6713. История этики

[Вanauka.ru]

http://banauka.ru/1489.html

Во второй половине XIX в.. происходит довольно активный переход к неклассической философии, которая отвергает, как романтические, претензии философской классики на окончательные решения проблем человеческого бытия, а потому и к этике начинает подходить совсем с других позиций. А именно: мораль и нравственные нормы теперь ставятся в зависимость от эмпирических потребностей жизни, от определенных, опять-таки эмпирически фиксированных природных характеристик человека, от особенностей работы человеческого сознания.

Одна из первых этических концепций в это время была создана А.Шопенгауером, который считал слепое волевое стремление к бытия в любой форме и любой ценой самой первой основой любого бытия, в том числе и человеческого. Это стремление является первичным и глубинным, его нельзя подчинить разуму или орозумнити. Поэтому реальная картина жизни с моральной позиции ужасна, поскольку борьба многочисленных свобод приводит к печальным последствиям (отсюда - этический пессимизм А.Шопенгауера). Единственная надежда, по А.Шопенгауером, можно возлагать на человеческое сочувствие, то есть способность человека чувствовать не только свои беды и боль, но и других людей. Такие мотивы в этике можно считать психологическими; позже они вошли в арсенал так называемой "философии жизни" (В Дильтей), однако сами принципы этической концепции А.Шопенгаера характеризуют как иррационализм и волюнтарим. В таком же духе толковал этику и датский философ С.Кіркегор, который считал, что человеческая сущность носит ярко выраженный индивидуализированный характер, что не подлежит никакому абстрактно-умственном познанию. Так же и общие для всех традиционные этические нормы не могут выражать самое важное - индивидуальное ядро человека. Поэтому С.Кіркегор считал, что существует возможность "телеологического отклонения этического", то есть возможность выхода за пределы человеческой морали тогда, когда человек чувствует свою прямую связь с Богом.

В XIX в. в Англии сформировалась концепция этического утилитаризма, что утверждала: в условиях несовершенства человека и общества моральные постулаты должны буки такими, чтобы обеспечить счастье как можно большей части общества. Позитивистские течения пришли к выводу о том, что моральные требования не подлежат логической или фактологической проверке, а потому они носят условный характер: принимаются только те нормы, которые вызывают у человека положительную эмоциональную реакцию (когда мы считаем, что это и это хорошо). Данная позиция получила название емотивізму. Критики этой позиции справедливо отмечали, что емотивізм впадает в ошибку "заколдованного круга", когда выводы соображения незаметно присутствуют в его начальных ссылкам. Ведь для того, чтобы нечто вызвало в нас положительную эмоциональную реакцию, мы должны уже иметь представление о том, что мы считаем этичным, а что неэтичным. Однако, как утверждают эмотивисты, только сама эмоциональная реакция может объяснить нам, что е именно таким.

В XIX в. получили распространение и разного рода взгляды и концепции так называемой революционной морали, согласно которой можно считать оправданными любые действия, ведущие к светлому будущему всего человечества. Считалось, что традиционные взгляды на мораль являются консервативными и призванными охранять спокойствие господствующих классов (или слоев). Считалось также, что подавлены трудовые слои населения имеют право пренебречь не только обычной моралью, но и даже божественными заповедями: они не должны считать аморальным "добыча награбленного", классовой мести, физическое уничтожение "социальных паразитов". Таких взглядов придерживались не только террористические объединения, но и определенные довольно авторитетные представители общественного мнения, такие как Т.Шевченко, К.Маркс, Ф.Энгельс, Ш.Петафі, М.бакунин, Я.Домбровський и др.

С другой стороны, в нашем культурном регионе на волне подъема литературы критического реализма довольно заметного распространение получили многочисленные морализаторские идеи и взгляды, согласно которым нравственность и только нравственность является первой чертой человеческого сожительства и непременным условием его улучшения. Разные писатели противопоставляли рафинированном этикета господствующих и образованных слоев простую и мудрую мораль тружеников, призывали следовать им. Подобные мотивы прослеживаются в произведениях П.Мирного, М.коцюбинского, И.франко, Г.Успенського, Ф.достоевского и др. Особенно обостренного выражения эти мотивы получили в художественных и публицистических произведениях Л.Толстого, который настойчиво проводил мысль о том, что только искренняя и открытая совесть, покаяние, даже самоуничижение могут привести к конечной цели человека и общество - к улучшению их морального состояния. Л.Толстой пропагандировал и известную христианскую моральную позицию "не противостояние злу насилием", поскольку был убежден: отвечая насилием на зло, мы лишь увеличиваем количество зла в мире, да и вообще действуем по принципам товарного обмена: если вы делаете мне добро, то я вам - тоже добро, если же вы - зло, то и я отвечаю злом. Конечно, со стороны революционеров и реформаторов общества эти идеи встречали сопротивление и осуждения. Но, как показали дальнейшие события, более привлекательной была все же позиция Л.Толстого.

Окончательное утверждение неклассической философии и культуры состоялось в ХХ ст., когда те черты некласичності, что начали проявляться во второй половине XIX в. приобрели более выразительного характера. В ХХ в. этические концепции создавались и развивались в пределах ведущих философско-методологических парадигм, среди которых ведущие позиции принадлежали таким: 1) парадигма феноменологической философии, что исходила из необходимости добраться до первичных структур сознания, через которые человеку предоставляется будь-яка действительность; 2) парадигма антропологической философии, что считала феномен человеческого самоосмысления первичным и важнейшим для любой философии; 3) парадигма фрейдистской теории, которая разрабатывала специальные процедуры для определения начальных форм проявления в сознании и действиях человека бессознательных факторов; 4) парадигма аналитической философии, которая подавала научное знание и познание как единственно истинное и пыталась анализировать те его элементы, что и предоставляли науке преимуществ; прежде всего язык и логику науки; 5) парадигма религиозной философии, что искала единую засаду для всех проявлений и событий человеческой жизни в связях человека с Абсолютом (или трансцендентным); 6) парадигма философской культурологии, что на первый план в культуре выводила такое явление, как ценности. В конце ХХ в. и в начале XXI в. достаточно авторитетными возникли определенные этические позиции философского постмодернизма.

Обратимся к наиболее показательных этических концепций и подходов, которые прорабатывались в пределах названных парадигм.

В рамках феноменологии этические идеи активно разрабатывались М.Гартманом и в определенный период деятельности М.Шелером. Оба эти мыслители выходили из мысли о том, что моральные ценности людьми не придумываются, что они заложены в самих бытийных структурах человеческого положения в мире. То есть, самый факт того, что мы люди, то есть существа, наделенные разумом, способны к познанию, уже обусловливает действие таких реальных (бытийных) механизмов, заставляющих нас становиться в моральные отношения между собой. Когда мы оказываемся в определенной жизненной ситуации, то характер этой ситуации произвольно изменить нельзя, в ней самой, в ее содержании присутствуют определенные ценностные структуры, которые мы, конечно, можем выполнить, а можем и не выполнить, однако в любом случае нас ожидает соответствующий результат. Моральное сознание базируется именно на таком, не произвольном и не вымышленном характере моральных норм, выражающих этические ценности. А этика, как философская наука, должна демонстрировать сущность и онтологический характер моральных норм. Она должна направляться на идеальное значение исходных понятий морали, отыскивая, условно говоря, инвариантные значение в многочисленных реальных нравственных переживаниях, а такие значения обладают внутренней очевидностью, которая улавливается интуитивно. Получается, что содержание исходных нравственных понятий не зависит ни от ситуаций жизни, ни от времени; здесь, в пространстве и времени, он лишь проявляется разнообразно.

В антропологічній философии ХХ в. благодаря усилиям того же М.Шелера, которого справедливо считают основателем философской антропологии, природа нравственности определяется ведущими существенными характеристиками человека. К таким антропология относила достаточно большой спектр явлений человеческого бытия, однако на первом плане находилась человеческая способность разрыва с угодно-чем частичным, что связывает человека с условиями ее существования, и выхода на диалог с самым первым бытием, наконец - диалог с Богом. Такое понимание человека предопределяло и признание принципиальной единства всех людей, поскольку способность находиться в диалоге с абсолютным, всеобъемлющим началом сущего не может принадлежать отдельному человеку, это общечеловеческое качество. Соответственно, исходной основой человеческих взаимоотношений должно быть единство, сотрудничество, солидарность. Только в таком случае люди могут обнаружить свою истинную природу. К этому добавлялись и соображения по поводу природной недостаточности человека, то есть недостаточности ее генетических программ для успешного выживания, что должно наверстываться культурой, которая, опять-таки, может твориться только в сотрудничестве и при условии обмена приобретенным.

К разновидностям антропологической философии довольно часто относят очень влиятельную философское течение ХХ в. под названием экзистенциализм ("философия существования"). Представители этого течения, часть из которых известны как прославленные писатели (Ж. -П.Сартр, Г.Марсель, А.Камю), пытались доказывать, что решающее значение и первейший интерес для человека имеет его внутреннее восприятие явлений собственной жизни, ее внутренние жизненные самоощущения и переживания, потому что все остальное так или иначе является второстепенным и производным от этого. Поэтому и этическая проблематика возникла в екзистенціалізмі через такие человеческие вопросы, как смысл жизни, самореализация, само идентификация. На первом плане в этическим соображениям экзистенциалистов оказались вопросы возможностей человека, которые подавались через анализ свободы: большинство экзистенциалистов утверждала, что человек изначально ни к чему не принуждена и не предназначена, поэтому она осуществляет выбор себя самой. В этом выборе общие моральные установки, которые функционируют в обществе, имеют второстепенное значение, ибо личная ответственность человека является его ответственностью за собственную идентичность. Отсюда звучит тезис о ситуативный характер морального выбора: следует исходить не из каких непреклонных предписаний морали, а из ситуации, в которой главная задача - не изменить себе, не превратить свою уникальность и неповторимость на посредственное существование.

Фрейдистская теория бессознательного также не обошла этических проблем. За З.Фрейдом человеческое общество не может существовать без определенных норм, носящих характер запретов и требуют от человека определенных ограничений в проявлениях инстинктов выживания. В давние времена это были "табу", которые базировались на мистическом страхе, но в историческом развитии к ним присоединились сознательно произведенные запрета, что уже имели определенные объяснения. Моральные нормы относятся к сознательно созданных запретов, что, создав определенные культурные традиции, входят в структуру "Над Я" и благодаря воспитанию начинают выполнять роль внутреннего, а не внешнего контроля за действиями человека. Однако далеко не каждый человек способен сдержать силу влияния бессознательных инстинктов, хотя существуют легальные способы их преодоления. К таким З.Фрейд относит творчество в различных сферах культуры, где, собственно, и тратится глубинная энергия бессознательных влечений; именно здесь, в творчестве, разрешается переходить пределы моральных норм.

В рамках аналитической философии наиболее известной и показательной является этическая концепция Дж.Мура, которую часто называют "метаетикою" ("над-этикой"): дело в том, что Мур считал первейшей задачей теоретической этики не анализ человеческих поступков с позиции их моральных характеристик, а анализ исходных этических понятий, к которым он относил добро и зло. Мораль устанавливает нормы поведения, этика их объясняет и обосновывает, а теория этики ("метаетика") анализирует язык этики - анализирует значение понятий. Значительную часть своих этических трудов Дж.Мур посвятил критике распространенных толкований этического, среди которых он специально рассмотрел натурализм, утилитаризм, метафизическую этику и гедонизм. Мур убедительно доказывал, что все эти теории не избегают греха натурализма, но последний не в состоянии дать подлинное объяснение морали по одной простой причине: он подменяет моральные понятия и качества определенными вещами или их свойствами, утверждая, например, что добро есть или удовольствие, или положительный результат поступков, или состояние человеческих взаимоотношений. Однако все это можно назвать добром лишь тогда, когда мы знаем, что есть добро само по себе, потому что угодно-какие вещи могут находиться только в отношении к добру, но не является добром. Более того, они никогда не смогут быть добром для всех и при любых обстоятельствах, но для этике нам нужно отличать добро от зла когда-либо. Такое понятие добра - добро будь-когда - Мур называл "внутренним (или универсальным) добром". Это понятие было для него синонимом стратегического добра, добра-цели в отличие от добра-средства. Это настоящее и всегда тождественное себе добро за Дж.Муром мы постигаем интуитивно, поскольку оно не может быть разделено на части, то есть подвержено аналитике. Через такой ход мысли концепцию Дж.Мура иногда также называют нравственным інтуїтивізмом. Отметим, что в последнем пункте мы наблюдаем пение падение в подходах Дж.Мура с подходами феноменологической философии, хотя эти направления иногда считают удаленными друг от друга. Сейчас аналитическую концепцию этики активно развивает американский философ О.Макінтайр.

Под влиянием позитивизма и аналитической философии возникла прагматичная концепция морали, которая подчиняла мораль вопросом полезности, выгоды, результативности человеческой деятельности и человеческих взаимоотношений. Нельзя сказать, чтобы мораль была совершенно оторвана от вопроса об успешности человеческой деятельности, однако довольно часто моральные требования идут вопреки пользы и результативности. Например, вряд ли человеческую самопожертвование кто будет напрямую связывать с пользой.

Религиозная философия ХХ - нач. XXI в. как и раньше встает достаточно сильно этично нагруженной, то есть этической проблематике здесь уделяется серьезное внимание. Исходным тезисом всей религиозной философии современности можно считать ее убеждение в том, что этическая сторона человеческой жизни возникает самой первой и самой важной для человека, поскольку от искренней преданности человека моральным заповедям и принципам зависит не только человеческая судьба, но и состояние бытия в целом - как человеческого бытия, так и бытия выше статусом, то есть духовного, и так же космического бытия, всемирного. Это обусловлено прежде всего тем, что моральные нормы являются установками божества, а духовная природа последнего требует чистоты, открытости, прозрачности, положительного направления любой активности, а также единства внутреннего духовного состояния и внешних проявлений активности. Материальное здесь считается изначально темным, далеким от указанных качеств божественного, а потому наиболее тяжкой виной возникает подчинения души (и духовного) склонностям материального; если такое происходит, душа теряет чистоту, позитивность, а человек и все, что у нее причастна, деформируется и деградирует. Итак, этика для религиозного мировоззрения и религиозной философии почти отождествляется с онтологией, то есть она определяет способ и качество бытия. В современных религиозных течениях довольно часто упор делается на вопросе об отношении человека к Богу и этического. Например, в неотомізмі (обновленной философии св. Фомы Аквинского) тщательно исследуется как содержание и смысл первых божественных заповедей, так и их условия реализации в человеческих поступках. Утверждается, что человек не только monitored Богом, но и поддерживается Им в своих моральных действиях, корректируется и др. До настоящего борение за искреннюю нравственность призывает человека протестантская философия, которая в отличие от неотомизма, оставляет человеку только единую форму связи с Богом - неоглядну и преданную веру. Парадоксально звучит тезис некоторых протестантских философов форме: присутствия Бога в мире есть его отсутствие, что, по их убеждению, порождает явление подлинной религиозности, направленной на поиски смысла бытия. Эти поиски и становятся первым моральным деянием человека. Восточные религиозные философские течения наставляют человека на борение за максимальное самоотречения через служение добру во всех его проявлениях (индуизм, джайнизм, йога). На путь нравственного самосовершенствования наставляет человека учение "живой этики", созданное О.Реріх: человек является сложным творением, но ее первым жизненным задачей является восхождение от самых низких составляющих своей сущности (физического тела) до высших (ментальное тело).

В парадигме философской культурологии (неокантианство, М.Бахтін, С.Аверінцев, В.Біблер, М.Бубер и др.) мораль и этика рассматриваются как органические составляющие культуры, как ее определенное смысловое сосредоточения. По мнению культурологов, мораль - это сфера завоевание и создание настоящей территории человечности, а поэтому сущность морали выражается в типе отношение, которое способна реально осуществлять человек в своем отношении к кому-чему, но прежде всего - к другому человеку. Здесь на первый план выходят как раз характеристики ведущих типов человеческого отношения, где выделяются и анализируются: 1) отношения "Я - Ты" как действительно достойное человека; 2) отношение "Я - Оно" как искаженное, об'єктивоване отношение, что оречевлює другого человека, подает ее через отчуждение; 3) отношение "Я - Другой" как проблематичное отношение, через наполнение которого конкретным содержанием проявляется истинная нравственность человека; 4) отношение "Мы - Они", что возникает социально-психологической характеристикой коллективных взаимоотношений. Довольно часто морально-этические качества рассматриваются культурологами через человеческую способность символизировать действительность (неокантианство, М.Іліаде); поскольку символизация возникает форме внесения высших смыслов в действительностьименно морально-этические действия делают смыслы реально присутствовать в жизни. Наконец, следует отметить, что в культурологии понятию ценностей предоставляется большое значение как ядра культуры, поэтому и этику часто подают как сферу практического выработки и реализации важнейших жизненных ценностей человеческого общества.

Говоря о этическую проблематику ХХ ст., нельзя обойти целого ряда факторов особое звучание проблем этики и морали именно в это время. ХХ в. справедливо считают очень разнообразным, многоплановым и противоречивым. Можно сказать, что испытания, выпавшие в настоящее время на долю человека, предстали в чем небывалыми, поучительными, однако и трагическими: две мировые войны, целый ряд революций, которые сопровождались гражданскими войнами или мерами массового насилия, действия тоталитарных режимов, концлагеря, геноцид в тех или иных регионах, явления Холокоста, "этнических чисток", утверждение массовой культуры, что пропагандирует своеобразный культ наслаждений, экологический кризис, целый ряд масштабных техногенных катастроф, распространение терроризма, возникновения новых заболеваний человека, огромные масштабы распространения наркотической зависимости, компьютерного ескейпізму и др., - все это является признаками и "достижениями" ХХ века. Поэтому можно не удивляться по поводу того, что, с одной стороны, здесь не могло не произойти обострение интереса к морально-этических проблем, а, с другой стороны, так же не могло не состояться распространение морального релятивизма, цинизма, морального лицемерия и др. Стоит обратить внимание, например, на то, что сегодня является редким исключением ситуация, когда какой политический деятель откровенно провозглашает свои циничные или человеконенавистнические взгляды; как правло, ситуация выглядит совсем иначе: с высоких трибун такие люди оперируют лозунгами свободы, демократии, счастье человека, а потом сами под такими красивыми лозунгами разворачивают деятельность, что по сути и содержанию уничтожает эти лозунги или встает с ними несовместимой. Однако следует помнить, что такого рода явления не проходят для человечества безнаказанно. Если присмотреться к ситуации, которая подводила до второй мировой войны, то можно было увидеть нечто подобное, потому что в те времена люди почти полностью были дезориентированы в результате морального цинизма политиков и вождей. Результат таких действий известен. Когда афиняне казнили Сократа, перед тем потеряв своих лучших морских стратегов, то вследствие того, что как одно дело, так и другая сопровождалась моральным лицемерием, Афинский союз государств начал стремительно терять свои позиции и в конечном итоге пришел в упадок. Можно вспомнить также и позорный конец Советского союза, который часто называют последней мировой империей: здесь также степень моральной распущенности и всеобщего лицемерия в 70-те - 80-е годы ХХ в. вступил чрезвычайных масштабов. В целом ситуация здесь должна быть осмыслена так: поскольку мораль является выражением и проявлением чисто человеческого способа бытия и человеческого типа взаимоотношений, то массовая деградация морали означает потерю человечности в социальных взаимодействиях. Тогда такие взаимодействия начинают выстраиваться на каких других основаниях, что в конечном итоге приводит к ломке предыдущего состояния дел с середины общества.

Описанные выше события ХХ ст., а особенно вторая мировая война и те ужасы, которые были ею порожденные (концлагеря, откровенный политический террор, массовое уничтожение мирного населения, этнический террор и геноцид против евреев, славян, цыган), иногда толкуются в социально-гуманитарных науках как кризис цивилизационных основ современного человечества и как толчок к поискам новых гуманистических принципов человеческих взаимоотношений. Эти поиски разворачивались в конце ХХ в. несколько противоречиво: с одной стороны, этика включила в поле своего рассмотрения принципиально новые проблемы современности (например, проблемы отношения к евтаназції, к неполноценных и душевнобольных людей, к людям других религиозных конфессий и др.) и создала новые направления этической мысли (экологической этике, биоэтике, этику делового общения, бизнес-этике, этике международных отношений и др.), а, с другой стороны, в наше время наблюдается распространение этажного отношение к морально-этических норм, их дальнейшая релятивизации и даже отвержение. Достаточно проблематичным сегодня является отношение к этики со стороны философского постмодернизма - одной из новейших философских течений, которая сформировалась в 70-те - 80-е годы ХХ ст. По сегодняшний день отношение к философского постмодернизма является неоднозначным, хотя при том превалирует критическое или настороженное отношение, что вызвано в том числе и тем, что не существует четких признаков постмодернизма, так же как не существует и признанного круга лиц, что является его представителями. С другой стороны, большинство исследователей считают постмодернизм закономерной реакцией на некоторые особенности современной социально-культурной ситуации и считают некоторые его тезисы хотя и неприемлемыми, однако оправданными. Что это за тезисы? - Прежде всего, философы-постмодернисты утверждают, что наше время - это время не вторичной и даже не третичной культуры, а посткультури: например, древнегреческая культура была вторичным относительно культур предыдущих мощных цивилизаций, культура европейского Возрождения была уже третичной, но в наше время мы уже не имеем возможности добраться до первых реалий мира и человека вследствие безумных социально-исторических наслоений, выработанные человечеством. Поэтому мы уже потеряли не то чтобы ощущение действительности, мы уже ней и не интересуемся, поскольку все наши действия пропитаны условными знаковыми процедурами. Когда мы пытаемся нечто написать, например, в области художественной литературы, мы больше думаем об уже написанное, чем о том, что на самом деле мы хотели бы написать. Более того, в наше время почти будь-яка грамотный человек может написать роман, повесть, рассказ, стихотворение, следовательно, писание уже не является призванием, а лишь стремлением достичь любой цели.

Вторая исходный тезис философского постмодернизма звучит так: поскольку знаково-семантическая и знаково-символическая деятельность встает теперь решающей в человеческих взаимоотношениях, а реальность недосягаемая для освоения и осмысления, то единственное, на чем держится такая деятельность - это ценности, которые определяется исключительно соотношением определенных знаково-текстовых структур. Поэтому любая знаковая деятельность определяется через вписывание в контексты, гіпертексти, интерпретации. Итак, текст не читается (поскольку его связь с реальностью теряется), а создается даже в процессах его чтение. Поэтому все решает свободный герменевтичний дискурс, то есть накручивания смыслов и значений вокруг определенного исходного текста. Соответственно, и морально-этические нормы не могут иметь не то чтоб единого, но и даже определенного значения.

Третья тезис утверждает, что между отдельными жанрам и видам текстовой и культурной деятельности не может существовать четких и определенных границ: все является условным и относительным, а единственно значимым предстает уже не содержание текстов или знаково-символических форм, а и действие, тот акт, который пытается представить то, чего представить нельзя; его часто называют "перформанс" (спектакль, действо) или "инсталляция" (установка). В обоих случаях речь идет о определенные, иногда довольно условные или эпатажные действия, которые должны вызвать реакцию со стороны тех, кто за ними наблюдает.

Коснемся отдельных конкретных идей представителей постмодернизма. Труд немецкого философа П.Слотердайка "Критика циничного разума" считается своеобразным манифестом постмодернизма. Автор считает, что исходные идеи классической философии скрывали в своих наработках стремление власти и господства. Незаметно эти идеи привели к общекультурной и цивилизационного кризиса, в условиях развертывания которой классические моральные установки выполняют роль "моральных транквилизаторов". Сегодня, по мнению П.Слотердайка, мужество мыслить заключается в том, чтобы отказаться от разума и воспринять действительность вне готовыми решениями, которые оказались напрасными. Французский культуролог Поль де Мэн также утверждает, что такие категории классической метафизики, как благо, единственное, истина больше не поддерживают культуру. При таких условиях Одо Марквард считает нужным привычную моральную максиму "Я на этом стою, и не могу иначе" заменить другой: "Я на этом стою, но могу как угодно". В том же духе Франсуа Лиотар провозглашает, что истина не произносит точных установок, а действует. И вообще, поскольку между умом и реальностью, между субъективным и объективным не существует четких границ, понятие истины теряет любое нормативное значение (Жиль Дельоз). Единственно реальными остаются прямые желание индивида и ценности; именно они лежат в основе его поведения.

Поставим вопрос: какие уроки мы можем извлечь из просмотра многочисленных концепций, которые подают сущность нравственного и наконец подводят к отрицанию любой значимости моральных норм, соображений, теорий в жизни современного человека? - Прежде всего обзор классических этических концепций позволяет сделать определенные оправданы выводы:

- необходимость моральных норм, их осознание и сознательное введение достигает довольно давних времен человеческой истории, однако нет сомнения в том, что они связаны с принципиальным розрізнянням человеческого поведения от действий любых живых существ: человек как творец и средоточие социально-культурного процесса представала совсем в других качествах, функциях, характеристиках, а потому не могла действовать на основе инстинктов жизни, как врожденных, так и приобретенных;

- отсюда становится понятным и то, что при определенной условности, исторической и региональной вариативности моральных норм и этического сознания, последние не придумываются и не являются полностью произвольными: под ними стоят определенные вполне реальные требования к действиям, поступкам, способов человеческих взаимодействий, которые выражаются в конкретных ситуациях жизни человека и общества;

- эти вполне объективные структуры моральных регулятивов человеческой жизни по-разному конституюються в конкретном обществе, по-разному осознаются, выражаются, закрепляются в общественной практике, что позволяет понять как большие различия в моральных нормах различных культур и этносов, так и то, что в своих конкретных формах эти нормы могут довольно далеко отходить от объективных моральных структур и даже им противоречить;

- в последнем случае, когда наблюдается существенное различие между сознательными установками относительно правил и норм морали и требованиями объективных моральных структур, когда в обществе пытаются что угодно содержать определенные моральные императивы нетронутыми, неизменными, могут в конечном итоге произойти изменения с такими деструктивными для данного общества последствиями, что и похоронить вообще определенную социальную систему (как это произошло с падением культуры и социального устройства Древнего Египта, культуры Майя империи, Советского Союза и др.);

- в ситуациях, когда начинают проявляться различия между императивами жизни и установленными в обществе моральными нормами, довольно часто наблюдаются проявления негативного отношения к морали, стремление отвергнуть ее не в конкретных проявлениях, а вообще, и такие стремления можно оправдать разве что тем, что у человечества нет реального опыта трансформаций нравственных основ жизни с одной их качества в другое.

Итак, в целом можно утверждать, что история морального сознания и этических концепций дает нам возможность воспринять явления морально-этического плана в их движении и внутренний единства, в формах выражения и исходных началах, в их внутренней необходимости и фактической вариативности. Это значит, что в истории морали имеет место определенное сращивания реальной необходимости морали и человеческой свободы в процессах ее производства, внедрения, соблюдение и сохранение.



Выводы.

- Появление морально-этических регулятивов человеческой жизни была обусловлена выделением человека с естественно-космического процесса, переходом в качественно иного способа жизнедеятельности, связанного с изменением природы, созданием культуры, то есть искусственных условий и средств жизнь.

- Люди начали осознавать необходимость соблюдения норм морали в давние времена, поэтому самые первые фиксации и осознание этического плана носят мифологический характер; в жизнедеятельности древнего человека моральные нормы стали в форме запретов, которым предоставляли священного и мистического характера.

- В ранних цивилизациях вместе с появлением философской мысли начались специальные размышления над морально-этическими явлениями, а соответственно были созданы ранние концепции морали и выделены определенные моральные позиции, такие как натурализм, гедонизм, цинизм, етатизм, теологическое толкование морали и др. Однако в древних цивилизациях мораль была органической частью неких важных составляющих жизнедеятельности (государственного жизни, религии, гражданского воспитания).

- Выделение морально-этических проблем в самостоятельную сферу человеческого бытия происходит в эпоху Нового времени (эпоху модерна), где мораль начинает рассматриваться отдельно от родственных сфер жизни; в это время доминировали теологические, метафизические и природные подходы к морали, которые приобрели наиболее детализированного и развернутого характера в произведениях И.канта и Г.Гегеля.

- В условиях неклассической культуры философские толкования морали происходят в пределах ведущих философских парадигм; в целом наблюдается усиление критического отношения к возможностей моральных норм, их определенная релятивизация, хотя все это происходит на фоне ударения на глубинном, объективном характере морали, что дает возможность проводить различие между объективными морально-этическими структурами человеческой жизнедеятельности и их выявлением в реальной жизни и сознании человека.