*2611. "Эхо Москвы"

[Андрей Соколов]

http://www.stoletie.ru/vzglyad/lublu..._zhit__202.htm
«Эхо Москвы» переплюнуло даже советский агитпроп

01.06.2016

Не зря всё-таки Ивана Крылова называют у нас великим баснописцем, и ещё в царские времена поставили ему в Летнем саду Петербурга памятник покрупнее, чем иным императорам. То, что он сказал много лет назад, актуально и сегодня. Помните его басню «Слон и Моська»? «По улицам Слона водили, как будто на показ…» и т.д. Идёт себе Слон по улице, и тут из подворотни на него начинает остервенело гавкать крохотная Моська. А что Слону? Идёт себе и идёт, не обращая на собачонку никакого внимания, а та всё равно продолжает тявкать. «Ай, Моська! знать она сильна, что лает на Слона!» – такова мораль этого бессмертного произведения.

Сравнение, быть может, и банально, но лучшего не придумаешь, если посмотришь, что говорят и пишут в своих СМИ наши доморощенные либералы. Как и Моська, хором тявкают на Слона.

Откроем, для примера, сайт радиостанции «Эхо Москвы», которая (и по праву!) считается у нас главным информационным рупором либералов, как по охвату аудитории, так и по подбору журналистов.

Проанализируем, хотя, сразу признаемся, что это не слишком приятно – словно копаться в мусорном ведре. 31 мая на сайте было размещено (в течение дня добавляются новые) около сорока комментариев, из них практически все (!) с язвительными, а порой и просто цинично грубыми нападками на власти России, на её внешнюю и внутреннюю политику. Ни о каком «плюрализме мнений», «объективности», чем так кичится руководство этого СМИ, нет и в помине. Всё, как под одну гребёнку.

На первое место, как ключевые, были поставлены два материала под заголовками: «Польша откажется от долгосрочных контрактов на российский газ» и «Денег нет!», сопровождаемые большими фото. Их информационный посыл – в экономике России всё плохо, а будет ещё хуже. Бывший министр экономики Е.Ясин – один из тех, кто разорял страну в 90-е годы, теперь так пишет на «Эхе»: «Огромная страна, в территориально экономическом плане похожая на Канаду, будет пустеть, как это было до сих пор примерно сто лет назад».

Хороший прогноз, не правда ли? А экономист Игорь Николаев под заголовком «Денег нет» обрушивается на власти: «Любовь наших властей к понтам и шапкозакидательству не останавливается ни перед чем: Олимпиада, саммиты, чемпионат…».

Хорош и этот экономист! Он, что, не знает, что за право на проведение Олимпиад между государствами идёт ожесточённая борьба? И сейчас Запад, спровоцировав допинговый скандал, из кожи лезет вон, чтобы до Олимпиады Россию не допустить. Тогда при чём здесь «понты и шапкозакидательство»? Чистая демагогия, с одной целью – опорочить экономическую политику властей.

Но, конечно, главный объект нападок борзописцев и «аналитиков» «Эха» – Владимир Путин. Нападкам на президента посвящено аж шесть материалов. В этом упражняются Евгений Киселев, Карина Орлова, Павел Шеремет и другие «зубры» информационной фабрики «Эха». Некоторые доходят до прямых оскорблений в адрес главы государств. Вот, что пишет, например, Виктор Шендерович: «Оттепель началась с того, что тирана вынесли вперёд ногами… Никакой оттепели при Путине не будет: будет Путин и больше ничего».

Вам понятен намёк?

Тут же злобная карикатура на президента от штатного карикатуриста «Эха» под заголовком: «Кремлёвский рупор». Человек, похожий на Путина, держит в руках рупор с лицом телеобозревателя Дмитрия Киселёва, изо рта которого брызжет слюна… В духе худших образцов советского агитпропа, когда в таком виде советские карикатуристы изображали Дядю Сэма и пропагандистских «акул» из «Голоса Америки». А теперь их приёмы освоили наши «демократы», хотя раньше сами их и поносили…

Дмитрию Киселёву – одному из самых известных сегодня наших тележурналистов – вообще сейчас достается от либералов. Рядом с карикатурой на Путина – заметка под заголовком: «Гусев ответил "сексоту и негодяю" Киселёву». Это о том, как главред «Московского комсомольца», пойманный на клевете, обрушился в ответ на комментатора ВГТРК с грубой бранью и оскорблениями за то, что тот осмелился эту ложь опровергнуть публично.

Вместе с Путиным достаётся от либералов «на орехи» и Рамзану Кадырову. Но если на президента «наезжают» в прозе и карикатурой, то на Кадырова – при помощи рифмоплётства.

Штатные корреспонденты Александр Плющев и Татьяна Фельгенгауэр попросили слушателей «Эха» написать в фейсбуке стихотворное «извинение перед Кадыровым» на будущее, потому что, как они уверяют, «тенденция однозначная: извиняться перед ним рано или поздно придётся каждому». Вот один из таких опубликованных с претензией на остроумие опусов:

Люблю я Путина, Кадырова, их всех.
Люблю Роснефть, Роснано и Ростех.
Люблю я, мазохист, в России жить.
За это всё прошу меня простить.

Тут автора, конечно, так и тянет спросить: а если в России тебе жить так тяжело, что приравниваешь эту жизнь к мазохизму, то почему ты, дорогой, до сих пор здесь? Ведь все дороги у нас широко открыты…

Другой «герой» публикаций на сайте «Эха» – вернувшаяся на Украину Надежда Савченко. Тут, казалось, журналисты российского СМИ должны были бы быть на стороне своих коллег по перу – жертв украинской наводчицы, но они, наоборот, – на стороне той, кто участвовал в их подлом убийстве, всячески ей сочувствуют и называют «героиней». «Поражение Кремля» – торжествует на «Эхе» Леонид Радзиховский, утверждающий, будто освобождение Савченко – «всухую проигрыш Кремля».

Предоставили позлорадствовать на эту тему и работающему в Москве американскому журналисту Майклу Бому. Тот фантазирует, утверждая, будто, мол, Савченко задержали специально «про запас», только для того, чтобы потом поменять на русских военных, если те попадутся. А либеральный политолог Станислав Белковский утверждает, будто Путин освободил Савченко, чтобы потрафить ЕС перед саммитом «большой семёрки».

Словом, практически все комментарии на «Эхе» – ожесточенные нападки на Россию и её руководство, полные ёрничества, подтасовок и прямой клеветы. Даже материал на такую, казалось, совершенно безобидную тему, как «Прогулки по Москве» Александра Усольцева и тот подаётся в рамках либерального брюзжания и негатива: «Как разрушали старую Москву на Тверской».

Есть, правда, на сайте и позитивный материал, но только один. И посвящён он, разумеется, Америке: «В США опубликованы кадры первого испытания нового оружия».

Но даже и эта новость – против России, поскольку речь идёт о «рельсовой» пушке, созданной американцами специально для того, чтобы «устрашить Россию и Китай».

Есть и ещё одна международная новость, которая показалась «Эху» важной. Некий Брюс Гагнон из США заявил: «Ядерная война с Россией сегодня возможна, как никогда раньше». Ну, это, наверное, для того, чтобы нас попугать.

Есть, конечно, и «новости культуры». Но тоже весьма своеобразные. Сообщается, что «художник» Павленский (это тот, что приколачивал свою мошонку гвоздями к мостовой на Красной площади) выдвинут на… премию ФСБ за акцию «Угроза». Такую заявку подала некая «правозащитница» Мария Баронова. Напомним, что эта «художественная акция» состояла в том, что Павленский поджег дверь здания ФСБ на Лубянке. Комментарии тут, как говорится, излишни.

Что же можно сказать в итоге, после беглого анализа материалов «Эха» только одного неполного дня? Да только то, что в смысле пропаганды это либеральное СМИ далеко переплюнуло советский и даже американский агитпроп. Нет, «Эхо» вовсе не «объективно информирует», беспристрастно излагает «разные точки зрения», а делает всё, чтобы оболгать, дискредитировать, высмеять…

Да, это, конечно, Моська, лающая, как у Крылова, на огромного Слона, и его ей не остановить. Но моськи продолжают злобно тявкать, чтобы другие подумали: «знать, она сильна!». И тогда – забугорные гранты, субсидии, да и в России кое-кому можно задурить головы.

Специально для Столетия

[Игорь Яковенко]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=28447
23 АВГУСТА 2015,

С учетом всего недавно написанного мною по поводу происходящего на радиостанции «Эхо Москвы» в юбилейные дни можно было бы и промолчать. Но профессиональные честь и достоинство медиакритика начисто лишают меня такой возможности. Поскольку «Эхо Москвы» стало настолько важным элементом медийного ландшафта России, что 25-летний юбилей данного СМИ сам по себе является важным медийным событием, пройти мимо которого совершенно невозможно. К тому же юбилей ведь не похороны, когда только хорошее, поэтому можно говорить относительно откровенно. Не забывая, тем не менее, что у людей праздник…

Итак, «Эху» - 25. Его история в строгом соответствии с историей постсоветской России четко делится на два периода: героический - ельцинский и не менее героический - путинский. Правда, речь идет о героизмах разного типа. Менее чем через полгода после своего появления на свет 22.08.1990 года «Эхо» столкнулось со своим первым серьезным испытанием: с вильнюсскими событиями января 1991 года, когда уже мертвый, но не знающий об этом СССР попытался раздавить своей тушей национально-освободительное движение в Литве. «Эхо» было одним из немногих электронных СМИ, которые рассказали об этом правду.

Потом «Эхо» попытались уничтожить буквально за день до того как радиостанции исполнился годик. Решением ГКЧП «Эхо» было запрещено как «СМИ, дестабилизирующее обстановку в стране», наряду с «Известиями», «Коммерсантом» и другими независимыми медиа. Попав в такую приличную компанию, «Эхо» повело себя соответственно. Несмотря на блокировку, умудрялось вещать через телефон, водопровод, дымовые трубы и прочие тогдашние гаджеты и обеспечивало прямые включения из осажденного Белого дома и московской мэрии. Детские психологи говорят, что основные черты характера человека формируются до года. Видимо, именно в этот период сформировался отвратительный характер «Эха»: вздорный, независимый, склонный к авантюрам и категорически не желающий поддаваться давлению извне.

Победа Ельцина над ГКЧП превратила «Эхо» в число своих бенефициаров. Среди победителей были распространены настроения типа «кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть». Коллективу «Эха» такие настроения были чужды. Они смогли полностью использовать свои преференции победителей и конвертировать их в медийный капитал. «Эхо» все время шло впереди других разговорных радиостанций, опережая их на пару шагов. В 1997 «Эхо» стало первой московской радиостанцией, открывшей свой сайт. В 1998 открыло первый канал вещания в RealAudio.

К этому времени «Эхо» уже входило в медиа-империю Гусинского, находясь в этом, самом влиятельном на тот момент медиа-холдинге страны в тени лидера, телекомпании НТВ с ее уникальным журналистским коллективом. Когда к власти пришел Путин, стало ясно, что в стране стало тесно. Кто-то из них должен был уйти: либо НТВ, либо Путин. Путин оказался сильнее. Причины, по которым Путин смог убить НТВ, неоднократно анализировались и в данную юбилейную колонку точно не влезают.

Для колонки, посвященной юбилею «Эха», важно иное. В холдинге «Медиа-Мост» Владимира Гусинского на момент уничтожения этого холдинга было четыре СМИ, которые можно было рассматривать в качестве политического ресурса: телекомпания НТВ, журнал «Итоги», газета «Сегодня» и радио «Эхо Москвы». Весьма показательно различие их судеб. НТВ был раздавлен всей мощью государства. Это была казнь в прямом эфире, демонстративное фирменное путинское «мочение в сортире». Та же судьба, пусть не столь громкая, ждала журнал «Итоги». Газета «Сегодня» была просто закрыта. «Эхо» оказалось единственным общественно-политическим СМИ Гусинского, которое при переходе в Газпром-медиа сохранило в целости и сохранности главного редактора и редакционную политику. В скобках замечу, что утверждение насчет целостности главреда является истиной абсолютной, а мнение о сохранении прежней редакционной политики – это, скорее всего, относительная истина.

В этот момент, то есть в момент сохранения «Эха» как единственного судна, уцелевшего после разгрома медиа-флотилии Гусинского, появились на свет две вещи: феномен Алексея Венедиктова и спор о том, чья линия поведения по время разгрома более соответствует интересам журналистики, страны, а также планеты Земля и ее окрестностей – линия Евгения Киселева, который, как капитан крейсера «Варяг» Всеволод Федорович Руднев, в неравном бою был вынужден утопить свой корабль, или линия Алексея Венедиктова, который, подобно святому равноапостольному князю Александру Невскому, хитростью и лавированием получил в ханской ставке Газпром-медиа ярлык на редакторство на «Эхе», чем смог сохранить радиостанцию, ценой… Впрочем, о цене разговор длинный и не вполне юбилейный.

Феномен Венедиктова, родившийся в тот полный тревог и волнений 2001-й год (во избежание недоразумений уточню, что сам Алексей Алексеевич родился на несколько десятилетий раньше своего феномена), заключается в том, что Венедиктов: во-первых, совершенно неотделим от своей радиостанции, полностью с ней слился, во-вторых, он одновременно и намного меньше «Эха» и больше его, чем явно нарушает законы геометрии, а в-третьих, по количеству официальных кличек, прозвищ, псевдонимов и погонял с большим отрывом лидирует не только среди представителей российских элит, но и в мире криминала, где множественность творческих псевдонимов является издержкой профессии.

Вот только малая часть слов, коими обозначают то многогранное явление, которое представляет из себя главред «Эха Москвы»: «Веник» (так его зовут уборщицы «Эха» за любовь к чистоте), «старик Рябцев» (это прозвище дала ему эховская молодежь за привычку во время планерок не к месту цитировать сказочные сюжеты восточноевропейского фольклора), «Аптекарь» (это уже благодарные слушатели, которым Венедиктов постоянно дает бесплатные фармацевтические советы), «Крот» (так его постоянно называет один из лучших российских публицистов за сильную близорукость и склонность к глубокому анализу), ААВ-старший (это уже персональное прозвище, которым его называют в многочисленных личных беседах президенты России, США, футбольного клуба «Зенит», а также папа римский и Далай-лама, если и когда главред «Эха» удостаивает их своей аудиенции).

Но как бы ни называли Венедиктова, как бы ни ругали «Эхо» (последнее время поводов все больше) мы, то есть те, кто любит и ценит журналистику как профессию, в которой хорошим языком излагаются свежие факты и приводятся разнообразные мнения, - мы все должны быть благодарны «Эху Москвы» за то, что оно дает возможность шлифовать «Грани недели» Владимиру Кара-Мурзе старшему, раскапывать «Суть событий» Сергею Пархоменко, «Говорить по-русски» с Мариной Королевой, слушать «Авторскую песню» с Натэллой Болтянской, выяснять, кто там в данный момент неправ в телевизоре с Ксенией Лариной и Ириной Петровской, а также наслаждаться блестящими формулировками Виктора Шендеровича и пронзительными, на разрыве аорты текстами Аркадия Бабченко…

Не будь «Эха», мы бы все равно с ними со всеми встретились. Но нас было бы намного меньше. Может быть, в десять раз, а может, и еще меньше. Ведь такой аудитории, как у «Эха», нет больше ни у одного СМИ в России. Из числа тех, в которых хотя бы частично сохранилась журналистика. И за это спасибо «Эху Москвы» и благие пожелания в юбилей. А о проблемах «Эха» мы обязательно еще поговорим. В другой день, неюбилейный.

Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС

["Коммерсантъ"]

1990 год. Зарегистрирована радиостанция «Эхо Москвы» — российская круглосуточная информационно-разговорная радиостанция<br>На фото: главный редактор «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов

[Игорь Яковенко]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=57ADCEFC965EF

12-08-2016 (16:35)
Алексей Алексеевич, вы уже перестали пить коньяк по утрам?

! Орфография и стилистика автора сохранены

"Считаете ли вы, что радиостанцию "Эхо Москвы" необходимо закрыть в связи с тем, что все ее штатные сотрудники, а также приглашенные эксперты 10.08.2016 участвовали в попытке ограбления Центрального банка РФ и похищении всех золотовалютных резервов России?". – Варианты ответов: "да, срочно закрыть", "нет, можно погодить", "затрудняюсь ответить".

Полагаю, что если бы какое-то медиа, например, "Ежедневный журнал", организовал бы у себя такой опрос читателей, то Алексей Венедиктов счел бы это весьма глупой шуткой, и скорее всего, позвонил бы главному редактору справиться о его здоровье.

Вместе с тем, на сайте "Эха Москвы" с 11.08.2016 проводится вот такой опрос: "Стоит ли России, после попытки теракта в Крыму, ударить по Украине?". На момент написания этой колонки с результатами этого шедевра эховской "социологии" познакомились 38,5 тысяч читателей, непосредственно приняли участие в голосовании – 14 тысяч, а голоса распределились так: 12% за то, чтобы по Украине ударить, 80% - чтобы погодить, и 8% - затруднились.

Сегодня ни в России, ни в мире, нет ни одного серьезного эксперта, который считал бы, что за последними событиями в Крыму стоят украинские власти, будь то ВСУ, СБУ, или какая-то иная правительственная структура. Не думаю, что на "Эхе" об этом не знают.
На шутку данный опрос похож мало – как-то уж совсем не смешно. Гипотезу, что это т.н. "формирующий" опрос тоже стоит отбросить, поскольку для формирования агрессии против Украины есть куда более мощные ресурсы, чем "Эхо".

Остается один вариант – чудовищный непрофессионализм. Профнепригодность. Если пользоваться копирайтом одного из авторов эховских программ, это типичное "вон из профессии!".

Медийная ситуация в сегодняшней России все больше напоминает ситуацию в советской торговле, когда дефицит приводил к полной деградации работников прилавка, к тому, что принципами профессии стали: "вас много – я одна!", "не хочешь – не бери!", "а еще очки надел!". В результате искусственно созданного на "Эхе" оазиса плюрализма, сюда приходят, в том числе и сильные эксперты и интересные гости, на фоне которых непрофессионализм и профнепригодность многих (если не большинства) сотрудников "Эха" смотрятся особенно контрастно.

Я не знаю, кто на "Эхе" конструирует опросы. По закону за весь контент отвечает главный редактор. Поэтому хочу задать вопрос: "Алексей Алексеевич, вы уже перестали пить коньяк по утрам?".

["Коммерсантъ"]

1990 год. Начало вещания радиостанции «Эхо Москвы»

[Собеседник]

http://sobesednik.ru/obshchestvo/201...brat-i-podelit
16:59 , 22 августа 2016

Sobesednik.ru побеседовал с главным редактором «Эха Москвы» накануне 26-летия станции, которое отмечается 22 августа.

После скандального интервью Всеволода Чаплина, который выступил на «Эхе Москвы» с оправданием массовых убийств одних людей в назидание другим, главный редактор радиостанции решил больше не приглашать в эфир протоиерея.

— Как допустили-то такое, Алексей Алексеевич?

— Во время эфира я был на совещании (не на станции) и получал эсэмэски от продюсеров: «Надо это прекратить», «Надо его выгнать из эфира». Я, не зная, в чем дело, писал: «Эфир должен быть продолжен. Девочки должны справляться. Потом разберемся». Так и случилось.

— Трудно далось решение внести Чаплина в черный список?

— Очень. Я до сих пор переживаю. Когда ко мне пришли ведущие и сказали, что они больше не могут с ним (Чаплиным) общаться, я собрал редакционный совет. Не очень понимал, как поступать в таком случае. Почитал текст, послушал запись эфира, и мы обсудили с моими заместителями разные варианты. Жестко спорили. Было точно понятно, что пропустить это нельзя. Из уст Чаплина прозвучали призывы к уничтожению больших групп людей по разным признакам. И, на мой взгляд, это подпадает под определение Нюрнбергского трибунала. Не хотел бы вешать ярлык, но я всегда говорил, что «Эхо Москвы» предоставляет эфир всем, кроме фашистов.

— А Чаплин, простите, был трезв?

— Это первое, что я спросил у ведущих. Если бы он был нетрезв, я бы списал все на общее помутнение и плохой алкоголь. Но он был трезв. Вот в чем дело…

— И теперь уже вас обвиняют в самоцензуре.

— Я готов. Это мое решение, и я несу за него ответственность. Но считаю, что мы поступили правильно, опубликовав стенограмму программы на сайте. Наши слушатели и читатели должны понимать, почему не услышат какое-то время на «Эхе» господина Чаплина. Но мы не единственное СМИ в стране. Найдет, где выступить.

— Алексей Алексеевич, сегодня, когда столько людей мечтают, чтобы «Эхо» прикрыли, очередная дата — двойной праздник.

— Да-а-а! (Смеется.) Это совсем правда.

— Но вы при этом, похоже, спокойны?

— 26 лет — это молодость. Все еще только начинается. Мир так быстро меняется — и с точки зрения технологий, и информационного обеспечивания, что только успевай поворачиваться. Все время молодеешь. По-моему, у меня пошел обратный отсчет.

— Чем закончилась проверка Генпрокуратуры, запросившей у вас в июле записи программ Радзиховского и Шендеровича?

— Как и другие, идет своим чередом. Где-то возбуждаются дела, и мы ходим как свидетели. Собственно, к нам претензий нет, потому что мы являемся публикаторами, площадкой.
— То есть не только поворачиваетесь, но и уворачиваетесь?

— Нет, мы как раз не уворачиваемся. Мы ничего не нарушаем. Со всем уважением относимся к правоохранительным органам, но считаем, что в отношении нас они тратят время и деньги налогоплательщиков впустую. Им бы с подлинными экстремистами, а не со СМИ бороться.

— На днях у вас побывал Жириновский. Хотя месяц назад требовал закрыть «Эхо». Он вас поздравил?

— Он нас всегда поздравляет. И всегда говорит, что «Эхо» — лучшее радио. Это правда, мы с ним согласны. Мы спросили, закроет ли он нас, если станет президентом. «Нет», — ответил Жириновский. Дал обещание.

— Если бы еще ему кто-то верил…

— Это другой вопрос.

— За месяц до выборов как вы оцениваете их? Интересные?

— Безумно! Благодаря введению одномандатных округов возникла реальная конкуренция. Это возвращение год в 1907-й. Например, кандидатов разных партий по Тушинскому округу Москвы разделяют считаные проценты. Это личности, я хочу подчеркнуть. Это реально выборы! Я думаю, что по России таких округов много. И, конечно, правящая партия, которая сейчас имеет рейтинг вокруг 40 процентов. Не большинство.

— Вы не учитываете путинские 86%.

— В данном случае это не путинские 86% — это проценты левых. Я вижу, как на Дальнем Востоке, на Урале прут левые партии. Идея «отобрать и поделить» овладела массами — от КПРФ до Навального. Как левые будут разрывать этот путинский электорат — это тоже интересно.

— В условиях скукожившегося информационного поля вы чувствуете значительный прирост аудитории? Или не нужны людям ни объективность, ни дискуссионность?

— Нет прироста. У нас после Крыма был 15-процентный отскок.

— Могли бы и соврать.

— А зачем? Говорю абсолютно серьезно. Этот отскок сравним с тем, который случился в США, когда началась война с Ираком. Мне рассказывали американские коллеги: радиостанция, которая давала слово противникам войны (а тогда американское общественное мнение на 85% поддерживало войну. Через 4 года — 50%), тоже потеряла 15% аудитории. Людям было неудобно слушать, что их страна ведет несправедливую войну.

Но прошло время, и слушатели вернулись. Так же случилось с нами. Мы практически восстановили позиции. Мы честно говорим: есть проблемы. И не собираемся менять редакционную политику: все точки зрения, кроме фашистской, должны быть представлены на «Эхе». Мы что, согласны с Жириновским, Зюгановым? Которые… не приветствуют нашу профессию. Но мы им даем слово, потому что за ними миллионы избирателей. Хотя, конечно, в современной России это выглядит странно. Нас называют агентами то Госдепа, то «Газпрома». Вы уж определитесь. Может быть, Госдеп и «Газпром» — это вообще одно и то же? Но все недовольны. Значит, мы профессионально выполняем свою работу. «Эхо» не конфетка, которая должна быть по вкусу какой-то политической силе, — объясняет Алексей Венедиктов.

[Павел Каныгин]

http://echo.msk.ru/blog/pressa_echo/1824108-echo/
17:59 , 21 августа 2016

автор
Пресса о нас

Оригинал — «Новая газета»

Алексей Венедиктов рассказал спецкору «Новой» Павлу Каныгину, почему решил защищать топовых чиновников, о новой миссии «Эха Москвы» и опасностях левой повестки в России

— История с самолетом Шувалова. Почему вы публично вступились за него?

— Я не вступился, а решил высказаться по одной причине. Во-первых, это расследование ФБК было опубликовано на сайте «Эха…» и ссылки шли во многих медиа на наш сайт (мы и впредь будем публиковать расследования подобного плана). Во-вторых, я прочел его, когда оно уже висело у нас, и, зная, как устроена наша власть (может, немного лучше чем юристы ФБК), я вдруг увидел в этом расследовании то, чего не может быть. Вот не может быть! Наша власть устроена так, что низшие чиновники за все свои поступки отчитываются перед высшими. И все декларации, которые они подают, включая вице-премьера Шувалова, идут президенту и премьеру. То есть ФБК обвинила Шувалова в том, что он *** (дерзко обманывал. — П. К.) Путина и Медведева в течение шести лет, скрывая самолет. Зная Шувалова и устройство нашей власти, я поверить в такое не могу. У чиновников не принято обманывать президента и премьера, вот что хочешь, а этого нельзя: можете обманывать всех, кроме меня! Вот поэтому я и высказался. Все остальное — самолеты, корги — меня не очень волновало, [потому что] это все правда. И мое исследование доказало, что да, он летает этим самолетом, также подтвердились предположения ФБК, что на нем ездят собаки.
[Ответ «коллеге» В.Соловьеву: Услужливый пиарщик опаснее врага]
Ответ «коллеге» В.Соловьеву: Услужливый пиарщик опаснее врага
Перед началом нового учебного года известный телеведущий В. Соловьев преподнес учительству страны…
Блоги

— В чем тогда вы упрекаете Навального и его юристов?

— В том, что там утверждается, будто Шувалов не задекларировал самолет! При этом он 41 раз летал на нем в командировки на Дальний Восток, его сопровождают ФСБ и ФСО, встречают люди в аэропорту, и тут, как выясняется из расследования, он скрывает по бумагам этот свой самолет! Не скрывает свои квартиры в Лондоне, в Австрии, а вот самолет, на котором летает в России, он скрыл?! От всех, включая президента и премьера?! Этого не может быть.

— Но если президент и премьер все понимают и не против, чтобы Игорь Иванович летал на незадекларированном самолете?

— Стоп! Раз знают, а зачем тогда не указывать в декларации?

— Чтобы не волновать избирателя.

— Опаньки! И тут мы приходим к тому, что, оказывается, есть публикуемая и непубликуемая части декларации, о чем не знают юристы Навального. Есть указ Медведева от 2009 года, где сказано, что надо публиковать, а что нет. Но они в ФБК не видели полной декларации, так как могут утверждать?

— То есть вы не опровергаете то, что госслужащий возил собак на своем самолете, но оспариваете вывод ФБК только в части декларирования. Зачем?

— Потому что они говорят неправду. Они не видели всю декларацию! Не затребовали «закрытую» часть, где самолет есть. И говорят, что он незадекларирован! Вот что я оспариваю.

— Но вы же понимаете, как это воспринимается в обществе: известный и уважаемый журналист развенчивает антикоррупционеров.

— Меня не интересует, как это воспринимают, пусть воспринимают как хотят. Для меня как журналиста важно установить факт. Я же не политик, как Алексей Навальный, который может недостоверный факт использовать для политической борьбы. Я журналист.

— Вы известный и многими уважаемый журналист.

— Да, главред знаменитой радиостанции, и именно поэтому мое дело — смотреть и документы. И я это сделал. В декларации Ольги Шуваловой указано, что она владеет фирмой «Северин». Об этом много писали и «Ведомости», и «Коммерсантъ». «Северин» отмечена в непубликуемой части декларации, что соответствует указу Медведева, потому что фирмы и акции не публикуются. Самолет записан на фирму, таким образом, он задекларирован. А они утверждали, что — нет. Так вот я и исправил эту ошибку. А вот почему вокруг меня началась такая буря — потому что никто никогда не опровергал расследования ФБК ни в чем. Их противники молчали, а сторонники аплодировали, ничего не проверяя.

«Может, вам это не понравится, но я не встаю на сторону слабого»

— Почему же молчали противники?

— Они пренебрегают высказываться на этот счет, видимо. Считают это политическим наездом, поэтому и не отвечают.

— Поэтому за них решили отвечать вы?

— Почему за них? Я решил как журналист проверить информацию, которая, извините, размещена на сайте «Эха Москвы». И еще раз: из трех позиций [ФБК] две я подтвердил: Шувалов пользуется самолетом, Шувалов владел им до 2013 года, но не владеет на сегодняшний день. С 2013 года он им лишь пользуется. Вот и вся история! Но началась атака на меня, вспомнили про часы Пескова…

— Вы тогда тоже решили ответить и заступиться за топового чиновника.

— Стоп, я заступаюсь за правду, а не за чиновника или других людей! А правда в том, что часы были ему подарком за год до свадьбы! Поэтому все заткнулись с этими часами. А вот почему никто не вспомнил Черногорию Навального, где я таким же образом поступил и проверил все, доказав, что обвинение властей против Алексея — ложное? Почему не вспомнили «Кировлес» и нашу позицию по Олегу Навальному? Или по делу Надежды Савченко? Да нам все равно! Если совершаются ошибки в расследовании — общественников или властей — мы, естественно, будем об этом говорить. Почему нет? В чем тогда работа журналиста?

— Вам не кажется, что при всей неоднозначности фигуры Навального он все-таки является меньшим злом, чем любители яхт, часов и личных самолетов? Хотя бы по своему масштабу и полномочиям.

— Вот, кстати, про яхты. Почему Навальный расследует дела Шувалова, а дела Сечина — нет? Что за избирательность? Так я отвечу: Шувалов — просто удобная фигура для битья. Он не опасен. Ну да ладно. Отвечу вам. Политик Навальный использует любой повод для атаки на своих противников. И это политическая атака, а не юридическая. Но тогда и власть имеет право на политические атаки на своих оппонентов. Это нормальная борьба. Если вы хотите атаковать собачек — пожалуйста! Но при чем здесь борьба с коррупцией? Вы говорите, что чиновник совершил преступление — внимание! — перед президентом, потому что нарушил его указ о декларировании. Но ведь это не так! Потому я и говорю. Мне все равно, как это будут интерпретировать, кто меньшее зло, а кто нет.

Если они наезжают исходя из ложных ошибочных утверждений на Шувалова, Олега Навального, Савченко и так далее — я буду об этом говорить. Мне все равно! Я не буду мерить на своих и чужих, это не работа журналиста. У меня есть симпатии и антипатии в жизни, но работа журналиста — устанавливать факты. Навальный и ФБК — не журналисты, и у меня нет к ним претензий! Это у них ко мне есть. Когда мне заявляют, что я бот, что я купленный — ну хорошо, купленный, и что? Факт есть или нет? Я не буду оправдываться ни перед кем. Когда мне говорят «твой Навальный» или «твой Шувалов» — да мне пофигу, я свою работу делаю. А аудитория «Эха…» сделает выводы сама. Лимонов нас мочит, а когда ему шили дело, мы говорили, что оно, мягко говоря, высосано из пальца. Вставали за него. Мне глубоко антипатична Савченко, но когда мы с «друзьями» из Кремля этим апрелем пили чай и они спросили: «Почему ты не веришь, что ее дело верно расследуют? Ведь все доказано уже!» — я сказал: «Там, в вашем деле, дыры!»

— Ну и вы сделали правильно, встав на сторону слабого, не так ли?

— Нет и нет. Может, вам это не по*нравится, Павел, но я не встаю на сторону слабого. Я встаю на сторону правды, это звучит пафосно, но это моя обязанность как журналиста. И если слабый оказывается не прав, то значит, он не прав!

— Но у слабого в нашей стране куда меньше шансов доказать, что он прав, вы согласны?

— Правильно все говорите! Но я не прокурор, не судья, не палач и не адвокат. Я журналист, как вы сказали, с именем. И я не готов своим пониманием правды поступаться ради слабых. Или сильных. Вообще ради кого бы то ни было.

«Когда либералы призывают все делить поровну — это плохо для страны»

— Например, какие возможности были у Савченко доказать правоту, если вокруг все было заряжено против нее?

— Отвечаю. Если бы уголовное дело меня убедило, что она совершила приписываемые ей преступления, я бы слова не сказал. Но я исследовал дело и понял [что она невиновна]. Послушайте, у меня одинаковая позиция ко всем. Да, это непривычно. Потому что у нас общество, к сожалению, поделилось на своих и чужих. Своих и чужих политиков, журналистов, хорошо, что на своих и чужих врачей еще не поделилось, а то одного положат оперировать, а тот пусть подыхает. После Крыма общество, на мой взгляд, просто отравлено радикализмом. Люди перестали друг друга слушать, перестали разговаривать. Нам тут женщина прислала письмо о том, что мать ее прокляла за позицию по Крыму! Внимание, XXI век! Так вот я не хочу играть в эту игру, когда ради хорошей цели можно чуть-чуть прикрыть глаза на какие-то вещи. Или делать обвинения на основании тех документов, которых ты не видел. Как ты вообще можешь говорить, если ты не видел? Поэтому я опубликовал факт, ну и пошли дальше, так нет, обиделись, как дети.

— Алексей Алексеевич, а этот факт меняет, по-вашему, как-либо суть?

— А в чем суть? Что он возит на своем транспорте своих собак? Я не вижу тут сути, Павел. Послушай меня, в стране возобладала левая повестка дня. Против богатых, против частной собственности, мы даже не выясняем, насколько честно была получена эта собственность. А сразу выступаем — против богатых! Нельзя возить элитных собачек на самолете! Секундочку, а можно тогда возить кошечек на «Жигулях»?

— Но мы с вами говорим не просто о богатом человеке, а о чиновнике высокого ранга.

— Тогда это вопрос законности. Имеет ли право чиновник на законно приобретенном транспорте возить законно приобретенных кошечек, собачек и попугайчиков? Но ведь говорят не об этом. Говорят: а, раз он богатый, нельзя! А почему? Почему богатому Потанину можно, а богатому Шувалову нельзя? Это и есть левая повестка дня.

— А что плохого в левой повестке, когда в стране катастрофическая несправедливость и становится только хуже?

— Проблема не в том, что кто-то летает на самолете, а в том, что люди либеральных взглядов призывают все делить поровну — вот это плохо для страны. Поэтому и нет ни одной либеральной партии. Все по-левому, все против богатых, отнять и поделить! Как большевики после 17-го года сделали «лишенцев», когда бывших богатых лишили всех прав. Вы хотите повтор 17-го года — получите его!

— Да при чем тут богатые, если речь исключительно о жуликах, которые завладели всем?

— Давайте смотреть, как они завладели всем. Я вот лично — идиот, не взял ваучер, не поверил — мои проблемы. Хотя я был знаком со всеми, кто был у власти. А другие поверили, и скупали эти ваучеры, и сделали бизнес. Ну так и что они должны сейчас сделать? Раздать свои деньги, распилить на части самолет, подарить Навальному одно крыло, а другое — Сечину? Что вы предлагаете? Вот сейчас все сложилось так, и нам никто не говорит, как выйти из ситуации. Нам говорят только про собачек корги — все стали кинологами! Где сущностная дискуссия? Почему не садимся и не обсуждаем, что 200 семей владеют огромным богатством и как сделать жизнь более справедливой? Нет ее, только про собачек рассказывают нам!

— Как вы представляете себе конкретно эту дискуссию?

— В ней должна участвовать вся страна. Я знаю много людей в правящем клане, которые считают, что пора вводить, например, приватизационный налог в бюджет: ребят, вы когда-то давно получили много, у вас это останется, но будьте любезны заплатить налог. Или речь идет о поломке плоской шкалы налогов, чтобы 13% осталось только у тех, у кого заработок меньше миллиона в год, а у кого больше, пусть, скажем, платят 20%. Я лично готов платить 20%, если все остальные с таким же доходом будут. Вот что такое перераспределение собственности. И никто не предлагает конфисковать самолет или корги. Но такой дискуссии не состоялось, к сожалению.

«Мои отношения с покойным Борисом Немцовым и Дмитрием Песковым были примерно одинаковые»

— Явлинский говорит что-то похожее. Ваши слушатели, кстати, замечают, что в эфире вдруг стали очень сдержанно высказываться в его адрес, хотя последние годы страшно ругали.

— А я слышу, что его и сейчас мочат со страшной силой. Но у меня в эфире нет централизации. Журналисты свободны. Несколько дней назад Плющев и Фельгенгауэр поставили в эфире на голосование вопрос о доверии главному редактору Алексею Венедиктову. Вы себе можете представить хоть одну радиостанцию или газету, где про главного редактора ставят такие вопросы? Отвечаю: это нормально. Это чтобы вы понимали уровень свободы здесь. Как журналист к политику Григорию Явлинскому последние 15 лет я относился плохо. Мне всегда казалось, что Григорий Алексеевич ведет сектантскую политику. Но что мы видим сейчас? Он изменился, партия изменилась. Это как с Путиным, которого я не поддерживаю по Украине и поддерживаю по Сирии. Я отношусь к политику как к функции. Да, у нас с Григорием Алексеевичем есть личные отношения, мы давно не разговаривали, можно сказать, что обиделись друг на друга, но, как журналист, сейчас я вижу новое «Яблоко», которое перестало быть сектой. Политик — это функция. Если Шувалов выступает с правильными предложениями, пусть он хоть 10 раз сторонник кровавого режима, его предложения я поддержу. А если Навальный делает поступки, которые, с моей точки зрения, неправильны, — я и это скажу.

— Что значит «политик — функция»?

— Значит, что я не буду судить человека с моральной точки зрения. Я сам аморальный, более аморального человека в городе Москве найти трудно. У каждого свои представления о границах морали. Общей ее не бывает, это смешно.

— То есть нельзя обсуждать привычки, манеры, личную жизнь политиков — то есть вот эти двойные сплошные?

— Можно, журналист имеет право это обсуждать! Но считаю неправильным навязывать свою моральную позицию другим и осуждать. Это разве Игорь Шувалов, извините, что возвращаюсь, кичился своим самолетом и богатством? Нет, не кичился и не рассказывал, это сделали другие. А вот то, что Игорь дал 100 тысяч долларов из своего кармана на пересадку костного мозга Антону Буслову, он тоже не кичился. Это я узнал от Альбац.

— Ну если знает уже Альбац…

— Знают многие редакторы. Нет, он не кичится этим. И самолетом тоже.

— Даже в своем кругу?

— Я в его круг не вхожу, не знаю. Но пусть даже понтуется, если все по закону. Пусть понтуются тем, что помогают строить больницы, приюты для бездомных собак. Но они тоже не понтуются. Хотя чего бы нет?

— Все-таки хотел прояснить ваше понимание политика как функции.

— Вот война с Грузией. Путин считал и считает, что спасал от геноцида осетинский народ и отвечал за гибель наших военнослужащих. Внутри этой позиции была мораль, которую я не разделяю, считаю неправильной, и последствия ее мы еще будем хлебать. Как политики, я считаю, они с Медведевым совершили ошибку. Это моя функциональная позиция. Каждое действие отдельного политика мною анализируется с точки зрения блага для меня, моей семьи и страны, вуаля. Почему они делают это, их мотивировка — содержит мораль, и она для меня вторична. По какой бы причине они ни начали войну, это ошибка, так я оцениваю [их функцию]. Как вы знаете, мне предлагали быть официальным доверенным лицом Путина, и я отказался. Он знает, что я критикую его позицию. Я и Шувалову это говорю, и Пескову, я всегда говорю, когда не согласен.

— Иногда кажется, что выступаете вы и как его неофициальное доверенное лицо.

— Это правда, потому люди, которые со мной говорят, мне доверяют. Это люди не только из власти, но и из оппозиции. И я вам скажу, что мои отношения с покойным Борисом Немцовым и Дмитрием Песковым были примерно одинаковые. Мне доверяют, зная, что я никогда не начну с ними войну по политическим мотивам.

«Мой заместитель Варфоломеев несколько раз ловил коллег на самоцензуре»

— Тот факт, что вы вступились за Шу*ва*лова, в какой-то степени защитит вашу радиостанцию от нападок властей?

—Нет.

— Ну ведь они видят, что в ответственные моменты вы встаете на их сторону.

— Они давно знают, что я не поддерживаю никаких политиков, никакие партии и что моя радиостанция не ведет войну ни с властью, ни с оппозицией. Я всегда демонстрирую, что станция ни на чьей стороне. Мы профессионалы, мы освещаем ваши безобразия.

— Прошло уже достаточно времени после скандального ухода Леси Рябцевой. Какую роль она сыграла для радиостанции?

— Никакую. Как «Эхо…» было до, так оно и осталось после ее ухода. Принципы никоим образом не были затронуты.

— Ваши сотрудники вспоминают, что обстановка внутри редакции тогда была очень накаленной.

— Послушайте, очень накаленная обстановка в стране. И что? А редакция пусть работает.

— Если ее роль была «никакой», ради чего тогда вы ее держали? Вам не жалко было своих сотрудников?

— Абсолютно. Ни Лесю не жалко, ни других сотрудников. Это их выбор. Я произвожу продукт вовне, и моя задача, чтобы вовне люди получали информацию, мнения, дискуссии, развлечения. Мы это делали. Леся это делала, после нее осталось много передач, она сделала много позитивного, хоть и ушла так плохо. Но то, что у нас внутри, почему это кого-то волнует? Мы из-за Леси Рябцевой не публиковали какие-то расследования, не пускали кого-то в эфир? Нет.

— Некоторые перестали приходить сами.

— Ничего страшного. Приходят сотрудники, уходят. И я уйду.

— Многим было больно наблюдать за тем, что происходит у вас.

— А вы смотрите на то, что мы производим, а не на то, что внутри. Мы вам не семья, мы не приватизированы нашими слушателями. Мы вам поставляем продукты!

— Ваши давние слушатели жалуются, что радиостанция портится. Что крикливые оголтелые мнения заместили смысловой контент, что ваши авторы иногда критикуют так люто, что проникаешься симпатией к противной стороне.

— Так это вопрос не к станции, а к авторам. Я что их, как-то ограничиваю? Нет! Я же не могу писать тексты Шендеровичу, он их не прочитает. И другим авторам тоже не могу. Вот сегодня я собирал редакцию, потому что мой заместитель Володя Варфоломеев несколько раз ловил коллег на самоцензуре. И я читал речь против этого. Я сказал сотрудникам: вы должны быть свободны, за все отвечает главный редактор. А вы должны говорить то, что считаете нужным и важным. Теперь вы услышьте меня! Позиция редакции состоит в том, что у станции нет позиции по содержательным вопросам. Редакция в этом плане абсолютно свободна.

«Хотите, чтобы нас не стало, — это к Владимиру Владимировичу»

— Вопрос был в том, что оголтелое критиканство дискредитирует саму идею свободного выражения.

— Ну а что делать, Паша? Вот я скажу вам честно, я посмотрел расследование «Новой газеты» по предполагаемой яхте Сечина. И пошел проверять все, что вы опубликовали! Зная Игоря Ивановича Сечина лучше, чем Игоря Ивановича Шувалова, я считал, что этой истории [с яхтой] не может быть. Не похоже на него, и я пошел выяснять. Но не нашел ни одного противоречия! И точно так же меня убеждали люди из власти по «Кировлесу», что виноват Навальный. Убеждали те, с которыми я гоняю вискарь. А я не верил, говорил: вы бумажки мне покажите! Такова моя природа, я зануда, школьный учитель, я руководил классом на протяжении двадцати лет. Я требую бумаг, смотрю сам и привлекаю специалистов.

— Ищите изъяны в чужих расследованиях. Может, сделаете хоть одно сами?

— Не умею! Для этого нужны совсем другие способности.

— Конечно. Это же не высказываться по разным поводам.

— А это тоже работа журналиста! Вот закрыли станцию «Мякинино». Мне вчера говорят: вот видите, это виноват Арас Агаларов, обещал, но не выполнил соответствующие работы! Я говорю: что значит — обещал, бумаги где? Сегодня утром мне их прислали. Я их посмотрел и написал твит: «Арас, исполняй». Я очень хорошо отношусь к Агаларову, гораздо лучше, чем к Собянину, чтобы вы понимали. Но в данном случае он взял обязательства и не выполнил. И я написал об этом. Знаю, что он обиделся. Ну что теперь делать? Мы все не святые и совершаем ошибки, но надо уметь их признавать. Я сам по пять раз на дню это признаю. И всем остальным буду говорить, не важно, товарищ он мне или нет, сочувствую ли я ему политически или нет.

— Но где проходит красная линия, когда вы понимаете, что вот этого людоеда защищать не будете?

— Людоед имеет право на честное разбирательство своего людоедства, на честный суд. И не надо становиться палачом, и судьей становиться не надо. Прокурором — пожалуйста.

— Ладно, Алексей Алексеевич. У «Эха…» ведь день рождения, 26 лет…

— На год старше Леси Рябцевой, ха-ха!

— Никак вас это не отпускает?

— Это вы первый сказали про Лесю!

— Ну хорошо. С какими мыслями входите в новый год?

— Мысль вот какая (печальная): у нас в стране мракобесный тренд, отравление этим трендом, радикализация всех — левых, правых, центральных — очень чувствуется. Нетерпимость, всеобщее злорадство по отношению друг к другу — это, конечно, явление посткрымское, постукраинское. И вот у «Эха…» возникла миссия (раньше ее не было, раньше мы были банальное медиа) — выступать в качестве ингибитора. Мы раньше думали, что мы противоядие, но никакое мы не противоядие. Мы сами травимся от такой жизни. И вот ингибитор — это замедлитель отравления. Мы уверены, что подует свежий ветер и яд уйдет, но мы должны замедлять отравление, которое происходит с нашими слушателями, с нами самими, со мной лично. Отравление нетерпимостью и злостью. Именно поэтому я говорю своим журналистам — заостряйте любую проблему! Люди должны задумываться и видеть, что нет простых решений.

— А если отказаться от ингибитора и закончить поскорее мучения, не думаете, что это лучший выход?

— Чтобы не стало ингибитора — это вы не по адресу. Это к Владимиру Владимировичу.

[Александр Мельман]

http://www.mk.ru/social/2016/08/25/a...uzey-ekha.html
У матросов есть вопросы
Сегодня в 18:15,

День рождения радио «Эхо Москвы» — отличный повод поговорить с его главредом Алексеем Венедиктовым. Не о Лесе Рябцевой, не бойтесь. Разговор куда серьезнее: о радийной политике популярной станции, о том, как не отстать в этом безумном меняющемся мире.

Алексей Венедиктов:
Фото: предоставлено пресс-службой

— О кризисе ТВ — политическом, технологическом, мировоззренческом — я могу сам вам рассказать очень многое. А что вы скажете о кризисе информационного радио, если он есть, конечно? Готовитесь ли вы уже сейчас к его возможным последствиям и как его предотвратить тогда? Что вы предвидите в развитии информрадио применительно к «Эху Москвы»?

— На мой взгляд, информационно-разговорное радио (не только, как принято говорить, news, но и talk and news), безусловно, переживает кризис. Вызван он объективными причинами, прежде всего развитием соцсетей. Они, безусловно, информационно опережают любой новостной выпуск. Все основные события, которые происходят, мы немедленно узнаем из соцсетей. Если радио раньше было самым быстрым медиа, то теперь, увы, навряд ли. Хотя надо признать, что, поскольку в соцсетях нет отбора, много мусора, много шума, информационные выпуски радио теперь будут выполнять роль дайджеста. Оно будет дайджестировать новости, а не просто их собирать. То есть если раньше был сбор информации, то теперь нужно учиться совсем другой профессии — отбору информации, общественно важной и интересной. Это новый вызов по новостям, который перед нами стоит, и мы об этом с моими информационниками постоянно говорим. Перестроиться сложно, но нужно. Вторая составляющая такого радио — интервью. Мы привыкли видеть в интервьюируемом, в ньюсмейкере человека, который создает новости. Но опять же, новости сейчас создаются не так, и поэтому новая задача для интервьюеров — это возвращать скорее человека, чем функцию. Если раньше для того, чтобы выжать новости из президента, премьера, лидера оппозиции, депутата, прокурора, нужно было его навести: скажите нам цифру, скажите нам дату, решение, — то сейчас, мне кажется, радио должно думать о том, чтобы показать человека, который принимает решения. Ну и, наконец, третья позиция, которая бросает вызов радио. Здесь мы опередили всех, когда сделали ставку не на news, не на talk, а на opinion, то есть мнение. Люди собирают новости в одном месте, а мнения они смотрят и слушают в другом месте. Это показывает наш сайт, что мнения очень востребованы. Это действительно вызовы, они очевидны, и, собственно говоря, не проходит и дня, чтобы я с ними не работал.

— По поводу конкуренции на этом поле информационного радио. Вы, конечно, можете предъявить мне рейтинги и опять сказать, что «Эхо Москвы»…

— …на первом месте среди информационных, если мы говорим про июль в Москве. А всего на пятом, впереди четыре «музыкалки».

— А как не остановиться при этом? Ведь есть еще «Говорит Москва», «Вести FM», «Русская служба новостей», «Коммерсантъ FM», «Бизнес FM» — это все-таки довольно реальные ваши конкуренты.

— Конечно, подтверждаю. Любое разговорное радио — это реальный наш конкурент. Но знаете, очень серьезным своим конкурентом мы считаем радио «Звезда», как ни странно. Потому что они создают собственный контент. Если раньше шла конкуренция новостей, то в связи с тем, что новости сейчас в основном в соцсетях (во всяком случае, у нашей аудитории, городской, образованной), то надо драться за контент, создавать новые продукты. Вот, собственно говоря, мы абсолютно недостижимы теперь ночью, когда мы ввели программу «Один» — ночной разговор по радио. Никто не хочет тратить средства и ресурсы на ночь, кроме «Эха Москвы», когда один человек сидит в студии, и с ним разговаривает неспящий город. В Москве не спит миллион двести, мы провели исследования. Другие радиостанции предлагают либо повтор, либо музыку, мы предлагаем разговор — прямой звонок. И вот здесь мы создали свой контент. Радио «Звезда» создала литературные чтения вечерами.

— Да, я под это хорошо засыпаю.

— Неважно, вы это включаете, чтобы заснуть. И мы видим, как растут рейтинги радио «Звезда», и она бьет всех тех наших конкурентов, о которых вы говорили. Речь идет о том, что есть уникальный контент одной радиостанции, которая собирает свой круг друзей. И это правда, потому что многие станции похожи друг на друга: новости, комментарии, между ними музыка, потом дискуссия; и почему я должен слушать «Вести FM», а не «Бизнес FM», — объясните мне, пожалуйста. В чем разница? Значит, нужно думать о контенте, что, собственно, мы и делаем сейчас. Мы очень внимательно, час за часом, начинаем шерстить нашу сетку. Мы очень консервативны, но я вам могу сказать, что наши исторические передачи вне конкуренции. Вот это наш собственный контент, который никто перебить не может, и в этом направлении мы собираемся двигаться дальше. Важно как, а не что. Как говорить про допинг, про выборы. Вот это главный вызов, с которым я борюсь.

— Недавно я слышал историческую программу на одной станции, не вашей, — двухчасовой эфир про Ивана Грозного. Но начал его ведущий с сообщения о том, что на Украине судят некую группировку, которая зверствовала на востоке Украины, детей насиловала. «И те, кто гулял на маршах мира на Болотной и на Сахарова, тоже, значит, причастны к этому», — от души восклицал он. У вас никогда не было искушения у себя на станции каким-то подобным образом привязать историю к сегодняшнему дню, с другим знаком, конечно?

— Секундочку, у нас есть разные исторические программы. Вот программа «Дилетанты» занимается актуализированием, и это совершенно четко понятная задача — как история опрокидывается в сегодняшний день. Но есть другая программа, которую ведет Сергей Бунтман, — «Всё так», где звучат голоса из прошлого. Есть программа «Не так» у Натальи Басовской. Есть программа «Исторические процессы» с Алексеем Кузнецовым, когда посетители сайта выбирают исторические процессы от Сократа до процесса над угонщиками самолетов. Как раз в этом и есть штука, когда мы говорим: да, здесь мы актуализируем, в этом часе ищем параллели, а в этом часе говорим о процессах. Вот такая история. Это и есть подход развести разные форматы. К тому же я не являюсь сторонником двухчасовых передач. Думаю, нет ни одного человека, который слушает 120 минут подряд, если это не больной, прикованный к постели. Вы знаете, надо думать о себе, надо соревноваться с самим собой. Я всегда своим коллегам ставлю задачу: ребята, вы не смотрите, как делает та или иная радиостанция, а смотрите, какими вы были вчера и что мы будем делать сегодня и завтра.

— Круг друзей «Эха Москвы» — что это такое? Масонская ложа людей с определенным умонастроением…

— Но это и Шувалов, и Навальный. У них разное умонастроение, тем не менее я их отношу к одному кругу.

— Но я еще имею в виду и слушателей тоже.

— А слушатели у нас совершенно разные, это видно по голосованию в эфире. Например, когда у нас был Владимир Жириновский, мы задали вопрос: поддерживаете ли вы позицию Жириновского или журналистов «Эха Москвы»? У нас разложилось практически 50 на 50. Не надо упрощать нашу аудиторию. Наша аудитория — это люди сомневающиеся. Это золотой фонд России. Это люди, которые изначально не имеют решения. Нас не слушают люди, которым все ясно. А слушают те, кто больше хочет от нас получать вопросы, нежели ответы. Мы не даем ответов, мы ставим вопросы, сложные, неудобные.

— Вам не кажется, что, давая 50 процентов Жириновскому, ваша аудитория маргинализируется?

— Ничего подобного! Это говорит о том, что аудитория наша разнообразная. Я не понимаю, что такое «маргинализируется». А вот те люди, которые 85 процентов голосуют за что-то (неважно, за что), — это и есть маргиналы. Потому что у них нет вопросов.

Я человек, который действует не на то, как будет, а на то, как было. Мое историческое образование научило меня работать с тем, что уже случилось. А гадалки, шаманы, проповедники — это не к «Эху». Знаете, я поставил вопрос: какую из четырех парламентских партий вы бы поддержали? «Единая Россия» набрала 59 процентов. Аудитория, видимо, выбрала партию, которая не экстремистская в их понимании. Еще раз: аудитория чрезвычайно вдумчивая. Хотя я горжусь рейтингами и своими слушателями, но мы все-таки бьемся за качество. Мы хотим видеть людей, которые будут разбираться не с нами, не с Жириновским, не с Навальным, не с Обамой, а сами с собой. В этом смысл существования «Эха».

[Davydov_index]

28 декабря, 2015

У Алексея Венедиктова этот декабрь явно не самый лучший, скандал за скандалом. Не успели утихнуть разговоры вокруг увольнения Леси Рябцевой, как ещё одна новость с "Эха".

На прошлой неделе стало известно, что с "Эха Москвы" увольняется ещё один из самых известных сотрудников радиостанции - заместитель главного редактора Марина Королёва. Вот что она пишет об этом на своей странице в Facebook:

Ну вот. С 1 января я не работаю на «Эхе Москвы». Я ухожу, увольняюсь.

Отношение мое к «Эху» неизменно. Люблю. Ценю его суть, которая больше всех нас и каждого в отдельности. Буду очень скучать по людям, которые там работают.

С главным редактором пути наши расходятся - как я сказала ему (поэтому спокойно говорю здесь), "по совокупности причин". Это не значит, что кто-то хороший, а кто-то плохой - просто каждый пойдет своей дорогой. Заместитель - это такая должность, при которой понимание и доверие должны быть полными.

Мне пора идти дальше. В конце концов, когда-то именно «Эхо» помогло мне стать свободной. Это благодаря ему я больше всего на свете боюсь тупиков и застоя.

Мы договорились, что в это воскресенье я проведу еще "Говорим по-русски". До 10 января просто выдохну.

А потом вернусь в Москву - и будем разбираться.) Я подумаю об этом завтра)))

Марина Королёва работала на "Эхе Москвы" 21 год - начиная с 1994 года. Всего "Эхо" существует с 1990 года, так что можно сказать, что она делала это радио практически с начала. Фактически она входит в число тех немногих людей, с чьими голосами у слушателей ассоциируется радиостанция. И вот она ушла. Естественно, это вызвало шок у её читателей и слушателей. Многие напрямую пишут: мол, видимо, не всё на "Эхе" ладно, если такие люди уходят.

Действительно, это не первый громкий уход с радиостанции. И я сейчас не о недавнем увольнении Леси Рябцевой. В мае этого года "Эхо Москвы" покинул один из основателей и первый главный редактор радиостанции Сергей Корзун, заявивший, что одной из причин его ухода стали публикации Рябцевой. Корзун тогда отметил: ""Эхо Москвы" сегодня предаёт свою базовую целевую аудиторию… Нефильтрованное "Эхо" стало опасным для душевного здоровья". Почти сразу же после ухода Корзуна о прекращении сотрудничества с радиостанцией и её сайтом заявил ряд авторов, среди которых писатель Борис Акунин, экономист Константин Сонин и другие.

Похоже, действительно не всё хорошо, если с радиостанции уходят лучшие (повторюсь, Рябцева в их число не входит, её случай - это скорее пиар-ход). И, как мне кажется, это не последнее увольнение. Хоть Королёва и пишет, что уходит "по совокупности причин", причины эти наверняка связаны с Венедиктовым и проводимой им редакционной политикой. Которая в последнее время явно поменялась к худшему.

Что не так?

[Davydov_index]

14 декабря, 2015

Алексей Венедиктов, видимо, сильно озабочен шумихой вокруг "Эха Москвы" и историей с Лесей Рябцевой. В последние дни он совсем вышел из себя...

Вот и прошёл эфир с Лесей Рябцевой на НТВ. Ничего особо сенсационного сказано не было, никаких уголовных дел внезапно не возникло. Пришло время откровений. Леся Рябцева, Константин Рыков и Алексей Венедиктов приоткрывают завесу тайны над этой историей. Каждый со своей стороны и по-своему. И местами их слова дают очень интересные пересечения.

По словам Венедиктова, съёмки этой передачи шли с августа по декабрь, последнее доснимали чуть ли не перед эфиром. Съёмки шли в разных местах - в квартире Рябцевой, в Останкино и даже в кабинете самого Венедиктова (с его согласия, разумеется). Вот что он говорит о своём впечатлении от результата:

"...это растянутая съемка по времени, поэтому внутри есть веселые противоречия, я бы сказал... <...>
Тут важно понять там, что э-э-э - она очень искренняя. Надо понимать, что для меня не было ничего неожиданного в этой истории. Потому что, конечно, мы с ней до того - ну, я там уже не знаю, год-два, полгода - обсуждали это - как её отношение вырабатывалось к героям, э-э-э, которые приходят на "Эхо" - одна десятая часть которая была...

И всё, что она говорит,- и где я с ней не соглашался, и она со мной - всё это для меня не ново, всё вполне искренне. Ничего не придумала - все эти фразы. Все эти слова - ещё, может быть, более жёсткие - я от неё слышал последние два года. Поэтому важно понять, что она говорила искренне. Я там не согласен со многими вещами... <...>

Я точно не согласен с её оценкой работы редакции. Всё-таки - ну, каждый смотрит на это - как бы это сказать - со своей колокольни... И она тоже имеет право на эту точку зрения, она её мне высказывала, много раз... <...> Но, тем не менее, хоть я и не согласен с её точкой - позицией, но с её точки зрения она правильная. <...>

...её политические оценки а-а-а, разных людей опять-таки - они вполне искренние, скажем, по Михал Борисычу, который, э-э-э тоже посмотрел - Ходорковский - я ему послал. <...> Ничего такого, чтобы было оскорбительным, - для него, как он считает- сказано не было. <...> Это её взгляд на него. Да? И на него люди разные смотрят по-разному. Он это хорошо понимает. У него очень такая нормальная взвешенная позиция... И она сказала то, что она думает. Он это очень хорошо понимает. И как я понимаю - о-о-о, это нормальная реакция.

Да, ему не нравится. Ему не нравится, что в её глазах он выглядит таким. Но он понимает, что она... честная. <...>
Но она это говорила ему всё. При мне ровно она ему это говорила. И она повторила то, что говорила ему ровно полгода назад. <...>

Там нету вранья. Там есть личное мнение - да? Как это называется-то в судах-то? Не помню. Когда человек - свое личное мнение. Личное мнение у нас не судят. Да?"

И в заключение Венедиктов говорит, что Рябцева остаётся его "помощницей по провокациям" до 31 декабря. То есть, по его версии, вся эта история - одна большая его и Леси провокация, в которой пострадавший только один - Рыков. И то, что передача не стала огромной сенсацией - на совести журналистов НТВ, которые не смогли сделать всё необходимое с отснятым материалом.

Рябцева перед самым эфиром дала интервью "Собеседнику", где поделилась планами на будущее: "Открою своё собственное медиа и займусь его пиаром. Уже нашла партнёров и создала команду. Сейчас собираю редакцию, которая будет этим заниматься. Название ещё в разработке. Оно ещё не готово, я не могу его анонсировать. <...>

...помимо своего СМИ, у меня будет свое рекламное агентство. Я не буду заниматься ивентами, я буду заниматься брендами. Вот недавно была на встрече с представителями "Мегафона". <...>

Сейчас активно раскручивается "Кока-кола". Если я смогу до них дойти, то и ими займусь. Пока есть в планах "Мегафон", может, будет ещё что-то подобное. Готова заниматься всякими правительственными департаментами и министерствами. Им совершенно точно нужен правильный пиар и диджитал-продвижение. Я со своей командой смогу это сделать. <...>

У "Эха" кризисное состояние, и они второй год подряд будут в минусе благодаря новому генеральному директору. И вообще это болото меня достало. Сотрудничать я с ними буду, но не в команде Венедиктова. С ним самим мы должны встретиться и договориться о дальнейшем партнерстве. Возможно, я буду продолжать пиарить "Эхо Москвы". Мне его помощь никак не нужна."

Коротко версию Рябцево можно свести к тому, что "Эхо" в этой истории вообще ни при чём, она ушла оттуда "с концами" и не хочет иметь с радиостанцией ничего общего. Что в принципе похоже на правду.

И наконец третий участник этого "марлезонского балета" - Константин Рыков. В пятницу вечером он опубликовал последний пост об "операции Тик-так", в котором в частности сказал:

"Вчера как обычно проснулся очень рано. Почитал прессу, провёл несколько совещаний по Скайпу, ответил на почту и полез читать ленту твиттера. Классический день сурка.

Всё самое интересное, что нашёл в лентах, традиционно похитил в свой Тви. Занятного было мало.. <...>

Среди прочих тем, попался анонс в блоге у Кашина о программе "Новые русские сенсации". <...> Мне тема показалась забавной, я полез смотреть фактуру в сети про эту милую девочку, прочитал пару её последних интервью, прикололся с персонажа и решил поставить анонс программы к себе в Фейсбук.

Без какой-либо задней мысли.. написал к анонсу стебный текстик про операцию "Тик-так", опубликовал его, продублировал ссылку в Тви, прочитал первые угары в каментах и поехал тусоваться с дружками из "Национального фронта".

Самое интересное приключилось, когда я вернулся обратно и открыл айпад.

Оказалось, что сразу несколько электронных СМИ (МК, Ридус, Медиалинкс) явно врубились в пост по-своему, восприняли всё очень серьёзно и уже выпустили материалы с сенсационными заголовками. Я хотел было написать коллегам, что они явно погорячились, но тут открыл ленту репостов и увидел восхитительный комментарий Глеба Олеговича Павловского. Это было нечто! <...>

Читал, катался со смеху, пару раз даже плакал. Каждый новый комментатор, на полном серьёзе, выдавал всё более и более захватывающие версии, срывал покровы и усложнял теорию заговора. От ряда людей (хорошо знакомых), я узнал про себя массу нового и интересного.

И вы знаете.. я решил подождать с опровержением и принялся наблюдать за реакцией дальше. Иногда очень ценно понять, что у людей в голове и как далеко может зайти их маразм. <...>

Дальше.. начался чад кутежа. Интервью Венедиктова с обзывательствами в КП http://m.kp.ru/daily/26466.4/3339283/
Алексей Алексеевич, вот вам реально не стыдно? Вы же взрослый человек, всю жизнь работаете с текстом. Ну, как так можно? Неужели, как Шелдону Куперу нужно было показывать табличку "ирония/сарказм"? Позорище!

Удержаться от издевательств над старым дураков, я просто не смог и ночью написал ему "Открытое письмо". Думал врубится. Неа.. https://www.facebook.com/konstantin....07787142906837 <...>

Так вот! Я держался до последнего.. пока сама Рябцева не рассказала журналисту КП реальный расклад http://youtu.be/W6T0VOoQRuM

Во всей этой истории "разведчица Леся" оказалась самой адекватной. У малышки большое будущее. Театрально держала паузу и с иронией все формулировала. Далеко пойдёт."

Рыков всё же успел до эфира признаться, что "Тик-так" - это его выдумка. И снова похоже на правду. Но выдумка, надо признать, интересная - многие СМИ поверили. )

Кто же стал "пострадавшим" в этой истории? И кто её организатор?

Рыков вряд ли что-то потерял, но и мало что приобрёл. Венедиктов - тем более не в проигрыше: внимание прессы к нему лично и радиостанции обеспечено. А вот Леся, которая с большой долей вероятности и придумала всю эту схему, явно проигрывает. Она серьёзно подпортила свою собственную репутацию, которая и без того была не очень (особенно если учесть последнюю историю с фотосессией), что в свете её планов по открытию своего медиабизнеса может быть чревато. Вот лишь некоторые примеры отзывов в соцсетях на передачу:

"Но говорить про "пузик" чувака, который полгода под домашним арестом? Это, Леся, адское днище."

"Всегда удивлялась, как такие ничтожества умеют зарабатывать на своем ничтожестве."

"Минут 20-25 своими дурацкими перебивками и анонсами они пытались натянуть сову на глобус — выдать акварельные впечатления Рябцевой от "вождей оппозиции" за аццкий компромат. В итоге, выяснилось, что у Навального — животик, у Ходора — глазки удава, а у Касьянова — энурез."

"Венедиктов должен упасть на колени перед своим коллективом и просить прощение за эту мразь и уйти с должности.Он потерял разум."

И вишенка на торте - диалог Ксении Собчак и Евгения Чичваркина:

Собчак скрин

В общем, если это и была провокация, то крайне неудачная. И результат она дала совсем не тот, который планировали её авторы. Хотя вряд ли они в этом признаются даже самим себе.

Что не так?