жить без развития и умственного обогащения нельзя. Мозг умрет от интеллектуального голодания точно так же, как и от кислородного.

Мы платим огромные налоги на дорогие автомобили, имущество (многоэтажные дачи и бесконечно-комнатные квартиры), дорастаем до налогов на роскошь. Хотя многие философы, мудрецы, проповедники говорили о том, что богатства и материальные ценности не приведут нас к счастливой жизни, не войти нам с ними в царство небесное, не обрести покой. Да и счастье такие ценности вряд ли принесут.

Мы же с вами смотрели фильмы про будущее. Люди там живут в маленьких апартаментах из пластика и стекла, летают на одинаковых аппаратах. Никаких изысков. Зато ценятся гении, ученые, разработчики.

Деньги обесцениваются, свободных клочков земли становится все меньше, а квартир, домов, комнатушек и клетушек — все больше. Материальные блага накапливаются со скоростью света, и все сложнее выделиться чем-то, обладать уникальным объектом. Зато цена у такого «добра» не маленькая, и горбатимся мы ради него подчас не один год. А стоит ли оно того?

Эрих Фромм пишет: «Наша единственная надежда — в притягательной силе новых идей». Не в лошадиных силах автомобиля. В идеях, знаниях, интеллекте. Между иметь и быть мы должны выбрать последнее.

Это не призыв ходить босиком по пустыне в простыне и постигать дзен. Но согласитесь, что комфортно чувствовать себя можно и без шестикомнатной квартиры и частного самолета. Все равно в одночасье (особенно уж в России) вы можете потерять все. А накопленные знания, патенты, разработки и идеи останутся с вами навсегда, как самые преданные ваши вассалы, не требующие ничего взамен. Вы лишитесь звания «обладатель дорого немецкого джипа», но останетесь автором. Автором чего-либо уникального, исключительного, вашего и только вашего, не даром же многие известные нам с вами товарищи стремились воздвигнуть себе памятник нерукотворный.

Иметь миллиард или быть гением? Вы скажете, что обычно это сопряжено. Что все гении богаты. Возьмите того же вскользь упомянутого Пушкина. Незадолго до своей кончины поэт был на грани банкротства и с трудом содержал себя и свою семью. Нам с вами это важно? Это то, о чем мы вспоминаем, читая его стихи и прозу? Отнюдь нет. Он гений, он автор, он обладатель бесценной и вечной интеллектуальной собственности, созданной им. А вот кстати красавчик и француз Дантес был богат. Но вам кем больше хочется быть? Пушкиным или Дантесом?

Пушкин — общественное достояние. А Дантес — убийца общественного достояния.

И кстати, хотя все творения Пушкина и перешли в общественное достояние, авторские права остались при нем. Поэтому опасения, что общество обесценит ваше интеллектуальное хозяйство, совершенно напрасны.

Иметь или быть — решать вам. Выбрав первое, вы устроитесь на зыбучих песках кратковременного единоличного существования в кругу предметов и материальных благ. Выбрав второе, вы ступите на вечную и самую прочную тропу из знаний, окруженных другими авторами и гениями, которая будет тянуться от интеллекта к интеллекту до тех пор, пока не исчезнет человечество.

Публикация в рамках информационной кампании о проекте «Общественное достояние». При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 01.04.2015 № 79-рп и на основании конкурса, проведенного Фондом ИСЭПИ.

[Частный корреспондент]

http://www.chaskor.ru/article/erih_f...nakovost_40805
Alexey Pavperov среда, 10 августа 2016 года, 13.05

Человек как элемент в системе массовой бюрократии

© Bobby Doherty

В 1958 году известный психоаналитик и социальный критик Эрих Фромм рассказал на американском телевидении, чем опасен капитализм, почему мы перестали чувствовать любовь, ненавидим свою работу и вынуждены продавать свою личность как вещь на рынке товаров.

T&P выписали из его видеоинтервью самое главное.

Капиталистическое желание жить среди изобилия сбило человечество с правильного пути. Мы начали доминировать над природой — производство товаров стало для нас самоцелью, так же как и бесконечное накопление благ. Если спросить американца, как он представляет себе рай, скорее всего, он расскажет вам про бесконечный универмаг, где каждую неделю появляются новые товары, и у тебя есть достаточно денег, чтобы все их купить.

Работа человека стала в значительной мере бессмысленной. Человек не имеет к ней никакого отношения и часто является всего лишь элементом в системе массовой бюрократии. Многие люди ненавидит свою работу, потому что чувствуют себя в ловушке — большую часть своей энергии они тратят на то, в чем сами не видят никакого смысла. Продавцы навязывают бессмысленный товар, который необходимо распространять, даже если он не нужен покупателю, и ненавидят его за это.

Рыночная ориентация проникла в нашу личную сферу. Часто наше общение напоминает обмен вещами на рынке. Класс белых воротничков — все, кому приходится манипулировать людьми, знаками и словами — вынужден вступать в сделку по продаже собственной личности. Ценность этих людей определяется той ценой, которую готов заплатить рынок. Если они оказываются невостребованными, то остаются один на один с чувством собственной неполноценности.

Любовь стала для нас редкостью. Мы окружили себя сентиментальностью, влюбчивостью, мы предаемся иллюзиям любви, не испытывая настоящих, глубоких чувств. Это происходит из-за того, что мы постоянно имеем дело с вещами и обеспокоены успехом, деньгами, средствами для достижения целей. Чтобы обеспечивать работу капиталистического общества, мы создали класс очень образованных, умных людей, но внутренне они безумно истощены.

Наши ценности все чаше расходятся с нашими представлениями о них. Для большинства людей равенство — это одинаковость, и ты становишься неполноценным, если отличаешься от большинства. На само деле, если не использовать богословскую лексику, равенство заключается в том, что человек не может быть средством для достижения цели другого человека. Каждый из нас является самоцелью в этом мире.

Наши представления о счастье не должны заключаться в безграничном потреблении. Они должны быть результатом подлинных, интенсивных, творческих связей, внимания и отзывчивости к себе, природе, другим людям, ко всему в жизни. Счастье не исключает печали. Человек может чувствовать печаль — главное, что он реагирует.

Источник: theoryandpractice.ru

[Открытая реальность]

http://www.openreality.ru/school/phi...8E%D0%BD%D0%B3
В более респектабельное манере соединение марксизма и фрейдизма произвел Эрих Фромм. Фромм указывал, что человек есть двойственное существо, в этом его особенность: с одной стороны, человек является частью природы, с другой — это существо, противостоящее природе. Это и природное существо, и над-природное. Как над-природное существо человек свободен, а как природное он включен в причинно-следственные связи природы.

Отсюда и коренная дихотомия человеческого существования. Человек свободен по определению, и в то же время боится этой свободы как существо, включенное в природу. В этом плане показательны названия работ Эриха Фромма: «Бегство от свободы», «Быть и иметь». Решение этой дихотомии Фромм также предлагает искать на путях соединения марксизма и фрейдизма. По Фромму, каждое из этих учений имеет неоспоримое достоинство, но каждое оказывается и весьма недостаточным.

Скажем, Маркс замечательно исследовал общественные механизмы взаимодействия людей, он открыл законы общества, но, увлекшись законами общества, совершенно забыл об индивиде. Фрейд, наоборот, открыл глубинные законы человеческой психики, но в силу своего профессионализма совершенно игнорировал общественные связи человека. Так вот, нужно соединить фрейдизм и марксизм.

Социализм, по мнению Фромма, невозможно построить, только опираясь на марксистское учение. Фромм предлагает строить гуманистический социализм. Этот социализм не может быть построен революционным путем, он возможен только вследствие эволюционного роста, постепенного совершенствования каждой личности, преодоления отчуждения человека от общества, ибо все современные и психические нестроения (неврозы) и социальные нестроения (тоталитарные государства и общества с массовой культурой) возникают именно в следствие не соединения правильного учения об обществе и правильного учения о личности.

Скажем, невроз, по Фромму, это неадекватная попытка выйти из отчуждения. Человек ощущает себя выброшенным из человечества и пытается преодолеть это отчуждение, но не находит адекватных форм, пытается найти иные, отличные от нормальных, общепринятых в обществе форм и установок в социальной группе, что приводит к невротическим реакциям. Соответственно непонимание человеком своей над-природной функции, непонимание себя как свободного существа, стремление убежать от свободы, стремление подчиниться порождают именно такие тоталитарные общества, где человек с радостью подчиняется и ненавидит любого, кто призывает его к свободе (некоторый коллективный невроз).

Поэтому необходим переворот в сознании, нужно просвещать людей, освобождать их от вещизма, потребительства. Для этого нужна не революционная направленность, не большие группы — это бесполезно, работать с отдельным пациентом также бессмысленно (отдельный пациент, взятый сам по себе, это личность, оторванная от социальных взглядов), поэтому здесь важна роль малых групп. Фромм явился родоначальником такого рода психотерапии малых групп, весьма популярной на западе начиная с 50-х годов.

[Filosof.at.ua]

https://filosof.at.ua/publ/biografii...romm/2-1-0-304

Эрих Фромм
Эрих Зелигманн Фромм (нем. Erich Seligmann Fromm) — немецкий социолог, философ, социальный психолог, психоаналитик, представитель Франкфуртской школы, один из основателей неофрейдизма и фрейдомарксизма.

Родился во Франкфурте-на-Майне 23 марта 1900. Изучая социологию и психологию, получил степень доктора философии в Гейдельбергском университете в 1922, учился также в Мюнхенском университете и Берлинском психоаналитическом институте. В 1934 Фромм уехал в США и преподавал в Колумбийском, Йельском и Мичиганском университетах, а также в Институте психиатрии Уильяма Алансона Уайта. Основной сферой его интересов было приложение психоаналитической теории к проблемам культуры и общества.

Не соглашаясь с фрейдистской теорией биологической обусловленности человеческой личности, Фромм утверждал, что человек – продукт культуры. В книге Бегство от свободы (Escape from Freedom, 1941) Фромм исследдовал сложную ситуацию, в которой оказывается человек западной культуры, где стремление к индивидуальности в конечном итоге ведет к одиночеству, ощущению несамоценности человеческой личности и сомнению в осмысленности жизни. Этот тезис Фромм развил в таких работах, как Человек для себя (Man for Himself, 1947), Психоанализ и религия (Psychoanalysis and Religion, 1950), Разумное общество (The Sane Society, 1955), Искусство любить (The Art of Loving, 1956), Человек прежде всего (May Man Prevail, 1961), Анатомия человеческой деструктивности (The Anatomy of Human Destructiveness, 1973). Книга Фромма Забытый язык (The Forgotten Language, 1951) посвящена анализу снов, мифов и сказок. Им опубликованы критические исследования концепций Фрейда и Маркса.

Умер Фромм в Муральто (Швейцария) 17 марта 1980.

Философия Фромма

По убеждению Фромма, классический психоанализ способствовал обогащению знаний о человеке, но он не увеличил знаний о том, как человек должен жить и что он должен делать. По его мнению, Фрейд пытался представить психоанализ в качестве естественной науки, но совершил ошибку, уделив недостаточно внимания проблемам этики. Между тем нельзя понять человека, если рассматривать его под углом зрения вытеснения сексуальных влечений, а не во всей целостности, включая потребность найти ответ на вопрос о смысле его существования и отыскать нормы, в соответствии с которыми ему надлежит жить. Фромм стремился перенести акцент с биологических мотивов человеческого поведения в психоанализе на социальные факторы, показать что «человеческая натура — страсти человека и тревоги его — продукт культуры».

В своей книге «Бегство от свободы» Фромм исследовал сложную ситуацию, в которой оказывается человек западной культуры, где стремление к индивидуальности ведет к одиночеству, ощущению своей ничтожности и бессилия. Он провел анализ периода становления личности эры капитализма — периода формирования новой философии, нового мировоззрения на человека и смысл его жизни. Большое внимание он уделяет периоду Реформации и учениям Лютера и Кальвина, видя в их идеях истоки современного капиталистического уклада. На примере психологического анализа мировоззрений Лютера и Кальвина Фромм пытается дать более развернутую и полную картину исторических процессов и их влияния на человека, определить причины бегства человека от самого себя и от собственной свободы. Во второй своей книге «Человек для самого себя», которая по сути является продолжением «Бегства от свободы», Фромм рассматривает проблемы этики, норм и ценностей, которые ведут человека к самореализации и осуществлению его возможностей: «Наше поведение во многом определяется ценностными суждениями, и на их обоснованности зиждется наше психологическое здоровье и благополучие <…> Согласно с последними данным, неврозы рассматриваются как симптом моральной несостоятельности (хотя „приспособление" никоим образом не может рассматриваться как симптом морального благополучия)».

Для Фромма неврозы — это симптомы морального поражения человека в его жизнедеятельности, в том числе в борьбе за свободу. Невроз можно понять как неудачную попытку разрешения конфликта между непреодолимой внутренней зависимостью и стремлением к свободе, конфликта, который имеет моральную подоплеку. Во многих случаях невротические симптомы суть конкретное выражение морального конфликта. Это означает, что успешность терапевтических усилий в первую очередь зависит от понимания и решения моральной проблемы человека.

Основная моральная проблема современности, как она представлялась Фромму, — это безразличие человека к самому себе. Задача гуманистического психоанализа заключается в раскрытии человеком правды о самом себе, в выявлении тех психологических ориентаций в мире, благодаря которым формируется его социальный характер (промежуточное звено между социально-экономической структурой и господствующими в обществе идеями, идеалами), в осмыслении нравственных проблем, способствующих пониманию того, что человек является единственным существом, наделенным совестью. И что любовь есть творческая деятельность, а не слепая страсть, ведущая к безумным поступкам.

Обсуждая нравственные проблемы, Фромм проводит различие между авторитарной совестью (голосом внешнего авторитета родителей, государства, являющимся аналогом фрейдовского Сверх-Я) и гуманистической совестью (не интериоризированным голосом авторитета, а собственным голосом человека, независимым от внешних санкций и поощрений, выражающим его личный интерес и целостность, требующим стать тем, кем он потенциально является). Фромм противопоставляет некрофилии (любви к мертвому) биофилию (любовь к жизни и живому) и выделяет различные формы агрессии (доброкачественную, то есть биологически адаптивную, служащую делу жизни, и злокачественную, исторически приобретенную, связанную с жестокостью и агрессивностью, со страстью мучить и убивать). Эрих Фромм показывает необходимость в изменении образа жизни, основанном на готовности человека отказаться от различных форм обладания (имения) ради того, чтобы, в первую очередь быть самим собой.

В контексте обсуждаемых Фроммом проблем гуманистический психоанализ представляет собой такую терапию, которая нацелена не столько на приспособление человека к существующей культуре и социальной реальности, сколько на оптимальное развитие его способностей и задатков, реализацию его индивидуальности. Психоаналитик выступает не в роли наставника по приспособлению, а в качестве «целителя души».