*326. Приветствие «пора валить» из разряда правил хорошего тона пора переводить в разряд правил дурного

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://www.echo.msk.ru/blog/prilepin/1388110-echo/
09:51 , 27 августа 2014

То, что Макаревич пишет письмо Путину с просьбой прекратить (цитата) шабаш вокруг его имени - это прямая калька с переписки советских писателей со Сталиным.
Письма с просьбой прекратить "шабаш вокруг моего имени" писали Булгаков, Леонид Леонов, комсомольский поэт Безыменский, драматург Афиногенов, в особую переписку вступал Шолохов, который вёл себя зачастую просто дерзко, отдельные отношения были у Сталина с Пастернаком и т.д., и т.п. - там тома на три таких историй.

Либеральная интеллигенция, всю жизнь положившая на борьбу с Советской властью и наследием сталинизма, неизбежно воспроизводит ту же модель поведения.
Собственно, если посчитать сколько орденов наполучали лучшие люди страны в последние 25 лет - тут никакие красно-коричневые патриоты с ними не сравнятся.

Усталость Андрея Макаревича понятна - его выбрали в качестве мишени и кидают в эту мишень дротики, хотя он ничего не сделал, кроме того, что поделился своей позицией.
Свободный человек - говорит, что хочет.

Но всё-таки подобное письмо от Константина Кинчева или Александра Скляра представить всё равно сложно.

Если сегодня Путин поднимет трубку и скажет с грузинским акцентом: "Оставьте этого небожителя в покое" (фраза Сталина по поводу Пастернака) - это будет какая-то несусветная пошлятина.
Но если Макаревича не оставят в покое - тоже стыдоба.

Давайте не будем воспроизводить диссидентство там, где его нет.

***

...тут мне товарищи читатели напомнили несколько раз, что переписка писателей с товарищем Сталиным всё-таки другая была по сути, чем у одного известного музыканта.

Да я не спорю, не спорю.

Вот Леонид Максимович Леонов, по которому в 1940 году ехал каток, так как его первая в истории русской литературы пьеса о репрессиях (!!!) "Метель" была признана решением ЦК (!!!) "идейно порочной", а её даже успели поставить в несколько театрах.
Прогрессивные люди наверняка не знают таких удивительных фактов, они ведь уверены, что впервые о репрессиях было сказано если не в журнале "Огонёк" в 1987 году, то как минимум, в романе "Дети Арбата". Нет, повторяю, тема была поднята в 1940 году. "Хитроумным", как написала критик Наталья Иванова, Леоновым. Ну да, вот такой вот ушлый он был. Ему бы у шестидесятников поучиться смелости необычайной.

В 1940 году разнос на уровне ЦК вполне ещё мог грозить внезапным ночным исчезновением, а не только "шабашом вокруг моего имени".

Леонов - бывший, между прочим, белогвардеец, - решил написать Сталину. И написал примерно так: "Театры понадеялись на моё литературное имя, прошу взыскать с меня одного".
О как. Хоть в бронзе выбивай.

...потом началась война, Леонов за пьесу "Нашествие" (там, кстати, главный герой возвращается в дом из... лагерей, чтоб идти на войну за свою Советскую страну) - получил Сталинскую премию.

После чего написал ещё одно письмо Сталину: "Премию перевожу на нужды фронта".
На эти деньги сделали танк. Ещё один танк подарил фронту писатель Алексей Николаевич Толстой.

Вот это были деятели искусства.
Вот это была переписка.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://www.echo.msk.ru/blog/prilepin/1398614-echo/
15:15 , 12 сентября 2014

автор писатель
Это неправда, что тоталитаризм не заинтересован в мнении граждан и в поддержке народа.
Если читать советские газеты эпохи чисток конца 30-х - ясно, как божий день, что очень заинтересован. Тогда шла мощнейшая информационная атака, подтянули всех работников пера, карикатуристов - всё это зачем? Чтоб страна разделяла пафос кровавых разборок.

И страна разделяла.
Хотя были какие-то единицы, которые мыслили критично и отдавали себе отчёт в абсурде творящегося.

Сейчас идёт мощнейшая антироссийская кампания в западных СМИ - те же работники культуры, карикатуристы и прочее.
Мы не берёмся тут сравнивать поводы, по которым шли эти две кампании, это не так важно.

Важно, что и при полной тирании и типа при демократии внушаемость и вменяемость гражданина находится примерно на одном и том же уровне.
Те же самые толпы, не склонные к критическому осознанию действительности и верящие на слово чему угодно. Те же самые критические единицы, имеющие силу усомниться в общем психозе.

Современная Украина, например, вполне готова к своему 37-му году.
Если, гипотетически, там случилось бы серьёзное военное поражение (сдали бы Одессу, допустим) - и следом начались бы чистки врагов народа, и призыв вычислять "пятую колонну" - то понемногу эта машина заработала бы. И поехала бы, дребезжа и кровоточа. И, самое забавное, наша прогрессивная общественность, в виде лучших своих представителей, ничего б не заметила. Как, впрочем, не замечали они до сих пор того, как в Харькове за ночь пропадали по сто активистов антимайдана, и то в Киеве ретивый блогер в воду канет, то в Мариуполе журналист исчезнет.

Россия тоже готова к запуску мясорубки, но поменьше, конечно: тут пришлось бы поработать.
Да и не будет здесь никто запускать такую машину. Потому что здесь циники работают. А для машины нужны - идейные. И дураки, конечно. Дураки есть. Идейных нет. А те, кто редкие идейные ещё остались - с такими железными машинами не шалят.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://www.echo.msk.ru/blog/prilepin/1400092-echo/
09:23 , 15 сентября 2014

автор писатель
Запад ввёл очередные санкции. Теперь каких-то там депутатов ГД не пустят за границу.

Гарант остроумно сказал, что и хорошо — депутатам надо больше общаться с избирателями.

Я думаю, что самые оригинальные санкции, которые Запад мог придумать — это санкции против отдельных представителей прогрессивной общественности. С формулировкой «Плохая работа по продвижению демократических и либеральных ценностей».

Просыпаются утром прогрессивные деятели, читают сводки и радуются: какой-то там очередной Железняк, Петров, Иванов, Сидоров, русский националист Шойгу и писатель Лукьяненко в придачу не могут попасть на территорию всеблагого Евросоюза.

И вдруг — бам! - следующим абзацем: за неудовлетворительную работу в сфере демократизации России права на въезд лишены Борис Ефимович Немцов, Михаил Борисович Ходорковский и примкнувший к ним экономист Илларионов.
Гражданин Чхартишвили подходит к паспортному контролю, подаёт паспорт, перетаптываясь от нетерпения, а ему говорят: Эксьюз ми. Стоп. Нихт. Шнеля. Домой, товарищ. Русский писатель должен быть со своим народом. Где твой народ к несчастью был. Верней, есть.

Там, по европам, ещё много комментаторов нашей имперской косности бродят. Грузите бочками всех, гибнем без их вещего слова.

Одного невротика поймали в Праге, другого в немецкой гостинице, третьего в Лондоне — и, в качестве топлива для грядущей революции, в пломбированном вагоне — в РФ. Ура, ура, ждём вас на перроне, на причале, на взлётном поле. В трудную минуту вы должны быть с нами.

Запад, больше санкций. Эти люди не хотят строить нам демократию. Предали наши с вами идеалы. Верните их взад.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://echo.msk.ru/blog/prilepin/1629554-echo/
26 сентября 2015
Президент Белоруссии Александр Лукашенко заявил, что тем гражданам его страны, кто воюет в Украине, а потом собирается вернуться в Беларусь и что-то показать, власть сама покажет так, что они «кувыркаться будут снова в Украину, а через Украину в Черное море, а может, и дальше». Можно было бы счесть это предупреждением от попыток устроить майдан в Минске, однако он специально оговорился, что «спрос будет независимо от того, на чьей стороне они воюют», а значит, будут преследовать и ополченцев ДНР и ЛНР, среди которых немало граждан Белоруссии.

И я их сам там видел. И это отличные пацаны.

Я уже писал о том, что однажды, когда Лукашенко вдруг окажется в ситуации Януковича (а шансы — есть, и они вполне серьёзны), он разом забудет все свои высказывания про «кувыркаться», возьмёт трубку красного телефона, наберёт один важный номер, и скажет:

— Володь… тут это… Майданят вовсю… Надо бы как-то это…

И тут важный момент.

Те, кто сейчас из числа белоруссов воюют со стороны ВСУ — придут и будут сковыривать с места «батьку».

А те, кто воюет на стороне ополченцев — вздохнут и пойдут его спасать.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://izvestia.ru/news/592832
9 октября 2015, 10:27 | Общество
О решении Нобелевского комитета вручить премию по литературе Светлане Алексиевич

В сущности, могли бы дать Василю Быкову. В свое время он ненавидел Советскую власть, имел много вопросов к России, но он был великий писатель. И белорус. Но речь ведь не о литературе.

Для начала — в принципе не могли дать российскому писателю, даже Виктору Шендеровичу, потому что дать России в принципе нельзя. Поэтому: Евтушенко, Пелевин, Сорокин, Маканин, Искандер, Битов — любой из них мог получить, и право имеет, но такого себе мировой культурный истеблишмент не мог позволить.

Все российские западники, либералы и прогрессисты, которые сегодня ликуют, должны, наверное, отдавать себе в этом отчет: их презирают вместе со всей остальной Россией, но зачем им это понимать? Могли, равно как и Василю Быкову, дать в свое время Нобелевскую премию Виктору Петровичу Астафьеву.

Но тогда, в 1990-е, Россия никого не волновала уже. Слиняла и черт с ней. Пораженным в правах не дают.

Лет 5–6 назад я говорил и в Париже, а затем на лондонской книжной ярмарке (Лев Данилкин и Басинский сидели рядом, они свидетели), что Нобелевская премия вспомнит о русской литературе, как только русские подлодки начнут плавать возле Европы. «Дайте без подлодок», — шутил я.

Несколько раз я писал об этом в статьях: до тех пор пока Россия не претендует на звание сверхдержавы, ее нет. Я угадал. Большого ума не надо, чтоб это угадать. Без подлодок они не могут.

Поймите теперь: это премия — она от колоссального чувства унижения. Сначала эта Олимпиада, потом Крым, потом фактически вычленили из территории Украины ДНР и ЛНР. Теперь Сирия. Бомбы из Каспийского моря летят, куда хотят. Куда прикажут, вернее. Надо же как-то ответить. И вот в качестве ответа выбрали самый нелепый, самый убогий вариант: дать премию хорошей журналистке, которая более всего славна своими даже для людей ее убеждений на удивление банальными интервью с припевом: «Россия всех убила, убила, убила, всегда всех убивала и будет убивать, остановите это зло, эти рабы, они никогда не перестанут быть рабами, там Сталин и попы, и вы знаете, чем всё это заканчивается, и особенно я знаю».

Что ж вы печалитесь, друзья мои? Праздник же. Это какое-то потрясающее унижение Нобелевского комитета, который сам себя высек и осмеял. Мы всё понимаем: Бунин, Солженицын, Пастернак, Бродский. (Ни в коем случае не: Горький, Алексей Николаевич Толстой, Маяковский, Андрей Платонов, Анна Ахматова, Александр Твардовский, Леонид Леонов, Юрий Кузнецов, Валентин Распутин... Разошелся, еще Лимонова предложил бы.)

Из последних сил однажды разродились: Шолохов. Мы всё понимаем: кому, когда и на каких условиях отсыпали от щедрот. Но даже не этом скорбном пути случались казусы. Бунин — он всё равно какой-то… русофил. Его, кстати, почти не издают в мире. Зачем еще этот Бунин, там какая-то крепостная деревня всё время. Солженицыну дали — а он то «Россия в обвале» напишет, то «200 лет вместе». Бродский — и тот оказался империалистом и ксенофобом. Надо было дать такому персонажу, который ничего подобного сделать не сможет никогда. Евтушенко, Пелевин, Сорокин, Маканин, Искандер, Битов — любой из них еще может выкинуть определенный фортель, знаем мы этих русских.

А у Светланы Алексиевич подобная программа в голове отсутствует. И вот случилось это, так сказать, изощрение. Хотя, конечно, другое слово больше подходит. Писательница, но не писательница, русская, но не русская. То, что надо. От кислой тоски и обозленности «ум больной свело» у комитета. «А я вот сейчас вам назло ткну себе в глаз пальцем». Ну, ткни. Ткнул? Хороший у тебя глаз, сиреневый. На самом деле это премия — России. Ее независимости, ее влиянию, ее месту в мире. Мы можем и независимость потерять, и место упустить. Это ничего. Зато какая заявка.

Тридцать лет даже не собирались давать, а тут — всего год работы, и расчехлились. Слава Светлане Алексиевич, товарищи.

В день премии у меня было на редкость прекрасное настроение, хотя я и так не жалуюсь. Даже шампанского выпил. Мы сделали это. Кстати, хотите прогноз? В ближайший год премию дадут человеку какого-нибудь третьего или пятого пола. Так хорошо начали, надо продолжать в том же ритме... это, впрочем, уже не о России разговор. Если о России: ей тоже дадут. И не раз. Надо просто продолжать в том же духе. Где там наши подлодки, кстати?

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://izvestia.ru/news/593114
14 октября 2015, 09:30 |
О «патриотическом» настрое отечественной прессы

Много переездов, самолеты, поезда. Всё время какие-то пахнущие вчерашней типографской краской журналы и газеты попадаются на глаза: не хочешь, а прочитаешь.

Картина, которая сложилась у меня в течение одного, давешнего, дня откровенна, навязчива, неоспорима.

В журнале, рекламирующим главные российские авиалинии, читаю интервью писателя-фантаста, который на полный разворот рассказывает о том, что «русские буквально ничего не хотят делать» (ай-ай), мучается, откуда в нас такая лень, — «может, наследие крепостного права» (никогда в жизни он не расскажет никому, что в США рабство отменили позже, чем в России), печалится о патриотическом угаре и констатирует — «увы нам», — что книга Владимира Сорокина «День опричника» стала пророческой, потому что мы внутри нее живем.

Да неужели?

А почему не в книге «Приключения Незнайки»? Или «Приключения Буратино»? По-моему, в последних двух случаях больше совпадений.

В едва ли не главной государственной газете читаю отповедь всем критикам недавней нобелиатке. Комментатор пишет, что читал ее интервью и ничего порочащего Россию там не заметил. Ну ладно. Нобелиатка считает, что в России вывели новую породу крепостных кровожадных людей, любуется на фотографии «Небесной сотни», а на портреты убитых жителей Донбасса не любуется, рассказывает, что русские всегда убивали белорусов, — а он «не заметил». Так и написал.

Заодно разнес в пух и прах всех, кто увидел в награждении некоторый политический аспект. Что вы, вообще никакого. Чистое искусство.

В третьем издании, который мне предоставили люди с тележкой, проезжающие по салону самолета, — «Свежая пресса! Пресса!» — прочитал издевательские размышления другого литератора о смысле (верней, полном отсутствии такового) российской экспедиции в Сирию.

При всей любви к этому литератору я в каждом пятом его интервью встречаю славословия США и никогда не замечал, чтоб он пытался объяснить хоть одну военную экспедицию США логически. Как минимум треть этого журнала посвящена сирийской ситуации, и все комментаторы друг друга стоят. Каждый в меру таланта и вдохновения будто бы делает ставку, «когда здесь всё рухнет».

Четвертое и пятое издания, попавшие мне в руки, в той или иной мере воспроизводили контент первых трех: донбасский тупик, сирийский тупик, тупики национального самосознания. И еще раз то же самое в обратной последовательности.

Шестым изданием была та газета, куда я пишу эту колонку. Одна газета, говорю, из шести предложенных изданий. «Патриотический дискурс» в тренде, ну.

Едет патриотический каток и всех давит на пути.

Самолет прилетел, можно в аэропорту подойти к развалу с прессой: может, там какая-то другая ситуация.

На обложке одного журнала вижу портрет певицы, так трогательно размахивавшей недавно украинским флагом на своем концерте. Попытался представить себе киевскую певицу, размахивавшую российским флагом, на обложке украинского журнала.

Ну, мы другая страна, к счастью.

И девушка, попавшая на обложку, — очень известная певица, безусловно одаренная. Ей самое место на обложке. Но тут есть одна незадача: до сих пор этот журнал позиционировал себя как исторический. На его обложках появляются, как правило, люди, которые уже в иных мирах. В крайнем случае персонажи почтенного возраста, давно уже — скажем, с полвека — пребывающие в статусе живых классиков.

В общем, никаких молодых певиц не было на обложке этого журнала никогда.

А тут вдруг есть: как не удивиться, как не обрадоваться. Собственно, и появление на страницах этого журнала одного колумниста, целый год неустанно обличавшего российский милитаризм и отвратительное имперство, сложно было не заметить. Окиньте спокойным взглядом разноцветные обложки журналов за текущий месяц, и вы без труда заметите двусмысленные или откровенные анонсы о «новом Афганистане», «перманентной изоляции» и прочих симптоматичных штуках. Ссылку на интервью, например, сочинителя, предложившего дать премию мира Петру Порошенко — потому что он «борется за мир», или анонс интервью с очередной гламурной дивой, которая непобедимо возмущена всем тем, что здесь, и надеется на победу «здравого смысла» — который, конечно же, находится там.

Являясь безусловным и активным сторонником свободы слова и прессы, я спокойно констатирую: мы живем в мире буржуа и буржуазных ценностей.

Девять десятых медийных площадей посвящено пропаганде всего «прогрессивного», «успешного», «либерального», «демократического», прозападного.

Можно прочесть кипу самых ходовых изданий и, пожав плечами, убедиться: голоса российской армии, голоса православной церкви, равно как и голоса всех остальных конфессий, голоса крестьянства и — о, уже предчувствую ухмылки, — рабочих, голоса российской школы и голоса многодетных семей мы там не услышим.

Подавляющее большинство населения со своими взглядами, убеждениями и проблемами находится в печатных медиа на периферии, в лучшем случае на них могут кивнуть: а эти-то, мол, тоже, мол, пострадают, если что, мол. Дурачье это восторженное. Российские медиа вроде бы описывает нашу с вами жизнь, но при этом они словно плавают среди наших грязей в батискафе и смотрят на всё в лорнет.

Они, конечно, сдерживаются, не проявляют и малой доли того, что могли бы продемонстрировать, если б не опасались слегка получить по рукам.

Но за минувший год ни один героический ополченец не появился ни на одной обложке российских журналов. Вы обратили на это внимание? Люди, которых огромная часть страны воспринимает в качестве новых национальных героев, — их как бы нет.

Вот если бы Стрелкова повезли в клетке в сторону Гааги — тогда бы да. Тогда — с удовольствием.

Зато на обложках есть актёры, зачем-то играющие русских солдат в кино и сериалах. Но потом в своих интервью, которые будто бы бесконечно уставшими голосами даны, те же актёры жалуются на усталость от «патриотической пропаганды» и вообще испытывают неприязнь ко всем этим пушкам и барабанам.

А по кой ты тогда переодеваешься в русского солдата на площадке, парень?

Переодевайся во что-нибудь другое, в Санта Клауса там, в медсестру, в сотрудника ООН.

За минувший год можно было многократно увидеть на обложках федеральных изданий исполнителей, приезжающих выступать с концертами на территории, где базируются ВСУ, но, конечно же, мы не могли увидеть на тех же самых обложках, в качестве демократического разнообразия, Иосифа Кобзона или Александра Скляра, выступавших для ополченцев.

Ладно, оставим ополченцев в покое, они же «бандиты» и «террористы», — но сейчас у нас реальные офицеры воюют, настоящие герои, истинные сыновья Отечества, высокие профессионалы своего дела — давайте поспорим на бутылку огненной воды, что вы и их не увидите на обложках?

Потные военные, бомбы бросают, брр.

И замечательных военкоров — известных всей стране и, в отличие от многих артистов, понимающих смысл таких слов, как «подвиг» и «отвага», — не увидите тоже.

Российские медиа курируют неутомимые пацифисты, неугомонные атеисты, непримиримые антиимпериалисты, сторонники неумолимой толерантности, богини гламура, проповедники «нормальных ценностей», никак не умеющие рассмотреть здесь ни ценностей, ни норм, одни только аномалии.

Вы думаете, я хочу призвать эту ситуацию изменить, разрушить, взломать?

Полноте.

Говорят, у нас вполне патриотическое телевидение — у меня дома телевизора нет, я не в курсе, но говорят, оно есть.

Поверим.

Однако когда вам будут рассказывать про «Северную Корею» и прочую «цензуру» — вы всё-таки спокойней к этому относитесь. Описанное выше ситуации нет ни в одной европейской стране. Никогда ни в одном самолете никакой европейской страны, и уж тем более в США, вам не предложат кипу изданий, где рассказывается исключительно о том, как стыдно авторам за их гадкую страну или за гадких патриотов этой страны.

Но, самое важное, помните: за каждым из перечисленных российских изданий стоят весомые финансовые круги, а за финансовыми кругами стоят те или иные политические деятели, принимающие время от времени ключевые решения.

И то, что вы можете наблюдать на обложках и в глянцевых внутренностях журналов, — это они и есть: их душа, их глянцевые внутренности.

Если у них будет хотя бы малейшая возможность прижать вас к ногтю с вашим «почвенничеством», с вашими «уроками православия», с вашей ностальгией по Союзу Советских Социалистических, с вашим Моторолой, с вашей матрешкой, с вашей балалайкой, с вашими подвигами и офицерами, с вашими расходами на армию, с вашими каспийскими стрельбами, с вашим «крымнашем» и прочими красными флагами и георгиевскими ленточками, — они прижмут.

У них всё для этого есть.

Им тоже хочется своего праздника.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://echo.msk.ru/blog/prilepin/1642474-echo/
13:34 , 18 октября 2015

автор
писатель

Прочитал оду актёра Калягина — ну что сказать.

Если бы ВВП пожелал установить свой культ личности — у него без проблем это получилось бы. Причём поддерживали бы этот культ весьма одарённые люди.

Калягин, напомню, был страшным демократом и антисоветчиком в 90-е.

Как, к слову сказать, и Олег Павлович Табаков.

И что?

Хорошо, что наш президент скромный человек.

С трудом сегодня удержался, чтоб не купить на вокзале магнитик с его изображением.

И вы себя держите себя в руках, старые работники культуры.

[Игорь Яковенко]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=562494B21D6C9

19-10-2015 (10:12)

В любой нормальной стране писатель, публично проявивший свой антисемитизм и сталинизм, стал бы маргиналом

! Орфография и стилистика автора сохранены

По данным фонда ИСЭПИ, писатель Захар Прилепин занимает пятую строчку в списке самых перспективных политиков России. Понятно, что в прикремлевском фонде ИСЭПИ содержится столько же научной объективности, сколько в современной России публичной политике. Тут важно не то, какой писатель Захар Прилепин имеет политический вес и реальные политические перспективы, а то,какое место ему отводится в той "второй реальности", которую создают официальные СМИ и официальное экспертное сообщество.

В этой "второй реальности" (а настоящая реальность в России живет инкогнито в глубоком подполье) Захар Прилепин - это писатель номер один. В рейтинге за апрель 2015 года его роман "Обитель" занимает первую строчку как самая продаваемая книга. Продаваемость книги на 90% зависит от моды, создаваемой СМИ и политикой книжных магазинов, которые выкладывают книги таким образом, что одни найти невозможно, а о другие посетители спотыкаются.

Количество всевозможных "Русских Букеров", "Национальных бестселлеров", "Больших книг" и прочих наград, которыми литературная общественность осыпает писателя Захара Прилепина, при простом перечислении занимает три экрана компютера.

Хвалебные отзывы на его книги принадлежат таким людям, как Людмила Улицкая, Марк Захаров, нобелевский лауреат по литературе Гюнтер Грасс, Михаил Швыдкой, Эммануил Каррер. Я перечислил только те, которые, во-первых, нашел, не прикладывая особых усилий, а, во-вторых, от тех людей, к мнению которых о литературе есть смысл прислушаться.

Итак, в той "второй реальности", которую создают СМИ и эксперты, Захар Прилепин - один из лучших писателей России, возможно, что и лучший. И, вдобавок, один из самых перспективных политиков.

До сих пор писателя Захара Прилепина критиковали за его политические взгляды. Довольно буйную дискуссию вызвал его роман "Санькя", на который написал разудалую рецензию президент "Альфа-банка" Петр Авен. "Санькя" - это роман про лимоновскую партию, членом которой состоит и сам писатель Захар Прилепин. Естественно, Авену не нравится ни сама партия, ни ее программа, ни образ мысли и действий главного героя. И Петра Авена можно понять, если учесть то, что из себя представляет сам Петр Авен и то, что собираются нацболы сделать с такими как он.

"Вместо того, чтобы заниматься обустройством своей жизни – посадить дерево, построить дом, постирать носки, прочитать на ночь сказку ребенку, надо сначала ничего не делать, а потом, бухнув, взять палку и раздолбать все вокруг…", - возмущается президент "Альфа-банка" Петр Авен неправильным образом жизни главного героя "Саньки".

Главная причина такого неправильного поведения героя романа, по мнению банкира – зависть. "Смириться с тем, что те, кто успешен, эту свою успешность заслужили талантом, работой, нет никакой возможности", - ставит диагноз президент "Альфа-банка".

При таких критиках никакие льстецы не нужны. Поскольку успешность абсолютного большинства российских долларовых миллиардеров и мультимиллионеров была
не "заслужена талантом, работой", а просто роздана по случаю в ходе сначала ваучерной приватизации, а особенно потом, в ходе залоговых аукционов. И невозможно вразумительно объяснить, почему, например, крупнейшая в России и одна из крупнейших в мире компаний по производству драгоценных и цветных металлов, созданная ценою жизни сотен тысяч рабов сталинского ГУЛАГа, вдруг стала собственностью двух приятелей, у одного из которых главными талантами являются его рост и гибкий позвоночник, а у другого только гибкий позвоночник.

И в этом кроется, возможно, одна из причин успеха писателя Захара Прилепина. В условиях полной зачистки публичного поля, превращения его в пустошь, на нем остались только вот такие прилепины и авены, а из двух этих типов многие выбирали Прилепина как более искреннего и честного.

В 2012 году произошло событие, после которого писатель Захар Прилепин должен был исчезнуть навсегда из большой литературы, а также из пространства общественной жизни и затеряться в закоулках и тупиках контркультурного мира, в подвалах маргинальной культуры, где издают "Майн Кампф" и продают видео с детской порнографией. Дело в том, что в 2012 году писатель Захар Прилепин написал "Письмо товарищу Сталину". В момент публикации этого произведения на лбу писателя Захара Прилепина появилось несмываемое клеймо антисемита и сталиниста.

Текст этого письма Захар Прилепин подписал: "Российская либеральная общественность". То есть Прилепин написал то, что на самом деле, по его мнению, думает либеральная общественность, но в силу своего лицемерия, по мнению писателя Прилепина, открыто сказать не может. Однако, под псевдонимом "российской либеральной общественности" писатель Захар Прилепин имеет в виду российских евреев.

Среди известных российских антисемитов немного таких, как Макашов, которые практически открыто призывают к погромам. Большинство "намекающих" антисемитов, таких, как, например, бывший министр печати Михаил Полторанин, который "подмигнул" антисемитам своей известной фразой про "лагерный иврит", на что тут же откликнулся другой застенчивый антисемит, Александр Невзоров, который тут же бросился публично пожимать Полторанину руку.

Времена изменились и антисемит Прилепин теперь не маскируется. "Мы заработали миллионы на заводах, построенных твоими рабами и твоими учеными. Мы обанкротили возведенные тобой предприятия, и увели твои деньги за кордон, где построили себе дворцы", - пишет писатель Захар Прилепин от имени "либеральной общественности".

А чтобы ни у кого не осталось сомнений, как зовут эту "либеральную общественность" на самом деле, писатель Прилепин ставит под подписью вот такую звезду Давида: "Ты сохранил жизнь нашему роду. Если бы не ты, наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решен. Ты положил в семь слоев русских людей, чтобы спасти жизнь нашему семени… Мы не желаем быть благодарны тебе за свою жизнь и жизнь своего рода, усатая сука". Конец цитаты.

И далее, ода Сталину от имени "либеральной (на самом деле, еврейской) общественности: "Ты – иная точка отсчета. Ты другой полюс. Ты носитель программы, которая никогда не вместит наше местечковое сознание… О, если бы ты прожил еще полвека – никто бы не разменял великую космическую одиссею на айподы и компьютерные игры".

В любой нормальной стране писатель, публично проявивший свой антисемитизм и сталинизм, стал бы маргиналом. В России его продолжают возводить на пьедестал. Ну да, антисемит и сталинист, с кем не бывает, зато талантлив же, опять же, вон Федор Михалыч тот еще юдофоб был, а гляди, какой великий писатель вымахал.

Про литературный талант писателя Захара Прилепина чуть позже, а насчет антисемитизма Достоевского: тут есть одна важная деталь, которая при всей омерзительности любой ксенофобии не позволяет ставить на одну доску Прилепина с Достоевским не только из-за несоизмеримости масштаба этих литераторов. Антисемит середины XIX века принципиально отличается от антисемита второй половины XX и начала XXI века тем, что первый не мог знать о Холокосте и самых кровавых еврейских погромах конца XIX - начала XX века, а второй не может об этом не знать. После Холокоста антисемитизм - это клеймо, при наличии которого с человеком нельзя говорить даже о погоде. И то, что антисемит Прилепин остается в публичном обороте, - это симптом глубокой болезни российского общества.

Теперь о литературном таланте писателя Захара Прилепина. Возьмем тот же роман "Санькя", про который восторженные критики говорят, что это знаковый роман "двухтысячных", горьковская "Мать" XXI века. Попробую отбросить все возможные претензии к тому идейному заряду, который несет в себе этот текст. Не буду касаться языка, в силу большой субъективности языковых оценок литературного произведения. Задам лишь один вопрос, касающийся главного: насколько писатель Захар Прилепин выполнил условия той оферты, которую любой писатель предлагает читателю, приглашая его в пространство своего текста.

Умберто Эко в своих лекциях о литературе под общим названием "Шесть прогулок в литературных лесах" говорит о "художественном соглашении", которое читатель заключает с автором. Его суть в том, что читатель обязуется верить в ту выдуманную реальность, которую предлагает ему автор, например, что волки умеют говорить, но сказочный, говорящий волк все равно сохраняет основные черты настоящего волка, с которого он срисован автором. И вот это правдоподобие уже обязательство автора. Это правдоподобие в том, что волк съедает бабушку, а не бабушка волка, а также в том, что у сказочного волка такие жеострые зубы и острые уши, как и у волка настоящего.

Если в фантастическом романе про путешествия во времени читатель в соответствии с "художественным соглашением" не вправе протестовать против самого факта переселения современника, например, во времена Ивана Грозного, то, когда "попаданца" там угостят чашечкой ароматного кофе, а потом предложат закурить сигарету, читатель имеет полное право возмутиться тем, что автор нарушает оферту. Поскольку вымышленная реальность, которую строит автор, должна конструироваться из фрагментов действительного мира.

Теперь посмотрим, что делает писатель Захар Прилепин в романе "Санькя". Главный герой Саша отслужил в армии, нигде не учился и нигде толком не работал, на протяжении всего повествования много пьет, часто дерется, после чего пьет уже из лужи, грабит людей, участвует в терактах и погромах, а в промежутках ведет высокоинтеллектуальные беседы, в которых выглядит намного более убедительным и образованным, чем его остепененные оппоненты.

Свои мысли и слова, то есть мысли и слова взрослого образованного мужчины, а на момент написания "Саньки" писателю Захару Прилепину был 41 год, за его спиной был филологический факультет Нижегородского университета, Школа публичной политики, несколько изданных книг и годы работы журналистом и главным редактором газеты, вкладывает в уста пацана, недавно пришедшего из армии. Вот один из монологов этого пацана:

- Понимание того, что происходит в России, основывается не на объеме знаний и не на интеллектуальной казуистике, используя которую можно замылить все, что угодно, любой вопрос, а на чувстве родства, которое прорастает в человеке уже, наверное, в детстве, и потом с ним приходится жить, потому, что избавиться от него нельзя. Если чувствуешь, что Россия тебе, как у Блока в стихах, жена, значит, ты именно так к ней и относишься, как к жене. Жена в библейском смысле, к которой надо прилепиться, с которой ты повенчан и будешь жить до смерти. Блок это гениально понял – о жене. Мать – это другое – от матерей уходят. И дети другое – они улетают в определенный момент, как ангелы, которых ты взрастил. А жена – это непреложно. Жена – та, которую ты принимаешь. Не исследуешь ее, не рассматриваешь с интересом или с неприязнью: кто ты такая, что ты здесь делаешь, нужна ли ты мне, и если нужна – то зачем, но любишь ее, и уже это диктует тебе, как быть. И выбора в этом случае не остается никакого. Неправда, Лёва, когда говорят, что жизнь – это всегда выбор. Иногда выбора нет. Если у тебя любовь – у тебя уже нет выбора. И если у тебя Родина… Здесь так же…

Прошу прощение за длинную цитату, но это еще не самый длинный и "книжный" монолог Саньки.

Оппоненты героического Саньки Тишина, вузовский преподаватель и советник губернатора, выглядят на его фоне просто глупцами, сыплющими бессвязными пошлыми банальностями и не способными понять глубоких мыслей юного погромщика. Эти его оппоненты, либерал Безлетов и державный патриот-государственник Аркадий Сергеевич, - просто картонные силуэты, лишенные всякого содержания. Безжизненные мишени, которые служат только для того, чтобы Санькя отработал по ним ту прилепинскую риторику, которую автор зачем-то вложил в уста главного героя, после чего эти вырезанные из картона фигуры отправляются в небытие, где им самое место.
В романе есть живые люди и эпизоды, в которых автор выполняет условия "художественного соглашения". Но это касается только той второстепенной сюжетной линии, которая связана с деревней и деревенскими жителями. В том главном, что составляет стержень романа, в личности самого Саньки, Прилепин нарушает контракт с читателем, пытается грубо впихнуть в роман свою нацболовскую "революционную" антилиберальную пропаганду. Причем делает это топорно, так что швы торчат.

Хороший писатель не должен втюхивать "мораль своей басни" читателю прямым текстом. Для этого есть публицистика. Захар Прилепин весьма посредственный писатель. Да к тому же еще антисемит и сталинист. В наше время это скорее всего взаимосвязанные характеристики.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://izvestia.ru/news/593715
22 октября 2015, 09:30 | Общество | «Известия» |
Не брат ты мне
О Даниле Багрове, рок-музыкантах и патриотизме

Такое ощущение, что мы всё забыли.

А мы ведь всё помним.

Сначала был «Брат». Потом был «Брат-2».

Явился Данила Багров — как символ национального характера, мужества, ленивой, но одновременно стремительной агрессии, готовности вписаться за своих, простоты, глубины, самоиронии.

Откуда в 1990-е великий Балабанов мог это предвидеть?

Брат был огромным авансом всем нам.

Данилы еще не существовало в природе.

Попутно Балабанов поставил под сомнение легитимность новорусского богатства (герой Маковецкого), патриотизм спортивных любимцев — походя подчеркнув их непробиваемую меркантильность (этот самый хоккеист, не помню как зовут, который пожаловался, что Данила не все деньги ему принес). Более того, режиссер показал, что русский человек может пешком дойти до самой высокой американской власти и никакие спецслужбы эту непобедимую Америку не спасут.

На тот момент всё это было полным блефом, сказкой. Да и сейчас сомнения остаются, но уже меньше сомнений.

И, конечно же, все мы помним совершенно издевательские портреты «бандеровцев» (там же ж Сашка Билый впервые явился нам!) и вошедшее в поговорку: «А вы еще за Севастополь ответите!»

Но мы не про фильм, мы про другое.

Это ведь было не просто кино — это был отличный рок-н-ролльный удар по мерзейшей «попсе», заполонившей в 1990-е всё.

Бойцы рок-н-ролла, совсем недавно собиравшие стадионы и перемещавшиеся по стране с таким видом, словно они «лично отменили советскую власть» (выражение Бориса Гребенщикова), стремительно сдали к моменту появления «Брата» свои позиции.

За исключением полутора имен, рок-музыку почти не слушали, она — но на сей раз против своей воли — снова ушла в андерграунд. Ее туда загнали певички в трусах и певцы в перьях.

Балабанов сделал, по сути, невозможное — составив мощнейший саундтрек к обоим частям «Брата» — он снова вывел русский рок на свет.

Продажи дисков «Нау» повысились, наверное, в сотни раз: кто ж тогда мог это сосчитать — в эпоху тотального пиратства. Но я сам помню эти вдруг возникшие очереди за кассетами Бутусова — которых не было со времен «Князя тишины». О, как я тогда мысленно издевался над этими неофитами! Я-то слушал «Нау» с середины 1980-х, а эти кино посмотрели — и прозрели, побежали.

Речь, конечно, не только про «Нау» — тогда подряд, с пылу с жару, выпустили несколько сборников «Брат» и «Брат-2» — с песнями, которые вошли в фильмы, и которые не вошли, но должны были войти.

«Смысловые галлюцинации» с лучшим по сей день их боевиком «Вечно молодой, вечно пьяный» переместились на стадионы, «Крематорий» с «Катманду» обрел попутный ветер в чуть на тот момент уставшие свои паруса; да кого там только не было — в числе прочих и Михаил Борзыкин с песней «По пути в Чикаго».

Песни из дилогии Балабанова рвали ротации «Нашего радио», и никто не помнит, чтоб Миша Козырев, в то время глава радиостанции, как-то по этому поводу печалился.

Опечалились многие из названных гораздо позже.

А именно: в течение прошлого года.

Ну, когда брат Данила вылез из-под погребших его камней и вдруг очутился сначала в Севастополе, потом в Донбассе, а сейчас вроде в Сирию собрался; хорошо хоть не на самую высокую американскую башню пешком.

Мы могли видеть Данилу в донецком аэропорту, он всё так же улыбался, снаряжал магазин и читал своё: «...в поле каждый колосок... это всё мое, родное...»

Он ничего не делал нового, он вел себя точно так же, как в фильме Балабанова. Так, как обещал.

В итоге я совсем не понял, почему наши рок-идолы так удивились всему происходящему.

Мы ведь помним обескураженное лицо Вячеслава Бутусова, когда он в компании нескольких рок-идолов в самом начале крымской и донбасской истории что-то говорил о мире.

Бутусов — великий человек, автор нескольких великих песен, и эти песни, пока люди поют на русском языке, никогда не забудутся.

Но Бутусов действительно, когда его песни звучали в «Братьях», думал, что всё это постмодерн? Что всё это как бы игра? Как бы в шутку?

Но Балабанов не говорил, что он шутит. Я и закадрового смеха в фильме не слышу. Может, забыли записать?

А эти замечательные интервью Михаила Борзыкина из группы «Телевизор» — которого наша «прогрессивная» пресса не помнит годами и десятилетиями, но вдруг вспоминает, когда надо поперчить и пропесочить что-нибудь.

Он был нужен в те дни, когда бурлила и поплескивала Болотная, и вот теперь его опять реанимировали.

Как же ж, Михаил у нас сочинил песню «Прости нас, Украина», каков оригинал.

Кого «нас»? Группу «Телевизор»?

На днях вышли очередные откровения Михаила, которые, кстати сказать, тут же перепостил в своих блогах его тезка Козырев.

И речь в этих интервью всё о том же, можно было, не читая, угадать.

Патриотизм, конечно же, придумали негодяи, которые используют толпы для своих целей. «Я вообще пацифист», — говорит Михаил.

Меня во всех этих историях всегда трогает одно: а когда люди такие вещи произносят, они действительно отключают критическое мышление? Или оно у них никогда не включалось?

Потому что тут сразу возникает вопрос: а патриотизм на Украине тоже придумали негодяи? Или, может, там нет патриотизма? А патриотизм в США?

А пацифистом надо только в России быть? А больше нигде не надо?

А оппозицию и борьбу за свободу, в том числе майдан или Болотную, тоже придумали негодяи?

Я, впрочем, ответ знаю: негодяи придумали только патриотизм в России. В приличных странах негодяи не при чем. Они, конечно, иногда появляются и там, но вообще... это, как правило, российские провокации.

Провокации российских негодяев, если точнее.

«Если б не Россия — ничего этого не было».

Поэтому: прости их, Украина.

За Балабанова тоже, кстати, прости.

Потому что, по совести говоря, ознакомившись с картинами Балабанова, Миша Козырев должен был отдать приказ изъять все песни, звучавшие в дилогии, из ротации «Нашего радио».

Борзыкин, который отдал свою песню на сборник «Брат-2», должен был воскликнуть:

— Мою песню? В это позорное кино? Пошли вон! Патриотизм придумали негодяи! Я вообще пацифист! И не смейте тронуть Севастополь! Слава Украине!

Многие, да собственно все рок-музыканты, поучаствовавшие в той истории, должны были тогда себя подобным образом повести. Но не повели.

Или хотя бы сейчас написать совместное письмо с просьбой вырезать их песни из фильмов и одноименных сборников. Но не пишут.

Они же очень часто уверены, что всё по приколу, что они просто песенки поют, и какой же с них спрос — да никакого.

«А про чё кино-то было?»

Никто ничего и не спрашивает с них. Но всё, увы, всерьез. Всё по-настоящему, я сам видел.

Хотя, справедливости ради, приведу и другой пример.

Недавно общался с лидером группы «Крематорий» Арменом Григоряном, который в целом долгое время был настроен по отношению к российской власти, как и многие из нас, весьма строго.

Естественно, я спросил:

— Армен, вот смотрите, был такой фильм «Брат», а после сняли его продолжение «Брат-2», и там звучала в числе прочих ваша песня, которую вы до сих пор с огромным успехом исполняете на концертах... Послушайте, а вас не пугает, что кинематографическая реальность Балабанова — стала просто реальностью? Не пугает, что брат Данила Багров — пришел?

Григорян мгновенно, словно ожидал вопрос, очень спокойно, со своей фирменной улыбкой ответил:

— Нет. Не пугает.

Взрослый человек, что сказать.

[Захар Прилепин, шеф-редактор "Тоталитарной прессы"]

http://echo.msk.ru/blog/prilepin/1658394-echo/
14:33 , 14 ноября 2015

автор
писатель

Наверное, нигде в мире не относятся так тепло к России, как во Франции.
Ещё 10 лет назад, приезжая в Париж, я вынужден был всё время объясняться (Чечня, Политковская, Путин и так далее по кругу) — но с тех пор всё менялось стремительно.
В последний раз творилось что-то невозможное: десятки интеллигентнейших французов подходили ко мне, таща любого оказавшегося поблизости переводчика за рукав, или справляясь сами, на ломаной смеси французского, английского и русского говорили, что Россия святая, светлая, удивительная, что русские — надежда Европы, что только у русских хватает смелости произносить правду по любому поводу: о Родине, о Боге, о взаимоотношениях народов и полов — а в Европе всё это зачастую маркируется как «нацизм».
При этом французы, как выяснилось, отлично всё понимают про майдан и прочие события, знают историю и «историю» Украины, отличают героев от «героев», и едко, с французским шармом, издеваются над этим.

Во Франции, конечно, живут разные люди — но всё, говорю, менялось очень быстро; усталость Франции от заокеанского влияния была всё очевидней, тяга к России — тоже.
Нигде не собираются такие огромные залы на русских литераторов, историков, музыкантов как во Франции.
В Париже я последний раз видел Олеся Бузину. А куда ещё нас позовут, кроме как в Париж. В другие столицы Европы зазывают более приличных ребят, насквозь предсказуемых.
Я очень люблю этот очаровательный, умный, остроумный, милый народ.
В одном только Париже я был раз 15, как минимум, и каждый раз это было такое счастье.
Разве что сербы относятся к России так же хорошо.
Франция — одно из чудес света, невозможная страна, волшебная.

То, что случилось — это моя личная беда.

Мы станем ближе и роднее. Мы поймём друг друга, как мало кто в мире.

Да, и вот ещё что.

Французские граждане (именно французы, а не эмигранты) передавали мне самое большое количество средств для переводов на Донбасс. Никто больше так не помогал, именно французы. Их было, поверьте, много больше — чем людей, работающих в редакции «Шарли».

Так что, остыньте уже со своим «Шарли». Вы же не судите о всей России по радиостанции «Эхо Москвы». Как дети малые, ей-Богу.

Будьте русскими, будьте милосердней и сильней.

Не уподобляйтесь придуркам, которые танцуют от любой нашей страшной новости.

(А уж когда во Франции придёт, к примеру, Мари Ле Пен во власть, у России будет мощнейший союзник в Европе. И тогда поговорим.)