*1158. Швеция

[Новая политика]

http://www.novopol.ru/-pravyie-vedut...text90310.html
Правые ведут себя как левые
Европейским социал-демократам предстоит серьезный апгрейд
23 сентября 2010

Прошедшие в минувшие выходные парламентские выборы в Швеции вновь оставили у власти правящий "Альянс за Швецию", который получил большинство голосов. Оппозиция, состоящая из Социал-демократической партии, зеленых и Левой партии (посткоммунисты) уступила им пятнадцать мандатов, и в итоге на 172 депутатских мест у правых приходится 157 у левых. Поскольку всего в Риксдаге 349 мест, Альянсу не хватает всего двух голосов до парламентского большинства.

В этой ситуации ключевую роль могла бы сыграть партия "Шведские демократы", которая получила 20 мандатов и стала главной сенсацией выборов. Это националистическая партия, впервые прошедшая в парламент и победившая под лозунгами, направленными против иммигрантов. Мы не случайно написали "могла бы", поскольку глава правительства Фредрик Райнфельдт уже объявил, что не станет заключать с ними соглашение. Не стоит и говорить о том, что союз с националистами неприемлем и для левых. Поэтому, если Альянс не договорится с зелеными – единственным приемлемым для него партнером, то речь пойдет о создании "правительства меньшинства", то есть о ситуации, при которой кабинет будет опираться на условное меньшинство в Риксдаге.

Почему же в Швеции – признанном образце "социализма с человеческим лицом", где за последние восемьдесят лет несоциалистическая оппозиция приходила к власти лишь несколько раз, социал-демократы так далеко отстранены от власти? Ведь на нынешних выборах они показали наихудший результат почти за столетие.

Правые сделали вывод из успеха социальных программ левых

Этот вопрос требует рассмотрения не только в связи с поражением шведской социал-демократии. Налицо тенденция в масштабах Европы – во всех ее основных странах у власти находятся правые силы – в Великобритании, во Франции, Германии, Италии. Всеобщий экономический кризис не привел к переходу симпатий избирателей на сторону левых сил. Более того, даже там, где у власти находятся социалисты (Испания, Греция), их методы излечения экономических недугов являются вполне либеральными, монетаристскими – сокращение бюджетных расходов, борьба с инфляцией, приватизация и т.д.

Чем же обусловлено нынешнее непростое положение социалистических партий?

В той же Швеции, по мнению газеты Frankfurter Allgemeine, "социал-демократы растерялись в условиях кризиса хронически недофинансируемого социального государства, во-вторых, консерваторы стали копировать социал-демократических прагматиков, и, в-третьих, в 1990-е годы партии столкнулись с обществом, изменившимся под воздействием миграции и безработицы".

Начнем с политики правоцентристских партий. Они сделали свой вывод из успеха социальных программ левых и перехватили их, включив в свои лозунги. Ни одна правая партия сегодня не может отказаться от государства всеобщего благосостояния, созданного в основном социалистами. В той же Швеции приход правоцентристских сил не означает кардинальных изменений, никто от модели "шведского социализма" не отказывается. По этому поводу в обществе существует консенсус. На свои социальные завоевания шведы замахиваться не дают.

Другое дело – отдельные аспекты политики. Например, поражение шведских социал-демократов в 2006 году было обусловлено их неспособностью решить проблему безработицы. Тема борьбы с нею стала сильным аргументом правых и слабым местом левых. Как признавался бывший председатель Шведской социал-демократической юношеской Лиги Ардалан Шекараби, "Умеренные" (партия будущего премьера Райнфельдта) были стратегически правы, сосредоточив свое внимание на безработице". При этом левые не предложили эффективных методов по борьбе с нею. Более того, по словам бывшего министра правительства социал-демократов Лейфа Пагортского, они выглядели поглощенными внутренней борьбой, авторитарными, агрессивными и утратили контакт со средним классом и жителями городов.

Социал-демократы не могут более почивать на лаврах былых заслуг

Умело дополнив своим программы левыми лозунгами, вполне адаптировавшись к реалиям XXI века, правые партии смогли перейти в идеологическое наступление по всей Европе. Самым ярким примером этого стала Британия, где не так давно к власти пришла коалиция тори и либералов во главе с Дэвидом Кэмероном, сумевшим после 13 лет пребывания в оппозиции заметно улучшить имидж партии и сделать ее призывы привлекательными для самых широких слоев населения. Тори более не тэтчериты, и не полагаются только на игру стихии ничем не контролируемого рынка. Напротив, в их риторике больше места отведено именно социальной политике. В вязи с этим можно вспомнить так называемый "сострадательный консерватизм" Джорджа Буша-младшего, с которым он два раза победил на президентских выборах.

Видимо, подобную работу предстоит провести и социалистам. Они не могут более почивать на лаврах былых заслуг. Апгрейд левых – насущная необходимость, условие их выживания на политической сцене. Как показывают последние события в Европе и мире после кризиса, прежние кейнсианские рецепты восстановления экономики более не работают. Даже социалисты вынуждены обращаться к механизмам балансирования финансов из арсенала их противников.

Левым теперь предстоит ответить на ряд жизненно важных вопросов. Что такое "социализм XXI века"? Как соотносятся его положения с реальностью? В чем заключаются отличия левых от их оппонентов и насколько они принципиальны? От ответов на эти вопросы во многом зависит дальнейшая судьба европейской социал-демократии.
163

[Федор Лукьянов]

http://newtimes.ru/articles/detail/27934
№31 от 27.09.10
главный редактор журнала "Россия в глобальной политике"
специально для The New Times

Швеция стала добычей национал-радикалов

Окессонная болезнь. Родина Улофа Пальме шокирована итогами парламентских выборов 19 сентября: 20 из 349 мест в шведском риксдаге (парламенте) получили радикальные националисты — партия «Шведские демократы» во главе с Йимми Окессоном. Один из последних бастионов всеобщей толерантности, Швеция пала под натиском ультраправых, все более уверенно чувствующих себя на континенте. Какой недуг поразил старушку Европу — диагноз ставил The New Times

На основной лозунг «Шведских демократов» «Сохраним Швецию шведской» купились 5,7% шведских избирателей. Это весьма серь*езный показатель для партии, открыто предлагающей сократить иммиграцию из мусульманских стран на 90%. Успех «демократов» тем более огорошивает, что еще несколько лет назад они воспринимались как стопроцентные маргиналы: устраивали закрытые вечеринки в нацистских костюмах со свастикой, выкрикивая в качестве приветствия фашистское «Heil!» Теперь они в риксдаге.

Так участники антирасистской демонстрации в Стокгольме реагируют на публичное
выступление Йимми Окессона

Правый марш

Доживи до сегодняшнего дня Улоф Пальме, убежденный сторонник перераспределения общественных благ, из которого выросла шведская модель, страстный борец с расизмом и ксенофобией,* * Экс-премьер Швеции Улоф Пальме был застрелен на улице Стокгольма в феврале 1986 года. Преступление так и не раскрыто. наверняка испытал бы самое большое разочарование в жизни: нация, в душе считавшая себя эталоном социальности, превратилась, как с грустной иронией замечают шведские комментаторы, в «нормальную» европейскую страну. Правоцентристское правительство Фредрика Рейнфельдта аккуратно сужает некогда всеобъемлющую сеть социальных гарантий. И хотя разветвленная и эффективная социальная система Швеции по-прежнему сопровождает человека «от колыбели до могилы», тенденция очевидна: страна больше не может позволить себе то, что само собой разумелось 20 лет назад. Ну а любое ухудшение социальной ситуации, ясное дело, можно списать на «понаехавших», обирающих пенсионеров и студентов. Ультраправым помогает статистика. Швеция всегда охотно принимала иммигрантов. Но за последние 10 лет число жителей страны, родившихся за пределами Западной Европы, возросло в полтора раза, достигнув 10% населения (против 7% в 2000 году).

Отвязанные интеллигенты

Шведские выборы подтвердили тенденцию к поправению общественной атмосферы, набирающую силу в Европе. Когда 10 лет назад в австрийское правительство вошла партия крайне правого популиста Йорга Хайдера, Евросоюз ужаснулся и ввел санкции против страны-члена — Австрии. Сегодня подобные политические объединения добиваются успеха в одной европейской стране за другой, а кое-где и входят в правительство, но это никого не беспокоит. На смену пещерным консерваторам, наподобие Жан-Мари Ле Пена* * Лидер французского ультраправого «Национального фронта», где сейчас на первые позиции выходит его дочь Марин Ле Пен. или того же Хайдера, которых то тянуло замолвить доброе словечко за Гитлера, то съездить в гости к Саддаму Хусейну, идут молодые политики с либеральной предысторией. В Голландии, например, самые яростные борцы против ислама — представители отвязной части творческой интеллигенции вплоть до богемных гей-активистов: они отвергают мракобесные нравы, которые привозят в Европу выходцы с арабского Востока под лозунгом «уважения к мультикультурализму».* * В марте этого года на местных выборах в Нидерландах победила ультраправая Партия свободы во главе с Геертом Вилдерсом, известным своей активной антимусульманской позицией. Интервью с ним опубликовано в The New Times № 40 от 06.10.2008 г. Схожая ситуация в Дании, одной из самых свободных и толерантных стран: вызвавшие там несколько лет назад скандал карикатуры на пророка Мухаммеда были нарисованы для газеты «Юлландс-постен» известным художником Куртом Вестергордом. Да и 31-летний Йимми Окессон, лидер «Шведских демократов», на вид типичный выпускник элитной бизнес-школы с перспективой быстрого карьерного роста.

„Шведские выборы подтвердили тенденцию к поправению общественной атмосферы, набирающую силу в Европе”

Когда прошла эйфория

Подъем ксенофобии — отражение растерянности и неуверенности в будущем, которые испытывают европейцы перед лицом фундаментальных изменений в мире. Когда прошла эйфория от победы над коммунизмом, жители Западной Европы начали понимать: объем гарантированных благ неизбежно будет сокращаться, а следующие поколения обречены жить хуже своих родителей. Основная причина — кризис проекта единой Европы, связанный с колоссальным внутренним дисбалансом после масштабного расширения Евросоюза, объединяющего сегодня 27 стран. Погрузившись в попытки отрегулировать собственный разросшийся механизм, Европа не успевает реагировать на внешние вызовы — экономические, политические, демографические. Количество приезжих превышает возможности по их интеграции в европейские общества, которые в то же время сталкиваются с проблемами старения населения и неблагоприятной структуры рынка труда.



На поводу у маргиналов

Прежде бывало так: крайне правые партии, как правило, рассыпались сами из-за внутренних распрей. Сейчас они появляются на политическом ландшафте снова и снова, да еще и со все более заметными цифрами. Это отражение настроений, которые сегодня не могут игнорировать даже респектабельные политики и на чем они даже временами готовы спекулировать. Об этом, например, говорит поход президента Франции Николя Саркози, вопреки протестам Еврокомиссии, против нелегальных поселений румынских и болгарских цыган на французской территории.* * Согласно последним опросам общественного мнения, действия Саркози поддерживают около 80% французов, а его личный рейтинг за август-сентябрь вырос на 10%. По итогам июньских парламентских выборов в Голландии сформировать правительство удалось только после того, как оно заручилось поддержкой антимусульманской партии Вилдерса, заполучившей 23 депутатских места. Да и в Швеции сейчас у правоцентристского альянса не хватает голосов для единоличного правления: не исключена «помощь» Окессона со товарищи. Пока все ведущие партии клянутся, что никогда в жизни не пойдут на переговоры с ультра. Но у политической логики свои законы: многие старые партии начинают вслед за электоратом корректировать свои подходы. А силы антииммигрантского толка обычно еще и резко негативно настроены против единой Европы.
Многие в Швеции до сих пор уверены, что Улофа Пальме заказали крайне правые — за борьбу против расизма и консервативных кругов. Однако, скорее всего, его убил арестованный по горячим следам, а затем отпущенный за недостатком доказательств социопат-рецидивист Кристер Петтерссон: быть неудачником в обществе всеобщего процветания особенно горько и обидно... В истории Европы проблемы национализма и социального неблагополучия, переплетаясь, всегда порождали страшные катаклизмы. К концу ХХ века казалось, что Старый Свет навсегда победил свое прошлое. Сейчас уверенности в этом меньше.

Томас Хамберг, журналист (Мальмё, Швеция):

Моя Швеция, где родился Карлсон, живущий на крыше, страна с образцовым порядком во всем, нейтральная во всех отношениях, где годами наибольшим спросом пользовалось молоко именно средней жирности, — привычная мне Швеция уходит в прошлое, уступая позиции экстремистам, марширующим по политкорректной Европе. До этого пали Нидерланды и Дания, Швейцария и Австрия. А вот Франция выбрала оригинальный способ отличиться на общем фоне: официальные круги перехватили инициативу — а заодно и часть электората — у крайне правых, затеяв депортации по этническому признаку. Не буду говорить про люмпенизированную Россию, где пассионарный сын юриста, однажды провозгласивший «право на защиту национальных государств», занимает пост вице-спикера парламента.
В шведский риксдаг ворвалась партия «Шведские демократы», истоки которой — в откровенно неонацистских организациях. Ее лидер Йимми Окессон призывает «вернуть Швецию шведам». Партия Окессона становится не просто парламентской фракцией — пусть маленькой, но чрезвычайно важной гирькой на чаше политических весов: союза с ней наверняка будут искать основные альянсы и блоки. Окессон не устает повторять: его партия готова к сотрудничеству со всеми силами, если это послужит решению «приоритетных для партии вопросов». А таких вопросов три: безусловное ограничение притока иммигрантов, ужесточение борьбы с преступностью и право на достойную старость. Иными словами, Окессон и его сопартийцы мечтают проделать путь, по которому до них уже прошла ксенофобская, враждебная по отношению к мусульманам Датская народная партия: той не просто удалось избавиться от имиджа маргинальной, но и стать третьей по влиятельности партией в стране. Итог: соседи-датчане уже заметно ужесточили иммиграционное законодательство.
Выход ультраправых партий из маргинальной зоны европейской политики в системную — такова новейшая тенденция в жизни Европы.
Говорят, что революции пожирают собственных детей. В отличие от революций демократии, случается, сами становятся жертвой собственных чад.
224

[Лживое "познавательное" ТВ]

[Сергей Мануков]

http://expert.ru/2015/10/1/pochemu-shvetsiya-perehodit/
«Expert Online» 01 окт 2015

ITAR-TASS

Первым восьмичасовой рабочий день ввел на своих заводах Генри Форд. С тех пор прошло немало времени, однако продолжительность рабочего дня мало изменилась. Американцы сейчас работают немного дольше – 8,7 часа. С другой стороны, больше времени сейчас уходит на встречи, переписку по электронной почте и Facebook, чем собственно на работу. Не удивительно, что все больше людей задумываются над тем, сколько же времени целесообразнее проводить на рабочем месте.

В Швеции на этот вопрос ответ уже найден. Все больше шведских предприятий и компаний переходят на шестичасовой рабочий день.

«Думаю, восьмичасовой рабочий день не настолько эффективен, как все думают,- считает Линус Фельдт, директор стокгольмской компании по разработке приложений Filimundus.- Сохранять концентрацию на определенной задаче в течение восьми часов крайне трудно. Для того, чтобы справиться с этим и снизить напряжение, мы вставляем в рабочий день паузы и прочие вещи. Одновременно становится все труднее контролировать личную жизнь после работы. Мы хотим проводить больше времени с семьями, хотим больше узнавать, больше заниматься спортом. Я – сторонник смешивания всех этих устремлений и задач».

Filimundus перешел на шестичасовой рабочий день в прошлом году. Сокращение продолжительного дня не сильно отразилось на самом процессе работы. Руководство просто попросило сотрудников не отвлекаться на соцсети и личные дела и отменило ряд обязательных встреч и мероприятий.

Технический стартап Brath перешел на шестичасовой рабочий день еще три года назад и пока доволен. В компании довольны, что теперь стало легче нанимать и удерживать на месте сотрудников.

Подобные перемены в продолжительности рабочего дня происходят не только в частном, но и в общественном секторе. Недавно был, например, проведен эксперимент – медсестер государственного дома престарелых перевели на шестичасовой рабочий день за ту же плату. Денег это стоило больше, но затраты окупились повышением качества ухода за пожилыми клиентами, потому что обслуживающий персонал меньше уставал.

В 90-е годы прошлого века несколько шведских домов престарелых уже переходили на шестичасовой рабочий день, но из-за расходов были вынуждены вернуться к обычному режиму работы.

Что касается Filimundus, то в этой компании никаких недостатков в новации не видят, потому что производительность труда повысилась и объем проделываемой за 6 часов работы остается таким же, как раньше, при восьмичасовом дне.

По словам Линуса Фельдта, у работников неожиданно как бы открылось второе дыхание и они начали работать энергичнее. Это, а также высокий эмоциональный настрой, директор считает главными причинами успешного развития компании.

«Мне кажется, что сегодня мы ценим время больше денег,- делится он своими размышлениями.- Абсолютно уверен, что все больше и больше людей будут выбирать увеличение свободного времени, а не высокую зарплату. Переход с восьми- на шестичасовой рабочий день показывает, что мы инвестируем в наших работников. Мы верим, что довольные и счастливые сотрудники – главное достояние любой успешной компании. Если ваш персонал счастлив, то счастлива и вся компания».

[Лживое "познавательное" ТВ]

[Оксана Снегирь]

http://forum-msk.org/material/economic/12559026.html
Опубликовано 06.12.2016

Шведским социализмом нам часто тычут в нос наши враги, когда воюют против наших идей, когда отстаивают власть капитала, частную собственность и эксплуатацию чужого труда.

В этих случаях они, словно козырь из рукава, достают пресловутый «шведский социализм». Они говорят нам так:

«Эх вы … все у вас классовая борьба на уме! Все норовите раскачать лодку, разрушить наше национальное единство, толкнуть народ к смуте!

А вы посмотрите на Швецию! У них давно уже социализм. И - безо всяких потрясений! Революций не устраивали, власть капитала не свергали, диктатуру пролетариата не устанавливали, частную собственность не отменяли. Спокойно, плавно, ровно, гладко, цивилизованно пришли к социализму! Капиталисты и рабочие не боролись друг с другом – а сотрудничали, дружно трудились на благо страны, развивали экономику. И теперь там всем хорошо, никто не в обиде, все довольны, и волки сыты, и овцы целы!

Вот как надо!»

***

Что нам внушают такими речами наши враги?

Они внушают нам, что к социализму можно прийти без социалистической революции, без диктатуры пролетариата и без отмены частной собственности. Что возможен социализм при власти капиталистов и с частной собственностью на средства производства.

Что российский рабочий класс должен отказаться от классовой борьбы и вместо этого пойти на «классовое сотрудничество» со своими заклятыми врагами, российскими капиталистами. Послушно на них работать, без сопротивления отдавать им задаром такую долю своего труда, какую они захотят – и надеяться, что они рано или поздно о нем позаботятся, построят для него социализм.

Словом – нам внушают как раз то, что очень выгодно капиталистам, что укрепит их власть и увековечит буржуазный строй.

В этой статье я покажу, что россказни о «шведском социализме» – не более чем ложь. Что Швеция – это не пример того, как к социализму можно прийти без социалистической революции, без диктатуры пролетариата и без отмены частной собственности.

Как раз наоборот.

Швеция - это ПРИМЕР ТОГО, ЧТО БЕЗ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ, БЕЗ ПРОЛЕТАРСКОЙ ДИКТАТУРЫ И БЕЗ ОБОЩЕСТВЛЕНИЯ СРЕДСТВ ПРОИЗВОДСТВА СОЦИАЛИЗМ ПОСТРОИТЬ НЕЛЬЗЯ.

И даже если в стране правит более-менее прогрессивная буржуазия, которая стремится через рычаги государственной власти по возможности сократить пропасть между богатыми и бедными, «перераспределять доходы» в пользу малоимущих (естественно, она это делает отнюдь не бескорыстно, а из собственных расчетов, ради сохранения своего строя, ради предотвращения социалистической революции) – даже если эта прогрессивная буржуазия стремится проводить такую социальную политику - ее благие намерения рано или поздно разобьются об экономические законы капитализма и кончатся крахом.

Доказывая существование «шведского социализма», нам в первую очередь указывают на ту социальную политику, которую проводит шведская власть, на шведское «социальное государство».

Да, мы должны признать – шведская социальная политика действительно впечатляет, особенно в сравнении с нашей современной российской. (Бесплатное высшее образование, стипендии и кредиты для студентов, доплата каждой семье с доходом ниже тысячи евро до этого минимума, значительные пособия по безработице).

Однако, во-первых, эти достижения шведской социальной политики ни в коей мере не могут сравниваться с социальными достижениями в Советском Союзе.

В Советском Союзе, как мы помним, медицина была полностью бесплатной, в отличие от современной шведской страховой медицины, где медицинские услуги частично оплачивает государство, а часть больной должен доплачивать из своего кармана.

В Советском Союзе было полностью бесплатное высшее образование. Вдобавок студенты, получая стипендию, еще при этом пользовались общежитием за такие копейки, которые даже нельзя назвать платой. Обеды в студенческой столовой тоже имели символическую цену. Можно смело сказать, что советское государство не только бесплатно учило студентов и выдавало им стипендию – но при этом за свой счет их кормило и давало им жилье на все время учебы. А в Швеции студентам никто не дает ни дешевого питания, ни дешевого общежития, и вся студенческая стипендия в триста евро уходит на оплату съемной квартиры.

Детские сады и ясли в Советском Союзе тоже были практически бесплатными. В Швеции ежемесячная плата за детский сад составляет семь тысяч рублей. На это уходит все детское пособие, выдаваемое государством.

В СССР полностью бесплатным было все внешкольное образование – тысячи различных кружков, секций, студий, художественных, музыкальных и спортивных школ. В Швеции о таком не могут и мечтать. Внешкольное образование там полностью платное, причем весьма недешевое.

В Советском Союзе трудящиеся получали бесплатные квартиры. В Швеции, как и в современной России, жилье стоит заоблачно дорого.

***

Как видим, достижения социальной политики в Швеции, хотя и значительные, никак не могут сравниваться с достижениями Советского Союза в этом отношении. В Швеции это – всего лишь отдельные элементы, которые вкраплены в рыночную действительность. В Советском Союзе это был принцип, на котором была построена вся жизнь общества.

Кроме того – даже и в таком ограниченном виде шведская социальная политика не может сохраняться бесконечно долго. И уже по всему видно, что она доживает свои последние годы.

Почему? Очень просто - потому что она противоречит капитализму.

Любая государственная социальная политика в пользу малоимущих по своей сути противоположна капитализму, идет вразрез с его главными принципами.

Принцип капитализма – увеличение прибыли. А социальная политика вынуждает капиталиста сокращать свою прибыль, отказываться от части прибыли в пользу малоимущих.

Принцип капитализма – конкуренция. Выживает сильнейший – тот, кто расшвырял конкурентов, выиграл, победил. То есть - разбогател. Слабый, проигравший, побежденный, то есть, бедный – должен отойти в сторону, дать дорогу победителю, не путаться под ногами. Его место – на дне. Он не заслуживает ни жалости, ни помощи. Горе побежденным – вот закон капиталистической конкуренции.

А социальная политика, в разрез с этим принципом – наоборот, помогает малоимущим, то есть - проигравшим, побежденным.

Поэтому любая социальная политика в пользу малоимущих – это чужеродное тело в системе капитализма, она полностью ему противоположна, более того – враждебна. Ведь государственная социальная политика, по своей сути – это действительно элемент социализма. А социализм и капитализм - несовместимы. Что же должно происходить, когда в капиталистической системе оказывается такой элемент социализма? Ясно что – между ними начинается противоборство. И окончиться это противоборство может только двояко – либо победой социализма, либо победой капитализма. Либо власть капитала будет разрушена путем пролетарской революции, и тогда социализм из элемента превратится в систему, охватит все сферы общества, станет основой всей его жизни. Либо господствующий капитал будет все больше ограничивать и урезать враждебный ему элемент социализма - социальную политику, пока не сведет его на нет.

(И тогда рабочим придется снова вести борьбу, чтобы вернуть себе отнятые у них социальные блага. И капитал снова, чтобы обмануть рабочих и не допустить социального взрыва, будет понемножку возвращать некоторые ранее отнятые блага – чтобы потом их снова сокращать, урезать, сводить на нет).

Это ныне и происходит в Швеции. Попытка совместить несовместимое, привнести в капиталистическую экономическую систему элемент социализма потерпела крах. Швеция оказалась в тупике.

Откуда шведское государство берет средства, чтобы проводить такую впечатляющую социальную политику? За счет чего оно может бесплатно учить студентов, давать им стипендии, выплачивать пособия, осуществлять другие социальные мероприятия? Ответ один - оно может брать эти средства только из налогов на прибыли капиталистов.

И поэтому шведские власти, чтобы иметь возможность проводить такую политику, установили огромные налоги. Налоги на прибыль в Швеции составляют от пятидесяти до шестидесяти процентов!

Дело в том, что шведские государственные деятели, некоторые из которых себя считают даже «левыми» и «социалистами» - исповедуют распространенную социал-реформистскую теорию «перераспределения доходов». Суть ее в том, что якобы можно, не меняя способ производства, изменить способ распределения. Оставить прежний, капиталистический способ производства, частную собственность и наемный труд, и затем государственными методами «перераспределять доходы» - брать с богатых высокие налоги и часть этих средств в виде пособий отдавать малоимущим.

Однако шведские власти не учли того, что законы капитализма по-прежнему действуют. И если экономика строится на частной собственности – то остается и стремление к максимальной прибыли, и конкуренция.

Шведские «социалистические» правители вообразили, что государственными мерами можно отменить законы капитализма. Что же вышло в итоге? В итоге практически весь мелкий и средний бизнес, не выдержав таких налогов, разорился. Остался по преимуществу только крупный капитал. Но крупный капитал, понятно, тоже стремится к максимальной выгоде. Поэтому шведские капиталисты, чтобы избежать уплаты таких высоких налогов, стали вывозить производство в страны с дешевой рабочей силой. Это, конечно же, привело к росту безработицы. На сегодняшний день в Швеции, по официальным данным – восемь с половиной процентов безработных. Особенно высока безработица среди молодежи – двадцать пять процентов. Поэтому в среде шведской молодежи процветает пьянство и наркомания, молодые люди деградируют, встают на преступный путь, в поисках работы уезжают из страны.

В шведском обществе давно уже раздаются голоса, что нужны решительные действия, что необходимо положить этому конец, остановить деградацию молодежи и рост безработицы. Требуют обеспечить молодежь работой, создавать рабочие места, возвращать производство в страну, и прочее.

Какой же рецепт предлагается в этих целях?

Рецепт только один – очень значительно снизить налоги.

Но если это будет сделано – (а это будет сделано, потому что нет другого выхода) – тогда придет конец знаменитой шведской социальной политике. Не будет сверхвысоких налогов – не будет и денег на бесплатное образование, на стипендии, на пособия.

А это значит - так называемому «шведскому социализму» остаются считанные годы.

В таком тупике окажется любая страна, если пойдет по пути Швеции - если попытается оставить прежний способ производства и при этом изменить способ распределения. Способ распределения напрямую связан со способом производства, определяется им. Следовательно - чтобы изменить способ распределения, надо изменить способ производства. Отменить частную собственность и на основе общенародной собственности создать единую плановую экономику. Тогда не нужно будет «перераспределять» доходы. Все вырабатываемые средства и так будут принадлежать трудящимся, безо всякого «перераспределения».

Если же вместо этого оставить средства производства в руках капиталистов и потом «перераспределять» доходы в пользу неимущих – обязательно получится тот же замкнутый круг, в котором теперь оказалась Швеция. «Перераспределять» можно только через высокие налоги. Высокие налоги ведут к вывозу производства в другие страны. Вывоз производства ведет к безработице. Безработица ведет к деградации населения, к обострению социальных язв, к опасности социального взрыва. Для того, чтобы вернуть производство в страну – приходится идти на снижение налогов. Снижение налогов ведет к сворачиванию социальной политики, к отказу от нее. И тогда хваленному «шведскому социализму» приходит конец.

***

Таким образом, мы разоблачили ложь о том, Швеция – это якобы пример того, как можно прийти к социализму без социалистической революции, без пролетарской диктатуры и без отмены частной собственности. Все обстоит как раз наоборот. Швеция – это доказательство того, что без революции, без власти рабочего класса и обобществления средств производства - к социализму нельзя прийти. А те, кто говорит о «шведском социализме» – просто стремятся обмануть трудящихся, удержать их от борьбы, укрепить власть капитала, увековечить грабеж и эксплуатацию.

[365 дней]

http://www.365days.ru/calendars/cale...lidays/235351/

«Когда-то на свете было одно старое-старое королевство» — так начинается множество шведских сказок. Можно при этом долго гадать, какое королевство имеется в виду. А вот сами шведы не гадают, они уверены, что все хорошие сказки — это про них. Тем более государство Швеция — самое большое и самое старое королевство во всем мире. Шведская монархия — это уклад с тысячелетними традициями. Кто были первые монархи Швеции — это не известно историкам даже после очень тщательного изучения истории страны, но известно, что правителей Швеции было более семидесяти. А первый точно известный правитель был Густав Ваза, который правил с 1523 по 1560 год и положил начало законам о престолонаследии в Швеции.Кстати, если уж говорить о истории не только мировой монархии, но и демократии, то шведский парламент — Риксдаг, который существует с 1435 года, в 1809 году издал свод законов, которые ограничивают единоличную власть и короля, и самого Риксдага, дабы избежать злоупотреблений в их служебном положении. Законы эти действуют и по сей день, превращая сегодняшнюю конституционную монархию Швеции в гарантию высокой социальной защищенности шведов.Довольно хорошо нам известен шведский монарх Карл ХII, который был смелым воином и очень опытным военачальником. И даже то, что его разбил под Полтавой Петр I, было скорее не промахом Карла, а заслугой Петра Великого. Но, если обратиться к истории Швеции, практически все короли могли руководить не только государством, но и своими доблестными войсками.Показательна на этот счет история королевского рода Бернадот, представитель которого в данный момент занимает шведский трон. Основатель рода — француз Жан Батист Бернадот — генерал Наполеоновской армии. Он взошел на шведский трон в 1818 году под именем короля Карла XIV Юхана и правил вплоть до 1844 года. Нынешний правитель Швеции — король Карл XVI Густав, седьмой по счету из славного рода Бернадот. Он взошел на престол в двадцатисемилетнем возрасте, 15 сентября 1973 года.Карл Густав Фольке Хубертус, герцог Ямтландский, родился 30 апреля 1946 года в семье наследного принца Густава Адольфа и принцессы Сибиллы Саксен-Кобург-Готской. В результате авиакатастрофы в 1947 году кронпринц Густав Адольф погибает и наследником становится Карл, взойдя на трон после своего деда, Густава VI Адольфа в 1973 году. В 1972, на Олимпийских играх в Мюнхене, будущий король Швеции встретил переводчицу Сильвию Соммерлат, дочь немецкого финансиста Вальтера Соммерлата и бразилианки Алисы Ренаты. Вспыхнувшая любовь между Карлом и Сильвией повергла в уныние всех шведских принцесс, которые отныне могли довольствоваться исключительно почетным званием «Друзья семьи». А влюбленные сыграли помолвку в Стокгольмском замке 12 марта 1976 года и 19 июня того же года обвенчались в церкви.В 1977 году в королевской семье произошло важное событие: родилась кронпринцесса Виктория — будущая наследница шведского престола, в 1979 году — принц Карл Филипп, а в 1982 году — принцесса Маделина. У короля есть и четыре сестры: принцессы Маргарита, Биргитта, Дезири и Кристина.Все шведские граждане, конечно же знают дни рождения всех членов королевской семьи, но самый главный праздник — это день рождения короля Карла Густава. 30 апреля граждане со всей страны собираются у Королевского замка в Стокгольме, где у них есть редчайшая возможность не только увидеть короля, но и лично вручить ему подарки с наилучшими пожеланиями. В этот день в центре города проводится военный парад, различные зрелищные мероприятия и вся страна празднует день рождения монарха с огромной любовью к своему главному символу шведской государственности.

[Петр Филиппов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=30992
17 АПРЕЛЯ 2017,

ТАСС

До середины XIX века в Швеции коррупция процветала. Одним из следствий модернизации страны стал комплекс мер, нацеленных на устранение меркантилизма. С тех пор государственное регулирование касалось больше домашних хозяйств, чем фирм, и было основано больше на стимулах (через налоги, льготы и субсидии), нежели на запретах и разрешениях. Был открыт доступ к внутренним государственным документам и создана независимая и эффективная система правосудия. Одновременно шведский парламент и правительство установили высокие этические стандарты для администраторов и стали добиваться их исполнения. Спустя всего несколько лет честность стала социальной нормой среди бюрократии. Зарплаты высокопоставленных чиновников поначалу превышали заработки рабочих в 12-15 раз, однако с течением времени эта разница снизилась до двукратной. На сегодняшний день Швеция по-прежнему имеет один из самых низких уровней коррупции в мире.

Еще один козырь антикоррупционной борьбы – максимальная доступность информации. В Швеции любой человек может позвонить, например, в налоговую и по телефону, назвав личный номер гражданина, и узнать всю информацию. Получить сведения о доходе, имуществе, имеющихся транспортных средствах и даже о его долгах. Ответ при желании пришлют почтой или по интернету.

«Вы можете, например, назвать мое имя. Вам скажут все ‒ где работает, сколько получает, замужем ли, есть ли дети и какой у них доход. Все максимально открыто», ‒ рассказывает Хелена.

Из-за сложившейся практики в Швеции нет нужды в открытых реестрах деклараций – информацию и так легко получить любому гражданину. При этом власти должны ответить «в разумный срок» в зависимости от сложности запроса. Предполагается, что человека не должны заставлять ждать. Но, естественно, есть и злоупотребления – одни чиновники отвечают в течение нескольких часов, а ответа от других приходится ждать неделями.

«До недавних пор в Швеции не было законодательства, которое регулировало бы финансовую отчётность политических партий. Было лишь добровольное соглашение между партиями, согласно которому они должны были публиковать информацию о поступлениях средств. Но можно было и не раскрывать источники доходов, так как были разрешены анонимные пожертвования. Но скоро такой запрет будет введён, и анонимные пожертвования будут распределять между всеми партиями. Информация о других поступлениях будет открытой», ‒ рассказала генеральный секретарь шведского отделения «Трансперенси Интернешнл» Лотта Рюдстрём.

Без несвойственных функций

Отличия сложившейся в Швеции системы антикоррупционного противодействия от российской очевидны. В социуме, где эффективно работают правоохранители и почти не пренебрегают принципами профессиональной этики журналисты, общественные организации избавлены от несвойственных для них функций. В России общественники ищут незадекларированную собственность чиновников, их роскошные загородные особняки, раскапывают подробности коррупционных схем. По сути же всё это – работа для полиции и представителей СМИ. В то время как шведские общественники сосредоточились на предупреждении коррупционных рисков.

Естественно, учитывая реальные условия жизни в нашей стране, наивно полагать, что мы сможем быстро перейти к шведской модели. Однако в части просветительской работы у них есть чему поучиться. Если сдвиг произойдёт в менталитете, в сознании людей, то со временем изменится и сама система.

Фото: Scholz, F./ picture alliance / Arco Images G/DPA/TASS

[365 дней]

Национальный День Швеции (День шведского флага)

Официально как национальный праздник отмечается с 1983 года. Праздник связан с двумя историческими датами: 6 июня 1523 года Густав Эриксон, возглавивший в 1521 г. антидатское народное восстание, был избран королем Швеции под именем Густав I Ваза; 6 июня 1809 года была принята новая Конституция, действовавшая до 1 января 1975 г.

С 1916 года день 6 июня отмечается как День шведского флага. Точный возраст шведского флага неизвестен, но старейшие изображения синего полотнища с желтым крестом восходят к XVI веку.

В соответствии с королевским указом от 1569 года желтый крест должен был всегда изображаться на шведских боевых штандартах и знаменах, поскольку герб Швеции представлял собой синий щит, разделенный на четыре части золотым крестом. Цвета и рисунок флага описываются в «акте о флаге» от 1982 года.

[Сергей Магарил]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31570
2 ОКТЯБРЯ 2017

Из диалога автора с молодым шведом…

— Олаф, почему ты занимаешься бизнесом, а не политикой?
— В этом нет необходимости. Правительство и чиновники деньги не ворует. Налоги — разумные. Коррупции практически нет. Условия для малого бизнеса — благоприятные. Поэтому я занят своим бизнесом. Но на выборы хожу, голосую за социал-демократов.

Большую часть ХХ в., как и первые годы XXI в. Швецией управляло правительство, сформированное Социал-демократической рабочей партией Швеции (СДРПШ). Девиз международной социал-демократии «Свобода — Справедливость — Солидарность». Именно такие идеалы правящая партия последовательно воплощала в своей политике. И это вызывает значительный интерес, поскольку за десятилетия правления социал-демократов Швеция не только была преобразована из аграрного в высокоразвитое индустриальное общество, но и достигла социально-экономического благополучия. Социальные реформы мотивированы общенациональным интересом — расширенное воспроизводство «племени», а социальная защищенность стала частью национального самосознания. Социал-демократы продемонстрировали широкие и надежные обязательства в социальной сфере.

При этом шведскому обществу удалось решить проблему сочетания равномерного распределения материальных благ с высокой экономической эффективностью, что соответствует интересам как личности, так и экономики в целом. Удалось достичь исторического компромисса между трудом и капиталом, обеспечить победу парламентской демократии над диктатурой.

Предпосылки становления шведской социал-демократии

В качестве влиятельной политической силы социал-демократы заявили о себе на парламентских выборах 1911 г., заняв 3-е место с 28,5 % голосов после либералов — 40% и консерваторов — 31% голосов. Однако становлению СДРПШ предшествовал чрезвычайно важный период развития рабочих движений, сформировавший в массовых слоях общества культурные предпосылки и демократические, конституционные идеалы.

Рабочее движение не возникло в Швеции само по себе. Оно появилось органически как часть целой волны народных движений. Помимо рабочего, наиболее значительными были движение евангелических церквей и движение борьбы за трезвость. Борьба за трезвость находилась в центре спектра рабочих движений. В свою очередь ее активисты пришли из евангелических организаций и снабдили рабочее движение многими кадрами профсоюзных организаторов. Вплоть до Первой мировой войны движение за трезвость было крупнейшим народным движением.

Немало членов движения за трезвость находилось и среди депутатов риксдага. Так среди избранных в 1911 и 1917 гг. в риксдаг членов второй палаты 64% входили в движение за трезвость; в 1949 г. этот показатель составлял 41%. Социал-демократические члены риксдага почти сплошь были организованными трезвенниками.

Социал-демократическое рабочее движение быстро стало ядром народных движений. Народные движения имели ряд общих черт, оказавших мощное воздействие на шведскую политику в целом и народную классовую политику в частности. Все народные движения стремились пробудить, организовать, обучить и преобразить людей, изменить их жизнь. Поэтому «движение» обретает значение коллективной, тесно спаянной организации. Народные движения отличала самоорганизованная, коллективная образовательная деятельность в особых учебных кружках, которые получили широкое распространение. Рабочий просветительный союз стал классическим образцом этих учебных кружков. Традиция народных движений сформировала реформаторское, воспитательное направление политики, придала ей организованную форму. В 1930-х годах шведская традиция организованных народных движений получила важное усиление. Крестьяне и сельская молодежь создали свое собственное народное движение.

Анализируя широту и устойчивость народных движений, шведские аналитики указывают на распространение этих традиций в обширной сельской местности. Лишь после 1957 г. городское население превысило половину населения страны. Однако еще большее значение имеют уходящее в далекое прошлое традиции независимости и самоорганизации шведского села. Это находило отражение в «уважаемом крестьянском сословии», состоящем из крестьян-собственников (1), с его воинами, церковными старостами, членами уездного суда, депутатами риксдага от крестьянского сословия и сельской общиной. Активный рост рабочего и аграрного движений наблюдался и после 1930 г.

Традиции народных движений связывают классовую политику социал-демократии с корнями, глубоко уходящими в историю шведского народа. Эта традиция объясняет такие особенности шведской политики, как минимум стихийности и воинственности в словах и поступках, но зато умелая организация, тщательная подготовка, осмотрительность, готовность к переговорам и компромиссам.

Отказ от революционности — политика компромисса

Социал-демократия формировала политическую повестку, охватывающую экономические и социально-политические проблемы производства и распределения, а также осуществления власти. Такой набор проблем объединяет рабочий класс и близкие к нему социальные слои, что в условиях демократической системы позволяет массовым слоям использовать свою численность в борьбе за парламентское представительство и отражение своих интересов в законодательстве.

В начале ХХ в. шведской социал-демократии предстоял трудный выбор. Весной 1917 г. и поздней осенью 1918 г. среди значительной части рабочего класса и солдат Швеции преобладали революционные настроения. Звучали жесткие требования немедленной демократизации. Власть имущие были обеспокоены и готовились к революции. В руководстве СДРПШ возникли разногласия. Молодые лидеры, во главе с Пером Альбин Хансоном, выступали за радикальные действия. Однако более опытные руководители, во главе с лидером партии Яльмаром Брантингом, настаивали на том, чтобы не предъявлялось никаких ультиматумов. Руководство СДРПШ и профсоюзов не противостояло волнам демонстраций и выступлений, а присоединилось к ним с целью придать им нереволюционное направление, избежать насилия.

Когда революционная волна весны 1918 г. спала, правое правительство осталось у власти до выборов (состоявшихся осенью того же года), по результатам которых социал-демократы вошли в правительство. Однако противодействие правых в риксдаге продолжало блокировать процессы демократизации. Но после революции в Берлине (1918 г.) правые в риксдаге в конце того же года капитулировали. Под мощным демократическим давлением, но без революционных потрясений, Швеция стала демократической страной. В декабре 1918 г. чрезвычайная сессия парламента приняла правительственный законопроект о демократизации избирательного права. Этим же законом с 1921 г. вводилось всеобщее равное избирательное право, допустившее к выборам женщин.

Движущей силой демократизации были социал-демократы, но к этим процессам присоединилось большинство шведского общества, за исключением помещиков и консервативной интеллигенции. В результате СДРПШ была признана в качестве легитимной правительственной партии. В 1920 г. успех социал-демократов на парламентских выборах позволил им сформировать уже однопартийное правительство.

Сильной стороной СДРПШ было ее стремление сотрудничать со всеми политическими силами, действовавшими в рамках Конституции и закона — так называемое «демократическое сотрудничество» (2). Его отражением стал выдвинутый социал-демократами лозунг «Швеция — дом народа». Характерно положение предвыборной кампании социал-демократов 1934 г.: «На призывы правых к разделению нации мы отвечаем нашим призывом к сотрудничеству между всеми демократическими силами. В то время как правые и большевики спекулируют на различиях, мы сосредотачиваем свое внимание на общем и объединяющем». По сути, это не что иное, как принципиальный отказ от одиозной концепции классовой борьбы.

Фактор компетентности

Одна из значимых причин успеха социал-демократов — компетенция. Победив в разгар экономического кризиса на выборах 1930 г., СДРПШ провела неотложные социально-экономические реформы, организовав общественные работы с заработной платой не ниже оплаты неквалифицированного рабочего; повышение базовых пенсий по старости. Эта политика была продолжена в рамках антикризисной программы СДРПШ «Кризисная помощь рабочим и крестьянам» (1932). Стержнем политики социал-демократов в тот период была в целом успешная политика выравнивания доходов.

В этом же году орган Шведского объединения предпринимателей «Индустриа» констатировал: «Наиболее выдающееся качество нового (социал-демократического. — С.М.) правительства — его жизнеспособность… Показатель интеллектуальной одаренности находится на высоком уровне»(3).

Шведские аналитики особо выделяют два аспекта стратегии социал-демократов: политика полной занятости и социальной защищенности. «Работа. Защищенность. Развитие» стали основой стратегии СДРПШ, принятой чрезвычайным съездом партии 1966 г.

Компетенцию лидеров социал-демократов признавали и их оппоненты. Так в 1987 г. 150 биржевых экспертов назвали министра финансов социал-демократа Челля-Улофа Фельдта лучшим министром финансов. А годом позже один из лидеров СДРПШ премьер-министр Игнвар Карлссон занял второе место в номинации «лучший премьер-министр».

При этом весьма показательно: три классических премьер-министра Швеции, социал-демократы Эрнст Вигфорс, Пер Эдвин Шельд и Гуннар Стрэнг — были экономическими самоучками и искушенными политиками, тесно связанными с рабочим движением. Это свидетельствует о том, что образование, полученное в рамках народных движений, обеспечивало раскрытие и реализацию талантов.

Создание социал-демократического государства благосостояния

Общепризнано: создание государства благосостояния — самое яркое достижение шведской социал-демократии ХХ в. Именно социал-демократы руководили разработкой знаменитого «Среднего пути», и формирование государства благосостояния совпало с 50-ю годами практически непрерывного правления СДРПШ. Однако корни этого государства идут от исторических условий, предшествовавших рождению рабочей социал-демократии, — широких народных просветительских гуманистических движений XXI в.

Социал-демократическая стратегия постоянно сталкивалась с проблемой, как сочетать парламентские формы борьбы за власть, стремление к справедливому равенству и необходимость экономической эффективности.

По мнению экспертов, набор социальных программ Швеции или объем расходов на их реализацию не являются чем-то уникальным. Уникальна структура шведской модели благосостояния. Она налагает тяжелое бремя на налогоплательщиков, но это — политическое решение большинства шведского общества. И именно на него опирается государство благосостояния, построенное на тщательно уравновешенных принципах: равенства; универсализма (доступности для всех социальных гражданских прав) и эффективности. При практической реализации таких принципов в богатом обществе с растущим средним классом государство не может избежать обременительных расходов, связанных с гарантированием высоких стандартов социальных услуг и льгот.

Государство благосостояния, по мнению шведских аналитиков, должно удовлетворять не только базисные потребности; его услуги должны соответствовать вкусам рабочего класса, который становится все более состоятельным, а также разборчивого среднего класса. Швеция достигла столь высокого жизненного уровня, что лишь немногие готовы довольствоваться базисными, тем более минимальными нормами социального обеспечения.

Структура издержек государства благосостояния отражает его приоритеты. Для шведской модели характерна производительная превентивная социальная политика. На пособия по безработице идет относительно небольшая доля социальных расходов. Гораздо больше средств инвестируется в обеспечение занятости: переподготовку и мобильность рабочей силы; образование взрослых; профилактику болезней, несчастных случаев; пособия семьям. Государство благосостояния создается с целью минимизации бремени социальной нужды и повышения до максимума занятости. Философия такой политики в том, что потраченные на эти цели средства создают более значительные эффекты на других направлениях.

«Производительная» социальная политика стоит дорого, однако издержки на непроизводительные расходы остаются низкими. Поэтому рациональная структура затрат шведского государства благосостояния сокращает бремя расходов там, где у других они растут. Создание новых рабочих мест увеличивает число налогоплательщиков, в то время как в других странах оно сокращается. Поэтому в Швеции значительные издержки на благосостояние, по сути, являются инвестициями в экономический рост.

Впечатляют и распределительные эффекты: бедность и экономическая необеспеченность в значительной степени ликвидированы. Швеция — неоспоримый лидер по равному распределению доходов и уровню жизни. Но наиболее впечатляющие результаты находятся за пределами обычных показателей благосостояния. В экономике удается поддерживать полную занятость; значительно уменьшены классовые различия; удалось создать мощный консенсус по поводу существования государства благосостояния — согласия общества на высокие налоги и их распределение на превентивную социальную политику. В этом смысле социальные расходы — один из доминирующих принципов шведской социал-демократии.

В государстве благосостояния реализовано большинство основополагающих принципов рабочего движения. Но многие из этих принципов с самого начала имели широкую народную поддержку.

Ранние социалистические движения предполагали достичь равенства путем национализации, по крайней мере, «командных высот» экономики. Но шведская социал-демократия довольно рано отбросила эту догму. Вместо нереализуемой концепции равного распределения общественного богатства она стремилась к более практичному идеалу социальной справедливости путем демократизации жизненных возможностей, ресурсов и участия в управлении производством. Это поставило на первый план борьбу за социальное гражданство по сравнению с огосударствлением собственности.

Теоретики шведского социализма изменили представление об исторической миссии рабочего класса. По их мнению, оно заключалось в том, чтобы надежно провести шведское общество через последовательные стадии политической и социальной демократии во имя достижения демократии экономической. Первоочередным принципом заявлена ликвидация бедности, сокращение классовых различий и достижение справедливого распределения жизненных благ. Общество в лице государства предоставляет гарантии нормальной заработной платы, согласно коллективным договорам профсоюзов.

При этом равенство не стало препятствием для достижения эффективности. Успехи шведской социал-демократии во многом обусловлены ее интеллектуальной способностью сочетать эти противоречивые цели. Равенство (4) рассматривалось как предпосылка достижения оптимальной эффективности: более равномерное распределение покупательной способности — значимый фактор успешной макроэкономической политики; поддержка семьи — вклад в будущий человеческий капитал; справедливое обеспечение доступа к здравоохранению и образованию — основа для высокой производительности труда; солидарная политика в области заработной платы и активные программы в сфере занятости — условия модернизации промышленности; обеспеченность доходами позволяет преодолеть сопротивление рабочих рационализации; упреждающая социальная политика ориентирована, скорее, на создание рабочих мест, чем на денежные пособия, что сокращает потери человеческих ресурсов и экономические издержки.

От корпоративной к национальной солидарности

В ходе созидания справедливого государства благосостояния, шведской социал-демократии, во многом, удалось решить проблему национальной солидарности. На пути к политической организации и единству рабочие движения всегда сталкиваются с двумя препятствиями — рынком и ограниченной солидарностью. Как участники рынка люди конкурируют друг с другом, подвергаясь социальной стратификации. От докапиталистического рынка в наследство досталась узкая гильдейская и фрагментированная корпоративная солидарность, местный патриотизм и патернализм. Поэтому социал-демократии было необходимо преодолеть эти препятствия с тем, чтобы заменить их всеобщей национальной солидарностью.

Решение указанной проблемы, во многом, связано с реализацией концепции «дома народа», выдвинутой СДРПШ в ходе избирательной кампании 1928 г. В соответствии с этой концепцией рождающееся социал-демократическое государство должно стать единым домом для всех шведов, где солидарность и взаимопомощь являются естественными. Понятие «дома народа» несет образ общенациональной солидарности, в отличие от классового антагонизма и пресловутого «обострения классовой борьбы».

Такое видение национальной исторической перспективы, в сочетании с отказом от революционализма, выдвигало на авансцену парламентские методы завоевания власти. Уже к 1920 г. шведские социал-демократы отчетливо осознали: узко-пролетарская партия не сможет завоевать парламентское большинство. И потому необходимы широкие политические коалиции. Воплощением этой идеи стало сближение в 1930-х гг. СДРПШ с Крестьянским союзом, что стало решающим условием прорыва социал-демократии к власти. Коалиция с организацией крестьян-собственников, вместо большевистской политики раскулачивания и коллективизации, стал важнейшим политическим условием успеха СДРПШ.

Исторические и социокультурные предпосылки становления социал-демократии в Швеции коренным образом отличаются от российских условий. Однако изучение богатого и успешного опыта СДРПШ дает обширный материал для осмысления причин неудачи попыток создать в России на рубеже 1990-х годов по европейским лекалам современную социал-демократическую партию.

1. В Швеции (как и в Норвегии), как известно, крепостное право в развитом виде не сложилось.

2. Это радикально отличается от большевистской теории и репрессивной практики «классовой борьбы».

3. При этом следует отметить: существенную роль в преодолении кризиса сыграла проведенная в 1931г. — предыдущим правительством — девальвация. Она обеспечила шведской экспортной промышленности такие преимущества, что у капитала не было каких-либо серьезных дополнительных требований.

4. Равенство — как более равномерное в обществе распределение доходов

Фото: ТАСС/PA Photos