*3257. Медиафрения

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=13229
27 АВГУСТА 2013

ИТАР-ТАСС

За две недели до выборов мэра Москвы в бой вступила тяжелая артиллерия: начались уже не только публикации результатов разных электоральных опросов, но и взаимные обвинения социологов и политиков в недобросовестности. Сначала цифры по двум кандидатам, конкуренция которых составляет основную интригу выборов:

По данным ВЦИОМ, у Собянина 100% победа в первом туре с огромным (в разы) отрывом. По данным КОМКОН, вероятность второго тура крайне мала, но разрыв может быть не таким громадным, поскольку КОМКОН фиксирует постоянный рост поддержки Навального и падение рейтинга Собянина. Штаб Навального уверенно говорит о втором туре.

Сухие цифры сопровождаются весьма смачными комментариями. Алексей Навальный, публикуя данные своего штаба, сопровождает их репликой: «Это вам вместо бреда от ВЦИОМа». И тут же получает отповедь от всех трех ведущих социологических центров, доминирующих на рынке электоральной социологии. Информагентство «Национальная служба новостей» публикует под рубрикой «Новость № 1» материал, который называется «44% активистов Навального готовы голосовать за Собянина». Это в заголовок поставлена шутка от гендиректора ВЦИОМ Валерия Федорова, который так игриво оценил данные штаба Навального, мол, проводили сами с собой опросы, вот и получили результат, который можно интерпретировать таким смешным образом.

Руководитель ФОМа Александр Ослон сообщил, что у Навального был рейтинг 6% на конец июля, и добавил, чтобы уж никаких сомнений не было, что скачки в разы невозможны. Тут я позволю себе маленький комментарий. Самая глубокая лужа, в которую сели российские социологи, была на выборах в Госдуму 1-го созыва в 1993 году. Тогда все социологические центры единогласно предрекали победу гайдаровскому «Выбору России», а победила с большим отрывом ЛДПР Жириновского, набрав 22,92%, хотя ей никто и 10 процентов не давал. Сидя в этой луже, социологи тогда объясняли свой промах в точности тем, что Жириновский именно в разы прибавил за последнюю неделю, благодаря тому, что его начали активно мочить по ТВ. Гонимых у нас, как известно, любят. Вы, случайно, не в курсе, кого у нас на этот раз мочат по ТВ?

Но наиболее развернутый отпор «неправильной» социологии от Навального дал аналитик Левада-центра Денис Волков, которому и принадлежит авторство термина «партизанская социология». Термина, вполне, на мой взгляд, точно отражающего суть того процесса, который идет сейчас не только в избирательной кампании мэра столицы, но и в российской социологии. Все верно, идет война, есть оккупанты и их полицаи, значит, должны быть и партизаны. В предыдущей «Медиафрении» я писал о процессе колонизации журналистики со стороны политтехнологий и пропаганды. Похожий процесс идет и в отечественной социологии.

Пушки, стреляющие в будущее

Летом 1948 года американский социолог Роберт Мертон опубликовал в журнале Antioch Review статью под названием «Самоисполняющееся пророчество». Позже он даст этому явлению такое определение: «Самоисполняющееся пророчество – ложное представление о реальности, вызывающее новое поведение, которое превращает первоначально ложное представление в реальность». Классический пример – мир финансов, в котором блефовый экспертный прогноз о крахе успешного банка может привести к его реальному краху.

Политтехнологи часто используют т.н. «формирующие» электоральные опросы, которые представляют собой пушки, стреляющие в будущее, поскольку, узнав, что большинство поддерживает кандидата «А», конформисты захотят примкнуть к большинству, а остальные не пойдут голосовать, не желая зря терять время и свой голос. В то же время честная и авторитетная социология может стать фактором, препятствующим фальсификации выборов, поскольку при большом расхождении социологических прогнозов и данных ЦИК общество может больше поверить социологам, чем чиновникам.

Именно поэтому путинский режим, последовательно ликвидируя независимость во всех сферах, социологию зачистил одной из первых. В августе 2003 вместо Юрия Левады руководить главным социологическим центром страны, ВЦИОМом, был назначен 29-летний политтехнолог Валерий Федоров, который до этого руководил Центром политической конъюнктуры России, организации, обслуживавшей избирательные кампании блока «Единства», «Единой России» и работавшей по заказам Администрации президента. Смену вектора неплохо иллюстрирует смена девиза ВЦИОМ. Вместо девиза Левады: «От мнения – к пониманию», теперь на знамени ВЦИОМ боевой клич Федорова: «Знать, чтобы побеждать!», лозунг, более уместный для СМЕРШа, ГРУ или КГБ, чем для научного учреждения.

Сегодняшняя борьба с иностранными агентами в гражданском обществе окончательно затоптала всякие ростки независимой социологии. Все более-менее крупные центры (а электоральная социология мелким центрам не под силу) наперебой спешат продемонстрировать лояльность. Причем, мэтры социологии, например, из Левады-центра могут публиковать любые аналитические тексты, в том числе и критические, но цифры – это святое. Они должны совпадать с данными Чурова, и они, эти цифры, совпадают порой с точностью до процента.

В этом, и ни в чем другом, причина появления «партизанской социологии». Общество не доверяет результатам опросов «большой тройки». В тот момент, когда сотни тысяч людей своими глазами видят тотальные фальсификации, а социологи своими данными подтверждают чуровское вранье, репутация социологов испаряется. Вот цифры, которые убили репутацию «большой тройки» (2011 год, выборы в Госдуму. Привожу данные по экзит-поллам как наиболее характерные):

Совпадение данных экзит-поллов с итогами голосований с точностью до одного процента по всем кандидатам – это уникальный результат. И абсолютно невозможно в ситуации выборов 2011 года, на которых десятки тысяч наблюдателей своими глазами видели вбросы бюллетеней. На которых в республиках Северного Кавказа и некоторых республиках Поволжья была нарисована почти 100% явка и все голоса приписаны одной партии. Это означает, что эти данные социологи получили не в поле, а взяли со стола у Чурова. Или вместе с Чуровым взяли с какого-то третьего стола.

Ассоциация «ГОЛОС», собравшая протоколы по 1000 избирательным участкам, делает вывод, что только в результате переписывания (фальсификации) протоколов «Единой России» приписано 10-15 млн голосов. Это без учета административного ресурса и прочих «каруселей».

Примерно те же выводы в отношении масштабов фальсификаций делает математик Сергей Шпилькин на основе анализа отклонений голосования от нормального распределения. То есть не существует иной причины, кроме фальсификации, которой можно объяснить невероятные скачки голосования за «Единую Россию» на участках с аномально высокой явкой (до 100%) и в период перед закрытием участков.

Представители «большой социологической тройки» пытаются принять позу профессора, которому деревенский умелец принес макет вечного двигателя. Денис Волков (Левада-центр), осуждая идею «партизанской социологии» как «очень плохую и неумную», ссылается на то, что он не знает, по какой методике проводятся эти опросы и сомневается, что там вообще есть методика. Штаб Навального довольно подробно описывал методику своих опросов, и, насколько мне известно, там, в этом штабе, есть профессиональные социологи. Это не делает опросы штаба достаточно надежными. В опросах, проводимых субъектом избирательного процесса, присутствует конфликт интересов и всегда есть риск выдать желаемое за действительное, даже невольно. Но менторская поза «социологических мундиров» на фоне их подмоченной репутации выглядит нелепо.

Отдельный вопрос, это, конечно, Левада-центр, населенный такими гуру социологии, как Лев Гудков, Борис Дубин и Алексей Левинсон. Комментируя думские выборы 2011 года, директор Левады-центра Лев Гудков оценил уровень фальсификации в 5-8%, отметив, что в Москве, по их данным, ЕР не могла набрать более 30% (Чуров насчитал 46,6%). Давайте поверим Гудкову, что фальсификации были не 15-20%, а «всего» 5-8%. Забудем про «ГОЛОС», свидетельства тысяч наблюдателей, выкладки математиков, закроем глаза и поверим уважаемому человеку.

Но в этом случае, Лев Дмитриевич, гуру вы наш социологический, как же при фальсификации в 5-8% ваш центр накануне выборов прогнозировал 51% за ЕР? Ведь это практически с точностью до процента попадание в чуровские цифры. Даже на 1,68% больше, чем у Чурова, у которого 49,32%. Стесняюсь, но все-таки спрошу: вы что меряете и прогнозируете – электоральные предпочтения и поведение избирателей или действия Чурова? Если последнее, то не лучше ли вместо того, чтобы морочить голову людям, спросить напрямую Чурова, а ваш центр распустить за ненадобностью?

Царство унылого вранья

В российской социологии сегодня около тысячи докторов наук (в период с 1990 по 2010гг. защищено 888 докторских диссертаций по социологии) и несколько тысяч кандидатов. Специальность модная, почти в каждом вузе готовят социологов. Правда, иногда несколько специфическим образом. Например, декан социологического факультета МГУ, горячий сторонник введения смертной казни и уваровской триады «православие-самодержавие-народность», профессор Добреньков держит курс на подготовку специалистов в области «православной социологии». Под сенью «православной социологии» процветает уличенный судом в плагиате профессор Кравченко, Жириновский защищает докторскую диссертацию на основе фельетонного текста, получает должность руководителя исследовательского центра идеолог псевдонаучной доктрины евразийства Дугин, а студентам предлагают совершать паломничества и читать книжки, одобряющие «Протоколы сионских мудрецов». Соцфак МГУ, возможно, крайний, предельный случай деградации социологии в России, но он показывает вектор, общую тенденцию ее движения.

Президент Американской Социологической ассоциации в 2003-2004 гг. Майк Буравой, который хорошо знаком с социологией в России и в других странах, делая обзор национальных социологий, сравнивает нашу с китайской: «Это (китайская социология – И.Я.) открытая, насыщенная энергией социология, очень отличная от приводящей в уныние фрагментации, находимой в России» («Общественная роль социологии» М. 2008, с 153).

Среди унылых фрагментов российской социологии есть два участка, на которых социолог производит данные, вступающие в непосредственное соприкосновение с фактами вещного мира, то есть данные социолога можно пощупать руками, проверить на истинность. Первый участок – это электоральная социология, данные которой мы только что пощупали и убедились в их недостоверности. Для того чтобы убедиться, что это не урод в здоровой социологической семье, а общая деградация всей семьи, посмотрим, что происходит в еще одном сегменте – в медиаизмерениях. Это раздел социологии, ответственный за выпуск валюты, на основе которой распределяются рекламные бюджеты в СМИ, общий объем которых сегодня перевалил за 10 млрд. долларов США.

Монополист по выпуску этой валюты – компания TNS. Проще всего проверить их данные по аудитории печатных СМИ, поскольку у газет и журналов есть точно известный количественный показатель – тираж, с которым их можно соотнести. А поскольку я, помимо всего прочего, 15 лет руковожу Национальной тиражной службой, то по тиражам у меня есть довольно полная и достоверная статистика. Можно считать это моим хобби. Вот у Навального хобби – ловить за руку жуликов и воров, находя их собственность и счета. Пархоменко развлекается на досуге тем, что кошмарит диссертационных плагиаторов во власти. Ну, а я уже 15 лет ловлю тиражных врунов и еще больших лжецов от социологии.

Итак, сравните данные по аудитории (AIR), которые дает TNS и отпечатанные тиражи журналов и газет. При этом мы не учитываем возврат тиража, берем только отпечатанный тираж. И смотрим, сколько получается читателей одного экземпляра издания.

Краткий комментарий. Данные измерения касаются только бумажных версий. В цифровых свое вранье. Мы проводили множество исследований на эту тему. Реальное число читателей одного номера журнала редко бывает больше двух человек. Исключение – небольшая часть тиража, которая попадает в приемные руководителей или в места, где листают журнал в ожидании очереди: салоны красоты и т.д. Средний коэффициент прочтения: от 1 до 2,5 человек в зависимости от издания. Посмотрите на цифры в правой колонке таблицы и убедитесь в масштабах лжи. TNS, данные которого являются валютой на рекламном рынке, врет в среднем в 10 раз. Издатель доволен – у него рейтинг в 10 раз больше реального. Рекламный агент доволен – он получил больший процент плюс откат от издателя. Доволен и менеджер рекламодателя, который тоже получил солидный откат. Плохо только рынку в целом и добросовестным издателям, которые в этом мутном океане лжи не могут пробиться.

Предательство профессии

В этой заметке нет никаких открытий.

Весь академический и университетский мир знает, что социологический факультет МГУ – не место для социологии.

Весь политический мир знает, что «большая тройка» списывает результаты своих опросов у волшебника Чурова.

Весь медийный и рекламный мир знает, что данные TNS об аудитории не имеют ничего общего с реальностью, во всяком случае, в отношении печатных СМИ.

Каждая наука живет в башне из слоновой кости, но обязательно выходит погулять, в том числе для того, чтобы защитить родную башню от внешней агрессии. Даже затворник Перельман, самый яркий представитель самой автономно-замкнутой сферы науки, на самом деле занимает весьма активную гражданскую позицию и своим бойкотом защищает науку от вторжения суетного публичного гламура и конъюнктуры руководителей математических организаций.

Защита науки не в умении клянчить бюджетные деньги и бороться за недвижимость, а в том, чтобы отстаивать основания, на которых данная наука базируется. Для историка нормально защищать сохранение и открытость архивов, а также свободу исторической дискуссии. Историк, соглашающийся с приоритетом интересов государства в истории ради воспитательно-патриотических или военно-политических целей – это предатель. Ему надо менять специальность.

Социология родилась из потребностей гражданского общества в защите от агрессии государства и рынка. Социолог, стоящий на защите интересов чиновника – это предатель своей профессии, ее разрушитель. И, пожалуйста, давайте не будем про деньги, которые есть только у государства и зависимого от него бизнеса. Социология «шестидесятников» жила на деньги советского государства, у которого не забалуешь. И, несмотря на роль «советников при Чингисхане», по выражению Левады, лучшие из этих «советников» умели делать честную социологию, идти против течения и плевать против ветра, пусть даже ценой своих карьер. Примером такой позиции является ушедшая от нас на прошлой неделе Татьяна Ивановна Заславская, чей «Новосибирский манифест» был запрещен цензурой, послужил причиной гонений, но, тем не менее, увидел свет и стал одним из провозвестников перемен в нашей стране.

«Партизанская социология», которую на коленке делает штаб Навального или тот же активист «Солидарности» Михаил Шнейдер, это те самые активные группы гражданского общества, для которых только и существует социология. Воюя с ними, «социологи в мундирах» стреляют по своим. Социологии для государства не бывает. Даже в том случае, если заказчиком выступает государство, социолог обязан быть на стороне общества. Для чиновников вполне достаточно Чурова и Габрелянова, а цифры «опросов» им нарисует любой политтехнолог.

Кризисы доверия случались у самых лучших социологов. Важно, как они их воспринимали. Знаменитое «фиаско-1948», когда великий Гэллап, великий Кроссли и великий Роупер единодушно предсказали Дьюи победу с большим отрывом, а президентом был избран с большим преимуществом Трумэн, было воспринято как социальный вызов всем сообществом социологов США. Был создан Комитет с участием многих организаций. Гэллап, Кроссли и Роупер предоставили Комитету всю необходимую информацию. Экспертизе были подвергнуты все этапы исследований и через несколько месяцев итоги этой экспертизы были представлены на конференции в феврале 1949 года. Публичный и честный разговор о причинах «фиаско-1948» позволил американской социологии с честью выйти из кризиса доверия.

У российской социологии есть хороший шанс переплавить нынешний кризис доверия в энергетику собственного развития. Для этого надо инициировать создание гражданской структуры по наблюдению за организацией и проведением экзит-полла на выборах 8 сентября. Дмитрий Орешкин с коллегами организует мощную структуру наблюдателей на участках. Соединив усилия наблюдателей и поллстеров, мы можем прекратить практику массовых фальсификаций результатов выборов.

Фото ИТАР-ТАСС/ Павел Смертин

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=13253
3 СЕНТЯБРЯ 2013

ИТАР-ТАСС

На минувшей неделе удивительным образом срифмовались и получили общий знаменатель события, которые, казалось бы, не имеют ни единой точки соприкосновения: захват белорусским диктатором российского бизнесмена в качестве заложника и итоги второго тура конкурса «Россия – 10», избирательная кампания в Москве и угроза американских бомбовых ударов по Сирии, володинские посиделки с политологами и наводнение на Дальнем Востоке страны.

Некоторые из этих событий — в чистом виде «сны медиа», то есть не имеют никакой реальной основы, созданы в головах продюсеров и режиссеров, а потом запущены в виртуальное пространство, но влекут за собой вполне ощутимые материальные последствия. Другие растут из жизни, но, пройдя через пространство «медийного сна» выходят из него заколдованными и имеющими противоположный смысл.

В войне символов играют на понижение

Главный государственный телеканал «Россия-1» и Русское географическое общество подвели итоги второго тура организованного ими же конкурса «Россия-10». Вот что у них получилось:

Коломенский кремль — 38.603.629 голосов
Мечеть им. Ахмада Кадырова «Сердце Чечни» — 38.200.249 голосов
Скульптурный парк «Легенда» — 1.675.443 голоса
Вулкан Тятя — 1.644.304 голоса
Троице-Сергиевская Лавра — 1.643.149 голосов
Храм «Золотая обитель Будды Шакья Муни» — 1.639.545 голосов
Астраханский кремль — 1.613.838 голосов
Озеро Байкал — 1.604.221 голос
Мечеть Кул Шафир — 1.595.872 голоса
Далматовский Успенский монастырь — 1.594.129 голосов

Общее число голосов, поданных в ходе смс-голосования — 145.977.634. Население России в 2013 году составляет 143.347.059 человек, включая грудных младенцев и слепо-глухо-немых инвалидов. То есть никто особо и не скрывал, что это конкурс денег и административных ресурсов, которые глава того или иного региона захочет потратить на мобилизацию людей, способных собираться группами и публично под телекамеры отправлять эти бессчетные смс.

Объявленной целью проекта было формирование геопатриотизма. Пока получено два результата, один из которых имеет отношение к географическому патриотизму, другой к историческому. Рамзан Кадыров сказал, что у «Сердца Чечни» украли победу и объявил войну «Мегафону» и «Билайну». Граждане Чечни не без удовольствия разгромили офисы этих операторов, что в новостях федеральных каналов почему-то не показали, а Кадыров объявил, что Чечня теперь будет пользоваться только «Вайнах-телекомом». Это приступ национально-географического патриотизма. С историческим дело обстоит несколько хуже, поскольку ни один из десяти «символов России» таковым в массовом сознании не является, за исключением, возможно, Байкала (8-е место) и Троице-Сергиевской лавры (5-е место). Это результат многолетнего вмешательства государства в историческое сознание народа, попытки сформировать единый учебник истории, усилиями многочисленных мединских превращения России в страну с непредсказуемым прошлым.

В мире довольно много дурацких конкурсов, смешных и не очень. Во Франции во время «свиного» фестиваля соревнуются в поедании сосисок. В американском городе Джорджия проводят конкурс метателей крышек от унитазов. В Финляндии популярны гонки мужей с женами на плечах. При этом, поскольку призом является пиво, по количеству равное весу жены, то стимулируется выбор наиболее увесистых жен.

Конкурс под названием «Россия-10» по коллективному скоростному отправлению смс, несомненно, находится в ряду вышеперечисленных дурацких конкурсов. Но есть два отличия. Нигде в мире дурацкие конкурсы не проводятся с таким пафосом. И нигде в их организации не принимают участие высшие государственные и статусные общественные структуры. Напомню, что организаторами «России-10» были главный государственный телеканал страны и Русское географическое общество, во главе которого стоит министр обороны Шойгу, а попечительский совет возглавляет Путин.

Как и все проекты нашего госТВ, «Россия-10» является результатом неудачного списывания с зарубежного телевидения. В данном случае объектом имитации был проект «Новые семь чудес света», реализованный в 2007 году швейцарским режиссером Бернаром Уэрбером. Исполнителем была некоммерческая организация NOWC. ЮНЕСКО отказалось от участия в проекте. В глобальном интернет-голосовании приняло участие чуть менее 1 млн человек (в 145 раз меньше, чем у нас).

Семерку «новых чудес света» составили: римский Колизей, Великая китайская стена, Мачу-Пикчу (затерянный город инков в Перу), Петра – столица древней Идумеи на территории Иордании, индийская мечеть Тадж-Махал, статуя Христа-искупителя в Рио, Чичен-Ица (памятник культуры майя в Мексике) и пирамиды Гизы в Египте. Среди проигравших: статуя Свободы, Эйфелева башня, московский Кремль, афинский Акрополь, британский Стоунхендж и статуи острова Пасхи.

Кто-нибудь слышал о протестах глав США, Франции, Греции, Великобритании или Чили (страна прописки острова Пасхи) на неправильное судейство в проекте? Даже московский Кремль не обиделся, хватило чувства юмора и соразмерности.

Есть игры, работающие на повышение, а есть такие, в которых играют на понижение. Понижение ума, сложности, доброты, сочувствия. К «повышающим» играм относятся, например, шахматы. Неслучайно РПЦ устами диакона Андрея Кураева очередной раз выступила против этой игры, напомнив, что эта «мерзкая игра» запрещена церковью. К «повышающим» играм в широком смысле слова относится конкуренция в сфере науки и техники. С экономической конкуренцией сложнее, там встречные «повышающие» и «понижающие» потоки, как в многожильном кабеле, но общий вектор на повышение.

Пример игры на «понижение» — это конкурс, когда две машины мчатся навстречу друг другу и побеждает тот, кто не сворачивает. Победителем становится отморозок, который откручивает руль и демонстративно выбрасывает его в окно. В межгосударственных «играх» такую тактику игры на понижение довольно успешно использует, например, Северная Корея. В лобовых «беспредельных» играх «на понижение» с Западом неизменно выигрывает Путин. Когда по тем же правилам, а точнее вообще без правил с Путиным играет Лукашенко, нашему мачо нечем ответить. Поскольку Батька гораздо больший беспредельщик, он свой руль давно открутил и выкинул в окно, теперь мчит на своем мазовском самосвале, не разбирая дорог, и горе тому случайному прохожему, который по неосторожности окажется у него на пути. На этот раз не повезло топ-менеджеру «Уралкалия» Баумгертнеру, наивно приехавшему в лапы Батьки по приглашению белорусского премьер-министра. И сразу выяснилось, что нету у Путина методов против Лукашенко. Что он может? Онищенко своего спустить? Ну, спустил, и что? В играх на понижение против Батьки имел неплохие шансы покойный людоед Бокасса, жаль помер, а из ныне живущих разве что Ким Чен Ын, расстрелявший недавно свою любовницу.

Когда конкурируют идеи и смыслы — это игра на повышение. Восхождение Западной цивилизации — это продукт такой конкуренции, в том числе и в религиозной сфере. Три религиозные идеи: идея иудаизма (единобожие и нравственный канон в основе веры), идеи раннего христианства (милосердие-равенство и сострадание-искупление) и идея протестантизма (успех как признание Богом) стали ступенями «повышения» Запада. Когда конкуренция идей и смыслов подменяется войной символов, игра идет на понижение. Примерами такой «понижающей» войны за символы являются не только крестовые походы за освобождение гроба Господня, приведшие к бессмысленной гибели множества людей и распространению жестокости, ксенофобии и мракобесных суеверий в Европе. Современные «крестовые походы» за демократию, которые пытается вести администрация США, также являются примером идиотизма войны символов, поскольку свобода и демократия не летят вместе с томагавками и, разбомбив символ тирании — Асада — получаешь «Аль-Каиду», а не свободу.

Путин как гибрид деда Мазая и Бэтмена. Министерская баланда.

Если смотреть на Россию глазами федеральных телеканалов, то видишь страну, которую населяют беспомощные идиоты, управляемые безмозглыми вороватыми чиновниками. Есть только один человек, наделенный мозгом, сердцем и мускулатурой.

Наводнение на Дальнем Востоке. Люди, лишенные жилья, поселяются в каких-то временных зданиях, и им выделяется какое-то пропитание. Здания, скорее всего, так себе, как и еда. Какие они на самом деле, нам не сообщают, телевизионщикам это неважно. Зато какая телекартинка!

Путин: «Так, Топилин, меня слушайте! Вы у нас кто? Министр социальный? Значит, министр Топилин, быстро туда, и чтобы у людей еда была нормальная! Баландой кормят! Мне что, надо кого-то на баланду посадить?!» Помните символ предыдущего царствования, последнюю авторучку, которую безжалостный Путин отнял у несчастного бедняка-Дерипаски? Баланда для министра из того же символического ряда.

Еще картинка: Путин проводит «совещание» с главами местных муниципалитетов. Объявляет по миллиону рублей на строительство каждого дома, взамен разрушенного наводнением. «Что задумался? Меня слушать надо!», — это он главе муниципалитета, который по Конституции вообще не является его подчиненным. «Считаю, сколько за метр получается», — честно отвечает глава. «Потом посчитаешь, счетовод», — без всякого брудершафта переходит на «ты» Путин.

Наводнения, землетрясения, цунами бывают везде, во многих странах с более молодой земной поверхностью они бывают чаще и разрушительнее. Землетрясение и цунами в Японии в 2012 году унесло жизни более 15 тысяч человек. В США такие трагедии у западного побережья — это традиция. Нигде стихийное бедствие не превращается в пиар главы государства. Героями японской трагедии стали люди, помогающие друг другу и самоорганизующиеся перед лицом общей беды. Также совместно противостоят своим бедствиям американцы. СМИ и в Японии, и в США показывают именно их в качестве главных субъектов преодоления беды. Только в России несчастья людей — это фон для медийной картинки, на которой позирует единственный хозяин телевидения всея Руси.

«Привет», — соврал Володин. «Рады вас видеть», — соврали в ответ политологи

Навальный обещал своей головой, как тараном, разрушить систему коррупции и авторитарной власти. Пока не разрушил, но потолок рейтинга, отведенного ему кремлевскими социологами, он уже своей головой пробил. Я в предыдущей «Медиафрении – 11» об этом писал: как Ослон отмерил Навальному рейтинг в 6% и строго запретил этому рейтингу расти в разы. Сейчас Левада-центр насчитал Навальному 18%, Комкон – 20% и даже ВЦИОМ дает ему прогноз в интервале 15-20%. Ау, Ослон! Александр Анатольевич, вы слышите? А что это вас рейтинги не слушаются совсем? Ведь если 18 на 6 разделить, будет 3, не правда ли? Это именно те 3 раза, в которые вырос рейтинг Навального. А вы говорили, что в разы они не растут. Как же так, Александр Анатольевич?! Может вам стоит специальность сменить? С сохранением за вами статуса гуру. Вот есть, например, специальность политтехнолога, говорят, очень прибыльная. Они иногда под видом политологов приглашаются руководителями кремлевской Администрации на посиделки, после которых с очень важным видом сообщают СМИ о тайных решениях, принятых в отношении жителей России.

Вот, например, последние посиделки политологов у Володина ознаменовались вестью о революционном повороте во внутренней политике России. Кремль решил внедрять конкуренцию и всячески ее культивировать. Чурову запретят не пущать оппозицию к выборам, отменят стоп-листы и вообще все будет, ну, если не как в европах и америках, то как при дедушке, в лихие девяностые. И понесли политологи благую весть по «Известиям», РИА «Новостям», «Взглядам» и прочим «Дождям», объясняя, что именно Кремль решил «не ломать больше оппозицию через колено» (цитата от Володина в пересказе политологов), не фальсифицировать выборы и т.д.

То есть люди свидетельствуют о совершении преступления, которое в УК РФ описано в статье 278: «Насильственный захват или насильственное удержание государственной власти». От 12 до 20 лет. Как иначе можно охарактеризовать «ломание оппозиции через колено», о публичном признании которого Володиным публично свидетельствуют политологи?

Впрочем, суд над Володиным явно откладывается, поскольку никакого поворота во внутренней политике не произошло и не предвидится. Кандидатов от оппозиции по-прежнему пачками снимают с выборов (истребление списка из наиболее сильных кандидатов «Гражданской платформы» в Ярославле, недопуск к выборам списка «РПР-Парнас» в Хакассии, снятие с дистанции «яблочного» кандидата в мэры Владивостока и т.д.). Оппозиционеров по-прежнему нет в эфире федеральных телеканалов, но зато их там прилежно оплевывают. На прошлой неделе отличились 5-й канал и ТВЦ.

Очевидно, что, с точки зрения власти, победа Навального в Москве исключена, и ее не допустят любыми средствами. А вот с победой Ройзмана в Екатеринбурге, вроде бы, неохотно, через губу, но могут смириться. Мэр без полномочий, зажатый между областной властью и присланными из Москвы силовиками, в чиновничьей картине мира обречен на неспешное, но неизбежное съедение. Но лучше бы, конечно, не допустить. Поэтому 26 августа на 5-м канале выходит карауловский «Момент истины», почти целиком нацеленный на уничтожение Ройзмана. Главное обвинение — связь Ройзмана с грузинскими ворами в законе — доказывается многочисленными кадрами задержания каких-то брюнетов, демонстрирующими неизвестно кому принадлежащее холодное оружие, а также невнятной записью анонимного телефонного разговора, в котором один неизвестный говорит другому: «Он наш человек, мы его поддержим и город поделим». Репутация Караулова делает наиболее вероятной версию, что данный текст был записан в карауловской студии непосредственно перед съемками данной передачи. При этом в начале передачи некий полицейский чин называет Ройзмана боевиком группировки «Уралмаш», а через несколько минут ставленником грузинских воров в законе. Поскольку две вышеназванные организации преступного мира Урала находятся в отношениях практически непримиримых, то либо Ройзман является суперагентом, которому надо давать мастер-классы лучшим шпионам мира, либо, что вернее, Караулову стоит учить матчасть, прежде чем выпускать свои фальшивки в эфир.

В самом начале избирательной кампании директор ТВЦ Юлия Быстрицкая отказала кандидатам в проведении дебатов в прямом эфире, заявив, что у канала «нет ни сил, ни средств на проведение дебатов. Даже если кандидаты оплатят дебаты, это все равно будет практически невозможно». Конец цитаты. Однако, видимо, за месяц Быстрицкая набралась сил и накопила средства, поскольку было объявлено, что 29 августа состоится прямой эфир с кандидатом в мэры Сергеем Собяниным. Как именно выглядят те «силы и средства», которые есть в наличии для организации эфира с Собяниным, а также для многочисленных ток-шоу и которых фатально не хватает для проведения дебатов, я представить не могу, воображения не хватает. Тем более что прямого эфира с Собяниным мы так и не увидели, поскольку врио мэра своевременно понял, что ему лучше представительно маячить в новостях, чем говорить.

Эти простительные для чиновника и непростительные для публичного политика трудности речеиспускания у Собянина отчетливо обнаружились во время продолжительного эфира на «Авторадио», которое сняло оплаченную рекламу Навального, но раскрыло объятия Собянину. Несмотря на участливую помощь ведущих, дар членораздельной речи у Собянина так и не открылся. Зато он спел. Выглядело это так. «Выбираем мэра?», — угрожающе спрашивает Собянин. «Да-да-да!», — ликуют певцы. Ответ Собянина почему-то совсем не устраивает, и он уже просто открыто запугивает певцов: «Дома отсидимся?» (интонация такая, что становится ясно: дома отсидеться не выйдет). И певцы испуганно блеют очевидное: «Нет-нет-нет!»

Из более чем двух десятков федеральных и столичных телеканалов и из примерно такого же числа радиостанций нашелся один «Дождь» и одно «Эхо Москвы», которые вдвоем выполнили функцию освещения, несомненно, главного внутриполитического события этого года в России – выборов столичного мэра. Два электронных СМИ из сотни тех, кто должен был бы драться за дебаты и прямые эфиры с кандидатами. Два процента журналистики в российских СМИ, этого достаточно? К примеру, такой концентрации борной кислоты хватает для выполнения антисептических и противопростудных процедур. Хватит ли, чтобы помочь выздоровлению страны? Есть сомнения.

На фото: Россия. Грозный. 31 августа. Жители Грозного в офисе оператора сотовой связи "Вайнах Телеком". Население Чечни массово подключается к национальному оператору, отказываясь от услуг "Билайна" и "Мегафона" в связи со скандалом из-за конкурса "Россия-10". Фото ИТАР-ТАСС/ Расул Яриче

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23208
10 СЕНТЯБРЯ 2013

То, чем я занимаюсь в этой колонке, называется медиакритика. Суть любой критики в фиксации отклонения от нормы. Например, если повар нарушит норму, положив в тарелку вместо куска мяса кусок соли, слегка смоченный мясным бульоном, то актом гастрономической критики может стать нахлобучивание этой тарелки на поварскую голову. Многие нормы журналистики также связаны с пропорциями и «съедобностью» информации, например, с умением расставить события дня по ранжиру и отвести должное место и время важнейшим из них.
Мне трудно представить себе человека, который в ряду событий прошлой недели на первое место поставил бы что-то помимо единого дня голосования 8 сентября, когда по всей стране прошли 7 тысяч выборов глав регионов, мэров и местных депутатов. Однако такой человек есть, и это не просто человек, а главный государственный телеканал страны, «Россия 1», который в своей главной информационно-аналитической программе «Вести недели» отвел выборам последнее и весьма скромное по объему место, когда уже большинство зрителей переключаются на фильмы на других каналах или спешат приготовить себе рюмку чая, чтобы не смотреть сериал на сухую.
Главное событие минувшей недели, с точки зрения ведущего итоговых «Вестей», а им был отдохнувший и вернувшийся после отпуска к любимому делу Дмитрий Киселев, это, конечно, не такой пустяк, как избрание российским народом своего начальства, а явление планетарного, космического масштаба. Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, на что открыл глаза телезрителям Киселев: США превращаются в фашистское государство. Причем процесс превращения вступил в завершающую фазу.
Для того чтобы телезритель ничего не перепутал и понял масштаб всепланетной угрозы, на экране за спиной Киселева на фоне статуи Свободы разместилась громадная надпись — «США: необыкновенный фашизм?». Причем знак вопроса в этой надписи, по мысли автора, должен в головах телезрителей превратиться в восклицательный знак. Хронометраж «Вестей недели» 78 минут, из которых сюжет про США, Обаму и американский фашизм занял 38 минут, то есть половину итоговой программы. Особенно удались Киселеву параллели с гитлеровской Германией, а Обамы, соответственно, с Гитлером. Оправдание для таких параллелей Киселев видит в готовящемся ударе по Сирии. По мнению многих наблюдателей, этот шаг станет большой ошибкой США, прежде всего в силу своей бессмысленности и пренебрежением мировым общественным мнением. Однако я что-то не помню, чтобы «Вести недели» называли фашистами Медведева и Путина во время событий 08.08.08, когда Россия оккупировала часть территории Грузии под предлогом защиты российских граждан, то есть тех самых граждан Грузии, которых Россия до этого массово снабдила российскими паспортами. Я специально посмотрел передачи «России 1» двухлетней давности и не обнаружил в них осуждения Асада, который весной 2011 года усеял сотнями трупов сирийские города, усмиряя оппозицию.
Сравнивая США с фашистской Германией, Киселев просто упивался сюжетом, чувствовалось, что он испытывает удовольствие от процесса. Он шутил и язвил, когда говорил о союзе Франции и США по сирийскому вопросу, уподоблял Обаму и Олланда Бобчинскому и Добчинскому, которые так потешно торговались перед дверью, пропуская друг друга вперед, долго цитировал по этому поводу «Ревизора». Ходил по студии, как по подиуму, то ручкой сделает «эдак», то головку со значением повернет. Короче, видно было, что он искренне рад неостановимому превращению США в фашистское государство и будет искренне разочарован, если у них что-то пойдет не так и это превращение почему-либо не состоится.
Зато другие сюжеты программы вызывали у Киселева искреннюю скуку. Когда приходилось говорить о наводнении на Дальнем Востоке, а потом о юбилее Расула Гамзатова, было видно, что человек просто отбывает номер. Ну, а когда речь ближе к концу передачи зашла о выборах, ведущий вообще не нашел ни одного своего слова, чтобы дать какой-то комментарий. Весь сюжет о главном внутриполитическом событии года занял в итоговой аналитической программе главного государственного телеканала страны около двух минут.
«Задвигание» выборов на задворки российской повестки дня стало в эти дни основой государственной информационной политики, которая проявилась не только на ТВ, но и на улицах городов, в наружной рекламе и в том, что по-старинке можно назвать информационным обеспечением единого дня голосования. Избиратели не только Москвы, но и других городов жаловались на то, что не могут найти свой участок, поскольку, перераспределив по-новому дома вместе с проживающими в них жителями между участками, власти не удосужились снабдить граждан информацией об адресах УИКов, к которым теперь приписаны их дома. Более того, подобные объявления, вывешенные наблюдателями-волонтерами, администрация ДЭЗов старательно уничтожала.
Пожалуй, единственным телеканалом, который оказался на высоте при освещении выборов, был в эти дни «Дождь». То, что делали его сотрудники, было близко к эталону именно потому, что они сумели исчезнуть, раствориться в процессе и превратиться в удобную площадку для электоральной информации и экспертных мнений. Это и был высший пилотаж журналистики. Постоянное сопоставление в эфире «Дождя» данных Мосгоризбиркома и Альянса наблюдателей, а также блестящие комментарии Дмитрия Орешкина позволяли увидеть анатомию процесса и понять, что реально произошло на выборах столичного мэра и на других избирательных площадках.
А произошло множество событий, которые позволяют говорить об изменении устройства политического поля страны. Правда, некоторые события вызывали улыбку. Например, многие представители высшего эшелона власти говорили о том, что это были самые честные выборы в России. Люди настолько привыкли врать, что им в голову не приходит, что честность, как и ветчина, не бывает разных «сортов свежести», она либо есть, либо ее нет. Чемпионом в гонке явок с повинной стала руководитель штаба Собянина, депутат Госдумы Людмила Швецова, которая прямо так и сказала, мол, это были первые честные выборы в столице. Ну, разве не прелесть?! Барышня с середины 90-х в верхушке московской мэрии, была организатором выборов, дважды избиралась депутатом, сначала Мосгордумы, сейчас имеет мандат депутата Госдумы, полученный на нечестных, по ее же словам, выборах. Прокуроры будущего процесса над этими жуликами и ворами умрут от безделья и ожирения, поскольку обвиняемые прямо сейчас в прямом эфире дают на себя показания, только записывай.
Другое событие — это похороны российской политической социологии. То есть умерла она, конечно, давно, и я неоднократно писал об этом, в том числе и в этой колонке, но свидетельство о смерти этой сфере российской науки было выдано в ночь с 8 на 9 сентября 2013 года.
Дело в том, что российская политическая социология, отечественная политология и 99% журналистики заточены быть инфраструктурой того, что выборами не является. Выборы, как известно, это определенная, известная процедура с неизвестным результатом. В нашей стране в нулевые годы имел место принципиально иной процесс, имеющий абсолютно всем известный результат, для достижения которого использовались любые, порой непредсказуемые и уж точно всегда незаконные методы. Социологи, политологи и большая часть журналистов были обслугой этого процесса. «Большая социологическая тройка», начиная с выборов 2003 года, а особенно в 2007-м, когда настали чуровские времена, а уж тем более в 2011-2012 годах обеспечивала легитимность «выборов» и одновременно делала «научное лицо», просто списывая результаты у Чурова. Причем на попытки выяснить, как получаются эти волшебные совпадения при доказанной фальсификации в размере от 12 до 16 процентов, следовало невнятное мычание граждан, которые в иных случаях вполне успешно демонстрировали навыки членораздельной речи.
Выборы, состоявшиеся в минувшее воскресенье, не были, конечно, ни честными, ни справедливыми. Но они были первыми выборами в истории России, за которыми общество не просто наблюдало, а наблюдало весьма организованно. В противовес чуровской вертикали так называемой электоральной власти впервые сложилась горизонтальная сетевая система наблюдателей, обладающая неизмеримо более высоким потенциалом, прежде всего за счет иного типа мотивации, скорости проведения нервного импульса и преимуществ горизонтали над вертикалью.
Привычка списывать у Чурова (в данном случае у председателя Мосгоризбиркома Горбунова) на этот раз казенным социологам не помогла, поскольку Горбунов находился под столь плотным наблюдением, что возможность фальсификации свелась на этот раз, пожалуй, только к выписыванию липовых открепительных для голосования на дому.
Лишенные привычных чуровских шпаргалок, ФОМ и ВЦИОМ попали «в молоко» по всем трем основным пунктам своих прогнозов. По явке оба оракула ошиблись в полтора раза: реальная явка — 32%, прогноз ВЦИОМ — 48%, ФОМ — 45%. Собянину ВЦИОМ предсказал 67,4%, Навальному 13%. Официальный итог, как известно, 51,4% и 27,2% соответственно. То есть ошибка в одном случае на 16%, в другом — на 14,2%. Напомню, что ФОМ на старте кампании, определив рейтинг Навального в 6% устами своего руководителя Александра Ослона, заявил, что этот рейтинг не может вырасти в разы. Рейтинг Навального вырос в 4,5 раза.
Москва не единственное место, где чуровская социология садится в лужу. Это происходит везде, где есть живой процесс, атрибутом которого всегда является не предопределенный результат. В Екатеринбурге ВЦИОМ предсказал победу ставленнику «Единой России» Силину — 34%. Ройзману ВЦИОМ отмерил 30,5%. И судя по странным телодвижениям местного избиркома, это были согласованные с местной властью цифры. Однако, видимо, в последний момент власти решили не будить лихо и выдали реальный результат: Ройзман — 33%, Силин — 30%. ВЦИОМ опять в луже.
Это не ошибка методики. Это профнепригодность руководителей этих организаций и организаторов данных исследований. В интервью на «Эхе Москвы» руководитель ВЦИОМ Федоров в ответ на вопрос журналиста Плющева, почему так промахнулись с явкой, ответил: «Мы обычно делили результаты на 2, а надо было на 4»… Когда ошарашенный этим приступом научности Плющев растерянно спросил, почему явка повлекла отклонение в прогнозе по Навальному в одну сторону, а по Собянину в другую, «социолог» Федоров сказал, что виноваты сторонники Собянина, которые не пришли.
Эти ответы ясно демонстрируют, что данный персонаж просто не понимает, в чем суть его профессии, которая не сводится к складыванию цифирок. Социо-лог — это тот, кто изучает общество. В данном случае ни один из ведущих социологов ни уха ни рыла не разумеет в тех процессах, которые уже несколько лет идут в российском обществе, причем не только в его публично-протестной части. Процессы эти им неинтересны и неприятны. Это убедительно показали выступления казенных политологов и социологов на РБК-ТВ и том же «Дожде». Комментируя предварительные итоги выборов на РБК, политолог Алексей Мухин заявил, что Навальный не смог выбрать весь электорат Прохорова, который на президентских выборах 2012 года получил в Москве 20,45%, потому, что он, Навальный, весьма «неоднозначный» кандидат. Прохоров, видимо, кандидат вполне «однозначный», возможно, именно поэтому он получил на 7% меньше, чем «неоднозначный» Навальный. Журналистка оказалась нелюбопытной и не стала выяснять у политолога значение термина «неоднозначный» применительно к политику. А жаль, поскольку политическая социология могла бы обогатиться новой классификацией политиков.
Выступая в это воскресенье на «Дожде», политолог Дмитрий Орлов утверждал, что вся мощь административного ресурса на этих выборах работала на оппозицию. Приводил данные «Медиалогии» по уровню упоминаемости, а когда его собеседница социолог Елена Конева пыталась тихим голосом возразить, что нельзя равнять упоминание в интернет-СМИ и сюжет на федеральном канале, откуда не вылезает Собянин и куда оппозицию не пускают, стал просто «перерубать» оппонента голосом и напором, как и положено политбойцу, а не исследователю.
Отличие казенных «журналистов», «социологов» и «политологов» от настоящих в том, что первым неинтересен и даже неприятен объект исследования или освещения, а у вторых, настоящих, этот объект вызывает интерес, порой переходящий в симпатию. Вот это теплое чувство сопереживания исследуемому объекту отличает настоящего социолога, будь то Маркс, горячо сочувствующий рабочим, или Бурдье, который отличался удивительно теплым отношением ко всем социально обделенным группам, или Питирим Сорокин, чье академическое творчество пронизано нежнейшей заботой о благе людей и стремлением использовать социологический инструментарий для ненасильственного разрешения конфликтов и избежания кошмара революций. Недостатки методики и образования можно преодолеть, а вот дефицит эмпатии, любви к тому, чем занимаешься, восполнить невозможно. Человек, изучающий мигрантов, или протестное движение, или описывающий жизнь молодежи в малых городах, должен полюбить их, как хороший авиаконструктор любит самолеты, поскольку без любви, как известно, самолеты не взлетают.
Минувшая неделя была ознаменована двумя противоположными векторами, по которым происходил сдвиг медийного поля. Один вектор: увольнение Светланы Лолаевой с поста главного редактора «Газеты.RU» и замена ее Светланой Бабаевой, автором духоподъемного текста «Грех уныния креаклов». Это еще одно звено «гребаной цепи», которая продолжает удлиняться. В этом же направлении, в сторону газеты «Известия», потихоньку дрейфует «Коммерсантъ», разместивший в предвыборный период несколько откровенно тенденциозных материалов против Навального.
Другой вектор связан с материализацией социальных сетей и превращением их в реальную силу, способную противостоять беспределу власти. Под социальной сетью я имею в виду не столько платформы в Интернете для обмена информацией, сколько объединение социальных позиций и социальных капиталов для достижения значимой цели. Это сложение социальных капиталов ранее незнакомых людей дало результат, который просто физиологически не могут осмыслить казенные журналисты, социологи и политологи. Это очевидный второй тур в Москве и победа Ройзмана в Екатеринбурге. Второй тур в Москве очевиден просто арифметически, даже исходя из цифр Мосгоризбиркома, без учета фальсификаций на тех участках, где не было наблюдателей. По данным Альянса наблюдателей, голосование на дому составило 4,6%, и это доля тотальной фальсификации, размер которой уже делает второй тур неизбежным, а его отсутствие делает Собянина самозванцем.
События 08.09.2013 сделали ситуацию в стране необратимой. Советская власть 22 года назад рухнула совсем не в результате какой-то спецоперации, как об этом любят говорить конспирологически настроенные граждане. Просто есть какой-то предел лжи, который в состоянии выдержать социальное устройство общества. Тогда эта критическая масса лжи, накопленная за 74 года, обрушила СССР и ее становой хребет, КПСС. Сегодня становым хребтом путинской России является федеральное ТВ и его сателлиты: габреляновские, чуровские, вциомовские, фомовские, мидовские, онищенковские и прочие лжецы, которые только за последние 13 лет нагромоздили такие горы лжи, что под их массой путинская власть начинает разваливаться на глазах. Она, эта власть, пока об этом не знает, как 23 года назад об этом не знали обитатели цековских и обкомовских кабинетов. Важно сделать так, чтобы рухнувшая под грузом собственной лжи власть не обрушила вслед за собой страну. О том, что надо сделать, чтобы этого не произошло, мы поговорим в одной из следующих заметок на «ЕЖе».

Фото ИТАР-ТАСС

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23262
17 СЕНТЯБРЯ 2013,

Мария Олендская / ЕЖ

Источником вдохновения журналистов и экспертов на прошлой неделе были итоги выборов 8 сентября и российская инициатива в сирийском конфликте. Если какому-нибудь психологу придет в голову идея создать хрестоматию когнитивных искажений, он может собрать оригинал-макет такой книги за день, просто нарезав сюжеты из выступлений и статей наших экспертов, публицистов и журналистов по этим двум темам.

Ошибка меткого стрелка из Техаса

История про стрелка из Техаса, который стрелял по амбару, а потом в том месте, где было больше дырок, нарисовал мишень, служит классической иллюстрацией метода «обоснования задним числом», к которому любят прибегать незадачливые эксперты-прогнозисты.

За 74 года советской власти в нашей стране сменилось несколько поколений людей, чьей профессией было интерпретировать все что угодно, обосновывать «задним числом» любую глупость и любой провал власти и собственную рептильность.

«Разогнать министерства и создать совнархозы? — Ну, конечно, надо же на местах работать, налаживать межотраслевые связи! Отличная идея! — Ах, совнархозы это волюнтаризм, их надо разогнать и восстановить министерства? Вот так, да? — А мы с самого начала считали и везде говорили, что идея с совнархозами это волюнтаризм!»

«Даешь «сухой закон» и вырубку виноградников! — Какой дурак придумал вводить «сухой закон» в России, ведь водка это наша национальная идея!»

Поколения и времена сменились, ментальность и навыки заметания мусора под гардероб остались. У меня был в брежневские времена знакомый прокурор, который имел два жизненных кредо. 1. Никогда ни в чем не признаваться. 2. Никогда ничего не подписывать.

Политологи-социологи, журналисты-публицисты, все эти ослоны-федоровы-гражданкины-радзиховские-мухины и прочие обитатели медийной вертикали после 8 сентября выбрались из лужи, надели непромокаемые лица и, не обсохнув, снова полезли к аудитории объяснять, что именно произошло на выборах.

Больше всего мне понравился директор ВЦИОМ Валерий Федоров, который на вопрос журналиста о том, доволен ли он результатами голосования, ответил: «Как социолог вполне». То есть человека спросили, нравится ли ему сидеть в луже. «Вполне!», — выплевывая жижу, гордо отвечает социолог.

Остальные всю неделю создавали объясняющие мифы.

Миф № 1. «Да, социологи ошиблись с явкой, но это единственная ошибка. Если бы явка была выше, Собянин набрал бы свои 60-67%, а Навальный свои 10-15. Низкая явка выгодна оппозиции». Эту мантру повторяли не только социологи-политологи, но и журналисты. Глава ФОМ Александр Ослон для подтверждения этого мифа привел несколько таблиц с результатами своих исследований. Для симметрии есть смысл процитировать Ослона трехмесячной давности. В интервью журналу «Слон» 6.06.2013г. руководитель ФОМ сообщает, что «люди с Болотной — статистическая погрешность», поскольку по тогдашнему опросу ФОМ Навальный был ростом в 2%. В отношении предстоящих выборов Ослон делает прогноз: «Те, кто не любит Собянина, придут на выборы с меньшей вероятностью, а люди, симпатизирующие Собянину, подтянутся на участки». Теперь этот человек с такой же убежденностью и с такой же опорой на данные «науки» доказывает прямо противоположное: любители власти, оказывается, были пассивны, поскольку их не позвали, а протестные пришли все как один.

В том интервью «Слону» глава ФОМ сделал важное признание, позволяющее понять суть его ремесла: «В 1996 году я был в штабе Ельцина… в 1999 году я был в штабе Путина. В этих кампаниях я делал СВОЕ РЕМЕСЛО… я интерпретировал данные так, чтобы способствовать успеху определенного проекта».

Если вот это — то, что Ослон называет СВОИМ РЕМЕСЛОМ, считается социологией, то Гэллап, Кроссли и Роупер точно не социологи, а Маркс, Вебер и Бурдье вообще ботаники.

Опираясь на «экспертный» фундамент, за обработку общественного мнения принялись орудия главного калибра. На минувшей неделе таким орудием стал Владимир Соловьев, который и в «Поединке», и в «Воскресном вечере» занимался по сути тем же, что и Ослон — «интерпретировал данные так, чтобы способствовать успеху определенного проекта». (Спасибо, Александр Анатольевич, за формулировку, вот что значит образованный человек, ведь иной, который необразованный, ляпнет что-нибудь вроде «продажности» или, не дай Бог, «вон из профессии», а тут тот же смысл, а как культурно изложено!)

Кстати, Леонид Бершидский вForbesдовольно убедительно постарался доказать прямо противоположный тезис — о том, что низкая явка сыграла на руку Собянину и спасла его от неминуемого второго тура и вероятного поражения в нем. Причем, в отличие от умозрений «социологов-политологов», Бершидский опирается на электоральную статистику, анализ которой неопровержимо свидетельствует, что там, где явка выше, результат Навального тоже выше, а у Собянина при более высокой явке падает результат. Основываясь на этих данных, Бершидский делает вывод, что оппозиция под названием «Навальный» оказалась успешнее, чем оппозиция под названием «Прохоров».

Навальный набрал 27,24%, Прохоров — 20,45%. И, хотя «в избирателях» Прохоров оказался «длиннее» (у него их 868.736, а у Навального — 632.697), если исходить из логики и расчетов Бершидского, то при повышении явки электорат Навального должен быть больше электората Прохорова.

Но телеорудия главного калибра не отвлекаются на всякие глупости, а, как уже было сказано, «интерпретируют, чтобы способствовать успеху определенного проекта». Владимир Соловьев — это телеорудие не только мощное, но и маневренное, а еще и многоцелевое. Поэтому в «Поединке», где сошлись ПрохоровvsЖириновский, Соловьев работал одновременно и на Прохорова, и на власть. Жириновский успешно имитировал припадочность, но явно дозировал градус невменяемости. А когда он сначала «раскрылся», как неумелый боксер, устроив антисемитскую истерику в адрес прохоровского ассистента Соломона Гинсбурга, а потом напропускал целую серию безответных ударов от Ирины Прохоровой — стало ясно, что это почти 100% «договорной матч», и Жириновский умело играет роль боксера по кличке «Бешеный Носорог», который в конце 12-го раунда искусно подставляется под «нокаутирующий» удар благородного «Красавчика Билли», роль которого неплохо сыграл Прохоров.

Прохоров был сдержан, немногословен и точен в формулировках. Его секунданты — Ярмольник, Прохорова и Гинсбург — были несопоставимо выше секундантов оппонента. Все так. Но мы прекрасно знаем, что у Соловьева побеждает не тот, кто прав, не тот, кто умнее, убедительнее, доходчивее. У Соловьева всегда побеждает тот, чья победа «способствует успеху определенного проекта». В данном случае явно просматривалась цель не допустить в общественном сознании закрепления Навального как лидера российской оппозиции. Поэтому постоянно подчеркивалось, что вот если бы Прохорова допустили, то был бы точно второй тур и что Навальный не смог выбрать весь прохоровский электорат.

Ну, а для того, чтобы и Прохоров не начал слишком сильно укрепляться как единый оппозиционный лидер, против него была устроена провокация с рассылкой смс-сообщений, требующих срочно перезвонить по поводу машины. Естественно, на следующий день весь интернет, а потом и все читатели «Комсомолки» узнали, что это телефон в «Поединке», по которому голосовали за Прохорова. Представить себе, что на Прохорова работают идиоты, так же трудно, как и представить, что Соловьев может способствовать успеху любой оппозиционной фигуры или партии. Сейчас важно размыть и нивелировать очевидный успех Навального, объявить его «небывшим». Вполне вероятно, если Прохоров начнет набирать силу и к следующим выборам станет, например, реальной угрозой на выборах в Мосгордуму, все телеорудия перенацелят на него.

Миф № 2. Власть — источник любого блага, в том числе демократии, народ этой демократии не хочет, а оппозиция — источник фашизма. Телеорудие Дмитрий Киселев, хоть и уступает телеорудию Владимиру Соловьеву по скорострельности и маневренности, но по точности и мощности никак не слабее. В отличие от Соловьева, Киселев не разбрасывается, он бьет по одной цели и сравнивает ее с землей. В прошлый раз «Вести недели» разоблачили США как фашистское государство, на этот раз итогом недели стало новое открытие: оказывается, Навальный — это Гитлер. Нет, кое-кто из критиков Навального об этом «догадывался» и до Киселева, но вот так прямо, не «тенденция, ведущая к…», а коротко и ясно: «Навальный — это Гитлер. Точка». Причиной такого внезапного узнавания стали совсем не националистические высказывания Навального, по поводу которых возможна вполне содержательная и даже необходимая дискуссия. Сторонники и оппоненты Навального, вероятно, должны выяснить, сколько ступенек на длинной лестнице национализма отделяет Алексея от той черты, за которой национализм переходит в нацизм и обрывается в серый подвал фашизма.

Ничего похожего на такой анализ Киселев не делает. Он просто обильно цитирует шельмующий Навального текст с сайта «Спутник и Погром», в котором в духе мистического пророчества митинг сторонников Навального 9 сентября на Болотной описывается как день рождения демонического существа, «фюрера Навального», который примерно так же похож на гражданина Навального Алексея Анатольевича, как коллаж, в котором голова Путина примонтирована к телу паука — на гражданина Путина Владимира Владимировича.

«Спутник и Погром» имеет такое же полное право изображать Навального демоном, как и автор коллажа прикреплять Путину паучье туловище. Разница между этими высокохудожественными поступками и тем, чем занимались в минувшее воскресенье «Вести недели» с Дмитрием Киселевым, в том, что аудитория как коллажа, так и «Спутника и Погрома» точно знает, что представленные изделия являются памфлетом и коллажем, а Киселев свою многомиллионную аудиторию обманул, выдав злобную карикатуру за фотографию, а сатирические строки за цитаты сторонников Навального.

Окончательную точку в медийном разгроме поднявшей голову оппозиции должен был поставить «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», на который для этой цели были приглашены кремлевские политтехнологи Константин Костин и Игорь Бунин, член ОП РФ Максим Григорьев, а в качестве «бесплатных адвокатов» оппозиции позвали Сванидзе с Хакамадой. Соловьев не очень скрывал цель этого шоу: показать роль Путина как «единственного европейца в азиатской России» на фоне инертного народа и дикой оппозиции. В результате получился показ профессиональных деформаций кремлевских политтехнологов и «штатных общественников». Подобно палачу из анекдота, тащившему «халтурку» на дом, эти люди даже во внеслужебной обстановке не в состоянии рассматривать оппозицию не сквозь прорезь прицела, не как объект для искоренения, а как неотъемлемый элемент нормальной политики.

Когда Костин говорит о выборах в Ярославле как примере успеха «Единой России», Бунин видит причину событий 2011-2012гг. в формировании «субкультуры, которая всегда против власти», а Григорьев с брезгливостью упоминает «каких-то братьев» (явно про майки «брат Навального» и про болгарку Левичева) как пример незаконных действий штаба Навального, отчетливо понимаешь: для этих людей «хороший» оппозиционер — это мертвый оппозиционер или, по крайней мере, парализованный и немой, а эталон оппозиции —это Миронов, который будучи кандидатом в президенты, призывал голосовать за другого кандидата — Путина.

Судя по медиатизированным обществоведам, которые на прошлой неделе беспрерывно «интерпретировали в интересах Кремля», обитатели этого средневекового замка совсем не понимают, что именно происходит с остальной страной в последние годы. Единственным вменяемым провластным существом, которое что-то внятное сказало про итоги выборов на прошлой неделе, был руководитель центра стратегических разработок Михаил Дмитриев. Выступая на «Дожде», он сообщил вполне очевидную вещь: что российские эксперты ничего не понимают в том, что происходит со страной, а уж тем более не в состоянии что-либо предсказать, поскольку общество выведено из равновесия, а события последних лет и последних выборов — это типичные «черные лебеди», то есть непредсказуемые, но имеющие значительные последствия события, которые систематизировал и описал в одноименной книге американский экономист и математик Нассим Талеб.

Феномен «черного лебедя» в том, что до того, как голландец Виллем де Вламинк обнаружил в 1697 году такую птицу, европейцы были уверены, что все лебеди белые.

До 8.09.2013 г. эксперты были уверены, что на выборах может побеждать только представитель власти или «помазанный» властью, что против админресурса не попрешь и т.д. Но вот появилась целая стая «черных лебедей» — Ройзман в Екатеринбурге, Быков в Красноярске, никому не известная Галина Ширшина в Петрозаводске, Навальный в Москве и т.д. И что с ними теперь делать, власть явно не понимает.

Наш Достоевский супротив ихнего Стейнбека…

Ничего более великого, чем русская литература, наша страна никогда не производила и, скорее всего, не произведет. Все другие национальные литературы перед ней…ну, короче, вы поняли. В производстве художественных текстов нам нет равных. Это еще раз доказал Владимир Путин, опубликовав статью вNYT, в которой обратился к американскому народу, минуя власти США.

Что сегодня может служить основанием для того, чтобы мир считал Россию великой державой? Экономика? Наука? Качество жизни? Мы ведь не будем о грустном, правда?

На примере российской инициативы по урегулированию сирийской трагедии можно с уверенностью утверждать, что главным и, возможно, единственным источником, от которого продолжает питаться величие России, остается литература, ее авторы и герои.

В чем суть сирийского конфликта с точки зрения роли в нем России? Наша страна долгие годы поддерживала и вооружала сирийский режим, препятствовала любым инициативам, направленным на его приведение к порядку, несмотря на физическое уничтожение оппозиции, не говоря уже о нарушении элементарных правах человека. Теперь, когда на повестке дня встал вопрос о вооруженном ударе по Сирии, Россия предлагает свое посредничество в контроле над тем оружием, которое появилось у Асада, в том числе, и с нашей помощью.

Больше всего мне это напоминает умение играть на противоречиях и слабостях человеческих, которым блестяще владел Фома Фомич Опискин, герой повести Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Слабый, несмелый человек, не обладающий никакими талантами, кроме таланта плести интриги и сталкивать людей лбами, он сумел получить то влияние, которого не имели люди, не в пример более достойные. Мне одному это напоминает роль нашей страны и ее лидера не только в Сирии, но и в других международных делах?

Главред «RT» Маргарита Симоньян заявила, что если Обама честный человек, он должен отдать свою Нобелевскую премию Путину. Она права. Но я полагаю, что за статью вNYTПутин должен получить две премии: Пулитцеровскую за журналистику и Нобеля по литературе. Если сюжет по Сирии навеян Достоевским, то статья вNYTсодержит элементы чеховского «Письма к ученому соседу», но в основном базируется на материале рассказа Шукшина «Срезал», герой которого, Глеб Капустин, неизбежно выигрывает любой спор с любым ученым горожанином, прежде всего, за счет безаппеляционности и невежества. «Как сегодня философия определяет понятие невесомости?» Вот что тут ответить? Нет, вы не увиливайте, а конкретно ответьте, как именно она его определяет!

«А почему вы говорите об исключительности американского народа? Нехорошо это…»

Что на это может ответить Обама, которого критиковали именно за то, что он, упоминая об исключительности американского народа, подчеркивал одновременно исключительность и других народов — британского, немецкого, греческого, всех остальных.

Когда Путин пишет о недопустимости силовых действий без санкций ООН, он правда думает, что никто не помнит о второй чеченской и последней грузинской войнах?

Шукшинскому Глебу Капустину совершенно наплевать, что о нем подумают приезжие горожане. Его референтной группой являются не они, а односельчане, которые его уважают как своего, способного «срезать» любого чужака.

Путину явно наплевать на мировое общественное мнение. Его внешнеполитические акции, в том числе инициативы и публикации по сирийской проблеме, имеют, прежде всего, внутрироссийскую цель: сохранить и укрепить свою власть в России.

С помощью дружного хора медийных подпевал он эту цель достигал полтора десятка лет.

И если бы не «черные лебеди», достигал бы еще лет …дцать.

………………………………………………………………………………

Возвращаясь к «черным лебедям», которые так неожиданно для кремлевских экспертов залетели на просторы северной Евразии, хочу отметить одну уникальную особенность этих птиц, которая отличает их от белых собратьев и внушает некоторые осторожные надежды. Они, эти лебединые брюнеты, не являются перелетными птицами. Они, видите ли, патриоты, живущие по принципу «где родился, там и пригодился». Так что есть надежда, что поскольку эта пернатая экзотика у нас появилась, может, она и дальше будет разнообразить российский пейзаж.

Коллаж ЕЖ

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23257
19 СЕНТЯБРЯ 2013,

Мария Олендская / ЕЖ

Полковник Кольт уравнял шансы слабых и сильных. Винтон Серф, Владимир Зворыкин и Алексей Венедиктов, изобретшие соответственно Интернет, ТВ и «Эхо Москвы» уравняли шансы глупых и умных, образованных и невежд.

Впрочем, нет, не уравняли, а создали приоритет тупых невежд. Это наглядно проявилось в дискуссии по реформе РАН, которая на сайте «Эха Москвы» развернулась между академиком Владимиром Захаровым и капитаном милиции в отставке Михаилом Пашкиным, лидером профсоюза работников милиции.

Академик Захаров, один из наиболее активных противников того варианта уничтожения РАН, который именно в эти дни реализуется в стенах Госдумы. Он в числе тех, кто отказался входить в новую, «реформированную», РАН. Отставной милиционер Пашкин ответил на призыв Навального к власти убрать руки от РАН тем, что призвал власть как можно скорее разобраться с академиками и в качестве аргумента подверг глубокому научному анализу результаты их научной работы.

Эту переписку надо читать медленно, смакуя каждую фразу. Итак, избранное из Пашкина: «Возьмем подписанта академика Захарова, который''получил важные результаты в общей теории относительности и в классической дифференциальной геометрии''. Реально важные результаты в ОТО получил только А.Фридман, который математически разработал модель пульсирующей Вселенной, с чем А.Эйнштейн согласился. А какие «ВАЖНЫЕ» результаты мог получить Захаров— неизвестно! В учебниках этой фамилии нет… Практических результатов у всех этих подписантов нет. Иначе это было бы написано в их биографиях в отличие от СТО А.Эйнштейна и квантовой теории Планка». Конец цитаты.

Жаль, конечно, что Александр Александрович Фридман, умерший в 1925 году от тифа как раз 16 сентября, в день публикации этого эпистолярного шедевра, не дожил до момента признания его трудов самим Пашкиным. Подумаешь, какой-то А.Эйнштейн, тут сам М.Пашкин оценил!

Академик Захаров имел неосторожность ответить начитанному милиционеру, мотивируя это своим уважением к аудитории «Эха», на сайте которого была опубликована эпистола Пашкина. И немедленно поплатился. В своем «ответе на ответ академика» Пашкин морально уничтожил оппонента, не оставив камня на камне от его научной репутации, а заодно и от всей современной физики: «Я хорошо понимаю, насколько Вам важны ваши теории. Но постоянная Планка вошла в законы физики, и квантовая теория может быть только одна, при чем здесь тысячи публикаций на эту тему?»

Помните, бессмертное, шариковское: «…конгресс, немцы какие-то, голова пухнет».

Но Пашкин не останавливается и добивает поверженного противника: «… и это (видимо, тысячи публикаций.— И.Я.) будет продолжаться до тех пор, пока наука не поймет, что свойства электромагнитного поля — пространства напрямую зависят от постоянной Планка».

В 1880 году в журнале «Стрекоза» было напечатано чеховское «Письмо к ученому соседу». Редактор Василевский выплатил начинающему автору гонорар — 5 копеек за строку. Считаю, что Венедиктов обязан выплатить Пашкину гонорар по аналогичным расценкам, естественно, проиндексированный, поскольку «постоянная Планка» Пашкина — штука ничуть не слабее «черных пятнушек на Солнце…, сделанных из мокрого тела» незабвенного Василия Семи-Булатова, который так же, как и Пашкин, был отставником, правда, в звании урядника, что пониже милицейского капитана. Письма Пашкина академику Захарову — это литературный шедевр, заслуживающий всяческого поощрения еще и потому, что показывают, как изменился кругозор невежды за какие-то сто с небольшим лет. Чеховский герой критикует Дарвина и астрономию, не называя имен, поскольку их не знает, шукшинский Глеб Капустин «срезает» своих ученых оппонентов тоже без имитации какой-либо конкретики.

Продолжатель их дела Михаил Пашкин благодаря Интернету может за пять минут состряпать текст, бессмысленный по содержанию, но переполненный терминами и именами, создающими иллюзию того, что автор действительно что-то знает о проблеме. А благодаря российскому телевидению такой «знаток» может оказаться на всероссийской трибуне в компании настоящих экспертов, которых он легко заткнет за пояс, поскольку возражать Василию Семи-Булатову, Полиграфу Шарикову, Глебу Капустину или Михаилу Пашкину ни один академик не в состоянии. Нету у них аргУментов. Поэтому настоящие эксперты эту трибуну покидают, а вышеперечисленные персонажи, к которым можно добавить марковых, дугиных и прочих мухиных, остаются, солируют и забивают мозги гражданам непроходимой чушью.

Мало того, поименованная выше компания заселила Госдуму и именно в эти дни решает судьбу РАН. Чего, согласитесь, не было ни во времена Чехова, ни во времена Шукшина. Я не знаю поименно, кто были те шесть депутатов думского комитета по науке и наукоемким технологиям, которые стали большинством, проголосовавшим против того, чтобы академические институты управлялись РАН, и, соответственно, выступившим за подчинение науки чиновникам. Вижу состав этого комитета. Там есть Жорес Алферов, у которого один голос против такого же одного голоса Михаила Дегтярева, которого мы хорошо узнали во время недавних мэрских выборов. Да-да, это тот самый, получивший в Интернете имя «личинка Жириновского», тот самый, который на дебатах троллил всех оппонентов, не давая им слова сказать, тот самый автор эпических законопроектов о женских «критических днях» и о запрете доллара. Вот он и ему подобные решают сегодня судьбу РАН.

Вот в этом тоже различие эпох: чеховской, шукшинской и нашей. В чеховской и шукшинской было не меньше глупости и невежества. Но все-таки для глупости и невежества были какие-то барьеры, которые не позволяли глупцам и невеждам взять окончательный верх. Они могли писать письма ученым соседям, могли их «срезать», приходя в гости, могли запрещать генетику и кибернетику, но свалить академию не смогли. Сегодня у них есть шанс. Впервые за почти триста лет.

И дело, конечно, не только в РАН. Мединский во главе Министерства культуры — это такое же издевательство над разумом, как Дегтярев, решающий судьбу академии. Все-таки в чеховские времена даже такие охранители, как граф Валуев, предпочитали выстраивать отношения с деятелями культуры, а не тупо командовать ими. Мединский видит свою роль иначе: «Когда Акунин занимается политикой… Не надо, лучше книжки пишите. А то, если хотите, приходите ко мне, сядьте рядом, я вам с удовольствием дам какое-нибудь поручение, нужное и важное для русской культуры». Помнится, «Письмо к ученому соседу» тоже завершается приглашением: «Приежжайте, сделайте милость. Приежжайте, хоть завтра например. Мы теперь постное едим, но для Вас будим готовить скоромное». Как видим, литературный прототип Мединского был более обходителен и не пытался «давать поручения». Правда, неизвестно, как бы он себя повел, если бы его назначили министром культуры.

Наука и искусство столетиями выстраивали свою автономию по отношению к окружающему миру, защищая себя от власти, церкви и невежества. «Не геометр да не войдет». Этот девиз платоновской Академии стал символом борьбы науки за право выстраивать научное поле таким образом, чтобы в нем работала логика познания, а не логика власти, веры, силы, денег или даже логика демократической процедуры, например, голосования, поскольку в науке большинство, как правило, не право. Эта борьба велась с переменным успехом. Общим трендом в нашей стране сегодня является тотальная игра на понижение. Хочется верить, что это временная тенденция.

Завершая свой эпистолярный разгром академика, милиционер Пашкин сообщает об удивительном в мире науки: «В современной науке, — знает милиционер Пашкин, — существует теория об обратном эволюционном процессе от человека к обезьяне. А виновата в этом современная наука». Это редчайший случай, когда сам текст подтверждает то, что в этом тексте содержится. Не уверен, правда, что в существовании милиционера Пашкина, а также депутата Дегтярева, министра Мединского и некоторых других виновата только наука. Может быть, не обошлось без родителей. Хотя я уже ни в чем не уверен.

Коллаж ЕЖ

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23318
25 СЕНТЯБРЯ 2013,

Содержание ведущих российских СМИ на прошлой неделе представляло собой большое художественное полотно под названием «Сказ о том, как Путин победил Обаму с Маккейном, стал абсолютным лидером земного шара, нашел для России национальную идею и приручил дикую российскую оппозицию». Начнем с малого, с победы Путина над Маккейном.

Асимметричные игры

Колонка сенатора Маккейна на интернет-сайте «Правда.Ру», это, конечно, никакой не ответ на путинскую колонку в NYT, а вполне символическое действие, имеющее скорее американский, а не российский адрес. Путинские пиарщики разместили статью своего клиента во второй по тиражу и, возможно, первой по влиянию американской газете. Статья Маккейна была размещена на интернет-ресурсе, который, по данным «Медиалогии», не входит даже в первую 30-ку медиа. Очевиден выбор по названию, который символизировал позицию автора: Россия — это тот же Советский Союз, та же империя зла, в которой главное СМИ по-прежнему «Правда», и неважно, как она теперь называется, «Правда.Ру», «НТВ» или «Россия-1».

Ведущие российские СМИ единодушно признали колонку Маккейна провалом в отличие от триумфальной статьи Путина, а также заявили, что публицистика американского сенатора не вызовет никакого резонанса в России. При этом сам факт массированной критики во всех ведущих российских СМИ свидетельствовал о том, что такой резонанс имеется. Больше всего насмешек журналистов и телеведущих вызвала фраза Маккейна, что со статьей, которую опубликовал он, не смог бы выступить российский гражданин. Это, конечно, неправда. В статье Путина в NYT тоже немало неправды, взять хотя бы утверждение о наличии на Западе партий, лоббирующих интересы педофилов, или доказанной непричастности сирийских властей к использованию химического оружия. Но это неправда принципиально иной природы. Путин неплохо знает Запад и то, что происходит в мире. При этом сознательно лжет. Маккейн пишет в данном случае ерунду, поскольку, как и большинство американцев, почти ничего не знает о современной России. США и Европа находятся в центре внимания Путина, Россия — на периферии сознания Маккейна.

Когда во всех российских СМИ, от пушковского «Постскриптума» до киселевских «Вестей», звучит ликование «Путин переиграл Обаму», надо фиксировать сразу две подмены, в основе которых лежит асимметрия отношений. Путин действительно пытается «играть» с Обамой в борьбу за влияние. Признаков участия Обамы в этой игре обнаружить невозможно.

Очаровательная Эллочка Щукина по прозвищу Эллочка-людоедка вела грандиозную борьбу против своей заокеанской соперницы — дочери миллионера Вандербильда. В ход шло все: и шиншилловый палантин из русского зайца, умерщвленного в Тульской губернии, и голубиная шляпка из аргентинского фетра. В отличие от Эллочки Вандербильдиха не знала ни об этой смертельной битве за лидерство, ни о самом факте существования опасной соперницы в далекой России. Путин отличается от Эллочки-людоедки прежде всего тем, что Обама несомненно знает о его существовании, но задача «переиграть» Путина явно не входит в повестку дня американского президента.

Вторая подмена в том, что Россия и страны Запада играют в разные игры. Российский лидер умеет играть только в игры с нулевой суммой, в которых выигрыш одного означает проигрыш другого. В современном мире в такие игры, как правило, уже не играют. Когда люди, находящиеся на одном поле, играют в разные игры, это может быть очень опасно. На трассе нормальные водители играют в игру под названием «доехать побыстрее до места и при этом не убиться и никого не убить». Это игра с ненулевой суммой, поскольку, если играть по правилам, выигрывают все. Но обязательно находится идиот, который на этой же трассе начинает игру с нулевой суммой под названием «гонки». Результат, как правило, бывает печален как для идиота, так и для остальных игроков, которые без их согласия оказались невольными участниками этой игры.


Скромное обаяние подполковника

На минувшей неделе российские журналисты, телеведущие и политологи поставили абсолютный рекорд воспевания путинского гения. Их голоса слились в единый хор, исполнивший гимн «Путину обновленному». Ничего похожего на этот гимн, ни по децибелам, ни по пафосу, не было на протяжении 13 лет путинизма. Основная идея этого многоголосого песнопения выражена, например, в «Известиях» политологом Борисом Межуевым в следующих выражениях: «Сама жизнь решила поучаствовать в этой пьесе, где такие люди, как Башар Асад, Барак Обама, Джон Керри и даже сам великий и ужасный сенатор Джон Маккейн, в итоге оказались не более чем персонажами второго ряда и в которой исполнитель главной партии вышел на сцену в последний момент и собрал гром совершенно искренних оваций». В этой статье под характерным названием «Мировое лидерство как предпосылка национального» Межуев провозглашает: «Мировые лидеры вынуждены отдать должное главе России, а лидеры оппозиции… как блудные дети, возвращенные в дом своего политического отца, против которого они столь бездумно и самонадеянно бунтовали».

В качестве главной мировой новости прошедшей недели российские телеканалы и многие газеты подали довольно бессмысленное и бессодержательное мероприятие под названием Валдайский форум, который в этом году проходил 10-й, юбилейный, раз. Когда я слушал эхо этого форума в выступлениях политологов, журналистов и политиков в «Воскресном вечере с Владимиром Соловьевым», в «Постскриптуме» Пушкова, в «Вестях» Дмитрия Киселева, у меня сложилось ощущение, что мы присутствуем при зарождении квазирелигии, подобной той, которой был коммунизм эпохи Сталина.

Короля делает свита. Мессию и пророка делают толкователи его слов, устных и письменных. Когда я смотрел «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым», мне казалось, что я наблюдаю за богословским спором, в ходе которого средневековые схоласты пытаются выяснить, являются ли три божественные ипостаси, воплощенные в Троице, самостоятельными сущностями или нет. Примерно с таким же пылом Проханов, Злобин, Коэн, Лукьяненко и Пушков спорили под присмотром Владимира Соловьева о том, что означает противопоставление «проекта Россия» «России-как-судьбе» в исполнении Путина. До пересчета ангелов на острие иглы дело не дошло, но спор двигался именно в этом направлении.

Что заставляет выступать на валдайских подтанцовках у Путина таких разных людей, как бывшие звезды европейской политики, российские и западные политологи, а вот теперь еще и российские несистемные оппозиционеры? Про российских «политологов» типа Ремизова, Минченко, Мухина или того же Пушкова все понятно: подтанцовка и есть их работа, она же судьба, она же личность. Этим, кстати, объясняется и то, что и у Соловьева, и на Валдае трудно встретить настоящего политолога, без кавычек. Мне трудно представить на «Воскресном вечере», например, Лилию Шевцову, или Георгия Сатарова, или Александра Кынева. Что же касается экспертов из тех стран, где существует понятие профессиональной репутации, то мотив их «валдайства» не сводится к банальному подкупу, хотя я и догадываюсь, насколько меняется размер оплаты лекции эксперта, который может поделиться личными впечатлениями от встречи с такой экзотикой, как живой авторитарный лидер. Но есть помимо денег и острых ощущений и иной мотив, который порой заставляет вполне приличных людей восторгаться не то что Путиным, а самыми настоящими людоедами.

Для меня одним из самых пронзительных человеческих документов остается «Москва 1937» Фейхтвангера. Как автор «Безобразной герцогини», «Семьи Оппенгейм» и «Еврея Зюсса» мог написать такое?! Он же сам все видел, был на Втором московском процессе, говорил с людьми, встречался с Людоедом. И после всего этого: «Сталин — огонь долго пылающий и согревающий». Потом статья в «Правде», где великий гуманист пишет: «С удовлетворением констатирую, что вина подсудимых полностью доказана». Моего деда, Виктора Яковенко, в эти дни били в мясо на Лубянке, после чего отправили на 17 лет в лагеря. Бабушку заставили от него отречься, маму-школьницу не смогли заставить, и травили так, что она тяжело заболела и оправилась только в 60-е годы. И таких семей, как моя, были сотни тысяч, в одной Москве десятки тысяч в то время. А Фейхтвангер пишет: «…Весь громадный город Москва дышал удовлетворенностью и согласием, и более того – счастьем»…

В то время как «валдайцы» делились с народом своими ощущениями от прикосновений к «Путину обновленному», в реальной, а не телевизионной России вечный узник Ходорковский писал начинающим узникам Болотной: «…Мы с вами имеем дело не с правосудием, а с репрессивным станком, куда нас подают в качестве сырья. Его оператор в зале не показывается, но мы все его знаем». Господа «валдайцы», восхищенные «Путиным обновленным»! Этот стеснительный оператор и есть ваш кумир. Вам что, правда, нравится то, что он делает?

В дни восхищения валдайской речью Путина академики стоят с плакатами, протестуя против убийства РАН, самый цитируемый из них, академик Захаров, пишет Путину открытое письмо с призывом наложить вето на это убийство.

Руководителем Счетной палаты назначается Голикова по прозвищу «мадам Арбидол», которую эта самая Счетная палата только что уличала в злоупотреблениях.

В эти самые дни главный людоед страны Павел Астахов объявил, что усыновлять российских детей теперь смогут граждане лишь двух стран на планете: Италии и Франции. А значит, сотни детей, в том числе десятки детей-инвалидов, будут разлучены с родителями, которых они успели узнать и к которым уже начали тянуться из своего детского ада.

Видимо, перефразируя известное выражение, можно говорить о силовом поле власти: любая власть, если близко подойти к ее носителю, искривляет восприятие, а абсолютная власть искривляет его настолько, что делает это восприятие абсолютно неадекватным. Именно поэтому журналистам и экспертам лучше наблюдать за носителями абсолютной власти на расстоянии.

Оппозиция. Валдайский грех

«Володя», «Ксюша» — так уменьшительно-ласково именовал грозных болотных оппозиционеров их «политический отец» Владимир Путин. «Ходить – не ходить», «говорить – не говорить», «жать руку – прятать свою за спину», в целом, какую дистанцию держать с властью, которую ты только что называл преступной, — вопросы крайне непростые, и ответ на них зависит от массы обстоятельств. Для Ксении Собчак тут нет вопроса, поскольку она всегда хотела влиять на Путина, а не валить его. Поэтому и к ней вопросов быть не может, в том числе и за ее комплиментарный валдайский вопрос об отношении к молодым политикам. Она бы еще про то, с чего начинается Родина, спросила. Тем не менее, с ней все хорошо и вопросов нет.

Сложнее с Владимиром Рыжковым, который еще два года назад воспринимался многими как самый перспективный лидер российской оппозиции. Когда 60-летний Путин называет 47-летнего оппозиционера Рыжкова на «ты» и говорит ему «Володь», это требует примерно такого ответа, которым блеснула приморская журналистка Мария Соловьенко, ответившая на путинскую фамильярность «Садись, Маша» мгновенным, обессмертившим ее «Спасибо, Вова».
Политическое поле во многом построено на отношениях доминирования. Особенно российское.

Особенно в путинской России. Здесь многое построено на внешних символах. Примерно как в подворотнях путинского лиговского детства. Мое детство прошло вблизи «бермудского треугольника» Марьина Роща-Минаевский рынок-Косой переулок, поэтому символы дворового доминирования мне тоже знакомы. Один из них назывался «шмазь». «Я тебя бить не буду, я тебе шмазь сотворю», — говорил шпаненок и проводил открытой ладонью по лицу сверху вниз. Тут надо было либо ответить, либо признать доминирование шпаненка. Путин публично сотворил «шмазь» той части несистемной оппозиции, которая приехала на Валдай. И острыми вопросами, заданными Путину, эта «шмазь» не устраняется. Нужны были действия. Я понятия не имею какие. Может, какой-то публичный ультиматум либо жесткое заявление, зачитанное вместо вопроса. Либо «опрокидывание иронией» по методу Марии Соловьяненко. Не знаю. Я не политик, а наблюдатель.

В любом случае, Навальный выиграл от того, что не участвовал в валдайской подтанцовке, а Рыжков проиграл. Судя по «Воскресному вечеру с Владимиром Соловьевым», крупнокалиберные телеорудия сейчас будут работать на Рыжкова, а также, возможно, на Прохорова, для того чтобы сместить Навального с самозахваченного им поста «лидера несистемной оппозиции». Впрочем, можно не сомневаться, что, как только Рыжков или Прохоров достигнут популярности, которую можно конвертировать в серьезный политический вес, эти орудия будут перенацелены на любого из них.

«Путаница» на «Дожде»

«Свинки замяукали, кошечки захрюкали» — именно эти прелестные строчки стихотворения Корнея Чуковского «Путаница» пришли мне в голову, когда я смотрел на «Дожде» передачу Дзядко «Вечер трудного дня», в которой Навальный отвечал на вопросы трех редакторов самых лучших, судя по уровню цитирования, российских СМИ: Галины Тимченко, «Lenta.ru», Галины Лысовой, «Ведомости», и Светланы Бабаевой, «Газета.RU». Для усиления им была придана Мария Макеева, ведущая «Дождя». Это была самая провальная передача «Дождя» из всех, что я видел. «Дождь» — лучшее, что есть в российском ТВ. Тем более обиден провал, поскольку, несмотря на то, что Навальный сравнительно недавно побывал в лапах лучших интервьюеров страны, а такими, по моему мнению, являются Алексей Венедиктов и нагуливающая журналистский вес Ксения Собчак, к нему, к Навальному, осталась масса вопросов, а главное, остался неудовлетворенный интерес публики.

Итогом передачи стали четыре вещи.

1. Мы не узнали о Навальном ничего нового, кроме того, что он сам очередной раз захотел сказать.

2. Мы очередной раз убедились в том, что у Навального хорошая реакция, а когда собеседник задает ему идиотский вопрос, отвечая на который, трудно самому не выглядеть идиотом, Навального спасает фирменное холодноватое чувство юмора и органика.

3. Мы убедились, что три руководителя лучших в России СМИ, а также два ведущих лучшего в России ТВ — вот вся эта звездная пятерка абсолютно не умеет брать интервью. То есть четверо, за исключением Галины Тимченко c «Lenta.ru», оказались в этом качестве просто профнепригодны. Тимченко сработала лучше, вытащив чуть-чуть передачу.

Все переплюнула Бабаева («Газета.RU»), которая спросила Навального, почему он не встал в бессрочный пикет перед Госдумой с большим плакатом и не стоял до тех пор, пока депутаты не изменят нормы УК. Когда руководителю второго по уровню цитируемости интернет-ресурса объяснили, что этот «бессрочный пикет» продлится минуты полторы, после чего пикетчика унесут в автозак, она явно растерялась и стала говорить Навальному, что тогда ему надо стремиться изменить законы другим способом. На что Алексей буквально как ребенку начал объяснять главному редактору, что законы принимают Госдума и Мосгордума и именно туда и именно поэтому он и собирается попасть.

Еще из действа на «Дожде» можно было понять, что у всех участников передачи, кроме, пожалуй, Дзядко, есть какая-то личная причина быть обиженными на Навального. Они все надели на эту передачу оскорбленно-недоверчивые лица, и так и не сняли этот прикид до конца программы, что делало ее похожей не на встречу журналистов с политиком, а скорее на педсовет, когда дежурно-строгие училки задают ученику вопросы, ответы на которые их не интересуют. Типа: «Ну, когда же ты возьмешься за ум?» или: «И почему же ты вместе с дневником не оставил дома свою голову?».

Главное, что им был совершенно не интересен Навальный. И это отсутствие интереса к одному из наиболее любопытных и крайне противоречивых политиков современной России роднит журналистов лучших российских СМИ с теми, кто, не являясь журналистами, занимается имитацией журналистики на федеральных телеканалах. В этом частном факте проявляется патология российской журналистики, которой не интересна Россия. Возможно, причина этой патологии в том, что российская журналистика (большая ее часть) слишком тесно прилепилась к власти. Надо бы как-то увеличить дистанцию.

Фото ИТАР-ТАСС/ EPA

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23350
1 ОКТЯБРЯ 2013, ИГОРЬ ЯКОВЕНКО

Символом минувшей недели стал Черный Квадрат. Причем, речь идет не только о самой заметной за последние годы акции солидарности журналистов, хотя и о ней тоже.

«Черный квадрат» Казимира Малевича — это самая известная картина в русле супрематизма — направления в искусстве, суть которого в борьбе с «тягостной зависимостью» художника от реальности, в стремлении к «чистой беспредметности».

Разве путинизм не является стремлением власти любой ценой освободиться от «тягостной зависимости» от народа, от избирателей, от общественного мнения, от независимых внешних оценок?

Разве путинское ТВ не является по сути своей «черным квадратом», который уже вполне освободился от этой «тягостной зависимости» от российской реальности?

100 оттенков черного

До начала проекта «Медиафрения» все путинское ТВ представлялось мне в виде «абсолютно черного тела», сквозь отверстия в котором пробиваются лучи света в виде РЕН-ТВ, «Дождя», «Культуры» и РБК. Нет, я, конечно, всегда понимал, что Познер не равен Соловьеву, а Соловьев не равен Мамонтову, и, более того, написал об этом аж три колонки в «ЕЖе».

Еженедельная «Медиафрения» заставляет вглядываться в эту черноту и замечать в ней множество оттенков, которые мне представляются весьма существенными. Вот, например, каждый из трех ликов триединого монстра путинской пропаганды: «Первый канал», «Россия-1» и НТВ проявили себя существенно по-разному на прошлой неделе.

Сайт НТВ.ру, например, неожиданно для всех принял участие в акции солидарности журналистов с фотографом Денисом Синяковым и, как все нормальные СМИ, вышел в этот день с черными заставками вместо фотографий. Это не стирает клейма «НТВЛжет», появившегося на логотипе канала после «Анатомии протеста» и других фальшивок, но выглядит как сигнальный костер, разложенный на острове терпящими бедствие моряками. Это может означать: «Внимание, граждане! И на НТВ есть люди!»

«Первый канал» тоже проявил признаки человекообразия. Не обошлось, конечно, без чрезмерностей, вполне, впрочем, простительных тем, кто только учится быть людьми. Телеведущая этого канала Малышева учила миллионы россиян «правильно какать», поскольку до этого россияне этим искусством явно не владели, что очевидным образом проявлялось в непростой российской истории, в которой, как известно, то запоры, то поносы. Теперь, после программы Малышевой, в которой ее помощники наглядно продемонстрировали процесс, дали можно сказать мастер-класс, все, конечно, наладится.

Но эти и многие другие глупости «Первому каналу» можно простить за телемарафон «Всем миром», в ходе которого компания Эрнста собирает деньги для пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке, и к концу воскресенья собрала более полумиллиарда рублей. Да еще Эрнст посулил дневную рекламную выручку в 2,5 миллиона долларов отправить на те же гуманитарные цели. Как и в случае с НТВ, прекрасная гуманитарная акция «Первого канала» вряд ли может компенсировать то разрушительное воздействие, которое оказывают на россиян вещающие на «Первом», например, Борис Корчевников и Петр Толстой, но позволяет предположить, что Константин Эрнст, подобно матерому бандиту, жертвующему на храм или детский дом, таким образом пытается выправить баланс добра и зла в своей судьбе. Кто в конце концов может мне запретить предполагать, что и у Эрнста есть совесть? Вот я и предполагаю.

Но не только эта акция не позволяет ставить «Первый» совсем уж в один ряд с той же «Россией-1» и с НТВ. Вот, например, воскресное «Время», которое вела Ирада Зейналова, показало совершенно другую картину мира, чем в «Вестях недели» это сделал Дмитрий Киселев. Мир глазами «Первого канала», во всяком случае, в этот раз, когда этими глазами была Ирада Зейналова, был гораздо более сложно устроен. В нем, в отличие от мира Киселева, зло не сконцентрировано исключительно на Западе и в нашей оппозиции. Центральный сюжет воскресного «Времени» был о всплеске немотивированной жестокости и насилия в России, по уровню которого наша страна занимает 7-е место в мире, соседствуя с такими «дружелюбными» странами, как Сомали. Это было похоже на настоящую журналистику, поскольку поднимало реальные проблемы и заставляло задуматься над ними.

На этом фоне абсолютной концентрацией черноты, настоящим полюсом зла выглядят телепродукты Дмитрия Киселева, который на минувшей неделе дал развернутое интервью Илье Азару на Ленте.ru. Оказывается, его трансформация из журналиста в агитаторы произошла в период его работы на Украине. Там он понял, что «отстраненная журналистика, дистиллированная — абсолютно не востребована». Но, главное, что понял Киселев, это отличие нашей журналистики от западной, которое состоит в том, «что нам приходится создавать ценности, а не воссоздавать. Производить ценности, а не воспроизводить их, как это делается в основном на Западе».

Вон оно что. Оказывается то, что производит Киселев в своих программах, это называется «ценности». Давайте посмотрим, какие ценности он произвел в минувшее воскресенье в «Вестях недели». Главной произведенной ценностью стал анализ сущности Барака Обамы в связи с его желанием разобраться с руководством Сирии. Для этого Киселев послал корреспондента «Вестей» в Кению, где живут родственники Обамы из местного племени луо. Из беседы с бабушкой Обамы и его братом Киселев понял, что политика нынешнего президента США есть прямое следствие его африканских корней, а именно традиций трайбализма, то есть предоставления привилегий представителям своего племени. Именно поэтому Обама поддерживает, по мнению Киселева, одних исламистов против других. Правда, бабушка Обамы так и не призналась Киселеву, что в их племя входят сирийские повстанцы и не входит Башар Асад, а без этого идея трайбализма как истока политики Обамы выглядит несколько надуманной.

Но главной ценностью, произведенной Киселевым в этой передаче, было, конечно, сравнение ситуации вокруг Сирии с мюнхенским сговором накануне Второй мировой войны, а Обамы, соответственно, с Гитлером. Здесь, Киселев, конечно, повторяется, поскольку с Гитлером он уже сравнивал не только Обаму, но и Навального. Правда, в упомянутом выше интервью на Ленте.ru Киселев заявил, что не сравнивал Навального с Гитлером. Илья Азар спросил его, почему, когда Киселев говорит о Навальном, а на экране идет видеоряд с Гитлером, у него, у Азара, появляются какие-то ассоциации. Киселев на это справедливо ответил, что он, Киселев, в своей авторской программе имеет полное право использовать любой видеоряд и накладывать его на любой текст, а за ассоциации, которые при этом возникают у Азара, он, Киселев, никакой ответственности не несет.

В интервью на Ленте.ru есть еще один чудесный сюжет, мимо которого пройти совершенно невозможно. Он касается тех СМИ, которые предпочитают не «производить ценности», а информировать и освещать события. Речь зашла о телеканале «Дождь», при упоминании которого Киселев заявил следующее: «Если вас никто не поддерживает. Если это заведомо убыточный канал и это провальная история, наверное, поэтому такой охват и поэтому их так мало смотрят — потому, что не востребованы, потому, что на хрен они никому не нужны».

Понятно, что поскольку Киселев создает ценности, ему совсем не обязательно знать, как эти ценности доставляются благодарному потребителю. Ирония состоит в том, что как раз в эти дни состоялось решение чиновников, по которому вакантная частота во втором пакете цифровых телеканалов досталась православному телеканалу «Спас», учрежденному Московской патриархией. На эту вакансию претендовал «Дождь», но чиновники сочли, что у «Спаса» лучше концепция вещания и технико-экономическое обоснование. Наша телевизионная Вселенная устроена так, что для того чтобы оказаться на экране телевизора, телепродукт должен быть востребован не зрителем, а чиновником, встроенным в вертикаль. Киселев со своими «Вестями» чиновником востребован. Православный «Спас» тоже востребован. И Малышева со своими мастер-классами дефекации востребована. И Света Курицына («Света из Иваново») — востребована. А вот «Дождь» — не востребован. И никому нет никакого дела, скольким людям нужна реальная информация, а скольким — «ценности», создаваемые Киселевым и Курицыной. На экранах своих телевизоров люди увидят Киселева. А «Дождь» —те, кто очень захочет, смогут и дальше смотреть в интернете.

Черные квадраты солидарности

Фотограф Денис Синяков делал свою работу: фотографировал акцию «Гринпис», активисты которой протестовали против добычи нефти в Арктике, чьей хрупкой экологии эта добыча по их мнению угрожает. Синякова задержали, вместе с другими активистами под конвоем доставили в Мурманск и арестовали по обвинению в пиратстве. Журналистская акция в защиту Синякова стала самой крупной акцией солидарности за последние несколько лет. Ряд печатных СМИ, интернет-изданий, сайтов телеканалов и радиостанций вышли с черными квадратами вместо фотографий. Многие журналисты в социальных сетях заменили свои аватары черными заставками. Публичные акции журналистов прошли у Следственного комитета. На сайте «Эха Москвы» было собрано около 3 тысяч подписей (в основном журналистов) под обращением с требованием освободить журналиста.

Анализ этих подписей может стать основой для любопытного социологического исследования. Нет, я категорически не собираюсь интерпретировать список подписантов таким образом, что тот, кто подписал, тот молодец, а если кого в списках нет, значит, «вон из профессии». Такая интерпретация была бы глупостью по многим причинам. Мотивами отсутствия подписи могут быть: принципиальное неучастие в любых коллективных письмах, личное неприятие Синякова, убежденность в преступности самой акции и ангажированности журналиста и т.д. Кто-то, в конце концов, мог быть занят в эти дни и упустить это событие из виду.

Тем не менее, 3 тысячи подписей журналистов и два десятка СМИ, вышедших с черными заставками — это уже небольшая, но выборка, позволяющая проследить некоторые тенденции. Инициаторами акции были Лента.ру, «Большой город», «Дождь», «Новая газета», The New Times, «Эхо Москвы». Участниками — «Русский репортер», РИА «Новости», Colta.ru, «Афиша», РЕН-ТВ, «Московские новости», «Ъ-Власть», «Сноб», «ЕЖ», «Грани», НТВ.ru., «Русская планета», АиФ, Фонтанка.ру.

В России примерно 300 тысяч человек занимаются работой, которая по закону о СМИ признается журналистикой. Подписал обращение каждый сотый. Один процент.

В России примерно 25 тысяч СМИ. Акцию с черными заставками поддержали около 20. Менее десятой процента. Решение о подписи принимает журналист. Решение о заставках — главный редактор. Вывод: солидарность среди журналистов выражена (распространена) в 10 раз больше, чем среди главных редакторов.

Повышенная концентрация подписантов в таких СМИ, как: «Эхо», «Деловой Петербург», Лента.ру, «Русская планета», Газета.ру, «ProГород» (Самара и Нижний), «Коммерсантъ». Среди подписантов много тех, кого можно назвать элитой российской журналистики. Но многих из этой элиты нет. Фамилии «неподписантов» называть не буду, поскольку, как уже было сказано, не считаю неучастие в акции каким-то знаковым поступком.

Но есть категория людей, чье неучастие в акции, скорее всего, может трактоваться именно как поступок или его отсутствие. Что тоже, как известно, поступок. Я имею в виду руководство двух журналистских организаций — Союза журналистов России и Медиасоюза. Подписей руководителей этих организаций не было на момент сдачи данной колонки в редакцию (30.09 в 19.40). Единственный из секретарей СЖР, поставивший свою подпись под обращением, Борис Резник, в прошлом журналист-известинец, ныне депутат Госдумы от фракции «Единая Россия». Возможно, для него, для Резника, его статус журналиста, закаленный в постоянной борьбе со статусом депутата, а еще и со статусом «единоросса», оказался более дорогим, чем аналогичные статусы для других руководителей СЖР. Во всяком случае, подписей Всеволода Богданова и Павла Гусева, которые возглавляют, соответственно, Российский и Московский союзы, Александра Любимова и Елены Зелинской, возглавляющих Медиасоюз, я не обнаружил. Из руководства крупных региональных союзов журналистов видел лишь подпись Елены Шарковой, секретаря СЖ Санкт-Петербурга.

Супрематистскую мечту Путина о полной независимости от своего народа, о «чистой беспредметности» своей деятельности сам Путин на 100% воплотить не смог и, надеюсь, никогда уже не сможет, поскольку народец иногда беспокоит: то «Болотную» устроит, то бюллетень неправильно заполнит. Зато эту путинскую мечту сумел на 100% реализовать Всеволод Богданов, который вот уже свыше 20 лет возглавляет Союз журналистов России и в этом году избрался председателем СЖР еще на 5 лет. Последний заметный поступок Богданов совершил более 5 лет назад, когда он в одиночку, втайне от своих коллег принял в члены Союза журналистов Рамзана Кадырова. Поскольку на руках руководителя Чечни, помимо прочей крови, которую он не отрицает, предположительно, есть кровь журналистов, то на этом славная история СЖР могла завершиться, так как уже через час после известия о приеме нового члена СЖР из данной организации посыпалось некоторое количество впечатлительных журналистов, которых данное соседство не устраивало. Автор этой колонки входил в то время в руководство СЖР и на следующее же утро, узнав об этом безумном решении, мы вместе с другими секретарями его отменили. Богданов так и не понял тогда, какую гадость и глупость он сделал. После этого наши пути с Богдановым разошлись. Сегодня эта организация, СЖР, имеет к процессам в журналистике весьма отдаленное отношение. Когда Богданова спросили о его отношении к аресту фотографа Синякова, он сказал, что считает его арест неправильным и даст поручение кому-нибудь из секретарей написать письмо в Прокуратуру.

Журналисты могут проводить акции солидарности, организуясь сами, без всякой формальной структуры. Есть гипотеза, что при нормально действующей корпорации журналистов эти акции были бы более эффективными, массовыми и влиятельными.

«Первый канал» провел замечательную акцию по сбору средств для жителей Дальнего Востока. Манана Асламазян, которая в бытность свою руководителем умерщвленного путинскими соколами «Интерньюса» сделала для журналистики России больше, чем богдановский СЖР за два десятилетия, написала в своем блоге, что эффекта было бы больше, если бы это была акция не только «Первого канала», а всего российского ТВ. С этим трудно не согласиться, но провести такую солидарную акцию можно, только имея некий организующий центр, к которому все участники испытывают доверие.

Ситуацию в журналистике и СМИ невозможно изменить с помощью государственной реформы. Так же, как невозможно создать сверху гражданское общество. Акция «Черные квадраты солидарности» позволила посчитать, сколько процентов в российских медиа настоящей журналистики и журналистской солидарности. Оказалось, что около одного процента. Это очень хороший результат, если его, этот результат, считать стартовым и пытаться его наращивать. Мускулы солидарности и доверия, они, как бицепсы, тренируются с помощью упражнений. Вот, например, один из подписантов в защиту Дениса Синякова, рабочий из Санкт-Петербурга Роман Григорьев предложил сделать черный квадрат символом журналистской солидарности и всем выйти на улицу с черными квадратами в руках. По-моему, неплохая идея. Благо, повод для выражения солидарности власть нам дает чуть ли не каждый день.

Коллаж ЕЖ

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23378
8 ОКТЯБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС

На минувшей неделе реальная жизнь страны и ее отражение в медиа в очередной раз разминулись. Событием, угрожающим в наибольшей степени затронуть жизнь наибольшего числа россиян, была объявленная экспроприация накопительных пенсионных взносов граждан. Главными телесобытиями недели стали появление в России олимпийского огня и бой Кличко-Поветкин. Оба эти события стали символами сегодняшней России. Но со знаком, противоположным задуманному.
Задуман был запредельный пафос. Он маслянистыми каплями стекал с каждого слова Путина во время его напыщенного открытия церемонии прибытия олимпийского огня в Россию. Этим же пафосом был пропитан до краев выход Поветкина, который должен был, видимо, ассоциироваться с выходом Пересвета на бой с Челибеем. И дело не только в золотой надписи «Витязь России» на трусах, и не только в надутом Кобзоне, вышедшем исполнять гимн с таким видом, будто он сам идет на смертную битву с врагом рода человеческого. Все присутствующие возле ринга представители властной группировки надели на себя державные лица и не снимали их даже после окончания боя. Державник Михалков. Державник Сечин. Державник Дворкович. Державник Валуев. То есть это не спортсмен Поветкин вышел против спортсмена Кличко, а Держава русская, пращуры, честь русского оружия, память предков и доблесть партии «Единая Россия» вышли на бой против сил зла, которые почему-то должен был воплощать симпатичный и доброжелательный Владимир Кличко. Поэтому то, что происходило во время последующих 12 раундов и что при других обстоятельствах было бы воспринято как нудная демонстрация многократного преимущества в классе одного из спортсменов, на фоне пафосного антуража выглядело крайне смешно. Потому что, когда боксер, уступающий противнику в классе, пытается бодать его головой в диафрагму и прячется от кулаков соперника у него подмышкой, это нормально. Но когда это делает человек, у которого на трусах красуется золотая надпись «Русский витязь», это смешно.
Точно так же нет ничего страшного в том, что олимпийский факел погас при попытке его внести в Кремль и был зажжен от зажигалки сотрудника ФСО. Это если относиться к Олимпиаде как к игре, что и следует из ее названия. А вот если перегружать все пафосными рифмами, как это сделал Путин в своей речи, то олимпийский факел, прикуренный от зажигалки охранника ФСО, становится уже вполне комедийным атрибутом.

Ни этоса, ни логоса. Один пафос

Аристотель выделял три элемента риторики: логос, который обращается к разуму, этос, обращенный к совести и нравственным нормам, и пафос, имеющий целью эмоции и аффекты. В риторике федеральных СМИ логос и этос гостят редко, доминирует пафос.
Главной темой недели, наряду с прибытием олимпийского огня, стал юбилей событий 3-4 октября 1993 года. Я попытался поставить себя на место человека, который в силу возраста или иных причин плохо знает, что происходило в России 20 лет назад. Мне стало очевидно, что, посмотрев на прошлой неделе федеральные телеканалы и прочитав статьи на эту тему в наиболее тиражных российских газетах, человек не смог бы разобраться ни в сути событий, ни даже в элементарной фактологии.
Рекордсменом по объему пафосного вранья на минуту эфирного времени стал, как уже неоднократно было отмечено, фильм Владимира Чернышева «Белый дом, черный дым», вышедший, естественно, на НТВ. Благородный и благостный монах Баркашев, снайперы на крыше американского посольства, заговор ельцинистов, которые специально убрали милицию с улиц, чтобы заманить сторонников Верховного совета к «Останкино» и там расстрелять.
Фильм Чернышева надо показывать студентам в качестве эталона того, как нельзя делать документальное кино. Когда в качестве главного свидетеля, представляющего взгляд с президентской стороны, выступает Коржаков, люто ненавидящий Ельцина, это абсурд. Поэтому уже не вызывают изумления рассказы о том, как он, Коржаков, не только «сидел за пультом управления страной, но и вынужден был присматривать за Ельциным», который, как выяснилось, был «склонен к суициду», а также об устных приказах расстрелять Руцкого и Хасбулатова, которые Ельцин давал Коржакову, и которые он, Коржаков, видимо, из врожденной ненависти к насилию отказался исполнять.
Кроме изобилующих в фильме нарушений правил журналистского ремесла картина Чернышева еще и очень плохо сделана. Одни и те же кадры и фразы используются по нескольку раз, причем непонятно, то ли для того, чтобы зритель лучше запомнил, то ли таким образом происходит презентация отдельных частей фильма, то ли авторам просто не хватило материала под заданный хронометраж.
Хотя фильм Чернышева уверенно держит лидерство по лживости на минувшей неделе, другие программы федеральных СМИ лишь немногим уступают ему в этой номинации. Выражение «Врет как очевидец» постоянно крутилось у меня в голове, когда я смотрел свидетельства участников тех событий с обеих сторон и журналистов. Сторонники Верховного совета врали грубее и заполошнее, сторонники Ельцина тоньше и неочевиднее, но врали и передергивали практически все.
Очевидно, например, что СМИ не были сторонними наблюдателями этого противостояния, а были в подавляющем большинстве (если учитывать охват аудитории) на стороне президента. Поэтому результаты референдума, который вошел в историю под пропагандистским слоганом «Да-да-нет-да», лишь частично являются результатом свободного волеизъявления граждан, а в немалой степени стали результатом односторонней пропаганды, которая весной 1993 года лилась из каждого телевизора ничуть не меньше, чем сегодня пропутинская пропаганда.
Верность фактам изменяла на прошлой неделе и тем, кто обычно гордится профессиональной памятью. Сергей Пархоменко, который был одним из самых активных участников обсуждения этой темы, утверждал, что пресса приветствовала амнистию сторонников Верховного совета. Вынужден засвидетельствовать обратное, во всяком случае, в отношении наиболее тиражных газет. Для доказательства мне придется совершить «каминг аут» и признаться, что я голосовал за амнистию. Правда, с одной оговоркой: за амнистию в пакете с комиссией по расследованию событий 3-4 октября, включая все, что им предшествовало. Я, как и некоторые мои коллеги, не был уверен, что следствие и суд под контролем победителей будет справедливым. Особенно если это следствие проводят сотрудники Генпрокурора Степанкова, у которого в одном кармане лежало удостоверение, подписанное Ельциным, в другом — удостоверение, подписанное Хасбулатовым, и предъявлял он то, которое в данном случае считал более действенным. У меня были основания полагать, что в случае победы сидельцев Белого дома этот «двойственный Генпрокурор» с равным энтузиазмом стал бы допрашивать Ельцина, Черномырдина и Гайдара, как это планировалось делать с Хасбулатовым, Руцким и Макашевым.
Поэтому комиссия по расследованию была для меня главной ценностью, а амнистия ценностью вторичной, так сказать, сопутствующей. Однако прессу, одним из флагманов которой в то время были «Аргументы и факты», эти нюансы не интересовали. Голосуешь за амнистию — значит, враг! Именно в таком контексте были напечатаны в «АиФ» списки депутатов, проголосовавших за амнистию, среди которых был и автор этой колонки.
Амнистия состоялась, а комиссия по расследованию тихо умерла, поскольку парламентское расследование не такое веселое и живое дело, как завершение ваучерной приватизации и подготовка залоговых аукционов, чем в то время были заняты многие депутаты — сторонники Ельцина, и не такое бодрое занятие, как крики «Банду Ельцина под суд!», чем были увлечены тогда депутаты от КПРФ и ЛДПР. На мой взгляд, именно отсутствие нормального парламентского расследования, которое скрупулезно, факт за фактом, документ за документом, восстановило бы всю цепочку событий и при этом все это происходило бы публично, на глазах у всей страны — вот отсутствие такого расследования и привело к тому сумбуру и провалам исторической памяти, которые мы наблюдали на прошлой неделе. Этоса было крайне мало, логос практически отсутствовал, все заполонил затхлый, невыносимо удушливый пафос.

Журналисты, пиарщики и проповедники

На прошлой неделе Юрий Федутинов в своем блоге сообщил, что Сергей Доренко — лучший журналист страны. Федутинов писал не про Доренко, а про «Эхо», а про Доренко обронил так, походя, вот, мол, и лучший журналист страны Доренко… и т.д. Почему мне кажется эта фраза важной настолько, что я не могу ее пропустить, оставить без ответа в своей колонке? Во-первых, потому, что ее произнес генеральный директор «Эха Москвы», самой популярной и влиятельной радиостанции страны. А во-вторых, потому, что если Доренко — журналист (а его явно таковым считает и страна, и журналистское сообщество), то это, на мой взгляд, означает полное смещение границ профессии. И касается это смещение далеко не одного Доренко.
Журналистика — это композитная сфера деятельности, состоящая из четырех фракций. Первое слагаемое — профессия, то есть знание того предмета, о котором пишешь или снимаешь, будь то спорт или религия, арабский мир или российский парламент. Второе — ремесло, то есть владение навыками, приемами, техникой сбора информации, ее упаковки в статью или видеоматериал. Третье — искусство, требующее таланта литератора, если речь о статье, актера, если речь о телеведущем, режиссера, если снимаешь видеосюжет. И, наконец, четвертое, это ценностно-нормативная база, то есть то, что лежит в фундаменте журналистики как особой сферы деятельности и что отделяет ее, например, от сферы рекламы или сферы пиара.
Доренко можно высоко оценить по первым трем слагаемым журналистики, особенно по третьему, искусству, поскольку его несомненный актерский талант может быть востребован не только на радио. Он, с его фирменными голосовыми модуляциями, мог бы сделать карьеру в профессиональном спорте, потеснив звездного конферансье бокса Майкла Баффера, чей протяжный вопль марала в период брачного гона уже как-то приелся. Доренко, с его раскатистым р-р-рычанием, может орать не хуже. Но к журналистике и Баффер и Доренко не имеют никакого отношения, хотя они оба медийные персоны первого ряда. Доренко не является журналистом, поскольку вместо того чтобы давать объективную информацию, разделять факт и мнения и делать другие вещи, составляющие нормативную базу журналистики, постоянно манипулирует фактами, иногда жульничает в эфире, подменяя факт мнением, а иногда просто врет. То есть Доренко — это талантливый, высоко профессиональный ремесленник, сфера деятельности которого никакая не журналистика, а так называемый черный пиар.
С Доренко все было ясно всегда, еще с середины 90-х, но есть люди, которые дрейфуют за пределы журналистики постепенно, на наших глазах совершая такие медленные трансформации, что многие читатели и коллеги еще воспринимают такого человека как журналиста, хотя он уже таковым не является. Эту эволюцию на протяжении всех нулевых совершал талантливый публицист Леонид Радзиховский, все тексты которого несколько последних лет сводились к набору унылых штампов про исчерпанность российского протеста, а также про то, что власть плоха, но оппозиция много хуже. Проблема не в том, что у Радзиховского одни взгляды, у меня другие, а у редактора «ЕЖа» Саши Рыклина, например, третьи. Проблема в том, что Радзиховский перестал быть журналистом и стал проповедником. Как, например, еще один талантливый литератор, Лимонов. Разница между публицистом и проповедником в том, что публицист, опираясь на факты, пытается их осмыслить и выдает мнение о том, что эти факты связывает. Проповедник же имеет мнение независимо от фактов, есть они — хорошо, нет — обойдемся и без фактов. Проповедников в российских медиа множество, у них разный уровень пафоса и бездоказательности текстов. Эту тенденцию нарастания проповедничества можно увидеть, проследив линию от Раздиховского – через Лимонова – к Проханову. У этого последнего концентрация проповеднического пафоса вытесняет все остальные компоненты: и публицистику, и литературу.
В последнее время дрейф в сторону от публицистики к проповедничеству наблюдается у одной из самых талантливых журналисток современной России, у Юлии Латыниной. У нее всегда были проблемы с профессионализмом: то у осциллографа стрелку обнаружит, то из снежных барсов, прирожденных индивидуалистов, попытается прайд создать и одного из них назначить альфа-самцом. Все эти ошибки с лихвой искупались объемом производимых текстов и публицистическим талантом. Прощали ведь читатели Жюлю Верну массу географических и исторических неточностей, благодарные за прекрасную литературу и полет фантазии. Но последнее время в текстах Юлии Леонидовны появилась некоторая заданность, постепенно приобретающая черты проповедничества. Темы проповедей от Латыниной таковы: абсолютный вред всеобщего избирательного права и необходимость его отмены, ложность концепции глобального потепления, вредоносность правозащитного движения в России и в мире и некоторые другие. В минувшую неделю темами проповедей Латыниной в основном была борьба на уничтожение с «Гринпис».
Я имею в виду целую серию ее передач на «Эхе», текстов в «Новой газете» и «ЕЖе», в которых Латынина с нескрываемой радостью говорила о том, что гринписовцы наконец получили по зубам на платформе «Приразломная» от наших пограничников. Позиция Латыниной базируется на нескольких основаниях. Во-первых, неприкосновенность частной собственности, которую нарушают гринписовцы. «Если к вам в квартиру лезут …» и так далее. Во-вторых, убеждение в том, что «Гринпис» и вообще большинство «зеленых» — это жулики, спекулирующие на доверии «полезных идиотов».
По первой позиции Латынина опасным образом сближается с позицией официальной пропаганды во главе с Путиным, который своим феерическим «придурком» в адрес профессора Вышки, прогремевшим благодаря театральному шепоту на всю страну, фактически сравнялся с Лениным в его оценке интеллигенции. В своем проповедническом запале Латынина фактически уравнивает два «зла»: СК с его фантастическим обвинением мирных безоружных людей в пиратстве и самих этих активистов, которые, действуя на грани, а иногда и за гранью закона, но всегда мирно и без оружия, подвергают опасности свои жизни, чтобы привлечь общественное внимание к реальным проблемам экологии.
Мне и правда интересно, неужели кто-то всерьез может думать, что экологических проблем не существует или что их можно разрешить без серьезного давления на бизнес и власть, давления, которое не может ограничиваться тихими докладами в кабинетах с кондиционерами? Практически все программы «Гринпис» выросли из реальных экологических катастроф: из Чернобыля и Фукусимы, из гибели Арала и нефтяной катастрофы в Мексиканском заливе. Упрекать «Гринпис» в том, что его члены действуют провокативно, на грани закона, то же самое, что упрекать оппозицию в том, что она не ограничивается «конструктивной критикой» власти в президентских советах и общественных палатах, а выходит на улицы.
Мне более понятно, когда на стилистику проповедничества с высокой концентрацией пафоса переходит власть. Яркий пример такого перехода всю минувшую неделю демонстрировал Путин, в том числе на съезде «Единой России». Мне особенно понравилось, как он ответил на вопрос о грядущей конфискации накопительных пенсионных взносов граждан. Он объяснил, что речь идет о сохранности, надежности и эффективности использования средств. Разве кто-либо, кроме государства, может лучше распорядиться средствами граждан? Ведь не может же прийти кому-то в голову, что заботу о деньгах граждан можно доверить самим гражданам? Тем более, как объяснил министр труда Топилин, пенсионные деньги — это вообще не деньги граждан, а деньги работодателей. Когда я слушал весь этот пафосный бред, у меня возникли две ассоциации: первая, историческая, с бесконечными советскими займами, когда у граждан просто изымались две-три месячные зарплаты в году. Тоже для их же блага, для большей сохранности и эффективности использования. Вторая, литературная, в которой фигурировали Буратино, лиса Алиса, кот Базилио и пять золотых.
Почему-то, когда я слышу пафос в речах политика, проповедника или журналиста, мне хочется срочно проверить карманы и проветрить помещение.

Фотография ИТАР -ТАСС

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23432
15 ОКТЯБРЯ 2013,

ИТАР-ТАСС

В минувшую пятницу, 11 октября, Комиссия литовского радио и телевидения обратилась в Вильнюсский окружной административный суд с просьбой санкционировать решение о приостановке на 3 месяца трансляции российских передач. Накануне, 10 октября, холдинг BMA, осуществляющий трансляцию российских телепрограмм на страны Балтии, сообщил о том, что передача «Человек и закон» изымается из сетки вещания, а также принял отставку Иоланты Буткявичене – руководителя литовского отделения этого холдинга, которая заявила, что не может иметь отношение к трансляции российских передач, поскольку они не согласуются с ее гражданскими взглядами.

Причиной всех этих событий стала передача «Человек и закон» от 4 октября 2013 года, в которой был сюжет о штурме вильнюсской телебашни 13 января 1991 года.

В истории каждого народа есть события, которые играют роль точки сборки, позволяющей народу ощутить себя единым целым. Как правило, это события трагические. У евреев это Холокост, у армян – геноцид 1915 года, у чехов – пражская весна 1968 года, у поляков – Катынь. При всех различиях в масштабе жертв, для литовцев таким событием стало 13 января 1991 года, когда при штурме телебашни погибли 14 человек и получили ранения несколько сотен мирных граждан.

Основная идея авторов сюжета в передаче «Человек и закон» заключается в том, что советские войска, участвовавшие в штурме телебашни, непричастны к убийству, а сделали это сами литовцы – с целью опорочить советских воинов. «Свои стреляли в своих».

Ночью с 12 на 13 января 1991 года перед телебашней в Вильнюсе находилось несколько тысяч человек, которые «живыми баррикадами» встречали советские танки и бронетранспортеры, пытались их остановить голыми руками. У тех четверых, которые погибли под гусеницами, интервью взять уже невозможно, также как и у девятерых – погибших от огнестрела. Ничего уже не сможет рассказать об обстоятельствах своей гибели лейтенант КГБ Шацких, убитый при штурме. Но ведь есть множество пострадавших, раненых, но выживших. Их, по одним сведениям, более 600 (данные Генпрокуратуры СССР), по другим – свыше 800 (данные прокуратуры Литвы). Ни у одного участника тех событий со стороны защитников телебашни «журналисты» Первого канала не взяли интервью. Все выводы основывались исключительно на свидетельствах полковника Головатова, который командовал «Альфой» во время штурма и находится в общеевропейском розыске по запросу Литвы как раз в связи с описываемыми событиями.

Другим «свидетелем» стал Александр Невзоров, который сам не видел, что происходило в ту ночь в Вильнюсе, но зато сделал свой знаменитый репортаж «Наши», после чего его трудно считать журналистом, поскольку в этом фильме (его лучше классифицировать как игровое кино) речь идет о героических рижских и вильнюсских омоновцах, героических псковских десантниках и героических танкистах, которые с риском для жизни противостояли вооруженным до зубов кулаками националистам. В этом фильме бывший журналист Невзоров также опирается исключительно на свидетельства советских военных и не дает ни одного свидетельства со стороны пострадавших участников «живого щита», защитников телебашни. А ведь фильм снимался на следующий день после трагедии, и таких свидетелей было несколько тысяч.

Возвращаясь к передаче «Человек и закон», стоит отметить и текст, которым журналисты сопровождали видеоряд. Чего стоит, например, фраза: «Литовцы захватили все телевидение в республике», которой ведущий, видимо, пытался оправдать необходимость штурма телебашни. Действительно, как еще можно реагировать на такое безобразие, когда литовцы захватывают телевидение в Литве? Только танковый штурм! Кстати, в голову ведущему программы «Человек и закон» как-то не пришло, что направлять танки против безоружных людей – само по себе преступление, даже если танк вооружен холостыми снарядами. Гениальный замысел этого сугубо мирного, фактически гуманитарного штурма, которым руководил целый зам. министра обороны СССР, генерал-полковник Владислав Ачалов, состоял в том, что танки должны прорвать «живой щит из безоружных людей, а бойцы «Альфы» через этот коридор ворвутся в башню и захватят ее. Вот стоит «живая баррикада» из нескольких тысяч людей, многие из которых готовы пожертвовать жизнью, но не пропустить советских воинов к телебашне. На них идет 10 танков, чтобы их оттеснить и сделать коридор для «Альфы». Что происходит при соприкосновении танка с толпой, если танк пытается «сдвинуть» неуступчивую толпу? Можно ли представить себе реализацию такого сценария без жертв? Можно, но для этого надо быть Алексеем Пимановым, ведущим программы «Человек и закон».

Пиманов выполняет на Первом канале ту же роль, что и Дмитрий Киселев с Аркадием Мамонтовым на «России-1». Это журналистский ОМОН. Разница между Киселевым и Мамонтовым, с одной стороны, и Пимановым, с другой стороны, в том, что, если Киселев с Мамонтовым – это люди, нанятые властью для защиты ее, власти, интересов, то Пиманов – это и есть сама власть, ее органическая частичка, клеточка, если угодно молекула. Алексей Пиманов член Верхней палаты парламента России, член Совета Федерации от Тывы. Не спрашивайте, какое отношение москвич, закончивший журфак МГУ, имеет к далекой южно-сибирской национальной республике. Это бестактный вопрос, на который не принято отвечать в приличном обществе.

Еще один бестактный вопрос, каким образом Пиманов обходит закон, совмещая свое членство в высшем законодательном органе страны с бизнесом, а именно с руководством ТК «Останкино», одной из трех телепроизводящих компаний, лидирующих по продаже программ Первому каналу. Именно этот бизнес обеспечил Пиманову место в первой сотне самых богатых чиновников России за прошлый год, по версии журнала «Форбс», с годовым доходом 70 млн рублей.

Пиманов – живая иллюстрация природы российской власти, в которой собственность, власть и медиа слиплись в один громадный ком, стоящий на пути прогресса. Одной из базовых норм журналистики, вписанных во все кодексы и хартии, отечественные и зарубежные, является норма о «несовместимости профессионального статуса журналиста с занятием должностей в государственном управлении, законодательной или судебной власти». Понятно, что Пиманову плевать на общепринятые журналистские нормы. Это же не законы, он все-таки ведущий программы «Человек и закон», а не программы «Журналист». Но и на законы Пиманову плевать, например, на 6-ю статью закона о статусе члена СФ и депутата ГД, которая запрещает парламентарию участвовать в управлении деятельностью коммерческой организации, каковой является ТК «Останкино». Поскольку, в отличие от профессиональных норм на нормы закона открыто плевать опасно, Пиманов, избравшись членом СФ, меняет в ТК «Останкино» название своей должности с «гендиректора» на «творческого руководителя», то есть сохраняет за собой фактическое руководство прибыльным бизнесом и обходит закон. На примере Пиманова можно изучать анатомию и физиологию российской власти, взаимную конвертацию символической журналистской власти во власть политическую, и при этом не забыть и про одновременный рост финансовой капитализации.

Вот именно этого трехголового мутанта российской власти и защищает Алексей Пиманов в каждом выпуске своей передачи.

Провокаторы

Событие недели – убийство в Бирюлеве. Личность убийцы устанавливается, за информацию о нем МВД сулит 1 миллион рублей. В воскресенье в 23.40 в программе Владимира Соловьева полковник Александр Половинка, начальник УВД по Южному округу Москвы, не смог (или не захотел) поделиться своим знанием о предполагаемом убийце. Возможно, у него этого знания на тот момент не было. В любом случае, он поступил, несомненно, правильно. Это знание еще раньше появилось у Дмитрия Киселева и Аркадия Мамонтова. И они им, этим знанием, охотно поделились со зрителями программы «Вести недели». Дмитрий Киселев уверенно сказал, что убийца не гражданин России. Аркадий Мамонтов уточнил, что он, убийца, гражданин одной из стран СНГ. На снимке с камеры наблюдения подозреваемый выглядит как смуглый черноволосый мужчина. Возможно, Киселев и Мамонтов могут, в отличие от меня, по нечеткой фотографии отличить азербайджанца от аварца, а лезгина от ингуша. Но как они по фото могут определить гражданство и отличить, например, азербайджанца – гражданина России, каковых в России 600 тысяч по переписи 2010 года, от азербайджанца, который гражданином России не является? Это особый дар, которым обладают избранные.

Характерно, что этим волшебным внутренним зрением обладают не только ведущие государственного ТВ, но и простые жители Бирюлево, которые сразу все поняли и пошли громить овощебазу и ТЦ «Бирюза». Таким же внутренним зрением обладали члены «Союза русского народа», которые в 1911 году точно знали, что «мальчик Ющинский замучен преступной сектой иудеев, употребляющих для некоторых своих обрядов христианскую кровь» (из запроса, подписанного 39 депутатами Государственной думы во главе с Пуришкевичем). Менахем Бейлис провел в тюрьме 2 года и был оправдан благодаря тому, что в тогдашнем русском обществе, и прежде всего в русской интеллигенции и в русской журналистике, черносотенцы оказались в меньшинстве. Сегодняшнее соотношение сил, по моим наблюдениям, обратное. Во всяком случае, на федеральных телеканалах.

Убийство в Бирюлеве стало предметом обсуждения практически во всех итоговых программах на всех федеральных каналах. Общее впечатление, как от театральной имитации шума толпы, когда все актеры вразнобой повторяют одну фразу: «О чем говорить, когда говорить не о чем». Государственные телеканалы не могли организовать внятного обсуждения бирюлевской трагедии, поскольку в этом случае неизбежно вышли бы на четыре очевидных вывода:

1. В России нет полиции. То есть совсем нет как института, защищающего правопорядок, а не то, что она плохо работает. Ее нет совсем, и это знают все граждане страны. Знают, говорят об этом открыто между собой и пишут в интернете. И еще боятся людей в форме гораздо больше бандитов.

2. Проблема мигрантов и их преступности, конечно, есть, но, во-первых, она производна от проблемы отсутствия полиции, а во-вторых – «слиплась» до неразличимости основной частью граждан с проблемой Северного Кавказа, уроженцев которого подавляющая часть погромщиков и большая часть обывателей вряд ли отличает от «понаехавших» из СНГ. Думаю, что если бы «народному сходу» в Бирюлеве предъявили аварца Магомеда Толбоева, героя Советского Союза, летчика-испытателя, который как раз является владельцем той самой разгромленной овощной базы, то наиболее вероятной парой слов для скандирования были бы «чурка» и «вы-се-лять».

3. Власти абсолютно наплевать на Бирюлево, на мигрантов, на убитого парня и на порядок в Москве. Единственное, что ее волнует, это сохранение себя в качестве власти и объем распиливаемых денег. Вот за это спрос жестокий. Поэтому за «Богородица Путина прогони» – «двушечка», за мирное шествие на Болотную, возможно, «четверочка», а то и «пятерочка». А уж покусившимся на святое, на Газпром, экологам – тут уж как пойдет, это ведь 227 УК РФ, там и до «десяточки» и до «дюжинки», а если постараться, то и «пятнашечку» можно рассмотреть. Неслучайно, Соловьев в своем последнем «Воскресном вечере» с таким пафосом торжествующей ненависти заявил: «Россия 30 озверевших экологов взяла и поставила к ответу». На этом фоне весьма контрастно выглядит нежная квалификация бирюлевского погрома, где есть и поджоги, и уничтоженная собственность, и насилие, и пострадавшие, как всего-навсего хулиганство.

4. Этническая преступность, будучи, несомненно, существенной составляющей криминогенной ситуации в России в целом и в Москве в частности является вполне очевидно гипертрофированной в массовом сознании, поскольку легко маркируется, легко политизируется и является инструментом набора политического веса для многих политиков и журналистов. Вот уже много лет в московских парках регулярно убивают женщин и девушек. Среди найденных убийц были и славяне, и выходцы из стран СНГ. Убийца-рекордсмен, числящий за собой 62 трупа, Александр Пичушкин – никакой не мигрант, не «лицо кавказской» или какой-либо иной нерусской национальности. Список громких убийств, которые могли бы стать очень громкими и очень резонансными, если бы преступник имел более подходящую фамилию или гражданство, занял бы несколько томов. Националист, подобно лягушке, реагирующей только на движущиеся предметы, обладает избирательным зрением и все плохое приписывает «чужим», все хорошее оставляя для «наших».

Откровенная ложь и клевета Пиманова в отношении соседнего народа и государства, провокационные заявления Мамонтова и Киселева, разжигающие ксенофобию, ставят их в один довольно длинный ряд с такими «журналистами», как редактор газеты «Штурмовик» Юлиус Штрейхер или наш соотечественник Александр Иванович Дубровин – издатель и главный редактор газеты «Русское знамя», партийного органа «Союза Русского Народа», той самой газеты, в которой было сформулировано требование непременно найти в убийстве мальчика Ющинского ритуально-иудейский след. Судьба многих деятелей из этого длинного ряда заканчивалась довольно однообразно. Штрейхер был повешен по приговору Нюрнбергского трибунала, а Дубровин расстрелян в 1921 году по приговору ВЧК, причем, в отличие от многих других приговоров, вынесенных этой конторой, этот приговор был не лишен справедливости.

Очень не хотелось бы для сегодняшних российских известных телеведущих такой судьбы. И не только потому что их жалко, хотя и поэтому тоже. Главное все-таки в другом. Возмездие, настигшее Штрейхера и Дубровина, стало результатом той крови, которая в значительной степени пролилась вследствие их «журналистики». Очень хочется ее избежать, хотя весь мир лжецов, процветающих на федеральных телеканалах, и особенно короли этого мира очень старательно приближают страну к большой крови. Просьба к тем, кто еще с ними общается, пожалуйста, посоветуйте им, чтобы они не так старались.

Фотография ИТАР-ТАСС

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=23518
22 ОКТЯБРЯ 2013

ЕЖ

Минувшая медианеделя началась странным событием: гостем передачи «Познер» 14 октября был Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России. Странным был, конечно, не сам факт появления данного персонажа на Первом канале в гостях у мэтра российского телевидения (мало ли кто кого и куда зовет), а то, как сам телевизионный ВВП объяснил свой выбор очередного собеседника. Оказывается, одной из причин стало то, что Джемаль — гений. Во всяком случае, так его охарактеризовал другой выдающийся мыслитель современности, Александр Дугин.

То, что Дугин — выдающийся мыслитель, сообщил, в свою очередь, зрителям Первого канала Гейдар Джемаль, который с тонкой иронической улыбкой дал понять, что не называет Дугина гением только из-за нежелания уж совсем точного попадания в схему симметричного взаимовосхваления кукушки и петуха. Тем не менее, для миллионов зрителей Первого канала была задана определенная планка: гений, не гений, но то, что мыслитель мирового уровня, это уж точно. Собственно, как и Александр Дугин. Познер эту планку утвердил и самим фактом выбора собеседника, а также ходом и тональностью беседы.

Механизм присвоения статуса через взаимопризнание — дело вполне нормальное. Пушкина первым назвал «бессмертным» Дельвиг, которого Пушкин, в свою очередь, называл гением. Важно, однако, чтобы статус либо опирался на какие-то объективные достижения, либо не ограничивался «парным признанием» по Жванецкому: «Ты меня уважаешь, я тебя уважаю — мы с тобой уважаемые люди!». В отличие от пушкинских времен сегодня назначение «в гении» или, по крайней мере, в «выдающиеся деятели» происходит в эфире рейтинговых передач, в чем, собственно, и состоит весьма специфическая «власть» журналистов: могут маркировать как «выдающегося» или нивелировать как всего лишь «известного», а могут и вообще заклеймить как «некоего» или даже «пресловутого».
Творческие биографии Джемаля и Дугина во многом схожи. Оба побывали в кружке Евгения Головина «Черный орден SS», затем в нацистском фронте «Память» Дмитрия Васильева (Дугин еще поучаствовал в НБП Лимонова), потом траектории двух «мыслителей» несколько разошлись по мелкому политическому вопросу: Дугин боготворит Путина, а Джемаль к нынешнему президенту России относится негативно. Поэтому их общественно-политическая активность в нулевые и последующие годы имеет весьма различные результаты: если следы присутствия Исламского комитета, который возглавляет Джемаль, найти невозможно, кроме как в его собственном блоге, то Дугин представлен в реале более чем обильно — и в качестве лидера движения «Евразия», и в качестве одного из идеологов партии «Единая Россия», и в качестве директора Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ, и в качестве постоянного участника многочисленных ток-шоу на ТВ.

Общее у них одно: испепеляющая ненависть к свободе, к Западу, к либерализму, к Израилю, к США, склонность к мистическому варианту фашистской тоталитарной идеологии и ориентация на вооруженное насилие как главный двигатель современной истории. Джемаль, например, считает, что с карты мира должны исчезнуть такие страны, как Израиль и Армения, то есть армяне и евреи не вправе иметь свои государства. В эфире Первого канала Джемаль отказался от некоторых своих наиболее одиозных высказываний, сделанных ранее, но и того, что он там наговорил, достаточно, чтобы понять: в программе «Познер», которая многими воспринимается как ТВ для интеллектуалов, трибуну получил нормальный, вдумчивый и неплохо рефлексирующий людоед. Возможно, Владимир Познер надеялся показать миру лицо Джемаля, чтобы отвратить от него последователей и снизить его общественный вес. В этом случае Познер выбрал ложную цель, поскольку общественный и политический вес его собеседника близок к нулю. Кроме того, в этом случае надо было представить многочисленные документально подтвержденные мракобесные высказывания Джемаля, оправдывающие джихад, шахидов и прочие прелести исламского экстремизма. Вместо этого носитель вполне тоталитарных экстремистских человеконенавистнических взглядов получил респектабельную трибуну для их изложения, смог с помощью респектабельного либерала-телеведущего повысить свою общественную капитализацию, а страна получила еще одного идола, кумира общественного мнения. Поздравляю вас, Владимир Познер, сотворимши нам кумира! Полку дугиных, прохановых, шевченок, леонтьевых, не вылезающих из эфира, прибыло.

«Идолы площадей» и ТВ-площадки для идолов

Исследуя природу человеческих заблуждений, Фрэнсис Бэкон выделял четыре вида ложных идей-«идолов»: «идолы рода», имеющие истоки в несовершенстве человеческого ума; «идолы пещеры», возникающие из-за персональных ошибок каждого из нас, обитателя своей умственной «пещеры»; «идолы площади», проникающие в разум через слова, трактуемые по-разному; и «идолы театра», результат неверных учений. Самыми тягостными и опасными Бэкон считал «идолов площади», которые «приходят в разум со словами», поскольку, по мнению философа, слова определяются через слова, «слова рождают слова» и, в конечном итоге, «слова… насилуют разум».

Лучшими площадками для производства «идолов площади» владеет сегодня, несомненно, Владимир Соловьев. Причем основным производителем идолов является сам Владимир Рудольфович. Когда смотришь его «Поединок» или «Воскресный вечер», возникает желание, чтобы в перерыве какие-то фрагменты показывали в замедленном темпе, как это бывает, например, в боксерских поединках, чтобы зритель, не обладающий скоростью восприятия спортсмена, разглядел наиболее эффектные моменты боя. В случае с Соловьевым необходимо, чтобы разглядели на «замедленном повторе» «грязную игру» ведущего. Предметом «Поединка» 17 октября был проект восстановления памятника Дзержинскому на Лубянке. За восстановление — депутат Госдумы от «Единой России» Александр Хинштейн, против — политик Леонид Гозман. Я не знаю, чем был обеспечен в большей степени перевес зрительских симпатий на стороне «дзержинцев-восстановителей»: подыгрыванием ведущего, отрицательным обаянием Гозмана, которого наряду с Валерией Новодворской специально приглашают на роль статусного либерала для битья, чтобы показать непопулярность либерализма в России, или элементарной «подкруткой» результата телефонного голосования.

Пакет идей-обманок «восстановителей» хорошо известен: нельзя плевать в прошлое, нет черных и белых страниц в истории, короче, гордитесь всем, что было до вас и будет вам счастье. Попытки Гозмана уточнить, должны ли немцы гордиться Третьим рейхом, жестко пресекались коллективными усилиями оппонентов и ведущего ссылками на недопустимость аналогий и на Нюрнберг, который был у немцев и которого не было у нас.

Крайне необходим был бы «замедленный повтор» с подробным разбором «грязной игры» Хинштейна и Соловьева, которые постоянно переводили стрелки с обсуждаемой темы на персоналии оппонентов, на Гозмана, которому постоянно тыкали в нос членство в команде «Чубайса-прихватизатора-всея-Руси», и на Станкевича, которому Хинштейн «невзначай», как бы между прочим, вспомнил уголовное дело о взятке, которое было возбуждено против него в 1995 году и прекращено в 1999-м.

Действия Хинштейна в данных эпизодах ничем не отличались от удара по ногам нападающего, сделанного исподтишка «грязным» защитником, или от удара локтем в боксе. Роль ведущего-арбитра в данном случае несомненно заключалась в том, чтобы немедленно восстановить «кислотно-щелочной баланс» передачи, напомнив Хинштейну, что, во-первых, российская прокуратура извинилась перед Станкевичем за свою ошибку, а во-вторых, что сам Хинштейн был в 1999 году обвинен в подделке водительских прав, каковое обвинение, впрочем, также было впоследствии снято в отличие от устойчивой репутации «сливного бачка», намертво прилипшей к фамилии этого депутата-журналиста.

Однако Соловьев в своих программах выступает в роли «играющего арбитра», который в решающий момент вступает в бой на стороне одного из оппонентов. В данном «Поединке» симпатии Соловьева ожидаемо были на стороне Хинштейна и Феликса Эдмундовича, поэтому вне зависимости от того, будет идол ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-ФСБ взгроможден вновь над Москвой или нет, можно считать, что моральная реабилитация массового террора, взятия заложников, уничтожения невиновных людей по сословному признаку и бессудных расстрелов, реабилитация вот этого первого этапа, первых оборотов «красного колеса» состоялась публично. Это тот красный идол, честь реставрации которого с депутатами «Единой России» должен по праву разделить журналист Владимир Соловьев.

Боевые идолы быстрого реагирования

Поскольку Фрэнсис Бэкон говорил о ложных идеях, проникающих в разум в результате добросовестных заблуждений, в его классификацию «идолов» не попала большая часть наших медийных персонажей, для которых ложь — это профессия, образ жизни и источник существования. В итоговых передачах российского телевидения таких персонажей собирается обычно несколько.

Особенно высока их концентрация на канале «Россия 1» в программах «Вести недели» у Дмитрия Киселева и в «Воскресном вечере» у Владимира Соловьева. В этот раз на общем фоне профессиональных лжецов выделялись двое: глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко и глава думского комитета, через который проходило большинство наиболее мракобесных законов, Владимир Плигин. Эти два боевых идола были заряжены в орудие главного калибра, которым является «Воскресный вечер» Соловьева и выпущены в российское массовое сознание, чтобы оно, это сознание, стало более лояльным по отношению к некоторым вполне идиотским инициативам российской власти.

Мне немного неловко в этом сознаваться, но я наряду с отвращением испытываю большой интерес к этим людям, мне интересно, как они ведут себя в семье, на отдыхе, наедине с собой. Понимает ли, например, Онищенко, что его деятельность санитарного врача по политическому вызову наносит огромный вред и экономике, и внешней политике, и здоровью людей, поскольку, выполняя функции санитарного спецназа, он, естественно, не успевает выполнять свои главные функции? Понимает ли Плигин, что отменив в свое время выборы глав регионов, сделав невозможной регистрацию партий, отменив выборы по округам, а также отменив графу «против всех», он, Плигин, нарушил Конституцию и уничтожил политическую жизнь в России?

Надо сказать, что в передаче Соловьева, несмотря на весь пиетет, который Соловьев демонстрировал и по отношению к Онищенко, и по отношению к Плигину, я получил ответы на свои вопросы. Мне стало ясно, что каждый из этих двух боевых идолов по-разному решает проблему публичной презентации своей деятельности, чрезвычайная вредоносность которой настолько очевидна, что всякая попытка ее оправдать рассыпается от пары простых вопросов.

Онищенко выбрал себе роль отмороженного терминатора, аскетичного рыцаря-крестоносца от санитарии. На вопрос, почему все его действия по запрету ввоза продуктов совпадают с ухудшением отношений между страной-лишенцем и Россией, следует ответ, который не предусматривает минимального уважения к аудитории: «Это политика подстраивается под наши решения». Он даже не пытается придумать правдоподобное объяснение. Ему плевать на общественное мнение. Закрытие знаменитой овощной базы в Бирюлеве вызывает естественный вопрос: «Почему, если там все так ужасно и антисанитарно, ее не закрыли раньше, а надо было ждать убийства и погрома?» Ответ Онищенко ожидаемо издевательский: «А в прошлый раз, когда ее проверяли, было не так ужасно».

Естественно, главный вектор нацеливания боевого идола Онищенко — это США и их союзники. Американская база биологического оружия в Грузии. «Чума свиней — это диверсия против России со стороны США» (прямая цитата). «Сибирская язва, которую американцы применили против своего народа» (подразумевается биологическая агрессия США против России — видимо, на своих испытывали, чтобы по нам вернее ударить?).

Важный госчиновник по главному госканалу страны в прайм-тайм двадцать минут несет злобную чушь на уровне параноидального бреда. Польза от этой части «Воскресного вечера» с Соловьевым для меня лично очевидна: я отчетливо осознал, что боевой идол Онищенко входит в десятку главных угроз национальной безопасности страны.

Масштаб вреда, который проходит через комитет Владимира Плигина, возможно, даже больше того вреда, который причиняет стране Онищенко. Разница в том, что в случае Онищенко этот вред персонифицирован, а в случае Плигина источником вреда, его организатором является намного большее число людей, структур и организаций. Тем не менее, в «Воскресном вечере» отстаивать практику «сверхтекучести» и «сверхизменчивости» избирательного законодательства взялся именно Владимир Плигин, поскольку именно его комитет был «сверхпроводником» этой «сверхизменчивости».

Оппонентами Плигина в передаче были Митрохин и Миронов, они и задали вполне очевидные вопросы: почему правила игры на выборах меняются каждый год и почему для Москвы и Питера созданы особые правила, предусматривающие отмену партийных списков. Ответ Плигина заставил меня вспомнить «идолов площади» Бэкона: «Слова, которые насилуют разум». Плигин ответил: «Появился новый общественный запрос на персонализацию политики». Как, с помощью какого прибора Плигин и его коллеги уловили этот общественный запрос и почему этого запроса не было совсем, когда несколько лет назад тот же Плигин отменял одномандатные выборы, и зачем было два года болтать про развитие партийной системы, если теперь создатели могут засунуть эти свои партии себе в… ну, в общем, туда, куда журналисты федеральных телеканалов и депутаты Госдумы давно засунули свою совесть.

Все эти и еще множество других вопросов можно, конечно, задавать Плигину и его однопартийцам, но, внимательно наблюдая за его ответами, я вдруг обнаружил, что на месте благообразного лица господина Плигина, депутата Госдумы трех последних созывов, заслуженного юриста РФ, вдруг возникла наглая ухмыляющаяся харя Кости Сапрыкина по кличке Кирпич, который кривляясь шепелявит сквозь фиксы: «Кофелёк-кофелёк… какой... кофелёк? На, обыффи!» И добавляет уже хрипловатым голосом главного санитарного врача России, профессора Геннадия Григорьевича Онищенко: «Нету у вас методов против Кости Сапрыкина!» И я вместе со всеми зрителями и всеми гражданами страны отчетливо понимаю: и правда, нету. Пока нету.

Коллаж ЕЖ