http://www.svobodanews.ru/content/tr...t/2166667.html
Радиопрограммы / Час прессы
Нецензурно ругается режиссер "Школы", нецензурно ругаются в самой школе. Как от этого отучать? Обсуждают Анатолий Лысенко, Ирина Лукьянова, Евгения Абелюк, Андрей Дятлов
Валерия Гай Германика на съемках сериала "Школа", 16 декабря 2009
23.09.2010 12:00
Елена Рыковцева
Елена Рыковцева: Необычайно знаменитая девушка-режиссер Валерия Гай Германика, поди ж ты, не получила премию ТЭФИ за свой необычайно знаменитый сериал "Школа". Вот продюсерам этого же сериала – Эрнсту и Толстунову – дали премию в своей номинации, а режиссеру – нет. Ее обошел Андрей Кравчук, режиссер другого сериала под названием "Адмирал". Оскорбленная Гай Германика дала интервью "Комсомольской правде", звук которого газета разместила на своем сайте. Мы сейчас вам этот звук тоже дадим послушать. Спасибо коллегам, они облегчили нам работу, "запикав" в откровениях Германики нецензурную лексику. Правда, после этого интервью "запищало" почти целиком. Вот этот разговор с корреспондентом "Комсомольской правды" Надеждой Шульгой.
Валерия Гай Германика: ТЭФИ дали, блин, Кравчуку. Вы чего, не понимаете?! Вы смотрели фильм "Адмирал"? Ну, вот и все. Идите у него и спрашивайте вопросы. Почему Кравчук лучший режиссер года? Не понимаю я. Да для меня уже эта премия не существует. Этот набор пенсионеров, б…, которые понятия не имеет о профессии! Да, у меня вообще работ никаких не будет. Если я в нашей стране не считаюсь режиссером! Почему какой-то очкастый х…, который снял "Адмирала", считается режиссером, а я – нет? Нормально, б…, вообще?! П…ц! Раз так, я пойду мыть полы в "Макдоналдсе"! А вы лучше Кравчуку звоните. Спросите, ему не стыдно было получать премию?
Надежда Шульга: Мне кажется, не стоит так огорчаться из-за одной работы, люди годами выдвигаются, а вы хотите с первым фильмом сразу же получить…
Валерия Гай Германика: Вы что, издеваетесь?! Я с первым фильмом, вообще…
Надежда Шульга: Ну, не с первым. Но на ТЭФИ же вы впервые.
Валерия Гай Германика: Вы знаете, что я сняла 69 серий, и каждая серия как фильм может считаться!
Надежда Шульга: Но на ТЭФИ вы впервые выдвигаетесь.
Валерия Гай Германика: А Кравчук, мне интересно! Почему про него-то так не говорят? То есть он с первого раза может получать, а я нет. Я что, должна, б…, быть 50-летней теткой, чтобы мне что-нибудь дали?!
Елена Рыковцева: Валерия Гай Германика давно оповестила общественность, что свои фильмы она снимает про себя. И с этой точки зрения вроде бы все честно: она и вправду, как мы только что убедились, недалеко ушла от своих героев. И как окружающим следует относиться к эскападам такого рода? Терпеть по принципу "чем бы дитя не тешилось, лишь бы радовало своим творчеством"? В современной школе дети ругаются чудовищно. И как обучать их культурной речи, когда мат – повсюду? Это для телевизионных академиков Гай Германика – инфант террибль. А для школьников – известный режиссер, пример для подражания. Если она так круто выражается, значит, нам тоже можно?
У нас в гостях писатель Ирина Лукьянова, заместитель главного редактора "Комсомольской правды" Андрей Дятлов, президент международной Академии телевидения и радио Анатолий Лысенко и заслуженный учитель России Евгения Абелюк.
И вам вопрос, уважаемые слушатели: можно ли отучить детей ругаться в современных условиях, когда они слышат мат повсюду, когда видят, что «звезды», их любимые герои, ругаются даже в интервью для известных тиражных изданий?
Андрей, когда вы выкладывали этот текст целиком без купюр, а только с «запикиванием», вы чего добивались? Вы что хотели показать, доказать? .
Андрей Дятлов: Мы хотели показать очень простую вещь. Вот какой режиссер, такой и фильм. Поэтому с Гай Германикой бессмысленно говорить о том, что просто отражать действительность в школе – это большой подвиг. Она привнесла, к сожалению моему глубочайшему, на телевидение в этом сериале не просто отражение того, как живут школьники, но и все похабство, которое существует в школах. Я, честно говоря, не могу назвать режиссером человека, который на миллионную аудиторию дает фильм, где дети как живут, так живут, но при этом еще и с ненормативной лексикой. Мы дали Гай Германику послушать людям для того, чтобы они поняли, что ничего особенного в этом нет. Просто такой режиссер.
Елена Рыковцева: Просто про себя – как сказала, так и сняла. Про себя и сняла.
Андрей Дятлов: Вот она так живет. Этот человек называет себя режиссером. Этот человек называет себя законодателем современного телевидения, великим человеком, который снял десятки серий и каждую как отдельный фильм. Такой новоявленный Тарковский. Я очень уважаю память Тарковского, я просто для примера привел. Вот она себя на этот уровень поднимает. Если мат способен поднять чего-то на такой уровень, то я не понимаю, зачем в принципе нужно телевидение, которое должно воспитывать, так же, как и газеты, на мой взгляд.
Елена Рыковцева: Правда, мне кажется, совершенно необязательно человек, режиссер фильма, в котором ругаются, должен по жизни ругаться сам. Это необязательно связанные вещи.
Андрей, что бы вы сказали учителю, который так ответил на мой вопрос – почему у вас в школе дети так ругаются? -"Потому что Интернет". Вы бы что сказали по этому поводу?
Андрей Дятлов: Я бы сказал, что Интернет гораздо умнее Гай Германики. Сейчас в Интернете происходят очень интересные процессы. Вот есть Живой Журнал, в котором изначально было принято писать матерно. Это был такой кайф, такой стиль. Потом появился Facebook, например, в котором человек не просто может зарегистрироваться под каким-то ником, под псевдонимом, а обязан поставить свою фотографию, назвать себя по имени, оставить свой электронный адрес. И вдруг выяснилось, что в Facebook неприлично ругаться матом. И тех людей, которые пишут посты, вот эти записи, поясняю для тех, кто не в Facebook, свое мнение, где вдруг начинают проскакивать матерные слова, их остальные люди выключают из своих друзей, то есть убирают со своей странички Facebook. Это, на мой взгляд, очень любопытная тенденция. И мне кажется, что как большое сообщество сорганизовывается в Интернете для того, чтобы матом не ругаться, людей не оскорблять, не опускать их до уровня плинтуса, так постепенно должно и другое сообщество организовываться, в частности, телевидение, где очень очень этого много.
Елена Рыковцева: Анатолий Григорьевич, а ваши впечатления от этого интервью?
Анатолий Лысенко: Может быть, я не соглашусь с теми, кто сидит в студии, но ничего страшного я в этом не увидели. Девочка, которой не дали игрушку. Девочка в бешенстве. Одни бьются головой о стенку, стучат ножками, кричат "дай", обзывают родителей нехорошими всякими словами, которые, по-моему, все знают с детства. Ну, ребенок сорвался. Когда я ее увидел на церемонии ТЭФИ с собачкой на цепочке, она пришла уже в надежде эпатировать собравшуюся публику. Вы понимаете, то, что девчонка способная и талантливая – да. То, что она умеет прекрасно говорить – это показала передача, где она встречалась с Берманом и Жандаревым. Я, как вы понимаете, по своему возрасту не отношусь к числу поклонников таких молодежных фильмов. Хотя этот фильм, на мой взгляд, явление. Потому что, знаете, чем он явление? Тем, что он заставил общество испугаться, испугаться того, что происходит в школе. Потому что мы очень красивые картинки рисуем.
Елена Рыковцева: Анатолий Григорьевич, вот смотрите. Когда вы сейчас говорите – ну, девочка, ну, ребенок, ну, не дали игрушку, ну, пусть себе. Но ведь опять же вы не то, что поощряете, но вы ее оправдываете. Ну, и ругайся. Ну, обиделась - и ругайся!
Анатолий Лысенко: Тут есть одно "но" чисто такого морального плана. Ей позвонила журналистка.
Елена Рыковцева: Представилась.
Анатолий Лысенко: Представилась. Девочка в состоянии, конечно, шоковом. Ну, что бы ни говорили, обидно, тем более что ее очень активно, я бы сказал, подогревали, что она получит премию. А этого не произошло. Девочка сорвалась. Бывает такое. Вы знаете, я знаю очень многих звезд и сегодняшних, и великих звезд… Кстати говоря, я не хочу сравнивать Гай Германику, но в свое время такой же скандал был с нашим выдающимся кинорежиссером Пырьевым, который, не выдержав, а он-то умел это делать… Мало того, что он это сделал, он сделал по громкой связи во время съемок в Горьком. Грандиозный скандал! Девочка сорвалась, и говорила она, конечно, с журналистской. Говорила… Такой мат-то у нее, честно скажу, любительский.
Елена Рыковцева: Можно было бы и покруче сказать журналистке.
Анатолий Лысенко: Можно было бы и покруче сказать. Другое дело, что у нее еще нет опыта. Ей просто нужно было сказать: "Я не хочу сейчас с вами разговаривать". Вот и все. Из этого делать такую кошмарную трагедию, что мир содрогнулся от выступления Гай Германики… Важнее то, что вы другое говорите.
Елена Рыковцева: Я-то думаю, что мир не удивился ни на одну минуту, какое там содрогнулся!
Анатолий Лысенко: Абсолютно так.
Елена Рыковцева: Мы всего лишь еще раз зафиксировали это явление.
Анатолий Лысенко: Да. Вот сидят люди в студии, кто-нибудь из них что, услышал новые слова? У нас мат стал общей нормой. Мы перестали говорить на русском языке. Вот о чем надо говорить. У меня лежит книжка "Пособие по фене", изданная для работников угрозыска в 1926 году, чтобы они понимали, о чем бандюги говорят. Так вот, если взять этот словарь - сегодня это словарь Ожегова. Мы говорим-то уже не на русском языке. Человек, говорящий на русском языке на правильном, это или эмигрант или из бывших эмигрантов, из тех еще, чьи предки в Сент-Женевьев-де -Буа лежат. Или это какой-то недобитый интеллигент, который встает, как Ленин сказал, ну, что ты хочешь от него, он встает, когда женщина входит в комнату.
Елена Рыковцева: Вот мы и говорим о том, как к этому относиться. Протестовать или нет?
Анатолий Лысенко: Учить.
Елена Рыковцева: Учить все-таки не ругаться. Вот что пишет Роза нам: "Благодарим вам за то, что вы дали в эфир интервью Гай Германики. Это полностью совпадает с нашим мнением о ее творении. (Автоматически переносят люди этот ее текст на тексты ее героев – Е.Р). Хотелось бы, чтобы это интервью прокомментировал Эрнст. Он же продюсер, и наверняка с ней разговаривает на этом же языке. Так вот это лицо Первого канала – Гай Германика. Ее понять может только Путин". Бог с ним, пока что с Путиным.
Вы знаете, Анатолий Григорьевич, я ведь тоже подумала о том, что если девушка так легко и свободно с этой лексикой обращается в интервью, так ведь и на съемочной площадке, и в беседах с продюсерами она же наверняка такая же. И вряд ли кто-то ей делает замечание, может быть, говорят так, как вы – ну, это такой ребенок талантливый, сложный, ему все можно, пусть ругается.
Анатолий Лысенко: Если вы хотите мне сказать, что на телевидении не ругаются… Ругаются. И еще как ругаются. К сожалению, ругаются, начиная от Академии наук и везде.
Елена Рыковцева: Анатолий Григорьевич, я прихожу к себе в редакцию, у нас никто не ругается матом. Вот я сижу на работе, масса людей здесь. Ну, не ругаются у нас.
Анатолий Лысенко: Я приведу такой пример. Когда я окончил институт, так сложилось в моей интеллигентской судьбе, что я никогда не ругался – ни в семье не было принято, ни в школе, кстати, не было принято. Пришел на завод. Через энное время меня вызывает начальник цеха и говорит: "Слушай, что ты мне людей портишь. Что ты все время с людьми – «извините», да «пожалуйста». Ты что мне людей портишь?! Ать, тебя туды – и тебя люди поймут, и к тебе люди потянутся". Ну, что делать-то? Если вспомните, у Катаева был чудесный рассказ о том, что пришел новый директор на завод и запретил мат, как унижающий человеческое достоинство. Прошло энное время, рабочие перестали понимать инженеров, инженеры рабочих. Решили установить мат как средство технической информации. Грустно, что мы просто потеряли русский язык.
Елена Рыковцева: Конечно. Зато человек, который использует выражение "мочить в сортире", получает дополнительные 15% на выборах за это.
Анатолий Лысенко: Да, да, да. Вот о чем надо говорить.
Елена Рыковцева: Ирина, что вы скажете об этом? Писатель, детский писатель в том числе, знаток детских душ. Ваши дети ругаются, кстати сказать?
Ирина Лукьянова: Мои дети все слова знают, но не ругаются.
Елена Рыковцева: Не употребляют в жизни.
Ирина Лукьянова: Я не могу гарантировать, что они не употребляют их тогда, когда я их не слышу, в той среде, в которой принято так разговаривать. Но, по крайней мере, при мне дети не ругаются. В ситуациях, в которых ругаться не положено, они не ругаются. Какую-то табуированную роль матерной лексики они понимают. По-моему, этого вполне достаточно для того, чтобы прожить в этом обществе и не попасть в глупую ситуацию, как в нее сейчас попала Валерия Гай Германика.
267
1434. Валерия Гай Германика. Сериал «Школа»
Линейный вид
