*3595. Тайна следствия нам не подконтрольна

[Елена Мухаметшина]

http://www.vedomosti.ru/politics/art...ine-sledstviya
Статья опубликована в № 3962 от 18.11.2015 под заголовком: Тайна с оговорками
Судья Конституционного суда усомнился в абсолютной тайне следствия
Константин Арановский дополнил отказное определение КС своим особым мнением
0
17.11.2015
Для Ведомостей

Тайной следствия могут быть лишь сведения, разглашение которых вредит расследованию
М. Стулов / Ведомости

Тайной следствия могут быть лишь сведения, разглашение которых действительно может навредить расследованию или нарушить права участников судопроизводства, считает судья Конституционного суда (КС) Константин Арановский. 13 ноября КС отклонил жалобу осужденного за терроризм украинского режиссера Олега Сенцова, его адвоката Дмитрия Динзе и осужденного за разглашение тайны следствия адвоката Владимира Дворяка, которые оспаривали запрет на разглашение данных предварительного расследования. Арановский, выступивший по этому делу с особым мнением (оно опубликовано на сайте КС), признает, что необоснованная огласка может нарушить права граждан, создать условия для уничтожения доказательств и позволить скрыться подозреваемым. Но могут быть и правомерные основания для разглашения сведений, полагает судья, а если бы тайна следствия была сплошной, то не только адвокаты, но и следствие не могло бы сообщать сведения, в то время как оно их озвучивает, и причина этого не в привилегиях стороны обвинения, а в том, что не всякая огласка вредит тайне следствия.

КС в отказном определении по жалобе Дворяка пишет, что в доказывании по делу о разглашении данных предварительного расследования нужно оценить опасность этого деяния. Арановский считает, что уголовная ответственность не может наступить без доказательств причинения вреда интересам расследования – необходимо установить, был ли причинен вред, кому и в чем он состоит. Тайна следствия не может быть в силе, если сведения уже стали публичными: например, их изложило следствие, сюда же относятся протокольно-документальные сведения, представленные суду в открытом разбирательстве, в том числе об обжаловании действий следствия и прокурора, пишет судья. По его мнению, сведения, полученные в журналистском или адвокатском расследовании, также не могут быть тайной следствия – если такие же сведения есть в деле, что создает видимость разглашения, защита это может опровергнуть со ссылкой на свой источник.

Заявители считали, что подписка о неразглашении, которую берут с адвокатов, нарушает равенство сторон перед законом, гарантии на справедливый суд, принцип презумпции невиновности и право на защиту. КС посчитал, что несанкционированное разглашение сведений о следствии не может рассматриваться как законное средство защиты прав подозреваемого, поскольку угрожает правам и интересам других участников уголовного судопроизводства: в материалах дела могут содержаться персональные данные, налоговая, банковская и другие виды тайны.

Особое мнение дополняет отказное определение, поскольку КС выразился в общих чертах и уклонился от решения сложившейся проблемы, говорит представитель Динзе и Сенцова Рамиль Ахметгалиев. По его словам, проблема останется неразрешенной, пока не будут внесены законодательные изменения. Когда решался вопрос о приеме жалобы к рассмотрению, депутаты Госдумы Павел Крашенинников и Виктор Пинский внесли законопроект, ограничивающий тайну предварительного следствия, среди прочего там есть перечень сведений, на разглашение которых не может быть запрета: это, например, информация, содержащаяся в ходатайствах и жалобах, данные о процессуальных решениях, связанных с уголовным преследованием.

Позиция судьи компромиссная, это один из вариантов разрешения спора, поставленного перед КС, говорит адвокат Иван Павлов, который подавал аналогичную жалобу (по ней пока нет решения). КС пришел к выводу, что вопрос баланса между интересами следствия и защиты решает следователь, а это противоречит состязательности процесса и ставит защиту в зависимое от следствия положение с перспективой уголовного преследования, отмечает Павлов.

Адвокат Дмитрий Аграновский, по жалобе которого в КС тоже вынесен отказ, считает подписку «пережитком инквизиционного процесса, где следователь и адвокат были одним лицом»: «Это российская придумка – ни в Европе, ни в США такого нет». Подписка о неразглашении используется только для того, чтобы органы следствия самостоятельно формировали общественное мнение, уверен он: «Обычно она отбирается по политическим делам, чтобы закрыть рот адвокатам: например, у меня это было по делу Удальцова и Развозжаева – без подписки нас бы не допустили к подзащитным. КС, приняв такое решение, пошел на поводу у госорганов, которым выгодно умаление права на защиту». Поскольку подписка не регламентирована, то из ее толкования вытекает, что адвокатам нельзя обращаться к экспертам, в КС или ЕСПЧ, добавляет Аграновский.