*2004. Ελλάδα

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94...BB%D0%B8%D0%BE
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Реконструкция неолитического селения в Диспилио

Диспилио, букв. «Две пещеры», греч. Δισπηλιό, болгарское название (до 1926 ) Дупяк — археологический памятник на территории Северной Греции. Здесь найдены остатки поселения на берегу озера эпохи неолита, которое представляло собой искусственный остров[1] близ современного села Диспилио на озере Орестиада в префектуре Кастория, провинция Македония.

Озёрное поселение было обнаружено сухой зимой 1932 года, когда уровень озера снизился и стали видны следы поселения. Предварительное исследование провёл в 1935 г. Антониос Керамопулос. Раскопки начал в 1992 г. Георгиос Хурмузиадис, профессор доисторической археологии Салоникского университета им. Аристотеля. Отчёт о древнем климате стоянки, ботанических находках, методах рыбалки, орудиях и керамике был опубликован в июне 2000 в археологическом журнале Επτάκυκλος, и позднее Урмузиадисом в 2002 г.

С целью привлечения туристов в Диспилио был создан музей под открытым небом, где реконструированы неолитические жилища, лодки, очаги и др.

Предполагается, что Диспилио был населён в течение длительного времени, с поздней стадии среднего неолита (5600-5000 гг. до н. э.) до конечного неолита (3000 г. до н. э.). Обнаружен ряд артефактов, в том числе керамика, элементы деревянных сооружений и остатки деревянной мостовой[2], семена, кости, статуэтки, личные украшения, флейты (одна из них относится к 6 тыс. до н. э.).

Наиболее важной находкой является табличка из Диспилио со знаками, напоминающими письменность.

Примечания

↑ James Whitley, « Archaeology in Greece 2003—2004» Archaeological Reports No. 50 (2003, pp 1-92) p. 43.
↑ Подобные мостовые были обнаружены на en:Somerset Levels (Whitley 2003:43).

Литература

G. H. Hourmouziadis, ed., Dispilio, 7500 Years After. Thessaloniki, 2002.
G. H. Hourmouziadis, Ανασκαφής Εγκόλπιον. Athens, 2006.

Ссылки

Dispilio Excavations Official Website, Aristotle University of Thessaloniki, Macedonia, Greece
Dispilio, Exhibition of prehistoric finds

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94...80%D0%B0%D1%82
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 26 октября 2015; проверки требуют 8 правок.

Догре́ческий субстра́т — термин, обозначающий неизвестный язык или языки, предположительно распространённые на территории Древней Греции до прихода носителей протогреческого языка. Предполагается, что греческий язык заимствовал большое количество слов и имён собственных из догреческого языка или языков, поскольку заметная часть греческих слов не может быть объяснена из реконструируемых прото-индоевропейских корней и морфем.

В археологии догреческий субстрат ассоциируется с ранним и отчасти средним периодом элладской цивилизации материковой Греции, а также с минойской и кикладской цивилизациями на островах Эгейского моря. После возникновения микенской цивилизации, поглотившей три предыдущих, начинается стремительная ассимиляция догреческого населения. В эпоху Геродота многие из упоминаемых им народов сохранились лишь в легендах.

Содержание

1 Исторические свидетельства
2 Слова предположительно догреческого происхождения
3 Теории субстратов
3.1 Анатолийский субстрат
3.2 Пеласгский (тирренский) субстрат
3.3 Минойский субстрат
3.4 Палеобалканский субстрат
4 Исследователи
5 См. также
6 Примечания
7 Литература
7.1 На русском языке
7.2 На иностранных языках
8 Ссылки

Исторические свидетельства

Греческие историки упоминают ряд народов, обитавших на Балканском полуострове, на западной оконечности Малой Азии и на островах Эгейского моря до прихода греков. На Крите существовала Минойская цивилизация, влияние которой прослеживается также на Балканах и Кикладах; помимо греков и коренных критян, обитателями Крита Гомер называет такие народы, как кидоны и пеласги. Последние, согласно греческим преданиям, пришли на Крит вместе с греками в эпоху Миноса; они же были наиболее многочисленным племенем материковой Греции. Помимо них, греческие мифы и предания упоминают также многочисленные другие народы: минийцы, кавконы, лелеги, аркадийцы, дриопы, кинурийцы, куреты, молосцы, телебои. На крайнем западе Малой Азии обитали лелеги, пеласги, тевкры, термилы, тирсены.

Минойская цивилизация оставила большое количество письменных памятников, однако минойский язык пока остаётся непонятным. Тирсены надёжно идентифицируются с этрусками, а пеласги неоднократно рассматриваются в древнегреческих источниках как родственный этрускам народ. В египетских источниках XIII века до н. э. в числе «народов моря» предположительно упоминаются пеласги (они же филистимляне?), тирсены (этруски), возможно, также тевкры.

Этническая принадлежность прочих народов, а также происхождение данных народов и родственные связи между ними остаются предметом спекуляций ввиду отсутствия их письменных памятников.
Слова предположительно догреческого происхождения

Личные имена (например, Ὀδυσσεύς Одиссей)
Теонимы (например, Ἑρμῆς Гермес)
Морские и корабельные термины (например, θάλασσα «море»[1])
Слова, связанные со средиземноморским сельским хозяйством (напр. ἐλαία «олива», ἄμπελος «виноград»)
Названия правителей (например, Τύραννος «тиран»)
Строительные технологии (например, πύργος «башня»[2])
Термины, связанные с мировоззрением (например, κόσμος «вселенная», букв. «украшение», οὐρανός «небо», букв. «навес»)
Топонимы с суффиксами -νθ- (например, Κόρινθος Коринф, Ζάκυνθος Закинф), -σσ- (например, Παρνασσός Парнас) и -ττ- (например, Λυκαβηττός гора Ликабет).

Теории субстратов

Сведения о догреческом населении дошли до нас по текстам древнегреческих историков, поэтов и генеалогистов, а также по текстам соседних культур (хеттской, древнеегипетской и т. д.). Если исключить наиболее фантастические гипотезы, то чаще всего среди историков античности рассматриваются следующие варианты привязки догреческого субстрата к уже известным языкам и культурам:

Анатолийский субстрат

По мнению Л. Палмера, А. Хойбека и ряда других исследователей, субстратом мог послужить один из анатолийских языков (возможно, лувийский язык[3]), поскольку топонимы со звукосочетаниями -ss- и -nd- (соответствующими -σσ- и -νθ- в материковой Греции) были широко распространены в Западной Анатолии. Против данной гипотезы говорят два факта: во-первых, топонимы с указанными суффиксами распространены также в материковой Греции и на Крите, где никогда не наблюдалось влияния хетто-лувийской цивилизации; во-вторых, в Малой Азии указанные суффиксы встречаются только на западной оконечности, куда хетто-лувийские народы проникли уже после крушения Хеттского царства, тогда как упоминаются эти топонимы в хеттских текстах значительно ранее[4].

Субстратом могли быть и языки долувийских культур запада Анатолии (Троя, Бейджесултан и др.), с начала бронзового века поддерживающих тесные связи с материковой Грецией.

Л. С. Клейн предполагал, что миграция прото-анатолийцев должна была происходить через территорию Греции.

Пеласгский (тирренский) субстрат

Одна из гипотез рассматривает пеласгов, вероятно населявших большую часть Греции до прихода на полуостров эллинов, как народ, родственный тирренам (этрускам). при этом называя в качестве прародины тирренов Малую Азию. В рамках этой версии, в качестве пеласгского памятника рассматривается Лемносская стела, которая обнаруживает значительное морфологическое и лексическое сходство с этрусским языком.

На основании утверждения Фукидида, что тирренский язык в прошлом был языком Древних Афин и что тирренцы были изгнаны на Лемнос (Геродот приписывает и первое и второе пеласгам), было сделано предположение, что субстратный язык был связан с лемносским языком и, таким, образом, с этрусским языком.

Проблема «тирренской гипотезы» состоит в том, что характерные суффиксы субстратных слов, в частности, -νθ-, -σσ-, -ττ-, не имеют аналогов в этрусском языке, то есть, возможно, являются не пеласгскими по происхождению.

Кроме того, само принятие факта отдаленного языкового родства между тирренами и народом, населявшим остров Лемнос, не свидетельствует о родстве и тех, и других с пеласгами; материковая часть Греции и островов Эгейского моря могла быть заселена этносами, разными по происхождению и языку.

Минойский субстрат
Этеокритский язык

Минойская цивилизация существовала на острове Крит, а рано ассимилированная минойцами Кикладская цивилизация — на Кикладских островах. В эпоху расцвета влияние Крита распространялось далеко на восток, до Кипра и побережья Палестины. Минойская цивилизация оказала значительное влияние на материковую микенскую цивилизацию, которая заимствовала критское письмо и значительный пласт критской лексики. Возможно, предки минойцев присутствовали в материковой Греции до прихода туда греков, на что указывает сходство материальной культуры, связанной с Домом из черепицы в Лерне, с более поздней минойской.

С кикладской цивилизацией также связывается малоазийская народность лелеги, позднее ассимилированная карийцами.

Палеобалканский субстрат

Ряд исследователей рассматривают догреческий субстрат как раннеиндоевропейский, но связанный с иными, чем греки, народами. Так, Л. А. Гиндин, В. Л. Цымбурский и В. П. Нерознак связывали субстрат с фракийцами, а Ю. В. Откупщиков — с фригийцами. Данные гипотезы не всегда являются взаимоисключающими.

Согласно Откупщикову, "... в языковом аспекте догреческий субстрат представляет собой сложный конгломерат, в состав которого входит большая группа близкородственных языков (фригийский, македонский, карийский и фракийский)",[5] хотя для него фригийский был самым близким к греческому. Все эти "близкородственные языки" шли из Балкан.

Исследователи

Беекес, Роберт
Браун, Реймонд Армар
Будимир, Милан
Гиндин, Леонид Александрович
Дюу, Ив
Казанский, Николай Николаевич (филолог)
Молчанов, Аркадий Анатольевич
Откупщиков, Юрий Владимирович
Паккард, Дэвид Вудли
Рикс, Хельмут
Рубин, Олег Сергеевич
Сергеев, В. М.
Финкельберг, Маргалит
Фюрне, Эдзард Йохан
Хойбек, Альфред
Цымбурский, Вадим Леонидович
Яцемирский, Сергей Александрович

См. также

Анатолийские языки
Доисторическая Греция
Народы моря
Палеобалканские языки
Пеласги
Средиземноморские языки
Тирренские языки
Этеокритский язык
Этеокипрский язык

Примечания

↑ Для слова в качестве индоевропейской пареллели предлагается др.-инд. tatākam «пруд» (Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. II. С. 672)
↑ если субстрат является индоевропейским, πύργος, а также «Пергам», который может быть связан с протоиндоевропейским *bhergh-
↑ Некоторые исследователи, например, Леонард Палмер (Leonard Palmer), предполагают даже, что язык линейного письма А мог быть лувийским, хотя предлагались и другие анатолийские языки
↑ Подробнее о населении Малой Азии в хеттский период и топонимике, упоминаемой в хеттских текстах, см.: История Древнего Востока. Ч. 2. Передняя Азия. Древний Египет. М. Наука 1988.
↑ Откупщиков Ю. В, Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. с.41

Литература
На русском языке

Воробьёв В. А. Индоевропейское и неиндоевропейское в греческой медицинской терминологии // Античная балканистика. Карпато-балканский регион в диахронии. М. 1984, с. 6-7.
Гиндин Л. А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. София, 1981.
Гиндин Л. А. К проблеме генетической принадлежности пеласгского догреческого слоя // ВЯ, М., 1971, № 1, 44-53.
Гиндин Л. А. Язык древнейшего населения юга Балканского полуострова. М., 1967.
Гиндин Л. А., Цымбурский В. Л. Гомер и история Восточного Средиземноморья. М. 1996.
История древнего Востока, ч. 2. М. 1988.
Молчанов А. А. Проблема доиндоевропейского языкового субстрата на юге Греции: минойский и «эгейский». // Античная балканистика. Карпато-балканский регион в диахронии. Материалы к симпозиуму. М. 1984. — с. 27-28.
Молчанов А. А. Таинственные письмена первых европейцев. М. 1980.
Нерознак В. П. Палеобалканские языки. М. 1978.
Откупщиков Ю. В, Догреческий субстрат. У истоков европейской цивилизации. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1988. 263 с.
Рубин О. С. Этнокультурные процессы в Эгеиде в эпоху бронзы (Догреческий субстрат) : Дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 : Саратов, 2003 268 c. РГБ ОД, 61:04-7/45-9

На иностранных языках

Beekes, Robert. Pre-Greek: The Pre-Greek loans in Greek (англ.). IED project, Leiden University (январь 2007). Проверено 31 декабря 2009.. Более поздняя версия данной статьи опубликована в : Glotta [0017-1298] yr:2007 vol:83 pg:13.
Brown, Raymond A.. Evidence for Pre-Greek Speech in Crete from Greek Alphabetic Sources. Amsterdam : A.M. Hakkert, 1985. 408 p., [1] folded leaf of plates : ill., map ; 24 cm. ISBN 9025608760
Budimir, M. Grci i Pelasgi ("The Greeks and the Pelasgians"), Serbian Academy of Arts and Sciences, Department of Literature and Language, book 2, Belgrade (1950)
Finkelberg, Margalit. Pre-Greek languages
Heubeck, Alfred. Praegraeca: sprachliche Untersuchungen zum vorgriechisch-indogermanischen Substrat, Erlangen (1961); review: A. J. Beattie, The Classical Review (1963).

Ссылки

Pre-Greek loanwords in Beekes' new etymological dictionary of Ancient Greek

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94...B8%D0%BE%D0%BD
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Доисторический период Карпато-Балканского региона (Юго-Восточной Европы), в широком смысле — территории Балканского полуострова, включая такие современные страны, как Болгария, Албания, Хорватия, Сербия, Босния и Герцеговина, Венгрия, Словакия, Румыния, Молдова и некоторые регионы Украины, включая Закарпатскую область), охватывает период начиная с верхнего палеолита, когда здесь появляются первые кроманьонцы около 44000 лет назад, и вплоть до появления первых античных памятников письменности около 8 в. до н. э.

В свою очередь, доисторической период данного региона условно делится на меньшие периоды: верхний палеолит, мезолит/эпипалеолит, неолит, халколит (экспансия индоевропейских народов) и протоисторию. Границы между ними довольно условны. В частности, в зависимости от интерпретации, протоистория может включать или не включать бронзовый век на территории Греции (эгейская культура, 2800—1200 гг. до н. э.)[1], а также культуры варварских народов на территории Греции и Балкан (фракийцев, иллирийцев, пеласгов и др. Согласно некоторым историкам, Юго-Восточная Европа вошла в период протоистории лишь во времена, описанные Гомером. В любом случае, период протоистории заканчивается не позже «Истории» Геродота 5 в. до н. э.

Содержание

1 Палеолит
1.1 Ранний палеолит
1.2 Средний палеолит
1.3 Верхний палеолит
2 Эпипалеолит и мезолит
3 Неолит
4 Бронзовый век
5 Железный век
6 Исследователи
7 См. также
8 Примечания
9 Литература
10 Ссылки

Палеолит
Ранний палеолит

Присутствие человека на Балканах засвидетельствовано начиная со раннего палеолита. Найденный в пещере Мала Баланика в Сичевском ущелье (Sicevo Gorge) фрагмент челюсти древнего человека, предположительно вида Homo erectus, датируется возрастом 525—397 тысяч лет[2].

Средний палеолит

К количество памятников среднего палеолита на Балканах невелико. По мнению Дугласа Бэйли[3]:
« важно понимать, что верхний палеолит на Балканах был длительным периодом, в ходе которого произошли лишь немногие заметные внутренние изменения. Таким образом, переходный период на Балканах был не столь драматичен, как в других регионах Европы. Важные находки, связанные с наиболее ранним появлением Homo sapiens sapiens, сделанные в пещере Бачо Киро (находки датируются около 44000 г. до н.э.) и в пещере Темната Дупка... показывают, что переход был постепенным. »

Палеолит, буквально «древний каменный век» — древнейший период в истории человека, для которого характерно использование неотшлифованных каменных орудий в виде сколов камня. Переход от среднего к верхнему палеолиту непосредственно связано с заселением Европы людьми современного типа — кроманьонцами — около 40000 лет назад.

В позднем плейстоцене различные характеристики переходной материальной культуры и природной среды (климат, флора и фауна) говорят о длительных изменениях, отличавшихся по своему характеру от прочих регионов Европы. Таким образом, по отношению к Балканам может термин «верхнепалеолитическая революция» оказывается неприемлемым.

В течение последнего межледникового потепления и последнего оледенения плейстоцена (131000 — 12000 лет назад) Балканы сильно отличались от прочей части Европы. Оледенения не затронули юго-восточную Европу столь серьёзно, как в северных и центральных регионах. Следы, указывающие на наличие лесов и степей, говорят о том, что влияние оледенения было невелико, и ряд видов флоры и фауны выжили лишь на Балканах. Даже в настоящее время на Балканах велико количество эндемичных видов животных и растений.

Для описания верхнего палеолита Балкано-Карпатского региона с 50 тыс. лет назад лучше всего подходит термин «постепенная эволюция» или «постепенный переход». В этом смысле материальная культура и природная среда Балкан позднего плейстоцена и раннего голоцена отличались от прочих регионов Европы. Говоря об этом, Дуглас Бэйли писал: «Менее драматичные изменения в климате, флоре и фауне привели к менее драматичному адаптивному или реактивному развитию материальной культуры»[4].

Таким образом, по отношению к Юго-Восточной Европе многие классические концепции и систематизации человеческого развития в эпоху палеолита (а также применение термина мезолит) не во всех случаях будут корректны. В этом отношении неудивительным является отсутствие примеров пещерного искусства на Балканах в эпоху верхнего палеолита.

Верхний палеолит

В 2002 году в Пештера-ку-Оасе (букв. «пещере с костями») близ посёлка Анина в Румынии были обнаружены древнейшие останки Homo sapiens sapiens в Европе — нижняя челюсть возрастом около 42 тыс. лет, получившая условное обозначение «Ион из Анины»[5]. Ввиду массивности челюсти некоторые исследователи пытались объяснить это древней гибридизацией неандертальцев и кроманьонцев[6][7][8]. Недавно проведенный анализ, однако, полностью опроверг гипотезу о принадлежности челюсти «гибриду»[9]. Вторая экспедиция, которую возглавляли Эрик Тринкаус и Рикардо Родриго, обнаружила новые фрагменты (например, череп, датируемый около 36000 лет назад, прозванный «Василе»).

Череп древнего человека был обнаружен в 1941 г. в пещере Чокловина (муниципалитет Босород, округ Хунедоара, Трансильвания). Статью с анализом черепа опубликовали антрополог Франциск Райнер и геолог Иоан Симионеску.

В 1952 году в Байя-де-Фьер (Baia de Fier), в пещере Муйерий (Muierii) в округе Горж (провинция Олтения), археолог Константин Николаеску-Плопшор обнаружил череп, лопатку и берцовую кость древнего человека.

Человеческие останки из Пештера-Муйерилор (en:Peştera Muierilor) в Байя-де-Фьер были датированы возрастом в 30150 ± 800 лет назад, а череп из пещеры Чокловина — 29000 ± 700 лет назад[10][11][12].

Эпипалеолит и мезолит

Мезолит в юго-восточной Европе начинается с концом плейстоцена (10 тыс. до н. э.) и заканчивается с наступлением неолитической революции (переходом к земледелию), датировка которой различается в зависимости от региона. Как полагает Дуглас Бэйли[13]:
« Равным образом важно признать, что верхний палеолит Балкан был долгим периодом, в течение которого произошли лишь немногие значительные внутренние изменения. То, что мезолит, возможно, не существовал на Балканах, может быть объяснено теми же причинами, что и отсутствие (на Балканах) пещерного искусства и прикладного искусства: изменения в климате, флоре и фауне были постепенными, а не резкими. (…) Более того, одной из причин того, что мы не выделяем на Балканах специфическую мезолитическую индустрию, было то, что каменные орудия раннего голоцена на Балканах были продолжением поздней палеолитической традиции. »

Мезолит — переходный период между верхним палеолитом, когда основными занятиями были охота и собирательство, и возникновением в постледниковом неолите оседлого земледелия, скотоводства и керамики. Для регионов, на которые почти не повлияло последнее оледенение (например, Балканы), вместо термина «мезолит» обычно применяется термин «эпипалеолит», поскольку ввиду отсутствия климатических потрясений здесь произошёл более плавный переход от палеолита непосредственно к неолиту (см. вышеприведенную цитату Дугласа Бэйли).

К эпохе эпипалеолита относятся находки орудий в Сербии, на юго-востоке Румынии и в Черногории. В Островул-Банулуй (Ostrovul Banului), в пещерах Куина-Туркулуй (Cuina Turcului) и Клименте (Climente) люди изготавливали технологически развитые каменные и костяные орудия.

Единственный по состоянию на начало XXI в. мезолитический памятник в Болгарии найден у с. Побити Камини. Имеется зазор длиной в 4 тыс. лет между последними материалами верхнего палеолита (13600 лет назад, Темната Дупка) и наиболее ранними неолитическими в Гулубнике (начало 7 тыс. до н. э.).

Свидетельства человеческой активности в указанный период обнаружены в Одмуте в Черногории, в пещере Франхти, в Феопетре и Сескло (Греция), где также представлены слои верхнего палеолита и неолита. Менее изучены мезолитические памятники на юге и в прибрежных зонах Греции.

Человеческая активность стала концентрироваться вокруг отдельных мест, где люди проявляли личную и групповую идентичность путём ношения украшений, раскрашивая свои тела охрой и гематитом. По поводу идентичности Д. Бэйли пишет: «Кремневые орудия, а также время и усилия, необходимые для производства таких орудий, свидетельствуют о выражении идентичности и более гибком сочетании материалов, которые стали использоваться начиная с конца верхнего палеолита и мезолита.»

Неолит

Европа около 4500-4000 гг. до н. э.

Европа около 4000-3500 гг. до н. э.

Распространение трипольско-кукутенской культуры

В эпоху неолита на Балканах была исключительно высока концентрация важнейших неолитических культур, включая такие, как:

Старчево-кришская культура
Дудештская культура
Трипольско-кукутенская культура
Хаманджийская культура
Культура Винча-Турдаш
Варненская культура

Все перечисленные выше культуры относятся к кругу культур «расписной керамики», мигрировавших несколькими последовательными волнами с территории Анатолии, начиная с 6 тыс. до н. э. Помимо керамики с узорами в виде завитков и меандров, для них были характерны антропоморфные фигурки, иногда с высокой степенью реалистичности («мыслитель из Чернаводы»), культ быка (см. святилище в Парце), изображение богини с распростёртыми руками[14]. Носители культур «расписной керамики» говорили, по-видимому, на доиндоевропейских языках.

На крайнем западе Карпато-Балканского региона была представлена культура линейно-ленточной керамики, отличная от вышеперечисленных отсутствием «бычьего культа», а также тем, что её керамика была тиснёной, а не расписной. Культура линейно-ленточной керамики распространилась в Центральной и частично Западной Европе, однако оказала некоторое влияние и на соседние культуры «расписной керамики» (в частности, на трипольскую).

В эпоху энеолита происходит «курганизация» восточных Балкан и постепенное поглощение культур расписной керамики курганными культурами, что связывается с распространением носителей индоевропейских языков.

Бронзовый век

Бронзовый век в Карпато-Балканском регионе начался около 2000 г. до н. э. Он подразделяется на следующие хронологические периоды (Boardman p. 166):

ранний бронзовый век: 2000—1600 гг. до н. э.
средний бронзовый век: 1600—1400 гг. до н. э.
поздний бронзовый век: 1400—1200 гг. до н. э.

Конец бронзового века на Балканах и в целом в Восточном Средиземноморье известен как «катастрофа бронзового века» и характеризуется резким и почти одновременным крушением прежних традиций и опустошением почти всех крупных городов на рубеже 13-12 веков до н. э.

«Восточный балканский комплекс» (Караново VII, езерская культура) охватывает всю территорию Фракии. Культуры бронзового века центральных и западных Балкан имеют не такие чёткие границі и простираются до Венгрии и Карпат.

Из смешения коренного неолитико-халколитического населения Балкан и пришлых индоевропейских народов возник ряд новых балканских народов — фракийцы, иллирийцы и ряд других.

Железный век

Фракийские племена до римского завоевания.

После периода дорийского завоевания, известного как Греческие тёмные века или Субмикенский период, когда на Балканах было утрачено наследие микенской культуры бронзового века, начиная с 9-8 вв. (Geometric Period) на юге Балканского полуострова, на островах Эгейского моря и на западе Малой Азии возникает классическая греческая культура, достигающая пика в 5 в. до н. э.

Греки первыми основали на Балканах сеть торговых дорог. Развивая торговые контакты с местным населением, в период 700—300 гг. до н. э. греки основали ряд колоний на Черноморском побережье, в Малой Азии, Далмации, на юге Италии (Великая Греция) и др.

Параллельно с греками на Балканах и в Карпатах существовали культуры и других народов — таких, как фракийцы на востоке балкан, иллирийцы на западе Балкан, и ряд других.

В Дакии существовали местные племенные объединения — упоминается, что в начале 2 в. до н. э. их возглавлял царь Орол. Иллирийские племена обитали на территории современных Албании и государств бывшей Югославии. Первоначально название «иллирийцы» относилось к народу, обитавшему на территории с центром у Скадарского озера, на рубеже между современными Албанией и Черногорией. Позднее термин «Иллирия» использовался древними греками и римлянами как общее название для различных народов в пределах чётко очерченной, но гораздо большей территории.[15]

К VI в. до н. э. появляются первые древнегреческие письменные источники, в которых рассматривается территория к северу от Дуная. К этому времени геты, а позднее и даки, уже отделились от родственных им по языку фракийцев.

С конца IV в. до н. э. эллинистическая культура начинает распространяться по всей территории Македонской империи, созданной в результате походов Александра Македонского и продолжает распространяться после её скорого распада. К концу 4 в. до н. э. греческий язык и греческая культура доминировали не только на Балканах, но и во всём Восточном Средиземноморье.

Исследователи

Берчу, Думитру
Васич, Милое
Николова, Лолита
Тодорова, Хенриета
Черных, Евгений Николаевич

См. также

Доисторическая Европа
Последнее оледенение
en:Paleolithic Europe
en:Mesolithic Europe
en:Neolithic Europe
en:Bronze Age Europe
en:Iron Age Europe
Догреческий субстрат
Палеобалканские языки
Анатолийская гипотеза
Эгейская цивилизация
Западноанатолийская цивилизация
Фракия
Дакия
Иллирия

Примечания

↑ Classical World
↑ Мала Баланика, да споров много... Позднейший архантроп Восточной Европы становится древнейшим?
↑ Balkan prehistory Page 15 By Douglass W. Bailey ISBN 0-415-21597-8
↑ Bailey D. Balkan Prehistory: Exclusion, Incorporation and Identity
↑ Trinkaus, E., Milota, Ş., Rodrigo, R., Gherase, M., Moldovan, O. (2003), Early Modern Human Cranial remains from the Peştera cu Oase, Romania in Journal of Human Evolution, 45, pp. 245—253
↑ João Zilhão, (2006), Neanderthals and Moderns Mixed and It Matters, in Evolutionary Anthropology, 15:183-195, p.185
↑ Trinkaus, E., Moldovan, O., Milota, Ş., Bîlgăr, A., Sarcina, L., Athreya, S., Bailey, S.E., Rodrigo, R., Gherase, M., Hilgham, T., Bronk Ramsey, C., & Van Der Plicht, J. (2003), An early modern human from Peştera cu Oase, Romania. Proceedings of the National Acadademy of Science U.S.A., 100(20), pp. 11231-11236
↑ Andrei Soficaru, Adrian Dobo and Erik Trinkaus (2006), Early modern humans from the Peştera Muierii, Baia de Fier, Romania, Proceedings of the National Acadademy of Science U.S.A., 103(46), pp. 17196-17201
↑ Harvati K, Gunz P, Grigorescu D. Cioclovina (Romania): affinities of an early modern European. J Hum Evol. 2007 Dec;53(6):732-46
↑ Olariu A., Alexandrescu E., Skog G., Hellborg R., Stenström K., Faarinen M. and Persson P, Dating of two Paleolithic human fossil bones from Romania by accelerator mass spectrometry, NIPNE Scientific Reports 2001—202, pag. 82
↑ Olariu A., Skog G., Hellborg R., Stenström K., Faarinen M. and Persson P. and Alexandrescu E., 2003, Dating of two Paleolithic human fossil bones from Romania by accelerator mass spectrometry, http://arXiv.org/abs/physics/0309110
↑ Olariu A., Stenström K. and Hellborg R. (Eds), 2005, Proceedings of International conference on Applications of High Precision Atomic & Nuclear Methods, 2-6 September, 2002, Neptun, Romania, Publishing House of Romanian Academy, Bucharest, ISBN 973-27-1181-7, Dating of two Paleolithic human fossil bones from Romania by accelerator mass spectrometry, 235—239
↑ Balkan prehistory, Page 36 By Douglass W. Bailey ISBN 0-415-21597-8
↑ Палагута И. В. Искусство древней Европы: эпоха ранних земледельцев (VII—III тыс. до н. э.). Спб.: 2007.
↑ The Illyrians. John Wilkes

Литература

John Boardman, The Cambridge Ancient History, Part I: The Prehistory of the Balkans to 1000 BC, Cambridge University Press (1923), ISBN 0-521-22496-9.
Douglass W. Bailey, Balkan prehistory, ISBN 0-415-21597-8
Alexandru Păunescu, Evoluţia istorică pe teritoriul României din paleolitic până la inceputul Neoliticului, SCIVA, 31, 1980, 4, p.519-545.
Paul Lachlan MacKendrick, The Dacian Stones Speak, The University of North Carolina Press, Chapel Hill, 1974, ISBN 0-8078-4939-1

Ссылки

Periodization of Balkan Prehistory ~ 6200 — 1100 BC
South East Europe pre-history summary to 700BC
Balkan Prehistory: Exclusion, Incorporation and Identity by Douglass W. Bailey
The Aegeo-Balkan Prehistory Project
Ion din Anina, primul om din Europa on Jurnalul.ro
Human fossils set European record on BBC.co.uk
Enciclopedia României

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B...80%D0%BD%D0%B0
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Лерна — историческая местность в классической Греции, известный своими родниками и бывшим озером близ восточного побережья Пелопоннеса, к югу от Аргоса. Находилась невдалеке от современного селения Мили в Арголиде около Арголического залива. Лерна известна в греческой мифологии благодаря такому персонажу, как Лернейская гидра, которую убил Геракл. Карстовые источники сохранились до настоящего времени, тогда как озеро уменьшилось в XIX веке до размеров небольшой лагуны, а затем пересохло.

Страбон писал, что лернейские источники считались целебными (География, 8.6.8).

В Лерне, по древнегреческим преданиям, находился один из входов в Аид. Здесь же отмечались Лернейские мистерии, посвящённые Деметре. Павсаний (2.37.1) пишет, что основателем мистерий был Филаммон, двойник Автолика.

Близ Алкионского озера находился вход в подземный мир, куда отваживались войти лишь немногие герои, как Дионис, направившийся туда в поисках матери Семелы в сопровождении Просимна. Павсаний (2.37.4) и его современники были убеждены, что озеро необычайно глубоко, и никто из смертных не смог достичь его дна и выплыть.

Хранителем входа в подземный мир была Лернейская гидра, которую затем убил Геракл.

Содержание

1 Археология
2 См. также
3 Примечания
4 Литература
5 Ссылки

Археология

Лестница, ведущая на верхний этаж раннеэлладского Дома с черепицей

Раскопки в Лерне начал Джон Каски (John L. Caskey) в 1952 г. Серия его публикация о слоях Лерны бронзового века (пронумерованных I—V) вдохновили работу многих других исследователей.

Лерна заселена со времён неолита, не позднее 5 тыс. до н. э., и затем была покинута вплоть до раннего бронзового века (элладский период истории Греции). Технологии местной обработки кремня с помощью привозного обсидиана и кремневого сланца свидетельстсвует о культурной непрерывности в течение указанного длительного периода, а уменьшение количества обсидиана с Милоса свидетельствует о снижении объёмов торговли на дальние расстояния в конце Раннеэлладского периода III, что соответствует периоду Лерна IV.[1]

В Лерне обнаружен один из крупнейших доисторических курганов Греции, насыпанный в течение длительного времени в период неолита; затем его вершина была выровнена и растянута, подобно тому, как это было сделано в раннеэлладских поселениях Эвтресис и Орхомен[2]— и поверх кургана возникло новое поселение: этот слой, известный как «Лерна III», соответствует раннеэлладскому периоду II истории Греции. В находках Лерны III отсутствует преемственность с предыдущими слоями; этот слой представляет собой двухэтажный дворец или административный центр. Толщина стен в ряде случаев достигает 1 метра; ширина здания составляет 12 метров, а длина 25 метров, что по масштабу сопоставимо лишь с большим толосом в Тиринфе диаметром 28 метров[3]. Дворец известен под названием «Дом с черепицей». Дворец был хорошо укреплён: вокруг него возвышалось двойное кольцо оборонительных стен с башнями[4], и служил административным центром в период около 2500—2200 гг. до н. э. Хотя в Лерне отмечено пять последовательных этапов населения, «дом с черепицей» не был отстроен после пожара; лишь в конце среднеэлладского периода в кургане, образовавшемся поверх руин, были выкопаны шахтовые гробницы, следовательно, к тому времени о важности дворца уже забыли.

Керамика Лерны III включает характерные для данной культуры сосуды с носиком, которые археологи называют «соусницами», поскольку их край загибается вверх в виде кривого носика, а также чаши с изогнутыми бордюрами, как плоскодонные, так и с круглым основанием, а также широкие блюдца, иногда с глазированными бордюрами, более приятными для губ пьющего. Кувшины и гидрии имеют криволинейный профиль с расширением посредине. Иногда встречаются расписные сосуды, на некоторых обломках керамики встречаются штампованные украшения, для изготовления которых использовались цилиндрические печати. Интересно отметить, что оттиски одних и тех же цилиндрических печатей обнаружены в Лерне, Тиринфе и Зигуриес.[5]

Лерна IV (раннеэлладский период III) характеризуется резкой переменой в археологической культуре. Теперь это уже не укреплённое местонахождение центрального органа власти, а небольшой посёлок городского типа с домами из двух-трёх помещений и стенами из грубого кирпича на каменных основанияъ; в некоторых домах имеются центральные круглые очаги. Между домами проходили узкие переулки. На этой фазе в Лерне появляется множество хаотически расположенных колодцев, которые со временем заполняются отходами, костями, черепками и даже целыми сосудами. Керамика, не имеющая общих черт с керамикой Лерны III, имеет ряд новых форм, а также признаки всё возрастающего использования гончарного круга — регулярные спиральные канавки в основаниях и параллельные насечки. Типичная декорация керамики Лерны IV — линейная роспись тёмной глазурью по бледному фону. Каски определил[6] ранние образцы керамики как аналоги характерной для среднеэлладского периода минийской керамики, а среди немногих образцов явно импортированной керамики — крылатый кувшин, по-видимому, происходящий из Трои IV.

Лерна V является продолжением предыдущего этапа, однако в это время возникает множество новых стилей керамики, в частности, керамика с матовой росписью, аргивская версия (с толстыми мазками) серой минийской керамики, а также сильно возрастает количество импортированных керамических изделий, происходящих с Киклад и Минойского Крита (среднеминойский период IA). В этот период широко распространяется обычай захоронения покойных внутри домов или между ними.

В Микенскую (позднеэлладскую) эпоху Лерна служила кладбищем, которое было заброшен вскоре после 1250 г. до н. э.

Современные геологические технологии, такие, как колонковое бурение, позволили выявить местонахождение исчезнувшего священного Лернейского озера, которое представляло собой пресноводное береговое озеро, отделённое от Эгейского моря песчаными дюнами. В раннем бронзовом веке диаметр озера составлял 4,7 км. В результате обезлесения местности озеро превратилось в малярийное болото, остатки которого высохли в XIX веке.

См. также

Область Лерна — область на спутнике Юпитера Ио.

Примечания

↑ Britt Hartenberger and Curtis Runnels, «The Organization of Flaked Stone Production at Bronze Age Lerna» Hesperia 70.3 (July 2001:255-283).
↑ John L. Caskey, «The Early Helladic Period in the Argolid» Hesperia' 29.3 (July 1960:285-303).
↑ (Caskey 1960:288)
↑ (Caskey 1960:289)
↑ Caskey 1960:293.
↑ Caskey 1960:297.

Литература

Carl Kerenyi, The Heroes of the Greeks.

Ссылки

Carlos Parada, «Greek Mythology link»: Lerna
Perseus Site: Lerna
Hellenic Ministry of Culture: Lerna
Eberhard Zangger, «Prehistoric Coastal Environments in Greece: The Vanished Landscapes of Dimini Bay and Lake Lerna»: (Abstract)

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D...B4%D0%B8%D1%8F
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Неа-Никомедия — самое древнее неолитическое поселение на территории Европы[1][2], датировано 7 тыс. до н. э. Расположено на территории греческой Македонии (Иматия). Представлено прямоугольными домами в форме полуземлянок с плетеными и обмазанными глиной стенами. Основное занятие населения — земледелие (горох, чечевица, пшеница, ячмень) и скотоводство (мелкий рогатый скот)[3]. Имеются следы обожженной и расписной керамики: женские фигурки, шарообразные сосуды аналогичны принадлежащим таким неолитическим культурам, как анатолийская Хаджилар и ближневосточная Хассуна[4]. Также обнаружены каменные фигурки лягушек[5]. Погребения скорченные на территории посёлка без погребальных даров.

Культура Неа-Никомедия относится к группе культур Караново-Сескло.

См. также

Доисторическая Греция
Доисторическая Македония

Примечания

↑ Imathia
↑ Vznik kultúry s lineárnou keramikou vo svetle chronológie neolitických kultúr na Balkáne / Origins of the Linear Pottery Culture in the Light of the Chronology of Neolithic Cu...
↑ Древнейшие земледельцы Юго-Восточной и Центральной Европы
↑ Мифы и легенды Древней Греции | Палеолит и неолит | Поселения Южной Македонии и Фессалии в эпоху неолита
↑ Древнейшее население материковой Греции

Ссылки

Неа Никомедия

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1...BA%D0%BB%D0%BE
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Координаты: 39°21′20″ с. ш. 22°50′33″ в. д. (G) (O)

Сескло (Греция)

Сескло (греч. Σέσκλο) — одно из первых известных неолитических поселений Европы, VII—VI тыс. до н. э. Названо по имени ныне существующего арумынского населённого пункта в Фессалии, Греция, где в XIX веке впервые производились раскопки.

Древнейшие находки датируются ~ 6850 г. до н. э. с погрешностью до 660 лет. Они принадлежат двум разным культурам, прото-Сескло и пре-Сескло. Последняя представлена вторичными поселениями, примыкающими к главному селению прото-Сескло, и относится к вторженцам старчево-кришской культуры, географически распространенной севернее Фессалии на берегах Дуная. Для культуры пре-Сескло была характерна штампованная керамика, которая, однако, довольно быстро исчезает. Обе культуры земледельческие. Дома вначале маленькие, из одной-двух комнат, из дерева или из сырцового кирпича на каменном фундаменте, строили на склонах холмов, примыкающих к плодородным долинам, где выращивали пшеницу и ячмень. Кроме того, разводили коз, овец, крупный рогатый скот, собак. В VI тысячелетии до н. э. появляются двухэтажные дома и мегароны (здания с колоннами). В поселении Сескло жило около 3 тыс. человек, что позволяет сопоставить его с неолитическими городами Ближнего Востока (Чатал-Гююк) и считать первым известным городом Европы. Более древние неолитические культуры Греции в эту эпоху ещё обитали в пещерах (Франхти).

В целом неолитический комплекс прото-Сескло соответствует современному ему ближневосточному, но крупный рогатый скот был, по-видимому, одомашнен в Фессалии[1], где появился на несколько столетий раньше, чем в Чатал-Гуюке. Первые жители прото-Сескло не были знакомы с керамикой, что также сближает их с носителями ближневосточных культур докерамического неолита. Позже появляются изящные глазурованные кубки и чаши, декорированные геометрическим узором красного и коричневого цветов. В самый поздний период орнамент эволюционирует до мотивов, напоминающих языки пламени. Аналогичная керамика известна также в западной Македонии, но отличается от малоазиатской.

Кроме посуды, найдены статуэтки женщины, часто беременной, считающиеся признаком культа Богини-матери[2], что, впрочем, характерно не только для культур Сескло, но для всего Балканского полуострова и Подунавья.

Культуры Сескло считаются материнскими для возникших позже других балканских неолитических культур, в частности старчево-кришской. Под их влиянием складывается также культура кардиальной керамики. В V тысячелетии до н. э. поселение Сескло было завоевано соседней культурой Димини.

Примечания

↑ Аргисса
↑ Возникновение земледелия

Ссылки

Титов В. С., Неолит Греции. Периодизация и хронология, М., 1969
Aegean Catchment
Sesklo Neolithic settlement
Sesklo photos (site in Greek)
Sesklo (in Greek)
Petralona Cave, Greece
Argissa Tombs, Greece
Mapquest — Sesklo, Street map not yet available.
Les Seskliens
Coordinates: 39°21′05″ с. ш. 22°49′46″ в. д. (G) (O)

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F...B5%D1%80%D0%B0
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Координаты: 40°22′23″ с. ш. 23°10′04″ в. д. (G) (O)

Петралонская пещера (греч. Σπήλαιο Πετραλώνων) — пещера в Греции, расположенная вблизи села Петралона на полуострове Халкидики, в 55 км от города Салоники. Пещера имеет карстовое происхождение, находится на западном склоне горы Катсика, на высоте примерно 270 м над уровнем моря. При входе в пещеру создан Антропологический музей Петралоны. Петралонская пещера является местом обнаружения останков древнейшего человека Европы и имеет считающиеся древнейшими следы использования человеком огня[1].

Содержание

1 Исследование
2 См. также
3 Примечания
4 Ссылки

Исследование

Вход в пещеру

Реконструкция очага, около которого был найден петралонский архантроп

Пещера была открыта в мае 1959 года Филиппом Хадзаридисом, жителем села Петралона. Пещера стала всемирно известной, когда 16 сентября 1960 года другой житель Петралоны Христос Саррияннидис нашел в пещере череп архантропа. Археологические и антропологические исследования начались вскоре под руководством профессора антропологии Ариса Пулианоса, который установил, что обнаруженному архантропу около 700 тысяч лет, соответственно он является древнейшим человеком Европы.[2] Скелет доисторического человека был найден среди остатков примитивных орудий труда, а также следов очага. Петралонская пещера считается также древнейшим памятником использования человеком огня. Череп петралонского архантропа ныне хранится в университете Аристотеля в Салониках.

Эти данные основаны на детальном изучении стратиграфии пещеры, составленной 34 разновозрастными слоями, ядерном, а также на фациальном и палеонтологическом анализе. Среди окаменелостей исследователями были обнаружены останки львов, гиен, медведей, пантер, слонов, носорогов, плейстоценового мегацерина (семейство оленевых), бизонов, а также 25 видов птиц, 16 видов грызунов и 17 видов рукокрылых. Возраст некоторых останков около 5 млн лет.

Длина Петралонской пещеры составляет около 2 километров. Вход представляет собой искусственный тоннель, продолжительностью около 100 метров (тоннель построен в 1974 году[3]), он проходит через подвергшийся эрозии склон горы и охватывает старый, естественный вход. Температура в пещере остается постоянной на протяжении всего года на уровне около 17 градусов по Цельсию. По сторонам проходов обустроены витрины, содержащие каменные и костяные орудия, кости, челюсти и зубы различных животных, найденных в пещере. Немалый интерес для туристов представляют и несколько залов с причудливыми сталактитами, сталагмитами и сталагнатами.

См. также

Антропологический Музей (Петралона)

Примечания

↑ Traces of fire at the Petralona Cave, the oldest known up to day, A. N. Poulianos, in Anthropos, 4: 144-146. 1977. (англ.)
↑ Petralona Cave — Two words about
↑ Σπηλαιο Αρχανθρωπων Πετραλωνα

Ссылки

Petralona Cave
Всё о находках останков древних людей в Петралоне

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97...83%D1%80%D1%8B
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Западноанатолийские культуры — условное наименование культур западного побережья Малой Азии эпохи раннего бронзового века (около 3000 — 1200 гг. до н. э.). До настоящего времени западноанатолийская культура изучена плохо — в основном имеются данные по таким крупным памятникам, как Троя, Бейджесултан, Лимантепе; среди менее известных — Тепекуле, Байраклы (в городской черте города Измир), Паназтепе в устье реки Гедиз, и ряд других.

Содержание

1 Дохеттский период
2 Соперничество с хеттами и распространение хеттского влияния
3 Этнический состав
4 См. также
5 Примечания
6 Литература
7 Ссылки

Дохеттский период

В эпоху неолита западная Анатолия была источником нескольких волн миграции земледельческих культур на Балканы, Киклады и Крит. Заметно сходство между дворцом раннего слоя Бейджесултана, с одной стороны — и более поздними минойскими дворцами, с другой[1][2][3].

В энеолите — раннем бронзовом веке (1-я половина 3 тыс. до н. э.) западноанатолийский культурный круг включал часть материковой Греции (Македонию[1]) и острова Эгейского моря с образованием балкано-дунайского комплекса культур (Троя 1, Езеро и др.), при этом остаётся открытым вопрос о направлении миграции (из Анатолии на материк, как в неолите, или же в обратном направлении). Позднее, с ростом влияния культур центральной Анатолии (хаттов, затем хеттов), происходит упадок западноанатолийских городов.

Соперничество с хеттами и распространение хеттского влияния

В хеттский период западноанатолийские города вновь играют важную роль, соперничают с хеттами. Среди важных соперников и/или торговых партнёров Хеттской империи упоминаются федерация Ассува, которую победил Тудхалия IV (от её названия, по-видимому, происходит слово Азия), и страна Арцава, позднее известная как Лувия. Среди городов этих стран упоминаются Таруиса и/или Вилуса (отождествляются с Троей и/или Илионом, при этом остаётся открытым вопрос, один это был город или два разных), Миллаванда (Милет), остров Лацпас (Лесбос) и др. При этом, по мере приближения Троянской войны, западноанатолийские города вновь попадают под влияние континентальной Греции — на этот раз ахейцев. Правители Таруисы/Вилусы, упоминаемые в хеттских надписях, носят греческие имена (напр. Алаксандус, то есть Александр), хотя материальная культура города является типично анатолийской и отличается от ахейской.

После Троянской войны многие западноанатолийские города окончательно приходят в упадок. Население прибрежной Анатолии, известное как «народы моря», массово переселяется сначала в Египет, затем расселяется по другим странам Средиземноморья. Интересно отметить, что в составе народов моря мигрируют и победившие их ахейцы/данайцы. Согласно древнегреческим источникам, после Троянской войны началась засуха которая побудила население Трои покинуть свои земли

Этнический состав

Этнический состав западноанатолийского населения И. М. Дьяконов условно обозначает как «протолувийский» (учитывая, что в дальнейшем местное население было ассимилировано лувийцами). «Протолувийские» имена идентифицируются по клинописным записям торговой общины центральной Малой Азии.

После распада Хеттской империи или даже ранее население запада Малой Азии ассимилируют носители лувийских языков, в результате чего возникают новые народы — лидийцы, ликийцы, карийцы и ряд других. В то же время, среди этих народов какое-то время продолжают жить и некоторые автохтонные народы, прежде всего пеласги. В результате двух сопутствующих факторов — массовой греческой колонизации западного побережья Анатолии в античный период и персидского завоевания малоазийских государств — местная материальная культура окончательно утрачивает индивидуальные черты и вытесняется греческой.

См. также

Культура Бельбаши

Примечания

История античной Македонии. Часть I. Глава 1 — Источники
↑ Minoan Architecture: The Palaces
↑ Article: Diggers (англ.). Time Magazine (11 июля 1955).

Литература

История Древнего Востока. Ч. 2.

Ссылки

Western Anatolia and the Eastern Aegean in the Early Bronze Age
Неолит Малой Азии (карты). Автор связывает ранний неолит Западной Анатолии с греческой культурой
Гиндин Л. А., Цымбурский В. Л. «Прагреки в Трое»
Гиндин Л. А., Цымбурский В. Л. «Троя и Пра-Аххиява»

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A...86%D0%B8%D1%8F
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Кикладский идол

Кикладская цивилизация, археологическая культура бронзового века, распространённая в 3—2 тысячелетиях до н. э. на островах Киклады. Первые поселения человека на островах относятся ко времени среднего (Мавроспилия на Миконосе) и позднего неолита (Салиагос между Паросом и Антипаросом), то есть к 5—4 тысячелетиям до н. э. В это время на о. Милос стал добываться обсидиан, который затем получил распространение (путём обмена) во всём Восточном Средиземноморье.

Содержание

1 История
2 Хронология
3 Литература
4 Примечания
5 Ссылки

История

Карта Киклад

Расцвет Кикладской цивилизации относится к раннему бронзовому веку. Возникли поселения, укреплённые стенами с башнями (Кастри на Сиросе). Погребения совершались в каменных ящиках — цистах, затем в купольных гробницах. Известны медные и серебряные украшения, орудия труда и оружие. Керамика (амфоры, кувшины, пиксиды с нарезной, вырезной и штампованной орнаментацией) имеет различный характер в разных хронологических группах. Замечательны статуэтки и статуи из мрамора, изображающие воинов, музыкантов, женщин с детьми. В конце 3-го тысячелетия до н. э. появляются первые поселения городского типа (Филакопи). Во 2-м тысячелетии до н. э. Кикладская цивилизация испытывает сильное влияние со стороны минойской цивилизации и элладской цивилизации. Керамика (пифосы, кувшины) характеризуется матовой росписью. После 1400 до н. э. широко распространилась позднемикенская керамика, и Кикладская цивилизация потеряла свою самостоятельность.

Самоназвание жителей Киклад неизвестно; Геродот называет их лелегами. Народ лелеги упоминается и другими греческими источниками, которые говорят об их порабощении и последующей ассимиляции карийцами.

Археологи отмечают сходство кикладской цивилизации с другими цивилизациями Средиземноморья бронзового века. В частности, вал близ Халандриани (о. Сирос, около 2400-2200 гг. до н.э.) по конструктивным особенностям весьма близок валу в Вила-Нова-де-Сан-Педру[1].
Хронология
Кикладская хронология[2]
Фаза Датировка Культура (по К. Ренфрю) Современные культуры
материковой Греции
и Анатолии
Раннекикладский I (ECI) Культура Гротта-Пелос
Раннекикладский II (ECII) Культура Керос-Сирос
Раннекикладский III (ECIII) Культура Кастри
Среднекикладский I (MCI) Филакопи
Среднекикладский II (MCII) Ассимиляция минойской цивилизацией
Среднекикладский III (MCIII)
Позднекикладский I
Позднекикладский II
Позднекикладский III

Литература

Чайлд Г. У истоков европейской цивилизации, пер. с англ., М., 1952.
Schachermeyr F., Die ältesten Kulturen Griechenlands, Stuttg., [1955].

Примечания

↑ Paul MacKendrick (1969). Iberian Stones Speak. NY: Funk & Wagnalls, p. 17
↑ Chronology and Terminology of The Prehistoric Archaeology of the Aegean accessed May 23 2006

Ссылки

Киклады
Ю. В. Андреев. Островные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы

[Ю.В.Андреев]

http://liberea.gerodot.ru/books/kykl012.htm
Содержание

Часть I. Эпоха ранней бронзы

Глава 2. Поселения Кикладского архипелага

Первые признаки появления постоянного населения на Кикладах относятся к эпохе неолита, хотя следы поселений этого времени до сих пор удалось обнаружить лишь в очень немногих местах, среди которых наибольший интерес представляют остатки жилых комплексов, открытые на островке Салиагос близ Антипароса (начало V тыс. до н. э. — Evans, Renfrew, 1968) и на мысе Кефала на северо-западном побережье о. Кеос (конец IV — начало III тыс. до н. э. — Caskey, 1962, р. 264 ff.; 1964, р. 314 ff.; 1966, р. 364; 1971, р. 391; Renfrew, 1972, р. 75 f.).

Формирование самобытной кикладской культуры начинается на рубеже IV-III тыс. до н. э., с переходом от эпохи неолита к эпохе ранней бронзы. В это время на островах наблюдается весьма значительный прирост населения, о чем свидетельствует прежде всего резкое увеличение числа могильников. К 1976 г. было известно уже около 35 некрополей, относящихся к раннекикладскому I периоду, или, если использовать периодизацию, разработанную К. Ренфрью, к периоду «культуры Гротта-Пелос»,1 т. е. примерно между 3200 и 2700 гг. до н. э. (Renfrew, 1972, р. 147 ff.; 1976, S. 20 f.). Самый крупный из этих некрополей — Кампостис Макрис на Наксосе — включает 56 могил (Renfrew, 1972, р. 158; 1976, S. 22; Doumas, 1973, р. 559 ff.), хотя обычная норма для могильников этого времени составляет 10-15 могил (Bintliff, 1977, pt II, р. 555).

Хозяйственный уклад и способы добывания основных средств существования остались в этот период в основном теми же самыми, что и в эпоху неолита. Правда, К. Ренфрью высказывает предположение, что носители культуры Гротта-Пелос уже культивировали оливу и виноградную лозу, чем, по его мнению, и объясняется наблюдавшийся в это время прирост населения (Renfrew, 1976, S. 24). Однако эта гипотеза нуждается в тщательной проверке. Поселения PKI периода известны гораздо хуже, чем первоначально, по-видимому, сопутствовавшие им некрополи (Renfrew, 1972, р. 157; ср.: Bintliff, 1977, pt II, р. 555). Сохранившиеся следы застройки чрезвычайно скудны и, как правило, не дают возможности составить даже приблизительное представление о первоначальном облике самого поселения. К тому же датировка этих архитектурных [50] фрагментов сопряжена с большими трудностями и вызывает серьезные разногласия между авторами, касавшимися этого вопроса. Так, греческий археолог Хр. Думас склонен датировать почти все древнейшие строительные остатки, обнаруженные в разное время на островах Парос и Наксос, начальной стадией периода «культуры Керос-Сирос», что примерно соответствует РКII периоду, т. е. промежутку времени между 2700-2400 гг. до н. э. (Doumas, 1972a, S. 151 ff.; 1972b, p. 227 f.), в то время как Ренфрью относит их в целом к более раннему времени, определяемому им как период «культуры Гротта-Пелос» (Renfrew, 1972, р. 150; 1976, S. 22; ср.: Barber, McGillivray, 1980, р. 145). Однако, как указывает Ренфрью (Renfrew, 1972, р. 153 ff.), в большинстве своем следы поселений этого времени сводятся лишь к более или менее значительным отложениям керамики.

Согласно предположению, высказанному Думасом (Doumas, 1972a, р. 152 f.; 1972b, p. 228), небольшие могильники периода Пелос-Лаккудес, что приблизительно соответствует периоду Гротта-Пелос в хронологической шкале Ренфрью, были оставлены «кочующими семьями, передвигавшимися с места на место в поисках пищи для себя и пастбищ для своего скота». Почти полное отсутствие следов постоянных поселений в слоях этого периода греческий археолог объясняет тем, что обитатели Кикладского архипелага жили в это время по преимуществу в маленьких хижинах, сплетенных из ветвей и обмазанных глиной. Вполне вероятно, что эти примитивные сооружения не оставили после себя почти никаких следов, особенно если учесть, что значительная часть древнейшего почвенного покрова островов была уничтожена многовековой эрозией, вызванной непрерывно прогрессировавшей дефорестацией. Многие из ранних поселений архипелага находились прямо на побережье и были, по-видимому, просто смыты морем (ср.: Renfrew, 1972, р. 157). Как указывает далее Думас (Doumas, 1972а, р. 156 f.; 1972b, р. 228), новый тип жилища — небольшой прямоугольный дом, сложенный из каменных плит и состоящий из одной-двух комнат, появляется на Кикладах на начальной стадии периода «культуры Керос-Сирос», во всяком случае еще до середины III тыс. до н. э. Отдельные образцы построек такого типа открыты на Паросе (Пиргос, Ависсос), Наксосе (Панорм, Авдхели), Керосе. По мнению Думаса, эти дома нигде не образовывали более или менее компактных укрепленных поселений, но строились обычно вразброс в окрестностях некрополей наподобие одиночных изолированных ферм или усадеб (Doumas, 19726, р. 228). Занимавшие их общины, однако, постепенно увеличивались в размерах, на что указывает многократное последовательное использование одних и тех же могил в ряде некрополей этого времени.

Периодом расцвета кикладской культуры принято считать время около середины III тыс. до н. э. Продолжительность и хронологические рамки этого периода пока еще не установлены с достаточной точностью и остаются предметом дискуссии между авторами, так или иначе касавшимися этой проблемы. Ренфрью и Думас в основном отождествляют его с периодом «культуры Керос-Сирос», помещая саму эту культуру где-то в промежутке между 2700 и 2400/2300 гг. до н. э. (Renfrew, 1972, р. 147 ff.; 1976, S. 21; Doumas, 1972a, р. 158 ff.). Согласно периодизации, принятой Дж. Кэски, это был РКII период (Caskey, 1971а, р. 796), по Барберу и Мак-Джиливрэю, РКIIIА период, что приблизительно соответствует завершающей фазе периода «культуры Керос-Сирос» в хронологической шкале Ренфрью и Думаса (Barber, McGillivray, 1980, р. 150, [51] tabl. 1). Судя по ряду признаков, это было время значительных социально-экономических сдвигов в жизни эгейских обществ. Археологические данные позволяют говорить о весьма заметном приросте населения на всей территории, занятой островами Кикладского архипелага.2 Об этом свидетельствует в первую очередь разрастание старых и появление целого ряда новых некрополей. Самый крупный из них, в Халандриани на о. Сирос, насчитывает свыше 500 могил (Renfrew, 1972, р. 179; 1976, S. 24). Чрезвычайно богатый и разнообразный погребальный инвентарь, обнаруженный при раскопках кикладских некрополей этого времени, включает в свой состав высококачественную керамику различных видов и типов, разнообразные сосуды из камня, глиняные и каменные светильники, наконец, знаменитых кикладских идолов, основное назначение которых, очевидно, заключалось в том, чтобы сопутствовать погребенным в их странствиях по загробному миру и служить им защитой. Весьма разнообразен ассортимент найденных в могилах изделий из металла. Широко представлены различные виды оружия, в основном бронзовые кинжалы и наконечники копий. Реже встречаются металлические орудия труда. Примером может служить любопытный набор плотницких инструментов, открытый в Кинфосе на Делосе (Branigan, 1976, S. 120 ff.). В погребениях периода расцвета кикладской культуры обнаружено также большое количество всевозможных украшений из камня, кости, раковин, бронзы и серебра. Особенно часто встречаются бусы из полудрагоценных камней, серебряные гвоздеобразные заколки для одежды, браслеты и диадемы (Sapouna-Sakellarakis, 1976, S. 126 ff.). Некоторые могилы особенно выделяются среди прочих своим богатством (Renfrew, 1976, S. 26).

Все эти факты свидетельствуют о появлении в кикладском обществе зачаточных форм ремесленной специализации, хотя мы и не можем, конечно, с уверенностью утверждать, что абсолютно все предметы, найденные в островных могильниках, были изготовлены руками полностью занятых ремесленников-профессионалов. Вероятно, такое предположение было бы справедливо лишь по отношению к некоторым особенно сложным изделиям из металла и камня. Несомненно, прав К. Ренфрью, полагающий, что начиная с периода «культуры Керос-Сирос» война и пиратские набеги становятся регулярным промыслом среди мужской части населения архипелага наряду с рыболовством и отчасти, видимо, также торговлей (Renfrew, 1972, р. 262 ff., 392 ff.; 1976, S. 26 f.). На это прямо указывают и уже упоминавшиеся находки оружия в кикладских могилах, и изображения кораблей на некоторых предметах вроде так называемых «кикладских сковородок», и, наконец, впервые появившиеся на островах в это же самое время укрепленные поселения, о которых будет сказано несколько ниже. Анализ погребального инвентаря позволяет говорить также об известном усложнении социальной структуры кикладского общества. Найденные в могилах украшения типа уже упоминавшихся диадем и браслетов, вероятно, могут быть расценены как свидетельство начинающегося расслоения первоначально совершенно однородного коллектива первобытной родовой общины и образования в ее среде привилегированной прослойки знати, хотя [52] преувеличивать значение подобного рода находок, по-видимому, не стоит (ср.: Renfrew, 1972, р. 371 ff.; 1974, р. 79 ff.; 1976, S. 26).3

В одном ряду со всеми этими симптомами социально-экономического прогресса стоит и появление на Кикладах в этот же период (около середины III тыс. до н. э.) нового типа поселения. В своей суммарной характеристике поселений периода расцвета «культуры Керос-Сирос» Хр. Думас выделяет следующие их особенности: 1) как правило, поселение занимает естественный акрополь или укрепленную самой природой возвышенность; 2) чаще всего такая возвышенность находится в непосредственной близости от моря, хотя встречаются также и поселения, расположенные в глубине острова; 3) по крайней мере один из склонов холма, занятого поселением, крут и обрывист и поэтому практически неприступен для врага; 4) само поселение обычно обносится оборонительной стеной, усиленной «бастионами»; 5) основной жилой массив поселения состоит из компактно сгруппированных и разделенных узкими коридорообразными проходами домов. Дома эти часто имеют криволинейную конфигурацию, хотя встречаются также и постройки прямоугольной формы (Doumas, 1972а, р. 164; 1972b, р. 228).

Особое место среди кикладских поселений занимает как своего рода эталонный археологический памятник городок Кастри близ Халандриани на о. Сирое. Поселение это было открыто Хр. Цунтасом еще в 1899 г. Позднее, уже в 60-е годы нынешнего столетия, его обследовала Э. М. Боссерт (Tsountas, 1899, s. 73 ff.; Bossert, 1967, S. 53 ff.; Doumas, 1972a, p. 158 ff.). В результате мы имеем сейчас достаточно ясное представление о расположении и планировке этого кикладского городка, чего, пожалуй, нельзя сказать о многих других поселениях этого же времени. Судя по описаниям Цунтаса и Боссерт, Кастри занимало северо-восточный склон высокого холма. Общая площадь поселения составляла около 3600 м2. С трех сторон его окружала довольно мощная оборонительная стена (рис. 5), с четвертой (юго-восточной) стороны поселение было защищено крутым и обрывистым склоном холма. Длина стены в ее сохранившейся части — 71.5 м, высота — 1.34 м, толщина колеблется между 1.3 и 1.8 м. Снаружи к стене было пристроено шесть полукруглых «бастионов» или, может быть, башен. В стене были устроены три нешироких прохода, один из которых (в «бастионе В») закрывался специальной дверью. Несколько ниже основной оборонительной стены перед линией «бастионов» сохранились остатки еще одной стены или, может быть, просто ограды, значительно уступавшей первой в мощности (толщина — от 0.9 до 1.15 м) и, видимо, также в высоте (в противном случае, как указывает Цунтас, нападающие враги легко могли бы перепрыгнуть с одной стены на другую — Tsountas, 1899, s. 120). Вся эта сложная конструк- [53]

Рис. 5. План поселения Кастри (Халандриани) на Сиросе. [54]

ция оборонительных сооружений Кастри была явно рассчитана на защиту поселения от внезапного нападения со стороны моря. Даже преодолев первую из стоявших перед ними преград, нападавшие должны были потратить еще немало времени и сил для того, чтобы перебраться также и через вторую стену. Внутреннее пространство поселения между оборонительной стеной и обрывом было довольно плотно и без всякой видимой системы застроено небольшими, неправильной формы домами с тонкими стенами, сложенными из мелких плит песчаника. Некоторые из этих домов были вплотную пристроены к оборонительной стене.

Среди обитателей Кастри были люди, которые владели ремесленными навыками и занимались выплавкой и обработкой меди и бронзы то ли для собственных нужд, то ли для нужд всей общины. Во время раскопок в одном из домов (№ 11) были найдены частицы медного шлака вместе с обломками плавильного тигля и очагом, из чего можно заключить, что в поселении была своя кузнечная мастерская (Tsountas, 1899, s. 124, fig. 35-37; Bossert, 1967, fig. 3-5). В этом же доме был обнаружен целый набор инструментов, сделанных из бронзы, камня и кости, в том числе восемь бронзовых резцов и лезвие пилы. Ремесленник, которому принадлежали все эти орудия труда, мог быть не только кузнецом, но также и резчиком по камню или по дереву (Renfrew, 1972, р. 315). В другом доме были открыты две формы для отливки топоров и резцов и еще один тигель со следами свинца.

В остальном жилая застройка Кастри отличается поразительным однообразием: ни один из обследовавших это поселение археологов не упоминает о каких-либо индивидуальных особенностях в архитектуре и характере отдельных жилищ. Можно, таким образом, предполагать, что в среде обитателей Кастри еще не было сколько-нибудь резких социальных различий и контрастов, а жизненный уровень основной их массы был еще очень невысок. К несколько иным выводам пришел К. Ренфрью после тщательного изучения материала из раскопок расположенного неподалеку и, вероятно, принадлежавшего той же самой общине некрополя в Халандриани (Renfrew, 1974, р. 81 f.). В его представлении, община, занимавшая Кастри вместе с его окрестностями, была довольно четко стратифицирована по имущественному признаку. Свое конкретное выражение это нашло в том, что некоторые наиболее ценные виды изделий в составе погребального инвентаря, например медные щипчики, медные и серебряные заколки, расписная керамика и т. п., оказались сконцентрированными в 32 наиболее богатых могилах из общего числа около 500 могил. В то же время в этих могилах сравнительно редко встречаются наиболее дешевые виды изделий, такие, как обычная (без росписи) керамика. Сопоставив все эти данные, Ренфрью, казалось бы, с полным основанием заключает: «Мы не могли бы надеяться на более ясное свидетельство в пользу того, что концепция богатства (the concept of wealth) сознательно поддерживалась в это время». На это мы можем, однако, возразить, что даже если такая концепция действительно существовала среди обитателей Кастри, сфера ее действия, скорее всего, была здесь крайне ограниченной. Вполне возможно, что само понятие богатства простиралось лишь на те немногие предметы, которые считались личным имуществом отдельных членов родовой общины и вместе с тем использовались как знаки их социального престижа, выделявшие их среди общей массы общинников. Как неотъемлемая часть личности погребенного они следовали за ним в могилу, где и были спустя тысячелетия обнаружены археологами. Можно с большой долей [55] вероятности предполагать, что 32 богатые могилы, на которые Ренфрью ссылается в подтверждение своего основного тезиса, принадлежали родовым старейшинам или главам большесемейных общин. В повседневной жизни различия между ними и рядовыми общинниками могли быть не столь уж значительными и, скорее всего, сводились лишь к немногим привилегиям вроде права носить некоторые особо ценившиеся виды украшений или пользоваться расписными сосудами вместо заурядных горшков. Богатство такого рода носит скорее символический характер и, конечно, еще не может считаться настоящей частной собственностью. Если наши предположения в какой-то мере оправданы, противоречие между сугубо «эгалитарным» характером поселения на акрополе Кастри и более или менее ясно выраженной дифференцированностью близлежащего некрополя должно быть признано мнимым.

Рис. 6. План поселения Панорм на Наксосе

Еще одно укрепленное поселение, относящееся к периоду расцвета «культуры Керос-Сирос», было открыто Хр. Думасом в окрестностях Панорма на Наксосе, на холме Корфари тон Амигдалион (Doumas, 1964, s. 411 ff.; 1972a, р. 165 f.). Его общая площадь составляла всего лишь около 500 м2. Оборонительная [56] стена толщиной около 1 м опоясывала, по-видимому, все поселение, хотя полная ее протяженность и конфигурация пока не установлены ввиду незавершенности раскопок (рис. 6). По существу же эта стена не может считаться самостоятельным фортификационным сооружением, как стена Кастри, поскольку она была образована, как это ясно показано на плане Думаса, сплошной линией наружных стен жилых домов. Сами эти дома, насколько мы можем судить о них по тому же плану, не были достаточно четко разграничены между собой и, следовательно, не могут считаться обособленными планировочными единицами. Все поселение, таким образом, воспринимается как большое коммунальное жилище наподобие более или менее синхронного с ним жилого комплекса в Миртосе на востоке Крита (см. о нем ниже). Полукруглые выступы наружной стены или «бастионы», как называет их Думас, здесь были, по-видимому, так же как и сама стена, интегральной частью основного жилого массива и могли использоваться как жилые или хозяйственные помещения. Все население такой «цитадели» вполне могло состоять из одной-единственной большой семьи. Впрочем, немногим больше оно было, по-видимому, и в Кастри, и в других кикладских поселениях этого периода (ср.: Doumas, 19726, р. 227).

Кроме Кастри и Панорма, к той же категории раннекикладских городков-акрополей могут быть отнесены и некоторые другие поселения. В их число Думас включает, например, Кинфос на Делосе, Гротту и Кастраки на Наксосе, Пиргос и Парэкию на Паросе, поселение на островке Даскалейо близ Кероса и др. (Doumas, 1972а, р. 162 ff.; 1972b, p. 228 f.; 1976, S. 33). Правда, все эти поселения были обследованы археологами лишь частично. Восстановить их планировку по обнаруженным в них разрозненным фрагментам жилой застройки и оборонительных сооружений сейчас практически невозможно. Тем не менее само их местоположение на возвышенностях с более или менее крутыми и обрывистыми склонами, вероятно, говорит в пользу их сближения с Кастри и Панормом.

В этот же период мы встречаемся и с несколько иным типом поселения, для которого характерно местоположение на низком, выдающемся в море выступе береговой полосы. Ренфрью даже склонен считать этот тип поселения наиболее распространенным в пределах Эгеиды на протяжении всей эпохи ранней бронзы (Renfrew, 1972, р. 260). Число поселений-акрополей было в это время, как он полагает, сравнительно невелико (ср.: Matz, 1954, S. 205 f.; Bintliff, 1977, pt II, р. 555; Barber, McGillivray, 1980, р. 149). Несколько шире этот, как он его называет, «Kastro type» распространился в Эгейском бассейне лишь в эпоху средней бронзы. В действительности мы не располагаем достаточным количеством археологических данных, которые позволили бы утверждать, что поселения на мысах в III тыс. до н. э. численно преобладали над всеми другими. Наиболее известные их образцы — Маника на Эвбее и Аскитарио на восточном побережье Аттики — находились за пределами зоны распространения кикладской культуры. Внутри же этой зоны единственным примером поселения такого типа может служить Айя Ирини на Кеосе, от которого сохранились лишь фундаменты нескольких жилых домов, обнаруженные под более поздним «городом» эпохи средней бронзы (Gaskey, 1970, р. 339 ff.; 1971b, p. 359 ff.).

Повторяя мысль, которая была высказана в свое время Цунтасом, Ренфрью квалифицирует укрепленные поселения на возвышенностях типа Кастри или Панорма как временные убежища (strongholds), в которых могли укрыться в случае опасности обитатели других открытых поселений, размещавшихся где-то внизу на равнине или же прямо на морском берегу (Renfrew, 1972, р. 176; [57] см. также: Caskey, 1971a, р. 796). Гипотеза эта, однако, сейчас едва ли может быть подкреплена сколько-нибудь репрезентативным археологическим материалом. Насколько нам известно, вблизи Кастри, Панорма и других раннекикладских «цитаделей» пока еще не удалось обнаружить ни одного соответствующего им поселения открытого типа. Более правдоподобным представляется нам мнение Хр. Думаса, который расценивает Кастри и другие подобные ему поселения как укрепленные деревни, занятые небольшими общинами, состоявшими из нескольких семей, возможно, связанных между собой узами родства.

Рис. 7. Каменный сосуд с о. Мелос с ячейками, воспроизводящими (жилые?) башни

Кроме открытых при раскопках строительных остатков мы располагаем и некоторыми другими источниками, заключающими в себе информацию о кикладских поселениях эпохи ранней бронзы. Такими источниками могут считаться некоторые произведения кикладского искусства, и прежде всего уникальный каменный сосуд (возможно, пиксида) с о. Мелос (рис. 7). Нетрудно догадаться, что мастер, вырезавший из мягкого камня (хлорита) этот загадочный предмет, пытался воспроизвести какой-то довольно сложный архитектурный комплекс, состоящий из семи цилиндрических ячеек, напоминающих башни.4 Эти ячейки [58] сгруппированы вокруг замкнутого пустого пространства (внутренний двор?) и объединены общей оградой, имеющей один, тоже общий, вход в виде ворот с портиком, перекрытым двухскатной крышей. Все это сооружение располагается на скругленной платформе, поддерживаемой четырьмя рифлеными ножками. Что именно хотел воспроизвести резчик, изготовивший сосуд, остается загадкой. Мнения ученых, так или иначе касавшихся этого вопроса в своих работах, уже давно разделились. Согласно наиболее распространенной сейчас интерпретации, мелосский сосуд представляет собой не что иное, как модель зернохранилища (Oelmann, 1925, S. 19 ff.; Marinatos, 1946, р. 342; Press, 1964, S. 218; Sinos, 1971, S. 35; Renfrew, 1972, p. 288; Hood, 1978, p. 138). Цилиндрические ячейки сосуда действительно имеют некоторое сходство с башнеобразными житницами древнего Египта, известными по целому ряду изображений, как скульптурных, так и графических. Поддерживающие сосуд ножки находят свое функциональное оправдание, если предположить, что его реальным прототипом была приподнятая над землей свайная конструкция, основное назначение которой заключалось в том, чтобы предохранить зерно, ссыпанное в житницы, от почвенной влаги и грызунов (Oelmann, 1925, S. 24). Существует, однако, и другое мнение, сторонники которого склонны видеть в мелосской модели воспроизведение какой-то жилой постройки, возможно, даже целой группы связанных между собой жилищ (Pfuhl, 1905, S. 336, 349; Bulle, 1907, S. 45; Schuchhardt, 1914, S. 289 ff.; 1919, S. 151; Demargne, 1964, fig. 57; Matz, 1964, p. 92; 1973, p. 148 f.). Наконец, в одной из последних работ, посвященных этому своеобразному произведению кикладского искусства, оно было квалифицировано как макет некоего культового сооружения (Höckmann, 1975, S. 269 ff.; Thimme, 1976, S. 515).

Выбирая наиболее правдоподобный из трех возможных вариантов интерпретации мелосской модели, мы, по-видимому, должны учитывать прежде всего, в какой мере каждый из них сообразуется с теми археологическими данными, на которых в настоящее время базируются наши представления о кикладской архитектуре III тыс. до н. э. Сразу же заметим, что среди архитектурных памятников этой эпохи нет ни одной постройки, которую можно было бы с уверенностью отнести к категории зернохранилищ или же культовых сооружений.5 Круглые, изнутри облицованные камнем ямы для ссыпки зерна, или, как их называют обычно, «кулуры», впервые появляются на Крите спустя почти полтысячелетия после периода акме кикладской культуры. Египетские аналогии, к которым обычно обращаются сторонники версии «зернохранилища», едва ли что-нибудь могут доказать, в особенности если учесть, что маленькие и бедные кикладские общины вряд ли располагали такими запасами зерна, для которых могли бы понадобиться большие житницы египетского типа. Для хранения хлеба и других продуктов им, судя по всему, вполне хватало обычных пифосов или же небольших ссыпных ям, устраивавшихся прямо в домах. Святилища, которые хотя бы отдаленно напоминали своей конструкцией мелосскую модель, в истории эгейской архитектуры вообще неизвестны.

Тем не менее заключенная в этой модели конструктивная идея — идея замкнутого пространства, со всех сторон обнесенного стеной с каким-то подобием башен, отнюдь не чужда кикладской архитектуре, насколько мы теперь ее [59] себе представляем по материалам раскопок. Тот же принцип достаточно отчетливо выражен и в планировке двух наиболее изученных раннекикладских поселений — Кастри и Панорма, о которых мы уже говорили выше. Правда, в первом из них кольцо оборонительных стен не было полностью замкнуто. Здесь в этом не было особой необходимости, поскольку, как было уже сказано, с одной (юго-восточной) стороны поселение было надежно защищено естественным обрывом. Однако в Панорме стена с полукруглыми «бастионами» охватывала, по-видимому, все это маленькое поселение. Проникнуть внутрь поселения здесь можно было только через единственный узкий проход.

Вполне допустимо, что мастер, создавший мелосский сосуд, пытался передать в своей работе то общее впечатление, которое мог на него произвести городок-акрополь типа Кастри или Панорма или, что еще более вероятно, целый ряд таких городков, виденных им в разных местах. При этом он постарался выделить в архитектуре своего городка как наиболее важный конструктивный элемент, определяющий внешний облик всего поселения, группу башен с заключенным внутри нее свободным пространством, которое может восприниматься как намек на охваченную кольцом стен внутреннюю территорию поселения, занятую жилыми домами. Правда, сами эти дома на модели отсутствуют. Возможно, резчик просто не хотел их воспроизводить, чтобы не дробить образ «города» слишком мелкими и, в его понимании, второстепенными деталями. Заметим попутно, что аналогичные приемы упрощенной трактовки городского пейзажа применялись неоднократно и в древневосточном, и в античном, и в средневековом искусстве до того, как были открыты законы перспективы.

Впрочем, мы допускаем, что здесь возможно и несколько иное объяснение, если предположить, что создатель модели имел в виду не башни в собственном значении этого слова как специальные фортификационные сооружения, а особого рода башенные жилища. В древности жилые постройки такого типа были распространены практически по всему Средиземноморью (вспомним хотя бы знаменитые нураги о. Сардиния), а также и во многих странах Передней Азии (Джандиери, Лежава, 1976, с. 7 слл.). Одной из их разновидностей могут считаться «башенные дома» минойского Крита, известные по так называемой «городской мозаике» из Кносского дворца (Evans, 1921, р. 301 ff.). На островах Кикладского архипелага сооружения такого рода археологически до сих пор не выявлены. Тем не менее вполне вероятно, что нечто подобное могут изображать каменные сосуды или пиксиды кикладского производства, которым изготовившие их резчики, придали сходство с какими-то круглыми постройками. Это сходство особенно усиливается благодаря наличию у некоторых из них конусообразных крыш (Thimme, 1976, Abb. 338, 359, 361, 362). Можно предположить, что реальным прототипом для этих сосудов послужили обычные круглые хижины, сплетенные из ветвей или тростника. Но в этом случае они должны были бы иметь некое подобие дверного проема, который у них почему-то отсутствует. Отсутствие такой важной детали можно объяснить тем, что эти каменные модели воспроизводят не обычный жилой дом, а именно башенное жилище, в котором вход устраивается, как правило, где-нибудь высоко над землей (проникнуть в него можно только с помощью приставной лестницы) и делается как можно более незаметным (Джандиери, Лежава, 1976, с. 90 сл.).6 [60]

Рис. 8. Пиксида с о. Керос, воспроизводящая группу из двух башен

В зависимости от конкретных местных условий жилые башни могли строиться как поодиночке, так и целыми группами, образуя небольшие поселения. Простейший вариант такого поселения — группу всего из двух башен, связанных между собой двумя перегородками, очевидно, имитирующими дощатый или бревенчатый забор, изображает пиксида с о. Керос (рис. 8). Дальнейшее развитие той же конструктивной идеи воплощает уже знакомая нам мелосская модель, воспроизводящая, как было уже сказано, целый укрепленный городок. Абсолютно стандартные башенки посажены на этой модели в ячейки, расположенные почти вплотную друг к другу, как патроны в обойме, — принцип группировки жилого массива, который пока не находит прямых аналогий среди археологически выявленных кикладских поселений III тыс. до н. э. Во всяком случае этот тип поселения в целом уже соответствует той характеристике квазигорода, которая была дана во Введении. Рядом с ним и Кастри, и тем более Панорм производят впечатление более примитивных и архаичных форм архитектурной организации пространства. В первом из этих двух случаев речь может идти всего лишь об укрепленной деревне, в которой довольно хорошо продуманная система фортификационных сооружений сочетается с крайне примитивной жилой застройкой, явно не достигающей уровня квазигорода. Во втором случае все поселение, как было уже сказано, в сущности, сведено к одному коллективному жилищу, по всей вероятности, занятому большой семьей или какой-то другой группой кровных родственников. Как бы то ни было, даже и эти немногочисленные примеры убеждают нас в чрезвычайном многообразии форм и типов раннекикладских поселений.

Основная сближающая их черта состоит в том, что все они, хотя и по-разному, были укреплены и занимали стратегически выгодные пункты, отчасти защищенные самой природой. Несомненно, прав К. Ренфрью, полагающий, что эта забота обитателей кикладских городков и деревень о защите от нападения извне лучше, чем что-либо другое, свидетельствует о нарастании в этот период военной напряженности и широком распространении пиратства (Renfrew, 1972, р. 262 ff.; ср.: Doumas, 1972а, р. 170; 1972b, р. 229). Постоянная угроза со стороны моря вынуждала обитателей островов не только выбирать для поселения места, надежно защищенные самой природой (тип акрополя или кастро), и возводить вокруг них оборонительные стены, но и стягиваться из одиночных, далеко отстоящих друг от друга «хуторов» и «усадеб» (эта форма поселения, как было уже замечено, по-видимому, наиболее типична для РКI периода или же периода «культуры Гротта-Пелос») в более крупные укрепленные деревни. Разумеется, ни эта нуклеация, ни строительство укреплений, даже таких сложных, как укрепления Кастри, сами по себе еще не дают нам права называть эти поселения «городами» или хотя бы «протогородами» (ср.: Schachermeyr, 1954а, S. 1414; Блаватская, 1976, с. 8). [61]

Согласно категорическому утверждению Барбера и Мак-Джиливрэя (Barber, McGillivray, 1980, р. 150 f.), все известные сейчас раннекикладские поселения, за исключением Парэкии и, может быть, также Даскалейо, были покинуты своими обитателями в течение РКIIIА периода, т. е. еще до завершения эпохи ранней бронзы. Единственными поселениями следующего PKIIIB периода, о которых мы имеем хоть какую-то информацию, могут считаться та же Парэкия на о. Парос и Филакопи I на Мелосе. Примерно так же оценивают ситуацию, сложившуюся на Кикладах в конце III тыс. до н. э., и некоторые другие авторы, в том числе Кэски, Думас и Ренфрью (Caskey, 1971a, р. 794 f.; Doumas, 1972а, р. 168 f.; 1972b, р. 229; 1976, S. 33 f.; Renfrew, 1972, р. 186 ff.; 1976, S. 27 f.). Все они отмечают как наиболее очевидный факт резкое сокращение общей численности кикладских поселений в сравнении со временем около середины III тыс.7 Это обстоятельство заставляет думать о своего рода демографическом спаде на всей территории архипелага. Ренфрью прямо говорит об «обезлюдении» (depopulation) ряда островов в конце III — начале II тыс., связывая его опять-таки с деятельностью пиратских дружин (Renfrew, 1972, р. 264; ср.: Doumas, 1972a, р. 170; 1972b, р. 229).

Судя по описаниям археологов-первооткрывателей и прилагаемым к ним планам, от обоих известных сейчас поселений ПКIIIВ периода уцелело лишь очень немногое. В основной своей части и Филакопи I, и Парэкия были «стерты» позднейшей застройкой. Филакопи за свою более чем тысячелетнюю историю неоднократно перестраивалось. В результате от самого первого из возникших на этом месте поселений сохранились лишь «изолированные строительные остатки», по которым только в немногих случаях и всегда с очень большой степенью приблизительности удается восстановить планировку отдельных жилых домов этого периода. Планировка всего поселения практически невосстановима (Atkinson et al., 1904, р. 26, 35 ff.). Тем не менее можно предполагать, что это было довольно крупное поселение, возможно, превосходящее по занимаемой им площади (10 800 м2) все прочие поселения того же времени, не говоря о более ранних. Как указывает Эткинсон (ibid., р. 35), остатки построек первого периода были разбросаны почти по всей территории позднейшего «города», хотя остается неясным, насколько компактно были они расположены и чем были заполнены разделяющие их пустые пространства (ср.: Doumas, 1972b, p. 229).8 В ряде случаев линии стен домов I и II периодов, как это ясно видно на общем плане поселения (Atkinson et al., 1904, pl. 1), практически совпадают или же идут параллельно друг другу на небольшом удалении, что позволяет говорить [62] об определенной преемственности планировочных решений. Сам Эткинсон, однако, как будто не придает этому обстоятельству особого значения. «Вообще говоря, — пишет он, — не существует никакой связи между стенами различных периодов. Совершенно очевидно, таким образом, что все постройки дважды были снесены и город отстраивался заново без учета его прежней планировки».

В синхронном Филакопи I поселении в Парэкии, по признанию исследовавшего его О. Рубензона, был открыт лишь «ein winziger Ausschnitt» из общей площади, занятой древней жилой застройкой (Rubenson, 1917, S. 3).

Как указывают Кэски, Барбер и некоторые другие исследователи (Caskey, 1970, р. 342; 1971а, р. 799; Evans, 1973, р. 22 f.; Gimbutas, 1973, р. 132; Barber, 1974, р. 48), конец эпохи ранней бронзы ознаменовался на Кикладах, как и повсюду в Эгейском море, резким разрывом культурной традиции и последовавшей за ним «культурной фрагментацией» (формулировка Барбера). Вполне логично было бы связать этот разрыв с очевидно происходившими в это время (в основном около 2300 г. до н. э.) широкомасштабными неурядицами и перемещениями населения, о чем свидетельствуют слои разрушений, зафиксированные в разных местах на территории материковой Греции, Анатолии и даже Крита, хотя этот остров, по-видимому, пострадал меньше, чем другие районы Эгеиды. Таким образом, уже отмеченное сокращение численности поселений на Кикладах должно расцениваться как феномен скорее упадка, нежели прогресса. Спокойная эволюция в сторону постепенного укрупнения уже существующих поселений или же слияния нескольких мелких поселений в одно крупное здесь едва ли в это время была возможна и практически нигде, кроме Мелоса, археологически не засвидетельствована. Впрочем, даже и для Мелоса это довольно трудно продемонстрировать с полной наглядностью, поскольку мы почти ничего не знаем о поселениях, предшествовавших Филакопи I. Предположения Думаса о мирном процветании островных поселений под эгидой правителей Крита (Doumas, 1972a, р. 170; 1972b, р. 229) также явно не вяжутся с картиной общего упадка кикладской культуры в последней четверти III тыс. до н. э. Имеющиеся в нашем распоряжении данные скорее заставляют думать, что в этот период процесс урбанизации на Кикладах был насильственно прерван и возобновился лишь после длительной паузы уже в иных исторических условиях и соответственно в иных формах. [63]

Примечания:

1. Ср.: Coleman, 1974, р. 333 ff.; Barber, McGillivray, 1980, р. 141 ff.

2. Шахермайр даже склонен был думать, что в этот период население архипелага было гораздо более многочисленным, чем «в наши дни» (Schachermeyr, 1954a, S. 1414), что кажется маловероятным.

3. В своей статье 1974 г. Ренфрью, основываясь главным образом на находках украшений в кикладских некрополях, предлагает квалифицировать островные общества III тыс. до н. э. как «индивидуализированные вождества» (individualizing chiefdoms). В этом плане он ставит их в один ряд с более поздними дворцовыми государствами минойского Крита и микенской Греции, а также с аналогичными политическими образованиями у кельтов, древних майя и т. п. Этот вывод, однако, представляется нам чересчур поспешным. Специфика исторического развития кикладских обществ, на наш взгляд, как раз в том и заключалась, что утверждение персонального могущества и власти племенных вождей шло здесь гораздо более замедленными темпами, чем в смежных районах Анатолии, Балканской Греции, на Крите и на Кипре, причем это относится не только к III, но в значительной мере еще и ко II тыс. до н. э. Особую значимость приобретают в этой связи данные, полученные при раскопках поселений.

4. Вполне вероятно — это предположение высказывалось в литературе неоднократно, что первоначально каждая ячейка имела конусовидную «крышу», потом утраченную. Такие «крыши» встречаются на некоторых других кикладских сосудах примерно того же времени, что и мелосская пиксида (см. о них выше).

5. Примеры, которые приводят в поддержку каждой из этих двух гипотез Маринатос (Marinatos, 1946) и Хекман (Höckmann, 1975), на наш взгляд, далеко не бесспорны.

6. Жилища такого типа могли иметь не только круглую, но и овальную форму, напоминая уже не башню, а целый форт или блокгауз. Об этом свидетельствует оригинальная пиксида о. Наксос (Сидорова, 1972, с. 42, рис. 30).

7. По данным Барбера и Джиливрэя (Barber, McGillivray, 1980, р. 147, tabl. II), в настоящее время известно всего семь мест на территории архипелага, где могли существовать поселения PKIIIB периода. Однако в большинстве из них (кроме Филакопи и Парэкии) весь археологический материал сводится к незначительным находкам керамики на поверхности земли.

8. Ренфрью, как нам кажется, сильно опережает реальный ход событий, утверждая, что уже Филакопи I было «поселением подлинно городского типа (echte Stadtsiedlung) с сеткой улиц, проложенных между тесно поставленными домами на каменном фундаменте и подчиненных (общему), пожалуй, прямоугольному плану. Это был большой прогресс в сравнении со скорее органически выросшими, чем правильно спланированными поселениями предшествующего периода» (Renfrew, 1976, S. 27 f.; см. также: Renfrew, 1972, р. 186). На наш взгляд, эта характеристика, да и то с известными оговорками, может быть отнесена только к Филакопи II и III, т. е. к поселениям эпохи средней и поздней бронзы (ср.: Bintliff, 1977, pt. II, р. 541, где Филакопи I квалифицируется всего лишь как «более значительная деревня» в сравнении с более ранними мелкими поселениями на том же Мелосе).