1958, Стокгольм (Швеция)<br> Бразилия—Швеция 5:2<br> Бразилия завоевала свой первый из пяти чемпионских титулов. Два мяча в финале забил 17-летний Пеле. Этот матч установил ныне действующие рекорды самого молодого и самого возрастного игрока, забивавших в финале ЧМ (17 и 35 лет). Впервые в чемпионате, проходившем в Европе, победила страна с другого континента. Француз Жюст Фонтен установил рекорд по количеству голов, забитых на одном ЧМ (13)
Ближайший месяц я собираюсь писать в основном о футболе, если что. В Facebooke я чуть больше пишу - сюда я копирую длинные записи, а они вовсе не всегда длинные.
Вот, по итогам некоторых размышлений, 10 лучших голов на чемпионатах мира по моему мнению. Этих списков бесконечно много и, хотя некоторые голы встречаются чуть ли не во всех, никакого объективного мнения быть не может. Я пытался учесть два фактора – во-первых, красоту, а во-вторых, важность. Есть чудесные голы, забитые в групповом турнире – и нередко командами, которые дальше не прошли, но это, на мой взгляд, повод не включать их в список. Должно быть красиво, и должно быть важно.
В моём списке 10 нет порядка – то есть первые не ценнее последних и наоборот. Просто десять лучших голов чемпионата мира.
Гол Пеле шведам в финале-1958. Надо понимать – это шведы-фавориты, счет всего 2-1, а Пеле – семнадцать лет. И всё-таки он решается продемонстрировать удивительную технику. Старые голы выглядят чуть хуже, чем нынешние - они сняты с 1-2 камер, но настоящий ценитель сумеет представить гол и в другой перспективе.
Культовые моменты из истории чемпионатов мира по футболу
ymorno_ru (ymorno_ru) написал в picturehistory
2018-06-28 22:05:00 369
Бразильская звезда футбола Пеле и шведский вратарь Калле Свенссон в прыжке за мячом во время финальной игры Кубка мира в Швеции в 1958 году.
СССР - ПОЛЬША- 3:0 (1:0) 23 июня 1957 г.
Отборочный матч VI чемпионата мира.
Москва. Центральный стадион им. В.И. Ленина. 102000 зрителей.
Судья: Джон Харолд Клаф (Англия). СССР: Лев Яшин, Михаил Огоньков, Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Юрий Войнов, Игорь Нетто (к), Борис Татушин, Валентин Иванов, Никита Симонян, Эдуард Стрельцов, Анатолий Ильин.
Тренер: Гавриил Качалин. Польша: Эдвард Шимковяк, Хорст Масхели, Роман Корынт (к), Ежи Вожняк, Хенрик Гжибовски, Эдмунд Зентара, Чеслав Цюпа, Гинтер Гавлик, Болеслав Левандовский, Хенрик Кемпны, Кшиштоф Башкевич.
Тренеры: Ришард Концевич, Henryk Tomasz Reyman, Feliks Dyrda, Jozef Ziemian. Голы: Татушин (9), Симонян (55), Ильин (77).
* * *
Капитан сборной Польши Роман Корынт (слева) и капитан сборной СССР Игорь Нетто приветствуют друг друга перед игрой.
* * *
ПЕРВАЯ ПОБЕДА
В июне 1958 года в Швеции начнется заключительный этап розыгрыша первенства мира по футболу. В нем примут участие 16 сильнейших команд четырех континентов. Сейчас идут отборочные соревнования.
Европа разделена на 9 групп. В одной из них встречаются команды СССР, Польши и Финляндии. Каждый из этих коллективов должен сыграть друг с другом по два матча: на своем и чужом поле. Первый матч состоялся 23 июня. Следующая игра сборной команды СССР состоится в Москве в июле с командой Финляндии, затем советские футболисты будут играть в августе в Хельсинки и в октябре в Варшаве.
Команда, набравшая в этих состязаниях наибольшее количество очков, и получит право участвовать в финальных состязаниях в Швеции.
На поле вышли лучшие футболисты Польши и Советского Союза. По всем данным, обе команды тщательно готовились к этому ответственному матчу.
Первые же минуты игры вскрыли тактические замыслы польской команды. Тренеры решили усилить оборону и соответственно расставили игроков.
Атакует Валентин Иванов (слева).
Фото А. Бочинина
Они хотели обезопасить зону перед воротами от прорывов Э. Стрельцова и В. Иванова и затруднить действия центра нападения Симоняна. Кроме того, они ставили своей задачей не дать свободно действовать И. Нетто, который умело организовывал игру наших форвардов.
В моменты же атак поляки выдвигали вперед то ранее оттянутого И. Гавлика, то полузащитника Э. Зентары.
Советская команда никаких оборонительных вариантов не применяла и поэтому не нарушала обычную расстановку игроков.
Несмотря на тяжелый грунт (весь день шел дождь), матч начался в очень быстром темпе. Уже это давало возможность предположить, что выиграет та команда, которая лучше подготовлена физически. В первой половине трудно было определить победителя, хотя мяч, правда, не без помощи польских защитников, и побывал в сетке их ворот.
Можно было заметить, что форварды гостей играют только мелкими пасами, в то время как наши умело чередовали мелкие, средние и длинные передачи. У поляков выделялся левый инсайд Г. Кемпны. Сочетая индивидуальное единоборство и коллективную игру, ему удавалось несколько раз обходить К. Крижевского и создавать опасные моменты у наших ворот. Однако хладнокровное поведение защитников и высокое мастерство вратаря Л. Яшина позволили отстоять ворота нашей команды.
Вторая половина соревнования прошла при явном преимуществе советских футболистов. Достаточно сказать, что за весь хавтайм гости всего три раза ударили по нашим воротам. После же того, как Н. Симонян послал в верхний угол неотразимый мяч, польские футболисты были обескуражены. Они начали подолгу "таскать" мяч, видимо, желая сбить высокий темп нашей атаки.
Под конец матча почти все польские форварды оттянулись на защиту, но наш штурм был так силен, что скоро был зафиксирован судьей третий гол, забитый А. Ильиным. Счет 3:0.
Таким образом, два фактора решили исход встречи. Во-первых, наша команда была лучше физически подготовлена, а во-вторых, выражаясь шахматным языком, поляки не лучшим образом применили свою тактику. Их полузащитники и инсайды, оттянутые назад, явно не успевали переключаться в нападение.
Наша команда сыграла хорошо. Нападение действовало энергично, хотя, как мне кажется, крайние нападающие могли бы больше взаимодействовать со своими партнерами.
А в общем-то встреча была очень интересной и показала, что наши спортсмены могут успешно выступать в серьезных международных встречах.
Константин БЕСКОВ. Журнал «Огонек», 1957
* * *
ПЕРВЫЙ МАТЧ СБОРНОЙ В ЧЕМПИОНАТАХ МИРА
БИТВА ЗА КАЛЕНДАРЬ
Программка матча
Успехи на международной арене в середине 50-х годов сборной СССР - дебютанта Кубков мира - предопределили ей роль безоговорочного фаворита группы. Двойная победа над чемпионами мира западными немцами - 3:2, 2:1, шокирующая чертова дюжина сухих мячей, адресованная шведам - 7:0, 6:0, абсолютно равный баланс в четырех поединках с "Великими мадьярами" со всем их звездным составом
(1:1, 1:1, 2:1, 0:1), а также триумфальные турне "Динамо" и "Спартака" по Европе и олимпийская победа - все это вместе заставляло говорить о советской команде как о новой силе в мировом футболе.
Но вот поляков, хоть и не хватали они в то время звезд с неба, наши спортивные руководители побаивались: уж больно неудобным соперником они себя зарекомендовали. Баланс четырех игр с ними был таким же идеально ровным, как и с венграми - хотя всем было ясно, что венгры и поляки не чета друг другу. Правда, номинально сборная СССР выдавала себя за сборную Москвы, но камуфляжная форма была шита белыми нитками.
Поэтому если не боялись спортивные лидеры Страны Советов западного соседа, то остерегались точно. На переговорах при составлении календаря игр в группе была поставлена задача как можно более удобных дат для нас и как можно более неудобных - для них. То есть сыграть на разнице сезонных ритмов (весна-осень и осень-весна).
Аналогичные стратегические цели имелись, естественно, и у польской стороны. Борьба за даты получилась ожесточенной, упорной и затяжной. Наш переговорщик - начальник Управления футбола Валентин Антипенок - не чурался передергивать факты (на предложение контрагента сыграть в мае и октябре 1957 года ничтоже сумняшеся заявил: да у нас, дескать, в мае только сезон начинается - хотя реально начинался он в марте). Советское предложение сводилось к июню и августу - чтобы застать поляков разнеженными и растренированными в период межсезонья.
Полгода никто не хотел уступать, пока, наконец, Антипенок не взял "противника" измором. Был заключен компромисс - июнь и октябрь, но такой, что был несколько более выгоден Советам. Итак, путь сборной СССР на чемпионате мира начался с маленькой закулисной победы.
Вообще, первый матч с поляками был насыщен историями, повлекшими за собой чиновничьи игры (некоторых мы чуть ниже коснемся). Подробно о них было рассказано - с приведением серии любопытных документов - Акселем Вартаняном на страницах "Спорт-Экспресса".
ТРИ ГОЛА ПРОТИВ ТРЕХ ШТАНГ
Если судить по счету (3:0), можно подумать, что победа Советов была легкой и безоблачной, как небо над Москвой в тот день 23 июня. Собственно, так и записано во многих хрониках. Но как же тогда быть с тремя попаданиями в каркас ворот Яшина уже в дебюте матча?
Нападающий сборной СССР борется за мяч с польским защитником.
Поляки отнюдь не выглядели разморенными отпускниками, как того, может быть, ожидали наши футбольные начальники и с ними вместе заполненные до отказа Лужники. Сделав ярко выраженную ставку на оборону (только три номинальных форварда), они буквально ошарашили хозяев чередой молниеносных и опаснейших вылазок из-за своего частокола.
На 8-й минуте Гинтер Гавлик вложил всю силу в удар. Яшин едва успел рефлекторно вытянуть руки - и слегка отклоненный снаряд сотряс перекладину. Проходит 10 минут, и история в точности повторяется: снова наш вратарь кулаком отбивает мяч - и тот натыкается на перекладину.
Затем левый край Кшиштоф Башкевич засаживает бомбу в ближний угол. Яшин даже не реагирует, стоит как вкопанный. Поляки уже орут "Го-о-ол!", но мяч, врезаясь в стойку, лениво катится по линии ворот - под молчаливыми взорами десятков глаз, которые гипнотизируют его кто со страхом, кто с надеждой. Так и не нашлось поблизости никого, кто мог бы катнуть круглого издевателя за черту.
Словом, невероятно повезло в этот стартовый отрезок Советам. Не только вышли они сухими из нелегкой переделки, но и сами открыли счет еще на 9-й минуте. Правый крайний Борис Татушин и польский кипер Эдвард Шимковяк совместными усилиями соорудили гол, который поначалу был записан как автогол на счет вратаря, но со временем переадресован форварду.
В перерыве Гавриилу Качалину было о чем поговорить со своими подопечными. И разговор получился весьма плодотворным - о чем свидетельствует ход игры во втором тайме. Да и поляков, видимо, все-таки накрыла усталость.
Второй тайм действительно уже почти весь прошел на половине поля гостей. Яшин мог себе позволить вразвалочку прогуливаться метрах эдак в 25 от ворот, что для Европы тогда было в диковинку. А вот Шимковяк временами напоминал многорукого Шиву: Стрельцов, Ильин, Иванов, Симонян грузили и грузили ему мячи не переставая.
Никита Симонян отправил польским друзьям привет на 55-й минуте - неберующийся удар из-за пределов штрафной. На 77-й Иванов отпасовал на Симоняна, который, жестко прессингуемый, решил пропустить мяч на находящегося в лучшей позиции Ильина. Пушечный удар автора "золотого" олимпийского гола снял, как тогда казалось, все вопросы.
"ДИТЯТЯ" БАЛОВАЛСЯ ВЫКЛЮЧАТЕЛЕМ
Советы получили полновесные два очка. Но повод опротестовать результат у поляков был, и даже не один. Дело в том, что на 52-й минуте, когда небо вдруг затянули тучи и видимость резко ухудшилось, над полем зажглось электроосвещение. И так горело восемь минут, до 60-й - пока его снова не отключили.
Между тем правилами ФИФА подобная самодеятельность категорически запрещалась. Вопрос задействования электрических мачт необходимо обговаривать заранее, перед игрой. В данном же случае, при определенной доле фантазии, можно было представить дело так, будто в поражении поляков повинно именно электричество: ведь именно на "освещенную" восьмиминутку пришелся гол Симоняна - самый, пожалуй, важный из трех.
Атакует Валентин Иванов (слева).
Но поляки, надо отдать им должное, не стали раздувать из мухи слона. Повели себя по-спортивному, признали свое поражение и заявили, что никакого протеста подавать не собираются. Ограничились они лишь высказанным замечанием.
Щадящим был и тон рапорта английского судьи Клоуга: "Я должен согласиться, что данное событие не оказало влияния на результат и не явилось нарушением со стороны советской футбольной федерации, а только со стороны служащих стадиона, подчинившихся крикам публики. Я очень сочувствую советским официальным лицам, которые были искренни в своих извинениях за случившееся, за что они как федерация не несут ответственности".
Учитывая все обстоятельства, ФИФА не сочла инцидент заслуживающим каких-либо санкций. Дополнительными смягчающими факторами послужили отсутствие опыта (СССР, подчеркнем, впервые принимал матч такого уровня) и авторитет, которым успел обзавестись на верхушке чиновничьего Олимпа Валентин Гранаткин. Он лишь получил через 10 дней после матча послание от генсека ФИФА Гассманна, в котором тот мягко и ненавязчиво давал понять, что "данный инцидент мог бы быть рассмотрен как нарушение регламента игры".
Не исключено, кстати, что именно Гранаткин, присутствовавший на матче, дал указание стадионной службе быстренько прекратить "баловаться" со светом.
СОВЕТАМ ПРОЩАЛОСЬ ВСЕ
Простили нам как новичкам и еще один грешок: как оказалось, чиновники забыли отправить в ФИФА заявку из 22 игроков. Все, кто вышел на поле Лужников с четырьмя гордыми буквами СССР на груди, играли незаявленными!
На этот факт Гассманн обратил внимание Гранаткина в другом письме, которое было выслано раньше первого, 26 июня. И здесь вины последнего, по-видимому, тоже не было, ибо футбольное хозяйство в то время в стране управлялось двумя организациями. С одной стороны, представляла ее в ФИФА Секция футбола (во главе с Гранаткиным), а с другой - существовала еще такая контора, как Управление футбола, субъект Комитета физкультуры. Она-то и ведала вопросами вроде отсылки заявок.
ФИФА великодушно позволила Советской державе и заявку отправить задним числом. И на еще одну не слишком корректную вещь позже закрыла глаза: когда вместо списка игроков на второй поединок с Финляндией из Москвы пришла лаконичная записка: "смотрите заявку на предыдущий матч".
Оплоту победившего социализма дозволялось все. Да и как могло быть иначе, если всего несколькими месяцами ранее СССР устроил демонстрацию силы, задавив венгерское восстание!
Игорь ГОЛЬДЕС. Журнал «Мировой футбол» №7, 2005
* * *
ПЕРВЫЙ БЛИН КОМОМ НЕ ВЫШЕЛ
ПРЕССИНГ
Матчу с Польшей предшествовали долгие, нудные переговоры между чиновниками двух стран. Начались они весной 56-го, сразу после жеребьевки в Цюрихе, и продолжались более полугода. Центральная тема переговоров-препирательств - время проведения двух отборочных матчей. При идентичности внутреннего календаря проблемы исключались. Но здесь иной случай. Польский чемпионат осенне-весеннего разлива, наши же, как и труженики села, начинали бороздить поля ранней весной и созревали, согласно законам природы, ближе к осени. Польская сторона, представленная ответственным работником национальной федерации футбола паном Рыльски, на протяжении полугода испытывала жесточайший прессинг со стороны товарища Антипенка. Он навязывал оппонентам совершенно не приемлемые для них сроки: первая встреча - в Москве в середине июля (разгар каникул польских футболистов), вторая - в Польше в августе, то есть до начала национального первенства. Поляки настаивали на мае и октябре. Первую дату Антипенок отверг безоговорочно: "Мы только в мае начинаем игры чемпионата СССР, - писал он коллеге. - С товарищеским приветом".
Трудно представить, что испытывал пан Рыльски, столкнувшись со столь беззастенчивым, бесстыдным измывательством над истиной. Не мог он не знать, что уже не первый год футбольный сезон в СССР начинался в апреле (в 57-м - вообще необычайно рано, в конце марта) и к первой игре со сборной Польши советские клубы провели почти все матчи первого круга и несколько игр второго. После долгих дискуссий обе стороны пошли на компромисс: 23 июня игра в СССР, ответная - 20 октября в Польше.
Сумел-таки Валентин Антипенок перехитрить своего визави, вынудив поляков сыграть во время отпуска. Октябрь - отнюдь не худший для нас вариант. Еще до выхода на поле мы получили небольшое преимущество.
ДО ИГРЫ
В 56-м, после трех подряд поражений сборной Польши в товарищеских встречах, под влиянием возмущенной общественности произошла реконструкция высшей футбольной власти в стране.
За месяц до приезда в Москву поляки проиграли в Варшаве туркам - 0:1. Морально и физически после тяжелого сезона были они не в лучшем состоянии. Из-за травм не смогли участвовать в матче несколько ключевых игроков. Форвард Лучиан Брыхчи не так давно перенес сложную операцию. Эрнст Поль не успел залечить травму и за день до игры признался: "Нога болит, и в любую минуту я могу покинуть поле". Ставить его на матч (замены не разрешались) было рискованно. Не приехал в Москву наш "палач" - Герард Чешлик (его фамилию советские СМИ коверкали из года в год: то Цесликом называли, то Цезликом). В предыдущих четырех матчах сборных, выступавших под вывеской Москва - Варшава (+2=0-2, 5-5), он забил четыре гола из пяти.
Плохая форма игроков, ослабленный состав, общий уровень польской сборной, значительно в тот год уступавшей советской, делали результат предстоящей встречи легко предсказуемым. Осознавая это, польская пресса тем не менее хорохорилась. "Надеемся выиграть", - таков был общий тон ее выступлений. Основывался он на приятных воспоминаниях от предыдущих матчей и не лучших кондициях советской команды.
Тадеуш Малишевски писал 19 июня в катовицком "Спорте": "Сборная СССР в последний год снизила уровень игры. Наибольшая неожиданность - ход олимпийского турнира. Хотя советские футболисты получили золотую медаль, но после трудной борьбы с соперниками, с которыми должны были легко справиться".
Малишевски и прочих оголтелых оптимистов опустил на землю обозреватель "Пшеглонд спортовы" Гжегож Александрович: "Есть в Польше люди, которые с большим оптимизмом ожидают сообщений с воскресной игры в Лужниках... Такие надежды, не имея под собой прочного фундамента, могут лопнуть, как мыльный пузырь...
Мы хотим за два дня до игры немного сбавить амбиции и предупредить: победа, которую мы все желаем, вне сферы наших возможностей, не подкреплена нынешней формой команды. Скорее это вера в счастливый случай... Учитывая силы, наши и противника, ничья в Москве была бы для поляков победой" ("ПС" от 21 июня).
Сборная СССР готовилась в обстановке строжайшей секретности и не предоставила возможности нашим журналистам проинформировать болельщиков о положении дел в команде. С результатом подготовки ознакомились в день матча свыше 100 тысяч зрителей в Лужниках. А читатели на следующий день получили представление по газетным отчетам, не всегда и не во всем совпадавшим.
ПЕРВЫЙ ТАЙМ
Волнующий момент. Команды - по обе стороны центрального круга. Зрители пожирают глазами своих. Качалин, пообещав после игры с румынами перекроить состав, ограничился косметическим ремонтом: Исаева и Рыжкина заменил Симоняном и Ильиным. В это время в центре круга английский судья Клаф и капитаны Нетто с Корынтом разыгрывают ворота. Начинать нам. Исторический, первый удар по мячу в дебютном матче чемпионата мира произвел Никита Симонян. Под грохот трибун Иванов с Симоняном обстреляли Шимковяка. Мимо. И тут же замерший на мгновение стадион выдохнул с облегчением. Из хронометража матча: "Гавлик, продвинувшись к штрафной площади, внезапно бьет. Яшин запаздывает с броском, но... мяч проходит рядом со штангой" ("Советский спорт" от 25.06).
10-я минута. Первый наш гол в чемпионатах мира. Во всех советских справочниках приписан он Татушину, что не соответствует действительности. Ежи Леховски ("ПС") подробно его описал: "Татушин промчался по краю и отпасовал вдоль ворот. Ситуация не таила опасности. На мяч вышел Шимковяк. Казалось, мяч в его руках. И тут случилась неожиданность. Мяч вдруг подскочил, оставив не у дел не только вратаря, но и находившихся рядом Гжибовски и Корынта. Наступило замешательство и мяч при помощи наших защитников попал в сетку".
Корреспондент газеты "Штандар млодых" не сомневался: Симонян на долю секунды опередил защитников. Катовицкий "Спорт" уверен - автогол. Наши обозреватели все до единого с ним солидарны. Кто-то назвал Машелли, остальные в подробности не вдавались. И только "Советский спорт" в наглядной схеме указал на Корынта, который чуть опередил наседавшего на него Стрельцова.
Перед тем, как "сварить компот", я позвонил Симоняну. Никита Павлович свою и Татушина причастность к голу отверг. "Я забил гол, но не первый", - честно признался лучший игрок матча.
Качалин преподнес полякам сюрприз, сыграл сдвоенным центром: Симонян - Стрельцов. Польская оборона сбилась с толку. Бросалась на одного, оперативный простор получал другой. Симонян часто отходил назад, плел интриги, руководил партнерами. Стрельцов выдвинут на острие.
В целом первая половина, живая, с обоюдными шансами, прошла в равной борьбе, но нашим повезло больше. Еще две выдержки из хронометража: "14 - 18 мин. Поляки подают два угловых. Яшин задерживается с выходом, но мяч попадает в штангу". За две минуты до перерыва она снова выручила вратаря: "43-я мин. Башкевич бьет в ближний угол. Яшин уверен, что мяч пройдет мимо, но тот ударяется в штангу и медленно катится вдоль ворот. Поляки не успевают добить легкий мяч".
"Три удара в штангу - это уж слишком", - сокрушался после игры тренер Концевич.
ВТОРОЙ ТАЙМ
Начало за гостями. Атакующего пыла хватило минут на десять, после чего наши показали, кто в доме хозяин. "Были моменты, - писал Леховски, - сборная СССР играла так здорово, что поляки не могли коснуться мяча. Шимковяк оборонялся, как в трансе".
Вратарь спас гостей от разгрома: в течение пяти минут предотвратил опасные удары Стрельцова, Иванова, Ильина, Симоняна. Но против одной симоняновской бомбы, метров с 22 в верхний угол, был бессилен. Гол-красавец потряс всех, кто его видел, своих и чужих. И третий мяч доставил эстетическое наслаждение: быстрая, четкая комбинация на раз-два-три Иванов - Симонян - Ильин завершилась точным ударом в дальний от вратаря нижний угол - 3:0.
Отдельные взрывоопасные выпады соперника вынуждали трибуны вздрагивать. Сухим счет сохранил нервничавший поначалу Яшин, отразив два мощнейших удара Кемпны из разряда "мертвых".
ПОСЛЕ ИГРЫ
Ко всем трем мячам приложили ногу футболисты, кого Николай Романов в феврале рекомендовал списать из сборной, выказав полнейшую некомпетентность в делах футбольных. Никита Симонян рассказывал мне, как после матча в раздевалке счастливый Романов в парадной чиновничьей форме, в костюме, сверкающей белизной рубашке при галстуке обнял и расцеловал его, мокрого, в почерневшей от грязи футболке.
Закономерность нашей победы признали судья Клаф, польские тренеры и журналисты. "Сильный удар получили польские оптимисты, - писал "ПС". - Их надежды строились на ветхом фундаменте - помощи высших сил... В футболе кроме счастья или несчастья решающую роль играют мастерство, класс".
Советские СМИ не сговариваясь отметили Яшина, Огонькова, Нетто, Симоняна и Стрельцова. У гостей - Кемпны, часто переигрывавшего Крижевского.
Поляки в восторге от Симоняна: "Это самый опасный форвард. Он определял тон игры, умело руководил партнерами, маневрировал, показал интеллигентную игру и отличную скорость". О Яшине: "Подтвердил высочайший класс и славу, какой пользуется... Огоньков и Кузнецов с заданием справились. Самый слабый из защитников - Крижевский, которого часто "возил" Кемпны".
Войнов понравился больше, нежели Нетто: "Капитан только фрагментами демонстрировал былой класс". Похвалили Иванова. "Стрельцов не бросался в глаза... Татушин быстр, создавал острые ситуации. Менее скоростной - Ильин. Но мы не имели бы ничего против, если бы он выступал за нашу сборную".
Боевое крещение состоялось, шаг на пути в Швецию сделан. Первый блин комом не вышел. В футболе не менее важно не спалить последний.
Никто не догадывался, какая опасность нависла над советской командой. Деятели ФИФА получили два веских основания аннулировать результат игры и засчитать сборной СССР поражение.
ОСНОВАНИЕ ПЕРВОЕ
Нет нужды напоминать о санкциях за участие в матче незаявленного игрока. Во встрече СССР - Польша в составе советской сборной играли 11 (ОДИННАДЦАТЬ) незаявленных футболистов! Невероятно, но факт. Тому есть документальное подтверждение.
26 июня 1957 года, через три дня после игры, генеральный секретарь ФИФА Курт Гассманн отправил телеграмму в Секцию футбола СССР:
"Чемпионат мира - Кубок Жюля Римэ.
Предварительная игра СССР - Польша 23 июня 1957 г.
Господин Генеральный Секретарь, сообщаем, что Ваша Секция не представила список 22 игроков, которые были назначены участвовать в вышеуказанном матче.
Обращаем Ваше внимание на статью 18, пункт 2 Положения, по которой проходил этот матч, и мы просим Вас в будущем строго придерживаться этих предписаний. Примите, господин Генеральный Секретарь, выражения наилучших чувств" (ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 1133).
Удивительна реакция неуступчивых, педантичных седовласых старцев ФИФА на грубое нарушение одного из основополагающих пунктов Положения. Имея юридическое основание применить к нарушителям жесткие меры, ограничились отеческим внушением.
В физкультверхах после получения депеши из Цюриха возникла легкая паника с изрядной примесью раздражения. Начальник иностранного отдела Комитета физкультуры Песляк пишет 4 июля своему заму Чубарову: "В чем дело? Прикажите т.Антипенок ответить". В тот же день Чубаров перепоручил распоряжение шефа своему подчиненному - Державину: "Срочно ознакомить тов.Антипенок. Нужно направить список 22-х игроков в матче с Польшей и с Финляндией".
С Антипенка стружку сняли. Не без этого. В считаные дни он задним числом оформил заявку на сыгранную с поляками встречу, заблаговременно, за 17 дней (последний срок - 10 дней до игры) до московского матча с финнами, и отправил в ФИФА.
ОСНОВАНИЕ ВТОРОЕ
День игры выдался дождливый, сумрачный. Во время матча видимость заметно ухудшилась. В начале второго тайма на стадионе включили прожектора. Включили неожиданно - для поляков и представителей ФИФА. В это время Симонян забил второй гол. По правилам вопрос об электрическом освещении должен оговариваться до игры, и решение, то или иное, принималось только при обоюдном согласии сторон. Этого не сделали, что явилось еще одним грубым нарушением закона.
3 июля 1957 года Гассманн пишет Гранаткину: "Господин Президент, мы имеем честь сообщить Вам, что в своем отчете об указанном матче арбитр Клаф сделал следующие замечания: "Матч начался вовремя. После 52 минут игры видимость стала довольно плохой, и дирекция стадиона включила искусственный свет на 8 минут, во время которых был забит второй гол. После игры представители Польши заявили: они считают, что это было сделано неправильно, без консультаций с ними, но они также заявили, что не будут подавать протеста. Я должен согласиться, что это действие не оказало влияния на результат и не является нарушением со стороны русской футбольной федерации, а только со стороны служащих стадиона, подчинившихся крикам публики. Я очень сочувствую русским официальным лицам, которые были искренни в своих извинениях за случившееся, за что они как федерация не несут ответственности".
Учитывая, что речь идет, видимо, о недоразумении со стороны служащего, который действовал вразрез указаниям Вашей федерации, мы обращаем Ваше внимание на то, что такой инцидент мог быть рассмотрен как нарушение хода игры.
Просим верить в наши особые чувства. К.Гассманн, Генеральный Секретарь ФИФА" (ГАРФ. Там же).
В этой истории мне кажется очевидной вина администрации Лужников. Присутствующий на игре Гранаткин распорядиться не мог, так как знал о последствиях. Но предостеречь осветителей до игры следовало бы. Возможно, прожектора погасили благодаря оперативному вмешательству Гранаткина.
Как бы то ни было, сборная вторично оказалась на грани поражения. Хорошо поляки, по собственной инициативе или под нажимом "сокамерников" по соцлагерю, подавать официальный протест не стали. В противном случае английский арбитр представил бы рапорт в иной тональности. Но и без того ФИФА при желании могла власть употребить, если бы расценила случившееся как, цитирую Гассманна, "нарушение хода игры". Тем более что пока горел свет, поляки пропустили второй гол. И вновь деятели ФИФА отнеслись к нашим шалостям снисходительно. Возможно, благодаря "особым чувствам" генсека Курта Гассманна к Валентину Гранаткину, человеку авторитетному, уважаемому в среде его зарубежных коллег.
Минуя опасные подводные рифы, не видимые миллионам болельщиков, советская сборная успешно дебютировала в мировом чемпионате.
Аксель ВАРТАНЯН. "Спорт-Экспресс", 19.11.2010
* * *
Еще мгновение и несогласованность Шимковяка и Корынта приведет к первому голу.
ПОЛЬША - СССР - 2:1 (1:0) 20 октября 1957 г.
Отборочный матч чемпионата мира–58.
Хожув. Стадион «Шлёнски». 93000 зрителей.
Судья: Джон Харолд Клаф (Англия). Польша: Эдвард Шимковяк, Стефан Флоренский, Роман Корынт (к), Ежи Вожняк, Гинтер Гавлик, Эдмунд Зентара, Эдвард Янковский, Люцьян Брыхчи, Хенрик Кемпны, Герард Цешлик, Роман Лентнер.
Тренеры: Тадеуш Форыш, Henryk Tomasz Reyman, Feliks Dyrda. СССР: Лев Яшин, Михаил Огоньков, Анатолий Маслёнкин, Борис Кузнецов, Алексей Парамонов, Игорь Нетто (к), Анатолий Исаев, Валентин Иванов, Никита Симонян, Эдуард Стрельцов, Анатолий Ильин.
Тренер: Гавриил Качалин. Голы: Цешлик (43, 50), Иванов (80).
* * *
ЦЕШЛИК ВЕРНУЛСЯ - И СДЕЛАЛ ПОБЕДУ
Программка матча
Наиболее ажиотажный матч предстоял в Хожуве, на недавно построенном стадионе-гиганте "Шленск". Но и тех ста тысяч мест, на которые он был рассчитан, явно не хватало для всех желающих посетить матч Польша - СССР 20 октября. Полмиллиона поляков жаждали получить заветный билетик!
Место в советских воротах вновь занял справившийся с недугом Лев Яшин (он пропустил как первую встречу с финнами, так и вторую). А поляки привели своего "джокера" - 30-летнего Герарда Цешлика. Ветеран, который распрощался было со сборной, надел капитанскую повязку. И тряхнул стариной, да еще как! Два его гола, один перед самым перерывом, другой вскоре после него, обеспечили его команде столь желанную победу. Первый час игры хозяева держали игру под контролем, потом отдали инициативу. Один ответный мяч Валентина Иванова на 80-й минуте оказался бесполезным - 2:1.
Игорь ГОЛЬДЕС. Журнал «Мировой футбол» №7, 2005
* * *
Второй матч с поляками на их стадионе мы проиграли со счетом 1:2. Будем справедливы: польские футболисты в этой игре оказались сильнее. Многие склонны объяснить поражение в Хожуве усталостью игроков сборной, часто выступавших в различных соревнованиях. Верно ли это? Верно. Накануне матча в Хожуве спартаковцы, составлявшие костяк сборной, провели турне по Италии и Турции, торпедовцы сыграли три матча во Франции. Вернувшись домой, команды сразу же, с ходу, начали выступать в матчах на первенство страны, наверстывая упущенное время. Отсюда повышенные затраты физической и нервной энергии, столь необходимой для решающей отборочной игры в чемпионате мира. Указывают, что сборная не имела возможности достаточно хорошо подготовиться к хожувскому матчу. Это тоже верно.
И все же хожувской неприятности могло и не быть, если бы боевая настройка команды была иной. Вспоминается олимпийский турнир в Мельбурне. Игроки команды превосходно понимали, что встреча с футболистами Индонезии будет нелегкой, что играть надо с полным напряжением. И все-таки, выходя на поле, ни один из них не мог забыть, что этого же противника в свое время обыграл бакинский "Нефтяник". Появилась вредная самоуспокоенность. Последствия ее известны: игра тогда кончилась вничью и ее пришлось переиграть.
Известную аналогию можно привести и для случая в Хожуве. Наши футболисты прекрасно понимали, что поляки на этот раз будут играть сильнее и ожесточеннее, чем в Москве, что их поддержат десятки тысяч зрителей, что надо приложить максимум сил и воли для победы. Все это понималось разумом, но не возбуждало боевых эмоций. Выигрыш первого отборочного матча у поляков и победы в недавних международных встречах в Италии, Франции и Турции притупляли бдительность, настороженность игроков. Спортсмены знают, что такое "предстартовая лихорадка". Иногда она мешает достижению высокого спортивного результата, но без нее не бывает высшего достижения. Так вот, у нашей сборной не было в Хожуве "предстартовой лихорадки".
Мы увидели на поле самоотверженную игру поляков, их страстное желание победить, необыкновенную старательность, высокую работоспособность, неутомимость. Каждый из игроков сборной Польши сделал больше того, на что был обычно способен, а команда в целом сыграла намного сильнее своего обычного уровня.
А что было противопоставлено такой игре? Технически грамотные, хладнокровные, уверенные действия нашей сборной, но без творческой фантазии, без подъема, без достаточной воли к победе. Ни хорошей спортивной злости, ни самоотверженности, ни достаточного чувства ответственности за общее дело, когда промах одного исправляет другой. Мы проиграли, и число очков у нас оказалось таким же, как у команды Польши. Пришлось играть дополнительный матч. Хожув - горький, но в высшей степени полезный урок.
(Из книги А. Вита, В. Владимирова «Золотой кубок футбола», изд. 1960 года)
* * *
«ЧЕШЛИК - НАСТОЯЩИЙ ДЬЯВОЛ!»
Осенью 57-го решался вопрос - быть или не быть сборной СССР на чемпионате мира в Швеции. Неожиданно вместо одного матча с Польшей пришлось сыграть два. Учитывая огромный спортивный (а для партократии и политический) интерес, проявленный в стране к этим встречам, и исключительную их важность, значимость для советского футбола, посвящу очередную главу играм в Хожуве и Лейпциге.
СЕЙСМИЧНАЯ ЗОНА
Чтобы понять обстановку, в какой проходил ответный матч в Польше, коротко обрисую ситуацию в стране, ставшей центром военного блока соцстран - Варшавского договора. Польша в смысле политическом - зона сейсмичная. "Подземные толчки" тщательно фиксировали западные "сейсмологи".
В июне 56-го рвануло в Познани. Демонстрация рабочих с экономическими требованиями была подавлена. В столкновении с силами правопорядка погибло около ста человек, примерно пятьсот было ранено.
В октябре громыхнуло в других городах. Произошел раскол в ПОРП (Польская объединенная рабочая партия). "Отдельные члены партии пропагандируют идею свободы всех политических сил, клевещут на партию, распространяют националистические и антисоветские настроения", - с тревогой писала "Правда" 6 апреля 1957 года.
Через две недели, 19 апреля, на встрече в посольстве ПНР в Москве с председателем Совмина Польши Юзефом Циранкевичем Никита Хрущев недвусмысленно заявил: "Мы хотим предупредить наших врагов: не шутите с нами, не испытывайте нас провокационными путчами, подобными тому, какой был устроен в Венгрии... Смотрите, не просчитайтесь. Мы в состоянии дать по рукам..."
Кто бы сомневался. Венгры полгода назад в этом убедились.
"РАЗОБРАТЬСЯ И ДОЛОЖИТЬ"
Хозяева вопреки первоначальной договоренности перенесли ответную встречу из Варшавы в Хожув - "польский Донбасс". Председатель Комитета физкультуры Николай Романов категорически возражал. Вмешалась партия, поручив одному из начальников многочисленных отделов партаппарата В. Золотухину разобраться и доложить.
Разобравшись, Золотухин доложил коротко и внятно:
Цитата:
"ЦК КПСС
Посольство СССР в Польше (т. Бернов) сообщает, что Генеральный директор МИДа ПНР Мария Верна информировала о причинах переноса футбольного зонального матча на первенство мира между сборными командами СССР и Польши из Варшавы в Хожув. День матча, 20 октября с.г., совпадает с первой годовщиной октябрьских событий в Польше, и не исключено, что враждебные элементы попытаются использовать эту дату для организации провокационных выступлений.
Проведение же матча в Хожуве позволит избежать возможных недоразумений, т.к., по сообщению Верны, зрителями будут в основном шахтеры, рабочий класс, дружественно относящийся к Советскому Союзу.
Совпосольство в ПНР считает доводы польской стороны о проведении футбольного матча СССР - Польша в Хожуве обоснованными...
Зав. Отделом административных органов ЦК КПСС В. Золотухин
9 октября 1957 года".
Романов прислушался к совету старших партийных товарищей. Телеграммой в Спорткомитет Польши он согласился на Хожув.
Обвели нас польские "друзья" вокруг пальца. В чем сами задним числом признались. Неужто не знали в верхах, что угольный центр и портовые города - основные очаги сопротивления режиму? Через несколько дней после игры главком физкультуры доложил в ЦК партии об обстановке, в какой проходил матч, словно укоряя за поспешное необдуманное решение:
"...Что касается недавней поездки сборной СССР в Польшу, считаю необходимым доложить о следующем.
Игра между командами состоялась на стадионе в городе Хожуве. К советской команде зрители проявили недружелюбное отношение. Команда была встречена гулом и свистом присутствующих. Многие хулиганствующие элементы одобрительно поддерживали грубость польских игроков в отношении наших футболистов; в наших игроков бросались огрызки яблок и пр.
В разговоре с нашими товарищами руководители организации ПОРП и Горсовета Лодзи высказали удивление по поводу переноса игры из Варшавы в Хожув, т.к. считают, что в Варшаве отношение к нашей команде было бы более благоприятным. Н. РОМАНОВ"
ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА
Перед последним, решающим боем нас устраивала ничья. Сопернику, чтобы получить право на дополнительный матч, необходима была победа.
Руководители сборной Польши в желании скрыть истинное положение дел в команде напустили тумана. Хенрик Райман плакался в жилетку: "Если раньше я имел около двух десятков кандидатов, то после игры в Болгарии (1:1. - Прим. А.В.) вижу только двух достойных претендентов".
Пресса активно помогала начальникам, делала все, чтобы советские разведчики не смогли сквозь дымовую завесу разглядеть, что делалось в польском лагере в Катовицах, где с 9 октября начала подготовку сборная. "Пшеглонд Спортовы" ("ПС") писал: "Если в Хожуве наша команда будет в такой же форме, какую она показала в Софии, нам нечего рассчитывать на успех. Из-за экспериментов в составе август и сентябрь прошли впустую... Большинство кандидатов играет на одном уровне. Это неплохо, если бы уровень был приемлемым".
Редактор популярного журнала "Спортовец" Стефан Жешот считал победу сборной СССР предопределенной.
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ВАКУУМ
Ситуация в нашем лагере была, пожалуй, хуже. Игроки сборной включились осенью в чемпионат, перемежавшийся с кубковыми матчами. Кроме того, "Спартак" командировали в сентябре в Италию, "Торпедо" в октябре - во Францию. Дозу игроки национальной команды приняли изрядную. Не все ее выдержали, лазарет не пустовал.
Наши СМИ, в отличие от польских, обошлись без пиротехнических средств, создав вокруг команды информационный вакуум: ни списка приглашенных на сборы, ни интервью с футболистами и тренерами. НИ-ЧЕ-ГО.
Пришлось черпать сведения из бездонных польских источников. Спустя полвека поделюсь и с вами.
Крижевский и Войнов остались в Москве: сразил их бушевавший в Европе азиатский грипп. Не смог принять участие в игре Татушин. Нетто едва залечил полученную в Будапеште травму руки. Яшин не так давно возобновил тренировки после месячного пребывания в больнице в связи с обострением болезни желудка. Тревожило тренера состояние травмированных Иванова, Стрельцова и Симоняна.
ПЕРЕД ИГРОЙ
16 октября вылетели из Москвы двумя самолетами. Делегацию возглавлял страсть как обожавший загранпоездки Валентин Антипенок. Прилетели в Варшаву с опозданием, остановились в гостинице "Монополь" пообедать. О запланированной тренировке речи быть не могло. Перекусив, отправились в Катовицы. Здесь их поселили в отель "Орбис", мгновенно осажденный прессой.
Качалин честно назвал состав. Не определился лишь с двумя позициями: вратарской (Яшин или Беляев) и местом правого полузащитника (Парамонов или Маслёнкин). О шансах поляков сказал: "Шансы есть всегда, все зависит от того, как их используете. Вообще нет смысла распространяться на эту тему. Ждать осталось недолго".
Стрельцов все время читал: в гостиничном номере, за обедом в ресторане. На вопросы отвечал лаконично: "Гжибовски не дал мне развернуться в Москве. В Хожуве, думаю, будет удачнее". Гжибовски в состав не попал, но удачнее не вышло.
Больше всех, памятуя о московском матче, опасались Симоняна. Ему - особое внимание. "Самый разговорчивый и приятный собеседник - Симонян", - писал корреспондент "ПС". Никита Павлович хвалил польскую команду, Чешлика. "Я люблю играть чуть сзади, создавать выгодные ситуации партнерам. Игра будет тяжелая". Высказался об исходе матча:
- В Москве считают, что мы победим в три-четыре мяча. Так могут говорить люди, которые не знают футбола. Думаю, в Хожуве будет 1:0 или 2:1. Не знаю, в чью пользу. Но я патриот, и если бы играл в вашем тотализаторе, поставил бы на СССР.
- Почему осторожничаете? Вы выиграли у финнов 10:0, мы там же только 3:1.
- Это ничего не значит. Мы победили дома 2:1. Вы выиграете крупнее. Спорт без сенсаций теряет свою прелесть.
ШЕСТЬ ЧЕЛОВЕК НА ОДНО МЕСТО
Предыгровой ажиотаж - бешеный. На 100 тысяч мест стадиона "Шленск" претендовало по числу поданных заявок 600 тысяч человек. В кассы билеты не поступили. Власти частично удовлетворили просителей, распределяя места по предприятиям и учреждениям. Солидный навар получили предприимчивые туристические бюро, организовав втридорога поездки в Хожув из Лодзи и Варшавы. Билет на поезд гарантировал пропуск на стадион. Люди, не считаясь с расходами, отправлялись из соседних с Хожувом Катовиц в Лодзь или Варшаву в надежде раздобыть место в спецпоезде.
Без преувеличения вся Польша жила футболом. На страницах газет развернулась дискуссия о составе. Предлагались различные варианты, и во всех без исключения фигурировал Герард Чешлик, забивший в предыдущих встречах со сборной Москвы (в действительности СССР) четыре гола из пяти. В московском матче он не участвовал, потому как не вписывался в концепцию тренера Концевича. Под нажимом общественности новый наставник Форыш вернул Чешлика и выставил его на игру - юбилейную, 40-ю для форварда.
Стадион встретил появление команд оглушительным ревом. Заряженные энергией хожувского стотысячника, хозяева с места в карьер бросились на наши ворота. Большая часть матча за исключением небольших отрезков проходила со значительным их превосходством. Но по опаснейшим моментам, созданным в быстрых контратаках, мы соперникам не уступали и вполне могли завершить тайм в свою пользу, если бы не феноменальная игра вратаря Шимковяка.
Валентин Иванов назвал его героем матча: "Когда на 2-й минуте я вышел с ним один на один и метров с 14 наверняка ударил в "окошечко", не понял, как он сумел в непостижимом броске отбить мяч", - недоумевал нападающий в беседе с польским журналистом.
Превосходно провел весь матч и Яшин. За исключением одной помарочки незадолго до перерыва.
1:0 - ЧЕШЛИК
43-я минута. "ПС": "Лентнер сделал нацеленную передачу на Чешлика. Секундное замешательство советских защитников, и наш капитан легко оторвался от Парамонова. Оставался еще Яшин. Чешлик ударил низом. Яшин на долю секунды запоздал с броском, и мяч под его рукой прошел в ворота".
Об обстановке между таймами в нашей раздевалке рассказал после матча корреспонденту "ПС" Гавриил Качалин: "Что с ними случилось, не знаю. Мне кажется, их психологическое состояние перед игрой было неважным. Я обратил на это внимание и попробовал их растормошить: "Ребята, вы предпочитаете выиграть сегодня или проводить третий матч?" Они опустили головы, никто не ответил. Но мне казалось, что каждый из них понял, чего я добиваюсь. Я верил, что после перерыва пойдут вперед и отработают долги. Но неожиданно для них и для меня Яшин пропустил второй гол. Это окончательно их добило".
2:0 - ЧЕШЛИК
50-я минута. "ПС": "Брыхчи прошел по правому флангу чуть не полполя, обыграл Кузнецова и навесил в штрафную площадь. Мяч летел над головами советских защитников. Они с тревогой следили за его полетом. Выпрыгнул Чешлик и ударом головы во второй раз вынудил Яшина вынуть мяч из сетки ворот".
Шестой гол Чешлика в советские ворота в пяти матчах: два забил Леониду Иванову, четыре - Льву Яшину.
Стадион ошалел от радости. Атмосферу на трибунах и в ложе прессы описал Ежи Леховски: "Незнакомые люди обнимаются, целуются. На время они стали товарищами, друзьями, братьями. В воздух взлетают сумки, шапки, шляпы. Огромный самодеятельный хор затягивает: "Сто лят".
Один наш коллега не может сдержать слез. Он успел выкрикнуть: "Чешлик, я люблю тебя! Браво, Брыхчи!" - и внезапно умолк. Чувствительная душа и сентиментальное сердце лишили его дара речи".
Распалившиеся трибуны продолжают гнать своих вперед. Наши растерянны. Через некоторое время под угрозой крупных неприятностей они берут себя в руки и в последние четверть часа пытаются спасти игру.
2:1 - ИВАНОВ
80-я минута. "ПС": "Флореньски на мгновение потерял из виду Ильина, который незамедлительно сделал передачу в центр штрафной на Иванова. Шимковяк среагировал на удар страшной силы, даже коснулся мяча кончиками пальцев, но предотвратить его полет было невозможно...
Наступил самый драматичный момент. Последние 15 минут потрепали нам больше нервов, нежели сотня других матчей. Весь стадион в огромном напряжении. Держим кулачки, желаем хлопцам счастья".
Прижатые к воротам поляки сподобились на острые контратаки. Однажды мяч в сантиметрах разминулся с перекладиной, за две минуты до конца только фантастическая реакция Яшина уберегла от третьего гола.
На последних минутах соперники тянули время настолько откровенно, что получили замечание от судьи Клафа, вынужденного прибавить одну минуту. Заключительный его свисток потонул в страшном реве ста тысяч глоток. Болельщики на руках унесли с поля отметившего юбилей двумя голами Чешлика, Брыхчи, Шимковяка...
"ЧЕШЛИК - НАСТОЯЩИЙ ДЬЯВОЛ!"
О чем говорили после игры наш тренер и футболисты, советские любители из-за скудного освещения в СМИ хожувского матча не узнали. По отчету, весьма в "Советском спорте" суховатому, субъективному, впечатление о ходе встречи могло сложиться искаженное.
Вынужден вновь обратиться к польским источникам. Небольшой отрывок из беседы Гжегожа Александровича с Гавриилом Качалиным: "После игры тренер был стоически спокоен, общения не избегал. Откровенно, со знанием предмета оценивал уровень игры и отдельных футболистов. Я понимал, что ему тяжело на душе. Но он держался, сыпал остротами и искренне рассмеялся, увидев дружеский шарж на себя художника Алашевски. Пользуясь хорошим настроением Качалина, я осмелился задать ему несколько вопросов об игре:
- К Яшину и защитникам претензий не имею, - сказал тренер. - Проиграли из-за нападающих. Что с ними случилось, не знаю... Плохо играли и тактически... Фланги стали смещаться в центр, создавали суматоху. Занервничал Стрельцов. Это еще молодой парень, неопытный. Он может проявить огромный свой талант, когда в команде лад, когда идет игра. Когда не получается, Эдик теряет голову. Ему кажется, что он в одиночку способен решить все проблемы (но ведь решал не раз и еще решит. - Прим. А.В.), взваливает на себя непосильную ношу... Парень очень способный, но натура необузданная. Такой уж он есть...
Мне понравилась ваша команда. Такой игры от нее я не ожидал. Имею в виду тактику, жажду борьбы, скорость, непрерывное движение. Футбол - это движение. Вы заслужили победу".
Иванов и Маслёнкин поздравили соперника с закономерной победой.
Расстроенный Яшин сказал в сердцах: "Чешлик - настоящий дьявол! Подвижный, неуловимый, стрелял как из катапульты".
Парамонов уверен: "В третьей игре мы победим". Его бы устами мед пить.
Поляки сравнялись с нами по потерянным очкам. Чтобы догнать по набранным, им нужно побеждать финнов. Победили легко и непринужденно - 4:0.
Аксель ВАРТАНЯН. «Спорт-Экспресс», 03.12.2010
* * *
Слева направо: Валентин Иванов, Герард Цешлик, Алексей Парамонов.
Герард Цешлик, Роман Лентнер (№11)
ПОЛЬША - СССР- 0:2 (0:1)
24 ноября 1957 г. Дополнительный (за 1-е место в группе) отборочный матч чемпионата мира–58.
Лейпциг (ГДР). Центральный стадион. 115000 зрителей.
Судья: Джон Харолд [Джек] Клаф (Англия). Польша: Томаш Стефанишин, Стефан Флоренский, Роман Корынт, Ежи Вожняк, Хенрык Гжибовский, Эдмунд Зентара, Хенрык Кемпны, Люцьян Брыхчи, Эдвард Янковский, Герард Цешлик (к), Кшиштоф Башкевич.
Тренеры: Хенрик Рейман, Феликс Дырда. СССР: Лев Яшин, Михаил Огоньков, Владимир Кесарев, Борис Кузнецов, Юрий Войнов, Игорь Нетто (к), Борис Татушин, Валентин Иванов, Генрих Федосов, Эдуард Стрельцов, Юрий Ковалёв.
Тренер: Гавриил Качалин.
Голы: Стрельцов (31), Федосов (75).
* * *
СТРЕЛЬЦОВ СКАЗАЛ: «ГУЛЯЕМ!»
Так выглядела обложка программки к матчу СССР - Польша, выпущенной в Лейпциге.Матч СССР - Польша, состоявшийся 24 ноября 1957 года в Лейпциге, смело можно отнести к одному из самым памятных игр нашей сборной. И не только потому, что тогда решался вопрос, будет ли она участвовать в первом для себя чемпионате мира 1958 года, который проводился в Швеции.
Напомню, что в рамках отборочного турнира к шведскому чемпионату советские футболисты выиграли в Москве у поляков - 3:0 и потерпели от них поражение в Хожуве - 1:2. В нашей группе играли еще и финны. В Москве (на стадионе «Динамо») сборная СССР победила их в упорной борьбе - 2:1, а в Хельсинки забила десять безответных мячей. Расправились с финнами и поляки - 3:1 в гостях и 4:0 дома. В итоге у двух команд - СССР и Польши - оказалось по шесть очков. Тогда при равенстве очков у претендентов не принимались в расчет результаты их личных встреч или соотношение забитых и пропущенных мячей во всех четырех отборочных матчах. Но этот показатель учли бы в случае ничейного счета в дополнительной игре конкурентов, проводившейся на нейтральном поле.
Советская сторона сразу предложила сыграть матч в ГДР. Поляки назвали несколько стран, в которых они могли бы сыграть с нами, включая Венгрию. Руководители отечественного футбола не хотели и слышать о каких-либо компромиссных вариантах, устроивших бы польскую сторону. Они знали, что вопрос на самом высоком государственном уровне решится в конце концов в нашу пользу - столкнулись интересы двух стран, входивших в Варшавский Договор, и по праву сильного выбор принадлежал Советскому Союзу.
Почему мы настаивали на ГДР? Нигде за рубежом не было столько советских граждан, включая служивших в ГСВГ. По предварительным наметкам, на 110-тысячном стадионе в Лейпциге около трети зрителей могли быть болельщики сборной СССР. Не приходилось сомневаться, где немцы назначат матч. В отличие от Лейпцига с его знаменитой еще в средневековье ярмаркой на перепутье дорог в Центральной Европе Берлин считался прифронтовым городом. Его крупнейший стадион, носивший имя Вальтера Ульбрихта, рассчитанный на 50 тысяч зрителей, располагался всего в полукилометре от секторов Западного Берлина. Поэтому до середины 80-х годов, до признания ГДР мировым сообществом и принятия ее в ООН, сборная этой страны проводила все матчи - товарищеские или в рамках отборочных турниров чемпионатов Европы и мира - только на лейпцигском стадионе, одном из крупнейших в Европе.
После того как официально было объявлено, что третий матч футболистов СССР и Польши состоится в Лейпциге, администратор нашей команды взял билеты на поезд Москва - Берлин, отправлявшийся 17 ноября в 17.30 с Белорусского вокзала. Среди отъезжавших не оказалось двух нападающих - Эдуарда Стрельцова и Валентина Иванова. Они опоздали на поезд. Мне приходилось читать, что тогда организаторские способности проявил руководитель Секции футбола Комитета по физкультуре и спорту при Совете Министров СССР Валентин Антипенок. Он дождался опоздавших футболистов, раздобыл автомобиль, посадил их туда, и машина помчалась догонять экспресс. Тогда первую после Москвы остановку берлинский поезд делал в Можайске. Но в тот день, когда сборная СССР ехала на встречу с поляками, якобы стоянки не было, и Антипенок, дозвонившись сначала до одного, а потом и до другого заместителя министра путей сообщения (по некоторым сведениям, до самого министра), добился разрешения остановить экспресс, чтобы Стрельцов и Иванов могли вскочить в вагон.
Об этом случае страна впервые узнала 2 февраля 1958 года из фельетона Семена Нариньяни «Звездная болезнь», опубликованного в «Комсомольской правде», которую тогда редактировал Алексей Аджубей, зять Хрущева. Публикация посвящалась Стрельцову. Опоздание на вокзал, остановка поезда в Можайске были поданы читателям как симптом звездной болезни, как лыко в строку Стрельцову следовали и другие подробности: он заказывает в ресторане салат за 87 рублей 50 копеек, вынуждает человека в годах и с больным сердцем остановить поезд Москва - Берлин.
А после того, как все игроки сборной СССР собрались в Лейпциге вместе, в команде случилось новое происшествие. Однажды ее пригласили в местный клуб советского торгпредства - встреча с нашей колонией, просмотр фильма. После приема на 22 часа был назначен отъезд в гостиницу «Астория», лучшую в городе, в которой остановились наши футболисты. В урочный час не оказалось Бориса Татушина, и делегация уехала без него. В ее штабе спать не ложились: куда исчез спартаковец? Замешана здесь женщина? А может, это происки какой-нибудь западной разведки? Наконец в два часа ночи, спустя три часа после отбоя, в холле «Астории» появился Татушин. Оказывается, он встретил свою давнюю московскую знакомую по имени Зоя (фамилию не помнит, а спросить у нее не решился), которая ныне работает учительницей в школе советской колонии. Она пригласила земляка в гости, отчего тот и припозднился. В дальнейшем в Москве Татушин несколько раз был вынужден объясняться, почему он в лейпцигской гостинице не появился к отбою, кто такая Зоя, как долго он ее знает. Даже потом, когда Татушин проходил свидетелем «по делу Стрельцова», которое не имело никакого отношения к случившемуся в один из ноябрьских вечеров в Лейпциге, ему пришлось в очередной раз рассказывать о том происшествии, теперь уже следователю. По части знакомств и встреч с женщинами в заграничных условиях тогда было очень строго...
И вот когда казалось, что с нервотрепкой, доставшейся тренерам сборной перед лейпцигским матчем с поляками (опоздание на поезд Стрельцова и Иванова, исчезновение, пусть на короткое время, Татушина), покончено и время неумолимо движется к началу игры, возникает новая напасть, очень серьезная: неожиданно занемог Алекпер Мамедов. Сборная СССР прибыла в Лейпциг, имея в своих рядах 18 футболистов: вратари - Лев Яшин и Владимир Беляев, защитники - Михаил Огоньков, Анатолий Маслёнкин, Борис Кузнецов и Владимир Кесарев, полузащитники - Игорь Нетто, Юрий Войнов, Виктор Царёв и Юрий Ковалёв, нападающие - Борис Татушин, Слава Метревели, Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов, Алекпер Мамедов, Генрих Федосов, Алексей Мамыкин и Владимир Рыжкин. Не хватало нескольких сильных игроков, считавшихся основными. Из-за травмы давно не играл Константин Крижевский, в ту пору бесспорно сильнейший центральный защитник. В Хожуве его пост занял Анатолий Маслёнкин, а в Лейпциге Гавриил Качалин решил попробовать в центре обороны Владимира Кесарева, известного правого защитника. И не ошибся. На следующий после мачта день Валентин Гранаткин в телефонном разговоре с корреспондентом «Вечерней Москвы» назвал дебют Кесарева успешным.
В атаке Валентин Иванов.
После столкновений с защитником «Локомотива» Евгением Роговым в финальной игре на Кубок СССР, состоявшейся за три недели до лейпцигского матча, сборная команда потеряла Никиту Симоняна, Сергея Сальникова, Анатолия Ильина и Анатолия Исаева. Об их участии во встрече с поляками не могло быть и речи (Исаев, например, оставался инвалидом на протяжении четырех месяцев). Поэтому Качалину пришлось отправить в переднюю линию Ковалёва из «Локомотива», способного сыграть нападающим, и сделать ставку на Мамедова, заметно прогрессировавшего в последних матчах за «Динамо». И вот эта надежда лопнула. В состав срочно включили Федосова, тот настолько был уверен, что не примет участия в матче, что приехал на стадион без бутс. И тогда Мамедов отдал одноклубнику свои, хотя они явно не годились по размеру - вместо 43-го - 41,5, что не помешало Генриху забить в матче гол.
Федосов натянул мамедовскую футболку с 9-м номером, когда предыгровая разминка подходила к концу и был заполнен протокол игры. Вполне понятно, диктор на стадионе записал состав сборной СССР заблаговременно, когда в протоколе значился Мамедов, еще не заявивший о своем недомогании. Поэтому для зрителей над трибунами прозвучала фамилия Мамедова. Самое время, наверное, сказать, что я в то время был студентом лейпцигского университета. Будучи страстным болельщиком, познакомился с нашими игроками и повсюду сопровождал команду. Услышав по радио фамилию Мамедова, я, оказавшийся в тот день на одной лавочке с тренерами и запасными игроками сборной СССР, удивленно вскрикнул, за что был награжден испепеляющим взглядом Михаила Якушина, ассистента Качалина. Для зрителей получалось, что играет Мамедов! Неудивительно, что на следующий день многие газеты ГДР опубликовали наш состав, включив в него Мамедова, а некоторые вышли с его портретом, под которым пояснялось, что это как раз тот футболист, который забил один из двух мячей.
На Советский Союз репортаж об игре вел Вадим Синявский. Узнав перед встречей у тренеров сборной СССР, кто будет играть, да еще заглянув, видимо, для верности в протокол, он преспокойно отправился в радиорубку, расположенную в высокой башне на значительном расстоянии от поля. Ему и в голову не могло прийти, что у нас под девятым номером играет не тот футболист, что заявлен в протоколе. Синявский немного владел немецким языком (фронтовой репортер «Последних известий» по радио, вел репортаж из Сталинграда о пленении Паулюса), он наверняка прослушал объявленный по стадиону по-немецки состав сборной СССР и не приметил никаких перемен по сравнению со своим списком. Поэтому в тот день в рассказе Синявского частенько упоминался Мамедов, особенно когда «девятка» забила второй мяч.
Нападающий сборной СССР Генрих Федосов (№9), играя в бутсах Алекпера Мамедова, забивает второй мяч в ворота поляков.
Вот почему «Вечерняя Москва», оперативно сообщая о лейпцигском матче, особо заметила, что накануне второй гол забил Федосов, а не Мамедов, как сообщалось в радиорепортаже. Но еще до появления номера «Вечерки» с подобным уточнением болельщики в Москве уже знали имя подлинного автора второго гола в ворота поляков. Выходившая по понедельникам кроме «Вечерней Москвы» «Правда» (другие газеты в Советском Союзе в этот день недели не появлялись) напечатала отчет из Лейпцига своего специального корреспондента Владимира Новоскольцева. У этого журналиста перед тем, как начать передавать в Москву свой репортаж, имелось время пообщаться с руководителями советской делегации. И он узнал, что фамилию Мамедова изъяли из протокола буквально за две-три минуты до начального свистка судьи, а играл у нас Федосов, который и послал второй мяч в сетку польских ворот. Будь Синявский поближе к полю, он ни за что не назвал бы Федосова Мамедовым - динамовцев в том составе сборной СССР он хорошо знал не только по фамилиям, но летал с ними за рубеж.
Поляки, увидев, что в нападении сборной СССР нет четырех основных игроков, главной ударной силой посчитали Стрельцова и сразу начали опекать его, причем настолько плотно, что он уже на 5-й минуте получил серьезную травму. Замены тогда не разрешались. Помощь пострадавшему пришлось оказывать у кромки поля, поэтому какое-то время команда играла вдесятером. Стрельцов понимал, что в случае своей неудачной игры, да еще, не дай бог, при поражении, его ждет суровое наказание за опоздание к поезду Москва - Берлин. Поэтому он, вернувшись на поле, стиснув зубы, играл как никогда напористо. И, несмотря на травму, на 31-й минуте открыл счет. А на 75-й минуте атаку с участием Стрельцова завершил Федосов. Контрнаступления польской команды не имели в тот день успеха - надежно играл Яшин.
Воскресный день, принесший сборной СССР право выступить на чемпионате мира, завершился приемом футболистов обеих команд в лейпцигской ратуше. Каждый из присутствовавших получил на память мраморную плакетку с рельефным изображением одной из достопримечательностей Лейпцига - монумента «Битва народов», напоминающего о Лейпцигском сражении 1813 года. А наутро Константин Андрианов, член Международного олимпийского комитета, заместитель председателя Комитета физкультуры и спорта при Совете Министров СССР, возглавлявший нашу делегацию в Лейпциге (кстати, он же руководил динамовской дружиной в Англии глубокой осенью 1945 года), отдал распоряжение раздать футболистам все причитающиеся им суточные и премию за победу над поляками, после чего футболисты отправились до обеда по маршруту, по которому двигались в Лейпциге все командированные из Советского Союза, - магазин при нашей военной комендатуре и два универмага в центре города. На пятом, последнем этаже одного из универмагов «Конзума» работало кафе, чьи посетители, среди которых было немало наших граждан, включая офицеров, плотной толпой моментально окружили группу заглянувших на звон пивных кружек игроков сборной СССР. Начались поздравления с победой, не было конца просьбам дать автографы. Сбежался весь обслуживающий персонал кафе, дружно встав в очередь к футболистам, без устали оставлявшим автографы. Сияющий Стрельцов обвел всех взглядом и сделал отмашку, прочертя в воздухе полукруг от своего живота, словно сеятель, идущий по пашне, и приказал: «Пиво, корн (немецкая хлебная водка. - В. П.) - для всех, гуляем!»
Владимир ПАХОМОВ. Еженедельник «Футбол» №51, 2000
* * *
«СТРЕЛЕЦКАЯ» ПОБЕДА
Местом его проведения выбрали Лейпциг, и это было опять-таки на руку Советам, которые располагали в тех краях крупным воинским соединением. В то время как поляки прислали "всего" 5-тысячную армию поддержки, армия - причем в буквальном смысле - советская насчитывала на трибунах втрое-вчетверо больше голов.
Само собой разумеется, подготовка командами велась самая, что ни на есть тщательная. Поляки сели на 10-дневный сбор. Наши готовились в Москве в суровых погодных условиях второй половины ноября (матч игрался 24-го), когда постоянно с неба либо лил дождь, либо валил снег. Яшин и его дублер Беляев часами самоотверженно бросались за мячами в слякоть, одетые в плотные тренировочные костюмы. Повышенное внимание вновь уделялось боеспособности нападающих.
Лев Яшин не раз спасал ворота.
Погода сыграла свою злую шутку, и полкоманды загрипповало. Качалину пришлось поменять по сравнению с хожувским составом пятерых человек. Один из новых игроков, левый крайний форвард Юрий Ковалёв, заменивший Анатолия Ильина, раньше вообще не играл за сборную, причем у себя в клубе, "Локомотиве", использовался как полузащитник.
Начальная стадия экстра-матча очень походила на начало московской дуэли этих команд. Снова множество моментов создали поляки - и снова безрезультатно. Блистательно стоял Яшин, который спас в первые полчаса от двух-трех голов. Еще дважды Кемпны и Янковски промахивались мимо пустых ворот.
Мастерство Стрельцова в очередной раз оказалось как нельзя кстати. Только он, получив на 30-й минуте мяч от Татушина (транзитом через Ковалёва), мог в условиях скученности в штрафной так расторопно разобраться с мячом. Для вратаря Томаша Стефанишина ловкий маневр "Стрельца" (который еще с 7-й минуты играл с травмой!) оказался сюрпризом - 1:0.
Упрочил на 75-й минуте перевес в счете, и опять же с подачи Стрельцова, Генрих "Снеговик" Федосов, который несколько ранее поразил перекладину. Таким образом, и в этой группе путевку, пусть и с напрягом, забрал себе тот, кому она и предназначалась.
Прорыв Валентина Иванова к воротам поляков.
В завершение рассказа о матче имеет смысл процитировать Льва Яшина, который в своей автобиографической книге "Счастье трудных побед" поведал об одном инциденте, предшествовавшем матчу в Лейпциге, который в контексте последующих событий показался значимым: "Наш поезд отходил от Белорусского вокзала. Обычно предотъездные минуты тянутся черепашьим шагом, ждешь не дождешься, когда, наконец, поезд тронется. На этот же раз время мчалось вперед галопом. Десять минут, пять, две остается до отправления, уже покинули вагоны провожающие, а двух торпедовских форвардов - Стрельцова и Иванова - все не было и не было.
Побледневший и притихший, понурив голову и ни на что уже не надеясь, сидел на откидном стульчике в коридоре наш старший тренер, наш отец Гавриил Дмитриевич Качалин. Он словно и не заметил, как состав тронулся, не бросил даже прощального взгляда в окно. И вдруг через какое-то время начальник поездной бригады сообщает, что в Можайске мы сделаем не предусмотренную расписанием остановку, чтобы принять двух опоздавших пассажиров. По радио передали: они приезжали на перрон, когда наш состав еще не скрылся из виду. Застали там провожающих, и один из них, усадив обоих в свою машину, бросился по Можайскому шоссе вдогонку.
Это сообщение переполошило всех, кроме Качалина. Ни радости, ни оживления не увидели мы на его лице. Он понуро поднялся со своего места, подозвал к себе Нетто, Симоняна и меня - трех старших по возрасту игроков - и каким-то невыразительным, бесцветным голосом сказал: "Если верно, что они к нам присоединятся в Можайске, решайте их судьбу сами. И разговаривайте с ними сами. Как вам подскажет совесть, так и поступайте. А я с ними говорить не хочу. И видеть их не могу".
Поезд действительно притормозил у станции и тут же двинулся дальше. Наш триумвират заперся с опоздавшими в одном из купе. Читать мораль мы им не стали. "Мужчины вы или сопливые пацаны? - сказал Никита Симонян. - Мужчины? Тогда докажите это в игре! Посмотрим, сумеете ли вы смыть свой позор..."
Игра была тяжелой, какой обычно бывают все решающие игры. Но Стрельцов и Иванов проявили себя блестяще. Когда мы вернулись на родину, команду приняли руководители Всесоюзного спорткомитета. Они поздравили всех с выходом в финальную часть чемпионата мира, а опоздавших пожурили: "Ваше счастье, что в Лейпциге вы показали себя с самой лучшей стороны. А то бы вам так легко не отделаться"
Игорь ГОЛЬДЕС. Журнал «Мировой футбол» №7, 2005
* * *
... А в Лейпциге? В Лейпциге все стало на свои места. Нельзя, конечно, назвать этот матч высшим достижением нашей сборной. Нет, она не раз показывала более высокий класс. Но в ее игре было то, что наблюдается обычно в играх нашей сборной: хороший боевой запал, когда никто себя не щадит и каждый старается делать наиболее целесообразное для победы, когда появляется высокое чувство ответственности и игрок готов двадцать раз "открыться", лишь бы раз получить мяч, когда каждый чувствует, что именно он и никто другой отвечает за исход игры. Немецкие игроки, смотревшие состязание, говорили потом, что советские футболисты прочитали им хорошую лекцию о том, как играть без мяча.
Как же складывалась игра в Лейпциге?
В нашей команде играли Яшин, Кузнецов, Кесарев, Воинов, Нетто, Иванов, Федосов, Ковалёв и др. Наибольшим изменениям, как мы видим, подверглась линия нападения, где отсутствовали привычные имена Симоняна, Ильина и Исаева, выбывших из строя из-за повреждений. Состав команды был сильным к моменту матча, но отнюдь не лучшим из того, чем располагает наш футбол. Тем не менее, команда провела игру на хорошем уровне, и ее заслуженная победа получила высокую оценку как в советской, так и в зарубежной спортивной прессе.
Игра привлекла большое внимание за рубежом. На матче присутствовало довольно большое количество "соглядатаев" из разных стран, присматривавшихся к своему будущему противнику. Зарубежная печать уделяла много места этой встрече задолго до того, как она состоялась. Наши игроки и тренеры не имеют привычки разглагольствовать до матча, и зарубежные журналисты упрекают их в том, что они, покрывая "тайной" свои приготовления, не облегчают работы репортеров. Думается, что упрек несправедлив. Просто в советской прессе не приняты широковещательные прогнозы, которые могут быть поняты иногда как проявление нескромности, и наши футболисты очень неохотно говорят об игре до того, как она закончилась.
Конечно, сборная СССР приехала в Лейпциг выигрывать. И хотя ничья ее тоже устраивала, давая право на выход в финал по соотношению мячей, но ни один из советских футболистов и не думал о ничьей. Австрийцы в матче с Голландией и французы в матче с бельгийцами добивались и добились ничьей. "Ничейная установка" противоречит духу советской команды и является для нее неприемлемой, антиспортивной.
Естественно, что и поляки делали ставку на выигрыш. Им нужна была только победа. Они надеялись выиграть, и их тренер Форысь не считал нужным скрывать этого.
Вот что писала французская газета "Экип" в статье накануне матча под заголовком "Война нервов в Лейпциге между русскими и поляками":
"Польский тренер Форысь настроен спокойно и даже уверенно. Он утверждает, что его питомцы полностью "заряжены" и находятся в отличной форме. Он имеет в виду всех без исключения, начиная от вратаря Стефанишина и кончая нападающими Янковским и Чезликом. В хорошо информированных немецких кругах ходят слухи, что все же линия атаки поляков подвергнется некоторым изменениям, вопреки сакраментальной формуле, что "состав выигравшей команды не меняют". В частности, говорят, что Кемпны и Лентнер не войдут на этот раз в состав сборной. Почему? Больны ли они или не в форме? Никто этого пока не знает, но всех это интригует. Тем не менее, Форысь не сомневается в победе своих футболистов.
- В воскресенье вечером билеты в Стокгольм будут у нас в кармане, говорит он тоном, которому старается придать равнодушие. - Нам нечего терять, а выиграть мы можем все, поэтому я вполне искренен, когда говорю, что мои парни могут смело рассчитывать на успех. Конечно, русские - не мальчики, но многое зависит от того, как наши нападающие смогут просочиться через русскую защиту. Я дал им указания атаковать, атаковать и еще раз атаковать. Это единственный способ добиться победы.
Русские ведут себя таинственно. Проникнуть в их мысли так же трудно, как пробираться в сибирской тайге. Скрывают ли они этим свою "игру" или же это результат испытываемого ими беспокойства? Перед отъездом из Москвы главный тренер Качалин сообщил, что трое из его основных нападающих получили повреждения и не поедут в Лейпциг, да и у других игроков имеются еще не залеченные травмы и неясно, сумеют ли они играть. Нам кажется, что обе команды сделали все, что в их силах, чтобы выступить во всеоружии, и что те, кто считается травмированным, будут носиться по полю, как зайцы. Однако схватка при всех обстоятельствах будет безжалостной. Кого мы больше всего жалеем в этой истории - это английского судью Клаффа, на которого возложена ответственная задача руководить решающей встречей".
Польская команда тоже выступила в измененном составе. В воротах вместо Шимковяка был поставлен Стефанишин, который оказался героем матча и сыграл нисколько не хуже, а может быть и лучше, Шимковяка. Линия защиты осталась прежней: Флоренский, Корынт, Вожняк.
В линии полузащиты вместо Гавлика поставили Гжибовского, второй полузащитник - Зонтара - остался на месте. В линии нападения - Кемпны, Брыхчи, Янковский, Чезлик и Башкевич. Новым был левый край Башкевич, сменивший Лентнера. Башкевич очень хорошо сыграл в матчах против англичан и должен был усилить линию нападения.
Теперь перейдем к маленьким "военным хитростям", которые были задуманы командами и которые нашли свое выражение, как в подборе игроков, так и в их расположении на поле.
Советская команда ожидала, что у поляков выйдет на поле, как и в Хожуве, Гавлик - полузащитник атакующего типа. Естественно, что его надо было прикрыть, и это было поручено левому полусреднему Федосову. Чтобы замаскировать это обстоятельство, левый полусредний вышел на поле под номером 9, то есть центральным нападающим, а центр нападения - под номером 10, то есть левым полусредним. Французские обозреватели иронически заметили по этому поводу, что такая "военная хитрость" известна давно уже и в Африке. И все-таки она удалась. Как только игра началась, все заняли свои места. Стало ясно, кто и кого играет. Но что было делать Гжибовскому, который обычно играет центрального защитника и которому в соответствии с его квалификацией поручалось усилить защиту? Ему пришлось выйти вперед за оттянутым назад Федосовым, мифическим центром нападения, и выполнять действительно роль полузащитника, с чем он не всегда справлялся. Федосов же, играя позади, получил возможность сравнительно спокойно оперировать в центре поля.
Подготовили свой сюрприз и поляки. Кемпны и Янковский поменялись местами. Кемпны встал на правый край, а Янковский занял его место в центре. В чем состоял смысл этой смены мест? Задачей Янковского было "вытащить" вперед центрального защитника Кесарева. В образовавшуюся неприкрытую зону должен был с края врываться Кемпны.
На левый край команды СССР был поставлен Ковалёв, молодой игрок, впервые выступавший в составе сборной. У себя в клубе он играл полузащитником. Поэтому ему и поручили включаться в случае необходимости в оборону. Дебютант, естественно, нервничал, но в общем справился с заданием, особенно в первом тайме, когда проделал колоссальную по объему работу. Нет ничего удивительного, что к концу матча он устал и во втором тайме, по указанию тренера, больше действовал позади линии нападения. В отчетах о матче, советских и зарубежных, несколько критически отзывались об игре Ковалёва. Думается, что это не совсем справедливо. Оба наших крайних нападающих, получив задание действовать максимально активно, растягивали оборону противника и ослабляли взаимную связь защиты. Это облегчало действия нашей центральной тройки, получавшей большой простор для своих операций.
Нашим нападающим было поручено сразу же после срыва атаки, не задерживаясь, отходить к центру поля и принимать участие в борьбе за мяч, выбиваемый от ворот. Это задание (от него был освобожден только один нападающий) выполнялось неуклонно. Тем самым облегчались действия игроков полузащиты.
Полузащитники Нетто и Воинов превосходно справились с заданием. В Хожуве Брыхчи (против него играл Нетто) удавалось увлекать своего опекуна на другую половину поля и там удерживать. Нетто не мог оставить подопечного, и его наступательные возможности были парализованы. Второй полузащитник - Парамонов, игрок оборонительного типа, не мог заменить Нетто в атаках. В Лейпциге вместо Парамонова играл Воинов. Он великолепно заменял Нетто в подыгрыше и атаках. Таким образом, то, что полякам удалось в Хожуве, не получилось в Лейпциге. Их полусредние, в конце концов, вынуждены были отказаться от прежних маневров, не приносивших на этот раз никакой пользы.
На зарубежных обозревателей сильное впечатление произвела игра Нетто. Они называют его душой защиты и нападения. Французская газета "Экип" считает, что, судя по этой игре, Нетто можно включить в десятку сильнейших полузащитников мира.
Д. Клоуг
Англичанин Клаф, судивший все три матча между командами СССР и Польши.
Четко играла защитная линия сборной СССР. Поляки возлагали большие надежды на своего левого крайнего Башкевича, который великолепно сыграл в матче против англичан, но он был выключен из игры нашим правым крайним защитником.
Команда Польши, как уже упоминалось, избрала наступательный план игры. Ничья ее не устраивала. В начале матча полякам удалось создать несколько опасных угроз воротам, они осуществили свой тактический план, связанный с переменой мест у Янковского и Кемпны. На первых же минутах они дважды получали реальную возможность открыть счет, но Яшин оказался на высоте положения. Наши защитники довольно быстро разгадали замысел противника. Место Кесарева в центре занял Войнов. Одновременно он не выпускал из вида подопечного Чезлика, игравшего впереди, Кузнецов плотно прикрыл Кемпны на краю. После этой перестройки польские нападающие лишились свободы маневра.
В обороне поляки решили играть "один против одного", без подстраховки, но наши нападающие были сильнее и быстрее польских защитников и, как правило, выходили из единоборства победителями. Начиная с 16-й минуты, команда СССР овладела инициативой. На 31-й минуте был забит первый гол в ворота польской сборной после прорыва по правому краю. Польский вратарь Стефанишин невольно помог: мяч, отскочив от перекладины, попал ему в спину, а затем ушел в ворота.
Надо отметить, что не все играли в полную силу. Кое-кто получил повреждения, но никто не оставил поля, продолжая отвлекать на себя противников. В первом тайме и Иванов и другие нападающие имели возможность удвоить счет, но либо били неточно, либо Стефанишин спасал свою команду блестящими бросками.
В начале второго тайма поляки предприняли отчаянный штурм наших ворот. Янковский и Кемпны (они заняли свои обычные позиции) дважды били по воротам. Через 10-12 минут инициатива снова у советских футболистов. Стало ясно, что польские игроки устали. Их нападающие очень медленно возвращались на свою половину поля, а полузащитники не поспевали за нашими нападающими.
На 69-й минуте Федосов прошел вперед, но вместо того, чтобы отдать мяч неприкрытому партнеру, ударил сам. Успеха это не принесло. Через некоторое время, пробившись на штрафную площадь, он ударил точнее и забил гол. При счете 2:0 команда СССР не ушла в защиту, а продолжала играть в полную силу.
Об игровом преимуществе советских футболистов свидетельствуют и такие цифры:
соотношение угловых - 8:2 в пользу СССР, ударов по воротам-16:8, попаданий в плоскость ворот - 8:4.
Так был преодолен последний, лейпцигский, барьер, которого, откровенно говоря, могло бы и не быть.
По мнению главного тренера команды СССР Г. Качалина, матч прошел интересно, напряженно, в острой, но вполне корректной спортивной борьбе. Советская команда точно выдержала задуманный тактический план. Игровая дисциплина была одним из важнейших факторов победы.
Опасения зарубежной печати, что судье Клаффу предстоит тяжелая задача, оказались на деле преувеличенными. Из зарубежных отзывов об этом матче приведем одну выдержку из отчета журнала "Франс футбол".
"...Долго ждать не пришлось. С каждой минутой сила русских нарастала, в первую очередь благодаря неутомимому Нетто. Но полной победы русские добились лишь во втором тайме, когда счет был доведен до 2:0 в их пользу. Стефанишин сделал все, что было в его силах, но есть мячи, которые взять нельзя. Только эти он и не взял. Поляки проиграли, но достойно... Благодаря этой победе СССР завоевал себе место среди 16 финалистов. Труд- но на основании игры в Лейпциге делать какие-либо прогнозы по поводу той карьеры, которая ожидает русских в финальных соревнованиях в Швеции. Достоинства русского футбола широко известны за рубежом. Эти достоинства мы сумели вновь оценить сегодня в Лейпциге: безупречная физическая подготовленность, отличная индивидуальная техника. Их коллективная игра на высоте, но ей еще не хватает той искры, того вдохновения, которое позволяет команде быстро приспособиться к противнику, применяющему непривычную тактику. Впрочем, не следует преувеличивать этого недостатка. Не исключено, что и без вдохновения команда СССР может добиться там больших успехов именно благодаря своей физической подготовке, которая позволит ей при помощи силы и выносливости взять верх в решающие минуты будущих схваток. В русской команде следует выделить вратаря Яшина, всю линию защиты, капитана команды Нетто и нападающего Иванова".
(Из книги А. Вита, В. Владимирова «Золотой кубок футбола», изд. 1960 года)
* * *
«ПИВА, ВОДКИ ДЛЯ ВСЕХ! ГУЛЯЕМ!»
ДЕБАТЫ В СКАТЕРТНОМ ПЕРЕУЛКЕ
Началась лихорадочная подготовка к решающему поединку. Параллельно проходили тяжелые переговоры о дате и месте встречи. Через три дня после хожувского матча (1:2) свистали всех в Скатертный переулок, дом №4, в резиденцию Комитета физкультуры на экстренное заседание Президиума футбольной Секции.
С подробным отчетом выступил Качалин. Он охарактеризовал действия команды и отдельных игроков. Остался доволен только прекрасно игравшим Яшиным. В первом голе обвинил Парамонова и частично запоздавшего с броском вратаря. Во втором - Нетто. "Проиграли из-за отсутствия воли к победе", - подвел итог тренер.
Прения проходили бурно. Мякиньков был спокоен и уверен в благоприятном исходе: "Проиграли случайно, третью игру обязательно выиграем".
Это "шапкамизакидайство" (выражение одного из выступавших) Мякинькова встретило решительный отпор. Савин и Товаровский напомнили: поляки - команда упорная, мало в чем нам уступает. Надо серьезно готовиться и потому все игры после 26 октября, финала Кубка, во избежание травм отменить.
Оппоненты предлагали сыграть 30 и 31 октября, чтобы игроки были в тонусе, а тренеры еще раз проверили их готовность.
Старостин нашел причину проигрыша в переоценке соперника. Аркадьев со Старостиным согласился: "В панику впадать не следует, но надо решительно отказаться от казенного оптимизма Мякинькова. Поляки победили за счет морально-волевых качеств. На это следует обратить особое внимание".
Постановили: а) 30 и 31 октября календарные матчи сыграть; б) третью игру желательно провести 10 ноября в Праге. Если поляки против - предложить Финляндию.
Польская федерация настаивала на Будапеште, категорически советской стороной отвергнутом в связи с "нездоровыми настроениями" в Венгрии после осенних событий 56-го. Тогда поляки назвали Вену, Белград или Стокгольм - и тоже получили отвод.
"ПРИШЛИ К ДРУЖЕСКОМУ СОГЛАШЕНИЮ"
Зря футбольные организации обеих стран воздух на переговорах сотрясали, а в переписке бумагу переводили. Решение принималось в Центральном комитете партии. Тому и доказательства в одном из бывших партархивов имеются.
В 20-х числах в партаппарат обратился Николай Романов. Небольшой отрывок из его письма:
"СЕКРЕТНО. ЦК КПСС
...Всесоюзный комитет полагает, что отказ польской федерации от предложения провести матч в какой-либо стране народной демократии и организация его в капиталистической стране будет истолковано за рубежом во враждебном, антисоветском духе. Поэтому нам представляется целесообразным настаивать... на проведении матча в одной из следующих стран - Чехословакии, ГДР, Румынии, Болгарии...
Просим указания".
Из содержания еще одного письма в ЦК партии, подписанного 5 ноября нашим знакомым В. Золотухиным и его коллегой А. Скворцовым, стало понятно: вопрос усилиями советских правителей решен в нашу пользу. Они через посла в Польше надавили на руководство правящей партии (ПОРП). Те, в свою очередь, одернули строптивых деятелей федерации, вынужденных пойти на попятный. Чтобы не возникло сомнений, приведу заключительный фрагмент только что упомянутого письма: "...посол СССР в Польше т. Абросимов... по этому вопросу имел разговор в ЦК Польской Объединенной Рабочей Партии, после чего руководители польской федерации футбола внесли предложение о проведении третьей игры... 23 или 24 ноября с.г. в г. Лейпциге или Бухаресте..."
Переговоры в Варшаве 12 и 13 ноября Антипенка и Гранаткина с президентом федерации футбола Польши Стефаном Глинкой и вице-президентом паном Мальчевски стали формальностью. Уточнили дату (24 ноября), город (Лейпциг) и обговорили детали.
Корреспондент "Труда", не ведая о закулисной возне, писал с умилением: "Обе команды пришли к дружескому соглашению о месте встречи".
Условия немецкие демократы создали отличные: оплатили обеим командам дорогу туда и обратно, поместили в лучшие гостиницы, с выручки обещали каждой сборной по 50 тысяч марок.
В подковерной борьбе мы одержали безоговорочную победу. Оставалось выиграть на футбольном поле.
БЕЗОБРАЗИЯ ПРЕКРАТИЛ АНТИПЕНОК
В месячном промежутке между матчами с Польшей наспех провели несколько игр чемпионата и финал Кубка "Локомотив" - "Спартак" (домашние дела завершим в заключительной главе). Итог плачевный: усилиями лихих парней, сносивших вместе с мячом и ноги соперников, перед решающей встречей за путевку в Швецию к травмированным Крижевскому, Татушину, Стрельцову добавились Исаев, Ильин и Симонян. Более половины основного состава сборной и практически вся линия нападения.
Евгений Рогов в финале "выписал бюллетень" Исаеву с Ильиным, а куйбышевские костоломы 9 января уже на пятой минуте отправили в лазарет с разрывом коленных связок Никиту Симоняна.
12 ноября в отчете об игре "Спартака" с "Крыльями" "Комсомолка" писала: "...в последнее время в некоторых командах стало модным охотиться за сильнейшими игроками... Удивительно, что грубиянам все сходит с рук. Так было и на этот раз. Зябликов не раз предупреждал куйбышевцев, но у него не хватило смелости никого удалить с поля".
Дело дошло до того, что присутствовавший на игре Антипенок ворвался в перерыве в судейскую комнату, вызвал тренера и капитана волжан, устроив им головомойку. Помогло.
Непонятна жестокость футболистов немотивированной команды, уже обеспечившей себе место в классе "А".
ПРОБЛЕМЫ С СОСТАВОМ И ПОГОДОЙ
Качалин в связи с чрезвычайной ситуацией все же вызвал на сборы давно не тренировавшихся с незалеченными травмами Стрельцова и Татушина. Спартаковец мог бить по мячу только одной, "нерабочей" левой ногой.
Добавила проблем и погода. "Советский спорт" (о других изданиях и говорить нечего) перед лейпцигским матчем посвятил всего один небольшой материал подготовке своей команды и два - соперникам, что несказанно удивило польских коллег. "Даже "Советский спорт", который по обыкновению мало внимания уделяет предматчевой подготовке, на этот раз поместил статью о тренировочном сборе польских футболистов во Вроцлаве", - съехидничал Збигнев Дуджик.
Польские журналисты внимательно следили в Москве за советской сборной, беседовали с руководителями, тренерами и передавали в свои издания подробную информацию.
Владимир Мошкаркин: "Тренировались на стадионе "Динамо" в сложных погодных условиях. Идет дождь со снегом, ночью заморозки, трава замерзла. Вчера в тренировочном матче (СССР - "Динамо" - 6:2. - Прим. А.В.) играли на твердом, скользком грунте, и несколько игроков получили легкие травмы. Занятия вынуждены перенести в теннисные залы "Динамо".
Нормально потренировались в Лейпциге на главном стадионе с великолепным ровным зеленым газоном. Во время занятий игроки напряжены, не могут скрыть волнения. Польский журналист, скрывшийся под псевдонимом ЦЕРГО, заметил их состояние и понял причину: "Это результат постоянной, как говорят русские, "накачки", то есть психологической инъекции. Им ежедневно внушают: "Вы должны выиграть в Лейпциге! Вы должны ехать в Стокгольм и стать чемпионами мира!" Если бы наших ребят "накачивали" таким образом, они не смогли бы играть".
В МЕНЬШИНСТВЕ НА ТРИБУНАХ И НА ПОЛЕ
На матч прибыли любители из десятков европейских стран. Только из Польши, по разным источникам, - от четырех до семи тысяч человек. Советских граждан, работавших в ГДР (в основном служащие посольства, торговых представительств и воинских частей), собралось около 500 человек. Поляки получили огромное численное преимущество на трибунах, а вскоре после начала матча - и на поле.
Состав линии атаки определился в день матча. Качалин, выставив на игру "одноногих" Татушина и Стрельцова, рисковал: в любой момент команда могла остаться в меньшинстве. Перед выходом на поле, когда уже объявляли по стадиону составы, вдруг занемог включенный в протокол Мамедов. Федосов едва успел переодеться. Впервые в нападении собрались игроки четырех клубов, в том числе два дебютанта: Федосов и Ковалёв. У конкурентов две серьезные потери: прекрасно проявивший себя в Хожуве вратарь Шимковяк (перелом руки) и нападающий Лентнер.
СТРЕЛЬЦОВ: ГОЛ + ПАС
Поляки, которым позарез нужна была победа (в личных встречах уступали нам - 2:4), сразу пошли на штурм ворот Яшина. На первых минутах случилось то, чего опасались. В столкновении с защитниками (случайном или умышленном) усугубил травму Стрельцов, а вскоре и Татушин. Минут через десять Стрельцов, над которым колдовали эскулапы, заметно хромая, вернулся. С трудом передвигаясь, он лишь обозначал участие в игре. Получив помощь врача, продолжил встречу и Татушин.
Стрельцова часто обвиняли в пассивности и даже безволии. В Лейпциге, играя с серьезной травмой, он являл собой образец воли и мужества. Несколько строк из отчета о той встрече: "Эдуард сильно хромает, бегать почти не может", "Стрельцов, несмотря на травму, медленно, прихрамывая, приближался и в напряженный момент яростно вступал в борьбу за мяч".
Все это время, вплоть до середины тайма, наша оборона выдерживала тяжелейшие перегрузки. Дважды только изумительная реакция Яшина выручила от выстрелов на поражение, произведенных Кемпны и Брыхчи. Своевременным броском в ноги нейтрализовал вратарь еще одну смертельную угрозу. С польских секторов неслось: "Наша воля, Польска голя!" В переводе: нам - свободу, Польше - гол.
Восстановив численное равенство, мы наконец раскрепостились, зашевелились и постепенно завладели инициативой. Развязка наступила на 31-й минуте. Комбинация с участием двух "калек" и одного дебютанта вынудила замолкнуть польских панов. Трехходовка Татушин - Ковалёв - Стрельцов завершилась мощнейшим ударом, который торпедовец нанес здоровой ногой. Мяч врезался в перекладину, опустился на линию ворот (кому-то показалось - за линию) и, слегка задев пятившегося вратаря, затрепетал в сетях.
Стрельцовская бомба подкосила поляков: теперь им нужно было забивать уже два гола.
В первые пять минут после перерыва они попытались повернуть русло игры вспять. Ребята не позволили. Войнов, взяв опаснейшего Чешлика за горло еще в первом тайме, до конца матча мертвую хватку не ослабил. Остальные форварды Яшину хлопот не доставили.
Наши сушить игру и не думали - продолжали давить. Нанесли в общей сложности 24 удара (11 - в створ) против 10 (3) польских. И пробили прекрасно игравшего Стефанишина еще раз. Федосов после изумительного скрытого паса Стрельцова с лета пробил в нижний угол - 2:0. Победа!
После матча счастливый Качалин воскликнул: "Эдик, ты никогда так здорово на двух ногах не играл, как сегодня на одной!"
ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА И УДИВИТЕЛЬНА
Поляки покидали поле, опустив головы, виновато пряча глаза. В раздевалке - мертвая тишина. Слышны только всхлипывания уткнувшегося в полотенце Стефанишина.
Победители, разрумяненные, с широкоформатными улыбками, в раздевалку ввалились шумно. Гвалт, толкотня, все кричат. Весело, с шутками-прибаутками отвечают на вопросы журналистов, умудряясь одновременно переговариваться друг с другом. Только Огоньков скрылся за занавеской. Стрельцов - в превосходном состоянии духа, никому не отказывает, щедро раздает автографы.
Качалин, обмахиваясь шляпой и вытирая пот со лба, охотно и, как всегда, откровенно рассказывает Ежи Леховски: "Планировали атаковать флангами, чтобы растянуть польскую оборону и посылать мяч в центр, в разреженную зону, куда должны были поочередно врываться инсайды и хавбеки. Не очень получилось. Видя, что Стрельцов передвигается с трудом, защитники сосредоточились на наших крайних и затруднили их действия".
Надо же, тренер-победитель не сумел реализовать намеченный план и не скрывал этого. Кто из наших современников способен на такие откровения?
На радостях сразу после игры руководитель советской делегации, член МОК и зампред Комитета физкультуры Константин Андрианов выдал футболистам с барского плеча суточные и премиальные за победу. Не мешкая, ребята поспешили в город отовариваться.
Известный журналист Владимир Пахомов, сопровождавший сборную, вспоминал: "На пятом этаже одного из универмагов "Конзума" работало кафе, чьи посетители, среди которых было немало наших граждан, включая офицеров, плотно окружили группу заглянувших на звон пивных кружек игроков сборной СССР... Сбежался весь обслуживающий персонал кафе, дружно встал в очередь к футболистам, без устали оставлявшим автографы.
Сияющий Стрельцов обвел всех взглядом и сделал отмашку, прочертя в воздухе полукруг от своего живота, и приказал: "Пива, водки для всех! Гуляем!" ("Футбол" №51, 2000).
Все финалы ЧМ-6
Линейный вид
