2597. V Съезд народных депутатов РСФСР

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/206
22.07.1991, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Номер 029 от 22-07-91
Пятошестой съезд народных депутатов РСФСР: Монтекки и Капулетти доругаются осенью

Две равно уважаемых семьи В Вероне, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят прервать кровопролитья.
Вильям Шекспир. "Ромео и Джульетта" (перевод Б. Л. Пастернака).

После того, как провалилась шестая попытка выбрать председателя ВС РСФСР, депутаты отчаялись и перенесли продолжение V съезда на осень. До того времени обязанности неизбранного председателя будет исполнять его первый заместитель Руслан Хасбулатов.
Кризис российского парламента является только частью общего кризиса демократического движения, в полной мере разразившегося после избрания Ельцина президентом России. Умеренно левоцентристская команда Ельцина все более входит в противоречие с радикальными демократами, а парламентский блок "Демократическая Россия" находится при смерти. В условиях, когда и коммунисты, и демократы окончательно переругались и между собой, и друг с другом, многое будет зависеть от Ельцина и его приверженцев: сумеют ли они за время вынужденного intermezzo сколотить из коммунистически-демроссийских обломков достаточно сильный центристский депутатский блок.
Причины и возможные следствия парламентского кризиса анализирует парламентский обозреватель "Ъ" МАКСИМ СОКОЛОВ.

Борьба в партере Вся съездовская неделя по справедливости могла бы считаться блестяще проведенной агитационной кампанией в пользу Хасбулатова — а тачнее, его манеры вести заседания парламента. Авторитарный Хасбулатов, сделавшись претендентом (т. е. лицом заинтересованным) должен был отказаться от функций председательствующего и перестал давить на собрание — но собранию обретенная свобода впрок не пошла и оно немедля впало в состояние совершенной анархии. Радикальные демократы выступали против авторитарной манеры Хасбулатова, сторонники Бабурина — против грядущей диктатуры Ельцина и Хасбулатова, но в результате приверженцы свободы и демократии так распорядились своей свободой от авторитарного Руслана Имрановича, что зашли в полный тупик: тур за туром давал счет fifty-fifty в матче Бабурин — Хасбулатов. Вечером 16 июля случилось нечто вовсе несообразное: число кандидатов дошло до четырнадцати — от Ивана Полозкова до Юрия Афанасьева.
И тут, отчаявшись выйти из тупика, съезд пренебрег демократической девственностью: запутавшаяся законодательная власть расписалась в своей недееспособности, обратившись к власти исполнительной, то есть к Ельцину, с просьбой рассудить депутатов. Российский президент прозрачно намекнул, что так дела не делаются, — "перед избирателями нам не очень удобно", — и призвал либо перенести выборы на осень, либо выбирать тандем: Хасбулатов — председатель, Бабурин — первый заместитель.
Реализовать идею тандема можно было двояко — внести поправки в конституцию и регламент, предписывающие избрание председателя и первого зама парой, или положиться на джентльменское соглашение. Поправки не прошли, из джентльменского соглашения тоже ничего не вышло: Бабурин не отказался баллотироваться на пост председателя. В среду утром огласили результаты: Хасбулатов — 409, Бабурин — 412.
Тогда к всеобщему облегчению Хасбулатов все-таки явил свой авторитарный стиль: он сел на место председательствующего и предложил "порассуждать вслух" о полезности переноса съезда на осень. Рассуждения Хасбулатова были восприняты нашкодившими депутатами с редким единодушием: 825 "за", 74 "против". И съезд разъехался.

Кому вершки, а кому корешки Контраст между помпезным открытием съезда и непристойным его финалом был столь впечатляющим, что без поисков виновников не обошлось. Новоизбранный депутат Юрий Афанасьев начал свое депутатское служение России с обличения коммунистов: "представители партократии" пытаются "перечеркнуть волю народа".
Вряд ли, однако, можно винить коммунистов в том, что они выиграли "Волгу" по трамвайному билету. Коммунисты поддерживали Бабурина по принципу "пройдет — хорошо, провалится — не жалко", но, закинув удочку на карася, неожиданно для самих себя поймали кита. И тогда они сделали то, что сделал бы на их месте всякий политик: воспользовались вопиющей тактической беграмотностью своих соперников-демократов.
Причем блокировали съезд не все коммунисты. Активность вице-президента России Александра Руцкого, объявившего 15 июля о создании Демократической партии коммунистов России и, по мнению некоторых наблюдателей, готовящего дворцовый переворот в КП РСФСР, наводит функционеров компартии на размышления, и часть из них не прочь перепродаться новым хозяевам. По кулуарным данным, во время съезда шли переговоры Хасбулатова с коммунистами, и вряд ли безуспешные: число голосов, отдаваемых Бабурину, таяло, чило голосов за Хасбулатова росло. А выдвигали и поддерживали Бабурина не вообще коммунисты, а коммунисты-аутсайдеры, на которых покупателя не нашлось, — группа "Россия" (российский филиал группы "Союз"), патриотическая группа "Отчизна" во главе с генералом Борисом Тарасовым, группа аграриев.
Изюминка же съезда в том, что коммунистам-аутсайдерам блестяще подыграли демократы-аутсайдеры: группа поддержки Ельцина в немалой части состояла из радикальных демократов, которые после победы Ельцина рассчитывали на свой кусок пирога, а, не получив его, взбунтовались.
Причина негодования объяснима: для честолюбивых политиков сейчас золотое время — создается структура российской президентской власти, раздаются портфели. Между тем Ельцин, судя по предварительным сведениям, стремится в первую очередь привлекать на свою сторону сильных мира сего (военных, промышленников, высшее чиновничество), оставляя "группу скандирования" на заднем плане. Особенно негодуют вожди карликовых демократических партий (ДПР, СДПР), не получивших ничего.
История с Хасбулатовым, избрание которого так технично заблокировали радикальные демократы, увидевшие в Руслане Имрановиче воплощение мирового коммунизма — только одно из проявлений кризиса "Демроссии". Кризис начался еще до съезда, когда многие вожди демократов отвергли предложение войти в заявленное Яковлевыи и Шеварднадзе и поддержанное Ельциным Движение демократических реформ. В полной мере он развернется после съезда, когда формирование команды российского президента подойдет к концу.
Вожди "Солидарности" сегодня рассорились до того, что многие не подают друг другу руки. Правда, прежде, чем перейти к самому интересному, то есть к скандалу, поляки отстранили коммунистов от власти, устроили "шоковую терапию" и стабилизировали злотый. Российские демократы не отвлекались на мелочи вроде стабилизации валюты, и сразу начали со скандала.

Цыплят по осени считают 17 июля Хасбулатов сообщил депутатам, что пятошестой съезд соберется в конце октября — начале ноября. Стало быть на формирование президентской команды, а равно и на выяснение отношений между "демократами" есть целых три месяца. За это время часть радикальных демократов, так усердно блокировавших съезд, получит интересные посты и умиротворится, часть — окончательно перейдет на позиции аутсайдеров, тоже являющихся обязательной принадлежностью любого парламента. Коммунистов уже 25 июля ждет пленум ЦК КПСС с не менее бурным выяснением отношений. В августе состоится пленум ЦК КП РСФСР, где группа Руцкого попытается совершить дворцовый переворот, убрав Ивана Полозкова. Раскол в обоих блоках Ельцин, вероятно, постарается обратить себе на пользу, попытавшись сформировать левоцентристкую коалицию: умеренная (или хотя бы дисциалинированная) часть демократов плюс коммунисты-руцкинианцы.
Сергей Бабурин, сделавшийся звездой этого съезда, за предстоящие два месяца скорее всего сойдет с политической авансцены, на которой он существует больше по инерции — самостоятельного политического лица он не имеет, а карьеру сделал на, кажется, уходящей в прошлое войне России с Центром. Уйдут в тень и многие лидеры "демократов", также сделавшие карьеру на этой войне. И тогда поскучневший съезд скорее всего мирно изберет председателем ВС России авторитарного и многострадального Руслана Хасбулатова.

Максим Соколов

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/1290
04.11.1991, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Россия-власть Номер 042 от 04-11-91

Съезд народных депутатов РСФСР: вольные цены, вольный президент Обещание шоковой реформы, прозвучавшее из уст Ельцина 28 октября при открытии V Съезда российских депутатов, определило всю драматургию мероприятия и оказалось важнейшим фактором давления на съезд: не имея возможности предложить какую-либо альтернативу реформе, депутаты умыли руки и на срок до 1 декабря 1992 года вручили президенту экстраординарные полномочия.
Оценка результатов съезда затруднена тем, что до сей поры неясна подоплека ельцинского шокотерапевтического заявления от 28 октября. Если речь действительно идет о радикальной реформе и час "Ч" близок, тогда большинство доводов российского президента можно счесть основательными, а новые полномочия — необходимыми. Если заявление — лишь элемент политической игры с российским парламентом и республиками бывшего Союза, а будущее реформы сомнительно, тогда более основательными будут доводы тех, кто считает, что Ельцин, подобно Горбачеву, втянулся в порочный круг: "развал крепчает — полномочия усиливаются — развал крепчает" и так ad infinitum.
Ход съезда, прошедшего под лозунгом "лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас", анализирует парламентский обозреватель Ъ МАКСИМ СОКОЛОВ.

Съезд победителей Первый после августовских событий Съезд народных депутатов РСФСР продемонстрировал существенные изменения в раскладе сил, что проявилось при избрании нового председателя ВС РСФСР с первого же захода — Руслан Хасбулатов сразу получил 559 голосов и пересел из кресла первого зама в кресло председателя. Интересно, что на состоявшемся 27 октября совещании фракции "Коммунисты России" незлопамятные партийцы указывали Хасбулатову, что никто их так не язвил, как он, а теперь они будут его опорой при выборах председателя, — и не обманули. Злопамятных же коммунистов оказалось всего 42 души — столько голосов получил их кандидат Юрий Слободкин. Умеренные националисты и радикальные демократы оказались вовсе не у дел — их кандидаты получили по 20 голосов. Наконец, антагонист Ельцина Сергей Бабурин, возглавляющий национально-патриотический блок, получил всего 274 голоса, потеряв по сравнению с июльским съездом около 200 голосов.
Добившись явного успеха при решении организационного вопроса, ельцинская команда преуспела и при решении вопроса содержательного — о получении Ельциным новых полномочий под проведение шоковой экономической реформы, каковую он 28 октября вознамерился лично возглавить в качестве не только президента, но и главы кабинета. 1 ноября после довольно вялого сопротивления разрозненной оппозиции съезд посредством двух постановлений (об организации исполнительной власти и о правовом обеспечении реформы) даровал Ельцину на один год и один месяц (до 1 декабря 1992 года) полномочия, примерно соответствующие полномочиям Российского Императора образца 1913 года — система наместничества в провинции плюс законосовещательная Дума.

"Да, трудно нам тягаться с Годуновым" Съезд был выигран Ельциным спустя час после его открытия — к 11 часам утра 28 октября, когда президент РСФСР завершил свое обращение к российским депутатам и российским гражданам. Пообещав провести Россию через стальной душ свободных цен к процветанию, он тем самым навязал съезду жесткие условия игры: или депутаты предлагают некую другую конкурентоспособную программу (что малореально), или — на манер июльского съезда — погрязают в бесконечных склоках (что дает президенту весьма удобный повод от них вовсе отделаться), или, наконец, смиренно соглашаются с тем, чего захочет отважный президент. Именно ельцинским обращением можно, в частности, объяснить бесконфликтное избрание Хасбулатова: если бы парламент — на фоне президентской речи, призывавшей к партнерству и ответственности, — снова бы, как в июле, начал всласть промеж себя собачиться, он подписал бы себе смертный приговор.
Вопрос о прямом президентском правлении до конца 1992 года был решен точно так же. Парламент, в принципе согласившийся на шоковую терапию, должен был согласиться и с той несомненной истиной, что шоковая терапия по сути своей — предприятие крайне системное: достаточно отказаться от одного из мероприятий реформы, или слегка его поправить, или десинхронизировать необходимые меры, чтобы вся конструкция рассыпалась и все жертвы пошли прахом. Таким образом, законодательная власть либо должна принимать все шоковые мероприятия в пакете, сводя свою роль до минимума, либо отказываться от реформы и брать всю ответственность за последствия на себя. 1 ноября советник Ельцина Сергей Шахрай изложил собранию эту мысль открытым текстом, и желающих взять на себя ответственность не оказалось.

Игра втемную Однако вся покорность съезда и похвальна, и имеет смысл разве в том случае, если речь действительно идет о немедленной капитальной реформе по образцу Эрхарда или Бальцеровича. Если же — подобно Горбачеву, любившему говорить о рынке, — Борис Николаевич намерен еще неопределенное время только вести разговоры о шоковой терапии, тогда оказываются правы уже его оппоненты, видящие во всем происходящем лишь перерастание авторитаризма из умеренной фазы в неумеренную.
Вопрос же о том, что происходит на самом деле — то ли час "Ч" на подходе, то ли Ельцин по своему обыкновению в очередной раз сблефовал, пытаясь "взорвать ситуацию", — остается открытым. Ясность в этот вопрос и пытались внести оппоненты Ельцина, требуя от него предъявить пакет расписанных мероприятий, чтобы давать полномочия не под кота в мешке, а под конкретную диспозицию — erste Kolonne marschiert, zweite Kolonne marschiert. Тем не менее на неоднократные призывы "покажи, да покажи!" Борис Николаевич не предъявил ничего, кроме заявления, что "разработан конкретный пакет мер". Такая таинственность с равной долей вероятности может объясняться и понятной необходимостью держать в тайне время проведения внезапных жестких мероприятий, и столь же понятным желанием скрыть отсутствие конкретного пакета мер.
Поэтому с полной определенностью можно констатировать лишь два непосредственно наблюдаемых явления: Ельцин действительно получил фактически необъятные полномочия, а остатки потребительского рынка под влиянием его речи от 28 октября действительно прекратили свое существование. Следствие же этих явлений может быть двоякое: либо Ельцин обретет славу российского Эрхарда, либо чрезвычайно актуализируется лозунг, которым год назад у Спасских ворот Кремля трудящиеся приветствовали чрезвычайные полномочия Горбачева: "Полномочий нахватал, а в стране сплошной развал".

Максим Соколов

[Евгений Ясин]

https://echo.msk.ru/blog/yasin/2083290-echo/
21:07 , 30 октября 2017
автор
бывший министр экономики, научный руководитель ВШЭ

28 октября – 2 ноября 1991-го года: два важных события»

События, о которых сегодня мы поговорим, сыграли очень важную роль в истории постсоветской России и о них стоит напомнить.
Наше движение вперёд ныне во многом зависит от того, как мы отнесёмся сегодня к этим событиям.
Первое из них: Президент Борис Ельцин 28 октября 1991-го года выступает перед V Съездом народных депутатов с заявлением о начале экономических реформ, которые в тот момент не вызывали ни на Съезде, ни в стране серьёзных возражений, и о формировании нового состава Правительства, которому придётся заняться этими реформами. Огромная ответственность, связанная с этими реформами, побудила Б.Ельцина предложить свою кандидатуру на пост главы Правительства реформ. Съезд принял это предложение. В состав Правительства уже тогда вошли Г. Бурбулис, в качестве первого заместителя главы, и Е.Гайдар, взявший на себя экономику, и др.

Через несколько месяцев, вопросы реформ будут вызывать в парламенте самые ожесточённые дискуссии, по сути в основном против решений, принятых 28 октября. Но тогда особо сильных дискуссий не было.

Второе событие на V Съезде – обсуждение проекта Конституции России, доклад о котором 2 ноября сделал также Президент Б.Н. Ельцин, возглавлявший Конституционную комиссию, назначенную предыдущим съездом.

Обращаю внимание: два события, представлявших продвижение в России важнейших реформ – экономической и конституционной. Редко одновременно готовится осуществление таких реформ. Ещё реже их подготовка возглавляется одним человеком. Думаю, та неделя оставила в нашей истории выдающийся след.
Экономическая реформа началась по сути 2 января 1992-го года и продолжалась 7 лет. Когда этот период закончился, в 1998-ом году, казалось, что реформа окончилась неудачей, по крайней мере для тех людей, которые её проводили. Но прошло какое-то время и стало ясно, что она представляет и долго будет представлять важнейший и успешный шаг в нашей экономической истории: в России была восстановлена рыночная экономика. Население забыло о товарном дефиците и многих других проблемах, присущих советской системе. Возродилось предпринимательство, плоды деятельности которого встречаются нашим гражданам на каждом шагу.

Работа над Конституцией России началась ещё раньше, по сути в середине 1990-го года, когда Верховный Совет РСФСР возглавил Б. Ельцин. И закончилась эта работа в декабре 1993-го года, когда была принята Конституция РФ, в основе сохранившаяся до сих пор. Но до августовского путча 1991-го года, работа ограничивалась рамками Союзной Конституции, а после этого столкнулась с серьёзными противоречиями между фракциями в парламенте, борьбой между теми, кто хотел сохранить прежние социалистические традиции, и сторонниками рыночной экономики и демократии. Я, конечно, несколько упрощаю картину, но и усложнять не могу. А суть как раз в этом.

В итоге указом N 1400 Президент распустил Парламент, удалил, стало быть, основных оппонентов и Конституция, опиравшаяся на весьма широкие полномочия Президента, в декабре 1993-го года была принята.

Но если рыночная экономика, пусть не во всём, эффективно уже давно работает, нынешняя конституция и многие окружающие её институты вызывает множество вопросов.

Сегодня тоже нужны реформы, реформы институциональные, едва не на каждом шагу, затрагивающие Конституцию. Дело в том, что с самого начала постсоветской России шёл спор, будут ли все основные полномочия принадлежать Съезду народных депутатов, т.е. парламенту, либо они будут персонифицированы, т.е. принадлежать Президенту. Тогда Президент был гарантией рыночной экономики и демократии и победил он. А потом ситуация изменилась и стало ясно, что дальнейшее развитие страны, включая рыночную экономику, экономическую и политическую конкуренцию и т.д. зависит от разделения властей. Оно записано в Конституции, но при концентрации всех полномочий в руках президента невозможно. Поэтому наша Конституция в нынешнем её виде оказывается тормозом прогресса. Предлагаю подумать.

[Максим Соколов]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №42 от 04.11.1991

Съезд народных депутатов РСФСР: вольные цены, вольный президент Обещание шоковой реформы, прозвучавшее из уст Ельцина 28 октября при открытии V Съезда российских депутатов, определило всю драматургию мероприятия и оказалось важнейшим фактором давления на съезд: не имея возможности предложить какую-либо альтернативу реформе, депутаты умыли руки и на срок до 1 декабря 1992 года вручили президенту экстраординарные полномочия.

Оценка результатов съезда затруднена тем, что до сей поры неясна подоплека ельцинского шокотерапевтического заявления от 28 октября. Если речь действительно идет о радикальной реформе и час "Ч" близок, тогда большинство доводов российского президента можно счесть основательными, а новые полномочия — необходимыми. Если заявление — лишь элемент политической игры с российским парламентом и республиками бывшего Союза, а будущее реформы сомнительно, тогда более основательными будут доводы тех, кто считает, что Ельцин, подобно Горбачеву, втянулся в порочный круг: "развал крепчает — полномочия усиливаются — развал крепчает" и так ad infinitum.
Ход съезда, прошедшего под лозунгом "лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас", анализирует парламентский обозреватель Ъ МАКСИМ СОКОЛОВ.

Съезд победителей Первый после августовских событий Съезд народных депутатов РСФСР продемонстрировал существенные изменения в раскладе сил, что проявилось при избрании нового председателя ВС РСФСР с первого же захода — Руслан Хасбулатов сразу получил 559 голосов и пересел из кресла первого зама в кресло председателя. Интересно, что на состоявшемся 27 октября совещании фракции "Коммунисты России" незлопамятные партийцы указывали Хасбулатову, что никто их так не язвил, как он, а теперь они будут его опорой при выборах председателя, — и не обманули. Злопамятных же коммунистов оказалось всего 42 души — столько голосов получил их кандидат Юрий Слободкин. Умеренные националисты и радикальные демократы оказались вовсе не у дел — их кандидаты получили по 20 голосов. Наконец, антагонист Ельцина Сергей Бабурин, возглавляющий национально-патриотический блок, получил всего 274 голоса, потеряв по сравнению с июльским съездом около 200 голосов.
Добившись явного успеха при решении организационного вопроса, ельцинская команда преуспела и при решении вопроса содержательного — о получении Ельциным новых полномочий под проведение шоковой экономической реформы, каковую он 28 октября вознамерился лично возглавить в качестве не только президента, но и главы кабинета. 1 ноября после довольно вялого сопротивления разрозненной оппозиции съезд посредством двух постановлений (об организации исполнительной власти и о правовом обеспечении реформы) даровал Ельцину на один год и один месяц (до 1 декабря 1992 года) полномочия, примерно соответствующие полномочиям Российского Императора образца 1913 года — система наместничества в провинции плюс законосовещательная Дума.

"Да, трудно нам тягаться с Годуновым" Съезд был выигран Ельциным спустя час после его открытия — к 11 часам утра 28 октября, когда президент РСФСР завершил свое обращение к российским депутатам и российским гражданам. Пообещав провести Россию через стальной душ свободных цен к процветанию, он тем самым навязал съезду жесткие условия игры: или депутаты предлагают некую другую конкурентоспособную программу (что малореально), или — на манер июльского съезда — погрязают в бесконечных склоках (что дает президенту весьма удобный повод от них вовсе отделаться), или, наконец, смиренно соглашаются с тем, чего захочет отважный президент. Именно ельцинским обращением можно, в частности, объяснить бесконфликтное избрание Хасбулатова: если бы парламент — на фоне президентской речи, призывавшей к партнерству и ответственности, — снова бы, как в июле, начал всласть промеж себя собачиться, он подписал бы себе смертный приговор.
Вопрос о прямом президентском правлении до конца 1992 года был решен точно так же. Парламент, в принципе согласившийся на шоковую терапию, должен был согласиться и с той несомненной истиной, что шоковая терапия по сути своей — предприятие крайне системное: достаточно отказаться от одного из мероприятий реформы, или слегка его поправить, или десинхронизировать необходимые меры, чтобы вся конструкция рассыпалась и все жертвы пошли прахом. Таким образом, законодательная власть либо должна принимать все шоковые мероприятия в пакете, сводя свою роль до минимума, либо отказываться от реформы и брать всю ответственность за последствия на себя. 1 ноября советник Ельцина Сергей Шахрай изложил собранию эту мысль открытым текстом, и желающих взять на себя ответственность не оказалось.

Игра втемную Однако вся покорность съезда и похвальна, и имеет смысл разве в том случае, если речь действительно идет о немедленной капитальной реформе по образцу Эрхарда или Бальцеровича. Если же — подобно Горбачеву, любившему говорить о рынке, — Борис Николаевич намерен еще неопределенное время только вести разговоры о шоковой терапии, тогда оказываются правы уже его оппоненты, видящие во всем происходящем лишь перерастание авторитаризма из умеренной фазы в неумеренную.
Вопрос же о том, что происходит на самом деле — то ли час "Ч" на подходе, то ли Ельцин по своему обыкновению в очередной раз сблефовал, пытаясь "взорвать ситуацию", — остается открытым. Ясность в этот вопрос и пытались внести оппоненты Ельцина, требуя от него предъявить пакет расписанных мероприятий, чтобы давать полномочия не под кота в мешке, а под конкретную диспозицию — erste Kolonne marschiert, zweite Kolonne marschiert. Тем не менее на неоднократные призывы "покажи, да покажи!" Борис Николаевич не предъявил ничего, кроме заявления, что "разработан конкретный пакет мер". Такая таинственность с равной долей вероятности может объясняться и понятной необходимостью держать в тайне время проведения внезапных жестких мероприятий, и столь же понятным желанием скрыть отсутствие конкретного пакета мер.
Поэтому с полной определенностью можно констатировать лишь два непосредственно наблюдаемых явления: Ельцин действительно получил фактически необъятные полномочия, а остатки потребительского рынка под влиянием его речи от 28 октября действительно прекратили свое существование. Следствие же этих явлений может быть двоякое: либо Ельцин обретет славу российского Эрхарда, либо чрезвычайно актуализируется лозунг, которым год назад у Спасских ворот Кремля трудящиеся приветствовали чрезвычайные полномочия Горбачева: "Полномочий нахватал, а в стране сплошной развал".