*1149. Публикации Игоря Николаева

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1965734-echo/
06:38 , 19 апреля 2017

автор
экономист

Именно так можно охарактеризовать то, что будет происходить с российской экономикой в ближайшие годы. Предлагаю этот термин, что называется, от противного: есть стратегия «догоняющего развития», а у нас будет «отстающее развитие».

С догоняющим развитием все понятно: это когда темпы роста национальной экономики опережают темпы роста мировой экономики (или какой-либо региональной, национальной – в общем, той, что выбрана для сравнения). Прекрасные примеры для подражания такой стратегии – это Китай, Индия, в которых сегодня темпы роста экономики примерно в два раза превышают темпы роста мировой экономики (больше 6% по сравнению с примерно 3%).

Догоняющее развитие – это и то, о чем мечтают российские власти. Напомню, что в президентском послании декабря 2016 года как раз и была поставлена задача обеспечить темпы роста российской экономики выше среднемировых на рубеже 2019-2020 гг., то есть на уровне около 4% и выше.

Мечты мечтами, но обратите внимание, что в последнее время и Минэкономразвития и Банк России упорно говорят о том, что после 2017 года темпы прироста ВВП в России не превысят 1,5-2,0%, если не будут реализовываться структурные реформы. На самом деле даже эти прогнозы слишком оптимистичны.

Думаю, что все эти скромные прогнозы с оговорками – это подготовка к тому, что через пару-тройку лет надо ведь будет объяснять, почему очередная стратегическая задача развития российской экономики оказалась невыполненной. Вспомним, как провалили задачу удвоения ВВП к 2010 году (была выполнена примерно на 60%).

Новая задача не будет выполнена в любом случае.

Во-первых, потому что, судя по тому, как сегодня определяются с содержанием структурных реформ, должной проработанности и системности здесь всё-таки не получится. Во-вторых, специфика структурных реформ состоит в том, что для их реализации элементарно требуется время. Невозможно за считанные месяцы изменить, к примеру, сырьевую направленность экономики, или увеличить долю малого бизнеса в ней в два раза, или устранить перекосы в системе пенсионного обеспечения и т.п. Слишком все было запущено, чтобы можно было быстро исправить.

В-третьих, в условиях санкционного противостояния эффект от структурных реформ будет ограниченным. Именно в этом, кстати, самый большой негативный эффект от санкций и контрсанкций.

Итог: отстающее развитие. Кстати, если кто-то радостно ухватиться за слово «развитие», мол, не «отставание» же, разочарую. Когда вы все больше отстаете от ушедшего вперед каравана, как-то не очень греет мысль, что и у вас продолжается какое-никакое движение вперед. Кроме того, это еще большой вопрос, будут ли вообще положительными темпы роста российской экономики. Реальность такова, что сегодня при сохранении прежних структурных перекосов сформировались новые, разрешение которых будет весьма болезненным. К примеру, на том же валютном рынке очевидная переукрепленность рубля в результате использования, прежде всего, стратегии carry trade (средства в национальной валюте с низкими процентными ставками конвертируются и инвестируются в валюте с высокими процентными ставками) в конечном итоге разрешится с очень большими проблемами. Рубль ждет очередное резкое обесценение.

Когда-нибудь и Россия будет демонстрировать догоняющее развитие. Об опережающем развитии даже мечтать пока не будем, к такой стратегии Китай может перейти в обозримой перспективе. Хотя… Хотя более справедливо назвать российские перспективы «отстающим существованием».

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1969386-echo/
09:01 , 25 апреля 2017

автор
экономист

В отчёте правительства о проделанной работе, с которым премьер на днях выступал в Госдуме, фактически главным аргументом в пользу того, что «наша экономика развивается», стали слова , что крупнейшие мировые рейтинговые агентства меняют свои оценки.

Было сказано, что два агентства из «большой тройки» (Fitch и Moody’s) изменили прогнозы для экономики России с «негативного» на «стабильный», а S&P подняло прогноз до «позитивного». Неискушённому слушателю (смею предположить, что и в Госдуме такие есть) может показаться, что и вправду есть чем гордиться. Но чтобы ничего никому не казалось, поясню, что рейтинги России от всех трех агентств по-прежнему как находились, так и находятся на неинвестиционных, т.н. «мусорных», уровнях. Были пересмотрены не рейтинги, а именно прогнозы(!) по ним. «Стабильный» прогноз от Fitch и Moody’s означает только то, что в течение ближайших месяцев агентства не собираются нынешние «мусорные» рейтинги ухудшать ещё больше, а вот S&P да, готово в будущем рассмотреть вопрос о его повышении. Факт в том, что и сегодня по-прежнему ни одно из агентств своими нынешними рейтингами не квалифицирует Россию как рекомендуемую для инвестиций страну.

И ещё одно немаловажное замечание. Мировые рейтинговые агентства просто естественным образом отреагировали на улучшение некоторых российских макроэкономических показателей, вот и всё. Кстати, этим они лишний раз доказали, что стараются быть объективными. Чего не скажешь, кстати, о реакции российских высокопоставленных чиновников на деятельность мировых рейтинговых агентств. Премьер Дмитрий Медведев, кстати, называл в свое время решения агентств «политическим инструментом в чистом виде». То есть у наших властей получается так: когда агентства ухудшают рейтинги — это «политический инструмент», когда улучшают, или признают вероятность такого улучшения — это объективность высшей степени. Вы уж определитесь, пожалуйста.

Забавность, если можно так сказать, аргумента с рейтингами состоит и в том, что они выдвигаются на фоне продолжающегося падения реальных доходов населения: 2014 год — на 0,7% в годовом выражении, 2015 год — на 3,2%, 2016 год (за который премьер отчитывался в Думе) — на 5,9%(!). В январе 2017 года, казалось бы, ситуация с реальными доходами резко изменилась: они выросли на 8,1% по сравнению с январем 2016 года. Однако это был разовый «всплеск», вызванный выплатой пенсионерам разовой компенсации в 5000 рублей. Смотрим дальше: февраль 2017 года — доходы населения упали на 4,1% в годовом выражении, март — падение на 2,5%, итог I квартала 2017 года — доходы снизились на 0,2% и даже никакие 5000-рублёвые выплаты не позволили результаты I квартала в целом сделать положительными.

Таким образом, в России, как свидетельствует Росстат, реальные доходы населения падают четвёртый(!) год подряд.

А вот, как дословно о растущей бедности населения было сказано в Отчёте: «Экономическая ситуация последних лет, конечно, сказалась на них [доходах людей] негативно. Зарплаты в стране невысокие». Всё. Дальше о том, как будут повышать зарплаты…

Рейтинги, говорите?

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1973528-echo/
07:20 , 02 мая 2017

АВТОР
экономист
В интересную ситуацию попали московские, да и не только московские, власти с инициативой массового сноса «хрущевок» и переселения их жильцов в новые дома. После громогласного объявления и получения «добро» сверху на снос «хрущевок» московские власти быстро начали работу по реализации проекта: подготовленные законопроекты «литером» пошли на утверждение, начались встречи руководителей районов с жителями предполагаемых к сносу домов, определились с необходимой суммой финансирования почти в 100 млрд рублей на соответствующие работы в бюджете Москвы уже на 2017 год и т.д.

Однако «что-то пошло не так»: нормы подготовленных законопроектов слишком явно противоречат Конституции, а жители Москвы вдруг стали демонстрировать живой интерес ко всему происходящему, к тому же выяснилось, что далеко не все они так вот безропотно готовы подчиниться властям.

В общем, проблемы возникли, большие проблемы. И что теперь? На попятную не пойдешь, двигать вперед, как рассчитывали, тоже не получается.

Почему так получилось?

А могло ли получиться по-другому с таким-то представлением властей о том, для чего и как это надо делать.

Ведь это более чем симптоматично, что, не завершив прежнюю программу по сносу «хрущевок» (вместо 2010 года теперь обещают завершить её в 2018 году), вдруг заявили о том, что будет новая гораздо более амбициозная по своим масштабам программа. Так делается? Так не делается. Значит, очень надо было. Что, президентские выборы 2018 года сыграли свою роль?

Однако главная проблема для властей заключается даже не в сразу проявившейся абсолютной непроработанности вопроса, а в том, что они решили сделать так, как и решали вопросы, к примеру, со сносом торговых объектов в Москве. Помните печально знаменитые слова мэра Собянина о том, что «нельзя прикрываться бумажками о собственности, приобретенными жульническим путем»?

Ну и правильно, какие там «бумажки о собственности», когда такие «великие» дела делаются? Думали, что точно так же все возникающие вопросы будут решены и с теми жителями Москвы, которые будут отказываться понимать свое счастье в виде переселения из «хрущевок».

Но одно дело — разобраться с сотнями мелких предпринимателей-торговцев, и совсем другое дело — решать вопросы о переселении с многими сотнями тысяч москвичей.

Причем власти не учли такой важной детали. В России такая уж модель приватизации жилищного фонда была выбрана в свое время, что сложилась так называемая распределенная собственность на жилье (частная собственность на жилье в многоквартирном доме). Доля такой собственности чрезвычайно велика, а это значит, что решение вопросов расселения, переселения и т.п. весьма затруднено, здесь наскоком порешать не получается.

Кроме того, когда народ-то в целом не жирует, он к своей собственности относится трепетно. По-простому говоря, ему есть, что терять — пусть и такое жилье в «хрущевках». Отсюда, кстати, постановка вопроса о том, что люди должны переселяться не в «равнозначное», а в «равноценное» жилье.

Уж коли «заварили кашу» с «хрущевками», придется властям соблюдать приличия. «Заварили» без проработки этого вопроса? Очень хотелось быстро показать глобальность свершений? Нет уж, прорабатывайте сейчас, пусть и с опозданием. И не забывайте выполнять прежние обещания. Уже пожалели, что все это затеяли? — Ну, знаете ли, никто, как говорится, за язык-то не тянул. Кстати, на те миллиарды рублей, которые ушли на первую тротуарную плитку, переделываемую сейчас в рамках проекта «Моя улица», сколько «хрущевок» можно было бы переселить?

У нас были уже, и не одна, инициативы московских властей (если это их инициативы), которые иначе как спорными и не назовешь. Одна только «Большая Москва» чего стоит. Но ни один из этих проектов не содержал в себе столько рисков для самих же властей, по сравнению с объявленной кампанией по сносу «хрущевок». Посудите сами, сколь большим может быть количество недовольных людей.

Недовольно будет большинство переселенцев, потому что скоро выяснится, что относительно быстро решить проблему не получится. Вопрос — на десятилетия. Но ведь обещали, разогрели ожидания до явно завышенного уровня. Недовольны будут и те, кого в конечном итоге переселят не туда, куда им бы хотелось. Недовольны будут те, кого формально это не коснется, но кто получит новые стройки под окнами. В общем, слишком много будет недовольных. Да по-другому вряд ли может быть, когда вот так вот с кондачка пытаются решить такого рода проблемы.

А власти скажут: «Вот неблагодарные, ради них же все, ради них…». Ради них?

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1978170-echo/
07:50 , 10 мая 2017

автор
экономист

В конце апреля состоялись как отчет правительства в Госдуме в целом, так и отчеты ведущих министерств и ведомств на своих расширенных коллегиях. Много там говорилось о наших достижениях в области экономики. Впечатление от услышанного — явное желание показать позитив, продемонстрировать все положительное, что можно отметить за отчетный период. Но это не просто желание демонстрации позитива, это еще и то, что называется «вербальными интервенциями». Цель таких «интервенций» — внушить оптимизм населению, инвесторам, заставить их окончательно и бесповоротно поверить в то, что все кризисы позади, а впереди нас ждет набирающая рост экономика.

Раньше я допускал, что сами-то эти высокопоставленные чиновники понимают, что в действительности происходит в экономике, а слова произносят по необходимости, чтобы заговорить кризис. Однако в последнее время, наблюдая за всем этим, я как раз становлюсь все более уверенным в том, что они и вправду, похоже, верят в объективность даваемых ими оценок. Самовнушение сработало, теперь хотят других убедить.

Что мы сейчас слышим: кризис закончился, экономика активно растет и т.п. Да, произошла некоторая адаптация к кризису, ряд формальных статистических показателей стал лучше и т.п. Но как можно говорить о кризисе в прошедшем времени, когда, к примеру, по итогам первого квартала 2017 года промышленность выросла всего лишь на неосязаемые 0,1% по сравнению с первым кварталом 2016 года, а торговля — упала на 1,8%, платные услуги — опять падение на 0,3%, строительство в минусе на 4,3%. Четвертый (!) год подряд продолжают падать реальные располагаемые денежные доходы населения: в том же I квартале на 0,2% в годовом выражении. Согласитесь, что вся эта официальная (подчеркиваю — официальная) статистика от Росстата никак не свидетельствует о том, что экономика перешла к росту. Но нам упорно говорят об этом самом росте.

Говорят, потому что не понимают такой простой вещи: чтобы слова, вот эти самые вербальные интервенции, работали, надо, чтобы им верили. А как им будут верить, если жизнь не говорит в пользу правительственных оценок?

Хотите, чтобы верили? — Говорите, по возможности, правду.

Современная экономика — экономика настроений. Поведение и инвесторов, и потребителей зависят далеко не только от наличия средств для инвестиций и покупок. Надо, чтобы они еще просто элементарно верили в достоверность слышимых оценок.

Вот так вот, и никак иначе работают вербальные интервенции.

Кстати, не стоит думать, что все эти слова, не соответствующие действительности, так уж безобидны. Серьезная проблема современной российской экономической действительности — это высокая неопределенность экономической ситуации. Когда на тему этой самой ситуации произносятся слова, которым нет никакого доверия, неопределенности становится еще больше. Вот и получается, что оптимистичные слова, казалось бы, произносятся во благо, но вреда от них получается больше.

Так что, господа чиновники, бережнее относитесь к словам. И вправду: иногда лучше промолчать. Ну, а уж если говорите, то помните, что, как говорил древнегреческий поэт Менандр, «власть придает словам оттенок правды». Так что ответственнее надо быть, ведь кто-нибудь и вправду может поверить.

[Игорь Николаев]

http://www.mk.ru/economics/2017/05/1...lnyy-rubl.html
С помощью курса национальной валюты народу внушают мысль о конце кризиса
Вчера в 20:07,

фото: Наталья Мущинкина

Почему власти вот уже несколько месяцев подряд упорно укрепляют рубль? Может быть несколько версий ответа на соответствующий вопрос. Вот, к примеру, такая, вполне убедительная: это нужно для достижения целевого уровня по инфляции в 4% по итогам года. Или вот такая: инвестиции активизируются, если рубль будет крепнуть. Или еще причина: сильный рубль нужен для технологической модернизации производств, чтобы можно было импортировать передовые зарубежные технику и технологии.

Однако чем дальше, тем больше возникает уверенность в том, что крепнущий рубль нужен властям для другого. А именно: для того, чтобы никто не сомневался в успешности преодоления кризиса.

И такая упертость властей становится вполне понятной, если вспомнить события 2008–2009 годов — последний мировой экономический кризис, когда российская экономика продемонстрировала очень глубокий спад (в 2009 году снижение российского ВВП составило 7,8%). Социологи в тот период уловили очень интересную особенность восприятия кризиса россиянами: кризис для большинства из них ассоциировался с падающим рублем. Иными словами, рубль падает — кризис есть, не падает — кризиса нет. Тогда курс национальной валюты падал где-то до февраля 2009 года, так люди и оценивали, что с февраля ситуация стала меняться в лучшую сторону. Хотя объективно она была крайне тяжелой до конца 2009 года — продолжались увольнения, сокращения зарплат и другие напасти, — многие были уверены, что кризис пошел на спад именно с февраля 2009 года.

А вот результаты опроса, проведенного компанией Ромир уже в этот кризис, весной 2015 года: у более чем половины россиян (51%) кризис ассоциируется с обесценением рубля. Да, с ростом цен кризис ассоциируется вообще у 79% россиян, но мы же понимаем, что инфляция в нашей стране прямо зависит от курса рубля. То есть кризис для россиян — это не безработица, не сокращение зарплат, не трудности с выплатой кредитов, не санкции и контрсанкции, даже не напряженная международная обстановка. Кризис или не кризис — это то, что происходит с рублем.

Думается, власти потому и сделали такой прагматичный вывод: надо держать, а по возможности укреплять рубль. Властям надо было проходить парламентские выборы 2016 года, а теперь на горизонте президентские 2018 года. Рубль крепкий — все будет хорошо с результатами на выборах. И да, так оно и получается. Накануне выборов 2016 года власть говорит людям: «Денег нет, но вы держитесь», а люди идут и дружно голосуют за такую власть. Почему? В значительной степени потому, что денег нет, но и ощущения кризиса нет, потому что рубль крепкий.

Почему россияне столь большое значение придают тому, что происходит с рублем, думается, понятно. Вспомните последние экономические потрясения: дефолт августа 1998 года; экономический кризис 2008–2009 годов; нынешний экономический кризис, формально начавшийся в конце 2014 года. Всегда это оборачивалось большой бедой для рубля. А если падал рубль — то падало все остальное. Девальвация рубля традиционно сопровождалась падением экономики, ростом цен, снижением зарплат, массовыми увольнениями — всем тем, что и принято считать в совокупности экономическим кризисом. Неудивительно, что укрепление рубля стало восприниматься неким символом того, что кризис закончился и все самое худшее позади.

Так что в нашей ситуации, если властям удается укреплять рубль, это беспроигрышная стратегия с точки зрения формирования общественного мнения о преодолении экономического кризиса.

Однако, может быть, это не так уж и важно, по каким соображениям укрепляли рубль. Ведь крепкий рубль — это, наверное, хорошо для экономики? Но тогда возникает вопрос: а у нас сегодня рубль сильный? Наверное, большинство ответит на него утвердительно. А я вот не соглашусь, потому что глубоко убежден: по-настоящему сильная валюта может быть только в сильной экономике. Если экономика слабая — то и валюта у нее слабая. Да, она может быть излишне укреплена, но по существу это будет все равно слабая валюта. Российский рубль сегодня как раз и является таковой — переукрепленной, но все-таки слабой валютой.

Экономика России сегодня по-прежнему является слабой. Судите сами: два года подряд она падала: в 2015 году ВВП снизился на 2,8% по сравнению с предыдущим годом, в 2016 году — на 0,2% соответственно.

С начала этого года мы уже неоднократно слышали от властей, что падение закончено и сейчас уже вовсю идет рост. Но большинство макроэкономических показателей свидетельствует об обратном. Реальные располагаемые денежные доходы населения падают четвертый год подряд. Промышленность показала чисто символический рост в I квартале 2017 года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года — аж на 0,1% (!). Торговля упала на 1,8%, платные услуги — на 0,3%, строительство — на 4,3%... Это — сильная экономика? Нет, она по-прежнему остается слабой, хотя некоторые формальные статистические показатели и стали чуть лучше. Но раз так, то и наша валюта по-прежнему остается слабой.

Это на самом деле принципиальный момент. Потому что если валюта остается слабой, несмотря на видимость обратного по причине ее чрезмерного укрепления, то риск очередной девальвации остается большим.

Тогда вопрос: когда может реализоваться этот риск, ведь власти, как доказывалось выше, имеют очень серьезные причины для укрепления рубля? Однако не будем забывать, что у властей также были и есть доводы в пользу необходимости ослабления рубля. И главная из них — бюджет, который по-прежнему критично зависит от нефтедолларов, надо наполнять деньгами. Одно дело, когда доллар стоит 67,5 рубля (именно такой курс заложен в закон о федеральном бюджете на 2017 год), и совсем другое дело, если стоимость одного доллара порядка 56–57 рублей, как сейчас. Естественно, что в первом случае пополнять бюджет будет проще. Это очень серьезный довод экономического характера.

И тем не менее причина держать рубль переукрепленным сегодня представляется властям более важной, пускай она и не является экономической. Дело в том, что недобор денег в федеральный бюджет по причине более сильного курса рубля может, как надеются власти, быть компенсирован более высокой ценой на нефть. И эти надежды небезосновательны при цене на нефть, учтенной в федеральном бюджете 2017 года, — 40 долларов за баррель. Реально по году может получиться долларов на 10 больше. Значит, будут дополнительные нефтедоллары в бюджет и нет необходимости ослаблять рубль. Следовательно, все хорошо, и лояльность электората будет по-прежнему обеспечена крепким рублем.

Кстати, предвижу такие возражения: никто рубль не укрепляет, он сам укрепляется в результате «свободного плавания» Вы в это верите? Я нет. Не без оснований же говорят о том, что российский рубль переукреплен за счет спекулянтов — тех, кто использует инвестиционные технологии «керри трейд» (carry trade). Это такая стратегия действий инвесторов на валютном рынке, когда средства в национальной валюте с низкими процентными ставками (к примеру, доллары США) конвертируют в средства в национальной валюте с высокими процентными ставками (российские рубли). А после обратной конвертации фактически получают долларовый доход по рублевым процентным ставкам. Выгодно? Не то слово, сверхвыгодно. Рубль в значительной степени именно поэтому и переукреплен.

Да, мы можем слышать от разных высокопоставленных чиновников заявления о том, что необходимо ослабить рубль. Но, полагаю, власти пока будут делать ставку на крепкий рубль. И постараются дотянуть этот тренд до президентских выборов 2018 года, хотя может и не получиться. Упадут цены на нефть, побегут спекулянты с российского валютного рынка — ничто не удержит рубль. И тогда, увы, снова вернется ощущение кризиса. И не только ощущение…

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1990321-echo/
13:25 , 30 мая 2017

автор
экономист

Нет-нет, не потому, что он такой маленький. Не по этой причине, по другой.

Зачем вообще нужен экономический рост? Ради чего? Ну, наверное, ради того, чтобы в конечном итоге становился более высоким уровень жизни людей. И это очевидно. И это правильно!

Зачем, кстати, нужно иметь низкую инфляцию? – Тоже ради того, чтобы она не обесценивала доходы людей, чтобы их жизнь становилась богаче.

Однако сегодня в российской экономике наблюдается такая, кажущаяся, на первый взгляд, парадоксальная картина: рост есть, уровень жизни людей падает.

На словах–то мы уже давно слышали о начавшемся экономическом росте, да экономика и вправду, по официальной статистике, начинает подавать признаки оживления. Вот, Росстат по итогам I квартала 2017 года зафиксировал прирост ВВП на 0,5% в годовом выражении. Текущая годовая инфляция снизилась до 4%. Однако последние данные Росстата по динамике реальных располагаемых денежных доходов населения (доходы за вычетом обязательных платежей, скорректированные на индекс потребительских цен) разочаровывают: в апреле 2017 года реально располагаемые доходы снизились на 7,6% по сравнению с апрелем 2016 года, в целом за январь-апрель 2017 года доходы населения уменьшились на 2,2% по сравнению с соответствующим периодом 2016 года. Не помогла квартальным данным даже выплата пенсионерам в январе текущего года денежной компенсации в 5000 рублей. Апрельский же показатель был даже существенно хуже показателя за 2016 год в целом (-5,9%). Учитывая, что реальные доходы населения падали и в 2015 году (-3,2%), и в 2014 году (-0,7%), можно констатировать их снижение четвертый год подряд.

Экономика, в которой экономический рост не приводит к повышению уровня жизни людей, не может считаться нормальной экономикой. Это, кстати, серьезный вопрос, над которым властям следовало бы задуматься.

Понимаю, что кто-нибудь опять скажет, «а вот автомобилей стали больше покупать…» и т.п. Ну, во-первых, уж если так хочется про автомобили, следует признать, что небольшое оживление здесь просто связано с реализацией отложенного спроса. То есть деньги были, покупать раньше не решались. Во-вторых, люди просто стали больше занимать, а заемные средства, по понятным причинам, не могут быть учтены в реальных доходах населения.

Нет, если экономика растет, а доходы населения падают, то такой экономический рост нам не нужен (помните знаменитое от Николая Озерова «Такой хоккей нам не нужен»?). Нет, не нужен.

Тьфу на такой экономический рост.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1999062-echo/
08:58 , 13 июня 2017

АВТОР
экономист
Но зато они будут лучшего качества — так нам обещают. В соответствии с постановлением Правительства России от 30 мая 2017 года № 658 межремонтные сроки эксплуатации автомобильных дорог федерального значения с усовершенствованным покрытием увеличены до 12 лет (в настоящее время от 4 до 8 лет в зависимости от категории автодороги и интенсивности движения), по капремонту — до 24 лет (сегодня от 10 до 18 лет).

Что такое дороги в России и что они значат для россиян — об этом даже и говорить не стоит. Больная тема… Очень… Некомфорт, поломки собственных авто — ничто по сравнению с таким вопиющим фактом: в 2016 году, по данным ГИБДД, в России в дорожно-транспортных происшествиях, совершению которых способствовали неудовлетворительные условия содержания и обустройства уличной дорожной сети, погибли 7845 человек (всего погибли в ДТП в 2016 году 20 308 человек). Вообще, конечно, оторопь берет от того, сколько человек гибнет из-за наших дорог.

Может, нет предмета для беспокойства с новыми сроками ремонта? — Тем более, что правительство специально обращает внимание на то, что переход на новые межремонтные сроки будет осуществляться постепенно по мере проведения работ по усилению конструкций дорожных одежд в рамках реконструкции и капитального ремонта. Кстати, уже к концу 2018 года, по заверениям правительства, будет отремонтирована и соответствовать международным стандартам качества вся федеральная сеть дорог.

То есть нам обещают, что дороги будут ремонтироваться реже только тогда, когда их реконструируют и отремонтируют. Плюс будут соблюдаться требования технических регламентов в части нормативных расчетных нагрузок.

Во-первых, возникают сомнения в качестве реконструкции и капремонта, после которых дороги можно ремонтировать реже. И основания для подобных сомнений дает сама жизнь: ездим, знаем, сколь долго служат наши дороги после ремонтов.

Во-вторых, нет никакой уверенности в том, что будут соблюдаться нормативные расчетные нагрузки. Сегодня, по оценке специалистов отрасли, с превышением расчетных весовых параметров идет 30% грузовиков. Причем внедрение системы «Платон», как нетрудно догадаться, только усугубляет данную проблему.

Согласитесь, что есть основания для беспокойства. И они усиливаются, когда одновременно правительство признает, что принятое решение позволит оптимизировать на 5% денежные затраты на ремонт и содержание автомобильных дорог. Вот, люди, а! — Ну никак не могут вместо слова «оптимизировать» сказать по-простому — «сэкономить». А 5% — это около 15 млрд рублей ежегодно.

Еще интересный факт: принятое решение об увеличении межремонтных сроков — это, оказывается, исполнение поручения президента РФ (тогда Д.Медведева) правительству от 10 августа 2011 года. Ну, вот, не прошло и шести лет.

Возможно, все еще проще: вон, в Германии, капитальный ремонт дорог проводится через 30 лет. Мы что, хуже?

В общем, поручение выполнено, миллиарды рублей сэкономим, дороги скоро будут, как в Германии.

Вот только бы хуже не стало.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2003454-echo/
07:45 , 20 июня 2017
автор
экономист

К сожалению, ответ на фактически прозвучавший вопрос о том, почему возобновившийся экономический рост не приводит к снижению бедности в стране, так и не прозвучал во время прямой линии с президентом.

Да, говорилось о росте зарплат, об индексации пенсий, о, разумеется, единовременной выплате пенсионерам в 5000 рублей и т.п. Однако весь этот позитив, как свидетельствует официальная статистика Росстата, не приводит к росту главного показателя, характеризующего уровень жизни людей — реальных располагаемых доходов населения. А они, по Росстату, снизились в январе-апреле 2017 года на 2,2% по сравнению с соответствующим периодом 2016 года, а в апреле 2017 года — и вовсе на 7,6% в годовом выражении (эти цифры не назывались).

Зато объявлялись другие цифры, которые, зачастую, ничего, кроме как досадного недоумения, вызвать не могли.

Ну, например, когда президент с сожалением констатировал, что в последние годы число бедных подросло до 13,5%, он пояснил: «за этими процентами десятки и сотни тысяч людей». Увы, «за этими процентами» почти 20 млн российских людей (умножьте проценты на численность населения нашей страны).

И это, замечу, если считать бедных на основе весьма спорного методологического подхода, используемого сегодня Росстатом (бедными считаются те, кто имеет доходы ниже прожиточного минимума, определяемого по стоимости минимальной потребительской корзины). А вот если бы считали, как, к примеру, в Европейском Союзе (бедные — это те, чьи доходы меньше 60% медианного дохода по стране, то есть меньше уровня дохода, ниже и выше которого располагается по 50% населения страны), то число бедняков выросло бы примерно в 1,5 раза, то есть таковых набралось бы уже 30 млн человек. Не «десятки и сотни тысяч людей», а 30 млн. человек(!).

Ненормальность этой цифры становится особенно вызывающей, если вспомнить, сколь фантастически благоприятными были годы бешеных цен на нефть в 2000-е. Почему в стране, получившей триллионы нефтедолларов, мы по-прежнему имеем несколько десятков миллионов людей, живущих ниже черты бедности?

Вообще с цифрами как-то не задалось. Вот, к примеру, ещё одно: говоря о росте ВВП, президент сказал, что в четвёртом квартале прошлого года было «плюс три процента, в первом квартале этого года — плюс пять процентов, в апреле — уже 1,4 процента. В целом за четыре месяца — плюс 0,7».

Теперь вопрос: может ли за четыре месяца этого года быть плюс 0,7%, если за первый квартал было 5%, а за апрель 1,4%? — Нет, конечно, такое абсолютно исключено. Но, увы, это было сказано, и СМИ стали вовсю тиражировать такую неправильную информацию. Объяснение сего казуса простое: за первый квартал прирост ВВП был не 5%, а 0,5%. Соответственно, за четвёртый квартал прошлого года не 3%, а 0,3% в годовом выражении. Во всяком случае, это — официальные данные Росстата.

Президент просто ошибся, с кем не бывает. По-человечески это вполне понятно. Все могут ошибаться, могут просто оговориться, но тогда поясните, сделайте сносочку в стенограмме. А то получается, как выразился когда-то в бытность президентом Дмитрий Медведев, что всё сказанное «в граните отливается». И что теперь делать с этим «гранитом»?

Ладно, не буду больше о цифрах. Хотя как без них, когда мы говорим об экономике.

Вопрос о том, почему экономический рост в России не приводит к росту уровня жизни людей, а число бедных исчисляется десятками миллионов, остаётся.

Ждём ответа.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2007808-echo/
06:39 , 27 июня 2017

автор
экономист

В президентском послании Федеральному Собранию (декабрь 2016 года) была поставлена задача «уже на рубеже 2019-2020 годов выйти на темпы экономического роста выше мировых». Правильная задача, хотя, амбиции у России уже не те: ранее, в послании 2014 года напомню, говорилось о том, что надо «в течение трех-четырех лет выйти на темпы роста выше среднемировых». А еще раньше, в 2012 году, и также в президентском послании, утверждалось, что «интересы развития России требуют ежегодного роста не менее 5-6 процентов ВВП в ближайшее десятилетие».

Итак, мы не мечтаем уже о 5-6% ежегодного прироста российской экономики, не получилось у нас и обогнать по темпам роста мировую экономику уже к нынешнему году, то есть обеспечить рост экономики не менее, чем на 3,5% в год.

Может быть, решим-таки эту задачку хотя бы к рубежу 2019-2020 годов? Однако целевой сценарий Минэкономразвития пока исходит из того, что в ближайшие пять лет среднегодовой рост российской экономики составит 2,5% при среднегодовом росте мировой экономики в 3,6% (прогноз МВФ).

Что делать? – Не получаются наши темпы роста выше среднемировых, никак не получаются.

Но выход из такой ситуации наши экономические чиновники, похоже, нашли. Как рассказывал недавно министр Максим Орешкин («Ведомости»), Минэкономразвития обнаружило, что в среднесрочных прогнозах мирового роста МВФ постоянно ошибается в сторону завышения примерно на 1 процентный пункт.

Вот оно! — Решили правительственные чиновники: МВФ снова ошибется, а тут-то российская экономика и обгонит мировую по темпам роста. То есть вся наша надежда теперь на то, что наши будущие 2,5% прироста экономики в год сравняются и даже будут выше среднемировых показателей.

Вот такая логика, вот такие надежды и даже почти уверенность в том, что задачка из президентского послания в этот раз будет выполнена. Согласитесь, незатейливая такая логика…

Что же, давайте и мы применим такую же логику, правда, не только к прогнозам МВФ, но и к собственным российским прогнозам. Если мы надеемся, что их прогнозы по росту мировой экономики не сбудутся, то неплохо было бы посмотреть на то, что происходило с собственными прогнозами по росту российской экономики. Итак, в 2016 году собственный основной прогноз по росту российской экономики (прогноз, на основе которого принимается закон о федеральном бюджете на очередной год) исходил из того, что российский ВВП вырастет на 0,7%. По итогам года получили не рост экономики, а её снижение, пусть и небольшое, на 0,2%, и это после всех пересчетов Росстата.

В 2015 году: прогноз – плюс 1,2% по ВВП, факт – минус 2,8%.

В 2014 году: прогноз – плюс 3%, факт – всего лишь плюс 0,7% по ВВП. Такая картина получилась за три предыдущие года: явное несоответствие между прогнозом и фактом, очевидное завышение прогнозных показателей.

Ребята, если вы уловили некоторый излишний оптимизм в прогнозах МВФ по среднегодовым темпам роста мировой экономики и решили с учетом этого, что мы их скоро всех обгоним и перегоним, то неплохо было бы учесть и собственную практику, которая, как свидетельствуют приведенные выше данные, гораздо хуже того, что получается у МВФ.

Я понимаю, что надо как-то изворачиваться, что-то придумывать на предмет того, как российская экономика обгонит мировую. Но это как-то уж совсем несерьезно. Нет, не находите?

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/2020458-echo/
07:55 , 18 июля 2017

автор
экономист

Тот факт, что спрос на российские курорты в этом году обвально сократился на 25%, лишний раз заставляет признать, что при всей антизападной истерии и, скажем так, весьма специфическом культивировании патриотизма, как только для многих россиян появилась возможность съездить на отдых за границу, они тут же поехали туда. И в этом смысле многие из них мало отличаются от тех чиновников и просто представителей т.н. элиты (хотя почему они элита?), которые на словах говорят одно, чуть ли не скандируют с экранов телевизоров: «Ра-се-я! Ра-се-я! Ра-се-я!», но отдыхать стремятся уехать «почему-то» за границу, детей пристраивают там же, на лечение — опять туда же, ну, и так далее…

Так что у нас сегодня, как и много лет назад, «народ и партия едины».

Основные причины такого изменения туристических предпочтений россиян, в общем-то, известны: укрепление российского рубля и открытие той же Турции. Но это экономические и административные причины. Ещё — погода, но этот фактор, который для многих может показаться главным, на самом деле таковым не является (бронирование туров было задолго, когда еще никто даже не мог предположить, сколь холодным будет во многих регионах России нынешнее лето).

Нет, всё-таки получается всё просто: чуть лучше стало экономически, плюс сняли какие-то запреты, и сразу же не надо никакого российского отдыха. Такой вот патриотизм получается, какой-то совсем не идеологизированный.

О, представляю, что будет, если отменят контрсанкции… Представляю, какой ажиотажный спрос будет на тот же импортный сыр!