*3727. Византийская империя

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-vizantiiyskoe-iskusstvo
01.01.0330 - 29.05.1453
Византия

Византийское искусство – одно из основных направлений художественной средневековой европейской культуры и культуры Ближнего Востока. Оно представляло собой народное искусство, которое было объединено в период с 4 по 15 век. государством Византии, центром которой была Восточная Римская империя.

Начальным рубежом истории византийского искусства является разделение Римской империи в 395 г. на Западную и Восточную. По сути 4 и 5 века можно считать своеобразным «предвизантийским периодом». Все дело в том, что на территории Восточной Римской империи началось зарождение художественной средневековой византийской культуры.

1453 год – конечный рубеж существования византийского искусства. Причиной этому послужила война с турками-османами, которые взяли Константинополь. С тех пор Византия была уничтожена и прекратила свое существование. Сегодня византийское искусство позабыто в прошлом и напоминает о себе только на страницах истории и на музейных работах великих исторических личностей.

Одним из важнейших очагов средневековой художественной культуры Европы и Ближнего Востока было византийское искусство, то есть искусство народов, объединенных в период с конца 4 до середины 15 в. Византийским государством, которое образовалось на основе Восточной Римской империи.1 Начальный рубеж истории византийского искусства — окончательное разделение в 395 г. Римской империи на Восточную и Западную — условен. Строго говоря, 4—5 вв. представляют собой предвизантийский период, когда в различных областях Восточной Римской империи зарождалась средневековая художественная культура Византии. Конечным рубежом истории византийского искусства явился 1453 год, когда турками-османами был взят Константинополь и Византия прекратила свое существование.

От 4 до середины 15 в. Византия прошла сложный путь исторического развития. Первоначально она была рабовладельческим государством; постепенно вызревавший феодальный уклад окончательно стал господствующим, по всей вероятности, лишь с 7 в., а пережитки рабства сохранялись до 11 в. Своеобразие исторического пути определило сложность развития искусства Византии. На территории бывшей Восточной Римской империи и в прилегавших к ней областях известную роль в окончательном расшатывании устоев античного рабовладельческого общества наряду с движениями народных низов и постепенным вызреванием феодальных общественных отношений сыграли нашествия так называемых варварских племен. Их проникновение в пределы Восточной Римской империи вызывало коренное изменение этнического состава ряда областей, в особенности прилегающих к Дунаю.

Однако, в отличие от Западной Римской империи, Восточная не подверглась столь катастрофическим разрушениям. В ней сохранились античные города, высокоразвитые ремесла, прочные торговые связи. Господствовавшие классы экономически менее истощенной Восточной Римской империи сумели спасти от гибели свое государство, а мощная императорская власть противостояла центробежным феодальным силам. Наконец, в Византии чрезвычайно долго сохранялись Элементы рабовладельческого уклада. Поэтому переход от античного к средневековому искусству в Восточной Римской империи осуществлялся на основе непрерывной преемственности античной культуры. Византия выступила хранительницей некоторых сторон античного наследия, глубоко претворенного ею в процессе формирования культуры феодального общества. Византийское искусство в период раннего средневековья прочно занимало ведущее место в художественной жизни Европы и Ближнего Востока; византийские зодчие и художники были носителями высоких традиций и развитого творческого опыта.

Глубоки были взаимосвязи византийского искусства с ранними очагами средневековой культуры — Грузией и Арменией, а также с народами Восточной Европы (Русь, болгары, сербы), принявшими христианство в византийском его варианте. Для этих стран характерны: распространение купольного перекрытия в храмовом строительстве, расцвет искусства мозаики, фрески, книжной миниатюры, высокий удельный вес иконописи при относительно слабом развитии скульптуры. Но, конечно, конкретные особенности общественного развития Византии наложили на ее искусство отпечаток неповторимого своеобразия.

В процессе сложения средневекового мировоззрения принципиально изменился строй художественного образа. Земное, пластическое восприятие явлений окружающего мира и тот наивный аллегоризм, который служил в первые века нашей Эры средством совмещения творческих принципов позднеантичного искусства с отвлеченными религиозными идеями христианства, сменились представлением о духовном начале как основном качестве художественного произведения: зримые и осязаемые формы стали цениться лишь в той мере, в какой они являлись носителями духовной экспрессии.

Средневековый византийский художник вводил в образы своего искусства представление об отвлеченном, не познаваемом разумом, а доступном только слепой вере божественном начале. Поэтому открываемый в его произведениях духовный мир заключает в себе не только человеческие чувства и переживания, но и отвлеченную, безличную духовную экспрессию.

Византиец знал о том, что многое в мире неведомо и не подвластно ни его чувствам, ни его разуму; он полагал, что не все являющееся сокровенным может быть ему открыто, поскольку миром правит сверхчеловеческая божественная сила. Но само это представление о сложности мира, выраженное в художественных образах, было важным новым явлением, которое определило его относительные достижения по сравнению с античностью. Особенности византийского искусства были вызваны новыми общественными условиями, в которых оно существовало.

Церковь в Византии верно служила светской власти. Император считался наместником бога на земле и опирался на церковную иерархию, как и на мощный чиновничий аппарат. Естественно, что в такой обстановке художественное творчество находилось под строгим контролем правивших классов и церкви.

В ложной по социальному, и этническому составу Византии, история которой полна ожесточенных войн, катастроф и взлетов государства, сотрясавшегося зоеетаниями и раздираемого внутренними распрями, искусство, проникнутое возвышенными идеями и обращавшееся ко всем подданным, приобрело значение и-геодогической силы, стремившейся цементировать общество. Сплетенные в единый клубок идеи торжества христианства в борьбе против мусульман и язычников, величия государства — наследника славы Рима, наконец, облеченный в религиозно-государственную форму патриотизм составили программу византийского искусства. При этом поднимаемые жизнью вопросы разрешались как вопросы духовные. Пх трактовка подчинялась задаче создания устойчивых этических идеалов, включавших в себя религиозные, государственные и личные начала.

В церковном зодчестве, где работали крупнейшие мастера, разрешались наиболее существенные строительные и художественные проблемы, поскольку именно храм был основным типом общественного здания, выполнявшим важную идейно-воспитательную роль. В архитектуре внимательно разрабатывались сложные интерьеры, как бы вовлекавшие человека, изолировавшие его от остального мира. Религиозные требования сковали развитие скульптуры, так как православная церковь считала статую идолом. Скульптура в Византии, представленная рельефом (главным образом небольшими рельефами из слоновой кости), смыкалась с декоративно-лрнкладным искусством. Место последнего было весьма значительным — оно составило основной слой художественной культуры, впитавшей в себя мотивы и образы, жившие в разнообразных общественных кругах Византии.

Живопись, занявшая в изобразительном искусстве Византии главное место, находилась под строгой церковно-государственной опекой. Она развивалась по грел основным руслам: церковная мозаика и фреска, иконопись, книжная упттптатюра. Здесь господствовали строгие правила изображения святых или событий из «священной истории». Художник должен был следовать канону—правилам ллонографии, диктовавшим композицию, тип фигур и лиц, основы цветового решения. Канон в известной мере обусловливал и образный строй изображения. Так, например, тип оранты (стоящей фигуры с распростертыми руками) предопределял черты торжественности и величия, тип изображения Богоматери с прижавшимся к ней младенцем — ноту лирической углубленности и т. д. Иконография, складывавшаяся в процессе поисков композиции, наиболее отвечавшей той или иной теме, имела в начале своей истории живой, образный характер. Со временем эти иконографические типы превратились в утвержденные церковью окостеневшие схемы решения того или иного сюжета. Византийский художник потерял возможность работать с натуры, исходить непосредственно из наблюдений жизни.

Объемная форма, пластика, реальное пространство не являются главными средствами художественной выразительности. Изображения в византийском искусстве, как правило, плоскрстны. В эмоциональной выразительности силуэта, в ритме линий и тонов цвета искал византиец возможности передать важное для него духовное содержание, экспрессию, внутреннюю динамику образа. Поэтому так глубоко осмысливал византийский живописец эмоциональное звучание цвета л линии и доводил до изощреннейшей виртуозности умение наполнить точно и тонко найденным духовным содержанием любой, казалось бы, внешне декоративный эффект, изгиб линии, оттенок цвета. Редкостная декоративная красота и сложное внутреннее содержание раскрываются в неуловимых для поверхностного наблюдателя нюансах трактовки образа.

В церковной настенной мозаике мерцающий золотой фон, чистые цвета кубиков смальты и камней, из которых выкладывались изображения, составляют вместе с многоцветной орнаментальной отделкой поверхности стены единую систему, замечательную своим полнозвучным декоративным эффектом.

С наибольшей полнотой и тонкостью жизненное содержание смогло воплотиться в памятниках столичного, константинопольского искусства: оно было наиболее подчинено официальным требованиям, но, с другой стороны, наиболее развито по творческому опыту. Только высокая степень мастерства, свободное владение возможностями интерпретации священного образа, связанное с развитой философской и богословской мыслью, позволяли наполнять канонические изображения богатством человеческих чувств и идей. Столичное церковное искусство играло роль образца для всех других школ. Но оно все же было лишь одним, хотя и господствовавшим направлением среди других многочисленных течений.

Необходимо подчеркнуть, что в художественной культуре Византии большое место занимало светское искусство. Создавались крепостные сооружения, дворцы, жилые здания; важную роль, особенно в ранний период, играла светская скульптура; никогда не исчезали из византийской живописи миниатюры исторического и естественнонаучного содержания. Подавляющее большинство этих светских памятников искусства не сохранилось, но их значение в сложном организме художественной культуры Византии обязательно надо учитывать.

Наконец, в различные периоды выдвигались и провинциальные художественные центры — Равенна, Фессалоники, Малая Азия, Сирия, Египет и другие. Ряд провинциальных школ и направлений создали произведения, где события жизни и человеческие чувства получили несколько примитивное, но более непосредственное, чем в столичном искусстве, выражение.

Сложность стилистического развития византийского искусства усугублялась еще тем, что с течением времени изменялись и пределы распространения византийской культуры. В результате войн и вторжений соседних народов в различные исторические периоды менялись границы Византийского государства. По мере того как отдельные области (Египет в 7 в., Сицилия в 9 в.) отпадали от Византии, в них формировались новые художественные школы.

Византийская империя

Благовещение. Фрагмент мозаичной композиции монастыря в Дафни. Важной ступенью в развитии средневековой художественной культуры явилось византийское искусство, составляя неотъемлемую часть европейской культуры Средних веков. Причём византийская КУЛЬТУРА не имеет чётких границ, ни хронологических, ни территориальных. До основания Византийского государства зачатки будущего его искусства развивались в раннехристианском искусстве.

Церковь Сан-Витале в Равенне. Капитель. Ок. 547 г.

Храм св. Софии в Константинополе. Хоры. В соответствии с новым художественным содержанием, живопись приобрела монументальный и декоративный характер, стала органической частью зданий, которые украшала. Исключительное чувство цвета, неизвестное античному искусству, позволяло византийским художникам создавать великолепные живописные интерьеры, синтетически связанные с архитектурой.

Византийская мозаика (V век)

Святой Георгий (ранеее атриб. как Дм. Солунский) (мозаика базилики Святого Димитрия, VII век)

Владимирская икона (начало XII века, Константинополь). Иконопись Византийской империи была крупнейшим художественным явлением в восточно-христианском мире. Византийская художественная культура не только стала родоначальницей некоторых национальных культур (например, Древнерусской), но и на протяжении всего своего существования оказывала влияние на иконопись других православных стран: Сербии, Болгарии, Македонии, Руси, Грузии, Сирии, Палестины, Египта. Так же под влиянием Византии находилась культура Италии, в особенности Венеции. Важнейшее значение для этих стран имели византийские иконографии и возникавшие в Византии новые стилистические течения

Византийское искусство: Библейские сюжеты. Архангел Гавриил.

Христос Вседержитель. Мозаика церкви монастыря Хора.

Анфимий из Тралл и Исидор из Милета. Храм Св. Софии Константинопольской. 532—37 гг. Современный вид. Стамбул. Византийское искусство подразделяется на следующие периоды: ранневизантийское искусство (4–7 вв.); период иконоборчества (8 в.); эпоха расцвета византийской культуры (9—12 вв., до захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г.); поздневизантийское искусство (13–15 вв., до завоевания Константинополя турками в 1453 г.). Внутри каждой эпохи выделяют периоды правления императорских династий (комниновский, палеологовский и др.).

ВИЗАНТИЙСКОЕ ИСКУССТВО. Византийский мастер, около 920. Псалтырь, болезнь и выздоровление Езекии.

Византия. Византийское искусство. Византийский мозаичист 5 века. Напольная мозаика, Ребёнок и осёл.5 век. Мозаика
Ссылка на источник: http://www.bibliotekar.ru/Iskuss1/1.htm

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-voiyny-yustiniana-i
527 - 565 годы
Средиземноморье

Подавив восстание в столице, Юстиниан приступил к решению главной задачи – восстановлению Римской империи в прежних границах.

Пользуясь раздорами в королевстве вандалов, Юстиниан отправил на 500 кораблях войско для завоевания Северной Африки. Во главе экспедиции был поставлен его лучший полководец Велисарий; он умел наносить неожиданные удары конницей и вести за собой воинов в самые трудные минуты сражений. Византийцы быстро одержали победу над вандалами и заняли столицу королевства Карфаген. Но притеснения чиновников вызвали восстание местных племен. Его поддержали византийские наемники, недовольные тем, что им не дали в завоеванной стране обещанных земельных участков, а также беглые рабы и колоны. Потребовалось около 15 лет, чтобы полностью подчинить Северную Африку.

После первой победы над вандалами Юстиниан приступил к завоеванию королевства остготов в Италии. Войско Велисария заняло Сицилию, юг Италии и позднее овладело Римом. Другое войско, наступая с Балканского полуострова, вступило в столицу остготов Равенну. Королевство остготов пало. Но и здесь произвол чиновников и грабежи солдат подняли на борьбу население Италии; к остготам присоединились беглые рабы и колоны. Византийцы утратили власть над Италией. Юстиниан отозвал Велисария, терпевшего неудачи. В Италию было направлено новое большое войско. Ценой крайнего напряжения сил византийцы добились победы. Чтобы подчинить Италию, Юстиниану потребовалось 20 лет непрерывной борьбы.

Использовав междоусобную борьбу за престол в королевстве вестготов, войско Юстиниана завоевало юго-западную часть Испании.

В завоеванных странах земли, отнятые у рабовладельцев, а также беглые рабы и колоны, были возвращены их прежним владельцам. Для защиты границ империи Юстиниан строил на окраинах крепости, размещал в них гарнизоны, прокладывал к границам дороги. Повсюду он восстанавливал разрушенные города, сооружал водопроводы, театры, ипподромы.

Расширение границ империи было куплено крайне дорогой ценой. Население Византии было разорено непосильными налогами. По словам историка, «народ большими толпами убегал к варварам, чтобы только скрыться из родной земли». Повсюду вспыхивали восстания, которые Юстиниан жестоко подавлял.

Византии пришлось вести долгие войны с Ираном. Занятая войнами на Западе, империя не могла дать сильного отпора иранцам, которые вторглись в Сирию и пытались отнять у Византии Закавказье. Хотя Византии удалось не допустить иранцев к берегам Черного и Средиземного морей, по мирному договору она уступила Ирану часть территории и должна была платить дань. Грузия и Армения, принявшие христианство от Рима еще в IV веке, были поделены между Византией и Ираном.

Вскоре после смерти Юстиниана Византия потеряла почти все завоеванные на Западе территории. Лангобарды заняли большую часть Италии, а вестготы отобрали свои прежние владения в Испании.

Из записок германского посла, побывавшего в Византии в середине X века.

В Константинополе к императорскому дворцу примыкает зал изумительного великолепия и красоты. Перед троном императора стояло медное, но позолоченное дерево, ветви которого наполняли разного рода птицы, сделанные из бронзы. Птицы издавали каждая свою особую мелодию, а сиденье императора было устроено так искусно, что сначала оно казалось низким, почти на уровне земли, затем несколько более высоким и, наконец, висящим в воздухе. Колоссальный трон окружали, в виде стражи, позолоченные львы, которые бешено били своими хвостами землю, открывая пасть, двигали языком и издавали громкий рев.

Расширение территории Византии с начала правления Юстиниана (синим цветом выделена империя на момент начала правления Юстиниана в 527 году) и до его смерти (фиолетовым цветом выделены завоёванные полководцами Юстиниана территории к 565 году)

Конные и пешие византийские воины на пиксиде VI века из музея Санса

Византийский всадник VI века на блюде из Изола-Рицца.

Карта кампаний Вандальской войны

Медальон в честь возвращения Африки

Византийско-персидская граница в период Лазской войны

Византийско-готские войны в 535—554 годах

Римские провинции на Балканах. Карта из издания Allgemeiner Historischer Handatlas 1886 года

Византийская Испания в 565—586 годах

Война имп. Юстиниана с остготами

Самой знаменитой постройкой Юстиниана I стал храм Святой Софии (т. е. Премудрости Божией) в Константинополе.

Войны на Балканах в правление св. имп. Юстиниана

Война св. Юстиниана с шахом Хосровом

Император Юстиниан, выполняя грандиозный план «восстановления вселенной» (restitutio orbis), не удовлетворился возвращением Африки и Италии в лоно империи. Война была перенесена дальше на запад, в Испанию, где правили вестготские короли

Имп. Юстиниан I и архитектор храма Св. Софии в Константинополе.

Карта Константинополя - Нового Рима
Ссылка на источник: http://www.nachideti.ru/history/33-justinian.html

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-srajenie-pri-dare
530 год
Северная Африка

Сражение при Даре в 530 г. стало одной из первых побед молодого Велизария, одного из самых талантливых полководцев Юстиниана, успешно командовавшего вторжением в Северную Африку и завоеванием королевства вандалов, так же как и начальной стадией отвоевания Италии от готов.

Дара (современный турецкий город Огуз) была крепостью, построенной императором Анастасием I в 505–507 гг., и служила военной базой на римско-персидской границе. В 540 г. туда был назначен магистр милитум и оставался там до 573 г., когда город был взят персами.

Отбитая в 591 г., Дара снова перешла к персам в 604 г., была возвращена в результате Большой Персидской войны в 628 г. и попала к арабам в 639 г. Крепость была расположена на дороге от Низибии к Мардесу, приблизительно в 15 милях к северо-западу от Низибии, у истока пересыхающей речки, которая зимой течет на юг, впадая в реку Кабур. Ландшафт региона уныл и бесплоден, это главным образом холмистая равнина, рассеченная руслами нескольких мелких пересыхающих рек и отдельными горными хребтами. Стратегическое значение Дары было очень велико. Она блокировала главный путь в римскую Месопотамию, прикрывая с севера Сирию, а с юго-востока — Малую Азию.

Война между персидским царством Сасанидов и Ромейской империей вспыхнула в последний год царствования императора Юстина I (518–527). Причин было несколько: персидский царь Кавад попытался ввести зороастризм в маленьком, по преимуществу христианском царстве Иверия (Грузия), находившемся под персидским протекторатом. Царь Иверии восстал и призвал на помощь ромеев. Ему пришлось бежать на запад, в римскую Лазику, на побережье Черного моря, где персы не оставили его в покое. В то же самое время Кавад желал обеспечить нейтралитет ромеев при назначении своим преемником третьего сына Хусру (Хосроя), несмотря на оппозицию этому плану при персидском дворе. Кавад предложил императору Юстину признать Хусру приемным сыном, что было одобрено императором, но отклонено его советниками на том основании, что Хусру был варваром и не мог пользоваться теми же правами, которые получили вожди германских племен.

Понятно, что царь персов и его сын были глубоко оскорблены этим ответом, который укрепил их решение поскорее разделаться с мятежным царем Иверии. Юстин ответил вторжением в персидскую Армению, поставив во главе армии молодых военачальников Ситтаса и Велизария. Успешно действуя поначалу, они были вскоре разбиты и отброшены превосходящими силами персов. В Месопотамии тем временем византийские войска осадили крепость Низибия в ответ на набеги на римскую территорию бедуинов, союзников персов, но потерпели неудачу и были вынуждены отойти.

В начале августа 527 г. умер Юстин I, и новый император Юстиниан начал с предложения мира. Но персы медлили, оставляя ромейских послов напрасно терять время в Даре. Планы Юстиниана построить новую крепость для охраны границы близ крепости Низибия, захваченной персами во время царствования Анастасия (491–518), натолкнулись на категорические возражения. Вместо того чтобы вести переговоры, Кавад отправил тридцатитысячную армию, разметавшую ромейские силы прикрытия и сровнявшую начатое строительство с землей. В 529 г. военные действия велись вяло и с переменным успехом, но в 530 г. Велизарий был назначен главнокомандующим Восточной полевой армией и послан восстановить ромейское господство в регионе.

Велизарий и его заместитель Гермоген стянули приблизительно 25 000 солдат, большую часть Восточной полевой армии, к крепости Дара, оседлав дорогу в Низибию, и стали ждать возобновления переговоров. Но персы явились в числе 40 000 бойцов во главе с главнокомандующим по имени Фируз (греч. Перуз). Эти силы достигли Низибии в июне 530 г. и стали лагерем приблизительно в 20 стадиях (приблизительно 4,5 км) [Стадий равнялся 7 или 7,5 римской мили, составляя приблизительно 1570 м. См.: Е. Шильбах. Византийская метрология. Мюнхен, 1970. С. 32–36.] от ромейского расположения, в местечке Аммодиос. Несмотря на численное превосходство неприятеля, ромейские командующие решили не запираться в крепости, а занять оборонительные позиции в поле, готовясь отразить вражеское нападение. Вероятно, они исходили из того, что большая часть персидской армии состояла из довольно ненадежного, насильно рекрутированного крестьянства, плохо вооруженного и не представлявшего особой боевой ценности. Последовавшая победа восстановила престиж Византии, и, несмотря на тяжелое поражение ромеев в 531 г., смерть Кавада в сентябре того же года привела к мирному урегулированию, ратифицированному как «вечный мир» в начале 532 г.

Прокопий из Кесарии, военный секретарь Велизария, был участником сражения и оставил достаточно подробное, хотя не полностью ясное во всех деталях, описание хода сражения. Противостояние продолжалось более двух дней. Персы разбили лагерь как раз перед восходом солнца в первый день прибытия, на виду у ромейских войск, занявших оборонительное положение. Велизарий усилил свою позицию траншеями, вырытыми перпендикулярно главной дороге от Дары до Низибии. Короткая центральная секция находилась позади двух длинных фланговых траншей, которые соединялись с центральной секцией ходами сообщений с многочисленными проходами для маневра. Главные силы римской пехоты были сосредоточены в центре, в глубоко эшелонированных порядках, под командованием самого Велизария и Гермогена.

На крайнем левом фланге ромейской линии был поставлен отряд герульской конницы во главе с Фарасом, а справа к ним примыкал намного более сильный конный отряд Бузеса. Угол траншеи слева от центра прикрывали два подразделения конных гуннов по 300 человек каждый. Ими командовали Суникас и Эган. Диспозиция правого фланга зеркально отражала левый: приблизительно 600 конных гуннов под командованием Симаса и Аскана, а за ними — вероятно, позади траншей — главные силы кавалерии во главе с Иоанном, сыном Нисета, и подчиненными ему Кириллом, Дорофеем, Маркелом и Германом. Прокопий, к сожалению, не указал, как были поставлены фланговые части относительно траншей — впереди или позади. Из его описания хода сражения следует, что войска центра стояли позади траншеи. Фланги были, вероятно, расположены подобным образом. Тогда траншея служила бы защитой против превосходящей персидской конницы, позволяя римлянам перейти узкие проходы, оставленные на случай контратаки или преследования врага. Было бы опасно размещать войска перед траншеями, превращая их в братскую могилу собственных солдат в случае успешной атаки неприятеля.

Персидские силы составляли две линии, стоявшие с небольшим интервалом, одна позади другой. Командование центром взял на себя Фируз, отдав левый фланг Баресману, а правый — Питиаксу. Бой начался стремительной атакой персидской кавалерии на части Бузеса, которые, не выдержав натиска, начали отход. Но, опасаясь удара гуннов из центра во фланг, Питиакс остановил наступление. Бузес получил передышку, навел порядок и перешел в контратаку. Персы поспешно отступили, потеряв при этом, согласно Прокопию, семь человек пленными. В тот момент, рассказывает Прокопий, по военным обычаям того времени, персидский всадник выехал, чтобы вызвать ромея на поединок. Необычно, что вызов был принят не кадровым военнослужащим, а неким Андреасом, профессиональным борцом, служившим личным адъютантом Бузеса. Андреас быстро свалил соперника с лошади и, сойдя на землю, убил его. Это очень подняло боевой дух византийцев, но в ту же секунду более опытный персидский воин решил повторить испытание. Хотя Бузес, как сообщает Прокопий, запретил Андреасу драться вторично, он снова ответил на вызов и снова победил, хотя схватка началась с того, что оба противника сбросили друг друга с коней. Персы, очевидно, приуныли и, так как уже начал сгущаться сумрак, отошли к своему лагерю в Аммодиос.

На следующий день Фируз получил приблизительно 10 000 человек подкреплений из частей, сформированных в Низибии. После обмена посланиями, в которых византийцы предлагали сесть за стол переговоров, а персы обвиняли их в коварстве и обмане, армии снова заняли те же самые позиции. В полдень обе стороны начали массированный обстрел соперников из луков. Персов было намного больше, но встречный ветер ослаблял действие их стрел. Однако обе стороны понесли значительные потери. Велизарий тем временем принял предложение Фараса и поставил его небольшой отряд всадников в засаду позади холма на крайнем левом фланге, с тем, чтобы внезапно ударить во фланг и тыл наступающего врага.

Вскоре после прекращения обстрела Фируз начал общее наступление по всему фронту, нанося главный удар правым флангом Питиакса, обрушившегося на соединения Бузеса. Римляне дрогнули и начали беспорядочный отход. На этот раз Питиакс увлекся преследованием, подставив свой левый фланг гуннам, а правый фланг и тыл — скрытой позади холма коннице Фараса. Дружный контрудар ромеев смешал ряды наступающих, сбил их в кучу и обратил в беспорядочное бегство назад, под прикрытие войск второй линии. Около трех тысяч персидских латников остались на поле. В сражении наступила короткая пауза, в течение которой обе стороны перегруппировывали свои силы. Теперь Фируз решил сместить акцент на левый фланг, против ромейского правого фланга во главе с Иоанном, и послал в атаку лучшие части из второй линии, включая «бессмертных», гвардию сасанидских царей. Заключительная стадия сражения снова началась с общего наступления, чтобы скрыть направление главного удара. Конница Иоанна была разгромлена и бежала, однако Велизарий со своего командного пункта в центре позиции правильно оценил обстановку и быстро послал подкрепления из пехоты и конницы на помощь гуннам Симаса и Аскана, даже сняв для этого с левого фланга части Суникаса и Эгана. Ромейская контратака оказалась очень успешной: вражеская линия была разрезана, и силы прорвавшихся персов оказались разделены на две неравные части.

Большая часть персов продолжала преследовать Иоанна, но меньшая была окружена и оказалась в отчаянном положении. Только когда, качнувшись, рухнул личный штандарт командующего Баресмана, персы наконец-то поняли, что произошло. Прекратив преследование и развернув фронт вправо, они собирались напасть на главные силы ромеев с тыла, но Велизарий уже приказал коннице перехватить их. В то же самое время, получив передышку, Иоанн сумел остановить бегущих, кое-как их организовать и бросить вперед. Это решило исход сражения. Сам Баресман был убит в схватке, и «бессмертные» начали отходить. Почти пять тысяч лучших персидских воинов пали на этом участке. Увидев это, вся персидская линия смешалась, прекратила сражаться и ударилась в паническое бегство. Прокопий отмечает страшную резню, в которую вылилось преследование, но Велизарий и Гермоген через несколько миль остановили своих солдат и приказали им вернуться, опасаясь свежих сил неприятеля, которые могли бы внезапным ударом по неорганизованной толпе преследователей превратить поражение в победу.

Прокопий отмечает, что сражение при Даре стало важнейшей вехой в затяжной войне на Восточном фронте, поскольку впервые за много лет ромеи смогли полностью разгромить превосходящие по численности персидские полчища. Эхо этой битвы мощно отозвалось и в Византии, и в Персии. Что касается вопросов тактики, то очень существенно, что это была в значительной степени битва византийской и персидской конницы. Ромейская пехота в основном оставалась в центре, хорошо защищенная главной траншеей, в то время как персидская, составлявшая основу второй линии, играла совсем маленькую, или не играла вообще никакой роли в сражении, вплоть до заключительного бегства.

План сражения при Даре

Сражение при Даре между Византией и Империей Сасанидов произошло в 530 году под стенами крепости Дары в Месопотамии. Одно из сражений ирано-византийской войны 526—532 годов.

Ссылка на источник: http://www.e-reading.club/chapter.ph...skih_voyn.html

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-bitva-pri-kallinike
531 год
Ассирия

Битва персидской армии под началом Азарета с византийскими армянами, которыми командовал Елизарий, при Каллинике, произошла в 531 году. После вторжения персов в византийские земли, Елизарий незамедлительно двинул свою двадцатитысячную армию на врага и обратил его в бегство. Поскольку природные условия для проведения большой битвы для византийцев были неблагоприятны, Елизарий и не стремился ее навязать неприятелю. Но многие его авторитетные воины все же вынудили принять бой.

В пасхальный день две армии сошлись на берегу Евфрата возле Каллиники. До самого вечера невозможно было выявить в ней победителя настолько равными были противостоящие силы. Однако вечером, персы нанесли очень сильный удар по правому флангу противника и, потеснив его, смогли зайти в тыл византийской конницы. Конникам ничего не оставалось в этой ситуации, как спешится и примкнуть к пехоте. Только благодаря этому, армии Елизария удалось выстоять.

Утром следующего дня персы отступили.
Персы, проиграв Велизарию битву при Даре, продолжают делать набеги на земли Византии. В грабительских рейдах сасанидам большую помощь оказывают сарацины – арабы лахмиды. Велизарий, оставив гарнизоны в крепостях, пытается вытеснить армию противника. Часть его армии тоже состоит из сарацин – арабов гассанидов. Персы отходят, не принимая боя. Византийские войска, воодушевленные предыдущей победой, заставляют своего полководца принять сражение в неблагоприятных условиях. Велизарий терпит поражение в битве при Каллинике. Сообщение о битве при Каллинике Прокопия Кесарийского дополним рассказом Иоанна Малалы – историка, современника событий. Источники различаются прежде всего действиями Велизария во время боя.

“С наступлением весны войско персов под предводительством Азарета вторглось в земли римлян. Их было пятнадцать тысяч и все они были конные. К ним присоединился Аламундар, сын Сакики, имея с собой большую толпу сарацин. …этот человек был самым страшным и серьезным врагом, какого когда-либо имели римляне. Причина же заключалась в том, что Аламундар, имея царский титул, один правил всеми сарацинами, находящимися в персидских пределах, и мог со всем своим войском делать набеги на любую часть Римской державы, какую хотел. Между тем ни один из военачальников римских войск, которых называют дуксами, ни один из тех предводителей союзных римлянам сарацин, которые именуются филархами, не были настолько сильны, чтобы противостоять войску Аламундара, поскольку ни в одной области не было войска, достаточного для сопротивления врагам. Поэтому василевс Юстиниан поставил во главе возможно большего числа племен Арефу, сына Габалы, который правил тогда аравийскими сарацинами, дав ему титул царя, чего раньше у римлян никогда не было. Однако и при этом Аламундар причинял вреда римлянам ничуть не меньше, если не больше, так как Арефа при каждом нападении и стычке либо терпел явную неудачу, либо действовал предательски, как скорее всего следует допустить.

И вот персы, перейдя Евфрат в Ассирии и пройдя безлюдными местами, внезапно вторглись в область Коммагены. Неожиданностью своего появления они поразили всех римлян. Когда об этом узнал Велисарий, некоторое время он не знал, что ему делать, но затем решил как можно быстрее идти туда на помощь. Римское войско насчитывало приблизительно двадцать тысяч пеших и конных, из них не менее двух тысяч составляли исавры (племя из Малой Азии). Командовали всадниками все те военачальники, которые до этого выдержали битву при Даре с персами и мирраном, пешее войско возглавлял один из копьеносцев василевса Юстиниана по имени Петр. Во главе исавров стояли Лонгин и Стефанакий. Сюда же прибыл и Арефа с войском сарацин…

Арабы на службе Византии

Наконец персы переночевали на берегу Евфрата в том месте, которое находится против города Каллиника, расположенного на противоположном берегу реки. Отсюда они собирались двинуться по безлюдной земле и таким образом покинуть пределы римлян. На следующий день приходилось празднование Пасхи; этот праздник христиане чтут выше всякого другого. Обычно они проводят в воздержании от еды и питья не только весь предшествующий этому празднику день, но и до глубокой ночи соблюдают пост.”

Армия византийцев была ослаблена постом. Арабы были ненадежны, исавры только что призваны. В этих условиях Велизарий собирался вытеснить персов без решительного сражения, но собственные солдаты, взбунтовавшись, заставили молодого полководца вступить в бой.

“…Пораженный их бесстыдной дерзостью, Велисарий, изменив свои речи, стал делать вид, что он сам побуждает идти против врагов, и начал устанавливать войско в боевой порядок; он говорил, что не знал раньше об их стремлении вступить в бой с врагом, теперь же у него самого больше смелости, и он идет на неприятеля с большой надеждой на счастливый исход. Он выстроил фалангу в одну линию и расположил ее следующим образом: на левом крыле к реке он поставил всю пехоту, на правом, где местность была покатой, он поставил Арефу и всех его сарацин. Сам же он с конницей стал в центре. Так были выстроены римляне.

Азарет выстроил свою фалангу против неприятеля: персы занимали правый фланг, сарацины – левый. Тотчас и та, и другая сторона вступила в ожесточенный бой. Битва была жаркая. И с той, и с другой стороны летели частые стрелы, в в тех, и других рядах оказалось много убитых. Некоторые воины, выступив в пространство между двумя войсками, совершали подвиги, достойные их доблести. Персов от стрел погибало больше. Правда, их стрелы летели гораздо чаще, поскольку персы почти все являются стрелками и научены быстрее пускать стрелы, чем остальные народы. Но поскольку луки у них мягкие и тетивы не туго натянуты, то их стрелы, попадая в броню, шлем или щит римского воина, ломаются и не могут причинить вреда тому, в кого они попадают. Римляне всегда пускают стрелы медленнее, но поскольку луки их чрезвычайно крепкие и туго натянуты, и к тому же сами стрелки – люди более сильные, их стрелы значительно чаще наносят вред тем, в кого они попадают, чем это бывает у персов, так как никакие доспехи не могут выдержать силы и стремительности их удара.

Миновала большая часть дня, а исход сражения был еще неясен. Тогда самые лучшие из персидского войска, сговорившись между собой, бросились на правое крыло римлян, где стояли Арефа и сарацины. Те, нарушив фалангу, оказались отрезанными от римского войска, и можно предположить, что они предали римлян персам. Не оказав сопротивления нападающим, все они тотчас обратились в бегство. Персы, прорвав таким образом ряды противников, тут же напали с тыла на римскую конницу. Усталые от дороги в трудов битвы, истощенные постом, теснимые врагами с обеих сторон, римские всадники более уже не могли сопротивляться, многие из них стремглав бросились бежать к находившимся поблизости речным островам.

Однако некоторые, оставшись на поле битвы, совершили в борьбе с врагами удивительные и достойные великой славы подвиги. В числе их был Аскан: он убил многих видных персов, но, изрубленный на куски, пал в конце концов, оставив у врагов великую по себе славу. Вместе с ним пали еще восемьсот человек, отличившиеся в этом бою, а также почти все исавры со своими предводителями, не отважившиеся даже поднять оружие против врагов. Ибо они были совершенно неопытны в военном деле, потому что совсем недавно отнятые от земледельческих работ, они впервые подверглись опасностям войны, прежде им совершенно неизвестным. А ведь именно они не столь давно больше всех, по своему невежеству в военном деле, стремились к битве и поносили тогда Велисария за трусость. Впрочем, не все они являлись исаврами, но большую их часть составляли ликаоны (область Малой Азии). Велисарий с немногими остался на своем месте и пока видел, что отряд Аскана оказывает персам сопротивление, сам с имеющимися силами отражал врагов. Когда же одни из них пали, а другие обратились в бегство, кто куда мог, тогда и он, отступая со своим отрядом, соединился с фалангой пехотинцев, которые еще сражались под началом Петра, хотя их осталось уже немного, поскольку большинство из них бежало.

Тут он соскочил с коня и приказал сделать то же самое всему отряду и пешими вместе с остальными отражать нападавших на них врагов. Те персы, которые преследовали бегущих, после непродолжительного преследования быстро вернулись назад и вместе с другими устремились на пехоту и Велисария. Те же повернулись спиной к реке, чтобы враги не могли их окружить, и, насколько было возможно при подобных обстоятельствах, отражали нападающих. Вновь начался жаркий бой, хотя силы сражавшихся были неравны. Ибо пехотинцы, притом в весьма незначительном количестве, сражались со всей персидской конницей. И все же враги не могли ни обратить их в бегство, ни пересилить как-то иначе. Плотно сомкнув свои ряды на малом пространстве, воины все время тесно держались один рядом с другим и, крепко оградив себя щитами, с большим искусством поражали персов, чем те поражали их. Варвары многократно отброшенные, вновь на них нападали, надеясь смешать и привести в расстройство их ряды, но снова отступали, не добившись никакого успеха. Ибо кони у персов, не вынося шума ударов по щитам, поднимались на дыбы, и вместе со своими всадниками приходили в смятение.

Так обе стороны провели весь этот день, пока не наступил поздний вечер. С наступлением ночи персы удалились в свой лагерь, а Велисарий, достав перевозочное судно, с немногими из своих людей переправился на остров, куда вплавь добрались и другие римляне. На следующий день римляне, получив много перевозочных судов из города Каллиника, добрались туда, а персы вернулись домой, ограбив трупы убитых, в числе которых они нашли своих не меньше, чем римлян.

Когда Азарет прибыл со своим войском в Персию, хотя он и одержал победу в сражении, он не получил от Кавада никакой благодарности по следующей причине. У персов есть обычай: когда они собираются идти на какого-либо врага, царь сидит на престоле, а около него ставится много корзин, тут же стоит и полководец, которому предназначено командовать войском в этом походе на врагов. Все это войско по одному человеку проходит перед царем и каждый [из воинов] бросает по одной стреле в эти плетеные корзины; затем они хранятся, запечатанные царской печатью; когда же войско возвращается в Персию, то каждый солдат берет из этих корзин по одной стреле. Сосчитав число не взятых мужами стрел, те, на которых возложена эта обязанность, докладывают царю о числе невернувшихся солдат, и таким образом становится известным число погибших в этом походе. Этот закон установлен у персов издревле. Когда Азарет предстал перед лицом царя, то Кавад спросил его, не явился ли он, приобретя для него какой-либо римский город. Ибо он был послан в поход против римлян вместе с Аламундаром для того, чтобы подчинить себе Антиохию. Азарет заявил, что он не взял никакого города, но что он победил в битве римлян и Велисария. Тогда Кавад приказал, чтобы прошло перед ним бывшее с Азаретом войско и чтобы каждый воин вынимал по обычаю стрелу из корзин. Так как в корзинах осталось множество стрел, то царь счел эту победу позором для Азарета и впоследствии держал его в числе наименее достойных. Вот каков был для Азарета результат этой его победы.

Как только произошло сражение у Евфрата, к Каваду в качестве посла прибыл Гермоген, но не достиг никакого результата в деле заключения мира, из-за чего собственно он и прибыл, так как он застал Кавада еще раздраженным против римлян. Поэтому он удалился без всякого успеха. Велисарий же был вызван василевсом в Визáнтий: с него было снято командование восточными войсками с тем, чтобы он выступил с войском против вандалов. Для охраны восточных пределов по воле василевса отправился туда Сита.”

“Василевс, услышав о том, что сделали сарацины, набрав немалое пешее войско во Фригии из местности, называемой Люкокраниты, отправил их к областям сарацинов и персов. В то же время василевс назначил экзархом римлян Велисария. … и в этой войне против персов войска и дуксы римлян были доверены Велисарию. В то же время из-за персидской войны был послан на Восток магистр Гермоген. Ибо василевс римлян знал, что стратилат персов по имени Азарет вместе с персидским войском вторгся в пределы римлян, имея при себе царское знамя. Аламундар же, сарацинский царек, с большим войском пройдя через Киркесий, появился в Каллинике, городе Осроены.

Узнав об этом, стратилат Велисарий вместе с восемью тысячами человек, среди которых был и филарх Арефа с пятитысячным войском, отправился на помощь дуксам. Персы же, вторгшиеся вместе со своими сарацинами, расположились ночью лагерем рядом с крепостью Гаввулон, возле которой протекала небольшая река. Сделав там ров, они набросали вокруг него на большом расстоянии железные шарики с колючками, оставив для себя дин вход. Когда дукс Суника вместе с четырьмя тысячами проходил недалеко от них и заметил некоторых персов и сарацин, грабящих прилегающие местности, он, преследуя их, немногих убил, некоторых же захватил. Допросив их, он узнал о замыслах персов.

Магистр римлян [Гермоген], прибыв в Иераполь и узнав, что персы расположились лагерем на римской земле, отправился в город Варвалис к [стратигу] Велисарию, находящемуся недалеко от персов с экзархами Стефанием и Асканом и дуксом Суникой и с четырьмя тысячами [людей]. Так как Велисарий разгневался на Сунику из-за того, что он самовластно напал на персидское войско, магистр поспешил помирить их, убедив выступить против персов.

Персы остановились, повернулись и, разбив, как надлежит, лагерь на границе по другую сторону Евфрата, начли совещаться. Также и экзархи римлян, собрав свое войско, расположились против персов, имея у себя в тылу Евфрат. Велисарий же приказал оставить суда у высокого берега реки. На южном фланге разбил свой лагерь Арефа с экзархами исавров Дорофеем и Мамантием, на северном – Суника и Сима с их войском. 19 апреля в святую субботу Пасхи произошло сражение. Когда персы устремились против Суники и Симмы, а римляне выступили против врагов, персы, пустив в ход обман, бросились к своему [лагерю]. [Там] персы объединились со своими и, помня, что в тылу у римлян находится Евфрат, двинулись вместе с сарацинами и начали сражение.

Когда же войска сошлись, Аскан, устремившись в гущу персов, погиб, окруженными ими, после того как его конь споткнулся о труп. Фригийцы, увидев, что их экзарх пал, и что знамя его захвачено персами, обратились в бегство, а с ними и сарацины римлян. Другие же продолжали сражаться вместе с Арефой. Некоторые думали, что, очевидно, сарацины побежали из-за предательства их филархов. Исавры же, стоящие рядом с сарацинами, видя, что сарацины бегут, устремились к Евфрату, думая его переплыть. Велисарий, увидев все то, что случилось, взял свое знамя, сел в лодку и, переправившись через Евфрат, вошел в Каллиник. За ним последовало его войско. И севшие на суда, и пытавшиеся переправиться на лошадях наполнили реку своими трупами.

Суника же и Сима продолжали сражаться с персами. [Эти] два экзарха, находившиеся при оставшемся войске, сойдя с коней, доблестно бились в пешем строю и, искусно сражаясь, уничтожили многих персов. Они не могли преследовать бегущих [персов], но, окружив трех из их экзархов, двух из них убили, одного, человека воинственного по имени Амердах, которому Суника отрубил правую руку, захватили живым и продолжали сражаться. Когда наступил вечер и когда персов отогнали на одну милю, экзархи римлян вместе с войском вошли в Каллиник. На следующий день с восходом солнца они вышли из Каллиника, переправились с войском и гражданами через Евфрат и сняли доспехи с убитых персов. Магистр [Гермоген], узнав, что произошло во время битвы, сообщил обо всем василевсу. Прочитав послание, василевс Юстиниан написал письмо Сите, стратилату презенталу, приказав отправиться на Восток для того, чтобы оказать помощь. …Также и Константиолу было приказано идти на Восток и узнать правду о битве. …Когда Константиол рассказал василевсу о сражении, тот лишил Велисария должности стратилата и, выбрав Мунда, назначил его стратилатом Востока.”

Битву при Каллинике можно определить как нерешительную победу персов, которая не принесла им особых дивидендов. Если у Прокопия Велизарий до последнего момента остается со своими солдатами, то у Малалы полководец переправляется через реку, бросив часть отрядов в окружении персов. (Вообще Велизарий в трусости в других битвах замечен не был.) Итогом для Велизария явилось отстранение от командования. Однако вскоре он снова оказывается во главе армии на других фронтах. Через год после битвы при Каллинике шахиншах Кавад умирает и Византия заключает с Персией “вечный мир”. Который просуществовал не долго…

Персидско-византийская граница

Битва при Каллинике произошла на Пасху, 19 апреля 531 года, между армиями Византийской империи под командованием Велизария и Сасанидская империя под командованием Азарета.

После поражения в битве при Даре, Сасаниды вторглись в Сирию, в надежде переломить ход войны. Быстрая реакция Велизария расстроила эти планы, а его войска умелыми манёврами выдавили персов из Сирии, перед тем, как навязать битву.

Битва при Каллинике, 531 г.
Ссылка на источник: http://strategwar.ru/great-fights-of...-pri-kallinike

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-vosstanie-nika
532 год
Византия

Восстание Ника вспыхнуло в столице Византийской империи в 462 году.

Поводом к нему послужило правление императора Юстиниана 1, который бессовестно обирали свой народ. Положение усугубляло действия верной императору партии синих, которые устраивали несправедливы суды над членами враждующей с ними партии зеленых. Когда в Константинополе началось восстание Ника (по-гречески «побеждай»), Юстиниан для умиротворения приказал казнить 7 осужденных, среди которых были представители обеих партий.

Осознав общую угрозу, непримиримые враги пошли на союз против императора. Восстание вспыхнуло с новой силой. В городе повсюду полыхали пожары. Восставшие все больше приближались к императорскому дворцу. Чтобы хоть как-то усмирить народ, Юстиниан сместил со своих постов самых ненавистных сановников, но это не помогло.

Тогда император выпустил племянников своего предшественника на троне, которых он держал в заточении Ипатия и Помпея. Но бывшие заложники тут же возглавили восстание.
Но союз синих и зеленых оказался непрочен. Поддавшись на уговоры и посулы Юстиниана, синие предали своих союзников и восстание Ника было жестоко подавлен
Внешним поводом к восстанию Ника – крупнейшему народному мятежу византийской истории стала взаимная вражда партий ипподрома – синих и зелёных, а истинным поводом – тяжкие финансовые вымогательства, насилия и произвол правительства императора Юстиниана I (527-565).

В начале 532 года наглость императорской партии синих стала невыносима. Они каждый день устраивали в Константинополе убийства, а суды проявляли величайшее пристрастие к ним. Негодование враждебной синим партии зеленых разразилось наконец мятежом. 11 января 532 г. император был в ипподроме, – старшины зеленых жаловались ему на несправедливость судов и администрации. Юстиниан назвал их жалобы неосновательными, но на следующий день (12 января), чтобы успокоить начавшееся волнение и соблюсти вид справедливости, велел казнить семь человек, чьи преступления были раскрыты следствием; в числе осужденных некоторые были синие. Четверо из семи были обезглавлены перед глазами народа; трое других обречены виселице. Над одним наказание было исполнено, но веревки, на которых были повешены двое остальных, оборвались. Эти сорвавшиеся люди были защищены народом от повторной казни и уведены в церковь. Один из них был зеленый, другой – синий.

Общая опасность соединила обе партии. Народ кричал, что спасшиеся от повешения должны быть помилованы. Префект города Эвдемон не хотел слушать требований и окружил церковь войском. Синие вместе с зелеными решили сопротивляться. На следующий день (13 января 532) были опять игры в ипподроме. На них опять присутствовал император; народ шумно требовал помилования спасшимся осужденным. Юстиниан отказал в помиловании. Народ бросился из ипподрома с воплем ярости, и началось восстание при крике «Никá!» («побеждай»). (Ударение в греческом слове «Ника» падает на последний слог.)

Когда наступила ночь, здание префектуры было сожжено восставшим народом, захваченные в плен освобождены, отряды стражи темниц перебиты. Был сильный ветер, загорелись соседние с префектурой дома. По городу разливалось огненное море; многие из великолепнейших зданий Константинополя пылали. Миролюбивые жители города массами бежали в предместье Перу или на азиатский берег. На следующее утро (14 января 532) возобновилась битва, начались новые пожары. Поднимавшийся по условному клику «Ника» народ бушевал уже в окрестностях дворца, куда долетали проклятия и угрозы; восстание усиливалось. Император думал успокоить народ, дав отставку ненавистнейшим сановникам; было объявлено, что лишены своих должностей преторианский префект Иоанн Каппадокийский, ненавидимый за корыстолюбие и презираемый за пошлый разврат, государственный секретарь Трибониан, знаменитый юрист, но алчный взяточник, и префект города Эвдемон.

Но эти уступки не удовлетворили мятежников. Враждебная двору партия и монофизиты желали, пользуясь восстанием Ника, низвергнуть Юстиниана и возвести на трон другого императора. Под их руководством мятеж получил религиозное направление. Знаменитый полководец Велизарий, находившийся тогда в Константинополе, повел войско на мятежников, оттеснил их, но достигнутый им успех не был прочен. Пламя зданий, горевших близ дворца, вынудило войска отступить во внутренние дворы этого здания. Пылали великолепные дворцы на Площади Августы, здания сената, храм Святой Софии, великолепные бани Зевксиппа, в которых погибло множество произведений искусства, сгорел и передний отдел дворца, называвшийся Халкой, сгорели примыкавшие к нему колоннады, пылали госпитали, и в них погибали мучительною смертью больные. Сам дворец уцелел только благодаря тому, что направление ветра было не в его сторону.

Восстание Ника росло, и Константинополю пришлось подвергнуться более ужасным бедствиям, чем пожар. Верность телохранителей была ненадежна, число войск в столице было недостаточно для подавления мятежа. Велизарий призвал отряды, находившиеся в станах неподалеку от столицы и состоявшие большей частью из германцев – готов и герулов. 17-го января он сделал с ними неожиданную атаку на беспорядочную и отчасти безоружную массу народа. Войска произвели среди восставших страшное кровопролитие. Напрасно духовенство пошло торжественной процессией разделить сражающихся; германцы, в числе которых вероятно было много еретиков-ариан, беспощадно били духовенство; мощи и другие святыни, которые несло оно, падали на землю.

Это поругание святынь усилило ярость народа. Люди, не принимавшие участия в восстании Ника, взялись теперь за оружие, и борьба приняла религиозный характер. Женщины бросали из окон верхних этажей и с кровель камни, черепицы, всякие другие тяжелые предметы на воинов, а те в отмщение поджигали дома. Октагон, одна из главнейших частей города, в которой сопротивление инсургентов было особенно упорно, был сожжен дотла. Сильный северо-восточный ветер высоко поднимал пламя, оно охватило и соседние части города. Четыре пожара соединились в один, все пространство от Форума Константина до дворца и Ипподрома обратилось в пылающие развалины. Половина города сгорела – и притом великолепнейшая половина.

После таких жестокостей примирение было невозможно; но Юстиниан сделал ещё одну попытку успокоить восставших: 18-го января, в воскресенье, он созвал народ в Ипподром, сознался в своих ошибках, поклялся на Евангелии простить и забыть все, если народ прекратит восстание. Но ему не верили. «Ты лжёшь, осёл!» – кричали ему со всех сторон, осыпая его ругательствами. Смущенный император поспешил вернуться во дворец, где доселе держал, как заложников Ипатия и Помпея, племянников бывшего императора Анастасия. Теперь он отпустил их, опасаясь, что они взбунтуют во дворце телохранителей, на верность которых он уже не надеялся. Мятеж получил теперь вождей, занимавших высокое положение в обществе. Народ провозгласил Ипатия императором. Жена Ипатия, не поддавшаяся искушению, напрасно умоляла мужа не поддаваться обольстительному соблазн – убеждения друзей и собственное честолюбие увлекли его. Участники бунта Ника подняли Ипатия на щит, понесли на Форум Константина и возложили там на него знаки императорского сана (19 января)Услышав об этом, Юстиниан созвал своих приближенных на совещание; тут были и Велизарий, и императрица Феодора. Из окон зала были видны дворцовая пристань и открытое море; в пристани стояли императорские корабли, готовые к отплытию. Созванные Юстинианом друзья стали совещаться о том, остаться ли ему в столице или уплыть в Гераклею. Большинство говорило, что надо уплыть. Кажется, разделял это мнение и Велизарий, опасавшийся измены войск. Только Феодора в эту решительную минуту проявила мужество. Она сказала: «Если бы бегство и действительно было единственным средством спасения, я отвергла б его. Смерть – участь всех родившихся; но те, кому принадлежал престол, не должны переживать потерю сана и власти. Я не могу ходить без порфиры и диадемы, не хочу дожить до дня, когда меня перестанут называть императрицей. Если ты, государь, остаешься при намерении бежать, то можешь делать это. Сокровищ у тебя много; море близко, корабли готовы. Но подумай, не отправляешься ли ты по любви к жизни в жалкое изгнание или на постыдную смерть. А я остаюсь при правиле древних: "самая славная гробница – царский престол"».

Эти мужественные слова произвели сильное впечатление на всех бывших тут и возвратили им твердость духа. Велизарий получил приказание снова идти с иноземными войсками на мятеж Ника и сделать приступ к Ипподрому, где укрепился, как в цитадели, Ипатий с главными людьми своей партии. Евнух-полководец Нарсес и другие верные Юстиниану люди пошли к толпам народа и стали льстивыми обещаниями и раздачей денег отклонять синих от союза с зелеными. И то и другое удалось. Зеленые, воображая торжество восстания близким, уже держали себя высокомерно, и гордость их оскорбляла синих. Временный союз двух враждебных партий распадался. Велизарий и подчиненный ему военачальник Мунд, подвигаясь двумя путями по развалинам между рухнувших или горевших домов к Ипподрому, дошли до него. Их германские наемники бросились с двух противоположных сторон на нестройную и большею частью безоружную массу восставшего народа, и началась ужасная резня, во время которой в Ипподроме было убито тридцать тысяч человек.

Восстание Ника было подавлен, и начались казни. Ипатий и Помпей, державшиеся сначала осторожно и уклончиво, перед нападением Велизария на Ипподром были обмануты ложным слухом о бегстве императора и стали открыто действовать как правители государства. Они были схвачены на императорской трибуне и брошены к ногам Юстиниана. Оба уверяли, что не изменяли императору, а преднамеренно собрали инсургентов в Ипподром, чтобы облегчить подавление бунта. Им не поверили. Закованные в цепи, они были отведены в подземную темницу дворца и на следующий день (20 января 532) казнены. Тела их были брошены в Босфор, а имущества – конфискованы. Многие сенаторы и другие знатные люди, подверглись той же судьбе.

Правительство объявило, что спокойствие восстановлено, а между тем продолжались аресты, осуждения на ссылку, на казни. Спокойствие действительно восстановилось в том смысле, что мятеж Ника был подавлен; но беспощадные приговоры трибуналов, непрерывно обрекавших все новые и новые жертвы на изгнание и казнь, наполняли население Византии ужасом. Столица, наполовину превращённая в пепелище, была похожа на немое кладбище и ужасала своим видом. Даже Ипподром несколько лет оставался пустым и мертвым.

Анастасия, верная жена погибшего Помпея, скрылась в монастырь на Элеонской горе, чтобы спастись от наглого волокитства Юстиниана. Иоанн Каппадокийский и Трибониан заняли свои прежние должности. Иоанн дал финансовому угнетению размер еще более тяжелый, чем прежде, чтобы набрать деньги, нужные для восстановления храма Святой Софии и других сгоревших великолепных зданий. Он дошел в своей наглости до того, что отнял жалованье у преподавателей во всех школах империи. Трибониан, председатель законодательной комиссии, составившей в два следующие года «Институции» и «Пандекты», новую редакцию Кодекса Юстиниана и собрание «Новелл», раболепно превозносил Юстиниана, который так ценил его юридическую ученость и опытность, что дозволял ему безнаказанно удовлетворять алчности, бесчестившей его таланты. Трибониан до конца жизни пользовался полным доверием императора.

Площадь Ипподром. Восстание началось на Императорском ипподроме, во время проведения гонки колесниц, когда типичная потасовка среди болельщиков переросла в крупнейший бунт.

Юстиниан с придворными

Карта Ипподрома (на котором происходило восстание) и его окрестностей

Восстание «Ника» (бунт «Ника») (греч. Στάση του Νίκα, буквально «Побеждай!» — лозунг восставших) — крупнейший бунт в истории Константинополя и Византии, произошедший при правлении императора Юстиниана I в 532 году.

В январе 532 года в Константинополе вспыхнуло восстание. На протяжении трёх дней на улицах города лилась кровь.

Юстин с женой. Восставшие провозгласили нового императора. Они громили город с криками: «Ника!», что значит победа

Вспыхнул мятеж, вошедший в историю под названием восстания «Ника». Запылала префектура, за ней — другие здания, выгорело более четверти Константинополя.

Юстинианом восстание было подавлено. Около 35 тыс. чел. было убито
Ссылка на источник: http://rushist.com/index.php/byzanti...vosstanie-nika

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-vandalskaya-voiyna
533 - 534 годы
Северная Африка

Со времени заключения невыгодного мирного договора с вандалами при императоре Зиноне Византийская империя отказалась от всяких притязаний на области латинского языка и культуры по всей западной части северного побережья Африки. Константинопольский двор состоял в дипломатических сношениях с утвердившимися в Карфагене вандальскими королями, признавая их суверенные права над землями, некогда принадлежавшими Риму. Арианское исповедание христианства, которому оставались верны вандалы, полагало неодолимую преграду для сближения завоевателей с туземным «римским» населением, а те преследования православных, которые начались еще при основателе вандальского могущества, Гензерихе, и продолжались при его преемниках, поддерживали раздражение туземцев против завоевателей. Византийский двор старался путем дипломатических сношений оказывать содействие туземцам в их духовных нуждах, гонимые за веру находили приют в Константинополе. Возникновение арианского остготского царства Теодориха Великого в Италии усилило положение вандалов. При вандальском царе Тразамунде дружественные отношения обоих германских государств были скреплены брачным союзом. Тразамунд после смерти первой жены, от которой он не имел потомства, женился на Амалафриде, сестре Теодориха. Теодорих отдал в вено сестре крепость Лилибей на западной оконечности Сицилии и предоставил ей для личной охраны тысячу оруженосцев, при которых состояло пять тысяч воинов.

Но время геройских подвигов Гензериха отошло в прошлое, и воинский дух вандалов пал под влиянием роскоши. По свидетельству историка Прокопия, который участвовал в вандальской войне с Велизарием, никакой другой народ не имел такого пристрастия к роскоши, как вандалы. Они наряжались в шелк и золото, жили в роскошных виллах, усвоили пристрастие к играм и всяким зрелищам. Падение воинского духа у вандалов было замечено в Константинополе, как и настроение туземцев.

После смерти Тразамунда (523 г.) старшинство в династии вандальских царей перешло к Гильдериху. Немедленно по вступлении на царство Гильдерих отменил все действовавшие раньше ограничения в правах для православных и лишил арианскую церковь её господствующего положения, объявив свободу исповедания всех течений христианской веры. Добрые отношения с остготами были резко нарушены. Амалафриду и её готов обвинили в каком-то заговоре против вандалов. Готы были перебиты, Амалафрида умерла в заточении, и остготский двор снес эту обиду.

Гильдерих, выросший вдали от военного дела, не был популярен в среде своих соплеменников, и этим воспользовался Гелимер, внук Гензона, старшего сына Гензериха. Он являлся старшим в роде после Гильдериха и предупредил наследование по закону военной революцией. Повод к тому дали внешние обстоятельства. Поднялись мавры, и опасность была на всех границах. Гильдерих поручил начальство над военными силами Гелимеру. Отразив нашествие, Гелимер заключил с маврами союз и пошел вместе с ними на Карфаген. Гильдерих был низложен и заточен вместе с женой и дочерьми, и на царство вступил Гелимер (530 г.). Новый царь отправил посольство в Константинополь с извещением ο совершившемся перевороте; но император Юстиниан с позором изгнал послов и требовал от Гелимера, чтобы он немедленно восстановил на царстве терпимого к православию Гильдериха. В ответ на это Гелимер перевел Гильдериха в более отдаленное место заточения. На новое требование императора отослать к нему Гильдериха с семейством Гелимер ответил, что он законный царь по избранию своего народа, низложившего Гильдериха за его злоумышления против вандалов.

Юстиниан решил начать войну, но главным препятствием к осуществлению этого решения была война с персами на восточной границе империи. Попытки добиться заключения мира с шахом Кавадом были безуспешны. В среде ближайших к особе императора сановников мысль ο войне с вандалами не встречала сочувствия. Слишком хорошо были памятны те громадные расходы, которые поглотила несчастная экспедиция против вандалов Василиска при императоре Льве. Префект претория и оба комита финансов представляли веские возражения, и Юстиниан поколебался в своем настроении. Но идея войны с еретиками-арианами была популярна в народе, и враждебные чувства к вандалам были распространены по всему востоку. 532 год начался страшным бунтом константинопольского населения (восстание Ника), и тревоги настоящего не могли не отвлечь мыслей императора от решенного им великого предприятия. Но к концу этого года удалось заключить мир с новым персидским шахом Хосроем, и Юстиниан мог приступить к выполнению своего замысла.

Обстоятельства слагались чрезвычайно благоприятно для Юстиниана. В восточной области вандальского царства, в провинции Триполитане, один местный знатный человек, по имени Пуденций, организовал заговор с целью отложиться от вандалов и просил императора ο поддержке. Немедленно был отправлен в Триполис отряд войск под начальством Таттимута, и Триполитана была воссоединена с империей. Одновременно с отпадением от вандалов этой удаленной области, на острове Сардинии поднял мятежное движение гот Года. Гелимер предоставил ему начальство на острове с обязательством доставлять подати, взимаемые с населения. Года задумал создать себе самостоятельное царство и обратился с просьбой ο помощи к императору. В Сардинию был отправлен византийский полководец Кирилл с отрядом войска в 400 человек Восстание в Триполисе и узурпация Годы в Сардинии совпали по времени. Ввиду важности острова, откуда получался строевой лес для кораблей, Гелимер решил сначала справиться с Годой и послал туда своего брата Цазона с флотом в 120 кораблей и пятью тысячами войска. Направляясь в Сардинию, Кирилл узнал, что там находится Цазон и изменил курс своего плавания.

Высадка Велизария в Африке

Главное командование в войне с вандалами Юстиниан предоставил знаменитому военачальнику Велизарию. Его транспортный флот состоял из 500 судов водоизмещением от 3 до 50 тысяч медимнов хлеба. Гребцов на судах было 20 тысяч человек. Они были набраны из Египта, берегов Ионии и Киликии. Военных кораблей типа дромонов было 92, и гребцы на них, числом 2 тысячи, были набраны в самом Константинополе. Общая численность подготовленной к вандальской войне армии была 10 тысяч пехоты и 5 тысяч конницы. Состав армии был обычный по тому времени: регулярные полки составляли только часть армии, которую пополняли федераты («союзники» Византии) и варвары-наемники. Под федератами разумелись теперь не исключительно германцы, поселившиеся в империи, а вольные дружины из людей, сделавших военное звание своим промыслом и специальностью. Большинство федератов было из Фракии. В составе союзников были германцы-герулы, в числе 400 человек, с царем Фарой, гунны Балас и Синнион с своими дружинами, числом до 600 человек. Адмиралом флота был опытный в морском деле человек, александриец Калоним.

22 июня 533 эскадра Велизария отплыла к берегам вандальской Африки. Сделав в пути остановки на Пелопоннесе, острове Закинфе и на Сицилии, пройдя мимо острова Мелиты (Мальты), флот пристал в гавани Капут-Вада (Рас Кабудия) на африканском берегу в пяти днях по сухому пути от Карфагена. Высадка совершилась вполне благополучно. Ближайший город на побережье к северу, Силлект, охотно принял имперский гарнизон. Велизарий отправил гонца к царю Гелимеру с письмом от императора, в котором он писал, что предпринимаемая им война не является нарушением договора, заключенного при императоре Зиноне, так как она направлена лично против Гелимера, нарушившего установленный Гензерихом закон ο престолонаследии.

В то время, когда имперский флот достиг африканского берега, Гелимер находился в городе Гермионе в провинции Бизацене. Получив известие ο высадке имперских войск на территорию Африки, он послал в Карфаген приказ своему брату Аммате казнить Гильдериха и близких ему людей, что и было исполнено. Велизарий двинулся на север по побережью. Его путь лежал на города Малый Лептис и Гадрумет. Велизарий выслал передовой отряд из 300 отборных всадников под начальством армянина Иоанна и гуннов. Флот получил приказание двигаться параллельно берегу и, не доходя до Карфагена, занять ближайшую гавань. Армия дошла до города Грасса в 350 стадиях (около 70 верст) от Карфагена. Во время остановки в Грассе разведчики Велизария столкнулись со сторожевыми постами Гелимера.

Битва при Дециме

Гелимер стянул в Гермиону большие силы вандалов и назначил здесь сборный пункт для мавров. Но мавров было мало, так как эти ненадежные союзники отпали от вандалов по слуху ο приближении имперских войск. Осведомленный ο движении армии Велизария Гелимер имел в виду окружить наступавшего противника в холмистой местности неподалеку от Карфагена, носившей название Децим (Ad Decimum – к югу от нынешнего Тунисского озера). Сюда должны были сойтись войска изКарфагена под начальством Амматы, с запада отряд в две тысячи человек под командой племянника царя, Гибамунда, а с юга сам Гелимер с главными силами. Движения трех армий не были согласованы, и это погубило дело вандалов. Велизарий подошел к Дециму и разбил свой лагерь в 35 стадиях (7 верст) от поселения этого имени. Оставив пехоту в лагере, он двинулся вперед с конницей. Вандалы знали только конный строй и не имели пехоты в своем ополчении.

Гунны имперской армии наткнулись в своем движении на отряд Гибамунда в две тысячи человек, когда он подходил к Дециму, разбили его и рассеяли. Войска Амматы растянулись по дороге из Карфагена на далеком протяжении и подходили группами по 20 – 30 человек. Иоанн со своей отборной конницей наткнулся на Аммату и тот немедленно принял битву. Уложив своим мечом 12 человек, он, после этого подвига личной храбрости, пал в бою, и его свита бросилась бежать в Карфаген, распространяя панику на встречные отряды, которые также поворачивали назад. Иоанн бросился преследовать убегавших вандалов, доскакал со своими людьми до самых стен Карфагена и усеял дорогу трупами. Велизарий, ничего не зная об этих успехах своих передовых отрядов, подвигался вперед. Его передовые всадники были даже обращены в бегство одним из отрядов Гелимера. Эти беглецы едва не увлекли к отступлению более крупные силы, но Велизарию удалось прекратить панику и навести среди воинов порядок, после чего он возобновил движение вперёд. Между тем Гелимер вместо того, чтобы заняться подготовкой своих сил к встрече с врагом, признав труп Амматы, предался скорби и занялся его погребением. Воспользовавшись этим, Велизарий сделал атаку. Вандалы не устояли, началось бегство, и лишь наступление вечерней темноты прекратило преследование (13 сентября). Вандалы направились на запад и сделали центром своего расположения город Буллу-Регию, в четырех днях пути от столицы вандалов, Карфагена.

Вступление Велизария в Карфаген

На следующий день войска подошли к Карфагену. Прежде чем вступить в город, Велизарий отдал строгий приказ по армии, чтобы солдаты не позволяли себе в Карфагене бесчинств и грабежей. Население встретило его с ликованием. Небольшому числу вандалов, оставшихся в городе, Велизарий дал ручательство личной безопасности. Солдаты в полном порядке и с соблюдением спокойствия были распределены на постой по частным домам городскими властями и не причиняли никаких обид населению. Однако византийский адмирал Калоним, после получения вести об успехе Велизария, пошел на своем корабле в порт Мандракий и ограбил купцов, как местных, так и чужеземных, корабли которых стояли и этой гавани.

Первой заботой Велизария по вступлении в город было укрепление стен Карфагена. В сознании своей безопасности от нападения извне, вандалы не ремонтировали стен своей столицы, и они обветшали, а во многих местах развалились. Плохое состояние стен было причиной того, что Гелимер не остался в Карфагене в ожидании войны. Велизарий привел оборонительные средства Карфагена в блестящее состояние, и когда затем Гелимер уже как пленник вступил в Карфаген, он удивился, как смог Велизарий в такое короткое время исполнить такие большие работы, и относил причину всех бедствий, постигших вандалов, к своему нерадению.

Брат Гелимера, Цазон, исполнил в Сардинии возложенное на него поручение и справился с Годой. Когда Цазон узнал из письма Гелимера ο несчастном исходе первого сражения, он немедленно вернулся в Африку и, высадившись на пограничии между Нумидией и Мавританией, прошёл со своими войсками в Буллу-Регию. Тем временем вожди и цари мавров стали отправлять к Велизарию посольства для восстановления старых отношений с империей, по стародавним обычаям прося от ромейского монарха утверждения в своём сане. Велизарий от имени Юстиниана давал им такую инвеституру и делал им щедрые денежные подарки. На помощь ему мавры не выступали, но не поддерживали в войне и вандалов, выжидая исхода событий.

Битва при Трикамаре

Стянув все силы вандалов на стоянки близ города Булла-Регия, Гелимер подвинулся ближе к Карфагену и центром своих позиций сделал город Трикамар, в 140 стадиях, (около 30 верст) от Карфагена. Отряды вандалов подходили к стенам Карфагена, испортили водопровод и отрезали Велизарию пути сообщения состраной. Агенты Гелимера старались вызвать измену как среди ариан армии Велизария, так и местных людей. Они завязали сношения с гуннами и переманивали их на службу к вандалам.

В середине декабря 533 Велизарий вначале выслал из города всю конницу, оставив при себе только 500 всадников, и поручил главное командование армянину Иоанну, опытному и храброму вождю. На следующий день он выступил и сам с пехотой и конным отрядом. Иоанн вскоре оказался в непосредственной близости к лагерю вандалов близ Трикамара. Позиции врагов были разделены рекой, протекавшей по долине. Иоанн перешел через реку и сделал атаку. Разгорелась жаркая сеча. Цазон пал в бою, и счастье битвы стало склоняться на сторону войск Велизария. Вандалы бежали в свой лагерь, оставив на поле битвы 800 павших воинов. Римляне потеряли только 50 товарищей. Велизарий спехотой подошел только к вечеру и немедленно двинул все свои силы на приступ лагеря. Гелимер, считая дело проигранным, оставил своих и бежал с небольшой свитой. Войска Велизария ворвались в лагерь, началось убийство и грабеж. В лагере оказались огромные суммы денег, доставшиеся победителям. Велизарий затем повел войска на побережье и вступил в город Гиппон (Нирро Regius). Вандалы, и в числе их значительные лица, искали убежища в церквах города. Велизарий давал всем ручательство личной безопасности и отсылал их в Карфаген. В городской гавани был захвачен корабль с сокровищами Гелимера. В Гиппоне было получено известие ο месте, куда скрылся Гелимер. То была крепость на крутой горе Папуа в земле дружественного маврского царя. Велизарий послал Фару с его герулами и приказал ему обложить крепость и держать ее в осаде.

Возвратившись в Карфаген после битвы при Трикамаре, Велизарий начал принимать меры к подчинению вандальского царства власти императора. Ему вскоре покорились принадлежавшие ранее вандалам Сардиния, Корсика, приморский город Цезарея в Мавритании, крепость Септем на Геракловых столбах и Балеарские острова. Велизарий хотел занять Лилибей в Сицилии, но готы предупредили имперский отряд и не пустили его в крепость.

Гелимер сдаётся в плен

Фара обложил крепость на горе Папуа и отрезал все пути сообщения. В течение некоторого времени Гелимер стойко оборонялся, но затем известил Фару, что готов сдаться, если ему будет обеспечена личная безопасность. Взаимные клятвы обеспечили безопасность Гелимера и его людей, и они были препровождены в Карфаген (в марте 534 года). При встрече с Велизарием Гелимер поразил всех присутствовавших тем, что вместо всяких слов приветствия громко рассмеялся. Спутники объяснили, что царь после всех постигших его бедствий знает только одно отношение ко всем человеческим делам и считает их достойными только горького смеха.

Возвращение Велизария в Константинополь

Велизарий считал теперь вандальскую войну оконченной. Снарядив флот он, посадил на суда оставшихся в живых членов дома Гильдериха, пленного царя Гелимера и пять тысяч сдавшихся вандалов и, погрузив богатую добычу, доставшуюся ему от этой войны, отплыл в Константинополь. Своим преемником в командовании армией он назначил своего доместика Соломона. Велизарий вступил в византийскую столицу с триумфом на староримский лад, ведя с собой пленных и везя добычу. К Гелимеру Юстиниан отнёсся милостиво и даже хотел предоставить ему титул патриция, но так как тот был тверд в своем арианском исповедании, назначение не состоялось. Гелимер получил поместья в Вифинии и там дожил свои дни. Привезенные Велизарием военнопленные вандалы составили пять полков, которые были включены в имперскую армию и размещены в пограничных укреплениях Сирии. По старой традиции Велизарий был удостоен за победу консульства на ближайший (535) год.

Присоединение Вандальского царства к Византии

Столь неожиданно быстрый успех в войне с вандалами Юстиниан приписывал особому благоволению Господа Бога к его державе. Приняв в свой титул новые имена Вандальского и Аланского, он издал весною 534 года указ ο восстановлении гражданского управления Африки в старых формах. Префектом претория Африки был назначен Архелай, сделавший вандальский поход в звании казначея армии. Как в старое время, Африка была разделена на семь провинций; правители четырех из них – Зевгитаны, области Карфагена, Бизацены и Триполитаны – получили титул консуляров, а трех – Нумидии, Мавритании и Сардинии – президов. Штат чиновников при префекте претория был определен в 396 человек, а канцелярий правителей отдельных провинций – в 50 человек. Новые штаты должны были вступить в действие с 1 сентября 534 года. Так как в ту пору Африка ещё не была занята в этих пределах римскими войсками, то этот эдикт определял лишь желательное в будущем положение.

Вскоре вслед за этим указом был издан другой (от 13 апреля) на имя Велизария, в котором император давал указания касательно восстановления старых военных командований на территории завоёванного Византией вандальского царства. То были пять пограничных, военных начальников с титулом дуксов: в Триполитане, Бизацене, Нумидии, Мавритании и Сардинии. Велизарию вменялось в обязанность позаботиться ο восстановлении пограничных войск, как они здесь некогда существовали при старых римских условиях управления.

Имущественные отношения в стране за время господства вандалов были самым резким образом изменены, и восстановление прав прежних собственников представляло весьма серьезные затруднения. В следующем году Юстиниан издал два указа на имя Соломона, который со своим военным званием соединил пост префекта претория Африки, вместо назначенного в прошлом году Архелая. В первом из них иски частных лиц по восстановлению прав собственности были ограничены третьим поколением. Во втором восстановлены права карфагенской православной церкви на принадлежавшие ей раньше имущества, которые оказались после нашествия вандалов во владении представителей арианской церкви или язычников. Вместе с тем на африканских еретиков, ариан и донатистов, а также на иудеев, были простерты все запретительные законы, действовавшие вимперии. Еретикам было предоставлено право воссоединяться с господствующей православной церковью. У иудеев было отнято право иметь синагоги, которые подлежали превращению в церкви, и повторен давний запрет иметь рабов-христиан. Африканские епископы, чувствовавшие себя теперь победителями старого врага, каким являлось арианское духовенство, протестовали против снисходительности императора, который находил возможным оставлять воссоединяющихся в их сане и правах.

Восстановление власти императора над Африкой оказалось гораздо сложнее и труднее, чем это представлял себе Юстиниан. С разгромом силы вандалов на полях военных битв и занятием некоторых пунктов побережья подчинение страны византийскому императору формально считалось законченным, но эта зависимость для огромной части территории была лишь номинальной. На границах с пустыней и отчасти в пределах провинций было много полудиких и совсем диких туземных племен, которые нередко доставляли серьезные затруднения римской власти ещё в эпоху старой империи, а впоследствии нередко поднимались против вандалов. На западной границе Триполитаны жило несколько племен, и наиболее неспокойными из них были левкаты. На юге Бизацены была целая конфедерация маврских племён, признававших над собою власть царя Анталы. С ним в соседстве были цари Есдиласа, Медисинисса, Куцина. На юге Нумидии и горах Аураса было много племен, освободившихся из-под власти вандалов. Самым могущественным царем в этих пределах был Яуда. На западе, в Мавритании были могущественные цари Мастина, Массона, Ортайя. Хотя многие из мавританских царей по окончании вандальской войны вступили в союз с византийской империей и приняли от Велизария знаки своего царского достоинства, но это не давало никакой уверенности в том, что союз устоит в силе и верховная власть императора утвердится в стране.

Император Юстиниан со свитой. Византийская мозаика

Вандальская война Юстиниана I, 533-534. Карта

Велизарий (предположительно)

Ход Вандальской войны на карте

Вандальский всадник

Вандальская война — вооружённый конфликт 533—534 годов между Византийской империей и королевством вандалов и аланов, в результате которого полководцы императора Юстиниана уничтожили расположенное в Северной Африке королевство и включили завоёванные земли в состав империи.

Детальное описание войны составил современник и один из участников событий Прокопий Кесарийский, секретарь имперского полководца Велизария, в сочинении «О войнах» (Ὑπέρ τῶν πολέμων). Книги 3 и 4 этого сочинения публикуются под названием «Война с вандалами».
Ссылка на источник: http://rushist.com/index.php/byzanti...-vojna-533-534

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-voiyna-s-vandalami
533 - 534 годы
Византия

Война с вандалами византийского императора Юстиниана описана в известном произведении современника и участника событий, историка Прокопия Кесарийского. В нашей статье краткое изложение военных действий даётся по этому произведению.

В первой половине V века германское племя вандалов переправилось из Испании в Африку и завоевало всё северо-западное её побережье, принадлежавшее ранее Западной Римской империи. В этом новом государстве вандалы составили господствующую аристократию, которая жестоко угнетала местных «римских» жителей. Захватчики конфисковали в свою пользу большую части земли. Будучи приверженцами арианской ереси, они воздвигли и религиозные гонения на православное большинство подвластного населения. Великий вандальский король Гензерих воспользовался мореходными навыками, которые не угасали в этой части Африки со времён могущества Карфагена, и создал мощный пиратский флот. Он стал ужасом всего Средиземного моря. В 455 вандалы жестоко разграбили Рим, они нападали и на Константинополь.

Но после смерти Гензериха воинский дух вандалов пал под влиянием римской роскоши, которой они предались больше всех прочих расселившихся на Западе германцев. Новый король Тразамунд тоже был убеждённым арианином и находился в близком союзе с арианским царством Теодориха Остготского. Вторым браком он женился на сестре Теодориха, Амалафриде. Однако занявший трон после смерти Тразамунда (523) Гильдерих решил примирить вандалов с завоёванным населением. Он отменил все действовавшие раньше ограничения в правах для православных и объявил свободу исповедания христианской веры. Союз с остготами был разорван, Амалафрида умерла в заточении.

Гильдерих, выросший вдали от военного дела, не был популярен в среде своих соплеменников. Этим воспользовался правнук Гензериха, Гелимер. В 530 году он устроил переворот, низложил Гильдериха и сам вступил на царство. Гелимер готовился возродить всё прежнюю угнетательскую политику вандалов. Поэтому византийский император Юстиниан с позором изгнал приехавших к нему послов этого царя и потребовал, чтобы он немедленно восстановил на царстве Гильдериха. Получив отказ, Юстиниан решил начать войну с вандалами и вернуть Северную Африку под власть наследников старого Рима. Усмирив бунт Ника в 532 и заключив в конце того же года мир с персами, Юстиниан начал подготовку экспедиции.

В Триполитане (Ливии) и Сардинии начались мятежные движения против вандальского правительства. Византийские войска пришли на помощь мятежникам и воссоединили Триполитану с империей. На Сардинии им помешало это сделать большое войско брата Гелимера, Цазона. Главное командование в войне с вандалами Юстиниан предоставил знаменитому полководцу Велизарию. Его флот состоял из 500 транспортных судов и 92 военных. Численность предназначенной для войны с вандалами армии составляла 10 тысяч пехоты и 5 тысяч конницы, и ещё было свыше 20 тысяч гребцов на судах. Регулярные полки составляли только часть армии, в остальном она была набрана из германских и гуннских федератов и наёмников. Занятие кондотьерством в вольных дружинах популярных вождей было тогда широко распространено.

Эскадра Велизария отплыла в июне 533 года. Флот пристал в гавани Капут‑Вада, в пяти днях пути от Карфагена. Узнав о высадке Велизария, Гелимер приказал казнить Гильдериха. Велизарий двинулся на север, к Малому Лептису и Гадрумету. Гелимер думал, пользуясь численным превосходством, окружить Велизария в холмистой местности под названием Децим. Сюда должны были подойти три вандальские армии – Гибамунда, Амматы и самого Гелимера, но они не сумели вовремя соединиться и прибывали поодиночке. Гунны Велизария рассеяли небольшое войско Гибамунда, а затем византийцы разбили и войско Амматы, растянувшееся по дороге мелкими группами. У Гелимера оставалось немало шансов победить Велизария, но вместо того, чтобы готовиться к бою, он предался скорби над телом Амматы и устроил пышные похороны. Воспользовавшись этим, Велизарий атаковал. Вандалы не устояли и побежали (13 сентября 533). Остатки сил Гелимера оставили Карфаген и укрепились неподалёку, в городе Булла‑Регия.

Византийцы вступили в Карфаген. Велизарий строго запретил солдатам бесчинства и грабежи. Карфагеняне встретили его с ликованием. Первой заботой Велизария было укрепление стен Карфагена, которые давно не ремонтировались вандалами. Плохое состояние стен и было причиной того, что Гелимер не остался в Карфагене. Вожди соседних мавров стали присылать к Велизарию посольства, соглашаясь признать себя слугами императора. Однако от помощи Велизарию войсками мавры уклонялись, выжидая исхода войны.

К Гелимеру тем временем присоединился его брат Цазон, подавивший восстание на Сардинии. Собрав силы, Гелимер подвинулся ближе к Карфагену и обосновался в городе Трикамаре. Вандалы почти отрезали Карфаген от сообщений. В середине декабря 533 Велизарий выступил из города. Его конный авангард под командованием армянина Иоанна напал близ Трикамара на вандалов и нанёс им поражение, перебив 800 человек и потеряв лишь 50. К вечеру подошел Велизарий с пехотой и бросился на приступ вандальского лагеря. Гелимер бросил войско и бежал. Византийцы ворвались в лагерь и устроили там избиение врагов, захватив огромную добычу. Велизарию вскоре покорились крупный город Гиппон Регия, а также принадлежавшие ранее вандалам Сардиния, Корсика, крепость Септем (Сеута) на Геракловых столбах (Гибралтаре) и Балеарские острова.

Гелимер укрылся в маврской крепости на крутой горе Папуа. Поначалу он стойко оборонялся, но затем сдался, получив клятвенное обещание личной безопасности. Велизарий посадил пленного Гелимера и пять тысяч сдавшихся вандалов на суда и отплыл в Константинополь, оставив командовать в Африке доместика Соломона (534). Велизарий вступил в столицу империи триумфом на старый римский лад. Гелимеру Юстиниан пожаловал поместье в Вифинии, где вандальский вождь дожил свои дни. Привезенные Велизарием вандалы составили пять полков, которые были размещены в пограничных укреплениях Сирии.

По окончании войны Юстиниан издал (весною 534) указ о восстановлении гражданского управления Африкой в старых формах. Как в древнеримское время, Африка была разделена на семь провинций. Ещё одним указом (13 апреля) в Африке было учреждено пять военных командований. В 535 в руках оставленного в Африке Велизарием Соломона было объединено военное и гражданское управление.

Восстановление прав прежних римских собственников на земли, сто лет назад отнятые вандалами, по давности срока представляло серьезные затруднения. Поэтому иски по восстановлению прав собственности были ограничены третьим поколением. Но православной церкви было возвращено всё конфискованное имущество. На африканских ариан, донатистов и иудеев были распространены все строгие законы Юстиниана о еретиках.

Византийцы закрепились пока лишь в некоторых городах побережья. Зависимость для огромной части территории была лишь номинальной. Африку окружала масса маврских племен, объединённых в сильные конфедерации, чьи вожди на словах выказывали верность императору, но на деле проявляли грабительские инстинкты.

Ход войны с вандалами на карте

Велизарий со свитой.

Велизарий командовал Вандальской войной

Вандальская война — вооружённый конфликт 533—534 годов между Византийской империей и королевством вандалов и аланов, в результате которого полководцы императора Юстиниана уничтожили расположенное в Северной Африке королевство и включили завоёванные земли в состав империи.

Вандальский всадник.

Летом 533 года полководец византийского императора Юстиниана Великого Велизарий высадился с 15-тысячной армией в Северной Африке.

Император Юстиниан назначил руководителем похода с неограниченными полномочиями своего полководца Велизария. Летом 533 года византийская морская экспедиция, состоявшая из 500 транспортных и 92 военных судов, взяла курс на Карфаген. Корабли несли 10 тыс. пехоты и 5 тыс. конницы, экипажи насчитывали 32 тыс. моряков. Обогнув Пелопоннес, византийский флот пересёк Адриатическое море и задержался на Сицилии. После пополнения запасов и уточнения обстановки Велизарий с попутным ветром направился к Африке.
Ссылка на источник: http://rushist.com/index.php/byzanti...ndalami-kratko

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-osada-rima-537538
01.03.0537 - 31.03.0538
Италия, Рим (бывш. Византийская империя)

Первая осада Рима в ходе Готской войны длилась год и девять дней, с марта 537 года по март 538-го, в течение которых осаждённые византийцы под командованием генерала Велизария сдерживали осаду отсготской армии короля Витигиса. Эта осада была первым крупным столкновением сторон в длительной войне, сыгравшим решающую роль в дальнейшем развитии событий.

1. Предыстория

С возвращением северной Африки к римлянам после успешной Вандальской войны, император Юстиниан I обратил своё внимание на колыбель империи, Италию и её древнюю столицу. В конце V века полуостров перешёл под контроль отстготов, которые, хотя и признавали сюзеренитет империи, образовали фактически независимое королевство. Однако, после смерти его основателя, талантливого Теодориха Великого в 526 году, Италия впала в смуту, которой воспользовался Юстиниан, решив вмешаться в дела остготского государства.

В 535 году Мунд вторгся в Далмацию, а Велизарий с армией в 7,500 человек без труда занял Сицилию. Оттуда, в июне следующего года, он переправился в Италию около Региума. После двадцатидневной осады, в начале ноября, ромеи разграбили Неаполь. После падения Неаполя готы, возмущённые бездействием своего короля, Теодахада, собрали совет и избрали королём Витигиса. Теодахад, бежавший из Рима в Равенну, был убит по дороге агентом Витигиса. В это же время, Витигис собрад совет в Риме, на котором он решил не искать непосредственного столкновения с Велизарием, а подождать, пока соберутся основные силы, расположенные на севере. Затем Витигис отправился в Равенну, оставив для охраны города сильный гарнизон из 4,000 человек.

Несмотря на это жители Рима решительно поддержали Велизария, и, в свете жестокого разграбления Неаполя, не желали подвергаться риску осады, в связи с чем по поручению папы Сильверия и знатных горожан к Велизарию была послана делегация. Поняв что с враждебным населением они не смогут удержать позиции, остготский гарнизон через Порта-дель-Пополо покинул город 9 декабря 536 года и направился на север, в Равенну. В тот же день во главе отряда из 5,000 солдат через Ослиные ворота в город вошёл Велизарий. Таким образом Рим снова стал римским после шестидесяти лет варварского владычества.

2. Осада

2.1. Начальная фаза

Велизарий, со своими небольшими силами, не мог продолжать движение в сторону Равенны, поскольку остготы были существенно многочисленнее. Вместо этого он разместился в Риме, готовясь к неизбежному контрудару. Из своей штаб-квартиры на холме Пинчо в северной части города он руководил реконструкцией городских стен. C внешней стороны был вырыт ров, форт мавзолея Адриана укреплён, через Тибр была протянута цепь, определено количество ополченцев и складов. Население города, понявшее, что осада, которую они пытались избежать, неизбежна, начало проявлять признаки недовольства.

Остготская армия по дороге на Рим, захватила проход через реку Аньо у Соляного моста, после того как защищавшие его римляне покинули свои укрепления и бежали. На следующий день римляне едва спаслись от катастрофы, когда Велизарий, не знавший о бегстве своих войск, выдвинулся в сторону моста с отрядом букелариев. Обнаружив, что готы уже завладели укреплённым мостом, Велизарий и его эскорт были вынуждены вступить в ожесточённый бой и понесли тяжёлые потери, прежде чем смогли отступить.

Рим был слишком велик, чтобы готы могли его окружить. Поэтому они разбили семь лагерей, взяв под контроль главные ворота и дороги, ведущие к городу с целью перекрыть пути его снабжения. Шесть из них были к востоку от реки и один с запада, на т.н. лат.Campus Neronis, у Ватикана. Такое размещение оставило южную границу города свободной. Затем готы попытались разрушить акведуки, снабжающие город водой, необходимой не только для питья, но и для функционирования водяных мельниц. Хотя Велизарий смог решить последнюю проблему построив плавучие мельницы по течению Тибра, трудности для горожан возрастали с каждым днём. Чувствуя их недовольство, Витигис пытался склонить город к сдаче, обещая римской армии возможность свободного выхода, но предложение было отклонено.

2.2. Первое крупное столкновение

Вскоре после отказа на свои предложения, Витигис начал интенсивную осаду города. Его инженеры построили четыре гигантские осадные башни, которые повезли быками в сторону северных стен, к Порта Салария. Для описания того, что произошло вслед за этим, лучше привести слова Прокопия:

Затем Витигис, оставив крупные силы с целью отвлечь защитников города, атаковал стены на юго-востоке, в районе Порта-Маджоре, известнои как лат.Vivarium, где укрепления были ниже. Одновременно с этим была проведена атака на западной стороне, у мавзолея Адриана и ворот святого Петра. Здесь бои были особенно ожесточёнными. В конечном счёте, после битвы готы отступили, но положение уВивариябыло тяжёлым. Его защитники под командованием Бесса и Перания, находясь под сильным давлением противника, послали к Велизарию за помощью, и последний пришёл с небольшим отрядом своих букелариев. Как только готы пробили стену, он приказал некоторым из своих солдат атаковать, пока противник не перестроился для наступления, а с большей частью своего отряда он совершил вылазку за ворота. Неожиданно для готов, его люди отбросили их назад и сожгли осадные машины. В это же время у Саларийских ворот римляне предприняли вылазку, так же увенчавшуюся успехом, и разрушили осаднгую технику. таким образом, первая попытка готов захватить город провалилась и их войска возвратились в свои лагеря.

2.3. Успехи римлян

Несмотря на эти успехи, Велизарий понимал, что ситуация остаётся опасной. Поэтому он написал письмо Юстиниану с просьбой о помощи, получив которое император поспешно набрал войско и отправил его во главе с трибунами Мартином и Валерианом, которые однако, задержались в Греции из-за наступления зимы. В своём письмо Велизарий также включил предупреждение о лояльности горожан: «Римляне сейчас относятся к нам дружественно, но если их бедственное положение, как это и естественно, будет продолжаться, они не задумаются выбрать то, что для них лучше. Так и римлян голод заставит сделать многое, чего бы они не хотели.» Из опасения измены, Велизарием были приняты крайние меры: из-за подозрений в переговорах с готами папа Сильверий был смещён и заменён Вигилием, некоторые сенаторы по той же причине были изгнаны, ключи и замки на воротах менялись дважды в месяц, а стражам, охранявшим стены, он каждую ночь давал нового начальника. Жители, не участвующие в обороне были высланы из города в в Кампанию или на Сицилию с целью сократить расход продовольствия.

Тем временем, Витигис, разозлённый неудачами, послал в Равенну приказ убить находящихся там в заложниках сенаторов. Так же он приказал установить полную блокаду города, отрезав его от моря. Готы захватили Портус в Остии, оставленный римлянами без охраны. В результате, хотя римляне и сохраняли контроль над самой Остией, ситуация со снабжением ухудшилась, так как припасы надо было теперь выгружать в Антиуме и затем с трудом доставлять в Рим. К счастью для осаждённых, через двадцать дней после захвата порта прибыло обещанное подкрепление, 1600 всадников из гуннов, славян и антов. Теперь, когда Велизарий имел в своём распоряжении подвижные, дисциплинированные и хорошо тренированные силы, он усилил вылазки против готов. Опытные конные лучники, они осыпали врага градом стрел, а затем отступали под защиту стен, с которых преследователей также подвергали обстрелу, нанося готам серьёзные потери с минимальными потерями у римлян.

2.4. Готы побеждают в открытой битве

Все эти успехи сильно воодушевили армию и народ, который теперь требовал от Велизария вступить с готами в открытый бою. Велизарий отказывался, так как разница в численности войск всё ещё была значительной, однако, подвергаясь постоянным упрёкам, он был вынужден изменить тактику и начал готовиться к битве. Главные силы под своим командованием должны были выйти через Пинцианские и Саларианские ворота на севере, тогда как небольшой кавалерийский отряд Валентина, которому также были приданы отряды горожан, должен был расположиться за воротами Панкратия напротив большого готского лагеря на другом берегу Тибра с целью не дать войскам из этого лагеря вступить в бой. Первоначально Велизарий хотел дать в этот день только конное сражение, так как многие из его пехотинцев, взяв в добычу лошадей, хотели сражаться конно, однако был переубеждён своим телохранителем Принципием и сформировал пехотный отряд, который был размещён позади конницы для поддержки в случае отступления.

Перед битвой, и Велизарий, и Витигис, обратились к своим войскам с речами, тексты которых Прокопий приводит в своём труде.

Витигис, со своей стороны, разместил свою армию традиционным образом, с пехотой в центре и кавалерией на флангах. Когда битва началась, римская кавалерия в очередной раз использовала свою обычную тактику, осыпая массы врагов стрелами и отступая, не вступая в контакт. Таким образом они нанесли большие потери готам, которые не были способны приспособиться к этой тактике, и к середине дня казалось, что победа достанется римлянам. На другом берегу Тибра, на Нероновом поле, римляне начали внезапную атаку готов, и обратили их в бегство. Однако, как было сказано раньше, основную массу здесь составляли не дисциплинированные горожане, которые вскоре утратили всякое подобие порядка и, несмотря на усилия Валентина и его офицеров, занялись грабежом готского лагеря. Эта задержка дала готам возможность перестроиться и нанести римлянам ответный удар, заставив их понести большие потери. В это же время, на восточной стороне Тибра, римляне достигли готских лагерей. Здесь сопротивление было упорным и римляне начали нести потери в ближнем бою. Поэтому, когда готская кавалерия правого фланга почувствовала их слабось, она обратилась против наступавших и обратила их в бегство. Скоро римляне были полностью втянуты в бой, и пехота, которой предназначалось быть защитной стеной, несмотря на доблесть Принципия и Тармута, была расбита и присоединилась к бегству за безопасные стены.

2.5. Безвыходное положение и прибытие подкреплений

После этой битвы обе стороны приготовились к длительной осаде. Велизарий вернулся к своей прежней тактике мелких кавалерийских вылазок и пытался сохранить свои силы, ожидая подкреплений. Наконец в июне, когда голод и чума почти довели город до отчаяния, а готы перекрыли водопровод, Велизарию пришлось снова отвечать на требования горожан вступить в решительное сражение, от которго на этот раз он решительно отказался. Вместо этого, он послал своего секретаря Прокопия в Неаполь, с целью выяснить ситуацию с подкреплениями, слух о которых распространился, собрать какие возможно силы по местным гарнизонам и организовать поставку продовольствия. Одновременно с этим Велизарий послал отряды препятствовать снабжению противника и выслал из Рима в Неаполь свою жену Антонину. Прокопий в Кампании заполнил хлебом и собрал около пятисот воинов, вместе с Антониной они заботились о флоте. Долгожданные пополнения прибыли позже, а именно 3,000 исаврийцев и 1,800 фракийских всадников. Они объединились с собранным Прокопием отрядом и сопровождая обоз с хлебом направились в Рим. Для обеспечения их безопасного прохода, Велизарий совершил успешную вылазку. С прибытием припасов и подкреплений Рим оказался в безопасности.

2.6. Византийское превосходство и снятие осады

Готы, также терпящие неудобства, как и осаждённые, от болезней и голода, решили прибегнуть к дипломатии. Было послано посольство из трёх человек, которое предложило уступить Византии Сицилию и южную Италию (которые уже находились в римских руках) в обмен на вывод войск. Диалог, сохранённый Прокопием, ярко демонстрирует изменившуюся ситуацию в отношении сторон, когда посланники жаловались на терпимые ими несправедливости и предлагали территории, а Велизарий, находясь на хорошо укреплённых позициях, отвергает их предложения и отпускает саркастичные замечания. Тем не менее, было заключено трёхмесячное перемирие для того, чтобы готы могли отправить посольство в Константинополь для переговоров. Велизарий воспользовался преимуществами сложившейся ситуации и встретил сопровождаемый исаврами флот с припасами, доставив его безопасно в Рим. Во время перемирия положение готов ухудшилось и они были вынуждены оставитьПортус, который был быстро занят исаврийским гарнизоном, так же как и города Центумцеллы и Альбано. Таким образом, к концу декабря готы были практически окружены римскими отрядами и пути их снабжения былиполностью перекрыты. Готы протестовыли против таких действий, но это не возымело успеха. Велизарий даже послал одного из своих лучших генералов, Иоанна, с 2,000 солдатами сделать набег на Пиценскую область (англ.)русск. с приказом отступить, если встретит сильный отпор. Там же он велел провести зиму Виталиану, племяннику Иоанна в восьмьюстами воинами.

Вскоре после этого перемирие было неожиданно прервано готами, когда они тайно попытались попасть в город. Сначала они попытали сделать через акведукАква Вирго. К несчастью для них, фонари были замечены стражей Пинцийских ворот. Охрана акведука была усилине и готы, заметив это, отказались от этой попытки. Немного спустя, внезапная атака на те же ворота была отбита отрядом Ильдигера, зятя Антонины. Затем, с помощью двух подкупленных агентов, они попытались отравить стражей одного из участков стены и беспрепятственно войти в город, однако один из них раскрыл эти планы Велизарию и эта попытка готов тоже не увенчалась успехом.

Для проведения акции возмездия Велизарий направил Иоанна в Пинценум. Иоанн, разбив войско Улифея, дядю Витигиса, могли неограниченно перемещаться по области. Однако, он нарушил инструкции Велизария и не попытался захватить укрепления Ауксума и Урбинума, решив что они слишком сильно укреплены. Вместо этого, он обошёл их и направился к Ариминуму, приглашённый местным римским населением. Взятие Ариминума означало, что римляне практически захватили половину Италии и находятся едвали в дне пути от гоской столицы в Равенне. Поэтому, едва узнав о падении Ариминума Витигис со всей возможной скоростью отступил к столице. Через 374 дня после начала осады готы сожгли свои лагеря и покинули Рим, направляясь на северо-восток поФламиниевой дороге. Велизарий, дождавшись пока половина готской армии пересечёт Мульвиев мост, напал на арьергард. После непродолжительного сопротивления готы были разбиты, многие были убиты или утоплены в реке.

3. Последствия

После этой победы над многочисленным противником римляне получили впечатляющее преимущество. Прибывшие с Нарсесом подкрепления позволили Велизарию захватить несколько готских крепостей и к концу 539 года контролировать почти всю Италию к югу от реки По. В конце концов и Равенна была взята обманом в мае 540 года и война, казалось, скоро закончится. Однако, очень скоро, готы под руководством нового короля Тотилы смогли переломить положение и имперские территории в Италии почти полностью были утрачены. В 546 году Рим был снова осаждён. Тотилой, и на этот раз Велизарий не смог предотвратить его падение. Вскоре после этого город был занят империей и Тотила вновь осадил его в 549 году. Несмотря на захват города триумф Тотилы был краток. Прибытие Нарсеса в 551 году означал конец остготского владычества в Италии, и в 553 году последний отсготский король Тейа был убит в битве при Тагинах. Хотя несколько городов на севере продолжали сопротивление до конца 560-х годов, могущество готов было уничтожено.

Римские стены Аврелиана по состоянию на VI век. Отмечены положения лагерей готов

Ослиные ворота, через которые византийская армия вошла в Рим

Мавзолей Адриана был местом жестокой битвы между римлянами и готами

Осаждённые горожане верили, что у «лопнувшей стены» город защищал апостол Пётр

Битва между византийцами и готами при Везувии. Готские войны (535—554 годов) (в русском языке принято именно множественное число) — военные действия между Восточной Римской империей и королевствами остготов в Италии и вестготов в Испании. Театром военных действий стали Италия и западная часть Балканского полуострова (Далмация).

Византийско-готские войны в 535—554 годах

Предполагаемое изображение Велисария на мозаике в базилике Сан-Витале в Равенне

Первая осада Рима в ходе Готской войны длилась год и девять дней, с начала марта 537 года по март 538 года, в течение которых осаждённые византийцы под командованием генерала Велизария сдерживали осаду остготской армии короля Витигиса. Эта осада была первым крупным столкновением сторон в длительной войне, сыгравшим решающую роль в дальнейшем развитии событий.

Колесо-перевертыш, римское изобретение, вращалось под действием текущей, а не падающей воды, что сделало возможным создание плавающих водяных колес, используемых для помола зерна. Это очень пригодилось во время осады Рима в 537 году н.э. когда генерал Велизарий решил проблему осады, отрезав поставки продовольствия за счет строительства нескольких плавающих мельниц на Тибре, что, тем самым, обеспечивало людей хлебом.

Король остготов Витигис. Витигес был незнатным человеком, но храбрым воином. Ещё в последние годы Теодориха Великого при осаде точно не выясненного города Витигес так отличился, что стал комитом-спатарием (начальником охраны), меченосцем Аталариха. Как самостоятельный полководец, он успешно отразил нападение гепидов на Сирмий в 530 году. Теодохад сделал способного военачальника своим оруженосцем и передал ему верховное командование над всем мобильным готским войском, собравшемся на юге Лация.

Ссылка на источник: https://domashke.com/referati/refera...a-rima-537-538

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-chuma-yustiniana
542 год
Византия, Константинополь

Чума Юстиниана – всемирная эпидемия страшной болезни, появившаяся в период правления императора Византии Юстиниана и продолжавшаяся на протяжении нескольких веков в виде отдельных вспышек проказы. Болезнью был охвачен буквально весь мир. Страшная болезнь унесла жизни более 300 тыс. человек.

Благодаря сохранившимся летописным документам исследователи установили, что чума начала распространяться в 541 году. Сначала болезнь зародилась в Эфиопии и Египте. Затем зараза в блохах, которые живут на крысах, морскими торговыми путями добралась до Константинополя. За первый год правления Юстиниана умерло 60 процентов населения. Ежедневно умирало несколько тысяч человек, повсюду в городах стоял удушающий запах разлагающихся тел.

Вскоре чума Юстиниана перекинулась и на другие страны. После эпидемии Константинополь опустел. Император потерял былой авторитет и уже не смог восстановить империю. Так зараза, которую принесли практически невидимее блохи, буквально принесла крах великой Римской империи.

300 000 погибших.

В эти времена была эпидемия, которая привела человеческую расу к тому краю, за которым было только полное исчезновение… Но этот мор появился не в какой-то отдельной части мира, не у какой-то группы людей, он не ограничивался каким-то определенным временем года, что позволило бы в обстоятельствах его возникновения найти намек на объяснение причины. Мор охватил весь мир и унес жизни многих людей., не делая различий между мужчинами и женщинами, между молодыми и старыми…

(Прокопий. Тайная история)

В Константинополе (ныне Стамбул) в середине VI века средняя продолжительность жизни мужчин составляла от 25 до 30 лет. Средняя продолжительность жизни женщин была еще меньше, а замуж девушки выходили примерно в 14 лет. Для того чтобы численность населения росла, необходимо было поддерживать очень высокий уровень рождаемости. В середине VI века этот уровень достигал 80 рождений на каждую тысячу человек, что почти втрое выше, чем в настоящее время, то есть примерно 30 рождений на каждую тысячу. В последние годы существования Римской империи жизнь среднего человека была короткой и тяжелой, и в этот водоворот лишений и испытаний добавилась первая из известных пандемий — пандемия бубонной чумы. Сегодня считают, что охватившая Константинополь в 542 году чума, получившая название «Чума Юстиниана», была бубонной. К такому выводу пришли на основании исторических хроник, в частности летописей Прокопия, из которых следует, что эта чума не была заразной в отличие от заразных легочной и первично-септической форм. Прокопий пишет о том, что за заболевшими чумой ухаживали их родственники, и эти родственники не заболевали чумой. А если бы это была чума одного из двух видов, распространяющихся воздушным путем, любой, ухаживающий за больным чумой, должен был также заболеть и вскоре умереть. Прокопий пишет о том, что «ни лекари, ни другие люди не заболевали этой болезнью после контакта с больным или умершим, и многие, постоянно занимающиеся уходом за больными или погребением мертвых, продолжали заниматься своим делом долгое время…» Считается, что чума началась в Египте и Эфиопии в 540 году, распространилась по Нилу; в блохах, живущих на крысах, проплыла на кораблях по торговым путям и весной 542 года объявилась в Константинополе. Как только купеческие корабли пристали к берегу и крысы проникли в город, болезнь стала быстро распространяться. По оценкам, за один тот год чума погубила в Константинополе 300 тысяч человек. В какой-то момент умирало по 10 тысяч в неделю. Дома были заполнены разлагающимися трупами; распространилась практика массовых захоронений. Вскоре люди стали умирать так часто и в таком количестве, что могильщики просто не успевали рыть могилы — огромные ямы для захоронения тысяч умирающих каждый день людей. Тысячи трупов свозили к берегу, складывали в кучи и оставляли гнить; кучи трупов лежали также на улицах. Над городом стояло облако омерзительной вони разлагающейся плоти. Вскоре никто уже не считал мертвых и не пытался установить личность умерших. Население этого района во времена правления Юстиниана составляло примерно 500 тысяч, а чума Юстиниана за один год унесла 60 процентов населения. После этого эпидемия перебралась в Италию, Францию, Испанию, Швецию и Германию; есть данные, свидетельствующие о том, что в 544 году чума атаковала даже Великобританию и Ирландию. При этой чуме опухали лимфатические железы в паху, в подмышках и на горле. Кроме этого, у больных отмечались кровавая рвота, бред, понос, боль в горле, на теле появлялись черные волдыри, больные страдали от ужасных болей. Некоторые пострадавшие пытались покончить жизнь самоубийством, другие впадали в кому, из которой так и не выходили. Прокопий пишет о «странности» происходящего: «те, кто впадал в кому, переставали узнавать всех своих знакомых, казалось, что они постоянно спят. Если кто-нибудь вспоминал о них и давал им поесть, они ели, не просыпаясь…» Это внезапное, массированное неистовство смерти разрушило торговлю, нарушило цепь питания и оставило войско без людей, необходимых для того, чтобы защищать империю. Перед чумой не устоял даже сам император Юстиниан. Он заразился чумой, но чудом выжил.

После чумы Константинополь был опустошен, а Юстиниан потерял былое могущество императора и уже был не в состоянии восстановить империю, которой он правил. За один год болезнь, которую переносили практически невидимые блохи, сделала то, чего не могли сделать армии и завоеватели, — она покончила с Римской империей.

Чума Юстиниана. Зубы и кости этих людей, погибших от чумы, помогли ученым собрать геном их

Юстинианова чума — впервые в истории зарегистрированная мировая эпидемия (пандемия) чумы, возникшая во время правления византийского императора Юстиниана I, охватившая всю территорию цивилизованного мира того времени и проявлявшаяся в виде отдельных эпидемий на протяжении двух веков (541—750).

Благодаря сохранившимся летописям ученые установили предположительный год «пожара» чумы — 540—541, также предполагается, что первый источник чумы появился в Эфиопии или Египте, после чего по торговым каналам (Средиземноморье) болезнь достигла Константинополя, и далее из этого центра распространилась на северные, южные и восточные части Византии, после чего перекидывалась и на соседние страны. К концу 654 года эпидемия прошлась по Северной Африке, всей Европе, Центральной и Южной Азии и Аравии, но за всё своё время практически не коснулась Восточной Азии.

Как пишет Милан Даниел, «в Византийской империи эпидемия достигла апогея около 544 г., когда в Константинополе ежедневно умирало до 5000 человек, а в отдельные дни смертность достигала и 10000».

От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил — ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы… Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по нескольку дней несожженными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили свое ремесло…

Палочка смерти: учёные нашли в древних могилах возбудитель «чумы Юстиниана»

Болезнь проходила преимущественно в бубонной и септической форме. Никто из современников эпидемии не упомянул о таком бросающемся в глаза признаке, говорящем о лёгочной чуме, как кровохаркание.

Первой, наиболее подробно описанной эпидемией чумы, считается чума Юстиниана (531—580г.), начавшаяся в Египте и завезённая в страны Европы, Ближнего Востока и другие

Жертвами чумы на Востоке стало около 100 миллионов человек (погибло 40 % населения Константинополя), в Европе от неё погибло до 25 миллионов человек.

Скорее всего, именно эта чума зарегистрирована в ирландских источниках как crom conaill (549—550 г. г.): от неё умерли многие святые и короли (в том числе король валлийского королевства Гвинед Маэлгун и святой Финниан из Клонарда).

На основании описания болезни в ирландских источниках, ряд специалистов выражали сомнения, что в 549 и 664 годах Британские острова постигла одна и та же эпидемия.

Ссылка на источник: http://foreandming.tumblr.com/post/80972870523

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-bitva...busta-gallorum
552 год
Рим

“…поджидая Тейю с его войском, Тотила спокойно держался в окрестностях Рима. Когда они прибыли и не хватало только двух тысяч всадников, то Тотила, не дожидаясь их, поднялся со всем войском и двинулся на врагов, чтобы встретиться с ними в удобном месте. (Этрурия, Апеннинский хребет)…он держался вблизи того поселка, который местные жители называют Тагиной. Немного спустя пришло сюда и римское войско под начальством Нарзеса. И оно тоже остановилось, разбив лагерь на Апеннинских горах, приблизительно в ста стадиях от неприятелей. Это место было ровное, но поблизости было много холмов; здесь, как говорят, некогда Камилл, начальствуя над римлянами, победил в сражении и уничтожил орду галлов. И до моего времени это место носит свидетельство этой битвы в своем названии и сохраняет в памяти людей гибель галлов, называясь «Буста Галлорум» («Галльские погребальные костры»).

И вот оба войска стояли друг против друга не более чем на расстоянии двойного полета стрелы. Был там небольшой холм, захватить который старались и те и другие (считая, что он расположен для них на удобном месте) с тем, чтобы поражать врагов с более высокого места; так как эти места были холмисты, то окружить римское войско, зайдя ему в тыл, возможно по одной только тропинке, которая шла мимо этого холма. Поэтому и тем и другим было крайне необходимо захватить его, для готов – чтобы во время боя, окружив неприятелей, поставить их между двух нападающих отрядов, а для римлян – чтобы этого избежать.

Предупредив врагов, Нарзес выбрал из римских легионов пятьсот пехотинцев и темной ночью послал их, чтобы они захватили этот холм и там остались. Так как никто из неприятелей им в этом не мешал, они пришли туда и там остались. Перед этим холмом был овраг, вдоль которого шла та тропинка, о которой я только что упоминал, лагерь готов был расположен по ту сторону оврага, напротив того места, где стояли эти пятьсот, тесно сомкнув свои ряды и выстроенные глубокой фалангой, как бывает в узком месте. С наступлением дня Тотила увидал, что сделано врагами, и решил во что бы то ни стало прогнать их оттуда. Он тотчас же послал против них отряд конницы, поручив им возможно скорее сбросить их оттуда. Всадники устремились на них с великим шумом и криком, собираясь прогнать их одним криком. Римляне, выстроившись тесно на узком пространстве, стояли, загородившись щитами и выставив вперед копья. Тут готы, наступавшие с большой стремительностью, сами себя этим наступлением привели в беспорядок; пятьсот римлян, тесно сомкнув щиты и выставив вперед непрерывными рядами целый лес копий, со всей силой отражали наступление. Они нарочно производили шум щитами, пугая этим лошадей, а всадников – выставленными вперед остриями копий. Кони подымались на дыбы как вследствие крайнего неудобства местности, так и испуганные шумом щитов, не имея при этом никакого выхода; а люди не знали, что делать: им приходилось сражаться с людьми, которые стояли так плотно и ни на шаг не отступали, и в то же время кричать и править лошадьми, которые бесились и не слушались их. Они должны были отступить; так была отбита первая атака. Вновь попытавшиеся наступать, испытывая опять то же самое, они опять принуждены были отступить. Много раз совершая эти напрасные попытки, они, наконец, прекратили свои наступления. Тогда Тотила послал на это дело другой отряд. Когда и он, подобно первым, должен был отступить, были посланы в дело новые отряды. Так много отрядов посылал Тотила один за другим, но, так как все они терпели неудачу, он, наконец, отказался от своего намерения. А эти пятьсот получили великую славу храбрости;

из них двое в этом бою проявили особенную доблесть, Павел и Апсида; они, выбежав из рядов фаланги, показали высочайший образец храбрости. Положив перед собой на землю обнаженные мечи, они, натянув луки, стали пускать стрелы, точно попадая в тех врагов, в которых целились. Они убили много воинов и много коней, пока в колчанах у них были стрелы. Истратив все стрелы, они взяли свои мечи и, защищаясь щитами, один на один пошли на нападающих. Когда же некоторые из неприятельских всадников верхом, вытянув копья, двинулись на них, они ударами мечей тотчас отрубили у них наконечники с острием. После того как они выдержали неоднократные нападения врагов, меч одного из них (это был Павел) от постоянной рубки по дереву загнулся и стал совершенно негодным. Тогда он бросил его на землю и, хватая обеими руками копья наступающих, отнимал их у врагов. Так, на глазах у всех отнял он четыре копья и был главным виновником того, что они отказались от своего предприятия. За это дело в дальнейшем Нарзес взял его в число своих личных телохранителей.

Войска готовы были вступить в бой и были выстроены следующим образом. И с той и с другой стороны они стояли друг против друга непрерывным фронтом, образуя очень глубокую и по возможности длинную фалангу. Левый фланг римского войска занимали Нарзес и Иоанн, опираясь на холм; с ними был цвет римского войска. За тем и другим, помимо остальных воинов, следовало большое количество телохранителей (копьеносцев) и щитоносцев, а из варваров-гунны, отобранные по своей доблести. На правом крыле стояли Валериан и Иоанн Фагас («Обжора») вместе с Дагисфеем; здесь были поставлены остальные римские войска. Пешие стрелки из легионов, набранных в империи, приблизительно в числе восьми тысяч, были поставлены на обоих флангах. В центре фаланги Нарзес поставил лангобардов и племя эрулов и всех остальных варваров, велев им сойти с коней и поставив их пешими для того, чтобы в случае если они проявят трусость в битве или сознательно устроят предательство, они не могли сразу обратиться в бегство. Край левого крыла римского фронта Нарзес построил в виде угла, поставив там тысячу пятьсот всадников. Пятистам он приказал, в случае если римляне станут отступать, тотчас же идти им на помощь, а тысяче он велел, как только неприятельская пехота вступит в дело, тотчас же зайти ей в тыл и поставить ее в опасное положение. Таким же образом расположил против врагов все свое войско и Тотила.

Тотила держался между двумя войсками, не с тем, чтобы вызвать кого-либо на единоборство, но чтобы затянуть время, отняв у неприятелей благоприятный момент. Получив известие, что отсутствовавшие две тысячи готских всадников находятся очень близко, он откладывал нападение до их прибытия. Он делал следующее: прежде всего он счел нужным ясно показать неприятелям, кто он такой. На нем было надето оружие, богато разукрашенное золотом; украшения его перевязей на шлеме и на копье были пурпурные; развеваясь, они производили удивительное впечатление истинно царского наряда. Сам он, сидя на великолепном коне, между двумя войсками искусно проводил «игру с оружием» (джигитовку). Он пускал коня скакать по кругу, затем, поворотив его в другую сторону, вновь заставлял делать круги. Во время этой скачки он пускал в воздух копье, и, схватив это еще дрожащее в воздухе копье, он с большим искусством часто перекидывал из одной руки в другую; он с гордостью показывал свое искусство, то откидываясь назад, то раскачиваясь и склоняясь на ту и на другую сторону, как будто с детства он был вполне обучен для такого рода представлении. Всем этим он затянул время до позднего утра.

За это время к готам прибыли эти две тысячи. Получив известие, что они уже в лагере, так как было уже время завтрака, Тотила сам удалился в свою палатку, и готы, выйдя из рядов своего боевого строя, отступили назад. Прибыв в свою стоянку, Тотила нашел там уже на месте две тысячи. Приказав всем завтракать и переменив свое вооружение, а также приняв меры, чтобы все были вооружены как полагается воинам, он быстро повел свое войско на врагов, думая, что он неожиданно нападет на них и захватит их врасплох. Но и здесь он застал римлян вполне готовыми. Боясь, как это и оказалось на самом деле, что враги неожиданно нападут на его войско, Нарзес запретил уходить завтракать или отдыхать, а тем более снимать с себя оружие или с коней узду. Но он не оставил их и совсем не евшими; он велел им закусить и выпить крепкого вина, стоя в своих рядах и в полном вооружении, продолжая внимательно наблюдать врагов и ожидать их наступления.

Боевой порядок их был теперь уже не такой, но у римлян фланги, на которых стояло по четыре тысячи пеших стрелков, по мысли Нарзеса, загнулись, в виде месяца. Вся пехота готов стояла позади своих всадников с тем, чтобы если всадникам придется обратиться в бегство, то, повернув назад, они могли бы спастись к ним, и тотчас же вновь вместе с ними двинуться на врагов. Всем готам был дан приказ не пользоваться в этом столкновении ни стрелами, ни каким-либо другим оружием, кроме копий. Это привело к тому, что Тотила по своему неразумию дал сам себя перемудрить в военной хитрости: не знаю, послушавшись кого, он пустил в этот бой свои войска сравнительно с противниками ни по оружию неравноценными, ни по построению неравнодвижущимися, ни во всем остальном неравносильными, тогда как римляне могли, как было им наиболее удобно, пользоваться в деле каждым из этих средств: они могли и стрелы пускать, и копьями поражать, и мечами пользоваться или пускать в дело все, что было у них под руками, что было удобно и соответствовало данному моменту, сражаясь то верхом, то стоя пешими во фронте, что было полезнее в данный момент; они могли производить и окружение врагов, могли и сами нападать на наступающих и своими щитами отражать удары.

Всадники же готов, оставив позади себя всю пехоту, полагаясь только на свои копья, устремились в слепом порыве храбрости, но, попав в битву, жестоко заплатили за свое неразумие. Устремившись на центр врагов, они не заметили, что оказались в середине восьми тысяч пехоты; они быстро пали духом, поражаемые стрелами и справа и слева, так как стрелки, как я только что сказал, стоявшие по флангам фронта, сильно загнули края боевой линии, как крутой серп луны. В этой схватке готы потеряли много людей и коней, еще не успев вступить в бой с неприятелем, и, понеся много непоправимых потерь, они с запозданием и большим трудом подошли к неприятельской линии.

И я не знаю, кому тут было удивляться, некоторым ли из римлян, или из их союзников-варваров. У всех одинакова была бодрость, доблесть и готовность к бою, каждый из них, с поразительной смелостью встречая наступление врагов, отражал их натиск. Было уже под вечер, когда заколебались и двинулись оба строя, строй готов отступая, а строй римлян преследуя. Когда римляне двинулись на готов, последние не выдержали натиска врагов; они стали отступать перед натиском римлян и обратились в неудержимое бегство, пораженные массой римского войска и его дисциплиной.

Они уже не думали о храбрости, испугавшись, как будто на них напали привидения или как будто враги поражали их с неба. Вскоре, когда они достигли линии своих пехотинцев, их неудачное сражение еще более расширилось, и поражение их стало еще большим. Они достигли их, совершая это отступление не в порядке, не с тем, чтобы передохнуть и вместе с ними вновь наступать, как обычно бывает, или чтобы оттеснить наступление преследующих, или отважиться на новый натиск, или, наконец, применить какой-нибудь новый военный прием, но отступали они в таком беспорядке, что многим из них пришлось вместо этого погибнуть от напавшей на них римской конницы. Поэтому пехотинцы не приняли их, разомкнув свои ряды, и не остались стоять перед ними твердой стеной, чтобы спасти их, но все вместе с ними обратились в бегство без оглядки и, как бывает в ночной битве, убили друг друга. Воспользовавшись этим страхом, войско беспощадно избивало всех попадавшихся им под руку, не осмеливавшихся ни защищаться, ни даже прямо смотреть на них, но отдававших себя врагам на полный их произвол; такой страх напал на них, такой ужас овладел ими. В этом бою погибло шесть тысяч, многие сами себя отдали в руки врагов. В данный момент римляне взяли их в плен живыми, но немного спустя их казнили.”

О гибели Тотилы есть две версии. По первой версии Тотилу ранили копьем при преследовании, по второй стрела поразила короля еще во время боя. Покинув сражение, Тотила оставил свое войско без командования, что способствовало поражению. От полученной раны Тотила вскоре скончался. Остатки готов выбрали королем Тейю, а Нарзес штурмом взял Рим.

Интересно отметить, что Нарзес больше Велизария уделяет внимание пехоте (или спешенной коннице) на поле боя. Это мы увидим и в битвах при Везувии и при Казилине. Весь ход битвы при Тагине лично мне напоминает компиляцию сражений французских конных рыцарей, со второстепенной пехотой позади против спешенных английских рыцарей, со стрелками на флангах. Выдержав наступательный порыв конного противника спешенная обороняющаяся армия переходит в контратаку с помощью конницы. Не будем забывать, что вокруг ровного поля при Тагине было много холмов. Византийцы скорее всего стояли на возвышенностях. Англичане занимали такие оборонительные позиции, находясь в меньшинстве. Поэтому мне не понятно, почему Дельбрюку “совершенно ясно” (с)!!!, что византийцы обладали очень большим численным превосходством. Мы даже не можем точно оценить, какую часть армии готов составляла их пехота. Это примерно как оценивать силы французов против англичан только те, которые участвовали непосредственно в атаках. А те, которые тупо стояли, только подходили к полю или наоборот покинули сражение – те войска как бы и не считаются…
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
[IMG][/IMG]
Ссылка на источник: http://strategwar.ru/great-fights-of...busta-gallorum