После матчей Черенков ездил домой на метро (интервью)
http://footballplayers.ru/players/story_655.html
За что у нас в стране любили Фёдора Черенкова? Не только за его гениальные финты, не только за азартный характер и скромный вид. Любили еще и за то, за что любят всех народных героев: за ЧТО-ТО. Неизбывное и неназванное словами. «Хороший человек на футбольном поле» — вот так, пожалуй, называется это амплуа. Хорошему человеку повезло в жизни — он сам не устает это повторять. Повезло, потому что он играл в футбол и больше ни о чем не думал. Не потому что глупый, а потому что думать было некогда. Не было зарплаты в долларах, не было агентов, контрактов, трансферов. А теперь все это есть. А Черенкова в футболе нету.
— Вы свое детство хорошо помните?
— Нет. Я помню, что постоянно играл в футбол, отец водил меня на лыжах кататься, учил меня в волейбол играть.
— Папа за кого-нибудь болел?
— За «Спартак», естественно. Впервые он сводил меня в «Лужники» на матч «Спартак» - «Динамо» (Киев), и с тех пор я стал спартаковцем.
— Кроме спорта, кроме футбола, вы в детстве еще чем-нибудь увлекались?
— У меня были солдатики, шашки и шахматы. Я даже делал вид, что записываю ходы... Солдатиков дарили на день рождения родственники, я в них не играл. Дарили конструкторы. Я делал вид, что кручу гаечки. Но как только в школе заканчивались уроки, мы шли на школьный двор и играли там в футбол — пока не стемнеет.
— А музыку вы какую-нибудь слушали?
— Да, когда стал постарше, я слушал то, что вы сейчас называете «советской эстрадой», и мне это до сих пор нравится — «Машина времени», «Цветы», «Самоцветы», «Голубые гитары», «Ариэль», «Песняры»...
— А первый магнитофон вам подарили или вы купили сами?
— У меня был радиоприемник, я купил его, когда участвовал в съемках детского фильма «Ни слова о футболе» режиссера И. С. Магитона, на студии им. Горького, и заработал 110 рублей. А первый магнитофон у меня появился, только когда я стал играть за команду мастеров и у меня была стабильная зарплата.
— А джинсы первые у вас когда появились?
— Когда я первый раз поехал с молодежной командой на турнир в Сингапур и Индонезию. Это была моя первая поездка.
— Вы не испытывали шока от обилия магазинов?
— Меня это не интересовало. Мне, конечно, хотелось хорошо выглядеть. Моими первыми джинсами были индийские «Милтонз», тоненькие такие, мама на них деньги дала... А первые настоящие «Ли» я купил гораздо позже, но не придавал этому особого значения. Так, сопутствующий товар моему желанию играть в футбол.
— Расскажите, как и где вы начинали играть в футбол?
— У нас при ЖЭКе была команда. Мы участвовали в районных соревнованиях «Кожаный мяч», которые охватывали всю страну. И вот на одну из таких игр приехали селекционеры, отобрали меня и еще двоих ребят и направили в спортклуб в Кунцево. Там я успешно поиграл два года, а потом мой тренер М. И. Мухортов направил меня вместе с родителями в «Спартак» к тренеру Анатолию Евстигнеевичу Масленкину. Так я отыграл шесть лет в ДЮСШ «Спартак»... Когда мне было шестнадцать лет и я оканчивал ДЮСШ, на выпускные игры приезжал сам Николай Петрович Старостин, просматривал нас. Надо было определяться в жизни, и я собрался учиться... в Горный институт.
— Вы что, не хотели связывать свое будущее с футболом?
— Я не хотел сдавать экзамены — биологию и химию... Потому что никогда не хотел залезать человеку внутрь. Боялся.
— А где такие экзамены нужно было сдавать?
— В Институте физкультуры.
— А в Горном химия и биология, значит, были не нужны? И экзамены сдавать не надо... приходи — учись?!
— Нет-нет, экзамены, конечно, сдавать пришлось... Потом просто во время обучения был достаточно щадящий график посещения лекций.
Мне дали возможность заниматься футболом. Николай Петрович Старостин расспросил, как я живу, как родители, как учеба, и пригласил в дублирующий состав, который только образовывался после вылета «Спартака» в первую лигу. Это был 1977 год. В итоге институт я окончил, и по первой профессии являюсь горным инженером. Через полгода игры в дубле меня стали подключать к играм за основной состав.
— Вы помните свою первую встречу с Константином Ивановичем Бесковым?
— Если честно, помню плохо. Мы пришли на тренировку. Нас было где-то 40 - 50 человек. Тренировались в Манеже. У меня — получилось. Даже сейчас удивляюсь... Ничем особенным я не отличался. Был худенький, слабенький, но Константин Иванович почему-то поверил, что я могу играть. За зиму я подтянулся с помощью тренера Ф. С. Новикова и стал выдерживать все физические нагрузки.
— Бесков — жесткий тренер?
— Для меня — нет. На каждую тренировку я приходил с радостью. А уж когда стал играть за основной состав... Бесков разрешал мне больше, чем другим, — позволял импровизировать в игре.
— Сейчас в футболе как только игрок становится известным, сразу на его голову сыплются всяческие предложения от других клубов, ему предлагают выгодные финансовые контракты, зарубежные клубы начинают за ним охотиться. А в то время были ли вам какие-либо предложения, может быть, даже неофициальные... Вас приглашали в заграничные клубы? Пытались переманить?
— Если бы ты решился уехать за рубеж, ты бы считался предателем...
— А вы были истинным патриотом?
— Мое воспитание было обычным... Было мне одно неофициальное предложение от «Астон Виллы» в 1983 году. Я немножко понимаю по-английски, и, когда их агент начал со мной разговаривать, я и не задумывался даже ни на миг, что могу играть где-нибудь в другой команде. «Спартак» для меня — это было ВСЕ! В любом случае переход был невозможен. Как в стране, так и в спорте все было централизованно. Все определялось противостоянием: социалистические страны — капиталистические...
— А вы были коммунистом?
— Да, я состоял в партии...
— Потом-то, в 1990 году, вы же все-таки уехали во Францию за «Ред Стар» играть. Это что было — по «партийной линии»? Командировка?
— Нет. В то время уже разрешалось уезжать. Стали происходить большие изменения в стране. Но мы, футболисты, особо этого не замечали. Просто мы с Сережей Родионовым хотели играть вместе, и нам хотелось попробовать себя в зарубежном футболе. Раз уж заканчиваешь играть в футбол — хоть заработать что-то себе. Игра у меня там не сложилась. Очень тяжелым для меня был тот год.
— Сколько вы там отыграли по времени?
— Четыре месяца. Сережа без меня играл там еще три года.
— Вы забивали там?
— Сергей забивал. Я забил только один гол. На Новый год мы приехали с Сергеем в Москву, и Николай Петрович Старостин сказал: «Они говорят, мол, ты можешь не возвращаться во Францию». И я остался дома, в «Спартаке».
— Мне кажется, говорить об этом для вас несколько болезненно...
— Просто я очень устал от этой Франции...
— Вы сказали, что поехали за границу, чтобы заработать денег. На тот период французская «зарплата» сильно отличалась от спартаковской?
— Там было совсем по-другому. Мы в то время и в Союзе имели возможность жить без всяких проблем, но во Франции, конечно, другой уровень. И деньги другие. Я вам так скажу, когда я приехал оттуда, у меня было 50 тысяч долларов. При этом команда не была в элите, только ставила перед собой высокие цели.
— Вам заплатили за четыре месяца?
— Мне так заплатили за год. У меня был подписан контракт на три года.
— На тот период, 1990 год, это, наверное, была фантастическая сумма?
— Я об этом как-то не задумывался. В советское время, когда я играл за «Спартак», у нас все эти зарубежные расценки даже в головах не укладывались.
— За что же вы играли? За идею?
— Я играл за «Спартак». Да нет, у нас была хорошая зарплата, правда, по сравнению с нашими «южными» командами, может быть, и поменьше, но она была такая, что мы могли спокойно существовать.
— А как так получилось, что вы, являясь лучшим игроком, ни разу не сыграли за сборную ни в чемпионатах мира, ни в европейских чемпионатах? Вам было обидно?
— Так складывалась ситуация, что в 1982 году в сборной был тренерский триумвират: В. Лобановский, К. Бесков и Н. Ахалкаци, тренер тбилисцев. Бредовая вообще ситуация, нигде никогда такого не было — ни до, ни после. Почему-то меня не пригласили... Ну я еще молодой был в тот период. А в 1986 году я уже собирался ехать в Мексику. И за неделю до этого произошла смена тренеров. И взяли в сборную практически все киевское «Динамо». Я, видимо, не подходил к их игре. Не знаю, слухи ходили, что медицинская комиссия якобы писала, что я долгое время не могу работать на сборах. А длительные сборы — это же «конек» Лобановского... В газетах писали, что болельщики мои меня поддерживали, возмущались, почему меня нет в сборной?
— А вы позже пересекались с Лобановским, ну, в кулуарах, не спрашивали его, чего это он вас тогда не брал в сборную?
— Ничего я не спрашивал, я очень уважительно к нему отношусь, считаю его очень талантливым тренером...
— А Бесков все-таки лучше?
— Бесков — лучше.
— А правда, что в то время, в восьмидесятых, классическая бесковская команда «Спартак» делилась на два лагеря: «режимщики» и «отвязные»?
— Нет. Была строгая дисциплина, спиртное принимать было нельзя, опаздывать на тренировки — нельзя. Это сейчас все по-другому: тренировку пропустил, не приехал, на тебя штраф накладывают, а в то время были настолько жесткие условия для игрока в команде... Если ты нарушал режим, вставал вопрос о твоем пребывании в команде. И даже если думал вдруг уйти, переметнуться в первую лигу — нельзя, ты терял работу вообще. А кроме футбола, что ты умеешь еще? Ничего! Поэтому психологически надо было доказывать, что на тебя можно рассчитывать. А если ты выпиваешь, и это вдруг заметят!.. Такое ЧП! Шло обсуждение на комсомольском собрании, обсуждалось твое пребывание в команде, предупреждения давали, в учетную карточку заносилось.
— Но тайно, чтоб начальство не узнало, в узком кругу, наверняка же собирались — с Гавриловым, Дасаевым, признайтесь?
— Конечно было, но мы друг друга прикрывали, выручали. Таких уж «режимных» игроков у нас и не было.
— А Сергей Шавло?
— А вы с ним об этом и поговорите. Хотя давление нам мерили два раза в день — проверяли. Поведение было одним из главных атрибутов — чтобы к тебе начальство относилось уважительно и так далее.
— Был ли серьезный конфликт между Бесковым и командой?
— Конфликта особого не было, была какая-то общая неуверенность. Бесков сначала подал заявление об уходе, потом забрал его обратно. А потом он уехал отдыхать и просто оставил список тех игроков, которых он хочет поменять, отчислить. Там было восемь человек основного состава. И список двадцати двух новых игроков, которых он хочет взять. Встал вопрос: либо ребята, либо тренер. Отношения натянулись. И Бескову пришлось уйти. Он очень переживал это.
— А вы?
— Я?.. Я немного стеснялся того, что встал на сторону ребят. Через некоторое время мы все ездили к Бескову домой, объяснялись.
— А вы входили в тот список восьми?
— Нет.
— Вы изучали технику иностранных футболистов, брали что-то «оттуда»?
— К сожалению, информации было мало, по телевизору ничего не показывали, а потом... зачем? У нас тренер был такой, что сам мог все рассказать и показать.
— Как вы относились к тому, когда против вас, «технаря», играли жестко?
— Я был всегда, что называется, в игре, не замечал даже каких-то ударов по ногам. Только когда сбивали, лежишь и думаешь: стоп, это уже нарушение правил. Я всегда был беспредельно увлечен игрой.
— А сами использовали силовые приемы? Запрещенные?
— Нет...
— А я помню, как вы Бессонову врезали, когда «Спартак» в Киеве играл. Он потом так трагично смотрелся.
— Да, было. Это нехорошо, что я так сделал. Нервы подкачали...
— Чего вы так и не смогли достичь в жизни?
— Я просто живу. Я не ставил целей в этой жизни. Только сейчас мои жизненные цели стали более прагматичными, а раньше цель была одна — выиграть очередной турнир. Когда я стал играть за сборную, конечно, хотелось выступить на чемпионате мира, на чемпионате Европы, но вот... не посчастливилось. А я особо и не сожалею. Когда-то переживал, а сейчас — отношусь ко всему философски.
— Вы сейчас, просто как болельщик, болеете за «Спартак»?
— Болею, но я ничего не анализирую, я просто хочу, чтобы «Спартак» наконец выиграл Лигу чемпионов.
— А какой свой день рождения вы помните, самый феерический?
— В 1979 году, на Спартакиаде, мне исполнилось двадцать лет, мы «сидели» на сборах на нашей базе в Тарасовке, и был шикарный торт, очень большой, в виде футбольного поля, даже с воротами из шоколада... Но я не придаю особого значения праздникам, особенно своему дню рождения. В этот день умер Высоцкий. Так совпало. Теперь это для меня день памяти.
— А какой ваш любимый праздник?
— Новый год! Елка, свечи, предсказания.
— Вы умеете делать подарки?
— Я люблю делать подарки. Не знаю, насколько это у меня получается. Я в общении с людьми не искушен. Я стеснительный человек.
— А вам какие-нибудь запоминающиеся подарки дарили?
— Да. Самый главный — это прощальный матч, который мне устроили. Вот это был подарок! Тридцать пять тысяч зрителей собрались проводить меня со всех концов страны, при том, что в том году на лучшие игры высшей лиги собиралось 10 - 15 тысяч зрителей. Квартиру подарили, машину подарили, но самое запоминающееся — это прощальный матч. Перед матчем Николай Озеров зачитал приветствие президента Ельцина, в мою честь на беговую дорожку цветы кто-то бросил, и крик вдруг пронзительный: «Федя, не уходи!»
— Что вы делаете по дому?
— У нас нет жесткого распределения обязанностей: кто дома, тот и делает — готовит, прибирается. Я люблю копаться в электророзетках, могу люстру повесить.
— Разбираетесь в этом?
— Я же не сказал — разбираюсь... Так, люблю.
— А полки повесить?
— Выстругать не смогу, а повесить — точно смогу. Я люблю по дому что-нибудь сделать, даже в магазин сходить. Я и приготовить могу, самое легкое: сварить картошку, вермишель, кашу, сосиски или сделать яичницу. Но чтобы все это было красиво, так, как умеет моя жена Ира, — не могу.
— Какое у вас любимое блюдо?
— Пельмени и жареная картошка. Я не привередлив в еде. Ем практически все, что съедобно. В Париже мы с Родионовым ели даже улиток.
— А лягушек?
— Та же курица, но очень напрягает сознание от того, что это лягушка. Я дальше одной лапки не продвинулся.
— А дом за городом у вас есть?
— Нет. Не то чтобы не хотелось. Я даже строил... но недостроил. Не хватило финансов, и пришлось его, недостроенный, продать. Да и не было у меня большого желания копаться в этих листиках. Это жена любит цветы выращивать, у нас дома на каждом из трех окон — всевозможные растения. Если цветок растет хорошо — значит, в семье хорошая аура.
— Вы верите в астрологию?
— Верю. Я мнительный.
— Значит, у вас были всякие приметы, как футболисты говорят, «поплевы на бутсы», да?
— Я просто брился перед матчем. А в конце карьеры вдруг понял, что, наоборот, фартовее — не бриться. А у команды всегда была традиция — перед игрой обязательно посидеть «на дорожку». Обязательно посидеть в тишине. А астрология... Я же человек доверчивый, но меня, по большому счету, никто никогда не обманывал. Был случай, когда я приехал из Франции, у меня были деньги, я гулял по Одессе, и ко мне подошли цыганки. Они, естественно, все правильно мне про меня рассказали и предложили: «Загадай три желания, но заплати за это». Я отдал все, что у меня было в портмоне. Два желания исполнились сразу же, в течение недели!
— Что же это?
— Это секрет. Третье исполнилось позже, но не до конца, но все еще может прибавиться..
— Мне друг рассказал такую историю: «Были с компанией на матче «Спартака», возвращаемся домой в метро и вдруг видим... Черенкова. Сначала не поверили своим глазам, а потом отправили самого смелого за автографом. Он поблагодарил Федю за прекрасную игру, и Федя в ответ улыбнулся, поблагодарил и дал автограф. Для нас это было чудом... Звезда — и вдруг ездит на метро...» Вы что, в тот момент машину не могли себе купить?
— Да я вообще не задумывался на эту тему! Да я и сейчас предполагаю, что на метро мне гораздо удобнее ездить. Хотя машина у меня, конечно, есть. Сейчас я ее в гараж поставил. В пробках стоять надоедает! Каким-то сумасшедшим становишься с этим дерганьем. А в метро... стоишь себе спокойно, отдыхаешь, все свое, родное...
— Неужели вас не напрягало, что вот так запросто люди подходили и начинали: «Ой, Федя! Дай автограф!»
— Нет, не напрягало. Подходили люди в метро, подсаживались, спрашивали о футболе, о «Спартаке», ехали две-три остановки, беседовали... Бывало, смотрю, люди смотрят со стороны, но подходить не подходят... Они просто мне давали отдохнуть...
— А девушки вас не одолевали?
— А чего меня одолевать?! Я же рано женился.
— В 1983 году у вас была прическа необыкновенная — кудряшки, завивка. Тогда футболистам нельзя было носить ни цепочки, ни перстни, все должны были быть коротко подстрижены, как в армии. Почему вы сделали химию? Вы хотели быть модным или это был какой-то протест? Может, вам кто-то посоветовал? Знаете, ведь по этому поводу даже ходили слухи, что у Черенкова «крыша поехала».
— Просто у моей жены была знакомая девушка, она стригла. Ну жена и говорит: «А что, если тебе сделать завивку?..» Я отбивался, отбивался, потом уговорили меня: «Вот видишь, за рубежом так носят!..» Ну раз вам так хочется — давайте сделаем! Сделали... Когда я потом «химию» состриг, жена жалела: «Тебе с кудряшками было лучше!»
— Ну да, а наша страна никогда не видела по телевизору столько одновременно плачущих грубых мужиков. Поверьте, там все рыдали, как маленькие, когда вы уходили под песню «Виват, король!».
— У меня у самого слезы наворачивались, но держался...
— Как пришла идея создать фонд «Форвард» для одаренных детей?
— Закончили мы с Родионовым играть. Что делать? Хочется быть с футболом, быть нужным и полезным футболу. Нам помогли Влад Малахов и Владимир Яковлевич Скорый, президент Творческой ассоциации международных программ (так его должность называется). Сколько радости, счастья на лицах детей на турнирах, которые мы проводим... Для них этот кубок получить — как будто выиграть чемпионат мира! А мы им так и говорим: «Как вы играли! Это было похоже на «Реал» - «Спартак».
Свои футбольные турниры мы проводим между школами. Информируем местную администрацию, собираем сразу несколько команд школьных в каком-нибудь зале, находим спонсора. На деньги спонсоров покупаем ребятам мячи, форму...
— На ваш взгляд, интерес к футболу у детей сейчас падает?
— В больших городах играют в футбол, но не так самозабвенно, как мы играли... Они могут играть, могут не играть... А вот в провинции — контраст чувствуется! Они этот задрипанный мячик гоняют с утра до вечера... Я считаю, таланты футбольные надо искать там... Хочу обратиться, пользуясь такой возможностью, через вас: приходите на наши турниры, господа селекционеры! Наверняка увидите мальчишек, которые будут вам интересны.
— Дочь у вас уже взрослая. А из сына не хотите сделать профессионального спортсмена?
— Нет, хотя он занимается дзюдо. Но у него всегда была удивительная способность к общению с людьми, он отличный собеседник, при этом очень тактичный. Любознательный: слушай, ты и это знаешь, а ты это знаешь, вот молодец! А сам знает гораздо больше. Вот это мне в нем нравится.
Большое интервью легендарного спартаковского игрока
О таких говорят - "божий человек".
У Федора очень светлый взгляд. Долгий. Ты в какой-то момент теряешься - и отводишь глаза, не выдерживая.
Он говорит тихо и как-то отстраненно. А смеется - заразительно.
Ездит Федор Черенков, народный футболист, на метро с неприметным рюкзачком за спиной, сливаясь с толпой. В рюкзачке книжки о себе самом - подарок для корреспондентов "СЭ". Без подарка от Федора никто не уходит. Один из нас давным-давно разговаривал с Черенковым после выездного матча с "Фейеноордом". Федор, уставший после перелета безмерно, на вопросы ответил. А потом достал из кармана крохотный голландский значок: "Держи..."
...Он поражал нас три часа разговора в редакции "СЭ" - точно так же, как поражал когда-то на поле.
Только раз кто-то из нас выдавил - "Федор Федорович". Наверняка проговорив внутренне по-другому: "Федя".
Федя, человек из 80-х, остался Федей и двадцать пять лет спустя. Великое счастье - и ему, и нам всем.
- Из чего состоит ваша сегодняшняя жизнь?
- Как и прежде, связана с футболом. Играю за спартаковских ветеранов. За сезон они проводят матчей шестьдесят, я - примерно половину.
- Говорят, вас с Юрием Гавриловым не так давно пригласили консультантами в школу "Спартака"?
- В этом решении, наверное, было больше заботы обо мне - чтобы после перегрузок, которые выпали на меня в годы игровой карьеры, мог участвовать в работе родного клуба.
- К нам в редакцию добирались на метро. Хоть одна живая душа узнала?
- Узнают. Просто иногда люди подходят, иногда - нет. Вот сейчас с Витей Букиевским (защитник "Спартака" 70-х. - Прим. "СЭ") дорогой повстречались. Улыбнулись друг другу. Однажды ехал по Сокольнической линии и столкнулся со спартаковским болельщиком из другого города. Он торопился по делам, но прокатился со мной до "Комсомольской". Вспомнили "Спартак" 80-х. А когда два года назад я свои "жигули" продавал, меня никто не узнавал.
- Без машины жить проще?
- Конечно! Здоровья больше. Соблазн купить машину возникает, особенно когда возвращаешься уставшим за день домой, но я гоню эту мысль. Еду в трамвае - смотрю, как люди одеты. Слушаю, о чем говорят. Чувствуешь жизнь, которая течет вокруг. Мне это необходимо.
- У вас же когда-то "волгу" украли?
- Да я уж и не помню...
- Ваш месячный заработок - тринадцать тысяч рублей. Хватает?
- Вполне. Скоро еще повысят, тысяч пятнадцать-шестнадцать буду получать. Деньги не главное. Нужно стремиться к внутренней гармонии, быть в ладу с самим с собой. С детства врезалась в память старая притча. Сидит богач на мешках с деньгами. Думает: "Куда этот рубль деть? Куда тот?" Слышит - кузнец молотком стучит и песни распевает. Удивился: "Я, такой богатый, молчу. А этот нищий кузнец поет и поет. Дам ему денег". Дал. Кузнец приуныл. Задумался, на что их можно потратить. Перестал петь.
- Мобильный у вас есть?
- Да. Овладеть его премудростями было непросто. Записная книжка в телефоне - удобная штука.
- Компьютером пользуетесь?
- От этого совершенно далек. Брат один раз показал интернет. Первое, что там увидел: "Федор Черенков хотел покончить жизнь самоубийством".
- Хорошего там о вас, поверьте, гораздо больше.
- Правда? Ну спасибо...
- Какой день в вашей жизни могли бы назвать самым счастливым?
- Рождение дочки и внучки. Когда родилась дочь, у "Спартака" был матч на выезде. В роддом примчался на следующий день, и жена посмотрела на меня настороженно. Знала, что хотел мальчика. Но и девочке очень обрадовался. Жаль, забрать жену с дочкой из роддома не смог - снова начались сборы.
- Крестили дочку?
- Да. И тоже без меня. А вот внучку, которой уже семь лет, крестили вместе.
- Вы-то крещеный?
- Да, но долго об этом не знал. Мне уже 20 стукнуло, когда мама показала, где хранится мой крестик.
- Чем дочка занимается?
- Экономист. Работает и учится на вечернем. Часто приезжает ко мне с внучкой. Удивительная девчушка растет. Ребенку всегда ведь хочется пошалить, повозиться, покричать. А она настолько сообразительная - смотрит на меня и не задает лишних вопросов. Словно оберегает. Бывает, играем, я устаю, а внучка не обижается. Сразу идет к маме: "Сейчас дедушка немножко отдохнет, и мы пойдем с ним гулять".
- Слово "дедушка" в 48 лет вас не пугает?
- Нет. Она меня в основном "деда" зовет.
- Верите, что вам скоро "полтинник"?
- Не думаю об этом. В сложных жизненных ситуациях мне кажется, что я старик. А когда все в порядке - чувствую себя 18-летним мальчишкой.
- Владимир Федотов весной в интервью обронил: "Черенков уехал куда-то в Новгородскую область, отдал свою машину и живет при церкви". Не самый простой был период?
- Это личное. Дело вовсе не в машине. Я был в месте, где живут и трудятся монахи. И верующие люди, которые приходят им помогать, чувствуя потребность в обращении к Богу.
- Вам лучше стало после этого?
- С того момента я не попадаю в больницу.
- Был какой-то случай, заставивший всерьез уверовать?
- Повлияла моя болезнь, полученная в результате перегрузок. Прежде не мог в церкви долго находиться. На меня что-то давило и будто выталкивало наружу. Но все изменилось, когда зашел в храм, который располагался на территории больницы. Понял, что должен позаботиться о своей душе, прийти к Богу - и почувствовал там себя легко и умиротворенно. Меня туда тянет, чему очень рад. Если не буду забывать, что все ниспослано Богом, что должен воспитывать в себе терпение и помогать другим так, как помогали мне, что надо ходить в церковь и молиться, - есть надежда, что болезнь отступит. И все у меня будет хорошо.
- Пост соблюдаете?
- Не могу. Слабохарактерный я человек. Каюсь, страдаю чревоугодием, хотя пытаюсь бороться с собой. В еде стал сдержаннее, но этого мало. Правда, уже не курю, об алкоголе вообще года три назад позабыл. Теперь мне это не нужно.
- Кто из друзей звонит чаще всего?
- Стараюсь звонить я. Например, Сергею Родионову. Но не слишком часто. Сергей - занятой человек, постоянно на сборах, и, зная всю напряженность работы профессионального клуба, отдаю себе отчет: лишние звонки не только отвлекают, но и не приветствуются руководством. Созваниваюсь еще с Морозовым, Поздняковым, Гавриловым. Мы со всеми встречаемся на матчах ветеранов, там обычно и общаемся.
- А с однокурсниками по Горному институту сохранили связь?
- Да. Я учился на дневном отделении - единственная поблажка заключалась в свободном посещении. Все экзамены сдавал в срок, завалил лишь "Статистические машины".
- Как же преподаватель осмелился влепить "неуд" такому популярному студенту?
- Мне это пошло на пользу. В школе у меня была классный руководитель - Вера Андреевна Старченко. На редкость принципиальная женщина. Свой предмет - математику - знала "от" и "до". И от нас требовала того же. Вера Андреевна всегда держала класс в строгости - за малейшую ошибку сразу ставила "тройку" или "четверку". Я тогда ужасно расстраивался. Зато математику вызубрил так, что во время контрольной работы успевал и саму контрольную написать, и в оставшиеся минут пятнадцать сделать домашнее задание по русскому языку. А в школьном аттестате по алгебре у меня значилась "пятерка".
Так же и в Горном. Преподаватель по "Статистическим машинам" тоже была очень принципиальная и заслуженно поставила мне "неуд". Когда друзья попытались за меня вступиться, ответила: "А я футболом не увлекаюсь". Стал готовиться к пересдаче. Брал у однокурсников конспекты, приезжал в общежитие после игр и учил, учил, учил. Пересдал в итоге на "четверку", которая по этому предмету была равносильна "пятерке".
- Это легенда, что Бесков отпустил вас на экзамен с матча против киевского "Динамо"?
- Все так и было! Экзамен назначили прямо в день игры, и Бесков сказал: "Раз так - езжай". В те годы с этим было жестко - по звонку ничего не сделаешь. Сдал экзамен, еду к ребятам в общежитие. Такси на радостях поймал - так-то на троллейбусе добирался. Попросил водителя включить радио, и слышу, что мы победили 2:1. Можно было праздновать сразу два события!
- Тема диплома?
- "Смоло-инъекционное упрочнение горных пород". Писал его и на базе, и дома, и в общежитии.
- Что-нибудь из этого в жизни пригодилось?
- Встречи с людьми, которые живут трудовой жизнью - куда более суровой, чем наша, футбольная, - обогащают. На практике в Приэльбрусье общался с горными проходчиками и инженерами. У этих людей перенял уверенность в себе, крепость духа. Что помогало мне в самые тяжелые моменты. Помогает и сейчас. Буду откровенен: чувствую себя лучше, чем в 94-м. Когда заканчивал карьеру.
- Самый памятный день в футболе?
- 23 октября 1989 года. Валера Шмаров забивает золотой гол в ворота киевского "Динамо".
- В какой точке поля в тот миг находились вы?
- Справа в штрафной. Ближе к тому углу, куда залетел мяч.
- Станислав Черчесов рассказывал, что еще во время полета мяча понял - будет гол. А вы?
- Был уже конец матча, и на меня в ту минуту накатила нечеловеческая усталость. В голове произошло... Затмение, что ли. Оперся руками о колени - и отключился на секунду. Потом поднимаю голову, вижу, как Валера подходит к мячу. А когда тот влетел в "девятку", испытал столько всего разом! И громадное счастье, и опустошение!
- Но у "Динамо" оставались минуты отыграться.
- Да, но я почему-то не сомневался: мы - чемпионы! Киевляне недовольно косились на арбитра, и в их глазах не видел желания продолжать матч. Психологически сломались. Разыгрывая мяч с центра, со всей силы запустили его вперед - и отправились в раздевалку.
- Этот эпизод вам дороже, чем матч с "Астон Виллой", где вы забили решающий гол на последних минутах?
- Да. В Бирмингеме были другие чувства. "Спартак" проигрывал 0:1, но вырвал победу. После второго гола у меня нашлись силы побежать вдоль бровки к трибуне. За мной рванули ребята. Обнимались всей командой.
- А фанаты "Астон Виллы" провожали вас аплодисментами?
- Только некоторые. Большая часть из них была в шоке. Примерно как наши после матча с Украиной в 99-м. Вот когда "Спартак" в Лондоне разгромил "Арсенал" - 5:2, весь стадион встал и аплодировал. Мы победили родоначальников футбола, и публика нас оценила.
- Футболки игровых времен сохранили?
- Нет. Все друзьям раздарил. Сначала хотел детям оставить, но дочке они были не очень нужны. А мне-то зачем? Друзья же всегда приходят и помогают. Нет, дело даже не в том, что помогают, просто мы дружим. Они всегда переживали за меня, и, если кого-то моя футболка обрадует, мне будет приятно. Остались лишь две майки. Одна, в которой играл за сборную Союза, лежит у брата, а другую, спартаковскую, подарил сыну второй жены Денису.
- А где ваши чемпионские медали?
- У дочери. Говорю: "Настенька, у меня случаются проблемы со здоровьем, пусть все хранится у тебя". Передал по наследству.
- Сейчас в ветеранской команде ваша майка того же размера, что и в годы футбольной карьеры?
- Пошире. Я на десять килограммов поправился. Раньше игровой вес был 72 кг, теперь - под 80.
- Бесков в "Спартаке" все прощал двум игрокам - вам и Дасаеву. Но хоть раз он с вами жестко поговорил?
- Было. В 88-м. В чемпионате я забил всего три гола. А в "Спартаке" был негласный принцип: атакующие полузащитники должны забивать не меньше десяти мячей за сезон. Константин Иванович вызвал. Сказал сухо: "Посмотри на свои показатели". Каждый игрок у нас вел журнал, где отмечались технико-тактические действия. Узнавали их у Федора Сергеевича Новикова. У меня в тот год процент брака порой зашкаливал за 30, а требовалось - 20 - 25. Бесков и на это обратил внимание. Разговор пошел на пользу. Следующий сезон и у меня, и у "Спартака" получился удачнее.
- Обиделись на Бескова?
- Что вы! Как я мог обидеться на Константина Ивановича?!
- Кстати, вы были в том знаменитом списке на отчисление, который Бесков составил в конце 88-го?
- Нет.
- А он давал понять, что обижен на вас, поскольку вы выступили на стороне игроков?
- Ни разу. Наши отношения не изменились. Как-то после ухода из "Спартака" Константин Иванович вместе с водителем ехал на стадион "Локомотив", а я шел туда пешочком. Бесков притормозил: "Федор, как дела? Садись, подвезу..."
- Какую фразу Бескова запомнили более всего?
- "Хозяин положения не тот, кто находится с мячом, а тот, кто себя предлагает", - любил говорить он. Если нападающий открылся и предложил себя, я обязан помочь ему удобной передачей. Не забил - значит, не он, а именно я, пасующий, должен думать, какую совершил ошибку. На этом принципе строилась игра "Спартака".
- Старостин к вам по-особенному относился?
- Мне так казалось. Николай Петрович был как капитан Немо.
- То есть?
- Его вроде не видно, но в нужный момент, самый тяжелый - раз, и появлялся. Помогал. Часто повторял: "Выигрывает не тот, кто больше умеет, а тот, кто больше хочет..."
- Последний разговор с ним помните?
- Это была очень грустная встреча. Старостин еще работал, и хотел мне помочь с каким-то вопросом. Сидел я у него в кабинете, вокруг не прекращалось движение, полно людей - и вдруг Николай Петрович посмотрел на меня настолько грустно, что я многое понял. Думаю: "Наверное, зря спрашиваю? Не стоит этим заниматься, потому что Старостин ничего уже не может сделать". Я замялся, стушевался: "Пойду я, Николай Петрович". - "Да, Федор, иди..."
Потом видел издали, как водитель везет Старостина на красных "жигулях" с работы. Больше не встречались. На похороны его ходил. Об этом человеке самые теплые воспоминания. Что бы сейчас ни сказал о Старостине - все будет мало.
- Считается, Лобановский вас недооценивал. Согласны?
- Лобановский выбирал тех людей, которые подходили под его видение игры. Я его понимал.
- Бывали у вас разговоры с глазу на глаз?
- Один раз. Да и тот - исключительно по игре. В Новогорске вызвал перед матчем с Португалией. Спросил: "Знаешь, на какой позиции будешь играть?". Я догадывался. "Крайнего хава", - отвечаю. "А ты знаешь, кто против тебя выйдет на фланге?" - "Думаю, Шалана". Все. В том матче мы выиграли у португальцев 5:0.
- Когда люди называют Черенкова великим футболистом, что чувствуете?
- Про "великого" не думаю. Футболистом был - это да. Не люблю возвышенные тона, к сердцу их не допускаю.
- Однажды Черчесов увидел игрока спартаковского дубля в футболке киевского "Динамо". И немедленно начал проводить жесткую воспитательную работу. Будь вы тренером "Спартака" - что сказали бы?
- Я не стал бы тренером...
- Дома много записей матчей с вашим участием?
- Вообще нет. Осталась кассета с прощального матча, но и ее только раз посмотрел. Не хочется зацикливаться на прошлом. Чем чаще обращаешься к повторам на пленке, тем выше опасность уйти в них с головой.
- Во Франции с той поры, как покинули "Ред Стар", были?
- Нет. За границу, к слову, никогда не ездил отдыхать. И не тянет. Разве что с ветеранами на матчи выбирался. А четыре месяца в Париже вспоминать трудно, сплошное темное пятно. Уставал на тренировках так, что не мог выучить элементарные слова на французском. Приходил в гостиницу, открывал учебник, читал-читал - и отключался. Перегрузки были колоссальные. Поэтому сезон 92-го пропустил целиком. Восстанавливал здоровье.
- То, что болезнь обострилась сразу после переезда в чужую страну - совпадение?
- Конечно. Это могло произойти где угодно.
- "Я очень доверчив", - признались вы когда-то. Доверчивость жизнь усложняет?
- Я уже давно не такой доверчивый. В том числе к вашей пишущей братии, уж простите. Газет почти не читаю. Мне, например, не нравится, когда игроков обвиняют, что они много зарабатывают. Неужели люди, которым отпущено всего десять - пятнадцать лет профессиональной карьеры, виноваты, что во всем мире футболисты получают больше, чем остальные?
Или вот сейчас твердят: сборная сыграла так, что за нее стыдно. Да, матчи с Израилем и Андоррой она провела не блестяще. Но не стыдно за нее, не стыдно! И за 1:0 над Андоррой - тоже не стыдно! Сегодня даже Вьетнам в русский хоккей играет. А мы и Исландии уступали, и с Кипром делили очки. Почему же надо ругать ребят, которые в конце концов пробились на чемпионат Европы? Они - хорошие футболисты. Может, не превосходят нас по уровню игры, но и психологическое давление на них сильнее, чем на наше поколение. Они умнее и мудрее нас - я этому радуюсь.
- Титов обмолвился, что вы спрашивали у него телефон Аленичева. Зачем?
- Ко мне приезжал болельщик из Твери. Еще в 60-е годы он придумал новый удар, и сорок с лишним лет пытается его запатентовать. Наловчился с носка без разбега бить так, что голкипера никакая "стенка" не спасает - мяч перелетает через нее по немыслимой дуге и опускается в ворота. Мужик надеялся, что Аленичев сможет выполнить этот удар - нога-то у Димки маленькая, и он не зацепит пяткой землю.
- А вы так бить пробовали?
- Пробовал, но из десяти попыток удавалось забить от силы три-четыре раза. Бесков с уважением относился к этому человеку, пускал в Тарасовку. Смотрели пленку, на которой его ученики бьют с носка. И нас пытался натаскать.
- Значит, пробить "ножницами" через себя куда легче, чем вот так, с пыра?
- Это вы о чем?
- О ваших съемках в 12 лет в детском фильме Исаака Магитона "Ни слова о футболе". В своей книге "Кинопроба" режиссер позже вспоминал, что вы не испортили ни одного дубля и пять раз подряд забивали голы "ножницами"!
- Исаак Семенович преувеличил. На самом деле было двенадцать дублей - и удар у меня получился раз шесть. Но о неудачных попытках в книге упоминать он не стал. Сделал мне, как сказали бы сегодня, рекламу.
- Как вообще попали в кино?
- Кто-то из помощников Магитона увидел, как я играю на Ширяевке. Пригласил на съемки.
- Где они проходили?
- В Гомеле. Поселили нас, десять мальчишек из Москвы, прямо на центральном стадионе. В одном из подтрибунных помещений поставили десять кроватей, рядом комната пионервожатой. В свободное от съемок время директор арены разрешал нам играть на главном поле. Зеленом - травинка к травинке! Для нас это было счастье!
- Из тех мальчишек кто-то стал еще футболистом?
- Кажется, нет.
- На что потратили гонорар за съемки?
- 110 рублей, которые мне заплатили, отдал маме. Но с одним пожеланием - чтобы купила транзистор. И на эти деньги действительно приобрели приемник "Сокол".
- Смокинг, полученный как джентльмену года, сохранился?
- Висит в шкафу. Облачался в него только на саму церемонию.
- А галстук по какому поводу последний раз надевали?
- Сразу и не вспомнишь... Давно! Борька Поздняков как-то ляпнул: "Федор, не надевай больше костюм". Я задумался - почему он сказал? Не умею костюм носить? Или галстук неправильно повязал? В общем, с того дня не ношу ни то ни другое.
- Правда, что не любите праздновать день рождения, потому что он совпадает с датой смерти Высоцкого?
- Правда. Для меня 25 июля - больше день памяти великого артиста, чем повод для собственного торжества.
- С Высоцким были знакомы?
- К сожалению, нет. Из мира искусства общался лишь с Александром Фатюшиным да с Исааком Семеновичем Магитоном. Честно скажу - я не театрал. Даже кино смотрю редко.
- Пару лет назад вас встретили на стадионе перед матчем "Спартак" - "Зенит". Вы сказали, что ждете друга, артиста Большого театра. Что за друг?
- Оперный певец Николай Семенов. Родом из Сибири. Классный мужик. Познакомились на футболе - он спартаковский болельщик. Николай приглашал меня в Большой на свое выступление, а я - зазвал его на футбол.
- Лет пятнадцать назад в Одессе цыганка предложила вам загадать три желания. Два из них исполнились уже в течение следующей недели. А как насчет третьего?
- Пока не сбылось. Но надежды не теряю. Это желание срока давности не имеет.
- На футбол ходите по пропуску? Или вахтеры узнают?
- Клуб ветеранов "Спартака" выдает пропуск. Но в этом году был всего на трех матчах. Неуютно на трибуне.
- Отвлекают?
- Не поэтому. Как специалисту мне хочется спокойной обстановки, надо видеть тонкости. А на стадионе захватывает ажиотаж, я начинаю болеть, радоваться, вскакивать... Борюсь сам с собой, раздваиваюсь. Потому стоишь перед выбором: либо идти в ложу к фанатам, либо в правительственную.
- И там, и там вас охотно примут.
- Благодарю вас...
- Молодые спартаковские болельщики Федора Черенкова ни с кем не путают?
- Как появляюсь на стадионе, люди тут же с фотографиями тянутся. За автографом. Около восьмого подъезда Лужников чаще всего подходят.
- Игра нынешнего "Спартака" симпатична?
- После романцевского "Спартака" никак не мог понять новую команду. Особенно - с зарубежными тренерами - Скалой, Старковым. Но прошло какое-то время, и я оценил западный подход к футболу. Даже во Франции до меня это не доходило.
- Что именно?
- Принципы индивидуального футбола. Стал находить красивые стороны и в такой игре. Все благодаря телевизору. С трибуны разобрать это было сложно. Сейчас в России - футбол эпизода.
Скажу больше: прежде не было такого, чтоб я вскакивал, наблюдая матч по телевизору. А теперь вскакиваю! Вот это, думаю, прогресс!
- Игра команды при Черчесове ближе к спартаковским идеалам?
- Да. Но здесь заслуга двух тренеров - Владимира Григорьевича Федотова и Станислава... С отчеством у меня проблемы...
- Саламовича.
- И Станислава Саламовича Черчесова. Они вдвоем создали современный "Спартак". Привили игру, которая зрителям все интереснее и интереснее. Здорово выглядели в Петербурге, в обоих матчах с "Селтиком"...
- Когда "Спартак" станет чемпионом?
- Глядя на последние игры - оптимизма мало. Больше верю в сборную. Нравится ее игра. И в матче с Андоррой бросилось в глаза старание, хоть многое не получалось. У Сычева не клеилось, но как он старался! Как превозмогал себя Зырянов!
- Как строится ваш обычный день, если нет игр за ветеранов?
- По-разному. Могу проснуться в три часа ночи, а могу - в восемь утра. Встану, позавтракаю, устрою самостоятельную тренировку. Бывает, вместо тренировки еду в клуб по делам, обедаю... Хотел сказать - "ложусь спать", но сейчас от режима футболиста с дневным сном отхожу. Вместо этого иногда кросс бегаю. Фондом развития футбола имени Родионова и Черенкова нынче меньше занимаюсь, мне помогает Володя Малахов (руководитель фонда. - Прим. "СЭ"). Словом, в первой половине дня у меня "Спартак", а во второй - дом. Хозяйство.
- Во дворе играете?
- В последнее время - почти нет. В ближайшую субботу только съезжу в Перово. Друзья меня в Турнире дворовых команд заявили, говорят: "Давай, Федор, стимулируй подъем футбола". Посмотрим, что получится. Хотели как тренера использовать, но я лучше сам поиграю.
- В вашем дворе дети гоняют мяч?
- Еще как! Меня это так радует! В нашем дворе две школы - одна из них та самая 239-я, в которой я начинал учиться. Она за заборчиком, там хорошая площадка. В выходные и дети бегают, и взрослые. В другой школе, 911-й, дети вообще каждый день играют. И на гандбольной площадке, и на большом поле.
Вспоминаю историю из собственного детства. Мне было годика три, возился с мячом в кунцевском дворике. Незнакомый мужчина, увидевший мои игры, как-то нашел нашу квартиру. Пришел и подарил мяч. Мой самый первый мяч. Сам я довольно смутно помню, родители рассказывали...
- В родную школу зовут выступить?
- Я не мастер слова и на такие приглашения не откликаюсь. Но мне в школе посвящена целая экспозиция. Хоть давно там не был.
- Что за кольцо у вас на пальце?
- Рассказываю - первое обручальное кольцо потерял в 79-м году в Марокко. На футбольном поле слетело с пальца. Искали всей командой, но не нашли. Что делать, заказал новое кольцо. А прошло время, в церкви купил себе и жене два таких, серебряных. С надписью "Спаси и сохрани".
- Сейчас вы женаты?
- Разведен.
- Вам дома не одиноко?
- Раньше страдал от одиночества. Теперь - нет. В марте вышел из больницы - с тех пор не знаю, что такое одиночество. Все время рядом кто-то есть.
- Чего еще ждете от жизни, Федор?
- Я умею и люблю ждать. Но придумывать ничего не хочу. Что есть, то есть. Нового года вот жду.
- Самые необычные обстоятельства, при которых встречали Новый год?
- Любил встретить в семье, но редко получалось. Лучшая новогодняя ночь, которую вспоминаю часто - когда сидели втроем: я, жена и ее сын Денис. Очень душевно. Не забыть еще один Новый год. Встретил его со "Спартаком", за границей.
- На каком-то турнире?
- Да. Ездили в Германию и Швейцарию. Закончился сезон 89-го года, стали чемпионами, поехали подряд по четырем зарубежным турнирам. И мы все четыре выиграли, представляете?
- Четыре?!
- Да. Хозяева придумывали собственные правила, все площадки были разного размера, ворота тоже, судьи местные... После третьего турнира, казалось, сил уже не осталось, выложились страшно. Я тогда капитаном команды был, говорю: "Что ж мы натворили? Три турнира выиграли, никогда такого не было!" Тут Валерка Шмаров голос подал: "А четыре слабо?" Думаю: вот молодец! Давай попробуем!
Выиграли и четвертый. Нам кубок дали - размером почти с Кубок УЕФА. И гигантскую бутылку шампанского. Литров пять, не меньше. Новогоднюю ночь отмечали в гостинице - и эта бутылка нам очень пригодилась.
- Хватило?
- Нет. Пришлось еще покупать. Олег Иваныч, кстати, не пришел. Он же главный тренер, все понимал. Да мы его и не приглашали.
- Денис, сын бывшей жены, к футболу отношение имеет?
- Нет. Денису 21 год. Давным-давно в "Ералаше" снимался. Сейчас доучивается в автомобильном институте и работает в страховой фирме. Мне его так жалко...
- Почему?
- Столько сидеть за компьютером - уму непостижимо! Хотя без компьютера уже никуда. Я на днях пенсию оформлял, убедился.
- Муторное дело?
- Ох, не то слово. Если лично сам все бумаги не разнесешь, с мертвой точки ничего не сдвинется. Мы от бюрократизма, а он - к нам. Хорошо, что пешком хожу без автомобиля. Сколько времени экономится! Я на воздухе, двигаюсь.
Знаю, вы уже устали со мной разговаривать, а я вас буду до конца мучить. Хотел полчасика посидеть, а уже третий час пошел...
- Что вы, Федор Федорович. Большое удовольствие с вами общаться.
- Сейчас скажете: "Надоел нам Федор, пойдемте-ка по соточке, для бодрости..."
- Вы же не пьете?
- Не пью. Но - могу!
...Потом мы прошлись по редакции. Вручили свой подарок, памятный знак "Клуба 100", - не все ж принимать дары от единственного народного футболиста.
"Спасибо, вы подняли мне настроение", - сказал Черенков. Попрощался - и не спеша зашагал к метро.
Последний раз редактировалось UA-football.com; 19.02.2016 в 09:21.
23 августа 1994 года. Москва. Петровский парк. "Спартак" - "Парма" - 1:1. Федор ЧЕРЕНКОВ был кумиром не только для болельщиков, но и для партнеров: вот так легендарный футболист покидал поле во время прощального матча. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
23 августа 1994 года. Москва. Петровский парк. "Спартак" - "Парма" - 1:1. Федор ЧЕРЕНКОВ был кумиром не только для болельщиков, но и для партнеров: вот так легендарный футболист покидал поле во время прощального матча. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
4 октября в четыре утра на 56-м году жизни скончался легендарный Федор Черенков. "Спартак" намерен навечно закрепить за ним 10-й номер. Это уникальный случай для нашего футбола.
Федор ЧЕРЕНКОВ
Родился 25 июля 1959 года в Москве. Полузащитник.
Заслуженный мастер спорта СССР. Воспитанник СДЮШОР "Спартак".
Выступал за клубы: "Спартак" (1978-1990, 1991, 1993) и "Ред Стар 93" Франция (1990/91).
3-кратный чемпион СССР (1979, 1987, 1989). Чемпион России-1993. Обладатель Кубка России-1993/94.
Лучший футболист СССР (1983, 1989).
В составе "Спартака" провел 514 матчей, что является рекордом клуба. В этих встречах забил 129 голов.
В чемпионатах СССР/России провел 398 матчей (95 голов).
Последний матч в качестве игрока сыграл в возрасте 34 лет 105 дней – за "Спартак" 7 ноября 1993 года против "Ростсельмаша" (3:0 дома). Бронзовый призер Олимпийских игр-1980 в Москве.
В первой сборной СССР дебютировал в 20 лет – 12 сентября 1979 года в отборочном матче ЧЕ-1980 против Греции (0:1 в гостях).
15 июня 1980 года принял участие и забил гол в товарищеской игре против Бразилии (2:1) на "Маракане" в присутствии 130 тысяч зрителей. Это единственная победа над бразильцами в истории первых сборных СССР и России.
За первую сборную СССР провел 34 матча (12 голов), за олимпийскую сборную СССР – 10 матчей (6 голов).
Кавалер ордена "Знак почета" (1985), ордена Дружбы народов (1994) и ордена Почета (1997).
В 2009 году получил награду РФС "Легенда футбола".
В 12 лет снялся в фильме Исаака Магитона "Ни слова о футболе" в роли мальчика-футболиста,
забившего гол ударом "ножницами" через себя.
С мая 1994 года по февраль 1999-го был одним из тренеров "Спартака".
Игорь РАБИНЕР
Кажется, это было только что. Конец июля 2014-го, идеальная погода, безоблачное настроение. Я, как в детстве, не иду, а почти вприпрыжку лечу от метро в Лужники. На футбол.
Только этот футбол – не официально-многотысячный, не матерно-зарядный. Это футбол добрых лиц и светлых улыбок, и каждый, кто идет на него в Детский городок, чувствует себя заведомо счастливым. Потому что это – 55-летие Федора Черенкова.
Лучшего для меня футболиста всех времен и народов. Первого и главного кумира детства. Человека, без футбольного колдовства которого мне не пришло бы в голову пойти в спортивную журналистику.
Сам Федя (ох как он не любил этого "Федорович"), правда, на поле не выходит. Как жаль! Уж один-то гениальный "черпачок" всегда бы отдал. Или между ногами мячик кому-нибудь пробросил. Или выдал бы еще какой-нибудь фокус из кунцевского двора, десятки которых когда-то беспечно перенес в большой футбол. Чем и влюблял в себя взрослых, серьезных за пределами стадиона мужчин. Потому что на 90 минут делал их детьми.
И вдруг в юбилей он не только не играет, но и уходит от объяснений почему. Заставляет теряться в догадках, среди которых здоровье, увы, в числе первых. Чтобы Черенков, для которого мяч – божество, не хотел играть в футбол? Ой, нехорошо все это.
Но мысль тревожная быстро рассеивается – выглядит-то юбиляр бодро. Стоически, более часа, раздает автографы. Улыбается каждому своей, как всегда, стеснительной улыбкой. Разве что упрятанной в густую бороду, с которой Федор выглядит как-то иначе.
Потом – банкет в ресторане-корабле на Москве-реке. В какой-то момент, расчувствовавшись, обнимаю его. Вручаю распечатку написанной к юбилею статьи "Волшебная страна Черенковия" и в сотый, наверное, раз в жизни повторяю ему: "Федя, я на тебе вырос. Спасибо, что ты есть".
А в ответ слышу библейское, но в то же время и абсолютно черенковское: "Не сотвори себе кумира".
И было так хорошо, что вот он рядом – божий, святой, светлый человек откуда угодно, но только не из циничного XXI века. Жена сказала, что таким просветленным, каким я пришел домой в тот вечер, не видела меня уже очень давно.
И вот его нет. Думая об этом, иду по улице, вроде бы тепло укутанный – но колотит озноб. Озноб безвозвратного одиночества, о котором исчерпывающе сказал поэт: "Опустела без тебя земля".
Пока у меня не укладывается в голове, как можно жить, зная, что на этой земле больше нет Черенкова. Как-то, наверное, можно. Но сколько же доброты и света потерял каждый из нас с его уходом. И их уже никак и никогда не вернуть.
* * *
Вскоре после страшной вести звонит друг и коллега. После обмена соболезнованиями говорит: "Есть история. Видел своими глазами. Позвонил тогда в редакцию: не поверили, отмахнулись. Но чем угодно клянусь – правда".
Это было на знаменитом матче "Спартак" – "Арсенал" в 2000 году. Безразличный к футболу охранник в "Лужниках" не пускал Федю на игру. Твердил: "Где билет?" Легенда уже разворачивался, чтобы уйти. Он никогда не лез в форточку, если не пускают через дверь.
И тут это приметили болельщики. Едва не затоптали охранника. Подхватили Черенкова на руки. И буквально внесли на трибуну.
Быль это или плод фантазии – теперь уже не суть. Раз хочу верить – значит, быль. Как-то так вышло, что к неповторимой личности Черенкова притягиваются полулегенды, где правду от мифа уже не отличишь. Но главное в них – не документальная достоверность, а истина.
Вот одна из известных историй. Как обычно, на общих основаниях Федор пошел сдавать очередной экзамен в своем Горном институте. Преподаватель не имел понятия о футболе, а из Черенкова в таких случаях слова не вытянешь, кто он такой. Сдал он предмет успешно, а профессору вскоре объяснили, с кем он имел дело.
Тот не поверил. Пришлось повести его на матч "Спартака". Педагог пригляделся и воскликнул: "Да это же студент Черенков!" На это откликнулся болельщик по соседству: "Сам ты, дяденька, студент. А Черенков – профессор!"
Вчера, делясь горем с читателями в соцсетях, получаю письмо от болельщика Олега Скворцова: "Учились с Черенковым в одном вузе. Преподаватели приводили его в пример – экзамены сдавал, не пользуясь своим статусом и известностью".
* * *
Да и разве ж только экзамены... Стоило вчера только клич бросить – расскажите историю о СВОЕМ Черенкове, – десятками посыпались.
Вот пишет Сергей Борисов, пресс-офицер УЕФА. Во время Euro-2008 команда Гуса Хиддинка тренировалась в Леоганге на местном стадиончике, когда Сергей и его коллега услышали тихий смущенный голос. Обернулись – Черенков. Тихо-тихо, чуть ли не с готовностью к отказу, мастер спросил, можно ли ему пройти туда, к полю. Побыть рядом со скамейкой, с футболистами.
У них замерло дыхание – сам Черенков смиренно просит разрешения подойти поближе к игрокам! В этом – весь Федор...
А вот на мой призыв реагирует коллега Михаил Евсеев. Лет 5-6 назад Черенков пришел на турнир среди незрячих детей. Журналист подошел к нему за комментарием и вначале заметил: как здорово, что вы находите время посещать и такие турниры. Это так важно для них, этих детей! Федор заскромничал – вот и интервью надо брать у них, настоящих героев. А я кто? Бывший футболист...
Болельщик Максим Большов рассказывает, как на матче спартаковского дубля 4-5 лет назад Черенков стоял вместе со всеми на стадионе имени Нетто в очереди в буфет. Его, конечно, все узнавали, пытались пропустить вперед. А он не соглашался. Так честно и отстоял всю очередь до конца.
Еще один болельщик Еркин Байдаров из Узбекистана вспоминает, как в начале 80-х "Спартак" приехал в Ташкент – и они, мальчишки, кинулись в гостиницу за автографами. Одна из сотрудниц узнала, что Федор в номере, и повела ватагу пацанов туда – вот времена были! Постучали в дверь, услышали голос Черенкова: "Дверь открыта, входите". Входят – и видят Федю, едва вышедшего из душа и завернутого по пояс в полотенце. Улыбнулся, все подписал, поболтал с ребятами, не выказал и капли недовольства – с какой это стати они к нему в номер нагрянули. И для них поведение Черенкова стало уроком на всю жизнь.
Таким мы запомним Федора ЧЕРЕНКОВА.
Фото - Игорь УТКИН, ТАСС
Пройдут десятилетия – и очень скромно живший Федя скажет: "В жизни меня все устраивает, всего хватает. Стараюсь работать над собой, избавляться от грехов – к примеру, уныния. И всегда помнить, что добро облагораживает, а зло уничтожает".
Вроде бы такие простые истины. А как же далеко наш сегодняшний мир, в том числе и футбольный, от них ушел.
* * *
Художник мяча, Черенков проделывал с ним и с соперниками невообразимые фокусы. Сейчас в России таких не увидишь. Потому что дворового футбола у нас почти нет. А он из двора и вышел. Как написал мне болельщик Василий Балканов, Федя десятилетним (!) играл в Сетуни с ними, 20-летними. И "раздевал" их иногда по полной программе.
А сам Черенков рассказывал мне: "Когда ребята уходили, я оставался один. Мне и одному с мячом было нескучно. Держал мяч стопой как можно дольше на весу. Чеканил, ставил задачу сделать это 500 раз подряд. Иногда уже темнеет, а я все никак до нормы недоберу. И домой из-за этого не иду".
Молодой тележурналист Александр Лидогостер задумал снять о Черенкове фильм к его 40-летию. Тот долго отнекивался: "Да кто я такой? Я же ничего не выиграл. Вот если бы был чемпионом мира..."
Насилу уговорили. В один из съемочных дней сидели у Федора на кухне. Журналист напомнил ему эпизод из отборочного матча Euro-1984 СССР – Португалия. Черенков, стоя перед полукругом штрафной, получил сильный пас справа. Перед ним самоуверенно возвышались две каланчи – португальские центральные защитники.
Черенков принял мяч на "шведку" правой ноги – да так, что этим же касанием по дуге перебросил мяч через защитников. А сам тут же прошмыгнул в зазор между ними. Пока они разворачивались, Федя принял отданный самому себе пас – и, не опуская мяча на землю, грохнул что есть силы... в перекладину. Был бы гол – его крутили бы годами.
Услышав это, Черенков вскочил со стула. Его глаза загорелись, и он начал изображать, как именно это делал. Это была удивительная память тела. Прошедшая сквозь годы.
Денег на фильм, кстати, в итоге не хватило. Пятиминутный ролик вышел на ТВ – и только. Обычная для нашей неблагодарной страны история. На мишуру денег почему-то хватает всегда. В Мадриде, узнав о смерти Альфредо ди Стефано, объявляют траур и снимают с телеэфира все развлекательные программы.
А у нас умирает Черенков, включаешь телевизор – а оттуда кривляется Боря Моисеев.
* * *
Однажды Федя скажет мне: "Если болезнь мне дана, то дана для чего-то. Ничего случайного не бывает. И я должен пережить ее – и никогда уже не отходить от заповедей Божьих".
Роковым днем стало 21 марта 1984 года. Весна после его лучшего сезона в жизни, когда он был признан футболистом СССР номер один. Но, как потом выяснилось, расшатал здоровье, играя и за первую, и за олимпийскую сборную.
В ответном четвертьфинале Кубка УЕФА "Спартак" принимал в Тбилиси "Андерлехт". Рассказывают, что команды уже готовились выйти на поле – и вдруг Федор начал говорить что-то нечленораздельное. Сначала это приняли за шутку, а потом посмотрели ему в глаза и увидели – все плохо. Бесков сделал срочную замену, Черенкова отправили в больницу. Где диагностировали душевную болезнь...
Обострялась она весной и осенью, особенно четных годов, когда ему приходилось ложиться в клинику. Отсюда и синусоида его игровой карьеры: яркие сезоны всякий раз приходились на нечетные годы – 83-й, 87-й, 89-й, тогда как в четные он больше мучился, чем играл.
27 сентября 1989 года. Москва. Лужники. Ответный матч 1/32 финала Кубка УЕФА.
"Спартак" - "Аталанта" - 2:0. 29-я минута. Один из 149 голов в карьере Федора ЧЕРЕНКОВА.
Фото - Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
Поэтому, а не из-за козней Валерия Лобановского, Черенков и не попал ни на один чемпионат мира и Европы. Поэтому по большому счету и не узнал о нашем народном футболисте весь мир – хоть забивал он и на самой "Маракане" сборной Бразилии с Зико и Сократесом, и Франции с Платини и Жирессом, и кучу мячей в еврокубках. Кто из спартаковских болельщиков не помнит дубля в Бирмингеме с "Астон Виллой" с решающим мячом на последней минуте?
Когда Лобановский "прокатил" 30-летнего Федю мимо ЧМ-1990, и полстраны плакало и ругалось на тренера, поняв, что это все, никто не знал правды. А мысли у Черенкова тогда были не о чемпионате мира, а лишь о том, как после страшного внутреннего истощения набраться сил, чтобы вновь захотеть играть в футбол.
В 1992-м он не играл вообще. В 1993-м вернулся – и выдал уже в чемпионате России несколько таких прощальных гастролей, что вновь запели болельщицкие души. Это была все та же синусоида.
В 1994-м Черенков объявил о завершении карьеры. Я говорил тогда о нем с Николаем Старостиным, и патриарх вздыхал: "Хорошему человеку всегда не везет". Формально речь шла о чемпионатах мира и Европы, куда Федя не попал. Но на самом деле – о его недуге...
Эту болезнь Черенков был обречен нести до конца своих дней. Его силы и здоровье она – и сопутствующие ей лекарства – подтачивали с каждым годом.
Летом он в охотку играл за спартаковских ветеранов. Весной и осенью – очень редко.
В 90-е его попробовали включить в тренерский штаб дубля "Спартака". Это было обречено, хотя показать Федор мог, как никто.
Жена смотрела в его глаза – и по ним иногда определяла: "Федя, надо в больницу". И он ложился. Весна за весной, осень за осенью.
Клуб заботился о нем как мог. Одно то, что детскую академию красно-белых при жизни назвали его именем, о многом говорит. Больницы, лекарства...
Когда он волей обстоятельств остался без жилья, благодаря Леониду Федуну и Валерию Карпину квартира у Черенкова появилась. А теперь, как объявил владелец "Спартака" сразу же после смерти мастера, появится и памятник Федору на спартаковском стадионе, и трибуна, названная в его честь.
Безумно обидно и больно, что на новом стадионе "Спартака" Черенкову так и не суждено было побывать. Какое-то дикое, непостижимое стечение обстоятельств.
30 августа стадион открывали ветераны. Участие в матче Федора планировалось, но по каким-то причинам – доподлинно неизвестным, но, вероятно, связанным со здоровьем – на красавицу-арену он приехать не смог. Как и на матчи с "Црвеной звездой", "Торпедо" и "Тереком".
22 сентября Черенкову стало совсем плохо, и его забрала "Скорая". Никому из посторонних (хотя кому Федор – посторонний?!) еще не был известен страшный диагноз – опухоль мозга. Отзвук тех же бед, что преследовали его с молодости. Осень четного года.
Десять последних дней он был в коме. К нему в палату пустили только дочку и брата.
В четыре часа утра 4 октября мы остались без Федора Черенкова.
По моим данным, спартаковские сборники – капитан Ребров, Комбаров, Глушаков, Дзюба – через руководство клуба попросили Фабио Капелло позволить им приехать на панихиду по Черенкову в манеж в Сокольниках, которая пройдет с 10 утра до полудня вторника. Молодцы. Они понимают, что таких святых для "Спартака" людей хоронят один раз. И лучшие из нынешних футболистов красно-белых должны ощутить связь времен.
Капелло едва ли знает, кто такой Черенков. Значит, должны найтись люди, которые объяснят. В тренерском штабе. В РФС. А лучше – в Министерстве спорта.
Мэр Москвы Сергей Собянин распорядился выделить для могилы Черенкова место на Троекуровском кладбище. Спасибо градоначальнику за заботу, но считаю, что Федор должен покоиться на Ваганьковском. Рядом со Старостиными, Бесковым, Ивановым, Стрельцовым, Маслаченко и другими великими. Наконец, рядом с Высоцким, которого так же любили. И который умер 25 июля – в день рождения Черенкова.
Впрочем, больше всего Федя не переносил помпы вокруг своего имени. Стеснялся своей славы. И наверняка не хотел, чтобы после ухода к его могиле водили экскурсии...
* * *
...Жизнь удивительным образом закольцевала мое знакомство с Черенковым. Не только последняя, но и первая наша встреча произошла в Детском городке Лужников. В июне 90-го я, начинающий 17-летний репортер, пришел туда, где он играл в благотворительном матче спортсменов и артистов. И дрожащим голосом спросил, можно ли взять у него интервью.
Федор дал номер домашнего телефона. Из далекого прошлого люди в деталях помнят только самое важное – и я никогда не забуду, как из телефона-автомата на вокзале городка Павловский Посад, где проходил журфаковскую практику, наконец-то дозвонился. Как в нутро аппарата (какие там мобильные, друзья?) упала последняя двушка.
До того, как связь разъединится, оставались мгновения. Сердце колотилось – не передать. Но пауза Черенкова – она всегда длилась ровно столько, сколько нужно. Он успел сказать день, время и магическое слово "Тарасовка". И тут же связь оборвалась.
И вот смотрю на этот черно-белый снимок. Нет больше старого деревянного жилого корпуса для игроков за черенковской спиной. Нет памятника Ильичу.
И Феди, любимого моего Феди Черенкова больше нет.
И крутятся в голове последние сказанные им мне слова в день 55-летия: "Не сотвори себе кумира".
Прости, Федор. Сотворил. И слава богу, что не постеснялся своих чувств, сказал тебе о них вслух за два месяца до твоего ухода.
Я горжусь тем, что у меня в жизни был такой кумир, как ты. Cпасибо, что ты был.
Сколько тысяч нас, таких счастливчиков, было в одной только столице, ты увидишь во вторник. Когда в Сокольники, чтобы тебя проводить, придет вся Москва.
Леонид ФЕДУН:
"ПОСТАВИМ ЧЕРЕНКОВУ ПАМЯТНИК И НАЗОВЕМ ЕГО ИМЕНЕМ ТРИБУНУ"
Владелец "Спартака" пообещал: клуб сделает все, чтобы увековечить память о своем легендарном игроке
– Смерть Федора Черенкова – тяжелый удар для всех. Не только для любителей футбола, – сказал Федун в интервью ТАСС. – Его уход – невосполнимая утрата для всей спартаковской семьи. Он был легендой клуба. Тем человеком, глядя на которого брали пример. Теперь наша задача – сделать так, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. Как уже сообщалось, одна из трибун новой арены "Спартака" будет названа в его честь. А у стадиона будет стоять памятник Федору Федоровичу.
Заявка на нынешний сезон уже сформирована, но со следующего года мы готовы рассмотреть и идею закрепить за Черенковым десятый номера "Спартака". Сейчас появляется очень много идей, чтобы увековечить память легендарного футболиста. Мы соберем все эти идеи и будем их рассматривать. (На данный момент под 10-м номером за "Спартак" выступает Юра Мовсисян. – Прим. "СЭ").
Генеральный директор "Спартака" Роман Асхабадзе, в свою очередь, сообщил, что будет организована игра в память о Черенкове.
– Клуб приложит для организации такого матча все усилия, – сказал Асхабадзе. – Это всего лишь вопрос времени.
ПРОЩАНИЕ СОСТОИТСЯ ВО ВТОРНИК
Прощание с Федором Черенковым пройдет в манеже Академии "Спартака" 7 октября. Церемония продлится с 10.00 до 12.00. Похороны состоятся на Троекуровском кладбище.
Еще один болельщик Еркин Байдаров из Узбекистана вспоминает, как в начале 80-х "Спартак" приехал в Ташкент - и они, мальчишки, кинулись в гостиницу за автографами. Одна из сотрудниц узнала, что Федор в номере, и повела ватагу пацанов туда - вот времена были! Постучали в дверь, услышали голос Черенкова: "Дверь открыта, входите". Входят - и видят Федю, едва вышедшего из душа и завернутого по пояс в полотенце. Улыбнулся, все подписал, поболтал с ребятами, не выказал и капли недовольства - с какой это стати они к нему в номер нагрянули. И для них поведение Черенкова стало уроком на всю жизнь.
Пройдут десятилетия - и очень скромно живший Федя скажет: "В жизни меня все устраивает, всего хватает. Стараюсь работать над собой, избавляться от грехов - к примеру, уныния. И всегда помнить, что добро облагораживает, а зло уничтожает".
Вроде бы такие простые истины. А как же далеко наш сегодняшний мир, в том числе и футбольный, от них ушел.
* * *
Художник мяча, Черенков проделывал с ним и с соперниками невообразимые фокусы. Сейчас в России таких не увидишь. Потому что дворового футбола у нас почти нет. А он из двора и вышел. Как написал мне болельщик Василий Балканов, Федя десятилетним (!) играл в Сетуни с ними, 20-летними. И "раздевал" их иногда по полной программе.
А сам Черенков рассказывал мне: "Когда ребята уходили, я оставался один. Мне и одному с мячом было нескучно. Держал мяч стопой как можно дольше на весу. Чеканил, ставил задачу сделать это 500 раз подряд. Иногда уже темнеет, а я все никак до нормы недоберу. И домой из-за этого не иду".
Молодой тележурналист Александр Лидогостер задумал снять о Черенкове фильм к его 40-летию. Тот долго отнекивался: "Да кто я такой? Я же ничего не выиграл. Вот если бы был чемпионом мира..."
Насилу уговорили. В один из съемочных дней сидели у Федора на кухне. Журналист напомнил ему эпизод из отборочного матча Euro-1984 СССР - Португалия. Черенков, стоя перед полукругом штрафной, получил сильный пас справа. Перед ним самоуверенно возвышались две каланчи - португальские центральные защитники.
Черенков принял мяч на "шведку" правой ноги - да так, что этим же касанием по дуге перебросил мяч через защитников. А сам тут же прошмыгнул в зазор между ними. Пока они разворачивались, Федя принял отданный самому себе пас - и, не опуская мяча на землю, грохнул что есть силы... в перекладину. Был бы гол - его крутили бы годами.
Услышав это, Черенков вскочил со стула. Его глаза загорелись, и он начал изображать, как именно это делал. Это была удивительная память тела. Прошедшая сквозь годы.
Денег на фильм, кстати, в итоге не хватило. Пятиминутный ролик вышел на ТВ - и только. Обычная для нашей неблагодарной страны история. На мишуру денег почему-то хватает всегда. В Мадриде, узнав о смерти Альфредо ди Стефано, объявляют траур и снимают с телеэфира все развлекательные программы.
А у нас умирает Черенков, включаешь телевизор - а оттуда кривляется Боря Моисеев.
* * *
Однажды Федя скажет мне: "Если болезнь мне дана, то дана для чего-то. Ничего случайного не бывает. И я должен пережить ее - и никогда уже не отходить от заповедей Божьих".
Роковым днем стало 21 марта 1984 года. Весна после его лучшего сезона в жизни, когда он был признан футболистом СССР номер один. Но, как потом выяснилось, расшатал здоровье, играя и за первую, и за олимпийскую сборную.
В ответном четвертьфинале Кубка УЕФА "Спартак" принимал в Тбилиси "Андерлехт". Рассказывают, что команды уже готовились выйти на поле - и вдруг Федор начал говорить что-то нечленораздельное. Сначала это приняли за шутку, а потом посмотрели ему в глаза и увидели - все плохо. Бесков сделал срочную замену, Черенкова отправили в больницу. Где диагностировали душевную болезнь...
Обострялась она весной и осенью, особенно четных годов, когда ему приходилось ложиться в клинику. Отсюда и синусоида его игровой карьеры: яркие сезоны всякий раз приходились на нечетные годы - 83-й, 87-й, 89-й, тогда как в четные он больше мучился, чем играл.
Поэтому, а не из-за козней Валерия Лобановского, Черенков и не попал ни на один чемпионат мира и Европы. Поэтому по большому счету и не узнал о нашем народном футболисте весь мир - хоть забивал он и на самой "Маракане" сборной Бразилии с Зико и Сократесом, и Франции с Платини и Жирессом, и кучу мячей в еврокубках. Кто из спартаковских болельщиков не помнит дубля в Бирмингеме с "Астон Виллой" с решающим мячом на последней минуте?
Когда Лобановский "прокатил" 30-летнего Федю мимо ЧМ-1990, и полстраны плакало и ругалось на тренера, поняв, что это все, никто не знал правды. А мысли у Черенкова тогда были не о чемпионате мира, а лишь о том, как после страшного внутреннего истощения набраться сил, чтобы вновь захотеть играть в футбол.
В 1992-м он не играл вообще. В 1993-м вернулся - и выдал уже в чемпионате России несколько таких прощальных гастролей, что вновь запели болельщицкие души. Это была все та же синусоида.
В 1994-м Черенков объявил о завершении карьеры. Я говорил тогда о нем с Николаем Старостиным, и патриарх вздыхал: "Хорошему человеку всегда не везет". Формально речь шла о чемпионатах мира и Европы, куда Федя не попал. Но на самом деле - о его недуге...
Эту болезнь Черенков был обречен нести до конца своих дней. Его силы и здоровье она - и сопутствующие ей лекарства - подтачивали с каждым годом.
Летом он в охотку играл за спартаковских ветеранов. Весной и осенью - очень редко.
В 90-е его попробовали включить в тренерский штаб дубля "Спартака". Это было обречено, хотя показать Федор мог, как никто.
Жена смотрела в его глаза - и по ним иногда определяла: "Федя, надо в больницу". И он ложился. Весна за весной, осень за осенью.
Клуб заботился о нем как мог. Одно то, что детскую академию красно-белых при жизни назвали его именем, о многом говорит. Больницы, лекарства...
Когда он волей обстоятельств остался без жилья, благодаря Леониду Федуну и Валерию Карпину квартира у Черенкова появилась. А теперь, как объявил владелец "Спартака" сразу же после смерти мастера, появится и памятник Федору на спартаковском стадионе, и трибуна, названная в его честь.
Безумно обидно и больно, что на новом стадионе "Спартака" Черенкову так и не суждено было побывать. Какое-то дикое, непостижимое стечение обстоятельств.
30 августа стадион открывали ветераны. Участие в матче Федора планировалось, но по каким-то причинам - доподлинно неизвестным, но, вероятно, связанным со здоровьем - на красавицу-арену он приехать не смог. Как и на матчи с "Црвеной звездой", "Торпедо" и "Тереком".
22 сентября Черенкову стало совсем плохо, и его забрала "Скорая". Никому из посторонних (хотя кому Федор - посторонний?!) еще не был известен страшный диагноз - опухоль мозга. Отзвук тех же бед, что преследовали его с молодости. Осень четного года.
Десять последних дней он был в коме. К нему в палату пустили только дочку и брата.
В четыре часа утра 4 октября мы остались без Федора Черенкова.
По моим данным, спартаковские сборники - капитан Ребров, Комбаров, Глушаков, Дзюба - через руководство клуба попросили Фабио Капелло позволить им приехать на панихиду по Черенкову в манеж в Сокольниках, которая пройдет с 10 утра до полудня вторника. Молодцы. Они понимают, что таких святых для "Спартака" людей хоронят один раз. И лучшие из нынешних футболистов красно-белых должны ощутить связь времен.
Капелло едва ли знает, кто такой Черенков. Значит, должны найтись люди, которые объяснят. В тренерском штабе. В РФС. А лучше - в Министерстве спорта.
Мэр Москвы Сергей Собянин распорядился выделить для могилы Черенкова место на Троекуровском кладбище. Спасибо градоначальнику за заботу, но считаю, что Федор должен покоиться на Ваганьковском. Рядом со Старостиными, Бесковым, Ивановым, Стрельцовым, Маслаченко и другими великими. Наконец, рядом с Высоцким, которого так же любили. И который умер 25 июля - в день рождения Черенкова.
Впрочем, больше всего Федя не переносил помпы вокруг своего имени. Стеснялся своей славы. И наверняка не хотел, чтобы после ухода к его могиле водили экскурсии...
* * *
...Жизнь удивительным образом закольцевала мое знакомство с Черенковым. Не только последняя, но и первая наша встреча произошла в Детском городке Лужников. В июне 90-го я, начинающий 17-летний репортер, пришел туда, где он играл в благотворительном матче спортсменов и артистов. И дрожащим голосом спросил, можно ли взять у него интервью.
Федор дал номер домашнего телефона. Из далекого прошлого люди в деталях помнят только самое важное - и я никогда не забуду, как из телефона-автомата на вокзале городка Павловский Посад, где проходил журфаковскую практику, наконец-то дозвонился. Как в нутро аппарата (какие там мобильные, друзья?) упала последняя двушка.
До того, как связь разъединится, оставались мгновения. Сердце колотилось - не передать. Но пауза Черенкова - она всегда длилась ровно столько, сколько нужно. Он успел сказать день, время и магическое слово "Тарасовка". И тут же связь оборвалась.
И вот смотрю на этот черно-белый снимок. Нет больше старого деревянного жилого корпуса для игроков за черенковской спиной. Нет памятника Ильичу.
И Феди, любимого моего Феди Черенкова больше нет.
И крутятся в голове последние сказанные им мне слова в день 55-летия: "Не сотвори себе кумира".
Прости, Федор. Сотворил. И слава богу, что не постеснялся своих чувств, сказал тебе о них вслух за два месяца до твоего ухода.
Я горжусь тем, что у меня в жизни был такой кумир, как ты. Cпасибо, что ты был.
Сколько тысяч нас, таких счастливчиков, было в одной только столице, ты увидишь во вторник. Когда в Сокольники, чтобы тебя проводить, придет вся Москва.
Игорь РАБИНЕР
Федор ЧЕРЕНКОВ
Родился 25 июля 1959 года в Москве.
Полузащитник.
Заслуженный мастер спорта СССР.
Воспитанник СДЮШОР "Спартак".
Выступал за клубы: "Спартак" (1978-1990, 1991, 1993) и "Ред Стар 93" Франция (1990/91).
3-кратный чемпион СССР (1979, 1987, 1989). Чемпион России-1993. Обладатель Кубка России-1993/94. Лучший футболист СССР (1983, 1989).
В составе "Спартака" провел 514 матчей, что является рекордом клуба. В этих встречах забил 129 голов. В чемпионатах СССР/России провел 398 матчей (95 голов).
Последний матч в качестве игрока сыграл в возрасте 34 лет 105 дней - за "Спартак" 7 ноября 1993 года против "Ростсельмаша" (3:0 дома).
Бронзовый призер Олимпийских игр-1980 в Москве.
В первой сборной СССР дебютировал в 20 лет - 12 сентября 1979 года в отборочном матче ЧЕ-1980 против Греции (0:1 в гостях).
15 июня 1980 года принял участие и забил гол в товарищеской игре против Бразилии (2:1) на "Маракане" в присутствии 130 тысяч зрителей. Это единственная победа над бразильцами в истории первых сборных СССР и России.
За первую сборную СССР провел 34 матча (12 голов), за олимпийскую сборную СССР - 10 матчей (6 голов).
Кавалер ордена "Знак почета" (1985), ордена Дружбы народов (1994) и ордена Почета (1997). В 2009 году получил награду РФС "Легенда футбола".
В 12 лет снялся в фильме Исаака Магитона "Ни слова о футболе" в роли мальчика-футболиста, забившего гол ударом "ножницами" через себя.
С мая 1994 года по февраль 1999-го был одним из тренеров "Спартака".
Если из жизни уходит Гений, потерю ощущают не только родные и близкие.
Когда летом 1994-го Федор Черенков прощался с карьерой игрока в матче "Спартака" и "Пармы", стадион провожал его стоя. Люди выражали одновременно и восторг, и горе. До сих пор стоит в ушах голос Тамары Гвердцители: "Виват, Король! Ты был самим собой. Ты так играл, ты был артист… Прощай, Король!"
Слова в самую точку.
И вот теперь мы прощаемся уже не с Черенковым-игроком, а со скромнейшим тихим человеком, который себя Королем вовсе не считал.
Хотите верьте, хотите нет, а я помню его дебют 11 июня 1978 года на "Локомотиве", когда на 76-й минуте тогда еще просто Федя, которому немного оставалось до 19 лет, заменил Евгения Сидорова. Зрители на трибунах не то что недоумевали – откровенно смеялись: "Что это за ребенок?" Но "Спартак" выигрывал у "Арарата" со счетом 3:0, исход был ясен, так почему бы Константину Ивановичу Бескову не поощрить молодого парнишку? Мэтру виднее. К тому же новичок сразу показал и технику, и отличное видение поля.
Впоследствии Федор стал и вовсе эдаким олицетворением "Спартака". Он легко обращался с мячом и тонко раздавал пасы, полностью вписываясь в тот комбинационный футбол, который демонстрировали красно-белые. С ним "Спартак" трижды выиграл чемпионат СССР. Хорошо, но, пожалуй, не так уж и много, если учесть, что весь период 80-х клуб находился наверху и на слуху. Иногда для достижения результата команде недоставало практичности и жесткой хватки, и в этом плане художник Черенков словно служил ее символом.
Не люблю выражение "народная команда", потому что народ болеет за разные клубы. Но вот для Черенкова эпитет "народный футболист" абсолютно подходил. Щупленький, он более чем кто-либо был похож на вундеркинда со двора, который "возил" на хоккейной коробке больших дядей. И при этом всю жизнь оставался человеком, лишенным гонора звезды.
Бог не дал ему крепкого здоровья, оттого он все-таки не стал звездой всепланетного масштаба и рано ушел из жизни. Но это был национальный кумир, к которому с большим уважением относились почитатели других клубов. Таких, на самом деле, в футболе совсем не много. И это по настоянию болельщиков Госкомспорт СССР присудил ему звание заслуженного мастера спорта, которое присуждалось за выдающиеся достижения.
Впрочем, мало ли любимейших артистов оставались совсем без титулов? Признание поклонников ценнее регалий. Владимир Высоцкий звание заслуженного артиста РСФСР (а не народного СССР) удостоился посмертно.
"Спартак" назвал свою Академию именем Черенкова еще при его жизни, а теперь Леонид Федун уже объявил, что имя ушедшего от нас мастера будет носить одна из трибун стадиона в Тушине. Не могу представить себе ни спортивного деятеля, ни рядового болельщика, который не подписался бы под этим решением.
В субботу на 56-м году жизни не стало великого полузащитника "Спартака" Федора Черенкова.
В середине июля 2009 года он побывал в гостях у "СЭ"
Федор Федорович попросил встретить его в центре зала станции метро "Белорусская". Приехал на полчаса раньше - как он скажет позже, с запасом, чтобы не опоздать. Незаметно присел на лавочке в стороне от человеческих потоков. Дорога к редакции "СЭ" заняла у нас несколько минут: многие водители, узнавая великого футболиста, обеспечивали ему зеленую улицу. Кое-кто даже сигналил. Черенкова, как мне показалось, такое внимание смущало.
- Не могу нарадоваться на современных водителей, - чуть ли не оправдывался он. - Начали уважать пешеходов, уступают им дорогу. Культурные люди.
На наши возражения - мол, каждый день ходим по этим улицам, но дорогу почему-то никто не уступает - Черенков отреагировал философски: "День на день не приходится".
Скромность Черенкова по-прежнему не знает границ. Местоимение "я" за час нашего разговора он произнес максимум пару раз - в отличие от "он", "они", "вы". "Всему радуйся, за все благодари" - это про Черенкова. Который, к слову, стал первым из гостей моей передачи, кто так и не произнес ни одного критического слова. И первым, кого из редакции "СЭ" долго не хотели выпускать - автографы с памятными подписями просили даже охранники.
"ДЕСЯТКА" ОТ АНОНИМОВ
– Последний раз вы были в редакции "СЭ" два года назад, когда в пронзительном интервью под заголовком "Почему поет кузнец" рассказали о своей жизни. Что за это время изменилось?
– Прежде всего разрешите выразить благодарность вашей газете. После выхода того интервью болельщики, попросившие оставить свои имена в тайне, захотели проявить себя как меценаты и подарили мне автомобиль – "Ладу" десятой модели. Это, пожалуй, единственное материальное изменение в моей жизни. Все остальное – как прежде. По выходным с командой ветеранов "Спартака" путешествую по России, по будням понемногу тружусь при клубе. Плюс каждый день благодарю Бога за все то, что он мне и моим близким дал.
– 25 июля у вас пятидесятилетний юбилей. Готовитесь его отметить?
– Да. Спасибо организаторам матча, который состоится 29 июля на стадионе имени нашего спартаковского кумира Игоря Нетто и который будет посвящен дню рождения Вагиза Хидиятуллина, а также моему юбилею. Мы мечтаем собрать на эту игру всех великих спартаковцев последних десятилетий. Надеюсь, у болельщиков она вызовет интерес.
реклама
– Современный футбол с полчищами агентов, со странными матчами и полупустыми трибунами вызывает у вас интерес?
– Да, мне интересно. Российский чемпионат по-прежнему дарит нам увлекательные матчи, футболисты стараются, часто играют хорошо. А вот европейские первенства не вызывают у меня ярких эмоций – там не за кого переживать, все на одно лицо.
Пожалуй, прогресс заметен только в британском чемпионате. Островной футбол в последние годы ничего не потерял в атлетизме, зато много приобрел в технике и тактике. А вот раньше англичане – вспомните "Арсенал" или "Астон Виллу" – были любимыми противниками "Спартака". Порой перед жеребьевками европейских кубков ребята говорили: да, было бы неплохо, если бы нам опять попались наши британские "клиенты". Ведь мы крутили с ними спартаковскую карусель – и англичане просто не понимали, куда бежать. Кстати, хоккеисты рассказывали, что примерно то же самое происходило в 1972 году во время суперсерии СССР – Канада, когда североамериканцы поначалу тоже ничего не понимали.
ФЕДОРОВ, АРШАВИН И ДЗАГОЕВ
– За хоккеем, получается, следите?
– Последние два чемпионата мира вернули меня в ряды хоккейных болельщиков. Особенно квебекский финал, когда мы отыграли у канадцев фору в две шайбы и дожали их в овертайме.
– Соавтора золотого гола Квебека Сергея Федорова называют хоккейным пришествием Черенкова. Согласны с такой оценкой?
– Федоров – мой любимый хоккеист. Который создает игру, ведет за собой. Если болельщики меня с ним сравнивают – это великолепно!
– С вами в последнее время сравнивают и Андрея Аршавина...
– Еще один мой любимый спортсмен. Очень рад, что ему удалось столь быстро стать своим в "Арсенале". А его четыре гола в матче с "Ливерпулем" достойны отдельной книги.
– Тем не менее тревожит то, что тренеры "Арсенала" видят его не в центре поля, а на левом фланге.
– Ничего страшного в этом нет. Возможности Аршавина позволяют ему играть на любом месте – и на фланге, и в центральной зоне. Не случайно, все свои голы "Ливерпулю" он забил именно из левой зоны.
– Если не ошибаюсь, то при Валерии Лобановском свой единственный полноценный матч за сборную СССР вы, центральный полузащитник, провели тоже на левом фланге.
– Да, мы играли с португальцами, победили – 5:0. Еще перед матчем Валерий Васильевич вызвал меня на разговор, спросил, где хочешь играть. Я ответил: там, где нужно команде. А в команде, которая тогда делала ставку на киевских динамовцев, в тот момент была свободна только левая зона. И я догадывался, что именно туда тренер меня и направит.
– Не осталось обиды на Лобановского, который не видел вас в сборной и, по сути, не дал вам реализоваться на мировом уровне?
– Боже упаси – какие обиды... Валерий Васильевич делал свое дело, мы, его игроки, – свое. Каждый – в меру сил.
– В современном российском футболе есть еще один тренер, который чистого центрального полузащитника ставит на левый фланг. Это – про Зико и его подопечного из ЦСКА Дзагоева...
– Дзагоев – звездочка российского футбола, наша надежда. Недавно понаблюдал, как он возится с мальчишками, как он открыт, эмоционален. И меня беспокоит, что в последнее время в ЦСКА на его позиции тренер Зико видит Карвалью, который не сильнее Дзагоева. А вообще это интересная закономерность – Зико, а также Венгер из "Арсенала" ставят российских диспетчеров Дзагоева и Аршавина именно на левый фланг. Хотя, наверное, это дело случая.
СТАРУХИНА НЕТ. КУБОК УЕФА ЕСТЬ
– Нравится ли вам нынешний "Спартак"?
– Мне, спартаковцу, родной клуб по определению не может не нравиться. В последнее же время он радует меня все чаще и чаще. Очень хорошо, что прошло время, когда мы иногда играли от обороны, теперь нацелены исключительно на атаку. Всем известно: красно-белый болельщик в футболе признает только одно – нападение.
– Не огорчает, что современной версией Черенкова и Ярцева являются не воспитанники "Спартака", а бразильцы – Алекс и Веллитон?
– Это веление времени. Тот же "Шахтер" сегодня почти полностью состоит из иностранцев, Виталия Старухина или Виктора Грачева там давно нет. Но ничего – донецкий болельщик верит в команду, за нее переживает, посещает все матчи. А она в ответ привозит Кубок УЕФА.
– Согласны с той точкой зрения, что если бы рядом с Веллитоном играл Черенков, бразилец забивал бы по тридцать голов за сезон?
– Веллитон быстро бежит, отлично понимает футбол, силен в тактике. Словом, форвард от Бога! Очень хорош и Алекс, настоящий десятый номер. Но я, если бы вернулся в большой футбол, все равно предпочел бы играть рядом с Юрием Гавриловым и Георгием Ярцевым. Для меня они самые лучшие. Идеальные партнеры!
Олег Романцев: "Черенков все сказал в этой жизни своей игрой..."
http://www.sport-express.ru/football/news/733668/
14:05 4 октября 2014 | ФУТБОЛ
Фото "СЭ"
Многолетний тренер "Спартака" России Олег Романцев, говоря о скончавшемся сегодня легендарном Федоре Черенкове, заявил, что он был не только великим футболистом, но и светлым, добрым человеком. (Александр ЛЬВОВ)
Ушел из жизни не только великий футболист, но и светлый, добрый человек. Я никогда не переставал поражаться его открытости и умению воспринимать жизнь широко открытыми глазами. Бог наградил Федора большим талантом, но, наверное, он даже не понимал этого. Скромный в жизни и яркий на поле – все это сочеталось в нем с умением творить игру, которая вызывала восхищение и любовь. Он истинный спартаковец, который отдал своему клубу всего себя самого. Это огромная потеря и боль.
Он все сказал в этой жизни своей игрой…
А вот как Романцев вспоминал о своей первой встрече с Черенковым.
Отрывок взят из книги "Мы все – одна команда" (Ринат Дасаев, Александр Львов, 1992).
Помню, первый раз Черенкова в Тарасовке перед двусторонней игрой увидел и подумал: очередной эксперимент Старшего. Ну таким Федька "нефутбольным" на вид показался, что в какие-то его особые возможности, о которых я уже кое-что слышал, никак не верилось.
А игра началась, понял – парень необычный, с "изюминкой". В первый раз он мяч получает и останавливается. Я – на него, думаю – либо дрогнет сейчас, либо поспешит пас отдать. А "Черенок" вдруг с места рывок, и нет его – ушел во фланг. Я разозлился – как-никак в сборной уже играл. А тут мальчишка какой-то со своими дворовыми фокусами. Ну и за ним.
А мальчишка неожиданно встал как вкопанный, и я – мимо. В следующее мгновение новичок, не дожидаясь, опять включил скорость и, выйдя на свободное место, опасно прострелил. В той же встрече он еще не раз всех нас удивлял подобными неожиданностями.
Я потом понял: все время в игре что-то новое находить – у Федора в крови. Потому и непредсказуем он на поле.
http://www.sport-express.ru/football...eviews/829366/
Легендарный футболист "Спартака" и сборной СССР Федор ЧЕРЕНКОВ. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
Cегодня исполняется 55 лет легендарному футболисту "Спартака" и сборной СССР Федору Черенкову. "СЭ" приводит 7 любопытных фактов из его жизни.
12-летний Федя Черенков снялся в эпизоде детского фильма "Ни слова о футболе", где забивает гол "ножницами". В том же 1971 году мальчика приняли в СДЮШОР московского "Спартака", впоследствии получившую его имя. Будущего кумира красно-белых сначала тренировал Анатолий Масленкин, затем – Владимир Чернышев.
В 1978 году "Спартак" уже был крепкой командой с узнаваемым стилем, прошедшей к тому же испытание первой лигой. Ворота защищал Дасаев, в обороне выделялся Хидиятуллин, бороздил левую бровку Шавло, Гаврилов дирижировал атаками, которые исправно завершал Ярцев. 5-е место в союзной элите после провала в низший дивизион – для кого угодно высокий результат. Но, естественно, не для Бескова. Сплоченной, умной, грамотной команде чего-то не хватало. Точнее, кого-то. "Спартаку" требовался импровизатор с иррациональным началом, чувствующий общую командную игру и вместе с тем творящий самостоятельно. Дальновидный Бесков нашел претендента на эту роль в собственном дубле, дважды в том сезоне выпустив 19-летнего Черенкова в стартовом составе и еще 5 раз на замену. А уже в следующем, 79-м году талант воспитанника спартаковской школы засверкал по-настоящему. Красно-белые атаки с Черенковым обрели непредсказуемость.
В том же 1979-м Черенков дебютировал в сборной СССР. Всего за главную команду страны он проведет 34 матча и забьет 12 голов, при этом так и не примет участия в финальных турнирах чемпионатов мира и Европы. Перед ЧМ-82 Бесков посчитал, что 22-летний Федор еще не созрел для соревнования такого масштаба (впоследствии тренер признает свою ошибку), а в дальнейшем Лобановский всякий раз отцеплял Черенкова от состава в последний момент. В результате высшим достижением спартаковца в сборной останется бронзовая медаль московской Олимпиады-1980.
Федор никогда не смотрелся капризной звездой, которая светит, когда захочется. На поле он работал всегда. Отсюда искренняя любовь болельщиков, какую, как известно, не купишь. Речь идет не об одних поклонниках красно-белых – Черенковым восторгались на всех стадионах, причем не только советских. В знаменитом ответном матче 1/16 финала Кубка УЕФА-1983/84 с могучей "Астон Виллой", годом ранее взявшей Кубок чемпионов, спартаковец наглядно показал, что такое отечественный футбол. Два его гола в Бирмингеме вывели наш клуб в следующую стадию и повергли в уныние всю Англию. Тем не менее родоначальники игры оценили масштаб дарования московского виртуоза и, по некоторым сведениям, предложили контракт. Однако в 1983-м, сами понимаете...
За 13 лет с Черенковым в составе "Спартак" становился чемпионом СССР три раза (1979, 1987, 1989). Плюс одно российское золото (1993). Для кого-то – много, для футболиста такого таланта – негусто. К тому же в 1984-м на взлете карьеры настоящая эксплуатация его дарования в клубе и сборных (первой и олимпийской) привела к нервному переутомлению и полугодовому простою.
И все же хорошего было больше. В 1983 году Черенкова признали лучшим футболистом страны. А второй раз этого звания он был удостоен спустя шесть лет, пройдя массу испытаний и доказав стабильно высокий уровень. Он и в 1993-м, в 34, вернувшись в совсем новый "Спартак", сумел не затеряться и найти общий язык с игроками другого поколения. Но главное – радость, которую Черенков доставлял миллионам людей, делая их трудную жизнь чуть светлее.
...Все-таки безумно жаль, что мы так беспечны и расточительны. Нормальных кадров, запечатлевших концертные номера маэстро, до обидного мало. А, как говорится, на пальцах растолковать молодежи, с кем они имеют честь жить в одно время, очень тяжело. Впрочем, иногда легендарный игрок дает интервью. Дело это обычное и привычное, однако когда говорит Черенков, ощущается некая уникальность. Мало того, что ни в чей адрес он не сказал ни одного дурного слова, – поражает чистота восприятия действительности, где нет места интригам, жажде наживы, зависти. Точно так же он относился и к футболу: как к великой игре, в которой органично существовал.
Последний раз редактировалось Алексей Щукин; 02.03.2016 в 09:37.
27 сентября 1989. Москва. "Спартак" - "Аталанта" - 2:0. 29-я минута. Федор ЧЕРЕНКОВ празднует гол в ворота итальянцев. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
Сегодня не стало легендарного футболиста "Спартака".
Но его потрясающая игра навсегда останется в истории
Художественный фильм "Ни слова о футболе" (1974)
Задолго до того, как стать легендарным, 12-летний Федя Черенков снялся в художественном фильме, в котором продемонстрировал свои навыки. В одном из эпизодов воспитанник СДЮШОР "Спартак" Черенков забивает гол ножницами в прыжке через себя. Уже тогда было ясно, что из мальчика вырастет Футболист с большой буквы.
Матч в честь 30-летия открытия стадиона "Маракана" собрал 130 тысяч зрителей. Разумеется, все они ожидали увидеть победу своих любимцев. Но у советских футболистов были свои планы. Об этом матче лучше всех расскажет сам Федор Черенков: "Я с детства бредил бразильцами. Перед самой поездкой в Рио-де-Жанейро вышла книга "Чаша Мараканы", и я просто проглотил ее. Для меня это был матч-мечта. Самое приятное, что весь второй тайм мы играли с южноамериканцами на равных и победили заслуженно".
Остается добавить, что Черенкову на момент прекрасного гола на переполненной "Маракане" было всего 20 лет.
Это был один из лучших матчей в истории "Спартака". В Москве красно-белые победили 3:2, а в Лондоне устроили настоящий фурор. Безумно жаль, что тот матч в Союзе не показывали, поэтому и запись голов не сохранилась. Потрясающая комбинационная игра красно-белых привела к пяти забитым мячам на "Хайбери". Одним из главных творцов того успеха стал Черенков – стадион рукоплескал Федору за гол и три результативные передачи.
Константин Иванович Бесков после игры резюмировал: "Думаю, что английские футболисты недооценили нашей способности атаковать на чужом поле".
27.04.83. Чемпионат Европы. Отборочный матч. СССР – ПОРТУГАЛИЯ – 5:0
(Черенков, 16, 63. Родионов, 40. Демьяненко, 53. Ларионов, 86)
Впервые с Олимпийских игр-1980 в "Лужниках" некуда было сесть. Сборной СССР не было на чемпионатах Европы с 1972 года, поэтому мотивация была огромной. Крупным был и итоговый счет. Самые красивые мячи, разумеется, забил Черенков – сначала он в неудобной ситуации исхитрился подставить ногу под подачу с фланга, а во втором тайме обыграл португальского вратаря один на один и отправил мяч в пустые ворота.
В Москве "Спартак" еле-еле добыл ничью, а на ответный матч в Англии вышел, уже уступая в счете. На первой минуте в ворота Дасаева забил Питер Уит – автор победного мяча в финале Кубка европейских чемпионов 1982 года между "Астон Виллой" и "Баварией". Но во втором тайме красно-белые совершили подвиг – после гола из раздевалки спартаковцы начали давить грозного соперника и под занавес встречи все-таки добились своего. Оба мяча в ворота "Астон Виллы" отправил великолепный Черенков.
В первом матче спартаковцы уступили 0:1, но во Франции красно-белые вполне могли добиться путевки в четвертьфинал. "Нант" у себя дома заперся в штрафной и до последнего охранял результат. Но на 65-й минуте Черенков вскрыл-таки оборону "канареек" восхитительным проходом по центру. Жаль, что на большее спартаковцев не хватило.
16.09.1987. Кубок УЕФА. 1/32 финала. Первый матч. СПАРТАК – ДИНАМО (ДРЕЗДЕН) – 3:0
(Мостовой, 32, 81. Черенков, 58)
В этом матче спартаковцам удавалось все. А когда у тебя все получается, то и голы выходят на загляденье. После второго мяча, забитого Черенковым, "Лужники" ахнули, а один из дрезденских репортеров охарактеризовал гол одним словом "Бразилия". В Германии "Спартак" проиграл 0:1, но этого хватило для выхода в 1/16 финала.
Черенкова можно было распознать на поле по выдающейся технике в любом возрасте – хоть в 12, хоть в 20, хоть в 30 лет. В сентябре 1989-го Черенкову шел четвертый десяток, но он был все так же хорош, как раньше. Его гол в ворота "Аталанты" после сумасшедшего прохода и идеальной стеночки со Шмаровым считается одним из лучших в карьере Черенкова. Ценно и то, что этот мяч стал победным – "Спартак" смог распечатать голкипера итальянцев только в ответной встрече. Благодаря гению Черенкова.
Последний раз редактировалось Гоша Чернов; 04.03.2016 в 10:20.
Выступал за «Спартак» Москва (1977 — 1990, 1991 — 1994), французский «Ред Стар» Париж (1990 — 1991).
В чемпионатах СССР и России провел 398 матчей, забил 95 голов. Чемпион СССР 1979, 1987, 1989 гг. Чемпион России 1993 г. Обладатель Кубка СССР 1994 г. Лучший футболист СССР 1983 и 1989 гг. 9 раз входил в списки 33-х лучших футболистов сезона.
За сборную СССР провел 34 матча, забил 12 голов.
3-й призер Олимпийских игр 1980 года.
С 1994 на тренерской работе в «Спартаке». Кавалер орденов Дружбы народов (1994) и Почета (1997).
ОН ДАРИЛ РАДОСТЬ
Существует особая категория футболистов, которые навсегда остаются в памяти народа. Их помнят и любят не за титулы и звания, а за красивую и изящную игру, за ту радость, которую они дарили. Все это, без сомнения, относится к Федору Черенкову. Курчавый новичок появился в «Спартаке» в конце 70-х годов. Бесков доверял Черенкову («люблю умных игроков»), Федор постепенно набирался опыта. К середине 80-х годов Черенков становится ключевым игроком «Спартака», мозговым центром игры красно-белых. В 1987 и 1989 годах «Спартак» становится чемпионом страны.
Год спустя Федор вместе с Сергеем Родионовым уезжает в заштатный парижский клуб второго дивизиона «Ред Стар». Но зарубежная карьера не удалась. Федор и Сергей вернулись на родину.
Осенью 1994 года был устроен прощальный матч Черенкова. «Спартак» встречался с итальянской «Пармой». Это был один из самых грандиозных бенефисов отдельно взятого футболиста в новейшей футбольной истории. Рыдающий стадион, море цветов, блестящая игра Мастера — все это было в тот день в Петровском парке. Черенков ушел красиво. Десятки тысяч человек стали свидетелями последнего матча одного из лучших футболистов нашего футбола.
Федора Черенкова недооценивали тренеры сборной, но это компенсировалось любовью болельщиков. Все-таки удивительный человек Федор Черенков. Футболист, который по своему футбольному интеллекту и пониманию игры просто обязан был постоянно играть в сборной, он сравнительно редко привлекался в нее. И что еще более обидно эта недооценка не стала для сборной роковой, наоборот, именно эпоха 80-х стала для советского футбола последним на сегодня триумфом, Черенков тем временем стал едва ли не последней легендой советского футбола, став вместе с тем и его жертвой.
Есть игроки, чье имя неразделимо с именем своего клуба. Таким был великий Яшин в «Динамо», Стрельцов в «Торпедо», Кипиани в Тбилиси, и так далее. Черенков и «Спартак» действительно близнецы-братья. Правильно и логично, Черенков играл за самый популярный клуб страны, именно по игре заслуживший эту свою популярность, но лавры чемпионов и героев доставались в основном не ему и не его команде, а всем другим. Но видимо, существует особая категория футболистов, которые навсегда остаются в памяти народа. Их помнят и любят не за титулы и звания, а за красивую и страстную игру, за ту радость, которую эта игра дарила.
Об игре Черенкова написано и сказано немало. Наверное, не будет преувеличением сказать, что Федор был олицетворением футбольной чистоты, прямо-таки футбольной святости. Практически все игроки того состава от Дасаева до Родионова периодически подвергались обструкции со стороны болельщиков и журналистов. Все, кроме Черенкова. Когда говорят, что десятка «Спартака» была его мозговым центром, это больше чем просто оценка его игры. «Спартак» начала и середины 80-х играл в странный, немножко инфантильный, но очень привлекательный футбол. Вся команда Бескова, исполняла какой-то старомодный танец на поле длинные веерные атаки, с большим количеством передач и потрясающей на общем фоне культурой паса, яркие, умные комбинации и конечно, фирменные «стеночки», доведенные, как говорил один из известных пианистов, «до абсурда». Не выдерживая удушающего прессинга, «Спартак» «ломался» в прямом и переносном смысле перед немцами и французами — командами темповыми, жесткими и мощными, но зато как же красиво Черенков и кампания расправлялись с консервативными англичанами, раз за разом, вспарывая оборону прямо по центру!
В середине 80-х, на фоне всеобщего упадка, когда три-четыре точных паса подряд считались показателем класса, а игрок, обладавший умением выдать точную передачу, причем последнюю передачу вообще ценился на вес золота, Черенков выглядел эдаким вундеркиндом. Он никогда не бил сильно, все голы, забивая мягко, предпочитая либо несильно бить низом, либо перебрасывать мяч через вратаря. Его голы «Астон Вилле» это золотой фонд «Спартака» и бразильцам на «Маракане» — золотой фонд сборной. Черенков умел делать на поле ту работу, которая была под силу лишь единицам. Но главное, за что его любили, без преувеличения, безумно он дирижировал на поле незаметно и скромно, беззаветно и искренне. Когда в еврокубковом матче с АЕКом его удалили с поля, большего гнева болельщиков нельзя было представить как, удалить с поля «Федю» да ведь он же мухи не обидит, его самого надо защищать! Наверное, футбольная искренность лучший термин для описания игры Черенкова. Проведя рекордные для «Спартака» 398 матчей в чемпионате СССР и дважды став в нем лучшим футболистом «де юре», будучи многие годы «де-факто», непризнанный в мире, но безумно любимый всеми на Родине, Черенков вместе с Родионовым уехал заканчивать карьеру в скромный французский «Ред Стар». Не снискав в нем славы, он вернулся домой, и вплоть до 1994 года играл за родной «Спартак».
С мячом Федор Черенков.
В сборной все было куда сложнее. Выиграть московскую Олимпиаду не удалось, на чемпионате мира 82 года Федора еще не было, ну а затем, пройдя через недооцененную эпоху Малофеева, сборная попала в руки в Валерию Лобановскому. Хотят ли болельщики красно-белых или не хотят, но пока Черенков блистал в чемпионате СССР, сборная без него достигла, пожалуй, наиболее высокого уровня игры за все время существования. Достигла без Черенкова. Механизм игры Лобановского был тогда настолько отточен, выверен и доведен до автоматизма, что Черенков свободный художник в «Спартаке», не мог быть полезен киевлянам. Он не вписывался в рамки игровых заданий и функций, выполнявшихся, к слову, на высочайшем уровне. Утешением для «спартачей» станет разве что упоминание Давида Кипиани из тбилиского «Динамо», чья судьба также разошлась с судьбой главной команды страны. С другой стороны, в сборную Лобановского гармонично вписались игроки более функциональные — Алейников, Гоцманов, Сулаквелидзе, Дасаев. И, наконец, самое главное! — команда выдавала результат, как на клубном уровне, так и на уровне сборных то, чего «Спартак» добиться не мог. Сегодня «Спартак» продолжает играть так, как играл Черенков — для зрителя. Сегодня Черенков учит играть молодых футболистов, и очень хотелось бы, чтобы будущим спартаковцам улыбнулась удача на европейском клубном уровне хотя бы в честь Федора Черенкова. ЧЕРЕНКОВ
В финале посвященного ему телефильма, по не известным мне причинам так и не дошедшего до экрана, он, отвечая на вопрос, как ему в смысле достатка живется после футбола, говорит: на сервелат пока хватает, а не хватит, то и бутербродиком, если только сыр будет, вполне удовлетворюсь. Грех же жаловаться, если и профессорам сегодня копейки платят.
Редкий, по-моему, случай спокойного согласия с тем, что есть. Но Черенков и человек редкий, и редкий в несомненности своего величия игрок. И редкое для всех нас везение, что массами понят и принят он, персонаж из нетронутого китчем фольклора, безоговорочно. Со всеми странностями своими и внеклассовой отрешенностью, которые толпа редко прощает и самородкам-гениям.
У него и на поле, и тем более в жизни не было и нет имиджа — даже когда в один из сезонов сделал себе завивку и вышел играть с кудрями. Он привлек к себе приученную кичиться силой державу некамуфлируемой сутью — не бойцовской удалью, а храброй беззащитностью таланта. В Боброве, скажем, или в Стрельцове виделось все-таки нечто былинное. Федора же Черенкова в кино лучше всего изобразил бы, пожалуй, Леонид Быков, тот самый, что «В бой идут одни старики». Вместе с тем футбол в исполнении этого вечного — по манере держаться на людях — подростка всегда оставался самым что ни на есть изысканным. Без малейших скидок для профанов. Повальная любовь к нему (не помешавшая, однако, краже черенковской «Волги») превращалась в форму игрового ликбеза. Сложность футбола вдруг делалась общедоступной. Эффект его воздействия чем-то напоминал мне песни Высоцкого.
… Романцев очень расположил меня к себе 17 мая 1994 года, в день, когда провожали из футбола Федора.
Черенков стоял под холодным весенним дождем в плотно прилипшей к телу футболке, а на фотографиях получился в просторной кожаной куртке. Ее накинул ему на плечи — причем жестом это движение не назовешь, раз никто его не заметил, — Олег Иванович. Мне показалось, что бывший партнер, покинувший команду более чем десятилетием раньше, лучше всех проникся состоянием чествуемого — внезапным одиночеством посреди торжества в честь того Федора Черенкова, которого больше не будет, от которого сам же виновник торжества сейчас и уедет в безвестность никого никогда не заинтересующей частной жизни на подаренном ему красном джипе. Еще я понял, но уже позднее, что, подобно генералу, представляемому Жженовым в фильме про войну, Романцев хотел показать своим отеческим действием: «Все, что могу…» На тренерской скамейке «Спартака» Черенков совсем недолго усидел — сдвинулся в закулисную тень заслуженной благотворительности и не более.
Черенков объявился в конце семидесятых. И в бесковском толковании «Спартака» почти сразу сделался фигурой самой что ни на есть опорной в тренерских замыслах. Умевший бывать беспощадным и порой несправедливым к тем, кто склонен к ослушанию, Константин Иванович к Федору подходил по-особому — с неизменной бережностью, никогда не насилуя его волю. А ведь по своему психофизическому типу Черенков — игрок, при всей покладистости в быту, весьма трудно управляемый. Футболист подобного склада вынужден с большей внимательностью прислушиваться к себе, чем к тренеру. И Бесков, неожиданно для знавших его непреклонность, с этим смирился, отлично представляя, какие дивиденды команде приносит самостоятельность погруженного в собственные футбольные мысли Черенкова.
Восьмидесятые — время противостояния Москвы (в лице «Спартака») Киеву: фаворитами теперь объективно были динамовцы. Дело даже не в том, что Лобановский свой футбол декларировал как современный, а футбол по Бескову считал вчерашним днем. Бескову уверенности в себе было не занимать, но Константину Ивановичу приходилось признавать, что у оппонента возможности для комплектования получше.
Любимец Бескова оставался всегдашним его козырем в матчах против Лобановского. Но когда Валерий Васильевич вез на мировой чемпионат команду, собранную из игроков своего клуба, он ее Черенковым не усиливал. И знатоки огорчались, но вслух не сетовали: очевидным было, что при функциональных возможностях Федора, более скромных, чем у киевлян, он доктрине Лобановского не соответствует. Жаль, однако, что и Бесков, когда в Испании на чемпионате 82-го формально возглавлял тренерский триумвират, не имел возможности привлечь в национальную сборную Черенкова, признанного через сезон лучшим футболистом СССР.
Проведший в сборной более десятилетия Федор Черенков так и не выступил ни на мировом, ни на европейском турнирах, что не помешало ему отличиться в исторического значения матчах. Например, забить решающий гол бразильцам на Маракане.
В сезоне 93-го Черенков снова играл за «Спартак». Ему шел тридцать четвертый год. Это уже был «Спартак» Пятницкого и Ледяхова, Цымбаларя и Никифорова, Радченко и Бесчастных. Из компании полевых игроков, сколоченной Бесковым, оставался лишь Родионов. Но Сергей играл уже редко, немногим больше, чем дебютанты Тихонов с Кечиновым. А Черенков, пусть далеко не всегда полностью, но провел тридцать один матч. Мне кажется, что этим подаренным пришедшему поколению прощальным партнерством Романцев продлил сколько мог невозвратимое.
После матчей Черенков ездил домой на метро (интервью)
Линейный вид
