*745. Анекдот про большинство

[Аркадий Любарев]

http://www.gazeta.ru/comments/2013/1..._5750753.shtml

О том, чем грозит нам смешанная избирательная система

За последние четыре года итоги более чем половины региональных выборных кампаний можно назвать сфабрикованным большинством За последние четыре года итоги более чем половины региональных выборных кампаний можно назвать сфабрикованным большинством

Фотография: Антон Новодережкин/ИТАР-ТАСС
13.11.2013, 14:48 | Аркадий Любарев

Совет Думы перенес срок представления поправок ко второму чтению проекта закона о смешанной системе выборов депутатов Госдумы. По мнению профильного комитета, участникам политического процесса необходимо дополнительное время: к проекту закона уже подано около 300 поправок и продолжают поступать новые. Среди них — предложения о переходе на связанную смешанную систему, введение многомандатных округов, снижение проходного барьера.

В 1990-х год в России был популярен такой анекдот.

После президентских выборов заходит к президенту председатель Центризбиркома:

— У меня две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
— С плохой.
— Ваш соперник получил 51% голосов.
— А какая же тогда хорошая?!
— Вы признаны победителем.

Этот анекдот в России воспринимался однозначно: 51% — это реальный результат, а официальный результат, позволяющий признать президента победителем, иной, «подкорректированный». А если предположить, что никакой корректировки не понадобилось? Что 51% — это официальный результат? Возможно ли такое? А почему бы и нет? В США, например, возможно. Вспомним выборы 2000 года, когда победитель получил меньше голосов, чем побежденный. То же самое было в 1888 и 1876 годах.

Возможность такого результата определяется избирательной системой. Это может быть исключительным случаем, а может быть заложено в закон специально.

А теперь немного переиначим анекдот. После выборов в областную думу заходит к губернатору председатель облизбиркома:

— У меня две новости. Плохая — партия власти получила всего 34% голосов.
— А хорошая?
— Партия власти победила, у нее 62% мандатов.

Увы, это уже не анекдот. За последние четыре года из 75 региональных кампаний нечто подобное произошло в 38, то есть более чем в половине. Еще раз акцентирую внимание: 34% — это официальный результат. Забудем на минуту о фальсификациях, поверим на все 100% официальным данным.

Такая ситуация у политологов называется «сфабрикованное большинство». Сфабрикованное опять-таки не в смысле фальсификаций, а в том смысле, что искусственное, что против воли избирателей. Почему это происходит? Есть три фактора, каждый из которых определяется законодательством.

Первый фактор — в распределении мандатов участвуют только партии, преодолевшие заградительный барьер, и эти партии в сумме получили значительно меньше, чем 100% (например, на последних выборах в Ярославской области — 73%). Понятно теперь, почему наше законодательство стало таким «либеральным», что к выборам без всяких подписей и залогов допускаются десятки партий? И почему на региональных выборах не хотят снижать 7-процентный барьер, хотя и 5-процентный чрезмерен? А если есть еще голосование против всех, то оно тоже вносит посильный вклад, уменьшая долю голосов, полученных допущенными к распределению мандатов партиями. Например, если бы на выборах в Госдуму 2011 года от КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР по 2% ушло бы к господину Против Всех, то «Единая Россия» при тех же 49,3% голосов получила бы не 238, а 254 мандата. Понятно теперь, почему восстанавливают голосование против всех?

Второй фактор действует пока не везде, но с каждым разом во все большем числе регионов. Это метод делителей Империали. Метод, про который давно и точно известно, что он дает непропорциональное распределение мандатов, искажая пропорциональность в пользу партии-лидера.

Третий фактор — смешанная несвязанная система. Да, та самая привычная система, когда мы голосуем одним бюллетенем за кандидата в одномандатном округе, а другим — за партийный список. И одна половина депутатов избирается по одномандатным округам, а другая — по партийным спискам. И привычная нам система, которая называется несвязанной, очень благоприятствует партии, которая получает 35–45% голосов. Опыт показывает, что если за партию голосует 40% избирателей, то она выигрывает в среднем примерно в 70% одномандатных округов. И при несвязанной системе при соотношении пропорциональной и мажоритарной частей 1:1 даже при идеальном распределении мандатов в пропорциональной части обеспечивает себе 55% мандатов за счет мажоритарной части.

Теперь понятно, почему на выборы Госдумы возвращаются одномандатные округа?

А если результат партии власти еще снизится — до 30–35%? Тогда соотношения 1:1 может оказаться недостаточно. Но можно его изменить, как это только что сделала Госдума, приняв закон, разрешающий регионам снижать долю пропорциональной части до четверти. Теперь понятно почему?

Если непонятно, вот простой расчет. 30% мандатов по пропорциональной части x 25% + 60% по мажоритарной части x 75% = 52,5%.

Правда, есть опасность, что в крупных городах и 30% не будет. Что тогда делать? И тут найден выход: в Москве, Петербурге и региональных центрах вообще не обязательны партийные списки.

Это тоже содержится в только что принятом Госдумой законе. Можно проводить выборы чисто по мажоритарной системе. Как в не таком уж далеком прошлом: в 1997 году «список Лужкова» на выборах в Мосгордуму выиграл 26 одномандатных округов из 35 (74%), хотя в среднем за кандидатов из этого списка голосовало менее 30% избирателей.

Разумеется, есть способ изменить ситуацию. Другое дело, что партия власти в нем не заинтересована. А общество пока не готово ее к этому принудить.

Во-первых, надо запретить использовать метод Империали. Хотя бы потому, что он не соответствует закону, в котором говорится, что мандаты должны распределяться пропорционально голосам.

Во-вторых, надо снижать барьер до 3 или 4%.

Эти два шага сделать совсем легко.

Сложнее с третьим шагом. Надо отказываться от ставшей уже привычной смешанной несвязанной системы. Но не в пользу полностью пропорциональной, по которой мы дважды выбирали Госдуму и которую успели применить также в десятке регионов. Эта система лишает пассивного избирательного права граждан, не связанных с партиями (а также членов партий, которые по разным причинам не попадают в партийные списки), она сильно ухудшает связь между депутатами и гражданами, а также способствует бюрократизации партий.

Есть варианты смешанной системы, которые позволяют обеспечить пропорциональность представительства.

Когда-то считалось, что мы позаимствовали смешанную систему у Германии. Однако в Германии система другая (кстати, сами немцы называют ее не смешанной, а персонализированной пропорциональной). Нет, внешне система как будто та же: тоже два голоса, тоже одномандатные округа и партийные списки. Только процедура распределения мандатов иная. И результат получается совсем другой.

Так, блок ХДС/ХСС один раз получил более 50% голосов, и тогда у него было более половины мандатов. Но он неоднократно получал 45–49% голосов, и в этих случаях мандатов у него было меньше половины. Один раз СДПГ получила 46% голосов и довольствовалась 47% мандатов.

А по одномандатным округам там привычная картина. На последних выборах блок ХДС/ХСС выиграл в 236 округах из 299. Но на партийный расклад в бундестаге такой успех и раньше влиял мало, а теперь, после изменений, внесенных в закон в мае этого года, когда появились «выравнивающие мандаты», не влияет совсем. Другое дело, что Германия сейчас впервые ощутила чрезмерность 5-процентного барьера, из-за которого мандаты не получили две партии, набравшие 4,7 и 4,8% голосов.

Впрочем, если переносить германскую систему на российскую почву, то ее все равно надо и адаптировать, и совершенствовать. В том числе и в отношении одномандатных округов. Даже немецкие исследователи отмечают, что одномандатные округа плохо выполняют ту роль, которая им предназначена в персонализированной пропорциональной системе. А в российских условиях они будут в еще большей степени подыгрывать манипуляциям со стороны партии власти (например, она может попытаться получить некоторый выигрыш, выставив своих кандидатов как независимых).

Один из вариантов — заменить одномандатные округа на двух- и трехмандатные, но с одним голосом у избирателя. Не во всех регионах это получится, если сохранить требование, чтобы каждый регион имел отдельный округ. Зато ряд других регионов будет избавлен от разрезания на два-три округа — такая процедура всегда искусственна и таит опасность манипуляций.

Но главное — в территориальных округах в этом случае могут быть избраны не только представители партии власти (официальные или замаскированные под независимых), но и кандидаты от других партий.

И состав Думы окажется более представительным, в большей степени отражающим волю избирателей.

Поправки к проекту закона о выборах в Госдуму, направленные на эти изменения, поданы группой депутатов во главе с Дмитрием Гудковым. Вряд ли они будут поддержаны партией власти. Но вот на поддержку оппозиции и общества хочется надеяться.

Впрочем, возможны и некоторые другие модификации германской системы. Их тоже имеет смысл обсуждать. Главное — нужно обязательно избавиться от системы, которая в нынешних условиях почти гарантированно обеспечивает «сфабрикованное большинство». Чтобы выборы не превращались в анекдот.

Автор — эксперт Комитета гражданских инициатив

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Аркадий Любарев]

http://www.ng.ru/ideas/2013-11-29/5_system.html
29.11.2013 00:01:00

Поправки в российское избирательное законодательство всегда выгодны тем, кто уже у власти

Аркадий Любарев

Об авторе: кандидат юридических наук, эксперт Комитета гражданских инициатив.

Система несменяемого большинства Избиратель волен решать, кому отдать свой голос. Но верно ли отразится в итогах выборов его воля? Фото Василисы Деюн
Год назад я участвовал в одной международной конференции в Петербурге. И там представители российской парламентской оппозиции жаловались, что «Единая Россия» с ними не считается: принимает те законы, которые считает нужным принять, даже если все оппозиционные партии выступают против, и отвергает все законопроекты, предлагаемые оппозицией.
В ответ зарубежные коллеги спокойно сказали, что так обстоит дело везде и это нормально: правящая партия реализует свою программу, а дело оппозиции – ее критиковать и готовиться к победе на следующих выборах.
Однако есть по крайней мере одна сфера, где такой подход нельзя считать нормальным. И эта сфера – избирательное законодательство. Если правящая партия изменяет законы о выборах так, чтобы оппозиции на следующих выборах было как можно труднее победить, и тем самым создает условия для своей несменяемости, то это противоречит основополагающим демократическим принципам.
«Единая Россия» только что в полной мере продемонстрировала такой подход, принимая закон, который принято называть по имени его автора – сенатора Андрея Клишаса. Законопроект был внесен в Государственную Думу в конце июня, то есть перед самым началом летних каникул. А после каникул он стремительно проскочил все стадии: 11 сентября (на второй день осенней сессии) – первое чтение, 22 октября – второе чтение, 25 октября – третье чтение, 30 октября – одобрение Советом Федерации, 2 ноября – подписание президентом. Итого 52 дня от первого чтения до подписания. Быстрее из избирательных законов принимался, пожалуй, только закон об отмене голосования «против всех» в 2006 году.
Закон этот вносит принципиальные изменения в систему выборов региональных парламентов и муниципальных советов крупных городов и районов, то есть имеет широкую сферу применения. Тем не менее он остался без сколько-нибудь заметного обсуждения в обществе. Когда законопроект принимался в первом чтении, представители всех трех оппозиционных думских партий выражали недоумение и возмущение. «За» голосовало 240 депутатов, против – 205. Напомню, что в 2011 году от «Единой России» в Думу было избрано 238 депутатов, от трех других партий – в сумме 212.
Также показательно голосование по поправкам при принятии закона во втором чтении. За принятие поправок, рекомендованных профильным комитетом, голосовали от 238 до 244 депутатов. Также 238 поддержали таблицу отклоненных поправок. Затем на отдельное голосование была вынесена 21 поправка из 38 отклоненных. И за 18 из них голосовало от 186 до 197 депутатов – то есть они получили практически единодушную поддержку КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР. Но не прошли, поскольку «Единая Россия» была против.
Иными словами, закон принят «Единой Россией» при открытом и безусловном сопротивлении трех других фракций. И, разумеется, принят в интересах «Единой России», с целью сохранить ее доминирование в региональных парламентах и муниципальных органах.
Направленность закона Клишаса довольно проста: повсеместно увеличивается доля депутатов, избираемых по мажоритарной системе. При этом закон состоит, по сути, из трех частей. Часть первая: на выборах региональных парламентов (кроме Москвы и Петербурга) обязательная доля депутатов, избранных по партспискам, снижается с 50 до 25%. Часть вторая: в Москве и Петербурге, а также на муниципальных выборах вообще отменяется обязанность использовать партийные списки. Часть третья: на муниципальных выборах заградительный барьер поднимается с 5 до 7%.
Отмечу, что норма, требующая обязательного избрания половины региональных депутатов по партийным спискам, действовала 10 лет, и можно хотя бы делать вид, что она свою роль сыграла и теперь нуждается в корректировке. Но нормы об обязательности избрания по партийным спискам половины депутатов в крупных городах и районах и о пятипроцентном барьере были приняты по инициативе Дмитрия Медведева лишь два с половиной года назад, и еще не во всех городах и районах их успели применить. И в этих условиях трубить отбой – значит открыто признать ошибку.
Впрочем, отмену обязательности применения партсписков на выборах в муниципальных районах можно даже приветствовать, особенно в отношении сельских районов, где партийные структуры не развиты. Иная ситуация в крупных городах, где выборы уже приобрели отчетливый партийных характер.
На одном из заседаний Госдумы представитель КПРФ Анатолий Локоть прямо заявил: «Что изменилось за пять лет? Что изменилось с того времени, когда президент, тогда еще Медведев, говорил о том, что надо дать политическим партиям максимальную свободу для максимального участия в выборах и в работе законодательных и представительных органов нашей страны? Что изменилось? Изменилось одно только – извините, авторитет и поддержка со стороны населения партии власти за это время существенно пошатнулись». В ответ председатель профильного комитета единоросс Владимир Плигин парировал: «Хочу вам сказать, что вымышленными являются и те оценки, которые даются якобы падению рейтинга партии «Единая Россия», – посмотрите, пожалуйста, статистику, посмотрите цифры, посмотрите результаты последних выборов».
Что ж, давайте посмотрим. Но – за последние четыре года. Недавно я задал вопрос нескольким коллегам, которые, казалось бы, следят за ситуацией: в скольких регионах «Единая Россия» получила на последних выборах менее половины голосов? Они не смогли дать правильный ответ и были весьма удивлены, что таких регионов – больше половины.
Да, именно так. На последних выборах в Государственную Думу «Единая Россия» получила, по официальным (обратите внимание!) данным, менее половины голосов в 53 регионах из 83. А на последних региональных выборах «Единая Россия» получила, опять же по официальным данным, менее половины голосов в 46 регионах.
Иными словами, в отличие от периода 2007–2009 годов, «Единая Россия», несмотря на весь административный ресурс, уже не в состоянии обеспечивать себе более 50% голосов. Но от привычки решать все вопросы безраздельно, ни с кем не считаясь, отказаться трудно. Поэтому все делается для того, чтобы обеспечить «Единой России» доминирование, несмотря на снижение процентов поддержки.
Пока ей это удается. Из 75 региональных кампаний, прошедших в 2010–2013 годах, в 32 «Единая Россия» сумела получить более половины голосов, а в 38 у нее менее половины голосов, но более половины мандатов. Похожая ситуация и на выборах, проведенных в эти годы по пропорциональной или смешанной системе в административных центрах регионов: из 41 кампании только в 17 «Единая Россия» сумела получить более половины голосов, но в 20 у нее менее половины голосов, но более половины мандатов.
Есть несколько факторов, позволяющих обеспечивать такой результат, который политологи именуют «сфабрикованным большинством». Это и распределение мандатов по методу делителей Империали (его применяют пока не во всех регионах, но с каждой кампанией во все большем их числе), и высокий заградительный барьер вкупе с большим числом участвующих в выборах партий. Но главный фактор – мажоритарная составляющая смешанной системы, которая обычно дает завышенное представительство партии, имеющей хотя бы относительное большинство.
Именно поэтому «Единая Россия» сейчас стремится увеличить мажоритарную составляющую или вообще отказаться от выборов по партийным спискам.
Обосновывая предложения об изменении избирательного законодательства (возвращение одномандатников на выборы в Государственную Думу и «закон Клишаса»), Владимир Плигин на заседании нижней палаты сказал, что раньше нужно было повышать узнаваемость и политический вес партий, а теперь «отмечается запрос на персонализацию политики». Объяснение лукавое со всех сторон. Для повышения узнаваемости и политического веса партий не было необходимости в полностью пропорциональной системе, вполне достаточно было смешанной системы. Точно так же персонализация не требует отказа от смешанной системы в пользу мажоритарной. Ибо смешанная система вполне успешно сочетает в себе персональную и партийную составляющую. Другое дело, что применяемая в нашей стране смешанная несвязанная система (то есть механическое соединение пропорциональной и мажоритарной составляющих) теряет главное достоинство пропорциональной системы – пропорциональность представительства политических предпочтений избирателей. И предусмотренное «законом Клишаса» сокращение пропорциональной составляющей усугубляет этот недостаток.
Если бы Плигина и его коллег по партии действительно заботила проблема персонализации политики, они бы, в частности, способствовали внедрению на региональных и муниципальных выборах системы открытых списков, когда избиратель имеет возможность проголосовать не только за список целиком, но и за конкретного кандидата (или конкретных кандидатов) внутри выбранного списка. Кстати, такую рекомендацию нам дал Конгресс местных и региональных властей Совета Европы. Но все делается наоборот: в 2003–2005 годах четыре региона попробовали систему открытых списков, после чего из Москвы пошла команда, и в десятке регионов, предполагавших также использовать эту систему, от нее отказались. Сейчас использование открытых списков на муниципальных выборах разрешено только в трех регионах, но и там они не применяются.
Еще один вариант, при котором персонализация политики хорошо сочетается с пропорциональностью политического представительства, – смешанная связанная германского образца. Кстати, немцы называют свою избирательную систему персонализированной пропорциональной, подчеркивая тем самым ее основные качества. Но все предложения по ее использованию в нашей стране встречают категорическое неприятие со стороны «Единой России».

[Алексей Навальный]

"Единая Россия" возвращает графу "против всех" и надеется, что это поможет ей выглядеть менее бледно на условно конкурентных выборах.
Занятно, что на президентских выборах (которые Путин не может себе позволить сделать даже условно конкурентными) графу "против всех" решено не возвращать.

В Государственной думе одобрили законопроект, который вернет графу «против всех» в избирательные бюллетени на выборах всех уровней, кроме президентских. Профильный комитет Думы по конституционному законодательству и госстроительству рекомендовал принять документ в первом чтении 17 января.
http://lenta.ru/news/2014/01/13/protiv/

Как все мы помним, единыеросята решили вернуть "против всех" сразу после крайне неприятного для них результата выборов в Москве.

Легенда для публики звучит как:
"это повысит явку на выборах, привлечёт протестно настроенных граждан. Мы должны дать возможность проголосовать тем, кто всеми недоволен".

Правдивое объяснение звучит как:
"мы лживые вороватые единороссы. Нас все ненавидят. Появляются кандидаты (выскочка Навальный и другие), которые эксплуатируют народную нелюбовь к нам, ворам-единороссам, и получают неожиданно много процентов. Наши социологи говорят нам, что если мы вернём "против всех", то это отнимет у таких кандидатов 5-10% голосов".

Вот, что лично я думаю, по-поводу возврата "против всех":

1. Это, конечно, глупость. Ведь если раньше победа "против всех" означала повторные выборы, то сейчас эту норму не возвращают. "Против всех" станет пустым голосованием, выгодным "Единой России" или кандидату от власти.

2. Тем не менее, я эту норму скорее поддерживаю, потому что считаю, что единороссы, как обычно, перехитрят сами себя. Это, конечно, нужно проверять нормальными социологическими исследованиями, но лично у меня есть ощущение, что «против всех» ударит и по Путину, и по ЕР, и по их кандидатам сильнее, чем по оппозиции.

Посмотрите на все последние избирательные кампании власти. Они же не идут под лозунгом "Путин хороший" или "Собянин умеет городом управлять". Реальный рефрен: «Путин, конечно, не очень, но остальные ещё хуже», "Ну а если не Путин, то кто? Больше нет никого" или "Да, Собянин жулик, но остальные ещё хуже городом управлять станут" или "Да, ЕР - партия жуликов и воров, но и остальные такие же жулики".

То есть, реальным посылом кампании всегда идёт: увы, это единственный выбор, альтернативы нет.

В таких условиях избиратель власти запросто найдёт для себя «против всех»: ну, раз все плохие, значит плохие.

4. "Наш избиратель" - это люди, голосующие осознано. Я думаю, что мы сможем разъяснить им, что голосование «против всех», когда есть реальный оппозиционный кандидат - это голос за "Единую Россию".

5. Надо помнить, что всё-таки главной "предвыборной технологией" путинских жуликов был и остаётся недопуск кандидатов на выборы. Таким образом, если нашего кандидата снимают, "против всех" может пригодиться и нам.

6. Самый большой урон «против всех» нанесёт, конечно, "системной оппозиции". КПРФ и СР серьёзно недосчитаются голосов. Для ЛДПР это вообще реальная проблема. Для "малой системной оппозиции" введение "против всех" заберёт вообще любые шансы получать больше 1,5%.
Вот это реальная проблема.
И наша: очередное вытаптывание политического ландшафта.
Но и власти тоже: они свою же подконтрольную политическую систему уничтожают.

Резюме:
- Путин и «Единая Россия" ищут "волшебную пилюлю", которая помогла бы им на выборах. Они снова шарахаются и принимают решение, которое, в среднесрочной перспективе, принесёт им больше проблем, чем пользы.

- Власть будет поддерживать медийно-привлекательные (и визуально похожие на оппозицию) концепции голосования против всех:



Но обмануть она никого не сможет.

- Нам надо будет больше вести разъяснительной работы.

[Максим Кононенко]

http://izvestia.ru/news/563954
15 января 2014, 10:02 | Политика |

О том, ради кого возвращается графа «против всех»

Комитет Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству рекомендовал принять в первом чтении внесенный членами Совета Федерации законопроект № 360863-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части введения формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)».

Я специально написал вот это вот целиком, чтобы было понятно — дело нешуточное. Всё очень серьезно. Тридцать восемь сенаторов подают в нижнюю палату парламента законопроект о возвращении нормы, отмененной семь лет назад. Причем четверо из этих 38 7 июля 2006-го одобрили законопроект с точно таким же названием, только с другим номером. Тот самый, которым графа «против всех» отменялась. А первый вице-спикер Александр Порфирьевич Торшин (номер два в списке инициаторов нынешнего законопроекта) так и вовсе председательствовал на том самом заседании номер 179.

Видимо, что-то изменилось за эти годы. Ну, кроме общей либерализации избирательного законодательства. Ведь зачем-то же эту графу отменяли семь лет назад.

На первый взгляд довольно легко понять, зачем именно. Возьмем последние выборы в Госдуму перед отменой и первые после отмены.

Выборы 2003 года. Участвуют 23 партии. Проходят четыре. КПРФ — 12,61%, ЛДПР — 11,45%, «Родина» — 9,02%. «Единая Россия» — 37,57%. Против всех при этом голосуют 4,7% избирателей.

Выборы 2007 года. Участвуют 11 партий. Проходят четыре. КПРФ — 11,57%, ЛДПР — 8,14%, «Справедливая Россия» (читай — «Родина») — 7,74%. Против всех не голосует никто, потому что графы нет. А вот «Единая Россия» при этом получает... 64,3%!

Вроде бы вот она — причина. Однако вряд ли тот успех «Единой России» можно объяснить графой «против всех». Суммарные потери других парламентских партий составляют (1,04 + 3,31 + 1,28) 5,63%. Плюс те, кто был против всех — 10,33%. Между тем «Единая Россия» получает 26,73% дополнительных голосов! В два с половиной раза больше!

Более того, многие аналитики считали, что отмена графы «против всех» должна была привести к тому, что лишенные своего пункта в бюллетене противники «Единой России» будут отдавать голоса другим партиям. В то же время мы видим, что все без исключения «другие» партии получили меньше, чем с графой «против всех».

И вот теперь, внимание, вопрос: зачем же ее теперь возвращать, если не для общей либерализации избирательного законодательства?

Ну, аналитики так и говорят: а чтобы отобрать голоса у «других» партий, поскольку теперь противники «Единой России» станут голосовать как раз против всех. У них больше не будет необходимости распылять протест по «меньшему злу». Но чуть выше я наглядно показал, что именно отмена графы «против всех» привела к падению результатов у «других» партий. Просто потому, что голосовавшие против всех вполне могли рассматривать как «меньшее зло» именно «Единую Россию». Теперь, конечно, не 2007 год, многое в отношении к самой большой партии изменилось, но ведь в отношении к «другим» партиям как раз вряд ли что-нибудь поменялось, не правда ли?

А вот, например, такой аналитик, как Алексей Навальный и вовсе пишет: «Ведь если раньше победа «против всех» означала повторные выборы, то сейчас эту норму не возвращают. «Против всех» станет пустым голосованием, выгодным «Единой России» или кандидату от власти». Это — неправда чистой воды. Отмена выборов предусмотрена, цитирую законопроект: «признает выборы несостоявшимися, если... число избирателей, проголосовавших против всех кандидатов, оказалось больше, чем число избирателей, проголосовавших за кандидата, набравшего наибольшее число голосов». Конечно, патологическое вранье данного аналитика для нас не является новостью, но это не меняет сути проблемы.

А суть проблемы заключается в том, что возвращение графы «против всех» меньше всего выгодно именно «Единой России». Между тем в комитете Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству из 12 членов семь — единороссы. Как же такой комитет проголосовал ЗА этот законопроект? Да, кстати, и к аналитикам встречный вопрос: если предположить, что возвращение графы «против всех» всё же выгодно «Единой России», как так получилось, что комитет одобрил законопроект, если пять из 12 членов в нем — не единороссы?

Никак ничего не получается. Как ни посмотри — а по большому счету нет никакой разницы: есть графа или нет.

Мы на данных нам в ощущении объективных результатах выборов видим, что отмена графы «против всех» в 2006 году никак не изменила положение оппозиционных партий, а результат лидера изменился настолько, что вряд ли на это могла повлиять графа «против всех». Мы видим, что комитету по конституционному законодательству (что членам от партии власти, что членам от оппозиции), в общем, всё равно: будет такая графа или не будет. Ну, разве что если только из общей либерализации избирательного законодательства.

Впрочем, либерализация тут тоже непонятно при чем. Вот, например, в СССР в бюллетене вообще писали только одну кандидатуру. Графы «против всех» не было, но было написано: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кандидата, за которого вы голосуете, остальных вычеркните». То есть можно было вычеркнуть и того самого ОДНОГО — и это было вполне себе «против всех». Надо ли объяснять, что это ни на что не влияло?

И если вам интересно мое личное мнение, то эта графа не нужна. Ее нет почти нигде в мире, потому что у любого избирателя есть очень простая возможность проголосовать против всех — это не голосовать ни за кого. Не ходить на выборы, испортить бюллетень, вообще эмигрировать — способов выразить свое несогласие множество. Возвращение графы «против всех» — это всего лишь еще один формальный пунктик в программе «Россия демократическая», маленький реверанс в сторону тех, кому и здесь плохо, и уезжать не хочется.

И довольно странно после этого слышать, что в России никто не обращает внимания на меньшинства.
Написать комментарий

Читайте далее: http://izvestia.ru/news/563954#ixzz2qTkNXCyh

[Аркадий Любарев]

http://besttoday.ru/posts/9910.html
15.01 10:35 | число просмотров 306

Свершилось: фракция «Единой России» в Мосгордуме официально внесла в МГД проект закона города Москвы о проведении выборов в МГД исключительно по одномандатным округам. Это предвидели прочти все эксперты, несмотря на отвлекающие маневры спикера МГД Владимира Платонова.

В связи с этим ниже я привожу текст заявления, который я еще в ноябре подготовил для общественного консультативного совета политических партий при МГД. Его дальнейшая судьба мне неизвестна, но не слышал, чтобы он был принят хоть в каком-то виде.

«Субъект Российской Федерации – город федерального значения Москва отличается давними демократическими традициями. Жители Москвы на выборах неоднократно демонстрировали политический плюрализм, широту политических взглядов. Однако до сих пор выборы депутатов Московской городской Думы в силу особенностей городского избирательного законодательства не позволяли обеспечить адекватный политическим предпочтениям избирателей состав городского парламента.

Так, в 1993, 1997 и 2001 годах выборы депутатов Московской городской Думы проводились по мажоритарной системе относительного большинства, и в результате ни в одной из этих кампаний не получали представительства КПРФ и другие левые партии, хотя уровень поддержки КПРФ в Москве в эти годы составлял 12–15% (по итогам голосования на выборах в Государственную Думу 1995 и 1999 годов), а многие кандидаты от КПРФ на этих выборах получали 18–25%. В то же время средний уровень поддержки избранных депутатов составлял в 1993 году 24,2%, в 1997 году – 32,3%, в 2001 году – 44,7%; при этом в 1997 и 2001 годах подавляющее большинство избранных депутатов, хотя и принадлежали формально к разным партиям, но отличались в первую очередь лояльностью в отношении исполнительной власти города Москвы. Это привело к тому, что Московская городская Дума не смогла стать полноправным партнером исполнительной власти и не обладала сколько-нибудь серьезным авторитетом в глазах москвичей.

В 2005 и 2009 годах выборы депутатов Московской городской Думы проводились по смешанной (мажоритарно-пропорциональной) избирательной системе с соотношением мажоритарной и пропорциональной частей соответственно 15:20 и 17:18. Однако в пропорциональной части из-за завышенного заградительного барьера (10% в 2005 и 7% в 2009) представительство получили лишь три партии в 2005 году и всего две партии в 2009 году, и не получили представительство партии, за которые в сумме голосовали в 2005 году 19,4%, а в 2009 году – 18,0%. В мажоритарной части как в 2005, так и в 2009 годах все мандаты получили представители одной партии.

В результате «Единая Россия», получив по официальным данным в 2005 году 47,3%, а в 2009 году 66,3% голосов, имела в Московской городской Думе 4-го созыва 80% мандатов, а в Думе 5-го созыва она имеет 91% мандатов. И по уровню представительности и плюрализма Московская городская Дума занимает одно из последних мест среди субъектов Российской Федерации. Даже занимавший в 2008–2012 годах пост Президента РФ Д.А. Медведев вынужден был признать на заседании Государственного Совета в 2010 году, что две фракции, которые действуют в Московской городской думе, не могут отражать все многообразие политических пристрастий москвичей.

Сейчас, с принятием Федерального закона от 2 ноября 2013 года № 303-ФЗ, у московских законодателей появилась возможность вновь существенно изменить избирательную систему на выборах депутатов Московской городской Думы. Однако мы категорически не согласны со звучащими идеями возврата к мажоритарной избирательной системе, которая уже в 1990-х годах показала свою неадекватность. Мы также против уменьшения доли депутатов, избираемых по пропорциональной системе. В качестве минимально приемлемого варианта мы рассматриваем сохранение прежней смешанной избирательной системы с соотношением мандатов 22:23, которое предусмотрено действующим Избирательным кодексом города Москвы, но со снижением заградительного барьера до 3% и с отказом от методики распределения мандатов, искажающей пропорциональность.

В то же время мы считаем, что законодатели города Москвы должны использовать возможность, предоставленную Федеральным законом от 2 ноября 2013 года № 303-ФЗ, для того чтобы предложить подлинно демократическую избирательную систему, которая позволит москвичам избрать Московскую городскую Думу, где их политические предпочтения будут адекватно отражены. Опыт применения таких избирательных систем есть в ряде демократических стран, в частности, в Германии.

Кроме того, мы считаем, что не только 35, но и 45 депутатов крайне мало для представительного органа города, где проживает более 7 миллионов избирателей. По числу избирателей, приходящихся на одного депутата (более 160 тысяч), Москва держит рекорд не только среди субъектов РФ, но, пожалуй, и в мировом масштабе. Поэтому мы выступаем за увеличение числа депутатов в Московской городской Думе».

[Аркадий Любарев]

http://www.gazeta.ru/comments/2014/0..._5882457.shtml
O том, как власть настраивает избирательное законодательство

Фотография: РИА Новости
06.02.2014, 13:53 |

6 февраля комитет Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству поддержал поправку лидеров четырех фракций к законопроекту о выборах депутатов ГД, фактически отменяющую то, что было принято в мае 2012, — освобождение всех партий от сбора подписей. Российское избирательное законодательство крайне нестабильно — всего более полусотни серьезных изменений за восемь лет.Причем все эти правки не имеют единого вектора, а носят исключительно конъюнктурный характер.

Когда в 2010 году ассоциация «Голос» опубликовала самый первый вариант проекта Избирательного кодекса РФ, реакция представителей власти и околовластных экспертов была незамысловатой. Председатель комитета Государственной думы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин заявил: «Вряд ли сейчас стоит что-то принципиально менять в избирательном законодательстве. Для федеральных выборов оно практически разработано во всех своих аспектах». Член ЦИК России Майя Гришина высказалась в том же духе: «Действующее избирательное законодательство оптимально и не требует кардинальных изменений». А Российский фонд свободных выборов (учрежденный ЦИК России) обнародовал заключение, в котором утверждалось: «В первую очередь необходимо отметить системное противоречие свыше 50 норм законопроекта современной правовой политике президента Российской Федерации по реформированию избирательной системы».

Сегодня, через три с половиной года после этих заявлений, интересно посмотреть, насколько они были адекватны.

Частота и характер изменений избирательного законодательства

Российское избирательное законодательство крайне нестабильно. Вот простые цифры: в 2006 году было принято 5 федеральных законов, внесших изменения в главный избирательный закон — федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», в 2007-м — 6, в 2008-м — 6, в 2009-м — 8, в 2010-м — 7, в 2011-м — 8, в 2012-м — 5, в 2013-м — 8.

Итого 53 изменения за 8 лет.

Также непрерывным изменениям подвергаются федеральные законы о выборах депутатов Государственной думы и президента РФ и тесно связанный с избирательным законодательством федеральный закон о политических партиях.

Однако избирательное и смежное с ним партийное законодательство не только крайне нестабильны, но и не имеют единого вектора, отличаются метаниями из одной крайности в другую. Вот как это выглядит:

─ 2002 год: установлено, что на выборах региональных парламентов не менее половины депутатов должно избираться по пропорциональной системе (ранее почти во всех регионах партийные списки не применялись); 2013 год: для 81 субъекта РФ требование «не менее половины» заменено на «не менее четверти», а для Москвы и Санкт-Петербурга полностью отменено;

─ 2002 год: заградительный барьер на выборах в Государственную думу поднят с 5 до 7% (для выборов Думы начиная с 5-го созыва); 2005 год: подтверждено повышение барьера с 5 до 7%; 2009 год: партиям, получившим от 5 до 7%, даются 1–2 «утешительных» мандата; 2011 год: заградительный барьер на выборах в Государственную думу возвращен к 5%;

─ 2003 год: необходимое число подписей на выборах президента РФ увеличено с 1 млн до 2 млн; 2012 год: необходимое число подписей на выборах президента РФ снижено для самовыдвиженцев до 300 тыс., а для выдвиженцев непарламентских партий — до 100 тыс.;

─ 2004 год: отменены выборы глав регионов; 2012 год: восстановлены выборы глав регионов; 2013 год: регионам дано право отказаться от прямых выборов своих глав;

─ 2004 год: минимальное число членов политической партии увеличено с 10 тыс. до 50 тыс.; 2009 год: минимальное число членов политической партии поэтапно снижается с 50 тыс. до 40 тыс.; 2012 год: минимальное число членов политической партии снижено с 40 тыс. до 500;

─ 2005 год: для выборов в Государственную думу смешанная система заменена на полностью пропорциональную; 2013 год: в первом чтении принят закон по замене полностью пропорциональной системы на смешанную;

─ 2005 год: федеральная часть партийного списка на выборах в Государственную думу сокращена с 18 до 3 человек; 2010 год: федеральная часть партийного списка на выборах в Государственную думу увеличена с 3 до 10 человек;

─ 2005 год: минимальное число региональных групп в партийном списке на выборах в Государственную думу увеличено с 7 до 100; 2007 год: минимальное число региональных групп в партийном списке на выборах в Государственную думу уменьшено со 100 до 80; 2011 год: минимальное число региональных групп в партийном списке на выборах в Государственную думу уменьшено с 80 до 70; 2013 год: в первом чтении принят закон, где минимальное число региональных групп в партийном списке на выборах в Государственную думу уменьшено с 70 до 35;

─ 2006 год: отменена графа «Против всех»; 2014 год: в первом чтении принят закон о возврате графы «Против всех»;

─ 2011 год: установлено, что на выборах представительных органов городских округов и муниципальных районов, где число депутатов не менее 20, не менее половины депутатов должно избираться по пропорциональной системе; 2013 год: отменено это требование;

─ 2011 год: на выборах представительных органов городских округов и муниципальных районов, где число депутатов не менее 20, заградительный барьер ограничен 5%; 2013 год: ограничение заградительного барьера на муниципальных выборах повышено до 7%.

Таким образом, утверждение об оптимальности избирательного законодательства по состоянию на 2010 год сегодня выглядит совершенно неадекватным.

При этом изменения обычно носят конъюнктурный характер, что лучше всего видно на примере перехода от смешанной системы к пропорциональной и обратно. Когда в связи с временным уходом В.В. Путина с поста президента РФ требовалось усилить его контроль над депутатским корпусом, смешанную систему заменили на пропорциональную. Но снижение результата «Единой России» вынудило вернуть смешанную систему, которая позволяет партии–лидеру получать большинство мандатов даже при поддержке всего около трети избирателей. С этими же мотивами связано и резкое увеличение числа участвующих в выборах партий, и возвращение графы «Против всех».

Конечно, наша страна не единственная, где избирательное законодательство подвергается конъюнктурной правке. Известны метания французов: они несколько раз вводили пропорциональную систему и возвращались к мажоритарной. Но в других странах избирательная система все же стабильнее. В Германии, например, хотя избирательное законодательство и подвергается изменениям, но основные параметры избирательной системы неизменны с 1953 года.

Направленность изменений

Уже тот факт, что изменения были разнонаправленны, не позволяет говорить о том, что существовала или существует какая-то политика по реформированию избирательной системы.

Интересно другое: как оценивать те или иные изменения, произведенные в последние годы (2011–2014)?

На этот вопрос можно ответить, сравнив эти изменения с нашими предложениями, включенными в проект Избирательного кодекса. Итак, сначала изменения, направленные в ту же сторону, что и в нашем проекте:

─ снижение до 5% заградительного барьера на выборах в Государственную думу (однако мы вначале предлагали снизить его до 4%, а позднее — до 3%);

─ возврат выборов глав регионов (но мы, конечно, не предлагали антидемократических ограничений типа «муниципального фильтра» и запрета самовыдвижения);

─ снижение требований к числу членов политических партий (в проекте Избирательного кодекса этого не было, но мы постоянно говорили, что принятие Избирательного кодекса должно дополняться внесением соответствующих изменений в закон о политических партиях);

─ запрет использования пропорциональной системы в небольших поселениях;

─ унификация правил проверки подписных листов (но мы одновременно предлагали сократить основания для выбраковки подписей);

─ уменьшение минимального числа региональных групп на выборах в Государственную думу (но мы предлагали уменьшить это число до 15);

─ возврат смешанной системы на выборах в Государственную думу (однако мы предлагали не просто возврат, а переход к связанной смешанной системе);

─ восстановление голосования «против всех» (но мы предлагали восстановить его на всех выборах, а не делать исключения для президентских и каких-либо иных).

Изменений в противоположную сторону было, пожалуй, меньше. Это:

─ замена двух в году единых дней голосования на один (мы предлагали вообще отменить единые дни голосования);

─ усиление ограничений пассивного избирательного права (мы предлагали отменить ограничения, не предусмотренные Конституцией РФ; сейчас, после решения Конституционного суда РФ от 10 октября 2013 года, ограничения будут смягчены);

─ право партийного руководства менять очередность получения мандатов кандидатами из партийного списка (теперь, после решения Конституционного суда РФ от 19 декабря 2013 года, это право, по-видимому, должно быть как минимум ограничено);

─ отмена партийных списков на выборах в Московскую городскую думу.

В общем, обвинение в том, что наш проект противоречит «современной политике» президента РФ, также выглядит неадекватно.

Почему надо быть конкретнее

Не так давно в одном журнале вышла статья, где говорилось, что «власть берет на вооружение лозунги оппозиции, чтобы затем легким движением руки превратить их в нечто противоположное».

Действительно, если мы попробуем восстановить политические требования оппозиции 2011 года, то они сведутся в основном к следующему:

─ облегчить регистрацию политических партий;
─ вернуть губернаторские выборы;
─ вернуть одномандатников на выборах в Государственную думу;
─ снизить заградительный барьер;
─ восстановить графу «Против всех».

Все эти требования в основном выполнены. Но удовлетворенности нет. Можно говорить, что они выполнены «не так». Но, к сожалению, большинство оппозиционеров ограничивалось лишь лозунгами в самой краткой формулировке (вроде тех, что приведены выше) — чтобы проще было донести до народа. И теперь им трудно говорить: «Не так».

Нам легче. Во-первых, мы изначально свои требования сформулировали в виде конкретного законопроекта, и теперь легко можно проверить, «так» они воплощены или «не так».

Во-вторых, мы не ограничивались пятеркой требований, у нас был довольно широкий перечень предложений, в том числе кардинальное изменение порядка формирования избирательных комиссий и совсем иной порядок регистрации кандидатов. И теперь мы можем лишь подтвердить то, что говорили несколько лет назад: от нескольких точечных изменений толку мало; без комплексного изменения избирательного законодательства ничего принципиально не изменится.

Автор — кандидат юридических наук, эксперт Комитета гражданских инициатив, член совета Движения в защиту прав избирателей «Голос», руководитель общественного проекта по созданию Избирательного кодекса РФ

[Аркадий Любарев]

http://www.echo.msk.ru/blog/lyubarev/1256630-echo/
11 февраля 2014, 18:21

В связи с поправкой о повышении доли необходимых подписей на выборах в Госдуму с 0,5 до 3% (которую завтра Дума собирается принять) уместно вспомнить историю института регистрации по подписям.

Впервые в России этот порядок был принят в 1993 году в рамках избирательной реформы, подготовленной группой Виктора Шейниса. Он был призван заменить выдвижение трудовыми коллективами, которое было основным на выборах 1989–1990 годов. И идея была вполне здравая: пропускать на выборы только тех, кто пользуется поддержкой избирателей, а тех, кто не пользуется – отсеивать. И мировому опыту это соответствовало.

Естественно, уже тогда возникали сомнения: а если подписи будут подделывать? Отвечали обычно, что за подделку подписей должна быть уголовная ответственность, да и тех, у кого фальшивые подписи, не должны регистрировать.

Оказалось, что бороться с фальсификацией подписей довольно трудно. Но самое печальное, что борьба с этим негативным явлением привела к совсем другому результату: усилению административного воздействия на процесс и результат регистрации кандидатов.

Вспоминаю 1995 год, когда я был членом окружной избирательной комиссии на выборах в Госдуму. Тогда еще процесс регистрации не был сильно зарегулирован, а комиссия у нас была относительно самостоятельная. И нам удалось отказать в регистрации кандидату от ЛДПР, у которого в подписных листах была очевидная для всех липа, и зарегистрировать кандидата, у которого в подписных листах были недостатки (и даже немного липы), но мы понимали, что основная часть подписей была честно собрана. Уже в следующей кампании, скорее всего, результат был бы противоположный.

Чем больше регулировался законом этот процесс, тем легче становилось фальсификаторам и труднее тем, кто честно собирал подписи. Как обычно, действие рождало противодействие. Первоначально главным способом проверки было обращение к избирателям, чьи подписи значились в подписных листах. Но тут же начались злоупотребления: приходили с милицией, строго спрашивали: Вы подписывались за такого-то? И избиратель в страхе отказывался от своей подписи.

И тогда депутаты Госдумы запретили опрашивать избирателей. И единственным способом проверки стало заключение эксперта–почерковеда. Который обычно работал в МВД или ФСБ. Но эксперт не может сделать заключение только по одной подписи. Поэтому фальшивых подписей все равно выявляется ничтожно мало. И тогда придумали полтора десятка иных оснований для выбраковки подписей (якобы позволяющих косвенно выявлять липу). Например, если дата проставлена не собственноручно избирателем. Или записи внесены не самим избирателей и не сборщиком. Плюс куча оснований для выбраковки всего подписного листа, если есть какие-то дефекты в его форме или в данных о сборщике. Это тоже выявляли эксперты–почерковеды из силовых структур, часто выполняющие заказ на борьбу с оппозицией.

Но обнаружились проблемы и помимо фальсификаций. Оказалось, что наши граждане охотно ставят подписи за неизвестных кандидатов, особенно когда сборщик – симпатичный молодой человек или симпатичная девушка, которые не скрывают, что подрабатывают таким образом: ну как же не помочь таким симпатичным молодым людям?! А вот собрать подписи за известного человека оказалось сложнее: у него уже есть много недоброжелателей.

И уже в начале 2000-х стало ясно, что институт регистрации по подписям не выполняет свою функцию: пропускать серьезных кандидатов и отсевать несерьезных. Скорее наоборот: серьезных отсеивает, а несерьезных пропускает. Самый наглядный пример: во всех избирательных кампаниях были кандидаты или партии, которые получали меньше голосов, чем число представленных ими подписей. Так, на выборах в Госдуму 1995 года (когда всем надо было собрать 200 тыс. подписей) из 43 избирательных объединений и блоков 16 получили менее 200 тыс. голосов. В 2003 году менее 200 тыс. голосов получили 7 из 22 списков, зарегистрированных по подписям. В 2007 году Демократическая партия России во главе с Андреем Богдановым получила всего 90 тыс. голосов. Затем на президентских выборах (где для регистрации нужно было представить 2 млн. подписей) сам Андрей Богданов получил 968 тыс. голосов.

В то же время с середины 1990-х годов все чаще отказы по подписям стали получать кандидаты, серьезность которых и поддержка их избирателями не вызывала сомнения – депутаты, известные политики и общественные деятели – вплоть до бывшего главы Правительства РФ (у которого, в отличие от Богданова, подписи забраковали). Особенно ситуация с регистрацией по подписям ухудшилась после 2005 года, когда допустимую долю брака сократили с 25% до 5% на федеральных выборах и до 10% на региональных и муниципальных выборах.

Еще в середине 1990-х эксперты стали предлагать допустить альтернативный способ регистрации – через избирательный залог. Но первоначально этому резко противилась КПРФ, полагая, что такая новелла будет работать в пользу денежных мешков. Однако уже в 1999 году коммунисты (которые тогда вместе с союзниками имели большинство в Госдуме) согласились на введение залога: они поняли, что подписи слишком уязвимы для административного ресурса. К тому же сбор подписей тоже стоил денег – и немалых.

Залог ввели, и оппозиционным кандидатам стало легче регистрироваться. Статистика четко показывала, что кандидаты, регистрируемые по залогу, выступают в среднем успешнее, чем кандидаты, регистрируемые по подписям. Ведь закон содержал очень важную норму: залог возвращался кандидату, который получил больше 5%, и партии, которая получила больше 3%, и потому его вносили в основном те, кто был уверен хотя бы в относительном успехе. Но вот в 2008 году сначала пермским единороссам захотелось убрать залог, а потом и Дмитрий Медведев их поддержал (и почему-то это не уронило его имидж «либерала»).

Но я немного забежал вперед, а надо отметить еще одно событие, произошедшее в 2002 году. Тогда было решено, что парламентским партиям не надо ни собирать подписи, ни вносить залог. Равно как и их кандидатам. В этом была определенная логика: им вроде бы уже не надо доказывать свою серьезность.

Кстати, тогда мы с Борисом Надеждиным отстаивали поправку о том, чтобы эту льготу имели не только парламентские партии, но и те, кто набрал больше 3%. Рабочая группа ее поддержала, но комитет под давлением Вешнякова отклонил.

А дальше (уже в следующем созыве Думы, где не было либералов) начались подленькие дела. Парламентские партии, которые получили льготу при регистрации, стали ужесточать правила регистрации для всех остальных. Сократили допустимую долю брака в подписных листах (о чем я писал выше), отменили право одновременно представлять подписи и залог, да еще придумали нотариальное заверение подписей сборщиков. Ну а в следующем созыве с подачи Медведева вообще отменили залог.

И вот какая получилась статистика в одномандатных округах на региональных выборах 2010–2011 годов. У кандидатов от парламентских партий (которые регистрировались без подписей) отсев на стадии регистрации 1,3–1,6%. У самовыдвиженцев – 40–47%, у кандидатов от непарламентских партий – 58–60%. Почему у самовыдвиженцев отсев был меньше, чем у кандидатов от непарламентских партий? Очевидно, потому что среди самовыдвиженцев всегда была некоторая доля технических кандидатов.

Потом по инициативе Дмитрия Медведева произошла «реформа». Партий стало много, и все партии при этом были освобождены от сбора подписей. И самовыдвиженцам как будто тоже сделали «скидку»: сократили требуемую долю подписей до 0,5% (до этого в одних регионах требовали 1%, в других – 2%, больше требовать было нельзя).

Кандидатам от непарламентских партий сразу стало легче: их отсев на региональных выборах в октябре 2012 года упал сразу до 5% (в сентябре 2013 года чуть вырос – до 9%). А самовыдвиженцам «скидка» не помогла: отсев остался на уровне 40–49%. На муниципальных выборах в региональных центрах отсев самовыдвиженцев еще больше – на выборах горсоветов в одномандатных округах – 56%, а на выборах мэров – 70%.

Вот из этих цифр видно, что такое регистрация по подписям – очень жесткий фильтр, практически не зависящий от требуемой доли подписей (когда она в пределах 2%), а определяемый драконовскими нормами по проверке и выбраковке подписей. Добавим, что фильтр этот в первую очередь политический, отсеивающий неугодных власти кандидатов (что становится видно, когда начинаешь разбираться с конкретными случаями).

Ну а теперь решили откатить назад (вообще наблюдать, как единороссовское большинство шаг за шагом отменяет решения, принятые в президентство их теперешнего формального лидера, – одновременно и забавно, и противно). Правда, не «полный назад». В одном вопросе откат наполовину, в другом – отпрыгнули так далеко – туда, где никогда не стояли.

Очевидно, что партии так называемой парламентской оппозиции хотели вернуть прежние нормы, которые только им давали льготы при регистрации. Но Кремль им навязал другое решение: дать льготу еще 8 партиям, имеющим региональных депутатов. И парламентские оппозиционеры на это пошли, полагая, что им и такой вариант выгоден. Я же думаю, что они тут ошибаются, что Кремль их жестоко надул. Но подробнее об этом напишу как-нибудь в другой раз.

Зато с подписями оторвались по полной: вместо только что принятых 0,5% – сразу 3%. Вот тут, пожалуй, уже и число подписей будет иметь значение. Во-первых, потому что 3% – это уже чрезмерно. Во-вторых, потому что округа большие, 3% – это в среднем 14–15 тысяч подписей, а чем больше округ, тем больше организационных проблем и тем труднее собрать тот же самый процент. В общем, похоже, решили помимо представителей 12 льготных партий пропускать только «нужных» кандидатов («нужных» в разных амплуа – либо как спойлеров, либо единороссов, замаскированных как независимые).

Теперь немного о юридических аспектах. В оппозиционных кругах немало экспертов говорили о неконституционности льгот для парламентских партий. Но Конституционный Суд свое мнение выразил в Определении от 7 февраля 2012 года № 233-О-О:

«Любая дифференциация правового регулирования, приводящая к различиям в правах и обязанностях субъектов избирательных правоотношений, допустима, если она объективно оправдана, обоснована и преследует конституционно значимые цели, а используемые для достижения этих целей правовые средства соразмерны им… Требование закона, возлагающее на кандидата обязанность сбора подписей избирателей в поддержку выдвижения, при условии, что необходимое количество таких подписей является разумным и не приводит к чрезмерному обременению кандидата, не препятствует реализации пассивного избирательного права граждан и само по себе не может рассматриваться как нарушающее конституционные права и свободы… Освобождая от обязанности собирать подписи избирателей кандидатов, выдвинутых на выборах в органы местного самоуправления политическими партиями (региональными отделениями, иными структурными подразделениями), если выдвинутые ими списки кандидатов на основании состоявшихся федеральных, региональных или муниципальных выборов были допущены к распределению депутатских мандатов, федеральный законодатель исходил из того, что результаты прежнего участия в выборах подтверждают наличие у таких избирательных объединений, а стало быть, и у выдвигаемых ими кандидатов необходимой поддержки избирателей. Иными словами, закрепленный в оспариваемом законоположении подход основан на объективном различии электоральных статусов региональных отделений политических партий, обусловленном итогами их предшествующего участия в выборах законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации».

Если с этих позиций посмотреть нормы, появившиеся в результате «медведевской реформы 2012», то можно увидеть, что они не отвечают критериям, о которых писал Конституционный Суд. Почему самовыдвиженец должен собирать на выборах в Госдуму 2500 подписей в пределах своего округа, а кандидат от партии, у которой всего 500 членов, живущих по всей стране, может регистрироваться без подписей? Почему самовыдвиженец должен собирать на выборах в Мосгордуму 800 подписей москвичей в пределах своего округа, а кандидат от партии, у которой в Москве может не быть ни одного члена, может регистрироваться без подписей? Почему самовыдвиженец, которого на выборах Президента поддержала группа избирателей из 500 человек, должен собирать 300 тыс. подписей, а кандидат от партии, в которой состоят 500 человек, – всего 100 тыс. подписей? Нет объективных различий, которые позволяли бы установить столь разные права.

Что касается тех норм, которые Дума собирается принять завтра, то норма о льготе партиям, имеющим депутатов в Госдуме или Заксобраниях, этому критерию удовлетворяет: здесь есть объективные различия. А вот норма о 3% подписей не отвечает другому критерию. Процитирую еще раз одну фразу из Определения КС: «Требование закона, возлагающее на кандидата обязанность сбора подписей избирателей в поддержку выдвижения, при условии, что необходимое количество таких подписей является разумным и не приводит к чрезмерному обременению кандидата, не препятствует реализации пассивного избирательного права граждан и само по себе не может рассматриваться как нарушающее конституционные права и свободы». Вот именно: если необходимое количество таких подписей является разумным и не приводит к чрезмерному обременению кандидата, не препятствует реализации пассивного избирательного права граждан. А здесь очевидно, что оно не является разумным, приводит к чрезмерному обременению кандидата и препятствует реализации пассивного избирательного права граждан.

Поэтому нужно требовать: во-первых, отказа от этой чрезмерной и никак не обоснованной нормы о 3%; во-вторых, возвращения избирательного залога; в-третьих, увеличения допустимой доли брака в подписных листах; в-четвертых, сокращения оснований для выбраковки подписей. Только при таких условиях норма о льготе для партий, имеющих депутатов в Госдуме или Заксобраниях, будет адекватной.

[Дмитрий Гудков]

http://www.echo.msk.ru/blog/dgudkov/1269186-echo/
01 марта 2014, 14:01
«Против всех» может стать кандидатом со своим фондом и агиткампанией, вернуться на президентские и местные выборы — соответствующие поправки я уже внес в законопроект о возвращении графы «против всех». Иначе будет как всегда

Наша власть очень любит играть в наперсточника и постоянно меняет правила игры под себя – то отменит прямые выборы мэра, то, вдруг, сделает мосгордуму полностью одномандатной, то введет фильтры для партий.

Никакой логики в этих действиях нет – только желание любыми способами не допустить конкуренции. Все решается исходя из сиюминутного интереса, поэтому часто аргументы власти оказываются прямо противоположными – в 2006 году уничтожать партии и отменить графу «против всех», потому что «хватит разводить анархию» и вообще легендарное «это Баба-Яга всегда была против всех, а российский избиратель должен голосовать «за», а не «против»», а спустя 7 лет говорить ровно обратное про возможность выбора и требования избирателей.

Оппозиция если и сможет переиграть в этих махинациях власть, то именно благодаря своей принципиальности.

Своим избирателям в ГД я обещал, что верну графу «против всех» в бюллетени. Это было одной из главных причин, почему я принципиально решил проголосовать «за» ее возвращение, когда с подачи Совета Федерации этот вопрос обсуждался в думе.

Высказывалось мнение, что в данный момент «против всех» ударит, в первую очередь, по оппозиции. Поэтому я проконсультировался со своими читателями и в ходе оживленной дискуссии были высказаны еще аргументы в пользу данного решения. Кому интересно рекомендую заглянуть по ссылке.

Теперь законопроект проходит второе чтение и к нему я подготовил ряд важных поправок. Главная цель - сделать из протестной графы настоящее оружие против снятия с выборов оппозиционных кандидатов и прихода к власти малопопулярных ставленников власти. Чтобы в случае снятия популярного оппозиционного кандидата, его сторонники могли проголосовать против всех и таким образом дать власти четкий сигнал.

Для этого я предлагаю следующее:

ВО-ПЕРВЫХ, вернуть графу "против всех" на президентские выборы.

ВО-ВТОРЫХ, графа «против всех» обязательна на всех региональных и местных выборах. Например, в нынешнем виде законопроекта ее может отменить законодательное собрание субъекта РФ. Учитывая, что мы играем с наперсточниками, совсем не исключено, что в регионах, где кандидат «против всех» может реально набрать больше всех, местная администрация будет убирать невыгодную ей графу.

В-ТРЕТЬИХ, у кандидата «против всех» может быть свой избирательный фонд и уполномоченные от инициативной группы. Это позволит вывести из юридического подполья протестную агитацию.

Перечисленные поправки повысят открытость и объективность института выборов в России, создадут равные условия для кандидатов от оппозиции и действующей власти и помогут остановить произвол властей, отказывающих в регистрации оппозиционным кандидатам.

Ряд из этих поправок были разработаны совместно с экспертами КГИ, в частности Аркадием Любаревым.

Почему нужна графа "против всех"?

- у граждан должна быть возможность указать на свое недоверие существующей политической системе. Многие считают, что графа "против всех" ударит по оппозиции. Я так вовсе не считаю. Но даже если это и так, то голосовать исходя из логики личной выгоды, как делают едросы, - не демократично.

- протестная графа может стать настоящим оружием против снятия с выборов неугодных кандидатов и прихода к власти малопопулярных ставленников власти. Посмотрите, что происходит: реальные партии не могут зарегистрироваться, а для зарегистрированных - вводятся фильтры. То есть власть не хочет допускать реальную оппозицию до выборов. Будем агитировать за кандидата "против всех".

- эта графа нанесет серьезный удар по системной оппозиции, которая давно занимает соглашательскую позицию. Уж им точно протестные голоса не достанутся, все уйдет кандидату "против всех".

И, наконец, давайте представим выборы мэра Москвы с графой "против всех". Да, Навальный бы получил не 27%, а 20-22%. Но и Собянин бы набрал меньше 50% голосов. Кроме того, явка была бы выше, и его голоса бы размылись. То есть был бы однозначно второй тур.

[Toп.РБК.ru]

http://top.rbc.ru/politics/21/04/2014/919212.shtml

Фото: russianlook.com

Комитет Госдумы по конституционному законодательству рекомендовал существенно поправить законопроект о фильтрах для партий на выборах в региональные заксобрания. Депутаты предложили не только ужесточить правила отсева партий на региональных выборах, но и распространить их на муниципальный уровень. Этот законопроект, уверены эксперты РБК, знаменует окончательный отказ от "медведевской либерализации", на которую Кремль пошел в 2011г. после массовых протестов по итогам выборов в Госдуму.

Вводимые законодателями фильтры означают окончательный демонтаж либеральной реформы избирательного законодательства, предпринятой в последние месяцы президентства Дмитрия Медведева, делает вывод политолог Александр Кынев. "Такими непроходимыми фильтры для кандидатов не были еще никогда. Если новые партии не пустят на выборы, то встает вопрос о целесообразности других реформ Медведева", - соглашается эксперт по избирательному праву Андрей Бузин.

Реформы для Болотной

Либерализация, о которой говорят эксперты, была инициирована Медведевым менее чем через две недели после первого протестного митинга на Болотной площади в Москве 10 декабря 2011г. В послании Федеральному собранию 22 декабря Медведев объявил о возвращении прямых выборов губернаторов, снижении минимально допустимой для регистрации численности членов партий и допуске зарегистрированных партий до выборов всех уровней, кроме президентских, без сбора подписей.

Пакет из трех законопроектов, реализующих эти предложения, принят Госдумой весной 2012г. Было кардинально либерализовано партийное законодательство: требования к численности членов для парторганизаций сокращены сразу в 80 раз, с 40 тыс. человек до 500, несмотря на протесты уже зарегистрированных партий.

Согласно другому законопроекту - о возвращении прямых выборов губернаторов, партии могли выдвигать своих кандидатов без какого либо сбора подписей. Третий законопроект, внесенный в парламент в феврале 2012г., касался изменения правил выборов в Госдуму - депутатов предлагалось избирать не в 80, а в 225 территориальных округах. Для участия в выборах от партий требовалось лишь оформить заявку через сайт Центризбиркома. Единственным медведевским предложением, в котором сохранялось требование к сбору подписей, были поправки к закону о выборах президента.

Как менялись реформы

Предложенные реформы стали видоизменяться почти сразу же после их внесения в парламент - одновременно со спадом протестной активности. Первым под пересмотр попал законопроект о возвращении прямых губернаторских выборов еще на стадии рассмотрения - он дополнился нормой о "муниципальном фильтре". В апреле 2012г. об этом заговорил сам Медведев. Накануне второго чтения он посчитал нужным придать потенциальным кандидатам "дополнительную легитимность". В итоге кандидатов обязали собирать подписи депутатов местного самоуправления, от 5 до 10% от их общей численности - право решать, какой порог устанавливать, отдали регионам.

До 2012г. в России было зарегистрировано только семь политических партий: "Единая Россия", КПРФ, ЛДПР, "Справедливая Россия", "Правое дело", "Патриоты России" и "Яблоко". К 20 апреля 2014г. на сайте Минюста зарегистрированными значатся 77 партий, но количественный рост так и не перешел в качественный. Так, в единый день голосования в 2012г. из-за муниципального фильтра только семь кандидатов от пяти непарламентских партий приняли участие в пяти губернаторских кампаниях (по двое от партий "Правое дело" и "Патриоты России"). В 2013г. в восьми кампаниях участвовали 11 непарламентских кандидатов от восьми партий, в том числе три представителя "Патриотов России" и два "яблочника".

Настоящему пересмотру медведевские реформы подверглись только через год. Так и оставшийся на бумаге законопроект о выборах в Госдуму в начале 2013г. был отозван, ему на смену пришел новый проект из президентской администрации. Сразу же поддержанный думской фракцией "Единой России", он был принят Госдумой только в феврале 2014г. Была возвращена смешанная система, по которой избирался парламент первых четырех созывов: одна половина Думы будет избираться по спискам партий, а другая — по одномандатным округам. Не имеющие представительства в Госдуме партии вновь обязаны собирать по 200 тыс. подписей в поддержку своего списка, а одномандатники должны будут заручиться поддержкой 3% от числа избирателей округа.

В апреле 2013г. по инициативе Владимира Путина была внесена поправка, позволяющая регионам отказаться от прямых выборов глав субъектов и вернуться к прежней практике их утверждения с согласия президента.

Фильтр для всех

В марте Госдума в первом чтении поддержала законопроект, обязывающий партии собирать подписи для участия в выборах в региональные парламенты. От этого фильтра были освобождены те партии, которые уже имели представительство в любом заксобрании страны. Поправки, предложенные членом генсовета "Единой России" Владимиром Плигиным в пятницу, еще больше ужесточают такой фильтр.

Теперь подписи не понадобятся тем партиям, которые на прошлых выборах провели своих депутатов в парламент региона, в котором проходят выборы. Беспрепятственно участвовать в выборах смогут также партии, набравшие на выборах в Госдуму и региональный парламент 3% голосов избирателей, а также те, у кого есть депутат в муниципальном образовании данного субъекта (или партсписок поддержали не менее 0,5% избирателей). Партии, не удовлетворяющие одному из этих требований, будут собирать подписи 0,5% избирателей в регионе, а одномандатникам придется собрать подписи 3% избирателей округа. Таким образом, в Москве из непарламентской оппозиции реальную возможность поучаствовать в кампании получат лишь кандидаты от "Яблока", набравшего в 2009г. 4,71% голосов.

Теперь ограничения для партий на выборах профильный комитет рекомендует распространить и на муниципальный уровень. На выборах в представительный орган муниципального образования партиям придется также собирать подписи, если у них нет представительства на местном, региональном или федеральном уровне. Если это выборы в поселковую думу, депутаты которой делегируются в думу муниципального района, то от сбора подписей освобождаются партии, чьи депутаты выступили такими делегатами.

По словам члена федерального политсовета партии РПР-ПАРНАС Константина Мерзликина, предлагаемые поправки лишают его партию доступа к выборам любого уровня. Сбор подписей он называет "способом отсеивания неугодных власти партий и кандидатов". "В сам этот механизм изначально заложена возможность фальсификации подписей, например провокаторами, которые потом скажут, что это не они подписались за вас. Пройти этот фильтр могут только те, кто договорился с властью", - констатирует Мерзликин.

Основной смысл либерализации избирательного законодательства был в том, что партиям разрешат выдвигать своих кандидатов без сбора подписей, говорит Андрей Бузин. Отмена сбора подписей прожила недолго, что отчасти делает бессмысленной упрощенную регистрацию партий, считает он. Трехпроцентный барьер по сбору подписей для участия в выборах в Госдуму непреодолим только для малых партий, неудобных власти, подтверждает профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Григорий Голосов. "Эффективность этого фильтра стопроцентная - забраковать можно абсолютно все подписи", - отмечает Голосов.

"По закону о политических партиях партия подлежит ликвидации, если в течение семи лет не участвует в выборах", - напоминает специалист. Участием в выборах, подчеркивает Бузин, считается наличие партии в избирательном бюллетене и определенный результат голосования за партию. Остальные многочисленные этапы на пути к тому, чтобы попасть в бюллетень, и даже снятие с дистанции непосредственно участием не считаются. Так что малым партиям, которые не сумеют договориться с властями о помощи при прохождении "муниципального фильтра" или сборе подписей, может грозить естественное вымирание.

Тем не менее, считает Бузин, все же пока имеет смысл регистрировать партии. "Все законодательство так устроено, что партия ставится во главу политической системы, это было придумано Сурковым — управляемая партийная система", - заключил эксперт.

Мария Макутина, Фарида Рустамова, Жанна Ульянова, Александр Артемьев

[Аркадий Любарев]

http://www.gazeta.ru/comments/2014/0..._6074417.shtml
О том, как существование большинства российских политических партий стало бессмысленным

Фотография: galleryhip.com
18.06.2014, 13:28 |

В десятках регионов уже стартовала избирательная кампания, которая завершится единым днем голосования 14 сентября. Главными участниками выборов остаются политические партии. В каком состоянии пришли они к этой кампании?
20 лет законодательных метаний

Становлению партийной системы в России мешают постоянные изменения правил игры.

В 1994 году право участия в выборах было предоставлено любым общественным объединениям, которые записали такое право в своих уставах. Но уже в 1997–1998 годах было введено понятие политических общественных объединений, и право участия в выборах получили только они. При этом все общественные объединения, которые хотели сохранить право участия в выборах, должны были перерегистрировать свои уставы. Результатом стало существенное сокращение таких объединений: если в 1995 году право участвовать в выборах в Госдуму имели 273 объединения, то в 1999 году их число уменьшилось до 139.

В 2001 году был принят закон о политических партиях, в соответствии с которым право самостоятельно участвовать в федеральных и региональных выборах с 2003 года получили только общероссийские партии с числом членов не менее 10 тысяч. При этом партии нужно было создавать заново — либо на учредительном съезде, либо путем преобразования общественного объединения. А для получения права участвовать в выборах стало недостаточно только зарегистрировать партию — появилось еще требование зарегистрировать ее отделения не менее чем в половине регионов. К выборам в Госдуму 2003 года полный цикл регистрации прошли 44 партии, в 2004 году их число выросло до 46.

Но тут в 2004 году законодатели резко подняли планку численности — до 50 тысяч, дав партиям всего один год на то, чтобы увеличить численность до этого уровня. Те, кто не смог этого сделать, а также те, у кого чиновники при проверке такую численность не насчитали, были ликвидированы.

В результате к выборам в Госдуму 2007 года осталось только 15 партий. А через год их число сократилось до семи: половина партий самоликвидировалась из-за долгов за «бесплатный» эфир на выборах в Госдуму.

В 2012 году, на фоне падения результатов «Единой России» и массового протестного движения, происходит новый кульбит: планка численности партий снижается сразу до 500 человек. Одновременно все партии получают легкую процедуру допуска к выборам — без сбора подписей, при том, что проверка подписей к тому времени становится преградой, преодолеть которую могут только партии и кандидаты, лояльные власти. Эти две новеллы сразу стимулируют резкий (более резкий, чем в 2001–2003 годах) всплеск партийного строительства.

И вот теперь, всего через два года после той реформы, приняты законы, вновь обязавшие большинство партий собирать подписи.
Бурное партстроительство

Неискушенную публику впечатлило, что всего за три месяца (февраль – апрель 2012 года) было создано более 150 оргкомитетов новых партий. В октябре число «действующих» оргкомитетов превысило две сотни, а в целом за 2012 год было создано около 300 партийных оргкомитетов. Но эксперты понимали, что далеко не все из них смогут превратиться хотя бы в формально зарегистрированные партии: создать оргкомитет никакого труда не составляет, а для создания партии даже из 500 человек (но не менее чем с 42 региональными отделениями) нужны уже немалые организационные и финансовые ресурсы.

Мы предполагали, что число зарегистрированных партий будет около сотни. Так, вероятно, и было бы, если бы Минюст в 2013 году подходил к регистрации партий так же либерально, как в 2012-м.

За два года было зарегистрировано 79 новых партий, но и число отказов было не менее 46. Если учесть, что некоторым партиям было отказано не один раз, а отдельные отказники все же сумели после новой попытки добиться регистрации, число партий, которые так и не смогли пробиться через Минюст, составило, по нашим подсчетам, 29. Если бы они были зарегистрированы, получилось бы 108 партий.

Впрочем, из 79 зарегистрированных партий 10 уже успели утратить регистрацию, не сумев за полгода создать отделения более чем в половине регионов. На 16 июня только 61 новая партия прошла полный цикл регистрационных процедур и получила право участвовать в выборах. Еще восемь пока в подвешенном состоянии (среди них и Партия прогресса Алексея Навального).
Участвуют ли партии в выборах?

А теперь уместно задать вопрос: для чего было создано столько партий? Ведь партии нужны для участия в выборах, все остальные формы деятельности доступны и другим общественным объединениям. Как же новые партии участвуют в выборах?

Первым испытанием для них стали выборы в единый день голосования 14 октября 2012 года. Но тогда низкую активность большинства партий можно было списать на их неготовность: они только успели зарегистрироваться. Потом в течение года проходила масса досрочных и дополнительных выборов — и активность партий на них тоже была традиционно невысокой. Главным испытанием стали выборы в единый день голосования 8 сентября 2013 года.

Право участия в большинстве этих выборов имели 53 партии (из них 45 новых), еще одна добавилась, когда значительная часть выборов уже была назначена.

Но только 16 новых партий проявили сколько-нибудь заметную активность, выдвинув хотя бы восемь списков и/или хотя бы 70 кандидатов на мажоритарных выборах (для сравнения: парламентские партии выдвинули на региональных выборах и в региональных центрах по 28 списков и около 500–600 кандидатов).

К тому же восемь из этих 16 партий (все 7 «богдановских» и «Гражданская сила») применили нехитрую технологию: все или почти все списки, выдвинутые в самых разных регионах (от Чечни до Забайкальского края) состояли в основном из одних и тех же кандидатов, не имевших никакого отношения к этим регионам.

Иными словами, это было «техническое» участие без реального стремления победить (впрочем, один такой список, КПСС в Волгограде, все же 5%-ный барьер преодолел).

Если исключить эту восьмерку, то наиболее активными из новых партий были «Коммунисты России», «Гражданская платформа», Российская экологическая партия «Зеленые», Российская партия пенсионеров за справедливость, «Родина», «Партия За Справедливость!», Трудовая партия России и «Альянс Зеленых – Народная партия».

В октябре 2013 года – мае 2014 года прошло около 700 досрочных и дополнительных выборов. И вновь мы видим низкую партийную активность. Из 57 новых партий, имевших право участвовать в выборах, 23 даже не попытались принять участие хотя бы в одной кампании. Еще 12 выдвинули всего один раз одного кандидата (причем у трех этот кандидат не дошел до выборов), семь выдвинули лишь двух кандидатов и три — трех. Еще одна партия выдвинула много кандидатов, но только на одних выборах.

Таким образом, только 11 новых партий проявили на этих выборах сколько-нибудь заметную активность. В основном это те же партии, которые были активны на прошлогодних сентябрьских выборах:

«Коммунисты России», «Гражданская платформа», Российская экологическая партия «Зеленые», Российская партия пенсионеров за справедливость, «Родина» и «Альянс Зеленых и Социал-демократов» (преемник «Альянса Зеленых – Народной партии»). Плюс «Города России», Партия «Великое Отечество», Партия пенсионеров России и две «богдановские» партии — Народная партия России и КПСС.

Любопытно, что крайне низкую активность на выборах демонстрируют несколько партий, которые были зарегистрированы одними из первых — и в рекордно короткие сроки: например, «Новая Россия» и Партия свободных граждан. А наиболее активные и успешные из новых партий («Гражданская платформа», «Родина», Российская партия пенсионеров за справедливость) были зарегистрированы позже, пропустив выборы 14 октября 2012 года.
Такие разные мотивы

Для чего же создавались партии? Можно увидеть как минимум четыре мотива. Первый — для того чтобы быть реальной партией, то есть активно участвовать в выборах и вообще в политической жизни страны. Как теперь видно, этим мотивом руководствовалось меньшинство создателей партий.

Немало партий было создано просто для удовлетворения амбиций их лидеров. И они не могут участвовать в большом числе выборов из-за элементарного отсутствия людских и финансовых ресурсов. В ряде случаев амбиции лидеров сосредоточены в определенном регионе. Например, для лидера Российской партии народного управления, уфимского бизнесмена Альберта Мухамедьярова, главным было участие в выборах в Башкортостане.

Многие партии создавались с явно коммерческой целью. Варианты могли быть разные: создание партии под ключ с ее последующей продажей, продажа региональных отделений (именно так откровенно объяснял свои мотивы Андрей Богданов), торговля правом выдвижения на конкретных выборах. Однако, как показали последующие события, предложение значительно превысило спрос.

Востребованными оказались в основном спойлерские проекты.

Так, из семи партий, созданных Центром Андрея Богданова, наибольшую роль сыграли две. Коммунистическая партия социальной справедливости (КПСС) благодаря удачному названию и особенно аббревиатуре оказалась не только вполне эффективным спойлером КПРФ, но в ряде муниципалитетов сумела даже получить депутатские мандаты. А никому ранее не интересная Партия социальных сетей была год назад переименована в «Гражданскую позицию» и стала явным спойлером «Гражданской платформы». И хотя отнимала она у прохоровской партии не так много, но иногда и этого было достаточно.

Например, в Якутии «Гражданская платформа» не дотянула до 5% барьера всего 0,07%, а «Гражданская позиция» получила 0,4%. Еще один интересный момент: в двух кампаниях, где успешно участвовала «Гражданская платформа» (в Красноярске и Екатеринбурге), были выдвинуты списки всех «богдановских» партий, кроме «Гражданской позиции». А в Тольятти «Гражданская позиция» выдвинула список, а затем его отозвала.

В общем, зарабатывать можно не только действиями, но и отказом от них.

Еще одна группа партий создавалась близкими к власти политтехнологами в качестве сателлитов «Единой России» или запасных «партий власти». Таковы «Города России», «Молодая Россия», «Умная Россия», Казачья партия РФ и ряд других. Но и эта роль оказалась в основном невостребованной. И созданные партии либо простаивают, либо пытаются участвовать в выборах «просто так» — и с минимальным результатом. Им даже нередко отказывают в регистрации.

Впрочем, иногда такие отказы призваны продемонстрировать «объективность» избиркома: не допускают на выборы, например, «Гражданскую платформу» или РПР-ПАРНАС, и на том же основании отказывают «Умной России» или Российской партии садоводов.
Совсем новые партии

Тем не менее процесс партстроительства продолжается, хотя уже и не такими темпами. С июля прошлого года право участия в выборах получили 15 новых партий.

Семь из них имеют довольно выраженную идеологическую позицию. К консервативно-патриотическому лагерю относятся Партия «Великое Отечество» (идеологом которой является журналист и общественный деятель Владимир Хомяков) и партия «Национальный курс» (близкая к депутату Государственной думы от «Единой России» Евгению Федорову).

На левом фланге появились «Российский объединенный трудовой фронт» (во главе с бывшим депутатом Государственной думы Виктором Тюлькиным, который до 2007 года возглавлял Российскую коммунистическую рабочую партию – Российскую партию коммунистов) и Партия Возрождения России (возглавляемая, как и в своей «прошлой жизни», бывшим спикером Государственной думы Геннадием Селезневым).

Ряды либеральных партий пополнили «Гражданская инициатива» (во главе с бывшим министром экономики в гайдаровском правительстве Андреем Нечаевым), «Демократическая правовая Россия» (возглавляемая известным адвокатом Игорем Труновым) и партия «Достоинство» (которую возглавил юрист и общественный деятель из подмосковного Звенигорода Станислав Бычинский).

В целом перспективы партий, появившихся в последний год, можно оценить как невысокие. Однако последние изменения в избирательном законодательстве существенно снизили перспективы и многих других партий.
Новый поворот

После принятия федерального закона от 2 ноября 2013 года № 303-ФЗ стало сокращаться число выборов по партийным спискам. Они уже отменены в Москве и большинстве региональных центров, где выборы должны пройти 14 сентября этого года (в Улан-Удэ, Чите, Хабаровске, Вологде, Иркутске, Кургане, Пензе, Южно-Сахалинске, Челябинске, Биробиджане, Нарьян-Маре и Салехарде). А в мае вступил в силу федеральный закон № 95-ФЗ, по которому большинство партий должны собирать подписи.

Льгота, то есть право регистрировать списки и кандидатов без сбора подписей избирателей, на выборах региональных и муниципальных депутатов осталась повсеместно только у пяти партий — у четырех парламентских и у партии «Яблоко».

На отдельных выборах льготу имеют еще несколько партий. Партии, не имеющие льготу, теперь теряют остатки привлекательности для местной элиты. В последние два года их ценность заключалась именно в освобождении от подписей.

Теперь выдвижение от такой партии становится менее выгодным, чем самовыдвижение: подписи надо так же собирать, а документов при партийном выдвижении требуется больше, и чем больше документов — тем больше оснований для придирок. Не говоря уже о том, что кандидаты, выдвинутые партиями, оказываются зависимы от партийного руководства, которое может по разным причинам принять решение об отзыве кандидата.

Таким образом, многие партии могут вообще снизить свою активность на выборах до нуля.

А между тем содержать партию стоит немалых денег: закон требует как от самих партий, так и от их региональных отделений ежеквартально сдавать финансовые отчеты. А на днях президент России внес в Госдуму законопроект, предусматривающий административную ответственность за несвоевременную сдачу этих отчетов. И теперь перед большинством партий стоит дилемма: либо самоликвидироваться, либо превратиться в «чемодан без ручки».

Автор — кандидат юридических наук, эксперт Комитета гражданских инициатив