*133. Август 1991 года

[Константин Росев]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

20 августа президент России Борис Ельцин подписал указ "Об обеспечении экономической основы суверенитета РСФСР", в соответствии с которым вся собственность на территории России переходит под юрисдикцию республики.

По мнению экспертов "Ъ", российское руководство, наилучшим образом используя свой возросший после победы над путчистами рейтинг, получило возможность наконец завершить затянувшийся спор о разделе собственности в свою пользу. 23 августа на встрече с депутатами РСФСР президент Михаил Горбачев дал устное обещание утвердить своим указом все решения российского руководства, принятые в период "осадного положения".

21 августа Борис Ельцин информировал депутатов, что ранее существовала договоренность с Михаилом Горбачевым о подписании — вслед за заключением Союзного договора, которое планировалось на 20 августа, — указа президента СССР о разграничении союзной и республиканской собственности. Однако, воспользовавшись кризисом союзного руководства, вызванным провалом переворота, российский президент перевел всю собственность, находящуюся на территории республики, под юрисдикцию России "своей собственной рукой".
По мнению вице-премьер-министра экономики РСФСР Евгения Сабурова, появление указа является вполне обоснованным, поскольку продолжение перебранки между Россией и центром по имущественным вопросам лишь затрудняло бы реализацию республиканской рыночной программы и затягивало выход из кризиса.
Принятие указа позволит правительству России приступить к разработке конкретной программы широкомасштабной приватизации республиканской собственности, что, по словам Сабурова, является естественным выходом из кризисного положения.
Принципиальным Евгений Сабуров считает и то, что до 1 января 1992 года в ведение республиканских органов наряду с гражданскими предприятиями и организациями союзного подчинения должны перейти и предприятия военно-промышленного комплекса. По мнению наблюдателей, Россия, став первой республикой, национализирующей ВПК, получает в свое распоряжение главный экономический потенциал Союза. При этом, что не менее важно, речь идет не о программах конверсии предприятий ВПК, а об изменении формы собственности -их приватизации и вовлечении в систему межреспубликанского и международного экономического сотрудничества.
Российский Совмин, по словам Евгения Сабурова, не намерен строить систему управления предприятиями ВПК на прежних принципах. Министр экономики РСФСР полагает, что собственники приватизированных оборонных предприятий будут сами решать: конкурировать ли им за получение военных заказов или осуществить перепрофилирование производства на выпуск гражданской продукции. При этом, по мнению экспертов "Ъ", военное ведомство должно будет сформировать специальный орган, занимающийся размещением военного заказа на рыночных принципах, с учетом потребности Вооруженных Сил.
По информации из Минэкономики России, уже подготовлен указ о реорганизации предприятий ВПК в рамках осуществления экономической реформы в республике.
Использование потенциала "оборонки" рассматривается руководством Российской Федерации как основа успеха всей реформы.
Параллельно россияне приступят к реализации земельной реформы. Время для ее эффективного осуществления, как считает Сабуров, упущено. По его словам, в качестве меры по преодолению сопротивления со стороны "колхозно-совхозных помещиков" будет, видимо, создан резерв кабинетных (казенных) земель, которые затем будут передаваться фермерам.
Фактически, по оценке экспертов "Ъ", указ президента России дает республиканскому руководству реальные шансы приступить к реализации программы рыночных преобразований, разработанной группой под руководством Евгения Сабурова (см "Ъ" N 26 (76)). Более того, 23 августа российский президент фактически добился от Михаила Горбачева обещания не вмешиваться в республиканскую реформу: последний в присутствии депутатов РСФСР обещал утвердить своим указом все решения руководства России, принятые в период "осадного положения".
Впрочем, по оценке экспертов "Ъ", в реализации российской реформы могут возникнуть трудности несколько иного, нежели имущественные споры с центром, плана. Прежде всего это касается низкой предпринимательской активности, потери доверия населения к рублю и общей разбалансированности денежного обращения в республике. Определенным препятствием на пути принятия экономических решений может стать тяжеловесная структура высшего эшелона российской власти при неясности разграничения полномочий премьера, министра экономики, госсоветника по экономике, председателя Совета Федерации. Уже сегодня, как признался Евгений Сабуров, не только люди, занимающиеся экономикой, но и работающие в других сферах испытывают очень большие трудности при принятии решений.
Евгений Сабуров оценил ситуацию в экономике республики как чрезвычайную. Но, по его словам, правительство России не немерено вводить чрезвычайные меры. Эксперты "Ъ" считают, однако, что в условиях острой экономической ситуации — в том числе в сфере обеспечения населения продовольствием, работе топливно-энергетического комплекса и транспорта -российское руководство будет вынуждено пойти на жесткие меры непопулярного характера: замораживание ряда социальных программ, включая индексацию доходов, продовольственный госзаказ, централизацию валютных ресурсов предприятий. При этом, если руководство республики решится на такие меры, проводить их следует незамедлительно — пока не миновала стадия восторженной любви к российским властям.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

ГКЧП развеялся, как дым. Но дрова — правда, слегка обуглившиеся — остались. Их оказалось много. Это высшие должностные лица СССР и лидеры общественных организаций, поддержавшие ГКЧП или промолчавшие.
Эти люди работали долго у всех на глазах, хотя в большинстве и были менее заметны, чем и раньше совершенно одиозные гэкачеписты. Но никто не выгонял их с работы (как это происходит со многими из них сейчас), и почти никто из них не был заметен — они очень хорошо сливались с фоном.
Сами по себе в большинстве случаев малоинтересные фигуры "второго эшелона" путча могут быть интересны, наверное, только с этой точки зрения — они помогают понять, какой же интенсивности и какого цвета фон — плотная масса тех, кто под ними и вокруг.
Когда ГКЧП кончился, не прозвучало ни одного публичного заявления в его поддержку. То есть люди, поддержавшие его по убеждению или из страха, хотят опять сделаться незаметными. Теперь интересно, удастся ли им опять слиться с фоном?

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Вечером 19 августа уже больной от ГКЧП Валентин Павлов собрал свою гвардию.

Надо заметить, что гвардия поддержала премьера в его новых гэкачепистских начинаниях лишь частично, что внушает некоторый оптимизм. Часть министров однозначно решила считать себя не политиками, а хозяйственными руководителями и не участвовать в пире победителей. Другая же часть выступила в том духе, что любит, мол, чрезвычайные положения не меньше самого ГКЧП.
Так, министр угольной промышленности Щадов, уже утомленный тем, что шахтеры в промежутках между работой хотят есть, заявил о поддержке ГКЧП и пошел еще дальше, испросив чрезвычайного положения для Кузнецкого бассейна.
Министр финансов Орлов тоже обрадовался ГКЧП, все члены которого за последние годы прославились своей уникальной способностью благотворно влиять на финансы.
Активно поддержал Павлова один из его "вице" — Догужиев. "За" были члены кабинета Хаджиев, Гусев, Панюков, Строганов, Ерохин.
Надо отметить, что многие из поддержавших ГКЧП министров давно, по-видимому, обсуждали с решительным Валентином Павловым что-то в этом роде и в момент переворота, очевидно, остро ощущали себя "сильной рукой", которая, к счастью, не успела почти никого схватить за горло. Союзному кабинету, конечно, хана. Следует, однако, отметить, что этим ребятам уже не раз давали шанс довести страну до ГКЧП.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Реакция альтернативных экономических структур на попытку государственного переворота в СССР в целом была, как и следовало ожидать, отрицательной. Разнобой проявился лишь в степени решительности, с которой коммерческие организации выступили против заговорщиков. Наиболее активными, по мнению наблюдателей, были крупные и хорошо организованные столичные структуры — биржи и деловые ассоциации.

Несмотря на обещание "поддерживать и частное предпринимательство", которое ГКЧП включил в свое "Обращение к советскому народу", коммерческие структуры не могли всерьез надеяться на то, что новый режим обернется для них режимом наибольшего благоприятствования.
В день путча в 13.00 состоялось экстренное собрание представителей Конгресса российских деловых кругов (КРДК) — одного из наиболее представительных объединений предпринимателей России. В 17.00 КРДК выступил с заявлением в поддержку российского правительства, выразив готовность оказать любую (в том числе и денежную) помощь российским властям. В течение последующих двух дней конгресс выполнял роль координационного центра, передающего оперативную информацию о ходе событий в различные регионы СССР и за рубеж.
Научно-промышленный союз (НПС) СССР в течение первых двух суток переворота официально не выразил своего отношения к происходящему. В то же время Ассоциация руководителей предприятий СССР и ряд других входящих в союз организаций 20 августа распространили от своего имени заявления и обращения, осуждающие переворот.
Правление НПС собралось 20 августа в 18.00. На заседании присутствовали руководители Союза объединенных кооперативов, Ассоциации руководителей предприятий СССР, Всесоюзной ассоциации совместных предприятий и международных организаций и объединений, Ассоциации российских банков, Московского банковского союза, Межрегионального и Российского биржевых союзов, Союза малых предприятий СССР, Конгресса деловых кругов России, Российского союза собственников. По понятным причинам отсутствовал член правления НПС Александр Тизяков, входивший по совместительству в ГКЧП.
Заявление НПС с осуждением государственного переворота и требованием незамедлительного созыва Чрезвычайного съезда народных депутатов СССР, датированное 20 августа, появилось к полудню следующего дня — когда путч близился к завершению. Несколько позже Аркадий Вольский выступил на пресс-конференции с личным заявлением, в котором призвал членов Совета безопасности, ЦК КПСС и руководителей республик осудить и пресечь заговор, а членов ГКЧП просил "проявить гражданское мужество, самораспуститься и вернуть власть президенту страны".
Реакция на государственный переворот московских и региональных бирж выразилась по-разному. Большинство биржевиков открыто объявили о своем неприятии самозванного ГКЧП и закрытии торгов вплоть до возвращения законного правительства. Некоторые биржи (в частности, Удмуртская республиканская товарно-фондовая и биржа "Санкт-Петербург") заявили, что все происходящее в политической жизни страны их не касается, и продолжали торговать. 19 августа в знак протеста прекратила работу РТСБ. 20 августа общее собрание брокеров биржи обратилось ко всем коммерческим структурам с призывом приостановить свою деятельность до нормализации положения в стране.
На Московской товарной бирже торги были приостановлены распоряжением председателя биржевого комитета Юрия Милюкова 20 августа. В тот же день биржевой комитет МТБ призвал все биржи страны последовать примеру МТБ, а также отказаться от размещения рекламы в разрешенных ГКЧП изданиях. Торги на МТБ и РТСБ возобновились 22 августа.
На Свердловской товарной бирже торги были приостановлены 20 августа. Председатель биржевого комитета СТБ Константин Жужгов выступил с заявлением, в котором выразил протест по поводу переворота. Торги не проводились также на Ленинградской товарно-фондовой, Байкальской, Иркутской товарно-сырьевой и Азиатской биржах. С заявлением, осуждающим переворот и требующим продолжения демократических реформ, выступил Межрегиональный биржевой союз.
Наиболее спокойным в сложившейся ситуации оставалось руководство банков, созданных на базе бывших специализированных — Промстройбанка, Мосбизнесбанка, союзных Агропромбанка и Сбербанка. Вице-президент российского Сбербанка Вячеслав Корнев 19 августа заявил корреспонденту "Ъ", что в тот день правление банка обсуждало проблему открытия приватизационных счетов частным лицам.
Однако крупные коммерческие структуры, оказавшиеся перед угрозой инвентаризации и ареста валютных счетов, действовали более решительно и согласованно. Михаил Ходорковский на период 19--21 августа сложил с себя полномочия председателя межбанковского объединения "Менатеп" и находился в здании Верховного Совета России. Поддержали российское руководство Московский банковский союз и Ассоциация российских банков. 20 августа эти организации приняли общее заявление, в котором действия ГКЧП расценены как антиконституционные.
Абсолютное большинство банков заявило, что они продолжают работу исключительно в целях сохранения своей клиентуры и соблюдения интересов вкладчиков. При этом как в бывших специализированных, так и в коммерческих банках количество заключенных 19--20 августа договоров было в несколько раз меньше обычного.
Проявления полного равнодушия или удовлетворения по поводу перехода власти к ГКЧП были довольно редки, хотя не обошлось и без них. Председатель правления кооперативного банка "Центросоюз" Александр Сотников сказал, что "как коммунист" он одобряет деятельность ГКЧП.
По словам генерального директора СП "Европа плюс СССР" Андрея Анисенко, у них все нормально, более того — исключение из эфира других радиостанций привлекло к "Европе плюс" рекламодателей.
Ведущий биржевой специалист НТЦ "Гермес" (брокерской фирмы Тюменской ТФБ) Валерий Неверов сообщил, что "Гермес" не только продолжит свою работу вне зависимости от политической ситуации в стране, но и готов приобрести акции РТСБ и МЦФБ по их номинальной стоимости.
Исполнительный директор Хабаровской товарной биржи Евгений Панасенко заявил: "мне плевать на Ельцина и прочих, ...мне надо заниматься зарабатыванием капитала. А политикой я заниматься не намерен".

[Игорь Бунин]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Программные документы путчистов не оставили никаких сомнений в их намерениях: прежде всего они стремились восстановить связь союзной бюрократии и партийных структур, покончить с демократическим руководством России и резко ограничить суверенитет республик. Для российских демократов в силу этих обстоятельств какой-либо компромисс с ГКЧП был исключен.
Реакция других союзных республик была отнюдь не столь однозначной.
Мотивацией поведения республиканского руководства могло быть либо стремление форсировать переход к реальной независимости, либо желание сохранить status quo, либо намерение что-то купить ценой отказа от тех или иных амбиций.
Однако их фактическое поведение в итоге зависело от множества факторов -структурных, геополитических, исторических, от психологических качеств республиканских лидеров, и поэтому сходство мотиваций вовсе не означало сходства образа действий.
Часть республик осудила действия путчистов и отказалась подчиняться их приказам уже в первые часы, другие предпочли политику пассивного выжидания, или "аттантизма" (французский термин, употреблявшийся для обозначения выжидательной позиции во время Сопротивления фашистской Германии). Наконец, руководство некоторых республик явно склонялось к поддержке хунты.

Сопротивление Мгновенная реакция Прибалтийских республик, с первого часа отвергнувших "марионеточную власть" (Витаутас Ландсбергис) и квалифицировавших создание ГКЧП как "попытку государственного переворота" (эстонское правительство) вполне объяснима. Прибалтика (как, впрочем, в определенной степени и Молдова) принадлежит к западной политической культуре, "культуре гражданина" с ее уважением к Конституции и Закону. Прибалтика еще в январе 1991 года прошла свое первое боевое крещение, и именно тогда возникло своеобразное "братство по оружию" прибалтов с Ельциным и российскими демократами.
И организационно, и психологически прибалты были готовы к повторению военного сценария. Так, правление Народного фронта Латвии объявило, что "час Х" пробил и вступает в силу план действий, разработанный на этот случай. Правление призвало подготовить структуры отделов Народного фронта к работе на нелегальном положении, децентрализовать их денежные средства, хранение аппаратуры и бумаги. Противники правительств прибалтийских республик -местные филиалы КПСС, КГБ, ОМОН, Интердвижение, директора крупных союзных предприятий — перешли на сторону ГКЧП. Армия сразу же приступила к активным действиям и не оставила местным лидерам выбора.
Схожая ситуация сложилась в Молдове, где уже в 16 часов 19 августа первый заместитель председателя Верховного Совета Молдовы Ион Ходырке, выступая на телевидении, оценил создание ГКЧП как незаконный и антиконституционный переворот. Распространение на территории республики девяти "гэкачепистских" центральных газет было запрещено. В Молдове действовали те же самые причины, что и в Прибалтике. Но, видимо, немаловажную роль сыграло также решение ВС Приднестровья и Гагаузии одобрить деятельность ГКЧП.
Мгновенно отреагировал на наступление компартии и армии президент Кыргызстана Аскер Акаев, опирающийся в значительной мере на демократов. Он усилил охрану своей резиденции, блокировал входы и выходы в корпус ЦК КПСС, телеграфа, гостелерадиокомпании. Акаев осудил военно-партийный путч, заявил о своей полной поддержке Ельцина и обратился к мировому сообществу.
Руководители республик, вступивших на путь сопротивления в первый день, в итоге получили огромный политический выигрыш. Ускорился процесс обретения независимости балтийскими республиками и Молдовой. И Латвия, и Эстония провозгласили себя независимыми государствами. На повестку дня встал вопрос о международном признании их независимости. Ликвидируются те структуры, которые были питательной средой антиконституционных действий — компартии в этих республиках объявлены вне закона, их собственность национализируется, счета закрываются, а тех лидеров, которые поддерживали переворот, арестовывают.
Здания, захваченные ОМОНом, освобождены, а его деятельность попадает под контроль местных властей. Правительство Эстонии увольняют директоров союзных предприятий, принявших активное участие в перевороте. В Молдове начинается боевая кампания против Приднестровья и Гагаузии. В Кыргызстане продолжается деполитизация государственных предприятий, приступают к национализации имущества КПСС, заводят уголовные дела на тех руководителей КПСС, которые примкнули к ГКЧП.

"Аттантизм" Две республики, отказавшиеся подписать Союзный договор, — Армения и Грузия — тем не менее заняли явно выжидательную позицию. Лишь когда исход сражения стал очевидным, эти республики, пользуясь словами французской пословицы, "поспешили на помощь победе".
Положение в этих республиках не очень отличается от ситуации, сложившейся в Прибалтике или Молдове. Однако, судя по всему, субъективно на республиканском уровне ситуация воспринимается по-разному, поэтому так сильно различаются и выводы. По мнению экспертов, поведение президента Грузии определила в первую очередь его уверенность в том, что проблемы своей республики он сможет решить при любой ситуации в СССР, — в этом его, видимо, убедило долгое невмешательство союзных властей в республиканские дела (иные республики гораздо дороже заплатили за гораздо менее вызывающие действия).
Грузия в итоге оказалась "на расстоянии вытянутой руки" от прямого сотрудничества с ГКЧП. Ее правительство в 14 часов 19 августа призвало население "сохранять спокойствие, порядок и дисциплину". Была достигнута договоренность между президентом Гамсахурдиа и командующим Закавказским военным округом генералом Валерием Патрикеевым о расформировании частей и подразделений Национальной гвардии Грузии. Лидер оппозиционной Национально-демократической партии Георгий Чантурия даже обвинил Гамсахурдиа в "альянсе с самыми реакционными кругами империи".
Свою роль в этом регионе сыграли и особенности политических культур — в частности, их национальная замкнутость. Премьер Армении Вазген Манукян 20 августа откровенно заявил, что пока нет информации, кто возьмет верх — то ли ГКЧП, то ли Ельцин. "Государственные органы Армении должны пока воздержаться от какой-либо определенной точки зрения". Ибо важнее всего, утверждал Манукян, геополитические соображения: "Кто бы ни победил в Москве — главное, как он будет относиться к проблеме Нагорного Карабаха".
Конечно, и Армения, и Грузия смогут воспользоваться крахом старого режима и центристских структур, но одновременно их лидеры понесли огромный моральный ущерб, особенно в глазах российской общественности. Пытаясь как-то сгладить свою вину, Тер-Петросян даже обвинил Горбачева в том, что тот довел страну до военного переворота, и заявил, что Ельцин — это единственный человек, способный на настоящий момент править страной.
Украина и Казахстан, возглавляемые "суверен-коммунистами" Леонидом Кравчуком и Нурсултаном Назарбаевым, также заняли выжидательную позицию. В 16 часов 19 августа Кравчук заявил по украинскому ТВ и радио, что ВС республики "нужно время, чтобы разобраться во всем". Двое суток заседал Президиум ВС Украины, определяя свое отношение к образованию и действиям ГКЧП, но так и не осудил военный переворот. В свою очередь, отстранение Горбачева и введение чрезвычайного положения Назарбаев 19 августа мягко назвал "непредусмотренными Конституцией актами". Лишь к моменту подавления путч был недвусмысленно осужден Казахстаном.
Аморальность и двойственность позиции "суверен-коммунистов" вытекает прежде всего из структуры их власти. Например, на Украине они вынуждены опираться на коммунистов, сохранивших верность имперской идее, и одновременно учитывать мнение оппозиции.
Однако после разгрома путча — "на волне" — в обеих республиках усилилось стремление к независимости от Москвы и отказу от коммунизма. Создание национальной гвардии, контроль над Советской Армией и введение украинской валюты становятся просто-напросто делом завтрашнего дня. Убедить Украину поставить свою подпись под Союзным договором будет теперь очень сложно, если вообще удастся. На чрезвычайной сессии ВС Украины оппозиция предлагает рассмотреть вопрос о выходе республики из состава СССР, о создании вооруженных сил Украины, собственных органов государственной безопасности и правоохранительных органов, о запрещении деятельности КПСС на Украине и национализации ее имущества.
Что касается Назарбаева, то вряд ли его авторитет внутри республики серьезно пострадал — Казахстан все же остается самым спокойным в политическом отношении регионом страны. Для него последствия будут ощущаться прежде всего на уровне Союза: теперь он вряд ли может рассчитывать на роль равного партнера в союзно-российско-среднеазиатском треугольнике (см. "Ъ" N 33 (83)).

Коллаборационизм В тех республиках, где компартии относительно прочно контролировали власть (Белоруссия, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Азербайджан), никакого переворота и не происходило. Как обычно, работали все предприятия, организации и учреждения, а руководители республик ограничились призывами к дисциплине и порядку. Они выполнили все распоряжения хунты, хотя не все официально признали ГКЧП.
Естественно, все это было декорировано соответствующим набором высказываний.
Председатель ВС Белоруссии Дементей в первый день путча заявил, что Горбачев психологически исчерпал себя. "Перестройка, породившая надежды на демократическое возрождение советского общества, зашла в тупик", — такими словами начал Ислам Каримов свое выступление на встрече с партийно-хозяйственным активом Ташкента поздно вечером 19 августа. Находясь в Иране, президент Азербайджана Аяз Муталибов сделал заявление: "Мы приветствуем развитие событий в СССР". Особенно обрадовал азербайджанское руководство тот факт, что чрезвычайное положение введено и для Армении, -его шансы решить карабахскую проблему в свою пользу резко подскочили.
Однако и провал переворота для этих республик мало что изменил: в силу экономической неравноправности они скорее всего подпишут очередной вариант Союзного договора в любом предложенном варианте и будут пытаться решить свои внутренние проблемы за счет союзных субвенций или торговли вокруг цен на сырье. Единственным исключением может стать Белоруссия, где коммунистическое руководство всерьез себя скомпрометировало, а пример некоммунистических соседей кажется сейчас еще более привлекательным.

Что будет с империей и ее обломками?
После провала путча центробежные тенденции в СССР резко усилились: все, что к западу от России, скорее всего, уже никогда не будет в Союзе.
Подписание Союзного договора отложено, будущий Союз суверенных республик все более приобретает черты конфедеративного государства, если не содружества наций. Упорядоченное движение к "обновленному Союзу", осуществлявшееся под руководством триумвирата "Горбачев — Ельцин — Назарбаев", сменил гораздо более хаотичный процесс.
Среднеазиатский регион утратил былую однородность: путч выявил достаточно глубокие противоречия между прокоммунистическими республиками, демократическим Кыргызстаном и переходным режимом Назарбаева, и теперь восстановление "среднеазиатского полюса" невозможно или сложно. Президенту Казахстана теперь будет гораздо сложнее выступать как лидеру всего региона: его "внешний" авторитет все-таки пострадал.
В итоге ситуация складывается так, что какая бы то ни было консолидация может происходить только благодаря доброй воле и усилиям России. После разгрома путча центробежные тенденции внутри республики приостановлены, и Россия вновь становится "единой и неделимой". Борис Ельцин может теперь опираться и на свой личный авторитет, и на силу союзных структур, власть над которыми ему фактически передает Горбачев, и на экономический и интеграционный потенциал республики, и на поддержку демократических сил. А посему все лидеры выжидающих республик вынуждены поддерживать его, снимая с себя моральную вину. И вряд ли в такой ситуации кто-нибудь всерьез будет спорить с тем, что предложит Ельцин.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Рассказывает старший оперуполномоченный одного из центральных управлений

Сам я узнал обо всем, только когда пришел на работу 19-го утром. Большая часть наших сотрудников понять ничего не могли. Начальство никаких указаний не дает, люди ходят из кабинета в кабинет. Самые дураки поздравляют друг друга с праздником. Но большинство просто растеряно. Что-то в стране происходит, наш главный начальник вроде бы в новой власти — а нам никаких указаний не отдают. Почему — непонятно. 20-го попросили прийти к 9 часам. Опять весь день пили чай, никаких указаний не было. Нервное напряжение нарастает. Товарищ из соседнего отдела, молодой капитан, отвел меня в сторону и сказал: "Похоже, что это госпереворот. Надо что-то делать". Я ему говорю, дескать, Федя, спокойно, только не надо самосожжения, и из окна бросаться не надо. Ты выбрал свою сторону --- это уже немало.
К вечеру 20-го растерянность и недоумение дошли до предела. В глазах у многих сотрудников (особенно тех, кто шибко радовался вначале) тоска и предчувствие дурного — как у собак перед землетрясением: знают, что приближается какая-то беда, а откуда и какая — не понимают. 21-го утром опять пришли к 9 утра. Опять никаких указаний нет. Напряжение достигает истерики. Приходят люди из соседнего отдела и говорят: "Мы собрались коллективом и послали письменный запрос начальнику управления Воротникову: что происходит, что делать?" Ответа нет. Ну мы тоже собрались у начальника отдела. Говорили, говорили, но так и не поняли — если Крючков от КГБ действует, то почему нам никаких указаний и информации не дают. Вскоре нам сообщили, что вроде бы коллегия КГБ решила, что Крючков от себя воровал, а комитет ни при чем. После обеда подходят ко мне два знакомых молодых сотрудника и говорят, дескать, выходим из КПСС. К вечеру началось даже какое-то нервное веселье. Разошлись по домам в полной неизвестности, что же будет с нами и с комитетом дальше.
Ну 22-го уже все стало ясно. Растерянность перешла в панику: на площади народ, слухи о приближающемся штурме. А личное оружие сотрудников — в сейфах, опечатано. Ну собрали нас в отделе, начальник говорит: "Надо уничтожить лишние и неучтенные бумаги". В соседних отделах документы собирают в мешки, опечатывают и сносят в кабинеты начальников. В мешках в основном, как я понимаю, материалы на нашу внутреннюю агентуру. Народу на площади прибывает. Ребята между собой говорят: что с нами теперь будет, как домой-то идти? А я им говорю: вы-то причем? Это пусть начальники боятся, а простой опер любой власти нужен будет, а новой — вдвойне.
Я только думаю, что теперь наши граждане начальники на Крючкова все свалят и скажут, что это он во всем виноват. Но у нас все знают, что специальная группа, возглавляемая Геннадием Добровольским, проводила аресты (Гдляна они арестовали, Уражцева, искали Иванова, Калугина, практически всех демократов, кто связан был с армией, милицией, КГБ). Свозили они их под Балашиху, на Медвежьи озера. А генерал Добровольский — замначальника 5-го управления. Так что же, начальник управления генерал Воротников не знал, выходит, о деятельности своего зама? В нашей системе это исключено. Теперь вроде версия, что все это — по просьбе коменданта Москвы. Ну да, он попросил, а они из вежливости не отказали.
Ну а кто устанавливал контроль над типографиями, кто "готовил" Гостелерадио и ТАСС? Вообще, как у нас говорят, корни всего этого идут куда-то в информационно-аналитическое управление КГБ. Вот, например, "наш" человек Владимир Кулиш, помощник 1-го зама Кравченко, 19 августа сидел в кабинете Кравченко в его присутствии. Кто ему приказ отдал? Не сам же Крючков, а начальник управления скорее.
Если теперь Бакатин всю эту генеральскую братию не вычистит, а к себе приблизит, это будет большое свинство. Потому как эти скоты нас подставляют, нас будут бить, а они опять сухими из воды выйдут. Впрочем, сейчас все они побегут наперегонки доносить друг на друга. Писать доносы — это не только большевистский, но и вообще национальный вид спорта. Только раньше их писали в комитет, а сейчас на комитет. Раньше часто писали в КГБ на прессу, а теперь в прессу на КГБ. Не хотелось бы, чтобы то, что я сейчас говорю, воспринималось так же. Просто я уверен, что если в этот момент действительные авторы путча не будут наказаны, хотя бы формально, то он может повториться.

Фамилия сотрудника КГБ, поделившегося своими впечатлениями о путче, известна редакции "Ъ".

[Г. Янаев]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991
Указ

исполняющего обязанности Президента Союза Советских Социалистических Республик Об указах Президента РСФСР N 59, 61, 62 и 63 от 19 августа 1991 г.

19 августа 1991 года Президентом РСФСР изданы указы N 59, 61, 62 и 63, в которых выражается негативное отношение к заявлению советского руководства и постановлению N 1 Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.
В названных указах Президент РСФСР пытается присвоить полномочия высших органов государственной власти и управления СССР и наделить исполнительные органы республики компетенцией органов СССР, призывает органы власти РСФСР и их должностных лиц к неисполнению решений ГКЧП.
В указах содержатся грубые выпады против членов ГКЧП, угроза привлечения к уголовной ответственности в адрес должностных лиц, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих в случае выполнения ими решений ГКЧП.
Изданные указы Президента РСФСР идут вразрез с Конституцией и законами СССР, с провозглашенной ГКЧП линией на стабилизацию обстановки в стране, носят откровенно конфронтационный характер и могут привести к тяжким последствиям.
В соответствии с пп. 1 и 4 ст. 127 ч. 3, ст. 127 ч. 5 Конституции СССР постановляю: 1. Объявить указы Президента РСФСР от 19 августа 1991 г. N 59, 61, 62 и 63, постановление СМ РСФСР от 19 августа 1991 г. N 435 не имеющими юридической силы с момента их издания как противоречащие Конституции и законам СССР.
Всем органам власти и управления РСФСР, должностным лицам и гражданам неукоснительно исполнять решения Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. 2. Руководителям правоохранительных органов СССР обеспечить соблюдение работниками органов внутренних дел, государственной безопасности, Прокуратуры РСФСР Конституции и законов СССР, решений Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР.

Исполняющий обязанности Президента Союза Советских Социалистических Республик Г. Янаев.

Москва, Кремль, 20 августа 1991 года

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР

В связи с введением с 19 августа 1991 г. в Москве и на некоторых других территориях СССР чрезвычайного положения и в соответствии с пунктом 14 статьи 4 Закона СССР "О правовом режиме чрезвычайного положения" Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР постановляет: 1. Всесоюзной государственной телерадиокомпании, республиканским, краевым и областным телерадиоорганизациям в своей работе строго руководствоваться постановлениями Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР. 2. Возложить на руководство Всесоюзного Совета по телевидению и радиовещанию СССР и Всесоюзной государственной телерадиовещательной компании (Гостелерадио) координацию деятельности телевизионных и радиовещательных организаций на всей территории страны. Временно наделить Гостелерадио полномочиями в необходимых случаях приостанавливать или отменять указания местных органов власти, противоречащие задачам и принципам вещания в условиях чрезвычайного положения. 3. Временно ограничить перечень транслируемых из Москвы на всю территорию страны следующими программами: — по телевидению — первой, второй и третьей программами Центрального телевидения; — по радиовещанию — первой, второй, третьей и четвертой программами Всесоюзного радиовещания.
Временно ограничить использование радиостанций союзного подчинения для трансляции рядом союзных республик своих программ на зарубежные страны. 4. Программы республиканского телевидения и радиовещания передавать на территории соответствующей республики только по выделенным для этих целей каналам и передающим средствам. 5. Приостановить деятельность телевидения и радио России, а также радиостанции "Эхо Москвы", как не способствующих процессу стабилизации положения в стране. 6. Передача программ телевидения и радиовещания общественных, коммерческих и других органов вещания, не входящих в структуру вещания, указанных в пунктах данного постановления, временно приостанавливается.
Минсвязи СССР и минсвязи союзных республик обеспечить приостановление излучения в эфир и передачу по кабельным сетям программ негосударственных органов вещания. 7. Действие выданных ранее регистрационных удостоверений на телевизионное и радиовещание прекращается. Порядок и сроки проведения перерегистрации органов телевидения и радиовещания будут сообщены дополнительно. 8. Поручить Минсвязи СССР взять под контроль все действующие и запасные центры и каналы связи и вещание на территории страны (включая и республиканского подчинения). 9. Гостелерадио и Минсвязи СССР во взаимодействии с руководством Всесоюзного совета по телевидению и радиовещанию создать временную координационную группу по регулированию телерадиовещания в стране, в том числе — в вопросах выделения частот, предоставления времени вещания и технических средств. 10. КГБ СССР, МВД СССР и их органам на местах принять дополнительные меры по обеспечению выполнения данного постановления.

Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР 20 августа 1991 г.

[Н. В. Калинин]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

В ночь с 20 на 21 августа с. г. в г. Москве произошли крупные провокации экстремистских элементов с трагическими последствиями. На бронемашины, совершавшие дежурное патрулирование в рамках объявленного комендантского часа, в районе Садового кольца и Нового Арбата были совершены неспровоцированные вооруженные нападения по одной из машин, проезжавших мимо гостиницы ВС РСФСР на Смоленской площади, из окон этого здания был открыт огонь. Аналогичные нападения были совершены в районе посольства США. Из толпы, собравшейся у здания ВС РСФСР, раздавались автоматные очереди. Большинство хулиганствующих элементов находились в нетрезвом состоянии, на предупреждения комендантских патрулей не реагировали, вели себя провокационно. Бесчинствующие группы подожгли несколько троллейбусов и автобусов, использовали их для строительства заграждений. Попытки со стороны военных пресечь хулиганские действия успеха не дали. В результате преступных действий экстремистов среди граждан есть убитые и раненые.
Эта трагедия — прямой результат грубейших нарушений Конституции СССР и провокационных подстрекательских действий в условиях режима ЧП.
В листовках, через радиостанцию "Эхо Москвы" и другими способами москвичи призывались выйти якобы на "защиту" здания ВС РСФСР. Распространение провокационных слухов и призывы к населению создали совершенно нетерпимую обстановку в городе. Этим не преминули воспользоваться провокаторы и уголовники, пустившие в ход автоматическое оружие, бутылки с зажигательной смесью. То, как действовали погромщики, со всей очевидностью говорит о том, что эти опасные провокации были заранее запланированы. В течение последних двух дней на митингах, в пропагандистских выступлениях, в которых приняли, к сожалению, участие и некоторые народные депутаты РСФСР и Моссовета, раздавались прямые призывы к выступлениям против сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих.
Принимаются все возможны меры по выявлению и привлечению к уголовной ответственности конкретных исполнителей преступного замысла. Комендатура г. Москвы выражает искреннее соболезнования семьям погибших и пострадавших.
Москвичи! В интересах сохранения общественного порядка, обеспечения личной безопасности граждан обращаемся к вам с настоятельным призывом сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации, подстрекательства к неповиновению, от кого бы они не исходили. Граждане, давайте самый решительный отпор тем, кто распускает разного рода слухи, измышления, пытается вовлечь как можно больше людей, особенно молодежи, в эксцессы, чреватые тяжкими последствиями.

Комендант г. Москвы генерал-полковник Н. В. Калинин 21 августа 1991 г.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991
Работники типографии "Красная звезда" Министерства обороны СССР предоставили в распоряжение редакции "Ъ" сверстанную первую полосу газеты "Красная звезда", которая должна была выйти 22 августа с очередными — еще более жесткими, чем в предыдущие дни — документами ГКЧП. Четвертый день мятежа обещал быть мрачным.

Однако этот номер так никогда и не вышел в свет: в четверг ни одного из этих материалов в газете не осталось, а "Звезда" опубликовала заявление президента СССР, решение коллегии МО о выводе войск, сообщение коменданта Москвы об отмене комендантского часа, репортаж о сессии ВС РСФСР и подборку материалов о положении в стране.