910. Ходорковский не признал вину, но признал поражение

[Николай Вардуль]

http://www.mk.ru/economics/article/2...orazhenie.html
Стали известны негласные условия помилования главного российского политзаключенного

В истории освобождения Михаила Ходорковского смешались два жанра -- шпионский триллер и рождественская сказка. Но Рождество пройдет, и тогда остается не менее важное: каким будет продолжение? Освобождение -- это здорово, теперь вопрос в том, что изменит свобода не только в жизни Ходорковского, но и в жизни России.

фото: Наталия Губернаторова

В первом, самом удивительном действии все в выигрыше. Ходорковский получил свободу -- это, конечно, главное. Путин сделал то, к чему его долго и без особой надежды на успех призывали, и поднял свой рейтинг по крайней мере на Западе. Ангела Меркель и Ганс-Дитрих Геншер доказали, что даже у самой безнадежной задачи есть решение, этот урок тоже дорого стоит. Оказывается, у политики есть не только интересы, но и ценности. И совсем не те, которые открывал Джорджу Бушу-младшему перед вторжением в Ирак являвшийся ему Господь.

Будет ли продолжение столь же ярким и кинематографичным? Чем дальше, тем больше, в этой истории шпионский триллер перевешивает рождественскую сказку.

Во-первых, сам Ходорковский еще до большой воскресной пресс-конференции успел рассказать "Дождю", что предложение написать прошение о помиловании к нему пришло "от господина Геншера" 12 декабря через адвокатов (скорее всего, через Антона Дреля). Это объясняет согласие Ходорковского такое прошение написать. "Не верь, не бойся, не проси" -- эту заповедь за 10-летнее пребывание за решеткой он усвоил крепко и никогда бы не поверил каким угодно эмиссарам от российских силовиков.

Но события первого дня Ходорковского на свободе заставляют думать о том, что у сделки Путина с Меркель-Геншером об освобождении Ходорковского была и географическая сторона. Ходорковский прямо из колонии попал в самолет, приземлившийся в Берлине, -- очень похоже, что частью сделки было удаление Ходорковского из России (именно так, отдадим должное жанру шпионского триллера, обменивают провалившихся шпионов). Конечно, пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков сделал официальное заявление о том, что Ходорковский волен вернуться в Россию. Но если бы он сказал что-нибудь другое, весь внешнеполитический выигрыш Кремля от помилования Ходорковского пошел бы насмарку. Сам же Ходорковский уже заявил об условиях своего возвращения на Родину. Это прежде всего возможность ее покинуть впоследствии. В Германии некоторые политики прямо говорят, что Ходорковский в Россию не вернется -- такое заявление сделала, например, депутат Бундестага от фракции «зеленых» Мари Луизе Бек.

Во-вторых, Песков рассказал, а Ходорковский подтвердил, что помимо официальной просьбы о помиловании по гуманитарным причинам без какого-либо признания вины, Ходорковский направил Путину и более пространное личное письмо. Кем оно было составлено -- Ходорковским или Дрелем на основании договоренностей, достигнутых Геншером, уже неважно. Важно, что в нем Ходорковский очевидно брал на себя какие-то обязательства. О них Ходорковский уже фактически рассказал: он не собирается заниматься политикой и бороться за возвращение активов. Последний пункт относится к "Роснефти", от частных лиц и компаний Ходорковский может потребовать вернуть награбленное.

Что в сухом остатке? Ходорковский не признал вину. Но признал поражение. Ведь он имел все шансы остаться за границей в 2003 году -- никто ему не препятствовал, и тогда не было бы мучительных 10 лет за решеткой. Если теперь Ходорковский откажется от политической деятельности и не вернется в Россию, это будет означать, что он не собирается политически капитализировать свой имидж главного политзаключенного России.

Что ж, даже если так, Ходорковский уже очень много сделал для России, для каждого из нас. Главное -- он доказал, что и один в поле воин, что можно сохранять веру в свое дело и твердость духа в тяжелейших условиях постоянного прямого давления. Политически сегодня он потерпел поражение, но будет и завтра. А каким оно будет, зависит от всех нас.

[Николай Вардуль]

http://www.mk.ru/politics/2014/09/07...koy-voyne.html
Почему России продолжают грозить санкциями
Вчера в 15:02


С 18.00 5 сентября на Украине сохраняется прекращение огня. Появилась надежда, что братоубийственная война закончилась. Однако России по-прежнему грозят санкции. Почему? Что на Украине шла война, неоспоримо. Если она закончилась, то кто победитель? С общечеловеческой точки зрения это вторично, главное – перестала литься кровь. Но в политике всегда важно, кто вышел из того или иного кризиса победителем, кто сумел набрать очки. Или, по крайней мере, сумел выдать себя победителем.

Кто победил в украинской войне?
фото: AP

Именно с этой точки зрения имеет смысл взглянуть на позиции всех сторон: Киева, Донбасса, Москвы, Брюсселя, Вашингтона.

Барак Обама успел заявить, что главная причина, по которой был заключен мир, – это антироссийские санкции и угроза их новой волны. По хронологии, у этой позиции есть подтверждение. Телефонные переговоры между Владимиром Путиным и Петром Порошенко, после которых украинский президент заявил о готовности прекратить огонь, неслучайно состоялись именно 3 сентября. 5 сентября ЕС обещал ввести новые уже согласованные антироссийские санкции. Связь между санкциями и развитием событий на Украине, есть, и Россия, конечно, заинтересована в том, чтобы война санкций прекратилась, но не стоит переоценивать влияние ни Москвы, ни Вашингтона на ход конфликта. Ключи к нему – на Украине.

Факт, однако, в том, что ЕС не отказался от новых санкций, а подвесил их, грозя ввести со дня на день. Такая позиция объясняется логикой Обамы: угроза санкций – это укрепление хрупкой конструкции перемирия. Изъян этой логики в том, что на Россию заранее возлагается ответственность за возможный срыв перемирия, а в его срыве, как увидим, заинтересована вовсе не она.

Есть и еще одно объяснение тому, что санкции не сняты с повестки дня. Если бы перемирие сопровождалось отменой новой волны санкций, то победителем оказался бы Владимир Путин и Россия. Запад этого не хочет. По версии Вашингтона и Брюсселя, Россия остается сидеть на скамье подсудимых.

С Донецком и Луганском все ясно. Перемирие – это факт их признания. Для начала -- самостоятельной стороной конфликта. Сегодня они в роли победителей.

Сложнее с Киевом. Почему Порошенко пошел на прекращение огня? На Украине, помимо всего прочего, разворачивается политическая борьба за будущую Раду, за голоса избирателей. Порошенко идет на выборы не с ястребами, он делает ставку на то, что украинские избиратели уже переболели острой фазой военной истерии. На сайте «Россия в глобальной политике» (globalaffairs.ru) приводятся данные социологических опросов на Украине: по результатам опроса УИСИ имени Яременко и «Соцмониторинга», 57% украинцев выступают за прекращение антитеррористической операции, и лишь 34% — за ее продолжение (причем эти цифры получены до начала контрнаступления сил Донецка и Луганска. Так что у Порошенко расчет на то, что перемирие принесет ему новых сторонников: ястребов много, как и их партий, а их поддержка сокращается. Избиратель любит только быстрые и победоносные войны.

Раскачивать же перемирие будут как раз киевские ястребы. Они точно в проигрыше. Украинский премьер Арсений Яценюк заявил, что мирный план Путина – это «план спасения российских террористов». Он практически открытым текстом заявил о своей (Яценюк не один представляет «партию войны») заинтересованности в срыве перемирия. И никакие санкции от Брюсселя или Вашингтона ему не грозят.

Если новые антироссийские санкции все-таки будут переведены из подвешенного состояния в сферу практической политики, это будет означать новое качество в отношениях Запада и России. Украинский контекст отойдет на второй план, неприкрытой целью Запада будет ослабление России.

Россия не заинтересована в расчленении Украины. Убедительные аргументы привел Александр Волошин, руководитель кремлевской администрации в последние годы президентства Бориса Ельцина и первые годы президентства Владимира Путина, в интервью, которое он 3 сентября дал ряду интернет-изданий. Цитирую: «Наш национальный интерес абсолютно очевиден. Смотрите, я бы рассуждал так, предположим худшее: Украина раскололась, возникла какая-то непонятная часть Украины, которая никем не признана. Какое-то новое Приднестровье, расположенное в восточной части Украины, с не очень четкими границами. Вся остальная часть Украины, она без восточной части маргинализируется и будет трансформирована в такое антироссийское, довольно националистичное государство. Соответствует ли это нашим национальным интересам? Такая зона большой нестабильности рядом с нами и возникновение такого нового государства, очевидно антироссийского в силу всего произошедшего в центральной и западной части Украины. Я думаю, это не соответствует нашим национальным интересам. Нашим национальным интересам соответствует единая Украина, в которой защищены права русскоязычных, живущих на юго-востоке. И в силу этого это сбалансированная страна, которая имеет с нами культурные, экономические и прочие связи. И которая является дружественной по отношению к нам как минимум не враждебной. Ну и стабильной. Я думаю, в этом наш национальный интерес».

Уверен, позиция Александра Волошина должна быть услышана и официальной Москвой, и Киевом. Чтобы сохранить территориальную целостность и суверенитет Украины Петру Порошенко понадобится искусство большого политика и непростые переговоры как с Донецком и Луганском, так и с Москвой, а не только опора на ЕС и США.

[Николай Вардуль]

http://www.mk.ru/economics/2016/01/1...artblansh.html
2016 год приравнен к 1998 -му
Вчера в 17:28,

Чем любопытна новая стратегия национальной безопасности России? Тем, что приоритеты в ней экономические. Это значит, что власть осознает: главные риски для развития страны лежат там же, где, увы, лежит экономика.

фото: Алексей Меринов

С одной стороны, это хорошо, потому что так и есть. В частности, это признание того, что какие бы «возвраты» в геополитике Россия ни предпринимала, отстаивая свой взгляд на мировую политику и свое место в ней, ограничитель успехов - не сила российского оружия, которая налицо, а слабость экономики. Об этом довольно давно, но уже не будучи министром финансов, говорил Алексей Кудрин: мощь России, в том числе и геополитическая, определяется не в окопах, а в экономике. Теперь, есть надежда, усилия президента будут сосредоточены не только на событиях в далекой Сирии, но и – прежде всего – на состоянии родной российской экономики.

С другой стороны, это никакое не открытие. Это, что называется, позиция «Капитана очевидность». Новость, и то условная, только в том, что если в прежних одноименных стратегиях экономику уверенно теснила политика, то предполагалось, что с экономическими проблемами справятся или нефтяной дождь когда-то заоблачных цен на нефть, или правительство. Но дождь (правда, не вчера) сменился засухой, правительство же само явно не справляется. В дело вступает президент.

Самое любопытное в том, что экономика уже была в центре президентской стратегии. Было это в самом начале первого президентского срока Путина. Даже слова звучали те же самые. 19 января 2016 года помощник главы Совбеза Сергей Вахруков заявил, что к числу главных угроз относятся низкая конкурентоспособность.

Именно конкурентоспособность – пароль самых первых лет Владимира Путина. Тогда ставилась задача: конкурентоспособным на мировом рынке у России должно быть все – и экономика, и государство, и образование, и медицина. В общем, «и лицо, и руки». Теперь практически официально признано, что задача-то не выполнена. ВВП худо-бедно удвоили, пусть не за 10, а за 15 лет, а вот с конкурентоспособностью – никак.

Почему именно конкурентоспособность на рубеже XXI века была главной задачей? Конечно, эта задача на все времена, но тогда она была актуализирована выходом России из сокрушительного кризиса августа 1998 года. Понятно стремление если уж отстраиваться по-новому, то так, чтобы не стыдно было людям в глаза посмотреть.

Однако получается, мы, по «гамбургскому счету», вернулись туда, откуда начиналась эра Путина. Достижения, конечно, есть. Но это, скорее, нефть постаралась, в остальном же наша конкурентоспособность практически не изменилась.

Почему задача не была решена? Тут даже гроссмейстер от пропаганды вряд ли сумеет перевести стрелки на Вашингтон и ЦРУ так, чтобы ему поверили. Ответ, между прочим, прозвучал на недавнем Гайдаровском форуме. Председатель думского комитета по бюджету Андрей Макаров признал (а раньше это делали и многие другие), что главной стратегией развития экономики у нас была «программа Грефа», подготовленная еще в 2000 году под первый срок президента Путина.

В ней, как вспомнил Макаров, главные условия успешного развития экономики были во внеэкономической части – это реформа правоохранительной системы и превращение суда в независимую власть, руководствующуюся исключительно законом. «Ну и где у нас независимый суд?» – спросил Макаров.

Никто не ответил.

Главные условия выполнения «программы Грефа» так и не были реализованы. Так может быть, сейчас наверстаем?

С позиций экономики альтернативы нет. Единственный просматриваемый драйвер роста – это растущая чистая прибыль российских компаний. Но эта прибыль еще должна превратиться в инвестиции. А для этого надо вернуться к выступлению Андрея Макарова и ответить на два заданных им на Гайдаровском форуме вопроса. Первый: «Как вернуть доверие?». Второй: «Как вернуть доверие, которого не было?».

Нужны реформы, и прежде всего судебная и правоохранительная. Провести их может только президент.

Проведет ли? В Стратегии национальной безопасности об этих реформах нет ни слова.
Автор
главный редактор «Финансовой газеты»

АНЕКДОТ ДНЯ

Шел 2016 год. За окном падали снег, нефть, рубль, лифты и балконы.

[Николай Вардуль]

http://www.mk.ru/politics/2018/02/04...o-obmanul.html
Игра в покер или хичкоковский триллер
Сегодня в 14:54

Санкции — это серьезно. Их зажим сужает каналы поступления в Россию финансовых ресурсов и новых технологий, а значит, обедняет наше будущее, готовя нам дальнейшее отставание. Компенсировать эти потери оказывается практически невозможно, ни за счет поиска альтернативных источников (что уже апробировано: надежды на получение капиталов в рамках несвязанных кредитов из Китая, например, с треском провалились), ни за счет опоры на собственные силы (чему научил опыт СССР). Да и импортозамещающий рост сельского хозяйства в последние годы, став одним из импульсов положительной динамики ВВП, тем не менее не привел к расцвету качества и конкурентоспособности предлагаемой продукции.

фото: Алексей Меринов

Сейчас все ждут новые американские санкции, они на слуху. Но вот что обращает на себя внимание: шуму много, а дальнейшего зажима пока нет. Заминка.

Опубликован «Кремлевский доклад», где поименованы все ключевые фигуры российской власти и бизнеса, но с необъявленными санкциями. Больше похоже на покер, ставка в котором — устойчивость нервной системы тех, кому эта игра навязана. Или на хичкоковский триллер, который нагнетает напряженное ожидание чего-то неотвратимого и страшного, тот самый suspence. Колода же закрытого списка, в которой как раз и обещаны имена получивших «черную метку» и указание самих санкций, своих карт пока не открывает.

Дальше — больше. Американский Минфин, как и ожидалось, опубликовал доклад, посвященный распространению санкций на инвестиции в российские долговые гособлигации. Но опять без собственно санкций. Что происходит? Саботаж, переосмысление политики санкций или технический перерыв?

Стоит прислушаться к ответу, который дает Минфин США: санкции по отношению к российскому госдолгу могут иметь «негативные побочные эффекты для глобальных финансовых рынков и бизнеса». Кому-то из московских деятелей, впавших в контрсанкционный раж, может показаться, что американцы испугались встретить российское противодействие в виде отказа от покупки бумаг американского казначейства или их массированной распродажи. Но это выстрел «в молоко». Во-первых, новые покупатели на американские бумаги без труда найдутся. Во-вторых, распродажа приведет к падению стоимости российских резервов.

Ближе к истине гораздо более прозаичный ответ: вложения в российский долг выгодны крупнейшим американским портфельным инвесторам, и Минфин их услышал. Но все не так просто, как кажется: дело не в лоббизме, ответ Минфина официально подтверждает, что санкции противоречат экономическим интересам, и это уже невозможно игнорировать.

Есть у рассматриваемой заминки и другая сторона. За океаном антироссийские санкции стали предметом острой политической борьбы. Нет, не между русофобами и русофилами (последние в Вашингтоне давно перевелись, хотя совсем недавно их миражи мелькали перед теми заинтересованными наблюдателями из Москвы, которые очень хотели их увидеть), а между исполнительной и законодательной властями. «Кремлевский доклад», новые финансовые санкции — все это требования закона, перераспределяющего полномочия в санкционной политике по отношению к России от Администрации Президента к Конгрессу. В августе 2017 года Дональд Трамп был вынужден его подписать, потому что поддержка закона и в Конгрессе, и в Сенате была столь подавляющей, что вето президента было бы тут же с новым скандалом преодолено. Но борьба не закончена.

И ответ Минфина, и конкретный вид «Кремлевского доклада» можно считать зеркалом этой борьбы. Ее промежуточный результат похож на «запуск дурочки», как говорил когда-то Аркадий Райкин. В том смысле, что требование закона соблюдено, и даже с перевыполнением, но такое усердие пока окончилось безрезультатно.

Есть и другие хорошие новости. Появление «Кремлевского доклада» его изготовители хотели приурочить к выборам российского президента. На самих выборах он, однако, заведомо никак не скажется, зато после мартовского волеизъявления правительство в соответствии с российской Конституцией будет обновлено. Возможно, произойдут перестановки и в кремлевской администрации. Конечно, при распределении портфелей «Кремлевский доклад» учитываться не может и не будет. Но нестыковки имен и должностей в этом списке все равно возникнут. Другими словами, всего через пару месяцев он устареет, у изготовителей санкций появится новая работа, и к чему она приведет — большой вопрос.

Еще одна хорошая новость. Практически одновременно с публикацией «Кремлевского доклада», которая, напомню, была заранее анонсирована в США, компания-оператор проекта «Северный поток-2» объявила о том, что получила разрешение на строительство в территориальных водах Германии морской части этого газопровода. «Данное разрешение — важный этап в комплексном процессе получения разрешений этого проекта» — таков комментарий компании-оператора Nord Stream 2. И это при том, что уже действующий пакет реальных американских санкций адресно направлен, в частности, против «Северного потока-2».

Конечно, авторы «Кремлевского доклада», как и доклада Минфина о российском госдолге и санкциях, отдают себе отчет в том, что так просто натянуть нос Конгрессу не удастся. Ставка делается на закрытую часть «Кремлевского списка», то есть война нервов уже объявлена, за ней может последовать новый виток войны персональных санкций. Но заминка налицо.

Можно ли ее использовать в интересах России? Нужно!

Первый вывод: антироссийские санкции разделили американский истеблишмент. И борьба по поводу санкций между исполнительной и законодательной ветвями власти уже на пользу России. На память приходит прогноз-мечта деда Щукаря из шолоховской «Поднятой целины»: «Образовалось у советской власти два крыла — правое и левое. Так, может, она снимется на этих крыльях и улетит от нас к едрене фене?» Этот прогноз далеко не сразу, но все-таки реализовался применительно к советской власти, почему ему не реализоваться и применительно к американским санкциям?

Второй вывод. Каким должен быть российский ответ? Сейчас как никогда важно не размахивать встречными угрозами, которые неизбежно ударят и по России, а настаивать на возможностях выйти из тупика. В конце концов, раз Китай и Индия — наши стратегические союзники, то почему бы не только ждать поддержки от них, но и чему-нибудь у них не поучиться? После событий на площади Тяньаньмэнь в 1989 году США объявляли санкции Китаю, ядерная программа Индии тоже приводила ее под санкции. Каким был ответ этих стран? Приоритетным стал курс на развитие и либерализацию экономики, а не ставка на идеологию осажденной крепости. Результаты себя оправдали: Китай обладает второй по масштабам экономикой мира, а Индия в этом году, по прогнозам, может обогнать Китай по темпам экономического роста. Такой опыт и надо использовать России.

Альтернативный конфронтационный, контрсанкционный курс бесперспективен: ресурсы нашей страны несопоставимо уступают ресурсам США и Запада в целом. Закрывать на это глаза недопустимо.

Главный ответ на санкции, таким образом, — не отказ от чьих-то помидоров, сыров или, скажем, от уплаты долгов тем, кто расширит антироссийские санкции. Увеличение негативного багажа — не выход. Сосредоточиться надо на достижении позитива в результатах экономики и внешней политики. Позитива, признаваемого не только московскими комментаторами, а мировым сообществом.

Третий вывод. В Вашингтоне много говорили о вмешательстве российских спецслужб в американские выборы, что создало почву для подготовки новых санкций. В этом смысле отсутствие новых санкций полностью соответствовало бы признанию сколько-нибудь заметного российского вмешательства в выборы американского президента.

18 марта состоятся выборы российского президента, к которым приурочен «Кремлевский доклад». Если уж так много связанного с санкциями крутится вокруг выборов, почему не поставить задачу покончить в новом российском политическом цикле с санкциями? Без активных действий с обеих сторон задачу не решить. Значит, до выборов, возможно, стоит взять паузу и не поддаваться на провокации. С тем, чтобы подготовить новые инициативы, способные указать санкциям путь «к едрене фене», которыми и начать послевыборный новый отсчет.