*1149. Публикации Игоря Николаева

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2066432-echo/
07:00 , 03 октября 2017

АВТОР
экономист
Чуть ли не главной особенностью проекта закона о федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019-2020 годов стала, с легкой руки СМИ, мера по снижению с 1 июля 2018 года порога беспошлинного ввоза товаров из зарубежных онлайн-магазинов с 1000 до 20 евро. Это новация, безусловно, заслуживает своего внимания, потому что покупка товаров по интернету стала довольно популярной в последнее время.

Однако есть в проекте федерального бюджета на 2018 год и другие особенности, пусть и не такие яркие и запоминающиеся. И это не планируемый показатель инфляции (4%), и даже не курс доллара США (64,8 рублей за доллар США на ближайшую 3-хлетку).

Особенность эта касается даже не 2018 года, речь идет о годе 2019-м, когда расходы бюджета должны сократиться в номинальном выражении: с 16,5 трлн рублей в 2018 году до 16,4 трлн рублей в 2019 году – более чем на 100 млрд рублей. В процентном отношении это сокращение составит, казалось бы, немного – менее 1%, но в реальном выражение, то есть с учетом инфляции, это будет уже примерно 5%-ное урезание расходов (это при условии, что инфляция будет не больше 4%).

На деле это означает следующее: на 2018-й год — год президентских выборов – расходы еще не будут сильно урезаться в реальном выражении, зато 2019-й год будет жестким.

Никогда еще в 21 веке не планировался столь жесткий бюджет. Никогда. И хорошо, казалось бы… Хорошо?

Тогда давайте посмотрим на то, на что власти уже сегодня предпочитают не обращать внимания: реальные располагаемые доходы населения продолжают снижаться (в январе-июле 2017 года на 1,4% в годовом выражении), сальдированный финансовый результат организаций (прибыль минус убыток) упал в этот период на 6,7%, растет число банкротств в экономике (пример с ВИМ-авиа только один из многих) и т.п.

Учтем к тому же, что именно с 2019 года с большой долей вероятности начнется повышение пенсионного возраста в России, а пенсии работающим пенсионерам по-прежнему индексировать не собираются.

Учтем и то, что никак не было принято во внимание при составлении проекта закона о федеральном бюджете на 2018 год: ужесточение санкций против России. Да, почему-то правительство решило, что сохранится текущий режим санкций.

Понижение порога беспошлинного ввоза товаров из зарубежных онлайн-магазинов с 1000 до 20 евро покажется нам в 2019 году малозначительной шалостью властей, озабоченных нехваткой денег. В будущем шалить будут по-крупному, выборы пройдут.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2070690-echo/
08:25 , 10 октября 2017
АВТОР
экономист
Хвалебные эпитеты в адрес российской экономики мы слышим сегодня чуть ли не каждый день: «набирает обороты», «вошла в новую фазу экономического роста» и т.д. и т.п.

Да, экономика растет, совсем слабенько, но растет, если верить официальным данным Росстата. Но какой это рост? За счет чего растем? Так как высокопоставленные чиновники предпочитают не углубляться в ответы на подобные вопросы, давайте попытаемся сделать это сами.

Смотреть будем данные за II квартал текущего года (за III квартал их еще нет), которые столь понравились сегодня руководству страны: ВВП в этом квартале вырос на 2,5% по сравнению со II кварталом 2016 года, что значительно выше аналогичного показателя по итогам I квартала 2017 года (плюс 0,5%).

За счет каких отраслей (видов экономической деятельности) выросли? – Согласитесь, что это вполне естественный вопрос, для ответа на который надо посмотреть, какие отрасли у нас росли быстрее и какие имели наибольший удельный вес в экономике. Быстрее всего по итогам II квартала 2017 года росла Торговля оптовая и розничная; ремонт автотранспортных средств и мотоциклов – на 4,7% по сравнению со II кварталом 2016 года. Добыча полезных ископаемых, кстати, приросла меньше – на 4,6%.

А какой вид экономической деятельности у нас сегодня занимает самый большой удельный вес в экономике? – Вы не поверите (шучу, конечно), но это все те же Торговля оптовая и розничная – 15,9%. Именно такой вклад в суммарную произведенную валовую добавленную стоимость (ВДС) внесла торговля во II квартале 2017 года.

Удельный вес Добычи полезных ископаемых был в 1,5 раза меньше – 10,6%. С такими показателями мы просто обязаны признать, что Торговля оптовая и розничная и является сегодня настоящим локомотивом столь радующего властей экономического роста.

Смотрим дальше. Торговля, как известно, подразделяется на оптовую и розничную. Так вот по итогам II квартала 2017 года оборот розничной торговли составил 7,1 трлн рублей (плюс 0,7% о II кварталу 2016 года), а оборот оптовой торговли – почти 16 трлн рублей (плюс 9,7% по II кварталу 2016 года). Конкретизируем вывод: настоящий и безоговорочный драйвер сегодняшнего роста экономики – это оптовая торговля.

Ну, и завершая свой краткий анализ, уточним, что такое есть оптовая торговля. Оптовая торговля в понимании статистиков – это перепродажа товаров (попросту говоря, спекуляция). При каждой перепродаже добавляется новая стоимость. Да, вот так, новые товары не появляются, но ВВП растет. Розничная торговля – это продажа товаров для личного потребления или личного использования.

– Ха, – скажете вы с полным основанием, – так можно вздуть ВВП будь здоров как. А у нас так в немалой степени и происходит. Это то, что характеризует качество экономического роста.

В общем, нынешнее ускорение экономического роста имеет ярко выраженную спекулятивную природу.

И вот еще что хорошо дополняет нарисованную выше картину: в структуре оборота оптовой торговли (в среднем за II квартал 2017 года) наибольший вес имели т.н. несельскохозяйственные промежуточные продукты (44,8%), в том числе топливо (35,2%).

Вот такие интересные особенности нынешнего экономического роста. Рост ли это вообще? Ну, рост, наверное. Однако его трудно назвать надежным. И еще: я бы не назвал его настоящим.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2074902-echo/
10:06 , 17 октября 2017
автор
экономист

Этот текст является продолжением оценки проекта закона о федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019-2020 годов, где уже пришлось обратить внимание на то, что на фоне ожидаемого относительно благополучного 2018 года послевыборный 2019 год обещает быть очень непростым (расходы будут урезаны).

Как, казалось бы, не надо делать в год выборов? Не надо резко увеличивать расходы по социально-чувствительным статьям бюджета, а потом, когда дело будет сделано и нужный результат на выборах получен, замораживать их, или вовсе сокращать.

Как-то это уж очень конъюнктурно, некрасиво, что ли. Какая-то покупка лояльности избирателей к выборам получается.

Да и пусть,- скажут многие, — хотя бы в год выборов что-то сделают. Так-то это так, но всё-таки я убежден: развитие сфер деятельности, от которых напрямую зависит качество жизни людей, должно быть устойчивым и повозрастающей. Нам еще уровень жизни людей поднимать и поднимать, не надо здесь устраивать какие-то субботники раз в несколько лет.

Итак, посмотрим на рассматриваемый в настоящее время проект федерального бюджета на 2018 год и плановый период 2019-2020 годов именно с изложенных выше позиций.

Расходы на образование в 2018 году (663,2 млрд. рублей) должны возрасти на 9,1% по сравнению с 2017 годом - это значительный рост, который, увы, прекратится в 2019 году, когда расходы снизятся на 1,5%, до 653,4 млрд. рублей. Причем наибольшие «качели» ожидаются по расходам на среднее профессиональное образование: в 2018 году – рост в 2,3 раза, а в 2019 году – падение расходов на 7,4%.

Расходы на здравоохранение в 2018 году должны вырасти и вовсе на 18,3%, достигнув 460,3 млрд. рублей. Однако уже в 2019 году они снизятся почти на 7%.

Смотрим на расходы по разделу «Социальная политика» и, казалось бы, их динамика никак не вписывается в замеченную тенденцию: плановые расходы 2018 года – 4706,1 млрд. рублей – на 6,9% меньше утвержденных расходов на 2017 год. Однако здесь все просто: это единовременная денежная компенсация пенсионерам, выплаченная в начале 2017 года, так искажает картину (база 2017 года оказалась завышенной). Кроме того, надо учитывать, что пенсии, социальные выплаты – это т.н. неснижаемые выплаты. Вы их можете заморозить, не повышать, и они будут в этом случае снижаться только в реальном выражении, но вы не можете пенсионерам сказать, что завтра, к примеру, они будут получать на 10% меньше. Тут такое начнется, что мало не покажется. Точно также и по социальным выплатам что-либо подобное (прямое урезание расходов) исключается.

Наконец, самое показательное: расходы на жилищно-коммунальное хозяйство в 2018 году должны вырасти на 73,6% (до 125,8 млрд. рублей), а в 2019 году они уже снизятся на 21,7%. Так вот они «качнутся». Кстати, расходы по строке «Благоустройство» вообще вырастут в 2018 году почти в 2,5 раза (до 48,8 млрд. рублей), зато потом упадут на 40,3% (!).

Вот такая замечательная динамика бюджетных расходов нас ожидает. Ну, как тут не посетовать, что президентские выборы у нас не каждый год.

Формально такие траты не являются, конечно, расходами по ведению выборной компании. Но реально, по существу, они таковые и есть.

Эх, а ведь народ в России живет еще и между выборами.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2079806-echo/
07:43 , 25 октября 2017

автор
экономист

Что, опять я эту бухгалтерскую тему мусолю? Ну, не всем же про «Собчак в президенты» писать.

Так что кто о чём, а я пока про закон о федеральном бюджете на 2018 год и на плановый период 2019-2020 годов, который будет скоро принят в первом чтении.

Один из основных разделов расходной части федерального бюджета – раздел «Национальная экономика». В нём, в свою очередь, выделяется такая статья: «Общеэкономические вопросы». Ну, понятно, может быть нечто подобное. Однако когда смотришь на планируемые расходы по этой статье, то возникают, мягко говоря, вопросы: если в 2017 году они равнялись 19,7 млрд рублей (ожидаемое исполнение), то уже в 2018 году расходы должны составить 174 млрд рублей, в 2019 году – 316,3 млрд рублей, в 2020 году – 422,6 млрд рублей. Это же 20-кратный(!) рост расходов за три года при всем уже известной жёсткости бюджета.

А, согласитесь, что становится интересно, что это за «Общеэкономические вопросы» такие, расходы на которые должны столь стремительно вырасти?

Углубляемся в анализ, и оказывается, что почти весь объём расходов по статье «Общеэкономические вопросы» — это расходы на «Мероприятия, осуществляемые на основании отдельных решений Президента Российской Федерации». Судите сами, по годам это планируется так:

151,8 млрд рублей (2018 год),

294,7 млрд рублей (2019 год),

400,6 млрд рублей (2020 год).

А вот самое интересное – что это за мероприятия такие – об этом проект закона о федеральном бюджете умалчивает. Ещё одна цифра для сравнения: в 2015 году на мероприятия по решениям Президента и Правительства планировалось выделить всего 1,5 млрд рублей. Сравните эту цифру с упомянутой выше за 2020 год: рост почти в 270(!) раз.

Спросите: хорошо, в законе нет никакой информации по 2018-2020 годам, ну, а на что были потрачены хотя бы упомянутые 1,5 млрд рублей? Судя по закону об исполнении бюджета за 2015 год, потрачено по данной строке ничего не было. Кстати, и с соответствующими расходами по данной строке в 2016-2017 годах была примерно такая же картина: ничего не тратили, хотя планировали. Это не значит, что эти деньги вообще не потратили. Потратили, только на иные цели и по другим статьям. Спрашивается: и зачем всё это тогда?

Чтобы вы могли оценить масштабность этого непонятного президентского резерва, в качестве примера: упомянутые выше 400,6 млрд рублей на расходы по отдельным поручениям Президента – это в 5 раз больше, чем планируемые в 2020 году расходы на космос (81,3 млрд рублей), или расходы на культуру и кинематографию (84,5 млрд рублей), и это в 10 с лишним раз больше, чем все расходы федерального бюджета в 2020 году на физкультуру и спорт (38,9 млрд рублей). В общем, колоссальные деньги.

И это неправильно, когда выстраивается такой непонятный параллельный бюджет по расходам. Эти деньги практически выводятся из нормального рассмотрения в рамках бюджетного процесса. Всё непрозрачно, необходимого обоснования нет, заявка на такие масштабы ручного управления сильно удивляет.

Счётная Палата, ау! Почему молчишь?

Кстати, я далеко не уверен, что Президент сильно в курсе таких загогулин в бюджетном планировании. А вот чиновники рангом пониже, карьера которых зависит от способности изыскивать средства для затыкания бюджетных дыр, конечно, в курсе. Но они – молчат. А мы – спрашиваем: это что такое?

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2087672-echo/
12:03 , 07 ноября 2017
АВТОР
экономист
Так как в последнее время уже не один высокопоставленный чиновник высказался в утвердительном духе касательно данного вопроса, то хотелось бы, что называется, на цифрах разобраться в том, может ли Россия уже сегодня существовать без нефти (а договариваться стали и до таких сильных утверждений).

Существует не так много показателей, по которым можно судить об успехах в уходе от сырьевой экономики. Один из важнейших – доля топливно-энергетических продуктов в экспорте. Сегодня, по данным за январь-август 2017 года, этот показатель, по данным Росстата, составил 61,6%. Для сравнения: по итогам 2016 года этот показатель равнялся 53,5%, в 2015 году он был 58,8%. Ну, да, нынешнеезначение меньше рекордного уровня 2013 года – 67,6%, но оно практически такое же, какова была средняя доля топливно-энергетических товаров в экспорте в 2003-2015 годах (62,2%). Получается, что нет прогресса, мы по-прежнему сидим на нефтяной игле.

Справедливости ради надо сказать, что среди топливно-энергетических товаров в последние годы стала расти доля нефтепродуктов и сжиженного газа, но существа дела это сильно не меняет: пока динамика показателя доли топливно-энергетических продуктов в экспорте никоим образом не свидетельствует о сколь-нибудь значимых успехах в уходе российской экономики от сырьевой зависимости.

А что говорят другие показатели? Возьмём ещё один – долю нефтегазовых доходов в доходах федерального бюджета. Казалось бы, что здесь-то есть явный прогресс, так какпоказатель опустился в 2016 году ниже 40%, хотя ещё в 2014 году он равнялся 51,3%. Очевидно, почему так произошло: цены на нефть упали. Кстати, в 2009 году наблюдалось то же самое на фоне падения мировых цен на нефть. Доля нефтегазовых доходов федерального бюджета опустилась тогда до немногим выше 40%. Потом цены поднялись, и доля нефтегаза достигла, как было указано выше, рекордного уровня в 2014 году. Поэтому не вызывает сомнения, что после относительно низкого показателя 2016 года доля нефтегазовых доходов в доходах федерального бюджета в 2017 году вновь вырастет. Это также не подтверждает тезис о том, что мы чуть ли не сегодня уже можем обходиться без нефтяных доходов.

Ещё следует обратить внимание на то, что даже при столь значительных нефтегазовых доходах в общих доходах федерального бюджета последний всё равно остаётся дефицитным (по оценкам, дефицит федерального бюджета превысит 2% от ВВП в текущем году). Это значит, что если бы не было этих самых нефтегазовых доходов, показатель дефицита вообще был бы неприлично высоким.

Анализ других показателей, характеризующий сырьевую зависимость российской экономики, также подтверждает: говорить о том, что российская экономика ушла от сырьевой зависимости, категорически нельзя. Точнее, говорить-то можно, только неправдой это всё будет.

У нас было почти двадцать последних лет для того, чтобы структурно перестроить нашу экономику. Практически всё это время только проговорили о необходимости такой перестройки. Сегодня, конечно, чуть зашевелились, пытаются что-то сделать. Но приведённые выше показатели пока однозначно говорят о том, что этого «что-то» было явно недостаточно.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2096284-echo/
07:23 , 21 ноября 2017
АВТОР
экономист
Все знают, что торгово-экономические отношения России и Китая развиваются. Доля Китая в общем внешнеторговом обороте России с другими странами самая большая – 14,8% (по итогам января-сентября 2017 года, по данным Федеральной таможенной службы Российской Федерации). Если учесть, что ещё в 2006 году этот показатель составлял 6,5%, то очевиден быстрый прогресс в развитии торгово-экономических отношений с Китаем.
Однако когда раскладываешь долю Китая во внешнеторговом обороте на соответствующие показатели по экспорту (10,6%) и импорту (21,4%), то эйфории становится меньше. То есть уже можно с большой долей вероятности предположить, что внешнеторговый баланс складывается не в пользу России. Так и есть: импорт из Китая по итогам января-сентября 2017 года оказался почти на 8 млрд долларов США больше по сравнению с российским экспортом в эту страну. Получается, что покупаем мы из Китая значительно больше, чем продаём ему.
А теперь самое интересное: структура нашего экспорта и импорта в торговле с Китаем. Вот товары-лидеры, которые мы продаём в эту страну (данные ФТС России по итогам января-сентября 2017 года):
Наименование товарной группы
Топливо минеральное, нефть и продукты их перегонки; битуминозные вещества; воски минеральные
Древесина и изделия из неё; древесный уголь


67,5%

9%

Суммарно на эти две позиции приходится более ¾ нашего экспорта в Китай.
Ну, а что покупаем? По-прежнему китайский ширпотреб? Всё, как в 90-х?
Да нет, картина по лидирующим товарам совсем иная:
Наименование товарной группы
Реакторы ядерные, котлы, оборудование и механические устройства; их части
Электрические машины и оборудование, их части; звукозаписывающая и звуковоспроизводящая аппаратура, аппаратура для записи и воспроизведения звука, их части и принадлежности

29,4%

22,6%

Ширпотреб мы, конечно, тоже по-прежнему покупаем (к примеру, доля обуви в импорте составила 3,8%), но всё-таки это уже отнюдь не основной наш импорт из Китая.
Называя вещи своими именами, следует признать, что Россия сегодня – сырьевой придаток Китая. Нет, можно, конечно, шутить в том духе, что это не мы – сырьевой придаток, а Китай – наш технологический придаток. Ха-ха, не смешно…

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2101114-echo/
08:29 , 29 ноября 2017

автор
экономист

Не в смысле «с колен», а в смысле резко затормозилась. Итак, официальные данные Росстата по некоторым базовым видам экономической деятельности за октябрь 2017 года по сравнению с октябрем 2016 года: промышленность – 0% (т.е. никакого роста уже нет), строительство – падение на 3,1%, сельское хозяйство – снижение на 2,5%. Продолжается (и даже ускорилось) падение реальных денежных доходов населения: -1,3%.

Если учтем (а учитывать надо обязательно), что еще в мае 2017 года та же промышленность показывала рост на 5,6%, то очевидна степень торможения по данному ключевому виду экономической деятельности.

Что такое? Почему вдруг? Нам же Минэкономразвития твердило, что экономический рост будет только ускоряться?

Кстати, чтобы достигнуть обещанного Минэкономразвития экономического роста в этом году на 2% с лишним, теперь, после октябрьского провала, надо, чтобы экономика в ноябре и декабре прирастала более, чем на 3%. Этого, очевидно, не будет.

Почему вдруг такое происходит с экономикой? Для властей это так некстати, что хуже некуда. Они ведь уже рапортовали неоднократно, что все замечательно: экономика «набирает обороты», «вошла в новую фазу экономического роста» и т.д. и т.п.

Но другого, если объективно оценивать ситуацию, и быть не могло. Чуть заметный экономический рост этого года носил восстановительный, адаптационный характер. Понятное дело, что долго, по возрастающей, он продолжаться не мог. Вот, жизнь и доказывает это.

Что дальше? А дальше вот что: выдыхающийся экономический рост подпадает под давление новых санкций; цены на нефть остаются на относительно невысоком уровне; структурные реформы, с которыми так до конца и не смогут определиться, начинают реализовываться ни шатко ни валко. А тут еще и налоговая нагрузка на бизнес будет расти…

В общем, дальше полная ерунда получается.

Ну, а скорые статданные по промышленности за ноябрь 2017 года с очень большой долей вероятности подтвердят именно такие перспективы (хотя бы потому, что сработает «эффект базы» ноября 2016 года, когда промышленное производство показало высокий рост – на 3,4%). На фоне такого роста показать в русле сформировавшейся динамики что-то приличное в ноябре текущего года не удастся.

Ждем пояснений от мечтателей из Минэкономразвития и всё-таки питаем надежду, что прогнозировать и обещать по принципу «чего изволите» станет в конце концов неприлично.

Видите же: даже переподчинение Росстата Минэкономразвитию не помогает. И не поможет.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/655365-echo/
16:42 , 09 февраля 2010

автор
экономист

Накануне буквально в один день ко мне обратились старые знакомые (один волею судеб работает в крупном бизнесе, другой – чиновник в федеральном министерстве).
И у того и у другого была одна просьба: если что-то есть про модернизацию (аналитические материалы какие-нибудь), направить в их адрес.

Бедняги, посочувствовал я им.

Понятное дело, верхи требуют эту самую модернизацию.
Похоже, что власти, решив нарисовать на своих знаменах слово – «модернизация» – сами себя загнали в ловушку.

Понимая модернизацию в узком смысле этого слова (новые направления технологического лидерства и т.п.), здесь много-то нового и не скажешь.
Тут приходится перемусоливать старое.

Говорить в тысячный раз о нанотехнологиях – тоже, вроде бы, несерьезно.
И так это уже не без оснований стало предметом иронии, а дальше будет еще веселее. Ну можно еще поговорить об энергосберегающих лампочках, суперкомпьютерах…
Дальше что? Вот и приходится «скрести по сусекам». И работа эта оказывается, мягко говоря, неэффективной.

Почему?
Потому что вся эта модернизация, результатом которой должно стать вроде бы как построение инновационной экономики, невозможна без гораздо более глубоких и качественных преобразований, чем те, на которые сегодня готовы пойти власти.

Инновации невозможны в экономике с низким уровнем конкуренции.
А первым врагом конкуренции сегодня является, как свидетельствует статистика Федеральной антимонопольной службы (около 60% дел о нарушении законодательства о конкуренции – это дела в отношении органов власти всех уровней), само государство. Значит, нужна не профанация административной реформы, как это было в середине сытых нулевых годов, а реальная административная реформа. Дальше – больше.

Вот куда уже мы приходим, от лозунга модернизации!
Но это-то как раз властям совершенно и не нужно. Вот и пытаются и замуж выйти и невинность сберечь. А не получается.

В свое время нечто подобное уже было в нашей истории.
Горбачевская перестройка, понимаемая сначала как ускорение темпов экономического развития через ставку на машиностроение, достаточно скоро показала тупиковость этого пути «в рамках социалистического выбора». Тогда пришлось идти дальше. Но сейчас-то с очень большим трудом верится, что возможно повторение такого пути.

Нет, определенно не верится.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2113406-echo/
10:28 , 19 декабря 2017
автор
экономист
Именно так можно характеризовать динамику промышленного производства в ноябре 2017 года: минус 3,6% по сравнению с ноябрем 2016 года (официальные данные Росстата). Это после нулевой динамики в октябре 2017 года. И это после всех последних заявлений о том, что экономика «набирает обороты», что она вошла в новую фазу экономического роста, что устойчиво растет и т.д. и т.п. Напомню, что еще в мае 2017 года промышленность выросла на 5,6% в годовом выражении, а теперь такой вот минус.

Пару недель назад я высказал уверенность, что ноябрь будет плохим, но, честно признаюсь, я не предполагал, что он будет настолько плохим. Минпромторг, разумеется, засуетился и сегодня судорожно объясняет этот обвал и эффектом базы, и необходимостью выполнения соглашения с ОПЕК по ограничению добычи нефти, и даже теплой погодой. Отбросим надуманный фактор теплой погоды (речь, напомню, о ноябре), но мне хочется спросить: а что, об относительно высокой базе для сравнения (в ноябре 2016 года промпроизводство выросло на 3,4%) до сих пор не было известно? Это только сейчас для правительственных чиновников стало откровением, да? Или об этих всех ОПЕКовских делах и их последствиях тоже только что узнали? Что-то в своих недавних прогнозах и обещаниях об этом не говорили? А, Минэкономразвития? Что приутихли в своих обещаниях? И еще, никакие названные в оправдание объяснялки все равно не годятся, потому что ведь Росстат дает не только упомянутую выше цифру в сравнении с ноябрем 2016 года, но и в сравнении с предыдущим периодом (октябрем 2017 года) с исключением сезонного и календарного факторов: минус 1,4%. Здесь какие будут придумки?

Нет, ребята, нынешний провал – это естественное следствие неэффективной экономической политики, когда основные структурные проблемы не решаются, когда бюджетные деньги используются неэффективно, когда налоговая нагрузка растет, а проблемы защищенности прав собственности остаются по-прежнему актуальными, когда развитие и защита конкуренции так и не стали государственным приоритетом. Власти рано решили, что груз этих проблем не такой уж большой (да они, по большому счету, и не признают эти проблемы), что цены на нефть устойчиво пошли вверх и только вверх, что контрсанкции – это вообще очень хорошо, просто замечательно для российской экономики. Последние статданные по динамике промышленного производства в ноябре (кстати, обрабатывающие отрасли промышленности вообще просели на 4,7%) являются лишним доказательством того, что экономический кризис не закончился. В 2017 году была только некоторая адаптация, коррекционный рост – это так называется. Кризисы заканчиваются тогда, когда причины, вызвавшие их, перестают действовать. Если фундаментальные причины кризиса остались (пресловутые структурные проблемы), то и он останется. Никаких чудес здесь не бывает.


\

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/655851-echo/
15:07 , 11 февраля 2010
автор
экономист
Бизнесу надо создавать условия, в которых без инноваций он не мог бы существовать, в которых инновации становились бы главным аргументом в конкурентной борьбе.

Пока экономика у нас отличается низким уровнем конкуренции, вся эта вымученная деятельность по ее инновационному обновлению не будет иметь никаких шансов на успех.

Поэтому можно, конечно, как это было вновь сделано в Томске, призывать бизнес вкладываться в инновации, но действенность такого подхода по построению экономики инновационного типа будет очень низкой.

Бизнес, кстати, в такой ситуации ведет себя вполне прагматично.
Требуете инноваций? – Хорошо, но только и государство должно пойти на какие-нибудь налоговые послабления, чем-то там поделиться.

Послабления будут сделаны, но спустя некоторое время окажется, что лучше ситуация «почему-то» не стала.
Проходили мы это уже не раз.

Около двух лет назад, как известно, уже принимался пакет поправок в налоговое законодательство, призванных стимулировать инновационную деятельность бизнеса.
И что? Да ничего. В смысле, ничего не работает из принятого.

А вот более свежий пример полугодовой давности.
Я имею в виду федеральный закон, в соответствии с которым бюджетные учебные и научные учреждения могут создавать предприятия для практического применения своих научных разработок.

О, помнится, много было суеты с принятием этого закона в конце июля 2009 года, даже депутатов Госдумы отзывали из отпусков.
И что изменилось? Опять ничего.

И не могло измениться, потому что и сам закон сырой получился, и непонимание основной проблемы инновационного развития (отсутствие необходимой конкуренции) вновь было продемонстрировано.

Нет, не надо государству требовать от бизнеса инновационной активности.