*256. Когда бы речь шла о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию жалко, и весьма

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/602797
28 января 2016, 15:21 | Политика |

Журналист — о том, почему не следует верить модным разоблачениям

В том, что Би-би-си показала телезрителям момент истины, посвященный несметным сокровищам В В. Путина, большого дива нет. Можно подумать, что моменты истины только на отечественном ТВ кажут, а у просвещенных мореплавателей от таких моментов сразу начинается морская болезнь — как видим, ничуть, все черненькие, все прыгают.

Впрочем, если депутат Государственной думы, вождь кадетов проф. П.Н. Милюков осенью 1916 года произносил страшные разоблачения, касающиеся царя и царицы, ссылаясь на иностранную прессу, каковой прессой оказалась «Бернер Тагвахт», где писал (и пребойко) львовский уроженец К.Б. Радек, то почему из Лондона нельзя огласить страшные разоблачения устами С.А. Белковского. Вряд ли Радек существенно превосходил Белковского в смысле морали и приличий.

Бесспорно, репутация С.А. Белковского, политическая личность которого представляет смесь из «слуги N хозяев» в стиле покойного Литвиненко и неистовой хуцпы в стиле здравствующего львовского уроженца М.Ю. Ганапольского, — это не самый солидный вариант для страшных разоблачений, но когда других ораторов нет, а этот на все руки мастер и на все готов, то почему бы и нет. В Лондоне решили: It works — имеют право.

Но зададимся другой, более важной проблемой. Предположим, что разоблачения были бы оформлены более верогодным человеком и с меньшей степенью гаерства. Это не избавило бы создателей момента истины от наивного вопроса «А зачем В. В. Путину эти несметные миллиарды и как он будет ими владеть, пользоваться и распоряжаться?».

Причем не нынешнему В.В. Путину — правителю ядерной державы. В своем теперешнем статусе он и без формального титула собственности имеет достаточно богатые возможности для реализации своих прихотей — «Я опущусь на дно морское, я поднимусь под облака etc.». Имеется в виду, сколь можно понять, отставной В.В. Путин, который удаляется из Кремля, а чтобы не было так скучно жить в новом качестве частного человека, имеет кубышку в несколько десятков (наиболее увлеченные говорят уже про сотни) миллиардов ам. долл.

Способ, посредством которого частный человек может беспрепятственно владеть, пользоваться и распоряжаться неведомо откуда взявшейся суммой такого порядка, современной науке неизвестен. Все крупные (и даже не очень крупные) состояния должны иметь историю и происхождение. Времена графа Монте-Кристо, вдруг явившегося в Париж в 1838 году и поразившего парижан своим несметным богатством, — причем никаким властям не пришло в голову поинтересоваться, нету ли здесь, как выражался Ю.М. Лужков, «нечистоты, теневки», — эти времена (да и были ли они?) навеки канули в прошлое. Нынешние власти самых либеральных и демократических стран повели бы себя с Эдмоном Дантесом иначе: «Сукин сын Дантес! Великосветский шкода. Мы б его спросили: — А ваши кто родители? Чем вы занимались до 17-го года? — Только этого Дантеса бы и видели».

Судьба беззащитного богача обрисована, кстати, в том же романе. Барона Данглара похищают римские разбойники и морят голодом. В качестве альтернативы предлагают стол, где любой предмет — цыпленок, хлебец, бутылка вина — стоит 100 тыс. франков. Только этого Данглара бы и видели, но что же мешало более сметливым разбойникам проделать такую же штуку с Дантесом?

Отношения собственности суть общественные отношения, и рассуждения в духе «Что не подвластно мне? Как некий демон отселе миром править я могу» хороши лишь постольку, поскольку богач, как сейчас выражаются, интегрирован в мировую элиту и тем самым имеет мандат на владение, пользование и распоряжение. Если такого мандата нет — а сомнительно, чтобы он был выдан, если рассуждать в стиле рассказов С.А. Белковского «Деньги запрятаны так, что их сам черт не найдет», но вдруг бац! трах! и 40 (или сколько там теперь?) миллиардов находятся в открытом владении В.В. Путина, — то физическое обладание страшными богатствами мало что дает.

Судьба подпольных миллионеров в СССР была не слишком завидной — вплоть до высшей меры. Глобальный капитализм не сильно более гуманен. Нет мандата — пожалуйте бриться.

Странно думать, что эти соображения не доходны до В.В. Путина. Когда речь идет даже не о несметных богатствах, но о самой жизни, даже не очень проницательные люди быстро входят в суть отношений собственности. А В.В. Путин довольно проницателен.

Иное дело Радек, Белковский, Литвиненко и им подобные мелкие гешефтмахеры. Поскольку обладание одиннадцатизначными суммами в ам. долл. им не грозит ни при какой погоде (для людей такого типа и шестизначная цифра — невероятная удача), то они и судят по себе. «Если я был бы царь, то я владел бы всей казной и еще бы немножечко шил». Соответствующие их уровню представления они и оглашают в моментах истины.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/603606

9 февраля 2016, 00:01 | Экономика |

Журналист — о том, почему санкции за «лихоимский процент» имеют право на существование

Участившиеся случаи взыскания долга микрофинансовыми (но с гигапроцентной ставкой) учреждениями балансируют на грани прямой уголовщины, а часто оказываются и за гранью. См. недавний случай с «коктейлем Молотова», брошенным коллекторами в окно дома должника.

Откровенный бандитизм, массово распространившийся в современной России, как только в ее быт внедрились товарно-денежные отношения, немедля, еще в конце 1980-х годов прошлого века, породил такое явление, как «вышибалы» (раннее название коллекторов), и такое понятие, как «поставить на счетчик». А также новое, прежде мало распространенное использование таких предметов, как утюг и паяльник.

Такие простодушные средства энфорсмента, т.е. принуждения к исполнению долговых обязательств, первоначально применялись в коммерческом обороте — между людьми, выстрадавшими (зачастую в физическом смысле) рыночные отношения. Но с проникновением рыночных отношений в самую первичную ткань общества, с появлением широкой сети кредитных учреждений, вплоть до микрофинансовых, соответственно распространился и энфорсмент, объектом которого мог стать уже всякий человек, имевший неосторожность воспользоваться рекламируемыми на каждом шагу услугами лихоимцев.

Казалось бы, в этом смысле пока еще наличествующий в школьной программе роман «Преступление и наказание» — очень своевременная книга. Вся завязка романа строится на судьбе микрофинансовой бизнесвумен процентщицы Алены Ивановны. Но тут есть некоторое отличие истории 150-летней давности от современной уголовной хроники. Духу наших дней более соответствовало бы, чтобы Алена Ивановна либо сама запустила в каморку Родиона Раскольникова бутылкой керосина, либо наняла Федьку-коллектора, чтобы тот паяльником (или угрозой такового) произвел энфорсмент, указуя Раскольникову, что pacta sunt servanda, договоры должны выполняться. Вместо этого должник микрофинансового учреждения, ныне рассматриваемый как тварь дрожащая, сам взял и тюкнул Алену Ивановну топором. Бывает сегодня и такое, но внимание общества более приковано к деяниям жестоких ростовщиков. Как, впрочем, оно всегда было к ним приковано — в мировой литературе и культуре Достоевский со своим романом скорее исключение.

Причина неактуальности Федьки-коллектора в 60-х годах XIX века в том, что тогда микро- (а также и макро-) кредитование большей частью производилось под залог. Конечно, и тут был простор для лихоимства («Дает вчетверо меньше, чем стоит вещь, а процентов по пяти и даже по семи берет в месяц»), но проблемы вышибания долгов не было. Всё вышибалось в момент получения микрокредита.

А для случаев, когда кредит был беззалоговый, существовало (в России — до 1879 года) личное задержание как способ взыскания с неисправных должников — «долговая тюрьма», или «яма». Специфического российского варварства тут было немного — про долговые тюрьмы можно много прочитать у Диккенса.

Здесь действовал принцип, в сути своей неизменный от времен Ромула: неисправный должник обязан выплатить кредитору компенсацию — если не прямо денежную, то другую. Это может быть движимое и недвижимое имущество должника, может быть личное задержание как средство понуждения к выплате, может быть телесное наказание («правеж») как то же средство понуждения, залогом может, наконец, служить статус свободного человека. С появлением денег в истории человечества появляется долговое рабство, причем тут же приобретающее пугающий размах. Об этом тоже сообщается в школьном учебнике истории Древнего мира в разделе о Древней Греции и реформаторе Солоне — по нынешним временам очень своевременный раздел.

Специфика новейшего времени в том, что бесспорно взимаемый залог не всегда возможно взыскать. Долговое рабство и правеж, хотя и соответствуют принципам последовательного либерализма, но вследствие смягчения нравов не применяются. Остается только опись имущества, но у бедняка много не опишешь, опять же в законе существует ряд ограничений, мешающих выбросить его голым на улицу. Притом что отчаявшиеся (или безрассудные) люди продолжают нуждаться в деньгах — «А то, что придется потом платить, так ведь это, прости, потом», а люди алчные и бессовестные готовы предлагать таким свои лихоимские услуги. И как же тут без коллекторов?

Содержащийся в Пятикнижии Моисеевом недвусмысленный запрет на ростовщичество — «Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста» (Исх. 22,25) — в общем-то, не возымел должного действия. Более того, вся история христианской цивилизации базируется в том числе и на ссудном проценте — такая вот изрядная антиномия.

Остаются только паллиативы, хотя и они обладают определенным действием и тут есть возможности для ограничительных мер. По рыночным законам Российской империи ростовщичество считалось уголовным преступлением. Его квалифицирующие признаки были таковы: «если заемщик вынужден своими известными заимодавцу стеснительными обстоятельствами принять крайне тягостные условия ссуды; если заимодавец скрывает чрезмерность роста включением его в капитальную сумму под видом неустойки, платы за хранение (пресловутый мелкий шрифт. — М.С.)», а лихоимским признавался процент более 12% годовых.

Разумеется, сторонники экономической свободы, отрицающие само понятие лихоимского процента, будут использовать аргументацию еврея Исаака из Йорка, переданную нам В. Скоттом: «Прошу ваше преподобие помнить, что я никому не навязываю своих денег (с конца XIII века тут, правда, многое изменилось, навязывают, и еще как. — М.С.). Когда же духовные лица или миряне, принцы и аббаты, рыцари и монахи приходят к Исааку, стучатся в его двери и занимают у него шекели, они говорят с ним совсем не так грубо. Тогда только и слышишь: «Друг Исаак, сделай такое одолжение. Я заплачу тебе в срок — покарай меня Бог, коли пропущу хоть один день», или: «Добрейший Исаак, если тебе когда-либо случалось помочь человеку, то будь и мне другом в беде». А когда наступает срок расплаты и я прихожу получать долг, тогда иное дело — тогда я «проклятый еврей». Тогда накликают все казни египетские на наше племя и делают всё, что в их силах, дабы восстановить грубых, невежественных людей против нас, бедных чужестранцев».

Исторический опыт показывает, однако, что перемикрокредитованность населения неизбежно приводит к появлению демагогов, провозглашающих принцип кассации долгов. В Древнем Риме это происходило регулярно. Если нет охоты всё время получать то бр. Гракхов, то Л.С. Катилину, разумнее признать, что понятие «лихоимский процент» — и уголовные санкции за него — имеет самое серьезное право на существование.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/603840?intref=relapinline

10 февраля 2016, 16:25 | Политика |

Журналист — о том, как М.М. Касьянов готовился стать героем трагедии, а оказался действующим лицом комедии

Акция прямого действия, заключавшаяся в метании торта в бывшего премьер-министра М.М. Касьянова, происходила в большом сумбуре. Даже показания сотрапезников Касьянова (метание случилось за ужином в ресторане) расходятся.

Одна активистка ПАРНАСа сообщала, что в ресторанную залу вбежало множество людей, говоривших по-чеченски (немалая образованность, далеко не всякий может отличить чеченский язык от какого-нибудь другого из многочисленных кавказских наречий) и стали кидать в Касьянова «торты (мн. ч.) и предметы». Тогда как ближайший соратник б. премьера К.Э. Мерзликин сообщил, что «двое кавказцев бросили в Касьянова большой торт (ед. ч.)», после чего вся шайка скрылась.

Как бы то ни было, метание в лицо оппоненту даже маленького торта в единственном числе есть очевидное хулиганство, подлежащее наказанию согласно Кодексу об административных правонарушениях. М.М. Касьянов не поражен в правах и имеет полное право невозбранно ужинать в предприятиях общепита. Это его право было хулиганами нарушено.

При этом методика борьбы с «врагом народа» — сколь можно понять, кавказцы протестовали против прозападных симпатий бывшего премьера — сама была сугубо западной. Тортометание есть излюбленнейший гэг Голливуда, причем с точки зрения мастеров кинематографа много кондитерских изделий не бывает. Идеально, по всем канонам поставленное тортометание — это когда у всех действующих лиц морды покрыты непроницаемым слоем сливочного крема.

А поскольку кино — школа жизни, то и в реальном быту тортометание имеет хождение. Еще в начале века на йордановском НТВ Л.Г. Парфенов в одном из выпусков «Намедни» посвятил этому занятию целый сюжет. Творческая группа основательно поработала, так что даже можно было сделать интересные обобщения. Например, то, что тортометателей особо привлекают члены царствующих домов, а также знаменитые мастера искусств. От себя добавим, что по статистике метатели более серьезных предметов скорее тяготеют к реальным политикам.

То есть, с одной стороны, случившееся с М.М. Касьяновым было еще далеко не худшим вариантом — есть субстанции гораздо более неприятные, чем сладкий крем, — и к тому же он оказался в компании весьма высокопоставленных лиц. Наряду с самим принцем Уэльским.

С другой стороны, при выборе предмета для метания ему было отказано в признании его сколь-нибудь политически влиятельной фигурой. Торты мечут в принцев и принцесс, подвизающихся в рамках современных конституционных монархий, то есть ничего не решающих и наделенных чисто представительскими функциями. Что для лидера Партии народной свободы недостаточно.

Хотя кавказскому темпераменту более свойственна пылкость и горячность, нежели хладнокровная утонченность, в данном случае мы имеем дело именно с менее распространенным случаем утонченного издевательства. Сперва по адресу М.М. Касьянова раздавались зловещие угрозы, герой ПАРНАСа оказывался в перекрестье прицела, «наемника безжалостную руку наводит на поэта Николай», чтобы затем всё вылилось в вульгарно-голливудское тортометание. Для которого перекрестье прицела совершенно необязательно. М.М. Касьянов готовился стать героем возвышенной трагедии, а оказался действующим лицом грубой комедии.

Впрочем, это и хорошо. История не знает случая, чтобы человек, ставший жертвой тортометания, претерпевал впоследствии более серьезные покушения. Вроде бы из первого логически никак не следует последнее, но тем не менее хронисты не припомнят. Должно быть, тратить на ставшего комическим персонажа пулю или бомбу злодеи считают несообразным.

Наверное, эта закономерность всех скорее порадует и даже примирит М.М. Касьянова с кондитерскими изделиями.

Хотя хулиганничать всё равно нехорошо.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/604446

18 февраля 2016, 13:40 | Политика |

Журналист — об особенностях общественных дискуссий относительно гаванской встречи патриарха и папы

Споры касательно гаванской встречи патриарха и папы продолжаются, что в известном смысле даже и хорошо. Если бы вся встреча сводилась к формуле ППР — «Посидели, поговорили, разошлись» и тут же забыли, это было бы гораздо более огорчительно.

Опять же, по слову апостола, «надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1 Кор. 11:19). Сколь искусные открылись именно в данной полемике, сказать трудно, но разномыслия довольно острые. Предстоятель Украинской грекокатолической церкви (именуемой также униатской) оценил итоги встреч довольно сурово: «Многие обращались ко мне по этому поводу и говорили, что чувствуют себя преданными Ватиканом, разочарованными половинчатостью правды в этом документе и даже косвенной поддержкой со стороны Апостольской столицы агрессии России против Украины. Я, конечно, понимаю эти чувства. Однако я призываю наших верующих не драматизировать эту декларацию и не преувеличивать ее значение для церковной жизни. Мы пережили не одно подобное заявление, переживем и это». То есть только что не поименовал папу Франциска «латинским христопродавцем».

Не по разуму ревностные православные пошли даже дальше униатов. Доцент МГИМО О.Н. Четверикова указала: «Сейчас появляется всё больше заявлений и сообщений, священство и миряне определяются, с кем они: со Христом или с еретиком-патриархом». Униаты всё же пока не дошли до репродуцирования гравюры XVI века, изображающей диавола в тиаре с подписью Ego Sum Papa.

Всё это довольно прискорбно, есть дистанция — причем порядочного размера — между разномыслием и фанатизмом, но воззрения униатов и дипломатических доцентов уже совсем не являются новшеством. Скорее отдают пятивековой давности эпохой религиозных войн. А в те времена люди ошибались, порой дико и жестоко безумствовали, но при этом искренне верили — каждый в свое.

Но в наш передовой XXI век (поневоле вспоминается фраза из «Краткой повести об антихристе» — «Столетие столь передовое, что ему пришлось оказаться к тому же еще и последним») господствует скорее другое воззрение на духовных особ, согласно которому они в действительности ни во что не верят и руководствуются словами, приписываемыми ренессансному папе Льву X: «Всем известно, какие выгоды принесла нам сказка о Христе». И папа, и патриарх (последний уж точно) суть обманщики, использующие популярную сказку для крупных гешефтов, удовлетворения своего честолюбия и властолюбия etc.

Казалось бы, столь буквальное исповедание веры Емельяна Ярославского в наше антикоммунистическое время невероятно, да и столь грубое объяснение весьма деликатных материй самыми простыми и низменными страстями даже и эстетически не выдерживает критики — однако же гаванская встреча породила массу истинно русских Емельянов.

Популярный новостной портал установил, что Москва и Ватикан решили: пора совместно задействовать несметные богатства, накопленные обеими церквями, и произвести совместный большой гешефт, «а паства тут и вправду ни при чем, она в большинстве своем не знает, что такое EBITDA, гарантии по кредитам, международные рынки капиталов, покупки «голубых фишек» — в отличие от папы и патриарха, которые глубоко искусны в ебитде.

Диакон А.В. Кураев видит роль патриарха единственно в подыгрывании политическим замыслам В.В. Путина, причем особо подчеркивает (для диакона это очень важно) приниженную роль патриарха по сравнению с папой: «Если это и событие, то лишь в жизни нашей провинции, но не в жизни мира и Рима. Смешно ожидать чего-то от встречи, один из участников которой настолько боится любой импровизации, что даже текст еще не подписанного коммюнике роздан (и прокомментирован) журналистам еще до начала самой встречи. Фотосессия — и не более. Но даже она не сделает Московского патриарха фигурой, в мировой политике равнозначащей римскому папе. В конце концов, он сам избрал для себя роль посла президента одной из многих стран мира».

В духе нынешней миссии диакона рассуждает и оригинальный куплетист Д.Л. Быков, в стихотворном диалоге между первосвятителями вкладывающий патриарху в уста исповедание «Его», который выше Небесного Царя. Из контекста выходит, что «Он» — это В.В. Путин.

Естественно, что других мотивов для встречи быть не может, потому что не может быть никогда. Ни гонений на восточных христиан, заставляющих вспомнить времена Нерона и Диоклетиана. Ни апостасии западного мира, о которой еще в 1900 году В.С. Соловьев говорил перед смертью: «Я чую близость времен, когда христиане будут опять собираться на молитву в катакомбах, потому что вера будет гонима, — быть может, менее резким способом, чем в нероновские дни, но более тонким и жестоким: ложью, насмешкой, подделками, — да и мало ли чем еще! Разве ты не видишь, кто надвигается? Я вижу, давно вижу!» Ни общей военной угрозы — о Третьей мировой говорят уже открытым текстом. Ни, наконец, мистическим смыслом сирийского кризиса, в ходе которого силы земных царей всё более и более концентрируются близ реченного в Слове Божием Армагеддона.

Ничего этого нет, а есть только тщеславие, гешефт, поклонение мамоне и любовь к пресловутому ППР.

Между тем достаточно допустить, что первосвященники верят в Бога — и список мотиваций сразу делается глубже, шире и серьезнее.

Когда истинно русские Емельяны не веруют сами — это их частное дело. Но когда они не допускают, что другие могут быть движимы иными побуждениями, кроме инстинкта власти и питательного инстинкта, они рекомендуют себя в качестве людей, добровольно себя ослепивших. Конечно, это тоже их частное дело, но и познавательные способности (которые они, кажется, стремятся продавать на рынке) добровольных слепцов будут соответственные.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/605285

29 февраля 2016, 16:36 | Политика |

Журналист — о проповедях системных либералов и судебной реформе

В различении видов и подвидов оппозиции наименьший интерес представляет официальная оппозиция, заседающая в Думе, поскольку от нее давно — очень давно — не было слышно ничего вроде «Есть такая партия!». Что, с одной стороны, хорошо. Хоть КПРФ, хоть ЛДПР, хоть СР, бурно домогающаяся власти, была бы зрелищем довольно антиобщественным. С другой стороны, думская оппозиция не слишком интересна. Это не грозный и свирепый вепрь, а кладеный кабан, легченый порос.

«Есть такая партия!» — раздается от прогрессивной общественности, каковая бывает двух сортов. Primo, совсем решительная и непримиримая, начертавшая на своих знаменах Du passé faisons table rase, «Весь мир чекизма мы разрушим до основанья, а затем» — а затем всё будет хорошо и замечательно в полном соответствии с Вашингтонским консенсусом. Не получилось в первый раз — получится во второй.

Secundo, более умеренная и не такая безоглядная, так называемые сислибы (системные либералы). Они (по крайней мере вслух и публично) не призывают к различным люстрациям, кастрациям и прочим безобразным терроризмам республиканским, но умеренно и сдержанно призывают бороть инфляцию, самое же главное — защищать право собственности посредством реформ правоохранительной системы, прежде всего — судебной. Суды — это тот архимедов рычаг, которым можно повернуть весь косный российский быт к свободе и процветанию.

В смысле критики тут много основательного. А.С. Хомяков, хотя и не был сислибом, тоже говорил о родной стране: «В судах черна неправдой черной», а Г.Р. Державин еще гораздо ранее Хомякова указывал: «Ваш долг есть охранять законы, // На право сильных не взирать, // Без помощи, без обороны // Сирот и вдов не оставлять» и гневно восклицал: «Не внемлют, видят и не знают! // Покрыты мздою очеса! // Злодейства землю потрясают, // Неправда зыблет небеса!».

Всё так. Даже делая известную поправку на поэтические преувеличения, всякий честный наблюдатель признает, что к властителям и судиям есть масса претензий — что в дни Державина, что в наши дни. Расчистка авгиевых конюшен далеко еще не состоялась.

Но вот расчистим — и заживем на славу в довольстве и покое. Прямо как служащие примером цивилизованные страны. Экономика перестанет спотыкаться и настанет вожделенье.

Но смущает исторический экскурс в события 85-летней давности. Кризис 1929 года с легкостью уполовинил промышленное производство в США и Германии. В странах меньших — таких как Бельгия и Нидерланды — производство составило 38% от докризисного, торговля упала соответственно, и голландский гидротехнический план «Дельта», защищающий страну от наводнений, осуществляли привлеченные на общественные работы — за кусок хлеба и похлебку.

При том, что судебная система этих стран была образцовой, с защитой собственности всё было в полном порядке, о свирепом рейдерстве и бесстыдном отжиме собственности и речи не было. А экономика и собственность обращались в труху.

Бывали и потом странные несообразности. Сейчас на британское право только что не молятся, отечественные олигархи судятся в судах Ее Величества — но где были эти молитвы и молитвенники в 1960–1970-х годах, когда Англия была больным человеком Европы и ее показатели инфляции и падения производства зашкаливали?

Улучшение российской судебной системы, защита собственности, борьба с рейдерством — всё это дело самое насущное и чрезвычайно полезное. Но история XX века убедительно показывает, что и при самых замечательных институтах — какие есть претензии к устройству Нидерландов? — экономические грозы порой бушуют с такой силой, как будто им и дела нет до институтов.

Слушая проповеди сислибов, это не грех учитывать.

[Максим Соколов]

http://um.plus/?p=394

Март 5, 2016

После новогодней отставки Б. Н. Ельцина дата президентских выборов сместилась с лета на раннюю весну, и все последующие выборы главы государства приходились на март високосного года. Последние состоялись 4 марта 2012 года, тогда набрав 63,6% голосов (45,6 миллионов) избирателей В. В. Путин после медведевского intermezzo вновь вернулся на престол кремлевский.

Выборы 2012 г. были, наверное самыми сложными в новейшей российской истории, поскольку сопровождались давно не виденными не то чтобы прямыми мятежами и смутами, но довольно высокой протестной активностью в столице (а революции делаются именно там). Московская прогрессивная общественность зимой 2011-2012 г. полюбила выходить на улицы, изъявляя свое желание геть злочинну владу и вообще проявляла немалую начитанность в знаменитой брошюре Д. Шарпа про цветные революции, играя как по нотам (или гениально совпадая в своей активности с рекомендациями, даваемыми этим компендиумом).

Даже в крайне непростом для выборов 1996 г. — все тяготы переходного кризиса, рейтинг Б. Н. Ельцина, близкий к уровню статпогрешности, — улица не бунтовала и даже не бузила. Именно то, что в 2012 пошел открытый выплеск бузы, в России не виданный почти двадцать лет — с осени 1993 г. — отличал эти выборы от ряда предыдущих, бывших чисто ритуальными.

Впрочем, страшен сон, да милостив Бог. Пик протестной пришелся на зиму, а к марту буза стала явственно спадать. Конечно, откристаллизовалось ядро протеста, состоящее из стойких борцов, но поскольку эти стойкие борцы уже много лет были замечены всюду, где только можно, и надоели хуже горькой редьки и даже — страшно сказать — хуже самого В. В. Путина, эффект этих протестных афтершоков был невелик.

Ощущение «Еще немного, еще чуть-чуть» двигавшее протестантами зимой, к 4 марта расплылось. Стало понятным, что власть стоит крепче, нежели это казалось, и вообще здесь вам не тут. Отчасти это было связано с преждевременным стартом.

Начав протестовать против злоупотреблений на думских выборах, к президентским, когда по идее должна была наступить кульминация протеста, общественность уже выдохлась. Отчасти — с тем, что президент Д. А. Медведев, при котором протест начинался, вряд ли — по расчетам либеральных вождей — должен был проявлять беспримерную жесткость в усмирении.

Расчет мог быть на то, что слабый лидер под занавес своего правления все же успеет проявить себя чем-то вроде инновационного М. С. Горбачева. Этот расчет оказался неверным — а тогдашний премьер Путин был на что? — но в жажде действия протестанты, очевидно, преувеличивали число своих союзников.

Тут, однако, более интересно другое. Ощущение «еще чуть-чуть» базировалось на твердой вере, что популярность В. В. Путина на исходе, ей настает конец и даже он уже наступил. Оспаривание оппозицией победы Путина уже в первом туре — «ну, не может быть такого, потому что не может быть никогда!» — вполне возможно, что было искренним. Когда чего-то страстно желаешь, сам начинаешь в это верить. Конечно, когда сейчас сопоставляешь рейтинг В. В. Путина в начале 2012 г. — «64% за при 34% против» с нынешним, начала 2016 г. рейтингом «82% за при 18% против» (данные Левада-центра), тогдашний оптимизм оппозиции кажется и вовсе несообразным — тефлон так же неисчерпаем, как и атом.

Но именно эта неисчерпаемость тефлона, возвращая нас к конституционному процессу конца 2008 г., снова ставит вопрос: «Стоило ли огород городить?»..

11 ноября 2008 г. в своем первом президентском послании Д. А. Медведев призвал увеличить срок президентских полномочий с 4 до 6 лет. Дума, Совет федерации, субъекты федерации – все тут же горячо отозвались, и уже в декабре Основной Закон был поправлен. Зачем – внятного объяснения не было дано ни тогда, ни впоследствии, вплоть до сего дня. При том, что кроить Конституцию следует лишь тогда, когда не кроить уже никак не возможно – а случай с поправкой о длительности инвеституры явно не тот.

Не прояви Д. А. Медведев в 2008 г. конституционную инициативу, сейчас мы бы готовились к президентским выборам, имеющим состояться в отмеренные сроки – 6 марта 2016 г., и эти выборы, судя по всем социологическим зондажам, не доставили бы В. В. Путину чрезмерных хлопот. Суетливости же с Конституцией было бы меньше.

Стократ мудр был князь Талейран, внушавший своим сотрудникам: «Главное, господа, поменьше усердия!».

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/605900

9 марта 2016, 17:28 | Общество |

Журналист — о сходстве известного российско-украинского телеведущего с Геббельсом и проблеме лояльности в XXI веке

Двадцать лет назад, в пору расцвета Уникального Журналистского Коллектива (УЖК), заставка программы «Итоги» на НТВ представляла собой панораму Красной площади, по которой под величаво-раздольную музыку идет телеведущий Е.А. Киселев. Затем музыка умолкала и проникновенный голос произносил: «Духовный образ России».

Это было и прошло, и быльем поросло. Бывший владелец и благодетель УЖК В.А. Гусинский делит свои досуги между Израилем и испанской Марбельей, не преуспев ни там, ни там. Гендиректор НТВ И.Е. Малашенко ныне известен разве что пользователям социальных сетей — по рассказам светской львицы Е.Л. Курицыной о любимом человеке. Наконец, сам духовный образ, т.е. Е.А. Киселев, ныне есть киевский телеведучий Евген Кiсельов. «Теперь я турок, не козак», причем еще с 2008 года.

Сама по себе эмиграция на Украину — не преступление. Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Сейчас, правда, трудно сказать, что в каком-либо отношении в Киеве лучше, чем в Москве, но значит, эмигрировавший 7 лет назад Е.А. Киселев в итоге просчитался. Бывает. А в 2008 году (да и раньше — вспомним Г.О. Павловского и М.А. Гельмана) русских гастарбайтеров-политтехнологов на Украине было чрезвычайно богато. Нашлось место и телеведущему.

Другой вопрос, что к 2016 году Е.А. Киселев стал явственно переходить мыслимые и немыслимые пределы. Предварив свои эфирные речи признанием «циничные вещи говорю», телеведущий обратился к украинским властям: «Имеете дело с жестким, циничным, нахальным противником, который считает, то ему всё позволено, значит, и себя надо как-то вести соответствующим образом... Послушайте, возьмите арестуйте пяток российских агентов, пусть они и не будут агентами... По подозрению в шпионской деятельности задержите несколько граждан РФ. Не все сотрудники российского посольства защищены дипломатическим иммунитетом. Украдите кого-нибудь, как русские крадут. Украдите там, на востоке, — ну есть способы».

В рекомендациях Е.А. Киселева есть два сомнительных момента. С одной стороны, в социальных сетях — как с украинской, так и с русской стороны — еще и не то можно прочесть. Это место апофеоза решительности, где за базар ни в какой степени не отвечают. Да и заходятся в лае частные лица, с которых какой спрос. Что до телеведущего, то эта должность до известной степени номенклатурная, требующая от ее обладателя несколько большей сдержанности. А равно знания претензии, которая некогда была предъявлена ревизионисту Э. Бернштейну — «Эдди, ты дурак. Такие вещи делают, но о них не говорят вслух». Сообщать же вслух такие полезные советы — значит уже совсем уподобляться д-ру Геббельсу, причем не в ругательном, а в чисто описательном значении — constatation d'un fait, не более.

Это относится к любому публичному деятелю вне зависимости от родины и происхождения. Хоть Киселеву, хоть Киселюку, хоть Киселишвили это равно неполезно.
Но для русского эмигранта (и формально до сей поры русского гражданина) Е.А. Киселева есть и другая сторона вопроса, связанная с проблемой двойной лояльности. Массовая эмиграция из СССР–России, наступившая в конце 1980-х годов, поставила вопрос о том, как будет вести себя новый американец, новый немец, новый француз etc. в случае возникновения коллизии между любовью/лояльностью к прежней родине и к новому ПМЖ. То есть, конечно, человек может полностью отрясти прах и заявить, что более его с прежней родиной ничто не связывает и никаких обязательств — ни формальных, ни моральных — перед нею у него нет. Но в этом случае человек делается полностью ненужным и неинтересным на старой родине. Отряс и отряс, бывайте здоровы, живите богато, а мы вас более не знаем и знать не желаем. Тогда как значительная доля эмигрантов желает сохранить общение с аудиторией прежней родины.

Для этого была выдвинута концепция, согласно которой мир интернета, быстрых авиаперевозок etc. глобален, в этом мире разным державам нечего делить и вполне возможно одновременно быть добрым русским и добрым американцем, и в городе Богданом, и в селе Селифаном, храня лояльность и к прежней родине, и к новому ПМЖ. На вопрос, какая лояльность перевесит, если отношения между странами испортятся и совмещать лояльности станет затруднительно, обыкновенно отвечали, что мы живем в XXI веке, в глобальном мире, следственно, этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Пример гражданина России Е.А. Киселева, призывающего киевских телезрителей к похищению других граждан России в видах торговли заложниками, показывает, что и в XXI веке острая коллизия лояльностей вполне может возникнуть, после чего остается место только для одной лояльности. Которую приходится доказывать со всем рвением.
Выбирая себе новое ПМЖ, разумно иметь казус Е.А. Киселева в виду, с тем чтобы XXI век не настиг будущего эмигранта совсем уже внезапно.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/606129

11 марта 2016, 16:25 | Политика |

Журналист — о недавнем форуме «Открытой России» в Литве

Прошедший 9–10 марта в Вильне и ее окрестностях форум «Открытой России» (организатор — Г.К. Каспаров, благодетель — М.Б. Ходорковский) в очередной раз показал, что подлинная жизнь богаче художественных произведений о ней.

Третий фильм о красных дьяволятах, «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» был признан в 1971 году одним из самых провальных фильмов года. Изображенные в нем парижские эмигрантские интриги 1924 годов, ведомые двумя кузенами-идиотами императорской крови, показались публике каким-то уж чрезмерным гиньолем, не помог даже любовно отснятый мордобой с участием двух императоров.

Равно как и «Сказание о шести градоначальницах» из «Истории одного города»: «В пригородной солдатской слободе объявилась еще претендентша, Дунька-толстопятая, а в стрелецкой слободе такую же претензию заявила Матренка-ноздря. Обе основывали свои права на том, что и они не раз бывали у градоначальников», представляется чрезмерно грубым, тогда как подшучивать желательно тоньше и умнее.

Но что императоры-идиоты, а также Дунька-толстопятая? Ведь это только мечта, фантазия художника. Тогда как действующие лица форума — это не мечта, но живая жизнь, представленная в натуре. Дама полусвета, регулярно попадающая в кутузку за применение физического насилия и публично изъясняющаяся таким примерно образом: «Вся Латвия нашпигована путинскими <непечатно>, которые за большие деньги работают на банду <непечатно>… Мне удалось пресечь незаконную съемку и изъять айфон у одного из <непечатно>… А пока что против шпаны и <непечатно> стоят соплежуи. С соплежуйством надо заканчивать, и на своей панели я буду об этом говорить… Это война, объявленная западной цивилизации. Поймите это. И <непечатно> продающий эту цивилизацию банде российских <непечатно>, сотрудничающий с российским телевидением не должен пользоваться благами цивилизации», — эта дама с лексиконом и ухватками мадам Стороженко принимает участие в качестве докладчика в работе секции (панели) «Российское общество — есть ли шансы на выздоровление. Институт репутации, проблема «моральной люстрации» в постпутинской России. Кризис культуры: пути преодоления». Там дама заявляет: «Я примерно знаю, как лечить нацию». Если это не злейший, запредельный гиньоль, то что это? Дунька-толстопятая по сравнению с Евгенией Львовной Курицыной смотрится образцом просвещенного благоприличия.

Хватает и других. Г.К. Каспаров, признанный взяточником ФИДЕ. А.Н. Илларионов, которого и друзья-либертарии давно уже с горечью признают сумасшедшим и горько безмолвствуют — как при неприличном случае в благородном семействе. И.В. Пономарев, который от Зюганова ушел, от Миронова ушел, а от «Сколкова» получил огромный гонорар за суперкраткие лекции, после чего бежал в Америку. Сам спонсор мероприятия, божественный старец М.Б. Ходорковский и т.д., и т.п. По слишком многим участникам форума о России грядущей горько плачут заведения, где принято возрождаться к новой жизни, по одним тюрьма, по другим психлечебница.

В общем-то плачут и плачут, среди здешних носителей пламенной лояльности тоже жуликов и душевнобольных хватает — эти качества не зарезервированы исключительно за либеральными революционерами, но, конечно, интересны политические перспективы виленских интеллектуалов. Ведь они так упорны в своем стремлении осчастливить Россию своим грядущим правлением.

Исторические же прецеденты есть. Какая-нибудь Таммерфорсская конференция РСДРП не привлекала к себе особого внимания. Что В.И. Ленин там чего-то предлагал, что А.Р. Кох на Виленском форуме предложил «самооккупацию» России, в рамках которой «Судебные функции в России, к примеру, должен на некоторое время перенять Гаагский суд, а экономические — МВФ и т.д.». Кох лает — ветер носит. Однако нам известно, что Ленин в конце концов добился власти, последствия чего Россия выхаркивает по сей день. Перестройка и ускорение попервоначалу воспринимались благожелательно, а реакция «Я и не думал, что имярек такой паразит» наступила уже гораздо позже.

Но есть и важное различие, показывающее, что в техническом прогрессе есть и хорошие стороны. И большевики в 17-м, и так называемые демократы в 89-м явились, натурально, как чертики из коробочки, как новые люди без биографии. Профессор А.А. Собчак взял матюгальник и пошел с ним к метро «Петроградская». Услышав его, публика заметила, что он смотрит важно, говорит отважно — и этого было довольно. Когда неведомый человек вдруг прилюдно (и даже через матюгальник) говорит вещи, за которые еще несколько лет назад его, положим, хотя и не посадили бы, но в смысле карьеры его постигла бы немедленная гражданская смерть, а теперь можно, и очень ладно получается — то как его не полюбить, славного такого. А претензии если и возникнут, так это будет потом, когда как бы и не поздно.

Теперь не то. Благодаря социальным сетям, где общественные деятели много лет подвизаются на подмостках у всего мира, публика знакома с подноготной Коха, Евгении Львовны, Пономарева, Каспарова, Илларионова и др. Они кто угодно, только не homines novi, посулы которых заглатывают не глядя, как то бывало с героями прежних времен.

Еще точнее — вовсе не заглатывают. По известной причине: на всякое безобразие должно быть свое приличие, а тут приличия нет вообще никакого. В то время как десяти-, пятнадцати- и более летний шлейф есть и он не может не впечатлять. Шансы на должность, получаемую посредством выборов, тут равны нулю целых, нулю десятых.

Так что смысл виленского мероприятия не слишком понятен. Нанимать полицаев для оккупированной открытой России — Третий рейх превосходно обходился без столь затратных кастингов. В рейхе справедливо считали, что главное — это успешные удары танковых клиньев вермахта, а полицаи потом найдутся.

Разве что возникла необходимость отчитаться перед начальством и срочно представить ему могучий «Союз меча и орала». В бюрократических организациях (в том числе и на либеральном Западе) так бывает — отчитайся, а там хоть трава не расти.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/606760
18 марта 2016, 17:08 | Политика |

Журналист — о «гибридной войне» и польском недружелюбии

Польский министр обороны А. Мацеревич снова вернулся (впрочем, польский правящий класс эту тему особенно и не оставлял) к сюжету смоленской авиационной катастрофы 2010 года, когда при посадке на полузаброшенный аэродром разбился польский президентский лайнер с сотней сановников Речи Посполитой на борту.

Собственно, будь это не борт № 1 Республики Польской, а рядовой туристический чартер, конспирологические разговоры о падении машины давным-давно заглохли бы. Скверная погода, неприспособленность аэродрома для посадки в сколь-нибудь сложных условиях, игнорирование предупреждений диспетчеров, рекомендовавших выбрать для посадки другой аэродром, вмешательство в действия экипажа, причем в критический момент снижения и посадки, пьяных пассажиров — всё было бы слишком ясно, не упасть такой летучий кабак мог бы разве что чудом. Но поскольку чуда не случилось с президентским самолетом, теперь разговоры о злодейском заговоре будут вестись вечно, ибо президенты со свитой просто так, от пустого гонора не разбиваются. Это же не какие-нибудь хлопы.

Министр сообщил, что «после Смоленска Польша стала первой жертвой терроризма в современном мире». Террористическое покушение — в отличие от небрежности, халатности, трагической ошибки — предполагает сознательную злую волю, причем из речей Мацеревича явствует, что эту злую волю явила российская сторона. Версии, согласно которым офицеры польских ВВС, управлявшие самолетом, были праведными шахидами или крушение было следствием преступного вмешательства третьей стороны (например, тогдашнего польского премьера Туска), военный министр пока не рассматривает.

Однако будучи одернутым — ведь обвинение другой державы в преднамеренном уничтожении высших руководителей Польши равнозначно обвинению в акте войны против Польши, а за свои слова надо отвечать, — Мацеревич несколько переменил тон и стал толковать понятия терроризма и войны в расширенном смысле. Он объяснил, что после крушения самолета Польша «столкнулась с волной дезинформации, с разделением общественного мнения, что является элементом гибридной войны». А это «тоже форма террористической деятельности».

Вообще говоря, в российских СМИ и социальных сетях ежедневно вываливается несколько мегатонн дезинформации, а разделение общественного мнения предстает в самой острой — острее некуда — форме. Причем началось это задолго до всякого «Крым наш». Получается, что Россия уже много лет является — причем сегодня и ежедневно — объектом террористической деятельности, а равно и театром гибридной войны. Ведь при таком понимании войны и терроризма причинение смерти военнослужащим и мирному населению необязательно — достаточно отравлять их умы и сердца ложью, страхом, тревогой и вносить разделение в души, чтобы брат пособачился с братом. А в этом смысле у нас уже много лет всё в порядке.

Мацеревич, конечно, не Спиноза — да военный министр и не обязан быть мужем, искусным в риторике и диалектике, целью его амбиции является точная пригонка амуниции, то есть совсем другая задача. К тому же злоупотребление крайне расширительно толкуемым термином «гибридная война», — это общее поветрие нашего времени.

При том, что, казалось бы, и военное дело, и дипломатия требуют четкости в понятиях и терминах — представим себе приказ по войскам или дипломатическую ноту, составленные с полным смешением понятий, сколь эти приказ или нота будут вразумительны? — придворная наука политология властно в них вторгается, побуждая генералов и дипломатов также говорить на птичьем языке. Что вряд ли полезно.

Обозрение языковых ситуаций, при которых ныне говорят «гибридная война», заставляет дать следующее определение этому понятию. Гибридная война — это любой реальный или предполагаемый акт недружелюбия, совершенный в отношении государства, с которым говорящий себя ассоциирует. Он может быть насильственным, может быть вербальным, может быть вообще символическим (неприличный рисунок на заборе). Он может быть за подписью, но может быть и анонимным. Симметричность при оценке того, является ли данный акт гибридно-военным, не требуется. Если у меня угнали коров и жен, это, несомненно, гибридная война. Если я угнал коров и жен, это мой вклад в борьбу за всеобщее процветание и свободу.

При этом непонятно, как оценивать различные акты недружелюбия, которыми государства и народы обменивались в прошлом, то есть со времен Ромула и Рема. Самих таких актов более чем хватало, история в большой своей части из них и состоит, но взаимоотношения французской и английской короны в XIV–XV веках никто гибридной войной не называет, хотя почему бы и нет?

Вероятно, дело в том, что в прошлом само понятие войны не было табуировано. Государи объявляли друг другу войну, и это было в порядке вещей. Равно как в порядке вещей со временем стало известное соблюдение законов и обычаев войны, отличающих ее от простой драки пьяных мастеровых.

Но с 1945 года вступило в силу табу. Войны более не объявляются, что, однако, не означает, что они более и не ведутся. Ведутся и еще как, но без общепризнанных правил. Ограничения на враждебные действия в отношении другой державы носят чисто ситуативный характер. Говоря современным языком, действует боязнь обратки. Что, с одной стороны, умеряет страсть к чисто насильственным действиям (ведь если, например, русский Иван в конце концов подымется и начнет ломить, мало никому не покажется), с другой стороны, изощряет склонность к пакостям параллельного характера, не составляющими, однако, casus belli. Вот эта совокупность пакостей и называется гибридной войной. То есть фактическим отсутствием мира при одновременном отсутствии регулярной войны. Серая зона «ни войны, ни мира».

Можно называть это гибридной войной, можно — нормальным (то есть стабильным, с которым ничего не поделаешь) состоянием человеческого сообщества на сегодня и, скорее всего, на много десятилетий вперед. В отличие от старых регулярных войн, которые кончались миром, нынешнее межеумочное состояние миром кончаться вовсе не обязано.

В этом действительно заключается новизна гибридной войны.

[Максим Соколов]

http://izvestia.ru/news/607022

22 марта 2016, 08:00 | Общество |

Журналист — об угрозах нынешней стадии всемирной секуляризации

В слове на Неделю Торжества Православия патриарх Кирилл с максимальной резкостью осудил нынешнюю стадию всемирной — далеко не только американо-западноевропейской — секуляризации.

«Мы сегодня говорим о глобальной ереси человекопоклонничества, нового идолопоклонства, исторгающего Бога из человеческой жизни. И ничего подобного в глобальном масштабе никогда не было. И именно на преодоление этой ереси современности, последствия которой могут иметь прямые апокалиптические события, сегодня Церковь и должна направлять силу своей защиты, силу своего слова, силу своей мысли», — сказал Святейший.

Бесспорно, помянутое патриархом учение не новое, софист Протагор, учивший, что «Человек есть мера всех вещей», жил и работал еще до Рождества Христова, да и после Р. Х. было довольно мыслителей, пребывавших на той же линии. Взять хоть Ницше и воспетого им сверхчеловека.

Однако есть разница между философскими изысками — если посмотреть все, что нагородили философы не за одно тысячелетие, так ум вскружится — и господствующим течением общественной мысли. Господствующим в прямом смысле — не исполняющий волю господина, позволяющий себе открытое неповиновение наказуется, порой весьма жестко. Вице-президент США прямо сказал: «Меня не интересует, какая у вас культура. Бесчеловечность остается бесчеловечностью, а предрассудки — предрассудками», и страны, которые не укрепляют права представителей ЛГБТ-сообщества, должны «заплатить цену за бесчеловечность». Таковы указания всем правительственным структурам США, которые отныне должны уделять приоритетное внимание продвижению прав геев и лесбиянок за рубежом. То есть свет нового учения должно нести всему миру — и не стесняясь в средствах.

Таким образом, уровень вольнодумства, когда государство и общество всего лишь попускают разные девиации (не обязательно сексуальные, девиации бывают разнообразные), относясь к ним снисходительно, как к проявлению слабости человеческой, отныне пройден. Теперь уже отказ от прямого поощрения девиаций является грехом незамолимым, что действительно представляет собой принципиально новую стадию прогресса.

Неудивительно поэтому, что не успел Святейший произнести слово, как носители прогрессивного миросозерцания на его проповедь дали жесткую отповедь. Впереди всех оказалось, как водится, «Эхо дождя». «Дождь» сообщил, что «Патриарх Кирилл назвал права человека глобальной ересью», «Эхо», развернув эту мысль, дало комментарий: «Его Святейшество называет ересью то, что последние 500 лет человечество называет словом «гуманизм». Это когда человек, его жизнь, его счастье, его права — в центре всего, важнее всего на земле. Потому что — если это не так, если не это самое важное, то — что? Если не дети, не старики, не больные, не бедные, не униженные и угнетаемые, то — кто?».

Не будем даже педантски указывать, что гуманизм образца начала XVI века — это не совсем про человеколюбие, скорее про раскрепощенную человеческую личность. Чезаре Борджиа не слишком заботился о детях, стариках и пр., что однако же не лишает его вместе с папой Александром VI Борджиа славного титула гуманиста.

Дело даже не в этом, а в том, что родитель, несомненно, любит свое дитя и желает ему всех благ, из чего, однако, не следует, что он будет отстаивать священные права своего ребенка на все и всяческие девиации. По крайней мере если он добрый родитель. Более того, добрый родитель при случае даже может болезненно накостылять по шее людям, склоняющим его чадо к непотребству. Что вообще-то есть бесчеловечность — по Байдену.

Вообще же — чего обличители вовсе не заметили — Святейший в данном случае развивал мысль В.С. Соловьева из «Чтений о богочеловечестве» о том, что соблазн Востока — «бесчеловечное божество», соблазн Запада — «безбожный человек». За век с лишним, прошедший с тех пор, со времен Ницще и Соловьева, это стало не просто соблазном, хотя бы среди соблазнов и главенствующим, но подлинной религией Запада. Придя как гость и пройдя стадию жильца, ныне соблазн прочно устроился как хозяин.

При этом соблазн Востока, еще исторически недавно довольно сильный, ныне ослаб, уступив место соблазну западному. И.В. Сталин есть, безусловно, бесчеловечное божество (возможно, поклонники безбожного человека до сей поры именно поэтому низвергают его с истинно религиозным жаром), но божество устарелое и потому бессильное, а первоверховным носителем рогов и копыт является божество восходящее, так чтимое просвещенным Западом, — раскрепощенный человекобог с перьями в заднице или, по-ученому, юберменш.

Таким человекобогом, достигшим полноты своего совершенства, будет антихрист, и отчего же не напомнить о том пастве.