#1
|
||||
|
||||
*899. Ирина Прохорова возглавила партию «Гражданская платформа»
http://izvestia.ru/news/562941
20 декабря 2013, 13:18 | Политика | Партия начала ротацию со смены главы федерального комитета Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Суворов На закрытой части заседании федерального комитета «Гражданской платформы» лидер партии Михаил Прохоров объявил о сложении с себя полномочий главы комитета партии. Его место заняла сестра, член комитета партии Ирина Прохорова. Как рассказал «Известиям» источник, близкий к «Гражданской платформе», несмотря на это решение, бизнесмен не уходит из политики. — Прохоров покинет пост председателя комитета партии, но при этом всё равно останется ее лидером (официально отправить в отставку может только съезд партии. — «Известия»), — пояснил собеседник издания. По его словам, ранее всем членам комитета партии было предложено рекомендовать своих кандидатов в преемники, в их числе называлась и сестра лидера партии Ирина Прохорова. Кроме Прохоровой, на этот пост прочили экс-главу ЮКОСа Михаила Ходорковского, кандидатура которого уже была предложена на съезде партии. Как ранее писали «Известия», замглавы исполкома партии в Москве является близкий соратник Ходорковского Александр Осовцов. — Я исключаю, что Михаил Дмитриевич (Прохоров. — «Известия») уйдет из партии, но я не настолько радикален, чтобы говорить о том, что освободившийся пост достанется Михаилу Ходорковскому, все-таки пока находящемуся в заключении, — прокомментировал «Известиям» информацию о ротации глава отделения «Гражданской платформы» в Москве Михаил Вышегородцев. Напомним, как заявлял сам Прохоров, ротация повысит непредсказуемость «Гражданской платформы» и поможет партии к выборам в Госдуму подготовить 200–300 человек одномандатников. Она коснется как руководящего звена партии, так и лидеров региональных отделений, часть уже заменена. Например, в Рязанской области в первых числах декабря партию возглавил Семен Сазонов, в Нижегородской области — Рустам Досаев. Ранее Михаил Прохоров не исключал, что также может попасть под ротацию, если его соратники по партии выскажут такое мнение. — До выборов в Мосгордуму (пройдут в 2014 году) Прохорову от партии дистанцироваться не стоит. Если он все-таки примет решение уйти из «Гражданской платформы», то партии ничего не светит, — считает глава Института избирательных технологий Евгений Сучков. Кроме того, он предположил, что причиной этого решения может быть нежелание Прохорова расставаться с зарубежными активами. По законодательству кандидат не должен обладать ни недвижимостью, ни бизнесом за границей. Политтехнолог Андрей Богданов допускает полный уход Михаила Прохорова из политики. — Прохоров прагматичный человек, понял, что партия не потянет участия в выборах в Госдуму и не возьмет 5%. Поэтому вкладываться в них он не хочет, это также подтверждают все выборы, в которых участвовала партия последние два года. Это расчет бизнесмена, который просто так деньги ни во что вкладывать не будет, — считает эксперт. Отметим, что сегодня же стало известно о том, что президент Владимир Путин подписал указ о помиловании бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Сообщается, что экс-глава ЮКОСа уже покинул территорию колонии в карельском городе Сегежа. Читайте далее: http://izvestia.ru/news/562941#ixzz2o1XzISVU Последний раз редактировалось Ульпиан; 14.05.2022 в 14:24. |
#2
|
||||
|
||||
Зачем Прохоров подарил партию сестре?
http://www.mk.ru/politics/russia/art...yu-sestre.html
«Гражданская плаформа» превратилась в семейный тандем Олигарх, политик и самый завидный жених России Михаил Прохоров уступил руководство партией "Гражданская платформа" своей сестре Ирине Прохоровой. Эту информационную "бомбу" брат с сестрой взорвали в пятницу по итогам заседания федерального гражданского комитета партии. Впрочем, сам МДП политику не бросает - он остается председателем федерального политкомитета и продолжает разрабатывать "стратегию развития страны". Михаил Прохоров фото: Лилия Шарловская Выступая перед журналистами, Прохоров подчеркнул, что решение не было единоличным - его принимало все партийное руководство. "Большинство регионов поддержало ротацию, голосование было бурным, обсуждение тоже, - сказал он. - Большинством голосов новым руководителем федерального гражданского комитета будет Ирина Дмитриевна". Впрочем, олигарх не скрывал, что это в первую очередь его идея: "Хочу сказать, что именно я выдвинул ее кандидатуру, потому что Ира пользуется моим доверием. Она ездила по стране, общалась с теми людьми, которые составляют основу и цвет нашей страны. У нас политика часто жестокая и не очень вменяемая. Мне кажется, женское лицо - это как раз то, что необходимо нашей политике. А Ирина - это не только глубокий смысл, но и человечность, которой так нам хватаем". По мнению Прохорова, этот "мужественный выбор" позволит "ГП" расширить поддержку среди избирателей. "Мы не хотим уподобляться некоторым лидерам, которые по 25 лет сидят у руководства тех или иных партий", - подпустил он шпильку системным парламентским партиям. Также Прохоров оговорился, что "политика - дело семейное", поэтому он никуда не уходит: останется руководителем федерального политкомитета "Гражданской платформы". Так что брат и сестра станут очередным тандемом российской политической жизни. Ближайшая задача партии - кампания по выборам в Мосгордуму-2014. Переговоры с будущими кандидатами уже ведутся, хотя Ирина Прохорова наотрез отказалась называть "МК" имена: "После Нового Года представим вам пул кандидатов, мы серьезно готовимся к выборам. Самые достойные будут представлены". А брат нового лидера оговорился, что смена руководства нужна партии в том числе для того, "чтобы удачно выступить на выборах в 2016 году", как по федеральному списку, так и в регионах. Так что к Госдуме "ГП" тоже уже примеривается. И то, что президент Владимир Путин накануне даже не вспомнил Прохорова в числе политиков номер 2, ни чуточки не расстроило олигарха-стоика. "Мы только в начале пути", - философски заметил он. Поскольку в то самое время, когда Прохоровы давали пресс-конференцию, был подписан указ о помиловании Михаила Ходорковского, брата с сестрой замучали вопросами: пригласят ли они МБХ в свою партию? Ведь какой бы был харизматичный лидер! "Давайте мы дождемся позиции Михаила, ему сейчас нелегко, он десять лет сидел в местах не столь отдаленных, - ответил Прохоров. - Надо дать ему дней 10 - две недели побыть вместе с семьей, а потом я ему с удовольствием позвоню, если он захочет - будем сотрудничать". Покончив с пресс-конференцией, "ГП" еще в течение двух часов проводила заседание федерального гражданского комитета. Тема - миграционная и национальная политика. Похоже, это может стать одним из "нервов" кампании по выборам в МГД, ведь пытался же Прохоров в 2011 году апеллировать к очень умеренной правой аудитории - "отцам семейств". Впрочем, деликатная Ирина Прохорова к этой теме если и обратится, то очень аккуратно. "Есть невероятная смысловая проблема, потому что реальные социальные проблемы переводится в националистический план, - сказала она "МК". - И мы попробуем разговаривать с людьми, показывая им, что их обеспокоенность состоянием русской культуры не имеет ничего общего с ксенофобией". Замгендиректора Центра политтехнологий Алексей Макаркин считает, что решение о смене руководства "ГП" связано с не очень удачными результатами региональных выборов - в сентябре партия провела депутатов только в два заксобрания. "Кроме того, Прохоров психологически не политик, он ищет себя, - сказал эксперт "МК". - Ирина Прохорова для интеллигенции - серьезный кандидат, но массовый избиратель может быть растерян, воспринимать ее просто как родственницу. Я бы с осторожностью отнесся к ее электоральным перспективам, хотя у нее есть задатки публичного политика". |
#3
|
||||
|
||||
Платформа «Прохоровская»
http://www.gazeta.ru/comments/column.../5817245.shtml
О новом лице в политике Обозреватель «Новой газеты» 24 декабря 2013, 10:25 Зря некоторые лидеры «Единой России» иронизировали над заменой первого лица в партии «Гражданская платформа» — Михаила Прохорова на Ирину Прохорову. Во-первых, когда «Единая Россия» будет сброшена с корабля современности методом элитного сговора, как раз и начнутся поиски компромиссной, морально и профессионально устраивающей всех фигуры для контроля за переходом от диктатуры к демократии. Возможно, не одной фигуры, а нескольких фигур. И в этом смысле появление в политике «незамыленного» лица, да еще гендерно и, не побоюсь этого слова, антропологически иного, чем все операторы взбесившегося принтера, вместе взятые, — замечательный и перспективный шаг. В конце концов, российский политический горизонт не исчерпывается столетием Великой Октябрьской социалистической революции. Во-вторых, если уж Н.С. Михалков однажды заявил в ходе дискуссии с Ириной Прохоровой, что он бы проголосовал за нее, то можно с уверенностью сказать: у нее есть харизма, которую ощущают спинным мозгом и в нелиберальном лагере. В-третьих, она просто умная женщина. В-четвертых, вы будете смеяться, но инерция высокого рейтинга самого Михаила Прохорова, даже при том, что ему шагу не дают самостоятельно шагнуть и «гнобят» на всех этажах российской власти, сохраняется. Михаил Прохоров уступил место лидера «Гражданской платформы» сестре Ирине Поступил по-братски Михаил Прохоров оставил пост лидера основанной им партии «Гражданская платформа». На этой должности политика сменила его сестра Ирина... → По данным доклада «Российская политика — шанс для демократии», подготовленного Центром политических технологий на основе исследований Левада-центра и по заказу Комитета гражданских инициатив, Прохоров остается «самым популярным реформаторским лидером в стране в целом». Показатель доверия к Прохорову у средних избирателей выше, чем у Алексея Кудрина, Алексея Навального и Григория Явлинского (8%, а у всех остальных — по 3%). Среди «демократических» избирателей соотношение у каждого из лидеров, соответственно, 14% (Прохоров), 6% (Кудрин), 6% (Навальный), 5% (Явлинский). По партийной выборке ситуация похожая, но партия Навального «Народный альянс» (НА) уже популярнее «Гражданской платформы» (ГП) как среди рядовых избирателей, так и среди «демократических избирателей» — в этом кластере уровень поддержки НА — 8,1%, ГП — 5,4%. При этом у прохоровского проекта высокий уровень поддержки среди условных «путинистов», партия Навального у них симпатии почти не находит. Авторы доклада делают вывод, что «Народный альянс» имеет «два пика поддержки — среди высокодоходной категории и москвичей». А «Гражданская платформа» популярна в «нейтральных» аудиториях. Но и на партийном поле, и на поле «политических животных» заметными остаются только сами Навальный, Прохоров и их партии. Если в пейзаже появляется новый объект — представитель образованного городского среднего класса, женщина, выходец из гуманитарных кругов, дистиллированный правый либерал, это сильно оживляет картинку. Во всяком случае, появляется альтернатива. И появляется выразитель интересов определенной страты избирателей, которых, кстати, могут не устраивать по разным причинам Прохоров-брат и Навальный (один слишком олигархичен, другой националистичен и т.д.). При этом надо понимать, что, согласно исследованию, численность условных «демократических избирателей» (вектор на «демократию, похожую на европейскую») за 2013 год в результате массированной пропаганды даже не консервативных, а реакционных «ценностей» упала с почти 40 до 30,7%. То есть, вероятно, этот сегмент электората стал более ядерным, но менее массовым. (Попутно заметим, что увеличилось число людей, зараженных антизападными настроениями и даже готовых к конфронтации.) Идеологические ориентации у большинства, несмотря на фронтальное наступление мракобесно-православно-антизападного агитпропа, стали более расплывчатыми. А это значит, что люди готовы голосовать за личностей. Расширение меню таких личностей в либеральном секторе — важная новость. Кроме того, как выяснилось из исследования, люди в массе своей вовсе не против реформ. Но, как и в начале 1990-х, они хотят получить от реформ здесь и сейчас, что называется, больше корма. Это такое «колбасное реформаторство» — раньше ждали чуда от рынка, потом стали ждать чуда от сильной руки и государства-отца, теперь откуда ждать? Это массы. Есть еще элиты. Одни полностью конформистски настроены. Другие не высовываются, потому что модель «тюрьма — сума — аэропорт Тегель города Берлина» у всех перед глазами. Но спят и видят, как бы и лично Владимир Владимирович, и силовая опричнина, и кооператив «Озеро» уже куда-нибудь отправились на заслуженный постгалерный отдых по выслуге лет. Узор политического калейдоскопа будущего, конечно, меняется, но комбинаций не так много. Они состоят из Навального, Кудрина, Прохорова. У каждого свои недостатки и преимущества, каждый по-своему добивается массовой поддержки, у каждого свои, в основном непростые, отношения с властью или с определенными кланами внутри власти, но, собственно, «других писателей у нас для вас нет». Во всяком случае, пока. Как-то Юрий Лужков пошутил, что, мол, станцию «Чубайс» мы уже проехали. А сам Анатолий Борисович отшучивался: «Только линия оказалась кольцевой». Так и здесь — платформа «Прохоровская» обновила политический дизайн. И стала более заметной. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции |
#4
|
||||
|
||||
Друзьям и скептикам
http://www.echo.msk.ru/blog/iprokhorova/1224559-echo/
24 декабря 2013, 13:29 Дорогие друзья, единомышленники и скептики, Я искренне благодарю всех тех, кто пожелал мне удачи на новом для меня политическом поприще. Я также вполне понимаю сомнения, прозвучавшие в ряде комментов (жаль, однако, что подчас эти мнения выражаются в оскорбительной форме, что снижает их убедительность). На протяжении последних трех дней многие сочувствующие мне коллеги задавали один и тот же вопрос: "Зачем создателю и главе ведущего издательства, руководителю благотворительного фонда, успешному и благополучному человеку, вступать в активную политическую жизнь, которая чревата бесчисленными рисками без каких-либо гарантий успеха?" Признаюсь, это решение далось мне нелегко, но жизнь часто заставляет нас делать суровый выбор между действием и бездействием, между чувством и долгом, между личным комфортом и служением общественному благу. Вступая на этот путь, я очень надеюсь на вашу моральную и интеллектуальную поддержку, а также на конструктивную критику. Пользуюсь случаем поздравить всех с новогодними праздниками, как светскими, так и духовными. Всех вам благ и удач, здоровья и радости! Ваша Ирина Прохорова |
#5
|
||||
|
||||
Подарок
http://www.echo.msk.ru/blog/iprokhorova/1243794-echo/
23 января 2014, 15:55 Сегодня общественности, обеспокоенной думскими «антитерростическими» инициативами, грозящими удушением гражданского общества, преподнесли неожиданный подарок – Верховный суд вынес решение о сокращении сроков заключения Платону Лебедеву и Михаилу Ходорковскому. Какими бы мотивами ни было продиктовано подобное решение, для родных Лебедева, да и для него самого это, несомненно, огромное событие. Я искренне радуюсь, что еще один политический узник скоро выйдет на свободу. Можем ли мы считать, что данная акция Верховного суда – всего лишь предолимпийский жест, или внутри судейской корпорации зреет желание добиться независимости судопроизводства от давления властных структур (хотя бы на уровне высшей инстанции)? Покажет время. Лично для меня важнейшим показателем станет освобождение мэра Ярославля Евгения Урлашова, которого держат в СИЗО уже более полугода. «Гражданская платформа» продолжает бороться за свободу Урлашова, считая его арест и заключение сугубо политическим делом. |
#6
|
||||
|
||||
Ирина Прохорова: подошли ли "духовные скрепы" России?
http://www.svoboda.org/content/transcript/25251258.html
C новым лидером "Гражданской платформы" Ириной Прохоровой говорим о консервативном курсе Кремля и планах ее партии Ирина Прохорова о консервативной реакции в России Лицом к событию. Почему путинские "духовные скрепы" подошли России, а на Украине вызвали восстание масс? Михаил Соколов Опубликовано 03.02.2014 19:05 Почему путинские "духовные скрепы" подошли России? C главой Федерального гражданского комитета партии "Гражданская платформа", главным редактором издательского дома "Новое литературное обозрение" Ириной Прохоровой мы говорим о консервативном курсе Кремля и планах ее партии. Михаил Соколов: Сегодня у нас в московской студии в гостях Ирина Прохорова. Мы сегодня поговорим, как я хотел, о духовных скрепах, которые связывают сейчас Россию. Напомню, что Ирина Прохорова теперь новый лидер партии “Гражданская платформа”, председатель федерального комитета партии и главный редактор Издательского дома "Новое литературное обозрение", так что мы можем поговорить еще и о культуре, и о литературе. Я начну с события дня, действительно огромный шум. Молодой человек, сын эфэсбешника приходит в школу с винтовкой, убивает учителя, который якобы лишил его золотой медали, потом стреляет в полицейских, еще одного убивает человека. И вот все это комментируют, и один человек тоже комментирует, он говорит следующее: “Надо воспитывать новое поколение зрителей с художественным вкусом, умеющих понимать и ценить театральное драматическое и музыкальное искусство. Если бы у нас делалось это должным образом, то может быть и трагедии, подобной сегодняшней московской, не было бы”. Это сказал Владимир Владимирович Путин. Ирина Прохорова: Я понимаю, что и президент человек, эмоционально может прореагировать. Но тут тот случай, когда бы я с ним согласилась. Потому что показывали в течение 15 лет сериалы, где царит жестокость, абсолютно бесконечно “Бандитские Петербурги”. Кстати, огромное количество зрителей возмущается и говорит, что это такое? Михаил Соколов: А из Думы кричат: американские сериалы виноваты. Ирина Прохорова: Как-то смешно, американские сериалы, как правило, идут часов в 12 ночи, в первом часу, когда дети вряд ли это смотрят. А вот, надо сказать, сериалы, где бесконечные бандитские разборки, идут с утра до ночи, и на них стоит странным образом “12+” и так далее, вполне возможно, могли на это дело повлиять. Если будет пересмотрена программа с этой точки зрения, я буду страшно признательна, честно говоря, и президенту лично. Михаил Соколов: Хотя я бы с вами поспорил, я бы говорил о другом: где там были психологи, какая атмосфера в этой школе, как власть обращается с обществом и тоже насилие навязывает. Ирина Прохорова: В данном случае я просто комментировала. Упреки предъявляются, я не знаю, кому, но у меня есть ощущение, Владимир Владимирович Путин вряд ли смотрит телевизор, я думаю, у него есть много других важных функций. Не знаю, как он представляет, как работает телевидение, подозреваю, что он имел в виду другие типы программ, в реальности не существующие, но кажущиеся ему. На самом деле реабилитация насилия и эстетизация насилия, которая течет по каналам, причем по центральным, где показывается, как славные наши полицейские или эфэсбешники расправляются с преступниками, а на самом деле это чудовищно брутальные сцены, на самом деле они, наверное, воздействуют. Не думаю, что они вообще касаются того, что этот молодой человек сделал. Надо понять, может быть, у него была неустойчивая психика, а этого никто не знал, действительно, какие нравы в школе. Простите, начнем с того, как воспитывали его в семье. Я бы очень не хотела, чтобы это выглядело как несимметричный ответ, повод, чтобы начать цензурировать невинные вещи. Михаил Соколов: Я думаю, что самый простой ответ будет, что в каждой школе будет не один охранник, а два охранника, за которых будут тоже платить родители. Проще этого ничего нельзя сделать. Ирина Прохорова: Если ограничиться этим – это не так страшно. А вопрос о том, кто как кого воспитывает, я боюсь, встанет на повестку дня. И я не очень уверена, что причины, корни социальных проблем будут правильно сформулированы, как показывает практика Думы, как она реагирует на многие социальные явления и катаклизмы. Михаил Соколов: А вы уверены, что президент России не смотрит телевизор? Теперь все считают, что “Дождь” страдает от того, что Владимир Путин или посмотрел телевизор, или узнал, что было сказано на “Дожде” по поводу блокады Ленинграда, команда прошла и дальше происходит неприятность. Ирина Прохорова: Вы меня спрашиваете, как будто я сижу в приемной Владимира Владимировича и мне рассказывают – он посмотрел или ему положили на стол записку. Знаете, смотрите, нам кажется, что мы сохраняем некоторую независимость взгляда, а мы поддаемся какой-то идее, что все исходит от Владимира Владимировича, он все видит, все знает, все читает и так далее… Михаил Соколов: Так в России монархия, президентская монархия! Ирина Прохорова: Не знаю. Я думаю, есть общий сложившийся тренд и непонятно, кто кого подпитывает. Я сильно подозреваю, что когда начинается установка на блокирование информации – это потом сильно оборачивается и против самой власти, и степени ее осведомленности. Вообще мы проходили в советское время, когда Советский Союз пал жертвой собственной дезинформации, уже не очень понимая, что реально делается в стране, потому что все цифры были дутые, подделывались “чего изволите” и так далее. Не исключаю, к сожалению, что президент может быть абсолютно дезиориентирован во многих происходящих вещах, тенденциозно преподнесена информация, что-то скрывается и так далее. В этом смысле, как ни смешно, для чего нужна свобода слова? А для того, чтобы и первое лицо страны, и последнее лицо страны имели доступ к какому-то разнообразию качественной информации. Такая простая истина, к сожалению, 20 лет спустя приходится ее повторять, что очень грустно. Михаил Соколов: Да, все ходит по кругу. Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете этот тренд, который задается, на мой взгляд, сверху: телевидение известно кем руководится и регулируется откуда, мы знаем про все эти совещания на Старой площади у конкретных людей, в конкретных кабинетах. Тренд этот – превращение авторитарной системы, которая была последние лет 10, уже в такой полутоталитаризм, когда надо прикрыть всеобщее воровство и коррупцию красивой идеологией? Ирина Прохорова: Гадать на кофейной гуще довольно сложно. Но то, что идет тренд на такие действительно привычные формы управления в отсутствии может быть профессиональных навыков у большого количества людей, которые в последнее время сидят на разных этажах власти, или инерция – это долгий разговор, где можно по-разному анализировать, он, несомненно, есть. На самом деле это очень грустно, потому что здесь, кстати говоря, есть пробел, который мы понимаем, – это отсутствие гражданского образования в школах хорошо поставленного, отсутствие профессиональной подготовки политических людей и людей, которые занимаются системой управления, такой системной и серьезной, она дает свои плоды. Я, честно говоря, всегда стараюсь дистанцироваться от идей заговора, каких-то злоумышленников, которые окопались во власти, монстров, которые управляют. Ирина Прохорова К сожалению, надо признать, что это всё наши граждане и сограждане. Более того, мы часто видим странные метаморфозы в стиле Кафки, когда разумный человек идет во власть и вдруг через два года узнать человека невозможно. Значит, мы недооцениваем ту социальную и культурную традицию, которая стоит за каждым из нас. Очевидно, недостаточно читать книги, красиво рассуждать и владеть всякими теориями. Идея гражданского воспитания и образования – это нечто другое, это понимание прав и свобод, это понимание собственной ответственности, понимание себя в социуме. И отсюда все приходят к одному и тому же, поскольку этого нет, просто не знают, как другими способами справляться с проблемами. А традиция всегда очень простая была: что-то происходит – закрутить гайки, посадить в кутузку, запретить и так далее. Михаил Соколов: И народу это понятно? Ирина Прохорова: Любому народу понятны простые вещи. Не будем изображать, что наш народ сильно отличается по реакции от любого другого народа. Искусство политики – объяснить сложные вещи простым языком. Другое дело, когда пытаются сложные проблемы не объяснять просто, а решать простыми вещами. Действительно, а у нас решается все просто: "К стенке, расстрелять!" Я немножко в шутку говорю. Михаил Соколов: Уже нельзя, но посадить можно. Ирина Прохорова: Но, смотрите, без конца вопрос о том, не ввести ли снова смертную казнь в отдельных случаях. По счастью, все-таки здесь пока работает инстинкт самосохранения у самих депутатов, они все-таки эту идею не поддерживают. Но идея увеличения сроков за мифические какие-то преступления, плохо прописан состав которых, позволяют беззаконию процветать. Вся система репрессивного механизма без какого-то фундамента правового – это такая традиция решения проблем, история показала, что они не решают проблемы, а умножают. С этим надо бороться. И более того, меня потрясает больше всего, когда депутаты, предлагают какие-то вещи прямо антиконституционные, просто открываешь конституцию и сверяешь, удивительно, что для них это не очевидно. Михаил Соколов: Но они же хотят показать, что они в консервативном или консервативно-советском тренде, а что там есть конституция – не имеет значения. Конституция по многим пунктам нарушается уже годами и с тем страна и живет. Так что они вполне вписываются в реальность. Конституция – миф, а то, что они делают со всеми многочисленными запретами, которые придумываются каждый день – это и есть реальность. Ирина Прохорова: Да. Но я думаю, что за это и стоит бороться, чтобы конституция перестала быть мифом. Я хочу заметить, что все-таки эти 20 лет все равно даром не пропали. Обратите внимание, что большое количество социальных движений и протестов, я вовсе не свожу к одной Болотной, в разных регионах, сводятся во многом не к требованиям политических свобод, а тем не менее, все-таки попытки людей отстоять какую-то законность в том или ином виде. Мне кажется, постепенно идея правового сознания и вообще идея примата закона к людям приходит. Их многочисленные жалобы на правовой произвол, на то, что суды не работают как должно, что люди не защищены как должно – это уже выражается. Это говорит о том, что общество эволюционирует. И я не исключаю, что какой-то момент наступит, когда люди начнут сознательно бороться то, что мы называем правами и свободами, которые до сих пор имеют абстрактный характер. Михаил Соколов: Они же начали бороться в 2011 году. И вот теперь в свежем интервью арестованный Сергей Удальцов пишет как раз сегодня: “Широкое протестное движение, которое зародилось в декабре 11 года и поначалу так напугало власти, сегодня практически развалено. Власти нейтрализовали самых активных” и так далее. То есть борьба началась, она и закончилась. Теперь, я так понимаю, что власть вытаптывает ту почву либеральную, демократическую или левую, но демократическую, на которой это движение выросло, дальше будет выжженная пустыня, есть и такие прогнозы. Ирина Прохорова: Я с одной стороны глубоко сочувствую этим активистам, которые оказались заложниками и жертвами подобных репрессивных аппаратов. Мне кажется, это совершенно бесполезный способ воевать с собственным народом – это тупиковая вещь. С другой стороны не могу согласиться, что вообще нет никаких социальных движений. Хочу сослаться на недавно изданную книгу “Городские движения на пути к политическим”, где команда питерских социологов изучали в течение 10 лет изучали разные социальные движения в провинции, и очень хорошо показали, что провинция давно активна, и очень разные типы движения – за сохранение какого-нибудь леса, в Калининграде требовали снятия губернатора, который провинился перед людьми и так далее. Показывает, что совсем нельзя сказать, что нет никакой почвы для движения. Михаил Соколов: Она была, но если сейчас ее будут вытаптывать, эти скрепы все время набрасывать, новые законы, новые посадки. Сейчас по “Болотному делу” посадят еще десяток, кого-то амнистировали, а их посадят – это будет сигнал обществу, что не надо выходить никуда. Вышло бы, предположим, в воскресенье прошедшее 10-15 тысяч человек, а вышло всего 5 в защиту узников “Болотного дела”. Я пессимистично смотрю. Ирина Прохорова: Пораженческие настроения, я считаю, что это совершенно недопустимо, мы сразу принимаем идею безнадежности. А я наоборот хочу видеть точки роста, которые мы не замечаем. Хорошо, это тоже интересный момент: а может быть мы сами перестанем исповедовать идею какой-то массовидности. 5 тысяч – это немало, уверяю вас, это часть людей. Можно ссылаться на морозы, воскресенье, еще что-то такое. Михаил Соколов: В Москве сколько живет – 12 миллионов, 15? Ирина Прохорова: Я вам хочу сказать следующее: это неважно, сколько вышло – тысяча, 5 тысяч или 25 тысяч, сам факт, что можно добиваться того, что люди выходят, дается разрешение и добиваются – это уже замечательно. Социальные движения не должны и не могут ограничиваться исключительно выходом бесконечным на улицу – это неправильное представление. Потому что то, что предлагают нашему обществу, его обвиняют во многих вещах, а я все время защитница нашего молодого зарождающегося гражданского общества, не хватает системной работы, понимания, что просто одними выходами на демонстрацию ты не можешь добиться всего. Давайте рассмотрим историю "Болотного движения". Я вам хочу сказать: я буду последняя, которая будет обвинять организаторов движения, что они не смогли чего-то организоваться. Это очень трудно, у нас не было никогда навыков ассоциирования. В течение нескольких столетий общество воспитывали так, чтобы оно не могло объединяться ни по какому признаку. Поэтому мы начинаем с нуля и мучительно осваиваем эту науку самоорганизация. Но я думаю, что во многом не произошло консолидации ровно потому, что не смогли разработать уже более конкретные направления социального движения. Выходить сто раз за перевыборы, когда выборы состоялись – это был момент немножко идеалистический. Но может быть, стоило бы сформулировать. Михаил Соколов: Выходили за новое законодательство, и мы видим, какое законодательство появилось – с фильтрами, с разнообразными придумками, такое, которое опять же выгодно власти. Хочется ей “против всех”, чтобы отчасти часть голосов. Ирина Прохорова: Вы про власть, а я про общество. Кстати, обратите внимание, что вы все время становитесь на позицию власти, глядя ее глазами, смотрите. Я пытаюсь смотреть на это со стороны общества. Я хочу сказать, что даже отрицательный опыт все равно опыт. И даже опыт болотного движения при том, что в тот момент организаторы не смогли выработать мощную позитивную программу, вовсе не говорит о том, что это было неправильно, бесполезно. Я, например, всегда возмущалась, когда пытались потом свои же бить своих, как у нас очень любят и говорить: ну что же они такие? Первый раз не получилось – получится второй раз. Тем не менее, я считаю, что сама идея, что люди формулируют некую систему протеста, выходят и все-таки чего-то добилось это движение. Худо-бедно, при всех издержках допустили появление других партий, хотя с большим скрипом и с большими основаниями. Что-то все равно сдвинулось. Не проходят бесследно такие вещи. Мы очень нетерпеливая радикальная культура, которая все время требует какого-то совершенства. Вы знаете, в своем глазу ищем соринку и все время говорим: вот не то сказал, вот не так поступил. В этом смысле, мне кажется, надо отдавать должное тому, что сделалось, в каких условиях это делалось и что можно дальше сделать, как дальше развиваться. На самом деле для общества сформулировать, какие у нас приоритеты, за что надо биться. На данном этапе нет смысла об этом говорить. Мы действительно хотим сразу и все и чтобы светлое будущее расстелилось перед нами. Сразу не расстелется. Но если мы примем за идею, что вообще ничего невозможно, то, разумеется, деморализация будет страшная. Михаил Соколов: Я понимаю. Давайте еще вопросы, то, что у меня на Фейсбуке было. Почему путинские духовные скрепы подошли России, а на Украине все то же самое вызвало народное восстание, возмущение? Законы же такие же предложили украинцам, а они вышли и, кстати, чего-то уже добились все-таки. Ирина Прохорова: Мне здесь трудно судить, почему в одном случае работает, в другом не работает. Все-таки Украина уже 20 с лишним лет другое государство, там работали другие законы, по-другому шло развитие в течение 20 лет. Я не так хорошо знаю ситуацию там, боюсь судить, где-то одно работает так, а в другом никак не срабатывает. Для этого надо наблюдать, как развивалось общество, как развивались отношения власти с обществом, какие внутренние противоречия существуют, какая традиция существует. На самом деле на Украине есть такое понятие как Западная Украина, где традиции другой жизни, во всяком случае, культурная память о каком-то другом опыте, например. Я думаю, что наши все рассуждения связаны с тем, что психологически мы до сих пор считаем, что Украина – это не заграница, это все наше по принципу общеимперское. Это совсем не так. Более того, почему мы считаем, что все те меры, которые принимаются у нас, будут до бесконечности приниматься, и это не повлечет за собой каких-то результатов. У нас это может произойти по-другому. Я не вижу, чтобы общество так уж совершенно спокойно реагировало на все это. Или на Украине ситуация более драматическая, я боюсь судить, но и в России бывает, когда терпят, терпят, а где-то потом терпение заканчивается. Михаил Соколов: Я вас успокою, правда, когда была Болотная площадь, а в это время на Украине Янукович спокойно устраивал свою тоталитарную систему, местные публицисты как раз упрекали свой народ, что вот в России наконец-то идет яркая политическая борьба, а у нас все сдаются, перекупаются и вообще происходит черт знает что. Так что в этом смысле друг друга страны оплодотворяют событиями. Ирина Прохорова: Мы как всегда видим театральную сторону политической жизни, то есть демонстрации, манифестации – это вещь очень важная и символически очень важная. История любой страны показывает, что вообще на самом деле главный момент, мы учили историю: битва трейдюниоров за расширение прав рабочих или каких-то сословий, профессий, еще какие-то вещи. На самом деле вот это есть главная борьба – расширение прав профессиональных, общегражданских, которую ведут люди разных профессий, разных социальных слоев, формулируют свои задачи на уровне собственных интересов корпоративных или личных и так далее. Вот эта слаженная или разноуровневая борьба в итоге приводит к тому, что выстраивается система буферов между государством и обществом. Я понимаю, что это банально, но я еще раз повторю, необязательно оригинальничать: любое государство, любая власть очень быстро становится авторитарной, как только провисает буфер в виде ассоциаций, профсоюзных организаций, любых форм ассоциаций общества, которые просто не позволяют власти проводить законы тотального контроля. Михаил Соколов: Власть же борется в России с этими ассоциациями, закон об “иностранных агентах” разрушает эту структуру. Ирина Прохорова: Это говорит о том, что эти организации существуют и они возникли. Может быть обществу есть смысл, и вот здесь надо вести объяснение, почему эти организации так важны, какую функцию они выполняют. Честно говоря, я не очень помню, чтобы мы как-то серьезно занимались этими объяснениями не на абстрактном уровне, а на конкретных, как работают ассоциированные общества, что это такое. Сейчас, кстати, в стране очень много идет самоорганизации людей: родители организуются, чтобы помочь родителям, у которых больные дети, например, церебральным параличом, я знаю такие случаи. Они образуют сообщества, занимаются арттерапией, пытаются что-то сделать. Кажется, все это мелко, нет, это и есть та самая низовая демократия, когда люди вдруг начинают понимать, что они что-то могут сделать сами, не стоя, не глядя на государство – подайте нам, подайте. Вот отсюда начинается гражданское общество по большому счету. Михаил Соколов: Думаю, да. В XIX веке тоже, когда было создано земство, много вокруг него чего наросло. Но современная, извините, власть, не могу не сказать это слово, как раз такие возможности сокращает. Возможности муниципальные, например, сокращаются. Вы собираетесь на выборы в Москве, но даже Московская городская дума массу вопросов не может решить, все в руках исполнительной власти и так далее. То есть здесь система действительно за последние 15 лет стала такой вертикальной, какой она была в худшие времена Советского Союза, наверное. Ирина Прохорова: Вы знаете, я тут с вами не соглашусь. Она неприятная, но все-таки давайте мы объективно посмотрим на тот коридор возможностей, который был в советское время и сейчас при всех отрицательных моментах. Михаил Соколов: Главное, что есть возможность уехать, которой люди пользуются. Ирина Прохорова: Не только. Тем не менее, все-таки нынешняя партия власти совсем не КПСС, единственная и неделимая, никакой альтернативы нет. Все-таки возможность оппозиционных партий, оппозиционных течений существует, хотя с ними, конечно, борются. Все-таки, простите, существует независимое книгоиздание. Все-таки существует большой коридор профессий. Существует бизнес, который в сложном положении, но он существует, тогда его не существовало. Вообще-то есть частная собственность какая-никакая. Михаил Соколов: Условная. Ирина Прохорова: Почему же она условная? Люди владеют хотя бы собственными квартирами, а этого тоже было невозможно достичь. Это, между прочим, достижение начала 90-х годов, Ельцин, который позволил. Михаил Соколов: Мелкая частная собственность и условная крупная. Мне кажется, что ваш брат вынужден был уйти с поста главы партии в том числе и по этой причине. Ирина Прохорова: Вы знаете, я сейчас не буду обсуждать моего брата и его собственность, пусть он сам расскажет про это. Я говорю о другом. Опять же, почему так пренебрежительно говорить о мелкой собственности, в конце концов – это то, что людей и держит, хотя бы есть квартира, которую можно завещать детям, можно в крайнем случае продать в сложные моменты, можно сдать в аренду, можно что-то сделать свое какое-то небольшое предприятие или еще что-то. Конечно, мы можем говорить, что все это несовершенно, государство давит и все прочее, но этого же вообще ничего не было. Михаил Соколов: Эта система похожа на НЭП с командными высотами в руках государства. Ирина Прохорова: И похожа, и не похожа. Потому что общество другое, структура общества другая. Хуже или лучше – это бессмысленное сравнение. Но я хочу сказать, что при всех сложных ситуациях, если мы совершенно игнорируем хотя бы то, что мы имеем, мы потеряем и это. Мне кажется, что во многом эта постепенная потеря каких-то завоеваний, которые были в тот сложный период сделаны, связано с тем, что мы просто их видеть не можем. Реестр достижений, сейчас мы начали с вами перечислять, чем отличалось советское от нынешнего, в советское, многие вам скажут, было государство, какое ни свирепое, но это было государство социальное, которое что-то, пусть на плохом уровне, но что-то гарантировало. И кстати, при том, что я, честно говорю, никогда не любила советскую власть и совершенно не ностальгирую, я вынуждена признать, что при том, что это плохо работало, но система какого-то социального обеспечения существовала. Бесплатное образование. Какое оно было – это разговор долгий. Тем не менее, я понимаю, что социальные лифты для людей, которые не обладали возможностями родиться в культурной семье, конечно, существовали, и они сейчас пресекаются. В каком-то смысле идет ухудшение, потому что большинство людей отсекается от будущего, они не могут получить образование, потому что оно практически становится платным. Они практически перестают получать лечение, потому что оно становится платным, при этом не гарантируется качество, и так далее. Вот с этим, я полагаю, можно бороться и, кстати, найти союзников во многих партиях при всех расхождениях в других вопросах. Здесь бы я действительно ставила вопрос, что странно, что нынешний режим собирает худшее из двух систем управления. То есть он оставляет систему репрессивную без обязательств перед обществом, то есть плетку мы оставили, а пряник не даем. Попытка скрестить несовместимое, мне кажется, есть главный порок нынешней ситуации. Если вы не хотите растить независимых граждан, давать им полномочия, тогда они могут о себе позаботиться, если вы им даете достаточный простор для деятельности. Если вы хотите верноподданных, которые ничего не делают, извольте их обеспечить всем необходимым. А идея верноподданичества, но при этом сами, как хотите, так и выживайте – это, мне кажется, нежизнеспособная система. Михаил Соколов: Я хотел бы вот что спросить, у меня один из слушателей написал: простым языком, как вы сказали, объясните, что вам нужно во главе партии? Вот он написал: “Пусть объяснит гостья, что ей нужно в политике”. Имеется в виду, видимо, чего вы хотите добиться. Ирина Прохорова: Вы знаете, я бы сказала так: партия создается не просто, чтобы поучаствовать и развлечься какому-то количеству людей. С моей точки зрения, может быть это звучит высокопарно и наивно, но я здесь искренна, партия – это концентрированное выражение некоторой системы идей и ценностей. Михаил Соколов: Тут был вопрос тоже: является ли “Гражданская платформа” идеологической партией? Ирина Прохорова: А что значит идеологическая партия? Слово “идеология” у нас так затоптано, что его страшно произносить. Михаил Соколов: Страшно, но можно. Ирина Прохорова: У “Гражданской платформы” есть программа довольно серьезная, как она видит развитие страны, начиная от внешнеполитической доктрины, экономической, культура, образование и так далее. Это все-таки, если говорить просто, это идея открытого общества, общества правового – это правовое государство, где действительно работают законы, направленные на защиту от произвола. Это, конечно, идеальная конструкция, но это идея главная. Ведь у нас, обратите внимание, любые реформы в старое время, особенно в последнее время – это опять такая ложная имперская идея, когда людям предлагается жертвовать собой во время величия страны. То есть государство опять предлагает модель, когда оно не несет никаких обязательств перед людьми и главная идея не благосостояние людей, счастье и безопасность, а идея беспрекословного подчинения своей жизни, судьбы и своих детей каким-то геополитическим фантазиям. Это называется патриотизмом. Я бы сказала, что эта модель себя изжила. В конце концов, мы считаем, что государство имеет обязательства перед людьми, оно должно быть хранителем конституции и действительно работать на человека, потому что благосостояние человека – это и есть условие развития величия страны, а не количество ракет. Я не знаю, насколько это просто сказано. Я эти идеи глубоко разделяю и поддерживаю. Я считаю, что основная линия развития партии должна быть фактически борьба за правовое государство, за то, чтобы законы исполнялись и чтобы они были направлены действительно на защиту человека от произвола, а не наоборот. Михаил Соколов: Понятно, законы – это хорошо теоретически. А практически принимается сначала закон об оскорблении чувств верующих в Бога, а потом готовится закон об оскорблении чувств верующих в Сталина, то, что мы видим сейчас. И что вы будете делать? Ирина Прохорова: Будем активно протестовать, будем объяснять это общественности, выступать против этого закона. Вы хотите каких-то сразу чудес, а партия развивается. Я считаю, что надо заниматься просвещением, надо объяснять людям помимо того, чтобы участвовать в каких-то кампаниях и выборах. Выборы – это и есть способ частого соприкосновения с людьми непосредственно, хотя этим не ограничиваются. Михаил Соколов: Даже нечестные выборы? Ирина Прохорова: Мы знаем, как у нас проводятся выборы и, тем не менее, участвовать и сопротивляться фальсификациям. Обратите внимание, вы говорите, что нечестные выборы, смотрите, как в последнее время развился институт волонтеров и наблюдателей независимость – это и есть борьба общества за возможность честных выборов, провести своих кандидатов, как-то привести других людей во власть, которые будут так или иначе ее менять и гуманизировать. Да, будем участвовать, будем привлекать волонтеров, будем сопротивляться и сражаться за то, чтобы выборы были максимально честными по возможности. Если вообще ничего не делать, то это будет просто разгул беззакония. Михаил Соколов: В этом смысле я с вами согласен. Андрей спрашивал: “Где та черта, за которой вы как политик призвали людей к гражданскому неповиновению?”. Ирина Прохорова: Вопрос хороший и сложный, я должна как-то его сформулировать. Преступления против людей – это террор против общества, это беззаконный массовый террор, который мы, к сожалению, знаем из истории. Здесь я считаю, что надо призывать людей к гражданскому неповиновению. Михаил Соколов: Олимпиада – это не повод для того, чтобы протестовать? Огромные деньги пропали, растрачены непонятно, как. Хороший такой будет праздник, наверное, для начальства, которое будет стоять на трибунах. В вашей партии есть какая-то позиция по поводу разоблачений, связанных с Олимпиадой? Ирина Прохорова: Я вам хочу сказать, что есть большая озабоченность. Здесь есть две стороны у этого вопроса. Есть сама идея спортивного праздника, я считаю, что в общем-то хорошая идея. И вообще идея спорта, который должен быть медиатором и во многом цивилизующей силой – это прекрасная вещь. В данном случае сама идея такого праздника никогда не встречала у меня никакого сопротивления. Вопрос о том, как тратились средства – это вопрос хороший. И здесь дума должна собрать какую-то комиссию, следить за этими вещами, предоставлять какие-то цифры. Здесь можно было бы спросить у законодателей: ведется ли какой-нибудь контроль? Михаил Соколов: У думы нет контрольных функций по конституции, но есть Счетная палата. Ирина Прохорова: Например, Счетную палату: сколько было потрачено, что потрачено, каким образом потрачено, каким образом кто отчитывается перед кем. Это вопрос, который общество вправе задать. Есть еще один вопрос, это вопрос уже прагматический: а что дальше будет? На самом деле Олимпиада – это очень важный экономический был рычаг. Потому что когда страна заявляла Олимпиаду, например, одна из последних Лондон, и делали это на окраине Лондона в неблагополучном районе – это была идея развития этого района, который потом может стать процветающим локусом ровно потому, что там Олимпиада порождает, строятся какие-то новые стадионы и так далее, это становится важным фактором на развитие всего города. Вопрос, который мы задаем, и ответ получим довольно быстро: каким образом все то, что там построено, с каким количеством издержек, я подозреваю, но пока мы официальные цифры не знаем. Михаил Соколов: Есть большие сомнения в официальных цифрах. Ирина Прохорова: Здесь общество вправе потребовать официальных цифр. Другое: что будет дальше с регионом, невозможно скрыть никакими цифрами и фактами. Михаил Соколов: С ним будет не очень хорошо, поскольку те инвестиции, которые шли в последнее время, они, конечно, сократятся так же точно, как с Приморским краем. Очень хорошо видно, что да, мосты построили, город в этом смысле развивается, но никаких особых инвестиций и так далее, успехов экономических не видно, скоро им будет сложно без тех денег, к которым они привыкли за последние годы. Подкормили и ушли. Ирина Прохорова: Сама Олимпиада, мне очень бы хотелось, чтобы, конечно, наша команда выступила прекрасно и, я думаю, что это здорово. К спортсменам никаких претензий быть не может. Я думаю, потом как раз по результатам, что будет в Сочи, можно реально говорить об Олимпиаде, ее роли и предъявлять претензии к тем, кто строил, как строил и думать о том, что будет с данным регионом. В данном случае этот вопрос остается открытым. Конечный результат и будет неким приговором, заключением общества о степени разумности подобной акции ровно там. Михаил Соколов: Можно маленький патриотический тест? По поводу “акта Магнитского”, что вы думаете? Должен ли просвещенный Запад как-то давить на российскую элиту? Если она нарушает права человека, должны ли наказывать российских жуликов и воров, в России их не могут наказать, тогда их накажут с помощью санкций в Соединенных Штатах или европе. Или, например, главы государств какие-то не приедут на Олимпиаду, не хотят там появляться. Ирина Прохорова: Вы знаете, я думаю, мы же подписывали все конвенции, и мы можем такие вещи делать, и другие страны, если мы в конвенции. Если мы соблюдаем международные конвенции – это двусторонний процесс. Я считаю, и те могут, и мы можем, если мы считаем, что нарушаются права человека. Здесь в данном случае вполне равноправие, я так предполагаю. Михаил Соколов: Сергей из Свердловской области, пожалуйста, ваш вопрос. Слушатель: Здравствуйте. Хотел напомнить: тяжеленная сила есть “Архипелаг ГУЛАГ” Александра Исаевича Солженицына. Он был тогда молодой, не то, что потом, потом совсем другой человек. Вот эта психология принуждения в обществе, психология садизма, издевательства никуда не делась, она же от тех родителей передалась дальше. Вот это все формируется. Я заметил, чем ближе к психологии вертухаев, тем люди большие успехи имеют в провинции, живут в достатке. Человек более мягкий выпадает вне. Михаил Соколов: Давайте может быть влияние этого фактора, какая у нас почва. Ирина Прохорова: Конечно, это страшное растление людей, которое происходило в советское время, прежде всего в сталинскую эпоху. Конечно, это не изживается сразу, это тяжелое наследие очень часто воспроизводится, особенно в структурах власти, которая, как я говорила, по легкому пути начинает идти. Но тем не менее, все-таки это медленно, но начинает изживаться. Я хотела бы заметить, задавший вопрос человек, я думаю, человек взрослый, наверное, он своим детям будет объяснять многие вещи. В данном случае здесь очень важный момент, как родители объясняют детям, что тогда происходило, почему это происходило. Мне больше всего обидно, что власть пытается реабилитировать саму идею насилия и сказать, что неважно, что такое было, ну было, зато модернизация. Хотя на самом деле никакой модернизации в реальности нет. Потому что модернизация – не строительство заводов, а модернизация в системе управления и сознании человека, взаимоотношения власти и общества, вот где идет полная модернизация настоящая, все остальное – это приложение. Технологически компьютером любой может пользоваться, это вовсе не знает, что происходит модернизация сознания или мышления. Это мучительный процесс, который будет продолжаться, я думаю, долго, но он несомненно будет. В данном случае те люди, которые понимают это, они обязаны своим детям объяснить и может быть не только своим детям. И с этим, несомненно, я лично буду бороться, я борюсь всю жизнь как издатель, как лидер партии, несомненно, партия будет постоянно к этому обращаться и объяснять, показывать, что на самом деле жертвами подобных репрессий могут быть и те, которые сейчас навязывают. Наивность этого репрессивного механизма в том, что люди, которые эти законы инициируют, они будут их жертвами. И вот этого они не понимают, они думают, что они все время будут на коне, хотя смысл существования подобного режима в постоянной ротации жертв. Как раз “Архипелаг ГУЛАГ”, который, кажется, до сих пор проходят в школах по счастью, он и показывает, что все люди, которые организовывали это, пытали, потом оказываются на тех же нарах. Если этот опыт генетический все-таки остался, я думаю, что долго эта система, он все равно не так уж сильно реанимируется, как может быть хотелось тем людям, которые пытаются таким образом решать какие-то проблемы. Я не думаю, что все депутаты в восторге от этого, другое дело, что дума сейчас устроена так, что там почти оппозиции нет, которая может голосовать против этого, но не думаю, что приветствуется подобная история. Так что, я думаю, мы будем мучительно и долго, но изживем это. Как только это произойдет, масса других проблем, связанных с правом, с пониманием, сами разрешатся. Должна быть активная позиция. Удивительно то, что я вижу это по дебатам. Почему-то люди, которые против репрессивной системы, ставятся в позицию оправдывания. Стало таким дурным тоном: а, вы либералы. И понеслось. И вдруг человек начинает говорить: ну, вы понимаете и так далее. Михаил Соколов: Мода-то на другое – консервативное, православное. Ирина Прохорова: Потому что мы сами до сих пор реагируем на моды политические, а значит, что мы все равно во власти идеи всевластия, некоей высшей политической силы. Михаил Соколов: Политик должен примиряться к тому, что думает народ, даже если народ сам не думает, а ему немножечко почистили мозги. Ирина Прохорова: Я ненавижу слово “народ” – это какое-то уничижение общества, превращение всех людей в какую-то глыбу какую-то замасленную. Неправда. Я совершенно не разделяю идею, что весь народ жаждет, вовсе нет. Михаил Соколов: Посмотрите опросы Левады, вы увидите, что в зависимости от направления идеологической кампании по телевидению, до 30, а может быть больше процентов меняет свое мнение на противоположное в течение нескольких месяцев. Сегодня США враг, завтра друг. Ирина Прохорова: Я как советский человек бывший очень критично отношусь к цифрам. Я очень уважаю Левада-центр, там многие мои коллеги, но я хочу заметить, что Левада-центр вместе с другими подобными организациями за две недели до “болотного дела” показывали, что в ближайшую декаду общество апатично и вообще не будет никак реагировать. Это не потому, что они плохо работают как социологи, а потому что есть вещи, которые очень трудно просчитать и предсказать. Я хочу заметить, что то, что есть в российском обществе и довольно парадоксально – это разрыв между риторикой. Люди вам расскажут ну бог знает что и с жизненными практиками. А если ты смотришь, как человек живет, как он ориентирует своих детей, как он выстраивает сценарий будущего, выясняется, что он вполне освоил демократические ценности. Да, если людей зомбировать и бесконечно говорить об этом, они вам скажут. Более того, не забывайте советскую выучку: на всякий случай сказать то, что хотят услышать. Это вовсе не значит, что люди все так искренни. 30% в конце концов не 80. Михаил Соколов: Давайте скучный вопрос про выборы в Москве, вы же участвовать будете, я так понимаю. Ирина Прохорова: Пока этот вопрос решается, но не исключаю. Михаил Соколов: Но партия будет? Ирина Прохорова: Партия будет. Михаил Соколов: Спрашивали, естественно, о союзниках, о договоренностях. С кем вы будете договариваться о совместных действиях или может быть уже договариваетесь, все-таки в округах избираться? Ирина Прохорова: Мы сейчас, во-первых, смотрим, когда же нам представят настоящую нарезку округов для того, чтобы вообще планировать какую-то деятельность. Пока на сегодняшний момент то, что я вправе сказать, конечно, мы открыты любым предложениям. Я думаю, что в любом случае искать возможности открытых альянсов необходимо. Как это в реальности будет, кто с кем будет договариваться, договорится или нет – это вопрос обозримого будущего, сейчас я не могу удовлетворить ваш интерес полностью. Михаил Соколов: Вы выступаете на этих выборах как оппозиционная партия? Ирина Прохорова: Неужели „партия власти“? Мы хотели бы быть партией власти, конечно. Михаил Соколов: Это хорошее признание, потому что любая партия должна бороться за власть, а в России многие партии борются за доступ к уху начальства. Ирина Прохорова: Если вы как-то немножко следите, у нас заседание ФГК, Федерального гражданского комитета почти каждый месяц, где мы рассматриваем разные сегменты программы и разрабатываем действительно стратегию и тактику развития страны. Это делается, потому что у партии есть идеи. Идея такая, что если вдруг мы когда-нибудь станем, а хотелось бы, чтобы это было быстрее, партией власти, мы должны понимать, что делать, должна быть программа развития страны, а не просто по принципу – сейчас втянемся, а потом разберемся. Михаил Соколов: Собянина за что вы конкретно будете критиковать, если вы оппозиционная партия? Есть мэр Москвы, есть партия власти. Ирина Прохорова: Давайте, когда мы начнем избирательную кампанию официально, вы все услышите. Что же мы сейчас заранее будем обсуждать? Михаил Соколов: Значит вы не оппозиционная партия, если у вас нет претензий? Ирина Прохорова: Всему свое время. Мы претензии выразим в момент избирательной кампании. Михаил Соколов: Я вас к “Дождю” верну. Есть две концепции свободы слова: американская, что свобода слова не может быть ограничена, и европейская, что с нацизмом, грубо говоря, можно бороться с помощью цензуры. Российская власть любит ссылаться на европейский опыт, правда, в фашисты, нацисты и так далее может записать кого угодно. Вы к какой концепции все-таки ближе? Ирина Прохорова: Вы знаете, обе концепции хороши в том случае, если вы видите полную картину действительности. Потому что ни та, ни другая, она может быть замечательная и ужасная, если не существует система какого-то общественного консенсуса по поводу моральных ценностей, традиций страны, системы судопроизводства, степени защищенности человека от произвола. Можно взять любую из этих концепций и довести до полного абсурда в силу того, что любая идея должна быть адаптирована к ситуации, чтобы она не превратилась в свою противоположность. У нас это часть происходит, потому что берется внешняя рамка, совершенно не видя, как в контексте той или иной страны работает эта модель. У нас очень любят ссылаться на какие-то прецеденты, лукаво пропуская целый ряд других моментов, которые не позволяют, например, системе общественного контроля превратиться в настоящую советскую цензуру, произвола цензоров, которые по своему усмотрению крошат. Михаил Соколов: Сейчас сайты будут отключать ровно так, без суда и следствия. Ирина Прохорова: Грубо говоря, может быть, теоретически в другой стране этот закон работает, потому что там есть некая система традиций, условностей и правового сознания людей, которые за это отвечают, у нас же это будет удобный инструмент отключать не экстремистские сайты, а отключать оппозиционные сайты, где будут за уши притянуты идеи экстремизма. Это как раз наша ситуация абсолютно классическая. Поэтому, разумеется, столько возмущения среди людей мало-мальски просвещенных и более-менее понимающих слабость нашей законодательной системы. Понятно, что это легко выворачивается, потом два года доказывай, что это не было экстремизмом. Более того, определения экстремизма все равно толкового нет. По проговоркам наших депутатов, экстремизм – это любое несогласие с конкретным депутатом может рассматриваться как экстремизм при желании. В этом смысле идея обожествления начальства и не сметь критиковать власть, такая сокрализация власти, она на повестке дня, и все эти законы так или иначе идея неприкосновенности власти и отсутствие любой ответственности перед людьми. Что хотим, то и делаем, потому что мы власть. Михаил Соколов: У начальства есть фамилия – Владимир Владимирович Путин. Ирина Прохорова: Вы знаете, я не считаю, что один человек может структурировать вокруг себя эту систему представлений. Вокруг этого огромное количество политических сил, которые это подпитывают, подталкивают и развивают. В данном случае в нашей стране первое лицо обладает большим политическим весом. Однако, мы знаем, что без какой-то платформы поддержки что хотите делайте, можно принять любые решения, но где-то они работают, где-то не работают. Боюсь, что на самом деле в самой структуре власти есть большое количество людей, которые могу бежать впереди паровоза. Опять же, легче найти одного человека, нежели видеть, как работает целый аппарат власти, какой контингент людей около этой власти стоит. Михаил Соколов: Вы очень осторожны. Ирина Прохорова: Я хочу сказать честно: я хочу скорее анализировать, чем просто кричать. Я тоже могу сейчас крикнуть: вот такой, сякой, рассякой. Претензии могут быть предъявлены. Но, смотрите, интересные моменты: даже при советской власти были вещи, которые были просто невозможны. И даже в то время, когда власть был абсолютно, стопроцентно, что хотела, то и воротила, особенно послевоенную ситуацию если посмотрим, общественное мнение часто работало так, что власть ничего не могла сделать. Помните эту историю с поворотами рек? При всем ее безумии теоретически она была возможна. Это была опят попытка мобилизации общества вокруг какого-то гипербезумного проекта. И на самом деле был невероятный шквал общественного мнения в стране, где была цензура и как-то все это затихло. Михаил Соколов: Перестройка, правда, началась к этому моменту. Ирина Прохорова: Это было до перестройки. Вообще это начиналось в эпоху стагнации. И в этом смысле при всем при том, что наш президент символизирует традиционалистские консервативные ценности, особенно сейчас, знаете, реакция общества меняет очень часто. Значит отчасти ваши упреки справедливы, значит общество еще не умеет формулировать жестко несогласие, чтобы власть это услышала. А ведь власть очень чутка, тем не менее. Михаил Соколов: Власть действительно очень чутка. Дмитрий Киселев в последней передаче обличал лично вас, что-то такое звучало про сестру олигарха и прочее. Как вы воспринимаете это, что вы попали в списки демонизируемых врагов народа? Не ждете ли вы теперь какого-нибудь фильма Мамонтова, например? Ирина Прохорова: Знаете, я даже польщена. Если я достойна того, что меня начал костить Киселев, то значит я вошла в политическую сферу. Бойся, не бойся, все равно это какая-то реклама. Михаил Соколов: Или антиреклама. Потому что удается все-таки с помощью телевидения, несмотря на наличие интернета, управлять общественным мнением. В конце концов, когда 75% россиян отказываются положительно отнестись к событиям на Майдане – это в том числе результаты пропаганды. Так что, если вы будете жертвой пропаганды, вам будет трудно бороться на выборах. Ирина Прохорова: Я же прекрасно понимаю, что будет очень непросто, может быть более непросто, чем я предполагаю. Наивно было бы думать, что это будет веселая прогулка по политическим полям. Конечно, будет много неприятного. У нас, к сожалению, традиция поливать грязью оппозиционную партию. С другой стороны хочу сказать следующее: есть какие-то вещи, которые не срабатывают. Давайте посмотрим победу Ройзмана в Екатеринбурге. Все средства массовой информации были задействованы на то, чтобы опорочить человека и, тем не менее, это не сработало. У человека был реальный авторитет, люди об этом знали и не сильно поверили. Значит мне надо зарабатывать долго и упорно, опять же, смогу ли – это вопрос, какой-то реальный авторитет у людей, где это все может быть не будет так действовать. Но что здесь поделаешь, каждый работает, как умеет. Если нет никаких достижений, власть не может похвалиться достижениями, а только может поливать, что ж поделаешь, пусть. Михаил Соколов: Вы издательской и культурной деятельностью продолжаете заниматься? Ирина Прохорова: Да, конечно. Я считаю, что все равно это мое основное и главное. Михаил Соколов: Как основное? Лидер партии не может сказать, что это мое не основное дело. Ирина Прохорова: Я шучу. Я считаю, что одно другому не должно противоречить – это просто разные сферы деятельности. Более того, я хочу заметить, моя книгоиздательская деятельность, благотворительная деятельность во многом помогает мне. Это разные сферы, они никак не соприкасаются ни финансово, ни организационно. Во многом они помогают как-то лучше постигать общество. Я надеюсь, что какой-то политический опыт, как бы он ни закончился, даст мне тоже очень важное понимание механизмов общества, что полезно и для академической деятельности в том числе. Это момент самопознания и познания собственной страны. |
#7
|
||||
|
||||
Прохорова готова исправить ошибки Путина
http://www.mk.ru/politics/article/20...ki-putina.html
Лидер «Гражданской платформы»: «От нас все ждут чуда» Женщина во главе политической партии — явление в российской политике не уникальное, но редкое. Чуть больше месяца назад Ирина Прохорова возглавила «Гражданскую платформу», сменив на высоком посту своего брата. Зачем ей это надо? Хочет ли она достигнуть вершины политического Олимпа и стать Президентом России? Каково приходится представительницам прекрасного пола в политических битвах? Эти и другие вопросы новоиспеченной партайгеноссе задал «МК». фото: Наталья Мущинкина «Мы наблюдаем торжество государственного насилия» — Вы очень хорошо смотрелись в качестве доверенного лица Прохорова на президентских выборах. Но сейчас вы сами стали первым лицом в партии. Хватит ли вам вашего личного куража, чтобы без брата вытянуть этот воз? — Брат остается основателем партии и ее символом. А я сочла возможным ему помочь: возглавить партию, сформулировать ее главные задачи, помочь с привлечением новых людей и идей. — С 2011 года, когда Прохоров пришел в политику, все спрашивали: а зачем ему это нужно? Теперь вопрос стоит так: зачем это нужно вам? — А почему это нужно другим политикам: Миронову, Навальному, Зюганову, Жириновскому? Их же никто об этом не спрашивает... — Их воспринимают как людей, которые зарабатывают на политической деятельности. Либо — как не вполне нормальных людей. А у вас и так все есть, и человек вы нормальный... — А вам не приходила в голову крамольная идея, что у человека могут быть убеждения? И что в политику не всегда приходят исключительно ради бизнеса? А если человеку хочется что-то поменять в стране? В какой-то момент ты понимаешь, что можешь аккумулировать свои знания для решения важных задач. К тому же женщин у нас в политике очень мало, а те, что есть, не всегда бывают нашими достойными представителями... — Не удивительно: политика, как считается, — грязное дело... — Грязной может быть любая профессия. Все зависит от того, как человек к ней относится. Не обязательно быть политиком, чтобы стать циником. — А вы всерьез думаете, что в современной России независимый от власти политик может хоть что-то изменить? — Мне хочется в это верить. Я вижу огромное количество профессиональных, активных людей, которые хотели бы сделать нашу страну лучше, но их не допускают к решению задач. Мы пытаемся дать им такую возможность. Другое дело, что чудес не бывает. А у нас все ждут чуда: придет волшебник, махнет палочкой — и все вмиг преобразится. А когда в политике появляется новый человек, но немедленного чуда не происходит, все пытаются поставить на нем крест со словами: ну мы так и знали. Понимания, что ради улучшения жизни нужно долго и системно бороться за свои права, в обществе пока нет. Люди сразу складывают крылья и говорят: ничего не выйдет. — Вы хотите повести общество за собой в борьбе за права человека? — Задача партии «Гражданская платформа» — защита людей от государственного произвола. Наш главный лозунг: «Не человек — для власти, а власть — для человека». Необходимо улучшать всю систему управления, правосудия, законодательства. В 1993 году была принята новая демократическая Конституция, значительно расширяющая права гражданина, например, право на собственность, свободу вероисповедания, свободу слова, свободу передвижения и многое другое. В ностальгическом порыве мы часто забываем, что ничего подобного в СССР не было. А что происходит сейчас? Конституцию систематически разрушают, штампуются законы, которые прямо противоречат прописанным там нормам и ущемляют наши с вами права. Людям говорят, что это делается ради их безопасности, но на самом деле — наоборот: мы наблюдаем торжество государственного насилия и произвола, с любым, самым законопослушным гражданином могут сделать все что угодно. «Идет холодная гражданская война» — Каким образом женщина, которая всю жизнь занималась культурой, может всему этому воспрепятствовать? — Я попробую. За мной стоит партия, которая предлагает свои пути решения назревших проблем. На федеральном гражданском комитете мы разрабатываем ряд программ, среди которых — земельная реформа, реформа здравоохранения, образования, религиозный кодекс... Это — реальные предложения: как правильно развивать государство без смут и революций. Обществу упорно внушают, что если партия борется против пороков существующего режима, то она призывает к потрясению основ. Напротив, мы хотим избежать социальных потрясений, которые всегда губительны для страны. Мы вносим в парламент наши рекомендации и сами собираемся приходить во власть через выборы. — А граждан выборы интересуют все меньше. Аналитики предполагают, что после отмены соревнования партийных списков, которое многие воспринимали как спортивную игру, на выборы в Мосгордуму мало кто придет... Придут только специально обученные люди и проголосуют как велели. — Удивительно, как сильны в нас пораженческие настроения. Мы заранее программируем себя на плачевный исход. Известно, что если готовиться к катастрофическому сценарию, то он обязательно сбудется, поскольку подсознательно мы начинаем подстраивать под него свои действия. Только и слышно: ничего не получится, никому не нужно, никто не понимает… Давайте будем верить в лучшие качества людей, их растущую социальную активность. А там будет видно. Как говорится, аналитики предполагают, а Бог располагает. — Вы упомянули религиозный кодекс. Вокруг церковной тематики сейчас ломается много копий, идет «крестоповал», и что бы вы ни предложили — это вызовет негативные оценки. Вы разделяете точку зрения тех пиарщиков, которые считают, что дурной славы не бывает, и любой шум вокруг партии — это хорошо? — Есть четкая закономерность: чем меньше дела, тем больше шума. Сколько криков производит наша парламентская оппозиция, а потом покорно голосует за все инициативы «ЕдРа». Информационное сопровождение, конечно, имеет значение, но важнее — твердые убеждения, отстаивание своей системы ценностей, наличие реальной программы преобразований. фото: Михаил Ковалев Проблема взаимоотношений церкви и общества давно назрела, но ее не хотят обсуждать, переводя в плоскость скандалов и взаимных обвинений. Величайшее достижение новой России — свобода вероисповедания — грозит обернуться своей противоположностью: насильственным клерикализмом. До распада СССР верующие находились под подозрением в неблагонадежности, а теперь под подозрением — неверующие. Доходит до того, что если ты не ходишь в церковь, то ты не патриот. В такой ситуации церковь вместо того, чтобы служить объединению и примирению нации, может стать заложником новых социальных конфликтов. Этого допустить никак нельзя, и религиозный кодекс, предложенный «Гражданской платформой», как раз пытается защитить церковь от этой опасности. Меня беспокоит хроническая агрессия и нетерпимость в обществе; есть яркое определение этому явлению: холодная гражданская война. Идет постоянный поиск мифических врагов, любая дискуссия мгновенно перерастает в личные оскорбления и угрозы. Это очень мешает общественному диалогу. «Если политика хоть раз не посадили — он кремлевский проект» — А насколько лично вы готовы к этой холодной гражданской войне, к тому, что вас могут начать «мочить», вымазать грязью или взять и посадить? — Я начинающий политик и ни с чем таким пока не сталкивалась, но отдаю себе отчет в том, что политика — рискованная профессия, а у нас — особенно. Но, как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Я исхожу из того, что наши женщины — смелые и стойкие; они выносят на своих плечах все тяготы страны, и я равняюсь на них. Возможно, я не до конца понимаю все риски... Знаете, если бы в 1992 году, когда я создавала журнал, я знала, с какими трудностями мне предстоит столкнуться, — ни за что бы ни взялась. Неведение иногда идет на пользу дела. Что называется: ввяжемся, а там посмотрим. — Расправы вы не боитесь. А того, что вами начнут манипулировать кремлевские политтехнологи? Вашему брату одни только легенды об этом нанесли репутационные издержки... — В нашем обществе до сих пор сильно «тюремное сознание»: если политика хоть раз не посадили, то он точно кремлевский проект. Подобная кровожадность свойственна даже тем, кто считает себя подлинным гуманистом. Послушайте, в США все серьезные политики общаются с президентом и решают вопросы с его администрацией, но никто не говорит, что они — марионетки Белого дома. — Во всем мире политические династии — дело нормальное. Хотели бы вы, чтобы и ваша дочка стала политиком, и внучка? — Я считаю, что дочь и внучка должны сами сделать выбор. Если в России появятся настоящие политические династии, возможно, это неплохо — при условии, что они не закупорят социальные лифты, и в политику смогут приходить талантливые люди из других профессий. — Между вашим братом и Игорем Буниным некоторое время назад произошел заочный спор. Политолог сказал: Прохоров — не страстный, а для политика главное — страсть, азарт. На что ваш брат ответил: пусть в нашей политике будет хоть один человек с холодной головой. А вы — за азарт или холодный расчет? — Думаю, одно другому не мешает. Общество воспринимает моего брата бесстрастным лишь потому, что, наблюдая за поведением наших политиков, совсем разучилось отличать социальный темперамент от хамства. Риторика Жириновского — это не азарт политика, а блатная истерика. Брань с высоких трибун, агрессия и распущенность — за этим стилем ведения политических дебатов на самом деле скрывается холодный расчет — заглушить здравомыслящие голоса, заболтать обсуждения важных проблем. Возможно, брат просто немножко опережает время. Ему не нужно брызгать слюной и скакать клоуном, потому что ему есть что сказать по существу. — Брат окончательно передал вам эстафету или может вернуться к управлению партией и в активную политику? — Наша партия не строится по вождистскому принципу: лидер плюс обслуживающая его безликая команда. «Гражданская платформа» — это площадка для привлечения профессиональных людей с опытом и репутацией. В настоящий момент я занимаюсь оперативным руководством партией, в будущем кто-то из единомышленников может сменить меня на этом посту (но это не означает, что я все брошу, стану сидеть дома и вязать варежки). Ротация позволяет каждому из нас внести свой вклад в партийное строительство, что только будет укреплять позиции партии в целом. Самые активные партийные соратники Ирины Прохоровой — брат и Примадонна. фото: Наталья Мущинкина «Рассуждать о президентских амбициях преждевременно» — Есть два крайних мнения о женщинах в политике. Они в ней необходимы, поскольку делают ее более человечной, гуманной. И — женщины взбалмошны, эмоциональны, истеричны, все это вредит делу, поэтому нечего им в политику лезть. Как вы можете их прокомментировать? — По поводу истеричности женщин... Глядя на некоторых наших мужчин-политиков, удивляешься, что они — не женщины. Жизнь показывает, что эмоциональность и рациональность — это черты характера, которые от пола не зависят. Зато зависят от степени реализованности человека. Женский истеризм, который стал предметом научного изучения в начале ХХ века, во многом был связан с тем, что женщины были отрезаны от социальной жизни. Диапазон их активности был очень узок: сиди дома, занимайся кухней и детьми. Для одаренных и честолюбивых женщин это было настоящей трагедией. Поставь любого мужчину в такое положение — получите взбалмошного истерика. Самые здоровые коллективы — смешанные. Сугубо женский или только мужской коллектив — всегда плохие. Потому что мужчины начинают выстраивать казарму, а женщины — курятник. В политике, как и в любом сообществе, соседство мужчин и женщин благотворно влияет на тех и других; люди становятся учтивее, внимательнее, подтянутее. Кроме того, в государственной социальной политике есть проблемы, в которых женщины куда лучше разбираются: воспитание и безопасность детей, охрана материнства, противодействие семейному насилию и т.д. Согласитесь, будет странно, если эти вопросы будут решать исключительно мужчины. Интересно, как изменилось общественное мнение нашей страны по отношению к женщинам в политике буквально за пару десятилетий. Если помните, Горбачеву не могли простить активность его жены на посту первой леди. Сегодня женщина — Валентина Матвиенко — занимает третий пост в государстве. — Кстати, на мой взгляд (и многие с этим соглашаются), именно Матвиенко и вы являетесь двумя наиболее яркими женщинами в современной российской политике. А попробуйте себя сравнить с ней: что у вас общего и что кардинально различает? — Спасибо за комплимент. Я пока не рискую сравнивать себя с Валентиной Ивановной: она — опытный политик, у нее за плечами огромный опыт управления, а я политик только начинающий. Мой потенциальный козырь — это то, что я вышла из научной и культурной сферы деятельности и могу опереться на огромный интеллектуальный ресурс моих коллег при разработке стратегии и программы партии. Но активная политическая работа — это совсем другое, поэтому наши различия и сходства станут более понятны позже, если я состоюсь как политическая фигура. Тогда можно будет сравнивать нашу эффективность. А каких-то кардинальных различий и противоречий между собой и Матвиенко я пока не вижу. — Вы представляете себя в роли Президента России? — Конечно, плох тот солдат, который не хочет быть генералом, но пока рассуждать о столь высоких амбициях преждевременно. Пока я хочу понять, могу ли быть полезной своей партии в качестве лидера. Путин и болеутоляющая таблетка — Что вы считаете основными ошибками Путина, возможно ли их исправить и как бы вы это делали на месте президента? — Мне было легко и приятно критиковать действия президента, когда круг моих профессиональных интересов ограничивался издательством и благотворительным фондом. Когда смотришь на проблемы страны глазами политика, т.е. человека, ответственного на принятие решений, и мысленно представляешь себе, что бы мне следовало сделать в той или иной ситуации и при таком количестве проблем, то начинаешь более взвешенно оценивать поступки другого. С моей точки зрения, главная системная ошибка президента — в том, что он поддался соблазну возродить авторитарную систему управления для стабилизации страны. На первом этапе это принесло определенный успех, но он был временным. Так действует болеутоляющая таблетка — она дает недолгое облегчение, но источник боли не лечит. Сейчас даже для многих убежденных государственников очевидно, что вертикаль власти не способна решать проблемы современного динамичного мира. С таким архаичным аппаратом управления невозможно развивать страну и конкурировать с другими государствами. — В свое время Горбачев разобрал вертикаль власти КПСС, отменив 6-ю статью Конституции, и страна рухнула. Не произойдет ли то же самое при демонтаже путинской вертикали? — Горбачев как раз всеми силами пытался сохранить КПСС, которая к тому моменту совершенно себя дискредитировала и довела страну до краха. Он стремился поставить Советский Союз на путь необходимых перемен при сохранении существующего строя. Трагизм его ситуации заключался в том, что он пришел слишком поздно, реформы опоздали на 20 лет, и социализм «без человеческого лица» окончательно исчерпал свой ресурс. Поэтому наша партия и разрабатывает такое количество различных программ, показывая, как можно своевременно разобрать вертикаль власти, не доводя страну до очередного коллапса. У России есть огромные возможности для развития, была бы только политическая воля и профессионализм. — В ваш федеральный гражданский комитет входят Алла Пугачева и доктор Лиза. А кого еще из знаменитых женщин вы бы хотели видеть в своей партии? — Недавно Людмила Улицкая дала согласие войти в ФГК... Мы хотели бы пригласить к сотрудничеству и других известных женщин. Вы задали мне хороший вопрос, я задумаюсь над этим. Рекомендации принимаются. |
#8
|
||||
|
||||
Хождение по судам
http://www.echo.msk.ru/blog/iprokhorova/1267718-echo/
27 февраля 2014, 13:57 Не успели потускнеть яркие впечатления от стояния у Замоскворецкого суда, где оглашали приговор узникам Болотной, как снова собираюсь в путь, на сей раз в Басманный суд. Завтра я вместе Леонидом Ярмольником и Стасом Кучером должна подать судье личное поручительство за мэра Ярославля Евгения Урлашова. Его держат в СИЗО с 3 июля 2013 года "по подозрению в покушении на получении взятки"(!); здоровье его в критическом состоянии. Мы надеемся, что нам удастся добиться изменения меры пресечения, что позволит ему выйти из СИЗО и получить необходимое лечение. Не могу отказать себе в удовольствии проинформировать общественность о новом развитии событий вокруг дела Урлашова (см.ниже) «Евгений Урлашов просит у Бастрыкина отвода следователей и уголовного дела по лжесвидетельству Мэр Ярославля, член ФГК партии «Гражданская Платформа» Евгений Урлашов подозревает, что следователи связаны с группой высокопоставленных сотрудников МВД, накануне задержанных за превышение полномочий и организацию провокации взяток, и потому добиваются от остальных обвиняемых нужных показаний. Урлашов направил сегодня ходатайство об отводе следователей, которые ведут его дело. Заявление направлено председателю СК Бастрыкину. Мэр Ярославля просит Александра Бастрыкина выяснить обстоятельства и причины его задержания 3 июля 2013 года, и проверить группу сотрудников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции МВД во главе с генерал-майором Борисом Колесниковым, которых, по сообщениям СМИ, вчера задержали в связи с превышением полномочий и попытками провоцирования взяток. Урлашова обвиняют именно в покушении на взятку. Именно по его делу работала группа из подразделения Колесникова. Урлашов уверен, что следователи могут быть связаны с группой сотрудников МВД, в отношение которых сейчас расследуют уголовное дело. По этой причине Евгений Урлашов потребовал отвести следователей до окончания разбирательства и подал второе заявление — с требованием возбудить уголовное дело за дачу ложных показаний (ст. 306 УК РФ «ложный донос») против одного из обвиняемых по делу. По мнению адвокатов Урлашова, следствие использует одного из обвиняемых по делу — Пойкалайнена (который единственный объявил о сотрудничестве со следствием), чтобы получать нужные показания. Два дня назад Пойкалайнен неожиданно потребовал оставить Урлашова под стражей, поскольку, как он написал в показаниях, его «квартиру забросали яйцами» и теперь он боится за свою жизнь в случае, если Урлашова освободят из СИЗО. В своих показаниях Пойкалайнен сообщил, что Урлашов якобы предлагал ему бесплатную защиту, если Пойкалайнен даст честные показания и подтвердит, что Урлашова пытались неудачно спровоцировать взять взятку. В этой связи Евгений Урлашов написал заявление с требованием возбудить уголовное дело за дачу ложных показаний (ст. 306 УК РФ «ложный донос») против обвиняемого Пойкалайнена. И потребовал предоставить аудио- и видео-материалы якобы имевших место переговоров, если таковые у следствия имеются. Заявление направлено следователю Федорову, председателю СК Бастрыкину и руководителю следственного управления СК РФ по ЦФО, генерал-майору юстиции Загородневу. «Считаем происходящее — прямой провокацией, специально организованной следствием перед рассмотрением вопроса о мере пресечения Урлашову. Поскольку у следствия нет доказательств вины Урлашова, оно придумывает новые поводы для удержания его в тюрьме, не гнушаясь пользоваться ложными показаниями», — заявила адвокат Урлашова Ксения Карпинскся." |
#9
|
||||
|
||||
Басманный ден, или кафкианский процесс
http://www.echo.msk.ru/blog/iprokhorova/1268900-echo/
01 марта 2014, 00:52 Сидя сегодня (28.02 ред.) на судебном заседании в Басманном суде, где решалась дальнейшая судьба Евгения Урлашова, я постоянно вспоминала слова Анны Ахматовой. Когда были разоблачены преступления сталинского режима и стали возвращаться из ГУЛАГа первые политзаключенные, она пророчески предсказала, что теперь две России посмотрят друг другу в глаза. И это противостояние двух Россий я сегодня наблюдала в течение 4 часов в суде. Разительный контраст между стоящими в коридоре людьми, апплодисментами поддерживающих осужденного, и зверскими окриками охранников, которым для завершения образа не хватало только немецких овчарок. Между обликами адвокатов Урлашова ( его защищали две интеллигентные и образованные молодые дамы) и сидящих от них визави прокурора со следователем ( читайте Гоголя и Салтыкова-Щедрина). Сам процесс протекал по заветам другого классика - Кафки. Всем сидящим в зале были очевидны политический подтекст дела, отсутствие у обвинения доказательств вины, настоятельная медицинская необходимость освобождения Урлашова из СИЗО под домашний арест. За него ходатайствуют серьезные, уважаемые люди, даже представители разных политических партий. В результате - его оставляют в СИЗО еще на 4 месяца. Больше всего поражает откровенное бесстыдство происходящего, почти злорадное попрание самой идеи законности. Конечно, о подобных случаях много читаешь и слышишь, но вот уж доподлинно, лучше один раз увидеть... Разумеется, "Гражданская платформа" продолжит бороться за оправдание и освобождение Евгения Робертовича и будет всеми силами помогать другим политзаключенным. Но сколько же еще смотреть друг другу в глаза двум Россиям? |
#10
|
||||
|
||||
История ничему не учит
http://www.echo.msk.ru/blog/iprokhorova/1269728-echo/
02 марта 2014, 02:19 Разгорающийся военный конфликт в Украине вновь подтверждает правоту старой истины: фальсификация истории до добра не доводит. Агрессивно насаждая ложные имперские мифы, наши законодатели, похоже, сами в них поверили и в националистическом угаре готовы втянуть страну в страшную авантюру. Празднуя годовщины Второй мировой войны, готовясь отмечать столетие с начала Первой мировой, они не потрудились изучить подлинные причины двух самых чудовищных гуманитарных катастроф ХХ века. На наших глазах разворачивается почти классический сценарий слепой имперской алчности, способной спровоцировать новую глобальную бойню. От лица партии «Гражданская платформа» и от себя лично как гражданина России я обращаюсь к Президенту и всем здравомыслящим людям во власти — не допустите вмешательства в дела Украины, не допустите братоубийственной войны! |
Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1) | |
Опции темы | |
Опции просмотра | |
|
|