*1149. Публикации Игоря Николаева

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1635256-echo/
07:52 , 06 октября 2015

автор
экономист

Немногим менее года назад руководством страны было озвучено: два года. Один год из этого срока уже фактически прошёл. Значит, к концу 2016 года всё уж точно закончится?

Как вообще подходить к оценке длительности кризиса?

Понятно, что есть желаемое, но насколько это может соответствовать действительности?

Вот и мы (Институт стратегического анализа ФБК) задались соответствующим вопросом, подготовив в итоге аналитический доклад . Понятно, что наши репутационные риски велики (вдруг ошибёмся). Но, в конце концов, мы же не собирались давать ответ на этот трудный вопрос, руководствуясь только тем, что нам так кажется.

Главное в оценке продолжительности экономических кризисов – это определить природу, причины возникновения кризиса. Надо идти от существа, от главного. Потом выявляем факторы, которые могут влиять на сроки выхода из кризиса, оцениваем вероятность и силу действия этих факторов.

Итак, кризисы бывают циклические (I), структурные (II) и те, которые вызваны внешними шоками (III).

И хотя не единожды уже приходилось слышать о цикличности российского кризиса, это не так.

Что такое вообще циклические кризисы? – Это кризисы, которые повторяются через определённые промежутки времени, и они (внимание!) естественны, внутренне присущи рыночной экономике (к примеру, кризисы перепроизводства на различных рынках товаров и услуг, ускоренное развитие финансового сектора и т.д.). Происходят они в результате накопления в экономике разного рода диспропорций и несоответствий. Да, вот она такая – рыночная экономика, не без недостатков.

Так как о цикличности собственно российской экономики говорить пока преждевременно (ввиду непродолжительности её современного развития), логично было бы увязать то, что в ней происходит, с цикличностью мировой экономики. Но вот ведь незадача: мировая экономика сегодня достаточно уверенно растёт (около 3,5% может составить прирост мирового ВВП в 2015 году), а вот российская экономика – ещё более уверенно, но падает. Даже Минэкономразвития говорит уже о спаде в 2015 году на 3,8%, хотя в реальности будет ещё хуже. В общем, сегодня динамика российской экономики в противофазе с мировой . Вывод: российский кризис не носит циклического характера.

Тогда, может быть, наш кризис вызван внешними шоками в виде резкого падения цен на нефть и санкциями? – Нет, категорически не подтверждается и это (хотя как бы хотелось, наверное, многим именно так объяснять нынешний экономический кризис). К середине 2014 года, когда цены на нефть ещё оставались больше 100 долларов за баррель, когда никаких серьёзных (т.н. секторальных) санкций против России ещё не было, российская экономика уже практически не росла (прирост ВВП по итогам первого полугодия 2014 года составил всего лишь 0,8% в годовом выражении). Получается, что экономика, темпы роста которой и до этого неуклонно снижались, всё равно ушла бы в минус. Нас уже никакая высокая цена на нефть не спасала.

Конечно, нынешние низкие мировые цены на нефть и санкции усугубляют ситуацию, но не они породили экономический кризис в России. Следовательно, наш кризис не вызван внешними шоками.

Остаётся одно: российский экономический кризис носит структурный характер. И это не просто плохо. Это – очень плохо. Потому что такие кризисы более тяжёлые и продолжительные.

Структурные диспропорции, которые являются причиной структурных кризисов, не являются естественными для рыночной экономики (вот оно – отличие от циклических кризисов). Эти диспропорции – следствие неэффективной экономической политики и запаздывания с принятием необходимых решений.

В результате в российской экономике накопилось множество диспропорций и структурных несоответствий: между сырьевыми и обрабатывающими секторами экономики, между государственными и негосударственными секторами, между монопольным и конкурентным секторами, между количеством занятых в экономике и количеством пенсионеров и т.д. А посмотрите наш бюджет: явная, безоговорочная приоритетность оборонных расходов – это сильнейший структурный бюджетный перекос, который сформировался уже несколько лет назад, когда не было ни украинских событий, ни ИГИЛа.

Перечислять эти структурные диспропорции можно долго. Беда в том, что подавляющее большинство из них быстро исправить невозможно. А что можно исправить (например, по доле оборонных расходов), похоже, нереалистично. Значит, кризис не ограничится одним-двумя годами. Попытка оценить, сколько лет может потребоваться, чтобы хотя бы главные диспропорции поправить, как раз и выводит нас на период в 4-5 лет. Но даже за это время, безусловно, невозможно сделать так, чтобы экономика ушла от сырьевой зависимости, чтобы нагрузка на занятых в экономике по содержанию пенсионеров перестала быть высокой, чтобы хотя бы значимо увеличилась доля малого бизнеса в экономике страны и т.д. Но за это время можно добиться реальных результатов, свидетельствующих о развороте в нужном направлении.

Есть ли шансы хотя бы на это? – Есть, но они очень небольшие. Потому что, пока не демонстрируется даже понимания существа нынешнего кризиса, плюс отягчающие обстоятельства в виде антисанкций, уничтожения импортного продовольствия и пр. Поэтому и получается такая оценка: 4-5 лет, не менее.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1639290-echo/
06:22 , 13 октября 2015

автор
экономист

Правительство определилось с проектом федерального бюджета на 2016 год и скоро (до 25 октября 2015 года) внесёт его в Госдуму. Так как очевидно, что прохождение через Госдуму вряд ли что-либо радикально изменит в этом важнейшем финансово-экономическом документе, мы уже сейчас можем достаточно реально представить себе, что нас ждёт в 2016 году.

Ни один из федеральных бюджетов прошлых лет не был столь вызывающе … (нет, не могу пока подобрать нужное слово). И дело здесь не в Минфине. Что Минфин? – Он просто исполнитель, бюджетные приоритеты, увы, определяет не он.

Неудовлетворителен проект федерального бюджета на 2016 год по одной простой причине: он не носит социального характера. Чтобы свести расходы с доходами, власти пошли на мощнейшее урезание социальных выплат. О том, что пенсии проиндексируют всего лишь на 4% с 1 февраля 2016 года, уже знаю многие. Обещают, правда, что осенью 2016 года можно будет надеяться на вторую индексацию (в зависимости от состояния экономики). Но мы же знаем это состояние.

Материнский капитал индексировать не будут: как был он 453 тыс. рублей в 2015 году, так и на следующий год останется в таком же размере.

Не будет индексации пенсий у работающих пенсионеров. Ну, и так далее…

Но вот что меня почему-то особенно задело, так это то, что не будет проиндексирован размер ежегодной выплаты лицам, награждённым нагрудным знаком «Почётный донор России» («Почётный донор СССР»). Сегодня размер этой ежегодной выплаты составляет 12373 рубля, таким же он останется и в 2016 году.

Понимаю, что кто-то по причине ущербности восприятия тут же подумает о личной заинтересованности. Разочарую: сдавал кровь во время соответствующих кампаний в университете, давно это было. Давно, но хватило сполна для того, чтобы с тех пор с огромным уважением относиться к людям, многократно сдающим бесплатно свою кровь.

Сегодня в соответствии с Федеральным законом №125-ФЗ «О донорстве крови и её компонентов» нагрудным знаком «Почётный донор России» награждаются граждане, сдавшие бесплатно кровь сорок и более раз или плазму шестьдесят и более раз.

Сколько таких лиц? Какова для государства была цена вопроса, если оно решило не индексировать размер ежегодной денежной выплаты почётным донорам?

Давайте посчитаем. ФМБА (Федеральное медико-биологическое агентство) даёт такую статистику: в 2015 году численность лиц, награждённых нагрудным знаком «Почётный донор России («Почётный донор СССР»), составляет 576 507 человек (в Москве, кстати, 25400 человек). Считаем по максимуму, так как чтобы получить денежную выплату, почётным донорам надо ещё написать заявление (да-да, тот самый «заявительный» принцип).

Итак, цена вопроса всех выплат почётным донорам составит: 576 507 чел. х 12373 рубля = 7 133 121 111 рублей (7,1 млрд рублей). Цена индексации, допустим, на 12% (умножьте ещё на 0.12) по официальной инфляции 2015 года, равнялась бы 856 млн рублей.

Итак, отказ от индексации ежегодной выплаты почётным донорам позволяет сэкономить федеральному бюджету менее 1 млрд рублей.

Много это или мало? Судите сами: на заседании правительства, когда рассматривался проект федерального бюджета на 2016 год, в документ была внесена всего одна правка – увеличить расходы на оборону на 170 млрд рублей. В общем, легко так добавили сумму, которая в 200(!) раз превышает размер неиндексации денежной выплаты почётным донорам.

Есть решения знаковые, символические, в наибольшей степени характеризующие и т.п. Экономия на выплатах почётным донорам как раз и относится к такого рода решениям.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1644076-echo/
08:01 , 21 октября 2015

автор
экономист

В России в 2016-м и в 2018 годах состоятся, соответственно, парламентские и президентские выборы. Это означает, что власти будут стараться не принимать непопулярные решения в эти 2,5 года. Будут стараться, но у них это будет плохо получаться. Так, если однозначным и безусловным бюджетным приоритетом в последние годы стали расходы на национальную оборону, то существенное их сокращение будет весьма болезненным. Ведь ясно, что военнослужащие, работники оборонного комплекса, члены их семей – это важный электоральный ресурс властей.

Это не означает, что непопулярных решений не будет вовсе, потому что если денег нет, то даже приоритетные расходы придется урезать. А что уж говорить о расходах, которые сегодня, увы, не являются приоритетными – социальных расходах. Проект федерального бюджета на 2016 год, который на днях будет внесён правительством в Госдуму, по справедливости можно назвать антисоциальным (хотя бы на основании того, что собираются сделать с пенсиями).

В настоящее время становится все более очевидным, что благоприятное время для реализации непопулярных реформ – период экономического роста (середина 2000-х годов) – было упущено. Проводить же такие реформы в кризисный период значительно сложнее.

Нежелательность проведения непопулярных экономических реформ накануне выборов (в особенности, президентских) будет также предопределяться тем, что и без этих реформ, чем ближе к выборам, тем в большей степени будет формироваться негативный фон, связанный с ухудшающейся экономической динамикой и невыполнением целевых показателей развития страны, закрепленных в майских указах Президента 2012 года. Невыполнение это будет носить фронтальный характер. К примеру, к 2018 году не будет ни увеличена производительность труда в 1,5 раза относительно уровня 2011 года, ни повышен объем инвестиций не менее чем до 27% ВВП, ни повышена до 20-й позиция Российской Федерации в рейтинге Всемирного банка по условиям ведения бизнеса Doing Business и т.д.

Небезынтересно заметить, что данного выборного фактора, отягчающего развитие нынешнего экономического кризиса в России, могло и не быть, если бы в свое время не были приняты решения о том, что состав Госдумы избирается на пять лет, а президентские полномочия продлеваются с четырех до шести лет. В таком случае выборы состоялись бы в конце 2015 года (в Госдуму) и весной 2016 года (президентские), когда социальные последствия кризиса ещё не проявились бы в полной мере.

Однако теперь все будет по-другому: выборы накладываются на период активного развития экономического кризиса в России, еще в большей степени усугубляя его.

Суета в виде переноса выборов в Госдуму с декабря на сентябрь 2016 года, призванного хоть как-то минимизировать риски для властей через понижение явки избирателей, радикальным образом ситуацию не изменит.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1647496-echo/
06:25 , 27 октября 2015

автор
экономист

Милейший Старик Хоттабыч (джинн из советской повести-сказки Л.Лагина, если кто запамятовал) именно так приговаривал, когда творил своё волшебство. Вот и в последние дни, когда на мечтателей из верхних эшелонов власти накатилась прямо-таки волна оптимизма, лично мне вспоминается… да-да, Старик Хоттабыч. А услышали мы в последнее время много о том, что кризиса в экономике нет (опять нет?), что расти она – экономика – может темпом до 10% ежегодно и т.д. и т.п.

Интересны аргументы, которые неискушённому обывателю и впрямь могут показаться серьёзными. Ну, вот, к примеру, чуть ли не самым главным доводом в пользу того, что всё самое неприятное в экономике закончилось, послужила информация Минэкономразвития, что прирост ВВП в сентябре 2015 года по сравнению с предыдущим месяцем составил аж 0,3%.

Но я сейчас не о мизерности этой цифры, хотя и это невозможно не отметить. Она и впрямь даже не в пределах, а меньше статистической погрешности.

Я о том, что делать какие-либо серьёзные выводы на основании данных динамики по сравнению с предыдущим месяцем категорически нельзя, тем более этого нельзя делать по основному макроэкономическому показателю – динамике ВВП. Надо сравнивать с соответствующим периодом прошлого года.

Почему? Продемонстрирую это следующим образом. Вот, заболел человек тяжело (а экономический кризис вполне себе так корректно сравнивать с болезнью). Какой бы тяжёлой болезнь ни была, бывают дни, когда чувствует больной себя чуть лучше по сравнению с днём вчерашним. А потом – снова хуже. И что, временное улучшение выдавать за выздоровление? Вряд ли такое придёт в голову лечащему врачу, да и сам заболевший не станет переоценивать своё состояние.

В экономике то же самое: для понимания тенденции важно сравнение именно в годовом выражении. Или вот ещё примерчик. В сентябре 2015 года, по данным Росстата, в России было произведено 9 млн пар обуви, что превысило показатель августа на 23,2%. Круто? Ура обувщикам? – Ничего подобного. Потому что этот показатель оказался меньше по сравнению с сентябрём 2014 года на целых 10%. А если сравнивать январь-сентябрь 2015 года с январём-сентябрём 2014 года, то падение производства обуви составило и вовсе 17,2% (примерно такого показателя следует ожидать и по итогам всего 2015 года). Вот такая колоссальная разница, и вывод, если корректно, однозначен: обувная отрасль России сегодня в глубоком кризисе.

Что, высокие экономические начальники и эксперты при них не знают всех этих особенностей корректного счёта и сравнений? – Знают, конечно, но предпочитают другие заявления.

Кстати, замечу уж попутно: Росстат вообще не приводит официальных помесячных данных по динамике ВВП. Только квартальные и годовые. А то, что мы слышим по месяцам – это оценочные данные Минэкономразвития, не более того. У нас по официальным-то данным надо делать скидку на погрешность, а тут оценочные.

Кстати, если посмотреть на другие «оптимистичные» данные последнего времени, то выяснится и их, как бы помягче выразиться, притянутость, что ли.

Зачем нам всё это говорят сверху? Конечно, это не только желание показать, что всё нормально. Это ещё и уверенность, что с помощью таких вот вербальных (словесных) интервенций можно воздействовать на настроения инвесторов, на предпринимательскую активность в целом. Правильно товарищи понимают: современная экономика – это экономика настроений, которые формируются, в том числе, за счёт услышанного сверху. Одно «но»: необходимо, чтобы этим заявлениям верили. А вот когда им не верят, а данные последних соцопросов свидетельствуют, что всё больше россиян уверены в продолжительном и тяжёлом характере нынешнего экономического кризиса, то толку от таких «бодрящих» заявлений сверху никакого. Однако себя, похоже, уговорили-таки: продления антикризисного плана на 2016 год не планируется. А что, у них кризис закончился.

Такое вот чудо… Трах-тибидох.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1655560-echo/
08:55 , 10 ноября 2015

автор
экономист

В дискуссиях о том, что происходит с российской экономикой, растёт она, или падает, сторонникам тех, кто отстаивает официальную точку зрения (всё не так плохо, кризиса нет, настало время для «повестки развития» и т.д.), приходится непросто. Так как даже официальная статистика по практически всем основным индикаторам показывает падение, надо же что-то противопоставлять этому.

Аргументы в этом случае выдвигаются простые: «зато здесь рост», «а там-то новую производственную линию запустили» и т.п. Безусловно, аргументация слабенькой получается, так как понятно же, что если отдельные примеры не сказываются на общей картине происходящего, не определяют тенденции, то они — эти частные случаи — так и остаются отдельными примерами.

Вот, к примеру, в сентябре 2015 года рост сельскохозяйственного производства по сравнению с сентябрём 2014 года составил 4%. Так-то оно так (хотя, честно говоря, достоверность статистики по сельскому хозяйству нуждается в проверке). Итак, «село» растёт, но доля сельского хозяйства в ВВП страны сегодня составляет всего лишь около 4%. И этот показатель уменьшился по сравнению с началом 2000-х годов (в 2002 году он равнялся 5%).

Теперь оцените этот сентябрьский рост сельскохозяйственного производства с тем, что в том же месяце розничная торговля упала на 10,4% по сравнению с сентябрём 2014 года (худший месячный показатель 2015 года). Доля торговли сегодня в экономике страны — немногим менее 18%, т.е. почти в 4,5(!) раза больше, чем доля сельского хозяйства. Вот и всё, всё ясно с тем, что в гораздо большей степени сказывается на общей тенденции.

Или вот аргумент: а у нас растёт производство пищевых продуктов — на 1,9% за январь-сентябрь 2015 года по сравнению с январём-сентябрём 2014 года (при таком-то обвальном падении импорта продовольствия — чему уж тут удивляться). Да, растёт. А ещё среди обрабатывающих производств за тот же период рост показали производство кокса и нефтепродуктов (на 0,9%) и химическое производство (на 6,5%). Зато другие одиннадцать обрабатывающих отраслей (всего — 14) показали за январь-сентябрь 2015 года спад: производство машин и оборудования — на 13,4%, производство транспортных средств — на 15,6% и т.д. Ещё раз: 3 отрасли обработки — в плюсе, а 11 — в минусе. Как говорится, общая картина ясна.

Но мы вновь и вновь слышим «точечные» аргументы.

Слушайте, давайте я сам дам подсказку тем, кто решил так приукрашивать реальность, у кого остаётся только подобная аргументация.

К примеру (относится к пищевой промышленности): в сентябре 2015 года, по данным Росстата, производство «дрожжей (активных и неактивных), прочих микроорганизмов одноклеточных мёртвых, порошков пекарных готовых» выросло аж на 40,3%(!) по сравнению с сентябрём 2014 года. Радуемся? — То-то и оно…

[Игорь Николаев]

11:19 , 17 ноября 2015
http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1659990-echo/
автор
экономист

Именно такая аргументация будет всё больше востребоваться для оправданий — объяснений нынешних неудовлетворительных результатов социально-экономического развития страны. Сначала, как известно, серьёзные проблемы в экономике вообще не признавались. Потом, когда падение стало очевидным, в ход пошли ссылки на отдельные позитивные примеры (предыдущий мой блог как раз об этом). А вот сегодня, похоже, наступает время для аргументов типа «могло быть и хуже».

Примерно так, замечу, вице-премьер А. Дворкович прокомментировал на днях в Госдуме ожидания по динамике авторынка по итогам 2015 года и данные октября месяца о том, что российский авторынок легковушек обвалился на 38,5% по сравнению с октябрём 2014 года (по данным Ассоциации европейского бизнеса — самым точным и оперативным, кстати, в этой сфере). Эта цифра тревожна тем, что она красноречиво свидетельствует о тенденции нарастающего обвала на авторынке: в августе продажи авто упали на 19,4%, в сентябре — на 28,6%. К тому же, к концу этого года будет вообще «жесть», так как сработает эффект высокой базы конца 2014 года, когда люди бросились в автосалоны, пытаясь хоть таким образом спасти свои рублёвые сбережения.

Итак, правительство ожидает, что продажи легковых авто по итогам 2015 года снизятся в пределах 30%, и это лучше ожиданий, потому что в начале года, оказывается, были прогнозы аж по 50%-ному падению рынка. Честно говоря, я что-то не помню таких прогнозов, но здесь очень важны акценты: могло быть и хуже! То есть 30%-ное падение — это, получается, ещё очень даже ничего! И вот это-то и есть «последний аргумент». Подобного рода доводы нам придётся услышать ещё не раз.

Что же, посмотрим, есть ли основания для них, если, к примеру, попытаемся в целом оценить экономические итоги уходящего 2015 года. Даваемые сегодня соответствующие оценки по 2015 году по вполне понятным причинам уже очень и очень близки к действительности. У нас вообще самые точные прогнозы по текущему году появляются где-то в декабре. К тому же разброса в этих оценках из разных источников к этому времени практически не наблюдается.

Международный валютный фонд даёт оценку прироста ВВП в 2015 году по 188 странам мира. Его самая последняя оценка по России: падение ВВП на 3,8%. Это, кстати, практически совпадает с нынешней оценкой Минэкономразвития, которая колеблется вокруг этой цифры. Но такой результат — это 180-е(!) место среди стран мира по темпам экономического роста в 2015 году. И хотя, по нашей — ФБК — оценке, будет всё-таки похуже (чуть меньше 4,0%), принципиально это уже не повлияет на место России в этом своеобразном рейтинге по темпам экономического роста (падения).

Итак, кто в конце списка.

...

180. Россия −3,8%

181. Южный Судан −5,3%

182. Ливия −6,1%

183. Бурунди −7,2%

184. Украина −9,0%

185. Венесуэла −10,0%

186. Экваториальная Гвинея −10,2%

187. Сьерра Леоне −23,9%

188. Йемен −28,1%

Что же, против аргумента «могло быть и хуже» и вправду трудно что-либо возразить… Хотя…

А Греция? — Даже Греция с минус 2,3% (177-е место) лучше нас.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1664262-echo/
06:15 , 24 ноября 2015

автор
экономист

Принятие закона о федеральном бюджете на 2016 год идет полным ходом, Госдума работает. И хотя, надеюсь, немалое число людей уже знает, что это будет отнюдь не социальной направленности бюджет, есть в нем такие нормы, которые более чем красноречиво свидетельствуют о существе документа.

Вот, к примеру, в 2016 году собираются сэкономить и на погребении. Как свидетельствует проект бюджета, основную долю расходов на погребение составляют расходы на возмещение федеральными органами исполнительной власти расходов на погребение в рамках подпрограммы «Развитие мер социальной поддержки отдельных категорий граждан». В 2016 году эти расходы должны составить 7571,2 млн рублей, что на 4,1% меньше соответствующей суммы расходов 2015 года: 7897,5 млн рублей.

Честно говоря, понять, почему вдруг запланировали меньше расходов на погребение — весьма непросто.

Предельный размер пособия на погребение сегодня, с учетом индексации с 1 января 2015 года на 5,5%, составляет 5 277,28 рублей. А с учетом того, что действие соответствующего постановления Правительства от 12.10.2010 № 813 приостановлено до 01.01.2016 года, никакой индексации этого пособия в следующем году, по-видимому, не будет.

Итак, размер социального пособия на погребение в 2016 году индексироваться не будет, а общая сумма соответствующих средств и вовсе уменьшится.

И думать, что связано это со снижением смертности, совсем неправильно. Смертность населения растет: на 0,8% за январь-сентябрь 2015 года по сравнению с соответствующим периодом 2014 года.

Но знаете ли вы, что для тех же бывших федеральных чиновников — тех, кто получает пенсию по государственному пенсионному обеспечению, предусмотрен свой бюджет услуг на погребение. Так вот, в проекте федерального бюджета на 2016 год предусмотрены ассигнования на эти цели в объеме 311,8 млн рублей (на 2,5% больше к уровню 2015 года). Ну вот, даже здесь чиновники оказались в привилегированном положении, у них общая сумма запланированных средств увеличивается. Эта сумма, как указано в Пояснительной записке к проекту федерального бюджета на 2016 год, «рассчитана исходя из размера стоимости услуг на погребение (размера социального пособия на погребение)». А что, как бы это поделикатнее выразиться, число тех, для кого потребуется это пособие, принимать в расчет не обязательно? Ну а в целом, с учетом инфляции, которая в несколько раз превысит упомянутые выше 2,5% индексации, реальный размер расходов на услуги по погребению даже для этой категории граждан в 2016 году уменьшается.

Страна, в Конституции которой написано, что это социальное государство (ст.7), не может и не должна поступать подобным образом, сокращая социальную поддержку граждан. Люди не виноваты в нынешнем экономическом кризисе и не они должны расплачиваться за него, даже когда им уже потребуются только средства на погребение.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1673632-echo/
09:03 , 09 декабря 2015

автор
экономист

То, что российский авторынок в конце 2015 года ждут непростые времена, было понятно уже пару месяцев назад. Мне уже приходилось делать соответствующий прогноз . И все-таки действительность, что перестает быть редкостью в последнее время, увы, превзошла ожидания.

Итак, продажи новых легковых авто в России в ноябре 2015 года рухнули по сравнению с ноябрем 2014 на 42,7% (по информации Ассоциации Европейского Бизнеса). И это — худший месячный показатель заканчивающегося 2015 года. Предыдущий антирекорд был в марте — минус 42,5%. А ведь сколько раз уже успели за последние месяцы пройти дно и пик экономического кризиса…

Декабрь? — Декабрь будет еще хуже. На фоне декабря прошлого года, когда люди сметали машины из автосалонов в надежде хоть таким образом сохранить стремительно обесценивающийся рубль, продажи этого года будут совсем плохие. И новая волна обесценения рубля здесь продажам не сильно поможет. Во-первых, потому что обесценение это будет не такое резкое, каким оно было год назад. Во-вторых, денег таких у людей уже нет. Что могли потратить — уже потратили.

В условиях, когда падают продажи автомобилей, трудно рассчитывать на рост их производства. На склад, что ли, работать?

Кстати, по поводу склада. Всем известный официальный прогноз роста ВВП на 0,7% в 2016 году, знаете, на чем основывается? Право, это же интересно, ведь должно же быть какое-то объяснение. Тем более, что, как было справедливо отмечено в последнем президентском Послании, нам ещё достаточно долго придётся жить и с низкими ценами на нефть, и с санкциями.

За счет чего тогда расти будем? В последних прогнозных правительственных документах все попытки найти эти причины разворота к обещаемому экономическому росту увенчались такой запоминающейся «находкой»: рост с 2016 года начнется, оказывается, с прироста запасов.

Понимаю, что это требует дополнительных пояснений. В общем, правительственная логика такая: за кризисный 2015 год складские запасы у предприятий истощились, а с 2016 года начинается их пополнение — вот производство и вырастет… Честно говоря, даже и не знаю, как это комментировать. Возникает один вопрос: а с чего вы взяли, что начнется пополнение этих запасов?

Ну что же, тогда давайте посмотрим, как начинается это самое пополнение запасов на примере автоиндустрии. С середины ноября 2015 года до 15 января 2016 года были уже остановлены конвейеры «Форд Соллерс» (Ford Sollers) во Всеволожске (собирает Ford Focus и Ford Mondeo) и в Набережных Челнах (Ford Fiesta и Ford EcoSport). С 15 декабря 2015 года будет остановлен завод Форд Соллерс в Елабуге (Ford Kuga, Ford Explorer, Ford Transit) .

В ноябре приостанавливалось сборочное производство Volkswagen в Нижнем Новгороде. Точно так же Автоваз приостанавливал минувшее осенью производство Лада Приора. Кстати, по Автовазу приходит пока противоречивая информация и о будущих приостановках производства. General Motors (GM), как известно, еще весной 2015 года заявил о консервации своего завода в Санкт-Петербурге (Chevrolet, Opel).

Не удивительно, что новые проекты также не развиваются. Так, еще в мае 2015 года «BMW» объявило о решении отложить строительство нового завода в Калининграде.

Ну, так что там у нас с экономическим ростом на основе роста запасов?

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1677102-echo/
08:41 , 15 декабря 2015

автор
экономист
Это тот самый случай, когда цифры и факты говорят сами за себя. В прямом и переносном смысле — «нет слов». Контрсанкционное продовольствие уничтожается сегодня согласно Постановлению Правительства РФ от 31 июля 2015 г. N 774 «Об утверждении Правил уничтожения сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, включенных в перечень сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, страной происхождения которых являются Соединенные Штаты Америки, страны Европейского союза, Канада, Австралия, Королевство Норвегия, Украина, Республика Албания, Черногория, Республика Исландия и Княжество Лихтенштейн и которые до 5 августа 2016 г. (включительно) запрещены к ввозу в Российскую Федерацию».
Календарь уничтожений
(04.08.2015) Самара — уничтожено 114 тонн свиного мяса, предположительно из Европы (Бразилия не подтвердила сертификаты), не дожидаясь официального начала уничтожения.
(06.08) — первый день уничтожения продуктов. В Белгороде раздавили 45-тонным катком 10 тонн сыра (Камаз) и закопали в яму.
(06.08) Ленинградская область — 40 тонн нектаринов и персиков утилизированы с помощью бульдозеров и уплотнителей.

(06.08) Оренбургская область — 20 тонн сыра раздавили бульдозерами на полигоне ТБО, а затем получившуюся смесь из сыра, тары и земли зарыли в подготовленные ямы.
(06.08) Оренбургская область — 400 кг польских яблок раздавлено бульдозерами.
(07.08) Новосибирская область — 650 кг польских яблок раздавили бульдозером.
(07.08) Крым — 2,4т болгарского перца, 1,3 т салата из Голландии, 102 кг томатов из Италии, 143 кг сельдерея из Германии, а также лук-порей и брокколи из Нидерландов было закопано на полигоне твердых бытовых отходов.
(07.08) Алтайский край — 51 кг свежих яблок из Польши и Нидерландов, 12 кг польских томатов, 7 кг свежих итальянских киви и 5 кг грибов уничтожено на месте изъятия.
(13.08) Челябинск — трактором сравняли с землей более 3 тонн лимонов из Испании, 1,6 тонны винограда из Италии и 844 килограмма яблок из Нидерландов.
(14.08) Татарстан — 3 гуся уничтожили бульдозером.
(18.08) Красноярск — уничтожено на специализированном предприятии по утилизации отходов 207 килограммов сыров производства Польши, Германии и Нидерландов; 20,6 килограмма семги и форели охлажденной производства Норвегии.
(20.08) Уфа — 15 кг мяса венгерского гуся, найденного в одном из магазинов города, сожгли в ближайшем мусорном контейнере.
(21.08) Свердловская область — сожгли 60 кг грецких орехов.
(27.08) Самара — 20 кг французских сыров уничтожено.
(02.09) Омск — зарыто 18 тонн чешской петрушки.
(08.09) Кубань — сожгли 407 кг спортивного питания.
(06.10) Новороссийск — сотрудники Россельхознадзора на полигоне твердых отходов сожгли 20 тонн мяса из Львова.
(19.10) Омск — сожгли 20 тонн американского шпика. Задержанное сало было сожжено в специальных печах ветсанутильзавода в Кормиловке.
(16.11) Брянская область — утилизировано сало, готовые мясные изделия и масло, общим весом около 700 кг.
(16.11) Калининградская область — на таможне задержано 3,1 тонны польского сыра, отправлен на уничтожение.
(19.11) Псков — уничтожено 11,3 тонны сыра с плесенью (по-видимому, рокфор) из Германии.
(23.11) Калининградская область — таможней задержано 3,5 тонны польского сала, отправлено на уничтожение.
(24.11) Санкт-Петербург — готовят условия уничтожения 20 тонн немецкого сыра и 215 кг мясной продукции из Литвы.
(03.12) Санкт-Петербург — уничтожено 19 тонн яблок.
(10.12) Омск — сожгли 150 тушек гусятины.

Конечно, это далеко не все уже уничтоженное продовольствие. Это только то, о чем успели отрапортовать.
Были и сообщения о промежуточных итогах кампании по уничтожению продовольствия:
в России за три месяца было уничтожено 754 тонны санкционного продовольствия. В динамике: с 6 августа по 27 сентября уничтожено 738 тонн санкционной продукции, из них 488 тонн в первую неделю, включая порядка 300 тонн за первый день). Из них большая часть — около 700 тонн — растительного происхождения (ТАСС и др. источники, как правило, со ссылкой на Россельхознадзор).
Росстат, разумеется, не даёт соответствующую статистику. Но даже собранная из разных источников новостная информации впечатляет. Впечатляет она еще и потому, что именно в 2015 году население стало впервые в 2000-х годах снижать расходы на продукты питания (это уже подтверждает официальная статистика Росстата).

[Игорь Николаев]

http://www.mk.ru/economics/2015/12/2...ya-krizis.html
Нам может понадобиться несколько лет только на разворот к выходу из него
Вчера в 20:23,

фото: Геннадий Черкасов

И вправду, когда закончится это «кризисное безобразие»? Если некоторые люди поначалу всерьез воспринимали все эти объявляемые сверху прохождения очередного дна кризиса, то теперь и они понимают, что кризис никуда не ушел, он здесь. Но если он здесь, то ведь когда-то он все равно должен закончиться? Когда?

Вообще-то, если помните, нам обещали два года. Год уже прошел. Все закончится в 2016-м? Предлагаю попытаться дать аргументированный ответ на этот вопрос.

Нет, я тоже очень хочу, чтобы все побыстрее закончилось. Но тут важно разделять желаемое и то, что может быть в действительности.

Есть, конечно, вариант воспользоваться официальным прогнозом правительства: ВВП страны в следующем году вырастет на 0,7%. Именно на таком прогнозе базируется только что принятый Госдумой федеральный бюджет на 2016 год. Вы верите в рост экономики уже в следующем году? Я — категорически нет. Беспристрастный анализ складывающейся экономической ситуации говорит о том, что не будет этого. Плюс как-то трудно не учитывать то, как вообще сбываются правительственные прогнозы. К примеру, год назад принятый федеральный бюджет на 2015 год исходил из того, что экономика (ВВП) вырастет на 1,2%, инфляция составит 5,5%, а среднегодовой курс доллара США будет (внимание!) 37,7 руб. По факту итоговые показатели 2015 года получаются примерно такие: ВВП обвалится где-то на 4%, инфляция будет около 13%, среднегодовой курс — больше 61 рубля за доллар США. О курсе же рубля к доллару США на конец 2015 года и говорить не хочется. Согласитесь, что с учетом сказанного выше как-то трудно ориентироваться на официальные прогнозы от властей. Нет уж, давайте сами разбираться.

Мое предложение такое: для начала надо понять, что за экономический кризис мы переживаем, что это за «зверь» такой. Поймем существо кризиса, причины его возникновения — получим важную информацию для оценки его продолжительности.

Какие вообще бывают экономические кризисы? Они бывают трех типов: циклические, структурные и те, которые вызваны внешними шоками. Ну, и какой у нас?

Может быть, это циклический кризис? Циклическими, замечу, называют кризисы, которые происходят в экономике с определенной периодичностью. За последние более чем полвека такие кризисы происходили в мировой экономике через 7–10 лет. Да, вот она такая, рыночная экономика, не без недостатков. Хотя смотря как посмотреть на эти самые циклические кризисы. Они ведь в значительной степени являются закономерными этапами развития, когда выправляются те диспропорции, которые и были непосредственными причинами кризисов циклического типа.

Еще очень важно то, что эти структурные несоответствия и диспропорции — они внутренне присущи рыночной экономике, естественны для нее (к примеру, перепроизводство на различных рынках товаров и услуг и т.д.).

Так как о цикличности развития собственно российской экономики говорить рановато ввиду непродолжительности существования ее рыночного характера, посмотрим на то, что происходит в мировой экономике. А там — экономический рост. Так, мировая экономика и экономика еврозоны покажут рост ВВП в 2015 году на 3,1% и 1,5% (оценки МВФ). Российская же экономика, напротив, покажет резкий спад — около 4%.

Удивительно, да? Нам ведь рассказывают, как там все плохо. А уж в Греции вообще жуть какая-то… На самом деле в той же Греции ВВП снизится примерно на 2,7% (оценка МВФ), что лучше российского показателя.

Да, в европейской и мировой экономике в целом есть проблемы, но все-таки ее состояние значительно лучше по сравнению с тем, что сегодня есть в России.

Значит, нет там никакого циклического кризиса. Получается, что наш кризис не носит циклического характера. Увы, Россия сегодня не в тренде мирового экономического развития, мы, увы, в противофазе.

Но, может быть, наш кризис вызван внешними шоками: резким падением мировых цен на нефть, санкциями? И так думают многие. Я понимаю, что так как-то спокойнее: типа, мы-то не виноваты, а вот, поди ж ты, не повезло.

Нет, российский кризис не вызван внешними шоками в виде резкого падения мировых цен на нефть и санкциями. Эти факторы, безусловно, оказывают сегодня серьезное влияние на углубление кризиса, но сам он вызван все-таки не ими.

Доказывается это просто. В 2010 году прирост ВВП в России составил 4,5%. Потом ежегодно темпы экономического роста снижались, и к середине 2014 года экономика уже практически не росла. По итогам первого полугодия 2014 года прирост ВВП составил всего лишь 0,8% по сравнению с соответствующим периодом 2013 года. А ведь в первой половине 2014 года и цены на нефть были выше 100 долларов за баррель, и никаких серьезных секторальных санкций против России еще не было.

Получается, что и без каких-либо внешних шоков российская экономика уже практически входила в кризис.

Значит, нынешний экономический кризис в России не вызван внешними шоками.

Остается одно — наш кризис носит структурный характер. И это на самом деле самый плохой вариант. Почему? Потому что такого рода кризисы носят продолжительный характер, они более тяжелые к тому же.

Тяжелы и продолжительны структурные кризисы по следующим причинам. Они тоже вызываются разного рода диспропорциями и структурными несоответствиями, однако (вот отличие от циклических кризисов!) диспропорции эти не являются естественными для рыночной экономики. Они обусловлены неправильной социально-экономической политики и запаздыванием с принятием необходимых решений.

В качестве примера накопленных диспропорций назову следующие несоответствия: между сырьевыми и обрабатывающими секторами экономики, между государственными и негосударственными секторами, между количеством занятых в экономике и количеством пенсионеров (проблема повышения пенсионного возраста) и т.д. Их можно перечислять и перечислять. Вообще, честно говоря, попытка такой инвентаризации оставляет впечатление, что легче назвать сферы, где нет диспропорций. Это надо было умудриться так «накосячить» в экономике.

По-моему, доказательства структурного характера нынешнего кризиса получились более чем убедительными.

Так, может быть, все это быстренько исправим? Не получится быстренько — это уже нам важно для оценки продолжительности кризиса. Не получится, потому что для исправления такого рода диспропорций банально требуется время.

Это же только на словах все 2000-е годы мы слезали с нефтяной иглы. А на деле происходило все с точностью до наоборот. В качестве доказательства приведу следующий факт: если в 2000 году доля экспорта минеральных продуктов (прежде всего нефти, газа и угля) в общем объеме экспорта составляла 53,8%, то в 2014 году она составила уже 70,5%.

Очевидно, что подобного рода диспропорции в считаные месяцы не исправляются. А проблема инновационности российской экономики? «Сколково», что ли, обеспечило эту инновационность? Ничего подобного. И эта структурная проблема быстро не разрешится.

Плюс к тому же надо учитывать такие важнейшие обстоятельства: цены на нефть еще долго будут оставаться низкими, санкции никто не отменит, вредные больше для самих нас российские антисанкции тоже продолжатся.

Таким образом, мы практически обречены на долгий и тяжелый кризис. Все-таки сколько?

Я бы дал такую оценку: четыре-пять лет, не менее. Обращаю внимание на слова «не менее». То есть нам может понадобиться несколько лет даже не на полное исправление диспропорций, а на очевидный разворот к соответствующей работе. Это может произойти только в том случае, если будет понимание того, что это за кризис, в головах тех, кто вершит экономическую политику в стране. Пока же даже этого — понимания, — и то нет. Отсюда все это выдавание желаемого за действительное, все эти прогнозы, не имеющие к реальности никакого отношения, все эти отчеты о прохождении очередного дна кризиса.

Кризис может продлиться и дольше четырех-пяти лет. Это тоже надо иметь в виду. Пошел уже второй год нынешнего экономического кризиса, если вести отсчет от осени 2014 года. Заканчивающийся же 2015 год стал первым календарным годом полноценного экономического спада. Следующий 2016 год будет тоже непростым, но все-таки и не самым тяжелым. На этом, наверное, надо было бы и поставить точку в статье, так как она предновогодняя. Но уж извините.

Основные риски в экономике уходят за пределы 2016 года. В 2016 году еще будет активно тратиться Резервный фонд. В 2017 году его уже не останется, возьмутся за то, что еще будет в Фонде национального благосостояния, надеясь, что денег в заначке все-таки хватит до 2018 года. Когда деньги закончатся, начнется, по-видимому, самое тяжелое. Бюджетные расходы придется резать, что называется, по живому.

Нет, не хочется заканчивать статью на этом. Хотя, честно говоря, я еще не обо всем плохом сказал выше, решил все-таки немного пожалеть читателей.

Закончу вот на чем: если кризис тяжелый и продолжительный, просто переждать его не получится. Надо действовать, надо думать о развитии даже в таких условиях (это я бизнесу прежде всего хочу сказать).

И все-таки страшно досадно, что экономика страны оказалась в такой ситуации. Это надо было умудриться. Умудрились: четыре-пять лет, не менее.