*1076. Анархия

[Википедия]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%...85%D0%B8%D1%8F

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Формы правления, политические режимы и системы

Анархия (от др.-греч. ἀναρχία «безначалие, безвластие») может означать следующее:

отсутствие государственной власти как таковой

гипотетическую ситуацию, когда государство заменено безгосударственным обществом (идеал анархистов);

ситуацию до возникновения государства как формы общественного устройства в первобытном обществе

Теоретики анархизма указывают на примеры, когда при отсутствии государственной власти возникали общественные механизмы, противостоящие «войне всех против всех». Например, пиратские корабли были «плавающими обществами», в которых существовали механизмы самоуправления. Перспектива получения взаимных выгод от пиратства стимулировала пиратов к налаживанию сотрудничества и поддержанию порядка. Перед выходом в море пираты договаривались о правилах поведения, иногда эти правила фиксировались письменно.[1]

Американский антрополог Джеймс Скотт в книге «Искусство не быть управляемым: Анархистская история нагорий Юго-Восточной Азии» рассматривает жизнь горцев этого региона (также называемого Зомией) как пример того, как люди защищают свой, «примитивный», образ жизни, сопротивляясь всяческим попыткам государств установить контроль над ними. Эти горцы строго хранят равенство в своих сообществах.[2]

Исследователи Бенджамин Пауэлл, Райан Форд и Алекс Наурастел пришли к выводу, что в Сомали после 1991 г. по сравнению с другими странами Африки были достигнуты определенные успехи в развитии, несмотря на фактическое отсутствие в этой стране государственной власти. Из 41 страны к югу от Сахары по уровню развития стационарной телефонной связи Сомали за период анархии переместилось с 20-го на 8-е место, по уровню обеспеченностью сотовой связью Сомали находится на 16-м месте, а по уровню интернет-обеспеченности – на 11. Во многих африканских странах телекоммуникации находятся в ведении государственных монополий, что замедляет развитие. Установка телефонной линии занимает в Сомали три дня, а в соседней Кении этого приходится ждать несколько лет. Более того, по уровню детской смертности Сомали за период анархии переместилось с 37-го места на 17-е. После краха сомалийского государства возросла роль старейшин сомалийских кланов, которые выполняют судебные функции. Судебные функции также осуществляет местное исламское духовенство, основываясь на шариате.[3][1]

Примечания

↑ Перейти к: 1 2 П.Лисон. Почему самоуправление работает лучше, чем вы думаете
↑ Михаэль ДорфманЗОМИЯ – страна анархии
↑ Михаэль ДорфманСомали: Анархия – мать порядка

Анархия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.


Портал Анархизм

[Друг истины и Платона]

http://anarchism.narod.ru/anarchy.html
Анархизм — это политическая философия и образ жизни. Анархизм исходит из того, что в системе, основанной на государственной власти и эксплуатации, люди не могут нормально жить и развиваться. Мы должны и можем изменить свою собственную жизнь, установив контроль над ней, избавив себя от политических вождей, которым выгодна наша пассивность, от хозяев, которые наживаются на нашем труде, от идеологических систем, которые отделяют нас от наших братьев и сестер и делают нас бессильными. Анархисты осознают, что государство не объединяет человеческое общество, а наоборот, разрушает его, разделяет людей на нации и классы, мешает людям совместными усилиями добиваться целей, которые они ставят себе самостоятельно, управлять своей жизнью. Государство источник насилия и войн, его главная задача — не заботиться об интересах его жителей, а защищать власть, собственность и интересы "хозяев жизни", удерживая людей в повиновении.

Мы уверены, что было бы гораздо лучше жить в самоуправляющихся сообществах, которые сами бы регулировали свой труд и обмен его продуктами, жить в коллективах, которые могли бы сами решать собственные проблемы при непосредственном участии всех, кого они касаются (демократически или консенсусом).

Каковы наши принципы? Анархизм — личная философия и международное движение. Мы не признаем границ между народами, наше движение одновременно местное и международное. Мы пытаемся понять систему угнетения, существующую там, где мы живем, и, одновременно, осознать свое положение в глобальной общемировой системе, с тем, чтобы изменить существующую систему и обрести действительную свободу. Анархисты стремятся к обществу, в котором не будет классов, деления на богатых и бедных, национальной ненависти, границ, бесправия.

Необходимо заменить капитализм, основанный на господстве государственных и транснациональных структур системой, при которой контроль и собственность над средствами производства принадлежит непосредственным производителям. На смену гигантским городским агломерациям, огромным заводам и эксплуатации земли и природных ресурсов на износ, должны придти общины меньших масштабов, бережно относящиеся к окружающей среде и осознающие свою ответственность за будущее.

Мы выступаем против представительной демократии, при которой человек превращается в анонимный "винтик" огромной бесчеловечной машины, в одного из сотен миллионов подданных государства, когда мы не может уследить за всеми действиями органов, которые нами управляют. Мы считаем, что люди не только должны действительно управлять собственной жизнью, но и ощущать себя частью общества, иметь возможность коллективно управлять процессом своего труда и распределением его плодов.

Власть, осуществляемая якобы "от нашего имени", игнорирует интересы широких слоев населения, принимает и осуществляет угодные себе законы даже против воли народа, и прибегает при необходимости к жестким мерам для подавления общественного недовольства (впрочем, в арсенале власти есть и более эффективные методы, вроде промывания мозгов с помощью средств массовой "информации"). В таком мире можно выжить, но нельзя жить. Мы же хотим жить, а не просто выживать!

[Петр Кропоткин]

http://anarchism.narod.ru/krop.html
Анархия — это учение, которое стремится к полному освобождению человека от ига Капитала и Государства. Освобождение от ига Капитала есть основная цель социализма, а потому уже из этого определения видно, что анархизм есть одно из социалистических учений. Он и развился, действительно, в начале семидесятых годов среди социалистического рабочего движения в швейцарских, испанских и итальянских федерациях Международного Союза Рабочих. Развился он из той мысли, что если бы для освобождения рабочих от ига Капитала, им пришлось обратиться в наёмников Государства, ставшего обладателем всех накопленных в современном обществе средств производства, то при таком общественном строе работникам грозила бы опасность стать рабами, Государства и утратить даже ту небольшую личную свободу, которую они отвоевали себе в некоторых странах. Развивая эти мысли и приглядываясь к действительной жизни, анархисты пришли к заключению, что им следует отнестись отрицательно не только к мысли о государственном капитализме, проповедуемой многими социалистами, но и к той мысли, что социалисты должны сперва завоевать власть в современном буржуазном государстве, с тем, чтобы впоследствии преобразовать права собственности в этом государстве. Напротив того, рабочие органи-зации, державшиеся анархических воззрений, пришли за эти тридцать с лишним лет к убеждению, что людям, стремящимся к освобождению от ига Капитала, не только не следует стремиться к захвату Власти в теперешнем Государстве, но что освобождение от ига Капитала возможно будет только при одновременном освобождении от ига Государства, что самые формы государственности были выработаны, чтобы помешать этому движению; и что освободительное движение только тогда будет достигать своей цели, когда оно будет ослаблять все время государственную власть, как в смысле представления наиболее широкой свободы и самодеятельности местной жизни, так и в смысле ограничения атрибутов государства, т. е. обязанностей, которые оно принимает на себя. Так, поясняя нашу мысль действительным примером, некоторые социалисты видят шаг вперёд на пути к социализму в том, что государство овладевает железными дорогами или банками и поэтому вносят требование государственной монополии на железные дороги и банки в свою программу. Анархисты же видят в этом шаг к вредному усилению власти Государства. Даже в социалистическом обществе, говорим мы, сосредоточение такой важной отрасли народного хозяйства в руках государства, было бы опасностью для свободы всех. Но тем более опасно такое усиление власти в современном буржуазном государстве, так как оно дает лишнее могучее оружие в руки буржуазии против рабочих, поэтому анархисты предпочитают, чтобы железные дороги, будучи отняты у теперешних капиталистов, перешли в пользование групп самих железнодорожных рабочих (подобно тому, как земля, находится в пользовании у сельских общин) и чтобы отношения таких рабочих групп ко всем другим группам вырабатывались непосредственно, без вмешательства Государственной власти, путём взаимного договора. Анархисты-рабочие убеждены, что подобные отношения, которые выработались бы в революционный период из непосредственных договорных сношений между группами рабочих и общинами, были бы, во всяком случае, предпочтительнее тому, что могло бы выработать Государство, или какой бы то ни было национальный парламент.

Точно так же в области отношений между различными частями одной страны и разными нациями, анархисты не только признают, что всякая отдельная народность в теперешних государствах должна была бы иметь полное право устроить свою внутреннюю жизнь, хозяйственную и политическую, как она сама найдёт это нужным, но они думают также, что такими же обширными правами автономии и свободы должны пользоваться каждый город и каждая сельская община. Единение же между всеми городами, общинами и областями данной страны должно обусловливаться не общей одинаковой подчинённостью их центральному правительству, а добровольным объединением путём договора. Анархисты убеждены, что если объединение на договорном начале и будет местами причиной местных и временных раздоров, то никогда эти раздоры не дадут тех потоков крови, которые были уже пролиты и еще будут проливаться ради поддержания государственного сосредоточения власти и насильственного объединения различных областей под одною центральной властью.

Таким образом, в противоположность социал-демократическим партиям, которые стремятся к созданию государства, в ко-тором вся власть была бы централизована в руках правительства и где все главные отрасли производства находились бы в ведении этой всесильной центральной власти, — анархисты стремятся к такому строю, где все главные отрасли производства находились бы в руках самих рабочих, объединенных в вольные производственные союзы, и в руках самих общин, организующих в своей среде пользование общественными богатствами так, как они сами найдут это нужным. Необходимость взаимных уступок гораздо лучше поможет выработать установление пра-вильных взаимных отношений, чем какая бы то ни была госу-дарственная власть.

При этом анархисты убеждены, что ни социалистам государственникам, ни даже анархистам, не удастся установить же-лаемый ими социалистический или коммунистический строй в один приём, одною революцией. Анархисты убеждены, что для перехода от капитализма к коммунизму потребуется не один переворот, а несколько. А потому они считают, что обязанность человека, понимающего задачи современного человечества, уже теперь состоят в том, чтобы отнюдь не давать свои силы на поддержку и усиление ига как капитала, так и государства, а напротив того, всеми силами содействовать ослаблению того и другого.

Подобно тому, как ни одному искреннему социалисту не придёт в голову, что лучшее средством для освобождения человечества от ига капитала — это стать эксплуататором человеческого труда, а потом обратиться в благотворителя вроде Карнеги или Нобеля, — так точно для всякого искреннего социалиста должно бы быть ясным, что его обязанность — не вступать в ту государственную машину, которая была выработана в интересах капиталистов и феодалов, а вместе с народом стремиться к вы-работке тех новых форм политического объединения, которые в социалистическом обществе смогут заменить ныне существующие политические формы, выработанные с целью помешать освобождению трудящихся классов. Нам по крайней мере совершенно ясно, что всякое усиление государственной власти в современном буржуазном обществе становится лишь новой помехой на пути освобождения человечества из-под ига Капитала. Вступление рабочих в государственное управление только даст прилив новых сил этой отживающей форме эксплуатации.

Сведем вкратце все сказанное:

Конечная же цель анархистов состоит в том, чтобы выработать жизненным опытом такой общественный строй, в котором нет никакой верховной государственной власти, а страна представляет собою вольные союзы вольных общин и вольных производственных групп или артелей, возникающие на основах взаимного договора, и разрешающие возможные споры между собою не путем насилия и оружия, а путем третейского суда.

Как те, так и другие знают, что достигнуть социалистического или коммунистического строя невозможно сразу, без нескольких последовательных переворотов, которые они и стараются подготовить сначала в умах, а потом и в жизни на деле.

В этот подготовительный период социалисты-государственники стремятся, однако, прежде всего к захвату власти и ради этого добиваются возможности заседать в парламентах, чтобы со временем составить своё правительство.

Анархисты же считают всякое такое усиление государственности вредным, мешающим противо-капиталистической революции, мешающим ясному пониманию рабочими всего вреда капиталистического строя и поддерживающим те самые предрассудки, которыми держится теперь капиталистический строй. Поэтому они отказываются от всякого участия в государственной власти, точно так же, как они отказываются и от участия в капиталистической эксплуатации, от участия в войне за интересы буржуазии, и от участия в использовании религиозных верований. Они стремятся вызвать самодеятельность всего народа — сельского и городского, — а также каждой отдельной группы и личности для выработки новой формы вольного договора между производительными союзами и потребительными обществами, т. е. тех новых форм политической жизни, которых потребует новый строй жизни хозяйственной.

Слово „Анархия» (по-гречески — безвластие, безначалие) сыздавна употреблялось защитниками „порядка» и собственности для обозначения такого состояния общества, когда народ свергал иго установленных властей и начинал, выражаясь их языком, „потрясать священные основы власти и собственности»… На языке имущих и владеющих классов такое состояние было состоянием хаоса, неурядицы, беспорядка, но история говорит нам другое, а именно, что такие периоды были именно периодами революций, переворотов, когда ломались прогнившие основы старого общества и закладывались основы нового порядка, нового строя, в котором освобожденным рабам жилось впоследствии несколько лучше, чем прежде.

[Гециу Иван Илларионович]

Седина и благородство анархизма не может служить основанием для превращения в догматическое учение сравнимое разве что исламом или буддизмом...
Анархисты не знают как возникло разделение на бедных и богатых, анархисты понятия не имеют откуда взялся этот несчастный капитал. который так измучил анархистов, которого пока ни как не удается ни кому победить. Анархисты понятия не имеют, что разделение на бедных и богатых началось даже до того, как люди стали превращать в собственность землю.
Анархисты повторяют ошибки Маркса как и его другие ученики и последователи.
Анархисты ни как понять не могут, что если бы их мысли были истинной об окружающем мире, то они бы овладели массами и половина населения планеты были бы поклонниками анархизма... Увы это не просто не так, на вашем сайте за полгода эту страницу ни кто даже не посетил и не оставил хоть какой либо записи...
Гециу Иван Илларионович, автор книги "О разуме человека"

[Друг истины и Платона]

Сообщение от Гециу Иван Илларионович

Седина и благородство анархизма не может служить основанием для превращения в догматическое учение сравнимое разве что исламом или буддизмом...
Анархисты не знают как возникло разделение на бедных и богатых, анархисты понятия не имеют откуда взялся этот несчастный капитал. который так измучил анархистов, которого пока ни как не удается ни кому победить. Анархисты понятия не имеют, что разделение на бедных и богатых началось даже до того, как люди стали превращать в собственность землю.
Анархисты повторяют ошибки Маркса как и его другие ученики и последователи.
Анархисты ни как понять не могут, что если бы их мысли были истинной об окружающем мире, то они бы овладели массами и половина населения планеты были бы поклонниками анархизма... Увы это не просто не так, на вашем сайте за полгода эту страницу ни кто даже не посетил и не оставил хоть какой либо записи...
Гециу Иван Илларионович, автор книги "О разуме человека"

Ну то что никто эту страничку не посетил это неправда. Вы не там смотрели. 8,682 просмотра этой странички. То что никто не оставил здесь ни одного сообщения это правда. Значит спорить не с чем.
Сам я не сторонник анархизма. Единственное что могу сказать в защиту одного из основоположников анархизма Кропоткина так это то, что главное в его учении это сотрудничество между людьми, а это отнюдь не анархизм.

[Википедия]

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%...B8%D0%B7%D0%BC

Материал из Википедии — свободной энциклопедии


Анархи́зм (от др.-греч. αναρχω: ἀν, «ан», — «без» и ἄρχή, «архэ», — «власть») — идея о том, что общество может и должно быть организовано без государственного принуждения. При этом существует множество различных направлений анархизма, которые часто расходятся в тех или иных вопросах: от второстепенных, и вплоть до основополагающих (в частности — относительно взглядов на частную собственность, рыночные отношения, этнонациональный вопрос).

Безгосударственное общество — общество, не управляемое государством. Анархия является разновидностью такого общества, где помимо государства отсутствует любая иерархия, включая этническую, экономическую, религиозную, идеологическую и сексуальную. Однако даже если какое-либо безгосударственное общество не является строго говоря анархией, обычно в таких обществах всё равно нет сосредоточения власти, а если такая власть есть, то она ограничена. Имеющий власть в таком обществе обычно не удерживает её долго, а общественные механизмы, существующие для принятия решений или разрешения конфликтов, достаточно малы. Экономическая организация и культурные нормы в таких обществах очень разнятся.

Большую часть человеческой истории люди жили в безгосударственных обществах. В современном мире безгосударственные общества также существуют, хотя различные государства стараются изо всех сил ассимилировать такие общества.

Традиционный флаг анархистов

Флаг рыночных анархистов

Флаг анархо-синдикализма

Флаг зеленых анархистов

…песню Интернационал, ставшей международным пролетарским гимном, написал французский анархист Эжен Потье. (Подробнее)
…одним из первых, кто предложил концепцию приватизации услуг защиты личной свободы и собственности, то есть рыночный анархизм, был француз Жакоб Мовиллон, живший в XVIII веке. (Подробнее)

Новые статьи

Отдел самоискоренения — начато 28 января 2014 Svinpanov
Моно, Теодор — начато 2 января 2014 Mcowkin
Черепанов, Донат Андреевич — начато 25 декабря 2013 79.126.93.108
Автономное Действие (Социал-Революционное) — начато 10 января 2014 Nskdjfagl86
Зевако, Мишель — начато 16 декабря 2013 Vigoshi
The Hidden Wiki — начато 9 декабря 2013 Usr148
Quarkcoin — начато 3 января 2014 79.180.114.215
Нейман, Станислав Костка — начато 6 декабря 2013 Mcowkin
Игорь Артимович — начато 3 декабря 2013 WIYoxz107U
Worldcoin — начато 1 декабря 2013 178.206.72.35
Майерова, Мария — начато 14 ноября 2013 Mcowkin
Клеман, Жан Батист — начато 7 ноября 2013 Mcowkin
Лежен, Адриен Феликс — начато 1 ноября 2013 Bogdanov-62
Сибиряков, Константин Михайлович — начато 26 октября 2013 Oants
Перпер, Иосиф Овшиевич — начато 17 октября 2013 Simulacrum

Вольтарина де Клер (17 ноября 1866 – 20 июня 1912) — американская анархистка и феминистка, одна из ключевых фигур в истории анархизма в США.

[Газета.Ru]

http://www.gazeta.ru/science/2014/06/09_a_6064065.shtml
О теории и истории анархизма рассказывает доктор наук Александр Шубин


Фотография: Wikimedia Commons
09.06.2014, 15:31 | Тимур Мухаматулин

6 июня 1919 года советская власть объявила вне закона Нестора Махно. Об устройстве махновщины, о том, почему происходящее на Восточной Украине — не анархия, о постиндустриальном проекте «Газете.Ru» рассказал доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Александр Владленович Шубин.
Александр Владленович Шубин (р. 18 июля 1965) — российский историк, мыслитель и...

Александр Шубин

ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН

— Что такое анархизм с научной точки зрения? Какие социальные движения относят к анархистским?

— Анархизм — это учение об обществе, в котором государственные структуры вытесняются самоуправлением и прямой демократией. Такое общество называется обществом без власти, то есть анархией.

Общество без власти — это не хаос, не бандитизм, не междоусобица. И бандиты, и повстанцы времен Гражданской войны, и нынешние самопровозглашенные «народные губернаторы» тоже имеют власть — власть оружия.

Сейчас часто употребляют слово «анархия» применительно к какому-то социальному распаду — к Ливии или Восточной Украине, например. Но это некорректно!

Анархия требует высокого уровня культуры, чтобы состояться — ведь человек должен организовывать свою жизнь сам вместе с другими людьми, сдерживать себя от конфликтов с ними.

Таким образом, с точки зрения анархизма важно, чтобы в обществе, движущемся к анархии, одновременно развивались гражданские права и свободы вместе с социальными правами.

— Имеется в виду в том числе и самоуправление на предприятиях?

— Да. Есть такое направление, как синдикализм. Его идеологи считают, что работники сами могут управлять производством. И в первые годы Гражданской войны в Испании, начиная с лета 1936 года, в Каталонии и Арагоне целый сектор экономики находился под управлением профсоюзов, где были влиятельны анархо-синдикалисты. Рабочие коллективы управляли предприятиями и на волне энтузиазма преодолевали капиталистическую систему, становились более альтруистичными.

— Но возможен ли такой энтузиазм масс в долгосрочной перспективе?

— Конечно, опыт показывает, что после эмоционального начала революции берет верх рутина. Поддерживать самоорганизацию годами нелегко, для этого нужен высокий уровень культуры. Поэтому нужна не только борьба человека за свободу от авторитарности и капитализма, но и развитие культуры самоуправления.

Человек должен быть не только свободен «от», но и свободен «для» чего-то — он должен понимать, ради чего он живет.

Наряду с борьбой за уровень потребления в его жизнь должны приходить наука и творчество.

— При этом анархизм был популярен в бедных, аграрных, не развитых экономически странах — Испании, Италии, Украине. Нет ли здесь противоречия с требованием развитого человека, который создает проект?

— Взрыв интереса к анархизму, действительно, возможен и в бедных странах, но все же не вполне аграрных. В названных трех странах, к которым можно добавить и другие регионы мира, происходил переход к индустриальному обществу. Переход от традиционного общества к индустриальному заставляет человека кардинально менять жизнь, всасывать огромный объем информации.

Когда человек переезжает из страны «третьего мира» в большой город сейчас, он осваивает сравнимый объем информации с тем, что мы узнаем в первые годы жизни.

Это порождает и социальную ломку, и подвижность ума. Этот переход дает шанс на реализацию самых смелых социальных проектов, но их закрепление уже зависит от того прогресса в культуре, который приносят (или не приносят) с собой последствия революции.

— Можно ли сказать, что первая половина XX века с анархистскими проектами в Испании и на Украине («махновщина») — это «золотой век» анархизма?

— Я бы расширил его географические и хронологические рамки. Анархистская теория была очень востребована, например, во Франции и Латинской Америке в конце XIX и начале ХХ века. Например, крупнейший профсоюз Франции начала прошлого века был анархо-синдикалистским. Мощное анархистское движение развернулось в Аргентине, Мексике и Бразилии. Но популярность была связана с упрощением теории, анархисты бросали в толщу многомиллионных масс не конструктивную теорию, а радикальные протестные лозунги.

В России во время Гражданской войны были многочисленные анархистские движения и течения, например, на Дальнем Востоке действовал Тряпицын, в Сибири действовали Новоселов и Рогов.

Но эти движения потерпели поражение. И не только потому, что против анархистов действовали и белые, и красные, и фашисты, и либералы. Если взглянуть на судьбу анархизма глубже, можно увидеть, что индустриальная модернизация не содействует анархизму. Вспышка происходит на переходе к индустриализму, когда вчерашний крестьянин приходит на фабрику, но затем, когда рабочий приучается к фабричной дисциплине, преимущество получают технократические теории, включая марксизм.

— То есть обработчик или хозяин маленького клочка земли, который привык самоуправляться, становится бездушным винтиком на производстве?

— Да, и это сохраняет актуальность для антиавторитарных социалистических идей даже после поражения их наиболее радикальной формы — анархизма. Социализм, который берет источник не в Марксе, а в Прудоне и народниках, способен серьезно смягчить бесчеловечность индустриализма и облегчить дальнейшее движение человечества в XXI век.

Тем более что опыт ХХ века заставил марксистов и других социал-демократов многому поучиться у своих социалистических оппонентов, а анархистов и народников, в свою очередь, обогатил теоретическими достижениями марксистов.

Гуманистический протест анархизма наложил отпечаток на цивилизацию, стал одним из факторов появления социального государства. Сейчас индустриальное общество дряхлеет, наступает новая фаза развития и возникает вопрос о перспективе, и здесь появляется возможность реинкарнации антиавторитарного социализма, в том числе анархизма на высокоинтеллектуальном уровне.

— Упомянутая выше махновщина у нас воспринимается как «вольница», как свобода от любой власти и любых ограничений. Так ли это было на самом деле?

— Махновское движение было сложной организованной системой. Махно командовал армией, иногда авторитарно, его силы наносили поражения и белым, и красным. Но население самоорганизовывалось не по указке Махно, а руководствуясь общинным опытом. Махно мог вступать в союз с большевиками или сражаться против всех. Внутренней основой его проекта были вольные советы, избранные крестьянами, которые имели основные полномочия.

На территории махновцев в 1919 году могли агитировать все сторонники советской идеи: и коммунисты, и левые эсеры, и анархисты.

Основные политические и экономические решения принимал съезд Советов. Крестьяне получили землю, часть земли передали кооперативам. Главным вопросом для съездов был об отношении к ЧК и продразверстке — на них, естественно, реагировали критически. Хотя Махно был анархо-коммунистом, его практика, как и более поздний эксперимент в Испании, не исключала рыночных отношений: он призывал приходивших к нему фабричных и заводских рабочих зарабатывать самим.

— Есть ощущение, что схема с вольными Советами, съездом работает только на уровне маленького региона…

— Махновский край по размеру — это как Бельгия. Страна Бельгия — это маленький регион? Он контролировал Екатеринослав (Днепропетровск) и Александровск (Запорожье), нынешнюю Запорожскую область, часть нынешних Днепропетровской, Донецкой, Луганской и Херсонской областей. Это территория европейского государства средних размеров.

— Но имело ли это перспективу при расширении крестьянских Советов на города?

— Города на этой территории были и так. В частности, Днепропетровск, тогда называвшийся Екатеринославом. Более того, в центре движения — в Гуляй-Поле — были промышленные предприятия, включая металлургическое производство. Сам Махно был рабочим.

— Это Донбасс?

— Нет, это другой регион. Нынешние события на востоке Украины происходят по соседству. Точки пересечения — города Волноваха и Мариуполь, которые Махно брал с запада. Есть еще Старобельск в Луганской области, где он некоторое время базировался во время похода на северо-восток и заключал соглашение с большевиками в 1920 году.

Донбасс тогда был большевистской сферой влияния. Махновская территория — зона малой промышленности, и это очень интересно с точки зрения постиндустриальной перспективы анархизма, в частности, связи города и деревни. Но в Екатеринославе у Махно были конфликты с рабочими крупных заводов — такая промышленность в условиях разрухи и изоляции от других регионов работать не могла.

— Мог бы анархизм быть альтернативой большевикам на всей территории бывшей Российской империи, если бы Старобельское соглашение с большевиками было бы распространено на более широкие территории?

— После соглашения в Старобельске анархисты могли баллотироваться в Советы на Украине, как и согласные играть по этим правилам эсеры. Но большевики вскоре после совместной с махновцами победы над Врангелем разорвали соглашение. В одиночку анархизм тогда не мог потянуть роль альтернативы большевизму. Но он мог стать левым крылом широкой коалиции, которая в 1921 году подняла голову, — это Кронштадт, это восстание Антонова на Тамбовщине, повстанческие движения Украины и Сибири, партии эсеров и меньшевиков. Большевики тоже могли расколоться — в их среде были свои сторонники демократического социализма.

Теоретически это могло привести к созданию левого фронта от левых коммунистов и эсеров до анархистов, или даже шире.

В долгосрочной перспективе, в случае успеха политики этого левого фронта мы бы получили путь модернизации не по жесткому сталинскому пути, а по крестьянско-эсеровскому; с большим самоуправленческим компонентом. Аналогичная перспектива в 30-е годы открывалась и в Испании.

— Главный конкурент анархистов на «левом фланге» — марксисты часто говорят о научной базе своей идеи, объясняя этим неизбежность бесклассового коммунизма. Есть ли что-то подобное у анархистов?

— Я хочу заметить, что основоположники анархизма — Пьер Жозеф Прудон, Михаил Бакунин, Петр Кропоткин — были выдающимися учеными. Они просто делали другие выводы из наблюдавшихся ими социальных процессов.

Анархизм и марксизм ведут не только эмоциональный, но и научный спор. Иногда выигрывают одни, иногда другие, а иногда результат оказывается на пути их сближения.

— Но, как кажется, марксизм пребывает в кризисе, вызванном гибелью СССР…

— Это так, хотя часть марксистов считает, что Маркс не несет ответственности за модель, возникшую в СССР.

— Значит ли это, что социализм и социальный протест XXI века будут анархистскими, ведь даже социалисты берут многое у анархистов — интерес к прямой демократии, самоуправлению?

— Протест, как всегда, будет разным: и социальным, и правозащитным, и национальным. А вот борьба за прогресс в XXI веке будет социалистической. Потому что все остальное человечество уже перепробовало, а социалистическое общество, социум без угнетения и господства, пока не возникло. Движение к будущему обществу будет синтезировать и анархистские, и марксистские, и постиндустриальные идеи.

На постсоветском пространстве обращение к марксизму неизбежно — ведь долгое время здесь это был язык социальной науки.

И анархизм, и коммунизм стремятся к обществу без эксплуатации, без господства и угнетения, к обществу свободы разносторонне развитого человека.

Но нельзя двигаться к свободе через деспотию — это подтвердил опыт СССР и Китая, где вслед за большими скачками в «светлое будущее» настало вполне капиталистическое «разложение».

К свободе и солидарности можно идти через систематическое освобождение. Если люди это признают, то неважно, как они себя называют. Важно не продвигать догматические истины (хоть марксистские, хоть анархистские), а соотносить теоретические наработки с актуальной реальностью, открывающейся в связи с информационной революцией.

— А мы сейчас, хотя бы частично, находимся в постиндустриальном обществе...

— Пока мне кажется, мы видим только его зачатки и ростки.

Если сравнить нынешний переход к постиндустриальному обществу с переходом к индустриальному, который когда-то проходила Европа, то мы живем в XVI веке постиндустриального общества.

Только-только были сформулированы идеи «протестантизма», и у нас кое-где начинают создаваться «мануфактуры». Постиндустриальная реальность только зарождается. Впереди довольно долгий путь.

— Нет ли ощущения, что анархизм, отказываясь от глобальных идей, скатывается на позиции «малых дел»? борьбы за права меньшинств, за экологию и так далее?

— Это — выбор части анархистов, социал-демократов и либералов, сведение стратегических проблем к узкой тактике, к одномерным задачам. На современный мир необходимо смотреть как на сложную систему взаимосвязанных явлений — если мы хотим понять, как его изменить. И тогда стратегия освобождения будет органически связана и с малыми, и с большими делами.

[Центр Архэ]

[Евразийский открытый институт]

[Вадим Дамье]

В чем отличие анархии от хаоса, существуют ли у анархистского общества правила и каковы способы его достижения
18.02.2016


Черный флаг в анархизме — один из символов движения (flickr/ghalog)

Анархизм — это совокупность как общих принципов и основополагающих концепций, которые предусматривают упразднение государства и исключение из жизни общества всякой политической, экономической, духовной или моральной власти, так и практических методов осуществления этих концепций.

Этимологически ἀν и ἄρχή — греческие слова, вместе дословно они означают «без господства». «Архэ» — это власть, причем власть в понимании не организации как таковой, а в смысле господства, навязывания, управления сверху. «Анархия» означает «без державы, господства и насилия над обществом» — примерно так это слово должно переводиться на русский язык.

Философская основа анархизма

Единой философии анархизма как таковой не существует. Анархистские теоретики на протяжении истории существования этого движения в конечном итоге сходились только в представлении о необходимости устранить власть из жизни людей. Анархисты могут разделять одни и те же цели и представления о пути к ним, но философская подоплека и аргументация могут быть при этом совершенно разными. Достаточно просто сравнить взгляды хотя бы нескольких основных теоретиков анархизма.

Так, например, Бакунин тяготел к неогегельянской традиции, хотя интегрировал и элементы других философских взглядов. Кропоткин, напротив, сам себя называл позитивистом, хотя к позитивизму в традиционном смысле слова имел мало отношения. Он исходил из философско-этического представления о жизни, скорее биологического: много внимания уделял критике социал-дарвинизма с его восхвалением «борьбы за существование», противопоставляя ему традицию, которая восходит к Ламарку и предполагает адаптацию к природе и гармонию с ней.

Михаил Бакунин (1814–1876 гг.) — теоретик анархизма (commons.wikipedia.org)

Если мы рассмотрим позиции анархистов второй половины XX века или тех, кто принимал участие в движении 1968 года, то встретим сторонников самых разных философских взглядов: приверженцев Франкфуртской школы, экзистенциализма, ситуационизма, сторонников взглядов Мишеля Фуко и так далее… Но все упомянутые анархисты разделяли одну и ту же цель — утверждение и распространение анархистской модели общества и представление о революционном пути перехода к ней. Кропоткин пытался сделать героический великий замах: он поставил задачу сформулировать «научный анархизм», как он это называл, хотя сомнительно, что такое здание реально можно было воздвигнуть. Так что говорить о единой философии анархизма, наверное, будет неправильно.

Тем не менее можно утверждать, что, так или иначе, любые виды анархизма имеют общую философскую основу. И зародилась она задолго до самого анархизма — в европейском Средневековье, когда среди схоластов разгорелся знаменитый философский спор между номиналистами и реалистами, то есть между теми, кто считал, что общие понятия существуют реально (реалистами), и теми, кто считал, что реально существует только единичное, отдельное, а общие понятия есть только общее обозначение, совокупность отдельного, индивидуального (номиналистами).

Если переносить этот спор на проблему человеческого существования, то главным вопросом всей философии окажется не вопрос о первичности материи или сознания. Он будет звучать иначе: первичен отдельный человек, индивидуальность или же некая общность, в которую человек входит, может быть, с самого своего рождения и законам которой он обязан подчиняться.

Анархизм и либерализм

Две такие, казалось бы, диаметрально противоположные идеологии, как анархизм и либерализм, в вопросе первичности человека или общества исходят из одной и той же посылки: для них первична человеческая личность. Но дальше и начинаются главные расхождения, потому что встает следующий вопрос: как эти личности соотносятся друг с другом? Ведь человек живет не сам по себе, он все-таки существо общественное. И раз он живет в обществе, то должен как-то строить свои отношения с другими личностями.

Каковы же принципы этих отношений? Вот здесь анархизм и либерализм расходятся самым кардинальным образом. Либерал скажет, что личность эгоистична: люди по природе таковы, что будут строить отношения по принципу иерархии, господства, и неизбежно сильные от природы будут подавлять более слабых во всех человеческих отношениях. Поэтому для либерализма некая иерархия естественна от природы и неизбежно будет устанавливаться в человеческом обществе. Таким образом, либералы, как бы они ни критиковали государство, по сути своей тоже являются «архистами», то есть сторонниками господства. Пусть даже оно будет осуществляться не в государственной форме, но ведь если каждый человек будет сам себе государством, то такую форму господства даже крайний либерал в конечном счете примет.

Анархист, напротив, исходит из другого принципа. Он считает, что все люди именно в силу самого своего существования изначально имеют равные права на жизнь — уже потому, что они пришли в этот мир, хотя их не спросили, хотят они того или нет. И если кто-то сильнее, а кто-то слабее, кто-то в каких-то областях талантливее, кто-то в каких-то областях уступает, то это не вина и не заслуга самих тех людей, для которых характерны данные свойства, а таковы обстоятельства, некая сложившаяся жизненная ситуация. Она не должна влиять на право этих людей на жизнь, на равные возможности жить в гармонии друг с другом и с природой и на равных удовлетворять свои потребности.

Анархизм в этом смысле не усредняет человека; это не представление о том, что все люди должны жить одинаково, потому что у всех одинаковые потребности. Анархизм выступает за равенство разного — это его основной принцип. Именно поэтому анархисты считают, в отличие от либералов, что люди могут соединяться друг с другом и составлять общества не по принципу господства друг над другом, а на основе взаимодействия, рационального соглашения и гармоничного обустройства отношений друг с другом и с окружающим миром. Именно такова философская основа, которая окажется общей для всех действительных анархистов независимо от того, к каким философским школам они принадлежат и каких философских воззрений придерживаются.

Свобода в анархизме

Важнейшим для анархизма является понятие человеческой свободы. Что такое свобода для анархизма? Определений свободы существует великое множество. Все их можно разделить на концепции «свободы от» и «свободы для». «Свобода от» — это, к примеру, то, что мы привыкли понимать под гражданскими свободами. Это свобода от запретов, от ограничений, от преследований, от репрессий, от невозможности выразить свою точку зрения, от невозможности что-то сделать. Разумеется, такая свобода анархистами признается, но это, так сказать, «негативная свобода».

Но, в отличие от либерализма и любого демократизма вообще, анархисты этим не ограничиваются. У них есть представления и о свободе позитивной — «свободе для». Это свобода самореализации — возможность для человека реализовывать свой внутренний потенциал, который в нем заложен, без внешних ограничений. Это возможность свободно строить свою собственную жизнь в гармоничном согласии с такими же свободными личностями. То есть для анархиста свобода — это не вещь, которая заканчивается там, где начинается свобода другого.

Свобода в представлении анархизма неразделима. Свобода одного человека предполагает свободу другого человека и не может ею ограничиваться. Получается, что свобода каждого есть условие для свободы всех. И свобода всех, в свою очередь, есть условие для свободы каждого. Самореализация, возможность договориться, обеспечивая ход развития общества, — это и есть основа для позитивной анархистской свободы. В этом смысле любой анархист немного волюнтарист. Ведь он исходит из того, что развитие общества может определяться согласованными решениями самих людей, а не внешними по отношению к ним «законами».

Анархисты обычно считают, что железных законов истории не существует. Не должно быть ничего такого, что абсолютно не будет зависеть от человеческой воли. Анархисты полагают, что развитие общества в целом, если речь идет о правилах его функционирования, зависит только и исключительно от самих людей. То есть если люди сами договорятся о том, как общество должно развиваться, они будут в состоянии сделать все, что они захотят. Естественно, возможны какие-то ограничения, скажем диктуемые природой, и анархизм этого не отрицает. Но в целом коллективный волюнтаризм анархисты, так или иначе, признают.

Свобода, равенство, братство

Все принципы анархизма вписываются в триаду Великой французской революции: свобода, равенство, братство. Однако, хотя Французская революция это провозгласила, реальность той же современной Франции, пусть и записавшей этот девиз на своем гербе, принципиально отличается от содержания провозглашенных принципов.

Современное общество считает, что прежде всего существует «свобода от», причем главное ее содержание — свобода от ограничений предпринимательства. Оно утверждает, что равенство — это прежде всего равенство перед законом, и не более того, а братство — нечто совершенно абстрактное, скорее напоминающее заповеди Иисуса Христа, или вообще формула, лишенная практического смысла. Ведь современное общество основано на конкуренции, а если человек человеку — конкурент, то братом он вряд ли может быть назван.

Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ. 1830. Лувр (commons.wikipedia.org)

Хотя Великую французскую революцию делали не анархисты и лозунг формулировали не они, именно анархистскому идеалу эта триада в наибольшей степени соответствует, причем не каждая ее часть по отдельности, а именно в совокупности и взаимосвязи этих понятий. В анархизме свобода не существует без равенства. Как говорил теоретик анархизма Бакунин, «свобода без равенства — это привилегия и несправедливость, а равенство без свободы — это казарма». Свобода без равенства — это свобода неравных, то есть выстраивание иерархии. Равенство без свободы — это равенство рабов, но оно нереально, потому что если есть рабы, то есть и господин, который отнюдь не равен им. Подлинное братство несовместимо с конкуренцией, которая вытекает из свободы, понимаемой как свобода предпринимательства, и равенства перед законом. В анархизме свобода и равенство друг другу не противоречат. Это некие основополагающие принципы анархизма.

Анархизм и политика

Анархисты обычно отрицают политику, говоря, что она основана на представлении о властническом устройстве общества. Некоторые из них предпочитают себя называть антиполитиками. Причина, по которой отвергается единоличная власть, будь она монархическая или диктаторская, достаточно проста. Как в свое время остроумно сформулировал Марк Твен, «абсолютная монархия была бы лучшей формой общественного устройства, если бы монарх был самым умным, самым добрым человеком на земле и жил вечно, но это невозможно». Деспотизм не годится, потому что деспот имеет свои собственные интересы и во имя этих интересов он и будет действовать. Люди при деспотической системе являются несвободными и, следовательно, не могут быть приняты анархизмом.

С демократией связана другая проблема. На первый взгляд, анархизм не должен отрицать демократию, потому что демократия — это же власть народа и сам народ решает, как должно развиваться общество. В чем же проблема? Герберт Маркузе как-то сказал: «Свобода выбора господина не отменяет существования господ и рабов». Демократия — это тоже «кратия», она же «архэ». Демократия — это тоже власть и господство человека над человеком, то есть общество неравных.

Любая представительная демократия исходит из того, что народ компетентен только в выборе своих руководителей. Далее руководители предлагают ту или иную программу действий, которую народ одобрит на выборах, проголосовав за ту или иную партию, после чего эта группа компетентных лиц получает право управлять обществом от имени самого общества.

Суверенитет неразделим — это основное положение любой теории государства. Вышестоящий орган всегда может отменить решение нижестоящего. Первое положение таких теорий — это представительность, управление от имени людей. Второе положение — это централизм, то есть принятие решений не снизу вверх, а сверху вниз, не путем собирания и состыковки низовых импульсов, а путем формулирования общенациональных задач. Эти два момента характерны для любой представительной демократии, и анархизм их отрицает.

Последователи анархизма противопоставляют этому анархию, то есть всеобщее самоуправление как систему. Фактически понятие «анархия» можно заменить понятием «самоуправление». Ни одно решение, которое затрагивает интересы той или иной группы людей, не может и не должно быть принято вопреки воле этих людей и без того, чтобы эти люди принимали участие в принятии решений. Это и есть принцип самоуправления.

На протяжении разных периодов существования анархизма как общественного течения институт самоуправления называли по-разному. Речь идет об общих собраниях тех людей, которых данная проблема непосредственно затрагивает. В настоящее время в большинстве анархистских групп принято называть такие собрания ассамблеями.

Анархисты часто сталкиваются с этой проблемой: их терминология не всегда «переводится» на господствующую терминологию современного общества, и приходится подбирать понятия, близкие по смыслу. Поэтому некоторые анархисты говорят, что они выступают за «прямую демократию», хотя это неправильно, потому что демократия — это уже «кратия», власть, господство.

Когда-то анархо-синдикалист Рудольф Рокер определил власть как «монополию на принятие решений», подобно тому, как собственность — это монополия на обладание. Если существует монополия на принятие решений, которые касаются других людей, то это уже власть, даже если решение принято большинством голосов и скреплено референдумом. В этом смысле анархисты не являются сторонниками прямой демократии. Они — сторонники самоуправления.

Анархизм и анархия

Обычно слова «анархия» и «анархизм» в представлении обывателя связаны с насилием, с насильственным принуждением людей жить по некому диктуемому им образцу. На самом деле это мнение далеко от истины. Анархизм исходит прежде всего из свободы человеческой личности, и, следовательно, никого нельзя заставить быть его сторонником. Разумеется, анархисты рассчитывают на то, что их идеалы рано или поздно разделит большинство людей, что они примут эту модель. Но анархизм — вещь сугубо добровольная, без какого-либо принуждения принять его.

Существует понимание анархии как хаоса. Периодически любые конфликты называют анархией: отсутствие порядка, власти, обсуждения проблем. Иными словами, анархию связывают с хаосом и насилием. Это одна из неверных трактовок, которые имеют мало общего с анархистской теорией. Такие мифы в значительной степени создавались противниками анархизма для дискредитации этой идеи.

Храм Юпитера. Форум в Помпеях (flickr)

Немецкий философ Иммануил Кант, который сам анархистом не был и считал этот идеал неосуществимым, дал тем не менее совершенно справедливое определение: «Анархия — это не хаос, это порядок без господства». Таково и на сегодня наиболее точное определение понятия. Речь идет о модели, которая предполагает самоопределяемое, самоуправляемое существование людей в обществе без принуждения и насилия над ними.

Все сторонники государственной организации общества — от радикальных коммунистов-государственников «слева» до нацистов «справа» — «архаисты», то есть «властники», сторонники существования власти человека над человеком. Анархисты как последователи безгосударственной формы организации общества образуют настолько же широкий спектр, насколько широко разнообразие государственников. Анархистами себя называют приверженцы очень разных течений, и сам анархизм они представляют по-разному.

Это могут быть сторонники рыночных отношений и их противники; те, кто считает, что необходима организация, и те, кто не признает никаких организаций; те, кто участвует в выборах муниципальных органов власти, и противники любых выборов вообще; сторонники феминизма и те, кто считает, что это второстепенная проблема, которая автоматически решится при переходе к анархизму, и так далее. Понятно, что одни из этих позиций ближе настоящим принципам анархизма, о которых далее пойдет речь, других же — рыночников, сторонников выборов и так далее — будет «объединять» с настоящим анархизмом только неприятие государства и сходная терминология.

Самоуправление в анархизме

Под сообществом понимается собрание жителей микрорайона, квартала, работников какого-то предприятия и так далее. То есть любая группа людей, которая так или иначе сталкивается с какой-то проблемой или хочет что-то сделать, призвана, с точки зрения анархистов, принимать решение на своем общем собрании. Разные анархисты по-разному относятся к процессу принятия решения, но все, так или иначе, в идеале стремятся к принципу консенсуса. Это необходимо для того, чтобы люди могли иметь возможность спокойно обсудить все вопросы — без давления, без спешки, без нажима прийти к решению, которое в той или иной степени устроит всех… Но такое возможно далеко не всегда.

Не по всем вопросам можно прийти к единогласному решению. В случае несогласия возможны разные варианты. В реальной жизни мы можем сослаться на опыт кооперативов, коммун, израильских кибуцев… Вот, например, одна из возможностей: кардинальные вопросы решаются консенсусом, второстепенные — путем голосования. Здесь опять-таки возможны разные варианты. Меньшинство может все равно согласиться выполнять решение, против которого оно выступало, — если, конечно, его несогласие не носит совсем уж принципиального характера. Если же все-таки носит, тогда оно может свободно выйти из общины и создать свою. Ведь один из принципов анархистских общин — это свобода вступления в нее и свобода выхода из нее, то есть никто не может принудить человека или группу людей в этой общине состоять. Если они в чем-то не согласны, они могут свободно выйти.

Если есть какие-то серьезные разногласия, то большинством принимается какое-то временное решение на какой-то срок. Через год вопрос заново ставится, позиция людей за это время может измениться, и люди сумеют прийти к какому-то консенсусу.

Существует еще один вариант: большинство и меньшинство выполняют свои решения, но меньшинство говорит только от своего имени, то есть существует полная автономия любой группы, в том числе любой группы внутри анархистской общины.

Анархизм постулирует самоуправление не только на низовом уровне. Этот принцип призван действовать «снизу доверху» и охватывать так или иначе все общество. Этот принцип самоуправления не существует без второго принципа, столь же основополагающего, — он называется федерализмом.

Анархистская община как основа человеческого общества не может быть слишком многочисленной: общее принятие решений ассамблеей в рамках больших структур сложно представить. Еще древние греки говорили, что полис должен быть «обозримым». Поэтому принцип самоуправления неотрывно связан с принципом федерализма.

Что такое федерализм в современном понимании? Государственники говорят, что это такой принцип государственного устройства, при котором различные части государства могут сами выбирать свои органы власти при соблюдении общих законов. Для анархистов федерализм — это нечто иное. Это принятие решений «снизу вверх» путем состыковки импульсов, которые идут снизу. Согласно этому принципу, «верх» не может отменить решение «низа». «Верх» (точнее говоря, «центр») не приказывает, не распоряжается — он лишь координирует те решения, которые идут «снизу», от ассамблей. Фактически при этом ни «верха», ни «низа» больше нет. Есть только координация «снизу», состыковка решений.

Если есть конкретный вопрос, который затрагивает интересы данной общины и который эта община может решить своими силами, не прибегая к помощи извне со стороны других сообществ, то такой вопрос решается абсолютно автономно и суверенно самой этой общиной. Здесь никто не может ей приказать, как этот вопрос решать.

Если вопрос касается и других, выходит за чисто местные рамки, то здесь необходимо согласование и совместные усилия нескольких сообществ. Эти сообщества должны согласовать между собой решения и прийти к какому-то общему мнению. Каким образом? Это происходит с помощью делегатов, которые будут избраны общими собраниями. Делегат не имеет ничего общего с депутатом. Он избирается в разовом порядке для выполнения конкретного поручения, чтобы донести до конференции делегатов от всех заинтересованных сообществ точку зрения своей группы. Делегат сам ничего не решает и не имеет права нарушать решение того собрания, которое его направило. Каждое местное сообщество может как принять решение, согласованное на конференции, так и отвергнуть его. В этом смысле анархистское общество будет отличаться от современного, которое стремится к максимально быстрому и эффективному принятию решений. Проработка, общее понимание и вовлеченность всех намного важнее скорости.

Анархизм и экономика

Большинство анархистов являются радикальными противниками как рыночной экономики с одной стороны, так и централизованного планирования с другой. Анархизм предполагает совершенно иной принцип экономики, производства и удовлетворения потребностей. Работают те же два постулата самоуправления: автономия «низового» сообщества и федерализм. Если община способна своими собственными силами произвести продукт для собственного потребления, то она должна делать это без чьего бы то ни было вмешательства.

Петр Кропоткин и Павел Милюков. 1917 год (commons.wikipedia.org)

В свое время теоретик анархизма Кропоткин сформулировал еще один принцип. Для современной экономики первично производство, потребление же вторично, ведь люди не могут потребить больше того, что они производят. В анархистском обществе вопрос ставится иначе: потребление руководит производством. Прежде всего выявляются потребности реальных людей. То есть происходит «планирование», но речь идет опять-таки о планировании «снизу», об установлении того, что на самом деле нужно не абстрактному рынку, а вполне конкретным, живым людям. И решают это они сами, а не специалисты и бюрократы. Вот такой сводный список того, что необходимо жителям общины, доводится до производителей как своего рода «долгосрочный заказ».

В любом сообществе имеются свои производственные мощности. Они тоже самоуправляемы и автономны. Этот «долгосрочный заказ» — «заказ» им. Итогом такого «планирования» становится сводный лист: какое количество продукта должно быть произведено, что может быть удовлетворено на месте, а что требует участия других общин или согласования с ними, а также что может быть предоставлено им для удовлетворения их потребностей. Таким федералистским путем сообщества «состыковываются» с другими на том уровне, на котором это необходимо. Вопрос о деньгах в таком анархистском обществе отпадает, потому что производится именно то, что необходимо для потребления. Это уже не торговля и не обмен, а распределение.

Для анархизма важен также экологический аспект. Есть даже особое течение, которое называется экоанархизмом. Вообще, экологическая повестка заняла важное место в теории анархизма с 1970-х годов. Однако в каком-то смысле это вытекает из самих основ анархистской доктрины, потому что если анархисты пропагандируют гармонию между людьми, то естественно, что они станут пропагандировать гармонию и с окружающим миром.

Анархизм и культура

Многие авторы пытались исследовать гипотетическую реорганизацию экономики, которая позволит сократить рабочий день до четырех-пяти часов за счет того, что высвободятся люди, работающие в неэкологических отраслях или занимающиеся сегодня теми видами деятельности, которые при анархистском строе будут не нужны: торговлей, управлением, финансами, войной и полицейской службой. Если рабочее время сокращается, то увеличивается свободное, то есть расширяются условия для самореализации и культурной деятельности. В этой области анархизм не предлагает ничего жестко определенного. Сфера культуры — это сфера полной автономии. Здесь действуют исключительно вкусы самих людей, их личные пристрастия. Если же у людей культурные пристрастия совершенно различаются, то им лучше разделиться.

Могут допускаться любые формы равноправного сожительства и любые формы сексуальности, если они касаются только отношений двух людей. А вот к практикам БДСМ, по логике анархизма, следовало бы относиться отрицательно, потому что господство в той или иной форме, даже игровой, для анархизма неприемлемо.

Анархизм и этика

Известна формула, которую провозгласили иезуиты и повторяли большевики: цель оправдывает средства. Для анархистов она абсолютно неприемлема. Анархист считает, что цель не может противоречить средству, а средство — цели. Это самая основа анархистской этики. На принципах гармонии анархисты предполагают строить отношения в собственном сообществе и с окружающим миром. Неслучайно Кропоткин писал книгу об этике всю свою жизнь.

Анархисты противопоставляют этику закону. За что анархисты критикуют систему законов? Дело в том, что любой закон подкрепляется неминуемостью кары за его нарушение на присвоенном государством праве мести. Анархист еще может понять принцип «низовой мести», но наличие профессионального института исполнения наказаний дестабилизирует и отравляет само общество. С психологической точки зрения возникает нездоровая ситуация: человеческое общество оказывается основанным на страхе и опирается на него.

Анархизм предпочитает предотвращение проступка. Если же он все-таки совершен, необходимо оценивать каждый конкретный случай, а не руководствоваться единым законом для всех вне зависимости от того, чем вызван и объясняется тот или иной проступок. Возможно, что, если человек совершил нечто совершенно ужасное и сочтен опасным для окружающих, он будет изгоняться из общины. Он станет изгоем — наподобие средневекового отлучения от церкви. Большинство анархистов признают право на самооборону себя и общины, хотя с этим не согласны, например, анархисты-пацифисты.

Обороняться предстоит тем же самым людям, которые живут в этих общинах. Это предполагает замену армии и полиции добровольным народным ополчением.

Зигмунт Бауман, британский социолог (commons.wikipedia.ru)

В дискуссиях об анархистском обществе часто обсуждается проблема психологической неготовности сегодняшнего мира к такой модели свободного и гармоничного общественного устройства. Социолог Зигмунт Бауман назвал современное общество обществом агорафобии, то есть в людях присутствует боязнь общих собраний, неумение решать вопросы и действовать сообща и неспособность к консенсусу. Люди предпочитают пассивно ждать, когда их проблемы решат за них другие: государство, чиновники, хозяева… В анархистском обществе, наоборот, человек должен быть очень активным, готовым к диалогу и самостоятельному действию. Это нелегко. Но иного пути нет. Иначе мир может ждать крах человека общественного как социобиологического вида и экологическая катастрофа. Путь к свободному миру не предопределен. Он требует революции в сознании и революции социальной.

Анархистская социальная революция — это ликвидация преград на пути к такому солидарному сообществу и восстановление общества из современного хаотического атомизированного набора разъединенных индивидов. Под революцией в анархизме понимается не смена правительств и правящих лиц, не захват власти, не политический акт в узком смысле слова, а глубинный социальный переворот, который охватывает период от начала самоорганизации людей снизу в борьбе за их конкретные права и интересы до распространения новых свободных структур самоорганизации на все общество. В ходе этого процесса происходит апроприация новым, параллельно возникающим, свободным и самоорганизованным сообществом всех функций государства. Но конечная цель неизменна — возникновение анархистского общества.

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН